1 сентября 1939 года, в 4 часа 45 минут без объявления войны германские войска перешли польскую границу и двинулись на Восток. Seven Nation Army. Обращает на себя внимание, что Адольф Гитлер в речи 1 сентября 1939. Главная» Новости» Видео выступления гитлера.
НОВОСТИ САЙТА
- Речь Гитлера 1 сентября 1939 года
- Речь гитлера перед вторжением в ссср
- Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года: краткое содержание, описание и аннотация
- Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года - Гитлер Адольф :: Режим чтения
- Adolf Hitler - Speech from 01.09.1939
Речь гитлера перед вторжением в ссср
1936655Führer and Reichskanzler Adolf Hitler's Address to the Reichstag1939Adolf Hitler. Главная» Новости» Выступление гитлера перед нападением на ссср. 1 сентября 1939 года, в 4 часа 45 минут без объявления войны германские войска перешли польскую границу и двинулись на Восток. Речь Гитлера перед рейхстагом 30 января 1939 года читать онлайн, Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс.
Речи гитлера 1939 года
По заявлению начальника Генерального штаба РККА командарма 1-го ранга Бориса Шапошникова , несмотря на конфликт с японцами на реке Халхин-Гол, СССР мог развернуть против вермахта 136 дивизий, более девяти тысяч танков и более пяти тысяч самолетов. Летом 1939 года Советский Союз имел всего более 21 тысячи танков, включая средние и тяжелые. В целом по количественным параметрам Красная армия в тот момент была намного сильнее вермахта. Кроме того, скромные сырьевые ресурсы Германии позволяли ей вести лишь ограниченные боевые действия. Материалы по теме: 1 октября 2018 Поэтому все рассказы о том, что пакт помог оттянуть на два года войну с Германией — это мистификация.
Нечего было оттягивать. Напротив, в 1939 году, с союзниками или без союзников, но в целях превентивной защиты СССР следовало воевать с «плохим парнем» Гитлером, пока Третий рейх не усилил свой потенциал. Причем воевать на чужой, а не на своей территории. В 1939 году Гитлер не имел ни сил, ни ресурсов, ни реалистичных планов для ведения войны против СССР.
Даже возможности подготовить внезапное нападение у Гитлера не было — между Третьим рейхом и СССР отсутствовала общая граница. А вот вмешательство в войну в 1939 году Красной армии делало положение Германии катастрофическим. В итоге Гитлер не мог начинать польскую кампанию, чреватую рисками войны с Великобританией и Францией, не обеспечив Третьему рейху тыл на Востоке. Фюрер фактически сам заявил об этом, когда 22 августа выступал перед генералами вермахта, и рассказал им о контакте со Сталиным.
Столь же прагматично перечислил в дневнике все плюсы советско-германского договора руководитель внешнеполитического отдела НСДАП Альфред Розенберг : «Осознание разрядки внешнеполитического положения: ушла угроза со стороны русской авиации в германо-польском конфликте, свобода действий на Балтийском море, поставки сырья и т. Поэтому даже дату нападения на Польшу Гитлер назначил только тогда, когда Риббентроп вылетел в Москву. Цена сталинского нейтралитета заключалась в гитлеровском согласии на аннексию «территориально-политическое переустройство» Советским Союзом Восточной Польши, Бессарабии, Финляндии, Эстонии и Латвии. Позже к ним прибавилась Литва в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводств.
Однако Сталин в соответствии с ленинской доктриной смотрел на вопрос гораздо шире: «вторая империалистическая война» взрывала капиталистическую Европу и постепенно создавала условия для ее советизации при помощи Красной армии. Начальник Политуправления РККА, армейский комиссар 1-го ранга Лев Мехлис , выступая на XVIII съезде ВКП б , заявлял о необходимости «перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик». Вы полагаете, что пакт Молотова — Риббентропа стал результатом стремления Сталина и Гитлера попросту использовать друг друга? Приведу вам цитату из документа.
В беседе с Генеральным секретарем Исполкома Коминтерна Георгием Димитровым 7 сентября 1939 года Сталин так объяснил смысл происходивших событий: Карикатура в британской газете, изображающая встречу Гитлера и Сталина над телом поверженной Польши. Вольный перевод с английского: «" Унтерменш , надеюсь? Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран в особенности Англии.
Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население. Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону».
Конечные итоги войны, начавшейся в Европе после Московского пакта, Гитлер и Сталин представляли по-разному. В ответ Лондон призвал Москву подписать совместную декларацию трех великих держав и Польши, которая предостерегала бы об угрозах «политической независимости любого европейского государства». Почему в итоге из всего этого ничего не вышло, а Московские переговоры закончились крахом за день до визита в СССР Риббентропа? Во-первых, из-за того, что Сталину они были нужны не для создания антигитлеровской коалиции, а в качестве инструмента давления на Гитлера, чтобы подталкивать нацистов к торговым и территориальным уступкам СССР.
Как известно, 17 апреля 1939 года Советский Союз официально предложил Британии и Франции заключить договоры о взаимопомощи, о чем узнал весь мир. Менее известно, что в тот же день в Берлине советский полпред Алексей Мерекалов без всякой огласки посетил статс-секретаря германского МИД Эрнста фон Вайцзеккера и сообщил ему: «С точки зрения СССР нет причин, могущих помешать нормальным взаимоотношениям с Германией. А, начиная с нормальных, отношения могут становиться все лучше и лучше». Неудивительно, что англо-франко-советские переговоры шли трудно.
Во-вторых, сначала участники консультаций не могли договориться о том, что такое «косвенная агрессия» и каким образом СССР собирается «гарантировать» безопасность Финляндии, прибалтийских республик, Польши и Румынии. В-третьих, Коминтерн продолжал действовать, а марксистско-ленинскую доктрину ВКП б никто не отменял. И политические элиты приграничных государств вполне естественно боялись, что если ленинцы-сталинцы начнут обеспечивать их «безопасность», то закончат советизацией. Поляки помнили , как летом 1920 года большевики пытались создать Польскую советскую республику.
Поэтому ни польские, ни румынские политики не хотели видеть — даже в ограниченном виде — войска РККА на территории своих государств.
Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова.
В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова. Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование.
Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах.
Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ.
Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое.
Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права. Прошло шесть лет, как я тружусь на благо германской обороны. Более 90 миллиардов потрачено за это время на вооружённые силы.
Они теперь лучше экипированы и несравнимы с тем, какими они были в 1914 году. Моя вера в них непоколебима. Когда я создавал эти силы, и теперь, когда я призываю германский народ к жертвам и, если необходимо, к самопожертвованию, я имел и имею на это право, потому что сегодня я сам полностью готов, как и прежде, принести себя в жертву.
Я не прошу ни от одного немца делать больше того, что я был готов все эти четыре года сделать в любое время. Не будет никаких трудностей для немцев, которым бы не подвергался и я. Вся моя жизнь принадлежит моему народу — более, чем когда-либо.
Отныне я — первый солдат германского Рейха. Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу.
Если что-нибудь во время борьбы случится со мной, тогда мой первый преемник — товарищ-по-партии Геринг; если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Герингом, мой следующий преемник — товарищ-по-партии Гесс. Вы будете обязаны подчиняться им как фюрерам с такой же слепой верностью и повиновением, как мне самому. Если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Гессом, тогда в соответствии с законом соберется сенат и выберет из числа членов сената наиболее достойного, наиболее храброго преемника.
Как национал-социалист и как немецкий солдат, я вступаю в борьбу с недрогнувшим сердцем. Вся моя жизнь — лишь бесконечная борьба во имя моего народа, его возрождения, и во имя Германии. Был только один лозунг в этой борьбе — вера в этот народ.
Одно слово мне никогда не было знакомо — сдаться. Если кто-нибудь считает, что нас, возможно, ожидают трудные времена, прошу его задуматься над тем, что однажды прусский король вместе со своим до смешного малым государством противостоял крупнейшей коалиции и в ходе всего трёх сражений в конечном счете пришел к победе, ибо у него было верящее и сильное сердце, которое нужно и нам сегодня. А потому я хотел бы сразу заверить весь мир: ноябрь 1918 г.
В широком контексте истории ХХ века наиболее логичной точкой отсчёта Второй мировой войны представляется осень 1938-го. А 1 сентября 1939-го нам преподносят как единственную точку отсчёта только потому, что так удобнее обвинять СССР. Сталин двинулся на Польшу с Востока — правда, занял намеченную территорию без сражений. Но современным интерпретатором нетрудно представить его действия как агрессию, как подыгрывание фюреру. И впрямь, в сентябре 1939 Советский Союз отнёсся к Польше безжалостно.
Достаточно вспомнить тезисы ноты, которую Молотов приготовил для поляков: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам, а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Белоруссии, Западной Украины». Польское правительство к тому времени бежало из страны.
Моральным оправданием служил для СССР всё тот же мюнхенский сюжет годичной давности, когда Польша отказалась от совместных действий против Германии. Варшава тогда приняла участие в разграблении Чехословакии, которую убивала Германия — вплоть до захвата Тешинской области. Как это похоже на действия Советского Союза в отношении Польши! Именно поэтому даже Черчилль — далеко не поклонник советских порядков и убеждённый противник Германии — в октябре 1939-го с пониманием относился в «польскому походу РККА». Отметим, что ни Англия, ни Франция в 1939-м не смогли помочь Польше, хотя удар французский дивизий с Запада мог стать смертельным для Германии.
Даже объявив войну Рейху, эти державы не решились на такой удар. Оправдался авантюристический расчёт Гитлера на безвольность Франции. Не понять 1939 года без 1938-го! Западная карикатура Но в США и Англии снова и снова говорят о 1 сентября 1939-го как о начале войны — так велико желание «подмочить» репутацию России, Советского Союза. Настоящие антифашисты, воевавшие с немцами, не рассуждали столь прямолинейно.
Так же тенденциозно воспринимается так называемый пакт Молотова и Риббентропа. При этом даже прилежные исследователи Второй Мировой на Западе редко обращают внимание на то, что в 1935 — 39 СССР чуть ли не в одиночку сражался с нацистским режимом в Германии — и дипломатическими, и пропагандистскими методами. Да и на полях сражений будущие главные герои Второй мировой встречались задолго до 1 сентября 1939-го — в Испании. На стороне Франко воевали двести тысяч итальянцев и немцев — многие из них погибнут в русских снегах. Против них сражались граждане СССР более 2-х тысяч и более пятисот русских эмигрантов.
Что же касается государства-жертвы агрессии , то польская пресса была обескуражена внезапностью событий и отреагировала противоречиво. Так, польский ежедневник Kurier Poranny вышел с яркими заголовками, отражавшими уверенность в том, что союзники помогут Польше, а немцы потерпят поражение: «Британский народ сплочен и готов к войне… Война закончится полным крахом Германии». В то же время проскальзывала тревожность: «500 тысяч человек в застенках гестапо… Хаос и анархия в Гданьске. Сенат не владеет ситуацией. Гестапо силой вымогает показания у арестованных польских таможенников.
Тем не менее , журналисты обращали внимание и на успехи: «Польские власти ликвидировали группу немецких шпионов». Указывали они и на реакцию союзников Германии: «Венгрия сохраняет полное спокойствие». Решимость защитить родину нашла отражение и в публикации плаката с патриотическим призывом: «Вверяю вам мою семью , ибо вы вверили мне вашу защиту». Kurier Poranny. Источник: Уроки истории Необходимо подчеркнуть , что реакция большей части газет зависела от времени издания.
В утренних речь шла о мирной жизни, вечерние же акцентировали внимание на начавшихся боевых действиях. Сегодня ночью наш древний враг начал активные действия против польского государства , о чем я свидетельствую перед Богом и историей. В этот исторический момент обращаюсь я с глубокой убежденностью ко всем гражданам государства, чтобы весь народ сомкнулся вокруг главнокомандующего и вооруженных сил во имя защиты своей свободы, независимости и чести и дал агрессору надлежащий ответ, как это зачастую происходило в польско-немецкой истории, истории польско-немецких отношений. Весь польский народ, благословенный Богом и единый в своем святом и праведном деле с армией, бери оружие в руки и иди в бой до полной победы! Далеко не во всех крупных державах печать уделила внимание боям в Польше.
Так , в Советском Союзе передовицы крупных газет — прежде всего «Правды» и «Известий» — были посвящены сообщению председателя Совета Народных Комиссаров В. Молотова «О ратификации советско-германского договора о ненападении», с которым он выступил 31 августа на внеочередной 4-й сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва. В нем подчеркивалось: Сообщение «О ратификации советско-германского договора о ненападении» На протяжении последних шести лет… политические отношения между Германией и СССР были натянутыми… Несмотря на различие мировоззрений и политических систем , советское правительство стремилось поддерживать нормальные деловые и политические отношения с Германией… С наивным видом спрашивают: как Советский Союз мог пойти на улучшение отношений с государством фашистского типа? Разве это возможно? Но забывают при этом, что дело идет не о нашем отношении к внутренним порядкам другой страны, а о внешних отношениях между двумя государствами.
Забывают о том, что мы стоим на позиции невмешательства во внутренние дела других стран и… за недопущение какого-либо вмешательства в наши собственные внутренние дела. Забывают также о важном принципе нашей внешней политики… Со всеми несоветскими странами Советский Союз стремится иметь добрососедские отношения, поскольку эти страны придерживаются той же позиции в отношении Советского Союза. Вместе с этим Молотов подчеркнул и произошедшие в дипломатических отношениях кардинальные перемены: «Вчера еще фашисты Германии проводили… враждебную нам внешнюю политику… Сегодня… мы перестали быть врагами… Политическое искусство заключается… в том , чтобы уменьшить число… врагов и добиться того, чтобы вчерашние враги стали добрыми соседями». В то же время , обосновывая заключение договора с Германией и раскрывая суть провала недавно завершившихся переговоров с Великобританией и Францией, Молотов указывал, что правительства последних «имеют опасения , что заключение серьезного пакта взаимопомощи с СССР может усилить… Советский Союз, что, оказывается, не отвечает их позиции».
Речи гитлера 1939 года
Пророчество Гитлера речь 30 января 1939 г. Этот список выступлений Адольфа Гитлера это попытка агрегировать Адольф Гитлер выступления. нацистская Германия во главе с Адольфом Гитлером вторглась на территорию Польши, положив начало Второй мировой войне. Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года. В 1939 году Гитлер не имел ни сил, ни ресурсов, ни реалистичных планов для ведения войны против СССР. (1 363) Новости (784) Отзывы читателей (491) Переводы Игоря Файвушовича (43) Статьи и сообщения (248) Техсовет — блог жалоб и предложений (12) Фотогалерея сайта (10).
Адольф Гитлер - Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года краткое содержание
- Адольф Гитлер: Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года
- «Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько»
- Речь гитлера перед вторжением в ссср
- «Кровавый союз» – статья вторая, из цикла «ПРАВДА?»
- Любая аналогия ложна? Речь Гитлера 1 сентября 1939 | Red revolution
- Общее·количество·просмотров·страницы
Можно сравнить риторику: "Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г."
Жалуется, что ранее предлагал Англии «самое близкое сотрудничество», но это не нашло отклика. Сообщает, что дал приказ войскам атаковать только военные цели. И теперь, собственно, точные цитаты, выдержки: Данциг был — и есть германский город. Коридор был — и есть германский.
Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей. Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже.
Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были отрезаны от их родины. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой.
То есть, по сути, в развязывании мировой войны объявляется абсолютно не готовая к войне Польша. В «Правде» даже не пытаются преподнести читателю другую точку зрения, и ему остаётся думать, что это именно Польша и страны Запада выступают агрессорами. Для достижения этой цели будут предприняты такие меры, которые совместимы с моими предложениями.
Я не намерен вести войну против женщин и детей и дал поэтому приказ военно-воздушным силам ограничивать свои операции только лишь бомбардировкой военных объектов. Если, однако, враг подумает, что это даст ему право прибегнуть к другим методам, то он получит такой ответ, который заставит его призадуматься». Советские граждане вскоре узнают правду и о мире на восточных границах, и о «неведении» войны против женщин и детей.
Речь Гитлера И как это было принято в советской, а теперь и современной российской журналистике не обошлось без дежурных сообщений, о непрекращающихся проблемах в экономике Соединенных штатов Америки. Так, например, в «Известиях» пишут о проблемах с безработицей в цитадели «загнивающего капитализма». Рост безработицы в США P.
Сегодня просоветские историки любят оправдывать пакт Молотова-Риббентропа, называя его вынужденным, необходимым СССР, чтобы отсрочить неизбежную войну. Но это ли главная причина? Или главной причиной всё же стало то, что, несмотря на все противоречия, идеологически ближе к Советскому Союзу была нацистская Германия, а не «гнусные капиталисты» из Англии и Франции со своими парламентами и свободными СМИ.
Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были отрезаны от их родины. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По свой собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия. Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения.
Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей.
И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем.
В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты.
Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого.
В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя.
Мысль о спасении нации от упадка, длящегося более пятнадцати лет, просто с помощью силы новой идеи казалась остальным фантастическим бредом. Однако, евреям и другим врагам нашего государства она виделась последним проблеском силы национального сопротивления. И они чувствовали, что когда он исчезнет, тогда они смогут уничтожить не только Германию, но и всю Европу. Как только Германское государство потонет в большевистском хаосе, в тот же самый момент, вся западная цивилизация погрузится в кризис немыслимых масштабов.
Только островитяне, с их ограниченным пониманием, могли представить, что красная чума остановится сама по себе, перед святостью демократической идеи или у границ нейтральных государств. Спасение Европы началось с одного конца континента — с Муссолини и фашизма. Национал-социализм продолжил это спасение в другой части Европы, и в настоящий момент мы наблюдаем как, в третьей, пока еще отсталой стране, совершается такая же драматическая отважная победа над еврейским интернационалом, пытающимся уничтожить европейскую цивилизацию. Что такое шесть лет, в жизни одного человека — не говоря уже о жизни народа? В столь короткий период развития, едва ли можно увидеть признаки всеобщего застоя, упадка или напротив — прогресса. Однако, те шесть лет, что теперь находятся позади, наполнены самыми грандиозными событиями за всю историю Германии. Сегодня, шесть лет спустя, я произношу эту речь, перед первым Рейхстагом великой Германии. На самом деле, мы — может быть быстрее любого иного поколения — способны провести в жизнь весь смысл этих праведных слов: «Чудо, милостью Господней».
Шести лет было достаточно для осуществления мечты поколений; один год для того, чтобы дать нашему народу насладиться тем единством, к которому бесчисленные поколения стремились тщетно. Я смотрю на вас сейчас, собранных передо мной, как представителей нашего германского народа, со всех земель государства, и знаю, что среди вас есть новоизбранные члены от Остмарка [1] и Судетов [2] , и меня снова переполняют грандиозные впечатления от событий того года, в котором реализовались вековые мечты. Сколько же крови мы пролили напрасно, пытаясь достичь этой цели! Сколько миллионов германцев сознательно или нет, вступили на горький путь внезапной или мучительной смерти ради достижения этого идеала! Сколько других были приговорены провести свои жизни за стенами крепостей и тюрем, жизни, которые они бы с радостью отдали во имя великой Германии! Сколько сотен тысяч, ведомых страданием и нуждой, были разбросаны по всему миру бесконечным потоком германской эмиграции! В течении долгих лет, многие из них все еще думали о своей нечастной родине, но со сменой поколений, уходит и эта мысль. А теперь, за один год оказалось возможным реализовать эту мечту.
Эта победа далась нам не без борьбы, как кажется беспечным буржуа. Этому году германского объединения предшествовало почти двадцать лет фанатичной борьбы за политическую идею. Сотни тысяч, нет, миллионы целиком посвятили этой идее себя, свое физическое и экономическое существование. Они с готовностью выносили насмешки и презрение, так же как и годы постыдного обращения, страшного надругательства и почти нестерпимого террора. По всей стране мы теряли раненными и убитыми бесчисленное количество товарищей. И наконец, сражаясь за этот успех, мы достигли его, с помощью невероятной энергии и силы смелых решений, которым все фанатично следовали. Я бы подчеркнул это, потому что существует опасность, что те самые люди, которые почти ничего не сделали для объединения Германии, будучи лишь чересчур шумными ораторами, припишут себе создание этого государства или посмотрят на все события прошедшего года не иначе как на запоздалое событие, которое, к сожалению, было довольно поздно завершено национал-социализмом. Я бы подчеркнул относительно этих элементов то, что успешное завершение этого года требует стальных нервов, которых этому дворянству как раз и не хватает.
Эти застарелые вечные пессимисты, скептики и безразличные люди, которых мы все знаем, и которые никогда не решались на позитивный настрой во время двадцати лет нашей борьбы, сейчас, когда мы наконец достигли победы, думают, что имеют право делать критические замечания словно выдающиеся эксперты национального возрождения. Сейчас, в нескольких словах, я напомню вам о некоторых фактах исторических событий памятного 1938 года: среди 14 пунктов, которые президент Вильсон пообещал Германии от имени всех союзников сделать основой на которой будет установлен новый мир, когда Германия опустит оружие, был фундаментальный принцип самоопределения народов. Отныне народы не просто передавались из рук в руки, словно имущество, от одного суверена к другому, с помощью искусства дипломатии, но во имя священных естественных прав, могли выбирать собственный курс своего существования и политики. Провозглашение этого принципа могло бы иметь основополагающее значение. На самом деле, в послевоенное время силы Союзников применяли эти теории тогда, когда они могли заставить их служить своим собственным интересам. Так, они отказались вернуть Германии ее колониальные владения, ссылаясь на то, что было бы неправильно переселять коренных обитателей колоний в Германию против их воли. Но, конечно, в 1918 никто и не стал выяснять, какова же была воля самих переселенцев. Но пока Союзники таким вот образом, поддерживали право на самоопределение для примитивных негритянских племен, в 1918 они отказались предоставить столь высоко развитой нации как германцы, права человека, которые до этого, столь торжественно обещали.
Много миллионов германских граждан были оторваны от государства против своей воли или не получили возможности воссоединиться с ним. На сама деле, в разительном контрасте с торжественными обещаниями права на самоопределение Версальский мирный договор, препятствовал даже объединению германцев Остмарка с родиной, в тот самый момент, когда в Австрии прилагались все усилия, для того чтобы это право заработало по средствам плебисцита. Все усилия по привнесению изменений в ситуацию, по средствам обычного метода разумного пересмотра до сих пор проваливались, и неизбежно бы провалились в будущем. Ввиду хорошо известной диспозиции Версальских сил, можно понять, почему все статьи, которые были вынесены на пересмотр договора Лигой наций, носили чисто платонический характер. Я сам — сын Остмарка был полон священного желания решить эту проблему, и таким образом вернуть мою родину в состав нашего государства. В январе 1938, я наконец решил что в течении года, так или иначе, я буду бороться и одержу верх в борьбе за право на самоопределение 6,500,000 германцев, проживающих в Австрии. Поэтому, я предложил ему принять подход к окончательному решению этой проблемы по средствам разумного и равноправного соглашения. Я не оставил ему сомнений, что в противном случае, свобода для этих 6,500,000 германцев, будет добыта силой, с помощью любых приемлемых средств.
Результатом этой встречи стало соглашение, согласно которому, я мог надеяться на решение этой сложной проблемы, в основном, по средствам взаимопонимания. Я заявил, что прежде всего, дальнейшее угнетение и плохое обращение с этими германцами повлечет за собой крайне активные контрмеры. Несколькими днями позже, господин Шушинг решил вопиющим способом нарушить наше соглашение, которого мы достигли в Берхтесгадене. Его идея состояла в том, чтобы посредством сфальсифицированного плебисцита, уничтожить легитимное основание национального права на самоопределение и свободы этих 6,500,000 германцев. Вечером, в среду 9 марта из речи Шушинга в Инсбруке я узнал об этом намерении. Той же ночью я отдал приказ о мобилизации определенного числа пехотных и моторизированных дивизий, имевших приказы перейти границу в субботу, 12 марта в 8 утра, с целью освобождения Остмарка. Утром пятницы, 11 марта, мобилизация этих частей и ударных соединений СС была завершена. Они заняли свои позиции в течении дня.
Тем временем, под действием всех этих событий и восстанием жителей Остмарка, Шушинг сдался. Ночью пятницы, меня просили отдать приказ германским войскам на вступление в Австрию, чтобы предотвратить мощные межнациональные столкновения внутри страны. К 10 вечера войска в нескольких точках уже пересекали границу. К 6 часам следующего утра началось движение основной массы войск. Население приветствовало их с невероятным воодушевлением, ибо, наконец, получило свою свободу. В субботу, 13 марта, в Линце, при помощи двух известных вам законов я закрепил включение Остмарка в состав нашего государства, и принял присягу на верность членов бывшей австрийской армии мне, как главнокомандующему Германскими военными силами. Двумя днями позже, в Вене, прошел первый объединенный военный парад. Все это произошло с поистине захватывающей скоростью.
Наша вера в мобильность и эффективность новых военных Германских сил не была напрасной. Наши ожидания были превышены. Убежденность в огромном значении этого отличного инструмента, была подкреплена этими несколькими днями. Первые выборы в Великий германский Рейхстаг, которые проходили 10 апреля, показали всеобщее одобрение нашей политики германской нацией. Несколькими неделями позже, находящаяся под влиянием международной компании ненависти, ведущейся несколькими газетами и конкретными политиками, Чехословакия на своей территории начала усиливать гонения против германцев. Около 3,500,000 наших соотечественников жили там в отдельных поселениях, которые большей частью соседствовали с границами нашего государства, вместе с германцами вытесненными оттуда в течении двадцати странных лет чешского государственного террора. В этой стране, при недостойном обращении разной степени тяжести были насильно удерживаемы около 4,000,000 человек. Ни одна мировая держава, обладающая чувством чести, не смогла бы бесконечно взирать на подобное положение дел.
Человек, ответственный за такое положение дел, человек, что постепенно превратил Чехословакию в пример всех враждебных намерений, направленных против нашего государства, — господин Э. Бенеш, в то время — президент Чехословацкого государства. Это он, по предложению и с помощью определенных иностранных кругов, провел мобилизацию Чехословакии в мае прошлого года, с целью 1. Вопреки дипломатической ноте, дважды направленной чехословацкому президенту от моего имени, заверявшей его, что Германия не мобилизовала ни единого солдата, вопреки заверениям, которые вообще возможно предоставить представителям другого государства, этот обман продолжился и была распространена новость о том, что Чехословакия была вынуждена провести мобилизацию в ответ на мобилизацию Германии, и что поэтому Германии пришлось отменить свою мобилизацию и отказаться от своих планов. Господин Бенеш начал распространять по миру свою версию событий, которая гласила, что именно его решительные меры, привели к тому, что Германия оказалась там, где ей и место. Но раз, Германия не проводила мобилизацию в свои войска, и не имела ни какого намерения нападать на Чехословакию, подобное развитие событий неизбежно привело к серьезному падению престижа нашего государства. Принимая во внимание, эту недопустимую провокацию, усиленную воистину позорной травлей и терроризированием наших соотечественников, живущих на данных территориях, я решился раз и на всегда решить проблему Судетской Германии. Что подготовка для военных действий должна быть закончена 2 октября, 2.
Что возведение наших западных укреплений должно быть расширено и ускорено. Чтобы заключить соглашение с господином Бенешем и защитить государство от дальнейших попыток внешнего влияния или угроз, было решено начать немедленную мобилизацию 96 дивизий и принятие всех мер, которые бы могли увеличить это число. Позднейшие события того лета и бедственное положение германцев в Чехословакии показали, что эти приготовления не были напрасными. Различные этапы окончательного урегулирования этой проблемы — теперь достояние истории. И снова военные приготовления, которые затронули все службы и даже группы СС и СА, так и бесчисленные отделения полиции, как и в случае с Австрией, были полностью успешны. На западе мобилизация организации доктора Тодта, возглавляемая ее блестящим лидером, благодаря преданности всех офицеров, солдат, трудящихся и рабочих, которые принимали участие в этой работе [3] , достигла уникального результата, который история прошлого никогда бы не сочла возможным. Если некоторые газеты и политиканы во всем мире и могут утверждать, что Германия таким образом угрожала другим нациям с помощью военного шантажа, то только грубо искажая факты. Германия восстановила право на самоопределение для десяти миллионов своих соотечественников на территории, дела которой не касаются ни Британии, ни любой другой Западной державы.
Поступая так, Германия не собиралась никому угрожать — она лишь пыталась сопротивляться вмешательству в ее дела третьей стороны. И мне не нужно уверять вас, господа, что и в будущем мы не потерпим попыток Западных держав вмешиваться в некоторые вопросы, которые не заботят никого, кроме нас самих, в попытке этим вмешательством воспрепятствовать естественным и разумным решениям. Поэтому, мы все были счастливы, когда, спасибо инициативе нашего доброго друга — Бенито Муссолини, и спасибо высокой готовности господина Чемберлена и господина Даладье, стало возможным найти точки соприкосновения, которые не только позволили достичь мирного урегулирования вопроса, не требовавшего отлагательств, но более того, которые можно рассматривать как пример возможности общего и здравого обращения и урегулирования конкретных жизненно важных проблем. Однако мы не достигли бы подобного соглашения с основными странами Европы без полной готовности решить эту проблему любыми средствами. Судетские германцы, в свою очередь, так же имели возможность решить вопрос их репатриации в Великую Германию личным и свободным выражением своей воли. Они выразили свое согласие тем же подавляющим большинством, какое они продемонстрировали на выборах в Первый германский Рейхстаг. Таким образом, сегодня перед нами предстает представительство всей германской нации, которое может рассматриваться в качестве подлинного Учредительного собрания. Я не намерен, да и не могу в ходе этого изложения упомянуть имена всех тех, чья помощь дала мне теоретический и материальный базис для успеха этого великого дела объединения.
Тем не менее, я обязан упомянуть о том что плечом к плечу со мной были, импульсивный и невероятно эффективный старый член партии фельдмаршал Геринг в судебной сфере, которую он курирует столь же мудро как и храбро, и господин Фон Риббентроп, продемонстрировавший превосходное обращение с каждой отдельной проблемой в международных отношениях в это важный период, который теперь позади, и оказал неоценимую помощь в приведении в жизнь моей политики. Вот мой отклик на настоящий ход событий прошлого исторического года. Однако мне кажется важным заявить сегодня перед лицом нации, что 1938-й был в первую очередь годом, когда весь мир лицезрел триумф идеи. Это была идея — в противоположность предшествующим столетиям — объединившая нацию, хотя казалось, что подобного можно достичь лишь силой оружия. Когда германские солдаты вошли в Остмарк и в германские Судетские территории, они не только противостояли угнетателям жившего там народа, но и представляли национал-социалистическое сообщество, которому все эти миллионы в течении долгих лет хранили верность и которым были духовно едины. Годами, несмотря на гнет, германцы Остмарка и Судетских территорий, носили в своих сердцах флаг национал-социалистического государства. И это — решающее различие между теперешним воплощением великой Германии и подобными попытками прошлого. В те далекие дни — эти попытки представляли собой насильственное сведение германских племен в одно государство.
Сегодня — германская нация сама одолела противников нашего государства. Всего восемь месяцев понадобилось для того, чтобы осуществить одно из самых ощутимых изменений в Европе. Раньше такое главным образом творили совместные интересы различных племен или земель, или эгоизм германских князей, которые были противны любому подлинному единению нашего государства. Но сейчас, после того как внутренние враги нашего государства были уничтожены, только интернациональные спекулянты, выигрывавшие от разделения Германии, предприняли последнюю попытку вмещаться в нашу жизнь. Поэтому сейчас не было необходимости обнажать меч для того чтобы силой добиться единства нации, но его стоило обнажить, для того чтобы защитить последнее от внешних врагов. Молодые институты нашего государства прошли свой первый тест на прочность с многообещающим результатом. Это уникальное событие в истории нашей нации олицетворяет для вас, господа, священное и вечное обязательство. Вы не являетесь представителями местного или отдельного племени, вы не являетесь представителями частных интересов, ибо прежде всего, вы — избранные представители всей германской нации.
Вы — гаранты того германского государства, которое национал-социализм, сделал возможным, создал. Поэтому, вы обязаны верно служить движению, которое подготовило почву и реализовало это чудо германской истории в 1938 году. В вас должны сосредотачиваться высшие формы добродетелей национал-социалистической партии — преданность, товарищество и покорность. В ходе нашей борьбы за Германию мы совершенствовали эти добродетели внутри себя, так, чтобы они на все времена оставались внутренней направляющей силой членов Рейхстага. Только тогда это представительство германской нации станет единым сообществом, тех кто в действительности помогает строить германское государство. История последних 30 лет преподала всем нам один великий урок, а именно, что роль наций на мировой арене, пропорциональна их внутренней силе. Количество и качество населения определяет значимость нации как целого. Но последняя и главная часть, имеющая значение при оценке подлинной силы нации, всегда будет представлять собой внутренний порядок государства.
Ведь он — есть организация национальной силы. Германская нация, в прежние времена, была политически и социально дезорганизована, и потому тратила огромную часть присущих ей качеств в межклановой борьбе, столь же бесполезной, сколь и бессмысленной. Это разобщение было известно как демократия, разрешившая открытое выражение мнений и инстинктов, и ведущая не только к развитию или свободе частных ценностей или сил, но также вызывающая их бессмысленную трату и, в конце концов, парализующая каждого человека, который все еще может обладать подлинной созидательной силой. Положив конец этой убыточной борьбе, национал-социализм в то же время освободил до поры дремлющие внутренние силы, позволив им совершенно свободно действовать, тем самым представляя жизненные интересы нации и в отношении выполнения важных задач, связанных с обществом в нашем государстве, и в отношении защиты первостепенных жизненных ценностей во всем мире. Нелепо говорить, что покорность и дисциплина нужны лишь солдатам и играют незначительную роль в жизни наций. На самом деле все наоборот. Дисциплинированное и обязанное подчиняться общество способно к мобилизации всех сил, облегчающих утверждение существования наций, и поэтому с великим успехом представляет интересы всех своих слоев. Однако такое общество нельзя создать с помощью одного только принуждения, но лишь захватывающей силой идеи, то есть, с помощью напряженного постоянного образования.
Национал-социализм стремится к учреждению подлинного национального сообщества. Подобная концепция являлась бы очень далеким идеалом. Однако, не стоит из-за этого унывать.
«Не пережить поражения»
В 1939 году Гитлер не имел ни сил, ни ресурсов, ни реалистичных планов для ведения войны против СССР. Речь рейхсканцлера А. Гитлера в рейхстаге 1 сентября 1939 г. | Документы XX века (рус.). 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу начался крупнейший вооруженный конфликт в истории человечества — Вторая мировая война. 1 сентября 1939 года, в 4:45 по варшавскому времени, немецкий броненосец «Шлезвиг-Гольштейн» обстрелял польский гарнизон на полуострове Вестерплатте. 1936655Führer and Reichskanzler Adolf Hitler's Address to the Reichstag1939Adolf Hitler. До самого начала войны 1 сентября 1939 года «Афтонбладет» проводила дружелюбную по отношению к немцам линию.
Адольф Гитлер - Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года
Мир знает, что фюрер придерживался своего принципа. Как легко было бы национал-социалистической Германии злоупотребить своим превосходством в воздухе, как это всегда делала Великобритания на море. Но в Польше Адольф Гитлер продемонстрировал всему миру свое военное лидерство. Люфтваффе выполняли его приказы и атаковали только военные объекты.
Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей.
И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам.
Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения.
Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам.
Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого. В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения.
Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя. Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время.
Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. Они не хотят сами вступать в переговоры, а предложили, чтобы Польша и Германия вошли в прямой контакт и ещё раз начали переговоры. Я должен заявить, что я согласился с этими предложениями, и я готовился к этим переговорам, о которых вам известно. Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет. Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения.
Польское Правительство также сказало, что сообщит Англии своё решение. Депутаты, если бы Германское Правительство и его Фюрер терпеливо бы сносили такой обращение с Германией, то заслуживали бы лишь исчезновения с политической сцены.
Они повторились прошлой ночью. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами.
Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал.
Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим.
Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу. В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова.
Лето 1939 года показалось подходящим для Англии, чтобы начать реализацию своего отрепетированного плана — всеобъемлющей политики изоляции Германии. Кампания лжи, начатая в этих целях, состояла из заявлений, что другим народам угрожают, в подстрекании этих народов лживыми обещаниями британских гарантий и помощи, и в натравливании их на Германию, чтобы развязать большую войну. Таким образом Англия с мая до августа 1939 года в радиообращениях убеждала мир, что Германия непосредственно угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии и Бесарабии, также как и Украине. Некоторые из этих государств позволили себе впасть в заблуждение и приняли обещания гарантий, сопровождающие британские инсинуации, чтобы создать объединённый фронт для новой изоляции Германии. В этих обстоятельствах я взял на себя личную ответственность перед собственной совестью и перед историей германского народа не только уверить эти государства или их правительства в лживости британских утверждений, но также, установив сильную власть на востоке, торжественно заявить о полном и окончательном удовлетворении наших интересов. В то время все вы, вероятно, чувствовали, что этот шаг был горек и труден для меня. Никогда германский народ не испытывал враждебных чувств к народам России. Однако, более десяти лет еврейско-большевистские правители из Москвы поджигают не только Германию, но и всю Европу. Германия никогда не пыталась насаждать национал-социалистическое мировоззрение в России, но, напротив, еврейско-большевистские правители в Москве неуклонно пытаются распространить своё влияние на нас и другие европейские народы, не только с помощью идеологии, но прежде всего — силой оружия. Последствиями деятельности этого режима были лишь хаос, нищета и голод во всех странах.
Я, с другой стороны, в течение двадцати лет боролся — с минимальным вмешательством, не разрушая нашу экономику — за установление в Германии нового национал-социалистического порядка, который не только устранил безработицу, но и позволил рабочему в полной мере пожинать плоды его труда. Успех этой политики в экономическом и социальном возрождении нашего народа, который систематически устраняя классовые и общественные различия, становится действительно народной коммуной — конечной фазой мирового развития. Именно поэтому я, переступив через себя, в августе 1939 года послал моего министра иностранных дел в Москву, чтобы противостоять британской политике изоляции Германии. Я сделал это исключительно из чувства ответственности перед немецким народом, но, прежде всего, в надежде достичь окончательного ослабления напряжённости, чтобы предотвратить жертвы, которые, в противном случае, могли бы потребоваться от нас. В то время, когда Германия торжественно подтвердила в Москве, что все перечисленные страны и территории — за исключением Литвы — не находятся в зоне германских политических интересов, было заключено специальное соглашение на случай, если Британия преуспеет, подстрекая Польшу начать войну с Германией. В этом случае также была попытка ограничить германские требования, несмотря на успехи немецких вооружённых сил. Последствия этого соглашения, которого я сам желал и которое было заключено в интересах германского народа, были очень серьёзными, особенно для немцев, живущих в перечисленных странах. Более чем 500 000 немецких мужчин и женщин, все — мелкие фермеры, ремесленники и рабочие — были вынуждены покинуть свои дома, практически бежать, чтобы спастись от нового режима, который сулил им полную нищету в начале и — рано или поздно — полным истреблением. Тем не менее, тысячи немцев исчезли. Невозможно даже узнать об их судьбе, не говоря уже о местонахождении.
Среди них было не менее 160 тысяч германских граждан. Всё это я оставил без ответа, потому что так было надо. У меня, в конце концов, было только одно желание — достичь окончательной разрядки напряжённости и, если получится, зафиксировать это состояние. Однако, уже в течение нашего наступления в Польше, советские руководители внезапно, вопреки договорённости, потребовали, ко всему прочему, Литву. Германская империя никогда не имела намерений оккупировать Литву и не только не предъявляло в этой связи никаких требований литовскому правительству, но и отказало в то время Литве в просьбе прислать туда германские войска, как несоответствующей целям германской политики. Несмотря ни на что, я подчинился новому требованию русских. Однако, это было только начало бесконечной цепи вымогательств, которые с тех пор повторялись и повторялись. Победа в Польше, одержанная исключительно германскими войсками, дала мне возможность снова обратиться с мирным предложением к западным великим державам. Оно было отвергнуто усилиями международных и еврейских поджигателей войны. В то же время, одной из причин этого отказа был тот факт, что Британия всё ещё надеялась образовать европейскую антигерманскую коалицию, в которую должны были входить Балканы и Советская Россия.
Поэтому в Лондоне решили отправить г-на Криппса послом в Москву. Он получил ясные инструкции — на любых условиях возобновить отношения между Англией и Советской Россией и развивать их в пробританском направлении. Британская пресса освещала ход этих переговоров до тех пор, пока это разрешалось по тактическим соображениям. Осенью 1939 и весной 1940 были продемонстрированы первые результаты этих переговоров. Поскольку Россия обязалась оккупировать не только Финляндию, но и Прибалтийские государства, она внезапно мотивировала свои действия аргументами настолько же смешными, насколько и ложными — что она должна защитить эти страны от внешней угрозы, или предотвратить такую угрозу.
Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941
Коридор был — и есть германский. Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей. Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже.
Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были отрезаны от их родины. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой.
За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По свой собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия. Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения.
Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны.
Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей.
И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно.
Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем.
В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения.
Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты.
Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам.
Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав.
Тогда в июне 1940-го Сталин с ужасом увидел, что на континенте он остался не просто один на один с Гитлером, а с Германией и группой ее союзников.
Солдаты вермахта, воспользовавшись провокацией группы СС на германо-польской границе, 1 сентября сносили шлагбаумы на погранпунктах с улыбками на лицах, еще не зная, какие потери их ждут впереди... Фото: wikimedia. Это чересчур сильное утверждение.
Воевать с Германией никто не хотел. Предоставляя Польше гарантии, Чемберлен желал лишь показать, что и после пощечины в виде ликвидации Гитлером Чехословакии Англия остается в игре. И что Германии придется с ней договариваться.
Ведь после соучастия Варшавы в разделе Чехословакии Гитлер считал, что поляки готовы стать его вассалами. И согласятся на требования передать ему порт Данциг и коридор в Восточную Пруссию в расчете на будущую компенсацию за счет Прибалтики или части земель СССР. Но поляки расценивали угрозы Гитлера как блеф, стремление «принудить Польшу к уступкам».
Глава генштаба Франции генерал Гамелен уверял, что Польша способна сопротивляться Гитлеру до весны. Было франко-польское военное соглашение, где Париж обязался начать наступление на Германию на 15-й день, если Гитлер нападет на Польшу. Но немецкая разведка знала, что Франция не ведет достаточных военных приготовлений.
И Гитлер был уверен, что при наступлении на Польшу может оголить свой тыл на западе. Надеясь, что Франция вообще не вступит в войну. Да и Англия ограничится торговыми санкциями и «моральным осуждением».
Но 25 августа, когда Гитлеру сообщили о подписании англо-польского договора о взаимопомощи, фюрер отменил приказ начать вторжение 26 августа. Перенес на 1 сентября. Знай Гитлер, что англо-польское соглашение не подкреплялось планом боевых действий, он не испытал бы и этих колебаний.
Немецкие дивизии уже вторглись в Польшу, но французы и англичане начали требовать пригласить к участию в конференции Варшаву. А 1 сентября направили в Берлин лишь выражение протеста. Гитлер через Муссолини сообщил, что даст ответ не позднее 12 часов следующего дня.
А Гитлер с помощью Муссолини просто выигрывал время для блицкрига. И когда 3 сентября Британия и Франция все же объявили войну, Гитлер расценил это уже как формальность. Опровержение записи выступления самого Сталина на «секретном заседании Политбюро и Исполкома Коминтерна 19 августа 1939-го».
Запись якобы сделал в Кремле участник заседания и тайно передал во Францию. Для чего? Для разоблачения «замыслов коварного кремлевского тирана, по вине которого Европа оказалась ввергнута в войну».
Такое однобокое представление ситуации в международной политике было характерной чертой всех советских СМИ на протяжении всего времени. Из выступления Гитлера в Рейхстаге: «По словам Гитлера, первым ответом Польши на германские предложения была мобилизация, а вторым — усиление террора. В течение прошлой ночи произошел 21 пограничный инцидент, ночью 31 августа число их выросло до 40. Если государственные деятели на Западе считают, что германо-польские отношения нарушают их интересы, германское правительство сожалеет о такой позиции, но германское правительство не остановится ни на один момент перед выполнением своего долга. То есть, по сути, в развязывании мировой войны объявляется абсолютно не готовая к войне Польша. В «Правде» даже не пытаются преподнести читателю другую точку зрения, и ему остаётся думать, что это именно Польша и страны Запада выступают агрессорами. Для достижения этой цели будут предприняты такие меры, которые совместимы с моими предложениями. Я не намерен вести войну против женщин и детей и дал поэтому приказ военно-воздушным силам ограничивать свои операции только лишь бомбардировкой военных объектов. Если, однако, враг подумает, что это даст ему право прибегнуть к другим методам, то он получит такой ответ, который заставит его призадуматься». Советские граждане вскоре узнают правду и о мире на восточных границах, и о «неведении» войны против женщин и детей.
Речь Гитлера И как это было принято в советской, а теперь и современной российской журналистике не обошлось без дежурных сообщений, о непрекращающихся проблемах в экономике Соединенных штатов Америки. Так, например, в «Известиях» пишут о проблемах с безработицей в цитадели «загнивающего капитализма».
В столь короткий период развития, едва ли можно увидеть признаки всеобщего застоя, упадка или напротив — прогресса. Однако, те шесть лет, что теперь находятся позади, наполнены самыми грандиозными событиями за всю историю Германии. Сегодня, шесть лет спустя, я произношу эту речь, перед первым Рейхстагом великой Германии.
На самом деле, мы — может быть быстрее любого иного поколения — способны провести в жизнь весь смысл этих праведных слов: «Чудо, милостью Господней». Шести лет было достаточно для осуществления мечты поколений; один год для того, чтобы дать нашему народу насладиться тем единством, к которому бесчисленные поколения стремились тщетно. Я смотрю на вас сейчас, собранных передо мной, как представителей нашего германского народа, со всех земель государства, и знаю, что среди вас есть новоизбранные члены от Остмарка [1] Ostmark — "Восточная марка", название, которое получила Австрия после осуществления Германией аншлюса в 1938. Марка — средневековая административная единица на территории Германских княжеств. До 1945 г.
По Мюнхенскому соглашению 1938 г.
Речь гитлера 1 сентября 1939
Как проявился ораторский талант Гитлера ADOLF HITLER SPEECHES Адольф Гитлер Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года читать книгу онлайн бесплатно. В моей первой речи от 1 сентября 1939 года я заверял, что ни сила оружия, ни время не одолеют Германию. Главная» Новости» Гитлер на выступлении. Так случилось, например, с документами, относящимися к советско-германским переговорам 1939 года.
Audio With External Links Item Preview
- Почему советские СМИ поздравляли Гитлера с военными победами до 1940 года
- Адольф Гитлер - Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года
- Обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза
- Речь Гитлера 1 сентября 1939 года — Википедия с видео // WIKI 2
Адольф Гитлер - Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года
Я бы еще добавил, что ничто из этого нельзя было объяснить обычным немецким дружелюбием. Последнее — не совсем правда. Само собой, «Афтонбладет» с внутриполитической точки зрения оставалась «нейтральной» правоцентристской газетой, и на выборах в 1932 году она призывала своих читателей голосовать за предшественников партии «Либералы». В то же время газета была дружелюбно настроена к немцам и откровенно положительно относилась к нацистскому режиму в этой стране. В первом портрете-описании нового немецкого рейхсканцлера Адольфа Гитлера от 31 января 1933 года был взят позитивный тон. Страх перед коммунизмом Несколько месяцев спустя Гитлер уничтожил всю политическую оппозицию и превратил Германию в нацистскую диктатуру, уничтожив все человеческие свободы и права.
Причина этого состояла в том, что газета считала большой угрозой советский коммунизм. И способы отражать эту угрозу варьировались от страны к стране: демократия в этом смысле не всегда была оптимальным вариантом. В Швеции оплот защиты против опасности мог носить имя Пэр-Альбин Ханссон Per-Albin Hansson, председатель Социал-демократической рабочей партии Швеции и премьер-министр Швеции в 1932—1936 и 1936—1946 годах — прим. Вместо этого газета насмехалась над теми участниками общественных дискуссий, которые противопоставляли себя Гитлеру. Нас, шведов, не должно было волновать, как они там в Германии улаживали свои внутренние дела», — пишет Стиг Хаделиус.
СССР считали державой, которая действительно угрожает всей цивилизации. Этот страх с оттенком расизма нельзя недооценивать», — говорит Клас Омарк. Не только у «Афтонбладет» была такая позиция, но в то же время и не все в Швеции ее разделяли. Дружелюбная к немцам — и самая большая «Афтонбладет» недолго поддерживала социал-демократов. Эта партия была слишком критически настроена по отношению к гитлеровской Германии и недостаточно внимания уделяла обороне, считала газета.
Перед выборами в 1936 году читателей призвали голосовать за Народную партию Folkpartiet. До самого начала войны 1 сентября 1939 года «Афтонбладет» проводила дружелюбную по отношению к немцам линию. У Германии была «еврейская проблема», так что принять меры стало необходимо. Версальский мирный договор был несправедлив. Гитлер правильно делал, что вооружался и противостоял претензиям коммунизма на мировое господство.
Он навел порядок в стране. В то же время круг читателей газеты быстро рос: к тому моменту, когда разразилась война, «Афтонбладет» была самой крупной газетой Стокгольма. Дружелюбное отношение к немцам, возможно, и не стало непосредственной причиной, но точно не помешало. Когда Германия 22 июня 1941 года вторглась в Советский Союз, передовица «Афтонбладет» звучала лирически: «Окруженная западными державами Германия разорвала свои оковы и с новыми силами вышла на свободу, навстречу своей европейской и исторически значимой миссии — раздавить красный режим», — писала газета. Поддержка Германии начала угасать, лишь когда последняя начала терпеть неудачи в 1943 году.
Полная версия эксклюзивного интервью с Адольфом Гитлером, 22 июня 1933 года В будущем личность будет играть решающую роль в политической жизни, говорит Адольф Гитлер Cоциал-демократия свою роль уже отыграла, считает канцлер. Колониальная идея неактуальна: у Германии достаточно земли для возделывания в Восточной Пруссии. Немецкий национал-социализм нельзя механически скопировать в другие страны. Вчера в Берлине немецкий канцлер принял репортера «Афтонбладет», который пишет под именем Григгс, и дал ему сенсационное интервью. Это его первое интервью шведской газете.
Берлин, среда. Адольф Гитлер сегодня дал свое первое интервью шведскому изданию в роли немецкого рейхсканцлера. Он принял меня в своем рабочем кабинете в рейхсканцелярии, здание которой — скорее практичное, чем красивое —расположено чуть в стороне, напротив министерства иностранных дел на Вильгельмштрассе. Оно больше напоминает современный универмаг, чем правительственное учреждение. У двери, украшенной стилизованным орлом, стояли два солдата СС в полевой военной форме и стальных касках, неподвижные, как статуи, с карабинами через плечо, а внутри по аскетичному холлу сновали с документами под мышкой седовласые администраторы в потертых костюмах.
Те двое охранников у входа представляют собой, между прочим, единственный непосредственно военный элемент в рейхсканцелярии. Похоже, при фюрере остается не так много лишнего времени на щелканье каблуками и стояние по стойке смирно. Честно говоря, надо признать, что у рейхсканцелярии нового немецкого государства — неожиданно штатское лицо. В компании судьи Богса я поднялся по широкой мраморной лестнице и прошел через поразительно элегантную приемную. Пара одетых в штатское господ со значками национал-социалистического лидера в петлицах простерли руки в приветствии, дежурный распахнул гигантскую дверь из красного дерева, и вот я стою в рабочем кабинете Адольфа Гитлера.
Наполовину скрытый огромным абажуром лампы, рейхсканцлер сидел за своим письменным столом в глубине комнаты. Но он поднялся и вышел к нам навстречу. Его внешний вид, на самом деле, меня нисколько не удивил. Адольф Гитлер довольно хорошо соответствовал тысячам своих опубликованных изображений, хотя его и считают, так сказать, нефотогеничным.
Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя. Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время. Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства.
Они не хотят сами вступать в переговоры, а предложили, чтобы Польша и Германия вошли в прямой контакт и ещё раз начали переговоры. Я должен заявить, что я согласился с этими предложениями, и я готовился к этим переговорам, о которых вам известно. Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет. Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения. Польское Правительство также сказало, что сообщит Англии своё решение. Депутаты, если бы Германское Правительство и его Фюрер терпеливо бы сносили такой обращение с Германией, то заслуживали бы лишь исчезновения с политической сцены. Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Эти предложения о посредничестве потерпели неудачу, потому что то время, когда они поступили, прошла внезапная польская всеобщая мобилизация, сопровождаемая большим количеством польских злодеяний. Они повторились прошлой ночью.
Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно?
Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал Westwall. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь.
Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения.
Evening Standard. Источник: Уроки истории Канадская пресса тоже излагала события сухо и нейтрально. Например , региональная газета The Leader-Post в экстренном выпуске писала о реакции Великобритании и Франции: The Leader-Post После нападения немцев на Польшу во Франции объявлена всеобщая мобилизация… «Началось» , — таков был краткий комментарий премьер-министра Франции Даладье. Реакция союзников Польши — Великобритании и Франции — ожидается в течение нескольких часов. The Leader-Post. Источник: Уроки истории Региональный американский ежедневник The Marion Star , вышедший в тот же день несколько позже, уделил более детальное внимание реакции союзников Польши: The Marion Staro Сегодня , на экстренном заседании парламента, премьер-министр Чемберлен сказал, что Великобритания и Франция дали Германии последнее предупреждение. Он сказал, что если Германия не прекратит агрессию и не выведет войска из Польши, Великобритания и Франция без каких бы то ни было колебаний выполнят свои обязательства перед Польшей. Чемберлен объявил, что британский и французский послы получили инструкцию потребовать свои паспорта [с целью получения возможности возвратиться на родину] в случае неудовлетворительного ответа немцев. И добавил: «Я думаю, что, скорее всего, никакой иной ответ», кроме неудовлетворительного, «не возможен». Премьер-министр сказал, что на рассмотрение будет внесен законопроект об установлении призывного возраста от 18 до 41 года. Чемберлен объявил, что «Муссолини не щадит сил». Пока он выступал, стало известно, что немцы нанесли авиаудар по Варшаве. Что же касается государства-жертвы агрессии , то польская пресса была обескуражена внезапностью событий и отреагировала противоречиво. Так, польский ежедневник Kurier Poranny вышел с яркими заголовками, отражавшими уверенность в том, что союзники помогут Польше, а немцы потерпят поражение: «Британский народ сплочен и готов к войне… Война закончится полным крахом Германии». В то же время проскальзывала тревожность: «500 тысяч человек в застенках гестапо… Хаос и анархия в Гданьске. Сенат не владеет ситуацией. Гестапо силой вымогает показания у арестованных польских таможенников. Тем не менее , журналисты обращали внимание и на успехи: «Польские власти ликвидировали группу немецких шпионов». Указывали они и на реакцию союзников Германии: «Венгрия сохраняет полное спокойствие». Решимость защитить родину нашла отражение и в публикации плаката с патриотическим призывом: «Вверяю вам мою семью , ибо вы вверили мне вашу защиту». Kurier Poranny. Источник: Уроки истории Необходимо подчеркнуть , что реакция большей части газет зависела от времени издания. В утренних речь шла о мирной жизни, вечерние же акцентировали внимание на начавшихся боевых действиях. Сегодня ночью наш древний враг начал активные действия против польского государства , о чем я свидетельствую перед Богом и историей.