Новости книга о царях у иранцев 7 букв

Тема «Книги Царей» Фирдоуси в семи буквах настолько привлекательна, что стала объектом различных головоломок и сканвордов.

Высший духовный титул ученого-богослова у шиитов Ирана

شاهنامه ‎ — «Книга царей», «Книга о царях», «Царь-книга») — выдающийся памятник персидской литературы, национальный эпос иранских народов. Иранская "Книга о царях", 7 букв — кроссворд или сканворд ответ, первая буква Ш, последняя буква Е, слово подходящее под определение. Ответ на вопрос Общее название прозаических и стихотворных сводов мифов и исторических хроник иранских народов., в слове 7 букв: Шахнаме. PROСтройка. Удар Ирана по Израилю. Решения для определения КНИГА ЦАРЕЙ, ПОЭМА ФИРДОУСИ для кроссвордов или сканвордов.

Книга о царях у иранцев - слово из 7 букв

После того как Ардашир становится «царем царей Ирана», преемником парфянского могущества, положение меняется. ответ сканворд В контакте 1200 - Сканвордист Вконтакте. Книга иранские рассказы.

Школьникам и студентам

• Книга о царях у иранцев
• Основание Вавилона
• «Айин-наме» - книги обрядов и церемоний персидских царей
• ПЕРСИЯ. ДРЕВНЯЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Сканворд 17 АиФ 2024 год

• Культура царей у иранцев
• Поиск ответов на кроссворды и сканворды
• Ответы к главе 3. Счёт лет в истории
• «Шах-наме»

"Книга о царях" у иранцев — 7 букв, кроссворд

Одним из лучших произведений Фирдоуси считается поэма «Рустам и Сухраб», также входящая в «Шахнаме». Великий поэт, закончив «Шахнаме», преподнес свой многолетний труд правящему в то время султану Махмуду Газневидскому. Но правитель отрицательно отнесся к эпопее, содержание которой противоречило его деспотической политике. За огромный труд поэт не только не получил вознаграждения, но и подвергся преследованиям, и ему пришлось бежать из родной страны. По преданию, Фирдоуси выступил с обличительной сатирой на султана Махмуда. Все свершится, как предрешено, Что от рожденья нам судьбой дано. Под крыльями судьбины роковыми И зрячие становятся слепыми. Глубина мысли, простота языка, реалистические способы изображения событий и героев, удивительная афористичность многих бейтов делает «Шахнаме» поистине народным произведением. Поэт затрагивает в эпопее философские и социальные проблемы, воссоздает судьбу народа, его героев.

Никто не вечен. Хоть живи сто лет, Всяк осужден покинуть этот свет. И будь то воин или шах Ирана, Мы — дичь неисследимого аркана. Наступит время, всех нас уведут На некий Страшный, на безвестный суд. Длинна иль коротка дорога наша — Для всех равно — дана нам смерти чаша. Как поразмыслить, то сейчас навзрыд Оплакать всех живущих надлежит! Эпопея «Шахнаме» вошла в сокровищницу мировой литературы, бессмертные строки Фирдоуси и поныне звучат на языках многих народов мира. Полностью здесь: А в тот же час из восточных ворот Шел с погребальным плачем народ.

К тихим могилам, белевшим вдали, Прах Фирдуси по дороге несли.... Серия: Литературные памятники. Фирдоуси - Шах-наме. Литературные памятники.

Гробница Кира II, прозванного Великим, сохранилась до наших дней. Правда, при Александре Македонском ее разграбили, но не обнаружили каких-то значимых ценностей, поскольку на момент смерти Кира традиция пышных захоронений еще не получила распространения. Прочитав надгробную надпись, Александр повелел повторить ее и на греческом: «О человек, кто бы ты ни был и откуда бы ты ни пришел, ибо я знаю, что ты придешь, знай, что я Кир, создавший державу персов. Не лишай меня той земли, что покрывает мое тело». Оттиск с печати Кира I из Персеполя.

Преемником Кира стал его старший сын Камбис II, который правил с 530 по 522 год до н. Геродот сначала пишет о нем, как о деспоте, а затем как о безумце, глумящемся над чужеземными святынями и обычаями. Продолжая дело своего отца, Камбис покорил в 525 году до н. Египет, а следом завоевал Куш, древнее царство, находившееся на севере современного Судана. В знаменитой надписи, высеченной по повелению Дария I на скале Бехистун близ Керманшаха [15] , сказано, что «один человек, маг по имени Гаумата, поднял восстание в Пишияуваде, у горы Аракадриш. Он восстал в четырнадцатый день месяца вияхна [16]. Народ он обманывал, называя себя Бардией, сыном Кира, братом Камбиса. И вот весь народ стал мятежным и перешел от Камбиса к нему [Гаумате], и Персия, и Мидия, и другие страны [перешли под власть Гауматы]. В девятый день месяца гармапада [17] он захватил царство, после чего Камбис умер своей смертью… Маг Гаумата отнял у Камбиса и Персию, и Мидию, и другие страны, установил над ними свою власть и стал царем».

Согласно Бехистунской надписи Камбис убил Бардию еще в начале своего правления, до египетского похода, но не так уж и важно, был ли лидер восстания самозванцем или же младшим братом царя. Важно то, что знать искала замену Камбису. Как сказал Нафиси, «самозванцам верят не в силу убедительности их историй, а потому что хотят им верить» [18]. Мидийской знати не нравилось возвышение персов, которые еще не так давно находились в подчиненном положении, персы считали, что они заслуживают большего, чем имеют, но сильнее всего и тех и других не устраивала второстепенная роль в государстве — Камбис опирался на армию и отдавал предпочтение военным. Умер ли Камбис «своей смертью», как утверждает Бехистунская надпись? Трудно сказать, но если законный правитель внезапно умирает во время похода против мятежника, то смерть его выглядит подозрительной, разве не так? То, что приходит быстро, быстро и уходит. Правление Гауматы длилось немногим более полугода. Иснаашария в переводе с арабского означает «двунадесятники».

Так называют тех шиитов, которые признают своими духовными руководителями двенадцать имамов из рода Али ибн Абу Талиба, двоюродного брата и одного из ближайших соратников Пророка Мухаммеда. Аятолла в дословном переводе с арабского: «знамение Аллаха» — почетное звание шиитских богословов, обладающих правом самостоятельного вынесения решений по вопросам исламского права на основе джафаритской правовой школы, которой следуют иснаашариты шииты-двунадесятники , а также исмаилиты-низариты, представляющие ответвление шиитской ветви ислама. Сейидами у мусульман-шиитов называются потомки пророка Али, отличительным знаком которых служит черная чалма. Суфизм «тасаввуф» — одно из направлений в исламе и классической мусульманской философии. Основными составляющими суфизма являются аскетизм, мистицизм, утонченная духовность, направленная на борьбу с пороками, и подвижничество. Газель — форма в классической арабской и персидской поэзии, рифмованная по типу «aa, ba, ca, da» и т. Бессточное соленое озеро, которое находится на северо-западе современного Ирана. Иранское выражение, указывающее на отсутствие связи между вещами или понятиями. Урарту — древнее государство на Армянском нагорье, включавшее в себя территории современной Армении, восточной Турции, Нахичеванской автономной республики Азербайджана и северо-западного Ирана.

Глиняный цилиндр, на котором Кир II приказал написать клинописью нечто вроде манифеста с перечислением своих побед и милостей, данных подданным, был обнаружен при раскопках Вавилона в 1879 году. Ныне хранится в Британском музее. Персей — древнегреческий герой, сын Зевса-громовержца и Данаи, дочери Аргосского царя Акрисия. Прославился победой над Медузой Горгоной. Ахемениды заимствовали древний иранский титул шахиншах «шах шахов» , но в переводе, согласно сложившейся традиции, применительно к ним употребляется титул «царь». Древнее государство, занимавшее северо-восток современного Ирана и юг современной Туркмении. Массагетами античные авторы называли ираноязычных кочевников, живших к востоку от Каспийского моря. Столица Древней Македонии, место рождения Александра Великого. Город на западе Ирана.

В марте 522 года до н. В апреле 522 года до н.

У подножия горных хребтов вырывались глубокие колодцы, проходившие сквозь твердые, но пористые слои гравия до подстилающих их водонепроницаемых глин, которые образуют нижнюю границу водоносного горизонта. В колодцах собирались талые воды с горных вершин, покрывающихся зимой толстым слоем снега. От этих колодцев прорывались подземные водоводы высотой в рост человека с расположенными через равные промежутки вертикальными шахтами, через которые поступали свет и воздух для рабочих.

Водоводы выходили на поверхность и круглый год служили источниками воды. Искусственное орошение с помощью дамб и каналов, зародившееся и широко использовавшееся на равнинах Месопотамии, распространилось и на сходную по природным условиям территорию Элама, по которой протекает несколько рек. Эта область, известная ныне как Хузистан, густо изрезана сотнями древних каналов. Ирригационные системы достигли своего наивысшего развития в Сасанидский период. В наши дни еще сохранились многочисленные остатки дамб, мостов и акведуков, возведенных при Сасанидах.

Поскольку они были спроектированы захваченными в плен римскими инженерами, то как две капли воды напоминают подобные сооружения, встречавшиеся по всей Римской империи. Реки Ирана несудоходны, но в других частях империи Ахеменидов водный транспорт был хорошо развит. Так, в 520 до н. Дарий I Великий реконструировал канал между Нилом и Красным морем. В Ахеменидский период велось широкое строительство сухопутных дорог, однако мощеные дороги сооружались в основном в болотистых и горных районах.

Значительные участки узких, вымощенных камнем дорог, построенных при Сасанидах, встречаются на западе и юге Ирана. Необычным для того времени был выбор места сооружения дорог. Они прокладывались не по долинам, вдоль берегов рек, а по гребням гор. В долины дороги спускались только для того, чтобы дать возможность перейти на другой берег в стратегически важных местах, для чего возводились массивные мосты. Вдоль дорог на расстоянии дневного пути одна от другой были построены почтовые станции, где меняли лошадей.

Действовала очень эффективная почтовая служба, причем почтовые курьеры покрывали до 145 км в день. Центром разведения лошадей с незапамятных времен была плодородная область в горах Загроса, расположенная по соседству с трансазиатским торговым путем. Иранцы с древности начали использовать верблюдов в качестве вьючных животных; в Месопотамию этот «вид транспорта» попал из Мидии ок. Основой экономики Древней Персии было сельскохозяйственное производство. Процветала и торговля.

Все многочисленные столицы древних иранских царств располагались вдоль важнейшего торгового пути между Средиземноморьем и Дальним Востоком или на его ответвлении в сторону Персидского залива. Во все периоды иранцы играли роль промежуточного звена — они охраняли этот путь и оставляли у себя часть перевозимых по нему товаров. При раскопках в Сузах и Персеполе найдены прекрасные изделия из Египта. На рельефах Персеполя изображены представители всех сатрапий государства Ахеменидов, подносящие дары великим властелинам. Со времени Ахеменидов Иран экспортировал мрамор, алебастр, свинец, бирюзу, ляпис-лазурь лазурит и ковры.

Ахемениды создали сказочные запасы золотых монет, отчеканенных в разных сатрапиях. В отличие от них Александр Македонский ввел единую серебряную монету для всей империи. Парфяне вернулись к золотой денежной единице, а во времена Сасанидов в хождении преобладали серебряные и медные монеты. Система больших феодальных поместий, сложившаяся при Ахеменидах, дожила до периода Селевкидов, но цари в этой династии существенно облегчили положение крестьян. Затем, в парфянский период, огромные феодальные поместья были восстановлены, и при Сасанидах эта система не изменилась.

Все государства стремились получить максимальные доходы и устанавливали налоги на крестьянские хозяйства, скот, землю, вводили подушные подати, производили сборы за проезд по дорогам. Все эти налоги и сборы взимались либо имперской монетой, либо натурой. К концу Сасанидского периода число и величина поборов превратились в невыносимое бремя для населения, и этот налоговый пресс сыграл решающую роль в распаде социальной структуры государства. Политическая и социальная организация. Все персидские правители являлись абсолютными монархами, управлявшими подданными по воле богов.

Но абсолютной эта власть была лишь теоретически, на деле же она ограничивалась влиянием наследственных крупных феодалов. Правители старались добиться стабильности с помощью браков с родственниками, а также беря в жены дочерей потенциальных или действительных врагов — как внутренних, так и иноземных. Тем не менее правлению монархов и преемственности их власти угрожали не только внешние враги, но и члены их собственных семейств. Мидийский период отличался весьма примитивной политической организацией, что весьма типично для народов, переходящих к оседлому образу жизни. Уже у Ахеменидов появляется концепция унитарного государства.

В государстве Ахеменидов сатрапы несли полную ответственность за положение дел в своих провинциях, но могли подвергнуться неожиданной проверке инспекторами, которых называли глазами и ушами царя. Царский суд постоянно подчеркивал важность отправления правосудия и поэтому непрерывно переезжал из одной сатрапии в другую. Александр Македонский женился на дочери Дария III, сохранил сатрапии и обычай простираться ниц перед царем. Селевкиды переняли от Александра идею слияния рас и культур на гигантских просторах от Средиземного моря до р. В этот период происходило быстрое развитие городов, сопровождавшееся эллинизацией иранцев и иранизацией греков.

Однако среди правителей не было иранцев, и их всегда считали чужаками. Иранские традиции сохранялись в районе Персеполя, где строились храмы в стиле эпохи Ахеменидов. Парфяне попытались объединить древние сатрапии. Они сыграли также важную роль в борьбе с наступавшими с востока на запад кочевниками из Центральной Азии. Как и раньше, во главе сатрапий стояли наследственные наместники, новым же фактором стало отсутствие естественной преемственности царской власти.

Легитимность парфянской монархии перестала быть неоспоримой. Преемник выбирался советом, составленным из знати, что неизбежно приводило к нескончаемой борьбе между соперничавшими группировками. Сасанидские цари предприняли серьезную попытку возродить дух и первоначальную структуру государства Ахеменидов, отчасти воспроизведя его жесткую социальную организацию. В нисходящем порядке располагались вассальные князья, наследственные аристократы, знать и рыцари, жрецы, крестьяне, рабы. Государственным административным аппаратом руководил первый министр, которому подчинялось несколько министерств, в том числе военное, юстиции и финансов, каждое из которых имело свой штат умелых чиновников.

Верховным судьей был сам царь, правосудие же отправлялось жрецами. В глубокой древности был широко распространен культ великой богини-матери, символа деторождения и плодородия. В Эламе ее называли Кирисиша, и на протяжении всего парфянского периода ее изображения отливались на луристанских бронзовых изделиях и выполнялись в виде статуэток из терракоты, кости, слоновой кости и металлов. Жители Иранского нагорья поклонялись и многим божествам Месопотамии. После того как первая волна ариев прошла через Иран, здесь появились такие индоиранские божества, как Митра, Варуна, Индра и Насатья.

Во всех верованиях непременно присутствовала пара божеств — богиня, олицетворявшая Солнце и Землю, и ее супруг, олицетворявший Луну и природные стихии. Местные боги носили имена племен и народов, которые им поклонялись. В Эламе были свои божества, в первую очередь богиня Шала и ее супруг Иншушинак. Ахеменидский период ознаменовался решительным поворотом от политеизма к более универсальной системе, отражающей вечную борьбу между добром и злом. Самая ранняя из надписей этого периода — металлическая дощечка, изготовленная до 590 до н.

Косвенным образом надпись может являться отражением реформы маздаизма культа Агурамазды , осуществленной пророком Заратуштрой, или Зороастром, о чем повествуется в Гатах, древних священных гимнах. Личность Заратуштры продолжает окутывать тайна. По-видимому, он родился ок. Бог Ахурамазда олицетворял доброе начало, истину и свет, по-видимому, в противовес Ариману Ангра-Майню , олицетворению злого начала, хотя само понятие Ангра-Майню могло появиться и позднее. В надписях Дария упоминается Ахурамазда, а рельеф на его могиле изображает поклонение этому божеству у жертвенного огня.

Летописи дают основание полагать, что Дарий и Ксеркс верили в бессмертие. Поклонение священному огню происходило как внутри храмов, так и на открытых местах. Маги, первоначально члены одного из мидийских кланов, превратились в наследственных жрецов. Они надзирали за храмами, заботились об укреплении веры, исполняя определенные ритуалы. Почиталась этическая доктрина, основанная на добрых помыслах, добрых словах и добрых делах.

На протяжении всего Ахеменидского периода правители весьма терпимо относились к местным божествам, а начиная с правления Артаксеркса II древний иранский бог Солнца Митра и богиня плодородия Анахита получили официальное признание. Парфяне в поисках собственной официальной религии обратились к иранскому прошлому и остановились на маздаизме. Традиции были кодифицированы, а маги вновь обрели прежнюю власть. Официальным признанием, а также популярностью в народе продолжал пользоваться культ Анахиты, а культ Митры перешагнул западные границы царства и распространился на большей части Римской империи. На западе Парфянского царства терпимо относились к христианству, получившему здесь широкое распространение.

В то же время в восточных областях империи греческие, индийские и иранские божества соединились в едином греко-бактрийском пантеоне. При Сасанидах преемственность была сохранена, но при этом произошли и некоторые важные изменения в религиозных традициях. Маздаизм пережил большинство ранних реформ Заратуштры и оказался связанным с культом Анахиты. Чтобы соперничать на равных с христианством и иудаизмом, была создана священная книга зороастрийцев Авеста, сборник древних стихов и гимнов. Маги по-прежнему стояли во главе жрецов и были хранителями трех великих национальных огней, а также святых огней во всех важных поселениях.

Христиане к тому времени уже давно подвергались преследованиям, их считали врагами государства, поскольку отождествляли с Римом и Византией, но к концу правления Сасанидов отношение к ним стало более терпимым и в стране процветали общины несториан. В Сасанидский период возникли также и другие религии. В середине 3 в. Манихейство требовало от жрецов безбрачия, а от верующих добродетельности. Последователи манихейства должны были соблюдать посты и возносить молитвы, но не поклоняться изображениям и не совершать жертвоприношений.

Работая над произведением, он использовал не только эпизоды мусульманской истории, но и древнеиранские мифы, и доисламский эпос, и Авесту, священное писание зороастрийцев. Фирдоуси включил в поэму также тысячу бейтов, написанных его предшественником Дакики, погибшим в молодости и не успевшим завершить свой труд.

Книга царей поэма фирдоуси 7 букв сканворд

Она охватывает историю Ирана с древности до исламского периода, расширяясь на тысячи древних лет и включая эпохи героических вождей, легендарных королей и исторических фигур, таких как Кийомарс, Рустам, Зороастр и Александр Великий. Само произведение было написано Фирдоуси в XI веке и сочетает в себе эпические, исторические и мифологические элементы. Книга Царей Фирдоуси является не только великолепным литературным произведением, но и очень важным источником для изучения истории и культуры Ирана. Она описывает величие и славу древних персидских царей, их подвиги и битвы, а также влияние зороастризма на иранскую культуру.

Одним из наиболее знаменитых персонажей в Книге Царей является Рустам, легендарный герой Ирана. Его подвиги и битвы сопровождаются различными волшебными существами и мифологическими существами.

Условно принято делить «Шахнаме» на три части: мифологическая, героическая и историческая. Эпос имеет чрезвычайно важное языковое значение. Книга о царях, написанная целиком на персидском языке, сыграла ключевую роль в возрождении персидского языка, попавшего под арабское влияние. Шахнаме Фирдоуси, согласно указанию самого автора, содержала 60000 бейтов — парных строк, принятых в персидской поэзии.

Саманидам для политических и национальных целей желательно было иметь эту «Шахнаме» и в обработке стихотворной. За это дело взялся по поручению нововоцарившегося саманида Нуха II ибн-Мансура 976—997 его придворный поэт Дакики, по религии зороастриец. Он успел составить около тысячи стихов из середины произведения о введении Зороастрийской религии в Иране при царе Гоштасне , но погиб в том же году, и его задачу решил исполнить Фирдоуси, причём удержал готовые тысячу стихов Дакики; раздобыть же прозаический новоперсидский оригинал что, по мнению поздних биографов Фирдоуси, вдали от столицы было делом очень трудным оказывалось лёгким потому, что составлен он был тут же в Тусе, всего лет 20 назад.

Сперва Фирдоуси работал урывками, у себя в Тусе, но, когда ему перешло за 60 лет, он принялся за работу с большим усердием, переехал в Халенджан недалеко от Исфахана к саманидскому вельможе Ахмеду, и таким образом через 25 лет, в 999 г. Фирдоуси получил от него щедрый подарок и нашёл нескольких других покровителей среди саманидских сановников, но как раз в этом же 999 году Хорасаном завладел завоеватель-тюрк Махмуд Газневидский , и материальное положение Фирдоуси ухудшилось. Через 11 лет, вновь переработав свою «Шахнаме», Фирдоуси отправился с ней 1010 в Газни к Махмуду, при дворе которого проживали многие поэты-панегиристы. Как поэт уже знаменитый, Фирдоуси надеялся за посвящение «Шахнаме» Махмуду получить хорошее вознаграждение. Махмуд по-персидски знал настолько, чтобы понимать панегирики и Фирдоуси на это не поскупился , но сама «Шахнаме» была для него во всех отношениях неинтересна: её поэтического достоинства он оценить не был в состоянии, герои-язычники ему — сунниту, могли быть только противны, да противен и их поэт-еретик Фирдоуси был шиит ; национальный персидский дух, веющий из «Шахнаме», был для тюрка чужд, а восхваление победоносной борьбы Ирана с Тураном способно было возбудить в нём прямо враждебные чувства; оттого все восхваления Фирдоуси Махмудовой щедрости, которые вставлены были Фирдоуси в «Шахнаме», не трогали Махмуда, а когда он наконец отпустил Фирдоуси подарок, то это была очень маленькая сумма, которая средств к жизни 76-летнему старику никак обеспечить не могла. До Махмуда через завистников дошло, что Фирдоуси своей наградой недоволен, и он погрозил затоптать его слонами; для этого достаточно было бы сослаться на то, что Фирдоуси — еретик. Фирдоуси бежал из Газни в Герат и в виде приложения к «Шахнаме» написал сатиру на султана, в которой советовал венценосцу бояться молниеносного стиха поэта, упорно повторял, что навсегда останется шиитом, издевался над суммой, полученной от Махмуда за свои 60000 двустиший «раз пива напиться» — иронически выразился он ; «Да чего и ждать было от сына раба? Впрочем, эта сатира не сделалась составною частью «Шахнаме», потому что табаристанский князь Испехбед Шехрияр из царского иранского рода , к которому направился Фирдоуси после полугодичного пребывания в Герате и который признавал верховную власть Махмуда, побоялся, как бы известие о сатире не дошло до султана. Он заплатил Фирдоуси так передавали Арузию 100000 дирхемов, то есть по 1000 дирхемов за каждый стих сатиры, и поэт её вычеркнул.

Таким образом, сатира осталась Махмуду неизвестной; тем не менее, Испехбед при всём своём уважении к таланту знаменитого поэта постеснялся держать его у себя долго, и Фирдоуси нашёл прибежище у буида Баха ад-Давле и его сына и преемника с 1012 года Султана ад-Давле, которые были независимыми государями западной половины Персии и хотя исповедовали шиизм, держали в полном повиновении даже главу суннитов — багдадского халифа. Фирдоуси посвятил буидскому султану объёмистую романтическую поэму «Юсуф и Зулейха» на сюжет библейской и коранической легенды об Юсуфе Иосиф , которая, несмотря на преклонные годы поэта, всё же отличается вдохновением; быть может, она была вчерне набросана им в более молодые годы [8]. Скиталец в то время потерял своего единственного сына. Остался ли Фирдоуси и буидским приёмом не слишком доволен или же просто стосковался в непривычном климате и обстановке Ирака, но только он вернулся на родину в Тус; вскоре после 1020 года он умер и, так как духовенство отказалось похоронить его на общем мусульманском кладбище, то его похоронили под городом [9]. Предание, имеющееся уже и у Арузия, сообщает, что незадолго до смерти Фирдоуси султан Махмуд случайно услышал от одного придворного выразительный стих из «Шахнаме», осведомился об авторе и узнал, что стих — из посвящённой Махмуду же «Книги царей» знаменитого Фирдоуси, который теперь в Тусе проживает в бедности. Махмуд, который о сатире на него ничего не знал, мог сообразить, что «Книгой царей» прославлено теперь в целом Иране его собственное имя; поэтому можно поверить словам предания, что он немедленно распорядился послать в Тус Фирдоуси богатый дар 60000 серебряных дирхемов — по сообщению Арузия; 60000 золотых червонцев — по невероятным поздним преданиям. А Фирдоуси незадолго перед тем шёл по базару и услышал, как один ребёнок распевает стих из его сатиры: «Будь Махмуд царского рода, он бы увенчал мою голову царской короной». Старик вскрикнул и упал без чувств; его отнесли домой, и он скончался. В то самое время, когда через одни городские ворота выносили для похорон его труп, в другие городские ворота вступали верблюды с дарами от Махмуда.

Горн «Gesch. Анализ произведения[ править править код ] Исторический анализ «Шахнаме» и сопоставление её с Авестой произвёл Фридрих Шпигель [10] ; при этом оказалось, что часто даже второстепенные мифические лица и подробности «Шахнаме» совпадают не только с Авестой , но и с индийской Ригведой [11]. Сжатый, но всесторонний анализ «Шахнаме» со стороны исторической, художественной, филологической и палеографической с указанием того, что было сделано раньше, дал Теодор Нёльдеке в «Persische Studien» [12] и, окончательнее, в «Das iranische Nationalepos» [13]. Влияние поэмы[ править править код ] Персидской литературе [14] поэма Фирдоуси дала сильнейший толчок: она породила бесконечный ряд других эпических произведений, имела влияние на эпос не только героический, но и романтический Низами Гянджеви , Джами и сотни других подражателей не только в Персии , но и в Турции и других странах , своими лирическими местами явилась предвестницей дервишской суфийской поэзии и навеки осталась у персов идеальным, недосягаемым поэтическим образцом. Сбылись гордые слова Фирдоуси напоминающие Пиндара , 6-я Пифийская ода, 10, и Горация , «Оды», III, 30, хотя Фирдоуси знать их не мог : Я возвел своей поэзией высокий замок, которому не повредит ветер и дождь. Годы протекут над этой книгой, и всякий умный будет её читать… я не умру, я буду жить, потому что я посеял семя словесное.

В XX веке поэму на русский язык перевёл С. Соколов 1905. Немалую часть эпоса перевели в советское время М. Лозинский ; С. Липкин , В. Державин [17] ; М. Дьяконов ; И. Полный стихотворный русский перевод совершён Цецилией Бенциановной Бану , издан в 1957—1989 годы. Классические издания оригинала: Ломздена Калькутта, 1811 год ; Тёрнера Мекена Макан; Калькутта, 1829 год , основанное отчасти на материалах Ломздена; оно, иногда с малыми изменениями, перепечатывалось персами в Бомбее 1862, 1872 , Тегеране 1847, 1867, 1879 , Тебризе 1875 и т. I—IV, Лейден, с 1877 года. По-русски о Фирдоуси и «Шахнаме» появлялись сперва небольшие заметки, основанные на иностранных почти исключительно французских статьях или книгах. Зиновьев, «Эпические сказания Ирана» диссертация, СПб. Жуковский, «Мусульманство Рустема» «Живая старина», 1892, кн. Впервые научное издание текста «Шахнаме» на основе современных методов текстологии, разработанных Е. В 1971 году этот текст под новой редакцией переиздавался в Тегеране. Русские издания «Шахнаме»[ править править код ] Книга царей Шахнаме, пер. Лозинского , под ред. Розенберга , М. Бану и А. Лахути, ст. Старикова, под ред. Лахути и А. Болдырева , т. От начала поэмы до сказания о Сохрабе. Бану, коммент. От сказания о Ростеме и Сохрабе, до сказания о Ростеме и хакане Чина. Бану-Лахути, коммент.

Книга о царях у иранцев - слово из 7 букв

Книга о царях у иранцев - 7 букв ✓	найден ответ: АЯТОЛЛА.
ПЕРСИЯ. ДРЕВНЯЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ	Однако идеологическая направленность поэмы, связанная с прославлением прошлого Ирана (царей, героев, религии и нравственных ценностей), не была созвучна проводимой протюркской и проарабской политике Махмуда.

Иранская культура и история: взгляд на царей в книге.

По Геродоту, Киаксар смог одолеть скифов при помощи хитрости — пригласил в гости, напоил допьяна и истребил. После этого мидяне и вавилоняне разделили ассирийские земли. Были скифы или не были, но в любом случае покорение Ассирии состоялось при Киаксаре. Мидийское государство быстрыми темпами превращалось в империю… Для установления власти над всей Передней Азией оставалось покорить Вавилонию и Лидию, занимавшую западную часть Малой Азии, но для этого следовало укрепить разросшуюся державу и поднакопить силенок. Этим занялся сын Киаксара Астиаг он же — Иштувегу , начавший править Мидией в 585 году до н. Занялся на свою беду. Укрепление центральной власти вызвало недовольство у мидийской знати, а прекращение завоевательных походов настроило против царя армию. В результате переворота, состоявшегося в 550 году до н. Типичная ситуация — вассал отнял престол у своего сюзерена. Был ли Ахемен?

В былые времена редко какой историк рискнул бы усомниться в существовании Ахемена Хахаманиша — основателя династии Ахеменидов. Сомневающегося ткнули бы носом в барельефы, найденные при раскопках Пасаргада, первой столицы Ахеменидской державы. На этих барельефах на трех языках — древнеперсидском, аккадском и эламском — выбито: «Я — Кир, царь, Ахеменид». Если уж Кир называл себя Ахеменидом, значит Ахеменид действительно существовал… Но на известном цилиндре Кира [9] , найденном при раскопках Вавилона, Ахемен не указывается в числе предков царя. Разве это не удивительно? Есть еще один настораживающий момент. Древнеперсидское письмо было изобретено после смерти Кира, при Дарии Дарайавахуше I, следовательно, Ахеменидом Кира назвал кто-то из последующих правителей, вероятнее всего, сам Дарий. Зачем Дарию понадобилось выдумывать Ахеменида? Видимо, великому правителю показалось зазорным вести свой род от Теиспа или Чишпиша , захватившего Аншан в первой половине VII века до н.

Понадобился более славный предок, вот и пришлось его выдумать. Выдуманные персонажи удобны тем, что им можно придумать любую биографию, а вот с реальными людьми такой номер не проходит. Но нельзя исключить и того, что Ахеменид был обнаружен при более детальном исследовании генеалогии царского рода. Дарий I был узурпатором, представителем младшей ветви Ахеменидов, который пришел к власти в результате заговора, а сознание нелегитимности собственной власти часто побуждает узурпаторов к укреплению своих корней. В сотворение мифа внесли свою лепту древнегреческие авторы. Платон в своем «Алкивиаде» возводит род Ахемена к герою Персею [10] , сыну Зевса, а некоторые историки производили имя «Ахемен» от западногреческой Ахеи, хотя на самом деле имя основателя звучало как «Хахаманиш». Стремление навязать иранцам греческие корни было продиктовано политическими интересами, так греки пытались утвердить право власти над державой Ахеменидов. Кир II Великий Приведенная Геродотом легенда о происхождении Кира II настолько хороша, что от нее невозможно отмахнуться по причине ее недостоверности. У царя мидян Астиага была дочь, которую звали Манданой.

Однажды Астиагу приснилось, что его дочь затопила своей мочой все царство. Сон был истолкован как предвещение рождения сына-царя. Опасаясь еще не родившегося внука, Астиаг не стал выдавать Мандану за кого-то из знатных мидян, а выбрал ей в мужья знатного перса по имени Камбис. Поступок царя казался логичным, ведь сын перса вряд ли мог претендовать на власть над мидянами. После женитьбы Камбиса на Мандане Астиаг увидел новый сон — как будто из чрева его дочери выросла виноградная лоза, которая разрослась повсюду. Толкователи объяснили царю, что сын его дочери станет править вместо него. Когда у Манданы родился мальчик, Астиаг приказал своему знатному родичу Гарпагу умертвить младенца. Гарпаг, не желавший пачкать руки кровью невинного ребенка, да еще и царского рода, поступил иначе — поручил некоему пастуху оставить младенца в горах на съедение диким зверям. Но жена пастуха, которая в ту пору родила мертвого ребенка, уговорила мужа на обмен, в результате которого внук царя остался в доме пастуха, а зверям отдали мертвого ребенка.

Когда царскому внуку было 10 лет, вышло так, что ему пришлось предстать перед Астиагом, и тот его узнал. Притворившись обрадованным встречей, Астиаг сначала наказал ослушника-Гарпага — накормил его на пиру мясом его собственного сына, а внука решил отправить к его родителям. Вреда от внука царь уже не боялся, поскольку знал, что того избирали царем дети в своих играх, и связал свои вещие сны с детской забавой. Но Гарпаг, одержимый жаждой мести, подговорил Кира поднять персов против Астиага. Персы восстали и победили. Так Кир стал царем [11] Мидии… Достоверно известно, что в 553 году до н.

При аббасидских халифах, в половине VIII века, перс ибн-аль-Мокаффа, известный переводчик «Калилы и Димны», перевел «Ходай-наме» с пехлевийского языка на арабский, после чего она стала доступна всему мусульманскому миру до нас перевод ибн-Мокаффа не дошёл, но обширные выписки из него сделаны у арабского историка Табария умер в 923 году [6]. Лет через сто после смерти ибн-Мокаффа, когда Хорасаном и Бухарой владела династия Саманидов, старавшаяся быть независимой от багдадских халифов и проникнутая чисто-персидским национальным духом, один саманидский вельможа озаботился составить для тусского правителя Мохаммеда Абу-Мансура новоперсидский прозаический перевод сасанидской «Книги владык» с пехлевийского языка — и вот этот-то перевод, или, скорее, переработка, дополненная по другим пехлевийским книгам, был исполнен в дни молодости Фирдоуси особой комиссией из четырёх зороастрийцев в 957—958 году под заглавием «Шахнаме» «Книга царей». Саманидам для политических и национальных целей желательно было иметь эту «Шахнаме» и в обработке стихотворной.

За это дело взялся по поручению нововоцарившегося саманида Нуха II ибн-Мансура 976—997 его придворный поэт Дакики, по религии зороастриец. Он успел составить около 1000 стихов из середины произведения о введении Зороастровой религии в Иране при Гоштасне , но погиб в том же году, и его-то задачу решил исполнить Фирдоуси, причем удержал готовые 1000 стихов Дакики; раздобыть же прозаический новоперсидский оригинал что, по мнению поздних биографов Фирдоуси, вдали от столицы было делом очень трудным оказывалось легким потому, что составлен он был тут же в Тусе, всего лет 20 назад. Сперва Фирдоуси работал урывками, у себя в Тусе, но, когда ему перешло за 60 лет, он принялся за работу с большим усердием, переехал в Халенджан недалеко от Испагани к саманидскому вельможе Ахмеду, и таким образом через 25 лет, в 999 г. Фирдоуси получил от него щедрый подарок и нашел нескольких других покровителей среди саманидских сановников, но как раз в этом же 999 году Хорасаном завладел завоеватель-тюрк Махмуд Газневидский, и материальное положение Фирдоуси ухудшилось. Через 11 лет, вновь переработав свою «Шахнаме», Фирдоуси отправился с ней 1010 в Газни к Махмуду, при дворе которого проживали многие поэты-панегиристы. Как поэт уже знаменитый, Фирдоуси надеялся за посвящение «Шахнаме» Махмуду получить хорошее вознаграждение. Махмуд по-персидски настолько знал, чтобы понимать панегирики и Фирдоуси на это не поскупился , но сама «Шахнаме» была для него во всех отношениях неинтересна: её поэтического достоинства он оценить не был в состоянии, герои-язычники ему, недалёкому тирану-сунниту, могли быть только противны, да противен и их поэт-еретик Фирдоуси был шиит ; национальный персидский дух, веющий из «Шахнаме», был для тюрка чужд, а восхваление победоносной борьбы Ирана с Тураном способно было возбудить в нём прямо враждебные чувства; оттого все восхваления Фирдоуси Махмудовой щедрости, которые вставлены были Фирдоуси в «Шахнаме», не трогали Махмуда, а когда он наконец отпустил Фирдоуси подарок, то это была очень маленькая сумма, которая средств к жизни 76-летнему старику никак обеспечить не могла. До Махмуда через завистников дошло, что Фирдоуси своей наградой недоволен, и он погрозил затоптать его слонами; для этого достаточно было бы сослаться на то, что Фирдоуси — еретик. Фирдоуси бежал из Газни в Герат и в виде приложения к «Шахнаме» написал сатиру на султана, в которой советовал венценосцу бояться молниеносного стиха поэта, упорно повторял, что навсегда останется шиитом, издевался над суммой, полученной от Махмуда за свои 60000 двустиший «раз пива напиться» — иронически выразился он ; «да чего и ждать было от сына раба?

Впрочем, эта сатира не сделалась составною частью «Шахнаме», потому что табаристанский князь Испехбед Шехрияр из царского иранского рода , к которому направился Фирдоуси после полугодичного пребывания в Герате и который признавал верховную власть Махмуда, побоялся, как бы известие о сатире не дошло до султана. Он заплатил Фирдоуси так передавали Арузию 100000 дирхемов, то есть по 1000 дирхемов за каждый стих сатиры, и поэт её вычеркнул. Таким образом, сатира осталась Махмуду неизвестной; тем не менее, Испехбед при всём своем уважении к таланту знаменитого поэта постеснялся держать его у себя долго, и Фирдоуси нашел прибежище у буида Бехаэд-довле и его сына и преемника с 1012 года Солтан-эд-довле, которые были независимыми государями западной половины Персии и хотя исповедовали шиизм, держали в полном повиновении даже главу суннитов — багдадского халифа. Фирдоуси посвятил буидскому султану объемистую романтическую поэму «Юсуф и Зулейха» на сюжет библейской легенды об Иосифе Прекрасном, которая, несмотря на преклонные годы поэта, все же отличается вдохновением; быть может, она была вчерне набросана им в более молодые годы [7]. В этой поэме поэт отрекается от своего бессмертного «Шахнаме», называя все легенды о старых царях ложью. Скиталец в то время потерял своего единственного сына. Остался ли Фирдоуси и буидским приемом не слишком доволен или же просто стосковался в непривычном климате и обстановке Ирака, но только он вернулся на родину в Тус; вскоре после 1020 года он умер и, так как духовенство отказалось похоронить его на общем мусульманском кладбище, то его похоронили под городом [8]. Предание, имеющееся уже и у Арузия, сообщает, что незадолго до смерти Фирдоуси султан Махмуд случайно услышал от одного придворного выразительный стих из «Шахнаме», осведомился об авторе и узнал, что стих — из посвященной Махмуду же «Книги царей» знаменитого Фирдоуси, который теперь в Тусе проживает в бедности. Махмуд, который о сатире на него ничего не знал, мог сообразить, что «Книгой царей» прославлено теперь в целом Иране его собственное имя; поэтому можно поверить словам предания, что он немедленно распорядился послать в Тус Фирдоуси богатый дар 60000 серебряных дирхемов — по сообщению Арузия; 60000 золотых червонцев — по невероятным поздним преданиям.

А Фирдоуси незадолго перед тем шел по базару и услышал, как один ребенок распевает стих из его сатиры: «будь Махмуд царского рода, он бы увенчал мою голову царской короной». Старик вскрикнул и упал без чувств; его отнесли домой, и он скончался. В то самое время, когда через одни городские ворота выносили для похорон его труп, в другие городские ворота вступали верблюды с дарами от Махмуда. Горн «Gesch. Сжатый, но всесторонний анализ «Шахнаме» со стороны исторической, художественной, филологической и палеографической с указанием того, что было сделано раньше, дал Теодор Нёльдеке в «Persische Studien» [11] и, окончательнее, в «Das iranische Nationalepos» [12]. Годы протекут над этой книгой, и всякий умный будет её читать… я не умру, я буду жить, потому что я посеял семя словесное. До настоящего времени иранцы смотрят на «Шахнаме» как на свое величайшее национальное произведение; нередко совсем неграмотный персиянин знал на память немало мест из «Шахнаме» при этом все её сообщения принимались не за мифологию, а за историческую истину даже людьми образованными. Кроме занимательности, художественности и национальности содержания, всех пленяет и язык Фирдоуси, почти чуждый арабизмов, которые заполонили последующую персидскую речь. Кроме того, «Шахнаме» не раз касались исследователи старорусской письменности и былевой поэзии.

Берешит, 10:2 и коментарий Раши. Потомки Параса — персы — расселились на большой территории, примыкающей к Персидскому заливу. К западу и северо-западу от них, вплоть до Каспийского моря, жили мидийцы. Здесь возникли государства со столицами соответственно Парса Персеполь и Ахмата Хемдан. Мидийское царство вышло на историческую арену раньше, чем персидское ср. Даниэль, 8:4,20 и ком.

В VI веке до н. Млахим 2, гл. Но всего через 75 лет после этого Вавилонский император Навуходоносор Навухаднецар завоевал Ассирию, разрушил Первый Иерусалимский Храм и угнал евреев в плен. Вавилон установил свою гегемонию в регионе. Однако, Мидия воевала и с Вавилоном; известно гигантское оборонительное укрепление, построенное во времена Навухаднецара — «мидийская стена». Эти войны завершились победой мидийцев: Мидия объединилась с Персией, и вместе они завоевали Вавилонскую империю.

Вавилон пал, на троне воцарились цари из Параса и Мадая, а Персидско-Мидийское царство превратилось в империю, установив свою власть практически во всех областях, ранее подконтрольных Вавилону. Еще до разрушения Иерусалима еврейским пророкам Иешаяу Исайя и Ирмияу Иеремия было открыто, что Вавилон будет завоеван мидийцами Иешаяу, 13:17-18, Ирмияу, 51:11,28 , и что «идет народ с севера и народ великий, и множество царей поднимаются от краев земли; лук и копье держат они; жестоки они и беспощадны, голос их, как море, грохочет, и на конях несутся они; каждый готов к битве с тобой, дочь Вавилона» Ирмияу, 50:41. Комментаторы объясняют, что упомянутые здесь цари — мидийский Дарий и персидский Кир. В пророчествах Даниэля, относящихся уже ко времени вавилонского изгнания, содержалось предсказание о «четырех царствах», которые будут порабощать евреев на протяжении всей истории человечества, и каждое последующее свергнет предыдущее. Намеки на них содержатся также в Пятикнижии — в главе Лех Леха , в рассказе о войне четырех царей против пяти Берешит, 14:1 и ком. Раши , а также в главе Ваеце , в описании сна Яакова , когда он видит ангелов, поднимающихся и спускающихся по лестнице, уходящей в небо.

Мидраш объясняет, что это ангелы-хранители четырех царств, восходящие и низвергаемые со ступеней, число которых соответствует годам существования этих царств Берешит, 28:10 и ком. Парас у-Мадай: два народа, одно царство? Согласно Устной Торе , мудрец и провидец Даниэль предсказал одному из слуг царя Навухаднецара, персу Киру Корешу , что он будет властвовать над всей огромной империей. Впоследствии Кир стал царем Персии и женился на дочери мидийского царя Дария. Вместе они завоевали Вавилон и низвергли внука по другим источникам сына Навухаднецара, царя Бельшацара Валтасара. Вавилон был присоединен к объединившимся Мидии и Персии.

Столицей нового царства стал город Вавилон; позднее столица была перенесена в Шушан Сузы. Поскольку Киру было известно пророчество Даниэля о падении Вавилона, в котором сначала упоминалась Мидия, он уговорил Дария взойти на престол первым, а после его смерти стал править сам. Талмуд Мегила, 12А сообщает, что персы и мидийцы поделили между собой не только верховную власть, но и власть на местах — в многочисленных подчиненных им областях.

В Ахеменидский период велось широкое строительство сухопутных дорог, однако мощеные дороги сооружались в основном в болотистых и горных районах. Значительные участки узких, вымощенных камнем дорог, построенных при Сасанидах, встречаются на западе и юге Ирана. Необычным для того времени был выбор места сооружения дорог. Они прокладывались не по долинам, вдоль берегов рек, а по гребням гор. В долины дороги спускались только для того, чтобы дать возможность перейти на другой берег в стратегически важных местах, для чего возводились массивные мосты. Вдоль дорог на расстоянии дневного пути одна от другой были построены почтовые станции, где меняли лошадей.

Действовала очень эффективная почтовая служба, причем почтовые курьеры покрывали до 145 км в день. Центром разведения лошадей с незапамятных времен была плодородная область в горах Загроса, расположенная по соседству с трансазиатским торговым путем. Иранцы с древности начали использовать верблюдов в качестве вьючных животных; в Месопотамию этот «вид транспорта» попал из Мидии ок. Основой экономики Древней Персии было сельскохозяйственное производство. Процветала и торговля. Все многочисленные столицы древних иранских царств располагались вдоль важнейшего торгового пути между Средиземноморьем и Дальним Востоком или на его ответвлении в сторону Персидского залива. Во все периоды иранцы играли роль промежуточного звена — они охраняли этот путь и оставляли у себя часть перевозимых по нему товаров. При раскопках в Сузах и Персеполе найдены прекрасные изделия из Египта. На рельефах Персеполя изображены представители всех сатрапий государства Ахеменидов, подносящие дары великим властелинам.

Со времени Ахеменидов Иран экспортировал мрамор, алебастр, свинец, бирюзу, ляпис-лазурь лазурит и ковры. Ахемениды создали сказочные запасы золотых монет, отчеканенных в разных сатрапиях. В отличие от них Александр Македонский ввел единую серебряную монету для всей империи. Парфяне вернулись к золотой денежной единице, а во времена Сасанидов в хождении преобладали серебряные и медные монеты. Система больших феодальных поместий, сложившаяся при Ахеменидах, дожила до периода Селевкидов, но цари в этой династии существенно облегчили положение крестьян. Затем, в парфянский период, огромные феодальные поместья были восстановлены, и при Сасанидах эта система не изменилась. Все государства стремились получить максимальные доходы и устанавливали налоги на крестьянские хозяйства, скот, землю, вводили подушные подати, производили сборы за проезд по дорогам. Все эти налоги и сборы взимались либо имперской монетой, либо натурой. К концу Сасанидского периода число и величина поборов превратились в невыносимое бремя для населения, и этот налоговый пресс сыграл решающую роль в распаде социальной структуры государства.

Политическая и социальная организация. Все персидские правители являлись абсолютными монархами, управлявшими подданными по воле богов. Но абсолютной эта власть была лишь теоретически, на деле же она ограничивалась влиянием наследственных крупных феодалов. Правители старались добиться стабильности с помощью браков с родственниками, а также беря в жены дочерей потенциальных или действительных врагов — как внутренних, так и иноземных. Тем не менее правлению монархов и преемственности их власти угрожали не только внешние враги, но и члены их собственных семейств. Мидийский период отличался весьма примитивной политической организацией, что весьма типично для народов, переходящих к оседлому образу жизни. Уже у Ахеменидов появляется концепция унитарного государства. В государстве Ахеменидов сатрапы несли полную ответственность за положение дел в своих провинциях, но могли подвергнуться неожиданной проверке инспекторами, которых называли глазами и ушами царя. Царский суд постоянно подчеркивал важность отправления правосудия и поэтому непрерывно переезжал из одной сатрапии в другую.

Александр Македонский женился на дочери Дария III, сохранил сатрапии и обычай простираться ниц перед царем. Селевкиды переняли от Александра идею слияния рас и культур на гигантских просторах от Средиземного моря до р. В этот период происходило быстрое развитие городов, сопровождавшееся эллинизацией иранцев и иранизацией греков. Однако среди правителей не было иранцев, и их всегда считали чужаками. Иранские традиции сохранялись в районе Персеполя, где строились храмы в стиле эпохи Ахеменидов. Парфяне попытались объединить древние сатрапии. Они сыграли также важную роль в борьбе с наступавшими с востока на запад кочевниками из Центральной Азии. Как и раньше, во главе сатрапий стояли наследственные наместники, новым же фактором стало отсутствие естественной преемственности царской власти. Легитимность парфянской монархии перестала быть неоспоримой.

Преемник выбирался советом, составленным из знати, что неизбежно приводило к нескончаемой борьбе между соперничавшими группировками. Сасанидские цари предприняли серьезную попытку возродить дух и первоначальную структуру государства Ахеменидов, отчасти воспроизведя его жесткую социальную организацию. В нисходящем порядке располагались вассальные князья, наследственные аристократы, знать и рыцари, жрецы, крестьяне, рабы. Государственным административным аппаратом руководил первый министр, которому подчинялось несколько министерств, в том числе военное, юстиции и финансов, каждое из которых имело свой штат умелых чиновников. Верховным судьей был сам царь, правосудие же отправлялось жрецами. В глубокой древности был широко распространен культ великой богини-матери, символа деторождения и плодородия. В Эламе ее называли Кирисиша, и на протяжении всего парфянского периода ее изображения отливались на луристанских бронзовых изделиях и выполнялись в виде статуэток из терракоты, кости, слоновой кости и металлов. Жители Иранского нагорья поклонялись и многим божествам Месопотамии. После того как первая волна ариев прошла через Иран, здесь появились такие индоиранские божества, как Митра, Варуна, Индра и Насатья.

Во всех верованиях непременно присутствовала пара божеств — богиня, олицетворявшая Солнце и Землю, и ее супруг, олицетворявший Луну и природные стихии. Местные боги носили имена племен и народов, которые им поклонялись. В Эламе были свои божества, в первую очередь богиня Шала и ее супруг Иншушинак. Ахеменидский период ознаменовался решительным поворотом от политеизма к более универсальной системе, отражающей вечную борьбу между добром и злом. Самая ранняя из надписей этого периода — металлическая дощечка, изготовленная до 590 до н. Косвенным образом надпись может являться отражением реформы маздаизма культа Агурамазды , осуществленной пророком Заратуштрой, или Зороастром, о чем повествуется в Гатах, древних священных гимнах. Личность Заратуштры продолжает окутывать тайна. По-видимому, он родился ок. Бог Ахурамазда олицетворял доброе начало, истину и свет, по-видимому, в противовес Ариману Ангра-Майню , олицетворению злого начала, хотя само понятие Ангра-Майню могло появиться и позднее.

В надписях Дария упоминается Ахурамазда, а рельеф на его могиле изображает поклонение этому божеству у жертвенного огня. Летописи дают основание полагать, что Дарий и Ксеркс верили в бессмертие. Поклонение священному огню происходило как внутри храмов, так и на открытых местах. Маги, первоначально члены одного из мидийских кланов, превратились в наследственных жрецов. Они надзирали за храмами, заботились об укреплении веры, исполняя определенные ритуалы. Почиталась этическая доктрина, основанная на добрых помыслах, добрых словах и добрых делах. На протяжении всего Ахеменидского периода правители весьма терпимо относились к местным божествам, а начиная с правления Артаксеркса II древний иранский бог Солнца Митра и богиня плодородия Анахита получили официальное признание. Парфяне в поисках собственной официальной религии обратились к иранскому прошлому и остановились на маздаизме. Традиции были кодифицированы, а маги вновь обрели прежнюю власть.

Официальным признанием, а также популярностью в народе продолжал пользоваться культ Анахиты, а культ Митры перешагнул западные границы царства и распространился на большей части Римской империи. На западе Парфянского царства терпимо относились к христианству, получившему здесь широкое распространение. В то же время в восточных областях империи греческие, индийские и иранские божества соединились в едином греко-бактрийском пантеоне. При Сасанидах преемственность была сохранена, но при этом произошли и некоторые важные изменения в религиозных традициях. Маздаизм пережил большинство ранних реформ Заратуштры и оказался связанным с культом Анахиты. Чтобы соперничать на равных с христианством и иудаизмом, была создана священная книга зороастрийцев Авеста, сборник древних стихов и гимнов. Маги по-прежнему стояли во главе жрецов и были хранителями трех великих национальных огней, а также святых огней во всех важных поселениях. Христиане к тому времени уже давно подвергались преследованиям, их считали врагами государства, поскольку отождествляли с Римом и Византией, но к концу правления Сасанидов отношение к ним стало более терпимым и в стране процветали общины несториан. В Сасанидский период возникли также и другие религии.

В середине 3 в. Манихейство требовало от жрецов безбрачия, а от верующих добродетельности. Последователи манихейства должны были соблюдать посты и возносить молитвы, но не поклоняться изображениям и не совершать жертвоприношений. Шапур I благосклонно относился к манихейству и, возможно, намеревался сделать его государственной религией, но этому резко воспротивились все еще могущественные жрецы маздаизма и в 276 Мани был казнен. Тем не менее манихейство еще на протяжении нескольких столетий сохранялось в Центральной Азии, Сирии и Египте. В конце 5 в. Его этическая доктрина соединяла как элементы маздаизма, так и практические представления о ненасилии, вегетарианстве и общинной жизни. Кавад I поначалу поддержал секту маздакийцев, но и на этот раз официальное жречество оказалось сильнее и в 528 пророк и его последователи были казнены. Появление ислама положило конец национальным религиозным традициям Персии, но группа зороастрийцев бежала в Индию.

Их потомки, парсы, все еще исповедуют религию Заратуштры. Архитектура и искусство. Ранние изделия из металла. Помимо колоссального количества предметов из керамики исключительно важное значение для изучения Древнего Ирана имеют изделия, выполненные из таких долговечных материалов, как бронза, серебро и золото. Огромное число т. Эти не имеющие аналогов образцы включали оружие, конскую сбрую, украшения, а также предметы с изображениями сцен из религиозной жизни или обрядового назначения.

Высший духовный титул ученого-богослова у шиитов Ирана

Ниже представлены все слова с определением «книга о царях у иранцев 7 букв», которые найдены в нашей базе. "книга о царях" у иранских народов. Шахнаме — Оформление страницы книги «Шахнаме». Надгробие Фирдоуси в городе Тус. «Шахнаме». Иллюстрация из издания XVI века. Шах Сулейман (Царь Соломон). Иллюстрация из издания «Шахнаме» XVI века. Британская библиотека, Лондон. Царевна Шаба (Царица Савская).

Происхождение и ранняя история Иранских народов.

Роберт Том Например, чтобы узнать, совершал ли человек преступление, по законам Хаммурапи подозреваемого нужно было бросить в реку. Если брошенный в воду тонул, значит, таково было решение бога реки, и человека признавали виновным. Если же человеку удавалось выплыть, значит, он был чист и невиновен перед богами. Преступников в Вавилоне обычно заставляли испытать то же самое, что они делали своей жертве, — так работал принцип «око за око, зуб за зуб».

Копии законов Хаммурапи имелись во всех городах Вавилонского царства. Они стали энциклопедией жизни древнего Вавилона и на много лет вошли в правовую систему этого царства. Законы Хаммурапи о рабах Законы Хаммурапи были обязательны к исполнению для всех жителей Вавилона.

В тексте, размещённом на камне, царь предостерегает будущих правителей от нарушения или изменения законов, так как они дарованы самими богами. Согласно верованиям вавилонян, непослушание привело бы к страшным наказаниям для страны, ведь разгневавшиеся боги обязательно наслали бы на Вавилон врагов, голод, катастрофическое наводнение и заразные болезни. Из свода законов вавилонского царя Хаммурапи «Я — Хаммурапи, царь справедливости, которому Шамаш даровал правду!

Мои слова отменны, мои деяния не имеют равных! Только для неразумного они — пустое, но мудрому они созданы для соблюдения. Если этот человек будет относиться с почтением к моим постановлениям, которые я начертал на своей стеле, не отвергнет моих законов, не исказит моих слов, не изменит моих указов, этот человек, — пусть Шамаш сделает долгим его скипетр, как мне, пусть он руководит своими людьми в справедливости.

Если же этот человек не будет чтить мои постановления, которые я начертал на своей стеле, будет презирать мои проклятия, не побоится проклятий богов и отменит законы, которые я установил, исказит мои слова, изменит мои указы, сотрёт моё начертанное имя и напишет своё имя или же из-за этих проклятий подучит другого сделать это, то — будь то царь, будь то властитель и будь то кто-либо из людей, названных именем, — пусть великий Анум, отец богов, призвавший меня к власти, отвратит от него царский ореол, пусть он сломает его скипетр, пусть он проклянет его судьбу. Пусть Эллиль — владыка, определяющий судьбы, веления которого неотменяемы, возвеличивший моё царство, раздует в его жилище неподавляемое восстание, губительную для него смуту; пусть определит ему в качестве судьбы тяжкое правление, краткие дни, голодные годы, беспросветную тьму, внезапную смерть, пусть он повелит своими почтенными устами погибель его города, рассеяние его людей, порабощение его царства, уничтожение в стране его имени и его названия». Вопросы к тексту 1.

Почему Хаммурапи считал, что его законы должны соблюдать все жители Вавилонии? Какие наказания, по мнению Хаммурапи, ожидали правителя, который откажется исполнять его законы? Свернуть Однако не все в Вавилоне обладали равными правами по закону — когда в кодексе Хаммурапи употреблялось понятие «человек», то имелись в виду только свободные люди.

Рабы в Вавилонии за людей не считались: их можно было продавать или менять, как домашних животных или иную собственность. Тиссот Из свода законов вавилонского царя Хаммурапи по И. Если сын ударит своего отца, то ему должно отрезать пальцы.

Если человек сломает кость человека, то должно сломать его кость. Если он повредит глаз раба человека или сломает кость раба человека, то он должен отвесить половину его покупной цены. Если человек выбьет зуб человека, равного себе, то должно выбить его зуб.

Если у вас Android, подключите возможность бесконтактных платежей и делайте покупки в офлайне. Как работает кэшбэк по карте? Что такое подписка Tinkoff Pro? Как получать проценты от банка? Есть три способа: Чтобы получать процент на остаток подключите подписку Tinkoff Pro и храните деньги на карте.

Вклады подходят для долгосрочных накоплений в рублях. Их можно удобно и быстро пополнять с карты. Накопительный счет не имеет минимальной суммы, а деньги можно забрать в любой момент. Открытие вклада или счета бесплатное. В Тинькофф есть вклады в рублях и валюте — юанях.

Юани доступны в тех вкладах, которые оформлены с 1 сентября.

В первой части использованы в переработанном виде древние мифы, во вторую часть включены сказания о богатырях, третья посвящена хронике событий. Как писал Гёте, «Фирдоуси предпринял изложение всех общественных и государственных событий прошлого, легендарных и исторических».

Эпопея носит название «Шахнаме — Книга царей» и композиционно делится на 50 так называемых царствований «падишахи»... Утопическая идея справедливого, мудрого, миролюбивого владыки становится краеугольным камнем социально-этической концепции Фирдоуси. Вековые мечты народа о мудром правителе находят свое отражение в образах справедливых царей, отдающих жизнь за свободу родины, в образах народных героев, сильных, верных, мужественных, готовых на подвиг во имя родины, друга или любимой.

Одним из лучших произведений Фирдоуси считается поэма «Рустам и Сухраб», также входящая в «Шахнаме». Великий поэт, закончив «Шахнаме», преподнес свой многолетний труд правящему в то время султану Махмуду Газневидскому. Но правитель отрицательно отнесся к эпопее, содержание которой противоречило его деспотической политике.

За огромный труд поэт не только не получил вознаграждения, но и подвергся преследованиям, и ему пришлось бежать из родной страны. По преданию, Фирдоуси выступил с обличительной сатирой на султана Махмуда. Все свершится, как предрешено, Что от рожденья нам судьбой дано.

Под крыльями судьбины роковыми И зрячие становятся слепыми. Глубина мысли, простота языка, реалистические способы изображения событий и героев, удивительная афористичность многих бейтов делает «Шахнаме» поистине народным произведением. Поэт затрагивает в эпопее философские и социальные проблемы, воссоздает судьбу народа, его героев.

Никто не вечен. Хоть живи сто лет, Всяк осужден покинуть этот свет. И будь то воин или шах Ирана, Мы — дичь неисследимого аркана.

Наступит время, всех нас уведут На некий Страшный, на безвестный суд. Длинна иль коротка дорога наша — Для всех равно — дана нам смерти чаша. Как поразмыслить, то сейчас навзрыд Оплакать всех живущих надлежит!

Эпопея «Шахнаме» вошла в сокровищницу мировой литературы, бессмертные строки Фирдоуси и поныне звучат на языках многих народов мира.

Великаны архитектуры сооружались из различных материалов, таких как камень, кирпич и дерево. Замысловатые дизайны и богатая декоративная отделка делали эти постройки впечатляющими и уникальными. В архитектуре царского периода широко использовались купола, изящные колонны и узорчатые вырезы, которые создавали впечатление легкости и воздушности. Каждая деталь была тщательно продумана и исполнена с большим мастерством. Искусство царского периода включало в себя различные жанры и направления. Живопись, скульптура, мозаика и резьба на дереве были основными видами художественного выражения. Картины и скульптуры отличались высокой художественной ценностью и передавали величие и красоту царского времени. Особое внимание уделялось созданию уникальных религиозных искусств.

Храмы и святилища украшались орнаментами и изображениями богов, а ритуальные предметы были оформлены с большим вкусом и изяществом. Искусство и архитектура царского периода имели историческое и культурное значение и стали важной составляющей иранской истории. Они являются символом мощи и прекрасного воплощения человеческого творчества. Влияние царей на иранскую историю Цари играли важную роль в иранской истории и оказывали значительное влияние на развитие страны. Их руководство и правление оставили глубокий след на различных аспектах жизни в Иране. Одной из сфер, где проявилось влияние царей, была политика. Они формировали внутреннюю и внешнюю политику страны, принимали важные решения и законы, влиявшие на жизнь иранских граждан. Во внешней политике они заключали союзы, вели войны и расширяли границы Ирана. Еще одной сферой, где проявилось влияние царей, была экономика.

Они развивали торговлю, стимулировали промышленность и сельское хозяйство, создавали благоприятные условия для инвестиций и развития бизнеса. Это позволяло укрепить позиции Ирана как экономической державы и обеспечить благосостояние населения. Цари также оказывали влияние на социальные и культурные аспекты иранского общества. Они поддерживали и развивали национальные традиции, язык и культуру. Благодаря их патронату развивались литература, искусство и архитектура, возникали новые течения и школы. Они также способствовали развитию образования и науки, создавали университеты и центры исследований. И, конечно, цари оказывали влияние на религию. Они поддерживали или запрещали определенные религиозные обряды и традиции, формировали отношение населения к религии, устанавливали контакты с другими религиозными группами и государствами. Таким образом, влияние царей на иранскую историю охватывает широкий спектр областей: политику, экономику, социальную сферу, культуру и религию.

45. «Древнейший» иранский Эпос Шахнаме — это летопись Великой Империи XII–XVII веков

История Александра, свергшего Дару, основана на псевдо-Каллисфене. О династии Арсакидов говорится очень мало, и все они при подсчете цифры 50 иранских царей рассматриваются как один. С основателя Сасанидской династии Ардашира I идёт, в общем, изложение уже историческое, хотя в изобилии ещё попадается элемент романтический и анекдотический, а по временам — даже мифический. Интересными романическими подробностями богато восстание Бахрама Чубина 590 и кровавое воцарение Кавада Шируе Фаррухан Шахрвараз , 628. Завоевание Ирана арабами сведено к одной битве при Кадисии ок. Таким образом, если исключить некоторые побочные походы например царя Кавуса в Мазендеран , вся «Шахнаме» вращается около вековечной, непримиримой борьбы Ирана с Тураном, прообразующей собой исконную борьбу между Ормуздом и Ариманом , добром и злом; Ормузд и его небесные силы покровительствуют Ирану, Ариман и дивы — Турану. Повествование об этой борьбе прерывается прочувствованными лирическими вставками и длинными романтическими эпизодами, как история любви Заля и Рудабе, Бижена и Мениже, Бахрама Гура и т. Во многих рукописях такие эпизоды помещены переписчиками, которым желалось иметь как раз 60 тысяч двустиший — круглую цифру, гиперболически названную у Фирдоуси.

Иллюстрированные копии книги являются самыми известными примерами персидской миниатюры. Биографические сведения о Фирдоуси, изложенные в этих сочинениях очень занимательно и художественно, широко распространены не только в Азии, но и в Европе; с историко-критическими замечаниями они обстоятельно резюмированы у Моля в предисловии к французскому переводу «Шахнаме» и у других европейских переводчиков; они служили сюжетами и для поэтических европейских произведений Гейне. Эти общераспространенные поздние сведения во многом, однако, противоречат тому, что о себе говорит сам Фирдоуси в лирических отступлениях в «Шахнаме», и тому, что сказано в открытой в конце XIX века старинной статье о Фирдоуси — Ахмеда Арузия «аль-Арудыя» Самаркандского, который менее чем через столетие после смерти Фирдоуси посетил в 1116 году родной город поэта Тус и находящуюся там его могилу и сообщил биографические данные о Фирдоуси издан по-персидски Эте в «Zeitschr. Исследования T. Нёльдеке особенно во II томе «Grundriss der iran. Philologie», Страсбург, 1895; ещё П. Хорн, «Gesch.

Там у Фирдоуси была земля, которая позволяла ему жить безбедно. Когда он выдавал дочь замуж, доходов с земли не хватило для состоятельного приданого, и Фирдоуси, по словам Арузии, решил взяться за стихотворную обработку староиранской эпопеи в расчете поднести свое произведение вместе с подобающим панегириком какому-нибудь владетельному лицу и получить богатый подарок. Поэту, когда он приступил к обработке «Шахнаме», было, по его собственным словам, уже лет 40, но он, очевидно, уже раньше занимался эпической поэзией, а к былинам староиранским мог почувствовать особый интерес потому, что в дни его молодости, в 957 году, одним саманидским правителем его родного Туса была составлена комиссия для перевода староиранских сказаний с пехлевийского языка на новоперсидский. Существование богатырского эпоса в Иране мы можем отметить по Авесте, по показаниям греческих писателей ещё во времена Ахеменидов; он и при Арсакидах не был забыт. При Сасанидах некоторые эпизоды стали обрабатываться письменно, на языке уже пехлевийском. Старейшее из дошедших до нас произведений этого рода составлено не позже 500 года: «Памятная книга подвигов Зарира» [5]. При Хосрове I Ануширване 531—579 сказания про староиранских царей от баснословного, мифического периода до времен исторических собраны были в один исторический свод, «Ходай-наме» точнее, по-пехлевийски, «Хватай-намак» — «Книга владык» , который при последнем сасанидском царе Ездигерде был не позже 636 года вновь обработан и доведен до Хосрова II Данишвером, с помощью великого жреца и одного вельможи.

При аббасидских халифах, в половине VIII века, перс ибн-аль-Мокаффа, известный переводчик «Калилы и Димны», перевел «Ходай-наме» с пехлевийского языка на арабский, после чего она стала доступна всему мусульманскому миру до нас перевод ибн-Мокаффа не дошёл, но обширные выписки из него сделаны у арабского историка Табария умер в 923 году [6]. Лет через сто после смерти ибн-Мокаффа, когда Хорасаном и Бухарой владела династия Саманидов, старавшаяся быть независимой от багдадских халифов и проникнутая чисто-персидским национальным духом, один саманидский вельможа озаботился составить для тусского правителя Мохаммеда Абу-Мансура новоперсидский прозаический перевод сасанидской «Книги владык» с пехлевийского языка — и вот этот-то перевод, или, скорее, переработка, дополненная по другим пехлевийским книгам, был исполнен в дни молодости Фирдоуси особой комиссией из четырёх зороастрийцев в 957—958 году под заглавием «Шахнаме» «Книга царей». Саманидам для политических и национальных целей желательно было иметь эту «Шахнаме» и в обработке стихотворной. За это дело взялся по поручению нововоцарившегося саманида Нуха II ибн-Мансура 976—997 его придворный поэт Дакики, по религии зороастриец. Он успел составить около 1000 стихов из середины произведения о введении Зороастровой религии в Иране при Гоштасне , но погиб в том же году, и его-то задачу решил исполнить Фирдоуси, причем удержал готовые 1000 стихов Дакики; раздобыть же прозаический новоперсидский оригинал что, по мнению поздних биографов Фирдоуси, вдали от столицы было делом очень трудным оказывалось легким потому, что составлен он был тут же в Тусе, всего лет 20 назад. Сперва Фирдоуси работал урывками, у себя в Тусе, но, когда ему перешло за 60 лет, он принялся за работу с большим усердием, переехал в Халенджан недалеко от Испагани к саманидскому вельможе Ахмеду, и таким образом через 25 лет, в 999 г. Фирдоуси получил от него щедрый подарок и нашел нескольких других покровителей среди саманидских сановников, но как раз в этом же 999 году Хорасаном завладел завоеватель-тюрк Махмуд Газневидский, и материальное положение Фирдоуси ухудшилось.

Через 11 лет, вновь переработав свою «Шахнаме», Фирдоуси отправился с ней 1010 в Газни к Махмуду, при дворе которого проживали многие поэты-панегиристы.

Исфандияр после ряда изумительных подвигов заканчивает войну. Отец обещал ему престол, но все уклоняется и наконец посылает его на бой с Рустамом. Тот с помощью волшебной силы убивает его, но вскоре и сам гибнет. Богатырская эпопея, собственно, здесь и заканчивается. Историческое время [ править править код ] Гоштаспа уступает иранский трон Бахману , который был отождествлён с Артаксерксом II. Бахман разбивает войско сына Рустама Фарамарза.

На смену Бахману приходит его дочь Хумай, у которой родится Дараб. От румийской царевны Нахид у него родится сын Искандер. От другой жены у Дараба родится Дара. Воцарившись в Руме, Искандер идёт войной против Дары и побеждает его. Затем Искандер предпринимает славный поход в «страну брахманов » Индия. У Дары был сын Сасан. Четыре его потомка именовались именем Сасан.

Они бежали в Индию и забыли о своём царском происхождении. Однако 4-го в роду Сасана делают царём. С основателя Сасанидской династии Ардашира I идёт, изложение уже историческое, хотя ещё попадается элемент романтический и анекдотический, а по временам — даже мифический. Сыном Ардашира становится Шапур , которого сменяет Хормуз. Хосрову Ануширвану наследовал сын Хурмуз, против которого восстал талантливый полководец Бахрам Чубин. Наследник Хосров Парвиз бежал в Рум, женился на дочери кайсара и вернулся в Иран с византийскими войсками. Бахрам Чубин был разбит, и Хосров Парвиз снова захватил власть.

Последний Сасанид Йездигерд был лишён власти арабами. Завоевание Ирана арабами сведено к одной битве при Кадисии ок. Иллюстрации Иллюстрированные копии книги являются самыми известными примерами персидской миниатюры. Биографические сведения о Фирдоуси, изложенные в этих сочинениях очень занимательно и художественно, широко распространены не только в Азии, но и в Европе; с историко-критическими замечаниями они обстоятельно резюмированы у Моля в предисловии к французскому переводу «Шахнаме» и у других европейских переводчиков; они служили сюжетами и для поэтических европейских произведений Гейне. Эти общераспространённые поздние сведения во многом, однако, противоречат тому, что о себе говорит сам Фирдоуси в лирических отступлениях в «Шахнаме», и тому, что сказано в открытой в конце XIX века старинной статье о Фирдоуси — Ахмеда Арузия «аль-Арудыя» Самаркандского, который менее чем через столетие после смерти Фирдоуси посетил в 1116 году родной город поэта Тус и находящуюся там его могилу и сообщил биографические данные о Фирдоуси издана по-персидски Эте в «Zeitschr. Исследования T. Нёльдеке особенно во II томе «Grundriss der iran.

Philologie», Страсбург, 1895; ещё П. Хорн, «Gesch. История написания [ править править код ] Родина Фирдоуси Табаран , одна из составных частей Туса , главного города в Хорасане. Там у Фирдоуси была земля, которая позволяла ему жить безбедно первое время. Однако когда он выдавал дочь замуж, доходов с земли не хватило для состоятельного приданого, и Фирдоуси, по словам Арузии, решил взяться за стихотворную обработку староиранской эпопеи в расчёте поднести своё произведение вместе с подобающим панегириком какому-нибудь владетельному лицу и получить богатый подарок. Поэту, когда он приступил к обработке «Шахнаме», было, по его собственным словам, уже лет 40, но он, очевидно, уже раньше занимался эпической поэзией, а к былинам староиранским мог почувствовать особый интерес потому, что в дни его молодости, в 957 году , одним саманидским правителем его родного Туса была составлена комиссия для перевода староиранских сказаний с пехлевийского языка на новоперсидский. Существование богатырского эпоса в Иране мы можем отметить по Авесте и показаниям греческих писателей ещё во времена Ахеменидов ; он и при Арсакидах не был забыт.

При Сасанидах некоторые эпизоды стали обрабатываться письменно, на языке уже пехлевийском. Старейшее из дошедших до нас произведений этого рода составлено не позже 500 года: «Памятная книга подвигов Зарира» [6]. При Хосрове I Ануширване 531—579 сказания про староиранских царей от баснословного, мифического периода до времён исторических собраны были в один исторический свод, « Ходай-наме » точнее, по-пехлевийски, «Хватай-намак» — «Книга владык» , который при последнем сасанидском царе Ездигерде был не позже 636 года вновь обработан и доведён до Хосрова II Данишвером, с помощью великого жреца и одного вельможи.

Исполнение можно рассматривать как «наилучший возможный сценарий» — не только для одной религии, народа или этнической принадлежности. Это может не соответствовать желаниям тех, кто писал пророчества, особенно зороастрийских жрецов, обнародовавших пророческие сценарии Шаха Бахрама, которые включали апокалиптические сражения с боевыми слонами, лучники, выпускающие мириады стрел из башен на слонах — сцены, которые не могло состояться сегодня. В любом случае и, вероятно, в каждом случае такие пророчества должны быть радикально переосмыслены и переосмыслены. Именно это и сделал в свое время Бахаулла, провозгласив исполнение зороастрийских пророчеств и пророчеств других великих мировых религий. Он показал символизм этих пророчеств - и их настоящее исполнение. Бахаулла Бахаулла Я писал уже прежде о пророческом переосмыслении Ислама и отчасти зороастризма начиная с 1844-го года - сторонниками возникшего тогда религиозного движения Бахай. Я писал в статье О признаках выхода из сокрытия Имама Махди - Белого царя, а также В поисках Скрытого Имама - Белого царя: опыт шиитов, и в Явление Баба и мистика 1844 года о понимании этим движением, а также значительной частью мусульман, пророчеств о Втором пришествии Спасителя, и о предшествующей ему подготовке мира, которую совершает Белый царь - предтеча.

Добавьте описание Добавьте описание Зороастризм, который является первоначальной религией Персии или современного Ирана, богат пророчествами относительно последних времен и прихода избранного - или будущего Избавителя. Даже иудейская идея Мессии, как мы видели из предыдущей статьи этого цикла, получила ускорение, раскрытие через более раннее сформулированное зороастрийское представление о Саошьянте. Кто такой Саошьянт? Саошьянт Избавитель, Искупитель - это мессия. Как и в иудаизме и христианстве, зороастризм говорит о мессиях помазанниках и Мессии Христе. Не всегда проводится четкая линия между Христом Помазанником и помазанными людьми, которым Бог в критические для человечества дни делегирует все права и силы, что даются на выполнение мессианского задания. Также зороастризм знает и разделяет идею иудаизма, ислама и христианства о предтече - мессии, приходящем перед грозным днем Второго Пришествия Саошьянта - Спасителя Иисуса Христа. Ниже приведены пророчества о Пришествии Саошьянта или зороастрийского Мессии. Он Благодетель, потому что принесет пользу всему физическому миру; он обновитель Мира, потому что он установит физическое живое существование нерушимым. Он противостоит злу потомства двуногого и противостоит враждебности верующих».

Речь идет однозначно о мессианском подвиге Иисуса Христа. Обратите внимание на то, как зороастризм, и в частности это пророчество, подчеркивает идею восстановления и преобразования физического мира, воскресение в физическом, преображенном теле. К сожалению, у нас мало сохранилось документов, сопряженных с традицией зороастризма - имеющиеся у нас сегодня документы происходят гораздо позднее, и являются лишь отголосками древней традиции. Но эти отголоски безошибочны, систематичны и понятны: в них проходит та же самая, что и в Писании, мысль о том, что грехом в прекрасный Божий мир пришли чудовищные изменения и смерть, но однажды, при грозном Пришествии Искупителя, грех и злодеи будут уничтожены, произойдет воскресение праведных в новых прославленных физических телах, а также трансформация физического мира - после Суда, который совершает вернувшийся Саошьянт: Добавьте описание Добавьте описание «И тогда, когда придет возмездие за их проступки, тогда, о Мудрый, их Царство будет установлено доброй мыслью Господней, для тех, кто в полноте отдает себя в руки Истины! И тогда да будем мы теми, кто обновляет жизнь, Господи, бессмертные и мудрые, и, о Истина, принеси свой плод. Чтобы ваши умы могли собраться там, где мудрость!

При Хосрове I Ануширване 531—579 сказания про староиранских царей от баснословного, мифического периода до времен исторических собраны были в один исторический свод, «Ходай-наме» точнее, по-пехлевийски, «Хватай-намак» — «Книга владык» , который при последнем сасанидском царе Ездигерде был не позже 636 года вновь обработан и доведен до Хосрова II Данишвером, с помощью великого жреца и одного вельможи. При аббасидских халифах, в половине VIII века, перс ибн-аль-Мокаффа, известный переводчик «Калилы и Димны», перевел «Ходай-наме» с пехлевийского языка на арабский, после чего она стала доступна всему мусульманскому миру до нас перевод ибн-Мокаффа не дошёл, но обширные выписки из него сделаны у арабского историка Табария умер в 923 году [6]. Лет через сто после смерти ибн-Мокаффа, когда Хорасаном и Бухарой владела династия Саманидов, старавшаяся быть независимой от багдадских халифов и проникнутая чисто-персидским национальным духом, один саманидский вельможа озаботился составить для тусского правителя Мохаммеда Абу-Мансура новоперсидский прозаический перевод сасанидской «Книги владык» с пехлевийского языка — и вот этот-то перевод, или, скорее, переработка, дополненная по другим пехлевийским книгам, был исполнен в дни молодости Фирдоуси особой комиссией из четырёх зороастрийцев в 957—958 году под заглавием «Шахнаме» «Книга царей». Саманидам для политических и национальных целей желательно было иметь эту «Шахнаме» и в обработке стихотворной. За это дело взялся по поручению нововоцарившегося саманида Нуха II ибн-Мансура 976—997 его придворный поэт Дакики, по религии зороастриец. Он успел составить около 1000 стихов из середины произведения о введении Зороастровой религии в Иране при Гоштасне , но погиб в том же году, и его-то задачу решил исполнить Фирдоуси, причем удержал готовые 1000 стихов Дакики; раздобыть же прозаический новоперсидский оригинал что, по мнению поздних биографов Фирдоуси, вдали от столицы было делом очень трудным оказывалось легким потому, что составлен он был тут же в Тусе, всего лет 20 назад. Сперва Фирдоуси работал урывками, у себя в Тусе, но, когда ему перешло за 60 лет, он принялся за работу с большим усердием, переехал в Халенджан недалеко от Испагани к саманидскому вельможе Ахмеду, и таким образом через 25 лет, в 999 г. Фирдоуси получил от него щедрый подарок и нашел нескольких других покровителей среди саманидских сановников, но как раз в этом же 999 году Хорасаном завладел завоеватель-тюрк Махмуд Газневидский, и материальное положение Фирдоуси ухудшилось. Через 11 лет, вновь переработав свою «Шахнаме», Фирдоуси отправился с ней 1010 в Газни к Махмуду, при дворе которого проживали многие поэты-панегиристы. Как поэт уже знаменитый, Фирдоуси надеялся за посвящение «Шахнаме» Махмуду получить хорошее вознаграждение. Махмуд по-персидски настолько знал, чтобы понимать панегирики и Фирдоуси на это не поскупился , но сама «Шахнаме» была для него во всех отношениях неинтересна: её поэтического достоинства он оценить не был в состоянии, герои-язычники ему, недалёкому тирану-сунниту, могли быть только противны, да противен и их поэт-еретик Фирдоуси был шиит ; национальный персидский дух, веющий из «Шахнаме», был для тюрка чужд, а восхваление победоносной борьбы Ирана с Тураном способно было возбудить в нём прямо враждебные чувства; оттого все восхваления Фирдоуси Махмудовой щедрости, которые вставлены были Фирдоуси в «Шахнаме», не трогали Махмуда, а когда он наконец отпустил Фирдоуси подарок, то это была очень маленькая сумма, которая средств к жизни 76-летнему старику никак обеспечить не могла. До Махмуда через завистников дошло, что Фирдоуси своей наградой недоволен, и он погрозил затоптать его слонами; для этого достаточно было бы сослаться на то, что Фирдоуси — еретик. Фирдоуси бежал из Газни в Герат и в виде приложения к «Шахнаме» написал сатиру на султана, в которой советовал венценосцу бояться молниеносного стиха поэта, упорно повторял, что навсегда останется шиитом, издевался над суммой, полученной от Махмуда за свои 60000 двустиший «раз пива напиться» — иронически выразился он ; «да чего и ждать было от сына раба? Впрочем, эта сатира не сделалась составною частью «Шахнаме», потому что табаристанский князь Испехбед Шехрияр из царского иранского рода , к которому направился Фирдоуси после полугодичного пребывания в Герате и который признавал верховную власть Махмуда, побоялся, как бы известие о сатире не дошло до султана. Он заплатил Фирдоуси так передавали Арузию 100000 дирхемов, то есть по 1000 дирхемов за каждый стих сатиры, и поэт её вычеркнул. Таким образом, сатира осталась Махмуду неизвестной; тем не менее, Испехбед при всём своем уважении к таланту знаменитого поэта постеснялся держать его у себя долго, и Фирдоуси нашел прибежище у буида Бехаэд-довле и его сына и преемника с 1012 года Солтан-эд-довле, которые были независимыми государями западной половины Персии и хотя исповедовали шиизм, держали в полном повиновении даже главу суннитов — багдадского халифа. Фирдоуси посвятил буидскому султану объемистую романтическую поэму «Юсуф и Зулейха» на сюжет библейской легенды об Иосифе Прекрасном, которая, несмотря на преклонные годы поэта, все же отличается вдохновением; быть может, она была вчерне набросана им в более молодые годы [7]. В этой поэме поэт отрекается от своего бессмертного «Шахнаме», называя все легенды о старых царях ложью. Скиталец в то время потерял своего единственного сына. Остался ли Фирдоуси и буидским приемом не слишком доволен или же просто стосковался в непривычном климате и обстановке Ирака, но только он вернулся на родину в Тус; вскоре после 1020 года он умер и, так как духовенство отказалось похоронить его на общем мусульманском кладбище, то его похоронили под городом [8]. Предание, имеющееся уже и у Арузия, сообщает, что незадолго до смерти Фирдоуси султан Махмуд случайно услышал от одного придворного выразительный стих из «Шахнаме», осведомился об авторе и узнал, что стих — из посвященной Махмуду же «Книги царей» знаменитого Фирдоуси, который теперь в Тусе проживает в бедности. Махмуд, который о сатире на него ничего не знал, мог сообразить, что «Книгой царей» прославлено теперь в целом Иране его собственное имя; поэтому можно поверить словам предания, что он немедленно распорядился послать в Тус Фирдоуси богатый дар 60000 серебряных дирхемов — по сообщению Арузия; 60000 золотых червонцев — по невероятным поздним преданиям. А Фирдоуси незадолго перед тем шел по базару и услышал, как один ребенок распевает стих из его сатиры: «будь Махмуд царского рода, он бы увенчал мою голову царской короной». Старик вскрикнул и упал без чувств; его отнесли домой, и он скончался. В то самое время, когда через одни городские ворота выносили для похорон его труп, в другие городские ворота вступали верблюды с дарами от Махмуда. Горн «Gesch. Сжатый, но всесторонний анализ «Шахнаме» со стороны исторической, художественной, филологической и палеографической с указанием того, что было сделано раньше, дал Теодор Нёльдеке в «Persische Studien» [11] и, окончательнее, в «Das iranische Nationalepos» [12]. Годы протекут над этой книгой, и всякий умный будет её читать… я не умру, я буду жить, потому что я посеял семя словесное. До настоящего времени иранцы смотрят на «Шахнаме» как на свое величайшее национальное произведение; нередко совсем неграмотный персиянин знал на память немало мест из «Шахнаме» при этом все её сообщения принимались не за мифологию, а за историческую истину даже людьми образованными. Кроме занимательности, художественности и национальности содержания, всех пленяет и язык Фирдоуси, почти чуждый арабизмов, которые заполонили последующую персидскую речь.

Высший духовный титул ученого-богослова у шиитов Ирана

ведущий специалист в области истории, истории культуры и литературы Ирана, Центральной Азии, Восточного Туркестана, истории рукописной книги, каллиграфического искусства, книжной миниатюры мусульманского Востока. Хаким Абулькасим Фирдоуси всегда открыта к прочтению онлайн. ("Книга о царях") — общее название прозаических и стихотворныхсводов мифов и исторических хроник иранских народов. книга о царях у иранцев — ответ на кроссворд / сканворд, слово из 7 (семи) букв. Иранская история «древнейшего» царя Гоштаспа — это еще один рассказ о Дмитрии Самозванце, из начала XVII века [ШАХ], гл. 7. Строительство «Блистального Града» при персидском Лохраспе (Иване «Грозном») — это возведение Московского Кремля.

«Книга о царях» у иранцев.

Слово из 7 букв: падишах. Книга II икбал-наме (книга о счастье) 25. PROСтройка. Удар Ирана по Израилю. Несколько столетий после этого в иранской историографии принято называть «темными столетиями», когда происходит активная исламизация Ирана, который становится частью большого арабского мусульманского халифата. ("Книга о царях") прозаические и стихотворные произведения иранских народов. книга о царях у иранцев — ответ на кроссворд / сканворд, слово из 7 (семи) букв.

Похожие новости: