Встреча Риббентропа и посла СССР в Германии Деканозова.
Навигация и сервис
- Request Rejected
- Они ничего не поняли
- Дипломаты в годы войны
- Объявляла ли войну Германия СССР на самом деле? (Скобелев) / Проза.ру
- SHOT: В Москве в возрасте 100 лет умер советский дипломат Георгий Тер-Газарянц
- 22 июня: За восемь дней до войны
Документы и фотографии о работе НКИД СССР в 1941 году
Посольство России в Германии заявило, что статья посла Польши в ФРГ Анджея Пшилебского, в которой СССР назвался главным выгодоприобретателем от войны с Третьим рейхом, далека от правды и аморальна. О быте советских дипломатов в Берлине в годы национал-социалистического правления немного в своих мемуарах говорит Валентин Бережков, бывший первым секретарём посольства с конца 1940 года. Приняв ноту, переданную ему советским послом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он «не в курсе» этого вопроса. В 1936-1941 гг. Уманский сначала поверенный в делах, а затем посол СССР в США. В 1941—1943 гг. — Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Иране. Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
Посольство РФ в Германии ответило Польше на слова о «выгоде» СССР от войны
Интересы советской стороны во время проведения эвакуации представляла Швеция, с которой удалось договориться. Немецкие власти пообещали ускорить отправку всех советских людей из Германии, и 2 июля все было готово к эвакуации. На сборный пункт были доставлены и все арестованные советские граждане. Долгая дорога домой Предварительно была договоренность, что обмен будет произведен на турецко-советской границе, но в последний момент немцы решили осуществить эту процедуру на югославско-болгарской границе. Проблему смогли решить шведские представители, которые сопровождали дипломатические миссии.
Они вынудили немцев выполнить прежние договоренности. Два эшелона были отправлены из Берлина. Маршрут пролегал через Чехословакию, Югославию и Болгарию в Турцию. В каждом купе было размещено по 8-10 человек.
Сидячих мест не хватало, питание было ужасного качества. То, что было закуплено в Берлине, разграбили гестаповцы. В дороге продавали советские папиросы в 10-15 раз дороже. На всем протяжении пути был установлен жестокий полицейский режим, и хотя поезда двигались медленно, с остановками на день или два, выходить из вагонов не разрешалось.
В городах Югославии, Болгарии поезда загонялись в тупики, чтобы изолировать советских дипломатов от встреч с местным населением, которое выражало советским людям свою поддержку.
Предприняли попытку дать в Москву телеграмму, но ее не передали. Оставался только радиоприемник, он работал. Но с утра, как всегда, по нему передавали зарядку, пионерскую зорьку, вести с полей и о достижениях передовиков. И только в 12 часов услышали глуховатый голос Молотова: «Сегодня, в 4 часа утра... Без объявления войны... Напали на нашу страну… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами... А в первый из этих дней в посольстве сразу же были приняты меры к немедленному уничтожению секретной документации.
Пока не ворвались эсэсовцы и не захватили архивы. Консульские работники занялись уточнением списков советских граждан, находившихся как в самой Германии, так и на оккупированных ею территориях. Торгпредство гестаповцы уже захватили, и на улицу выбрасывались папки с документами. Из верхнего окна валил черный дым. Там четверо сотрудников торгпредства, забаррикадировав дверь от ломившихся к ним эсэсовцев, сжигали документы. Когда тем все же с ревом удалось ворваться, они увидели груду пепла. Всех четверых наших немцы схватили, повезли в гестапо и бросили в одиночные камеры. Били, пытаясь выведать секретную информацию. Десять дней. В 14 часов в посольство позвонили из МИДа и потребовали выделить советского дипломатического представителя для связи с ними, пока какая-либо страна не возьмет на себя защиту интересов Советского Союза.
Всем остальным категорически запретили покидать территорию посольства. Телефонная связь стала работать, но односторонне, только с немецкой стороны. К вечеру 22 июня двор посольства стал походить на цыганский табор. С узлами и чемоданами сюда съехались работники посольства, торгпредства и других советских учреждений, их семьи. Было много детей — от грудных до школьников. Мест всем не хватало. Размещались кто где мог.
Всем остальным категорически запретили покидать территорию посольства. Телефонная связь стала работать, но односторонне, только с немецкой стороны. К вечеру 22 июня двор посольства стал походить на цыганский табор.
С узлами и чемоданами сюда съехались работники посольства, торгпредства и других советских учреждений, их семьи. Было много детей — от грудных до школьников. Мест всем не хватало. Размещались кто где мог. Но это те, кто смог. К тем же, кто не смог, не успел, в ночь на 22-е в квартиры врывались гестаповцы, вытаскивали прямо из постелей и, не разрешая брать с собой ничего из вещей, под конвоем сразу же отправляли в концентрационный лагерь. Всего, вместе с членами семей, в Германии и на оккупированных ею территориях Европы находилось около тысячи советских граждан. Все они были интернированы. Кроме того, немцы захватили все советские суда, оказавшиеся в германских портах. В портах же советских не было к тому времени ни одного немецкого судна.
Последние из них, даже не закончив погрузки, 20 и 21 июня ушли из советских портов Балтийского и Черного морей. С первого же дня войны советское руководство стало предпринимать все возможное, чтобы ВСЕ советские граждане, оказавшиеся в Германии и оккупированной Европе, были возвращены на Родину. Все они находились там в служебных командировках и в соответствии с прежними советско-германскими соглашениями. Но тех оказалось в СССР всего 120 человек. Естественно, что гитлеровские власти сначала настаивали, чтобы и советская сторона отобрала только 120 наших, угрожая, что иначе отберут сами. Но благодаря жесткой позиции СССР пришлось немцам менять «всех на всех». Их стали сюда свозить из оккупированных Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии, Финляндии, пока, наконец, не определили всех интернированных в концентрационный лагерь на окраине Берлина. Здесь их заставляли выполнять бессмысленные работы — таскать доски из конца в конец лагеря, но к ним был допущен советский консул в сопровождении шведского представителя. Некоторые советские люди все еще содержались в берлинской тюрьме. Но вот настал день 2 июля, когда ВСЕХ поместили в 2 поезда.
В первый — наших дипломатов и работников других берлинских учреждений, укрывшихся на территории советского посольства. Это был специальный поезд из спальных вагонов с мягкими двухместными купе. Во второй — в тесные сидячие вагоны — погрузили интернированных из концлагеря, в тяжелейшие условия, со скудным питанием, без теплой одежды.
В конференции приняли участие И. Сталин, К. Ворошилов, А. Микоян и другие руководители. Сентябрь 1941 года — время тяжелейших испытаний для СССР. Гитлеровская армия подошла к Москве, линия фронта проходила в непосредственной близости от столицы.
Красная армия вела героические оборонительные бои на Донбассе, в Орле, Брянске, Вязьме. Советские войска потерпели серьезное поражение под Киевом. Решение направить своих представителей в Москву было принято на встрече Черчилля и Рузвельта в середине августа 1941 года. Предложения двух лидеров о проведении конференции были переданы Сталину американским и английским послами в Москве 15 августа 1941 года. Сталин немедленно дал положительный ответ. Поэтому сводки с фронтов были чрезвычайно важны для принятия решения о поддержке Советского Союза. В этом смысле Первая Московская конференция стала для дипмиссий площадкой по проверке возможностей для дальнейшего построения трехсторонних отношений. Вышинский и представители американского и английского посольств. Встреча делегаций, прибывших на Первую Московскую конференцию 28 сентября 1941 г.
Слева направо: глава делегации США А.
Как Германия объявила войну СССР
Деканозов, В.Г. (Заместитель наркома иностранных дел СССР) (64) Шуленбург, Ф. (Посол Германии в СССР) (152). Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик, заслушав сообщение Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Народного Комиссара Иностранных дел товарища Молотова Вячеслава Михайловича о ратификации договора о ненападении между. 14 июня 1941 года «Правда», «Известия» и другие центральные советские газеты опубликовали Сообщение ТАСС, в котором излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии. Восстановление дипломатических отношений между СССР и Норвегией 5 августа 1941 г. Письма министра иностранных дел норвежского правительства в изгнании послу СССР в Лондоне му 5 августа 1941 г. (На ).
38. ГЕРМАНСКИЙ ПОСОЛ В МОСКВЕ В МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ
- Содержание
- Добро пожаловать на сайт Федерального министерства иностранных дел
- Добро пожаловать на сайт Федерального министерства иностранных дел
- Документы и фотографии о работе НКИД СССР в 1941 году
- Появился 10-й том «Сообщений» в открытом доступе
Документ 4 (СССР-Швеция, июнь 1941 г.)
Тимошенко просили разрешения дать войскам приказ о соответствующих ответных действиях. Сталин, тяжело дыша в телефонную трубку, в течение нескольких минут ничего не мог сказать, а на повторные вопросы ответил: «Это провокация немецких военных. Огня не открывать, чтобы не развязать более широких действий…» Свою мысль о провокации немцев Сталин вновь подтвердил, когда он прибыл в ЦК. Сообщение о том, что немецкие войска на ряде участков уже ворвались на нашу территорию, не убедило его в том, что противник начал настоящую и заранее подготовленную войну.
А по окончании трансляции, в 12:25 вернулся в кабинет «вождя». Скрябину Молотову , спустя десятилетия, незачем было лгать, если бы составленный лично Джугашвили текст обращения о «нападении без объявления войны» соответствовал правде.
Работа дипломата престижна. Но в случае недопонимания между государствами первый удар принимает на себя именно дипломатический корпус. Если недопонимание перерастает в открытый конфликт — этот удар может быть и физическим. Например, во времена войн с Османской Империей российских дипломатов неоднократно лишали свободы, хотя и не казнили.
А что произошло с советским дипломатическим корпусом, находившимся в Германии 22 июня 1941 года?
Московская конференция министров иностранных дел 1941. Советская дипломатия в годы Великой Отечественной войны. Советские дипломаты в годы войны. Тегеранская конференция. Советские дипломаты в годы Великой Отечественной войны. История Российской дипломатии Тегеранская конференция 1943 г марка. Болгария соглашение о перемирии 1944. Советская дипломатия. Дипломаты в годы ВОВ.
Антигитлеровская коалиция 1941. Советская дипломатия в годы ВОВ. Виноградов министр иностранных дел СССР. В СССР иностранный посол. Советский дипломат. Конференция в Потсдаме 1945. Сталин Трумэн Черчилль Эттли. Потсдамская конференция 1946. Потсдамская конференция 1945 Трумэн Черчилль. Дипломатия в годы второй мировой войны.
Международная дипломатия в годы второй мировой войны. Дипломатия в годы войны. Дипломатия второй мировой войны таблица. Советско французский договор. Дипломатия Сталина. Дипломаты Сталин. Сталин в Испании. Дипломатия второй мировой войны. Дипломатия в годы ВОВ. Международные отношения в 1920-е гг.
Международные отношения в 1920 годы. Дипломатия СССР. Голиков Маршал советского Союза. Громыко министр иностранных дел СССР. Хрущев в Японии 1956. Советско-японские переговоры 1956. Подписание советско-японской декларации 1956. Советско-японская декларация 1956. Карибский кризис 1962 г.. Карибский кризис Громыко.
За несколько часов до начала войны Сталин и Молотов всё ещё надеялись переиграть Гитлера! Объявление войны Шуленбург получил из Берлина личную телеграмму от министра: «1. По получении этой телеграммы все зашифрованные материалы должны быть уничтожены. Радио должно быть выведено из строя. Прошу Вас немедленно информировать господина Молотова, что у Вас есть для него срочное сообщение и что Вы поэтому хотели бы немедленно посетить его». Далее на нескольких страницах Советский Союз обвинялся в подрывной деятельности против германского рейха, в концентрации войск на германской границе и в переговорах с Англией о военном сотрудничестве против Германии.
Документ состряпали на скорую руку, но никто в ведомстве Риббентропа и не озаботился тем, чтобы придать ему минимальную достоверность: чего зря стараться, если Россия уже обречена? Германский министр часто принимал послов ночью. Странность состояла в том, что посла привезли на немецкой машине. Обычно он ездил на своей. Риббентроп принял посла в кабинете Бисмарка. Руководитель канцелярии министра полчаса зачитывал заявление германского правительства.
Деканозов слушал молча. Видно было, как его лицо краснело, кулаки сжимались. Когда ему сказали, что война началась, он произнёс: «Весьма сожалею». Потом Деканозов говорил немецкому переводчику Зоммеру, который провожал его на поезде до границы: «Крайне сожалею, что наши вожди, Сталин и Гитлер, не встретились. История пошла бы иным путем…» А в Москве в пятом часу утра Шуленбург приехал в Кремль. Немецкая авиация уже бомбила советские города, а наземные части перешли границу.
Но Сталин не хотел верить, что это война.
Объявляла ли войну Германия СССР на самом деле?
В Москве ушёл из жизни советский дипломат и посол СССР в африканских странах Георгий Тер-Газарянц. Накануне вторжения нацистской Германии в Советский Союз сообщил советскому командованию о готовящейся немецкой агрессии. О быте советских дипломатов в Берлине в годы национал-социалистического правления немного в своих мемуарах говорит Валентин Бережков, бывший первым секретарём посольства с конца 1940 года. Посол СССР в Великобритании Майский И.М., генерал-лейтенант Голиков Ф.И. и контр-адмирал Харламов Н.М. Лондон, 1941 г. Весьма показательно, что «мирные инициативы» Москвы осуществлялись уже после подписания в июле 1941 года СССР и Великобританией соглашения о совместных действиях в войне против Германии. Встреча Риббентропа и посла СССР в Германии Деканозова.
Дипломат суровой поры
По предварительным данным, смерть наступила из-за сердечного приступа, признаков насильственной смерти на теле не обнаружили. Дипломат удостоился следующих наград: ордена Октябрьской революции, ордена Отечественной войны 1 степени, медали "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.
Тот, конечно, согласился. Так у него появилась фотография с надписью "Уманскому.
Сталин", которая всегда стояла на видном месте. В 1936-1941 гг. Тогда он был один из самых молодых советских послов.
Его хорошо знали и уважали в Вашингтоне, его не раз принимали Рузвельт, госсекретарь Хэлл, к нему внимательно прислушивались американские журналисты, он немало способствовал укреплению отношений с США. Очень многое успел сделать Уманский и для налаживания военных поставок из США, когда началась война с Германией. В октябре 1941 г.
Уманский вернулся в Москву и до весны 1943 г. В конце 1942 г. Выбор пал на Уманского, и, думается, не случайно.
Мексика играла одну из ключевых ролей в том регионе, на новый пост нужен был опытный, умный, энергичный дипломат, который, кстати, мог бы сгладить неприятное восприятие Советского Союза, сложившееся в Мексике после убийства там Троцкого. Впрочем, сначала послом в Мексику назначили другого, почти никому не известного дипломата, но вскоре он подал в отставку, и последовало назначение Уманского. В июне 1943 г.
Из всего этого видно, кому нужна эта война, ведущаяся из-за мирового господства. Конечно, не рабочему классу. Такая война не сулит рабочему классу ничего, кроме кровавых жертв и бедствий. Не трудно видеть, что употребление этих слов в старом смысле — то есть как это было до последнего решительного поворота в политических отношениях между Советским Союзом и Германией и до начала большой империалистической войны в Европе — может порождать только путаницу в головах и неизбежно будет толкать к ошибочным выводам. Чтобы этого не случилось, мы не должны допускать некритического отношения к тем самым понятиям, которые неизменимы в новой международной обстановке. Так сложилась международная обстановка в последний период. Перейдем к изменениям, происшедшим во внешней политике самого Советского Союза. Изменения здесь произошли не маленькие, но, если говорить о главном, то нельзя не признать следующего: благодаря последовательному проведению своей мирной внешней политики, нам удалось значительно усилить свои позиции и международный вес Советского Союза. Продолжительные аплодисменты. Наши отношения с Германией, как я уже сказал, улучшились коренным образом.
Здесь дело развивалось по линии укрепления дружественных отношений, развития практического сотрудничества и политической поддержки Германии в ее стремлениях к миру. Заключенный между Советским Союзом и Германией договор о ненападении обязывал нас к нейтралитету в случае участия Германии в войне. Мы последовательно проводили эту линию, чему отнюдь не противоречит вступление наших войск на территорию бывшей Польши, начавшееся 17 сентября. Советское правительство разослало всем государствам, с которыми оно имеет дипломатические отношения, специальную ноту с заявлением о том, что СССР и впредь будет проводить политику нейтралитета в отношениях с ними. Как известно, наши войска вступили на территорию Польши только после того, как Польское государство распалось и фактически перестало существовать. Оставаться нейтральными к таким фактам мы, разумеется, не могли, так как в результате этих событий перед нами встали острые вопросы безопасности нашего государства. К тому же советское правительство не могло не считаться с исключительным положением, создавшимся для братского населения Западной Украины и Западной Белоруссии, которое в развалившейся Польше оказалось брошенным на произвол судьбы. Последующие события полностью подтвердили, что новые советско-германские отношения построены на прочной базе взаимных интересов. После вступления частей Красной армии на территорию бывшего Польского государства возникли серьезные вопросы разграничения государственных интересов СССР и Германии. Эти вопросы были быстро урегулированы по взаимному согласию.
Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией, заключенный в конце сентября, закрепил наши отношения с Германским государством. Отношения Германии с другими западно-европейскими буржуазными государствами за последние два десятилетия определялись прежде всего стремлением Германии разбить путы Версальского договора, творцами которого были Англия и Франция при активном участии Соединенных Штатов Америки 57. Это в конечном счете и привело к теперешней войне в Европе. Отношения Советского Союза с Германией строились на другой основе, не имеющей ничего общего с интересами увековечения послевоенной Версальской системы. Мы всегда были того мнения, что сильная Германия является необходимым условием прочного мира в Европе. Державы, лелеющие эту глупую и опасную мечту, не учитывают печального опыта Версаля, не отдают себе отчета в возросшей мощи Германии и не понимают того, что попытка повторить Версаль при нынешней международной обстановке, в корне отличающейся от обстановки 1914 года, — может кончиться для них крахом. Мы неуклонно стремимся к улучшению отношений с Германией и всемерно приветствовали такого рода стремления в самой Германии. Теперь наши отношения с Германским государством построены на базе дружественных отношений, на готовности поддерживать стремления Германии к миру и, вместе с тем, на желании всемерно содействовать развитию советско-германских хозяйственных отношений ко взаимной выгоде обоих государств. Надо специально отметить, что происшедшие в советско-германских отношениях изменения в политической области создали благоприятные предпосылки для развития советско-германских хозяйственных отношений. Последние хозяйственные переговоры Германской делегации в Москве и происходящие в данный момент переговоры Советской хозяйственной делегации в Германии подготовляют широкую базу для развития товарооборота между Советским Союзом и Германией.
Теперь разрешите остановиться на событиях, непосредственно связанных с вступлением наших войск на территорию бывшего Польского государства.
Процесс эвакуации был невероятно тяжелым для людей, их не кормили, издевались, отказывали в медицинской помощи, и только, благодаря непосредственному вмешательству Кремля, удалось немного смягчить условия. Немцы настаивали на обмене один на один, что не устраивало СССР, т. Но властям удалось достичь соглашения полного обмена всех на всех ко 2 июля Отправляли людей в двух поездах. Представителям дипломатических миссий предоставили комфортные спальные вагоны, остальные же ехали в невероятной стесненности по десять человек в купе, где невозможно было даже сидеть, и их практически не кормили. В отличие от немцев, советская сторона разместила немецких интернированных граждан в доме отдыха Костромского льнокомбината с приличным питанием и медобслуживанием.
22 июня: За восемь дней до войны
Вернувшись в Москву, мы узнали, что эта телеграмма так и не была доставлена... Когда, возвращаясь с почтамта, я повернул с Фридрихштрассе на Унтер ден Линден, то видел, что около подъезда посольства стоят четыре машины защитного цвета. По-видимому, эсэсовцы уже сделали вывод из своей оплошности. В посольстве на втором этаже несколько человек по-прежнему стояли у приемника. Но московское радио ни словом не упоминало о случившемся. Спустившись вниз, я увидел из окна кабинета, как по тротуару пробегают мальчишки, размахивая экстренными выпусками газет. Я вышел за ворота и, остановив одного из них, купил несколько изданий. Там уже были напечатаны первые фотографии с фронта: с болью в сердце мы разглядывали наших советских бойцов — раненых, убитых... В сводке германского командования сообщалось, что ночью немецкие самолеты бомбили Могилев, Львов, Ровно, Гродно и другие города. Было видно, что гитлеровская пропаганда пытается создать впечатление, будто война эта будет короткой прогулкой...
Снова и снова подходим к радиоприемнику. Оттуда по-прежнему доносится народная музыка и марши. Только в 12 часов московского времени по радио выступил Молотов. Он зачитал заявление Советского правительства: — Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну... Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами. Победа будет за нами... Наше дело правое...
На сборный пункт были доставлены и все арестованные советские граждане. Долгая дорога домой Предварительно была договоренность, что обмен будет произведен на турецко-советской границе, но в последний момент немцы решили осуществить эту процедуру на югославско-болгарской границе. Проблему смогли решить шведские представители, которые сопровождали дипломатические миссии. Они вынудили немцев выполнить прежние договоренности. Два эшелона были отправлены из Берлина. Маршрут пролегал через Чехословакию, Югославию и Болгарию в Турцию.
В каждом купе было размещено по 8-10 человек. Сидячих мест не хватало, питание было ужасного качества. То, что было закуплено в Берлине, разграбили гестаповцы. В дороге продавали советские папиросы в 10-15 раз дороже. На всем протяжении пути был установлен жестокий полицейский режим, и хотя поезда двигались медленно, с остановками на день или два, выходить из вагонов не разрешалось. В городах Югославии, Болгарии поезда загонялись в тупики, чтобы изолировать советских дипломатов от встреч с местным населением, которое выражало советским людям свою поддержку.
В дороге гестаповцы устраивали многочисленные провокации, распространяли всевозможные ложные слухи. Но сломить советских людей не удавалось.
Июнь 1941 года. Интернированное посольство фашистской Германии в Костроме. Мы изучаем историю в школе, в университетах, подчас даже не подозревая, что История, а вернее её свидетельства и артефакты, подчас совершенно неожиданно могут находиться рядом с нами. Как известно моим читателям, я живу в Костроме, который является моим родным городом. Этот тихий и даже чересчур спокойный провинциальный город расположен на берегу Волги, примерно в 350 км от Москвы. Всем известны Иван Сусанин и Ипатьевский монастырь — колыбель династии Романовых.
Пару лет назад для коммерческих целей я приобрел несколько гаражных боксов, ранее принадлежавших одному из местных санаториев. Несколько боксов были соответствующим образом оборудованы и сданы в аренду для размещения автосервиса, а в одном из помещений 70 кв. Став собственником, я поинтересовался историей санатория и узнал очень интересные факты. Он был основан в 1938 году и изначально именовался Домом отдыха работников Костромского Льнокомбината.
Дорогой господин Нагель! По распоряжению начальника генерального штаба полковнику Кребсу поручено замещать в ближайшие недели вышедшего, к сожалению, на длительное время из строя генерала Кёстринга… Причины направления полковника К. Во всяком случае, для нас очень важно иметь там у вас кого-то, кто мог бы воспользоваться старыми добрыми связями. Информирование по собственно военным вопросам поэтому и дальше будет оставаться преимущественно Вашей задачей, в то время как на полковника К.
Гальдера от 19 марта 1941 года, Кребс перед отъездом в Москву был детально ознакомлен с «военным положением в результате нашего развертывания [на юге]» и ему были даны подробные инструкции относительно «моментов, на которые стоит обращать внимание [русских], и общих вопросов, могущих возникать в ходе переговоров» с советскими военными инстанциями. Если расшифровать эти скупые строки, то можно сделать однозначный вывод: Кребсу поручалось распространять версию о якобы приоритетном для Германии балканском и ближневосточном направлениях экспансии, а переброску германских войск на Восток, о причинах которой его неизбежно будут спрашивать в Москве, объяснять потребностями войны против англичан и прикрытием границы рейха на случай неожиданных действий со стороны Советского Союза. О том, что Кребсу было дано задание распространять именно такую дезинформационную версию, свидетельствует содержание докладной записки, направленной им 24 апреля 1941 года руководству посольства с целью пресечь среди его сотрудников слухи о близящейся войне с СССР. Во вводной части записки говорилось: «По мере того, как борьба с английскими позициями на Средиземном море будет вступать в решающую стадию, все более значительную роль будет играть Турция. Тем самым будет затрагиваться сфера интересов Советского Союза, которая всегда рассматривалась им как жизненно важная. Не подлежит сомнению, что военные действия в районе Проливов будут оказывать воздействие на Советский Союз. Само собой разумеется, что в ходе решающей борьбы против Англии граница Германии с Россией должна быть укреплена так, чтобы отбить у Советского Союза всякую охоту для какого-либо вмешательства. Защита должна быть надежной перед лицом значительной массы русских войск, которые уже несколько месяцев стоят наготове в Прибалтике, Белоруссии и особенно на Украине… Мероприятия, связанные с формированием тылового прикрытия от России, продолжаются уже длительное время, как минимум с того момента, как Россия - не принимая во внимание потребности нашей решающей борьбы с Англией - начала всячески подчеркивать свои интересы на Балканах.
Эти германские мероприятия привели к распространению в германских и негерманских кругах панических слухов [о предстоящей войне между Германией и СССР], которые в условиях наступающего высочайшего напряжения [в борьбе Германии с Англией] могут оказаться особенно опасными». Важным направлением работы германских официальных представителей в Москве являлось, в соответствии с указаниями из Берлина, противодействие слухам о предстоящей войне, которые распространялись немцами, прибывавшими в Москву из Германии, а также муссировались представителями посольств различных стран в советской столице. В нем говорилось: «В ОКХ поступают сообщения, согласно которым лица, приезжающие из Германии, распространяют среди находящихся в Советском Союзе немцев слухи о том, что в ближайшее время предстоит германо-русское военное столкновение. Этими слухами обеспокоены и дипломаты других стран, находящиеся в Москве… ОКХ считает такое распускание слухов очень опасным… Поэтому оно просит внешнеполитическое ведомство позаботиться о том, чтобы следующие в Россию или следующие через Россию немцы… были строго предупреждены о необходимости не только воздерживаться от распространения такого рода слухов, но и самым решительным образом оспаривать содержание этих слухов». Однако строгие предупреждения не оказывали должного воздействия, и слухи о близящейся войне продолжали неумолимо нарастать. Здесь циркулируют слухи о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом, которые питают сообщения лиц, следующих транзитом из Германии. По данным советника итальянского посольства, английский посол10 предсказывает, что война начнется 22 июня. Называется также 20 мая.
Я стараюсь противодействовать слухам, которые представляю как совершенно нелепые». После получения сообщений из Москвы Оперативный штаб ОКВ 3 мая 1941 года со ссылкой на донесение Баумбаха направил в германское посольство телеграмму с рекомендациями о том, какие могущие выглядеть достоверными «аргументы» следует использовать в беседах с советскими представителями и иностранными дипломатами для опровержения слухов о близящейся германо-советской войне. Ответ курьером или тайным шифром. Для военного атташе. К пункту 1: Те же слухи, что и в России, распространяются и здесь. Предположительно это новая английская попытка отравить атмосферу. Совершенно безосновательные сообщения, такие как, например, утверждения о массовом изготовлении в Праге карт Украины или о высадке свыше 12 000 германских солдат в Финляндии, подтверждают это предположение. Впрочем, концентрация значительного числа русских войск близ границы также дает повод для таких слухов, которые к тому же лишены всякого основания с военной точки зрения, поскольку с немецкой стороны у границы находятся лишь силы, необходимые для тылового прикрытия балканских операций.
К пункту 4: Опровержение циркулирующих слухов германскими службами, действующими на местах, является крайне желательным, причем в приемлемой форме можно ссылаться на то, что в настоящее время ведется переброска германских войск на запад, которая в первой половине мая приобретет весьма значительный размах лишь для бесед в частном порядке: говорить, что речь идет о 8 дивизиях ». Этими указаниями руководствовался и Шуленбург в беседах с дипломатическими представителями в Москве. Однако ни использование инструкций, ни усилия Шуленбурга, ни другие меры, принимавшиеся германским посольством, оказались не в состоянии пресечь слухи о надвигающейся войне. Чтобы их передать, потребовались бы тома. Опровержение слухов во всей их полноте представляется невозможным. Все и каждый, кроме сотрудников моего штаба, помешаны на них, находятся под их влиянием и разносят их еще дальше. Так что мне остается лишь во всех беседах и в ответах на вопросы основываться на инструкциях, которых мне было приказано придерживаться». Кёстринг не сообщает в письме, что это были за инструкции, но, думается, они мало отличались от тех, что ранее давались Кребсу и содержались в процитированной выше шифровке из Берлина.
Однако не исключено, что какие-то дополнительные задания Кёстрингу были даны во время его инструктажа в генштабе ОКХ, который состоялся 5-6 мая 1941 года, и после встречи его и Кребса с Гитлером, на доклад к которому они были вызваны 8 мая. Оно не должно было давать повода для подозрений о том, что предстоит война. Посольству полагалось работать в обычном режиме, а его персоналу проявлять полнейшее спокойствие. Но на деле обеспечить это оказалось непросто, что вызывало негодование как в Берлине, так и у германских военно-дипломатических представителей в советской столице. Процитируем описание внутренней ситуации в посольстве, которое дал в письме своему берлинскому начальству Кёстринг по возвращении 12 мая 1941 года к исполнению обязанностей германского военного атташе в Москве. С солдатской прямотой, не стесняясь в выражениях, он докладывал 15 мая ряд выражений в письме ввиду их нецензурности нами смягчены. Как я смог установить, за последние недели в Германию в целях «спасения» было отправлено неимоверное число чемоданов с украшениями, серебром, ценными вещами, такими как меха, ковры, и с прочей дрянью. И это факт.
Что можно сделать с тем, что уже случилось, причем с тем, чем занимались все - вплоть до первого лица. Следствием стало то, что этот вывоз товаров… определенно не остался незамеченным русскими службами, ведущими наблюдение… И еще кое-что: «дипломатические жены» нашего посольства почти все смылись. Может быть, у некоторых отъезд был вынужденным, но у большинства определенно нет. Можно представить себе чувства жен других сотрудников и наших машинисток, когда они видят, как сбегают одна за другой их товарки по полу, обладающие дипломатическими паспортами… Я был и остаюсь при своем мнение, которое многие считают грубым: «бабам не место на поле боя». Разве это необходимо, чтобы все привозили с собой для всемерной поддержки в работе свои семьи? Те приезжают сюда, чтобы вдоволь нажраться масла и икры, по дешевке за рубли обвешаться мехами и драгоценностями и затем сбежать или, по меньшей мере, начинают спасать свое барахло в ущерб великому делу, во вред нам, кучке немцев, находящихся на передовой». Еще до возвращения Кёстринга в Москву Кребс пытался предпринять шаги, направленные на то, чтобы предотвратить распространение самими сотрудниками посольства панических слухов, и пресечь их действия, нарушающие систему маскировки. В упоминавшейся выше докладной записке от 24 апреля он указывал на крайнюю опасность складывающейся в посольстве ситуации, грозил персоналу суровыми карами и предлагал комплекс мер, подлежащих неукоснительному исполнению.
Приведем цитату из этого документа. Тот, кто намеренно либо по недомыслию распространяет панические слухи о войне, рискует быть обвиненным в государственной измене при отягчающих обстоятельствах. Следующие требования должны, с моей точки зрения, постоянно доводиться до сведения всех немцев, мужчин и женщин: 1. Ко всяким слухам следует относиться спокойно и невозмутимо, демонстрировать это не просто внешне, а с глубоким внутренним убеждением. Полнейшее доверие к предстоящим решениям фюрера. Перед лицом тех жертв, которые несут армия и родина, все ожидающие нас здесь возможные неприятности не имеют значения. Отпор всем слухам как проявлениям паникерства и преднамеренной враждебной деятельности. Незамедлительно выявление любого распространителя слухов, невзирая на его положение.
Запрет на всякий бросающийся в глаза отъезд, особенно на наблюдаемый в последнее время отъезд с большим или очень большим багажом. Сдержанность по отношению также к представителям дружественных государств при обсуждении всего того, что может произойти в будущем. Информирование этих государств - дело исключительно берлинских инстанций! Осторожность в любых беседах. Лучше всего отказаться от всякого обсуждения этих вопросов, в том числе в кругу немцев. Равнодушное отношение к слухам и глубокая убежденность позволяют лучше всего опровергать слухи и существенно способствуют укреплению германской позиции и тем самым осуществлению германских планов. Каждый муж несет полную ответственность за свою жену». Но ни Кребсу, ни Кёстрингу, несмотря на их настоятельные просьбы, так и не удалось добиться от руководства посольства принятия вышеизложенных мер.
Шуленбург и его заместитель - посланник В. Да и сами они занимались «спасением» ценностей. По крайней мере, в этом был замечен Шуленбург, на что указал в своем письме Кёстринг, а Типпельскирх 9 мая 1941 года отправил на родину свою жену с детьми. То же самое, но еще раньше - 17 апреля - сделал германский военно-воздушный атташе Г. Ашенбреннер, жена которого прихватила с собой в Германию также часть домашнего имущества. Происходившее в посольстве, как и предполагали германские военные дипломаты, не осталось незамеченным советскими службами. Нельзя не сказать, что о действиях Шулебурга по «спасению» ценностей стало известно и в Берлине, откуда последовал грозный окрик. Шуленбургу намекнули на необходимость представить письменное объяснение столь неосторожного поведения.
Добро пожаловать на сайт Федерального министерства иностранных дел
В печати и в настроениях общественности Германии в отношении к Советскому Союзу, начиная с первых чисел мая 1941 года, наблюдаются некоторые новые моменты. Ответственность Германии за нападение на СССР не подлежит сомнению. Затем, воспользовавшись внутренними беспорядками в Советском Союзе, применить вооруженные силы и в согласовании с Германией завершить решение вопроса о СССР». В 1953-54 Верховный комиссар СССР в Германии, чрезвычайный и полномочный посол СССР в ГДР. Через пять дней после рождения в Германии пришли к власти Адольф Гитлер и НСДАП (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия); спустя восемь с половиной лет нацистская Германия напала на Советский Союз. 17 сентября 1939 года польский посол в СССР Гжибовский был уведомлен советской властью, что, коль скоро польское государство продемонстрировало полную свою несостоятельность, Советский Союз не имеет иного выхода кроме как взять под свою охрану население Западной.
Может быть Вам интересно...
- Деканозов приглашён на завтрак
- Советская дипломатия в годы войны
- Послы ссср в германии
- Курсы валюты:
Запись беседы между Риббентропом и советским послом в Берлине Деканозовым.
В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Тем не менее факт нападения налицо. Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации, и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение. Для осуществления эвакуации т. Молотов обещает выделить соответствующее лицо.
Молотов спрашивает: «Для чего Германия заключала пакт о ненападении, когда так легко его порвала?
Известно также, что старший сын министра, Рудольф, получил образование в Вестминстерской школе в Лондоне, так что эту семью можно было считать условно «англофильской» хотя тот же Рудольф вернулся на родину и добровольцем пошёл в войска СС, воевал командиром танковой роты, в том числе на Западном фронте. Сам же глава МИДа Германии после войны утверждал, что на фюрера «определённое антирусское влияние оказывали...
Опираясь на доступные историкам материалы, можно констатировать, что глава немецкого МИДа действительно не принадлежал к инициаторам нападения на СССР, а в его ведомстве было немало скрытых оппозиционеров. Как отмечал профессор Габриэль Городецкий, «ядро министерской оппозиции находилось в посольстве в Москве, и его возглавлял граф фон Шуленбург. И Вайцзеккер, и Риббентроп, кажется, надеялись на то, что отговорить Гитлера можно с помощью союзников Германии - держав оси».
В ноябре 1940 года фон Риббентроп способствовал организации поездки советского министра иностранных дел Вячеслава Молотова в Берлин. После войны он заявлял конечно, искренность его слов проверить сегодня невозможно , что стремился противостоять планам Гитлера напасть на СССР и говорил ему, что «ожидать нападения со стороны Сталина нельзя». План сорвался, потому что Сталин, как думал фюрер, не мог выехать из России, а Гитлер - из Германии.
Поэтому я написал Сталину подробное письмо, в котором обрисовал общее положение... У нацистов был реальный шанс установить контроль над нефтяными месторождениями в Месопотамии, вытеснив оттуда британцев. В апреле 1941 года Германия оккупировала Югославию и Грецию, в Северной Африке корпус генерала Эрвина Роммеля продвигался по ливийской пустыне к восточным границам Египта.
Его король Фарук I был готов договориться с немцами, а арабы в Палестине готовили антибританское восстание. В Багдаде к власти пришли пронемецкие круги, обратившиеся в Берлин за военной помощью. Сталин, не исключено, рассчитывал, что немцы заинтересуются возможностью поставить под свой контроль весь Ближний Восток, обретя столь нужную им нефть.
В германских архивах сохранились документы, из которых следует, что в апреле - начале мая 1941 года в Анкаре шли советско-германские консультации по Ближнему Востоку, которые вели посол СССР в Турции Сергей Виноградов и германский посол в Турции Франц фон Папен. Советская сторона, судя по документам, изъявляла готовность учитывать германские интересы в ближневосточном регионе... Согласно воспоминаниям В.
Деканозову В. Частым гостем советского посольства в те месяцы был руководитель канцелярии рейхсканцлера Гитлера Отто Майснер, уверявший в частых беседах с послом Деканозовым, что фюрер вот-вот закончит разработку предложений для переговоров и передаст их правительству СССР. Посол информировал об этом Москву.
Кобулов и Семенов, 1 секретарь т. Павлов, пом. Воронцов следовали на двух других машинах... В канцелярии меня встретили начальник канцелярии Гитлера министр Мейсснер и заместитель шефа протокола Халем. В кабинет Гитлера, в котором в первый раз происходила беседа тов. Молотова с Гитлером, вошли я, тов.
Павлов, Мейсснер, Халем и переводчик с немецкой стороны Вермюлен. В кабинете присутствовал, кроме Гитлера, также министр иностранных дел Риббентроп. Приняв верительные грамоты и поздоровавшись со мной, Гитлер предложил сесть. Спросил, прибыл ли я с семьей. Я ответил, что скоро ожидаю ее приезда. Далее Гитлер сказал, что теперь время чрезвычайно напряженное, он очень занят и потому не имел возможности принять меня раньше.
Он сказал также, что в этих условиях вручение верительных грамот иногда затягивается на 2-3 месяца. Я ответил, что мне это понятно, что особых трудностей я не испытывал, добавил, что я нахожусь в распоряжении Рейхсканцлера. Гитлер сказал далее, что переговоры, которые происходили здесь с В. Молотовым, теперь, вероятно, будут продолжены в служебном порядке. Я сказал, как это угодно будет Рейхсканцлеру, я всегда готов к переговорам. Гитлер заявил, что он думает, что эти переговоры должны продолжаться нормальным путем, от времени до времени, когда это нужно будет, он будет вмешиваться.
Я подтвердил, что такая договоренность между Молотовым и Риббентропом была в последнюю их беседу, что я нахожусь в курсе как тех переговоров, которые велись, так и того ответа, который был дан т. Молотовым от имени Советского правительства на предложения, переданные в Берлине господином Риббентропом, что я мог бы дать необходимые разъяснения по вопросам, изложенным в этом ответе, если бы в этом представилась надобность, а также по другим вопросам, которые могли быть у господина Риббентропа или у Германского правительства. Гитлер заметил, что было бы очень хорошо, чтобы я присутствовал тогда при переговорах. Затем он спросил, происхожу ли я из той местности, где родился Сталин, знаком ли я со Сталиным издавна по совместной революционной работе. Я ответил, что родители мои происходят из той же местности Грузии Гори. Сталину около 61 года.
Гитлер сказал, что я самый молодой посол в Берлине. В былые времена раньше 65 лет никто не становился послом, теперь все изменилось. Я заметил, что в Германии теперь также происходит выдвижение молодых кадров на разные отрасли государственной работы. Гитлер подтвердил это и сказал, что раньше было обычно так, что нельзя было стать послом или генералом, не достигнув примерно 65 лет, а теперь они находят, что генералы в 65 лет уже слишком стары. Затем Гитлер поинтересовался, имеется ли в Полпредстве бомбоубежище. Я ответил, что имеется плохое, по существу это простой подвал.
Гитлер сказал, что может предоставить в мое распоряжение своего крупнейшего специалиста по этим вопросам министра Тодта — строителя автострад в Германии.
Ребентроп догнал переводчика и на ушко шёпотом сказал что он и так в курсе что им всем здец, он был против войны но Гитлер его не послушал, так что замолвите товарищу Сталину что Ребентроп не при делах и был против.