Известный израильский обозреватель 2-го канала, арабист, Эхуд Яари, рассказал, почему по, его мнению, «Исламское Государство Ирака и Леванта» не наносит удары по Израилю: «Почему ИГИЛ не атакует Израиль? С начала войны в Сирии про ИГИЛ* в России забыли, а обернулось это терактом в российской столице, говорит директор Центра изучения афганской политики Андрей Серенко. Пока мы пытаемся уничтожить ИГИЛ, в Ракке живут около 500 тысяч мирных жителей, которым негде укрыться.
Как победить исламский террор
Оно включает в себя и духовную брань, и борьбу против внешнего врага. Джихадизм — нечто совсем иное. Это доктрина об использовании силы ради насаждения исламизма. Президент Барак Обама и многие либеральные комментаторы опасаются называть идеологию исламизма ее собственным именем. Похоже, они боятся, что и мусульмане, и фанатики услышат только слово «ислам» и решат, что за выходки узкой группы джихадистов придется нести ответ всем мусульманам. Я называю это «эффектом Волан-де-Морта». Персонажи романов Джоан Роулинг настолько напуганы этим злым гением, что боятся произнести его имя, говоря лишь «Тот Кого Нельзя Называть». Многие из них вообще отрицают существование этого волшебника. В итоге они лишь создают вокруг него ореол притягательной таинственности. Многие точно так же боятся говорить вслух об исламизме. Но никакой борьбы с ним не получится, если не определить, не изолировать и не понять.
Одинаково нечестно говорить как о том, что запрещенное в России «Исламское государство» ИГ не имеет отношения к исламу, так и о том, что оно полностью воплощает ислам. ИГ имеет некоторое отношение к исламу. Связь состоит в том, что исламисты в спорах цитируют то же священное писание и вербуют сторонников среди мусульман. Понимать все эти различия необходимо. Какая стратегия кроется за этими акциями ИГ? Джихадисты хотят посеять рознь, натравить мусульман на немусульман на Западе и суннитов на шиитов на Востоке. Теократическая идеология исламизма основана на поляризации взглядов и на утверждениях о постоянных преследованиях мусульман. Это бред, но провокации в сочетании с самоисполняющимися утверждениями приближают нас к этому «идеалу». Цель ИГ — оставить для суннитов в Европе, Америке и на Ближнем Востоке лишь одно прибежище — самопровозглашенный халифат на территории беззакония в Сирии и Ираке. Как пишут активисты ИГ в своем журнале Dabiq, цель организации — уничтожить срединную серую зону между исламистскими теократами и антимусульманскими фанатиками, так, чтобы остались только крайности и каждый вынужден был бы выбирать между ними.
ИГ надеется развязать мировую религиозную войну. Я несу часть ответственности за сужение серой зоны. Более десяти лет я, молодой мусульманин, выросший в Британии, был одним из лидеров международной исламистской группировки, призывавшей к возрождению халифата, пусть и не террористическими методами. Моя деятельность занесла меня в Египет, где в 24 года я был арестован по политическим мотивам и приговорен к пяти годам заключения. Только в тюрьме, после того как моим делом занялась Amnesty International, я начал пересматривать свои идеи. Я постепенно перестал быть радикалом в течение следующих пяти лет. Со временем я осознал, что моя вера используется как инструмент тоталитарного политического проекта и должна снова стать именно верой. Такова вкратце суть того, чем я занимаюсь уже восемь лет. Эту борьбу можно выиграть, но сделать это непросто. В последние несколько лет опросы в Великобритании выявляют пугающий тренд.
В 2008 г. Другой опрос, проведенный в 2007 г. Неудивительно, что в ИГ вступило до 1000 британских мусульман — больше, чем в резерв Британской армии. Полная численность подразделений ИГ находится где-то между оценкой ЦРУ в 32 000 и курдской в 200 000 человек. По данным частной разведфирмы Soufan Group, поток добровольцев, направляющихся в Сирию и Ирак, чтобы воевать на стороне ИГ или других исламистских группировок, удвоился за последние 18 месяцев. Недавний опрос, проведенный группой Pew в 11 странах, где велика доля мусульманского населения, свидетельствует о глубоком неприятии ИГ, но одновременно — и о растущей поддержке. Итак, подавляющего — да и вообще никакого — большинства у исламистов нет. Меры по подавлению восстания предполагают, что враг пользуется существенной поддержкой в обществе, откуда поступают новобранцы. Стратегия подавления восстания — лишить врага пропагандистских побед, позволяющих пополнять его ряды. Восставшие должны быть изолированы от сообществ, готовых их поддерживать.
Для этого требуется комплекс психологических, физических и экономических мер, целью которых является подрыв идеологического, операционного и финансового потенциала восставших. Критически важная часть плана — работа со словом. Борясь с ИГ, мы должны избегать лексики, которую ИГ использует для самопиара, и одновременно предлагать собственный, альтернативный нарратив. Только так мы сможем отрезать исламистам и джихадистам доступ к мусульманской аудитории. С этой точки зрения мусульмане, не считающие исламизм реальной проблемой, так же контрпродуктивны, как и Трамп с его популистской риторикой. Все они способствуют религиозной поляризации и росту недоверия, так любезным сердцу экстремистов. ИГ мечтает устроить «столкновение цивилизаций». Что касается мусульманских сообществ — если они по-прежнему будут утверждать, что исламизм не имеет отношения к исламу, то говорить будет не о чем. Эта позиция сводит на нет усилия богословов, продвигающих реформу ислама, таких, как Усама Хасан Британия , Джавед Ахмад Гамиди Пакистан , Абдуллахи Ахмед Ан-Наим США , пытающихся заложить основы теологии, которая отвергала бы исламизм и защищала свободу слова и гендерное равенство, тем самым подрывая пропаганду восставших. Стремление спрятать голову в песок идет вразрез и с мнением многих бывших мусульман вроде пакистанско-канадского писателя Али А.
Ризви, борющихся за признание мусульманским сообществом. Всем реформам требуется свой словарь, где ислам отделен от политизированных искажений, которыми пользуются исламисты и джихадисты. Не нужно быть чернокожим, чтобы бороться против расизма. Не нужно быть мусульманином, чтобы выступать против мусульманской теократии. Учитывая историю США, американцы особенно хорошо осознают, почему теократия никогда не была во благо человечеству. Они также могут помочь европейцам ответить на вызов и создать новое, постмиграционное национальное единство. Многие знакомые мне мусульмане возмущенно реагируют на призывы отмежеваться от исламизма. Они спрашивают, почему они должны извиняться за то, к чему не имеют отношения. Но точно так же, как мы, мусульмане, ожидаем друг от друга единодушия в реакции на антиисламскую риторику вроде той, которую позволяет себе Дональд Трамп, так и мы сами должны проявить солидарность в высказываниях против исламизма. Как стратегия по подавлению восстания должна проявляться в международной политике?
Президент Джордж Буш бросился в ловушку джихадистов, введя войска в Ирак. Обама и международное сообщество медленно движутся в том же направлении в Сирии. Да, вторжение в Сирию будет использовано ИГ для усиления набора новичков, а неспособность к интервенции — как доказательство, что мир махнул рукой на Сирию, оставив ее лицом к лицу с кассетными бомбами президента Башара Асада. Мое собственное увлечение радикальными группировками началось отнюдь не тогда, когда мир ввязался в международные конфликты , а когда он не стал вмешиваться в боснийский геноцид.
В последние несколько лет опросы в Великобритании выявляют пугающий тренд. В 2008 г. Другой опрос, проведенный в 2007 г. Неудивительно, что в ИГ вступило до 1000 британских мусульман — больше, чем в резерв Британской армии. Полная численность подразделений ИГ находится где-то между оценкой ЦРУ в 32 000 и курдской в 200 000 человек. По данным частной разведфирмы Soufan Group, поток добровольцев, направляющихся в Сирию и Ирак, чтобы воевать на стороне ИГ или других исламистских группировок, удвоился за последние 18 месяцев. Недавний опрос, проведенный группой Pew в 11 странах, где велика доля мусульманского населения, свидетельствует о глубоком неприятии ИГ, но одновременно — и о растущей поддержке. Итак, подавляющего — да и вообще никакого — большинства у исламистов нет. Меры по подавлению восстания предполагают, что враг пользуется существенной поддержкой в обществе, откуда поступают новобранцы. Стратегия подавления восстания — лишить врага пропагандистских побед, позволяющих пополнять его ряды. Восставшие должны быть изолированы от сообществ, готовых их поддерживать. Для этого требуется комплекс психологических, физических и экономических мер, целью которых является подрыв идеологического, операционного и финансового потенциала восставших. Критически важная часть плана — работа со словом. Борясь с ИГ, мы должны избегать лексики, которую ИГ использует для самопиара, и одновременно предлагать собственный, альтернативный нарратив. Только так мы сможем отрезать исламистам и джихадистам доступ к мусульманской аудитории. С этой точки зрения мусульмане, не считающие исламизм реальной проблемой, так же контрпродуктивны, как и Трамп с его популистской риторикой. Все они способствуют религиозной поляризации и росту недоверия, так любезным сердцу экстремистов. ИГ мечтает устроить «столкновение цивилизаций». Что касается мусульманских сообществ — если они по-прежнему будут утверждать, что исламизм не имеет отношения к исламу, то говорить будет не о чем. Эта позиция сводит на нет усилия богословов, продвигающих реформу ислама, таких, как Усама Хасан Британия , Джавед Ахмад Гамиди Пакистан , Абдуллахи Ахмед Ан-Наим США , пытающихся заложить основы теологии, которая отвергала бы исламизм и защищала свободу слова и гендерное равенство, тем самым подрывая пропаганду восставших. Стремление спрятать голову в песок идет вразрез и с мнением многих бывших мусульман вроде пакистанско-канадского писателя Али А. Ризви, борющихся за признание мусульманским сообществом. Всем реформам требуется свой словарь, где ислам отделен от политизированных искажений, которыми пользуются исламисты и джихадисты. Не нужно быть чернокожим, чтобы бороться против расизма. Не нужно быть мусульманином, чтобы выступать против мусульманской теократии. Учитывая историю США, американцы особенно хорошо осознают, почему теократия никогда не была во благо человечеству.
Кому собственно больше всего угрожает усиление распространение ИГИЛ? Теперь давайте составим из этих стран список условных друзей России в этом регионе — это Армения и Казахстан. Теперь составим список условных недругов России. То созданное террористическое государство начнет угрожать в первую очередь странам этого региона, а не России. Что посудите маловероятно. Что тоже крайне маловероятно. Но даже это выгодно для России, потому, как защищая эти страны от агрессии ИГИЛ, она возвращает Кавказ и Среднеазиатские республики в зону своего политического, военного и экономического влияния и делает их зависимыми от себя.
Непризнанное квази-государство террористов объявило войну Российской Федерации ещё в 2015-м году. Такое мнение высказал ForPost блогер и военный аналитик Борис Рожин. По мнению блогера, одной из целей вмешательства нашей страны в 2015-м году в войну в Сирии было спасение режима Башара Асада. Кроме того, сирийская война имела для России и важный внешнеполитический подтекст. Вмешательство России в сирийский конфликт и существенные военные успехи привели к тому, что американцы не смогли добиться цели свержения Асада военным путём и абсолютного влияния на Ближнем Востоке.
Почему не могут уничтожить игил. Пять причин, по которым игил все еще далеко не побеждена
К слову сказать, это выступление признали едва ли не самым слабым за всю дипломатическую историю США. А может причина, почему мировое сообщество не расправится с ИГИЛ, несколько иная? Возможно, такой необходимости у Белого дома и нет. Ныне мало у кого возникает сомнения, что ИГИЛ — это искусственно созданное образование, которое должно было гнуть линию Америки в борьбе с режимом Асада. Однако внезапно что-то пошло не по сценарию Вашингтона, боевики двинулись не к Дамаску, а повернули на Ирак. Более того, Америка поддерживает своих же противников. Так, 30 декабря 2014 года Комитет по обороне и безопасности в Ираке уличил США в неоднократных поставках оружия боевикам. В ответ на это американское правительство, разумеется, опровергло все обвинения и пояснило, что произошло это по ошибке. Мол, ветром унесло. Естественно, все западные СМИ решили тактично эту информацию умолчать.
То есть она должна вести себя точно так же, как наша оппозиция, выполняя приказы из-за океана. На мой взгляд, слушать подобных персонажей, по меньшей мере, странно. Огорчает здесь другое — что государственной пропаганды подобного уровня и размаха, соответствующей той, которая существует в России на деньги Госдепа, у нас почему-то нет.
Одна только Мария Захарова за всех отдувается.
Приблизительно неделю назад. И еще пару раз за последние два дня. Вы смотрели репортажи? Читали отчеты военных? В день осуществляется несколько десятков вылетов, в ходе которых уничтожается около сотни объектов противника. При этом, операция продолжается уже больше месяца. Если суммировать, за время операции уничтожено порядка 3000 военных объектов. Три тысячи уничтоженных объектов! И это при том, что ударов по городам и инфраструктуре, где могут быть мирные жители, российская авиация не наносит.
Опять же, если верить военным. Получается, что уничтожено около 3000 исключительно военных объектов. Так что же могло в таком случае остаться от ИГИЛ? Примерно такие оценки звучали перед началом операции. Но ведь не на каждого бойца приходится по военному объекту. Тем более, если мы говорим о складах, заводах по производству и ремонту оружия, центрах управления. На подразделение численностью около 100 человек рота приходится пара-тройка объектов. Еще десяток объектов на тысячу полк и еще десятка два объектов на более крупное формирование. Очень приблизительно, разумеется. Получается, что на стотысячную группировку должно быть несколько тысяч более-менее значимых объектов.
Уничтожение сараев и проверка каждого мешка с песком на предмет спрятавшегося за ним пулеметчика - это уже задача наземной группировки, а никак не ВКС РФ. Задача авиации - уничтожение более крупных и значимых объектов, чем сараи и мешки с песком. А их не может быть сто тысяч. Вот и получается, что еще на прошлой неделе российская авиация уничтожила если не весь ИГИЛ, то как минимум половину. Что уничтожаем с применением тяжелых бомбардировщиков теперь? При желании, найти ответ на возникший вопрос нетрудно: Часть объектов ИГИЛ авиация уничтожила несоклько раз подряд. То есть их просто посчитали уже раз пять. Здесь надо учитывать особенности военного учета. Каждый пилот после вылета докладывает об уничтожении объекта или даже двух. Штаб элементарно складывает цифры.
Думаете, в штабе есть время проверять каждый доклад на предмет того, что другой пилот отработал по тому же объекту? Ни времени, ни желания проверять каждую "мелочь" нет. А потом, на следующий день, могут еще раз отработать по тем же объектам. А потом сложат все цифры и получат новый итог. Опять же, для рапорта в Москву - чем больше цифра, тем лучше. По принципу "пусть царь-батюшка порадуется". Но и это еще не все. Уничтожить все объекты противника до одного - практически невозможно. Легче всего уничтожать противника в самом начале, когда у того находится много незащищенных объектов. Чем дальше - тем труднее.
Остаются объекты, которые неудобно расположены, хорошо замаскированы, находятся либо в складках местности, либо в жилой застройке. И такие объекты можно утюжить очень долго. Но никто же не будет докладывать, что "летал, бомбил, но никуда не попал". Докладывают об успешном бомбометании. И военные не будут докладывать в Москву, что совершили сотню вылетов, а уничтожили всего один объект. Такие доклады наверху могут расценить как признак неэффективности. Поэтому военные продолжают рапортовать о новых и новых успехах. На самом деле, насколько можно понять ситуацию, этап воздушной операции в значительной степени завершен. Большая часть того, что можно было уничтожить с воздуха, уже уничтожена. Далее должна наступать сирийская армия.
Что она, собственно, и предпринимает. Но зачем же тогда в Сирию полетели тяжелые бомбардировщики? Если значительная часть объектов уничтожена, большая часть работы авиации сделана - зачем усиливать бомбардировки? В принципе, закрепить успех никогда не мешает. И добить противника тоже. Правда массированную бомбардировку все равно логичнее было проводить с самого начала, получилось бы эффективнее. Обычно с этого начинают - сперва мощная артподготовка и бомбардировка - настолько мощная, насколько вообще возможно, а потом уже наступление сухопутных войск при поддержке штурмовиков. Россия сделала наоборот - сперва отработали штурмовики по отдельным целям, а потом начали "утюжить". Мое мнение - операция перешла из военной фазы в фазу пиара и демонстрации силы. Пиар - это для внутреннего потребления, чтобы электорат неимоверно восхитился "возмездием", которое устроил "самый влиятельный в мире президент" в ответ на непростительный теракт.
Демонстрация силы - это для внешнего потребителя - крылатые ракеты показали, тяжелые бомбардировщики показали, осталось разве что ядерное оружие показать. Кстати, помните бомбардировки Хиросимы и Нагасаки? С военной точки зрения они тоже не имели смысла. Япония на тот момент уже была на грани поражения и дожать ее можно было без применения ядерных ударов. И американцы это прекрасно понимали. А сейчас Россия демонстрирует всему миру, какие у нее есть бомбардировщики дальней авиации и какие есть крылатые ракеты. Нужна эта демонстрация или нет - сложный вопрос. На мой взгляд, демонстрировать надо не бомбардировщики, а кое-что другое. Экономический рост, например. Потому что наличие и возможности бомбардировщиков ни у кого особых сомнений не вызывают, а вот рост экономики - был бы сюрприз.
Но в Кремле решили, что экономикой займутся позже, а сейчас главное бомбами всех потрясти. Вот и получается, что уже уничтожили все или почти все объекты ИГИЛ, два раза подряд, и собираются уничтожать их же, еще и еще. А потом еще встанет вопрос о проведении операции на территории Ирака. Но это будет уже совсем другой разговор... Одним из самых шокирующих достижений Среднего Востока является галлопирующее развитие терроризма в таких государствах, как Ирак и Сирия, а это массовые казни, пытки и разрастание количества террористических групп, которые угрожают не только соседним государствам, но и всему миру. Рост терроризма начался в 2003 году в результате антиамериканского движения после войны в Ираке. Основой террористов являются этнические группы. Сегодня самые известные группировки действуют по всему миру и контролируют значительные территории в исламских государствах. Его группировка известна своей жестокостью и экстремизмом. Организация ИГИЛ активно работает в интернете, благодаря чему может вербовать новых членов.
Около 3 400 человек с Запада приезжают на Средний Восток бороться с «неверными». Эти люди пополняют ряды ИГИЛ. Одним из активных участников является Джихад Джон из Великобритании, который известен, как палач, который фиксирует свои казни на видео. ИГИЛ уничтожает историю человечества Десятки исторических памятников были захвачены и уничтожены организацией ИГИЛ, так как они считают, что люди не должны покланяться идолам, их религия это запрещает. Эти древние памятники были признаны лидерами ИГИЛ как идолы, и каждый член считает своим долгом уничтожить все. Среди уничтоженных исламистами объектов есть музеи и археологические объекты, например, Хатра, объект ЮНЕСКО, второй по величине музей в Ираке, Музей Мосула, многим из которых намного более 3000 лет. Террористы сравняли эти объекты бульдозерами с землей.
Османская империя потерпела поражение от западных держав. Англия и Франция, бывшие великие державы, потеряли свой статус после Суэцкой войны 1956 года. Кажется, что Обама не следит за ситуацией или находится в припадке рассеянности. В попытке демократизировать другие страны и построить там национальные государства американское оружие потерпело поражение - посмотрите на Афганистан, Ирак II или Ливию. Но ИГ не просто террористическая группа, которая может время от времени всплывать, а потом уходить в тень. ИГ является настоящей армией с тяжёлым вооружением, базами и линией снабжения. Это требует контроля воздушного пространства и технической поддержки, которые могут обеспечить страны Запада, а не ввода армейских корпусов. Ведь ИГ, атакующее халифат в открытой местности, можно было бы разбомбить, но не 15 воздушными налётами в день, во время которых находящимся в воздухе пилотам, как сообщает New York Times, часто приходится часами ожидать разрешения командования на налёт. Обама мог бы разбомбить армию убийц, но он не хочет. Он занимается самосдерживанием. Можно ли понять, почему он выбрал такую линию поведения после всех этих бесполезных войн? Верна ли она?
Валерий Пякин. Зачем ИГИЛ уничтожает древние памятники на территории Сирии
Минобороны РФ: подробности уничтожения объектов ИГИЛ в Сирии. о том, откуда берутся «стихийные террористы-одиночки», которые п. Почему до сих пор не уничтожили ИГИЛ, если целые государства при поддержке стран не может с ним справиться?
Если не уничтожить "игил" на Ближнем Востоке, он придет в Россию.
Таким образом, мы выходим на ключевую проблему дня: как гармонизировать государственно-конфессиональные и межконфессиональные отношения, как избежать антагонизмов, перерастающих порой в непримиримое противостояние с реками крови? Понятно, что речь идет не о декларациях. Мастеров их сочинять у нас полным-полно. Со стороны верующих такие вопросы должны разрабатываться в лоне национальной богословско-правовой школы. Возьмем, к примеру, РПЦ. Московский патриархат многие годы занимается вопросами религиозной социализации верующих, понимая под ней прежде всего воцерковление, становление членом приходской общины, то есть добровольное признание человеком влияния Церкви через усвоение принятого в ней образа жизни и образа мыслей.
При этом усвоение образа мыслей должно происходить параллельно с усвоением образа жизни. Этот последний и является проводником устойчивого влияния Церкви на человека, позволяя тому выработать со временем новое отношение к миру и к самому себе. Традиционная культура России зиждится во многом именно на православии. А потому в условиях религиозного возрождения в нашей стране проблемы социализации православных не вызывают каких-то концептуальных и методологических затруднений. Иное дело исповедники ислама.
Если евангельский постулат «Цезарю — цезарево, а Богу — Богово» Мф. И она тем выше, чем разительнее контраст между окружающей повседневностью и идеалом бытия, какой усвоен мусульманином в процессе религиозного образования и духовного взросления. Поэтому крайне многое зависит от личности наставника. Если в стране сложилась сильная богословско-правовая школа, то есть такая, которая способна обеспечить общество в том числе и поликонфессиональное мощной социальной доктриной, консолидирующей и мотивирующей это общество на опережающее развитие, на приумножение его духовности, то и сложностей с компетентными наставниками, помогающими государству вырастить законопослушных граждан с активной жизненной позицией, быть не должно. Но в реальности ситуация, к сожалению, сложнее.
Ведущие интеллектуалы Исламского мира, представляющие наиболее известные богословско-правовые школы, оказались бессильными перед идеологией этого квазигосударственного образования. Какие бы фетвы ни принимались, какие бы проклятья ни обрушивались на головы приверженцев группировки, самоназвавшейся «Исламским государством», — всё оказывается тщетно. Какие только объяснения данного феномена ни озвучиваются. Чаще всего мы слышим о потрясающем уровне игиловской пропаганды. Затронем эту тему.
Как известно из психологии, любая пропаганда опирается на укоренившиеся в людях стереотипы, то есть на готовые схемы восприятия окружающего мира, которые решающим образом определяют идентичность индивида. Но если это так, то получается, что высокая эффективность игиловской пропаганды — это не более чем вершина айсберга, низовую часть которого составляет нечто иное, намного более значимое. Комментируя первую высадку американцев на Луне, Рухолла Мусави Хомейни 1902—1989 , великий аятолла и вождь Исламской революции, свершившейся в Иране в 1979 году, заметил: «Пусть себе едут на Марс или за пределы Млечного Пути — они всё равно не достигнут настоящего счастья». Это и разгром офицерского корпуса и в целом государственности Ирака и Ливии, и обострившийся гражданский конфликт в Сирии, и безрассудная политика США в регионе, и тайные операции спецслужб, и много чего еще из событий конца XX — начала XXI века. Как известно, дабы излечить больного, надо правильно поставить диагноз заболевания.
В начале октября в Москве прошла международная конференция «Исламская мысль против терроризма». Принятая на ней декларация странным образом не получила в нашей стране широкой огласки, хотя она дает концептуальные ответы на многие вопросы, находящиеся сегодня в центре общественного внимания. В своем выступлении на конференции я затронул многие проблемы, обсуждение которых продолжу в настоящей статье. В этой конференции принял участие бывший генеральный секретарь Организации исламского сотрудничества г-н Экмеледдин Ихсаноглу.
Однако в Минобороны России также выразили обеспокоенность по поводу заявлений американских военных о том, что в Сирии существует часть воздушного пространства, принадлежащая США, отмечает РИА Новости. Представителям Пентагона следует вспомнить, что Сирия является суверенным государством и членом ООН, поэтому никакого "своего" неба у США здесь не было и быть не может", — подчеркнул Конашенков.
Дело в том, что мы в ловушке — в ловушке, расставленной ИГИЛ. Они пришли в Париж с «калашниковыми», заявляют, что хотят прекратить бомбардировки, прекрасно понимая, что эти новые теракты заставят нас продолжать авиаудары или даже усилить эти контрпродуктивные налеты. Что и происходит.
Эмвази больше нет, убит снарядами коалиции. Его смерть праздновали в парламенте. Я не жалею его.
Но во время своего кровавого разгула он следовал той же стратегии двойного обмана. Убив американского журналиста Джеймса Фоули James Foley , он наставил нож на камеру и, повернувшись к следующей жертве, сказал: «Обама, ты должен прекратить вмешательство в дела Ближнего Востока, или я убью его». Он прекрасно знал, какой будет судьба этого заложника.
Он прекрасно знал, что в ответ американцы устроят новые бомбардировки. Это то, чего хочет ИГИЛ, но должны ли мы давать ему это? В злодействе и порочности этого движения нет сомнений.
Но после всего, что со мной произошло, мне все равно не кажется, что приоритет — это ИГИЛ. На мой взгляд, приоритет — это Башар Асад. И не прекратить теракты на наших улицах.
На данный момент нет никакого политического плана действий по вовлечению арабов-суннитов. ИГИЛ ждет крах, но это сделает политика. В то же время вследствие этого ужаса мы многого можем добиться, главное, быть сильными духом и стойкими, потому что этого они боятся.
Я их знаю: бомб они ждут, а нашего единства они боятся.
В результате теракта два человека погибли, еще один получил ранения. Али Ахмад Джалали, профессор Университета национальной обороны в Вашингтоне, сказал афганской службе Радио Свобода, что сейчас ИГИЛ действует также, как раньше действовал Талибан, до прихода этого движения к власти в Афганистане. Они сейчас предпринимают те же действия, что и Талибан во время его борьбы против правительства. То есть, они собирают с людей дань и налоги, занимаются контрабандой наркотиков, зарабатывают деньги на незаконной разработке полезных ископаемых, угрожают населению и занимаются организованной преступностью.
Поможет ли уничтожению ИГИЛ внутренняя вражда в среде террористов?
Николай Троицкий: «Ядерный удар по ИГИЛ приведет к полному радиоактивному заражению всего региона. это организация, которую можно победить только уничтожив ее сердце. Однако если эту группировку уничтожить, необратимые проблемы, из-за которых она возникла, никуда не исчезнут». "Это не имеет ничего общего с реальной объективной действительностью, потому что ИГИЛ потерял территорию, но продолжает существовать, функционировать и наносить определенные, пусть точечные и небольшие, но удары на территории Сирии. "Это не имеет ничего общего с реальной объективной действительностью, потому что ИГИЛ потерял территорию, но продолжает существовать, функционировать и наносить определенные, пусть точечные и небольшие, но удары на территории Сирии.
ЧТО ТАКОЕ ИГИЛ, ЧЕГО ОНА ХОЧЕТ И ЧТО НАМ НУЖНО ЗНАТЬ ОБ «ИСЛАМСКОМ ГОСУДАРСТВЕ».
Вот почему США создали большую коалицию по борьбе с ИГИЛ и ведут поэтапную борьбу с этой террористической организацией, придерживаясь тактики «предотвращения и атаки». Теперь понятно, почему НАТО не уничтожит ИГИЛ: нестабильная политическая ситуация способствует разрушению стран Ближнего Востока. Почему ещё не удалось уничтожить «Исламское государство»?