Является отцом Сюэ Цзымина, дядей Мо Жаня и близкий человек для Чу Ваньнина. Чу Ваньнин хотел Мо Жаня в каждом значение этой фразы. 15. Чу Ваньнин и МО Жань арт. Популярность мо жань и чу ваньнин продолжает расти по всему миру, благодаря своему вкусу, уникальности и возможности испытать настоящие вкусовые ощущения.
Чу Ваньнин и Мо Жань
Мне кажется, он единственный, кто всегда, в обеих жизнях и вне зависимости от ситуации любил и почитал Чу Ваньнина. Чу Ваньнин публично наказал Мо Жаня и заставил его прийти в павильон Красного лотоса, чтобы он прибрался. Просмотрите доску «Мо Жань и Чу Ваньнин» пользователя Rimi. Популярность мо жань и чу ваньнин продолжает расти по всему миру, благодаря своему вкусу, уникальности и возможности испытать настоящие вкусовые ощущения. И со временем Мо Жань понимает, что относительно Чу Ваньнина он, мягко говоря, был не совсем прав. Главная» Новости» Инцидент 227 с сяо чжанем последние новости.
Мо жань и чу ваньнин откуда
По его щеке скатилась слеза. Чу Ваньнин, сам-то ты когда-нибудь думал о том, чтобы кого-нибудь пощадить! Кто может пощадить меня?! Прижав его к кровати, Мо Жань вытащил из его тела какой-то твердый предмет и отбросил его в сторону.
Судя по звуку было похоже, что это рукоятка напильника или трубка подсвечника [243. Кто бы мог подумать, что одной из этих вещей он только что утешал [243. Возможно, это была лишь иллюзия, но в его голосе, переполненном нетерпением, жаждой и безумием, ему послышались нотки горечи и печали: — Чу Ваньнин, я так ненавижу тебя… Ты свел в могилу того единственного человека, которого я любил, и что же мне теперь делать?
Скажи, как мне поступить? Я могу лишь позволить тебе отплатить мне… забрать остаток твоей жизни и позволить тебе сгореть дотла в моих руках… Чу Ваньнин… Мужчина сжал в руке свое «убийственное орудие» и направил ко входу в его тело, но то ли пьяное безумие помутило его разум, то ли он был слишком нетерпелив — первый раз обжигающе горячий ствол прошел мимо цели, ударившись о внутреннюю поверхность бедра. Тяжело дыша, он выпрямился и, обхватив Чу Ваньнина за талию, снова попытался войти.
В этот момент его, казалось, растянули до предела. Он слышал тяжелое дыхание мужчины, который заполнил своей горячей плотью его смазанную афродизиаком кишку. Растянутый и наполненный, Чу Ваньнин не смог сдержать дрожь.
Капельки пота покрыли его тело с головы до ног, взгляд затуманился… и, в конце концов, страсть захватила и поглотила его. Перед глазами опять потемнело. Когда вновь начало светать, он чувствовал бесконечное блаженство.
Тело в мире грез и реальное тело стали неразделимы, так же как он и этот мужчина сплелись телами настолько крепко, что, казалось, разделить их может только смерть. Придавив его к кровати, Мо Жань самозабвенно и яростно трахал его.
Чу Ваньнин на мгновение задумался, вертя в руках опустошенную чашу и неуверенно ответил: —Потому что оно ароматное и... Мо Вэйюй лишь улыбнулся. Не горькое? А может быть потому, что оно очень сладкое? О любви Учителя к сладостями можно слагать самые удивительные легенды, но сам Бессмертный Бэйдоу этого никогда не признает. Однако Мо Жань подумал не только об этом.
Он хитро прищурил глаза, осушил чашу с вином и задал вопрос: —А может быть потому, что его подарил вам я? Разбитый в пух и прах Чу Ваньнин подавился от услышанного очередным глотком вина и закашлялся. Мо Вэйюй, коварный лис, внимательно следил за реакцией Учителя и уже заметил, как на его лице проявился легкий румянец. Мо Жань разоблачил Юйхэна и попал в самую точку! Чу Ваньнину ничего не оставалось, как просто промолчать и нахмурить брови.
Надеясь, что Мо Жань не видит, как пылает его лицо, он прошептал: — Окно… — Что?
В замешательстве Мо Жань поднял голову и встретился взглядом с влажными глазами [188. Сначала Мо Жань надеялся услышать ответ Чу Ваньнина, но одного взгляда хватило, чтобы кровь прилила к голове, и захватившее его страстное желание напрочь вышибло все разумные мысли. Не в силах сдержаться, он снова набросился на Чу Ваньнина, яростно целуя его губы и лаская тело. Потребовалось время, чтобы он смог оторваться от этого манящего рта и переспросить: — Что? Он не знал, как правильно дышать во время затяжного поцелуя, поэтому от недостатка воздуха у него закружилась голова, — ты все еще не закрыл окно. Мо Жань с трудом оторвался от его тела, чтобы захлопнуть ставни.
Как только исчез единственный источник слабого света, в комнате воцарилась кромешная тьма. Теперь, когда больше не нужно было скрывать охватившее его вожделение, кровь вскипела в жилах Мо Жаня. Спотыкаясь на каждом шагу, они добрались до старенькой кровати, жалостно скрипнувшей, когда они вдвоем рухнули на нее.
Здесь можно прогуляться по живописным аллеям, полюбоваться экзотическими растениями и насладиться красотой природы. Сады Чу являются популярным местом отдыха для местных жителей и туристов. В Чу ваньнине также можно отведать настоящую китайскую кухню. Местные рестораны предлагают богатый выбор блюд, изготовленных из свежих местных продуктов.
Необходимо попробовать такие популярные блюда, как жареная утка по пекински, карамелизированный красный лук и широко известные рыбные блюда. В Чу ваньнине также есть множество магазинов и рынков, где можно приобрести сувениры, включая ручной работы и изделия национального ремесла. Такие покупки станут отличной памятью о посещении этого удивительного города. Чу ваньнин — это не только культурный и исторический центр Китая, но и прекрасное место для отдыха и путешествий. Посетив этот город, вы сможете окунуться в древние времена и узнать больше о богатой истории и культуре Китая. Популярные применения Мо жань и чу ваньнин имеют разнообразные популярные применения, которые позволяют использовать их в разных сферах деятельности. Вот некоторые из них: Применение Описание Кулинария Мо жань и чу ваньнин отлично подходят для приготовления разнообразных блюд.
Они помогут вам сохранить питательность и вкус продуктов, а также сократить время приготовления пищи. Медицина Восточная медицина часто использует мо жань и чу ваньнин для лечения различных заболеваний и улучшения общего состояния организма.
Chu wanning - 85 фото
Описание мира заклинателей прекрасно, персонажи достаточно сложные и харАктерные, в целом читать легко и погружаться в сюжет одно удовольствие. Но есть пару НО. На втором томе я уже взвыла от того насколько долго развиваются отношения главных героев. Это опять же указывает на сложность истории их взаимоотношений, но у всего есть предел. При всем при этом очень много детально описанных постельных сцен, что в свою очередь соперничает с отчаянным скулежом Мо Жаня под окнами учителя Чу. И я могу понять для чего это сделано, но это буквально заставляет переживать за их отношения больше, чем за свои и поражаться тугодумности ГГ. Третий том прочитала за двое суток, потому что практически весь том это затянувшаяся кульминация без надежды на развязку.
А если в следующий раз нога на самом деле будет сломана, тот человек подумает: «Это всего лишь сломанная нога, я ведь не умер, зачем мне ваша непрошеная забота». А если умрет? Тогда его призрак скажет: «Я ведь уже умер, зачем мне ваша непрошеная забота». Отвергая лицемерную помощь от тех, кого они считают слабее, незаметно для себя эти люди становятся жертвами другого вида лицемерия, попадая в смертельно опасную ловушку гордыни и гипертрофированного чувства собственного достоинства. К сожалению, такое отношение к жизни подобно неизлечимой болезни, которая со временем только прогрессирует. Мо Жань долго наблюдал, как этот безнадежный гордец опять пытается что-то сказать. В итоге Чу Ваньнин так и не нашел слов и, поджав губы, бросил ложку. Было видно, что он очень расстроен.
После долгого молчания он вдруг встал и сказал: — Попытайся еще раз произнести заклинание, я хочу попасть в духовный фонарь. С грозным выражением на лице Чу Ваньнин взмахнул рукавом и процедил: — Стыдно? Ты что-то перепутал, почему это мне должно быть стыдно? Потому что на самом деле вы очень хорошо ко мне относитесь. Мо Жань вслед за ним поднялся на ноги. Багряные облака плыли по небу Призрачного Царства, то и дело скрывая туманный полумесяц. Серебристый свет выхватил из темноты лицо Мо Жаня, словно покрыв его кожу белым инеем. Торжественный и серьезный, он больше не смеялся.
Не знаю, сможете ли вы вспомнить те слова, что я скажу сейчас, когда мы вернемся и вы сумеете восстановить свою душу, но… в любом случае я хочу вам это сказать. Отныне и впредь вы один из самых важных людей в моей жизни. Ваш ученик в прошлом натворил много глупостей. Все это время у него был лучший учитель в мире, но он все равно ненавидел его. Сейчас я очень в этом раскаиваюсь. Чу Ваньнин молча смотрел на него, и Мо Жань продолжил: — Учитель — лучший из учителей, а этот ученик — худший из учеников. Сначала Чу Ваньнин чувствовал себя неловко, но когда Мо Жань вложил весь свой дар красноречия в эту жалкую попытку выразить свои чувства высоким слогом, выглядело это более чем неловко. Ему очень хотелось рассмеяться, и в итоге он все-таки не удержался и чуть улыбнулся.
Наконец-то ты научился трезво смотреть на себя. Чу Ваньнин никогда не был жадным человеком, всегда многое отдавал другим людям и почти ничего не просил взамен. Пусть он и не мог получить любовь[9] Мо Жаня, но его назвали одним из самых важных людей и самым лучшим из учителей, а это тоже неплохо. Изначально во всем, что касалось привязанностей и взаимных чувств, Чу Ваньнин был беднее нищего, однако он никогда не стал бы выпрашивать любовь, как милостыню. И тут кто-то вдруг сам захотел дать ему маленькую горячую лепешку. Он был счастлив, как маленький ребенок, которому не нужно много, чтобы утолить голод. Однако Мо Жань, этот бестолковый парень, в растерянности смотрел на смеющийся осколок души, и его собственная душа воспарила от радости, как иволга из высокой травы. Он был так счастлив, что, забывшись, брякнул: — Учитель, вам надо больше улыбаться.
Когда вы смеетесь, то выглядите таким красивым. Чу Ваньнин, наоборот, тут же перестал улыбаться. Его болезненная гордыня опять подняла голову. Он искренне считал, что комплимент «красивый» больше подобает полевым цветам[10] и сорной траве[11], которым нравится выставлять напоказ[12] свои достоинства, лишь бы заслужить благосклонный взгляд прохожего. А он не собирался уподобляться Жун Цзю и ему подобным. Вот только Мо Жань, этот слепец, полностью поглощенный тем, как бы покрасивее похвалить своего Учителя, даже не заметил перемены в его настроении: — Учитель, знаете, когда вы смеетесь… вы... Это должно быть что-то связанное со словом «улыбка» В Призрачном Царстве деревянный барабан ночного стража пробил три. И тут Мо Жаня настигло озарение свыше и он сказал не подумав: — Точно!
С такой улыбкой и в Ад отправиться в радость[13]! Больше не желая видеть Мо Жаня, он яростно взмахнул рукавами и, взяв в руки духовный фонарь, строго сказал: — Мо Вэйюй, ты собираешься болтать без толку, или уже начнешь читать заклинание? Если продолжишь нести эту чушь, уж лучше я сам отправлюсь во дворец Четвертого князя. Это лучше, чем в смертном мире днями напролет слушать этот вздор! Мо Жань изумленно замер. В Аду радостно с этой улыбкой… он неправильно выбрал метафору? Находясь в Призрачном Царстве, иметь красивую улыбку — это же не уродство?.. В конце концов возникшее посреди городской улицы недоразумение так и не было разрешено, а Мо Жань в очередной раз не понял, что он сказал не так.
Однако раз Учитель велел ему заткнуться, он так и поступил и послушно замолчал. Мо Жань озадаченно почесал затылок и поспешил утянуть Чу Ваньнина в проулок, подальше от любопытных глаз. К тому времени звучание мантры в его голове становилось все громче, и он осторожно позвал: — Великий Мастер, еще долго? Как только голос смолк, золотое сияние вырвалось из лампы, окутав вторую земную душу Чу Ваньнина, и множество сияющих капель запорхали вокруг него. Душа становилась все прозрачнее и в конце концов разлетелась на тысячи маленьких светлячков, которые, образовав подобие Млечного Пути, устремились в духовный фонарь. Мо Жань слышал, как голос Великого Мастера нараспев читает мантры, и Призрачный Мир перед его глазами постепенно расплывался, превращаясь в бурный мутный желтый поток, по которому он медленно плыл, отгороженный от мира спокойными водами реки забвения, и лишь тростниковый пух парил вокруг. Прижав к себе духовный фонарь, Мо Жань чувствовал, как тело его стало легким и свободным, почти невесомым. Звук удара в щелевой барабан.
Мы можем только гадать, когда Чу Ваньнин и Мо Жань объединятся. Однако, нельзя отрицать, что это событие, при условии, что оно произойдет, может стать масштабным и значимым в истории искусства и культуры. Их объединенная творческая энергия и вдохновение, без сомнения, приведут к созданию уникальных произведений, которые останутся в сердцах фанатов Чу Ваньнин и Мо Жань на всю жизнь. В то время как будущее Чу Ваньнина и Мо Жань может быть неизвестным, одно можно сказать наверняка — их сближение будет непредсказуемым и захватывающим. Мы не можем ждать, чтобы узнать, как будет выглядеть их творческое сотрудничество, но можем быть уверены, что это будет нечто уникальное и восхитительное. Ожидания и надежды поклонников Поклонники Чу Ваньнина и Мо Жань долгое время ждут, когда их любимые актеры будут вместе в романтической связи. Надежда на то, что их персонажи объединятся в любовной истории, стала одной из самых главных тем для обсуждения в фан-клубах и интернет-пространстве.
Фанаты Чу Ваньнина радуются каждой возможности увидеть его на экране в паре с Мо Жань. Они верят в химию между актерами, которая проскакивала во многих проектах, в которых они уже сотрудничали. Любовные сюжеты с их участием вызывают особенный интерес и позволяют зрителям погрузиться в их мир и эмоции.
Чтобы что-то изменить, Мо Жаню нужно только неотступно следовать за ним по пятам, всегда стоять плечом к плечу, чтобы со временем он привык к его обществу, расслабился и почувствовал себя свободно и комфортно. Несмотря на все эти благие побуждения, в глубине души Мо Жань все еще хотел превратить Чу Ваньнина в лозу, что послушно обовьется вокруг его пальца, и податливую родниковую воду, что омоет его грубое тело. Он хотел раздавить его в своих объятьях, навеки став неразделимым с ним плотью и кровью. В этом он был похож на большинство мужчин, которые испытывали пугающую жажду обладания в отношении глубоко и искренне любимых людей.
Таков уж был инстинкт, заложенный в них природой. Этот инстинкт собственника агрессивно подталкивал Мо Жаня к тому, чтобы запереть Чу Ваньнина под замок, а потом без сна и отдыха снова и снова переплетаться с ним и обладать им, неистово и пылко вбиваясь в его покорное тело. Он страстно желал, чтобы Чу Ваньнин днями напролет возлежал на мягких подушках в тепле и уюте, среди роскоши и курящихся благовоний, и чтобы никто, кроме него, никогда не смог увидеть его. Он жаждал, чтобы всю жизнь это тело вечно принадлежало только ему и грело лишь его одного. Он мечтал, чтобы с этой кожи не сходили поставленные им засосы, и чтобы разбуженный в нем ненасытный зверь мог каждую ночь вгрызаться в эту сладкую плоть, наполняя нутро горячей любовью до тех пор, пока хотя бы немного не удовлетворит свой чувственный голод. Однако любовь заставила Мо Жаня проникнуться состраданием. Это чувство вынудило его считаться с желаниями Чу Ваньнина.
Теперь он хотел видеть его воодушевленным и полным сил, верхом на легконогом скакуне или выступающим против суетного мира с мечом в руке, одним взмахом длинного рукава сметая облака, словно свежевыпавший снег. Он был готов позволить ему вознестись до небес и, возвысившись над всеми деревьями в лесу, накрыть все живое тенью своей доброты и человеколюбия. Согласен потворствовать его стремлению раскинуть над миром свою пышную крону, и позволить ветру и дождю ломать его ветви и срывать листья. Так любовь надела кандалы на его инстинкты и обуздала его животные желания. Заставила скромно опускать глаза и подавлять сжигающий сердце жар, впредь строго придерживаясь правил приличия. В этой жизни он был согласен навеки запереть в клетку свою животную натуру и вырвать из ее пасти остро заточенные клыки. Когда-то любовь сделала его собственником и эгоистом, теперь из-за любви он стал терпеливым и бескорыстным.
Ведь только так в итоге он не будет пытаться, как в прошлой жизни, связать и изменить Чу Ваньнина. Эта запоздалая чистая любовь смогла заставить Наступающего на бессмертных Императора сдаться и по своей воле согласиться остаток жизни просто быть рядом с Чу Ваньнином. Меч медленно поднялся, постепенно достигнув нужной высоты. Хотя Чу Ваньнин не смотрел вниз, но скрытые длинными рукавами кончики пальцев едва заметно дрожали, а кожа на голове онемела. Заметив состояние Чу Ваньнина, Мо Жань попытался его успокоить: — Не бойтесь, это ведь то же самое, что цингун. Мо Жань: —... Кажется, он начал понимать, почему его наставник, который был известен как непревзойденный мастер цингуна, боялся летать на мече.
Просто в жизни Чу Ваньнин привык полагаться только на себя, поэтому мог оставаться спокойным, лишь используя собственные силы. Осознание этого очень расстроило Мо Жаня и ранило его сердце. Хотя лицо Чу Ваньнина казалось спокойным, но скрыть волнение и панику в глазах у него не получалось. Мо Жань видел, что его лоб покрыла испарина, а ноги дрожат. В таком нестабильном состоянии продолжать этот урок было опасно. Если Чу Ваньнин сейчас упадет с меча, есть вероятность, что его страх укоренится еще глубже, поэтому Мо Жань поспешил предложить: — Давайте пока закончим. Чу Ваньнина не пришлось упрашивать, и они тут же спустились.
Оказавшись на земле, его наставник немного пришел в себя и сразу спросил: — Как высоко мы поднялись? Намеренно преувеличив его достижение, Мо Жань ответил: — Выше пяти метров. Чу Ваньнин от изумления широко раскрыл глаза: — Так много? Стоило Чу Ваньнину услышать про сто пятьдесят метров, и его побледневшее лицо стало совсем белым. Отмахнувшись, он отвел глаза и молча уставился на Хуайшу. Немного погодя Мо Жань предложил: — Учитель, чтобы привыкнуть к ощущению полета, давайте вместе пролетим один круг на моем мече. Не нужно.
Своими словами Мо Жань попал прямо в цель. Каждый раз, когда Чу Ваньнин летел с кем-то на мече, он смотрел в спину человека перед ним или в какую-нибудь другую точку, стараясь представить, что они все еще на земле. Мо Жань снова призвал свой меч, специально расширил его чуть больше, чем было необходимо, после чего, наступив на него ногой, обернулся и мягко позвал: — Давайте, идите ко мне. Стиснув зубы, Чу Ваньнин собрался с силами и легко вскочил на зависший над землей меч. Следуя его приказу, меч быстро взмыл в воздух и набрал высоту. Сначала Чу Ваньнин как обычно закрыл глаза, но, услышав смех Мо Жаня в своих ушах, пришел в себя и, набравшись храбрости, посмотрел вниз. Казалось бы, ничего страшного, всего один взгляд, но все волосы на его теле тут же встали дыбом.
Этот сукин сын Мо Жань продолжал набирать скорость, взлетая все выше в небеса. Очень скоро остров Фэйхуа остался далеко позади. Шквальный ветер свистел в ушах и, быстро прокравшись под одежду, пробирал до костей. С единственной опорой в виде меча под своими ногами они летели над морем, черные воды которого этой ночью напоминали огромную пасть древнего гигантского монстра, готовую поглотить неосторожно упавших в нее глупых людишек. Ресницы Чу Ваньнина задрожали, и он неосознанно снова закрыл глаза. В этот момент он услышал голос Мо Жаня за своей спиной: — Не бойтесь, с вами ничего не случится. Мо Жань с улыбкой ответил: — Отлично!
Не боитесь, значит не боитесь. Тогда, если вам вдруг станет холодно или скучно, просто скажите, и я сразу же верну вас обратно на остров. Чу Ваньнин ничего не ответил, ведь он прекрасно понимал, что Мо Жань просто дал ему возможность отступить, сохранив лицо. В конце концов, дрожащий от холода уважаемый бессмертный несомненно выглядит куда лучше, чем уважаемый бессмертный, дрожащий от страха высоты. Увидев, что несмотря на душевные страдания, этот гордец упрямо отказывается признаться в своей слабости, Мо Жань не выдержал и предложил: — Я еще немного увеличу меч. Он поднял руку и увеличил лезвие в несколько раз, так, чтобы можно было встать бок о бок с Чу Ваньнином. Мы просто вернемся на Пик Сышэн, но что делать с привезенными нами людьми?
Несмотря на собственный душевный разлад, Чу Ваньнин смог собраться и спокойно ответить: — Мы отвезем их в Шучжун. Мо Жань кивнул: — Ладно. Сердце его сжималось от боли, стоило ему взглянуть на побелевшего Чу Ваньнина. Не выдержав, он сам предложил: — Может, вернемся? Мо Жань снова увеличил размер меча и попросил Чу Ваньнина сесть. В конце концов, сидеть и смотреть вниз легче, чем делать это стоя. После этого он принялся плести барьерное заклинание.
Краем глаза заметив его действия, Чу Ваньнин повернулся к нему и спросил: — Что ты делаешь? Чу Ваньнин не стал с ним спорить. Барьер Мо Жаня оказался очень похож на тот, что обычно создавал он сам, вплоть до проступивших на духовной сфере яблоневых цветов, только у Чу Ваньнина они сияли расплавленным золотом, а у Мо Жаня — алым огнем.
Бессмертие
Описание дорамы Бессмертие: Чу Ваньнин (Ло Юнь Си) – мастер совершенствования, который берет на воспитание троих учеников, Сюэ Мэна, Мо Жаня и Ши Мэй. Паблик посвящён новелле "Хаски и его белый кот-шицзунь" авторки Жоубао Бучи Жоу (肉包不吃肉). Название на китайском: 二哈和他的白猫师尊. Чу Ваньнин и МО Жань арт. Мо Жань взял его за руку и, переплетя свои пальцы с дрожащими пальцами Чу Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха. Беременный Чу Ваньнин.
Сун цютун и ши мэй - 69 фото
Отступайте к подножью горы! Люди начали поворачивать головы в ту сторону, откуда раздался отчаянный крик. Сначала они увидели Мо Жаня, буквально летевшего к ним, едва касаясь земли полами своей черной походной одежды, а уж потом разглядели женский труп, который с диким воем пытался его догнать. Все возвращайтесь! Повернувшись к Наньгун Сы, он громко крикнул: — Наньгун! Опускай Разделяющий Души Камень! Наньгун Сы тут же бросился наверх… туда, где над захоронением «Беззаветно преданных душ» располагались многочисленные могилы высокопоставленных учеников-последователей прошлых поколений школы Жуфэн. Чтобы страдания душ погибших не вредили следующим поколениям, между двумя кладбищами была возведена огромная разделительная стена. Наньгун Сы бросился к ней со всех ног, а Е Ванси следовала за ним по пятам, но не успели они добежать до стены, как Наньгун Сы вдруг замер словно вкопанный… Он внезапно увидел, что с вершины медленно спускается группа людей, одетых в украшенные вышитыми журавлями сине-зеленые форменные одежды, подпоясанные развевающимися на ветру шелковыми кушаками.
В какой-то момент показалось, что Духовная школа Жуфэн не истреблена, и им навстречу спускается огромное войско бесстрашных героев, доблестных последователей Духовной школы Жуфэн в расцвете его славы и могущества. Но Наньгун Сы знал, что это не так. И Е Ванси тоже это прекрасно понимала. Кроме того, было у всех этих последователей Жуфэн кое-что, отличавшее их от обычных людей: у каждого на глазах была повязана голубая лента, украшенная вышитыми журавлями. Казалось бы, небольшая деталь, но любой из рода Наньгун прекрасно понимал, что это значило... Перед тем, как закрыть гроб, наставник повязывал ее умершему последователю Духовной школы Жуфэн, в знак того, что теперь, когда пришла пора верхом на журавле лететь на запад [212.
Один из могущественных мастеров Чу Ваньнин стремится к тому, чтобы спасти мир.
Он использует свои невероятные способности, чтобы предотвратить раскол небес. Несмотря на воинственный настрой, его сострадание и любовь влияют на его заблудшего ученика Мо Жаня. Он прививает ему ценность общего блага над личными интересами. Рискуя жизнью, они вдвоём, вместе с остальными учениками, встают на тропу борьбы со злом.
Crown Prince Manhua. Ваше высочество новелла Манга. Сянься xianxia. Фэнтези Император сянься. Китайские новеллы сянься. Гл новеллы китайские. Китайские новеллы Лабиринт. Чан Гэн. ГУ Юнь и Чан Гэн. Шень Шилю и Чан Гэн. Эрха Чу Ваньнин. Эрха новелла МО Жань. Хаски и его белый кот шицзунь новелла. Шэнь Цяо. Шень Цяо новелла. Шень Цяо новелла тысяча осеней. Принц Сакс Маньхуа. Новелла ваше высочество 9 принц. Ваше высочество Маньхуа Crown Prince Taizi. Динхайские хроники новелла. Сян Шу и Чэнь син. Фэн Цзяньцзюнь динхайские хроники. Tsukiyuki Miyako. Мияко Сайто. Miyako игра. BL новеллы. Пленник императора Маньхуа. Лю Яо Возрождение клана. Лю Яо Возрождение клана Фуяо. Хаски и его белый кот-шицзунь дорама. Хаски и его учитель белый кот новелла. Китайская Маньхуа пленник императора. Яой Ханьфу. Слэш фэнтези. Китайский яой. Изо дня в день протагонист хочет пленить меня новелла. Изо дня в день главный герой хочет пленить меня новелла. Изо дня в день протагонист хочет пленить меня Манга. You Yao Дунхуа. Дунхуа новелла. BL Дунхуа китайские. Тяньбао новелла. Стажер ужасов Манга. Китайские новеллы в Буквоед.
Мо Жань с трудом оторвался от его тела, чтобы захлопнуть ставни. Как только исчез единственный источник слабого света, в комнате воцарилась кромешная тьма. Теперь, когда больше не нужно было скрывать охватившее его вожделение, кровь вскипела в жилах Мо Жаня. Спотыкаясь на каждом шагу, они добрались до старенькой кровати, жалостно скрипнувшей, когда они вдвоем рухнули на нее. Не дав Чу Ваньнину опомниться, Мо Жань прижал его к постели, срывая остатки одежды, которая после их бурной прелюдии уже была в самом плачевном состоянии. Он чувствовал, как Чу Ваньнин дрожит под ним, совсем как в прошлой жизни, когда они занимались сексом в первый раз. Хотя на этот раз он старался быть сдержанным, его любимый человек все равно трепетал под ним, не в силах контролировать свой испуг. Сердце Мо Жаня содрогнулось от любви и жалости, и, нежно обхватив ладонями лицо Чу Ваньнина, он принялся осыпать поцелуями его щеки, губы, глаза и подбородок. Я не боюсь… Мо Жань взял его за руку и, переплетя свои пальцы с дрожащими пальцами Чу Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха: — Доверься мне… ладно? Все будет хорошо… Чу Ваньнин хотел было сказать парочку «ласковых» слов этому самодовольному нахалу, но все мысли в тот же миг вылетели у него из головы.
Расписание встречи Чу Ваньнин и Мо Жань: когда они наконец встретятся?
Мо Жань взял его за руку и, переплетя свои пальцы с дрожащими пальцами Чу Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха. Запрещается использование Мо жань и чу ваньнин для создания, распространения или поддержки контента, который может быть опасен, незаконен или оскорбительный. сначала Мо Жань решает, что Чу Ваньнин отвергнет его, раз тот узнал про прошлое Мо Жаня. но Чу Ваньнин приходит за ним в цитадель Тяньинь, забирает его оттуда и относит в безопасное место, показывая, что не отрекается от него, что остается рядом несмотря ни на что. Мо Жань по неосторожности получает себе пару собачьих ушей, но это не мешает Чу Ваньнину с удовольствием предаваться с ним «папапа». Когда Мо Жань возродился, с ним остались многие из тех же чувств обиды и неприязни, что и в прошлой жизни, однако он решил по большей части быть безразличным к Чу Ваньнину. Недавно среди поклонников оригинального романа появился слух, что якобы сценарий дорамы нацелен на романтическую линию между Мо Жанем и Ши Мэй, что в разы уменьшает роль Чу Ваньнина в дораме.
Нетизены против того, чтобы в дораме “Бессмертие” Чэнь Яо играла романтическую роль
Он наверняка нежный любовник, совершенно лишенный тяги к насилию и контролю. Он принял талантливого юношу Чу Ваньнина после скандала в школе Жуфен и отдал ему сына в ученики, чтобы «прописать» Ваньнина в своем ордене как старейшину. Он очень хорошо видел особенности психики Чу Ваньнина - так, как может только зрительник. Потому выделил ему для жизни и одиночества целый пик с отдельным павильоном. Сюэ Мэн не имеет за плечами отцовского возраста и груза несчастий, которые вынуждают принимать точные, самостоятельные решения. Он просто копирует отца и мучается недостатком мужественности. Сюэ Мэн - девственник, и стоит ему указать на это, как он впадает в ярость за это отвечает другой вектор. Но продолжает держать сексуальную оборону. Может быть, Сюэ Мэн имеет некий дефект, который отпугивает от него женщин?.. Скорее, он сам их боится.
Первый ученик Чу Ваньнина - робкий юноша, и потому неловкий. Он чувствует дискомфорт в «некрасивых ситуациях», а именно они и случатся, если ему придется действовать на незнакомом поле... Протаранить женщину, овладеть ей - это как бы малое убийство. Проститутки, обычно приходящие на помощь растущим организмам, тут бессильны: в них для зрительника нет ни капли привлекательности. Речь не о попранной морали, ложном кокетстве, потасканном облике или дурных болезнях. Речь о том, что проституция это массовый промсбыт, она исключает частное, индивидуальное, уникальное в отношениях. Близкие же отношения затрагивают сердце. Близость - это когда отражаешься в чужих глазах со всей своей необычностью, «особенностью». И понимаешь, что тебя выбрали именно за непохожесть на других.
Когда чувствуешь чужую душу, и другой человек чувствует твою. А на одной всеобщей физиологии зрительный вектор существовать не может. Это как бы... Мо Жань для Сюэ Мэна - просто красная тряпка, тупая псина, сукин сын и прочее. Особенно больно, если читатель понимает, что именно грубая животина отхватила себе такой приз, как Чу Ваньнин. Со всей его уникальностью, неповторимостью, сложностью и красотой. Это просто за гранью понимания. В первой жизни, в мире 0. Но отлично видел, что Тасянь-цзюнь мучает его учителя в плену, и честно порывался того освободить.
Но Сюэ Мэн - не убийца. Он просто неравнодушен, чувствителен и полон совести. Ни один его демарш не закончился успешно, и именно из-за него - чтобы выкупить его жизнь - Чу Ваньнин согласился на плен. Из-за него он в конечном счете и погиб. Сюэ Мэн был постоянным предметом шантажа. Пока жив первый ученик - с учителем можно было делать, что угодно. Чем больше и чаще ученик рвался в бой - тем больше была плата. Страшно подумать, что случилось бы с Чу Ваньнином, если бы Сюэ Мэн погиб в начале войны. Не было бы ни императорской наложницы Чу, ни восьми лет рейтинга.
Может, и романа бы мы не прочитали. Не быть убийцей - не значит быть трусом. Сюэ Мэн не трус, но есть сомнения, что ему хватило бы духу убить Тасянь-цзюня, глядя тому в глаза. Никто лучше зрительного вектора не понимает, что самая страшная и самая непоправимая вещь на свете - смерть. Смерть частного, уникального, неповторимого - чем и является каждый отдельный человек. Они придумали другую: «Красота спасет мир». На самом деле, вселенная продолжает жить, даже если кто-то особенный в ней погибает. Народы все так же множатся, процессы не прерываются, круговорот вещей в природе вечен. Красота не способна не только спасти, но и что-либо изменить в мире.
Однако без красоты в человеческой жизни не может появиться то «человеческое», что поднимает человека над всей природой. Без красоты нельзя преодолеть Страх.
Чу Ваньнин не стал с ним спорить. Барьер Мо Жаня оказался очень похож на тот, что обычно создавал он сам, вплоть до проступивших на духовной сфере яблоневых цветов, только у Чу Ваньнина они сияли расплавленным золотом, а у Мо Жаня — алым огнем. Под этим полупрозрачным барьером, который по сути спасал лишь от холода, он вдруг почувствовал себя под защитой и даже океан под ними уже не казался таким устрашающе темным.
Напряженное тело Чу Ваньнина постепенно расслабилось, сбившееся дыхание стало более ровным и размеренным. Сидящий рядом с ним Мо Жань с улыбкой сказал: — Учитель, посмотрите вон туда. Чу Ваньнин долго смотрел в том направлении, куда указывал Мо Жань, но ничего примечательно так и не увидел. Нахмурившись, он сказал: — Кроме луны ничего там нет. Удивленный Чу Ваньнин на миг замер, после чего спросил: — И что в ней такого?
С земли она выглядит точно так же. Мо Жань улыбнулся: — Это первый раз, когда я любуюсь луной вместе с учителем. Чу Ваньнин ничего не сказал. Мы с тобой уже смотрели на нее раньше. Сбитый с толку Мо Жань повернулся и удивленно уставился на него.
Бледное лицо Чу Ваньнина в свете луны было похоже на белые лепестки цветка, раскрывшегося навстречу луне. Густые ресницы прикрывали темные глаза, в глубине которых, словно на дне морском, скрывались неведомые ему воспоминания. Мо Жань не знал, что и сказать. В общей сложности он прожил дольше, чем сидевший рядом с ним Чу Ваньнин. Многие воспоминания сгладились и стерлись из его памяти, так что, возможно, Чу Ваньнин помнил и хранил вместо него в своем сердце то, что он давно забыл.
Сейчас, глядя на его профиль, он не мог не испытывать горькую вину, но был в ней и привкус медовой сладости. Внезапно память подбросила ему образ парчового мешочка, и Мо Жань вспомнил, о чем вчера хотел спросить Чу Ваньнина... Во время Небесного Раскола он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти его. Раньше он не решался строить настолько смелые догадки, считая, что это было бы слишком дерзко и нагло с его стороны. Но маленькие открытия последних двух дней раздули греховное пламя в его волчьем сердце.
Горячая кровь прилила к сердцу Мо Жаня, в горле пересохло от неутолимой жажды, а в глазах вспыхнуло обжигающее пламя желания. Внезапно ему захотелось прямо сейчас придвинуться ближе и поцеловать его, а потом, набравшись храбрости, задать всего один вопрос... В этот момент, когда на этом мече они зависли между небом и землей, он сам вдруг оказался в плену неясной иллюзии. Словно им обоим удалось, наконец, избавиться от прошлой любви, ненависти, вражды, освободиться от оков этого мира и оказаться в новом — таком же светлом и чистом, как свет луны, пробивающийся сквозь легкие облака. Мо Жань почувствовал, как нежный саженец в его груди превратился в огромное дерево и теперь, когда его толстые корни глубоко проникли в мертвую землю, воздух наполнился густым запахом плотского желания.
Заметив, что Мо Жань слишком долго молчит, Чу Ваньнин повернул к нему голову и спросил: — Что случилось? Мо Жань молчал. У него кружилась голова от невыносимой жажды обнять и поцеловать его, прямо сейчас завладев им целиком и полностью. Он непроизвольно наклонился вперед и внезапно осознал, что, несмотря на благотворное влияние защитного барьера, Чу Ваньнин переменился в лице, а его плотно сжатые губы побледнели до синевы. Неосознанно скрестив руки на груди, он вцепился побелевшими пальцами в тонкую ткань одежды.
Даже напуганный Чу Ваньнин продолжал держаться и надеяться только на себя. На мгновение Мо Жань словно окаменел. Опасный огонь в его глазах погас, превратившись в тлеющие угольки, похожие на фонари рыбацких джонок в ночном море. Осталась только нежность. Изначально Мо Жань хотел просто схватить Чу Ваньнина за талию и, прижав к себе, впиться поцелуем в его сладкие губы, но вместо этого он только горько улыбнулся.
Он хотел бы схватить эти холодные руки и согреть их своим теплом, но после небольшой заминки лишь аккуратно накрыл своей ладонью руку Чу Ваньнина с тыльной стороны. Он хотел убрать руку, но Мо Жань не спешил ее отпускать. Чу Ваньнин почувствовал, как его ледяные пальцы утонули в уютном тепле этой горячей и широкой ладони. Даже если бы Чу Ваньнину удалось остаться спокойным и невозмутимым, он бы не смог проигнорировать теплоту и заботу, которые были вложены в эти слова. А ведь были еще и эти смущающие сердце черные как смоль глаза, торжественно и серьезно смотревшие на него с нежностью и любовью.
От охватившей его паники сердцебиение Чу Ваньнина стало похоже на капли обрушившегося на землю проливного дождя, что с каждой секундой становился все яростнее и сильнее. Не осмеливаясь взглянуть в глаза Мо Жаню, он отвернулся и опустил голову. Как же жарко. Как может быть так жарко на высоте в тридцать пять метров над землей? Чу Ваньнин всегда сохранял спокойствие и высоко держал голову, но сейчас, лишенный брони, с обрезанными когтями, он словно ступил на неизвестные земли.
Столкнувшись лицом к лицу с открытостью Мо Жаня, он оказался застигнут врасплох и все его обычные способы защиты перестали работать. Распахнув неприступную раковину моллюска, Мо Жань обнаружил дрожащую нежную плоть. Белый жемчуг и обнажившаяся мякоть оказались прямо перед его носом. Лишившись своей раковины, этот надменный и сдержанный мужчина вдруг испытал панический страх и беспомощность. Что же делать...
Чу Ваньнин вдруг четко осознал, что его ладонь все еще крепко сжимает рука Мо Жаня. Он не знал, что делать, был слишком взволнован и растерян, чтобы мыслить ясно. Его глаза покраснели, и он инстинктивно попытался выдернуть захваченные в горячий плен кончики пальцев. Но ничего не получилось, ведь Мо Жань даже не думал отпускать его. Ладонь Чу Ваньнина стала влажной от пота.
Не сводя с него лихорадочно горящих глаз, через какое-то время Мо Жань произнес своим сводящим с ума низким и хриплым голосом: — Чу Ваньнин... Как ты меня назвал? Да, я был непочтителен. Сердце грозилось прямо сейчас выскочить из груди Чу Ваньнина и пуститься в бега. Он так не нервничал, даже когда пытался взлететь, стоя на мече.
Все эти эмоции были слишком непривычными и пугающими, но он все еще отчаянно боролся, бросив все силы на то, чтобы устоять и не упасть в эту бездну. Спрятав глаза, ему удалось выдавить: — Что ж, хотя ты и допустил ошибку, но все не настолько... В этот момент сердце Мо Жаня достигло точки кипения и, отбросив все сомнения, он просто выпалил: — Ваньнин. Стоило ему снова услышать этот бархатный голос, как в ушах загудело и в голове в один миг стало пусто. Осталось только слово, что он так и не смог сказать.
Ему не спастись... Они так долго барахтались в трясине своих эротических фантазий, что в итоге отяжелевшие сердца утянули их в темный омут, из которого им было не выбраться [179.
Чу Ваньнин держался за Мо Жаня и велел ему идти медленнее, потому что он также не хотел терять Мо из виду. Эти двое поняли, что вся активность на рынке была такой же, как и вчера. Чу Ваньнин объяснил, что все существа в городе были убиты, а их трупы находились под контролем шахматной формации Чжэньлун. Они встретили водяного, с которым познакомились накануне и вернули в арсенал.
Чжайсинь Лю объяснил себя духом третьей Небесной ивовой лозы, принесенной на землю Гученом. Он умолял, чтобы его убили, потому что тогда он был под чьим-то контролем и терял сознание. Прежде чем группа успела что-либо сделать, он растворился в озере, и из воды появились массивные песочные часы и четыре жетона. Появился голос Гучена, подразумевающий, что песочные часы были его защитной системой. Группа взяла жетон, каждый по-прежнему не понимал, что происходит, и Мо Жань заметил, что на его жетоне были какие-то символы. Внезапно из песочных часов выросли ивовые лозы, и они направились в Мо Жаня.
Чу Ваньнин остановил их с помощью Тяньвэнь, но все же должен был встать перед Мо Жанем, чтобы защитить его от виноградных лоз, и был серьезно ранен. Чу Ваньнин попросил Мо Жаня обменять с ним жетон, но Мо отказался. Лозы снова атаковали Мо Жаня и успешно захватили его. Когда виноградная лоза схватила Мо, из него начала вытекать кровь, а остальная часть группы была приведена в их собственные индивидуальные сны. Им придется проснуться вовремя, прежде чем у Мо Жаня вытечет вся кровь. Чу Ваньнин первым вырвался из состояния сна и бросился освобождать Мо Жаня.
Он понял, что его душа была перенесена в тело Ши Мэя, которое было намного слабее его. Чу Ваньнин изо всех сил пытался добраться до Мо Жаня, когда лозы атаковали его. Достигнув Мо, он услышал, как младший попросил обнять его, и признался, что ему всегда нравился Ши Мэй, не зная, что их души поменялись местами. Несмотря на то, что Чу Ваньнин был убит горем этим признанием, он все же ответил, что ему всегда нравился Мо Жань, и освободил его от виноградных лоз. Когда вся группа проснулась от состояния сна, Чу Ваньнин отрицал спасение Мо Жаня, и они поспешили уйти, поскольку арсенал начал рушиться. Пока они бежали, Чу Ваньнин услышал голос, приказывающий ему вернуться, это поможет ему убить Ши Мэя и завоевать сердце Мо Жаня.
Чу Ваньнин отказался слушать и бросился утешать Сюэ Мэна, которому голосом сказали, что святое оружие, которое он выбрал ранее, было подделкой. Ваньюэ отозвал их и вернул на сушу. Ваньюэ объяснил, что таинственная фигура убила морских существ и получила контроль над Чжайсинь Лю, но он не знал, кем была эта фигура. Затем появился фальшивый Гучен и намекнул, что был еще один человек, который знал технику построения шахмат Чжэньлун, прежде чем разбиться на белую шахматную фигуру. Ваньюэ был в конце своей жизни, и на последних вздохах он хотел увидеть цветущую вишню. Группа выздоравливала некоторое время, а затем вернулась на пик Сишэн.
Он заснул за чтением, и ему приснился кошмар, в котором его сковывал человек, похожий на взрослого Мо Жаня в императорской одежде. Эта фигура сказала, что он примет просьбу Чу Ваньнина, если Чу Ваньнин будет служить ему в постели. Видя, что Чу Ваньнин не отвечает, фигура заставила Ваньнина поцеловать его. Чу был в ужасе, когда его разбудил Мо Жань, назвавший его имя. В момент паники он дал пощечину Мо Жаню и сказал ему отступить, но ему сообщили, что уже поздно, и ученики ждут его. Мо Жань сказал, что он смотрел на Чу Ваньнина только как на своего шицзуна и не более того.
Хотя Чу Ваньнин не был удивлен, ему все равно было очень больно, и он на несколько месяцев стал избегать Мо Жаня. После ссоры с Мо, Чу Ваньнин вернулся в свою резиденцию, чтобы заснуть, а проснувшись, обнаружил, что превратился в 5-6-летнего ребенка. Затем он вышел из дома, чтобы избавиться от разочарования, встретился с Сюэ Мэном и сказал ему, что его зовут Ся Сыни. Затем они встретились с Мо Жанем, и все трое подружились. Павильон Сюаньюань После побега из источника цветения персика Чу Ваньнин и Мо Жань решили осмотреть оружейные рынки в поисках зацепки, которая могла бы привести их к человеку, стоящему за резней. Во время их пребывания в местной гостинице Мо Жань спросил Чу Ваньнина, могут ли они остаться в одной комнате, так как в соседней было слишком шумно.
Чу Ваньнин согласился позволить ему остаться, и когда он сушил волосы Мо Жань рассказал ему об их поездке в древний город Линьань и спросил Чу Ваньнина, был ли ему в родстве правитель города Чу Сюнь. Чу Ваньнин отрицал это, поскольку у него не было родственников. Когда позже они оба заснули, Чу Ваньнину снова приснился кошмар, и во сне он стоял на коленях в снегу на пике Сишэн за пределами Зала лояльности, прося встречи с этим «Его Величеством» и стариком по имени «Лю-гун». Затем дворцовая горничная вышла сказать ему, чтобы он ушел, поскольку император проводил время со своей супругой императрицей. Чу Ваньнин отказался уходить, сказав, что ему нужно обсудить с императором важный вопрос. Служанка расстроилась и приказала тушить очаги.
Лю-гун убедил Чу Ваньнина уйти из-за холода. Однако Чу Ваньнин продолжал стоять на коленях снаружи, говоря, что это его вина, что император оказался таким, и что ему нужно помешать императору пойти во дворец. В конце концов, Чу Ваньнин начал кашлять кровью и потерял сознание на снегу. Находясь в сознании и теряя сознание, он почувствовал, как кто-то несет его во дворец, а затем услышал знакомый голос, сердито кричащий на горничную, приказывающую ее убить за то, что она не сообщила ему, что Чу Ваньнин стоит на коленях снаружи. Этот человек сказал, что ему потребовалось много усилий, чтобы вернуть Чу Ваньнина из порога смерти, и что, кроме него, никому не разрешалось прикасаться к Чу Ваньнину. Чу Ваньнин попытался открыть глаза, чтобы увидеть, кто этот человек, но был разбужен Мо Жанем, который с беспокойством смотрел на него.
Мо затем пошел за имбирным чаем. Далее они отправились на остров, где располагалась секта Гуюе. Главной достопримечательностью острова был павильон Сюаньюань, где секта Гуюе проводила аукционы с ценными товарами, такими как лекарства и оружие. Одним из товаров на аукционе была красавица с костями бабочки по имени Сун Цютун. Зная, что она будет съедена заживо если ее купят, Чу Ваньнин хотел заплатить цену, чтобы освободить ее, но встретил сопротивление со стороны Мо Жаня, после чего Сун Цютун была куплена Е Ванси из секты Жуфэн. Небесный разлом и смерть На обратном пути к пику Сишэн Чу Ваньнин и Мо Жань были проинформированы, что весь Город бабочек был уничтожен демоном.
Ли Усинь из секты Битан пришел, чтобы возложить ответственность на старейшину Юйхэна. Пик Сишэн вместе с другими сектами устремился в город бабочек, получив известие о том, что барьер, защищающий их обоих, был сломан.
МО Жань и Чу Ваньнин хаски 40. Хаски Маньхуа 42. МО Жань и Чу Ваньнин новелла 43. Husky and his White Cat Shizun новелла 44.
МО Жань и Чу Ваньнин 47. Чу Ваньнин 49. Husky and his White Cat Shizun 50. Хаски и его белый кот шицзунь новелла 51. МО Жань новелла 53.
Мо Жань/Чу Ваньнин
Не в силах сдержаться, он с ожесточением схватил Чу Ваньнина за ягодицы и с истинно звериной свирепостью яростно толкнулся вглубь его тела. Под его напором Чу Ваньнин настолько ослаб, что у него не хватило сил удержаться на коленях. Тело стало мягким как глина, отяжелевшие веки чуть прикрыли глаза феникса, частое дыхание прерывалось лишь тихими стонами, которые он больше не мог сдержать. Мо Жань же выдавил в него больше половины тюбика. Счастлив, что я тебя трахаю? Кровать под ними все сильнее скрипела и ходила ходуном. Глаза пьяного от вина и страсти Мо Жаня горели безумием и похотью.
Когда Мо Жань снова взял его жестко, быстро и безжалостно, кипящее в крови наслаждение заставило Чу Ваньнина содрогнуться всем телом, потерять контроль над собой и испугаться. В конце концов, он полностью сломался и, тяжело дыша, почти рыдая в голос, прохрипел: Закрыть Как отключить рекламу? Безжалостно ударив Чу Ваньнина по ягодице, он приказал. Сколько раз после этого он скользил туда и обратно, то ускоряясь, то увеличивая размах, засаживал на всю длину и полностью вытаскивал, отстранялся, сжимая в кулаке обжигающе горячую и липкую от спермы головку, вставлял, снова безжалостно врывался и шел напролом. В конце концов, накрыв и подавив Чу Ваньнина своим телом, он вошел в него до самого основания и, задыхаясь, пробормотал: — Учитель, внутри тебя так приятно и тепло, так влажно и жарко, что твой ученик очень скоро пристрастится к тому, как хорошо ты его втягиваешь в себя. Как же я хочу, блять, трахнуть тебя так, чтобы ты кончил, и сам хочу кончить в тебя, оставив свое семя в твоем животе… Учитель… ты такой возбуждающе тесный… — А-а… — Зачем ты вынуждаешь меня использовать снадобья, чтобы ты тоже захотел делать это?
Лишившись дара речи, он мог только без остановки трясти головой. Чу Ваньнин чувствовал, как его член пульсирует от гнева и неудовлетворенного желания в том же ритме, как их горящие от ярости и возбуждения сердца. Это едва осязаемое ощущение многократно усилило его страдания, в горле пересохло, тогда как душа словно промерзла насквозь. Мо Жань еще пару раз слегка подвигался внутри его хорошо смазанного тела. Подобно корням мощного дерева, что, пробив твердую землю, дают весенним водам пробиться наружу, это движение открыло путь для его плотских желаний.
Клеймение лица — одно из пяти наказаний преступников в древнем Китае, фактически черная татуировка на лице была несмываемым пятном на всю жизнь. В статье «Тайна имени Чу Ваньнина. Конечно, я не могу утверждать, что речь шла именно о ночи в сердце Мо Жаня, но все же некоторую отсылку я здесь вижу. Разобрались с фамилией, поговорим об имени.
И у нас их целых два, плюс прозвище от автора и самоприсвоенный титул. Для начала выясним, почему у Мо Жаня так много имен: в Китае на протяжении тысячелетий существовала традиция ритуальной смены имён в связи с достижением определенного возраста или смены занятия. При поступлении в школу иногда ребенку давали ученическое имя — сюэмин кит.
Когда вся группа проснулась от состояния сна, Чу Ваньнин отрицал спасение Мо Жаня, и они поспешили уйти, поскольку арсенал начал рушиться. Пока они бежали, Чу Ваньнин услышал голос, приказывающий ему вернуться, это поможет ему убить Ши Мэя и завоевать сердце Мо Жаня. Чу Ваньнин отказался слушать и бросился утешать Сюэ Мэна, которому голосом сказали, что святое оружие, которое он выбрал ранее, было подделкой. Ваньюэ отозвал их и вернул на сушу. Ваньюэ объяснил, что таинственная фигура убила морских существ и получила контроль над Чжайсинь Лю, но он не знал, кем была эта фигура. Затем появился фальшивый Гучен и намекнул, что был еще один человек, который знал технику построения шахмат Чжэньлун, прежде чем разбиться на белую шахматную фигуру. Ваньюэ был в конце своей жизни, и на последних вздохах он хотел увидеть цветущую вишню. Группа выздоравливала некоторое время, а затем вернулась на пик Сишэн. Он заснул за чтением, и ему приснился кошмар, в котором его сковывал человек, похожий на взрослого Мо Жаня в императорской одежде. Эта фигура сказала, что он примет просьбу Чу Ваньнина, если Чу Ваньнин будет служить ему в постели. Видя, что Чу Ваньнин не отвечает, фигура заставила Ваньнина поцеловать его. Чу был в ужасе, когда его разбудил Мо Жань, назвавший его имя. В момент паники он дал пощечину Мо Жаню и сказал ему отступить, но ему сообщили, что уже поздно, и ученики ждут его. Мо Жань сказал, что он смотрел на Чу Ваньнина только как на своего шицзуна и не более того. Хотя Чу Ваньнин не был удивлен, ему все равно было очень больно, и он на несколько месяцев стал избегать Мо Жаня. После ссоры с Мо, Чу Ваньнин вернулся в свою резиденцию, чтобы заснуть, а проснувшись, обнаружил, что превратился в 5-6-летнего ребенка. Затем он вышел из дома, чтобы избавиться от разочарования, встретился с Сюэ Мэном и сказал ему, что его зовут Ся Сыни. Затем они встретились с Мо Жанем, и все трое подружились. Павильон Сюаньюань После побега из источника цветения персика Чу Ваньнин и Мо Жань решили осмотреть оружейные рынки в поисках зацепки, которая могла бы привести их к человеку, стоящему за резней. Во время их пребывания в местной гостинице Мо Жань спросил Чу Ваньнина, могут ли они остаться в одной комнате, так как в соседней было слишком шумно. Чу Ваньнин согласился позволить ему остаться, и когда он сушил волосы Мо Жань рассказал ему об их поездке в древний город Линьань и спросил Чу Ваньнина, был ли ему в родстве правитель города Чу Сюнь. Чу Ваньнин отрицал это, поскольку у него не было родственников. Когда позже они оба заснули, Чу Ваньнину снова приснился кошмар, и во сне он стоял на коленях в снегу на пике Сишэн за пределами Зала лояльности, прося встречи с этим «Его Величеством» и стариком по имени «Лю-гун». Затем дворцовая горничная вышла сказать ему, чтобы он ушел, поскольку император проводил время со своей супругой императрицей. Чу Ваньнин отказался уходить, сказав, что ему нужно обсудить с императором важный вопрос. Служанка расстроилась и приказала тушить очаги. Лю-гун убедил Чу Ваньнина уйти из-за холода. Однако Чу Ваньнин продолжал стоять на коленях снаружи, говоря, что это его вина, что император оказался таким, и что ему нужно помешать императору пойти во дворец. В конце концов, Чу Ваньнин начал кашлять кровью и потерял сознание на снегу. Находясь в сознании и теряя сознание, он почувствовал, как кто-то несет его во дворец, а затем услышал знакомый голос, сердито кричащий на горничную, приказывающую ее убить за то, что она не сообщила ему, что Чу Ваньнин стоит на коленях снаружи. Этот человек сказал, что ему потребовалось много усилий, чтобы вернуть Чу Ваньнина из порога смерти, и что, кроме него, никому не разрешалось прикасаться к Чу Ваньнину. Чу Ваньнин попытался открыть глаза, чтобы увидеть, кто этот человек, но был разбужен Мо Жанем, который с беспокойством смотрел на него. Мо затем пошел за имбирным чаем. Далее они отправились на остров, где располагалась секта Гуюе. Главной достопримечательностью острова был павильон Сюаньюань, где секта Гуюе проводила аукционы с ценными товарами, такими как лекарства и оружие. Одним из товаров на аукционе была красавица с костями бабочки по имени Сун Цютун. Зная, что она будет съедена заживо если ее купят, Чу Ваньнин хотел заплатить цену, чтобы освободить ее, но встретил сопротивление со стороны Мо Жаня, после чего Сун Цютун была куплена Е Ванси из секты Жуфэн. Небесный разлом и смерть На обратном пути к пику Сишэн Чу Ваньнин и Мо Жань были проинформированы, что весь Город бабочек был уничтожен демоном. Ли Усинь из секты Битан пришел, чтобы возложить ответственность на старейшину Юйхэна. Пик Сишэн вместе с другими сектами устремился в город бабочек, получив известие о том, что барьер, защищающий их обоих, был сломан. Чу Ваньнин столкнулся с Лу Сяньсянь, которая сошла с ума и была обманута, думая, что, убив жителей города, она сможет собрать достаточно энергии, получить физическое тело и воссоединиться со своим покойным мужем. На самом деле энергия использовалась, чтобы разрушить Барьер между Царством Призраков и Царством Смертных. Секта Жуфэн и дворец Тасюэ послали своих учеников для помощи. Чу Ваньнин бросился чинить Небесный Разлом. Мо Жань и Чу Ваньнин получили серьезные травмы из-за разлома. Поскольку Чу не хотел причинять Мо Жаню больше вреда, он создал защитный барьер вокруг своего ученика, а затем ушел от него, чтобы демоны не атаковали Мо Жаня. Это заставило Мо думать, что Ваньнин в этой жизни также решил бросить своих учеников, прежде чем Мо Жань потерял сознание. После битвы Чу Ваньнин пришел к Мо Жаню и попытался разбудить его в слезах. Затем он дал Мо последнюю свою духовную силу, чтобы сохранить ему жизнь. Избыточная потеря духовной силы заставила его снова превратиться в Ся Сыни перед Мо Жанем. Позже Сюэ Мэн выяснил, что после битвы Чу Ваньнин, несмотря на свои травмы, был полон решимости отнести потерявшего сознание Мо Жаня обратно на пик Сишэн. Поскольку он не мог использовать свои духовные способности, у него не было выбора, кроме как нести Мо на своей спине вверх через три тысячи семьсот девяносто девять [3799] ступенек обратно домой. Чу Ваньнин умер от травмы, когда Мо Жань все еще был без сознания. Его тело было зарезервировано в гробу, расположенном в Зале Морозного Неба на горе. Хуайцзуй сказал, что прибыл на пик Сишэн в надежде, что сможет спасти своего бывшего ученика. Затем Хуайцзуй объяснил, что им нужно будет найти человеческую душу и земную душу Чу Ваньнина, пока Душа Познания все еще остается в его теле. Затем он дал ученикам фонарики, призывающие души, чтобы помочь им найти Ваньнина вокруг пика Сишэн, и чтобы найти земную душу, им пришлось бы отправиться в Подземный мир. Душа вернулась из-за его сожаления о том, что он лично не извинился перед Мо Жанем после того, как жестоко его наказал. Человеческой душе не хватало чувств, поэтому он не мог хорошо видеть и слышать. Мо Ран нашел его, когда он пытался приготовить миску вонтонов.
Мадам Ван, когда Чу Ваньнин пришел в себя, отчитала его, в какой-то особо-женской манере, из-за чего тот чувствовал себя еще более смущенным и пристыженным. Ваньнин был омегой. Его сущность не сильно проявляла себя, даже его запах нельзя было бы с ходу определить как омежий. Единственной проблемой для него были течки. Для человека, что все свое детство слышал рассказы о том, что заклинатель должен быть чист телом и душой, эти периоды были просто адом. Тело просто предавало его в какой-то момент, заставляя хотеть того, что Чу Ваньнина никогда не интересовало. Как сказала Мадам Ван, он допрыгался. Его тело окончательно сломалось из-за постоянных ранений, ударов, перенагрузок, заболеваний и периодических прогулок под дождем без зонта.
2ha | Хаски и его белый кот-шицзунь
Чу Ваньнин и МО Жань арт. Эрха Мо Жань 68 шт. 15. Чу Ваньнин и МО Жань арт. МО Вэй Юй и Чу Ваньнин.