В «Пикнике на обочине», вышедшем в сборнике «Неназначенные встречи» (Москва, «Молодая гвардия», 1980) город Хармонт назван Мармонтом. Повесть «Пикник на обочине» братьев Стругацких была написана в 1971 году.
Введение в сюжет
- Все мы немного сталкеры - про книгу "Пикник на обочине" — Павел Масычев на
- Пикник на обочине (2017) — Фильм.ру
- Аркадий и Борис Стругацкие - Пикник на обочине: описание книги, сюжет, рецензии и отзывы
- Пикник на обочине. Краткое содержание.
- Краткое содержание Стругацкие Пикник на обочине
Книга «Пикник на обочине»
Вот, к примеру, эпизод: Шухарта перед самой гостиницей, где у него встреча с заказчиком, видит его знакомый Нунан и предлагает как-нибудь зайти, мол, есть работа. Не сложилось. И только потом понимаешь: вот будь всё по-другому, сложись у них сотрудничество — и, может, Шухарт не оказался бы в тюрьме. Мелкий штришок, но, сколько всего сразу открывается! И так — в течение всей книги. Как ни странно, она не выглядит написанной сорок лет назад, читается легко, текст наполнен внутренней энергией, герои узнаваемы по двум-трём репликам: их характер, жизненные взгляды, вообще всё. А уж для молодых писателей это одна из обязательных для прочтения книг. Стилистика, композиция повести, то, как постепенно выстраивается перед читателем мир, особенности последней главы, где вперехлёст идут две линии: похода к Шару и воспоминаний Шухарта...
По существу, финальная часть — это типичный сказочный квест, вывернутый наизнанку. Но если Элли в Изумрудном городе получила желаемое, если Одиссей, оказавшись наконец дома, обрёл жену и сына, то Шухарт, уплативший такую цену, — что получает он? Меня всегда изумляло, что кому-то финал «Пикника» кажется оптимистичным.
Стервятник объяснил все это Рэду и даже предложил на роль «живой отмычки» кого-нибудь из своих людей — «кого не жалко». Однако Рэдрик берет Артура, сына Барбриджа, красавца, вымоленного у Зоны, который отчаянно просил Рэда взять его с собой, — Артур догадался, что Рэдрик отправляется на поиски Золотого шара. Рэдрику жаль Артура, однако он убеждает себя в том, что выбора у него нет: или этот мальчик, или его Мартышка. Артур и Рэдрик, пройдя сквозь все ловушки, расставленные Зоной, подходят, наконец, к шару, и Артур бросается к нему, крича: «Счастье для всех! Сколько угодно счастья! Все собирайтесь сюда!
Хватит всем! Никто не уйдет обиженный! Реклама Рэд сидит, глядя на Золотой шар, и думает: попросить о дочери, а еще о чем? И с ужасом понимает, что нет у него ни слов, ни мыслей — все он растерял в своих сталкерских вылазках, стычках с охранниками, погоне за деньгами — семью кормить надо, а умеет он только ходить в Зону да сбывать диковинные штучки всяким темным людям, которые неизвестно как ими распоряжаются. И Рэд понимает, что других слов, кроме тех, что выкрикнул перед смертью этот мальчик, так не похожий на своего Стервятника-отца, ему не придумать: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!
Так что люди боятся идти и загадывать. Долгое время это была любимая книга. Потом перечитала и уже не то сейчас прочитала только часть, как-то не очень пошло и времени было мало. Спасибо за чтения! В детстве читала Беляева про говорящую голову и огромную блоху. В девяностые было полно книг фантастического содержания, но просмотрев парочку, названия которых я и не запомнила, решила, что фантастика не моё от слова совсем. И потом в семье, где мама закончила филфак, фантастика считалась чтивом, что-то вроде бульварных романов. На фоне всего этого, Стругацких я не читала и не интересовалась их произведениями. Хотя и слышала часто, то про Трудно быть богом, то про Пикник на обочине. Но читать не хотелось. Но сейчас стало интересно, весьма необычный выбор для наших чтений Пикник на обочине: научно - фантастическо - философский роман, был создан в 1972 году. В эпоху застоя, увлечения космосом и пришельцами.
В масляной живописи нужно довольно долго ждать, пока высохнут краски, в других техниках также есть свои особенности, отвлекающие от творческих задач. Фото alexandreev. И вдруг я с удивлением обнаружил, что это идеальная для меня техника, в которой я не вижу технологии, а любая достаточно продвинутая технология, как известно, неотличима от магии — так говорил Артур Кларк. Я делаю движение стилусом и мгновенно вижу результат на экране, я сразу могу поправить то, что мне не нравится. Эта техника одновременно рукописная, живая и обладающая преимуществами высоких технологий — тиражируемостью, мобильностью вся ваша мастерская — это лэптоп и графический планшет. Сейчас я частично работаю как художник-иллюстратор — создаю иллюстрации к книгам, делаю рекламные иллюстрации, работаю над другими специфическими проектами, а также концепт-артами к фильмам. Довольно долго основным видом моей деятельности, до 2015 года, была реклама — я работал арт-директором в крупных питерских сетевых агентствах. Работа в дизайне и рекламе мне нравится, но не настолько, чтобы приносить мне такое удовольствие, как арт и иллюстрации. То, что мы в конце концов сделали «Кин-дза-дза», — это чудо. Мы делали этот проект 7 лет и в нем были длительные перерывы, когда проект просто останавливался. Я занимался им еще до того, как меня пригласили в проект Алана Тейлора. Наша российская продюсерская компания решила сделать сериал по мотивам «Пикника на обочине», однако права на него сейчас принадлежат SonyPictures, и они будут принадлежать им, пока они не снимут свой сериал или фильм. Так что, по сути, основой для «Зоны» было совершенно самостоятельное произведение, написанное Сергеем Жарковским, с другими артефактами, героями и сюжетом. К слову, впоследствии Жарковский написал на эту тему книгу «Эта тварь неизвестной природы». Кроме этого, есть проекты, которые сейчас находятся на стадии питчинга, либо близки к этой стадии — идут презентации инвесторам, каналам, заказчикам. Есть несколько проектов в Соединенных Штатах один из них по мотивам произведений Лавкрафта. Есть еще несколько проектов, о которых я не могу, к сожалению, говорить, потому что я связан соглашениями о неразглашении. Возможно, у вас есть желание создать концепт-арты для вселенной Marvel? Я никогда не любил комиксы и я никогда не любил произведения, которые сильно упрощают действительность, и меньше всего мне нравятся фильмы про борьбу добра со злом. Я очень люблю хорошую, качественную литературу, как и кинематограф. Они должны, говоря банальными, заезженными фразами, заставлять человека думать.
Все мы немного сталкеры - про книгу "Пикник на обочине"
Краткое содержание эпизода Дмитрия Быкова признан иностранным агентом из курса «Русская литература XX века. Например, вопиюще антисоветская «Улитка на склоне» была, в общем, доступна читателям, а «Пикник на обочине», в котором нет ни единой советской реалии, еле-еле продрался через цензуру и очень долго не переиздавался. Это лишний раз доказывает, что советская цензура обладала сверхъестественным нюхом и раньше самих Стругацких угадала, о чем же на самом деле «Пикник». История Рэдрика Шухарта, его семьи и друзей — это предсказание Стругацких о советском проекте, которое стало сбываться спустя 30 лет.
Есть некая искусственно огороженная зона, там происходит некий чудовищный научный эксперимент, и результат этого эксперимента — животные-мутанты: иногда с белой пленкой вместо глаз, иногда с перепонками между лап, иногда состоящие из двух тел. Они кидаются на эту решетку изнутри и умоляют их выпустить. Это первая догадка о природе советского эксперимента.
Поставлен великий эксперимент, в нем появились страшные мутанты.
Конечности его изменили форму, и мужчина не смог идти дальше. Он уговорил Рэдрика донести его до больницы, пообещав ему рассказать, как пройти к Золотому шару — артефакту, который по словам сталкеров может исполнить любое желание. Шухарт не доверял напарнику, но всё-таки вынес мужчину в безопасное место. Вскоре Рэдрик был арестован за попытку продать предметы, вынесенные с Зоны. Пришлось мужчине пробыть положенный срок в местах лишения свободы. А когда он вернулся домой, то увидел, какое горе ждало его там. Дочь сталкера была не совсем обычным ребёнком, всё её тело покрывала шерсть. Девочка очень напоминала обезьянку. Но если раньше она развивалась нормально, то во время отсутствия мужчины, с ребёнком произошли странные изменения.
Девочка деградировала и перестала понимать человеческую речь. Рэдрик, который очень любил дочь, принял решение сходить к Барбриджу и попросить его нарисовать карту пути к Золотому шару. Шухарт хотел попросить здоровья для своего ребёнка.
И особенно мне нравится, помните, когда там вот этот, который пришёл всех арестовывать с этими деревянными флажками, говорит: «Между прочим, я кончил университет. Я образованный человек». А Румата Ярмольник ему отвечает: «Сейчас я здесь всех убью. А тебя, студент, первого».
Шухарт решает отправиться в Зону с помощником и знакомым, которого зовут Стервятник Барбридж. А зовут его так, потому что он очень жесток по отношению к тем сталкерам, с которыми ранее работал. Выйти из Зоны этот человек не может, потому что он переломал обе ноги. В результате чего в области ниже коленных суставов ноги стали как будто резиновыми. То есть в прямом смысле возможно перевязать узлом. Этот человек умоляет Шухарта не покидать его, давая слово рассказать и показать, где именно в Зоне находится легендарный Золотой шар, который исполняет все пожелания. Герой не верит ему, будучи уверенным, что Золотой шар — это всего лишь выдумка верящих в приметы сталкеров. Жестокий стлкер же уверяет его, что Золотой шар действительно существует и ему самому уже удалось получить от него достаточно много. Так, у него и его жены появились на свет двое очаровательных и здоровых детей, которых зовут Дина и Артур. Шухарт, который так и не поверил в то, что Золотой Шар существует, все-таки вызволяет Стервятника из этой области и относит его к доктору. Он является специалистом по таким болезням, которые напрямую спровоцированы воздействием Зоны. Несмотря на этом, ноги Стервятнику спасти не получается. Решив в тот же день отправиться с украденными из Зоны вещами к скупщикам, Шухарт оказывается в западне, где он попадает под арест и ему выносится приговор — три года тюремного заключения. Здесь вы найдете краткое описание этого рассказа. После выхода на свободу Отбыв назначенный ему срок и оказавшись на свободе, он видит свою маленькую Мартышку очень сильно изменившейся. Настолько, что доктора уверяют, что она уже не является человеком. Она не только сильно изменилась внешне, суть в том, что она даже ничего не понимает из происходящего. Чтобы помочь дочери, Шухарт решает отправить к Золотому шару: Стервятник, не забывая о том, что тот не оставил его погибать в Зоне, дает ему свою карту. Используя ее, он объясняет, как быстрее всего отыскать этот шар, и просит, чтобы Шухарт «замолвил словечко» и за него. На пути к исполнению желаний необходимо будет справиться с множеством препятствий, которыми испещрена Зона. Однако самым страшным является «мясорубка», в которой один из сталкеров обязан быть принесен Зоне в качестве жертвы для того, чтобы его напарник смог подойти к этому шару и попросить об исполнении желания.
"Пикник на обочине": каким был и каким стал сталкер братьев Стругацких
| «Пикник на обочине» Д.Л. Быкова | Сюжет: В произведении «Пикник на обочине», написанном русскими писателями братьями Стругацкими, повествуется о том, какие последствия остались на Земле после приземления там космических кораблей инопланетян. |
| Сериал: пикник на обочине или пункт назначения? | По словам самих Стругацких идея "Пикника на обочине" появилась у них во время лесной прогулки, когда они наткнулись на муравейник, оказавшийся на краю полянки, ставшей незадолго до этого местом отдыха каких-то туристов. |
| Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис - Пикник на обочине | РУВИКИ: Интернет-энциклопедия — «Пикник на обочине» — философская фантастическая повесть братьев Стругацких, впервые изданная в 1972 году. |
«Пикник на обочине» братьев Стругацких как отражение «советского эксперимента»
своей материальной культуры; возможно, пришельцы и сейчас живут в Зонах и пристально изучают землян; а возможно, пришельцы останавливались на Земле по пути к какой-то неведомой космической цели, и Зона — как бы пикник на обочине космической дороги. «Пикник на обочине» Эта повесть — самая «кинематографичная» у АБС. В «Пикнике на обочине» захолустный городок Хармонт, затерянный где-то на просторах Канады, место, в котором никогда ничего интересного не происходит, внезапно оказывается одной из «зон посещения» — столкновения землян с загадочной цивилизацией.
Все мы немного сталкеры - про книгу "Пикник на обочине"
Почему именно у этих героев столько поклонников? Как эта серия про викторианскую эпоху отражает полемику о чем-то остроактуальном сейчас? Романы в силу изменения роли литературы в обществе такой резонанс имеют гораздо реже, чем сериалы. Вторая причина: навигация в поп-культуре и особенно в сериалах развита гораздо лучше, чем в высокой литературе. Мне может не понравиться новый роман Джулиана Барнса или Владимира Маканина, но чтобы это понять, мне потребуется много страниц, и скорее всего, я дочитаю книгу до конца, так как стыдно не дочитывать, профпривычка. Новые сериалы, которые могут мне понравиться, искать проще, а понять точно, подходит ли лично мне, можно за 1-2 серии. В то же время часто если забыть о дискуссии вокруг «Войны и мира» BBC сериалы бывают лучше, чем романы например, «Секс в большом городе» Кэндис Бушнелл или «Волшебники» Льва Гроссмана , иногда именно сериалы заставляют обратить внимание на того или иного автора например, сейчас мне очень хочется наконец почитать Стивена Кинга и Нила Геймана из-за уже успешных и еще только снимающихся проектов. И хотя «Игра престолов» пока как сериал меня заинтересовала меньше, чем шум вокруг неё, сейчас с большим удовольствием погружаюсь в книжный мир саги Джорджа Мартина. Идея, что сериалы — новые романы, занимают нишу романа 19-го века, — для меня идея родная и органичная.
Потому что я полюбила американские и латиноамериканские сериалы середины 1990-х именно за это — они были так похожи на старые добрые викторианские романы для меня, на Диккенса, которого я читала собранием сочинений в 20 томах, на Толстого, читавшегося в детстве прежде всего как семейная мелодрама, на Голсуорси с его Форсайтами. Сейчас, когда есть и сериалы прекрасные про ту же самую викторианскую Англию или про ту же Россию «Войны и мира» английскими глазами , становится очевидно, что не понимал советский и постсоветский ребенок и подросток, насколько неполон был этот мир викторианского романа по сравнению с тем, что мы сейчас знаем и представляем себе о жизни вообще и в конкретные исторические эпохи. Сериальность — это не случайная вещь, это основа современной культуры. Когда миллионы людей одновременно во время просмотра серии любимого сериала пишут в твиттер с одинаковыми хэштегами, становится понятно, насколько именно сериальность важна для такого совместного проживания опыта. Сериальность — это прежде всего время на эволюцию персонажа, это углубление мотивировок, это время на нюансировку конфликтов, это психологические тонкости и время на показ последствий выбора и действий в динамике. За 5-6 сезонов герои могут поменять радикально, но крайне убедительно. Поэтому мне теперь так скучно бывает смотреть полнометражное кино: за полтора часа просто невозможно дать такую детальность и убедительность развития, какую даёт хороший сериал. Темп развития действия в сериале, как и в викторианском романе, похож на то, как мы проживаем свою уникальную жизнь.
У нас у всех есть время, хотя бы на то, чтобы увидеть последствия наших действий и испытать эмоции от действий окружающих. При этом по сравнению с литературой сериалы намного больше откликаются на чаяния зрителей: на шоураннеров буквально можно повлиять, количеством довольных или недовольных тем или иным персонажем или поворотом сюжета. В сериале «Стрела», например, зрителям так понравилась героиня Фелисити Смоук, что шоураннерам пришлось изменить структуру всего сериала, чтобы дать ей больше экранного времени, в результате чего поменялась вся структура любовных отношений главного героя и вообще всего остального. Да и жизнь самого сериала зависит от фанатов напрямую: низкие рейтинги убивают, стойкая фан-база может спасти нишевый сериал, помочь ему обрести новую жизнь на другом канале. Это только привлекает зрителей. Инвестиция эмоций может окупиться буквально. Литературный текст оказывается гораздо более закрытой системой по сравнению с сериалом, который постоянно взаимодействует со своей аудиторией. Андрей Тавров, поэт, прозаик, эссеист: 1.
Мне кажется, не стоит противопоставлять роман сериалу — это разноприродные вещи. Это как противопоставлять дерево силлогизму. То, что сериал использует сюжет, данный в романе, не объединяет эти два факта социума. Оставим роман читателю, а сериал зрителю. Роман всё же предполагает, хоть минимальный, но всё же явный вклад читателя в акт чтения, в акт творчества не всякий, конечно , сериал же «заточен» под потребление. За исключением двух-трёх талантливых работ «Штрафники», например, или сериал о Варламе Шаламове сериал — это коммерчески потребляемый продукт, что-то вроде кока-колы, и, будучи формируем спросом, он заведомо играет на понижение. Сериал формирует толпу, готовую повиноваться, как все большие социальные структуры, имеющие общий бессознательный центр. Роман же, если всё же сопоставлять, — индивидуален.
Сериал, повторяю, не стоит противопоставлять роману. Скорее, он занял место дешёвых литографий, которые висели в любой мещанской квартире и во многих крестьянских домах. Дело в том, что сериал — синоним лености ума. Не надо заново входить в незнакомое пространство режиссёра, как это бывает с обычными фильмами, не надо напрягаться — все лица известны, все события знакомы. Вообще же, искусство — это то, что образует непохожесть по отношению к жизни, ну, все эти — строфа, или монтаж, или абзац, создавая тем самым мощное напряжение инакового поля между читателем-зрителем и самой арт-вещью, в котором и происходит прибавление жизни к жизни как одна из задач искусства. Сериалы тавтологичны жизни на самом низком уровне, никакого поля не создаётся, идёт просто удвоение инерционного бытового мышления, вычитающее из жизни жизнь. Есть искусство созидания, а есть производство товаров потребления, к которым относится сериал. Я думаю, что в этом смысле у него большое будущее.
Отец, умерший еще до появления Зоны, существует рядом с ними в виде монстра. Что делать? От Бабрижда Шухарт узнает, что на Зоне есть некое овеществлённое подобие проявление высшей силы — Золотой шар, который исполняет желания. Сталкер полон решимости достичь его, чтобы вместе с семьёй вырваться из этого ада и стать счастливым. Золотой шар и исполнение желаний По сюжету повести Золотой шар — самая главная «обманка» Зоны. Мало того, что пути к нему надо преодолеть невидимую ловушку — «мясорубку», способную выкрутить человека как бельё, оставив от него лишь чёрные капли. Это своеобразная «точка жертвоприношения»: исполнение одного-единственного желания взамен чьей-то жизни. Рэдрик настолько жаждет победы в личной борьбе за спасение и счастье, что идёт на всё: в качестве живой отмычки он использует ни в чём не повинного сына Бабриджа — Артура.
Пробившийся «всеми правдами и неправдами» к всемогущему и всесильному шару сталкер растерян. Он не находит у себя желания, конкретной мысли, которая сделала бы его счастливым. Спасать семью? Но искалеченный Стервятник тоже хочет просить для себя. Вот Кирилл бы сказал, но вместе с другом в Зоне погибли все его хорошие и правильные мысли.
Любое классическое произведение в этом жанре — не просто некая сказочная история, связанная с освоением космоса или встречей человека с инопланетянами, НЛО или загадочными явлениями, смысла которых он не может понять. Это, прежде всего, определенное философское послание автора человечеству. И если ему удается совместить это послание и захватывающую историю в одном произведении, то мы получаем такие классические вещи как "Солярис" Станислава Лема или "Конец детства" Артура Кларка. Прошло более 50 лет после их опубликования, а они нисколько не кажутся устаревшими. Иная ситуация с "Пикником".
Наверняка в начале 70-х эта вещь выглядела весьма свежо, и придуманная братьями "Зона", наполненная разными чудесами, нивелировала недостатки повести в глазах читателя. В начале 21 века восприятие книги изменилось — за прошедшие годы мировая фантастика и фэнтези произвели на свет столько всякого чудесного и загадочного, что некие Зоны, оставленные на Земле инопланетной цивилизацией, сами по себе не сильно захватывают насытившегося фантастикой читателя. Читая "Пикник" сейчас, сразу же отмечаешь, что повесть на самом деле не является единым произведением, а больше похожа на сборник рассказов о загадочной Зоне, которые объединены одним героем — сталкером Рэдриком Шухартом. В начале "Пикника" Шухарт рассказывает о своем посещении зоны от первого лица. Эту задумку братьев я бы не отнес к удачным — рассказ сталкера авторы максимально упростили, приспосабливая его под незамысловатую речь простого парня Рэдрика. Во всех остальных частях рассказах повествование ведется в третьем лице, и на фоне прямой речи Рэдрика они воспринимаются лучше. Но столь разный подход к форме разных частей плюс большие временные периоды, которые по сюжету произведения проходят между ними, привели к тому, что "Пикник на обочине" выглядит как сборник отдельных произведений.
Канал «Матрица» — оставайтесь с нами!..
Жанна Галиева, старший преподаватель кафедры истории русской литературы новейшего времени Института филологии и истории РГГУ: 1. В последние несколько лет я часто предпочитаю просмотр сериалов чтению романов. Возможно, это часть профдеформации преподавателя литературы в вузе — хочется отдохнуть от чтения. Возможно, потому что сериалы в конце 2000-х годов вышли на принципиально новый уровень рассказывания историй. Но основных причин две. Во-первых, мне в принципе, с распространением соцсетей и партиципаторной культуры, культуры участия потребителей, стали интересны явления, которые вызывают большой общественный резонанс. При этом из всей поп-культуры именно сериалы как форма стали давать наиболее интересные результаты. Почему именно такая реакция на такой сюжетный поворот?
Почему именно у этих героев столько поклонников? Как эта серия про викторианскую эпоху отражает полемику о чем-то остроактуальном сейчас? Романы в силу изменения роли литературы в обществе такой резонанс имеют гораздо реже, чем сериалы. Вторая причина: навигация в поп-культуре и особенно в сериалах развита гораздо лучше, чем в высокой литературе. Мне может не понравиться новый роман Джулиана Барнса или Владимира Маканина, но чтобы это понять, мне потребуется много страниц, и скорее всего, я дочитаю книгу до конца, так как стыдно не дочитывать, профпривычка. Новые сериалы, которые могут мне понравиться, искать проще, а понять точно, подходит ли лично мне, можно за 1-2 серии. В то же время часто если забыть о дискуссии вокруг «Войны и мира» BBC сериалы бывают лучше, чем романы например, «Секс в большом городе» Кэндис Бушнелл или «Волшебники» Льва Гроссмана , иногда именно сериалы заставляют обратить внимание на того или иного автора например, сейчас мне очень хочется наконец почитать Стивена Кинга и Нила Геймана из-за уже успешных и еще только снимающихся проектов. И хотя «Игра престолов» пока как сериал меня заинтересовала меньше, чем шум вокруг неё, сейчас с большим удовольствием погружаюсь в книжный мир саги Джорджа Мартина.
Идея, что сериалы — новые романы, занимают нишу романа 19-го века, — для меня идея родная и органичная. Потому что я полюбила американские и латиноамериканские сериалы середины 1990-х именно за это — они были так похожи на старые добрые викторианские романы для меня, на Диккенса, которого я читала собранием сочинений в 20 томах, на Толстого, читавшегося в детстве прежде всего как семейная мелодрама, на Голсуорси с его Форсайтами. Сейчас, когда есть и сериалы прекрасные про ту же самую викторианскую Англию или про ту же Россию «Войны и мира» английскими глазами , становится очевидно, что не понимал советский и постсоветский ребенок и подросток, насколько неполон был этот мир викторианского романа по сравнению с тем, что мы сейчас знаем и представляем себе о жизни вообще и в конкретные исторические эпохи. Сериальность — это не случайная вещь, это основа современной культуры. Когда миллионы людей одновременно во время просмотра серии любимого сериала пишут в твиттер с одинаковыми хэштегами, становится понятно, насколько именно сериальность важна для такого совместного проживания опыта. Сериальность — это прежде всего время на эволюцию персонажа, это углубление мотивировок, это время на нюансировку конфликтов, это психологические тонкости и время на показ последствий выбора и действий в динамике. За 5-6 сезонов герои могут поменять радикально, но крайне убедительно. Поэтому мне теперь так скучно бывает смотреть полнометражное кино: за полтора часа просто невозможно дать такую детальность и убедительность развития, какую даёт хороший сериал.
Темп развития действия в сериале, как и в викторианском романе, похож на то, как мы проживаем свою уникальную жизнь. У нас у всех есть время, хотя бы на то, чтобы увидеть последствия наших действий и испытать эмоции от действий окружающих. При этом по сравнению с литературой сериалы намного больше откликаются на чаяния зрителей: на шоураннеров буквально можно повлиять, количеством довольных или недовольных тем или иным персонажем или поворотом сюжета. В сериале «Стрела», например, зрителям так понравилась героиня Фелисити Смоук, что шоураннерам пришлось изменить структуру всего сериала, чтобы дать ей больше экранного времени, в результате чего поменялась вся структура любовных отношений главного героя и вообще всего остального. Да и жизнь самого сериала зависит от фанатов напрямую: низкие рейтинги убивают, стойкая фан-база может спасти нишевый сериал, помочь ему обрести новую жизнь на другом канале. Это только привлекает зрителей. Инвестиция эмоций может окупиться буквально. Литературный текст оказывается гораздо более закрытой системой по сравнению с сериалом, который постоянно взаимодействует со своей аудиторией.
Андрей Тавров, поэт, прозаик, эссеист: 1. Мне кажется, не стоит противопоставлять роман сериалу — это разноприродные вещи. Это как противопоставлять дерево силлогизму. То, что сериал использует сюжет, данный в романе, не объединяет эти два факта социума. Оставим роман читателю, а сериал зрителю. Роман всё же предполагает, хоть минимальный, но всё же явный вклад читателя в акт чтения, в акт творчества не всякий, конечно , сериал же «заточен» под потребление. За исключением двух-трёх талантливых работ «Штрафники», например, или сериал о Варламе Шаламове сериал — это коммерчески потребляемый продукт, что-то вроде кока-колы, и, будучи формируем спросом, он заведомо играет на понижение. Сериал формирует толпу, готовую повиноваться, как все большие социальные структуры, имеющие общий бессознательный центр.
Аркадий и Борис Стругацкие «Пикник на обочине»
магического артефакта. Повесть «Пикник на обочине» братьев Аркадия и Бориса Стругацких без преувеличения можно считать одним из лучших произведений наследия научной фантастики. В «Пикнике на обочине» захолустный городок Хармонт, затерянный где-то на просторах Канады, место, в котором никогда ничего интересного не происходит, внезапно оказывается одной из «зон посещения» — столкновения землян с загадочной цивилизацией. это роман, сюжет которого развивается стремительно. Так, Рэд, досидев свой срок, возвращается домой. Здесь он узнает неприятную новость – его дочь изменилась настолько, что врачи сомневаются в том человек ли она.
Смысл книги «Пикник на обочине» Стругацких
Книги из ролика и любые другие на ЛитРес со скидкой 20% по промокоду YOUTUBE: % на первую покупку на десятки тысяч топовых книг п. «Пикни́к на обо́чине» — философская фантастическая повесть братьев Стругацких, впервые изданная в 1972 году. Повесть лидирует среди прочих произведений авторов по количеству. описание, сюжет, главные герои, рейтинг читателей, рецензии и отзывы. Узнайте, о чем книга Пикник на обочине на портале КнигоПоиск. Это лишний раз доказывает, что советская цензура обладала сверхъестественным нюхом и раньше самих Стругацких угадала, о чем же на самом деле «Пикник». «Пикник на обочине» — фантастическая повесть Стругацких, одно из самых известных их произведений.
Новое издание романа братьев Стругацких "Пикник на обочине" выходит в итальянском издательстве
Движения «муляжей» неуклюжие и резкие, напоминают движения механической куклы, интеллект практически на нуле. Пытаются имитировать повседневные действия людей. В книге упоминается, как Рэдрик Шухарт и Стервятник Барбридж видели так называемого «этого», сначала блуждающего среди могил, потом бредущего вдоль дороги. На следующий день этот пришёл к себе домой. Также к Рэдрику Шухарту пришёл домой его отец, умерший задолго до Посещения. Рэдрик пытался воспринимать его как члена семьи и подрался с санитарами, которые собирались увезти его отца для исследований. Из разговора Рэдрика с Ричардом Нунаном можно заключить, что находиться рядом с мертвецом полезно для здоровья: «…От них здоровье исходит. При попадании в её поле действия предмет или существо моментально скручивает, деформирует и разрывает на части. Внешне почти не заметна. Описана как «прозрачная пустота в тени ковша экскаватора ».
За всё время существования Зоны из «мясорубки» живым вышел только один сталкер — Красавчик Диксон, получивший впоследствии кличку «Суслик» его, изуродованного, вытащил из Зоны Барбридж. По наблюдениям сталкеров, после «срабатывания» «мясорубка» на некоторое время становится неактивной [ источник не указан 129 дней ]. Эту особенность использовал сталкер Барбридж, пропуская в мясорубку ничего не подозревающих напарников, чем обеспечивал безопасный проход для себя. Ржавое мочало — что-то похожее на мочало, «растёт» на телевизионных антеннах в Чумном квартале некогда жилой квартал, оказавшийся в Зоне Посещения. При соприкосновении с металлом моментально вызывает сильную коррозию и постепенно переходит на него. В связи с этим транспортировка «ржавого мочала» затруднительна. Не подлежит исследованию. По непонятной причине не выносится ветром за пределы Зоны. Серебристая паутина — тонкие блестящие нити неизвестного происхождения, замеченные Рэдом в гараже.
Прочность нитей небольшая, примерно как у обычной паутины. Описан один случай смерти человека Кирилл Панов от разрыва сердца предположительно после случайного соприкосновения с паутиной через защитный костюм. Смерть наступила внезапно, без каких-либо предшествующих признаков, через некоторое время после выхода из Зоны. Пастухи — люди-мутанты, живущие в Зоне со дня Посещения. Вскользь упоминаются Рэдриком Шухартом. Какие-то люди. Не пришельцы, а именно люди. Будто Посещение настигло их тут, и они мутировали… приспособились к новым условиям. Вы слыхали об этом, мистер Шухарт?
Только это не здесь. На северо-западе. Пастухи какие-то. Тени — аномальные тени от освещённых предметов в Зоне. Как правило, находятся не с той стороны предметов, часто тень направлена к солнцу. Возможно, это явление безопасно, но сталкеры предпочитают сторониться его. От «плевков» предохраняет ношение защитного костюма. В книге также описано много других явлений, не имеющих названия. Интересно, что влияние Зоны сказалось даже на тех хармонтцах, которые и близко к ней не подходили.
С некоторых пор стали замечать, что как только эмигрант из Хармонта, присутствовавший при Посещении, поселяется в другом городе, в этом городе резко увеличивается количество катастроф и несчастных случаев. После этого эмиграцию из Хармонта запретили. Артефакты Зоны[ править править код ] Предназначение предметов, найденных в Зоне, несмотря на двадцать лет изучения, оставалось неизвестным. Доктор Пильман считал, что человечество, используя некоторые артефакты, просто «забивает гвозди микроскопами». Если насадить его на ось и слегка раскрутить, продолжает движение до тех пор, пока силой не будет остановлено. Первый найденный в Зоне « вечный двигатель ». По ошибке сначала был принят за «браслет» см. В книге упомянут единственный экземпляр этого объекта найден Шухартом. Согласно легендам, обладает способностью исполнять желания, но не любые, а только самые сокровенные.
Однако по утверждению Барбриджа, обнаружившего артефакт, шар может исполнить лишь то, у чего есть хоть крошечная вероятность осуществления например, вечная жизнь не имеет шансов на осуществление, а рождение здоровых детей у сталкера вполне вероятно. Однако ни одна версия работы артефакта в книге не подтверждена. В активном состоянии для инициации достаточно сдавливания между пальцами каким-то образом воздействует на людей и животных, вызывая чувства страха и дискомфорта. По мнению Рэдрика Шухарта, первыми работающую «зуду» чувствуют собаки. В книге упоминаются «малые пустышки» естественно предположить, что есть и большие. Была найдена и отправлена на исследование как минимум одна «пустышка» с содержимым — вязкой жидкостью синего цвета, возможно — ведьминым студнем. В произведении упоминается только рассказ о единственном случае нахождения устройства: Восемь лет назад, — скучным голосом затянул Нунан, — сталкер по имени Стефан Норман и по кличке Очкарик вынес из Зоны некое устройство, представляющее собою, насколько можно судить, нечто вроде системы излучателей, смертоносно действующих на земные организмы. Упомянутый Очкарик торговал этот агрегат Институту. В цене они не сошлись, Очкарик ушёл в Зону и не вернулся.
Где находится агрегат в настоящее время — неизвестно… «Чёрные брызги» «объекты К-23» — небольшие чёрные образования, имеющие форму шарика. Попадающий в них пучок света выходит с задержкой и на более низкой частоте. Применяются в ювелирном деле. Существует также предположение, согласно которому эти образования являются гигантскими областями пространства с иной метрикой, принявшими под воздействием нашего пространства компактную трёхмерную форму. Артефакт нашёл широкое применение в технике и привёл к отказу от углеводородного топлива. При определённых условиях размножается делением.
Так что это было? А это не оригинальные фольклорные рассказы и байки — это сказки написанные по мотивом фольклорных. Или вот есть в живописи некое направление, кто-то когда-то нащупал его, а другие выразили солидарность и подхватили идею, и несколько художников работают в этом стиле — они не копируют друг друга, они просто увлечены одним направлением и работают так сказать в его «луче» — как их сравнивать, да и зачем.
Так же и со сценарием для фильма — он написан просто по мотивам, идея позаимствована, но переработана и получилось другое произведение другого типа.
БН даже начал систематическую работу по сортировке и подбору имеющихся материалов да забросил вскорости: дохлое это было дело, кропотливый, неблагодарный и бесперспективный труд, да и нескромность ощущалась какая-то во всей этой затее: кто мы, в конце концов, были такие, чтобы именно на своем примере иллюстрировать формы функционирования идеологической машины 70-х годов, -- в особенности, на фоне судеб Солженицына, Владимова, Войновича и многих, многих других, достойнейших из достойных. Кроме того, как стало нам ясно много-много лет спустя, мы совершенно неправильно понимали мотивы и психологию издательских работников. Мы ведь искренне полагали тогда, что редакторы наши просто боятся начальства и не хотят подставляться, публикуя очередное сомнительное произведение в высшей степени сомнительных авторов.
И мы все время во всех письмах наших и заявлениях всячески проповедовали то, что казалось нам абсолютно очевидным: в повести нет ничего "криминального", она вполне идеологически выдержана и безусловно в этом смысле неопасна. А что мир в ней изображен грубый, жестокий и бесперспективный, так он и должен быть таким -- мир "загнивающего капитализма и торжествующей буржуазной идеологии". Нам и в голову не приходило, что дело тут совсем не в идеологии. Они, эти образцово-показательные "ослы, рожденные под луной", ведь НА САМОМ ДЕЛЕ ТАК ДУМАЛИ: что язык должен быть по возможности бесцветен, гладок, отлакирован и уж ни в коем случае не груб; что фантастика должна быть обязательно фантастична и уж во всяком случае не должна соприкасаться с грубой, зримой и жестокой реальностью; что читателя вообще надо оберегать от реальности -- пусть он живет мечтами, грезами и красивыми бесплотными идеями...
Герои произведения не должны "ходить" -- они должны "выступать"; не "говорить" -- но "произносить"; ни в коем случае не "орать" -- а только лишь "восклицать"!.. Это была такая специфическая эстетика, вполне самодостаточное представление о литературе вообще и о фантастике в частности, такое специфическое мировоззрение, если угодно. Довольно распространенное, между прочим, и вполне безобидное, при условии только, что носитель этого мировоззрения не имеет возможности влиять на литературный процесс. Сборник "Неназначенные встречи" вышел в свет осенью 1980 года, изуродованный, замордованный и жалкий.
От первоначального варианта остался в нем только "Малыш" -- "Дело об убийстве" потерялось на полях сражений еще лет пять тому назад, а "Пикник... И все же авторы победили. Это был один из редчайших случаев в истории советского книгоиздательства: Издательство не хотело выпускать книгу, но Автор заставил его сделать это. Знатоки считали, что такое попросту невозможно.
Оказалось -- возможно. Восемь лет. Четырнадцать писем в "большой" и "малый" ЦК. Двести унизительных исправлений текста.
Не поддающееся никакому учету количество на пустяки растраченной нервной энергии... Да, авторы победили,, ничего не скажешь. Но то была Пиррова победа. Впрочем, "Пикник...
Тридцать восемь изданий в двадцати странах по данным на конец 1997 года. Рейтинг повести в России тоже достаточно высок, хотя и уступает, скажем, рейтингу "Понедельника...
Так получилось, что мало кому известный ленинградский молодёжный журнал «Аврора», который «с колёс» взял у Аркадия и Бориса Стругацких эту вещь и немедленно без всяких цензурных искажений напечатал её, оказался единственным изданием в Советском Союзе, которое отважилось на публикацию. Но так или иначе, образ этого пикника на обочине запал им в душу и они с поразительной лёгкостью сочинили буквально за три месяца эту повесть, которая, наверное, для них самих была достаточно проходной и только потом оказалась одной из лучших, во всяком случае самой переводимой в мире.
И тут, после журнальной публикации, началось то, что понять совершенно невозможно. Это лишний раз доказывает, что советская цензура и советская идеология обладали сверхъестественным нюхом и раньше всех, раньше авторов, угадали истинное содержание этой книги. В результате «Пикник на обочине» , который предполагалось включить в сборник «Неназначенные встречи», из всех сборников братьев Стругацких вылетал на протяжении восьми лет. После, в 1981 году, когда уже все читали «Пикник» и Андрей Тарковский уже вовсю снимал фильм «Сталкер», повесть была напечатана, но, к сожалению, после нескольких сотен совершенно бессмысленных поправок.
Братья Стругацкие, которые подробно собирали и подшивали в отдельную папку все документы по прохождению «Пикника», смысла этих поправок не понимали абсолютно. Почему-то не понравился город Хармонт, надо было его переименовать. Какие там увидели намёки? Невозможно себе представить.
Может быть, какое-то созвучие с геополитическим термином Хартленд?
Пикник на обочине - Roadside Picnic
Сериал «Пикник на обочине» — Алана Тэйлора по фантастическому роману Аркадия и Бориса Стругацких отменен. Книга Стругацких «Пикник на обочине» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. А вот фильм Андрея Тарковского "Сталкер" (1979), который был поставлен на основе "Пикника на обочине", и чей сценарий писали Стругацкие вместе с режиссером, является цельным произведением, в котором повествование о путешествии трех человек в Зону "за счастьем". Поэтому у Стругацких возникла якобы идея описать пикник на обочине, как посещение туристами тихого леса, когда пожгли муравьев, разорили муравейник, нагадили в центре поляны и были таковы. Повесть «Пикник на обочине» братьев Аркадия и Бориса Стругацких без преувеличения можно считать одним из лучших произведений наследия научной фантастики. Братья Аркадий и Борис Стругацкие "Пикник на обочине": отзывы о книге, цитаты, влияние.