РИА Новости разбирается, куда пропадают сенсационные разработки и когда наука победит рак.
Российские фармкомпании зарегистрировали более 40 препаратов от рака
Минздрав зарегистрировал первый в мире препарат для лечения болезни Бехтерева — МНН сенипрутуг. Препарат вводят пациенту, он накапливается в опухолевых клетках, затем активируется лазерным или светодиодным излучением", — написал Собянин в своем Telegram-канале. © предоставлено Томским областным онкодиспансером Новый препарат, разработанный в РФ, изолирует раковую опухоль.
Рак стал мишенью
Больных с раком поджелудочной начали лечить передовым российским препаратом. По словам Сергея Собянина, темпы выпуска лекарства позволят закрыть потребности фотодинамической терапии в России. рибоплатин. Уникальное действие средства заключается в выборе органа, который требуется лчесить. Эффективность нового препарата российского производства для лечения рака с помощью света может на определенных стадиях доходить до 90-100 процентов. Некоторые препараты пока не получили «мировое признание», например вакцина от рака почек «Онкофаг», которую разработали российские ученые. Минздрав России опубликовал новые стандарты медицинской помощи при раке молочной железы у взрослых.
Минздрав России сообщил о регистрации нового препарата для лечения рака
В России впервые зарегистрировали препарат, способный излечить от острого лимфобластного лейкоза пациентов до 25 лет. РИА Новости разбирается, куда пропадают сенсационные разработки и когда наука победит рак. Стоимость терапии данным препаратом в 23 странах, где доступ к лекарству предоставляется государством, составляет около 475 тысяч долларов (38,87 миллионов рублей) за курс. Здоровье - 22 февраля 2024 - Новости Челябинска - Лекарственное средство предназначено для терапии рака молочной железы.
В России начнут испытывать первый российский препарат с геном-убийцей рака
Это всё вероятностный процесс, но мы видим эффекты вплоть до полного излечения больных мышек. Для этого нужен свежий образец опухоли. Это либо биопсия, либо операционный материал. Наши сотрудники берут образцы и делают полноэкзомное секвенирование — мы секвенируем все функциональные гены, которые есть в опухоли. Также мы смотрим секвенс РНК — то, что уже проэкспрессировалось.
Далее мы можем по ДНК выявить те самые нео-антигеные мутации, определить специальными нейросетями с искусственным интеллектом — какие из этих кусочков могут быть максимально эффективно представлены для иммунной системы, а в дальнейшем мы составляем потенциальные короткие белки — пептиды от 10 до 25 аминокислот, как компоненты вакцины. Такую модель мы создали для мышей на примере меланомы и показали, что лекарственная форма, составленная из таких пептидов, имеет эффективность. Технически переход от пептидов к РНК-вакцине позволит повысить, как мы надеемся, её иммуногенность. В практике это подтверждается зарубежными публикациями и работами отечественных учёных.
И, возможно, если удастся нарабатывать РНК-вакцину оперативно, мы постараемся сократить время между операцией и введением персональной вакцины. Тут очень важен срок чтобы не допустить рецидива, особенно в случае меланомы. Всем пациентам — нет, потому что все пациенты разные. Это препараты из антител, которые нарушают один из путей избегания иммунного ответа опухолью.
Блокируется этот путь, опухоль становится более чувствительной к иммунной терапии, и мы ещё добавляем в «котел» — обученные, активированные, «злые» иммунные клетки, которые начинают воздействовать на опухоль. В будущем мы предварительно, может быть, даже до операционного вмешательства сможем подбирать пациентов, состояние иммунной системы которых подходит под такую терапию. Сейчас работы ведутся для меланомы, рака ЖКТ, яичников и мы ориентируемся на рак лёгкого. Это достаточно большой пул заболеваний.
Те заболевания, для которых характерна генетическая нестабильность. Если такой показатель подтверждается, то пациенту показана иммунотерапия. Мы стремимся к цифре, которая позволит государству выделять на это квоты. Все персональные вещи — это недёшево: практически для каждого пациента изготавливается его персональное лекарство, для которого нужно провести его собственный недешевый анализ качества и соответствия.
Один генетический анализ будет стоить более 100 тысяч. Потом нужно сделать личный препарат, провести его исследования, чтобы подтвердить его качество, не многим более простые, чем анализ серий обычных лекарств, которые производят партиями из сотен тысяч доз. Тут вообще нельзя говорить про гарантию, и это относится ко всем лекарствам, даже к препаратам от головной боли. Цель, куда мы стремимся — это комбинация терапевтических подходов, которые снимают противоиммунную защиту опухоли, методов клеточных технологий, например, технологии получения CAR-T клеток, которые целевым образом узнают опухолевые клетки и их убивают.
Комбинация этих методов в результате должна приводить к значимому, стойкому противоопухолевому иммунитету, который позволит у значительного количества пациентов добиться пожизненной ремиссии. Эта цель, которая достойна «Нобелевки». Она тоже относится к технологиям иммунотерапии, но это уже такая artificial-вакцина. Мы стимулируем механизмами вне организма то, что должно происходить в организме.
Технология по созданию таких клеток достаточно сложна: у пациента выделяются гемопоэтические клетки, которые являются либо предшественниками, либо самими Т-клетками, в них вносят специальный генетический вектор, и на их поверхности появляется экспрессия химерного рецептора. На поверхности к этому гибридному химерному рецептору «пришивается» молекула, как правило, из кусочков антител или лигандов — та, которая может узнать антиген на поверхности опухолевой клетки. Таким образом, изменённый лимфоцит таргетно связывается с опухолевой клеткой. Внутри клетки запускаются процессы, которые активируют Т-лимфоцит, делая его агрессивным против клетки, рядом с которой он находится.
Если связь произошла, активируется лимфоцит, который начинает убивать эту опухолевую клетку. В мире она уже клинически применяется для терапии лимфом. В России проводятся клинические апробации такой технологии либо на своих, либо на зарубежных векторах. Мы построили у себя блок для наработки клеточного препарата для пациентов — у нас сейчас будет клинически верифицированная, сертифицированная площадка для производства, возможно, для детской онкологии, а возможно, перейдём на взрослую.
У нас разработан вектор для солидных опухолей, который позволяет получать CAR-T клетки, нацеленные на антиген HER-2, это рак молочной железы и рак яичников. Есть ещё несколько опухолей, для которых надо делать исследования. У нас проведены доклинические исследования на животных, проведены исследования in-vitro, показана эффективность. В принципе, мы готовы переходить на стадию клинических исследований.
Всё то же, о чем мы уже говорили — пациенты разные, опухоли тоже. Я бы сказал, во-первых, что надо выбирать пациентов, у которых будет высокая вероятность ответа, а, во-вторых, подбирать комбинацию терапии, в данном случае, иммунотерапии, которая снимет защиту опухоли от действия иммунной системы. Самих вариантов много и не всегда можно угадать что работает у данного пациента.
Ранее сообщалось, что российские учёные разработали новые методы лечения рака у домашних питомцев. Лечение будет производиться при помощи сочетанного протокола химиотерапии и нестероидных противовоспалительных препаратов и повысит выживаемость животных. Получить код для блога.
Пострадавший обратился с иском в суд. Ранее мы публиковали, что "художник" из Ухты умудрился нарушить целый ряд законов.
Жительница Ухты попала на прием к врачу только через восемь часов ожидания.
На поверхности к этому гибридному химерному рецептору «пришивается» молекула, как правило, из кусочков антител или лигандов — та, которая может узнать антиген на поверхности опухолевой клетки. Таким образом, изменённый лимфоцит таргетно связывается с опухолевой клеткой. Внутри клетки запускаются процессы, которые активируют Т-лимфоцит, делая его агрессивным против клетки, рядом с которой он находится.
Если связь произошла, активируется лимфоцит, который начинает убивать эту опухолевую клетку. В мире она уже клинически применяется для терапии лимфом. В России проводятся клинические апробации такой технологии либо на своих, либо на зарубежных векторах. Мы построили у себя блок для наработки клеточного препарата для пациентов — у нас сейчас будет клинически верифицированная, сертифицированная площадка для производства, возможно, для детской онкологии, а возможно, перейдём на взрослую. У нас разработан вектор для солидных опухолей, который позволяет получать CAR-T клетки, нацеленные на антиген HER-2, это рак молочной железы и рак яичников.
Есть ещё несколько опухолей, для которых надо делать исследования. У нас проведены доклинические исследования на животных, проведены исследования in-vitro, показана эффективность. В принципе, мы готовы переходить на стадию клинических исследований. Всё то же, о чем мы уже говорили — пациенты разные, опухоли тоже. Я бы сказал, во-первых, что надо выбирать пациентов, у которых будет высокая вероятность ответа, а, во-вторых, подбирать комбинацию терапии, в данном случае, иммунотерапии, которая снимет защиту опухоли от действия иммунной системы.
Самих вариантов много и не всегда можно угадать что работает у данного пациента. Мы разрабатываем наш новый подход — мульти-функциональные CAR-T клетки, когда анализируется пул всех клеток опухоли, и у пациента получают Т-клетки, которые содержат универсальный рецептор. Тогда эти CAR-T клетки можно направить на несколько антигенов в опухоли данного пациента. Эта терапия ещё на ранней стадии исследования, там есть вопросы. Наша задача — довести эти технологии до практического применения.
Сейчас у нас есть площадка, которая позволяет проводить клинические исследования для нескольких пациентов и подтверждать, что этот подход работает. А когда это нужно будет делать на пациентах в большом количестве, то это будет «завод», в котором стоят десятки ферментёров, обрабатывающие одновременно клеточный продукт от десятков пациентов, чтобы в течение месяца подготовить продукты для многих пациентов. Вот к такой цели мы сейчас движемся и продвинулись очень неплохо. К сожалению, нет. Как не существует вакцины против всех вирусов и бактерий, которые нас поражают.
Они работают над вакциной, где в рамках одной вакцины либо мультивалентной из нескольких векторов, либо в рамках одного вектора могут быть внесены маркеры известного, но ограниченного чисто физически количества возбудителей, самых распространённых, которые приносят наибольший вред. В нашем случае, чтобы убить одну опухоль, нужно использовать много маркеров. Вряд ли. Мы должны знать мишень. Нет такого антигена, который присутствует, условно говоря, хотя бы в половине видов рака.
Есть определённые сигнальные пути, которые ломаются или, наоборот, активируются, присущие изрядному количеству опухолей хотя бы в одном типе рака. Такое бывает. И вакцины для таких случаев как раз пытаются разрабатывать. Но они вряд ли будут профилактическими. Потому что это не вакцина против рака шейки матки.
Это вакцина против вируса папилломы человека. И то против основных его видов, которые приводят к максимальному социальному эффекту. Но здесь мы бьём не в рак, а в его причину. А причин может быть много. Мы не можем сделать вакцину против канцерогенов или против воздуха в городе.
Это тысячи соединений. Причем, человек на всё реагирует совершенно индивидуально. Есть исторические прецеденты, которые показывают совершенно разную реакцию людей на, казалось бы, однозначное воздействие радиации. Многие из ликвидаторов Чернобыльской АЭС погибли от рака или радиационной болезни, а есть те немногие, кто живут до сих пор и выглядят вполне здоровыми. Одно из направлений, которое вытекает из нео-антигенной истории, это попытка создать «конструктор» для таких вакцин.
Это не вариант профилактической вакцины.
Прививка от … рака
Фото: unsplash. Блохина», кандидат медицинских наук Игорь Погребняков. По словам специалиста, лекарство может применяться при лечении пациентов с различными видами опухолей, ЖКТ, желчных протоков, мочеполовой системы, верхних дыхательных путей и кожи.
Впервые в истории медицины был создан антиопухолевый препарат, содержащий ген, который производит белок, способный уничтожать раковые клетки. Лекарственное средство предназначено для терапии рака молочной железы. Впервые в мире в противоопухолевый препарат введен ген, синтезирующий белок-убийцу раковых клеток.
Целью первой фазы клинических испытаний является оценка безопасности, переносимости и фармакокинетических параметров препарата. Она находится под постоянным наблюдением врачей, чувствует себя хорошо, побочных эффектов не обнаружено.
Однако, в компании утверждают, что фирма по-прежнему обеспечивает непрерывный ввоз жизненно важных лекарств во все регионы России. Несмотря на присутствие на рынке более доступных вариантов, оригинальный немецкий препарат пользуется большей популярностью. С января по июль 2023 года даже при нехватке микардиса его продали на 291 миллионов рублей. Фармкомпания Roche из Швейцарии отозвала регистрацию в России препарата «Мабтера».
Его используют пациенты, страдающие раком лимфатической системы. Средства уже нет в едином реестре лекарств. Однако и здесь есть альтернатива. Более 9 тысячам человек с неходжкинской лимфомой назначают препараты из России и Индии.
Он стоит почти 39 миллионов рублей. Препарат показан для лечения острого лимфобластного лейкоза ОМЛ у пациентов от 3 лет до 25 лет, а также для терапии рефрактерной диффузной В-крупноклеточной лимфомы у взрослых. Лекарство содержит генетически модифицированные аутологичные Т-клетки, производится из Т-клеток пациента, которые трансдуцируются с лентивирусным вектором, кодирующим химерный антигенный рецептор CAR , направленный против CD19 человека. Это позволяет Т-клеткам распознавать и уничтожать CD19-положительные В-клетки в антиген-зависимом.
Минздрав зарегистрировал лекарство от рака за 39 млн рублей
Оплату нескольких средств от рака, не входящих в список жизненно важных, переложили на регионы. Эффективность нового препарата российского производства для лечения рака с помощью света может на определенных стадиях доходить до 90-100 процентов. Уникальная разработка российских ученых — препарат, который успешно борется с антибиотико-резистентностью, получил регистрацию Минздрава. Новое лекарство от рака убивает в 20 раз больше опухолевых клеток, чем другие препараты.
Свет вылечит. Врач Погребняков рассказал о новом лекарстве от рака
| НОВОСТИ ОНКОЛОГИИ | Лекарство способно помочь пациенту даже с самой сложной четвертой стадией рака. |
| «Ъ»: несколько лекарств от рака поручили закупать регионам в обход федеральной программы | Новый российский препарат для лечения рака с помощью света показывает эффективность в 90-100 процентах случаев, заявил эксперт НМИЦ онкологии имени Н. Н. Блохина, врач-онколог Игорь Погребняков, подробнее на ФедералПресс. |
Российские ученые впервые применили многообещающий препарат против неизлечимой болезни
Кроме того, препарат разработан на основе природоподобных технологий, что делает его намного безопаснее: через несколько часов после введения он метаболизируется в организме человека и выводится без последствий для здоровья. Один из часто используемых в лечении рака препаратов, эффективный при борьбе с лимфомами, онкозаболеваниями яичек и яичников и шейки матки, может привести к побочному эффекту — фиброзу легких. Лекарственное средство предназначено для терапии рака молочной железы. Онколог Погребняков: эффективность российского препарата от рака доходит до 100%. Лекарственное средство предназначено для терапии рака молочной железы.