Форум ГА просто титаническими усилиями нескольких админов-борцунов по борьбе с собственным. сценарии Авантюриста, просчитанные летом 2007 года (крах финансовой системы и сценарий 3-й мировой).
Глобальная Авантюра
На самом деле мне сложно сказать. Что такое идеологический вектор? То есть он есть, и он всегда был, он был в Советском Союзе. По большому счету в Советском Союзе идеологический вектор не поменялся по сравнению со старой Россией. То есть у нас культурный код, уходящий веками, собственно говоря, во-первых, в старорусскую культуру, в древнюю, во-вторых, в три империи, которые мы унаследовали. Две уже унаследовали, а одну будем наследовать. В Империю Чингисхана с их, собственно говоря, принципами административного и военного управления и поведения, и отношения к народам, населяющим как бы эту территорию. В Византийскую Империю с ее вот этим вот православным кодом. Причем надо понимать, что Византийскую Империю никто из наших не знал, то есть она у нас идеальная в голове.
То есть это несколько купцов, несколько послов и греческие проповедники. То есть мы Византию всегда представляли по сказкам — идеальный город, где царит правда, справедливость, все народы равны, цари заботятся о своих подданных, которая торгует со всем миром. То есть мы вот так её видели, так мы ее и приняли и так мы её инкорпорировали. И собственно говоря, Европа. Та самая идеальная Европа, которую... Ну сколько народу у нас в Европе было, если не брать последние 30 лет? Ну Пушкин... Ну Герцен...
Ну войска доходили до Парижа... И мы опять-таки как бы унаследовали идеальную Европу — просвещенную, цивилизованную, технологичную, с равенством прав людей, что важен голос каждого человека. Мы вот в таком виде ее себе всю жизнь представляли, и в таком виде мы ее встроили в свой код культурный. И вот, собственно говоря, вот эти вот три вещи как бы мы унаследовали. Все народы равны, делай что должен — это от Чингисхана. Служи правде, будь справедлив, приближай Царство Небесное — это от Византии. Развивайся, собственно говоря, все равны и так далее — это от Европы. Оно и так есть.
Надо ли это как-то формализовывать в виде нового кодекса строителя коммунизма? Я просто не готов быть идеологом. Что они видят в нас лучшую версию себя. То есть мы на самом деле счастливый племянник в средних летах, который наследует большое состояние старухи древней. Михаил: Да, нет — состояние. И она как бы сидя в своем кресле в доме пенсионеров машет на нас клюкой и проклинает. Михаил: Ну по большому счёту, да. Что вот про Китай скажешь?
Сергей: Его позиция она крайне интересна в данном раскладе, потому что у нас сейчас начался открытый конфликт Запада — мы с его шестёркой стран, то есть с Большой Семеркой. И на текущий момент у нас идет открытое противостояние с США. Два ферзя между собой конфликтуют. Третий ферзь что будет делать? Там должно было двигаться. То есть если бы Россия с Китаем нашли как бы полюбовные развязки основных вопросов, договорились по стратегии развития, на самом деле, вокруг вот этого тандема, неизбежно, в исторической перспективе, объединялся весь вот этот, даже не материк, а весь мега материк. Собственно говоря — это мир. За его пределами, что осталось?
Япония, Британия, которым тоже неизбежно придется с этим взаимодействовать. И вот там Соединённые Штаты, собственно, насколько они смогут удержать свою Латинскую Америку. Опять-таки в таких условиях удержать её не так-то и просто. Получается, всё. То есть как бы мир замкнулся. Мы здесь сами себя вполне устраиваем. А то, что там, где-то на периферии цивилизации, существуют какие-то неадекватные люди, играющие в ЛГБТ и демократию — играйте в свои пионерские игры у себя в пионерлагере, ради Бога! Кто вас как бы трогает.
И всё. Это стратегически исторический проигрыш для Штатов. А учитывая вот этот, собственно говоря, цивилизационный кризис, они бы там довольно быстро пришли в ничтожество сами с собой. Соответственно, игра. И в этой игре мало как бы съесть Евросоюз, в этой игре мало отжать Россию — в этой игре надо решить вопрос ещё с Китаем. В 2006-2007 году этот вопрос не казался острым, а вот сегодня он уже кажется острым. На самом деле Китай находится в очень уязвимой позиции. Даже безотносительно того, что он очень уязвим с точки зрения поставок базовых ресурсов, которых у него не так много.
То есть как бы реально перекрываются, собственно говоря, проливы и всё. Тот же Малаккский пролив. Как перекрывается? Просто минируется, условно говоря. Скидывается туда тысяча бомб — и что? Китай весь открыт стратегическому удару. Я тогда, когда это всё писал, надо мной ржали: «Блин, да американцы... Практически весь его промышленный потенциал, весь его экономический потенциал сосредоточен на этой юго-восточной дуге.
Михаил: То есть, с одной стороны, он простреливается с Тайваня, с другой стороны, как бы никто не мешает поднять подлодки прямо напротив буквально крупнейших центров Китая и тупо его расстрелять в упор. А укус, когда появился, — это плохой звоночек на самом деле. То есть вот это объединение: Австралия, Британия и Соединённые Штаты. Что значит расстрелять? Ну как так? Американцы начали ядерную войну! Ну так это граничная ядерная война! Они про нее давным-давно говорят.
То есть, когда ты берёшь и выстреливаешь не тысячи, а буквально сотни вот этих «Томагавков» с тактическими ядерными зарядами в 2-5 килотонн не надо там мегатонны и бьёшь по крупнейшим портам, по крупнейшим электростанциям, по крупнейшим железнодорожным развязкам и так далее. То есть ты на самом деле вырубил все. Ты вырубил, собственно говоря, возможности Китая воевать. Да, они могут отгавкнуться. Тогда вот как раз было предположение: «Так они же своими ядерными стратегическими силами могут». Могут, но их стратегические силы совсем не такие, как наши ни по размеру, ни по качеству. Американцы не зря сделали, собственно говоря, систему ПВО. Я так думаю, что они в большей степени ее делали не против нас, потому что они понимают, что русские, зараза, слишком технологически развитые.
То есть они ее делали в большей степени против Китая. Большую часть того, чем Китай может гавкнуть, они перехватят. Вот как в сценарии у меня было написано, я говорю, как бы я сделал, будучи сидя в Вашингтоне. То есть я бы, собственно говоря, просто без предупреждения гавкнул вот этой сотней «Томагавков» в упор это вопрос 2-3 минут, пока они прилетят как бы с этих подводных лодок и тут же послал телеграмму такую поздравительную в Пекин, что есть такое предложение — не отвечать. Потому что, если вы ответите, мы всё равно большую часть того, что вы пошлёте в нас, перехватим. А вот уж мы, когда ответим стратегическими ядерными силами — на этом и закончатся эти 5000 лет окончательно. Это вполне реалистично. И зная Китай, видишь...
Мы в России и не понимаем, что значит проигрывать долгосрочно. Да, мы войну можем проиграть, битву можем проиграть, но мы же вернемся! То есть как бы нет такого, что мы не вернёмся. Михаил: Да, может получиться, что мы конкретную войну проиграли. В 1905 мы проиграли Японии, но мы вернулись и забрали то, что нам было положено. И так всегда! То есть это в нашем генокоде! Мы не можем проиграть.
А в китайском генокоде такого нет. Они никогда так не выигрывали, вообще никогда! То есть они в любой ситуации, где арийские проигрыши реально велики, отступают. Поэтому на самом деле, с точки зрения американской стратегии, я считаю, что они отступят. То есть мы подорвем их промышленный потенциал, возможность мгновенно реагировать. Все равно он как бы восстановится, зачем? Он не должен быть ферзем. Он должен быть фигурой.
То есть он нам нужен в том виде, в котором он был в девяностые, в начале двухтысячных — просто фабрика, которая никуда не лезет, не имеет никаких претензий, не навязывает никаких своих порядков и не пытается нигде участвовать. Михаил: Да это я бы с точки зрения как бы стратегических центров США принял такое решение. Поэтому появление вот этой «Аугуст», атомной подводной лодки для Австралии, вот этот весь замес, который происходит последние годы в Желтом море, обострение ситуации с Тайванем очередное — я бы немножко напрягся именно на месте китайских товарищей, не наших товарищей. Вот я надеюсь, скажем так, я считаю, что всё-таки мы проскочим в это бутылочное горлышко, но риски есть. Риски того, что, собственно, американцы перейдут к активным действиям по решению вопроса Китая. Потому что это другая сторона, которая позволяет... Там разрушили Европу, можно попробовать дожечь еще Ближний Восток, загнали Россию, собственно говоря, на север. Михаил: Да, как бы надо, собственно говоря, решить вопрос с Китаем и все в принципе!
А дальше да, мир продолжает рушится как бы в этот ресурсный кризис, в цивилизационный кризис, но есть держава, которая в состоянии, собственно говоря, остатками, ошмётками этого управлять, концентрировать эти ресурсы остающиеся на себя, и она чувствует себя достаточно комфортно. То есть это вполне реалистичный сценарий развития событий на данный момент. Просто я до сих пор уверен, что если это надо было делать с минимальными издержками, то это надо было делать 10 лет назад, а не сегодня. Вот нам они дали фору. Как бы почему мы получили эту фору, я не знаю. И Китаю, и России. И это время, собственно говоря, на то, чтобы отдышаться, сконцентрироваться, договориться, создать как бы общие какие-то модели принятия решения. Буквально несколько лет назад ее не было до этого.
Михаил: Можно, конечно, сказать, что там никаких планов и не было таких. Но судя, по тому, что всё-таки происходило в мире, что-то похожее на эти планы были. То есть просто почему-то кишка что ли тонка была, не хватило решимости действовать тогда так быстро, или считали, что как бы времени больше, не досчитали чего-то. То есть также тоже бывает на самом деле. Самые умные люди, которые находятся как бы при центрах принятия решения, как бы их меньше слушают, а больше слушают как бы политически-лояльных, крикливых. Возможно, так и вышло. Хотя в целом как бы стратегия была в чём схожей, но она была такая, более оптимистичная. Михаил: Это все мы предполагаем, да.
То есть просто видно, что на самом деле стратегия была похожая. Просто почему-то она была в итоге заложена в гораздо более длинный период, чем необходимо было. Если бы вот как бы играть за американский центр. Он только вдвое вырос по цене. То есть сказать, что наш мир глобально не изменился, но мы знаем, что он глобально изменится. Когда эти изменения начнутся? Михаил: Они идут. Понимаешь, вот каждый следующий кризис, он всё тяжелее.
Почему люди-то стонут вокруг нас? То есть казалось 1998 год — всё, началось возрождение. Вспомним, на самом деле, 2009-2010 год. Людям казалось, что мы вступаем в эру благоденствия. То есть прямо реально вокруг меня вот эта как бы эйфория, люди занимались разными вещами: шли на конный спорт, играли в теннис, думали, как бы получить там какую-то интересную профессию. Короче говоря, время и деньги тратили в инвестиции в светлое будущее. Потом следующий кризис. Каждый раз всё сильнее, всё меньше оптимизма, всё меньше вот этого ощущения.
То есть на самом деле мы погружаемся, и каждый раз все новый рывок, и мы идем все ниже. Ну да, наверное, как-то можно было вот это демпфирование кризиса сделать более чётким, возможно, не знаю, но в целом как бы это происходит. Ещё раз повторяю, мы никогда больше — ни Россия, ни Соединенные Штаты — не будем жить вот этом мирке Соединенных Штатов 1973 года. Поэтому это и есть проблема, которая сейчас возникает. Потому что Путин, на самом деле, чётко всегда про это говорит. Он сейчас как бы с натовцами про это говорит. Меня не очень интересует, что будет происходить в 2024 года. Меня гораздо больше беспокоит, чтобы мы вышли на стратегический устойчивый тренд, чтобы я мог как бы спокойно говорить про 2050 год, про 2100 год, про 2150 год.
Для большей части наших с тобой знакомых и людей, которые просто нас слушают, они говорят: «Да пошли вы в баню со своим 2150. Я завтра хочу жрать, я послезавтра хотел съездить в Таиланд». И вот это бутылочное горлышко, где мы все толкаемся, то есть вот это вот принятие решения, что сделать сейчас: помочь не так сильно затолкать друг друга задницами вот в этом бутылочном горлышке или все-таки помочь их детям как бы иметь хоть какое-то будущее — оно тяжёлое это решение. То есть оно не из хорошего и плохого, оно из хреново и... Михаил: Да, или между удовлетворительным и не сильно удовлетворительным. А всё остальное — это катастрофа, капец и полный хаос. И следующие шаги, если мы не говорим про технологии с Нибиру, или прилетят инопланетяне, а к более реальным вернемся, то это только атомная энергетика замкнутым ядерным топливным циклом и термоядерная энергетика. Михаил: Которая пока ещё всё равно выглядит больше фантастикой.
Есть третий фантастический путь — это солярная энергетика, орбитальное кольцо. Ну это еще более... То есть это то, что теоретически, технологически доступно в обозримой перспективе. Единственная готовая технология, прямо рабочая, это, собственно говоря, в Томске же строится этот реактор замкнутого цикла. Но опять-таки ты пойми сколько это! То есть пока наши доведут эту технологию полностью до ума до промышленного — это не год. В принципе, это должно быть очевидно управляющим. На текущий момент только две страны в мире развивают технологии замкнутого ядерного топливного цикла.
Ну, по сути, еще Индия. Но у Индии там как бы такая программа, скорее тупиковая вообще, и не получится ничего, зная индусов. А если мы говорим, то почему другие страны сейчас, по сути, не занимаются этой технологией? Для меня лично это непонятно. Для меня это говорит о том, что... Михаил: Давай вернёмся на 33, на 32 года назад. Почему вот кучу вопросов можно задать про Советский Союз? У нас была отрицательная селекция кадров.
То есть на высшие управленческие должности и на должности как бы советников этих высших управленцев попадали по отрицательному принципу отбора. То есть нужна была клановость, идеологическая верность, умение красиво болтать и так далее. Тоже самое мы имеем сейчас в Евросоюзе и в Соединенных штатах. То есть люди-то умные есть, они никуда не делись! Михаил: Они дорываются. Это система, собственно говоря, вот этого лифта. Она прямо унифицирована, и ты не можешь прорваться мимо. Вот когда Трамп порвался, шок был не у нас, шок был у американцев: «Как?!
Ты, зараза, как прорвался вообще? То есть вся система построена на фильтрации, чтобы такие паразиты, как ты, даже близко к власти не могли подойти». А вот он прорвался. Вот этот вот медведище, который начал говорить то, что он считает нужным. Поэтому, конечно, весь мир удивился. Хотя французам-то какое дело до него? Блин, да потому что это единый, собственно говоря, политсовет, то есть это единая партия, по большому счёту, то есть это сумасшествие какое-то. В каком-то смысле это было похоже на то, как прорвался Ельцин.
Трамп, тоже нельзя сказать, что он не интриган. Нельзя сказать, что он не в своих интересах, собственно говоря, прорывался. Но похожая ситуация чем-то на самом деле. Михаил: Кто? Сергей: Европа с США. Михаил: Европа однозначно обречена. С США немного сложнее. Помнишь, я когда писал, я считал, что США будут жёстко подминать под себя Южную Америку, потому что им нужно было погрузить вот этот весь мега континент — Европу, Азию, Африку — в хаос, в котором потом, собственно говоря, прийти и наводить порядки.
План Маршалла такой как бы. И я считал, что как бы им, для того чтобы ресурсно как бы проскочить эту вещь, гладко, с учетом того, что разрушатся все энергопоставки и так далее, им нужна Южная Америка для этого. Венесуэльская нефть, бразильская нефть — вот это всё. А они нашли на самом деле довольно изящное решения, надо сказать, именно на период кризиса, вот с этой сланцевой нефтью. То есть как мы не фыркали, что она там дурацкая, эта сланцевая нефть и газ, но они-то в общем-то свой энергобаланс ей прилично прикрыли. Михаил: То есть они готовы воевать! Они готовы к войне. Европа, Япония — полностью не готовы.
И с этой сланцевой нефтью к 2019 году они закрыли в ноль, причем это было очень резко. Михаил: Ну и все. У них как бы есть вот этот запасец. То есть как бы никто не мешает им расконсервировать ту же самую Венесуэлу, если это потребуется. Пока просто такой потребности нет, и поэтому все удивляются: «Почему они бросили Латинскую Америку? Да она им сейчас вообще не интересна на самом деле, Латинская Америка. Они у себя на севере, собственно говоря, свои вопросы решили вот этого закукливания, потенциального закукливания под мировой хаос. А здесь, собственно говоря, как бы в нашем ареале они вот эти свои удары наносят.
Если им потребуется расчехлить потом, собственно говоря, Южную Америку, я думаю, они это сделают за неделю. Вот как мы с хохляндией. Михаил: Прямо успокоиться. Вот на самом деле, реально просто успокоиться. Можно как-то разумно себя подстраховать, то есть не надо лезть ни в какие сейчас финансовые авантюры, если есть возможность что-то подзаработать, нужно подзаработать, если есть возможность отложить, лучше отложить, а не побежать и купить сейчас последний айфон. Сколько они сейчас стоят? Вот реально надо пересидеть. Вот этот период обострения, он будет недолгий.
То есть с Украиной в любом случае это вопрос дней. Как это закончится? Хотелось бы, чтобы закончилась более благоприятно. Я говорю, вот с таким режимом, что, по сути, там появились здоровые силы, которые сами провели переворот, и мы с ними в конечном итоге договорились на выгодных для нас условиях. А с Евросоюзом... В любом случае Евросоюз не готов к войне ни в каком смысле — ни к экономической, ни тем более к горячей. Он проигрывает вчистую в любом случае. А зная Путина, он будет принимать меры вразумления именно вразумления, не уничтожения Евросоюза, а вразумления жёсткие, достаточно внятные такие, которые как-то сыграют на нас.
То есть вот как было у нас, например, с продовольствием. То есть можно было тоже как бы полезть, те же самые меры принять, а он говорит: «Так, ладно, это глупая мысль, давайте мы сделаем так. То есть мы больше не будем покупать вашу хавку, мы будем производить свою хавку». Показалось, что это пустячок. А вот с течением лет выяснилось, что это не пустячок. Михаил: Да, вот выяснилось что это нифига-то не пустячок.
В результате доходность по бондам начет брать одну высоту за другой, а сроки займов сокращаться. Понятно, что тут вопрос пойдет на дни, когда это все само чебурахнется и Штатам придется объявлять дефолт. Вот это-то и будет подходящий момент, спихнуть проблему с больной головы на здоровую.
Что это? Это ваша компания? Получите доступ к бесплатным бизнес-инструментам Complete Reviews и начните приближаться к своим клиентам уже сегодня!
Мне интересно понять природу того процесса на который я смотрю. При чем не локальную, а прямо большую, максимально широкую. Вот этот сценарий был скорее мастер план. Я в какой-то момент понял что мы стоим на пороге… или точнее мы уже находимся внутри последней фазы, первый фазы цивилизационного кризиса. Не просто вот как там циклического, экономического кризиса. Не просто там структурного кризиса западной экономики. Цивилизационного кризиса в целом, потом про это немножко поговорим. Вот это обсуждение, оно было скорее для меня. Оно было инструментом прояснения тех факторов, которые я не учел. То есть, в меня тыкали пальцами, хотя я тоже с шашкой наголо от людей отбивался. Но на самом деле, что бы мне не сказали, какое возражение, если оно было по делу, я уходил и думал. То есть чего я не учел. И вот эти пару лет которые мы активно обсуждали, они как раз были вот этой обкаткой моего понимания где мы, что происходит, и как оно будет развиваться дальше. Поэтому это не столько был прогноз, сколько мастер план. Мастер план чего? Еще раз повторяю, я не думаю что я единственный как бы умный человек на этой планете. Что на самом деле есть люди на основе мнений, рассуждений и планов которых строится решение в центрах принятия решений. И которые видят ту же картину что и я, только не фрагментарно из интернета, а имеют непосредственный доступ к первичному массиву данных. Причем за большие сроки, чем это могу позволить себе я. И их много, не я один, это целые коллективы которые могут разделить работу, структурировать ее. И соответственно у меня была такая идея — хорошо, мы находимся в начале цивилизационного кризиса, последняя фаза — цивилизационного цикла нового времени. У нас на доске расставлены фигуры. Три ферзя в разной степени силы, соединенные штаты, Китай, Россия. Король, слабенькая фигура, вот он Евросоюз, который важный, но в общем роли мало играет. Михаил: Ее надо защищать, да. И ну разные там фигуры пешки помельче. Кто у нас, собственно говоря, находился в самой выигрышной позиции на первом ходе — американский ферзь, да? То есть это та держава которая на тот момент когда мы обсуждали, собственно говоря, получала максимальные бенефиты, максимальные выгоды от существующего мирового порядка. И этот мировой порядок рушится. Понятно, что если там, в этом центре принятия решений есть грамотные люди, они видят это. И они соответственно стараются сделать так, чтобы неизбежно это обрушение мирового порядка прошло в такой последовательности — умирают слабые, умирают средние, сверху на эту кучу трупов падают соединенные штаты, и в общем на этом компосте продолжают жить, управляя вот этими, как бы огрызкам и объедками. Хорошо, если они так эту картину видят, как они будут действовать? С одной стороны поймем, как вообще развивается цивилизационный кризис, безотносительно чего бы то ни было, а с другой стороны посмотрим — вот он актор, как он будет в этой ситуации действовать? И вот этот мастер план такой, как бы я действовал в центре принятия решения в Вашингтоне? Будучи там руководителем вот этого центра принятия решений. И оттуда я расставлял вот эти сроки. Часть этих сроков была объективной, связанной просто с развитием, ну например ресурсного нефтяного кризиса, или с развитием тогдашних фондовых индексов. То есть, как происходит накачка деньгами, как происходит разграничение потоков капиталов, где они нарушаются на данный момент. Это одно, а второе это как бы волевые решения, которые корректируют вот этот поток, да? И по возможности я там учитывал, как можно играть с нашей стороны в контр игру. То есть, как наш ферзь может контратаковать. Например по срокам конкретно, ты обещал там вот этот вот коллапс в 12 году, для того чтобы вот эта игра сложилась. В 12, максимум в 14. Я не помню, конечно, я не слежу за своими старыми прогнозами. Но насколько я помню, я там писал, что к 17-18 году переводить игру в эндшпиль уже будет поздно. То есть, если бы то, что сегодня делают штаты, тот удар по России, которые они наносят сейчас вместе со своими союзниками, они нанесли бы в 12 году, вот не знаю на самом деле, где бы мы сейчас были прямо сегодня. Ну, во-первых, тогда не было армии 15:50 Сергей: В России. Михаил: Вот в том виде, в котором она сейчас есть, ее не было. Не было этого гиперзвуку. Мультики Путина, когда появились, в 14 это в идее мультиков еще. Тогда не было продовольственной безопасности, д, можно смеяться, но в целом на самом деле продовольственная безопасность есть. Тогда не было на самом деле, не было многих промышленных кластеров и многих вещей. Не скажу, что это было сделано идеально, но все-таки мы находимся в гораздо более сильной позиции. Китай находится в значительно более сильной позиции, чем находился в 12 году. Поэтому да, это был глупый сдвиг. Гиперзвук, кстати, мультики это 2018 по-моему год. Михаил: Да? Сергей: В 14-х еще не было их тогда. Михаил: А не после Крыма их показывали? Сергей: Нет. Михаил: Ну, тогда все. Сергей: Потом соответственно Китай нарастил свою промышленность ну в разы практически. Ну, там ну как минимум кратно увеличил свою промышленность. Что США дала эта задержка? Михаил: На самом деле я считаю, что это была ошибка. То есть, США на этом получили что, они да, они провели.. Сергей: Количественное смягчение. Михаил: Да, они провели количественное смягчение, то есть, как я себе видел ситуацию тогда? Что на самом деле ну просто кратко, тезисно сценарий. Прям вообще в нескольких словах. То есть, еще раз, мы входим в цивилизационный кризис, пряников сладких как у Окуджавы на всех не хватит. И даже не на всех, а на всех равных даже не хватит. Основной конкурент соединенных штатов на тот момент и на сегодняшний день на самом деле, это не Россия. Это не Китай был тогда. Основной конкурент, это Евросоюз. В каком плане? В плане получения дивидендов, доходов. Колониальных доходов с планеты. Три основных источника доходов, это финансовый доход. То есть непосредственная колониальная рента. То есть, когда богатые люди из России, Индонезии и так далее, везут в том или ином виде заработанные выкаченные из своей страны деньги, в соединенные штаты, вкладывая в акции, дома, облигации и так далее. Михаил: то есть это основное. Второй навык это технологический. Второй источник доходов. То есть, высокие технологии. Опять таки американцы и европейцы, на 2006-2007 год были главными конкурентами. Да, сегодня стали еще дополнительными конкурентами Китай, но мы про него отдельно поговорим. И третий источник дохода, это лайфстайл. Бренды, образ жизни, кино и так далее. Опять таки, европейский образ жизни ничем не менее привлекательный, чем американский образ жизни. И соответственно Евросоюз, это прямой конкурент на той поляне. Внутри рядовая конкуренция самая жесткая как всегда. Главный враз соединенных штатов это Евросоюз, это не Россия. И соответственно первым, что должны были сделать соединенные штаты по большому счету, это валить Евросоюз. То есть вообще весь старый европейский континент. Что для этого необходимо сделать? А то о чем мы поговорили, то, что я написал в записке. Вообще-то говоря им надо просто выключить свет, все остальное они сделают сами. Свет тогда просто надо понимать о каком времени мы говорим — это 2006 год, в начале 2007 года. Мюнхенская речь Путина только-только в конце 7 года, или когда она была произнесена? Как шел наш газ и нефть в Европу? Украина, практически весь газ шел через Украину. Не было северного потока, он только рассматривался в тех заданиях как выяснилось. Михаил: То есть мы про него услышали в 11 году про северный поток. Не было естественно турецкого потока, не было в обсуждении даже южного потока. То есть практически все энергоресурсы в Евросоюз шли через Украину. Раз, наши. Через турецкий Курдистан, и через Суэц. Надо было закрыть эти три точки, или просто нарушить даже..
DD 5.0 Авантюрист (основной сервер)
сценарии Авантюриста, просчитанные летом 2007 года (крах финансовой системы и сценарий 3-й мировой). Нужен он был только хомячкам со своего форума, но хомячки были не нужны ему, оттого Муравьев совершил стратегическое отступление с авантюриста. Тут сам по себе Авантюрист бы застрелился читая 1900 стр. Новости и события. Идейное доминирование глобалистов подошло к концу.
Ошибка и точность предсказаний Авантюриста.
это открытый мозговой центр, целью которого является исследование, обсуждение и широкое освещение проблем начавшегося векового кризиса. Сергей: Добрый день, сегодня у нас вторая часть интервью с Михаилом Муравьевым, известный как «Авантюрист». это форум, сформировавшийся некогда вокруг идей экономиста М. Муравьёва о возможности скорого краха доллара США.
Отзывы о glav.su
| Авантюрист и "Глобальная авантюра" | Как всё начиналось или 12 лет назад Авантюрист. |
| Авантюрист глобальная авантюра | Открыт цифровой фронт Интервью с Авантюристом Авантюрист: Взгляд из 2007 на нынешние санкции против Китая. |
| Глобальная авантюра — LiveJournal | это открытый мозговой центр, целью которого является исследование, обсуждение и широкое освещение проблем начавшегося векового кризиса. |
| Интервью с Михаилом Муравьевым (Avanturist) Август 2023 | Главная» Новости» Форум глобальная авантюра новости. |
Последние новости:
- Содержание
- Популярные новости:
- Avanturist
- Быстрое решение часто задаваемых вопросов.
- Срок - апрель до полной капитуляции Запада! Что требуется предпринять правительству.
Прощание с «Авантюрой»
Впервые Авантюрист появляется на форуме Росбалта в июне 2006 года. Ключевые слова глобальная авантюра, открытый дискуссионный центр, форум глобальная авантюра, форум авантюриста, мировой экономический кризис, мэк. ретроспективная. Главная» Новости» Авантюрист форум. Данный форум нацелен на поиске совместных путей выхода их глобального экономического кризиса для наиболее экономически развитых стран. Сергей: Добрый день, сегодня у нас вторая часть интервью с Михаилом Муравьевым, известный как «Авантюрист».
Join the conversation
- Проект Авантюрист - тайна личности
- Avanturist
- Прощание с «Авантюрой»
- Проект, посвященный спорту и цитатам известных спортсменов
- Прощание с «Авантюрой»
Сценарий Авантюриста для доллара и др.
Никакая промышленность не поднимется, никакого стабильного роста потребительского спроса не случится и никакие активы не начнут дорожать. Так что налоговых поступлений нифига не прибавится. В результате доходность по бондам начет брать одну высоту за другой, а сроки займов сокращаться.
Если Трамп был уже прост и понятен, бы «врагом» для глобалистов и «другом» для ряда латиноамериканских режимов, арабов и Израиля, то с Байденом все не так просто. Более того, администрация Байдена, пытается не дать ответ на вопрос «Кто такой Байден». Заявление, которые делаются в СМИ и на официальных брифингах крайне расплывчаты и мало информативны.
То есть это будет выглядеть также.
Если Евросоюз объявит России настоящую войну, ему придётся сдаться через два дня. Михаил: Да, настоящую, полноценную с танками. Ну два дня, это конечно... Михаил: Ну ладно, я утрирую, как всегда, но тем не менее. То есть это вопрос прямо очень короткой войны получится. И точно также выключат ПВО и в Германии, и абсолютно без проблем.
Михаил: Я не военный стратег, поэтому я не могу сказать, насколько как бы грамотно развивается ситуация на Украине, но я понимаю, что она... Опять-таки почему она развивается так медленно? Одна из причин, на мой взгляд... Потому что среди моего окружения есть люди, которые говорят: «Ну Россия же собиралась за три дня это закончить? Я считаю, там вопрос не в том, что это невозможно было закончить за три дня, и даже аккуратно можно было закончить за три дня, мне кажется, без ковровых бомбардировок и уничтожения всей армии. Я думаю, есть шанс.
Он не очень большой, я оцениваю в процентов 25-30, что мы можем получить не капитуляцию Зеленского, а военный переворот на Украине. С точки зрения наших интересов, это оптимальный вариант. То есть если какие-то полковники в Киеве сейчас совершат военный переворот, арестуют своих генералов, арестуют, собственно говоря, тех руководителей государства, которые есть в Киеве и скажут: «Мы арестовали. Мы ликвидировали преступный режим, который втянул Украину в этот ад. Мы их сами будем судить. Мы не воюем с Россией.
Россия тоже воевала с этим преступным режимом. Мы берём управление армии на себя и приказываем, собственно говоря, всем частям, во-первых, разоружить вот эти вот нацистские батальоны, кто откажется — ликвидировать самим просто прямо на месте». Не оказывать сопротивление Российской армии. Запустить российских инспекторов для инспекции. Собственно, вот это для нас был бы оптимальный вариант на Украине, и Украина сама бы оздоровилась. Да, силами военных.
Ну мало ли — в Египте, в Турции, в Индонезии, в Бирме — там постоянно это происходит, собственно говоря. Военные — это сдерживающий фактор для бардака. То есть у них постоянно там случаются вот эти военные перевороты. Я же и говорю, в Бирме. Это прямо оптимальный вариант, что мы выходим не на капитуляцию Украины, а мы выходим на договорённости, собственно говоря, с новой властью Украины, которая говорит: «Да, вот сейчас мы порядок наведем и проведём демократические выборы». Да, в любом случае договоренности будут нужные нам.
То есть Конституция будет написана в виде нужном нам, референдумы о том, как хотят конкретные области жить, пройдут под нашим мониторингом, но тем не менее. То есть получится, что у тех же самых западных наших товарищей взрыв мозга будет — война закончилась вот так. То есть не мы всех задавили, и они вынужденно подписали капитуляцию, а украинцы сами, собственно говоря, переформатировали своё государство. Михаил: То есть это абсолютно другая как бы история. То есть не было войны России с Украиной, была война России с преступным режимом, и здоровые силы на Украине в виде здоровой части армии, собственно говоря, нас поддержали в этом, и они сами, собственно говоря, навели там порядок. Я думаю, процентов 25-30, но я думаю, что как бы вот Путин в том числе поэтому не даром дает несколько этих дней.
Сейчас замкнут Киев, дадут ему повариться пару дней, наверное. А вдруг? А вдруг сработает? Потому что ну не хотелось бы. Вот эта мясорубка — она всё равно мясорубка, которая идёт, собственно говоря, в разных городах. Да, потери среди наших не такие большие, но всё-таки это потери.
И всё равно есть потери среди, собственно говоря, гражданских. И всё равно есть потери среди просто пацанов ВСУ. Ну то есть понятно, что противник есть противник, но там есть просто щеглы, которых загнали как бы, то есть вытащили из села и отправили воевать. То есть как бы они ни сном ни духом про все это. И зачем их убивать? Конечно, это был бы оптимальный сценарий развития событий — военный переворот, армия переходит под контроль этой хунты, перестаёт, собственно говоря, прекращается война, как бы боевые действия.
Раз сейчас такая ситуация, вообще ценные бумаги на текущий момент имеют какое-то значение? Рынок акций. Стоит ли продолжать играть на бирже и прочее по западным лекалам? Или по законам военного времени перейти к жёсткому распределению и управлению ресурсами? Михаил: Если поиграть в частном порядке, ребят, ну вы понимаете, что вы играете сейчас даже не в рулетку? То есть это такое казино, где 70 чисел, а поставить надо на одно.
Если вы стратегические как бы инвесторы, вы хотите сохранить пенсию, то конечно. Рынок там российский сейчас так рухнул, что как бы надо покупать. То есть если вам надо, чтобы деньги сохранились двадцать, тридцать лет, то конечно, сейчас надо смотреть, что неизбежно будет жить. То есть как бы вот все ресурсные предприятия системообразующие куда они денутся? То есть как бы надо это откупать и складывать под подушку. Через 5 лет оно всё будет на месте.
Всё, где надо. Ситуативно спекулировать? Ну как бы на свой страх и риск. То есть надо понимать, что это покруче казино будет. Михаил: А если про государство, то нет. Я думаю, на самом деле ничего такого особо ужасного, собственно, в фондовом рынке нет, просто вопрос вот в этой как бы ликвидности для иностранных инвесторов, потому что утечка капитала, она в том числе происходит и через эту дыру.
Опять-таки вопрос про утечку капитала. То есть как это будет выглядеть через год или через пять лет? Сейчас мы находимся всё равно как бы в долларо-центричной системе. Рубль является сугубо вторичной валютой, которая используется для локальных как бы... То есть мы живём с ним, а с точки зрения мирового капитала — это просто как бы аборигенский актив, в который можно поиграть. Но ситуация может измениться в обозримом будущем.
Потому что в том самом сценарии, когда я писал, что, собственно, не надо нам закрывать экспорт энергоресурсов алюминия и так далее в Европу, надо просто перевести его на золото. Ну это троллинг, потому что у них просто элементарно нет столько золота, чтобы годами, даже многими месяцами оплачивать это. И это, по сути, и будет эмбарго. Михаил: Да, и собственно, кто-то там сразу как бы в комментарии и написал, напомнил, что нафига золото — есть рубли. Не думал сильно глубоко на эту тему, как бы не просчитал и не стал просчитывать. Не буду просчитывать риски с этим связанные.
Но в принципе, как бы здравое зерно в любом случае в этом есть, и возможно, так и будет. Возможно, действительно просто как бы через две недели или через неделю Путин скажет: «Дорогие товарищи европейцы, поскольку абсолютно невозможно принимать от вас деньги в виде евро, вы же как бы их тут же конфискуете, нам приходится, собственно говоря, принимать рубли через национальную платёжную систему. Мы предоставим вам как бы инструменты для того, чтобы эти рубли приобрести». Но теперь всё. И соответственно, как бы это другая ситуация на валютной бирже, это другая ситуация на фондовом рынке. Не могу сказать, что так и будет сделано, но я понимаю, что на самом деле немножко достало это людей в Кремле — вот эта бесконечная зависимость нашего финансового рынка и наших финансов.
Михаил: Вот сейчас есть возможность этот вопрос если не полностью решить, то хотя бы как бы радикально продвинуться в решении этого вопроса за счёт чего-то. На самом деле то же самое золото. Если доводить до абсурда. Действительно просто выкатить такое требование: «Мы принимаем только золото за нефть, газ, уголь, электричество, за ГСМ — за все». Ну пожалуйста! Как бы на самом деле на этом рубль точно так же укрепляется.
То есть за рублём стоят десятки тысяч тонн золота. То есть как бы у государства есть, но просто физического. То есть это государство может оплатить всё, что угодно. И вот это штормление, оно, конечно, в каком-то виде погаснет. Я думаю, не будет открытием сказать, что нас ждёт очень много лишений, то есть мобилизация экономики на военные рельсы. Это тяжело дастся народу.
А наше население сейчас к этому готово? Михаил: Я думаю, нет. Я надеюсь, что на самом деле до такой степени всё-таки на мобилизационные рельсы экономика не будет переводиться. Потому что это важно, естественно, в ключевых отраслях, то есть это без вопросов. То есть командное как бы управление банками или командное управление металлургией. А насколько это критично, например, при производстве мороженого или покраске ноготочков, я не знаю.
Не думаю. И на самом деле нам не нужны все эти люди. То есть как бы я понял бы, что это вот как Вторая мировая, Великая Отечественная, то есть нужны были все люди, работающие или в поле, или на заводе. Мы сейчас на том как бы витке технологического развития, что даже в войне подавляющая часть людей не будет представлять мобилизационной ценности. На самом деле то же самое и в экономике. То есть я не вижу большой ценности, если мы сейчас соберем всех девочек, которые делают реснички, ноготочки, и как-то их подо что-то мобилизуем.
Там Айфоны нельзя... Михаил: Ну это да, конечно. Это однозначно. У нас в Новосибирске уже каждый день ходят митинги «Нет войне». Вот насколько это вообще опасно? То есть насколько это может помешать текущему развитию событий?
Михаил: Да, я думаю, ни насколько на самом деле. Если эти процессы не запускать, а оставить просто как бы дырочку для слива вот этого пара, как всегда, собственно говоря, в Кремле и делают. Просто понимать, где границы этого. То есть, где начинается уже серьезное расшатывание, как в Казахстане, например, было или в Белоруссии, а где это просто гундеж людей, которые не могут слетать в Египет. На самом деле я, кстати, не хочу сказать, что Египет — это ерунда, я бы сам с удовольствием слетал. Просто надо понимать, действительно, что вот сейчас проходит острая фаза военная прямо.
То есть в любом случае жизнь... Ну это все должны понимать. Вот большая часть людей, кто плачет, они думают, что у нас жизнь начала ухудшаться с 2014 года. Ребята, жизнь везде ухудшается с 1998 года! На самом деле даже с 1973, 1974, если будет точнее. Это только кажется, что, блин, у нас всё хуже, а вот в Америке или во Франции все лучше.
Да не лучше там! Вы вообще как бы последний раз когда там были? То есть если вы были, например, там год назад и 20 лет назад — во Франции все намного хуже, чем было 20 лет назад. И у меня уже прямо возникло желание начать жаловаться. А там хирургов на самом деле у нас сейчас просто в Новосибирске не хватает. Я это уже успел выяснить.
У меня настало желание начать жаловаться: «Что это такое? Человека два часа в травматологии держат! Потом я вспоминаю, как сам буквально полгода назад делал видео о том, как француженка 14 часов в коляске просидела в очереди во Франции, и когда дошла её очередь, она уже была... Михаил: Тут, смотрите, как бы с этим придётся смириться. То есть на самом деле, мы думали, когда, собственно, как бы запускалось всё в 90-х годах, что однажды мы будем жить так, как жили американцы в начале 70-х. То есть как бы у нас вот эта картинка у всех, у русских, перед глазами была: вот этот домик, вот этот пикап, вот эта её «Мазда», — вот этого не будет больше никогда в мире!
Этого больше ни в одной стране в мире никогда не будет! И этого не будет у нас. То есть как бы надо понимать, что вот к этому идеалу, который мы себе тогда представили, мы никогда не придём. Планетарный цивилизационный кризис. То есть на самом деле деградация? Да, есть деградация.
То есть мне тыкают пальцем и говорят: «А вот образование деградирует» — конечно, и у нас деградирует, и медицина деградирует. Потому что в пирамиде, собственно говоря, потребности, или в пирамиде, куда концентрируются ресурсы, вот эти вещи: культура, образование всеобщее, медицина, наука широкого спектра, не военная — это вещи, которые возможны не просто при избытке ресурсов, а при чудовищном избытке ресурсов. То есть когда ресурсы валяются под ногами. То есть в начале 20 века нефть energy returned on energy invested, то есть как бы энерго возврат, составлял 1:100. То есть нужно было потратить одну бочку нефти, чтобы добыть 100 бочек нефти во всей технологической цепочке, включая доставку. Сейчас на самом деле уже копают проекты, где energy returned уже порядка 1:5.
Да, в среднем по миру он ещё повыше, но он уже значительно ниже 1:20. Михаил: Те же самые ветряки. Это же не от хорошей жизни. Там же энерго возврат вообще ничтожный! А биотопливо — он там вообще отрицательный был. А водородное топливо, которое сейчас придумывают?
Он там вообще радикально отрицательный! То есть как бы хорошо, если ты потратишь два литра бензина и получишь один литр в эквиваленте водородного топлива. Соответственно, как бы ресурсов настолько сейчас не хватает, что уже практически ни одно государство в мире не может обеспечить реально высокую культуру, реально хорошее всеобщее образование, реально хорошую всеобщую медицину и реально интенсивную научную работу. То есть это все уже прошлое. То есть как бы нельзя сказать, что вот Путин... Ну да, я думаю, что что-то можно было сделать лучше, а может быть и не можно.
То есть я не очень понимаю видите, как бы я не Путин, и я даже не его советник , что мы хотим сделать с образованием. Возможно, принято решение о том, что не будет всеобщего образования в России, как и не будет его во Франции, как и не будет его в Америке, как и не будет его, собственно, в Турции. То есть оно больше в таком виде, как оно было, не требуется. На какое-то время. На какое? Ну не знаю, например, лет на 300.
Меня это расстраивает, но я понимаю откуда лезут, собственно говоря, ноги. То есть как бы это не вопрос хочу не хочу. Михаил: Ну да. Михаил: Есть. Вообще мы прыгаем как бы из темы в тему, ну хорошо, давай при переносе перенесешь потом в другой. Я на эту тему сделал очень много материала, для моей аудитории то, что я тут в такой ситуации промолчу, оно как бы...
Михаил: Хорошо. Давай тогда отвлечемся, переносишься потом в другой блок. Цивилизационный кризис. Мы сейчас находимся в третьем цивилизационном цикле. То есть, если не брать Шумеро-аккадский протоцикл, то у нас был цикл цивилизационный Бронзового века, Античный цивилизационный цикл и наш современный. Что такое цивилизационный цикл?
Люди, населяющие какую-то территорию, как бы племена, народы на руинах старого цивилизационного цикла ищут новые драйверы развития. Отбирают, пробуют, то сё, и в конечном итоге находят некий пакет, собственно говоря, вот этих вот ресурсов, технологий и принципов концентрации и перераспределения ресурсов, который дает неожиданно взрывное ускорение. Собственно говоря, вот оно — начало цивилизации. В процессе, собственно говоря, цивилизационного развития эти ресурсы могут настраиваться, меняться или ещё что-то такое. Как бы улучшается вот эта связка. В какой-то момент находится оптимальное соотношение, и тут начинается взрывной рост.
А оптимальное соотношение было найдено. Ну, практически, мы вышли на оптимальное соотношение, наша цивилизация современная. В середине 18 века — грубо говоря, двигатель Уатта. То есть, когда мы впервые добрались до ископаемого топлива, перестали жечь дрова, перестали использовать энергию ветра для запуска парусов и добрались до ископаемого топлива. Кстати, вот эти 20 лет форы Англии, когда практически только она как бы использовала вот это, они же её вышвырнули вперёд, собственно говоря, всей цивилизации на 200 лет. То есть вот эта крохотная фора в несколько лет буквально!
Потому что потом и в Германии, и в России буквально с небольшим совсем запозданием, собственно говоря, пошло применение парового двигателя. И вот эти всего несколько лет позволили Британии вырваться вперед на 2 столетия, она там держалась практически. Михаил: Вот что означает правильно найденные ресурсы. И особенно говоря, после чего пошла эта вот как бы перестройка вот этого старого ресурса. На самом деле, средневековье, 16 век наш не сильно отличается от 16 века до нашей эры, от цивилизации Бронзового века. По большому счёту та же мускульная сила, только не людей, а лошадей, основной источник энергии.
И тут мы вот докопались до этого ископаемого топлива и тут же буквально за несколько десятилетий нашли все виды. Последний вид ископаемого топлива, до которого мы добрались — это уран. Ну как бы на это ушло почти 200 лет, но тем не менее. Буквально за несколько десятилетий, за столетие мы разобрались практически со всеми видами ископаемого топлива и все их ввели в работу. Больше нет. То есть мало того, что с ископаемым топливом — мы добрались до всех видов ископаемых вообще ресурсов: всех металлов, всех редкоземов — всего, что можно.
То есть мы исследовали нафиг всю планету и всё это ввели в работу. Произошел взрывной рост. Вот как раз 19-20 век — экспоненциальный рост никогда невиданный. Потому что мы ввели в работу практически все ресурсы планеты, чего не мог сделать древний Египет, чего не мог сделать древний Рим, чего не могла сделать Франция времен Карла Великого. И вот она, собственно говоря, суть цивилизационного цикла. То есть мы достигли пределов роста, мы проскочили этот пик, и пик этот мы проскочили в 70-е годы.
С тех пор мы начинаем жить хуже. Допустим, Вьетнам чуть-чуть лучше, Китай... Михаил: Да, естественно. Возник кризис. Вот, собственно говоря, что такое реконкиста вот про которую мы говорим? То есть это как раз возник кризис перераспределения и концентрации этих ресурсов.
Пока их было много, вопрос эффективности концентрирования этих ресурсов и перераспределения не стоял. Когда их начало остановиться всё меньше, и меньше, и меньше, теперь становится вопрос: кто управляет этими потоками? И это прямо он критически важный становится. Автоматически делает нас обладателями наибольшего количества ресурсов. Здесь получается как бы картина такая, что в принципе, если рассматривать вот смотря какой момент, понимаешь. Просто большую часть людей, которые сейчас нас слушают, их интересует, что будет происходить в 2023, в 2027, ну в крайнем случае в 2050 году.
Их не очень беспокоит, что будет происходить в 2300. А ты сейчас задаешь вопрос, который, возможно, мы не сможем удовлетворительно решить в 2027, тем более в 2023 году. То есть мы можем попасть сейчас в ситуацию с этим цивилизационным кризисом, если правильно примем решение и правильно разыграем всё, в какую попал Древний Египет во время краха цивилизации Бронзового века — то есть он просто закуклился. У него были плодородные земли, у него оставались рабы, у него было в общем-то достаточное количество бронзовых инструментов, и он закуклился от внешнего хаоса, в который погрузилось всё Средиземноморье, включая Месопотамию, Грецию, Ахею, хеттов и так далее. То же самое произошло в момент, собственно говоря, краха западной Римской империи. Византия, Восточная Римская империя закуклилась.
Она прихватила часть, собственно говоря, Балкан и просто закрылась от этого вторжения и шикарно жила. Просто надо покопать как она жила на переломе вот этом. Я не думаю, что там было прямо очень весело. Потом, глядя на то, как живут нищие оборванцы в Европе в 8 веке, собственно говоря... Париж — это был один большой загаженный сарай по большому счёту, люди жили впроголодь, а в Византии, по сравнению с ними, было всё шикарно. Я не знаю, насколько это шикарно было по сравнению с временами еще Рима 400-го года, например, или 350-го.
Не уверен. Поэтому если говорить, что мы выдержим, то да, я думаю, в 2100 году у нас всё будет хорошо. Вопрос: что будет вот в этот промежуток времени? Как бы вот, понимаешь, нам всё равно, ну куда мы поедем?
Автор этой книги Евгений Гончаренко в 1941 году ушёл добровольцем на фронт. С боями прошел Молдавию, Румынию, Венгрию, Чехословакию. За мужество и героизм он был награждён орденами и медалями СССР.