У нас появились приличные операторы, больше приличных актеров, чем десять лет назад.
Театр "Сатирикон" представит первую премьеру в Доме актера на Арбате
Входные пространства первого этажа с их дубовыми и «под дуб» резными потолками напоминают старые кабинеты в богатых усадьбах. На полу та самая модерновая плитка с клеймами, по которой, возможно, стучали каблучки Айседоры Дункан, когда она в сопровождении Сергея Есенина приходила в гости к хозяевам одной из квартир. Квартиры, по словам экскурсовода, были небольшими, всего-то шесть комнат. Впрочем, для готовых платить, объединяли две квартиры в одну, и дети гоняли на великах и самокатах по двенадцати комнатам.
После революции жильцов уплотнили, превратив элитное жильё в коммуналки, но кому-то повезло. Семья известных музыкантов прожила в «доме с рыцарями» с 1913 по 1975 год до официального расселения дома. Судьбу этой семьи, тайну их долголетнего владения жилыми комнатами, имена их славных гостей тоже можно узнать во время экскурсии.
Источник фото: официальный сайт Дома Актера Представителям прессы, для которых было уготовано первое презентационное посещение дома, сказочно повезло. Яблочкиной, актёра, режиссёра, педагога Александра Жигалкина. Встреча прошла в кабинете, где прежде руководила Домом актёра его легендарный директор Маргарита Александровна Эскина.
Нам известно, что он был талантливым инженером, ученым, преподавателем, верным другом, любящим супругом и нежным отцом. Нам известно, что его украли у нас. Не только у его жены и ребенка, но и у тех поколений, что пришли позже. Мы собирали информацию о нем по крупицам из разных источников. В память о Льве Богуславском назван один из наших детей. Наш прадед никогда не совершал того, в чем он обвинялся. Он был арестован и расстрелян по сфабрикованным делам — абсолютно незаконно, бессмысленно и бесчеловечно. И его жизнь, и его смерть навсегда остались ранами в душе всех членов нашей семьи даже три поколения спустя. Мы не знаем места его расстрела и захоронения. Нам некуда прийти, чтобы помянуть его.
Таким местом, наверное, станет для нас табличка на доме, ставшем его последним адресом. Пусть эти страшные страницы истории нашей страны никогда не повторятся. Мы бы хотели вкратце рассказать немногие факты биографии Льва Соломоновича, известные нам. Лев Соломонович Богуславский родился в 1901 году в посаде Крюков сейчас это часть Кременчуга Полтавской губернии в многодетной семье портного. Он был одним из младших детей в большой семье, рано потерял отца он был показательно казнен бандой атамана Григорьева, когда Льву было 17 лет. Он женился на своей землячке из Крюкова, студентке медицинского факультета МГУ, и в 1925 году у них родился сын Виктор. После возвращения из ссылки Лев Соломонович окончил обучение в МГУ и стал инженером железнодорожного транспорта. Работал по профессии на заводе «Можерез» Люблинский литейно-механический завод , преподавал в СТАНКИНе Московский станкоинструментальный институт , был автором научно-популярных книг и статей о железных дорогах. Богуславский Л. Повторно он был арестован 11 февраля 1936 года за «контрреволюционную троцкистскую деятельность» и 3 апреля осужден на пять лет исправительно-трудовых лагерей.
Даже напротив, эта театральная условность помогает рассмотреть самое главное и самое важное. Перед зрителем разворачиваются истории отношений разных пар, по-своему счастливых, и по-своему несчастных, объединенных одним сильнейшим чувством — любовью. Что такое любовь и что такое привязанность, какова цена расставания и может ли жить человек без любви? Каждая история в спектакле наполнена сильными, искренними чувствами, а еще — юмором и надеждой, что любимые, пройдя испытания жизни, научатся быть счастливыми и вновь обретут друг друга. Все роли исполняют молодые актёры, которые только начинают знакомиться с миром влюбленности, любви, отношений. Благодаря этому спектакль во многом приобретает комичность.
В художественных решениях мы придерживаемся минимализма. Он позволяет сконцентрироваться на сути и эмоциональной силе спектаклей, исключая лишние декорации и эффекты. Мы верим, что сильное искусство не требует излишеств.
Театр "Сатирикон" представит первую премьеру в Доме актера на Арбате
| Дом Пороховщикова в Москве спасен от разрушения: отдали "человеку из мира кино" - МК | Студия театрального искусства в Москве для взрослых и детей от Екатерины Рохинской. Звоните +7 495 724-72-62! |
| Ул арбат 35 дом актера | Культурные променады по субботам на краснодарском Арбате планируют проводить до Дня города. |
| Центральный Дом актёра имени А. А. Яблочкиной — Википедия | ИнтернетСцена Центральный Дом актера им. иной ул. Арбат, 35 Театральная афиша столицы 27.05.2023 Москва, улица Шереметьевская, дом 8 Отдел продаж +7 (495) 689-78-54. |
| Новогодние чудеса в Доме актера - Российская газета | Театр «Центральный дом актера имени А. А. Яблочкиной» по адресу Москва, улица Арбат, 35, метро Смоленская, показать телефоны. |
| Дом Актера – Telegram | Центральный дом актера им. а.а. Яблочкиной Москва ул. Арбат, д. 35 зал. |
🔎 Дом актера, Арбат, 35
Центральный дом актера, Арбат 35 26 февраля в 14:39. Выставочный проект АРТ-РАЗВОРОТЫ представляет на стенах знаменитого Дома Актера на старом Арбате экспозицию из фоторабот 11 авторов-участников, победителей международных и российских фотоконкурсов, профессиональных фотографов. Главная» Новости» Дом актера на арбате афиша на сегодня.
Илья Вашерук. «Учитель и ученики»
Кто они и откуда там взялись вы узнаете, погостив у чуДОМищ. В общем, чувствуйте себя как дома, но… не забывайтесь! Мини-спектакль по мотивам рассказа А. Никольской «Книга чуДОМищ» с участием юных актеров от 3 до 8 лет.
С 1987-го до 2006 года в доме располагалась Школа драматического искусства. Сейчас в нём находится Центр драматургии и режиссуры. Дом, где прописан Иванов.
Так вот: в этом «розовом» фильме речь идет об экзистенциальной проблематике. Иначе как попыткой героини понять, кто она есть — помимо того, что она кукла, — это не назвать. Это даже не «Русалочка». Сказать «хайдеггеровская ситуация» было бы сильно, но сартровская вполне. Барби все время говорит: «Кто я? Я имею в виду не героиню, а режиссера Грету Гервиг. Другое дело, что смыслы сегодня просели. Уже давно это общий процесс. Не отказа от смыслов, а игры со смыслами. Никто уже смыслы впрямую не воспринимает, это плохой тон. Хотя якобы постмодернизм уже не в моде, теперь у нас метамодернизм, который добрые голландцы открыли, сказочники. Хотя это на самом деле то же самое, что сто лет назад говорил Делёз: «Смесь смысла с нонсенсом». Но не работают смыслы сегодня, они девальвируются. Вот что произошло, и мы тут идем своим путем. Немного по-другому от смыслов отказываемся. Шестидесятники научили нас доверять реальности. Вознесенский говорил: «Мы растворяемся в людских количествах». Вот что было важно: раствориться, открыться людям. Это завладевало людьми, но постепенно «мы» стало деградировать. Не потому, что наступил застой, не оттого, что захлебнулась перестройка, просто не могло длиться вечно. Сегодня прикладные смыслы все чаще превращаются в смыслы-символы, в то, чего невероятно боялся Тарковский. Он сам не любил «Иваново детство», потому что там очень много было, как ему казалось — и не без оснований, — смыслов-символов. Хотя Туровская ему на это отвечала: чем еще, если не символом, можно назвать то, как в финале «Ностальгии» Янковский несет свечу. На это трудно ответить, потому что баланс всегда существует. Но речь о том, когда весь фильм становится символизацией смысла, работает на нечто очень конкретное. На то, что нам хотят сказать авторы, и мы это понимаем. Исчезает то, что я назвал бы пространством смысла. Настоящий кинематограф никогда не вываливает вам смыслы. Я помню свои ощущения от фильма «Мой друг Иван Лапшин»: это был шок от того, что я встретился не со смыслом, а с пространством смыслов, в котором я, честно говоря, разбираюсь до сих пор. У меня был опыт большой развернутой статьи, посвященной Герману и его трилогии — «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», — и сейчас я решил снова вернуться к этому кинематографу. И он вдруг совершенно по-иному для меня открылся, потому что это пространство смыслов. А вот кинематограф, который мы видим, — не говорю о конкурсной программе, а вообще сегодня, — это кинематограф смыслов, но не пространства смыслов. В котором можно было бы существовать, с которым можно было бы взаимодействовать. Вот этого мне сегодня не хватает. При этом одним из последних больших впечатлений для меня стал «Снегирь» Бориса Хлебникова. Хоть его и пытаются сейчас в интернете раскладывать именно на смыслы-символы — столкновение поколений и так далее, но этот фильм гораздо интереснее и глубже. Там не герои-символы, не эпизоды-символы. Они складываются в художественное пространство, в котором интересно существовать и обретать смыслы. Вот это мне кажется чрезвычайно важным. Вот почему мы зовем Льва Маратовича в жюри! Прежде чем возложить ответственность на продюсера Наталью Дрозд, хочу еще раз уточнить свои слова, сказанные в начале нашей встречи. У меня не было никакого оптимизма по поводу состояния российского авторского кино. Я имел в виду лишь то, что долгое время российское кино — и авторское тем более — жило само по себе. Никто им не интересовался. Авторы делали то, что хотели. Потом потихоньку начали появляться какие-то правила, которые воспринимаются болезненно, как и все любые ограничения. Материться нельзя, на ту или другую тему снимать нельзя, сейчас еще больше чего-то нельзя. Но чем больше государство и общество стали интересоваться кино, тем яснее, что этот подход — «я художник, я так вижу», «что хочу, то и ворочу» — больше не работает. Не только с точки зрения цензуры, но и с точки зрения все той же ответственности. Сегодня мы оказались в мире, который ускользает от прямого отображения, а у людей потребности узнавать свои страхи и переживания в фильмах никуда не делись. И мы все оказались в ситуации огромного выбора. Как с ним справляться — новым авторам или старым, это и есть сущностный предмет дискуссии. Если мы не подберем ключи к новой реальности, если не найдем те образы, те смыслы, чтобы отображать, что с людьми происходит, никто не будет смотреть это кино. Но перейдем к практической стороне дела. Мне интересно спросить Наталью как человека с международным продюсерским опытом: чем отличается работа с европейскими фондами? Сколько там творчества, а сколько монотонного труда, бюрократии, участия в питчингах и прочего? Наталья Дрозд. Я не досконально это знаю, я же всегда работала через иностранных продюсеров. Но многие знают, например, Симону Бауман, главу German Films. Она мне примерно год назад сказала, что изо всех немецких картин, которые появились на основных международных фестивалях, ни одна не была поддержана государственными институциями. Потому что — фильтры. Система, которая была построена, автоматически выкидывает все новое, яркое, авангардное и смелое. Знаю, что в Германии со следующего года меняют эту систему. Все, что мы сейчас здесь видим благодаря Стасу и нам всем, было сделано года два-три назад. А сегодня мы находимся в ситуации тотального хаоса. Естественно, я говорю про себя, но есть ощущение, что можно продвигаться только маленькими шажками и постоянно оглядываться. Потому что большие шаги могут быть фатальными или вообще не туда. Приходится делать все на ощупь. Сейчас снимать на сверхактуальные темы невозможно. Даже и неправильно. Не в смысле цензурных ограничений, а потому, что мы каждый день имеем дело с какой-то новой реальностью, с какой-то новой горячей точкой. Ситуация двух- или трехлетней давности — ситуация максимального благоприятствования. Это говорю как человек, которому повезло запуститься с неким количеством фильмов в то время. Свобода и ответственность были фантастические. В Европе очень все бюрократизировано, там сложно развитая система фондов. И это в каком-то смысле здорово, потому что там дают много денег, например, на написание сценариев, чтобы сценарист мог спокойно работать, чего у нас не было и уже вряд ли будет. Но при этом мы все равно, несмотря на постоянные противопоставления, живем в едином мире. Просто там другие ориентиры и ценности: есть повестка — и будь добр, вот это и это должно быть в кино. Есть то, что у нас в принципе запрещено, а у них обязательно надо показать. Тоже порой доходит до смешного. И уж точно не способствует творчеству. Трафареты накладываются везде: просто у кого-то кружочек, у кого-то квадратик. А свободы нет нигде, честно говоря. Ситора Алиева. Это созвучно с тем, о чем говорил Лев Маратович. Если вульгаризировать и упростить: во всем мире наблюдается кризис смыслов. Весь мир зашел в тупик, не знает, зачем он живет, и поэтому полыхает. Мир не зашел в тупик. Мир как раз научился гениально существовать без смыслов. Это мы не умеем. Не знаю, действительно ли это наша специфика, но мы не научились, постмодерна у нас не было.
Открытый аукцион состоится 31 марта", — рассказал Щербаков. Здание расположено в Трубниковском переулке. Отмечается, что новый владелец сможет разместить в нем музей, галерею и другие досуговые или культурные учреждения. Оно не является объектом культурного наследия и не имеет строгих требований к эксплуатации.
Центральный дом актера имени А. А. Яблочкиной
| По Дому Актера 2023, Москва — дата и место проведения, программа мероприятия. | в Центральном доме актера, Арбат 35. |
| Центральный дом актёра приглашает на премьеру спектакля "С любимыми не расставайтесь" | Центральный Дом Актёра, ул. Арбат, 35, зал 214 "Театр +" Сбор гостей за 20 минут до начала спектакля, для детских за 5 минут. |
| Центральный дом актера впервые за 50 лет откроет свои двери для горожан | На московский Арбат вернули восстановленную скульптурную композицию «Принцесса Турандот». |
Дом актера на Арбате
| Дом актера на Арбате | Центральный дом актера, Арбат 35. |
| Ответствовать. Российское авторское кино: аудит смыслов | 30 января 2023 года в Центральном доме актера имени Яблочкиной, который располаггается на Арбате, прошла 72-я встреча из проекта "Театральная провинция". |
| Дом актера на Арбате: история и современность | Студия театрального искусства в Москве для взрослых и детей от Екатерины Рохинской. Звоните +7 495 724-72-62! |
| Дом Пороховщикова в Москве спасен от разрушения: отдали "человеку из мира кино" - МК | 3 апреля в 19.30 Центральный дом актёра имени иной приглашает на премьеру спектакля "С любимыми не расставайтесь". |
Центральный дом актера, Арбат 35
билеты в театр для широкого зрителя. Подруги – спектакль в центральном доме актера на Арбате, 30 апреля 2023 года. Город выставил на торги здание в столичном районе Арбат, построенное в 1890 году. К ним относится Центральный Дом Актёра на Арбате, 35.
Центральный дом актера, Арбат 35
Уже много лет при Центральном Доме Актера имени А.А. Яблочкиной существует замечательный проект «Театральная провинция». Говорят, что рыцарь с дома на Арбате, 35 стал прообразом Коровьего-Фагота из романа "Мастер и Маргарита". Когда в ходе реконструкции сняли мраморную облицовку со стен бывшего конференц-зала Министерства культуры СССР, коим он считался до вселения в здание на Арбате, 35, Дома актера, то под ним обнаружили красный кирпич знаменитого доходного дома 1913–1914 гг. В Краснодаре на новом Арбате в осенне-зимний период по выходным не будут выступать артисты и чтецы. Театр «Центральный дом актера имени А. А. Яблочкиной» по адресу Москва, улица Арбат, 35, метро Смоленская, показать телефоны.
Новогодние чудеса в Доме актера
Дом построен в 1914 году по проекту архитектора Валентина Дубовского. Пятикомнатная квартира не требует никаких вложений и ремонта, все в идеальном состоянии. Собственно, это видно по снимкам, сделанным в помещении. Дорогая отделка, премиальное дерево, качественная мебель, естественно, самая лучшая и дорогая. Интерьер выдержаны в классическом стиле.
Стас, меня бесконечно смущают отмазки, что кто-то не Бергман. Это все понятно. У нас какой фильм ни посмотри — одна и та же кухня, один и тот же провинциальный город, одна и та же проблематика, одно и то же отношение к людям. Надо стимулировать молодых ребят к фантастике, к фильмам ужасов. К чему угодно.
Должно быть что-то новое. Невозможно снимать одинаковые по жанру фильмы о том, как мы все несчастны. Вернемся к авторскому кино. Предлагаю обратиться к международному опыту. К ответу призывается Лев Карахан, наш человек на Каннском кинофестивале.
Лев Маратович, как, на ваш взгляд, выглядит зарубежная картина мира, что занимает мировых режиссеров? Как выглядит актуальность на Каннском фестивале? И остались ли у нас сегодня какие-то точки соприкосновения? Лев Карахан. Прежде всего я хочу побороться с тем оптимизмом, который из уст Никиты прозвучал в начале.
Мне кажется, что для оптимизма в адрес авторского кино, артхауса абсолютно нет причин. И наша ситуация это доказывает. Более того, вчера на другой дискуссии Александр Цыпкин достаточно ясно, без свойственного ему юмора, заявил, что артхаусу надо идти домой. В том смысле, что его нужно смотреть на ТВ-экране, а кинотеатры оставить для мейнстрима. Цыпкин вполне осознанно разделил то, что в кинопроцессе на самом деле неразделимо.
Мейнстримное кино всегда питается артхаусом. Это не новая идея, а давно известный факт, и те идеи и свойства, которые подсказывает артхаус, через мейнстрим расшифровываются и доходят до массового зрителя. Взять недавнюю премьеру «идеологически чуждого нам» фильма «Барби»: у нас было много «голубых» картин в истории, но «розовая», помоему, первая. Так вот: в этом «розовом» фильме речь идет об экзистенциальной проблематике. Иначе как попыткой героини понять, кто она есть — помимо того, что она кукла, — это не назвать.
Это даже не «Русалочка». Сказать «хайдеггеровская ситуация» было бы сильно, но сартровская вполне. Барби все время говорит: «Кто я? Я имею в виду не героиню, а режиссера Грету Гервиг. Другое дело, что смыслы сегодня просели.
Уже давно это общий процесс. Не отказа от смыслов, а игры со смыслами. Никто уже смыслы впрямую не воспринимает, это плохой тон. Хотя якобы постмодернизм уже не в моде, теперь у нас метамодернизм, который добрые голландцы открыли, сказочники. Хотя это на самом деле то же самое, что сто лет назад говорил Делёз: «Смесь смысла с нонсенсом».
Но не работают смыслы сегодня, они девальвируются. Вот что произошло, и мы тут идем своим путем. Немного по-другому от смыслов отказываемся. Шестидесятники научили нас доверять реальности. Вознесенский говорил: «Мы растворяемся в людских количествах».
Вот что было важно: раствориться, открыться людям. Это завладевало людьми, но постепенно «мы» стало деградировать. Не потому, что наступил застой, не оттого, что захлебнулась перестройка, просто не могло длиться вечно. Сегодня прикладные смыслы все чаще превращаются в смыслы-символы, в то, чего невероятно боялся Тарковский. Он сам не любил «Иваново детство», потому что там очень много было, как ему казалось — и не без оснований, — смыслов-символов.
Хотя Туровская ему на это отвечала: чем еще, если не символом, можно назвать то, как в финале «Ностальгии» Янковский несет свечу. На это трудно ответить, потому что баланс всегда существует. Но речь о том, когда весь фильм становится символизацией смысла, работает на нечто очень конкретное. На то, что нам хотят сказать авторы, и мы это понимаем. Исчезает то, что я назвал бы пространством смысла.
Настоящий кинематограф никогда не вываливает вам смыслы. Я помню свои ощущения от фильма «Мой друг Иван Лапшин»: это был шок от того, что я встретился не со смыслом, а с пространством смыслов, в котором я, честно говоря, разбираюсь до сих пор. У меня был опыт большой развернутой статьи, посвященной Герману и его трилогии — «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», — и сейчас я решил снова вернуться к этому кинематографу. И он вдруг совершенно по-иному для меня открылся, потому что это пространство смыслов. А вот кинематограф, который мы видим, — не говорю о конкурсной программе, а вообще сегодня, — это кинематограф смыслов, но не пространства смыслов.
В котором можно было бы существовать, с которым можно было бы взаимодействовать. Вот этого мне сегодня не хватает. При этом одним из последних больших впечатлений для меня стал «Снегирь» Бориса Хлебникова. Хоть его и пытаются сейчас в интернете раскладывать именно на смыслы-символы — столкновение поколений и так далее, но этот фильм гораздо интереснее и глубже. Там не герои-символы, не эпизоды-символы.
Они складываются в художественное пространство, в котором интересно существовать и обретать смыслы. Вот это мне кажется чрезвычайно важным. Вот почему мы зовем Льва Маратовича в жюри! Прежде чем возложить ответственность на продюсера Наталью Дрозд, хочу еще раз уточнить свои слова, сказанные в начале нашей встречи. У меня не было никакого оптимизма по поводу состояния российского авторского кино.
Я имел в виду лишь то, что долгое время российское кино — и авторское тем более — жило само по себе. Никто им не интересовался. Авторы делали то, что хотели. Потом потихоньку начали появляться какие-то правила, которые воспринимаются болезненно, как и все любые ограничения. Материться нельзя, на ту или другую тему снимать нельзя, сейчас еще больше чего-то нельзя.
Но чем больше государство и общество стали интересоваться кино, тем яснее, что этот подход — «я художник, я так вижу», «что хочу, то и ворочу» — больше не работает. Не только с точки зрения цензуры, но и с точки зрения все той же ответственности. Сегодня мы оказались в мире, который ускользает от прямого отображения, а у людей потребности узнавать свои страхи и переживания в фильмах никуда не делись. И мы все оказались в ситуации огромного выбора. Как с ним справляться — новым авторам или старым, это и есть сущностный предмет дискуссии.
Если мы не подберем ключи к новой реальности, если не найдем те образы, те смыслы, чтобы отображать, что с людьми происходит, никто не будет смотреть это кино. Но перейдем к практической стороне дела. Мне интересно спросить Наталью как человека с международным продюсерским опытом: чем отличается работа с европейскими фондами? Сколько там творчества, а сколько монотонного труда, бюрократии, участия в питчингах и прочего? Наталья Дрозд.
Я не досконально это знаю, я же всегда работала через иностранных продюсеров. Но многие знают, например, Симону Бауман, главу German Films. Она мне примерно год назад сказала, что изо всех немецких картин, которые появились на основных международных фестивалях, ни одна не была поддержана государственными институциями. Потому что — фильтры. Система, которая была построена, автоматически выкидывает все новое, яркое, авангардное и смелое.
Знаю, что в Германии со следующего года меняют эту систему. Все, что мы сейчас здесь видим благодаря Стасу и нам всем, было сделано года два-три назад. А сегодня мы находимся в ситуации тотального хаоса. Естественно, я говорю про себя, но есть ощущение, что можно продвигаться только маленькими шажками и постоянно оглядываться. Потому что большие шаги могут быть фатальными или вообще не туда.
Приходится делать все на ощупь.
Мы посетили Мастера Иллюзий. Друзья, если вам доведется побывать там, то это впечатление останется с вами на всю жизнь. Я сидела как завораженная всё представление. Великие мастера иллюзий, волшебники, потрясающие и неповторимые.
Для театра хороший завпост — КЛАД!
И наша выставка это подтверждает. А на заседаниях Клуба мы обсуждаем новости профессии, секреты мастерства, опыт коллег. Проводятся выездные заседания Клуба непосредственно в театрах, в лабораториях постановочных цехов, на монтировочных репетициях. Выставка работает ежедневно с 12 по 18 февраля с 14 до 19 часов. Вход свободный.
Дом актера не получил здание на Арбате
Росимущество и Россвязьохранкультура отказались передавать Центральному дому актера прав на здание на Арбате, сообщили в среду на пресс-конференции представители ЦДА. публикует фото дома на Арбате, где прописан арестованный замминистра обороны. Его стены облюбовали служители Мельпомены – дом по адресу Арбат, 35, формой своей резко контрастирующий со своим окружением и отдаленно напоминающий средневековый замок, также известен любителям театра и завсегдатаям Арбата, как «Центральный дом актера им. А.А.
Необычные дома Москвы: Знаменитый дом с рыцарями на Арбате
У меня по этому поводу есть пара реплик. Примерно с половиной продюсеров конкурсных фильмов я и начинал разговор с вопроса: «Не желаете ли сократить на двадцать минут? То, что нет Спилбергов, Кесьлёвских, Феллини, Кубриков… — это мировой процесс. Визионеров почти нет в мире. Это сейчас ретроспективно кажется, что в 60-е, 70-е были одни гении. Они просто остались, дошли до наших дней! А что касается вопроса о том, ходят ли в кинотеатры на авторское кино, тут я выступлю в глубоко несвойственной мне роли оптимиста. Фото: Ксения Угольникова Алексей Герман — младший. Стас, меня бесконечно смущают отмазки, что кто-то не Бергман. Это все понятно.
У нас какой фильм ни посмотри — одна и та же кухня, один и тот же провинциальный город, одна и та же проблематика, одно и то же отношение к людям. Надо стимулировать молодых ребят к фантастике, к фильмам ужасов. К чему угодно. Должно быть что-то новое. Невозможно снимать одинаковые по жанру фильмы о том, как мы все несчастны. Вернемся к авторскому кино. Предлагаю обратиться к международному опыту. К ответу призывается Лев Карахан, наш человек на Каннском кинофестивале. Лев Маратович, как, на ваш взгляд, выглядит зарубежная картина мира, что занимает мировых режиссеров?
Как выглядит актуальность на Каннском фестивале? И остались ли у нас сегодня какие-то точки соприкосновения? Лев Карахан. Прежде всего я хочу побороться с тем оптимизмом, который из уст Никиты прозвучал в начале. Мне кажется, что для оптимизма в адрес авторского кино, артхауса абсолютно нет причин. И наша ситуация это доказывает. Более того, вчера на другой дискуссии Александр Цыпкин достаточно ясно, без свойственного ему юмора, заявил, что артхаусу надо идти домой. В том смысле, что его нужно смотреть на ТВ-экране, а кинотеатры оставить для мейнстрима. Цыпкин вполне осознанно разделил то, что в кинопроцессе на самом деле неразделимо.
Мейнстримное кино всегда питается артхаусом. Это не новая идея, а давно известный факт, и те идеи и свойства, которые подсказывает артхаус, через мейнстрим расшифровываются и доходят до массового зрителя. Взять недавнюю премьеру «идеологически чуждого нам» фильма «Барби»: у нас было много «голубых» картин в истории, но «розовая», помоему, первая. Так вот: в этом «розовом» фильме речь идет об экзистенциальной проблематике. Иначе как попыткой героини понять, кто она есть — помимо того, что она кукла, — это не назвать. Это даже не «Русалочка». Сказать «хайдеггеровская ситуация» было бы сильно, но сартровская вполне. Барби все время говорит: «Кто я? Я имею в виду не героиню, а режиссера Грету Гервиг.
Другое дело, что смыслы сегодня просели. Уже давно это общий процесс. Не отказа от смыслов, а игры со смыслами. Никто уже смыслы впрямую не воспринимает, это плохой тон. Хотя якобы постмодернизм уже не в моде, теперь у нас метамодернизм, который добрые голландцы открыли, сказочники. Хотя это на самом деле то же самое, что сто лет назад говорил Делёз: «Смесь смысла с нонсенсом». Но не работают смыслы сегодня, они девальвируются. Вот что произошло, и мы тут идем своим путем. Немного по-другому от смыслов отказываемся.
Шестидесятники научили нас доверять реальности. Вознесенский говорил: «Мы растворяемся в людских количествах». Вот что было важно: раствориться, открыться людям. Это завладевало людьми, но постепенно «мы» стало деградировать. Не потому, что наступил застой, не оттого, что захлебнулась перестройка, просто не могло длиться вечно. Сегодня прикладные смыслы все чаще превращаются в смыслы-символы, в то, чего невероятно боялся Тарковский. Он сам не любил «Иваново детство», потому что там очень много было, как ему казалось — и не без оснований, — смыслов-символов. Хотя Туровская ему на это отвечала: чем еще, если не символом, можно назвать то, как в финале «Ностальгии» Янковский несет свечу. На это трудно ответить, потому что баланс всегда существует.
Но речь о том, когда весь фильм становится символизацией смысла, работает на нечто очень конкретное. На то, что нам хотят сказать авторы, и мы это понимаем. Исчезает то, что я назвал бы пространством смысла. Настоящий кинематограф никогда не вываливает вам смыслы. Я помню свои ощущения от фильма «Мой друг Иван Лапшин»: это был шок от того, что я встретился не со смыслом, а с пространством смыслов, в котором я, честно говоря, разбираюсь до сих пор. У меня был опыт большой развернутой статьи, посвященной Герману и его трилогии — «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», — и сейчас я решил снова вернуться к этому кинематографу. И он вдруг совершенно по-иному для меня открылся, потому что это пространство смыслов. А вот кинематограф, который мы видим, — не говорю о конкурсной программе, а вообще сегодня, — это кинематограф смыслов, но не пространства смыслов. В котором можно было бы существовать, с которым можно было бы взаимодействовать.
Вот этого мне сегодня не хватает. При этом одним из последних больших впечатлений для меня стал «Снегирь» Бориса Хлебникова. Хоть его и пытаются сейчас в интернете раскладывать именно на смыслы-символы — столкновение поколений и так далее, но этот фильм гораздо интереснее и глубже. Там не герои-символы, не эпизоды-символы. Они складываются в художественное пространство, в котором интересно существовать и обретать смыслы. Вот это мне кажется чрезвычайно важным. Вот почему мы зовем Льва Маратовича в жюри! Прежде чем возложить ответственность на продюсера Наталью Дрозд, хочу еще раз уточнить свои слова, сказанные в начале нашей встречи. У меня не было никакого оптимизма по поводу состояния российского авторского кино.
Я имел в виду лишь то, что долгое время российское кино — и авторское тем более — жило само по себе. Никто им не интересовался. Авторы делали то, что хотели. Потом потихоньку начали появляться какие-то правила, которые воспринимаются болезненно, как и все любые ограничения. Материться нельзя, на ту или другую тему снимать нельзя, сейчас еще больше чего-то нельзя. Но чем больше государство и общество стали интересоваться кино, тем яснее, что этот подход — «я художник, я так вижу», «что хочу, то и ворочу» — больше не работает. Не только с точки зрения цензуры, но и с точки зрения все той же ответственности. Сегодня мы оказались в мире, который ускользает от прямого отображения, а у людей потребности узнавать свои страхи и переживания в фильмах никуда не делись. И мы все оказались в ситуации огромного выбора.
Как с ним справляться — новым авторам или старым, это и есть сущностный предмет дискуссии. Если мы не подберем ключи к новой реальности, если не найдем те образы, те смыслы, чтобы отображать, что с людьми происходит, никто не будет смотреть это кино. Но перейдем к практической стороне дела. Мне интересно спросить Наталью как человека с международным продюсерским опытом: чем отличается работа с европейскими фондами? Сколько там творчества, а сколько монотонного труда, бюрократии, участия в питчингах и прочего? Наталья Дрозд. Я не досконально это знаю, я же всегда работала через иностранных продюсеров. Но многие знают, например, Симону Бауман, главу German Films. Она мне примерно год назад сказала, что изо всех немецких картин, которые появились на основных международных фестивалях, ни одна не была поддержана государственными институциями.
Росимущество и Россвязьохранкультура отказались передавать Центральному дому актера прав на здание на Арбате, сообщили в среду на пресс-конференции представители ЦДА. В 1996 году 7-этажный особняк на Арбате был передан в безвозмездное пользование Дому актера до 2045 года.
В Центральном Доме актера Тамбовский академический драматический театр предстаил спектакль "Прости меня" 30 января 2023 года в Центральном доме актера имени Яблочкиной, который располаггается на Арбате, прошла 72-я встреча из проекта "Театральная провинция". В Москву приехал Тамбовский Государственный академический ордена "Знак Почета" драматический театр, который представил зрителям мелодраму "Прости меня" по пьесе Игоря Германа. Он открыл фестиваль театров Тамбовщины, посвященный 110-летию со дня открытия в Тамбове отделения Российского театрального общества Союза театральных деятелей. К слову сказать, что Тамбовская область сильна театральными традициями, и Тамбовское отделение СТД — одно из старейших в стране.
Декорациями ему служат только стулья, что совершенно не мешает зрителю переноситься из одной истории в другую. Даже напротив, эта театральная условность помогает рассмотреть самое главное и самое важное. Перед зрителем разворачиваются истории отношений разных пар, по-своему счастливых, и по-своему несчастных, объединенных одним сильнейшим чувством — любовью.
Что такое любовь и что такое привязанность, какова цена расставания и может ли жить человек без любви? Каждая история в спектакле наполнена сильными, искренними чувствами, а еще — юмором и надеждой, что любимые, пройдя испытания жизни, научатся быть счастливыми и вновь обретут друг друга. Все роли исполняют молодые актёры, которые только начинают знакомиться с миром влюбленности, любви, отношений.
🔎 Дом актера, Арбат, 35
Именно благодаря Маргарите Александровне Дом Актера стал местом притяжения для многих поколений артистов. На московский Арбат вернули восстановленную скульптурную композицию «Принцесса Турандот». Центральный Дом Актёра, ул. Арбат, 35, зал 214 "Театр +" Сбор гостей за 20 минут до начала спектакля, для детских за 5 минут. Говорят, что рыцарь с дома на Арбате, 35 стал прообразом Коровьего-Фагота из романа "Мастер и Маргарита". Дом актера является местом живого актерского общения, притягательным центром для творческой интеллигенции Москвы и России в целом. Центральный Дом актера им. А.А. Яблочкиной. Москва, Арбат, 35. Центральный Дом Актёра в сотрудничестве с Государственным академическим театром им. Евг.
Информация
- В Центральном доме актера состоялось открытие легендарной сцены после трех лет реконструкции
- Участники шоу
- Клуб свободы и творчества
- Новости 87 сезона (2023-2024)
- Доходный дом А.Т. Филатовой — Узнай Москву
2 билета на спектакль «Забыть Герострата»
Старше, морально и интеллектуально сильнее Монтэга, он давно понял, что большинство людей может существовать с единственным запросом: «я не хочу думать о плохом, но хочу удовольствий». И удовольствия предоставляются в виде низкопробных телешоу, все большего количества товаров, формирования глянцевого сознания. В то время как, серьезные книги заставляют задумываться и потому мешают цели создания идеального человека общества потребления, общества удовольствия, а следовательно книги необходимо уничтожать. От Дома Актера хотелось бы большей информативности о мероприятиях проекта Театральная провинция, поскольку отдельного сайта проекта мне обнаружить не удалось Полезно Елена Елена 16 декабря 2023, 07:35 Уже много лет при Центральном Доме Актера имени А. Яблочкиной существует замечательный проект «Театральная провинция». Первые встречи с провинциальными театрами состоялись в 2005 году и с тех пор стали постоянными. Это был любимый проект Маргариты Александровны Эскиной. Она с радостью принимала гостей из разных регионов России и бывших советских республик. Традиция давать возможность региональным театрам показать себя на московской сцене продолжается и в последнее время получила наибольшее развитие.
Владимирский академический театр драмы, «театр-феникс, театр, возрождающийся из огня», как сказал о нем журналист, писатель и телеведущий Андрей Максимов, получивший накануне «Звезду Театрала» в номинации «Лучший региональный театр», показал московским зрителям премьеру этого года - умный и зрелищный спектакль «451 градус по Фаренгейту». Инсценировку по роману Рэя Бредбери и постановку в жанре антиутопического трагифарса осуществил режиссёр Андрей Любимов — основатель и художественный руководитель московского драматического театра «АпАРТе». Написанная в 1951 году, эта антиутопия сейчас злободневна как никогда, увы, похоже, она стала пророческой. Думаю, что все, даже не читавшие как я роман американского писателя-фантаста, знакомы с его содержанием. И, все же, коротко напомню его завязку: Главный герой Гай Монтаг — пожарный. Но он не тушит пожары, в мире недалёкого будущего дома не горят. Он сжигает книги. Хранение книг преследуется по закону, любые печатные издания должны быть уничтожены.
Отряд пожарных, в который входит Монтаг, ежедневно жжёт книги. Целые библиотеки сгорают в красном пламени. Всё беспощадно уничтожается, потому что таков закон. Случайно Монтаг знакомится с новой соседкой из дома напротив. Девушка очень необычная, она задаёт такие вопросы, которые никогда не возникали в голове у Монтага: «Чем раньше занимались пожарные? Какие знания хранятся в книгах? Может, в книгах есть ответы на его вопросы? Зачем они сжигают их?
Семена инакомыслия начинают разрастаться в его голове, а его жизнь висит на волоске... Например - не читать их». Эта цитата стала эпиграфом спектакля. Я прониклась огромным уважением к театру, его труппе и постановщику, которые решили хотя бы таким вот образом выразить свое отношение к ныне у нас да и во всем мире происходящему. Постановка, показанная владимирцами, очень динамичная, яркая и запоминающаяся. Смотреть ее было интересно хоть некоторые зрители все же ушли в антракте. Согласно традиции, после спектакля куратор проекта Ирина Москаленко вручила театру диплом за участие в «Театральной провинции» и конфеты «Москва» с лентой Дома актера. Москвичи и гости столицы могут увидеть на ней портреты своих любимых актеров и попытаться понять их глубокий внутренний мир.
В антракте я с огромным удовольствием по ней прошла. Не упустите такую уникальную возможность! Полезно Екатерина Екатерина 15 декабря 2023, 01:39 Спектакль Владимирского академического театра драмы "451 градус по Фаренгейту", который был показан в Доме актера, - это яркая, зрелищная, динамичная постановка с аллюзиями на современную жизнь. Причем половина этих аллюзий написана еще Бредбери. Я лично весьма удивилась что слова "Цветным не нравится детская сказка «Маленький черный Самбо». Сжечь ее.
Валентин Евгеньевич Дубовской — архитектор Дома с рыцарями на Арбате 35. Он — архитектор-романтик, переносит нас в эпоху средневековых замков. Его дома охраняют рыцари, а фасады населяют удивительные создания. На экскурсии мы предлагаем: - погрузиться в атмосферу жизни роскошного доходного дома; - побродить по сохранившимся старинным лестницам; - полюбоваться деревянным декором парадных; - увидеть подлинные фонари в стиле модерн; - заглянуть в удивительный по красоте внутренний дворик. Заинтересовавшись архитектором Валентином Дубовским, Оксана погрузилась в пучину архивных поисков.
Сын пытался разгадать фокусы, а мы смотрели во все глаза. Это просто прекрасное представление. Я попала в сказку. А помещение театра, старинное здание, красивые лепнины, лестница...
Москва Поэтому не случайно открытие обновленного зала, ознаменовавшее собой официальное открытие 83-го сезона Дома актера, прошло 22 декабря, в день рождения Маргариты Александровны. И что знаменательно, Большой зал даже назвали ее именем - «Маргарита». При этом нельзя не отметить, что этот зал изменился до неузнаваемости. Когда в ходе реконструкции сняли мраморную облицовку со стен бывшего конференц-зала Министерства культуры СССР, коим он считался до вселения в здание на Арбате, 35, Дома актера, то под ним обнаружили красный кирпич знаменитого доходного дома 1913—1914 гг. Небезынтересно, что при ремонте зала открылись в нем и оконные проемы 1913 года, которые сейчас заложили, но белые лепные рамы оставили.