Директора ФСБ попросили не пускать в РФ солистов «Би-2».

Максим Андрющенко (Макс Лакмус) — бас-гитарист группы «Би-2», основатель и участник группы «Лакмус», со-основатель и идеолог российской краудфандинговой платформы После выступления музыкант групп «Лакмус» и «БИ-2» Макс Лакмус поделился со «Средой» своими мыслями о концерте, творческом пути и месте бизнеса в музыкальном мире. Однако, сам Макс Лакмус (настоящее имя Максим Андрющенко) не посчитал себя виноватым. Он также обратился в полицию с просьбой провести проверку законности выписанного в отношении него протокола. Какие последние новости про «Би-2». Из акка Макса Лакмуса (Максим Андрющенко) родился 15 октября 1978 г. в г. Новосибирске, бас-гитарист группы «Би-2».

Форма поиска

Лева из группы «Би-2» заявил, что в Россию не вернется
Новости Алтайского края
Врач огласил диагноз жены Диброва на всю Россию: есть у 73% людей
Майский концерт группы Би-2 во Владивостоке перенесен на сентябрь -

БИ-2 в нефти: фото со съемок клипа

Среди них были гитарист Андрей «Звонок» Звонков, бас-гитарист Макс «Лакмус» Андрющенко, барабанщик Борис Лифшиц, клавишник и бэк-вокалист Ян Николенко. Мы поговорили с куратором номинации, cооснователем и идеологом краудфандингового ресурса , бас-гитаристом группы "Би-2" Максом Лакмусом. Кроме основателей и бессменных участников коллектива – Шуры Би-2 и Левы Би-2, в состав команды сегодня также входят Андрей Звонков, Макс Лакмус, Борис Лифшиц и Ян Николенко. О том, как в России развивается краудфандинг, и о формате работы сервиса мы поговорили с основателем и идеологом , бас-гитаристом группы «БИ-2» Максом Лакмусом. Максим Андрющенко, известный под сценическим псевдонимом Макс Лакмус, не захотел выполнять требования бортпроводников. Идейный вдохновитель и основатель " Планеты ", музыкант группы "Би-2" Макс Лакмус побывал в эфире и рассказал о том, почему краудфандинг выгоден и.

Макс Лакмус рассказывает о краудфандинге и о том, почему за ним будущее

По словам Нечитайло — на этот рискованный шаг его сподвигла возлюбленная. С девушкой этой Роман в конечном итоге расстался, и многие считают, что он до сих пор жалеет об уходе из «Технологии» — добиться славы в качестве сольного артиста ему так и не удалось. Рябцев был настолько уверен в себе, что даже отправился во Францию для записи сольного дебютника! Об этом периоде музыкант говорит как о ценном опыте, но не более. Вернувшись на родину, Роман впал в депрессию и пристрастился к спиртному.

К счастью, ему удалось выбраться из этого ада и вновь вернуться в привычное русло. Музыкальная деятельность[править] В 1998 году вместе с Ириной Акимцевой создает группу «Лакмус». Благодаря ее названию получает свое прозвище приятели называют его Лакмусом, чтобы не путать с другими знакомыми Максимами. Является одним из идеологов коллектива.

Первый контракт группа заключила с компанией «Снегири» глава — Олег Нестеров. Первый альбом «Лакмус» был записан в Москве, но в дальнейшем сотрудничество с компанией «Снегири» было прекращено из-за разногласий с её руководством. Первый же сингл «Пузырьки» очень быстро попал в чарты «Радио Максимум», «Нашего радио». Коллектив начал концертную деятельность, значительным событием стало участие в украинском фестивале «Таврийские игры», где группа «Лакмус» представила свою программу перед 50-тысячной аудиторией.

В 2002 году коллектив выступил на сцене «Лужников» на разогреве у группы Garbage. В киевской студии «Столица» участники группы знакомятся с известным продюсером Сергеем Товстолужским Толстый , с которым тесно сотрудничали вплоть до его смерти 18 марта 2007. Второй альбом сводился на студии Сергея Большакова, до этого был заключен контракт с российским отделением компании Sony, которое позже прекратило существование после его слияния с BMG. Сингл «60-е, 70-е» в течение 14 недель занимал 2-е место в двадцатке лучших песен хит-парада «Радио Максимум», а композиция «Моря по колено» вошла в итоговый хит-парад «Максимума» за 2004 год.

Клип на эту песню долгое время находился в ротации на MTV. В клипе на песню «Падаешь вниз» главную роль исполнил российский и американский актёр Олег Тактаров. Следующий альбом «Точка необратимости», как вспоминают сами участники группы «хотя в нем есть и светлые пьесы, в целом … все-таки получился задумчиво-мрачным, с нетривиальными аранжировками и сочетаниями, казалось бы, не сочетаемых тембров инструментов. Тогда же на экраны вышел фильм «Всё могут короли», в котором снялись участники группы, а песни «Прощаюсь», «Любить, надеяться», «Мы встретимся там» вошли в саундтрек к картине.

Ещё одна из песен, «Лезвие», была использована в фильме «С. В составе «Би-2» он участвует под своим псевдонимом, не оставляя при этом музыкальную деятельность собственного проекта. С приходом Макса Лакмуса сетевая активность «Би-2» и связь с поклонниками резко возрастает благодаря его творческим ходам. Он публикует креативные фото-отчеты и посты о гастролях и закулисной жизни музыкантов «Би-2», пользующиеся большой популярностью у фанатов.

Он вошел в топ-10 самых продаваемых альбомов Великобритании и был тепло встречен критиками. В основном он включал в себя песни Барретта и имел оттенок психоделии. А вышедший с приходом Гилмора альбом «The Madcap Laughs» годом позже ознаменовал переход от психоделической музыки к более структурированной —прогрессивному року. Альбом «More» 1969 года состоял из композиций к кинокартине немецкого режиссера Барбета Шредера — и с тех пор группа не раз писала музыку к фильмам.

Наиболее продуктивным этапом в творчестве Pink Floyd считаются 70-е годы. В это время рок-группа выпустила альбомы «Meddle» 1971 с композицией «Echoes», которая считается одной из лучших песен группы; «The Dark Side Of The Moon» 1973 , который стал легендарным благодаря композициям и оригинальной обложке и продержался в американском списке двухсот лучших альбомов около 15 лет; «Wish You Were Here» 1975 и др. Всего Pink Floyd выпустили 15 студийных альбомов и 4 live-альбома. Интересные факты о британской рок-группе: Выпустив Gold Cobra в 2011 году, Limp Bizkit сразу взялись за новый альбом, но что-то не срослось Откатав туры в поддержку «Кобры», группа ушла с лейбла Interscope и подписалась на Cash Money Лил Уэйна.

Но ни сингл, ни альбом, ни EP в 2012-м не вышли, вместо этого утекла неоднозначная песня Lightz City of Angels , отдающая современными Hollywood Undead. Вдобавок к этому группа из-за разногласий уволила диджея Литала, душу банды — без него Limp Bizkit сложно было представить. В том же году Литал вернулся в группу и вскоре снова её покинул, а новый альбом начал тонуть в производственном аду. Сингл Ready to Go, записанный совместно с Лил Уэйном, всё-таки вышел в 2013 году, в том же году группа записала кавер на Thieves от Ministry, но о полноценном альбоме речи так и не шло.

В 2014-м подоспел сингл Endless Slaughter, задуманный как тизер звука будущего диска, но о «Диско-слонах» всё так же не было ничего слышно. С этого момента начались смутные времена, особенно учитывая, что в конце того же года группа ушла и с Cash Money буквально в никуда. Новый альбом лишился даже примерной даты выхода, а гитарист Уэс Борланд начал регулярно высказываться о судьбе пластинки. По его словам Фрэд Дёрст регулярно заворачивал готовые записи.

Но показания Уэса не сходились. Альбом то был якобы готов и гулял по P2P-сетям, то речь шла лишь о записанных инструменталах, то оказывалось, что не готово ничего и группа только пытается что-то записать, кочуя между студиями, что в какой-то момент подтвердил Оливер Сайкс из Bring Me The Horizon, пытавшийся записаться с Limp Bizkit в 2017-м. Сейчас уже нет смысла разбирать эту муть — реальные шансы получить пластинку появились только в 2018 году, когда в группу наконец-то полноценно вернулся диджей Литал. Глава 6.

Это еще не конец Есть только один способ исправить сложившуюся ситуацию. Нужно внимательно фильтровать потребляемый аудио контент. Читать тематические форумы. Находить и слушать подборки качественной музыки, благо месячные подписки на потоковые сервисы вроде Apple Music стоят дешевле одного бургера в Макдоналдсе.

На самообразование нужно тратить время. Окружающие будут смеяться и не понимать, зачем вы этим заморачиваетесь. Все, кто ступит на этот тернистый путь обречены на дискомфорт в окружающей реальности, из-за повсеместного распространения русского шансона и русского рока. Шансон года 2015.

Сразу видно — звезды! Это тяжелый труд, почти подвиг. Но тем, кто не сдается и продолжает самосовершенствоваться в музыкальном плане — я салютую вам. Нас мало, но в будущем мы передадим свой опыт и свой вкус нашим детям.

Мы не пустим эту важную часть образования на самотек. Наши дети будут расти в окружении правильной музыки, чтобы стать лучше, самореализоваться в духовном плане и занять достойное место в этом мире. Большой путь начинается с одного маленького шажка, так надо сделать его прямо сейчас. Взять хотя бы официальное приложение для iOS от Sonos, которое позволяет транслировать отличную потоковую музыку от лучших стриминговых сервисов, многие из которых стали для меня настоящим открытием качественного аудиоконтента.

Разумеется, приложение Sonos работает только в паре с одноименной акустикой, о которой я расскажу очень скоро. Незаменимый друг и товарищ в этом нелегком деле просто необходим, и лучше акустики Sonos в этом качестве не найти. Вперед, друзья! Автор в , , Instagram iPhones.

По радио и телевидению одни и те же лица, набившие оскомину. Новые песни мы слышим лишь в маршрутках. Наша страна отстает от Запада в плане продвижения музыки на 25-30 лет. Глава 1.

Вместо предисловия. Как часто ты слушаешь музыку? Радио не считается; в Москве 82 радиостанции, и все они вызывают отвращение… Рассказать Микк Сид Пишу обо всём, что интересно и познавательно — гаджеты, события, репортажи. Увлекаюсь игрой на барабанах, меломан со стажем.

Это не инвестиции в бизнес, когда тебе как инвестору полагается доля прибыли за вложения. Нет тут у нас инвесторов, которым нужно защищать свою долю. На «Планете» люди складываются деньгами, участвуют в интересных и важных для них проектах, получают удовольствие и разные приятные бонусы, вещи, музыкальные альбомы, грамоты, благодарности и другие дорогие сердцу штуковины. О boomstarter. А когда у рынка только-только появились очертания, то говорить о конкуренции неконструктивно. Гораздо более конструктивная ситуация складывается, когда немногочисленные участники рынка понимают обоюдную заинтересованность в популяризации краудфандинга. Надеюсь, и Бумстартер начнет это понимать.

К тому же, как я уже сказал, мы не копируем KickStarter, мы идем своим путем.

Самое интересное, что эта строчка присутствует в нашем первом альбоме. Опять эта фраза становится актуальной, потому что я писал ее тогда при отъезде из Советского Союза, из Беларуси. А теперь я уже… Если тогда это была осмысленная эмиграция, когда ты сам выбирал место, куда ты летишь, ты знал, что есть определенная помощь, то эта эмиграция уже всеобщая, я бы сказал так.

Ты не имеешь возможности выбрать место, куда поехать. Все мечтают, конечно, к морю поближе, потому что тепло. Ты не совсем владеешь обстоятельствами, которые происходят, поэтому приходится жить там, где получилось. И теперь смысл этой песни другой совершенно.

Поэтому сейчас… Если раньше я говорил о том, что я не вернусь, и это было определенное какое-то предположение, то теперь, наверное, я в этом уверен. Я не смогу теперь там жить. Настя Михайлова: Вопрос про ваших коллег, которые изначально были против войны и писали антивоенные посты, а после отмены концертов они приняли решение ездить на Донбасс, выступать под лозунгами. Как вы думаете, это вопрос денег, что им предлагали?

Или вопрос страха остаться без концертов и без аудитории? Предлагали вам подобное пропагандисты? Лева: Да, предлагали. Есть такой персонаж отвратительный, Новиков, — отвечает за культуру.

Раньше, в советские времена, чтобы выступать, надо было залитовать текст — предоставить песни, которые ты будешь исполнять на концерте, мы этого не застали, но тогда надо было спеть еще песни советских композиторов и что-то еще. Сейчас эту функцию вот этот человек на себя взял, и он решает, кому выступать, а кому нет. Кроме всего, как-то они нашли эту какую-то странную форму унижения и очищения человека, я не знаю, от чего, от его проступков?.. Эти поездки на Донбасс.

Нам предложили вещи, которые совсем не вкладывались в наши представления о правильном. И просто мы отказались и всё от каких-либо контактов с государством. Так что мы в любом случае понимали, что всё это ложь, вранье... Посмотреть бы на этих людей, которые каким-то образом провинились перед властью.

Это всё унижение. Я не верю этому всему. Артисты народного хозяйства ходят на какие-то выставки, рассказывают, какие у нас прекрасные успехи в надоях, робот Вася научился ковыряться в носу. Достижения вот такие.

И люди это рассказывают в каком-то полном забытьи. У них отключена какая-то часть мозга, которая отвечает за взгляд на себя со стороны. К сожалению, вся Россия не имеет возможности получать адекватную информацию, а то война бы закончилась через два дня, если бы люди знали правду. Настя Михайлова: После двух лет войны сложно сказать, что кто-то не знает, что там происходит.

Ощущение, что люди выбирают не знать, выбирают доверять пропагандистам и не слушать. Лева: Когда падает самолет, что происходит с Россией сейчас, собственно, к катастрофе приводит цепочка иногда малозначительных вещей, которые потом за собой начинают дальше раскручиваться в какую-то большую проблему, которая возникает в воздухе, и самолет начинает разваливаться. Всё началось полгода назад с того, что кто-то решил не менять почти закрутившийся винт, и в итоге самолет падает от того, что у него отвалился хвост. Я очень замерз.

Мы с вами сидим, и нас колбасит. Такое ощущение, что я сижу и волнуюсь. Про Россию теперь — только так вот, на таких эмоциях. Имитирует тремор.

Определенным триггером для того, чтобы «проснуться» каким-то образом, для нас стал Таиланд... Настя Михайлова: Давайте вспомним ваше задержание в Таиланде. Вы отыграли концерт, потом вышли в гримерку, и туда ввалились полицейские. Можете ли вспомнить, как это было, насколько неожиданно это случилось?

Лева: К нам в гримерку никто не вваливался. Они зашли туда на основании каких-то своих претензий. Это не был какой-то захват, мы просто спустились со сцены — а две трети нашей гримерки заполнено спецслужбами какими-то их там было около трех-четырех — местный аналог ФСБ, просто полиция, иммигрантская полиция и кто-то еще. Мы спустились, и они просто находились в нашем пространстве.

Что происходило, мы сначала не очень понимали, а потом выяснилось, что мы нарушили закон. Мы должны были заплатить за выступление какой-то еще дополнительный налог — как разрешение на работу. Так что, в общем, мы просто ждали, когда наши организаторы с ними договорятся и потом они уйдут. Но пошло всё не так.

Макс Лакмус: Организатор сказал сразу, что как бы договорились, но виз нет. Оказывается, наш директор об этом знал заранее — что рабочих виз нет. Как выяснилось потом, можно сделать рабочие визы, а можно сделать разрешение на работу. Почему он не сделал разрешение на работу, остается догадываться.

Сейчас я могу сказать, что, как потом нам объяснили, миграционная проверка — это очень большая редкость. Директор этого клуба — это прямо какая-то очень серьезная мафия у них, в этом королевстве, где все покупается и продается. Надо понимать, что Таиланд — это королевство, где есть тариф на всё, кроме того, что касается короля. Можно всё и всех купить, всё сделать, поэтому, видимо, никто и не парился.

Получается, что проверка была организована в клубе, в котором этого вообще не могло произойти, иначе зачем вообще это хозяину клуба. Она не была проведена строго после концерта — то есть ни у кого не было желания не дать нам провести этот концерт. Наоборот, было желание, чтобы мы специально нарушили этот закон, из чего мы сделали вывод, что это ловушечка какая-то. Потом проверялось только в гримерке, заблокировали все ворота: «Никуда не выйдете».

Мы нормально оказались за решеточкой на кафельном полу — без всего вообще. Ночь провели в обычном полицейском участке. Настя Михайлова: Когда вам сказали, что вас всех задерживают, был какой-то шок? Лева: Нас задерживали три раза в итоге, потому что сначала это было после концерта — нас отвезли просто в полицейский участок, там кафельные полы, всё такое.

Хорошо, что было тепло. В остальном там… У нас не было с собой никаких вещей, поэтому мы как-то там ютились. И мы думали, что это и есть наказание, потому что у нас был на следующий день суд, мы заплатили штраф и готовились уже к вылету из Таиланда. Макс Лакмус: Суд у них — это очень простая процедура.

Под залог выходишь, говорят, что суд будет в такое-то время. И мы жили в одном мире — это простая процедура, когда гасят твою туристическую визу, по которой ты въехал, и после этого ты можешь только находиться либо в этом полицейском участке, либо из суда тебя везут на машине в миграционный участок, из которого ты с этого момента должен быть депортирован. Процедура выглядит так — ты находишься в этом центре ровно до того момента, когда взлетает самолет из Пхукета по месту прописки, паспорта. Ты можешь вылететь в любой момент, тебя никто не держит.

Мы ничего такого не сделали — всего лишь не знали, что нам организатор не оформил рабочие визы. Мы не были какими-то задержанными, у нас не было никакой уголовки. У нас было всего лишь административное нарушение, был минимальный штраф, и мы должны были оттуда улететь. Лева: Теперь следующая точка — это миграционная полиция, которая должна была дать разрешение на вылет.

Внутренних дел, что-то такое. И все говорили о том, что у него тесные отношения с посольством. Настя Михайлова: В какой момент появилось имя вот этого начальника полицейского и российского консула? Лева: Мы поняли, что нас пока никто никуда не собирается отпускать.

В этот момент у нас еще были с собой телефоны. Первый человек, которому я позвонил, — это мой друг детства. Он находился в этот момент в магазине. Он держал сумки и телефон — так разговаривал.

А я уже понял, что завтра у нас заберут телефоны или вечером, и говорю: «Игорек, нам срочно нужна помощь». Он бросает пакеты, уходит из магазина и после этого шесть-семь дней не спит. Потом у меня уже не было никакой связи. Макс Лакмус: Нам говорят: «Вы сейчас проиграете войну пропаганде.

Она всё это раскачает так, что вас будут депортировать в Москву». А кто хочет после всего этого в Москву? Я говорю: «Я не хочу». И с этого момента...

Сейчас их везут на суд!

Однако представители площадки "Красная звезда" воспротивились этому, что привело к конфликту и уходу группы со сцены. Бортник подчеркнул, что с тех пор "Би-2" не выступают в России.

Музыкант Максим Лакмус добавил, что группа всегда придерживалась принципа не выступать на фоне каких-либо лозунгов или символики.

Появились кадры задержания участников «Би-2» в Таиланде

изначально это творческий союз двух людей - Макса и Ирины. Директора ФСБ попросили не пускать в РФ солистов «Би-2». Лева «Би-2», Ян Николенко, Макс Лакмус, Борис Лифшиц, Андрей Звонков и, конечно, сам Шура «Би-2» порадуют поклонников новостями, поделятся идеями о продуктивном проведении вынужденной самоизоляции, и, конечно, проведут Q&A-сессию. В состав группы «Би-2» входят Шура Би-2 (настоящее имя – Александр Уман), Лева Би-2 (Егор Бортник, признан в РФ иноагентом), бас-гитарист Макс Лакмус, барабанщик Борис Лифшиц и флейтист Ян Николенко. Максим Андрющенко, Ян Николенко, режиссер Макс Шишкин, Лева Би-2, Шура Би-2, Борис Лифшиц, Андрей Звонков.

Состав группы

Главное сегодня
Кто снялся в клипе?
Содержание
Макс Лакмус: Youtube продвигает и хорошую музыку, но плохую — эффективнее — Runet
Майский концерт группы Би-2 во Владивостоке перенесен на сентябрь

Группа «Би-2» рассказала о новом альбоме

СМИ: Бас-гитарист «Би-2» отказался надеть маску в самолете и устроил скандал	Криминальное прошлое Лёвы Би-2, 64-летний юбилей Максима Лакмуса и никакого интима в.
Наши друзья:	Бас-гитарист российской рок-группы Би-2 отказался надеть маску в самолете, летевшем из Москвы в Томск.

САМЫЙ ГРОМКИЙ КОНЦЕРТ!

Максим Андрющенко (Макс Лакмус) — бас-гитарист группы «Би-2», основатель и участник группы «Лакмус», со-основатель и идеолог российской краудфандинговой платформы А сами организаторы концерта, по данным наших источников, оказались в шоке от новости про отмену выступления «Би-2». По окончании концерта, участники коллектива поделились в официальном сообществе группы «Би-2» совместной фотографией с концерта.

Вызвали полицию: участник группы «Би-2» устроил скандал на борту самолета

Полицейским пришлось усмирять бас-гитариста группы "Би-2" Максима Андрющенко (Макс Лакмус), который устроил скандал на борту лайнера до вылета. Новости. Знакомства. Директора ФСБ попросили не пускать в РФ солистов «Би-2».

Макс лакмус би 2 личная жизнь. биография лакмус

Инцидент случился в Барнауле во время съемок небольшого видеоролика рок-группы. Читайте также: Набирает популярность сервис, позволяющий «конструировать» одежду под себя и создавать уникальный стиль По задумке авторов дрон сначала снял, как Лева выходит из окна на козырек дома с чашкой кофе в руке, а после этого полетел к стоящим на улице музыкантам. Квадрокоптер некоторое время летал вокруг них, но потом подлетел очень близко, и челка бас-гитариста попала в его пропеллер.

Это не был какой-то захват, мы просто спустились со сцены — а две трети нашей гримерки заполнено спецслужбами какими-то их там было около трех-четырех — местный аналог ФСБ, просто полиция, иммигрантская полиция и кто-то еще. Мы спустились, и они просто находились в нашем пространстве. Что происходило, мы сначала не очень понимали, а потом выяснилось, что мы нарушили закон. Мы должны были заплатить за выступление какой-то еще дополнительный налог — как разрешение на работу. Так что, в общем, мы просто ждали, когда наши организаторы с ними договорятся и потом они уйдут. Но пошло всё не так. Макс Лакмус: Организатор сказал сразу, что как бы договорились, но виз нет. Оказывается, наш директор об этом знал заранее — что рабочих виз нет.

Как выяснилось потом, можно сделать рабочие визы, а можно сделать разрешение на работу. Почему он не сделал разрешение на работу, остается догадываться. Сейчас я могу сказать, что, как потом нам объяснили, миграционная проверка — это очень большая редкость. Директор этого клуба — это прямо какая-то очень серьезная мафия у них, в этом королевстве, где все покупается и продается. Надо понимать, что Таиланд — это королевство, где есть тариф на всё, кроме того, что касается короля. Можно всё и всех купить, всё сделать, поэтому, видимо, никто и не парился. Получается, что проверка была организована в клубе, в котором этого вообще не могло произойти, иначе зачем вообще это хозяину клуба. Она не была проведена строго после концерта — то есть ни у кого не было желания не дать нам провести этот концерт. Наоборот, было желание, чтобы мы специально нарушили этот закон, из чего мы сделали вывод, что это ловушечка какая-то. Потом проверялось только в гримерке, заблокировали все ворота: «Никуда не выйдете».

Не шли ни на какие договоры, кроме «сейчас поедете в полицейский участок», всё там подпишем, сделаем и потом будет процедура депортации. Это потом стало понятно. Внутри мы этого ничего пока не замечали. Мы приехали в участок, подписали все документы, встали, сфотографировались. Мы нормально оказались за решеточкой на кафельном полу — без всего вообще. Ночь провели в обычном полицейском участке. Настя Михайлова: Когда вам сказали, что вас всех задерживают, был какой-то шок? Лева: Нас задерживали три раза в итоге, потому что сначала это было после концерта — нас отвезли просто в полицейский участок, там кафельные полы, всё такое. Хорошо, что было тепло. В остальном там… У нас не было с собой никаких вещей, поэтому мы как-то там ютились.

И мы думали, что это и есть наказание, потому что у нас был на следующий день суд, мы заплатили штраф и готовились уже к вылету из Таиланда. Макс Лакмус: Суд у них — это очень простая процедура. Под залог выходишь, говорят, что суд будет в такое-то время. И мы жили в одном мире — это простая процедура, когда гасят твою туристическую визу, по которой ты въехал, и после этого ты можешь только находиться либо в этом полицейском участке, либо из суда тебя везут на машине в миграционный участок, из которого ты с этого момента должен быть депортирован. Процедура выглядит так — ты находишься в этом центре ровно до того момента, когда взлетает самолет из Пхукета по месту прописки, паспорта. Ты можешь вылететь в любой момент, тебя никто не держит. Мы ничего такого не сделали — всего лишь не знали, что нам организатор не оформил рабочие визы. Мы не были какими-то задержанными, у нас не было никакой уголовки. У нас было всего лишь административное нарушение, был минимальный штраф, и мы должны были оттуда улететь. Лева: Теперь следующая точка — это миграционная полиция, которая должна была дать разрешение на вылет.

Не шел разговор о том, что мы должны лететь в какое-то конкретное место, но в Таиланде люди достаточно разговорчивые, и мы, конечно, быстро стали понимать. То есть, они сами стали рассказывать, что это каким-то образом связано с российским консулом и очень высокой величиной в силовых структурах Таиланда. Я не могу запомнить настоящее имя, но его все называют Big Jok. Он является замминистра каким-то... Внутренних дел, что-то такое. И все говорили о том, что у него тесные отношения с посольством. Настя Михайлова: В какой момент появилось имя вот этого начальника полицейского и российского консула? Лева: Мы поняли, что нас пока никто никуда не собирается отпускать. В этот момент у нас еще были с собой телефоны. Первый человек, которому я позвонил, — это мой друг детства.

Он находился в этот момент в магазине. Он держал сумки и телефон — так разговаривал. А я уже понял, что завтра у нас заберут телефоны или вечером, и говорю: «Игорек, нам срочно нужна помощь». Он бросает пакеты, уходит из магазина и после этого шесть-семь дней не спит. Потом у меня уже не было никакой связи. Макс Лакмус: Нам говорят: «Вы сейчас проиграете войну пропаганде. Она всё это раскачает так, что вас будут депортировать в Москву». А кто хочет после всего этого в Москву? Я говорю: «Я не хочу». И с этого момента...

Сейчас их везут на суд! Вся чушь, которую они любят нести. Там уже включился Луговой, который известен своими поездками в Лондон... Скажу так: не очень хотелось проверять, правда ли он нас там ждет в российской тюрьме. Потом выяснилось, что мутили это так, чтобы всю группу можно было, допустим, транзитом через Москву пропустить. Но как транзит летает через Москву, мы по Алексею Навальному знаем. Ну, не транзит, а вообще... Мы могли просто сесть, и что-то могло произойти. Настя Михайлова: Они предлагали, чтобы вы транзитом через Москву летели? Макс Лакмус: Они ничего не предлагали.

В том-то всё и дело, что нам стандартную процедуру, которая должна была быть, которую местные люди описывали, нам ее заблокировали. Мы хотели просто полететь — кто куда. Нам сказали, что так уже невозможно, что «вы полетите как-то так, как кто-то договаривается», а проверять нам не хотелось, потому что мы видели, что везде уже торчали уши консульства. Потом, когда нам сказали внезапно в воскресенье вечером, мол, сегодня вечером вы поедете уже в клетке, как они обычно возят в автобусе в Бангкок, мы поднапряглись. За 20 минут до этого мы успели провернуть свою операцию по доставанию дополнительного телефона, чтобы он просто у нас в кармане лежал, и чтобы мы были на связи с консульством Израиля. У меня конкретно был этот телефон, я метку бросил. Очень хитро это всё организовали — в подушке как-то передали, и симка была дополнительная. Только мы собрались переезжать из Пхукета, нам местный волонтер, который пытался нам помочь выбраться из Пхукета, сказал: «Вы не понимаете, куда вы сейчас едете. Держитесь, это будет и не день, и не два, и даже не неделю». Потому что бангкокская тюрьма это даже не тюрьма, как потом выяснилось.

Мы восемь или десять часов ехали до этого Бангкока. Там уже точно досмотр с пристрастием, со всеми делами. Раздевают полностью, фотографируют, отправляют в клетку, и там начинается такая жесть — в большой комнате на 100 квадратов на тот момент находилось 86 человек. Там было жестко. Там сложно было спать нормально, там в три ряда люди ложатся. Там свой режим, потому что на полу разместиться в таком маленьком пространстве, а они и по 120 человек умудрялись размещать там, и не только в ряд... Когда ты ложишься вот так, рядом, — и каждый в тебя дышит. Свет горит круглые сутки, прогулка — два раза в неделю. Жесткач такой — такое скотское содержание провоцирует людей оттуда как можно быстрее уезжать. Нет такого, что тебя кто-то держит или говорит: «Покупай билет и лети в свою Москву прекрасную».

Просто не все хотят в Москву. Китаец, который сидел 23 года там, — у него высшая мера наказания — конечно, он не хотел в Китай и ждал чего-то другого... Настя Михайлова: Он 23 года там живет? Он уже старожил там? Макс Лакмус: Он там как святой дух. Он просто летает, через людей переступает и цигуном занимается. Ждет Байдена, что он его освободит. Настя Михайлова: Русские, украинцы и белорусы были? Кто-то узнавал вас? Лева: Да, конечно, были.

В основном это была Юго-Восточная Азия, но были и русские, и украинцы, и австралийцы. Мы даже умудрились помочь — человек из Украины два года с половиной там провел только потому, что у него не хватило денег. Видимо, он просрочил визу там за это серьезное наказание , а у него там вопрос стоял о 700 евро, которых у него физически не было. Родственники, по-моему, думали, что он умер, а украинский консул как-то не очень заботился о его судьбе. Так что вместе с нами мы вытащили оттуда украинца, который сейчас дома. Наши музыканты, которые являются гражданами России, отказались от встречи с консулом.

Концерт стал каким-то даже полумитингом — все пытались какими-то знаками показать, что они против войны, или, наоборот, кто-то пошел в другую сторону. Макс Лакмус: Мы однажды попали в такую ситуацию в Питере — в самом начале войны.

Ты выходишь всего лишь выступать бесплатно на Суперкубок, потому что там есть «Зенит» и «Спартак». И для тебя это реальность, в которой ты жил до сих пор, и всё было нормально. Ты просто выходишь, потому что полный стадион тех людей, с которыми ты видишься на концертах, или у тебя любимая команда «Спартак», как у Лёвчика. Они начали говорить о том, что нас там освистывают. Это, конечно, чушь полнейшая. Там освистывали то, что Лёвчик растянул шарфик. Даже для этого мы специально поставили камеру 360, можно покрутить и посмотреть, что происходит. Мы не стали в этот баттл ввязываться, проще было на тихом это спустить.

Зато все СМИ подхватили: «Всё, они против войны! Они чудовища, они кошмар! Это чушь, которую разгоняла пропаганда. Вот такая работала схема. И через пару месяцев вышла вторая волна этой шизофрении. Ну всё, настоящий дурдом, в котором нам пришлось поучаствовать. Такие информационные войны каждый день происходят. Настя Михайлова: Ну, стало это красной линией?

Или вам стало очевидно, что нормально работать не получится и надо уезжать? Как вы вообще принимали решение, что вы уедете или не вернетесь? Лева: Это не просто один человек уезжает за границу — допустим, Земфира, Борис Гребенщиков — а у нас это коллектив. В первый год у нас была суета — кто куда когда едет, куда зацепиться. И нарастающая депрессия. Всё, что происходит, остановило нашу деятельность, потому что нам запретили концерты играть. Все деньги мы вкладывали в себя сами, и когда конвейер остановился, все эти деньги просто там и перемололись, все ресурсы. Мы чуть-чуть не дописали наш альбом «Аллилуйя», и мы решили его выпустить, чтобы поставить точку.

Мы решили с Шуриком, что дальше начинается какая-то другая история, поэтому надо было выпустить альбом. Заканчивали дела, и надо было куда-то уехать. Надо было выпустить пластинку, потому что студия, в которой мы писались, была в Москве. Настя Михайлова: Заявление о том, что вы уехали и не вернетесь вы сделали в мае в комментарии в одном посте. Насколько это было спонтанно, или на тот момент вы уже решили не возвращаться? Лева: Я писал от первого лица, от себя. Я говорил не «мы не вернемся», а «я не вернусь». Самое интересное, что эта строчка присутствует в нашем первом альбоме.

Опять эта фраза становится актуальной, потому что я писал ее тогда при отъезде из Советского Союза, из Беларуси. А теперь я уже… Если тогда это была осмысленная эмиграция, когда ты сам выбирал место, куда ты летишь, ты знал, что есть определенная помощь, то эта эмиграция уже всеобщая, я бы сказал так. Ты не имеешь возможности выбрать место, куда поехать. Все мечтают, конечно, к морю поближе, потому что тепло. Ты не совсем владеешь обстоятельствами, которые происходят, поэтому приходится жить там, где получилось. И теперь смысл этой песни другой совершенно. Поэтому сейчас… Если раньше я говорил о том, что я не вернусь, и это было определенное какое-то предположение, то теперь, наверное, я в этом уверен. Я не смогу теперь там жить.

Настя Михайлова: Вопрос про ваших коллег, которые изначально были против войны и писали антивоенные посты, а после отмены концертов они приняли решение ездить на Донбасс, выступать под лозунгами. Как вы думаете, это вопрос денег, что им предлагали? Или вопрос страха остаться без концертов и без аудитории? Предлагали вам подобное пропагандисты? Лева: Да, предлагали. Есть такой персонаж отвратительный, Новиков, — отвечает за культуру. Раньше, в советские времена, чтобы выступать, надо было залитовать текст — предоставить песни, которые ты будешь исполнять на концерте, мы этого не застали, но тогда надо было спеть еще песни советских композиторов и что-то еще. Сейчас эту функцию вот этот человек на себя взял, и он решает, кому выступать, а кому нет.

Кроме всего, как-то они нашли эту какую-то странную форму унижения и очищения человека, я не знаю, от чего, от его проступков?.. Эти поездки на Донбасс. Нам предложили вещи, которые совсем не вкладывались в наши представления о правильном. И просто мы отказались и всё от каких-либо контактов с государством. Так что мы в любом случае понимали, что всё это ложь, вранье... Посмотреть бы на этих людей, которые каким-то образом провинились перед властью. Это всё унижение. Я не верю этому всему.

Артисты народного хозяйства ходят на какие-то выставки, рассказывают, какие у нас прекрасные успехи в надоях, робот Вася научился ковыряться в носу. Достижения вот такие. И люди это рассказывают в каком-то полном забытьи. У них отключена какая-то часть мозга, которая отвечает за взгляд на себя со стороны. К сожалению, вся Россия не имеет возможности получать адекватную информацию, а то война бы закончилась через два дня, если бы люди знали правду. Настя Михайлова: После двух лет войны сложно сказать, что кто-то не знает, что там происходит. Ощущение, что люди выбирают не знать, выбирают доверять пропагандистам и не слушать. Лева: Когда падает самолет, что происходит с Россией сейчас, собственно, к катастрофе приводит цепочка иногда малозначительных вещей, которые потом за собой начинают дальше раскручиваться в какую-то большую проблему, которая возникает в воздухе, и самолет начинает разваливаться.

Всё началось полгода назад с того, что кто-то решил не менять почти закрутившийся винт, и в итоге самолет падает от того, что у него отвалился хвост. Я очень замерз. Мы с вами сидим, и нас колбасит. Такое ощущение, что я сижу и волнуюсь. Про Россию теперь — только так вот, на таких эмоциях. Имитирует тремор. Определенным триггером для того, чтобы «проснуться» каким-то образом, для нас стал Таиланд... Настя Михайлова: Давайте вспомним ваше задержание в Таиланде.

Вы отыграли концерт, потом вышли в гримерку, и туда ввалились полицейские. Можете ли вспомнить, как это было, насколько неожиданно это случилось? Лева: К нам в гримерку никто не вваливался. Они зашли туда на основании каких-то своих претензий. Это не был какой-то захват, мы просто спустились со сцены — а две трети нашей гримерки заполнено спецслужбами какими-то их там было около трех-четырех — местный аналог ФСБ, просто полиция, иммигрантская полиция и кто-то еще. Мы спустились, и они просто находились в нашем пространстве. Что происходило, мы сначала не очень понимали, а потом выяснилось, что мы нарушили закон. Мы должны были заплатить за выступление какой-то еще дополнительный налог — как разрешение на работу.

Так что, в общем, мы просто ждали, когда наши организаторы с ними договорятся и потом они уйдут. Но пошло всё не так. Макс Лакмус: Организатор сказал сразу, что как бы договорились, но виз нет. Оказывается, наш директор об этом знал заранее — что рабочих виз нет. Как выяснилось потом, можно сделать рабочие визы, а можно сделать разрешение на работу. Почему он не сделал разрешение на работу, остается догадываться. Сейчас я могу сказать, что, как потом нам объяснили, миграционная проверка — это очень большая редкость. Директор этого клуба — это прямо какая-то очень серьезная мафия у них, в этом королевстве, где все покупается и продается.

Надо понимать, что Таиланд — это королевство, где есть тариф на всё, кроме того, что касается короля. Можно всё и всех купить, всё сделать, поэтому, видимо, никто и не парился. Получается, что проверка была организована в клубе, в котором этого вообще не могло произойти, иначе зачем вообще это хозяину клуба. Она не была проведена строго после концерта — то есть ни у кого не было желания не дать нам провести этот концерт. Наоборот, было желание, чтобы мы специально нарушили этот закон, из чего мы сделали вывод, что это ловушечка какая-то. Потом проверялось только в гримерке, заблокировали все ворота: «Никуда не выйдете». Не шли ни на какие договоры, кроме «сейчас поедете в полицейский участок», всё там подпишем, сделаем и потом будет процедура депортации. Это потом стало понятно.

Внутри мы этого ничего пока не замечали. Мы приехали в участок, подписали все документы, встали, сфотографировались. Мы нормально оказались за решеточкой на кафельном полу — без всего вообще. Ночь провели в обычном полицейском участке. Настя Михайлова: Когда вам сказали, что вас всех задерживают, был какой-то шок? Лева: Нас задерживали три раза в итоге, потому что сначала это было после концерта — нас отвезли просто в полицейский участок, там кафельные полы, всё такое.

О группе Би-2 — белорусская и российская рок-группа, образованная в 1988 году в Бобруйске. Основатели и бессменные участники — Шура Би-2 гитара, вокал и Лева Би-2 основной вокал. В состав команды в 2021 году также входят Андрей Звонков гитара , Макс Лакмус бас-гитара , Борис Лифшиц ударные, перкуссия и Ян Николенко бэк-вокал, клавишные, флейта, перкуссия.

Солист группы «Би-2» резко высказался о концерте в Омске

В состав команды также входят Макс Лакмус (бас-гитара), Борис Лифшиц (ударные, перкуссия) и Ян Николенко (бэк-вокал, клавишные, флейта, перкуссия)[1][2]. Макс Лакмус (БИ-2, Лакмус) Sigma BMC-15E. Криминальное прошлое Лёвы Би-2, 64-летний юбилей Максима Лакмуса и никакого интима в.

Лёва Би-2 задержан с марихуаной
Бас-гитарист «Би-2» уточнил детали конфликта в самолете и подтвердил свой отказ надеть маску
Макс Лакмус | Бобруйск гуру
Макс Лакмус, Би-2
WorldPodium в соц. сетях:

Участников группы «Би-2» задержали в Таиланде

Насколько ваши концерты стали более антивоенными и более политическими сейчас? Макс Лакмус: Конечно, написанные за последние 2—3 года песни имеют другой эмоциональный окрас. Мы не могли не отреагировать на то, что происходит в мире. И конечно, мы эти песни сейчас играем. Мы стараемся как-то сбалансировать программу, чтобы она была не совсем грузная.

Но мы не видим по людям, что мы их сильно загрузили, что прямо кошмар-кошмар, ужас-ужас. Настя Михайлова: Ощущение, что аудитории, наоборот, это нужно сейчас. Макс Лакмус: Да, возможно, так. Ну, стараемся.

Как нам кажется, получается быть с аудиторией более искренними. Мне вообще кажется, что Левчик очень вскрылся сейчас. Он совершенно по-другому стал относиться. Всё, что случилось, ему сильно поменяло мировоззрение.

Я это по новым песням слышу, по текстам. Я вижу, что он говорит, вижу, как он реагирует на это всё. Он переживает по-настоящему. Мне кажется, что никому искренность еще не помешала.

Лева: Все любят рассказывать о том, что вы делали 8 лет и что ты делал 23-го числа. Двадцать третьего я решил пораньше вылететь в Москву. Я чувствовал, что что-то должно произойти. Приехал в Москву.

Наутро я всё это узнал, мы собрались. Нужно было понять, что делать дальше, а параллельно мы еще смотрели новости. Я видел, как воюют украинские воины. Любой рациональный разум, он подсказывает, что это авантюра изначально, как и всё, что делает власть в России, — у них ничего не получается вообще.

Мы поняли, что даже несмотря на то, что такая маленькая страна Украина, она может давать очень серьезное сопротивление. Когда я видел, как они воюют, я понял, что победить это невозможно — этих людей. Настя Михайлова: Какие у вас были настроения в феврале 2022 года, когда началась война? Я так понимаю, что группа осталась и какое-то время еще выступала с концертами.

Какие были надежды? Что это быстро закончится? Или что можно остаться как-то в стороне, не высказываясь? Я так понимаю, что были всё равно какие-то антивоенные посты, но не было никаких акцентов на позиции группы?

Макс Лакмус: У нас у всех разное в группе отношение ко всему — и к информационным войнам, и вообще к войне, потому что люди разные. Кому-то страшно, кому-то нет. Я это воспринимал как гражданин России — как ужас настоящий, потому что всё было в тот момент понятно. И тот конфликт, который у нас произошел со светоинженером, который потом возбудился на всё это — что там величие и вот это всё — у нас с ним все это с 2014 года… Я говорю: «Ты понимаешь, что происходит?

Что это международное преступление? При этом у меня, как у гражданина России, я искренне люблю свою страну и людей, которые там живут и сейчас, даже тех, которые двинулись умом... Для меня было важно не то что продолжать играть концерты, а мы просто не отменяли те концерты, которые уже стояли, и на которых мне важно было увидеть, когда со сцены говорится: «Нет войне! Вот что мне было важно.

У нас это всё зафиксировано, задокументировано. Мы приезжаем на концерт и понимаем, что они все против. И мы понимаем, что они не сошли с ума — то есть это март был месяц — для меня это было важно, что эти люди не сошли с ума. В моем окружении с ума сошел очень малый процент людей.

Как можно в XXI веке начать полномасштабное вторжение в соседнюю страну и потом вывихнуть так мозг — что всё там по-другому, что там какие-то нацисты и еще что-то. Это шизофрения в чистом виде. И вот я думаю, как же всё это было в прошлом веке-то с Третьим рейхом? Вот, пожалуйста, всё так и происходит.

У нас просто в группе человек постепенно сходил с ума, а потом как начал кричать: «Мариуполь! Какой Мариуполь? Ты с ума сошел? Ты видел, что там происходит?

Там людей убивают! Ты видишь, как там ракеты прилетают в садик, в дом? Ты понимаешь, что там умерли люди? Что ты сейчас несешь?

Хватает, я так понимаю, процента с ума сошедших. Настя Михайлова: Но вы какое-то время, еще и группа, оставались в России. У вас же были какие-то концерты? Лева: Да.

Мы последние пять или шесть лет занимались уже абсолютно всем сами. У нас был офис, у нас был аппарат. Мы не нуждались ни в чьих услугах — мы ездили по России и сами планировали все концерты. Я, например, мог сказать, что я буду делать через год в пятницу такого-то числа, — будет у меня концерт или нет.

Война войной, а есть какие-то обязательства, которые ты должен всё-таки выполнить. Общество как-то тоже так — война, но на концерты тоже ходить надо. Первое время, пока у нас не случилась эта ситуация с Омском, было очень трудно понять — ты выходишь в зал и кто там в зале находится? Твой какой-то потенциальный враг, который потом будет на тебя?..

Когда началась война, я ощутил на себе это — на второй день моя нотариус отказалась со мной работать, живя в моем доме. Я просто не знал, чего можно ожидать. С кем я разговариваю? На каком языке?

Настя Михайлова: Сложнее было играть каждый концерт в течение 22-го года? Макс Лакмус: Невозможно. Играть концерт невозможно. Мы выходили, и у нас внутри пустота была абсолютная.

Руки играли, мы что-то там пели, звуки какие-то уходили в зал, но мы просто… Это было опустошение полное. Иллюзия того, что это закончится, растаяла после первого концерта. Мы в Питере отыграли сразу же через три-четыре дня — у нас стояли два концерта. Мы думали отменять или нет.

Как можно выйти и играть? Это невозможно. Но мы вышли... Как-то этот концерт закончился, все были в ужасе.

Мы понимали, что это закончится быстро с такими заявлениями со сцены. Нас быстро придавят. Лева: Смешная была история. У нас в Омске был скандал.

Там был спортивный зал, который мы арендовали для концерта, и в нем, видимо, проходили какие-то политические мероприятия, связанные с Z и так далее, — все стены были заклеены какими-то лозунгами. Ладно, лозунги — черт с ними, но основная точка, где у нас стояла сцена, надо было ее задрапировать кабинетом черным, а как раз на этом месте огромными буквами было написано: «Zа президента». Люди, еще родившиеся в Советском Союзе, поэтому у нас всё вот это патриотическое лицемерие и ханжество, как это еще назвать?.. Это всё никогда не отражало реальность.

Все эти лозунги генетически заложены. Когда они увидели, как мы завешиваем «Zа преиздента» у какого-то помощника мэра или губернатора случился инфаркт практически. Вот так хорошо развито у чиновников художественное мышление. Черное и «За президента».

То есть, они, видимо, люди очень суеверные. Сам факт — они потребовали, чтобы мы ничего туда не вешали, а мы отказались выступать под этой надписью. Настя Михайлова: Концерт в Омске, который вы всё-таки отменили, — к этому всё шло, или отмена была неожиданной для группы? Макс Лакмус: Концерт в Омске мы не отменяли.

Мы не отменяли, понимаете, в чем дело? Есть сама история — за нами был растянут баннер-агитка «Zа президента», с буквой Z. В принципе, для нас шизофрения всё, что написано на этом баннере, но мы еще прекрасно понимаем, что это политическое высказывание.

Я говорю: «Я не хочу». И с этого момента... Сейчас их везут на суд! Вся чушь, которую они любят нести. Там уже включился Луговой, который известен своими поездками в Лондон... Скажу так: не очень хотелось проверять, правда ли он нас там ждет в российской тюрьме. Потом выяснилось, что мутили это так, чтобы всю группу можно было, допустим, транзитом через Москву пропустить. Но как транзит летает через Москву, мы по Алексею Навальному знаем. Ну, не транзит, а вообще...

Мы могли просто сесть, и что-то могло произойти. Настя Михайлова: Они предлагали, чтобы вы транзитом через Москву летели? Макс Лакмус: Они ничего не предлагали. В том-то всё и дело, что нам стандартную процедуру, которая должна была быть, которую местные люди описывали, нам ее заблокировали. Мы хотели просто полететь — кто куда. Нам сказали, что так уже невозможно, что «вы полетите как-то так, как кто-то договаривается», а проверять нам не хотелось, потому что мы видели, что везде уже торчали уши консульства. Потом, когда нам сказали внезапно в воскресенье вечером, мол, сегодня вечером вы поедете уже в клетке, как они обычно возят в автобусе в Бангкок, мы поднапряглись. За 20 минут до этого мы успели провернуть свою операцию по доставанию дополнительного телефона, чтобы он просто у нас в кармане лежал, и чтобы мы были на связи с консульством Израиля. У меня конкретно был этот телефон, я метку бросил.

Очень хитро это всё организовали — в подушке как-то передали, и симка была дополнительная. Только мы собрались переезжать из Пхукета, нам местный волонтер, который пытался нам помочь выбраться из Пхукета, сказал: «Вы не понимаете, куда вы сейчас едете. Держитесь, это будет и не день, и не два, и даже не неделю». Потому что бангкокская тюрьма это даже не тюрьма, как потом выяснилось. Мы восемь или десять часов ехали до этого Бангкока. Там уже точно досмотр с пристрастием, со всеми делами. Раздевают полностью, фотографируют, отправляют в клетку, и там начинается такая жесть — в большой комнате на 100 квадратов на тот момент находилось 86 человек. Там было жестко. Там сложно было спать нормально, там в три ряда люди ложатся.

Там свой режим, потому что на полу разместиться в таком маленьком пространстве, а они и по 120 человек умудрялись размещать там, и не только в ряд... Когда ты ложишься вот так, рядом, — и каждый в тебя дышит. Свет горит круглые сутки, прогулка — два раза в неделю. Жесткач такой — такое скотское содержание провоцирует людей оттуда как можно быстрее уезжать. Нет такого, что тебя кто-то держит или говорит: «Покупай билет и лети в свою Москву прекрасную». Просто не все хотят в Москву. Китаец, который сидел 23 года там, — у него высшая мера наказания — конечно, он не хотел в Китай и ждал чего-то другого... Настя Михайлова: Он 23 года там живет? Он уже старожил там?

Макс Лакмус: Он там как святой дух. Он просто летает, через людей переступает и цигуном занимается. Ждет Байдена, что он его освободит. Настя Михайлова: Русские, украинцы и белорусы были? Кто-то узнавал вас? Лева: Да, конечно, были. В основном это была Юго-Восточная Азия, но были и русские, и украинцы, и австралийцы. Мы даже умудрились помочь — человек из Украины два года с половиной там провел только потому, что у него не хватило денег. Видимо, он просрочил визу там за это серьезное наказание , а у него там вопрос стоял о 700 евро, которых у него физически не было.

Родственники, по-моему, думали, что он умер, а украинский консул как-то не очень заботился о его судьбе. Так что вместе с нами мы вытащили оттуда украинца, который сейчас дома. Наши музыканты, которые являются гражданами России, отказались от встречи с консулом. Они пришли самыми последними, и нам уже было понятно, какое у них предложение — это лететь в Москву. Это люди, которые даже к русским никогда не подходят. Вы им нужны по какой-то другой причине». Там сидят русские, которыми они не занимаются совсем — а ведь консульство может спокойно, в момент купить билет и сделать документ любому россиянину, справку, если у него паспорта нет. Мы разговаривали только с консулами Израиля, Австралии, приехал посол США и сказал: «Ребята, мы понимаем, что это депортация и это политическое дело. Пока мы не видим активной фазы, видим только вот эти угрозы, но этого достаточно для того, чтобы дать вам политическое убежище».

Мы нормально фольклору внутри дернули, который там происходит, находясь в этом пространстве, где люди по три, по пять, по восемь лет сидят, у которых разные статьи и разные причины, по которым они там оказались. Там была корейская мафия с высшей мерой наказания, но они уже договорились с начальством тюрьмы, с премьер-министром Камбоджи — они договорились, что эти корейцы с чемоданами баксов летят уже туда, а не в Корею. Настя Михайлова: Это южные корейцы? Макс Лакмус: Да, южные Была парадоксальная история. Прямо рядом с нами сидел гражданин Северной Кореи, которого сразу убивают, если он появляется в Северной Корее. И вот они прямо дружили. Мы сидим и смотрим на южного и северного корейца — и они абсолютно одинаковые. А северный еще и улыбается. Тут нет ни национальности, ни возраста.

Там ничего нет. Там с ума люди сходят. Русский человек там сидит семь месяцев, Игорь такой, и он говорил, как видел три-четыре раза, как люди сходят с ума. Это не так, как в фильмах показывают. Человек сходит с ума легко, по щелчку — сидит голый и выдавливает себе тюбик пасты в рот: вот так. А потом начинает танцевать или молиться. И там много таких историй. Веселая история! Как только мы зашли, нам сказали: «Вот там общак.

Туда нужно по триста бат занести, тогда вы будете продвигаться от чайнатауна вперед, и там вам будет комфортнее спать и лежать на полу. Вот там можете воды купить». Хорошо, с воды начнем. Мы подходим, я отдал ему 100 бат, вода там стоит 30 бат. Он мне 10 бат дает, а мне ничего не надо. И он идет за мной и несет их. Сингапурец, как потом выяснилось, — такой молодой, одаренный, знает 10 языков, в очочках такой и татуировках, симпатичный такой, идет и несет мне 10 бат. Я говорю: «Нет, спасибо, мне ничего не нужно». И он такой: «А, хорошо», — и идет обратно на базу.

И этот Игорь, русский, нам говорит: «Интересно, ты только что дал чаевые человеку, у которого 3,5 млн долларов состояния здесь. Ты ему дал 10 бат чаевых». Вот такие ситуации там постоянно происходят. Ты сидишь, и вокруг тебя много людей всегда. Прогулка — два раза в неделю. Говорят, что уголовка и обычная тюрьма — это проще, потому что там каждый день гуляешь. Настя Михайлова: Как вы это всё переносили? У вас только российский паспорт? Макс Лакмус: Я знал точно, естественно...

Но у меня была тревога что что-то может произойти. Мне передавалось ощущение ребят. Я был воодушевлен тем, как Лёвчик себя вел, потому что Лёвчик мог в принципе в любой момент уехать, но он вцепился в нас, довел всё до конца и говорил: «Чуваки, я вас не брошу». В какой-то момент так нас всех обнял... Он ведь гражданин Израиля, мог полететь в Тель-Авив и всё. До какого-то момента, когда мы приняли решение о том, как мы выбираемся оттуда, он с нами досидел и потом улетел. Настя Михайлова: Насколько опасной была ситуация? Понятное дело, что вы выехали первым, группа оставалась какое-то время.

В рекордные сроки Animal ДжаZ собрали 570 000 рублей. Об инвестициях vs поддержке Есть одно большое заблуждение, которое распространено в массах: многие путают краудфандинг с инвестициями или краудинвестингом. У нас на «Планете» первое, и мы собираем деньги на дело, на конкретный продукт, на конкретный проект. Это не инвестиции в бизнес, когда тебе как инвестору полагается доля прибыли за вложения. Нет тут у нас инвесторов, которым нужно защищать свою долю. На «Планете» люди складываются деньгами, участвуют в интересных и важных для них проектах, получают удовольствие и разные приятные бонусы, вещи, музыкальные альбомы, грамоты, благодарности и другие дорогие сердцу штуковины. О boomstarter. А когда у рынка только-только появились очертания, то говорить о конкуренции неконструктивно.

Вызвали полицию: участник группы "Би-2" устроил скандал на борту самолета 7314 Полицейским пришлось проводить в отделение бас-гитариста группы "Би-2" Максима Андрющенко Макс Лакмус , который устроил скандал на борту лайнера до вылета. Инцидент произошел в аэропорту "Шереметьево". Из-за пандемии коронавируса до сих пор необходимо соблюдать социальную дистанцию в местах массового скопления людей, а также пользоваться средствами индивидуальной защиты. Члены экипажа лайнера, который должен был вылететь из Москвы в Томск, сделали замечание Максиму Андрющенко, но тот лишь устроил скандал.

Новости макс лакмус би 2