Подробный краткий пересказ романа «Мастер и Маргарита» по частям великого русского писателя М.А. Булгакова. Краткие содержания. Пересказы. Роман «Мастер и Маргарита» Булгакова (1928-1940) – книга в книге. Кратко об истории создания романа «Мастер и Маргарита».
Краткое содержание романа «Мастер и Маргарита» (М. А. Булгаков)
Оказывается, что иностранец — это Сатана, Воланд, прибывший, чтобы провести ежегодный бал нечисти. Во время своего визита в Москву Воланд и свита устраивают жуткие розыгрыши и наводят шороху, сводя с ума, убивая людей и нарушая привычный порядок вещей. Ещё одна линия романа — любовь между Мастером, писателем, создавшим неоценённый роман, и прекрасной женщиной Маргаритой. Маргарита так любит Мастера, что готова принести в жертву всю свою жизнь, но Мастер не может принять такой дар и уходит от неё. Он скитается и в конце концов попадает в психиатрическую клинику. Маргарита же заключает сделку с Воландом, который обещает ей вернуть возлюбленного. Как самая красивая женщина Москвы она становится хозяйкой ужасного бала нечисти.
Низа обогнала его и увлекла за собой. Они условились встретиться за городом, в Гефсимании. Но, когда он прибежал на свидание, вместо Низы его поджидали двое мужчин. Забрав кошель, каждый вонзил нож в Иуду. Наблюдавший за расправой человек подал им записку, которую убийцы упаковали к деньгам и удалились. Афраний, стараясь быть незамеченным, вернулся во дворец. Прокуратор, заснув, видел сон, как он с Бангой, разговаривая со странствующим философом, бредет по лунной дорожке. Его сон прервал Крысобой, сказав о прибытии начальника тайной службы, который доложил, что Иуду не удалось уберечь от убийц, и он готов понести наказание. Также он предложил версию произошедшего, что Иуду зарезали из-за денег бродяги. Рассказал Афраний и о погребении тел казненных, как нашли похитившего тело Иешуа Левия Матвея, и его участии в захоронении. Левия Матвея, маленького человека, похожего на нищего, привели к прокуратору, который попросил посмотреть хартию с его записями. Это были какие-то изречения, хозяйственные и поэтические заметки, последние слова о том, что нет большего порока, чем трусость, заставили вздрогнуть Пилата. Левий Матвей отказался от еды, денег и предложенной службы в библиотеке и сознался, что должен зарезать Иуду, но Пилат сообщил, что он его опередил. Лишь на рассвете удалось прокуратору уснуть. Тема свободы и власти. Он властный и хладнокровный, но одинокий и замкнутый человек, оттого, что все боятся его. Пилат утратил веру в людей настолько, что любит и доверяет только своему псу. В диалоге Иешуа и Понтия Пилата противопоставлено ощущение свободы героев. Бродячий философ, несмотря на беззащитность и положение узника, свободен в своих высказываниях и суждениях. Облеченный властью и высоким положением прокуратор труслив, ему страшно потерять то, что у него есть. Его руки не связаны, но он зависим и несвободен. Статус римского наместника поработил его, заставляя жить в ненавистной стране, выполнять тягостные обязанности. Даже наедине, удалив стражу и секретаря, он боится высказать свои мысли, ему по должности позволено лишь выкрикивать хвалы прекрасной власти императора Тиберия [20]. Допрос Понтия Пилата вырастает в философский диалог с Иешуа об истине и вере, о добре и зле, свободе и власти. Сначала прокуратор думает, что перед ним просто сумасшедший, мечтает поскорее закончить дело и повесить этого странного человека. Но банальные и простодушные ответы оборванца заставляют задуматься. Пилат изумляется, что арестант не боится отвечать ему прямо и правдиво, и понимает, что его собеседник — философ. На вопрос, что такое истина, он получает не какое-то философское умозаключение, а простой ответ. Истина — в том, что у Пилата болит голова, поэтому арестант является невольным его палачом, ибо то, что прокуратор пытается скрыть от окружающих, изображая из себя всемогущего правителя, мучает его, и он не в силах от этого избавиться. Болезнь Пилата - гемикрания, при которой болит половина головы, - символ душевного раскола, дисгармонии. Пилат думает одно, а вынужден говорить другое. Не имея возможности высказаться открыто, Понтий Пилат пытается спасти Иешуа подсказками, произнося растянуто слово «не», мимикой и взглядом намекая, как следовало бы отвечать, чтобы сохранить свою жизнь. Арестованному ясны эти намеки, но он предпочитает правду, которую «говорить легко и приятно». Сопоставление с Евангельской основой Булгаков, выросший в семье преподавателя Духовной академии, обладал серьезными познаниями Священного писания и истории религии. Несоответствия в сравнении образа Иешуа и евангельского Иисуса не случайны. У бродячего философа нет упоминания о матери, отец был сирийцем. Не было и учеников, кроме Левия Матвея. Значит, Иуда в «Мастере и Маргарите» был скорее провокатором, а не предателем. Иешуа моложе, ему 27 лет, он одинок и не понят людьми. На допросе малодушно просит отпустить его, в нем нет убежденности в принесении жертвы для искупления грехов. Автор умышленно деканонизировал [21] героя. Иешуа Га-Ноцри - добрый человек, но не Богочеловек, а литературный персонаж, олицетворяющий добро. Его сознание не отягощено условностями или предрассудками, он свободен и чист духовно.
Азазелло вышвыривает его вон. К мессиру Воланду с жалобой заявляется буфетчик Варьете Соков. В его кассе после сеанса — куча бумаги вместо денег. Воланд корит его за дурную еду. Он огорошивает Сокова новостью, что тот скоро умрет от рака. Глава 19. Маргарита Маргарита Николаевна своего мастера и не думала забывать, да и с сытой жизнью в особняке мужа так и не свыклась. Впервые за время разлуки ей снится любимый человек. Она перебирает его вещи: фотокарточку, обгоревшие листы романа. На улице Азазелло зовет ее в гости к иностранцу. Он намекает, что есть новости о ее мастере и вручает ей волшебный крем. Глава 20. Крем Азазелло От крема Маргарита не только стала моложе и краше, но и приобрела способность к полету. В записке мужу она сообщает, что стала ведьмой. На половой щетке она носится по ночной Москве. Глава 21. Полет Маргарита влетает в квартиру критика Латунского, изводившего мастера, и учиняет в ней погром. Глава 22. При свечах Коровьев приводит Маргариту к Воланду. Тот занят игрой в шахматы с котом. Всем предстоит пойти на бал, где Маргарита, в чьих жилах течет королевская кровь, будет королевой. У Маргариты есть шанс рассказать о своих бедах — сам Воланд спрашивает ее об этом. Но она молчит. Глава 23. Великий бал у сатаны В полночь начинается бал, где среди публики хватает убийц, сводников, доносчиков. Есть там и Фрида: она закопала своего новорожденного ребенка, сунув ему в рот платок как кляп. С тех пор ей в напоминание каждое утро выносят платок. Нагая Маргарита приветствует участников бала. Глава 24. Извлечение мастера После бала Воланд в награду обещает королеве исполнение желания. Маргарита просит больше не подавать Фриде платок. Воланд готов исполнить еще одно. Тогда она просит вернуть ей мастера. Тот появляется перед ней в больничной одежде. Цел и сожженный роман: «рукописи не горят». Вновь свободен для них и подвальчик на Арбате. Глава 25. Как прокуратор пытался спасти Иуду Пилат слушает доклад начальника тайной службы Афрания об обстановке в городе и кончине Га-Ноцри. Игемон намекает ему, что Иуда-предатель должен умереть. Глава 26. Погребение Иуду заманили на мнимое свидание с девушкой и зарезали. Серебреники за предательство подбросили Каифе. Левий Матвей отдал тело Га-Ноцри для погребения. Пилат признается ему, что велел убить Иуду. Глава 27. Неизвестно откуда взявшийся в ней кот провоцирует перестрелку. Раздаются голоса Воланда и его свиты. Они покидают квартиру, подожженную котом, через окно. Пришло время покинуть и столицу. Глава 28. Последние похождения Коровьева и Бегемота Оба проказника, Фагот и кот, напоследок поджигают валютный магазин и ресторан в доме Грибоедова. Глава 29. Судьба мастера и Маргариты определена Воланд и Азазелло на террасе, откуда смотрят на город. Среди них появляется Левий Матвей с просьбой от Га-Ноцри: автор романа «не заслужил света, но заслужил покой», и Воланд может дать ему этот покой. Глава 30. Мастер убеждает Маргариту покинуть его. В этот момент за ними в подвал с отравленным вином приходит Азазелло. Отведав его, влюбленные падают без чувств. В тот же момент в особняке дурно Маргарите Николаевне, жене «специалиста». Азазелло вливает бездыханным влюбленным по глотку вина — и те приходят в себя. Втроем они скачут на конях по небу. В дороге мастер видится со своим учеником Бездомным и предлагает ему заняться продолжением романа. Глава 31. На Воробьевых горах Воланд и свита встречают влюбленных. Мастер прощается с городом. Он устал, и жаждет покоя.
Изначально Булгаков видел книгу комической повестью, которая называлась то «Копыто инженера», то «Жонглер с копытом», то «Великий канцлер», то «Князь тьмы», то «Черный маг», то просто «Роман». Причем в первых вариантах не было ни Мастера, ни Маргариты — их романтическая линия появилась позже. Черновики эти неравноценны: по ним заметно, что вдохновение периодически покидало Булгакова. Но читать их все равно страшно интересно. На страницах он оставлял пометки: «Дописать раньше, чем умереть» и «Помоги, Господи, кончить роман! Но он умер, не закончив книгу. Тот роман, который мы все знаем многие — буквально наизусть , появился благодаря труду его вдовы Елены Сергеевны, проделавшей большую редакторскую работу. И именно Елена Сергеевна в середине 60-х хитростью подсунула рукопись «Мастера и Маргариты» Константину Симонову, который связываться с книгой не желал. Симонов как раз уезжал на отдых в Венгрию, уже там обнаружил в багаже рукопись, все-таки прочел и через неделю позвонил Елене Сергеевне в слезах со словами «Это гениально! Именно благодаря ему состоялась первая публикация книги в журнале «Москва». Почему Воланд в романе — не дьявол и с кого списали вампиршу Геллу Все знают, что Елена Сергеевна — непосредственный прототип Маргариты, а Мастера Булгаков списал с самого себя. Но чем он руководствовался, создавая других персонажей? Известно, что он был страстным любителем оперы. Дьявол для него ассоциировался прежде всего с Мефистофелем из оперы Шарля Гуно «Фауст». Естественно, он хорошо знал и шедевр Гете, на котором опера основана — именно оттуда взято имя Воланда Мефистофель во время Вальпургиевой ночи сам себя так называет: «Дворянин Воланд идет! В первых редакциях книги он был более «традиционным» демоном, искусителем и, кстати, носил имя Азазел, а персонаж из его свиты, к которому это имя перешло потом, звался Фиелло. Но постепенно образ становился все более сложным. Лосев писал: «Важно отметить, что Воланд творит расправы в «красном Ершалаиме» по согласованию с высшими силами света или по указанию : у Булгакова их расстановка строго регламентирована — «силы тьмы» жестко подчинены «силам света». В ранних вариантах романа он носил имя Вельяр Вельярович Воланд, потом — Теодор Воланд, потом Булгаков решил не давать ему первого имени вовсе. Воланд не столько искушает людей, сколько с грустью и иронией наблюдает за ними, наказывая их за проступки. Священник Александр Мень вообще отказывался видеть в нем сатану, он говорил: «Вот пришли некие гости из космоса, из духовного мира какая разница? Они в маскарадных костюмах, один — под Мефистофеля, другой — под кота, и они провоцируют нас, москвичей, и выявляют нашу пошлость. И даже Воланд, который выступает в маске дьявола, — какой он дьявол? У него нравственные понятия нормальные, он же не Варенуха, не Лиходеев — вот кто дьяволы-то, а он нормальный». Прототипом Коровьева-Фагота, как ни странно, может быть великий итальянский поэт Данте Алигьери. В финале книги, когда Коровьев снимает личину гаера и превращается в мрачнейшего рыцаря, Воланд говорит: «Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал». В последней песне «Ада» использована строка из католического «Гимна кресту»: когда Вергилий и Данте подбираются к Люциферу, звучит фраза «Близятся знамена владыки», но к ним добавлено слово «ада».
Краткое содержание «Мастера и Маргариты»
Краткое содержание сериала Мастер и Маргарита (2005). Роман «Мастер и Маргарита» Булгакова (1928-1940) – книга в книге. Краткое содержание романа «Мастер и Маргарита». Никогда не разговаривайте с неизвестными. Майским днем председатель профсоюза литераторов МАССОЛИТа Михаил Берлиоз и поэт Иван Бездомный прогуливаются на Патриарших прудах. Краткое содержание «Мастер и Маргарита» — это череда событий. Мастер с Маргаритой в этом сериале показаны как люди нового общества, но сюжет представлен доступно для массового зрителя.
Темы и проблемы
- Мастер и маргарита подробный пересказ.
- «Мастер и Маргарита»: краткое содержание и анализ
- Главные герои (персонажи) и их характеристика
- Появление Воланда и кончина Берлиоза
Мастер и Маргарита - краткий перессказ для чайников
Он сходил с ума. Маргарита, увидев это, решила переехать к нему, но не успела. Завистник Алоизий Могарыч написал донос на Мастера и в январе буквально выгнал его из дома. Мастер пешком пошел в клинику, а Маргарита потеряла возлюбленного. Во время рассказа Мастера в больницу привезли двух новых больных. Один все время говорил что-то о валюте, а другой просил вернуть его голову на свое место. Глава 14 Слава петуху!
Римский — в отчаянии. За окном слышался смех, крик и свисток полицейского. Как и ожидал Григорий Данилович вещи подаренные Фаготом во время представления стали исчезать. Так на арбатских улицах появилось несколько женщин в белье. Другие женщины с них смеялись и к ним спешили стражи порядка. Ко всему этому пропал Варенуха.
Финдиректор знал куда он пошел, но администратор так и не вернулся. Римский хотел было звонить туда, куда пошёл Варенуха, но телефон зазвонил и Григорий услышал предупреждение. Римский не успел нарушить предупреждение, потому что в кабинет зашел Варенуха. Он начал рассказывать, что нашли Степу в Пушкино в чебуречной «Ялта». И стал в подробностях рассказывать про похождения Лиходеева. Но они были настолько невероятны, что Римский не поверил в них.
А присмотревшись, к Ивану Савельевичу понял, что происходит что-то неладное. Только он хотел спросить про странности Варенуху, как в окно начала лезть странная, голая девица, на которой Римский увидел трупные пятна. Так еще и Варенуха пытался его убить. И когда девица выломала окно и двигалась к нему, а Варенуха почти достал финдиректора в соседнем здании, где жили дрессированные птицы, заорал петух. Преступники, услышав крик петуха, бросились вон из кабинета. Римский встал, схватил свои вещи и побежал на вокзал, сел на курьерский до Питера и уехал.
Но диалог получился не понятным, можно сказать, совсем не получился. В клинике председатель вел себя достаточно буйно и пришлось вкалывать успокоительное. После этого он заснул и видел странный сон. Он был в театре с очень странной публикой. В зале сидели только мужчины, но сидели они не на креслах, а на полу, скрестив ноги. Смыслом всего выступления был призыв к сдаче валюты.
Ведущий рассказывал истории о людях сдавших валюту, о бесполезности валюты. Было выступление Куролесова Саввы Потаповича. Он рассказывал отрывок из «Скупого рыцаря» Пушкина. Были в нем и повара с едой. На этом моменте он проснулся, и оказалось, что повара на самом деле доктора, которые успокаивали больного. Глава 16 Казнь Два легиона оцепили все подъезды к Лысой горе — месту казни преступников.
Никто не сможет пройти через него, кроме Левия Матвея. Он ждал конца казни и ругал себя за то, что не успел облегчить участь Иешуа. Но он пытался. Украл нож из пекарни, но не успел до начала казни. Поэтому он спрятался в небольшой ложбине, ждал и ругал Бога за то, что он послал такие мучения Га-Ноцри. Но вот начиналась гроза, и палачи решили ускорить казнь.
Они дали воды преступникам и закололи их. Когда стража уехала, из своего укрытия вышел Левий Матвей и освободил тела от веревок, но с собой унес только тело философа. Глава 17 Беспокойный день На следующий день под театром Варьете была большая очередь. Москвичи хотели купить билеты на представление черного мага. Но хуже всего было в самом театре из-за пропажи всей администрации. На ее поиски приехала полиция с собакой, но они ничего не нашли.
Потому бухгалтер — Василий Степанович собрал деньги за прошлое выступление и повез сдавать их в кассу канцелярии зрелищных комиссий. Странности начались на выезде из театра. Ни один таксист не брал червонцами, потому что люди платили Воландовыми деньгами, которые превращались в обычные бумажки. Но всё-таки Василий смог доехать. Но и в самой канцелярии была суматоха. Бухгалтер Прохор Петрович — пропал.
А точнее тело пропало, а костюм продолжал работать. Поняв, что в канцелярии он ничего не сделает, бухгалтер отправился в другой филиал комиссии, но и там ничего не получилось. Весь персонал непроизвольно начинал петь, поэтому его забрали в клинику Стравинского, где их и вылечили. Дальше бухгалтер поехал в Финзрелищный сектор и там ему дали заполнить форму на сдачу денег, но развернув сверток вместо рублей, там была иностранная валюта. Глава 18 Неудачливые визитеры Пока Василий Степанович пытался сдать деньги в Москву, на похороны Берлиоза приехал Максимилиан Андреевич Поплавский — киевский дядя покойного. Но главной его целью была квартира Берлиоза в столице.
Но когда он вошёл в квартиру, она была открыта. А в ней он застал: говорящего кота, и плачущего мужчину это был Коровьев. А Азазелло начал кричать и выгонять Поплавского. Выйдя из квартиры, он не ушел, а спрятался в коморке под крышей и стал ждать. Он чувствовал, что с квартирой и ее обитателями что-то не так. Ждал он недолго.
Вскоре в квартиру постучался буфетчик Варьете. Пришел он с претензий к деньгам Воланда. Многие платили ими, а после они превращались в бумажки. Но разговор с ним не привёл, ни к чему хорошему. Из квартиры он бросился в ближайшую аптеку, а от туда к доктору Кузьмину, занимавшемуся болезнями печени. Дело в том, что Воланд предсказал его смерть от рака печени через 9 месяцев.
Доктор ему помочь не смог из-за простой причины. На данный момент рака у буфетчика не было. Он ему прописал анализы. А вечером в доме доктора стали происходить странности. Вместо денег оставленных пациентом лежали этикетки Абрау-Дюрсо, и появился черный котенок. Часть вторая Глава 19 Маргарита Утром Маргарита поняла, что сегодня узнает что-то о Мастере или наложит на себя руки.
С утра Маргарита умирала от тоски к возлюбленному, перечитывала единственную страницу его романа и смотрела на его фотографию. После решила прогуляться. Она села на трамвай и слышала в нем странные слухи о том, что украли какую-то голову, прям перед похоронами. Но она их не слушала. Она села на лавочку возле Кремля и говорила сама с собой. В это время к ней подсел Азазелло, который приглашал ее в гости.
С начала она отказалась, но когда он сказал, что знает, где Мастер она согласилась.
У него был приступ гемикрании, при которой болит полголовы. Но дела не ждут. Он должен решить, кого казнят сегодня на Лысой горе. Приводят обвиняемого, человека лет двадцати семи. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба. Он якобы подговаривал народ разрушить ершалаимский храм. Поверь мне...
И вот снова человек перед прокуратором. Он отвечает на его вопросы, что зовут его Иешуа, прозвище Га-Ноцри, он из города Гамалы, как ему говорили, отец его был сириец, постоянного жилья нет, все время путешествует из города в город, родных нет, он один в мире, грамотен, кроме арамейского, знает греческий. Пилат спрашивает его по-гречески, правда ли это, что он собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ. Тот отвечает, что никогда в жизни не собирался этого делать и не подговаривал на это бессмысленное действие. Прокуратор обвиняет его во лжи, ведь записано ясно, что подговаривал разрушить храм. Обвиняемый объясняет, что это путаница, и она будет еще долго продолжаться. Все из-за того, что тот, кто ходит за ним с пергаментом, записывает совсем не так. Он заглянул однажды в пергамент и ужаснулся.
Он умолял сжечь этот пергамент, но тот вырвал его у него из рук и убежал. Пилат спрашивает, кого он имеет в виду. Обвиняемый говорит, что это Ле-вий Матвей, бывший сборщик податей. Он сначала ругал, обзывался, но, послушав его, бросил деньги на дорогу и пошел за ним... Он сказал, что деньги ему отныне стали ненавистны, и с тех пор стал его спутником. Но что же он все-таки говорил про храм толпе на базаре? Но какое представление он, бродяга, имеет об истине? Что такое истина?
Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... Мой ум не служит мне больше... Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня... А тот тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал... Обвиняемый говорит игемону, что голова прошла, не так ли? Ему надо бы погулять пешком по саду, а он с удовольствием будет его сопровождать. Ему пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могут заинтересовать игемона, ведь он производит впечатление очень умного человека. Арестант говорит между тем, что игемон слишком замкнут, окончательно потерял веру в людей, привязан только к своей собаке.
Его жизнь скудна. Игемон приказывает развязать руки арестанта. Он спрашивает его, не великий ли он врач? Может, арестант знает и латинский язык? Да, знает. Игемон требует, чтобы арестант поклялся в том, что не призывал к уничтожению храма. И это он проповедует. У игемона складывается план: он разобрал дело бродячего философа Иешуа, по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел.
Бродячий философ оказался душевнобольным. Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает. Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиной волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заключению в Кемарии Стратоновой, то есть именно там, где резиденция прокуратора. Но тут секретарь подает ему еще один пергамент. Кровь прилила к голове прокуратора. Он спрашивает арестанта, говорил ли он когда-либо что-нибудь о великом кесаре. Он поднял руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послал арестанту какой-то намекающий взор. Но арестант честно рассказывает о добром человеке Иуде из Кириафа, который пригласил его к себе в дом и угостил.
Он попросил Иешуа высказать свой взгляд на государственную власть. Его этот вопрос чрезвычайно интересовал. После этого сделать уже ничего было нельзя. Пилат объявил, что утверждает смертный приговор преступнику Иещуа Га-Ноцри, и секретарь записал сказанное Пилатом. Синедрион имел право из двух осужденных освободить одного. Прокуратор поинтересовался которого - Вар-раввана или Га-Ноцри? Они решили освободить первого. Прокуратор мягко настаивает на том, чтобы Синедрион пересмотрел свое решение, ведь преступление Вар-раввана намного тяжелее, но тот непоколебим.
Ходатайство прокуратора во внимание не принимается. Прокуратор угрожает первосвященнику Кайфе. Пусть он знает, что ему отныне не будет покоя. Плач и стенания услышат они. И тогда вспомнит первосвященник спасенного Вар-раввана и пожалеет, что послал на смерть философа с его мирной проповедью! Но у Пилата есть еще дела, он просит Кайфу подождать, а сам поднимается на балкон и затем внутрь дворца. Там в затененной от солнца темными шторами комнате он имеет свидание с каким-то человеком, лицо которого было наполовину прикрыто капюшоном. Свидание это было очень кратко.
Прокуратор тихо сказал человеку всего несколько слов, и тот удалился. Пилат объявляет перед толпой об освобождении Варраввана. Было около десяти часов утра. Глава III.
Затем перед прокуратором предстал стройный, светлобородый красавец со сверкающими на груди львиными мордами, с орлиными перьями на гребне шлема, с золотыми бляшками на портупее меча, в зашнурованной до колен обуви на тройной подошве, в наброшенном на левое плечо багряном плаще. Это был командующий легионом легат.
Его прокуратор спросил о том, где сейчас находится себастийская когорта. Легат сообщил, что себастийцы держат оцепление на площади перед гипподромом, где будет объявлен народу приговор над преступниками. Тогда прокуратор распорядился, чтобы легат выделил из римской когорты две кентурии. Одна из них, под командою Крысобоя, должна будет конвоировать преступников, повозки с приспособлениями для казни и палачей при отправлении на Лысую Гору, а при прибытии на нее войти в верхнее оцепление. Другая же должна быть сейчас же отправлена на Лысую Гору и начинать оцепление немедленно. Для этой же цели, то есть для охраны Горы, прокуратор попросил легата отправить вспомогательный кавалерийский полк — сирийскую алу.
Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю пригласить президента Синедриона, двух членов его и начальника храмовой стражи Ершалаима во дворец, но при этом добавил, что просит устроить так, чтобы до совещания со всеми этими людьми он мог говорить с президентом раньше и наедине. Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно, и солнце, с какой-то необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке, когда на верхней террасе сада у двух мраморных белых львов, стороживших лестницу, встретились прокуратор и исполняющий обязанности президента Синедриона первосвященник иудейский Иосиф Каифа. В саду было тихо. Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую солнцем верхнюю площадь сада с пальмами на чудовищных слоновых ногах, площадь, с которой перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим с висячими мостами, крепостями и — самое главное — с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши — храмом Ершалаимским, — острым слухом уловил прокуратор далеко и внизу, там, где каменная стена отделяла нижние террасы дворцового сада от городской площади, низкое ворчание, над которым взмывали по временам слабенькие, тонкие не то стоны, не то крики. Прокуратор понял, что там на площади уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды. Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может.
Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову и начал разговор. Разговор этот шел по-гречески. Пилат сказал, что он разобрал дело Иешуа Га-Ноцри и утвердил смертный приговор. Таким образом, к смертной казни, которая должна совершиться сегодня, приговорены трое разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и, кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри. Первые двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно, о них здесь речь идти не будет. Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом.
Согласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегодня великого праздника пасхи. Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников намерен освободить Синедрион: Вар-раввана или Га-Ноцри? Каифа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил: — Синедрион просит отпустить Вар-раввана. Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит первосвященник, но задача его заключалась в том, чтобы показать, что такой ответ вызывает его изумление. Пилат это и сделал с большим искусством. Брови на надменном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением.
Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на права духовной местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована. В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по тяжести. Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее. Мало того, что он позволил себе прямые призывы к мятежу, но он еще убил стража при попытках брать его.
Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри. В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри. Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и сказал тихим, но твердым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана. Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в лице которого говорит римская власть? Первосвященник, повтори в третий раз.
Все было кончено, и говорить более было не о чем. Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата. Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал. Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как и прилетела.
Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль: «Бессмертие... Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке. Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей перемене. Пропал отягощенный розами куст, пропали кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево, и белая статуя в зелени, да и сама зелень. Поплыла вместо этого всего какая-то багровая гуща, в ней закачались водоросли и двинулись куда-то, а вместе с ними двинулся и сам Пилат. Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия.
Он холодною влажною рукою рванул пряжку с ворота плаща, и та упала на песок. Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее прокуратор, он выразил на своем лице удивление. Может ли это быть? Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать. Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон? Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку.
Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят? Мальчик ли я, Каифа? Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель! Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его...
Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, — и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, — это я тебе говорю — Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье! Он вознес руку к небу и продолжал: — Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютой ненавистью и много мучений ты ему причинишь, но вовсе ты его не погубишь! Защитит его бог! Услышит нас, услышит всемогущий кесарь, укроет нас от губителя Пилата!
Не нужно было подбирать слова. Теперь полетит весть от меня, да не наместнику в Антиохию и не в Рим, а прямо на Капрею, самому императору, весть о том, как вы заведомых мятежников в Ершалаиме прячете от смерти. И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим! Нет, не водою! Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится! Вспомни мое слово, первосвященник.
Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания. Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью! Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели. Он, подобно прокуратору, улыбнулся, скалясь, и ответил: — Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь? Нет, не веришь!
Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ! Ты слышишь, Пилат? Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего к самым стенам сада Ирода великого. Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору.
А за спиной у него, там, за крыльями дворца, слышались тревожные трубные сигналы, тяжкий хруст сотен ног, железное бряцание, — тут прокуратор понял, что римская пехота уже выходит, согласно его приказу, стремясь на страшный для бунтовщиков и разбойников предсмертный парад. Прокуратор тыльной стороной кисти руки вытер мокрый, холодный лоб, поглядел на землю, потом, прищурившись, в небо, увидел, что раскаленный шар почти над самой его головою, а тень Каифы совсем съежилась у львиного хвоста, и сказал тихо и равнодушно: — Дело идет к полудню. Мы увлеклись беседою, а между тем надо продолжать. В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он попросил его присесть на скамью в тени магнолии и обождать, пока он вызовет остальных лиц, нужных для последнего краткого совещания, и отдаст еще одно распоряжение, связанное с казнью. Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу, и остался в саду, а Пилат вернулся на балкон. Там ожидавшему его секретарю он велел пригласить в сад легата легиона, трибуна когорты, а также двух членов Синедриона и начальника храмовой стражи, ожидавших вызова на следующей нижней террасе сада в круглой беседке с фонтаном.
К этому Пилат добавил, что он тотчас выйдет и сам, и удалился внутрь дворца. Пока секретарь собирал совещание, прокуратор в затененной от солнца темными шторами комнате имел свидание с каким-то человеком, лицо которого было наполовину прикрыто капюшоном, хотя в комнате лучи солнца и не могли его беспокоить. Свидание это было чрезвычайно кратко. Прокуратор тихо сказал человеку несколько слов, после чего тот удалился, а Пилат через колоннаду прошел в сад. Там в присутствии всех, кого он желал видеть, прокуратор торжественно и сухо подтвердил, что он утверждает смертный приговор Иешуа Га-Ноцри, и официально осведомился у членов Синедриона о том, кого из преступников угодно оставить в живых. Получив ответ, что это — Вар-равван, прокуратор сказал: — Очень хорошо, — и велел секретарю тут же занести это в протокол, сжал в руке поднятую секретарем с песка пряжку и торжественно сказал: — Пора!
Тут все присутствующие тронулись вниз по широкой мраморной лестнице меж стен роз, источавших одуряющий аромат, спускаясь все ниже и ниже к дворцовой стене, к воротам, выходящим на большую, гладко вымощенную площадь, в конце которой виднелись колонны и статуи Ершалаимского ристалища. Лишь только группа, выйдя из сада на площадь, поднялась на обширный царящий над площадью каменный помост, Пилат, оглядываясь сквозь прищуренные веки, разобрался в обстановке. То пространство, которое он только что прошел, то есть пространство от дворцовой стены до помоста, было пусто, но зато впереди себя Пилат площади уже не увидел — ее съела толпа. Она залила бы и самый помост, и то очищенное пространство, если бы тройной ряд себастийских солдат по левую руку Пилата и солдат итурейской вспомогательной когорты по правую — не держал ее. Итак, Пилат поднялся на помост, сжимая машинально в кулаке ненужную пряжку и щурясь. Щурился прокуратор не оттого, что солнце жгло ему глаза, нет!
Он не хотел почему-то видеть группу осужденных, которых, как он это прекрасно знал, сейчас вслед за ним возводят на помост. Лишь только белый плащ с багряной подбивкой возник в высоте на каменном утесе над краем человеческого моря, незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: «Га-а-а... Волна не дошла до низшей точки и неожиданно стала опять вырастать и, качаясь, поднялась выше первой, и на второй волне, как на морском валу вскипает пена, вскипел свист и отдельные, сквозь гром различимые, женские стоны. Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама. И когда этот момент наступил, прокуратор выбросил вверх правую руку, и последний шум сдуло с толпы. Тогда Пилат набрал, сколько мог, горячего воздуха в грудь и закричал, и сорванный его голос понесло над тысячами голов: — Именем кесаря императора!
Тут в уши ему ударил несколько раз железный рубленый крик — в когортах, взбросив вверх копья и значки, страшно прокричали солдаты: — Да здравствует кесарь! Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце. Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою полетели хриплые арамейские слова: — Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни — повешению на столбах! И эта казнь сейчас совершится на Лысой Горе! Вот они перед вами! Пилат указал вправо рукой, не видя никаких преступников, но зная, что они там, на месте, где им нужно быть.
Толпа ответила длинным гулом как бы удивления или облегчения. Когда же он потух, Пилат продолжал: — Но казнены из них будут только трое, ибо, согласно закону и обычаю, в честь праздника пасхи одному из осужденных, по выбору Малого Синедриона и по утверждению римской власти, великодушный кесарь император возвращает его презренную жизнь! Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина. Теперь ни вздоха, ни шороха не доносилось до его ушей, и даже настало мгновение, когда Пилату показалось, что все кругом вообще исчезло. Ненавидимый им город умер, и только он один стоит, сжигаемый отвесными лучами, упершись лицом в небо. Пилат еще придержал тишину, а потом начал выкрикивать: — Имя того, кого сейчас при вас отпустят на свободу...
Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал, потому что знал, что мертвый город воскреснет после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут. Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши. В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот и свист. Пилат повернулся и пошел по мосту назад к ступеням, не глядя ни на что, кроме разноцветных шашек настила под ногами, чтобы не оступиться. Он знал, что теперь у него за спиною на помост градом летят бронзовые монеты, финики, что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо — как человек, который уже был в руках смерти, вырвался из этих рук! Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках, как он, морщась и охая, все же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой.
Он знал, что в это же время конвой ведет к боковым ступеням троих со связанными руками, чтобы выводить их на дорогу, ведущую на запад, за город, к Лысой Горе. Лишь оказавшись за помостом, в тылу его, Пилат открыл глаза, зная, что он теперь в безопасности — осужденных он видеть уже не мог. К стону начинавшей утихать толпы примешивались теперь и были различимы пронзительные выкрики глашатаев, повторявших одни на арамейском, другие на греческом языках все то, что прокричал с помоста прокуратор. Кроме того, до слуха долетел дробный, стрекочущий и приближающийся конский топот и труба, что-то коротко и весело прокричавшая. Этим звукам ответил сверлящий свист мальчишек с кровель домов улицы, выводящей с базара на гипподромскую площадь, и крики «берегись! Солдат, одиноко стоявший в очищенном пространстве площади со значком в руке, тревожно взмахнул им, и тогда прокуратор, легат легиона, секретарь и конвой остановились.
Кавалерийская ала, забирая все шире рыси, вылетела на площадь, чтобы пересечь ее в сторонке, минуя скопище народа, и по переулку под каменной стеной, по которой стлался виноград, кратчайшей дорогой проскакать к Лысой Горе. Летящий рысью маленький, как мальчик, темный, как мулат, командир алы — сириец, равняясь с Пилатом, что-то тонко выкрикнул и выхватил из ножен меч. Злая вороная взмокшая лошадь шарахнулась, поднялась на дыбы. Вбросив меч в ножны, командир ударил плетью лошадь по шее, выровнял ее и поскакал в переулок, переходя в галоп. За ним по три в ряд полетели всадники в туче пыли, запрыгали кончики легких бамбуковых пик, мимо прокуратора понеслись казавшиеся особо смуглыми под белыми тюрбанами лица с весело оскаленными, сверкающими зубами. Поднимая до неба пыль, ала ворвалась в переулок, и мимо Пилата последним проскакал солдат с пылающей на солнце трубою за спиной.
Закрываясь от пыли рукой и недовольно морща лицо, Пилат двинулся дальше, устремляясь к воротам дворцового сада, а за ним двинулся легат, секретарь и конвой. Было около десяти часов утра. Глава 3. Седьмое доказательство — Да, было около десяти часов утра, досточтимый Иван Николаевич, — сказал профессор. Поэт провел рукою по лицу, как человек, только что очнувшийся, и увидел, что на Патриарших вечер. Вода в пруде почернела, и легкая лодочка уже скользила по ней, и слышался плеск весла и смешки какой-то гражданки в лодочке.
В аллеях на скамейках появилась публика, но опять-таки на всех трех сторонах квадрата, кроме той, где были наши собеседники. Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая. Дышать стало гораздо легче, и голоса под липами звучали мягче, по-вечернему. А может, это и не он рассказывал, а просто я заснул и все это мне приснилось? Это может кто подтвердить! Те наклонились к нему с обеих сторон, и он сказал, но уже без всякого акцента, который у него, черт знает почему, то пропадал, то появлялся: — Дело в том...
И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать, так что прошу вас — никому ни слова и полный секрет!.. Наступило молчание, и Берлиоз побледнел. Вот так история! Берлиоз тотчас сообразил, что следует делать. Откинувшись на спинку скамьи, он за спиною профессора замигал Бездомному, — не противоречь, мол, ему, — но растерявшийся поэт этих сигналов не понял. Даже очень возможно, и Понтий Пилат, и балкон, и тому подобное...
А вы одни приехали или с супругой? Вы где остановились? Нигде, — ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам. А в «Метрополе» чудесные номера, это первоклассная гостиница... Перестаньте вы психовать. Тут безумный расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.
Ведь вы не знаете города... План Берлиоза следует признать правильным: нужно было добежать до ближайшего телефона-автомата и сообщить в бюро иностранцев о том, что вот, мол, приезжий из-за границы консультант сидит на Патриарших прудах в состоянии явно ненормальном. Так вот, необходимо принять меры, а то получается какая-то неприятная чепуха. Ну что же, позвоните, — печально согласился больной и вдруг страстно попросил: — Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я уж вас и не прошу. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное!
И вам оно сейчас будет предъявлено. А профессор тотчас же как будто выздоровел и посветлел. Тот вздрогнул, обернулся, но успокоил себя мыслью, что его имя и отчество известны профессору также из каких-нибудь газет. А профессор прокричал, сложив руки рупором: — Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев? И опять передернуло Берлиоза. Откуда же сумасшедший знает о существовании Киевского дяди?
Ведь об этом ни в каких газетах, уж наверно, ничего не сказано. Эге-ге, уж не прав ли Бездомный? А ну как документы эти липовые? Ах, до чего странный субъект. Звонить, звонить! Сейчас же звонить!
Его быстро разъяснят! И, ничего не слушая более, Берлиоз побежал дальше. Тут у самого выхода на Бронную со скамейки навстречу редактору поднялся в точности тот самый гражданин, что тогда при свете солнца вылепился из жирного зноя. Только сейчас он был уже не воздушный, а обыкновенный, плотский, и в начинающихся сумерках Берлиоз отчетливо разглядел, что усишки у него, как куриные перья, глазки маленькие, иронические и полупьяные, а брючки клетчатые, подтянутые настолько, что видны грязные белые носки. Михаил Александрович так и попятился, но утешил себя тем соображением, что это глупое совпадение и что вообще сейчас об этом некогда размышлять. Прямо, и выйдете куда надо.
С вас бы за указание на четверть литра... Берлиоз не стал слушать попрошайку и ломаку регента, подбежал к турникету и взялся за него рукой. Повернув его, он уже собирался шагнуть на рельсы, как в лицо ему брызнул красный и белый свет: загорелась в стеклянном ящике надпись «Берегись трамвая! Тотчас и подлетел этот трамвай, поворачивающий по новопроложенной линии с Ермолаевского на Бронную. Повернув и выйдя на прямую, он внезапно осветился изнутри электричеством, взвыл и наддал. Осторожный Берлиоз, хоть и стоял безопасно, решил вернуться за рогатку, переложил руку на вертушке, сделал шаг назад.
И тотчас рука его скользнула и сорвалась, нога неудержимо, как по льду, поехала по булыжнику, откосом сходящему к рельсам, другую ногу подбросило, и Берлиоза выбросило на рельсы. Стараясь за что-нибудь ухватиться, Берлиоз упал навзничь, несильно ударившись затылком о булыжник, и успел увидеть в высоте, но справа или слева — он уже не сообразил, — позлащенную луну. Он успел повернуться на бок, бешеным движением в тот же миг подтянув ноги к животу, и, повернувшись, разглядел несущееся на него с неудержимой силой совершенно белое от ужаса лицо женщины-вагоновожатой и ее алую повязку. Берлиоз не вскрикнул, но вокруг него отчаянными женскими голосами завизжала вся улица. Вожатая рванула электрический тормоз, вагон сел носом в землю, после этого мгновенно подпрыгнул, и с грохотом и звоном из окон полетели стекла. Тут в мозгу Берлиоза кто-то отчаянно крикнул — «Неужели?..
Трамвай накрыл Берлиоза, и под решетку Патриаршей аллеи выбросило на булыжный откос круглый темный предмет. Скатившись с этого откоса, он запрыгал по булыжникам Бронной. Это была отрезанная голова Берлиоза. Глава 4. Погоня Утихли истерические женские крики, отсверлили свистки милиции, две санитарные машины увезли: одна — обезглавленное тело и отрезанную голову в морг, другая — раненную осколками стекла красавицу вожатую, дворники в белых фартуках убрали осколки стекол и засыпали песком кровавые лужи, а Иван Николаевич как упал на скамейку, не добежав до турникета, так и остался на ней. Несколько раз он пытался подняться, но ноги его не слушались — с Бездомным приключилось что-то вроде паралича.
Поэт бросился бежать к турникету, как только услыхал первый вопль, и видел, как голова подскакивала на мостовой. От этого он до того обезумел, что, упавши на скамью, укусил себя за руку до крови. Про сумасшедшего немца он, конечно, забыл и старался понять только одно, как это может быть, что вот только что он говорил с Берлиозом, а через минуту — голова... Взволнованные люди пробегали мимо поэта по аллее, что-то восклицая, но Иван Николаевич их слов не воспринимал. Однако неожиданно возле него столкнулись две женщины, и одна из них, востроносая и простоволосая, закричала над самым ухом поэта другой женщине так: — Аннушка, наша Аннушка! С садовой!
Это ее работа! Взяла она в бакалее подсолнечного масла, да литровку-то о вертушку и разбей! Всю юбку изгадила... Уж она ругалась, ругалась! А он-то, бедный, стало быть, поскользнулся да и поехал на рельсы... Из всего выкрикнутого женщиной в расстроенный мозг Ивана Николевича вцепилось одно слово: «Аннушка»...
К слову «Аннушка» привязались слова «подсолнечное масло», а затем почему-то «Понтий Пилат». Пилата поэт отринул и стал вязать цепочку, начиная со слова «Аннушка». И цепочка эта связалась очень быстро и тотчас привела к сумасшедшему профессору. Да ведь он же сказал, что заседание не состоится, потому что Аннушка разлила масло. И, будьте любезны, оно не состоится! Этого мало: он прямо сказал, что Берлиозу отрежет голову женщина?!
Да, да, да! Ведь вожатая была женщина?! Что же это такое? Не оставалось даже зерна сомнения в том, что таинственный консультант точно знал заранее всю картину ужасной смерти Берлиоза. Тут две мысли пронизали мозг поэта. Первая: «Он отнюдь не сумасшедший!
Все это глупости! Это мы узнаем! Сделав над собой великое усилие, Иван Николаевич поднялся со скамьи и бросился назад, туда, где разговаривал с профессором. И оказалось, что тот, к счастью, еще не ушел. На Бронной уже зажглись фонари, а над Патриаршими светила золотая луна, и в лунном, всегда обманчивом, свете Ивану Николаевичу показалось, что тот стоит, держа под мышкою не трость, а шпагу. Отставной втируша-регент сидел на том самом месте, где сидел еще недавно сам Иван Николаевич.
Теперь регент нацепил себе на нос явно не нужное пенсне, в котором одного стекла вовсе не было, а другое треснуло. От этого клетчатый гражданин стал еще гаже, чем был тогда, когда указывал Берлиозу путь на рельсы. С холодеющим сердцем Иван приблизился к профессору и, взглянув ему в лицо, убедился в том, что никаких признаков сумасшествия нет и не было. Иностранец насупился, глянул так, как будто впервые видит поэта, и ответил неприязненно: — Не понимай... Вы не немец и не профессор! Вы — убийца и шпион!
Загадочный профессор брезгливо скривил и без того кривой рот и пожал плечами. За это с вас строжайше спросится! Иван почувствовал, что теряется. Задыхаясь, он обратился к регенту: — Эй, гражданин, помогите задержать преступника! Вы обязаны это сделать! Регент чрезвычайно оживился, вскочил и заорал: — Где твой преступник?
Где он? Иностранный преступник? Ежели он преступник, то первым долгом следует кричать: «Караул!
Всегда повторяю ученикам: « Дружок, прочти, что написал и убедись в правильности выбора слов». Странный иностранец- не коробит это словосочетание? Я уже не говорю о том, что какой-нибудь неудачник, прочтя этот нелепый опус и впрямь подумает, что «Мастер уходит от Маргариты», как утверждает автор. Эх, да что говорить... Чукча - действительно не писатель! Жду отповедь в стиле: « Не нравится - не читайте!
Это похоже на сочинение ученика 2-3 класса.... В следующий раз расскажите про Курочку Рябу..... Нельзя же так с людьми.
«Мастер и Маргарита»: краткое содержание и анализ
Читать подробное краткое содержание Булгакова «Мастер и Маргарита» по главам. Читать подробное краткое содержание Булгакова «Мастер и Маргарита» по главам. роман русского писателя Михаила Булгакова, написанный в Советском Союзе между 1928 и 1940 годами во времена сталинского режима. Краткое содержание произведения М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" по главам: самые главные события из книги, изложенные кратко, понятно и точно. Всем «литературным гурманам» рекомендуем читать краткое содержание романа «Мастер и Маргарита» — одной из самых известных и популярных книг двадцатого столетия. Краткое содержание: Мастер и Маргарита.
Мастер и маргарита краткое содержание 18 главы.
две сюжетные линии, каждая из которых разв. Краткое содержание романа «Мастер и Маргарита». Никогда не разговаривайте с неизвестными. Майским днем председатель профсоюза литераторов МАССОЛИТа Михаил Берлиоз и поэт Иван Бездомный прогуливаются на Патриарших прудах. роман русского писателя Михаила Булгакова, написанный в Советском Союзе между 1928 и 1940 годами во времена сталинского режима. Краткое содержание «Мастер и Маргарита», часть вторая, главы 19-32.
Булгаков "Мастер и Маргарита"
Маргарита так любит Мастера, что готова принести в жертву всю свою жизнь, но Мастер не может принять такой дар и уходит от неё. Он скитается и в конце концов попадает в психиатрическую клинику. Маргарита же заключает сделку с Воландом, который обещает ей вернуть возлюбленного. Как самая красивая женщина Москвы она становится хозяйкой ужасного бала нечисти. Третья линия — главы из книги, написанной Мастером. В конце концов Воланд исполняет своё обязательство и даёт Мастеру и Маргарите вечный покой в месте, которое не относится ни к аду, ни к раю. Также в эпилоге рассказывается о том, что стало с другими героями романа.
Воланд сказал, что ему и свите нужно место, где жить. Из зеркала вылез странный рыжий тип с торчащим клыком. Сам того не заметив, Степа Лиходеев оказался в Ялте. Ему было предложено принять ванную. Ненароком медсестра упомянула иностранцев, что привело поэта в ярость, но он вовремя сдержался. Затем Бездомного допросили врачи в белых халатах. Им удалось узнать все, что происходило с Иваном с детства до того дня, как он встретил Воланда. Услышав разговор докторов о шизофрении, Бездомному вспомнились слова иностранца. Неужто он был прав и все предвидел наперед? Иван решил сообщить об этом врачу, так как в Москве на свободе бродит злоумышленник. Доктор посоветовал изложить все на бумаге. Никонор Иванович спрятался от докучливых посетителей в кабинете, но там увидел мужчину, представившегося Коровьевым. Целью его визита стала просьба об аренде квартиры усопшего Берлиоза и отъехавшего Лиходеева на неделю. Босой оформил договор и выпросил два билета на выступление иностранного профессора, переводчиком которого был Коровьев. Через некоторое время после ухода последнего на Босого донесли, что он якобы спекулирует валютой. В вентиляции в квартире Никонора Ивановича обнаружили не рубли, как ожидал Босой, а доллары. Он хотел показать паспорт переводчика и копию контракта, но их в чемоданчике не оказалось. Они готовились к выступлениям профессора по черной магии Воланда, которого, как выяснилось, никто не видел. Из Ялты пришла телеграмма, в которой Лиходеев просил срочно выслать ему денег и говорилось, что он не знает, как там оказался. Варенухе было приказано срочно отнести телеграмма куда надо. Когда тот собрался выполнить поручение, зазвонил телефон. Варенуха поднял трубку и услышал голос, запретивший ему куда-либо идти. Варенуха в ужасе выбежал в сад, а затем зашел в уборную проверить лампочку. Там он увидел толстого рыжего человека и огромного кота. Они были недовольны тем, что Варенуха не прислушался к предостережению. Пошел сильный дождь. Разбойники перенесли Варенуху в нехорошую квартиру на Садовой и исчезли. Нагая девушка поцеловала его, после чего он упал в обморок. После успокоительного укола Бездомный отказался от задуманного. Однако его не оставлял в покое рассказ профессора об Иешуа и Понтии Пилате. Неожиданно на балконе оказался некий человек, тем самым нарушив сон поэта. В театр прибыл черный маг и двое его сопровождающих. Конферансье Бенгальский объявил, что на выступлении не только покажут чудеса черной магии, но и разоблачат их. Коровьев начал представление. Он правдиво сказал, что колода карт находится в кармане одного из зрителей вместе с повесткой в суд. Помощнику мага возразили, что это старый трюк, на что Коровьев сказал, что теперь колода у этого гражданина. Однако это оказались не карты, а деньги. В зале попросили так пошутить с другими. Посыпался денежный дождь. Бенгальский решил, что это пример общего гипноза. Он надоел выступавшим и на их вопрос, что можно сделать с докучливым конферансье, некто сказал, что надо оторвать голову. Кот Бегемот согласился с предложенным. Публика была шокирована и просила вернуть голову на место, что и было тотчас же исполнено. Далее развлекались в основном женщины. На сцене появился магазин шикарных дорогих французских нарядов. Зрительницы мигом побежали обменивать свою одежду на иностранные платья. Тем временем Семплеяров потребовал разоблачения фокусов, но вместо этого он сам был разоблачен. По нему было видно, что он также проходит лечение в больнице. Бездомный представился поэтом, но сказал, что не любит свои стихи. Пришедший посоветовал их больше не писать. Также он пришел в удивление от того, что и он, и Иван оказались здесь из-за книги о Понтии Пилате. Тем не менее рассказ поэта об иностранце на Патриарших прудах не вызвал в нем никаких эмоций, и он сразу сказал, что Иван встретил Сатану. Ночной гость просил называть себя мастером. Некогда он работал в музее, но затем выиграл 100 тысяч рублей в лотерею и взялся за написание романа. Весной мастер встретил свою любовь в одном безлюдном московском переулке. Оба они были несчастны в предыдущих отношениях, а теперь стали неразлучны.
В запертой комнате, принадлежащей Берлиозу, находится человек, представляющийся Коровьевым, переводчиком неизвестного иностранного артиста Воланда, проживающего у Лиходеева по разрешению хозяина, ушедшего в Ялту. Он предлагает Босому сдать апартаменты Берлиоза артисту и моментально передает ему квартплату и взятку. Никанор Иванович уходит, а Воланд выражает пожелание, чтобы он больше не являлся. Коровьев обращается по телефону и информирует о том, что председатель жилтоварищества незаконно хранит иностранную валюту в доме. К Босому направляются с обыском, и вместо российских рублей, предоставленных Коровьевым, находят доллары. Босой задержан. Глава 10. Вести из Ялты В кабинете финансового директора Варьете Римского находятся сам директор и администратор Варенуха. Их смущает исчезновение Лиходеева. В это время Варенухе приходит срочное сообщение из Ялты: в Ялте находится некий человек, утверждающий, что он Степан Лиходеев, и требуется подтверждение его личности. Администратор и финансовый директор решают, что это шутка: несколько часов назад Лиходеев звонил из своей квартиры и обещал скоро приехать в театр, поэтому он не мог переместиться из Москвы в Крым за это время. Варенуха дозванивается до квартиры Степана, где ему говорят, что он уехал за город, чтобы покататься на машине. Новая версия звучит так: «Ялта» — это чебуречная, где Лиходеев напился вместе с местным телеграфистом и развлекается, отправляя телеграммы на работу. Римский приказывает Варенухе отправиться в полицию с телеграммами. Чужой голос осиплым голосом говорит администратору, чтобы он не носил телеграммы никуда, но Варенуха все же идет в отделение. В пути на него нападает толстяк, похожий на кота, и низкорослый зубастый человек. Эти двое доставляют свою жертву в Лиходееву квартиру. Последнее, что увидел Варенуха, это обнаженная рыжая женщина с пылающими глазами, которая приближается к нему. Глава 11. Раздвоение Ивана Иван Бездомный находится в лечебнице и стремится составить заявление в милицию, но ему не удается четко выразить произошедшее. Кроме того, его беспокоит гроза за окном. После успокаивающего укола поэт находится в положении лежа и ведет беседу с самим собой в уме. Один из внутренних «собеседников» продолжает тревожиться из-за трагедии, произошедшей с Берлиозом, в то время как другой считает, что вместо паники и погони необходимо было вежливо расспросить консультанта о Пилате для получения дальнейшей информации. Внезапно на балконе, за окном палаты Бездомного, появляется незнакомый человек. Глава 12. Черная магия и ее разоблачение Финдиректор Варьете Римский задает вопрос, где находится Варенуха. Он собирается связаться с полицией по этому поводу, но все телефоны в театре оказываются неисправными. В Варьете появляется Воланд вместе с Коровьевым и котом. Конферансье Бенгальский представляет Воланда аудитории, утверждая, что никакой темной магии, разумеется, не существует, и артист — только виртуозный фокусник. Бенгальский объясняет залу, что иностранный артист восхищен Москвой и москвичами, но артисты сразу возражают, что ничего такого не говорили. Коровьев-Фагот демонстрирует трюк с колодой карт, которая внезапно появляется в бумажнике одного из зрителей. Сомневающийся критик решает, что этот зритель замышляет сговор с фокусником и находит пачку денег в своем кармане. Затем монеты начинают падать с потолка, и люди ловят их. Ведущий называет происходящее «массовым гипнозом» и заверяет зал, что банкноты фальшивые, но артисты опровергают его слова. Фагот заявляет, что Бенгальский ему надоел, и спрашивает у зрителей, как наказать этого лжеца. Из зала слышится предложение: «Голову ему оторвать! Зрители жалеют ведущего, Воланд вслух размышляет о том, что люди в целом остаются прежними, «квартирный вопрос только испортил их» , и приказывает приставить голову обратно. Бенгальский покидает сцену и скорая помощь увозит его. Коровьев предлагает: «Таперича, когда этого надоедалу сплавили, давайте откроем дамский магазин! Вместе с этим на сцене появляются витрины, зеркала и различные виды одежды, и начинается обмен старых платьев зрительниц на новые. Когда магазин исчезает, один из зрителей требует разоблачения, которое было обещано. Фагот в ответ разоблачает его владельца, указывая на то, что вчера он не был на работе, а проводил время с любовницей. В результате все заканчивается скандалом. Глава 13. Явление героя На балконе палаты Ивана появляется незнакомец. Оказывается, он тоже находится в этой лечебнице. В его руках он держит связку ключей, которые он украл у фельдшера. Но когда его спрашивают, почему он не убегает, имея при себе ключи, он отвечает, что у него нет куда бежать. Он рассказывает Бездомному о новом пациенте, который все время говорит о деньгах, находящихся в вентиляции, и спрашивает у поэта, как сам оказался здесь. Узнав, что это произошло из-за Понтия Пилата, незнакомец требует у Ивана подробности и рассказывает ему, что на Патриарших прудах он встретился с сатаной. В лечебницу незнакомец также был приведен Понтием Пилатом. Он написал роман о госте. Гость называет себя Бездомным Мастером и доказывает это, предъявляя шапочку с буквой М, которую сшила для него некая женщина. Мастер затем рассказывает поэту свою историю, как он однажды выиграл сто тысяч рублей, бросил работу в музее, снял квартиру в подвале и начал писать роман. Вскоре после этого он встретил свою возлюбленную: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! Так же, как самого Мастера, его тайная жена полюбила его роман, заявляя, что в нем заключена вся ее жизнь. Однако книгу не приняли к печати, и когда отрывок все же был опубликован, рецензии оказались провальными: критики назвали роман «пилатчиной», а автора называли «богомазом» и «воинствующим старообрядцем». Особенно активно в нападках выступал критик Латунский, что привело возлюбленную Мастера к тому, что она обещала убить его. Некоторое время спустя Мастер познакомился с поклонником литературы по имени Алоизий Могарыч, который очень не понравился его возлюбленной. Рецензии, тем не менее, продолжали появляться, и Мастер начал терять рассудок. Он сжег свой роман в печи Маргарита в это время отлучилась ненадолго. Вошедшая женщина успела спасти только несколько обгоревших страниц. В ту же ночь Маргарита покинула его до рассвета, чтобы объясниться с мужем и остаться с Мастером навсегда его выселили и он попал в лечебницу. Мастер с тех пор не видел свою возлюбленную. В соседнюю палату помещают пациента, который жалуется на оторванную голову. Когда шум утихает, Иван спрашивает собеседника, почему тот не сообщил своей возлюбленной о себе, на что пациент отвечает, что не хочет сделать ее несчастной: «Бедная женщина. Впрочем, у меня есть надежда, что она забыла меня! Глава 14. Слава петуху! Из окна театра Финдиректор Римский наблюдает за несколькими дамами, которые внезапно лишились одежды прямо на улице. Это клиентки магазина Фагота, которые попали в неловкую ситуацию. Сейчас Римский должен сделать несколько звонков для разрешения сегодняшних инцидентов, но его останавливает «развратный женский голос» по телефону. Когда наступает полночь, Римский остается один в театре, и тут появляется Варенуха с интересным рассказом о Лиходееве. Римский начинает замечать, что администратор ведет себя странно: он прячется от света лампы газетой, постоянно причмокивает, вдруг побледнел, к тому же на его шее висит шарф, несмотря на жару. И наконец, финдиректор замечает, что Варенуха не отбрасывает тень. Римский, разоблачив вампира, закрывает дверь кабинета изнутри, а уже через окно проникает рыжеволосая голая девушка. Но они не успевают покончить с Римским, так как слышится крик петуха. Финдиректор, который чудом спасся, старея за одно мгновение, уезжает в Ленинград. Глава 15. Сон Никанора Ивановича Никанор Иванович Босой, на все вопросы правоохранителей о валюте, утверждает о нечистой силе, плохом переводчике и своей полной непричастности к найденным у него долларам в вентиляционной системе. Он признается: «Брал, но брал нашими, советскими! Его отправляют к психиатрам. В лечебнице Никанору Ивановичу снится сон: вновь и вновь его мучают расспросы о долларах, однако это происходит в необычном театральном зале, где вместе с концертной программой зрители должны отдавать свою валюту. Во сне он изо всех сил кричит, но его успокаивает медсестра. Крики Бездомного потревожили соседей по больнице. Когда Иван Бездомный засыпает снова, ему снится продолжение истории с Пилатом. Глава 16. Казнь Под гору Лысую направляются те, кто получил смертный приговор, включая Иешуа. Место распятия находится под охраной: прокурор волнуется, что обвиненные попытаются освободиться от представителей закона.
Люди склонны к трусости и предательству, их помыслы корыстолюбивы и тщеславны. Честность, верность, любовь, искренность редки. Краткое содержание ершалаимских глав романа «Мастер и Маргарита» «Понтий Пилат» гл. Секретарь подает на рассмотрение документы осужденного на смерть Синедрионом [6]. Приводят подследственного со связанными руками, лет 27, в старом разорванном хитоне [7] и избитым лицом. Понтий Пилат начинает допрос, но прерывает его, потому что преступник позволил себе обращение «добрый человек». По приказу прокуратора великан кентурион [8] по прозвищу Крысобой [9] бичом [10] объяснил бродяге, что следует обращаться к судье «игемон» [11]. Арестованный назвался Иешуа [12] по прозвищу Га-Ноцри. Отвечая на вопросы, сказал, что его отец был сириец, родных нет, он скитается по городам, владеет арамейским, греческим языками, понимает по-латыни. Он попытался объяснить, что его речи неправильно понимают, а бывший ранее сборщиком податей [13] человек бродит за ним повсюду, неверно его слова записывает в козлиный пергамент, и зовут его Левий Матвей. Иешуа пояснил, что не призывал уничтожить здание храма, а говорил о неизбежном разрушении храма старой веры и создании храма истины. Пилат, превозмогая боль, презрительно заметил, что бродяга не может иметь представление об истине. Иешуа, словно читая мысли прокуратора, сказал,что истина в страшной головной боли игемона, которая заставляет его помышлять о смерти. И добавил, что жизнь Пилата скудна от того, что он утратил веру в людей и привязан лишь к любимой собаке. Но пообещал, что боль пройдет и посоветовал оставить дворец и прогуляться, а он готов сопровождать игемона. Секретарь, сначала с удивлением следивший за допросом, теперь смертельно побледнел и перестал писать протокол. Подсудимый позволил себе осуждать жизнь самого прокуратора. За такую дерзость жизнью мог поплатиться не только безумец, но и свидетели. Секретарь с ужасом ждал гнева вспыльчивого Пилата. Но внезапно боль у прокуратора пропала, он велел развязать арестанта и продолжил допрос. Иешуа на вопросы отвечал, что он не врач, что считает всех людей добрыми, даже свирепого Крысобоя, искалеченного в сражениях добрыми людьми. Прокуратор готов помиловать сумасшедшего философа, но ему подают донос Иуды [14] о высказываниях Иешуа, что любая власть — это насилие, и придет время, когда не станет власти кесаря [15] или любой иной. Прокуратор, понимая смертельную опасность для арестанта, пытается интонацией и взглядом намекнуть на «правильные» ответы. Но для Иешуа правду говорить легко и приятно. Пилат вынужден утвердить приговор. Сделав распоряжения по подготовке казни, он встречается с президентом Синедриона Каифой [16] и пробует убедить в честь Пасхи помиловать Иешуа. Но первосвященник твердо настоял на освобождении другого приговоренного Вар-раввана, несмотря на угрозы Пилата. Подтвердив на судебном совещании имя помилованного, прокуратор огласил приговор с помоста перед собравшейся толпой, и осужденных под конвоем повезли к месту казни на Лысую гору. Кентурия [19] Крысобоя, растянувшаяся по краям дороги, конвоировала повозки с осужденными, палачами и столбами для повешения. В конце шествовали солдаты, за ними двухтысячная толпа любопытных. Конница пропустила в первое оцепление толпу, в оцепление когорты пустили лишь конвой, осужденных и палачей. Страдая от невыносимой жары, солдаты в обоих оцеплениях проклинали казненных и желали им быстрой смерти. Из пик и плащей они устроили себе шатры от солнца, шлемы заменили мокрыми повязками, воды не хватало. К четвертому часу казни зевак не осталось. В городе было интереснее, там готовились праздновать Пасху. В стороне, безучастно наблюдая за мучениями умирающих на крестах, сидел, прикрывшись капюшоном, начальник тайной службы, исполняя поручение Пилата. С обратной стороны холма прятался единственный зритель. Он прибежал к началу казни, пытался прорваться сквозь цепь солдат, но, получив удар в грудь, отказался от своих попыток, уединился в расщелине. Иногда он разговаривал сам с собой и записывал увиденное на пергаменте. Это был Левий Матвей. Он, опустив Иешуа одного, мучился дурными предчувствиями. А придя в город, услышал на площади, как объявляли приговор. Он побежал в толпе за приговоренными, молясь о скорейшей смерти для учителя.