слушать бесплатно и без регистрации, скачать Mот Когда мужчина влюблён (Русская дискотека 2024) и Instasamka Мой мармеладный и другие треки онлайн. Музыкальные новинки 2024 года на Софья Пустовалова, г. Ижевск: – Очень весёлая, зажигательная песня! Песня. Длительность. One More Night. Веселая Музыка для танца, Танцевальная позитивная - зажигательная и весёлая 1 и другие музыкальные треки в хорошем качестве (128-320kbps).
Радио ВАНЯ
Здесь вы можете скачать бесплатно лучшую танцевальную музыку, зажигательные песни русской дискотеки 2020 и 2021 года. (Instrumental) Веселая и зажигательная песня для т. зажигательная русская дискотека - лучшая музыка.
Танцевальная музыка
| 25 треков, которые спасут любую вечеринку • ТНТ MUSIC — Здесь твоя музыка | Зажигательные пули. |
| Очень Зажигательная | Сборник популярной музыки "Русская дискотека 2023-2024". Музыкальные подборки, коллекции хитов под настроение, событие, жизненную ситуацию. |
| Неизвестен - ХИТЫ 2023 - Лучшая русская музыка 2023 года - ЗАЖИГАТЕЛЬНАЯ ДИСКОТЕКА | 50 самых популярных хитов жанра «Танцевальная музыка». |
| Весёлые Зажигательные Танцевальные Песни | Очень громкая музыка, шумная, громыхающая. |
Зажигательные Песни 2023 - Бесплатно скачать Mp3
Нашим артистам снова нужно подготовится. Проведём викторину и узнаем насколько вы, уважаемые родители, знаете о танцах и про танцы. Исполняется и сегодня хоровод 7. Танцы нашего времени требуют прекрасно развитого чувства ритма, координации движений, равновесия и гибкости. Говорят, жизнь — это не количество вдохов, которые ты делаешь, это моменты, которые перехватывают твое дыхание. Когда ты танцуешь — ты живешь!
Каждый придумывает свой сюжет, но на общем листе каждый игрок напишет только одно предложение. Листок передают по кругу.
Первый человек пишет продолжение, исходя из первого предложения. Второй человек читает предложение первого, добавляет свое и сворачивает лист бумаги таким образом, чтобы третьему гостю было видно только то предложение, которое написал человек перед ним. Таким образом сказка пишется, пока листок не вернется к тому гостю, который её первым начал писать. Общими усилиями получится очень смешная история про виновника торжества, которую потом зачитывают вслух. Конкурс «Вопросы про именинника» Это очень интересный конкурс, где гости должны будут ответить на прикольные и шуточные вопросы про именинника. Вопросы могут быть самые разные — от реальных и до выдуманных. Вот, например: Сколько весит именинник апельсинах?
Конкурс «Пожелания и смешные подарки имениннику» Это очень смешной конкурс для находчивых гостей с чувством юмора.
Вместе с тем, ООО «АдвМьюзик» не является владельцем, администратором или хостинг-провайдером сайта, не размещает, и не влияет на размещение на сайте любых авторских произведений и фонограмм. По вопросам, связанным с использованием контента заявленных выше Правообладателей, просьба обращаться на support advmusic.
Посещение компьютерного клуба входит в цену единого билета MazaPark. Также в рамках единого билета вы можете поиграть в боулинг, бильярд, лазертаг, аэрохоккей, посетить VR, 5D VR-кинотеатр и многое другое. Дети до 6 лет бесплатно.
Танцевальная
Русская Музыка. ТОП 100 РУССКАЯ ТАНЦЕВАЛЬНАЯ МУЗЫКА 2023 ГОДА PR 64,3. Мне нравится Сделать подарок. Зажигательная танцевальная музыка! Крутые песни для танцев! ЛУЧШИЕ ХИТЫ ТАНЦЕВАЛЬНОГО ШАНСОНА САМЫЕ ЗАЖИГАТЕЛЬНЫЕ ТАНЦЕВАЛЬНЫЕ ПЕСНИ ВОЗЬМИ С СОБОЙ В ДОРОГУ. зажигательная русская дискотека - лучшая музыка. Очень громкая музыка, шумная, громыхающая. Софья Пустовалова, г. Ижевск: – Очень весёлая, зажигательная песня!
Весёлые Зажигательные Танцевальные Песни
Да для Божьего дела-с… воздаст-с! Как говорится, у Бога всего много. Пьяного только не пускай, еще сорвется. Да он, будь-п-койны-с, себя уберегет. В кумполе лючок слуховой, под яблочком… он, стало быть, за яблочко причепится, захлестнется за шейку, подберется, ко кресту вздрочится, за крест зачепится-захлестнется, в петельке сядет — и качай!
Новые веревки дам. А с вами-то мы, бывало… на Христе-Спасителе у самых крестов качали, уберег Господь. Прошла «верба». Вороха роз пасхальных, на иконы и куличи, лежат под бумагой в зале.
Страстные дни. Я еще не говею, но болтаться теперь грешно, и меня сажают читать Евангелие. Прочтешь страничку, с «морским жителем» поиграешь, с вербы, в окно засмотришься. Горкин пасочницы как будто делает!
Я кричу ему в форточку, он мне машет. На дворе самая веселая работа: сколачивают щиты и звезды, тешут планочки для — X. На приступке сарая, на солнышке, сидит в полушубке Горкин, рукава у него съежены гармоньей. Называют его — «филёнщик», за чистую работу.
Он уже не работает, а так, при доме. Отец любит с ним говорить и всегда при себе сажает. Горкин поправляет пасочницы. Я смотрю, как он режет кривым резачком дощечку.
Пока жив, учись. Гляди вот, винограды сейчас пойдут… Он ковыряет на дощечке, и появляется виноград! Потом вырезает «священный крест», иродово копье и лесенку — на небо! Потом удивительную птичку, потом буковки — X.
Замирая от радости, я смотрю. Старенькие у него руки, в жилках. Это голубок, Дух-Свят. Я тебе, погоди, заветную вырежу пасочку.
Будешь Горкина поминать. И ложечку тебе вырежу… Станешь щи хлебать — глядишь, и вспомнишь. Вот и вспомнил. И все-то они ушли… Я несу от Евангелий страстную свечку, смотрю на мерцающий огонек: он святой.
Тихая ночь, но я очень боюсь: погаснет! Донесу — доживу до будущего года. Старая кухарка рада, что я донес. Она вымывает руки, берет святой огонек, зажигает свою лампадку, и мы идем выжигать кресты.
Выжигаем над дверью кухни, потом на погребице, в коровнике… — Он теперь никак при хресте не может. Спаси Христос… — крестясь, говорит она и крестит корову свечкой. Корова смотрит задумчиво и жует. Ходит и Горкин с нами.
Берет у кухарки свечку и выжигает крестик над изголовьем в своей каморке. Много там крестиков, с прежних еще годов. Кажется мне, что на нашем дворе Христос. И в коровнике, и в конюшнях, и на погребице, и везде.
В черном крестике от моей свечки — пришел Христос. И все — для Него, что делаем. Двор чисто выметен, и все уголки подчищены, и под навесом даже, где был навоз. Необыкновенные эти дни — страстные, Христовы дни.
Мне теперь ничего не страшно: прохожу темными сенями — и ничего, потому что везде Христос. У Воронина на погребице мнут в широкой кадушке творог. Толстый Воронин и пекаря, засучив руки, тычут красными кулаками в творог, сыплют в него изюму и сахарку и проворно вминают в пасочницы. Дают попробовать мне на пальце: ну, как?
Кисло, но я из вежливости хвалю. У нас в столовой толкут миндаль, по всему дому слышно. Я помогаю тереть творог на решетке. Золотистые червячки падают на блюдо, — совсем живые!
Протирают все, в пять решет; пасох нам надо много. Для нас — самая настоящая, пахнет Пасхой. Потом — для гостей, парадная, еще «маленькая» пасха, две людям, и еще — бедным родственникам. Для народа, человек на двести, делает Воронин под присмотром Василь-Василича, и плотники помогают делать.
Печет Воронин и куличи народу. Василь-Василич и здесь, и там. Ездит на дрожках к церкви, где Ганька-маляр висит — ладит крестовый щит. Пойду к Плащанице и увижу.
На дворе заливают стаканчики. Из амбара носят в больших корзинах шкалики, плошки, лампионы, шары, кубастики — всех цветов. У лужи горит костер, варят в котле заливку. Василь-Василич мешает палкой, кладет огарки и комья сала, которого «мышь не ест».
Стаканчики стоят на досках, в гнездышках, рядками, и похожи на разноцветных птичек. Шары и лампионы висят на проволках. Главная заливка идет в Кремле, где отец с народом. А здесь — пустяки, стаканчиков тысячка, не больше.
Я тоже помогаю, — огарки ношу из ящика, кладу фитили на плошки. И до чего красиво! На новых досках, рядочками, пунцовые, зеленые, голубые, золотые, белые с молочком… Покачиваясь, звенят друг в дружку большие стеклянные шары, и солнце пускает зайчики, плющится на бочках, на луже. Ударяют печально, к Плащанице.
Путается во мне и грусть, и радость: Спаситель сейчас умрет… и веселые стаканчики, и миндаль в кармашке, и яйца красить… и запахи ванили и ветчины, которую нынче запекли, и грустная молитва, которую напевает Горкин, — «Иуда нечести-и-вый… си-рибром помрачи-и-ися…» Он в новом казакинчике, помазал сапоги дегтем, идет в церковь. Перед Казанской толпа, на купол смотрят. У креста качается на веревке черненькое, как галка. Это Ганька, отчаянный.
Толкнется ногой — и стукнется. Дух захватывает смотреть. Слышу: картуз швырнул! Мушкой летит картуз и шлепает через улицу в аптеку.
Василь-Василич кричит: — Эй, не дури… ты! Стаканчики примай!.. Даже и квартальный смотрит. Подкатывает отец на дрожках.
В Кремле нехватка… — торопит он и быстро взбирается на кровлю. Лестница составная, зыбкая. Лезет и Василь-Василич. Он тяжелей отца, и лестница прогибается дугою.
Поднимают корзины на веревках. Отец бегает по карнизу, указывает, где ставить кресты на крыльях. Ганька бросает конец веревки, кричит — давай! Ему подвязывают кубастики в плетушке, и он подтягивает к кресту.
Сидя в петле перед крестом, он уставляет кубастики. Поблескивает стеклом. Теперь самое трудное: прогнать зажигательную нитку. Спорят: не сделать одной рукой, держаться надо!
Ганька привязывает себя к кресту. У меня кружится голова, мне тошно… — Готовааа!.. Принимай нитку-у..! Сверкнул от креста комочек.
Говорят — видно нитку по куполу! Ганька скользит из петли, ползет по «яблоку» под крестом, ныряет в дырку на куполе. Покачивается пустая петля. Ганька уже на крыше, отец хлопает его по плечу.
Ганька вытирает лицо рубахой и быстро спускается на землю. Его окружают, и он показывает бумажку: — Как трешницы-то охватывают! Глядит на петлю, которая все качается. Он очень бледный, идет, пошатываясь.
В церкви выносят Плащаницу. Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой.
Смерть — это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым, — навертываются даже слезы. Горкин ведет прикладываться.
Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками. Пахнет священно розами. С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви.
По ограде навешены кресты и звезды, блестят стаканчики. Отец и Василь-Василич укатили на дрожках в Кремль, прихватили с собой и Ганьку. Горкин говорит мне, что там лиминация ответственная, будет глядеть сам генерал-и-губернатор Долгоруков. А Ганьку «на отчаянное дело взяли».
У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но ковров еще не постелили. Мне дают красить яйца. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро… Но он воскреснет!
И я когда-то умру, и все. И потом встретимся все… и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, — все мы встретимся там. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие души, которые я видел в поминаньи. Стоит Плащаница в Церкви, одна, горят лампады.
Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны. И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь-Василич, и все наши ребята, — все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли.
Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде… Кружатся в окне у Егорова яички. Я вижу жирного червячка с черной головкой с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца… дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу — и в нем Христос.
Великая Суббота, вечер. В доме тихо, все прилегли перед заутреней. Я пробираюсь в зал — посмотреть, что на улице. Народу мало, несут пасхи и куличи в картонках.
В зале обои розовые — от солнца, оно заходит. В комнатах — пунцовые лампадки, пасхальные: в Рождество были голубые?.. Постлали пасхальный ковер в гостиной, с пунцовыми букетами. Сняли серые чехлы с бордовых кресел.
На образах веночки из розочек. В зале и в коридорах — новые красные «дорожки». В столовой на окошках — крашеные яйца в корзинах, пунцовые: завтра отец будет христосоваться с народом. В передней — зеленые четверти с вином: подносить.
На пуховых подушках, в столовой на диване, — чтобы не провалились! Пахнет от них сладким теплом душистым. Тихо на улице. Со двора поехала мохнатая телега, — повезли в церковь можжевельник.
Совсем темно. Вспугивает меня нежданный шепот: — Ты чего это не спишь, бродишь?.. Это отец. Он только что вернулся.
Я не знаю, что мне сказать: нравится мне ходить в тишине по комнатам и смотреть, и слушать, — другое все! Отец надевает летний пиджак и начинает оправлять лампадки. Это он всегда сам: другие не так умеют. Он ходит с ними по комнатам и напевает вполголоса: «Воскресение Твое Христе Спасе… Ангели поют на небеси…» И я хожу с ним.
На душе у меня радостное и тихое, и хочется отчего-то плакать. Смотрю на него, как становится он на стул, к иконе, и почему-то приходит в мысли: неужели и он умрет!.. Он ставит рядком лампадки на жестяном подносе и зажигает, напевая священное. Их очень много, и все, кроме одной, пунцовые.
Малиновые огоньки спят — не шелохнутся. И только одна, из детской, — розовая, с белыми глазками, — ситцевая будто. Ну, до чего красиво! Смотрю на сонные огоньки и думаю: а это святая иллюминация, Боженькина.
Я прижимаюсь к отцу, к ноге. Он теребит меня за щеку. От его пальцев пахнет душистым, афонским, маслом. От сдерживаемой ли радости, от усталости этих дней, или от подобравшейся с чего-то грусти, — я начинаю плакать, прижимаюсь к нему, что-то хочу сказать, не знаю… Он подымает меня к самому потолку, где сидит в клетке скворушка, смеется зубами из-под усов.
Потом достает из стола… золотое яичко на цепочке! А ну, открой-ка… Я с трудом открываю ноготочком. Хруп, — пунцовое там и золотое. В серединке сияет золотой, тяжелый; в боковых кармашках — новенькие серебряные.
Чудесный кошелечек! Я целую ласковую руку, пахнущую деревянным маслом. Он берет меня на колени, гладит… — И устал же я, братец… а все дела. Сосни-ка, лучше, поди, и я подремлю немножко.
О, незабвенный вечер, гаснущий свет за окнами… И теперь еще слышу медленные шаги, с лампадкой, поющий в раздумьи голос — Ангели поют на не-бе-си-и… Таинственный свет, святой. В зале лампадка только. На большом подносе — на нем я могу улечься — темнеют куличи, белеют пасхи. Розы на куличах и красные яйца кажутся черными.
Входят на носках двое, высокие молодцы в поддевках, и бережно выносят обвязанный скатертью поднос. Им говорят тревожно: «Ради Бога, не опрокиньте как! Понесли святить в церковь. Идем в молчаньи по тихой улице, в темноте.
Звезды, теплая ночь, навозцем пахнет. Слышны шаги в темноте, белеют узелочки. В ограде парусинная палатка, с приступочками. Пасхи и куличи, в цветах, — утыканы изюмом.
Редкие свечечки. Пахнет можжевельником священно. Горкин берет меня за руку. А сам с Василичем в Кремле, после и к нам приедет.
А здесь командую я с тобой. Он ведет меня в церковь, где еще темновато, прикладывает к малой Плащанице на столике: большую, на Гробе, унесли. Образа в розанах. На мерцающих в полутьме паникадилах висят зажигательные нитки.
В ногах возится можжевельник. Священник уносит Плащаницу на голове. Горкин в новой поддевке, на шее у него розовый платочек, под бородкой. Свечка у него красная, обвита золотцем.
Едва пробираемся в народе. Пасочная палатка — золотая от огоньков, розовое там, снежное. Горкин наказывает нашим: — Жди моего голосу! Как показался ход, скричу — вали!
Ты, Степа… Аким, Гриша… Нитку я подожгу, давай мне зажигальник! Четвертая — с колокольни. Митя, тама ты?!. Как в большой ударишь разов пяток, сейчас на красный-согласный переходи, с перезвону на трезвон, без задержки… верти и верти во все!
Опосля сам залезу. По-нашему, по-ростовски! Ну, дай Господи… У него дрожит голос. Мы стоим с зажигальником у нитки.
С паперти подают — идет! Уже слышно — …Ангели по-ют на небеси-и..! Полыхнули «смолянки», и огненный змей запрыгал во всех концах, роняя пылающие хлопья. Огненный змей взметнулся, разорвался на много змей, взлетел по куполу до креста… и там растаял.
В черном небе алым Крестом воздвиглось! Сияют кресты на крыльях, у карнизов. На белой церкви светятся мягко, как молочком, матово-белые кубастики, розовые кресты меж ними, зеленые и голубые звезды. Сияет — X.
На пасочной палатке тоже пунцовый крестик. Вспыхивают бенгальские огни, бросают на стены тени — кресты, хоругви, шапку архиерея, его трикирий. И все накрыло великим гулом, чудесным звоном из серебра и меди. Хрис-тос воскре-се из ме-ртвых… — Ну, Христос Воскресе… — нагибается ко мне радостный, милый Горкин.
Трижды целует и ведет к нашим в церковь. Священно пахнет горячим воском и можжевельником. Звон в рассвете, неумолкаемый. В солнце и звоне утро.
Пасха, красная. И в Кремле удалось на славу. Сам Владимир Андреич Долгоруков благодарил! Василь-Василич рассказывает: — Говорит — удружили.
К медалям приставлю, говорит. Такая была… поддевку прожег! Митрополит даже ужасался… до чего было! Весь Кремль горел.
А на Москва-реке… чисто днем!.. Отец, нарядный, посвистывает.
Рекомендуем прослушать первую композицию Самые зажигательные песни 2023 длительностью 50. Все песни были найдены в свободном доступе сети интернет, а файлы с произведениями не хранятся и не загружаются на наш сервер.
Контент представлен легкой русскоязычной музыкой. Звучит дискотека 90-х и 2000-х, зажигательные треки в стиле поп. Популярная радиостанция создана для позитивных людей. Рекомендуется слушать тем, кто хочет избавиться от тоски и негативных эмоций. Весёлое радио способно быстро рассмешить своих слушателей.
Рекомендуем прослушать первую композицию Самые зажигательные песни 2023 длительностью 50. Все песни были найдены в свободном доступе сети интернет, а файлы с произведениями не хранятся и не загружаются на наш сервер.
Зажигательная музыка
Скачать весёлую и позитивную фоновую музыку mp3 для видео на ютуб бесплатно и слушать онлайн. » Подборки песен» Русские танцевальные хиты 2023 скачать mp3. Пьяная ХИТ 2020 remix 2020, лучшие ремиксы 2019,лучшие ремиксы 2020, клубная, танцевальные хиты 2020, русские ремиксы, клубная музыка 2020, новинка, зажигательная песня 2020, под эту музык. Зажигательная музыка. Веселая Музыка для танца, Танцевальная позитивная - зажигательная и весёлая 1, Диана Гурцкая - Белые метели и другие скачать в mp3 и слушать музыку онлайн бесплатно.
Веселая фоновая музыка без слов
Такая и Пасха будет! Пахнет рыбными пирогами с луком. Кулебяка с вязигой — называется «благовещенская», на четыре угла: с грибами, с семгой, с налимьей печенкой и с судачьей икрой, под рисом, — положена к обеду, а пока — первые пироги. Звенят вперебойку канарейки, нащелкивает скворец, но соловьи что-то не распеваются, — может быть, перекормлены?
И «Усатов» не хочет петь: «стыдится, пока не обвисится». Юркий и востроносый Солодовкин, похожий на синичку, — так говорит отец, — пьет чай вприкуску, с миндальным молоком и пирогами, и все говорит о соловьях. У него их за сотню, по всем трактирам первой руки.
Наезжают из Санкт-Петербурга даже, всякие — и поставленные, и графы, и… Зовут в Санкт-Петербург к министрам, да туда надобно в сюртуке-параде… А, не стоит! А в Питере я всех охотников знаю — плень-плень да трень-трень, да фитьюканье, а россыпи тонкой или там перещелка и не проси. Четыре медали за моих да аттестаты.
А у Бакастова в Таганке висит мой полноголосый, протодьяконом его кличут… так — скажешь — с ворону будет, а ме-ленький, чисто кенарь. Охота моя, а барышей нет. А «Усатов», как Спасские часы, без пробоя.
Вешайте со скворцами — не развратится. Сурьезный соловей сразу нипочем не распоется, знайте это за правило, как равно хорошая собака. Отец говорит ему, что жавороночек-то… запел!
Солодовкин делает в себя, глухо, — ага! Отец вынимает за проспор, подвигает к Солодовкину беленькую бумажку, но тот, не глядя, отодвигает: «товар по цене, цена — по слову». До Николы бы не запел, деньги назад бы отдал, а жавороночка на волю выпустил, как из училища выгоняют, — только бы и всего.
Потом показывает на дудочках, как поет самонастоящий жаворонок. И вот, мы слышим — звонко журчит из кабинета, будто звенят по стеклышкам. Все сидят очень тихо.
Солодовкин слушает на руке, глаза у него закрыты. Канарейки мешают только… Вечер золотистый, тихий. Небо до того чистое, зеленовато-голубое, — самое Богородичкино небо.
Отец с Горкиным и Василь-Василичем объезжали Москва-реку: порядок, везде — на месте. Мы только что вернулись из-под Новинского, где большой птичий рынок, купили белочку в колесе и чучелок. Вечернее солнце золотом заливает залу, и канарейки в столовой льются на все лады.
Но соловьи что-то не распелись. Светлое Благовещенье отходит. Скоро и ужинать.
Отец отдыхает в кабинете, я слоняюсь у белочки, кормлю орешками. В форточку у ворот слышно, как кто-то влетает вскачь. Кричат, бегут… Кричит Горкин, как дребезжит: «робят подымай-буди!
На дворе крик стоит. Отец кричит в форточку из кабинета — «эй, запрягать полки, грузить еще якорей, канатов! На отце высокие сапоги, кургузка, круглая шапочка, револьвер и плетка.
Из верхних сеней я вижу, как бежит Горкин, на бегу надевая полушубок, стоят толпою рабочие, многие босиком; поужинали только, спать собирались лечь. Отец верхом, на взбрыкивающей под ним Кавказке, отдает приказания; одни — под Симонов, с Горкиным, другие — под Краснохолмский, с Васильем-Косым, третьи, самые крепыши и побойчей, пока с Денисом, под Крымский мост, а позже и он подъедет, забросные якоря метать — подтягивать. И отец проскакал за ворота.
Я понимаю, что далеко где-то срезало наши барки, и теперь-то они плывут. Водолив с Ильинского проскакал пять часов, — такой-то везде разлив, чуть было не утоп под Сетунькой! Полный ледоход от верху, катится вода — за час по четверти.
Орут — «эй, топорики-ломики забирай, айда! Нагружают полки канатами и якорями, — и никого уже на дворе, как вымерло. Отец поскакал на Кунцево через Воробьевы Горы.
Денис, уводя партию, окрикнул: «эй, по две пары чтобы рукавиц… сожгет! Все сбились в детскую, все в тревоге. Сидят и шепчутся.
Слышу — жавороночек опять поет, иду на цыпочках к кабинету и слушаю. Думаю о большой реке, где теперь отец, о Горкине, — под Симоновом где-то… Едва светает, и меня пробуждают голоса. Веселые голоса, в передней!
Я вспоминаю вчерашнее, выбегаю в одной рубашке. Отец, бледный, покрытый грязью до самых плеч, и Горкин, тоже весь грязный и зазябший, пьют чай в передней. Василь-Василич приткнулся к стене, ни на кого не похож, пьет из стакана стоя.
Голова у него обвязана. У отца на руке повязка — ожгло канатом. Валит из самовара пар, валит и изо ртов, клубами: хлопают кипяток.
Отец макает бараночку, Горкин потягивает с блюдца, почмокивает сладко. Денис-молодчик на все якорьки накинул и развернул… знаешь Дениса-разбойника, солдата? И Горка наш, старина, и Василь-Косой… все!
Кланяйся им, да ниже!.. Порадовали, чер… молодчики! Сколько, скажешь, давать ребятам, а?
И тормошит-тормошит меня. Ведра четыре робятам надо бы… Пя-ать?!. Ну, Господь сам видал чего было.
Отец дает мне из своего стакана, Горкин сует бараночку. Уже совсем светло, и чижик постукивает в клетке, сейчас заведет про паголенки. Горкин спит на руке, похрапывает.
Отец берет его за плечи и укладывает в столовой на диване. Василь-Василича уже нет. Отец потирает лоб, потягивается сладко и говорит, зевая: — А иди-ка ты, чижик, спать?..
Пасха Пост уже на исходе, идет весна. Прошумели скворцы над садом, — слыхал их кучер, — а на Сорок Мучеников прилетели и жаворонки. Каждое утро вижу я их в столовой: глядят из сухарницы востроносые головки с изюминками в глазках, а румяные крылышки заплетены на спинке.
Жалко их есть, так они хороши, и я начинаю с хвостика. Отпекли на Крестопоклонной маковые «кресты», — и вот уж опять она, огромная лужа на дворе. Бывало, отец увидит, как плаваю я по ней на двери, гоняюсь с палкой за утками, заморщится и крикнет: — Косого сюда позвать!..
Василь-Василич бежит опасливо, стреляя по луже глазом. Я знаю, о чем он думает: «ну, ругайтесь… и в прошлом году ругались, а с ней все равно не справиться! Опять у тебя она?
Барки по ней гонять?!. Всосет — и еще пуще станет. Из-под себя, что ли, напущает?..
Спокон веку она такая, топлая… Да оно ничего-с, к лету пообсохнет, и уткам природа есть… Отец поглядит на лужу, махнет рукой. Кончили возку льда. Зеленые его глыбы лежали у сараев, сияли на солнце радугой, синели к ночи.
Веяло от них морозом. Ссаживая коленки, я взбирался по ним до крыши сгрызать сосульки. Ловкие молодцы, с обернутыми в мешок ногами, — а то сапоги изгадишь!
До самой весны не встанет. Им поднесли по шкалику, они покрякали: — Хороша-а… Крепше ледок скипится. Прошел квартальный, велел: мостовую к Пасхе сколоть, под пыль!
Тукают в лед кирками, долбят ломами — до камушка. А вот уж и первая пролетка. Бережливо пошатываясь на ледяной канавке, сияя лаком, съезжает она на мостовую.
Щеголь-извозчик крестится под новинку, поправляет свою поярку и бойко катит по камушкам с первым веселым стуком. В кухне под лестницей сидит гусыня-злюка. Когда я пробегаю, она шипит по-змеиному и изгибает шею — хочет меня уклюнуть.
Скоро Пасха! Принесли из амбара «паука», круглую щетку на шестике, — обметать потолки для Пасхи. У Егорова в магазине сняли с окна коробки и поставили карусель с яичками.
Я подолгу любуюсь ими: кружатся тихо-тихо, одно за другим, как сон. На золотых колечках, на алых ленточках. Сахарные, атласные… В булочных — белые колпачки на окнах с буковками — X.
Даже и наш Воронин, у которого «крысы в квашне ночуют», и тот выставил грязную картонку: «принимаются заказы на куличи и пасхи и греческие бабы»! И почему-то греческие! Василь-Василич принес целое ведро живой рыбы — пескариков, налимов, — сам наловил наметкой.
Отец на реке с народом. Как-то пришел веселый, поднял меня за плечи до соловьиной клетки и покачал. Плоты погнали!..
И покрутил за щечку. Василь-Василич стоит в кабинете на порожке. На нем сапоги в грязи.
Говорит хриплым голосом, глаза заплыли. Сейчас прямо из… — Из кабака? Тридцать гонок березняку, двадцать сосны и елки, на крылах летят-с!..
И барки с лесом, и… А у Паленова семнадцать гонок вдрызг расколотило, вроссыпь! А при моем глазе… у меня робята природные, жиздринцы! Отец доволен: Пасха будет спокойная.
В прошлом году заутреню на реке встречали. Сала на заливку куплено. Лиминацию в три дни облепортуем-с.
А как в приходе прикажете-с? Прихожане летось обижались, лиминации не было. На лодках народ спасали под Доргомиловом… не до лиминации!..
Говорят про щиты, и звезды, про кубастики, шкалики, про плошки… про какие-то «смолянки» и зажигательные нитки. Приман к нашему приходу-с. Возьмешь от квартального, записку на дозволение.
Сколько там надо… понимаешь? Высоконько только?.. Да для Божьего дела-с… воздаст-с!
Как говорится, у Бога всего много. Пьяного только не пускай, еще сорвется. Да он, будь-п-койны-с, себя уберегет.
В кумполе лючок слуховой, под яблочком… он, стало быть, за яблочко причепится, захлестнется за шейку, подберется, ко кресту вздрочится, за крест зачепится-захлестнется, в петельке сядет — и качай! Новые веревки дам. А с вами-то мы, бывало… на Христе-Спасителе у самых крестов качали, уберег Господь.
Прошла «верба». Вороха роз пасхальных, на иконы и куличи, лежат под бумагой в зале. Страстные дни.
Я еще не говею, но болтаться теперь грешно, и меня сажают читать Евангелие. Прочтешь страничку, с «морским жителем» поиграешь, с вербы, в окно засмотришься. Горкин пасочницы как будто делает!
Я кричу ему в форточку, он мне машет. На дворе самая веселая работа: сколачивают щиты и звезды, тешут планочки для — X. На приступке сарая, на солнышке, сидит в полушубке Горкин, рукава у него съежены гармоньей.
Называют его — «филёнщик», за чистую работу. Он уже не работает, а так, при доме. Отец любит с ним говорить и всегда при себе сажает.
Горкин поправляет пасочницы. Я смотрю, как он режет кривым резачком дощечку. Пока жив, учись.
Гляди вот, винограды сейчас пойдут… Он ковыряет на дощечке, и появляется виноград! Потом вырезает «священный крест», иродово копье и лесенку — на небо! Потом удивительную птичку, потом буковки — X.
Замирая от радости, я смотрю. Старенькие у него руки, в жилках. Это голубок, Дух-Свят.
Я тебе, погоди, заветную вырежу пасочку. Будешь Горкина поминать. И ложечку тебе вырежу… Станешь щи хлебать — глядишь, и вспомнишь.
Вот и вспомнил. И все-то они ушли… Я несу от Евангелий страстную свечку, смотрю на мерцающий огонек: он святой. Тихая ночь, но я очень боюсь: погаснет!
Донесу — доживу до будущего года. Старая кухарка рада, что я донес. Она вымывает руки, берет святой огонек, зажигает свою лампадку, и мы идем выжигать кресты.
Выжигаем над дверью кухни, потом на погребице, в коровнике… — Он теперь никак при хресте не может. Спаси Христос… — крестясь, говорит она и крестит корову свечкой. Корова смотрит задумчиво и жует.
Ходит и Горкин с нами. Берет у кухарки свечку и выжигает крестик над изголовьем в своей каморке. Много там крестиков, с прежних еще годов.
Кажется мне, что на нашем дворе Христос. И в коровнике, и в конюшнях, и на погребице, и везде. В черном крестике от моей свечки — пришел Христос.
И все — для Него, что делаем. Двор чисто выметен, и все уголки подчищены, и под навесом даже, где был навоз. Необыкновенные эти дни — страстные, Христовы дни.
Мне теперь ничего не страшно: прохожу темными сенями — и ничего, потому что везде Христос. У Воронина на погребице мнут в широкой кадушке творог. Толстый Воронин и пекаря, засучив руки, тычут красными кулаками в творог, сыплют в него изюму и сахарку и проворно вминают в пасочницы.
Дают попробовать мне на пальце: ну, как? Кисло, но я из вежливости хвалю. У нас в столовой толкут миндаль, по всему дому слышно.
Я помогаю тереть творог на решетке. Золотистые червячки падают на блюдо, — совсем живые! Протирают все, в пять решет; пасох нам надо много.
Для нас — самая настоящая, пахнет Пасхой. Потом — для гостей, парадная, еще «маленькая» пасха, две людям, и еще — бедным родственникам. Для народа, человек на двести, делает Воронин под присмотром Василь-Василича, и плотники помогают делать.
Печет Воронин и куличи народу. Василь-Василич и здесь, и там. Ездит на дрожках к церкви, где Ганька-маляр висит — ладит крестовый щит.
Пойду к Плащанице и увижу. На дворе заливают стаканчики. Из амбара носят в больших корзинах шкалики, плошки, лампионы, шары, кубастики — всех цветов.
У лужи горит костер, варят в котле заливку. Василь-Василич мешает палкой, кладет огарки и комья сала, которого «мышь не ест». Стаканчики стоят на досках, в гнездышках, рядками, и похожи на разноцветных птичек.
Шары и лампионы висят на проволках. Главная заливка идет в Кремле, где отец с народом. А здесь — пустяки, стаканчиков тысячка, не больше.
Я тоже помогаю, — огарки ношу из ящика, кладу фитили на плошки. И до чего красиво! На новых досках, рядочками, пунцовые, зеленые, голубые, золотые, белые с молочком… Покачиваясь, звенят друг в дружку большие стеклянные шары, и солнце пускает зайчики, плющится на бочках, на луже.
Ударяют печально, к Плащанице. Путается во мне и грусть, и радость: Спаситель сейчас умрет… и веселые стаканчики, и миндаль в кармашке, и яйца красить… и запахи ванили и ветчины, которую нынче запекли, и грустная молитва, которую напевает Горкин, — «Иуда нечести-и-вый… си-рибром помрачи-и-ися…» Он в новом казакинчике, помазал сапоги дегтем, идет в церковь. Перед Казанской толпа, на купол смотрят.
У креста качается на веревке черненькое, как галка. Это Ганька, отчаянный. Толкнется ногой — и стукнется.
Дух захватывает смотреть. Слышу: картуз швырнул! Мушкой летит картуз и шлепает через улицу в аптеку.
Василь-Василич кричит: — Эй, не дури… ты! Стаканчики примай!.. Даже и квартальный смотрит.
Подкатывает отец на дрожках. В Кремле нехватка… — торопит он и быстро взбирается на кровлю. Лестница составная, зыбкая.
Лезет и Василь-Василич. Он тяжелей отца, и лестница прогибается дугою. Поднимают корзины на веревках.
Отец бегает по карнизу, указывает, где ставить кресты на крыльях. Ганька бросает конец веревки, кричит — давай! Ему подвязывают кубастики в плетушке, и он подтягивает к кресту.
Сидя в петле перед крестом, он уставляет кубастики. Поблескивает стеклом. Теперь самое трудное: прогнать зажигательную нитку.
Спорят: не сделать одной рукой, держаться надо! Ганька привязывает себя к кресту. У меня кружится голова, мне тошно… — Готовааа!..
Принимай нитку-у..! Сверкнул от креста комочек. Говорят — видно нитку по куполу!
Ганька скользит из петли, ползет по «яблоку» под крестом, ныряет в дырку на куполе. Покачивается пустая петля. Ганька уже на крыше, отец хлопает его по плечу.
Ганька вытирает лицо рубахой и быстро спускается на землю. Его окружают, и он показывает бумажку: — Как трешницы-то охватывают! Глядит на петлю, которая все качается.
Он очень бледный, идет, пошатываясь. В церкви выносят Плащаницу. Мне грустно: Спаситель умер.
Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть — это только так: все воскреснут.
Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли.
У нас Вы можете заказать индивидуальную программу и выбрать продолжительность на своё усмотрение. Продолжительность: от 30 минут. Здесь сойдутся воедино настоящее мастерство исполнителей, уникальные образы, и замыслы выдающихся режиссёров. Продолжительность: от 20 минут. Необыкновенные театральные маски, диковинные игрушки и необычайные куклы — всё это позволит Вам прикоснуться к удивительному таинству театральной культуры. Продолжительность: 30 минут. Мы дополним Ваш вечер небольшой выставкой оружия, на фоне которой два профессионала будут сражаться на безопасных шпагах. После этого, Вам расскажут особенности дуэльного кодекса и как правильно держать сие оружие, Вы сможете попробовать себя в роли настоящего дуэлянта. Продолжительность: от 45 минут.
Артисты сыграют Ваши знакомые мотивы, а может, Вам захочется услышать блюзовые и джазовые импровизации. Создайте атмосферу мероприятия при помощи музыки и артисты непременно удивят Вас своим мастерством. Продолжительность: от 30 до 60 минут. Стоимость: от 120 000 рублей. Причудливые персонажи в масках помогут Вам погрузиться в атмосферу съёмочной площадки с долей комизма и иронии. Вам остается вести себя как кинозвезда и переживать совершенно новые эмоции. Стоимость: от 60 000 рублей. Вы собираетесь отдохнуть, а значит, это повод пригласить на свой праздник артистов и разбавить юмором официальную обстановку. Артисты данного шоу обладают великолепным чувством юмора, приятным голосом и уникальной манерой исполнения.
Музыка должна соответствовать установленному стандарту скорости, который измеряется в ударах в минуту, а ритм — хорошо слышен даже начинающим танцорам. Продолжительность трека обычно составляет 2—4 минуты. Бесплатная стриминговая передача музыки Zaycev.
По вопросам, связанным с использованием контента заявленных выше Правообладателей, просьба обращаться на support advmusic. По вопросам, связанным с использованием контента Правообладателей, не имеющих Лицензионных Договоров с ООО «АдвМьюзик», а также по всем остальным вопросам, просьба обращаться в службу технической поддержки сайта на skymuz yandex.
«Соловьёв Лайф» | Прямой эфир сейчас
Лучшая подборка Birthday DAY!!! Очень зажигательная песня! Красивая заводная песня поздравление с днем рождения Zoobe Зайка Natali. Огромный заряд позитивной энергии получает каждый посетитель канала Zoobe Зайка Natali.
А наш плейлист обязательно настроит на нужную волну. Музыке Поделиться.
И вспомнили о «Дне рождения» аж пять лет спустя, когда клип на исполненную Алексеем Максимовым композицию все же вышел в эфир.
Однако куда большую известность она получила в исполнении Людмилы Сенчиной. Также этот хит перепевала Натали. Веселые ребята «Розовые розы» Год выхода: 1989 Авторы: Павел Слободкин музыка , Наталья Пляцковская слова Песня про «розовые розы Светке Соколовой» — однокласснице, которой исполняется 30 лет, — была настоящим хитом своего времени и звучала буквально из каждого утюга хотя выбор «утюгов» тогда был не настолько широким. В 1989 году композиция «в память наших школьных дней» была признана песней года. А исполняли ее «Веселые ребята» — ансамбль, где в то время солировал Александр Добрынин. Фото: Анатолий Жданов «Мой день рожденья средь шумных гостей. Горят, как звезды, 17 свечей.
Ты сама, обо всем догадалась сама…» — песня-признание маме в серьезных отношениях с парнем «с прической смешной», потому что «взрослой стала дочь твоя», вошла в дебютный альбом Наташи Королевой «Желтые тюльпаны» 1991. Примечательно, что самой исполнительнице в тот момент было как раз 17, и «парень с прической смешной» в ее жизни уже присутствовал — Игорь Николаев , а два года спустя он стал ее мужем. Интересно, что практически все песни этого альбома пронизаны настроением юной влюбленной: «первое «хочу», первое «нельзя» «Первого поцелуя»; девчонка 16 лет, поверившая «в счастье, которого нет», в «Синих лебедях»; уверенная в своем выборе героиня песни «Мама, не плачь»: «У нас есть кольца, и все решено». Кстати, у Наташи Королевой есть еще одна песня раннего периода творчества, связанная с днем рождения, — это «Ласточка» «Ласточка, ласточка, ты передай привет этому мальчику в его 18 лет…». Песне «Дельфин и Русалка» 30 лет: почему расстались Игорь Николаев и Наташа Королева Одна из самых яркий пар отечественного шоу-бизнеса 90-х — Игорь Николаев и Наташа Королева — много лет радовала поклонников не только хорошей музыкой, но и возможностью наблюдать за их отношениями. Песни были пронизаны чувствами, а образы немного наивными. Гармоничный союз 10 лет был примером крепких отношений маэстро и его музы.
Андрей Державин «Не плачь, Алиса! Были там слова и «не плачь, Алиса», но не как строчка будущего текста, а как лишенная особого смысла фраза, подсказывающая ритм новой мелодии. Листок с наброском Державин отдал звукооператору группы Сергею Кострову, и тот довел песню до ума, в том числе написав стихи для нее, в которых незатейливая строчка про Алису стала ключевой.
Побеждает тот, кто съест больше всего варенья. Участники должны рассказать историю о себе, но только одно утверждение в ней должно быть ложным. Остальные участники должны отгадать, какое утверждение ложное. Каждый участник говорит что-то, что он никогда не делал. Если кто-то из остальных участников уже это делал, то он должен выпить или выполнить какое-то другое условное наказание.
В мешке кладут различные предметы, которые участники должны описать, не видя их. Разделите участников на пары и попросите их обратиться друг к другу только по определенному звуку или жесту. Разрежьте на маленькие листочки бумаги загадки и дайте каждому участнику по одной. Они должны угадать, что за загадка. Один участник начинает историю, а остальные продолжают его рассказ в свою очередь. Рассказ заканчивается, когда история дойдет до конца. Назовите слово, а участники должны быстро назвать все слова, которые приходят им в голову, связанные с этим словом. Каждый участник говорит три факта о себе, но только один из них ложный.
Остальные участники должны отгадать, какой факт ложный. Попросите участников написать на листке бумаги название известного персонажа. Затем пусть каждый участник приклеит листок на лоб и задает вопросы, чтобы выяснить, кто он сейчас. В каждую команду дается горсть гречки и две ложки. Участники должны попытаться переложить гречку с одной ложки на другую, не используя руки. Участники становятся в круг и держат друг друга за пояса. Один из них должен поймать хвост другого, но без разрыва цепочки. Участники по очереди называют по одному слову, чтобы создать новое предложение.
Более 80 мест, где можно оригинально отпраздновать взрослый День Рождения в Санкт-Петербурге
Скачай греческая зажигательная и mix свадебная лезгинка зажигательная. Радио Дача подходит ценителям музыки в стиле ретро! Выбор Kaitana: любимые песни от бой-бендов. Большую часть эфира занимает музыкальное сопровождение, которое представлено самыми зажигательными и веселыми композициями: начиная с хитов 90-х и до современных треков. Игровая программ для детей с веселыми конкурсами и зажигательными танцами. Мы отобрали только зажигательные и лучшие выступления на наших к.