После случившейся в 2018 году авиакатастрофы истребителя-перехватчика МиГ-31, упавшего неподалеку от военной авиабазы Саваслейка, военное следствие обвинило. Съемочная группа телеканала «Выкса-ТВ» побывала в Саваслейском гарнизоне накануне Дня защитника Отечества. МК. Календарь 24. Новости. Первый авиаполк с ракетами "Кинжал" расположился на нижегородском аэродроме Саваслейка. Новости. В Нижегородской области аэродром Саваслейка принял истребители МиГ-31К. Такое военное снаряжение оснащено гиперзвуковыми ракетами «Кинжал».
Авиабаза "Саваслейка": Есть только МИГ...
На аэродром Саваслейка в Нижегородской области поступили самолеты МиГ-31К, оснащенные гиперзвуковыми ракетами «Кинжал», рассказал «Известиям» источник в Минобороны. На военном аэродроме Саваслейка (Нижегородская область) прошли показные занятия по боевой подготовке Военно-воздушных сил в рамках. В Нижегородской области аэродром Саваслейка принял истребители МиГ-31К. Пишет lifanov-l-bpyc Саваслейка — авиабаза в Нижегородской области, на которой дислоцирован филиал 4-ого Государственного центра подготовки авиационного персонала и.
Лучших летчиков-истребителей обучают на авиабазе Саваслейка под Нижним
| Полет «Кинжала»: гиперзвуковые ракеты пополнили дальнюю авиацию | Статьи | Известия | Музей авиации ПВО (Саваслейка) Чудом удалось сохранить эти машины. |
| Российский ОТРК «Искандер-М» уничтожил ангары с беспилотниками ВСУ на аэродроме Каменка | RU — На аэродроме «Саваслейка» в Нижегородской области личный состав Ульяновского отдельного десантно-штурмового соединения. |
| Музей авиации ПВО (Саваслейка) | Национальный авиационный музей | – Авиационная часть в Саваслейке выполняет задачи по плану боевой подготовки 4-го Государственного центра подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний. |
| Авиация войск противовоздушной обороны и авиабаза Саваслейка: armyreporter_ru — LiveJournal | Его разместили на аэродроме Саваслейка в Нижегородской области, рассказали. Сообщить о проблеме. Новости. |
Авиация войск противовоздушной обороны и авиабаза Саваслейка
Моя динамическая память оказалась до такой степени устойчивой, что я от души продемонстрировал командиру свое умение. Когда ему надоел беспрерывно вращающийся перед глазами горизонт, он припечатал: — Достаточно! Весь оставшийся путь проходил при абсолютном молчании инструктора — верный признак того, что он моим полетом доволен. Четко выполнив посадку и завершив полет, я с нетерпением ждал его замечаний. Не склонный к похвалам Андреев сказал, что если я и на МиГ-25 буду пилотировать так же спокойно и уверенно, то проблем не будет. Второй полет я выполнял уже на МиГ-25пу и тоже с Александром Мефодьевичем. По сути, это был вывозной полет, но я чувствовал, что инструктор не вмешивается в управление. К моей радости, ни перерывы в полетах, ни новый тип самолета, ни два двигателя, которые были на Миг-25 и которыми так пугали меня уже летавшие летчики, — ничто не вызывало у меня больших затруднений. Небывалый прилив сил и уверенности в себе позволил выполнить полет так, как будто я на этом самолете пролетал не один год.
После посадки инструктор сдержанно, но с уважением сказал, что выпустил бы меня на боевом самолете. Второй полет на МиГ-25пу я выполнял уже как корифей. Полеты на МиГ-25 осложнялись тем, что рулежные дорожки еще не были отремонтированы. Тратилась масса времени. Но самое большое неудобство было в том, что стало припекать жаркое южное солнце, при всех этих маневрах экипажи находились внутри самолета, а система кондиционирования при незапущенных двигателях не работала — так, что не один пуд соли потеряли мы с потом при освоении новой техники. Четыре — минимальное число контрольных полетов перед первым самостоятельным. С таким количеством контрольных полетов выпускали только самых опытных «стариков». Даже они не всегда укладывались в эту норму.
Но меня спланировали на выпуск уже на следующую летную смену. Летчики с недоверием смотрели в плановую таблицу, где синим цветом были обозначены два моих контрольных полета и красным — самостоятельный полет на МиГ-25. С удивлением и недоверием спрашивали, чем это я так подкупил строгого Мефодьича. Я и сам не верил своим глазам и отмалчивался, боясь сглазить удачу. На следующий день полеты не состоялись по погодным условиям. Зарядили дожди с низкой, непригодной для полетов облачностью. Распогодилось только через две недели. Меня по-прежнему планировали на самостоятельный вылет.
Сомнения начали терзать мою душу: ведь я вчерашний лейтенант, у меня и так большие перерывы, а тут после двух контрольных полетов предстоит лететь самостоятельно… На предварительной подготовке я на всякий случай, чтобы не обвинили в излишней самоуверенности, задал вопрос своему командиру звена: — Не маловато ли после двух недель перерыва? Мрачный, как обычно по трезвости, Гена после небольшой паузы ответил философски: — Жрать захочешь — сядешь! Я согласно закивал головой: чего-чего, а жрать непременно захочу. После двух контрольных полетов подхожу к сорокатонному монстру по имени МиГ-25. Вспомнил 1973 год, когда на училищном аэродроме Тихорецк приземлилась четверка этих красавцев. Любопытных «курсачей» ближе чем на полсотни метров к самолету не подпускали, выставив оцепление из часовых, вооруженных карабинами СКС. Два огромных, возвышающихся до шестиметровой высоты киля, более полутора метров в диаметре реактивные сопла двигателей, в которых во весь рост мог бы уместиться взрослый человек, — все впечатляло своими размерами и формами. Непривычный для самолета цвет — серый с зеленоватым оттенком — усиливал эффект нереальности происходящего.
Большое впечатление на меня произвели и колеса шасси, которые по своим размерам больше подходили трактору, чем самолету-истребителю. Но самым большим потрясением были пилоты — разгоряченные только что закончившимся полетом, облаченные в высотно-компенсирующие костюмы с громадными кольцами-«ошейниками» гермошлема, лежащими на их плечах, они больше походили на Богов, спустившихся с небес. Однако при ближнем рассмотрении эти Боги оказались обычными низкорослыми парнями, жадно потягивающими дым сигарет, о чем-то вперемежку с матом обсуждающими перипетии недавнего «воздушного боя». Как завороженный, смотрел я тогда на этих небожителей, в самых дерзких мечтах не представляя себя на их месте. И вот, нереальное становится явью. Я в короткое время прошел вывозную программу, ничего сверхъестественного в этом гиганте не обнаружил и через считанные минуты самостоятельно поднимусь на этом чуде двадцатого века в воздух. Сказать, что я не испытывал волнения, садясь в кабину самолета, было бы неправдой, волнение присутствовало, но не то, какое я испытывал прежде перед полетом на новом типе самолета. Это чувство перемешивалось с полной верой в собственные силы и способности, с гордостью за самого себя.
Это было чувство предстоящего свидания с любимой, пока не покоренной женщиной, встречи с чем-то необычным, но желанным. Не было ни малейшего сомнения в том, что я справлюсь с первым самостоятельным полетом. Приятное волнение наполняло мою душу в предчувствии скорого испытания полетом, пьянящего объятия с небом. Вот и этот полет прошел на одном дыхании и закончился красивой посадкой. Меня, по не нами заведенной традиции, сначала подбрасывают в воздух друзья-однополчане, а затем тащат к левой стойке шасси и троекратно уверенно, но не очень сильно бьют задницей по пневматику. Все, родился очередной пилот МиГ-25-го! Я, как и кого положено, угощаю сигаретами и с удовольствием читаю хвалебный боевой листок, на котором красуется моя фотография и написано, что вот этот старший лейтенант, комсомолец в минимальный срок прошел вывозную программу и с отличным качеством выполнил первый самостоятельный полет на современнейшем самолете-истребителе. После полетов забираю листок на память: будет, чем в старости похвастаться перед внуками.
Хотя, честно говоря, о старости в неполные двадцать четыре года не думается. После самостоятельного полета установилась типичная для этих мест безоблачная погода, и моя программа пошла семимильными шагами. В конце апреля вся трава успела выгореть, и нас окружал ландшафт скорее лунный, чем земной. Но лично меня это нисколько не огорчало, главное — больше и чаще летать. Серега Павлишин, приехавший из-за семейных проблем на три недели позже меня, с удивлением обнаружил, что я самостоятельно летаю на воздушные бои. Замполиты не успевали сочинять боевые листки — в таком темпе я осваивал новую технику. Валентин Кабцов, все еще празднующий прибытие к новому месту службы, узнав, что я вовсю летаю сам, сначала удивился, потом огорчился, а успокоившись, изрек: — Все, пора завязывать! Эдак вся зеленая молодежь обскачет на повороте!
Но догнать меня ему так и не удалось. В третьей эскадрилье, где я удостоился чести служить, было несколько «хунвейбинов», которые в специальных дисциплинах разбирались приблизительно так же, как я в балете. Поэтому подготовка к полетам для меня проходила довольно комфортно. Основное время на предварительной подготовке проводил на тренажере — благо, как везде, основную массу пилотов туда приходилось загонять палкой. Командир звена вообще не вникал в тонкости моей подготовки, а командир эскадрильи, убедившись в моей самостоятельности, вспоминал о моем существовании только на контроле готовности. Тем более что основное внимание ему приходилось уделять «хунвейбинам», которых ставили в тупик элементарные вопросы из аэродинамики. Очень часто на контроль приходил исполняющий обязанности заместителя командира полка по летной подготовке майор Анатолий Олегович Жуков. За атлетически сложенную фигуру и широкую кость он получил кличку «Слон».
Наша медицина, в отличие от западной, ставила вес в зависимость от роста. Там же, «за бугром», почему-то норма веса зависела от периметра запястья. Анатолию Олеговичу постоянно пытались поставить позорный для летчика диагноз «ожирение», хотя ни одного грамма лишнего жира в его теле не присутствовало. Но не весом выделялся этот здоровяк из основной массы пилотов. Его отличала прекрасная теоретическая подготовка. Все, где он учился — школа, летное училище, военная академия, — все оканчивал с золотой медалью с красным дипломом. Практическую аэродинамику он знал на уровне профессора. Боря Уваев, в то время командир звена первой эскадрильи, не раз говорил, что Жуков во время полета четко представляет коэффициент подъемной силы на крыльях своего самолета.
С таким уровнем знаний в полку пилотов не было. Как всякий богатырь, был он крайне добродушным человеком и зла ни на кого никогда не держал. Самым большим ругательством из его уст было: — Пехота! На предварительной подготовке мне было нетрудно, так как задавались одни и те же вопросы: формула потери высоты за пикирование; вторые режимы полета; схема сил на различных этапах полета… Все это я в скором времени выучил назубок, и Жуков мучил других, всякий раз удивляясь, что они не могут освоить элементарных вещей, и искренне, в сердцах называя «незнаек» «пехотой». Так что, повторюсь, моя летная подготовка проходила довольно быстро, без особых переживаний и огорчений. А может быть, многие просто боялись. Возможно, в памяти пилотов остался случай, происшедший в полку год назад. При выполнении разведки погоды экипаж в составе заместителя командира полка подполковника Стрельцова и заместителя командира эскадрильи майора Потапова на взлете «подорвал» самолет.
Случилось то, чему я был свидетелем на аэродроме Светлоград, когда погибли курсант Алексей Никифоров и его инструктор. Однако на сей раз в последний момент успели то ли отдать от себя ручку, то ли дать противоположную крену ногу, или ангел-хранитель надежный им попался, но самолет, перевернувшись на спину, совершил плавную посадку на фонарь. И, что удивительно, летчики не пережили ничего, кроме испуга. Не получили ни единой царапины! Случай в авиации уникальнейший. Летчики, так и не отойдя от пережитого стресса, благополучно списались с летной работы, а может быть, им сверху порекомендовали это сделать. Но страх у многих остался, и они, как черт ладана, боялись этого самолета. Я же с удовольствием при каждой возможности летал на УТИшке.
У многих была «аллергия» на генерала.
Максима Горького, д. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка hyperlink www. Публикации с пометкой «На правах рекламы», «Новости компании» оплачены рекламодателем.
Гиперзвуковые ракеты «Кинжал» пополнили первый авиаполк дальней авиации Автор: Сергей Комарин, Редактор 17.
Источник издания «Известия» в Министерстве обороны РФ рассказал, что состав дальней авиации пополнил первый авиаполк, оснащенный гиперзвуковыми ракетами «Кинжал». Отмечается, что новое соединение будет использоваться для уничтожения самых защищенных целей, так как атаку «Кинжалов» пока невозможно отразить. Известно, что новый отдельный полк МиГ-31К уже размещён на аэродроме Саваслейка в Нижегородской области.
Стать профессиональным летчиком-истребителем можно было только здесь, поэтому полеты проходили круглыми сутками. Вся новая техника, выпускавшаяся на заводах, поступала сначала сюда.
Например, на МиГ-31 в училищах не летают — очень уж сложный самолет, нужна специальная подготовка. Во-первых, прежде чем туда ехать, нужно уже быть летчиком — закончить летное училище. Иначе возьмут в лучшем случае обслуживать самолеты, а то и вообще к аэродрому не подпустят. Во-вторых, сначала претенденты должны выслушать теоретический курс и сдать по нему экзамен. В-третьих — налетать не менее пятнадцати часов на тренажере.
Тренажеры — отдельная песня. Их в Саваслейке два, и оба — суперсовременные, один появился у авиабазы в 2012 году, другой — в 2016.
Миг-31. Авиабаза Саваслейка. :: Видео на RuTube -
Беспилотники «Герань-2», которые обычно задействуются в нанесении ударов, на этот раз в атаке не участвовали. Впрочем, уже на следующий день рой российских дронов атаковал объекты киевского режима сразу в нескольких областях страны. Наши новостные каналы.
РЛС позволяет обнаруживать и сопровождать до 10 различных целей и одновременно наводить УР на четыре цели. Истребитель МиГ-31 оснащен теплопеленгатором, позволяющим скрыто осуществлять поиск и применять оружие, а также действовать в условиях интенсивных радиоэлектронных помех. Использование цифровой системы закрытой связи АПД-518 обеспечивает обмен радиолокационной информацией в группе из 4 самолетов МиГ-31, удаленных до 200 км, и наведение на цель группы истребителей, имеющих менее совершенное БРЭО. Использование системы АПД-518 обеспечивает скрытую атаку цели истребителем МиГ-31 при слежении за целью другим истребителем, находящимся на безопасном удалении от самолетов противника и транслирующим радиолокационную информацию на атакующий самолет. Обеспечивается возможность использования самолета на арктическом ТВД. Самолет оборудован тележечным шасси, допускающим эксплуатацию с грунтовых ВПП.
Имеется система дозаправки топливом в полете с выдвижной штангой. Энерговооруженность самолета обеспечивается за счет установки двух модифицированных, высокоэкономичных, турбореактивных, двухконтурных двигателей Д-30, развивающих на полном форсаже тягу по 15500 кг. В отличие от других перехватчиков МиГ-31 способен в полете несколько раз дозаправляться от летающих танкеров, значительно увеличивая дальность и время полета. Новый истребитель оснащен помехозащищенным комплексом, обеспечивающим надежный перехват воздушных целей. Он состоит из бортовой радиолокационной станции с фазированной антенной решеткой применена на самолете впервые в мире теплопеленгатора для передней полусферы и индикатора тактической обстановки. Поскольку одному летчику стало труднее одновременно управлять машиной, вооружением и прицельно-навигационной аппаратурой, в экипаж дополнительно введен штурман-оператор. Есть на МиГ-31 и аппаратура передачи данных, предназначенная для взаимодействия групп из четырех машин в полете строем, целераспределения и координации атак. Она позволяет одновременно сопровождать до десяти целей и производить пуск управляемых ракет сразу по четырем. Как известно, боевая эффективность самолета зависит от состава и возможностей его вооружения.
На МиГ-31 оно подбирается в зависимости от особенностей цели и боевой обстановки. В его состав могут входить четыре ракеты большой дальности с радиоголовками самонаведения; они же и две ракеты средней дальности с тепловыми головками самонаведения; четыре ракеты большой дальности и столько же малой дальности ракеты ближнего маневренного боя. Примечательно, что конструкторы разместили их так, чтобы они оказывали вдвое меньшее сопротивление набегающему потоку воздуха. Кроме того, в центроплан встроена 23-мм пушка с боекомплектом в 260 снарядов. Впервые на МиГе применили пушку с огромной скорострельностью в несколько тысяч выстрелов в минуту! Главное назначение МиГ-31 — работать группами по четыре машины под командованием самолета-лидера МиГ-31, при этом обмен информацией между ними и наземной автоматической системой управления производится автоматически, а все задачи, связанные с поиском целей и координацией группы, решаются бортовыми средствами, постоянно принимающими сведения с земли и взаимодействующих в группе перехватчиков. Что же касается одиночного самолета МиГ-31, то он способен одновременно перехватывать несколько объектов, идущих на разных высотах, разными курсами и с различными скоростями. Хотя МиГ-31 — не самолет маневренного боя, но он выполняет все фигуры высшего пилотажа. Таков боевой самолет истребитель-перехватчик МиГ-31, который осваивается в настоящее время летчиками на учебной авиабазе в Саваслейке см.
Рисунок 22. Авиабаза Саваслейка в современное время. Вид сверху. К настоящему времени на территории военного городка летчиков в Саваслейке под открытым небом собрана коллекция самолетов, когда-то летавших на аэродроме в Саваслейке. От МиГ-15 до МиГ-31 см. Рисунок 23. Музей освоенной авиационной техники в Саваслейке 1. Специальный аэродром в городе Сарове Второй из двух действующих в нашем крае государственных аэродромов — специальный аэродром, расположенный в городе Саров. Аэродром был оборудован и открыт осенью 1946 года для решения специальной государственной задачи развернутого в поселке Саров Мордовской АССР КБ-11 — создания отечественных образцов ядерного и термоядерного оружия.
Аэродром в тот момент здесь был крайне необходим для оперативной доставки необходимых лабораториям КБ-11 материалов и оборудования, так как имевшаяся от ст. Шатки до Сарова узкоколейка не справлялась с доставкой большого потока грузов на объект. С целью строительства аэродрома было выбрано поле близ деревни Балыково. В канун октябрьских праздников 1946 года на эту полосу приземлился самолет С-47. Он привез из Москвы комиссию, которая приняла и аэродром КБ-11 и развернутый на нем неклассифицированный аэропорт в эксплуатацию. С 6 ноября 1946 года здесь начались регулярные рейсы. Так сложилось, что начиная с 1947 года, и на протяжении последующих пятидесяти лет, начальником аэродрома КБ-11 и размещенного здесь неклассифицированного аэропорта работал Федор Александрович Ковылов — заслуженный работник транспорта Российской Федерации. Он-то и сохранил историю развития аэродрома и аэропорта города Саров. С его слов выглядит она следующим образом.
Известно, что самолетом ПО-2 в память о конструкторе Николае Николаевиче Поликарпове после смерти конструктора 30 июля 1944 года стал называться его учебный самолет У-2. Николай Николаевич Поликарпов непосредственно приступил к разработке своего учебного самолета в 1923 году. Актуальность вопроса была связана с тем, что основным отечественным учебным самолетом в то время был самолет У-1, созданный аж в 1913 году на базе английского самолета-разведчика Авро-504, и, естественно, устаревшим. Макет своего учебного самолета У-2 Поликарпов построил к 5 февраля 1927 г. Испытания, которые проводил летчик Громов с января 1928 г. Серийное производство развернулось на ленинградском авиационном заводе N 23. К 29 октября 1929 г. В дальнейшем производство развивалось очень быстро. Например, только за 1933 год авиационный завод N 23 выпустил 1508 машин.
Самолет У-2 рисунок 24 сыграл огромную роль в истории отечественной, да, пожалуй, и мировой авиации. На этой машине учились летному делу десятки и десятки тысяч летчиков. Дешевый в производстве и неприхотливый в эксплуатации У-2 долгие годы строился серийно. Рисунок 24. И на этом приобретенном самолете штатные пилоты аэропорта КБ-11 выполняли полеты по окружающему объект региону. Копылов рассказывал, что на ПО-2 наши пилоты и в Саранск за деньгами, и в четыре часа утра из Шатков молоко привозили! Люди утром приходили в столовую около Красного здания и получали свежее молоко. Рисунок 25. Рисунок 26.
Причем их совершалось два в день. Один рейс — пассажирский, другой — грузовой, для отдела рабочего снабжения ОРСа. Этим рейсом на объект продукты возили, печенье, икру бочками, мороженую рыбу в рогоже. На Новую Землю сотрудников объекта и их оборудование возили прикомандированные пилоты — моряки Военно-морского флота с закрепленного аэродрома Астафьево. По воспоминаниям А. Ковылова, самолеты работали как часовой механизм. Если какой-то рейс самолет не выполнил, с А. Был такой случай в конце 40-х годов. И нужно было обязательно принять самолет — везли изделие из Ленинграда до Москвы, а оттуда до объекта.
А принять нормально по метеоусловиям никак нельзя, погода плохая. Радиосвязь в аэропорту по требованию первого отдела тогда отсутствовала. Из всей сигнализации у А. Ковылова имелось две ракетницы, костры и дымовые шашки — как на военном аэродроме в дни войны. Но Бессарабенко приказывает: «Принимай! Вот и использовал А. Дым и огонь из этих бочек должны были помочь летчикам. Стоит А. Ковылов на стартовой линии — полосы не видно, метель страшно воет, все как в котле кипит.
Показались огни самолета, летит под углом. Ковылов дает красную ракету, и самолет уходит на новый круг, для нового захода на посадку. Лишь на четвертом заходе А. Ковылов дает зеленую ракету. Самолет удачно садится на полосу. Но на половине посадочного пробега по полосе правое колесо шасси затаскивает в глубокий снег. Самолет резко разворачивает под 90 градусов. Фюзеляж в снег, винты в баранку… Раньше это считалось вредительством. Вот почему сразу прокуратура, КГБ.
Примчался А. Бессарабенко, спрашивает А. Ковылова: «Жертвы есть? Успокоился А. Бессарабенко и спокойно домой уехал. Вот и разбиралась. Обязан был принять А. Ковылов самолет. Несколько слов о самолете Ли-2.
Свернули производство этого самолета в 1952 г. К тому времени общее количество построенных Ли-2 составило 4937 машин различных модификаций. Ряд из этих модификаций активно использовался в интересах СА, ВВС, аэрофотосъемки, радио и ТV связи, сельского хозяйства и других отраслей. В том числе, и в интересах атомного проекта. Так, с началом советских ядерных испытаний стали создаваться средства для взятия проб радиоактивных продуктов, в том числе и позволявшие это делать прямо из облака взрыва. На этот раз Ли-2, управляемый экипажем И. К сожалению, о защите от облучения авиаторов в те времена мало задумывались, за что экипажам пришлось платить собственным здоровьем. В 1956 г. Одновременно были смонтированы наземные измерительные пункты, предназначавшиеся для контроля поведения ракеты на активном участке полета.
Чтобы проверить до ее пуска работоспособность этих комплексов, решили использовать самолетные измерительные пункты СИП. Во время испытаний пилотируемый Н. Хлыниным Ли-2 барражировал в намеченных зонах на высоте 3000 м, а наземные радиолокационные и телеметрические станции тестировали по нему свою аппаратуру. Вскоре к программе подключили Ил-28, который использовался на больших высотах. Таким образом удалось сымитировать значительную часть активного участка полета ракеты. В дальнейшем, когда начались запуски первых космических аппаратов, были оборудованы еще четыре Ли-2СИП с другим бортовым комплексом. Предназначались они для приема информации от спутников, когда те пролетали над районами, где нет стационарных измерительных средств. В 1948 г. Восемь самолетов были переоборудованы в вариант Ли-2СХ.
Внутри фюзеляжа был установлен бак для химикатов вместимостью 1500 кг. В нижней его части устанавливалась мешалка, не позволявшая химикатам слеживаться. Их загрузка производилась через люк верхней поверхности фюзеляжа. Под самолетом был смонтирован туннельный распылитель с производительностью до 20 кг химикатов в секунду. Применение Ли-2СХ в 1948-1955 гг. Однако Ли-2 требовали достаточно большой взлетно-посадочной полосы 400 метров , а их эксплуатация обходилась значительно дороже, чем эксплуатация отечественного самолета сельскохозяйственной авиации Ан-2СХ, созданный конструктором Антоновым на базе его самолета Ан-2. Но вернемся к истории становления аэродрома КБ — 11 в Сарове. Не принимать же самолеты все время с шашками! К началу 50-х годов Федор Александрович наконец-то, через начальника объекта П.
Зернова, пробил разрешение на получение во Внуковском авиаотряде радиостанции для установки радиосвязи аэропорта КБ-11 с прибывающими самолетами. Хотя первые годы после установки радиосвязи и были неудобства пришлось по требованию спецслужб работать с записью всех переговоров аэропорта на студийный магнитофон МАГ8 , тем не менее, установка радиосвязи позволила значительно повысить безопасность полетов. Кроме того, появление радиосвязи позволило аэродрому КБ-11 и расположенному на нем аэропорту уверенно и безопасно переходить на прием появлявшихся все новых и новых типов самолетов. Так, с началом 50-х годов на аэродром в Саров стал прилетать пассажирский самолет Ил-12. Здесь важно отметить, что если Ан-2СХ достаточно быстро потеснил Ли-2СХ из сельского хозяйства, то взлетевший в небо в 1946 году пассажирский самолет Ил-12 далеко не сразу смог потеснить Ли-2 c пассажирских маршрутов нашей страны. Хотя себестоимость одного тонно-километра у Ильюшинской машины Ил-12 была в два раза меньше, чем у Ли-2, однако надежность нового самолета заставляла желать много лучшего. Но по мере совершенствования самолета Ил-12 и с появлением еще более совершенного самолета Ил-14, самолет Ли-2 стал постепенно оставлять свои позиции. Сначала он сошел с международных трасс.
Старший лейтенант никак не хотел просыпаться и с закрытыми глазами отмахивался от меня. Набрав ковш воды, я окатил ею перебравшего пилота и наконец-то привел его в чувство. Дальше жизнь пошла по давно знакомому сценарию. Сначала Вадик не мог понять, откуда я взялся. Потом прошипел, как умирающий от жажды в пустыне: — Принеси воды — и ковш воды выпил, как мне показалось, одним глотком. Потом, слегка придя в себя, окинул взглядом плоды своей холостяцкой жизни и полушутя предложил рассчитаться за предоставленный ночлег генеральной уборкой. Я ничего не имел против, и безропотно побрел на кухню мыть посуду. Покончив с посудой, смел кучу мусора и, протерев полы, доложил арендодателю о выполнении договорных обязательств. Вадик тоже даром времени не терял и практически заканчивал наведение порядка в своих двухкомнатных хоромах. Самодовольно показав мне женские трусики, несколько шпилек-невидимок и кучу использованных презервативов, он порадовался, что удалось вовремя устранить следы своих прегрешений. Затем критически осмотрел жизненное пространство и произнес посетившую его мысль, что жена хрен поверит, будто в наведении порядка не участвовала какая-нибудь б… До встречи оставалось несколько часов, и мы пошли выпить пива. В местной шашлычной уже собрался небольшой банчок из вчерашних моих новых знакомых. Водку уже не пили, и потому разговор шел почти на трезвую голову. Вадик Меретин рассказал мне о катастрофе, унесшей жизнь Александра Пелешенко. Были ночные полеты, самолеты один за другим уходили в черное южное небо. Руководил полетами командир полка подполковник Сахабутдинов. Заход был со стороны моря. Летчики в шутку называли это «посадкой на авианосец», хотя край полосы находился в трех километрах от береговой черты. В разгар полетов, когда заканчивался очередной разлет, со стороны моря потянуло облачность приподнятого тумана. Сахабутдинов срочно начал заводить экипажи на посадку. Это обычная ошибка неопытных руководителей полетов при ухудшении погодных условий. Как правило, есть запасные аэродромы, где стоит прекрасная погода, топлива, чтобы туда долететь, вполне хватает, но нет — РП во что бы то ни стало стремится усадить экипаж дома. Хорошо, если погодные условия еще позволяют совершить безопасную посадку, или уровень подготовки летчика настолько высок, что он может сесть практически «вслепую». Но далеко не всегда желаемое совпадает с действительностью. Первым заходил на посадку заместитель командира полка подполковник Геннадий Веракса. Он-то и доложил, что с моря вынесло тонкую облачность с верхним краем сто метров и нижним пятьдесят. Учитывая, что полк только начал летать в ночных условиях и основная масса летчиков подготовлена к полетам только в простых метеоусловиях, разумно было отправить два экипажа, находящихся в воздухе, на запасной аэродром Кюрдамир, который и был-то всего в ста километрах от основного. Тем не менее, командир принял решение сажать их дома. Александр Пелешенко успешно выполнил заход на посадку, но когда он был на удалении от полосы метров восемьсот, РП обнаружил, что забыл включить посадочные прожектора, и отправил летчика на повторный заход. Уходя на второй круг с высоты выравнивания, Пелешенко, как будто чувствуя, что нельзя было это делать, обронил по рации: — А я бы сел! Обычно пилоты не комментируют действия руководителя полетов, но, очевидно, заход был очень сложным, и у летчика вызвало невольную досаду, что его угоняют на второй круг. Повторный заход Александра совпал с проходом над стартом начальника штаба эскадрильи капитана Алексея Снимщикова на высоте восемьсот метров. Руководитель полетов, наблюдая визуально по аэронавигационным огням самолет Снимщикова, который был над облаками, принял его за самолет Пелешенко. Естественно, что Снимщиков был гораздо выше глиссады снижения, и Сахабутдинов настойчиво начал давать команды на снижение. Так же естественно, что летчик на эти команды не реагировал: ведь адресованы они были другому пилоту. Александр, слепо выполняя команды РП, продолжал снижение и в девяти километрах от аэродрома столкнулся с поверхностью моря. В этой ситуации полнейшее бездействие проявил руководитель зоны посадки капитан Швецов. Наблюдая катастрофическое снижение самолета, он не предотвратил его и не поправил Сахабутдинова, когда тот упорно загонял экипаж в пучину Каспия. После того как с экрана пропала метка самолета, осознав, что за такую ошибку можно и в тюрьму сесть, он засветил пленку фотоаппарата, на которой остались «следы» захода. Всю ответственность за происшествие взял на себя командир полка. А наказание Швецова ограничилось вызовом на партийную комиссию, что для него было как мертвому припарка. Никакая партийная комиссия уже не могла повлиять на карьерный рост сорокалетнего капитана. К слову сказать, это была не первая роковая ошибка офицера, повлекшая катастрофу. К сожалению, и не последняя. Но об этом чуть ниже. После исчезновения с экрана посадочного локатора метки самолета Пелешенко он был отправлен на запасной аэродром Кюрдамир, где благополучно приземлился. Про безынициативность летчика при разборе происшествия никто не вспомнил. Работала совдеповская система, когда лучше и безопаснее для себя было промолчать. Поиски пропавшего экипажа сначала ни к чему не привели. Очевидцы происшествия — местные браконьеры — направили поисковую группу подальше от места своего промысла. Только днем были обнаружены несколько фрагментов самолета. Тело летчика так и не нашли и, как обычно в таких случаях, в гроб положили мешки с песком. Останки пилота были выброшены на берег через полгода: опознали их по парашютной подвесной системе. Но никто, естественно, перезахоранивать их не стал. Такова суровая правда авиации. Сколько могил летчиков стоит без праха своих хозяев, об этом не знает никто. Дай бог, чтобы души их нашли в небесах упокоение… Зашел в шашлычную и мой новый командир эскадрильи капитан Андреев. Александр Мефодьевич не забыл про свои командирские обязанности и отвел в офицерское общежитие, где мне предоставили временный угол. В общежитии первым, с кем я познакомился, был капитан Валентин Кабцов. Он еще в прошлом году переучился теоретически, но к полетам не приступал. Приехал он после трехлетней службы на Новой Земле и сейчас наслаждался теплой погодой, отсутствием боевого дежурства и возможностью ежедневно пить пиво. На мой вопрос: — Почему не летаешь? В отличие от Астрахани, здесь не было мелочной опеки со стороны командиров звена и эскадрильи. К полетам я готовился сам и нисколько от этого не терял. Тот опыт, который был получен в летном училище, и особенно в Астраханском полку, был прекрасным багажом для самостоятельной работы. Командиром звена у меня был перезревший по тем временам капитан Геннадий Кормишин. В полку служили два его однокашника-майора Михаил Браилко и Анатолий Жуков. Последний закончил Калининскую командную академию, и хотя формально был на должности заместителя командира эскадрильи, но фактически исполнял обязанности заместителя командира полка. Гена же слыл незаурядным выпивохой. У трезвого у него трудно было вытянуть даже слово, но как только он наступал на пробку, весь гарнизон знал о его очередном запое. Особенно по его диалогам с супругой. Вера, женщина весом килограммов сто двадцать, не знала, куда скрыться от необузданного мужа. Стоя перед пятиэтажным домом, Геннадий обычно густым зычным басом вызывал ее на балкон. Вызывал так, что все жильцы дома содрогались от его крика: «Вера!!! Когда же критическое время, по ее мнению, выходило, она появлялась на балконе и отвечала односложными союзами-вопросами типа: «А? На что наш герой незамедлительно отвечал громовыми репликами: «Х… на! Когда же, по его мнению, она отвечала или слишком рано или слишком поздно, в ее адрес сыпалась отборная брань, которой мог бы позавидовать одесский грузчик. Такие выступления происходили практически каждую пятницу и в выходные дни, или в любой будний день, когда не планировались полеты. На предварительной подготовке мой командир обычно сидел угрюмый, ни с кем не разговаривая, никому не задавая вопросов, видимо, в душе переживая за свои недавние «выступления». Я как-то попросил его ответить на вопрос, связанный с предстоящими полетами, и, не получив вразумительного ответа, больше к нему не обращался. Основным моим учителем был командир эскадрильи Александр Мефодьевич Андреев. Замечательной души человек, спокойный и уравновешенный, он всегда находил время и научить, и подсказать, и дать совет. В течение нескольких дней я сдал все необходимые зачеты на допуск к полетам и уже седьмого апреля приступил к вывозной программе. Безукоризненно отпилотировал в зоне положенное задание и доложил об этом инструктору. По довольному сопению Александра Мефодьевича понял, что произвел на него неплохое впечатление. После небольшой паузы он предложил мне выполнить типовой пилотажный комплекс сложного пилотажа: переворот, петля, полупетля. И хотя я к такому пилотированию не готовился, и для меня это было неожиданно, но комплекс тоже удалось выполнить без помарок. Комэска довольно крякнул и по дороге домой предложил, чтобы не терять время даром, покрутить бочки. Это была моя коронка, и я с удовольствием начал вращать самолет вокруг продольной оси. Самолет, повинуясь мне, вращался без остановки.
Авиабазу в Саваслейке ожидает реконструкция 27 апреля 2019 В России анонсирована массовая реконструкция военных аэродромов для более оперативного применения авиации и ее безопасной эксплуатации. Как рассказал в пятницу глава Министерства обороны страны генерал армии Сергей Шойгу, реконструкция и ремонт затронет 106 аэродромов. Всего планируется отремонтировать свыше 13 млн м2 искусственных покрытий аэродромов и построить более 700 объектов управления воздушным движением, энергоснабжения, технического обслуживания и ремонта самолетов. По имеющимся у Politbook данным, реконструкция затронет в том числе 3958-ю авиационную базу, расположенную в населенном пункте Саваслейка Кулебакского района Нижегородской области. В Саваслейке базируется филиал 4-го Государственного центра подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний МО РФ бывший 4-й Центр боевого применения и переучивания лётного состава ВВС России , а также эскадрилья истребителей МиГ-31 различных модификаций.
Авиация войск противовоздушной обороны и авиабаза Саваслейка
Прокуратура пыталась доказать, что подполковник Андрей Халеев в критической ситуации по ошибке отключил правый двигатель самолета при неоднократных сигналах пожара в левом. Однако выживший летчик, которому грозил тюремный срок, был полностью оправдан военными судами. Министерству обороны также отказали в иске на 35 млн руб. Его обвиняли по ст. Расследование касалось крушения истребителя-перехватчика МиГ-31БМ, который 19 сентября 2018 года разбился в Кулебакском районе, возвращаясь из учебного полета на авиабазу в селе Саваслейка. В этой воинской части дислоцирован филиал IV Государственного центра подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний Министерства обороны РФ.
Как сообщали в Минобороны сразу после падения истребителя, предварительной причиной аварии стала техническая неисправность самолета, а двое пилотов успели катапультироваться.
Беспилотники «Герань-2», которые обычно задействуются в нанесении ударов, на этот раз в атаке не участвовали. Впрочем, уже на следующий день рой российских дронов атаковал объекты киевского режима сразу в нескольких областях страны. Наши новостные каналы.
Действительно был такой случай, но его необходимо описать более подробно. Это был уникальный сучай аварийной посадки. Это был рейс с Китая не помню состав пассажиров в Москву. Паралельно полосе был кустарник и пилот сумел посадить самолёт именно на кустарник, а пассажиры и не поняли в каком переплёте они были.
Известно, что новый отдельный полк МиГ-31К уже размещён на аэродроме Саваслейка в Нижегородской области. Его подчинили командованию Дальней авиации и сейчас он приступил к учебно-боевой работе. Также источник уточнил, что до конца этого года «кинжальный» полк пополнится несколькими новыми ракетоносцами. Напомним, что гиперзвуковая ракета Х-47М «Кинжал» имеет дальность полета до 2 тыс.
Лучших летчиков-истребителей обучают на авиабазе Саваслейка под Нижним
Затем глава епархии принял участие в торжественном построении личного состава на аэродроме авиабазы. Аэродром «аэродром Саваслейка» по адресу Нижегородская область, городской округ Кулебаки. Аэродром «Саваслейка». В боевой готовности находятся МиГ-31К. «Вероятность вылетов в ближайшее время — высокая», — подчёркивает противник.
Самолеты под Нижним Новгородом вооружили гиперзвуковыми ракетами «Кинжал»
Никакая партийная комиссия уже не могла повлиять на карьерный рост сорокалетнего капитана. К слову сказать, это была не первая роковая ошибка офицера, повлекшая катастрофу. К сожалению, и не последняя. Но об этом чуть ниже. После исчезновения с экрана посадочного локатора метки самолета Пелешенко он был отправлен на запасной аэродром Кюрдамир, где благополучно приземлился. Про безынициативность летчика при разборе происшествия никто не вспомнил. Работала совдеповская система, когда лучше и безопаснее для себя было промолчать. Поиски пропавшего экипажа сначала ни к чему не привели. Очевидцы происшествия — местные браконьеры — направили поисковую группу подальше от места своего промысла. Только днем были обнаружены несколько фрагментов самолета.
Тело летчика так и не нашли и, как обычно в таких случаях, в гроб положили мешки с песком. Останки пилота были выброшены на берег через полгода: опознали их по парашютной подвесной системе. Но никто, естественно, перезахоранивать их не стал. Такова суровая правда авиации. Сколько могил летчиков стоит без праха своих хозяев, об этом не знает никто. Дай бог, чтобы души их нашли в небесах упокоение… Зашел в шашлычную и мой новый командир эскадрильи капитан Андреев. Александр Мефодьевич не забыл про свои командирские обязанности и отвел в офицерское общежитие, где мне предоставили временный угол. В общежитии первым, с кем я познакомился, был капитан Валентин Кабцов. Он еще в прошлом году переучился теоретически, но к полетам не приступал.
Приехал он после трехлетней службы на Новой Земле и сейчас наслаждался теплой погодой, отсутствием боевого дежурства и возможностью ежедневно пить пиво. На мой вопрос: — Почему не летаешь? В отличие от Астрахани, здесь не было мелочной опеки со стороны командиров звена и эскадрильи. К полетам я готовился сам и нисколько от этого не терял. Тот опыт, который был получен в летном училище, и особенно в Астраханском полку, был прекрасным багажом для самостоятельной работы. Командиром звена у меня был перезревший по тем временам капитан Геннадий Кормишин. В полку служили два его однокашника-майора Михаил Браилко и Анатолий Жуков. Последний закончил Калининскую командную академию, и хотя формально был на должности заместителя командира эскадрильи, но фактически исполнял обязанности заместителя командира полка. Гена же слыл незаурядным выпивохой.
У трезвого у него трудно было вытянуть даже слово, но как только он наступал на пробку, весь гарнизон знал о его очередном запое. Особенно по его диалогам с супругой. Вера, женщина весом килограммов сто двадцать, не знала, куда скрыться от необузданного мужа. Стоя перед пятиэтажным домом, Геннадий обычно густым зычным басом вызывал ее на балкон. Вызывал так, что все жильцы дома содрогались от его крика: «Вера!!! Когда же критическое время, по ее мнению, выходило, она появлялась на балконе и отвечала односложными союзами-вопросами типа: «А? На что наш герой незамедлительно отвечал громовыми репликами: «Х… на! Когда же, по его мнению, она отвечала или слишком рано или слишком поздно, в ее адрес сыпалась отборная брань, которой мог бы позавидовать одесский грузчик. Такие выступления происходили практически каждую пятницу и в выходные дни, или в любой будний день, когда не планировались полеты.
На предварительной подготовке мой командир обычно сидел угрюмый, ни с кем не разговаривая, никому не задавая вопросов, видимо, в душе переживая за свои недавние «выступления». Я как-то попросил его ответить на вопрос, связанный с предстоящими полетами, и, не получив вразумительного ответа, больше к нему не обращался. Основным моим учителем был командир эскадрильи Александр Мефодьевич Андреев. Замечательной души человек, спокойный и уравновешенный, он всегда находил время и научить, и подсказать, и дать совет. В течение нескольких дней я сдал все необходимые зачеты на допуск к полетам и уже седьмого апреля приступил к вывозной программе. Безукоризненно отпилотировал в зоне положенное задание и доложил об этом инструктору. По довольному сопению Александра Мефодьевича понял, что произвел на него неплохое впечатление. После небольшой паузы он предложил мне выполнить типовой пилотажный комплекс сложного пилотажа: переворот, петля, полупетля. И хотя я к такому пилотированию не готовился, и для меня это было неожиданно, но комплекс тоже удалось выполнить без помарок.
Комэска довольно крякнул и по дороге домой предложил, чтобы не терять время даром, покрутить бочки. Это была моя коронка, и я с удовольствием начал вращать самолет вокруг продольной оси. Самолет, повинуясь мне, вращался без остановки. Вся хитрость заключалась в том, чтобы при правильном выполнении этой фигуры самолет не зарывался и не терял высоту. Для этого необходимо было, когда крен приближался к девяноста градусам, начинать соразмерно отдавать ручку управления от себя и противоположной ногой не давать опускаться носу самолета. В крене сто восемьдесят градусов — в перевернутом положении — ноги плавно ставятся в нейтральное положение, а тангаж опять же поддерживается едва заметной отдачей ручки от себя. После прохода крена двести семьдесят градусов ручка плавно идет на себя, и нога не дает носу самолета опускаться. Если учесть, что полный оборот самолет совершает за четыре-пять секунд и все это происходит в динамике, то эта кажущаяся простота довольно сложна в исполнении. За это время по воле моих буквально миллиметровых передвижений ручка и педали несколько раз меняют направление.
Летчик смотрит через обечайку фонаря только на линию горизонта, который непрерывно вращается, никакого приборного контроля нет, и только по положению самолета относительно этой линии двигает рулями. И стоит хотя бы раз угадать невпопад, как сразу же нос самолета начинает опускаться или подниматься, появляются небольшие, но не очень приятные перегрузки. Экипаж начинает болтать в кабине с одного борта на другой, и, что еще хуже, при отрицательной перегрузке он начинает висеть на ремнях, а при положительной — вдавливаться в кресло. За небольшой период службы в Астрахани я навертел столько бочек, что мои руки и ноги двигались так же естественно, как руки и ноги идущего по земле человека. Моя динамическая память оказалась до такой степени устойчивой, что я от души продемонстрировал командиру свое умение. Когда ему надоел беспрерывно вращающийся перед глазами горизонт, он припечатал: — Достаточно! Весь оставшийся путь проходил при абсолютном молчании инструктора — верный признак того, что он моим полетом доволен. Четко выполнив посадку и завершив полет, я с нетерпением ждал его замечаний. Не склонный к похвалам Андреев сказал, что если я и на МиГ-25 буду пилотировать так же спокойно и уверенно, то проблем не будет.
Второй полет я выполнял уже на МиГ-25пу и тоже с Александром Мефодьевичем. По сути, это был вывозной полет, но я чувствовал, что инструктор не вмешивается в управление. К моей радости, ни перерывы в полетах, ни новый тип самолета, ни два двигателя, которые были на Миг-25 и которыми так пугали меня уже летавшие летчики, — ничто не вызывало у меня больших затруднений. Небывалый прилив сил и уверенности в себе позволил выполнить полет так, как будто я на этом самолете пролетал не один год. После посадки инструктор сдержанно, но с уважением сказал, что выпустил бы меня на боевом самолете. Второй полет на МиГ-25пу я выполнял уже как корифей. Полеты на МиГ-25 осложнялись тем, что рулежные дорожки еще не были отремонтированы. Тратилась масса времени. Но самое большое неудобство было в том, что стало припекать жаркое южное солнце, при всех этих маневрах экипажи находились внутри самолета, а система кондиционирования при незапущенных двигателях не работала — так, что не один пуд соли потеряли мы с потом при освоении новой техники.
Четыре — минимальное число контрольных полетов перед первым самостоятельным. С таким количеством контрольных полетов выпускали только самых опытных «стариков». Даже они не всегда укладывались в эту норму. Но меня спланировали на выпуск уже на следующую летную смену. Летчики с недоверием смотрели в плановую таблицу, где синим цветом были обозначены два моих контрольных полета и красным — самостоятельный полет на МиГ-25. С удивлением и недоверием спрашивали, чем это я так подкупил строгого Мефодьича. Я и сам не верил своим глазам и отмалчивался, боясь сглазить удачу. На следующий день полеты не состоялись по погодным условиям. Зарядили дожди с низкой, непригодной для полетов облачностью.
Распогодилось только через две недели. Меня по-прежнему планировали на самостоятельный вылет. Сомнения начали терзать мою душу: ведь я вчерашний лейтенант, у меня и так большие перерывы, а тут после двух контрольных полетов предстоит лететь самостоятельно… На предварительной подготовке я на всякий случай, чтобы не обвинили в излишней самоуверенности, задал вопрос своему командиру звена: — Не маловато ли после двух недель перерыва? Мрачный, как обычно по трезвости, Гена после небольшой паузы ответил философски: — Жрать захочешь — сядешь! Я согласно закивал головой: чего-чего, а жрать непременно захочу. После двух контрольных полетов подхожу к сорокатонному монстру по имени МиГ-25. Вспомнил 1973 год, когда на училищном аэродроме Тихорецк приземлилась четверка этих красавцев. Любопытных «курсачей» ближе чем на полсотни метров к самолету не подпускали, выставив оцепление из часовых, вооруженных карабинами СКС.
МиГ-31 предназначен для перехвата и уничтожения воздушных целей на предельно малых, малых, средних и больших высотах, днём и ночью, в простых и сложных метеоусловиях, при применении противником активных и пассивных радиолокационных помех, а также ложных тепловых целей. Группа из четырёх самолётов МиГ-31 способна контролировать воздушное пространство протяжённостью по фронту до 1100 км. Изначально истребитель разрабатывался для перехвата авиационных крылатых ракет и новых на то время американских бомбардировщиков Rockwell International B-1 Lancer во всём диапазоне высот и скоростей, а также низколетящих спутников и автоматических дрейфующих аэростатов-шпионов. Фото: Владимир Галатин.
Отмечается, что новое соединение будет использоваться для уничтожения самых защищенных целей, так как атаку «Кинжалов» пока невозможно отразить. Известно, что новый отдельный полк МиГ-31К уже размещён на аэродроме Саваслейка в Нижегородской области. Его подчинили командованию Дальней авиации и сейчас он приступил к учебно-боевой работе. Также источник уточнил, что до конца этого года «кинжальный» полк пополнится несколькими новыми ракетоносцами.
При дальности прямой видимости не более 200—300 м и нижнем крае не более 50—100 м лётчики смогли найти аэродром и посадить самолёт с превышением посадочной скорости. Обрыв тормозного парашюта и гололёд привели к выкатыванию самолёта за полосу. Сработавший аварийный аэрофинишер был вырван из мест крепления, конус самолёта и шасси оторвало. Лётчики не пострадали и не катапультировались. Командир экипажа был снят с лётной работы. После длительных попыток восстановить самолёт, Су-27УБ бортовой номер 40 был списан и установлен в музей авиации в гарнизоне Саваслейки.
Под Саваслейкой упал МИГ-31
При подлёте к московскому аэропорту Внуково экипаж сообщил о нехватке топлива для завершения полёта и запросил посадку на аэродроме Дягилево Рязанская область. В сложных метеоусловиях экипаж потерял ориентировку и не смог выйти на приводную радиостанцию Дягилево. Самолёт был направлен на Саваслейку. При снижении запасы топлива исчерпались, двигатели остановились, и самолёт совершил аварийную посадку в лесном массиве, не долетев 1,5 километра до начала торца ВПП. Произошло разрушение поворотного механизма крыла изменяемой стреловидности с последующим взрывом на борту.
Согласно полетному заданию взлёт был произведён без закрылков. Лётному происшествию также способствовала неудовлетворительная организация подготовки экипажа к специальному полёту со стороны командования.
Оттуда они вместе с бомбардировщиками Ту-22М3 отработали уничтожение условного противника в акватории Средиземного моря. В начале февраля очевидцы запечатлели первый прилет МиГ-31К с "Кинжалом" и на одну из авиабаз в Калининградской области. Министерство обороны ранее сообщало также об испытаниях комплекса в условиях Арктики. На выставке "Армия-2021" в августе прошлого года Минобороны подписало контракт с компанией РСК "МиГ" на ремонт с модернизацией неназванного количества самолетов МиГ-31 в вариант носителя гиперзвуковых "Кинжалов". Так легче планировать совместные действия. Одновременно МиГи смогут прикрывать бомбардировщики от истребителей противника.
МиГ-31 - сверхзвуковая, высотная машина. Наверное, именно этими мотивами руководствовались, подчиняя их "стратегам". В том же году было объявлено, что эскадрилья из 10 самолетов-носителей МиГ-31К встала на опытно-боевое дежурство в Южном военном округе. Комплекс состоит из прошедшего специальную модернизацию самолета-перехватчика МиГ-31К и ракеты 9-С-7760. Его дальность поражения достигает 2000 км. Скорость созданного на базе сухопутного "Искандер-М" боеприпаса на финальном участке полета превышает пять скоростей звука. Это позволяет классифицировать его как гиперзвуковой. Сейчас это единственный в мире авиационной комплекс такого типа.
Никакая партийная комиссия уже не могла повлиять на карьерный рост сорокалетнего капитана. К слову сказать, это была не первая роковая ошибка офицера, повлекшая катастрофу. К сожалению, и не последняя. Но об этом чуть ниже. После исчезновения с экрана посадочного локатора метки самолета Пелешенко он был отправлен на запасной аэродром Кюрдамир, где благополучно приземлился. Про безынициативность летчика при разборе происшествия никто не вспомнил. Работала совдеповская система, когда лучше и безопаснее для себя было промолчать. Поиски пропавшего экипажа сначала ни к чему не привели. Очевидцы происшествия — местные браконьеры — направили поисковую группу подальше от места своего промысла. Только днем были обнаружены несколько фрагментов самолета.
Тело летчика так и не нашли и, как обычно в таких случаях, в гроб положили мешки с песком. Останки пилота были выброшены на берег через полгода: опознали их по парашютной подвесной системе. Но никто, естественно, перезахоранивать их не стал. Такова суровая правда авиации. Сколько могил летчиков стоит без праха своих хозяев, об этом не знает никто. Дай бог, чтобы души их нашли в небесах упокоение… Зашел в шашлычную и мой новый командир эскадрильи капитан Андреев. Александр Мефодьевич не забыл про свои командирские обязанности и отвел в офицерское общежитие, где мне предоставили временный угол. В общежитии первым, с кем я познакомился, был капитан Валентин Кабцов. Он еще в прошлом году переучился теоретически, но к полетам не приступал. Приехал он после трехлетней службы на Новой Земле и сейчас наслаждался теплой погодой, отсутствием боевого дежурства и возможностью ежедневно пить пиво.
На мой вопрос: — Почему не летаешь? В отличие от Астрахани, здесь не было мелочной опеки со стороны командиров звена и эскадрильи. К полетам я готовился сам и нисколько от этого не терял. Тот опыт, который был получен в летном училище, и особенно в Астраханском полку, был прекрасным багажом для самостоятельной работы. Командиром звена у меня был перезревший по тем временам капитан Геннадий Кормишин. В полку служили два его однокашника-майора Михаил Браилко и Анатолий Жуков. Последний закончил Калининскую командную академию, и хотя формально был на должности заместителя командира эскадрильи, но фактически исполнял обязанности заместителя командира полка. Гена же слыл незаурядным выпивохой. У трезвого у него трудно было вытянуть даже слово, но как только он наступал на пробку, весь гарнизон знал о его очередном запое. Особенно по его диалогам с супругой.
Вера, женщина весом килограммов сто двадцать, не знала, куда скрыться от необузданного мужа. Стоя перед пятиэтажным домом, Геннадий обычно густым зычным басом вызывал ее на балкон. Вызывал так, что все жильцы дома содрогались от его крика: «Вера!!! Когда же критическое время, по ее мнению, выходило, она появлялась на балконе и отвечала односложными союзами-вопросами типа: «А? На что наш герой незамедлительно отвечал громовыми репликами: «Х… на! Когда же, по его мнению, она отвечала или слишком рано или слишком поздно, в ее адрес сыпалась отборная брань, которой мог бы позавидовать одесский грузчик. Такие выступления происходили практически каждую пятницу и в выходные дни, или в любой будний день, когда не планировались полеты. На предварительной подготовке мой командир обычно сидел угрюмый, ни с кем не разговаривая, никому не задавая вопросов, видимо, в душе переживая за свои недавние «выступления». Я как-то попросил его ответить на вопрос, связанный с предстоящими полетами, и, не получив вразумительного ответа, больше к нему не обращался. Основным моим учителем был командир эскадрильи Александр Мефодьевич Андреев.
Замечательной души человек, спокойный и уравновешенный, он всегда находил время и научить, и подсказать, и дать совет. В течение нескольких дней я сдал все необходимые зачеты на допуск к полетам и уже седьмого апреля приступил к вывозной программе. Безукоризненно отпилотировал в зоне положенное задание и доложил об этом инструктору. По довольному сопению Александра Мефодьевича понял, что произвел на него неплохое впечатление. После небольшой паузы он предложил мне выполнить типовой пилотажный комплекс сложного пилотажа: переворот, петля, полупетля. И хотя я к такому пилотированию не готовился, и для меня это было неожиданно, но комплекс тоже удалось выполнить без помарок. Комэска довольно крякнул и по дороге домой предложил, чтобы не терять время даром, покрутить бочки. Это была моя коронка, и я с удовольствием начал вращать самолет вокруг продольной оси. Самолет, повинуясь мне, вращался без остановки. Вся хитрость заключалась в том, чтобы при правильном выполнении этой фигуры самолет не зарывался и не терял высоту.
Для этого необходимо было, когда крен приближался к девяноста градусам, начинать соразмерно отдавать ручку управления от себя и противоположной ногой не давать опускаться носу самолета. В крене сто восемьдесят градусов — в перевернутом положении — ноги плавно ставятся в нейтральное положение, а тангаж опять же поддерживается едва заметной отдачей ручки от себя. После прохода крена двести семьдесят градусов ручка плавно идет на себя, и нога не дает носу самолета опускаться. Если учесть, что полный оборот самолет совершает за четыре-пять секунд и все это происходит в динамике, то эта кажущаяся простота довольно сложна в исполнении. За это время по воле моих буквально миллиметровых передвижений ручка и педали несколько раз меняют направление. Летчик смотрит через обечайку фонаря только на линию горизонта, который непрерывно вращается, никакого приборного контроля нет, и только по положению самолета относительно этой линии двигает рулями. И стоит хотя бы раз угадать невпопад, как сразу же нос самолета начинает опускаться или подниматься, появляются небольшие, но не очень приятные перегрузки. Экипаж начинает болтать в кабине с одного борта на другой, и, что еще хуже, при отрицательной перегрузке он начинает висеть на ремнях, а при положительной — вдавливаться в кресло. За небольшой период службы в Астрахани я навертел столько бочек, что мои руки и ноги двигались так же естественно, как руки и ноги идущего по земле человека. Моя динамическая память оказалась до такой степени устойчивой, что я от души продемонстрировал командиру свое умение.
Когда ему надоел беспрерывно вращающийся перед глазами горизонт, он припечатал: — Достаточно! Весь оставшийся путь проходил при абсолютном молчании инструктора — верный признак того, что он моим полетом доволен. Четко выполнив посадку и завершив полет, я с нетерпением ждал его замечаний. Не склонный к похвалам Андреев сказал, что если я и на МиГ-25 буду пилотировать так же спокойно и уверенно, то проблем не будет. Второй полет я выполнял уже на МиГ-25пу и тоже с Александром Мефодьевичем. По сути, это был вывозной полет, но я чувствовал, что инструктор не вмешивается в управление. К моей радости, ни перерывы в полетах, ни новый тип самолета, ни два двигателя, которые были на Миг-25 и которыми так пугали меня уже летавшие летчики, — ничто не вызывало у меня больших затруднений. Небывалый прилив сил и уверенности в себе позволил выполнить полет так, как будто я на этом самолете пролетал не один год. После посадки инструктор сдержанно, но с уважением сказал, что выпустил бы меня на боевом самолете. Второй полет на МиГ-25пу я выполнял уже как корифей.
Полеты на МиГ-25 осложнялись тем, что рулежные дорожки еще не были отремонтированы. Тратилась масса времени. Но самое большое неудобство было в том, что стало припекать жаркое южное солнце, при всех этих маневрах экипажи находились внутри самолета, а система кондиционирования при незапущенных двигателях не работала — так, что не один пуд соли потеряли мы с потом при освоении новой техники. Четыре — минимальное число контрольных полетов перед первым самостоятельным. С таким количеством контрольных полетов выпускали только самых опытных «стариков». Даже они не всегда укладывались в эту норму. Но меня спланировали на выпуск уже на следующую летную смену. Летчики с недоверием смотрели в плановую таблицу, где синим цветом были обозначены два моих контрольных полета и красным — самостоятельный полет на МиГ-25. С удивлением и недоверием спрашивали, чем это я так подкупил строгого Мефодьича. Я и сам не верил своим глазам и отмалчивался, боясь сглазить удачу.
На следующий день полеты не состоялись по погодным условиям. Зарядили дожди с низкой, непригодной для полетов облачностью. Распогодилось только через две недели. Меня по-прежнему планировали на самостоятельный вылет. Сомнения начали терзать мою душу: ведь я вчерашний лейтенант, у меня и так большие перерывы, а тут после двух контрольных полетов предстоит лететь самостоятельно… На предварительной подготовке я на всякий случай, чтобы не обвинили в излишней самоуверенности, задал вопрос своему командиру звена: — Не маловато ли после двух недель перерыва? Мрачный, как обычно по трезвости, Гена после небольшой паузы ответил философски: — Жрать захочешь — сядешь! Я согласно закивал головой: чего-чего, а жрать непременно захочу. После двух контрольных полетов подхожу к сорокатонному монстру по имени МиГ-25. Вспомнил 1973 год, когда на училищном аэродроме Тихорецк приземлилась четверка этих красавцев. Любопытных «курсачей» ближе чем на полсотни метров к самолету не подпускали, выставив оцепление из часовых, вооруженных карабинами СКС.
Военная служба - это череда экстремальных ситуаций и постоянная готовность к ним. Для этого воину требуется огромный запас духовных и физических сил. Во все времена защитники отечества обращались с молитвой к Богу о помощи в нелегком служении. Потому наш народ непобедим!
Только передовые, только лучшие
На аэродроме Саваслейка разместили истребители МиГ-31К. Саваслейка новости науки В мире науки Саваслейка каждый день происходят захватывающие события, и последние новости свидетельствуют о неуклонном прогрессе. Сергей Комарин. Новости. 💥Носитель "закончившихся" "КинДжалов" МиГ-31К взлетел с аэродрома Саваслейка Нижегородской области Тревога. Главная» Новости» Новости миг 31. Его разместили на аэродроме Саваслейка в Нижегородской области, рассказали. Чтобы прислать новость, нажмите "Предложить новость".