Фф аластор и ожп. Шикамару застонал и взял ее за руку, помогая встать. Man destined fate: Пейринг: Шикамару/Темари. Ты Шикамару не страшись, он хоть лодырь и оболтус, но юноша неплохой, не оскорбит.
Письмо в никуда №4
Прошло-то не так уж много времени с тех пор, как Наруто покинул Коноху вслед за своим напарником и другом Саске. И все как-то совсем пошло наперекосяк… Обычные люди даже и не заметили бы, но он был из тех редких и уникальных людей, которые замечают все и всех, которые неустанно анализируют и думают, используя свой мозг на максимальном уровне постоянно! От этого очень устаешь иногда… И в этот раз тоже, ему захотелось уйти подальше от этих людей, от голосов, от суеты; захотелось покоя и тишины, мягкой прохлады и шелеста листьев. Шикамару в который раз подумал, что быть травинкой или каплей в реке не так уж и плохо. Сначала это были лишь взгляды, какие-то слишком нечитаемые, чтобы он понял настоящую их сущность, а потом появились и слова, и действия. И тогда Шикамару понял, что нравится своей напарнице.
А потом еще и эта девушка из Песка. Она была очень характерной особой, сильной и смелой, с такой дерзкой улыбкой и блеском в глазах. Юноша порой опасался за свою невинность, наблюдая за подобным выражением лица у блондинки. И почему всегда блондинки?! В конечном счете, Ино стала ревновать, а это уже не обещало оказаться чем-то хорошим или, во всяком случае, приятным.
Она раздражалась, грустила, убегала и не разговаривала. Даже Чоджи заметил подобное, и они случайно разговорились с ним на тему их взросления, девчонок и вообще любовных дел. Шикамару хорошо запомнил смущенное лицо друга, никогда доселе не виденное им. И уж тем более, он бы никогда не подумал, что его другу может нравиться Сакура. Она была интересной, но ее взрывной характер и какая-то сильная тяга к Саске просто заставляли думать, что она недоступна и сердце ее открыто только для черноволосого Учихи.
Шикамару тяжело поднялся с примятой травы и уселся, расставив ноги и потирая затылок.
Только зрачки в его глазах расширились от удивления. В них отобразилась бесконечная растерянность. Никогда я не видела его таким. Отчаянно пытаясь совладать с эмоциями, захлестнувшими меня с головой, я, наконец, осознала всю необратимость произошедшего.
От этого конечности снова парализовало. Правда, виделись мы редко… Я боялась его. Слова послужили сигналом к действию. Не знаю, откуда у меня появилась эта решимость, но тогда этот выбор казался естественным, как возможность дышать. Я просто подошла к нему вплотную, не отрывая взгляда.
Мне казалось, если опущу глаза — всё пропадёт как страшный сон. Стоять так близко, ощущать его горячее дыхание, окунаться в его бездонные бирюзовые глаза… Я порывисто обняла его руками за талию, теснее прижимаясь к его груди. Но он не оттолкнул. Напротив, я могла почувствовать, как его тело мелко дрожит, а затем медленно расслабляется в моих объятиях. Немного погодя, он тоже обнял меня.
Я чувствовала их тепло сквозь одежду, в которой становилось невыносимо жарко, но в тот момент я совершенно не думала об этом, только крепче обхватывая его руками. Только не теперь! Я стремилась отобрать всё его беспокойство, высосать всю пустоту, растворить смертельный яд отчаяния. В ответ он пошевелился. Одной рукой он приподнял моё лицо за подбородок, заставляя вновь глядеть прямо в его невыносимо-бирюзовые глаза.
Другой он ещё крепче прижал к себе. Дыхание сбилось на мгновение от прикосновения его губ, оказавшихся такими сладкими. От горячего дыхания учащался пульс. Гаара гладил меня по спине, распустил волосы, перебирая шелковистые пряди пальцами. Гаара впитывал меня всем существом.
Ему не верилось в то, что я есть, что я дышу, что я рядом. Он не знал сна в своей жизни, но тогда происходящее казалось ему одновременно пугающим и волнительным сновидением. Дышать полной грудью, впитывать кожей ощущения друг друга, ловить его жадные поцелуи… Наконец страстный порыв сошёл на нет. Я снова взглянула ему в лицо и застыла. Слёзы удивления, счастья, благодарности, избавления - да сколько там было ещё этих причин — стояли в его глазах.
Я не знала, что сказать, но сказать что-то было просто необходимо. Он меня опередил, прошептав сбивчивое «спасибо» на ухо.
Он обхватил ее грудь, сквозь тонкую ткань ощущая жар ее кожи и затвердевший острый сосок под его ладонью.
Но этого было мало. Он поднял ее майку, касаясь уже обнаженного тела, и, слегка сжав упругую плоть, коснулся большим пальцем соска, с наслаждением слушая вырвавшийся из горла Темари вскрик. Но, когда она выгнулась навстречу ему, снова прижавшись животом к его паху, он застонал уже сам.
Резкий порыв ветра с грохотом захлопнул окно. И этот звук эхом отдавался в голове Шикамару, все усиливаясь и усиливаясь. Тяжело и хрипло дыша, он смотрел на Темари, и когда очередная молния на секунду озарила ее лицо ярким светом, увидел промелькнувшее в ее глазах замешательство и еще что-то непонятное.
Но Шикамару было достаточно и этого — он в панике вылетел из кухни. Через три часа раздумий эта паника усилилась многократно, превратилась в ужас, и он позорно сбежал, боясь объяснений… Продолжать так сидеть было восхитительно, сладостно, чудесно, но невыносимо. Тем более, после того как он вспомнил ту ночь.
Ночь, когда он вел себя как полный придурок. Но сейчас это было неважно. Сейчас для него имела значение только ее спина, тесно прижатая к его груди, только ее немного сбивчивое дыхание, только ее пальцы, еле ощутимо касающиеся его ноги.
Шикамару прижался губами к ее волосам, а его рука скользнула вверх, обхватив грудь, наслаждаясь ее приятной тяжестью, мягкостью кожи и ударами сердца, которое, казалось, очутилось прямо у него в ладони. Но еще чудеснее было почувствовать, как оно остановилось на секунду, когда пальцы нежно сжали сосок, а потом забилось с удвоенной силой. Темари уже практически задыхалась: такие вроде бы простые и легкие ласки лишали ее воли.
Еще немного и она не выдержит, обернется и поцелует его, а дальше будет уже не остановиться. Ну, если, конечно, он не остановится сам, как сделал это тогда. Она так и не могла понять почему… И именно поэтому она и хотела помучить его, хоть немного отплатить за ту ночь, но Шикамару все больше перехватывал инициативу, заставляя ее терять голову.
Она непроизвольно выгнулась, когда его вторая ладонь двинулась вниз и замерла у нее между ног. Если бы он не помедлил, то Темари бы сдалась, наплевав на все. Но эта секундная задержка — и она смогла, решилась.
Фраза прозвучала так, как нужно, ехидно и с легкой издевкой. И, как она и подозревала, Шикамару сразу же запаниковал и убрал руки. Если я сказала, то сделаю, даже если мне придется тебя связать.
Он сделал то, что она хотела, не желая показывать свой страх перед девушкой, а в голову в это время лезло что-то дурацкое насчет «связать»: она вполне могла это сделать, и, боже, он был бы не против. Шикамару просто стоял, слушая, как она перебирает что-то на полке, и ждал ее прикосновения. Ждал, но все равно вздрогнул, когда ее ладони с холодным гелем или он был холодным только для его горящей кожи опустились ему на шею и начала медленно двигаться, массируя плечи.
Почему ромашка?! Мысль, что он знает, чем она пахнет, приятно согревала, а ощущение его теплой гладкой кожи под ее руками обжигало и неимоверно возбуждало. Ее ладони скользили по его плечам, рукам, спине; пальцы легко пробежались по ягодицам, которые тут же судорожно сжались, а затем по бедрам.
Темари шагнула вперед и обняла его, прижавшись к спине, а руки уже гладили его грудь и живот, чувствуя, как напрягаются мышцы от ее прикосновений. Шикамару хрипло дышал и ждал: дотронется ли она до него там. Но она, будто специально, опускала ладонь вниз и снова возвращала назад.
Когда ее пальцы легко, мимолетно, словно ненароком, коснулись его возбужденной плоти и сразу же опустились на бедро, нежно его поглаживая, то он разочаровано застонал, а затем резко повернулся к ней лицом. Но Шикамару молча налил гель в ладонь, положил руки ей на плечи и криво улыбнулся: - Вот это… Он касался ее везде, пальцы скользили по рукам, по спине, по животу, по бедрам, лаская, изучая, запоминая. Темари таяла под его ладонями, кожа горела от его мягких прикосновений.
Она хотела так же дотрагиваться до него, но Шикамару лишь покачал головой, останавливая ее руку. Он нежно сжал одну ее грудь, а, услышав ее всхлип, не выдержал и коснулся второй. Пальцы медленно обводили твердые бусинки сосков, а он не мог оторвать взгляд от этого зрелища: он еще ни разу не видел, он только трогал, только чувствовал, и не знал, что может быть прекраснее.
Дыхание Темари участилось, и Шикамару посмотрел на ее лицо, на закрытые глаза, чуть подрагивающие длинные ресницы, приоткрытые губы — все это безумно притягивало. И с тихим стоном он обнял ее, завладел ее ртом и, в последнюю секунду, подумав, что надо бы смыть пену, чтобы целовать уже ее всю, дернул кран, открывая воду. Ее губы были такими же горячими и нетерпеливыми, как и его.
Ее руки так же гладили теплую и скользкую от геля кожу, как и его. Из ее рта вырывались такие же глухие стоны, как и из его. Вода текла, смывая мыло с их тел, а вместе с ним и последние остатки разума и здравого смысла.
Осталась только сжигающая страсть, яростное желание, безумное наслаждение. Плоть прижималась к плоти - теплой, упругой, гладкой. Губы прижимались к губам - раскрытым, горячим, жадным.
Поймав последнюю ускользающую мысль о том, что остывшая мыльная вода не лучше место для секса, а они, несомненно, сделают это прямо здесь, если помедлят еще минуту, Темари смогла прошептать: - Нет… в спальню… пошли в спальню… Шикамару… От этих слов ноги подогнулись, и если бы он не держал ее, то она просто съехала бы вниз, скользя ладонями по его телу. Поняв это, Шикамару приподнял ее, вынуждая инстинктивно обхватить его ногам за спину, и чуть не уронил, почувствовав трение нежной мягкой кожи внутренней поверхности ее бедер о его бока. Он нес ее, оставляя мокрые следы на полу, тонкие струйки воды стекали с волос, щекоча спину.
Расстояние до ее комнаты казалось бесконечным, а сделать еще несколько шагов до его спальни было просто невозможно. Распахнутая ногой и не закрытая за собой дверь. Шикамару опустил Темари на кровать, и на одеяле начали моментально расплываться мокрые пятна.
Мурашки побежали по ее телу, когда прохладный ветерок из окна коснулся влажной кожи. Но холод тут же сменился обжигающей жарой, когда нависший над ней Шикамару начал убирать губами, слизывать языком капельки воды с ее груди. Контраст между теплотой его рта и мокрыми волосами, скользящими по ней, заставлял ее извиваться в его руках, и она не могла ничего с этим поделать, да и не пыталась, если честно.
Он накрыл губами ее сосок, втягивая его в себя, облизывая языком, а Темари запуталась пальцами в его волосах, не зная, чего больше хочет: заставить его прекратить эту мучительно-прекрасную ласку или прижать его к себе еще сильней. Но эти ощущения отступили на второй план перед другим — перед смелым прикосновением его пальцев к сосредоточию ее желания, там, где было так горячо и так влажно. Шикамару осторожно изучал, гладил, нажимал, а она то тихо всхлипывала, то уже почти кричала, изгибалась дугой, реагируя на каждое движение его пальцев.
Его мысли стали вдруг предельно четкими: он хотел быть лучшим, хотел доставить ей такое удовольствие, чтобы она забыла всех. Темари была слишком красивой, слишком независимой и дерзкой, чтобы надеяться, что он единственный, хотя сейчас это было неважно — сейчас она была с ним. Но была одна проблема — он сам не совсем точно знал, что и главное как надо делать: вся теория вылетела из головы, а то, что осталось казалось каким-то неправильным, и он действовал скорее инстинктивно, следя за ее реакцией.
И пока все, вроде бы, удавалось. Шикамару снова поцеловал ее, одновременно разводя шире ее ноги. Он медленно и осторожно входил в нее, закусив губу от напряжения, а Темари смотрела на него и, когда, не выдержав, он дернулся вперед одним резким толчком, то смогла не зажмуриться и увидеть изумление в его распахнувшихся глазах.
Но разве это боль для куноичи: одно короткое мгновенье — и она уже отступала, постепенно сменяясь ощущением его жаркой твердости внутри, а когда его губы прижались к ее губам, шепча: «Моя… только моя…», боль ушла окончательно. Осталось лишь безумное желание, не позволяющее просто лежать неподвижно, и Темари обхватила его спину и подалась навстречу, требуя большего. Почувствовав ее готовность и нетерпение, Шикамару словно очнулся и погрузился в нее еще глубже, застонав от бесподобного тепла и нежности, окруживших его тело.
Горячая, подвижная, восхитительная, она была под ним и вокруг него. Сдерживаться было уже невозможно, да и не нужно. Она отвечала на каждое его движение, удары сердца сливались воедино, дыхание стало одним на двоих.
Темп все нарастал и нарастал. Тело Темари напряглось, она выгнулась, что есть силы вцепившись пальцами в его плечи, издав громкий стон. И, когда после очередного толчка она в изнеможении рухнула на кровать, тяжело дыша, с губ Шикамару сорвался стон облегчения, безумно сладкая дрожь наслаждения пробежала по телу, и он опустился на нее, придавливая своим весом, не в силах пошевелиться, сменить положение.
Он смог наконец-то нормально вдохнуть и перекатился немного в сторону, все так же сжимая Темари в своих объятьях. Ее ухо было прямо перед ним, и Шикамару коснулся его губами и, обводя языком его изгибы, думал о том, что теперь он в ловушке. Эта девушка завладела им полностью: его телом, его сердцем, его разумом.
Нет, он и раньше знал, но сегодня крышка захлопнулась, и он подозревал, что уже навсегда. Сердце бешено билось в груди и никак не хотело успокаиваться, а теплое дыхание на ее ухе и ласковые влажные прикосновения нисколько этому не способствовали. Шикамару сводил ее с ума, точнее уже свел: она совершенно теряла голову, стоило только ему прикоснуться к ней, да достаточно было просто что-то сказать, посмотреть.
Темари повернулась к нему лицом и наткнулась как раз на такой взгляд: нежный, чувственный, любящий… Вот только легкая улыбка была слишком уж самодовольной. Шикамару в ответ только и смог открыть рот, лихорадочно соображая, что было не так, что он сделал или, наоборот, не сделал, почему ей не понравилось, чем он заслужил ее иронию.
Когда девушка немного успокоилась, она спросила: — Почему?.. Как же давно она его не слышала и ещё дольше не произносила сама... Девушка была поражена: такого ни разу не происходило в её жизни,впервые кто-то искренне пытался ей помочь. Удивляло её ещё и то, что этот человек был для неё совершенно посторонним, как и она для него, но он уже стремился что-то для неё сделать. Иши во всём видела скрытый смысл, эгоистичные мотивы, она не верила в искренность людей; даже её возлюбленный был человеком, который ничего для неё не делал просто так, да и, если задуматься, она тоже ничего просто так для него не делала — это была любовь двух эгоистов. Девушка считала, что в мире не бывает иначе, поэтому её насторожил поступок Шикамару.
Юноша наконец разжал объятия: — Я подожду тебя в коридоре, одевайся потихоньку. Иши неспешно оделась, придумывая в голове причины, которые бы обосновали поведение молодого человека, но в итоге решила не забивать себе голову и успокоилась мыслью о том, что его скрытые мотивы обязательно станут ясны чуть позже. Иши и Шикамару проделали весь путь от госпиталя до приёмной Хокаге, храня безмолвие. Когда они подходили к двери кабинета, оттуда вышел молодой человек. Девушка послушно зашла в кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Девушка сразу поняла, что собеседница не хочет развивать тему, касающуюся молодого человека, встреченного ими в коридоре. Только случайно упомянула о том, что спутник Иши тоже причастен, но сразу передумала вдаваться в объяснения. Бывала тут раньше?
Чем занималась? Цунаде в задумчивости забарабанила пальцами по столу. После недолгого молчания она сказала: — Шикамару предложил, чтобы ты пока пожила у него. Поработаешь в цветочном магазине семьи Яманака — он тебя познакомит. Ну, а когда восстановишься и сможешь позволить себе снимать жильё — переедешь. А может, ты вспомнишь что-то ещё и отправишься в другую деревню или страну… В любом случае, мы не можем выгнать человека, нуждающегося в помощи. На этот раз слово «спасибо» ей далось легче, потому что это была всего лишь игра, безупречная игра. И попроси Шикамару зайти ко мне.
До свидания, — Иши повернула к двери, и на её лице мелькнула злобная ухмылка. Когда она вышла в коридор, Шикамару был один, по его озабоченному лицу Иши поняла, что разговор с Наруто был не из лёгких. Девушка активировала одну из своих способностей и усилила слух. Хокаге просила юношу присматривать за Иши и незамедлительно доложить, если что-то покажется ему подозрительным. Куда ни посмотри: вокруг только песок. В какую сторону идти? Как выбрать направление? Девушка замирает в нерешительности.
После долгих раздумий она всё-таки решается сделать шаг, второй, третий… Постепенно темп шагов ускоряется, она бежит, несётся, спотыкается и падает… Девушка хочет узнать, обо что она запнулась — кость, она роет песок руками — скелет человека, внутренним чутьём она сразу понимает, кто этот человек, она кричит, истошно вопит и… просыпается… Кто-то тряс её за плечи: —Иши!.. Человек обнял её, прижал к себе, постепенно девушка пришла в себя и начала ощущать реальность. Я же помочь хочу… — Помочь мне? Что тебе от меня нужно?! Я не знаю… Мне просто тяжело смотреть на то, что тебе плохо — вот и всё. Что за бред ты несёшь?
Письмо в никуда №4
Шикамару перевернулся на спину (!), посмотрел на Наруто самым тяжелым взглядом и встретив полное недоумение на его лице, сел. Descubre videos de TikTok relacionados con «Фф С Шикамару И Т И». Mira más videos sobre «Oracion Arcangel San Miguel Para Dominar, Show De Año Nuevo En La Florida, Llevar Plata Chilena A Brasil O Dolares, Feliz Y Bendecido Año De La Nuevo, Boyfriends Webtoon Extra Chapter Pdf. Фф аластор и ожп. Содержание: Какие сюрпризы Шикамару Нара преподнесет начало совместной жизни с самой очаровательной и горячей куноичи Суны?
шикамару и темари
А как иначе можно назвать ту дурацкую драку с Саем, да еще на глазах у всех? Он до сих пор помнил удивленные, недоумевающие взгляды присутствующих, ведь до этого никто не видел его взбешенным. Если слова «Шикамару, а какие девушки лучше в постели: из Конохи или Суны? До такого он еще никогда не опускался.
Но, даже зная привычку Сая задавать неудобные вопросы, с целью изучения эмоций людей, понимая, что тот сделал это намерено, Шикамару не мог сдержаться и не врезать ему. И с ней он постоянно сам себя выставлял дураком, но хорошо хоть наедине, и никто больше этого не видел. А что до Темари, так она, похоже, таковым его и считала, и даже не пыталась скрывать свое отношение.
Первый поцелуй. Ну, если это можно назвать поцелуем. Он сам даже толком ничего не понял за то короткое мгновение между прикосновением к ее губам ее лицо было так близко, и сделать это показалось таким естественным и ударом в челюсть.
Раньше Шикамару всегда считал, что девушки в подобных ситуациях дают пощечины. Оказалось — нет. Ну, по крайне мере не эта девушка.
Вторая попытка вышла удачнее, но не намного. А ведь у него был план, придуманный на скорую руку пока они шли с вечеринки в честь дня рождения Ино: он решил, что пьяная Темари будет немного покладистей. Ага, как же.
Хотя поцелуй длился уже намного дольше, и она сама сама! Но вот закончилось все гораздо хуже: к кулаку присоединилось колено, бьющее в пах, а затем, когда он, скрючившись, пытался прийти в себя, то получил еще и веером по голове. Третий раз был самым спокойным, и Шикамару обошелся без телесных повреждений.
Но только потому, что она спала. Ну да, спала на диване в гостиной в неудобной позе, вымотавшись на очередной тренировке. Темари была в этот момент так безмятежна и так прекрасна, что он не смог удержаться.
Она даже не проснулась куноичи называется , а он нежно ласкал ее мягкие губы, мучительно боясь, что вот сейчас она откроет глаза и все кончится, но все равно не мог остановиться. Он резко отпрыгнул от нее, когда случайно задел прислоненный к спинке дивана веер, и тот с жутким грохотом упал на пол. Но даже тогда Темари не проснулась.
А после четвертого, последнего их поцелуя Шикамару трусливо сбежал. Нет, официально он ушел на задание — вот только начало миссии было запланировано на двенадцать, а из дома он смылся в пять утра, до ужаса опасаясь встречи с ней. Теперь, спустя неделю, он возвращался назад, размышляя о том, что его там ждет, и сам не зная, чего больше боится: какой-то реакции с ее стороны или обычного «мы делаем вид, что ничего не случилось».
А что, собственно, произошло? Первый раз не стоил внимания, во второй она, наверное, была слишком пьяна, а о третьем вообще не знала. Но вот последний… Шикамару облегченно вздохнул.
Темари явно тоже была на миссии, иначе на кухне не царил бы такой идеальный порядок. Там всегда был развал: ему было лень убирать, а она терпеть не могла домашнюю работу, и более-менее приличный вид стол и раковина приобретали только тогда, когда они уходили на задания, оставляя дом надолго. Значит, выяснение отношений или холодное молчание откладывались на неопределенный срок.
Закинув вещи в комнату, он направился в ванную, предвкушая, как будет лежать в горячей воде, наслаждаясь тишиной и покоем. Как все проблематично… Как же ее раздражала, нет, даже безумно бесила данная фраза. Иногда ей казалось, что он не знает других слов, а иногда, что он специально делает так, чтобы позлить ее.
И это получалось: в ответ на такое Темари почти всегда говорила колкость, оставляя за собой последнее слово. Шикамару ее нервировал. После ее позорной и унизительной «победы» над ним на экзамене она его ненавидела, но просто не могла не уважать.
Она называла его слабаком, размазней и плаксой, когда злилась или просто хотела съязвить, но на самом деле она давно так не считала. Ей хотелось треснуть его посильней, чтобы убрать вечную скуку и недовольство с его физиономии, но еще сильней ей хотелось стереть все это поцелуем. В общем, ситуация, сложившаяся на сегодняшний день была именно такой — проблематичной.
И ничего этого не было бы, если бы не чертов Гаара, который придумал эту чехарду между селениями. Интересно, что бы сказала Цунаде, если бы знала правду: зачем ему это было нужно. Хотя может она и в курсе, ведь присутствие Рок Ли в Суне было обязательным условием обмена.
Так, благодаря своему братцу, она оказалась в Конохе, где именно сейчас затеяли реконструкцию единственной гостиницы, и негде было поселиться кроме как у этого… Темари тогда начала было высказывать Хокаге все, что думает, но Канкуро своим ехидным: «А какое тебе, собственно, дело до этого Нара, что ты так возмущаешься? Легкую загадочную улыбку Пятой она помнила до сих пор. А сам Канкуро в итоге бросил ее здесь одну, вернувшись ха, да просто сбежав, поджав хвост в Суну.
Поняв, что она теперь останется один на один с Шикамару, Темари готова была последовать за братом, но Гаара, умолявший чуть ли не на коленях, вынудил ее остаться. И теперь они жили вдвоем. Хотя Цунаде все же позаботилась о ее или может его репутации, предложив ей переехать, а она, взвесив все «за» и «против», отказалась.
Но Шикамару знать об этом было совсем необязательно. Он бы спросил «почему». И чтобы она ему ответила?
Что не хочет терять такой замечательный объект для насмешек? Что хочет продолжать ловить его взгляды? Что хочет смотреть ночью в потолок и думать о нем, спящем в соседней комнате?
Что хочет видеть его ежедневно? Нет, ему определенно лучше не знать. Поэтому она продолжала периодически напоминать ему, как отвратительно с ним жить.
Шикамару сводил ее с ума. Темари часто не могла понять его и не могла понять свое отношение к нему. Стоило только решить, что он абсолютно неинтересный, вечно скучающий лентяй, которому ни до чего нет дела, которому на все наплевать, и он тут же выкидывал что-нибудь такое, неожиданное и непредсказуемое, отчего все у нее внутри переворачивалось.
За нее еще никто и никогда не заступался. Даже братья считали, что она достаточно сильна, чтобы самостоятельно дать отпор любому. Да если бы кто-то намекнул, что она нуждается в защите, то Темари убила бы его на месте, ну или, по крайней мере, покалечила.
Но когда это сделал он, ей было так приятно и радостно, что это даже пугало, хотелось испытывать привычное раздражение, но не получалось. И ведь она даже толком не знала, в чем там было дело: так, случайные сплетни и домыслы о каких-то «девушках из Суны». А вот Шикамару она ехидно сказала, что если он будет так себя вести, то потеряет статус самого нудного и скучного парня Конохи, и что синяк на его унылой физиономии совсем не смотрится.
Он же, как обычно, только кисло поморщился и промолчал. Ну конечно, спорить с женщиной — ниже его достоинства. Потом Шикамару ее поцеловал.
Темари тогда склонилась над ним, шепча что-то зловещим голосом. Она даже не помнила что, но вряд ли приятное для него. Она помнила только его взгляд, наступившую внезапно тишину и легкое осторожное прикосновение губ.
И она повела себя как полная дура — она ему просто врезала. Нет, не от злости или протеста, скорее от неожиданности. Хотя всего секунду назад Темари сама хотела поцеловать его, потому что не верила, что Шикамару когда-нибудь наберется смелости.
В итоге он решился, а она все испортила. В следующий раз было еще хуже. Не поцелуй — он-то как раз был просто замечательным, а снова ее идиотский поступок.
Теплые мягкие губы на ее губах, пальцы, сжимающие ее запястья он явно решил подстраховаться , и она сама не заметила, как ее язык оказался у него во рту. Но когда Шикамару отпустил ее руки, и его ладони нетерпеливо заскользили по ее бедрам, поднимая вверх подол, словно сработал какой-то рефлекс, в голове щелкнуло: «Слишком быстро» — и он уже лежал на полу.
Мы посланники Цунаде.
Она передала вам эти бумаги. Он достал бумаги, которые ему вручила Пятая и отдал их Каге. Он прочитал и после некоторой паузы обратился к Шикамару.
Темари и Шикамару вышли из резиденции. Это не похоже на задание. Слишком всё легко.
Даже для меня. Она только улыбнулась. Они снова двинулись в путь.
На этот раз они остановились на ночлег неподалёку от Скрытой Звезды. Темари проснулась. Она села и посмотрела на Шикамару.
Тот лежал на травке и с умиротворённым видом смотрел на облака. Было немного мрачно. Солнце уже не светило так ярко и жары не было.
Темари сконфузилась. Вроде мы всё сказали друг другу. А таких пока не было.
Любят не за что-то. Любят просто так. Он немного помолчал и добавил.
Темари разозлилась. Ты не понимаешь чувства влюблённого человека! Если ты любишь, ты отдаёшься полностью и не требуешь чего-то взамен.
Нара поднялся и подошёл к одному из деревьев. Я лишь сказал то, что думаю. Его равнодушие добило Темари.
Ты заблуждаешься, Шикамару! Ты этого никогда не сможешь понять. Мне это известно.
И от этого больно. Больно видеть безразличие в глазах человека, которого любишь. Ты сейчас противоречишь себе.
Ты ведь сказала, что никого никогда не любила. Откуда ты можешь это знать? Темари горела от ярости.
Она взяла свой веер. Трудно поделиться сокровенным, не зная какая реакция будет у того, в кого ты влюблён. На её щеках были слёзы.
Неожиданно перед её лицом появился Шикамару. Как он успел меня перехватить? А я вот попробую.
Он нежно обхватил руками талию куноичи. Вдруг Темари почувствовала горячие губы парня на своих холодных губах. Его губы были похожи на ту жару, которая застала их в Конохе.
Они были такими же обжигающими. Её сердце бешено билось. Казалось, оно сейчас вырвется из груди.
Послышался стук. Веер выпал из рук куноичи. Она аккуратно положила свои руки на грудь Шикамару и решила поддаться порыву чувств.
Что со мной происходит? Я не хочу останавливаться. И не буду.
Их поцелуй углубился. Никто не сопротивлялся. Шикамару был настойчив.
Он плотно прижал девушку к себе. Его руки скользили по спине Темари. Я так хотела его поцелуев, прикосновений, объятий.
Неужели я не сплю? Её бросило в дрожь. Она поняла, что это мурашки забегали по всему телу.
Сердце не успокаивалось. Оно забилось ещё быстрее. Я больше никогда её не отпущу.
Их языки переплетались друг с другом, не давая влюблённым закончить поцелуй. Да никто и не хотел что-то заканчивать. Почему я раньше этого не сделал?
Ответ прост.
Больше всех веселились ребята из Конохи. Чоуджи, который рассматривал каждую бутылку саке как последнюю, страшно напился и не подавал признаков жизни. Ино Сакура решили поспорить, что та, которая выпьет больше получит Сазке, а проигравшая на всегда откажется от соперничества за него. Сазке вообще было всё по барабану, он строил коварные планы мести Итачи, и с появлением каждой новой идеей выпивал по чашке саке, затем по бутылке, потом запивал содержимое кружки содержимым бутылки, пока не вырубился. Наруто, Хината и Гаара сидели в отдельном уголке и обсуждали какую-то очень интересную тему, она была интересна тем, что Хината то бледнела как белый лист, то становилась красной как помидор. Киба из блюдца поил Акамару и вёл разговор с Канкуро. Собутыльники мило спорили у барной стойки, а в это время нешуточное состязание проходило между блондинкой Ино, и розовой Сакурой. Последняя, только так опрокидывала в себя содержимое кружек, юливший возле них официант не успевал ей наливать.
Ино, же после третей выпитой бутылки стала немного отставать. Хината бледнеет - Правда? Хината краснеет - Ну, рассказывай, где ты её нашёл, я никогда не поверю, что она живёт в песках. Хината опять бледнеет - Хината — сама, с вами всё в порядке? Гаара не знал, как защитить, дорогую его сердцу наследницу клана Хьюга, чтобы не выдать их маленькую тайну, он залпом осушил бутыль с рисовой водкой, стоявшей на соседнем столе. Хината лишь стреляла глазками слова благодарности, за сотрудничество. Гаара вдумчиво посмотрел куда-то на потолок и его глаза закрылись, и тут же стал раздаваться медвежий храп. Наруто сразу спохватился и начал бить его по лицу. Гаара тут же очухался, и мигом протрезвел.
Ну, вы ведь знаете, как Наруто бьёт — прим. Темари проболталась одной из своих подруг о своей готовящейся свадьбе, и та по случайной неосторожности, поделилась этим с Чёуджи, который к не счастью или к счастью, очень ей нравился. Чёуджи не стал долго держать секрет в тайне и поделился с ним с Кибой, который опять же к несчастью или к счастью первым повстречался с ним на пути. Ну а потом эта новость облетела всю деревню, но так как указа от начальства не было, деревня обмывала день рождение и надеялась отмыть и свадьбу. Темари стало противно смотреть на то, как её брат, не дожидаясь своего друга, хлещет саке из горла, и, взяв Шикамару за руку, она вывела его из бара. Шикамару представил, как Темари заставит его пожалеть, сглотнул и кивнул в согласии. Они побрели по дорожке к своей любимой лужице, которую образовали прошедшие недавно дожди, и местные жители стали ходить к ней и загорать, делая вид, что они на море. Придя на место, они обнаружили, что их любимое место занято, Наруто и Хинатой. Темари глубоко вздохнула и направила жениха обратно.
На пути им встретился Сазке, который явно направлялся туда, от куда они только что ушли. Шикамару задумался, а Темари со злостью посмотрела на брюнета. Она и в мыслях не имела, что он — гей, ведь он когда-то ей нравился.
Не думая, Конан вытащила оригами и кинула на стол. Девушка шла к выходу из убежища.
По дороге она снова шла через гостиную. Там все также сидели Хидан, Какузу, Зецу и Кисаме. Только теперь Хидан что-то усердно объяснял своему напарнику, а Кисаме на всякий случай захватил Самехаду. Взглянув на это, девушка невольно улыбнулась. И тут ее заметили мужчины: -Здравствуйте, Конан!
Улыбнувшись во весь рот, девушка сказала: -Ребята, я сейчас не могу говорить! Давайте позже! Все кивнули. И Конан быстро вышла из гостиной, а вскоре и из укрытия. Все уставились на Зецу.
Кисаме выставил Самехаду прямо перед лицом Зецу: -Только попробуй чего-нибудь сказать — снесу голову. Человек-растение усмехнулся: -Ну попробуй! А Конан уже выбралась наружу.
Шикамару и Темари
Может тебя, было просто лень? Это и выводит её из себя. Но именно это ей и нравится! Но, Темари…-Бросил он вскользь, излучая скучающе безразличие. Как ни старался, тебя я разгадать не смог. Глаза Темари азартно заблестели: « Ну наконец-то, я сделала что-то, что он не смог понять и предугадать заранее. В этом я победила, и он признал поражение».
Он разочарованно закрыл глаза, чтобы не видеть, как девушка его мечты скрывается из виду. Всё это время они вели довольно странную игру, не разглашая друг другу её правила. Самым страшным было уступить в чём-то друг другу, главным для девушки стало разгадывание его планов, всё свободное время она старалась оказаться над ним в деле стратегии. А он…Он оказался в положении не менее плачевном, не дать волю чувствам и сохранять холодный ум было слишком сложно. Это продолжалось больше. Чем должно было быть.
Кто-то должен был проиграть.
По дороге она снова шла через гостиную. Там все также сидели Хидан, Какузу, Зецу и Кисаме. Только теперь Хидан что-то усердно объяснял своему напарнику, а Кисаме на всякий случай захватил Самехаду. Взглянув на это, девушка невольно улыбнулась. И тут ее заметили мужчины: -Здравствуйте, Конан!
Улыбнувшись во весь рот, девушка сказала: -Ребята, я сейчас не могу говорить! Давайте позже! Все кивнули. И Конан быстро вышла из гостиной, а вскоре и из укрытия. Все уставились на Зецу. Кисаме выставил Самехаду прямо перед лицом Зецу: -Только попробуй чего-нибудь сказать — снесу голову.
Человек-растение усмехнулся: -Ну попробуй! А Конан уже выбралась наружу. Была ночь. Девушка подняла голову и поразилась: небо было безоблачное, и все звезды ярко светили.
Кстати, Темари, спор ты проиграла. Шикамару, ты все подстроил. Я просто знал, кудой мы пойдем, а тут спор. Может, ты меня отпустишь? Я смогу тебя еще удержать, и мы спокойно туда дойдем, тогда ты точно проиграешь. Шикамару улыбнулся: — Доверять тебе слишком рискованно. Никогда не знаешь, что тебе взбредет в голову в следующий момент. На это Темари не нашла, что ответить, потому что это была чистая правда. Иногда она и сама не знала, что будет делать в следующий миг. Так что до гостиницы она дошла контролируемая тенью Шикамару. Я тебе еще это припомню, — сказала Темари. Завтра в семь вечера. С тобой?! В следующий миг он получил по голове веером. У меня теперь синяк будет. Они их украшают. Так что до завтра, «красавчик». Кстати, могу еще для красоты и фингал поставить… — Ну уж нет, не надо. Лучше я буду :бип:. Ага, испугался! Представил себе, какой она может фонарь ему поставить. Я снова ей проиграл», — думал Шикамару. Вроде я и выиграл у нее, но все-таки она умеет проигрывать». Вечер следующего дня. Без десяти семь. Шикамару постучал в дверь номера. Через несколько секунд ее открыла Темари. На ней было короткое фиолетовое кимоно с цветами сакуры на подоле и красивым вырезом на груди. Туда и пойдем. Темари думала, что это будет скучный праздник с каким-нибудь нудным концертом, но она ошибалась. Площадь просто сияла огнями, и людям, что здесь ходили, было очень весело. Вокруг стояли палатки с разными развлечениями и конкурсами, и перекрикивая все голоса орала веселая музыка. Песчанница пришла в полный восторг от этого зрелища, хотя пыталась виду не подавать. Но в конце концов расслабилась и предалась общему настроению. Она начала таскать Нару по всей площади, чтобы ее осмотреть. Первым, что привлекло ее внимание, был тир «Меткий кунай». Они подошли к палатке. Хозяин улыбнулся: — Что, молодой человек, хотите выиграть игрушку для своей девушки? Здесь же есть такая возможность? Вы слышали? Первые броски у них были одинаковые. Пять кунаев уместились в центре, а остача — вокруг. Во второй раз бросали с творчеством. У Темари получился круг в квадрате, а у Шикамару — квадрат в круге. Бросили третий раз. У Темари — цветок, у Шикамару — олень. Хотя сначала я начинал с надписей. Смотри, — сказал парень и метнул кунаи снова. В мишени красовалось «Темари». Да, такими темпами я скоро разорюсь. Шикамару… — с хитрыми глазками обратилась к парню Темари. Эй, не смотри на меня так. У меня такое чувство, что ты что-то задумала. Затем резко подскочила к парню и ударила его медведем по голове а медведь-то большой! Интересно, как он будет отбиваться? Он же не таскал всю свою жизнь надцатикилограмовый веер. С горем пополам замахнувшись своим медведем, Шикамару попробовал отплатить песчаннице за удар. Но та легко увернулась и еще раз треснула его по башке Наре. Все, что оставалось бедному парню, так это защищаться злополучным медведем кстати, кто придумал ложить в середину мягкой игрушки песок? Шикамару понял, что такими темпами скоро на нем живого места не останется и решил ускользнуть от Темари. Ему это хорошо удавалось, и девушка решила пойти на уловки. Поняв, что девушка его обманула, Шикамару решил снова ускользнуть, но теперь ему плохо удавалось скрыться от Темари. Она уже несколько раз его догоняла и била. При всем этом девушке было очень весело да-а, веселенькое свидание. И тут Шикамару увидел свое спасение. Девушка решила, что парень хочет ее заболтать, но все же остановилась.
Все начиналось, как всегда. Право, я и не ожидал от этой истории иного начала. Одно единственное слово, произнесенное тобой — и новый виток того, что зачастую называют отношениями, вот только в нашем случае это не отношения даже, а так — непонятно что... Одно единственное слово, произнесенное с вопросительной интонацией. Я в это мгновение сидел, развернувшись к тебе спиной, на подоконнике твоей же собственной комнаты, кусал губу и разглядывал пустующий в такое раннее время двор. Одно единственное слово, короткий и вечный вопрос... Но я развернулся и покорно ответил «Да». И спрыгнул во двор, что бы уйти прочь как можно быстрее. Ты издеваешься надо мной, дразнишь и безумно нервируешь... Чертов Шикамару... Что есть совместные миссии с тобой? Для меня — пытка. Для тебя — безысходность; может, ты и не желал бы со мной никуда идти, да больше не с кем. Шино с отцом на задании, Чоуджи и Наруто днем раньше отправились на какую-то очередную идиотскую миссию придуманную персонально для них , Ино помогает родителям в магазине, Цунаде упорно не отпускает Сакуру с тренировок, Хината вместе с Неджи совершенствует свои навыки владения Бьякуганом... Да еще, пожалуй, Акамару... Он здесь главный, а я... Будете хранить его, как зеницу ока, мало ли, кто на вас может по дороге напасть?.. Пойдете втроем — Шикамару, Киба и Акамару. Могу, конечно, присоединить к вам Ино, но... И я внезапно осознаю, что верю ему. Что мы и впрямь справимся... И что все будет хорошо... Кабинет Хокаге уже за спиной, и Шикамару радостно улыбается в небо. Я отворачиваюсь и закусываю губу. Что это? Банальная ревность?.. Мы добрались до Песка за четыре дня. Отбили два нападения, причем — без особых проблем... Залог успеха — гигантский зверь, зовущийся Акамару. С таким партнером мне и впрямь повезло... Но вот — пришли в деревню, сдали подопечного в надежные руки Песчаной стражи, и... И случилось то, чего я уже давно ожидал и чего боялся до потери пульса. Нам — по семнадцать лет, ей же — девятнадцать, но... Темари выглядела нашей ровесницей, была на полголовы ниже Шикамару и совмещала в себе острый ум и великолепно оформившуюся фигуру. Она была очаровательна, черт подери. И за это я ее ненавидел. Нет, я не был влюблен в Шикамару настолько, что бы и впрямь ревновать. Я не влюбляюсь никогда и ни в кого, принципиально... Однако я из тех людей, для которых невнимание к собственной персоне приравнивается к стихийному бедствию. И вот: мгновение — и Шикамару целиком и полностью принадлежит ей. Его внимание, его цепкий бархатный взгляд, его губы... Их с Темари встречи — воистину редкость, и именно потому я уверен — сегодняшнюю ночь они проведут вдвоем. А я глухо и недовольно рычу, потому что сегодня внимание Шикамару будет принадлежать НЕ мне. А ведь должно принадлежать, черт подери! Я его напарник, я его друг, в конце-то концов! Я не хочу коротать вечер в одиночестве, зная, КАК ему сейчас хорошо... Я не умею сдерживать себя, и сейчас не могу обходиться без общения ни минуты. Акамару, Акамару! Хоть ты можешь меня понять! Почему меня можно так легко бросить?!! Я что, кукла? Забросишь в ящик — и она молчаливо будет тебя ждать? Так нет же, не могу! Я должен быть с кем-то, я боюсь одиночества, и скука — это то единственное, что может меня убить! Вот видишь, уже и ты меня не слушаешь, Акамару... Просишься вон из комнаты по своим собачьим делам. Иди уж... Просто мне теперь так одиноко, как еще не было никогда в жизни. Сидеть здесь, в отведенной для нас с Шикамару комнате, в которой нам велено переночевать... Я собственник, Шикамару... Пусть ты мне и не принадлежишь, но как же больно, когда ты вот так вот уходишь! Будь я в паре с Неджи, я бы ревновал его столь же остро, если бы Хьюга тоже вздумал от меня сбежать. Окажись со мной рядом Наруто — и его внимание тоже автоматически приписывалось бы мне, так что любой взгляд налево был бы мгновенно осужден. Мне тоскливо и больно одному! Всё, не выдерживаю пытки! К чертовой матери комнату, я отправляюсь в ночной дозор. Искать того, с кем мне будет интересно... Для того, что бы убить скуку... Мне плохо запомнилась эта ночь. Должно быть, лучше было посидеть в отведенной для нас комнате вместе с Акамару... Но нет же, рванулся себе компанию искать... Сперва двинулся к Гааре — искренне думал, что охрана не пустит. Но — надо же! Просидели с рыжим часа полтора, выпили саке кажется, пил только я... Узумаки оказался единственным, кто Гаару вообще интересовал. А я тем временем сидел и щурил практически трезвые глаза. Ох, что-то тут не так, что-то тут нечисто... Выпроводили меня, когда было уже за полночь — Кадзекаге изволил отдыхать... А меня на выходе из его комнаты перехватил Канкуро, и... Он смеялся и расспрашивал о новостях из Конохи. А я читал не по губам — по глазам, будто слизывая всю ту горечь и боль, которую замыкал в себе кукольник. Кажется, мы снова пили — на этот раз вдвоем, обосновавшись в комнате Канкуро и отгородившись ничего не стоящим разговором от всего мира. Я ухмылялся, демонстрируя клыки, и понимал, что мы похожи не только цветом волос. ЕМУ тоже было до отчаяния одиноко. Даже в компании правителя-брата и властной, четко определившей «кто в доме хозяин» сестры. Даже посреди людного селения, которое он оберегал. Даже среди толпы. Зачастую Акамару заменял для меня общество людей; у Канкуро такую вот уютную «домашнюю» компанию составляли марионетки... Но рано или поздно наступал откат, когда человеческое внимание начиналось цениться нами так, будто это — залог спокойной и счастливой жизни... Можно было поплакаться в жилетку товарищу, что бы стало легче. Можно было кому-то признаться в любви... А можно было отдаться, забывая самого себя, стирая из памяти все, что только можно было стереть, и оставляя лишь желание оторваться на полную катушку... И я выбрал последнее — что бы облегчить жизнь и себе, и ему. Что бы вычеркнуть из своего прошлого то маленькое предательство Шикамару, которое он совершил, бросив меня на целую ночь. Можно было догадаться, что время предварительных ласк уже давно прошло, и что теперь Темари выгибается в его руках дикой кошкой, наглой, самостоятельной, но сломленной на одну-единственную ночь... Шикамару и впрямь скучал по этой светловолосой бестии — и вот, дождался... А я мог только выть от безысходности, словно пес на луну. Ведь мне, как третьему лишнему, доставалось терпкое и ненавистное одиночество... Наверно, в тот вечер я зря переборщил с саке... Вот только память растворялась в спиртном широкими пластами, и я не помнил уже, как попал в комнату Канкуро, с какой целью и надолго ли... Запомнилось только мгновение, когда я слизывал темно-лиловую краску с лица Канкуро и со смехом ловил его губы, что бы легонько куснуть, скользнуть языком по его зубам, потереться носом о висок, прихватывая удлинившимися клыками короткие каштановые пряди. Смутно помнилось, как меня распяли на столе, освобождая от остатков одежды... Впрочем, я сам же и был виноват, ведь первым стянул с себя куртку и рубашку... Те мгновения, когда марионеточник избавлялся от покрывающей его тело ткани, и вовсе канул в темноту. Вот только рваным и болезненным отпечатком остались в памяти те моменты, когда он растягивал меня пальцами изнутри и когда брал, жадно и властно, не соразмеряя мои физические возможности со своими потребностями...
Ужиться вместе |Фэндом: Наруто| PG|Закончен
История о том, какой путь прошли Темари и Шикамару от тех отношений, что между ними были, до свадьбы. Chapter 5: Шикамару/ОЖП. Descubre videos de TikTok relacionados con «Фф С Шикамару И Т И». Mira más videos sobre «Oracion Arcangel San Miguel Para Dominar, Show De Año Nuevo En La Florida, Llevar Plata Chilena A Brasil O Dolares, Feliz Y Bendecido Año De La Nuevo, Boyfriends Webtoon Extra Chapter Pdf.
Суна против Конохи. Красота против логики
Шикамару медленно отложил книгу, поднялся и, подойдя к комоду, начал выкладывать из него белье. Ино посмотрела на Шикамару,но тот уже был не в лежал на земле и не мог и двух слов связать. + п. Шикамару/Шихо, POV Шихо. Фф аластор и ожп.
Озвучка фанфика «Мой» (главы 15-16) Бонусы
Правда она должна была понять и раньше: во время их последнего «поцелуя» на кухне не заметить, что он ее хочет, было абсолютно невозможно. Не спасали даже открытые настежь окна. Надвигалась гроза. А еще страшно хотелось пить, и Шикамару встал с кровати и, как был босиком и в одних трусах, потащился на кухню. Туча в пол неба скрыла луну и звезды. Только свет далекого уличного фонаря рассеивал мрак. Казалось, что все замерло в ожидании бури. Легкое шлепанье босых ног заставило его остановиться в дверях, а силуэт, возникший на фоне высокого, почти во всю стену окна, вынудил схватиться рукой за косяк: на какое-то мгновенье ему показалось, что на ней нет одежды. Хотя короткие шорты и майка тоже мало что скрывали.
Во рту совсем пересохло, а в голове мелькали какие-то обрывки мыслей. Сделав пару шагов, Темари застыла, глядя на стоящего в дверях Шикамару. Она просто физически ощущала на себе его прожигающий насквозь взгляд, под действием которого начала отступать назад, сама не понимая зачем. А он уже стоял рядом. Вынув стакан из ее пальцев, Шикамару залпом выпил воду и, швырнув мешающую посудину на стол, притянул Темари к себе, впиваясь в ее губы. Не было ни нежности, ни осторожности, ни мягкости прошлых поцелуев, только жадность и требовательность. Он целовал ее так, словно хотел впитать в себя всю без остатка. Настойчиво раздвинув ее губы, он проник языком в теплоту ее рта, почувствовав, как напряглось ее тело под его руками.
Она странно всхлипнула и ответила на поцелуй, легко скользнув кончиком языка по его губам. Эта ласка, тонкие пальцы, мягко движущиеся по его шее, заставили его ослабить натиск, и теперь оставались только нежность горячих губ, только ее ладони скользящие по его коже и ее кожа под его ладонями. Темари чувствовала его возбуждение: твердое горячее доказательство его желания упиралось ей в живот, и с каждой секундой давление усиливалось, потому что Шикамару прижимал ее к себе все сильней и теснее. Дрожь пробежала по ее телу, когда он оторвался от ее рта и коснулся губами шеи, захватывая и всасывая кожу, прихватывая ее зубами. Услышав ее короткий тихий стон, Шикамару дернулся, его напряженная плоть скользнула по ее животу, и острое наслаждение пронзило каждую клетку, каждый нерв. Он уже не мог остановиться — он просто терся об нее, отчего возбуждение становилось болезненным, но таким сладким. Яркая вспышка молнии. Глухой гром пока еще где-то вдалеке.
Шикамару снова нашел ее губы, целуя, горячо, глубоко, ненасытно. Он обхватил ее грудь, сквозь тонкую ткань ощущая жар ее кожи и затвердевший острый сосок под его ладонью. Но этого было мало. Он поднял ее майку, касаясь уже обнаженного тела, и, слегка сжав упругую плоть, коснулся большим пальцем соска, с наслаждением слушая вырвавшийся из горла Темари вскрик. Но, когда она выгнулась навстречу ему, снова прижавшись животом к его паху, он застонал уже сам. Резкий порыв ветра с грохотом захлопнул окно. И этот звук эхом отдавался в голове Шикамару, все усиливаясь и усиливаясь. Тяжело и хрипло дыша, он смотрел на Темари, и когда очередная молния на секунду озарила ее лицо ярким светом, увидел промелькнувшее в ее глазах замешательство и еще что-то непонятное.
Но Шикамару было достаточно и этого — он в панике вылетел из кухни. Через три часа раздумий эта паника усилилась многократно, превратилась в ужас, и он позорно сбежал, боясь объяснений… Продолжать так сидеть было восхитительно, сладостно, чудесно, но невыносимо. Тем более, после того как он вспомнил ту ночь. Ночь, когда он вел себя как полный придурок. Но сейчас это было неважно. Сейчас для него имела значение только ее спина, тесно прижатая к его груди, только ее немного сбивчивое дыхание, только ее пальцы, еле ощутимо касающиеся его ноги. Шикамару прижался губами к ее волосам, а его рука скользнула вверх, обхватив грудь, наслаждаясь ее приятной тяжестью, мягкостью кожи и ударами сердца, которое, казалось, очутилось прямо у него в ладони. Но еще чудеснее было почувствовать, как оно остановилось на секунду, когда пальцы нежно сжали сосок, а потом забилось с удвоенной силой.
Темари уже практически задыхалась: такие вроде бы простые и легкие ласки лишали ее воли. Еще немного и она не выдержит, обернется и поцелует его, а дальше будет уже не остановиться. Ну, если, конечно, он не остановится сам, как сделал это тогда. Она так и не могла понять почему… И именно поэтому она и хотела помучить его, хоть немного отплатить за ту ночь, но Шикамару все больше перехватывал инициативу, заставляя ее терять голову. Она непроизвольно выгнулась, когда его вторая ладонь двинулась вниз и замерла у нее между ног. Если бы он не помедлил, то Темари бы сдалась, наплевав на все. Но эта секундная задержка — и она смогла, решилась. Фраза прозвучала так, как нужно, ехидно и с легкой издевкой.
И, как она и подозревала, Шикамару сразу же запаниковал и убрал руки. Если я сказала, то сделаю, даже если мне придется тебя связать. Он сделал то, что она хотела, не желая показывать свой страх перед девушкой, а в голову в это время лезло что-то дурацкое насчет «связать»: она вполне могла это сделать, и, боже, он был бы не против. Шикамару просто стоял, слушая, как она перебирает что-то на полке, и ждал ее прикосновения. Ждал, но все равно вздрогнул, когда ее ладони с холодным гелем или он был холодным только для его горящей кожи опустились ему на шею и начала медленно двигаться, массируя плечи. Почему ромашка?! Мысль, что он знает, чем она пахнет, приятно согревала, а ощущение его теплой гладкой кожи под ее руками обжигало и неимоверно возбуждало. Ее ладони скользили по его плечам, рукам, спине; пальцы легко пробежались по ягодицам, которые тут же судорожно сжались, а затем по бедрам.
Темари шагнула вперед и обняла его, прижавшись к спине, а руки уже гладили его грудь и живот, чувствуя, как напрягаются мышцы от ее прикосновений. Шикамару хрипло дышал и ждал: дотронется ли она до него там. Но она, будто специально, опускала ладонь вниз и снова возвращала назад. Когда ее пальцы легко, мимолетно, словно ненароком, коснулись его возбужденной плоти и сразу же опустились на бедро, нежно его поглаживая, то он разочаровано застонал, а затем резко повернулся к ней лицом. Но Шикамару молча налил гель в ладонь, положил руки ей на плечи и криво улыбнулся: - Вот это… Он касался ее везде, пальцы скользили по рукам, по спине, по животу, по бедрам, лаская, изучая, запоминая. Темари таяла под его ладонями, кожа горела от его мягких прикосновений. Она хотела так же дотрагиваться до него, но Шикамару лишь покачал головой, останавливая ее руку. Он нежно сжал одну ее грудь, а, услышав ее всхлип, не выдержал и коснулся второй.
Пальцы медленно обводили твердые бусинки сосков, а он не мог оторвать взгляд от этого зрелища: он еще ни разу не видел, он только трогал, только чувствовал, и не знал, что может быть прекраснее. Дыхание Темари участилось, и Шикамару посмотрел на ее лицо, на закрытые глаза, чуть подрагивающие длинные ресницы, приоткрытые губы — все это безумно притягивало. И с тихим стоном он обнял ее, завладел ее ртом и, в последнюю секунду, подумав, что надо бы смыть пену, чтобы целовать уже ее всю, дернул кран, открывая воду. Ее губы были такими же горячими и нетерпеливыми, как и его. Ее руки так же гладили теплую и скользкую от геля кожу, как и его. Из ее рта вырывались такие же глухие стоны, как и из его. Вода текла, смывая мыло с их тел, а вместе с ним и последние остатки разума и здравого смысла. Осталась только сжигающая страсть, яростное желание, безумное наслаждение.
Плоть прижималась к плоти - теплой, упругой, гладкой. Губы прижимались к губам - раскрытым, горячим, жадным. Поймав последнюю ускользающую мысль о том, что остывшая мыльная вода не лучше место для секса, а они, несомненно, сделают это прямо здесь, если помедлят еще минуту, Темари смогла прошептать: - Нет… в спальню… пошли в спальню… Шикамару… От этих слов ноги подогнулись, и если бы он не держал ее, то она просто съехала бы вниз, скользя ладонями по его телу. Поняв это, Шикамару приподнял ее, вынуждая инстинктивно обхватить его ногам за спину, и чуть не уронил, почувствовав трение нежной мягкой кожи внутренней поверхности ее бедер о его бока. Он нес ее, оставляя мокрые следы на полу, тонкие струйки воды стекали с волос, щекоча спину. Расстояние до ее комнаты казалось бесконечным, а сделать еще несколько шагов до его спальни было просто невозможно. Распахнутая ногой и не закрытая за собой дверь. Шикамару опустил Темари на кровать, и на одеяле начали моментально расплываться мокрые пятна.
Мурашки побежали по ее телу, когда прохладный ветерок из окна коснулся влажной кожи. Но холод тут же сменился обжигающей жарой, когда нависший над ней Шикамару начал убирать губами, слизывать языком капельки воды с ее груди. Контраст между теплотой его рта и мокрыми волосами, скользящими по ней, заставлял ее извиваться в его руках, и она не могла ничего с этим поделать, да и не пыталась, если честно.
Я должен быть с кем-то, я боюсь одиночества, и скука — это то единственное, что может меня убить! Вот видишь, уже и ты меня не слушаешь, Акамару... Просишься вон из комнаты по своим собачьим делам.
Иди уж... Просто мне теперь так одиноко, как еще не было никогда в жизни. Сидеть здесь, в отведенной для нас с Шикамару комнате, в которой нам велено переночевать... Я собственник, Шикамару... Пусть ты мне и не принадлежишь, но как же больно, когда ты вот так вот уходишь! Будь я в паре с Неджи, я бы ревновал его столь же остро, если бы Хьюга тоже вздумал от меня сбежать.
Окажись со мной рядом Наруто — и его внимание тоже автоматически приписывалось бы мне, так что любой взгляд налево был бы мгновенно осужден. Мне тоскливо и больно одному! Всё, не выдерживаю пытки! К чертовой матери комнату, я отправляюсь в ночной дозор. Искать того, с кем мне будет интересно... Для того, что бы убить скуку...
Мне плохо запомнилась эта ночь. Должно быть, лучше было посидеть в отведенной для нас комнате вместе с Акамару... Но нет же, рванулся себе компанию искать... Сперва двинулся к Гааре — искренне думал, что охрана не пустит. Но — надо же! Просидели с рыжим часа полтора, выпили саке кажется, пил только я...
Узумаки оказался единственным, кто Гаару вообще интересовал. А я тем временем сидел и щурил практически трезвые глаза. Ох, что-то тут не так, что-то тут нечисто... Выпроводили меня, когда было уже за полночь — Кадзекаге изволил отдыхать... А меня на выходе из его комнаты перехватил Канкуро, и... Он смеялся и расспрашивал о новостях из Конохи.
А я читал не по губам — по глазам, будто слизывая всю ту горечь и боль, которую замыкал в себе кукольник. Кажется, мы снова пили — на этот раз вдвоем, обосновавшись в комнате Канкуро и отгородившись ничего не стоящим разговором от всего мира. Я ухмылялся, демонстрируя клыки, и понимал, что мы похожи не только цветом волос. ЕМУ тоже было до отчаяния одиноко. Даже в компании правителя-брата и властной, четко определившей «кто в доме хозяин» сестры. Даже посреди людного селения, которое он оберегал.
Даже среди толпы. Зачастую Акамару заменял для меня общество людей; у Канкуро такую вот уютную «домашнюю» компанию составляли марионетки... Но рано или поздно наступал откат, когда человеческое внимание начиналось цениться нами так, будто это — залог спокойной и счастливой жизни... Можно было поплакаться в жилетку товарищу, что бы стало легче. Можно было кому-то признаться в любви... А можно было отдаться, забывая самого себя, стирая из памяти все, что только можно было стереть, и оставляя лишь желание оторваться на полную катушку...
И я выбрал последнее — что бы облегчить жизнь и себе, и ему. Что бы вычеркнуть из своего прошлого то маленькое предательство Шикамару, которое он совершил, бросив меня на целую ночь. Можно было догадаться, что время предварительных ласк уже давно прошло, и что теперь Темари выгибается в его руках дикой кошкой, наглой, самостоятельной, но сломленной на одну-единственную ночь... Шикамару и впрямь скучал по этой светловолосой бестии — и вот, дождался... А я мог только выть от безысходности, словно пес на луну. Ведь мне, как третьему лишнему, доставалось терпкое и ненавистное одиночество...
Наверно, в тот вечер я зря переборщил с саке... Вот только память растворялась в спиртном широкими пластами, и я не помнил уже, как попал в комнату Канкуро, с какой целью и надолго ли... Запомнилось только мгновение, когда я слизывал темно-лиловую краску с лица Канкуро и со смехом ловил его губы, что бы легонько куснуть, скользнуть языком по его зубам, потереться носом о висок, прихватывая удлинившимися клыками короткие каштановые пряди. Смутно помнилось, как меня распяли на столе, освобождая от остатков одежды... Впрочем, я сам же и был виноват, ведь первым стянул с себя куртку и рубашку... Те мгновения, когда марионеточник избавлялся от покрывающей его тело ткани, и вовсе канул в темноту.
Вот только рваным и болезненным отпечатком остались в памяти те моменты, когда он растягивал меня пальцами изнутри и когда брал, жадно и властно, не соразмеряя мои физические возможности со своими потребностями... Но все-таки черт с ней, с болью... Однако чувство никомуненужности испарилось, оставив лишь приторно-тошнотворный привкус на губах. Синдром одиночества был подавлен, и, пожалуй, впервые мне было ТАК хорошо... До головокружения, до режущей боли во всем теле, до темноты в глазах. Когда мне было больно — я рычал, выворачивался из рук Канкуро и кусал его за ладони.
Когда на смену мукам пришел экстаз - ловил его пальцы своими, зацеловывал кровоточащие рубцы, слизывал его кровь и стонал-скулил, выгибаясь под нависшим надо мной телом. Все, что угодно, лишь бы только забыть обо всем. И в первую очередь — о Шикамару... Пусть тебе будет хорошо вместе с Темари. От моей былой ревности камня на камне не осталось. Канкуро, Канкуро...
И я праздновал свое избавление от одиночества и болезненных, привязывающих меня к Шикамару оков. Осталось чуть-чуть... И захлебнуться нахлынувшим экстазом... Удивился ли? И, пожалуй, даже испугался... И вот — горький тому пример.
Белоснежный трехметровый зверь растянулся на полу, опустив голову на лапы. Очевидно, впрыгнул через распахнутое настежь окно... Глаза Акамару беспрестанно скашивал на дверь, вскакивал, услышав приближающиеся шаги, и тут же с громким «Уф-ф» падал обратно на пол, убедившись по запаху, что это идет НЕ хозяин. Шикамару аккуратно прикрыл дверь, сделал пару шагов и тихонько присвистнул: - Ками-сама... Акамару, где Киба? Как ты мог его упустить?
Пес не ответил — отвернулся к стене, а Шикамару печально вздохнул:. Хозяин твой — мальчик уже самостоятельный, взрослый, дальше Песчаной резиденции не уйдет. Но что-то в душе скреблось, отчаянно и неясно. Шикамару опустился на циновку, посидел минуты полторы и внезапно улыбнулся. Остался лишь пепел. Опасения за друга.
Удовлетворенное желание и... Что-то было не так. Что-то определенно шло не по плану! Но что?! Шикамару сжал пальцами ноющие виски. Впервые ему было не лень потратить лишние минуты на ожидание, а не на долгожданный сон.
Ну а дверь скрипнула уже через минуту... Киба, ты идиот?! Какого черта нужно было смываться из комнаты? Что бы лишний раз понервировать меня? Так радуйся же — я на нервах! Сижу и злюсь непонятно от чего.
Я провел вместе с Темари столько времени, сколько пожелала она. И под утро — удалился... Долгая встреча, трепетная и сладкая — я до-олго ее ожидал. Но завершением ночных похождений должно было стать мое возвращение в отведенную для нас комнату — у тебя на глазах! Я просто хотел этого — без особой на то причины, но до дрожи в руках. Почему ты ушел?
Пошел искать приключений на свою и так уже порядком ушибленную при исполнении миссии голову?! Ты бесишь меня, и только невероятная сила воли помогает мне сдержаться. Все, лишь бы не показать тебе свой острый, болезненный и опасный интерес. Ты под запретом. Тебя для меня не существует, никогда не существовало и существовать не должно! Но почему теперь, после возвращения в комнату, я думаю не о Темари, а о тебе?
Все мужчины одинаковы. Продумывал стратегию. Генерировал ситуации — и всё это совершенно не действует с ней!
Она ломает всё, и действует вопреки логике! Может тебя, было просто лень? Это и выводит её из себя.
Но именно это ей и нравится! Но, Темари…-Бросил он вскользь, излучая скучающе безразличие. Как ни старался, тебя я разгадать не смог.
Глаза Темари азартно заблестели: « Ну наконец-то, я сделала что-то, что он не смог понять и предугадать заранее. В этом я победила, и он признал поражение». Он разочарованно закрыл глаза, чтобы не видеть, как девушка его мечты скрывается из виду.
Всё это время они вели довольно странную игру, не разглашая друг другу её правила. Самым страшным было уступить в чём-то друг другу, главным для девушки стало разгадывание его планов, всё свободное время она старалась оказаться над ним в деле стратегии.
Его глаза заставляли холодеть от ужаса, терять остатки сознания и каменеть от нахлынувшей беспомощности перед их внушительной силой. Да, нужно. Вопрос один задать. Ты боишься меня? Внезапно маску, так долго бережно лелеемую, содрали с лица, обнаружив, как беспомощна я могла быть без неё. Меня бросило в жар. Я быстро вскочила, не рассчитав, что двигаться будет так легко.
Кулаки разжались сами собою. Ладони вспотели. Набравшись смелости, которая внезапно вынырнула откуда-то, вновь взглянула ему в лицо. Никаких изменений. Только удивление сменилось ожиданием ответа. Я сглотнула и произнесла всё тем же, не своим, голосом: - Я… не боюсь. Мне…мне, - мялась я на одном месте. Тебе больно. А мне неудобно даже стоять рядом с этой болью.
Стыдно даже думать о ней. Что я могу сделать для тебя? Что мне делать? Я бы хотела, чтобы ты перестал мучиться. Я вижу, я чувствую! Но я не знаю, чем тебе помочь. Я даже не знаю, имею ли я на это право. Я ничего не знаю. Нет, нельзя, ты не должен доверять мне, ведь это будет неправильно!
Но что я могу сделать? Я больше не могу так! Помоги мне, скажи, что мне делать? И снова гробовая тишина. Только зрачки в его глазах расширились от удивления. В них отобразилась бесконечная растерянность.
читать мангу онлайн
Название: Так хочется. Автор: Гадкая Aneko-chan Пейринг: Мадара/Хаширама Рейтинг: NC-17 Статус: Закончен. Размещение: где угодно, но с указание. Без проблем! ФФ по Стрей Кидс с ОЖП и кроссоверы с очаровательными вампирами? Фандом: Naruto, Гарри Поттер Фанфик "Найти и ликвидировать." от ГрозаМорей Пейринги: Шикамару/Темари, Киба/Хината Жанры: AU, Повествование от первого лица Объем произведения: Миди. Вскоре ты полностью расслабилась и отдалась ему Шикамару прекракил ласку и поднялся, чтобы сделать вдох. Описание внешности Шикамару-парень, темно-коричневые волосы и темные глаза; прическа в виде ананаса.
Обычная рядом, но с умным глупая. (Шикамару/ОЖП) (1/1)
Проснувшись утром, ты не сразу поняла, где находишься. Лишь через несколько минут ты смогла понять это. И рывком села. Что странно, Шикамару оказался прав - чувствовала ты себя намного лучше. Юноша спал, сидя на стуле рядом с кроватью. Ты невольно ощутила благодарность - мало того что он помог тебе, так и провел всю ночь рядом... Внезапно ты ощутила странное чувство. Не потому ли ты чувствуешь себя лучше, что он рядом?
Коноховец, зевнув, открыл глаза, и улыбнулся при взгляде на тебя. Ты опустила взгляд, чувствуя что краснеешь. Обними меня... Минутное молчание, и нежные руки, обвившие твою талию. Ты чуть улыбнулась, и, изумляясь своей смелости, повернула голову, мгновенно коснувшись его губ. Сказать, что парень был удивлен - значит, не сказать ничего. Но, что удивило уже тебя, на поцелуй он ответил, посильнее прижав тебя к себе.
Закрыв глаза, ты с наслаждением касалась его губ своими, аккуратно приобнимая его за шею. Внезапно ощутив как парень осторожно опускает тебя на кровать, ты напряглась, оторвавшись от его губ и испуганно глядя ему в глаза. Чуть улыбнувшись, он вновь примкнул к твоим губам, опуская тебя на кровать и располагаясь сверху. Ты, пытаясь не боятся, вновь приобняла его за шею, отвечая на поцелуй. Руки юноши аккуратно стягивали с тебя одежду, лаская тело. Оставив тебя почти нагишом, он внезапно перевернулся на спину, увлекая тебя на себя, и не отрываясь от твоих губ. Ты, осторожно и нерешительно провела ладонями по его торсу, задирая его футболку.
На мгновение оторвавшись от твоих губ, он быстро стянул футболку, затем прижимая тебя к себе вновь. Ты, смелея с каждой секундой, нежно гладила руками его плечи. Коноховец, не теряя времени, окончательно оставил тебя без одежды, тем самым побуждая тебя коснуться руками его штанов, и стремиться оставить без одежды и его. Ответом на твои действия послужила его улыбка. Невольно отводя взгляд, и боясь смотреть на парня, ты как можно скорее стянула с него штаны. Примкнув к твоим губам вновь, парень сжал твою талию, и немного приподняв тебя, рывком прижал к себе. Ты тихо застонала сквозь поцелуй.
Юноша мягко поглаживал твою талию, другой рукой ласково касаясь груди. Чуть привыкнув к новым ощущениям, ты осторожно уперлась руками ему в торс, приподнявшись и затем опустившись вновь. Задохнувшись от почувствованной волны удовольствия, ты стала двигаться уже смелее. Шикамару, слабо улыбаясь, гладил твою талию, тихо и часто дыша. Ты, не скрывая частого дыхания, периодически срываясь на стоны, двигалась все смелее и быстрее. Мимолетно вспомнив о том, где ты находишься, ты покраснела, представив что произойдет, если родителям парня придет в голову сейчас зайти. Впрочем, дороги назад, понятно, уже не было.
Задохнувшись от наслаждения ты выгнулась, совершенно непроизвольно впиваясь ногтями в его пресс. От твоих действий парень вздрогнул, напрягаясь, и затем расслабившись. Ты осторожно слезла с парня, и все еще часто дыша легла рядом, прижимаясь к нему. Юноша, ласково гладя тебя по волосам с улыбкой смотрел на тебя. Ты мне очень нравишься... Шикамару усмехнулся, притягивая себя поближе к себе. Ты смутилась, не отвечая.
Ты прижалась к нему сильнее. Думаю, лучше одеться... Ты, кивнув, последовала его примеру, и быстро одевшись, внезапно ощутила, что совсем забыла о болезни. Кажется, парень тоже вспомнил о ней. Одевшись, он присел рядом, с улыбкой глядя на тебя. Ты усмехнулась, уже без смущения глядя на парня. С Лидером-самой - Лидер-сама...
Это же надо было - попасть под дождь практически возле самой организации... Да еще перед Лидером надо отчитываться сразу же, как придешь - нет времени даже на переодевание... Голос его был холоден и равнодушен. Впрочем, это неудивительно, - он Лидер, ты находишься у него в подчинении, какого еще отношения ждать?
Колокольчик тихонько звенит. Тогда Сакура упрямо поджимает губы и снова смотрит в листок с фамилиями. Слышится фырканье Шикамару и ленивый стук клавиатуры. Надо же было навалиться всему и сразу.
Утром Какаши удивительно спокойно сообщает о предстоящем визите Полиции и их проверке Офиса. Полной, определённо дотошной и, самое главное, совершенно неожиданной. Сакура уже в тот момент представляет кипы документов, требующих доработки, и едва не оседает на пол в истерике. Держится ровно только из-за поджатых губ Хатаке, заметившего подступающую панику и явно этим раздражённого. Но Шестой говорит только, что это не первая его проверка как Главы деревни, и уж точно не последняя — и ни разу ничего страшного не случалось. Просто нужно больше дисциплины и контроля на этих словах Харуно едва не фыркает и прикусывает щёку. Разумеется, привычный порядок дел для него не меняется, но пилотному проекту Отдела поддержки предстоит пережить подобное впервые. И Сакура не знает, за что хвататься.
А уж когда Какаши ненароком сообщает о визите Даймё в начале июня, хочется взвыть. Господин Шестой замечает, что Фума — не плохой вариант. И Сакура соглашается. Он — не плохая, он — худшая возможная кандидатура на роль проверяющего. По коже бегут мурашки, когда вспоминается, как он отчитывал провинившегося подчинённого. Тогда Харуно как раз наведывалась в Полицию, чтобы оговорить очередной порученный Какаши вопрос, и застала не самую приятную сцену. Фума не кричал. Но говорил таким загробным тоном, что любой бы пожалел, что просто родился на свет.
Только подумав, как может достаться Отделу, Сакура морщит лоб и вновь усердно печатает. Нужно как можно скорее закончить с этой макулатурой и перейти к по-настоящему важным делам. Наконец последняя фамилия посетителей на следующую неделю внесена в Лист, и Харуно с садистским удовольствием комкает черновой список, думая о куче неподготовленных документов. Отдел поддержки создан с единственной официальной целью — разгрузить работу Шестого и позволить ему сфокусироваться на делах, требующих личного вмешательства. Таким образом, распределение заданий низших категорий теперь их ответственность. Отдел поддержки же теперь отвечает и за составление отчётов, координацию Агентств, доведение до их ведома заданий и контроль исполнения. Команду Сакуры и её саму как ответственную склоняют в мыслимых и не очень позах сразу несколько сторон, и удовлетворить хотя бы одну из них — достижение века. Наруто считает, что Отделу поддержки тоже нужна команда помощников, и Сакура полностью с ним согласна.
Шиноби, привыкшие работать исключительно в полях, с трудом справляются с бумажной работой. Практика, само собой, значительно помогает, и со временем ведение документации и составление планов становится привычным, но далеко не любимым занятием. Да и, говоря откровенно, семь человек — ничтожно мало на всю Коноху. Сакура поражается, когда думает о том, что раньше Хокаге один справлялся со всей работой. Сразу вспоминаются жалобы Тсунаде на нескончаемый поток бумаг, посетителей, жалобщиков и проверки-проверки-проверки. Харуно пытается отвлечься и смотрит на пустующий стол Узумаки. Неофициальная и более простая причина создания Отдела — подготовка и плавный ввод Наруто в должность Седьмого Хокаге. Повышение компетенции, необходимость заслужить доверие и уважение — всё это минимум для успешного принятия общественностью, а учитывая все те чудеса, сотворённые им в детстве… Сакура тепло улыбается, вспоминая беззаботные времена Академии.
Выходки Наруто, учёба у Ируки, страдания по Саске, первая встреча с Какаши и первая серьёзная миссия — всё слишком живо в памяти. Тогда ей кажется, что выйти замуж за Учиху, родить детей и вести тихую семейную жизнь, изредка уходя на совместные миссии с товарищами — предел мечтаний. Сейчас же все воздушные замки состоят из восьмичасового сна, скидок в продуктовом и идеальных отчётов. Особенно идеальных отчётов. Потому что нынешний Какаши никогда не доволен работой подопечных, стремясь к совершенству, точности и краткости. Но часы тикают в привычном темпе, не собираясь замедлиться и дать возможность поностальгировать. Сакура хрустит затёкшей шеей, чуть разминает её и тянется к краю стола. Стопка аккуратно сложенных бумаг не собирается уменьшаться, и Харуно печально вздыхает, поддевая верхний документ.
Гриф карандаша ломается от чрезмерного усилия, когда она подчёркивает ещё одну ошибку в отчёте Конохамару. Если паршивец не научится правильно подбирать слова, Сакура подберёт ему чудесный надгробный камень. Моэги бросает на неё сочувствующий взгляд, но предпочитает не напоминать о себе. Нара вздыхает и отвлекается от компьютера. Привычная ленивая работа теперь только снится, и он смотрит на облака за окном с лёгкой примесью печали. Закидывает ногу на ногу и неопределённо ведёт рукой. Там ещё ниже два раза повторится. Карандаш царапает бумагу, едва не разрывая её.
Вспоминает детали и речевые обороты. Гораздо лучше, чем в прошлый раз, сама же видишь. А исправлять всё нет смысла, Шестой и так, и так придерётся. Расслабься, Харуно. Сакура только фыркает. Подчёркивает последнюю описку в отчёте и откладывает его в сторону. Может же, просто ленится. Насмотрелся на Наруто, вот и результат.
И прикладывает ой какие большие старания, когда серьёзен. Она ещё раз смотрит на отложенный отчёт придирчивым взглядом и поднимается из-за стола. Скептически осматривает кучу неразобранных документов возле шкафа и брезгливо кривится. И я даже думать не хочу о том, какие они хотят внести предложения в работу… На секунду Сакура замолкает, обдумывая дальнейший план. Ведёт глазами по кабинету и натыкается на два пустых стула. И две стопки бумаг на каждом из примыкающих столов. Отклоняется спиной на Сая, чуть поворачивает голову и мажет губами по его шее, оставляя влажный след блеска. Жаркий воздух противно липнет к коже, капля пота скатывается по виску, сгибу скулы и срывается вниз.
Сакура мажет нечётким взглядом по лицу подруги, подмечая слишком яркий румянец. Прислоняет руку к своей щеке и чувствует жар. Та ойкает и улыбается. Недвусмысленно поблёскивают в неоновых цветах бокалы и несколько тёмных бутылок. Отражают яркие всплески света, и они пятнами пляшут на лицах присутствующих. Вопрос повисает в воздухе, мгновенно растворяясь. Сакура поднимает свой бокал и допивает последний глоток. Чуть потряхивает рукой, языком подбирает лёд и перекатывает его во рту.
Теперь моя очередь веселиться… Его влажный живот, кажется, намертво прилип к моему… Горячо… Протиснув руку между моей спиной и стенкой, он начал водить пальцами вдоль позвоночника, а сам наклонил голову и принялся облизывать мою шею… От черного зрачка сами собой отделились запятые… Задрав подбородок, смотрю вверх, сканируя потолок. Глупо и бессмысленно. А тело словно парализовано.
И в голове пусто-пусто. Он приподнимает мои руки и прижимается к груди так, что мои подмышки накрывают его покатые плечи. Наверно выглядит так, слово это я его обнимаю.
Он меня тискает и от каких-либо движений мои кисти безвольно болтаются, словно чужие. Тяжело дыша, Хаширама тянется к моему лицу, пытается поймать губы. А я вообще никак не реагирую.
Словно нахожусь в другой комнате. И это все не со мной происходит. С кем-то другим.
А я, просто наблюдая со стороны… Это что, шок? Но всему наступает предел. Когда мое полотенце, а оно — слава Богам — было еще на мне, поползло вниз, я дернулся и ухватил его рукой.
Словно только что проснувшийся человек, ошарашено хлопаю глазами. Об меня трется голый Хаширама, а в мой пах упирается что-то твердое… Ужасная картина. Отталкиваю его, не менее удивленного, и быстро, почти бегом, скрываюсь в раздевалке.
Обернуться страшно. Словно там я увижу развращенное чудовище, которое вот-вот закатится победным хохотом… Почему всегда так? Какой бы перевес не был на моей стороне, за Хаширамой остается победа.
Почему сегодня в итоге не он, а я испытываю сжигающий стыд и смущение? Все должно быть наоборот. Будто ничего не было.
Редкостная скотина. Хоть бы вид подал, ради приличия… Я теперь стараюсь не оставаться рядом с ним наедине. Боюсь не его, а себя.
Словно снова впаду ступор, безмолвно позволив этому извращенцу делать все, что захочется… Но он свел наше общение до минимума. Так что я бы мог чувствовать себя спокойно, но почему-то не получается. Даже немного обидно, что он так быстро отступился.
Пришел с утра к выводу, что последние дни все мои мысли сводятся к Хашираме. А этот ублюдок даже не косится в мою сторону. Можно выбрать сотню других путей, но я выбрал этот… Крадусь как вор, и сердце бьется оглушительно громко… Могут услышать.
Это все потому, что я чувствую, как бьется его. Где-то рядом… Вот та самая дверь… Дотрагиваюсь до нее лбом. Вздрагиваю от прикосновения к самому себе.
Вот так, под дверью, стоять и ловить едва слышные вздохи. Вжавшись плечом в стену, совершать толчки в собственную сжатую в кулак ладонь. Скрипеть зубами, сдерживая стоны… И красные глаза просто выедает от похоти и желания.
Просто обессилено сползаю на пол. Хорошо, что никто не видит… Хотя если честно — плевать. Покажись тут кто сейчас, просто убью и все.
Поднимаюсь, а ноги-то едва держат… Смотрю на свою влажную руку и почему-то злюсь. Вытираю ее о край кимоно. К черту, все равно стирать.
Скрип двери… Это он. Весь помятый, взлохмаченный и раскрасневшийся. А глаза глядят насмешливо.
Задохнувшись от такой наглости, отталкиваю его от себя. Черт, ну что за самовольный тип?! И с вызовом глядя на меня, подносит свои мокрые, липкие пальцы ко рту и облизывает.
Меня трясет. Уйти, скорей уйти… -Только не вздумай снова убежать. Недовольно дергаю плечом.
Взять сейчас и отделать тебя в твоей же комнате?! Скалюсь и тяну его за рукав. И вместо того чтобы отшутится, он молча идет.
Неужели ему действительно этого хочется?..
Честно говоря я и сам не знаю , себя я помню примерно год , год назад я потерял свою память , я не помнил ни себя ни своего имени ни места где я проживаю , помнил я только язык ну и бытовые вещи , например я помнил для чего служит холодильник , телевизор и тд , но мое прошлое напрочь вышло из моей памяти , приходилось учиться всему заново , я выяснил что живу в деревне которою населяют шиноби так называемые ниндзя умеющие использовать сверхчеловеческие способности типа хождения по отвесным поверхностям , управления природными стихиями. Я сразу же загорелся стать шиноби и даже нашел некоторую информацию о способе пробуждения чакры в библиотеке конохи , но как выяснилось потом все попытки прошли впустую , для молодого шиноби без сенсея стать сильнее очень сложно. Вы не представляете каково же было мое удивление когда на меня первый раз напали местные жители , по началу я думал что это были какие-то бандиты пытавшиеся ограбить меня , но когда нападение повторилось и на этот раз совсем другими людьми я понял что что-то тут не так , видимо в прошлой жизни а именно так я называю промежуток времени до потери памяти , я им всем чем-то знатно насолил. Да и на улице все на меня косились как будто на демона но прилюдно нападать не решались , лишь вечером в малонаселенных переулках в которые я иногда забродил изучая коноху , они пытались меня побить. Ежемесячный прожиточный минимум мне выдавал какой-то человек в черной форме и маске кота , судя по всему шиноби , иногда ко мне заглядывал сам хокаге этой деревни , до сих пор не понимаю с чего бы это оказывать мне такую честь , ведь самый главный человек деревне уделяет внимание именно мне , никому не нужному сироте среди сотен таких же сирот конохи? Хотя я уже давно предполагаю что во мне что-то не так меня ненавидят все жители деревни и уделяет внимание сам хокаге , определенно во мне было что-особенное но я до сих пор не могу понять что.
Что-меня понесло уже не в ту степь со своими размышлениями , пожалуй пойду тренироваться... В классе я ни с кем не дружил попросту потому что все избегали меня попутно кидая оскорбительные фразы когда я пытался с кем-то заговорить , хотя я уже давно бросил эту затею , да и мне эта "дружба" была не к чему , такое бремя лишь будет мешать мне на пути к обретению силы. Я и сам толком не понимал зачем она мне , может быть потому что я стану нукенином покинув коноху и за мной будут охотиться , либо мне просто захотелось доказать всем что я не слабак и утереть нос всему этому отребью живущему здесь? Хотя неверное и то и другое Я всегда мечтал путешествовать , начитавшись романов из книг библиотеки я часто представлял себя героем этих историй как бы это по детски не звучало , когда покину коноху обязательно отправлюсь изучать этот мир. Вроде бы Ирука обьявлял вчера что сегодня будет лишь практическая часть занятий , как я и предполагал сегодня нас будут тренировать в плане тайджутсу , а после будут спарринг, сенсей Мизуки сказал что итоги сегодняшних боев повлияют непосредственно на годовую оценку , так что поддаваться кому либо я не собирался будь то даже девчонка.
Повелители снов
DeviantArt is the world's largest online social community for artists and art enthusiasts, allowing people to connect through the creation and sharing of art. Либо они оба умрут, Шино и Шикамару, либо только Шикамару, но заберет Хидана с собой. Шикамару решил, что на сегодня с него достаточно синяков и ссадин, поэтому сказал: Ни в коем случае!
Неожиданное знакомство
| Каталог файлов | Проснулся Шикамару Нара ровно в 6.59 всегда Шикамару встал ровно на 1 минуту раньше своего будильника.И наконец пропикал его будильник-противной милодией соловья. |
| Шикамару Истории | По дороге Наруто встретил отца Шикамару и Морино Ибики, наш герой уговорил их не идти к Пейну с ним и отправился один. |
| Фанф "Так хочется" /Хашимара/Мадара NC-17/ - Повелители снов | Сервер предоставляет авторам возможность свободной публикации и обсуждения произведений современной прозы. |
| Шикамару и Темари | История о том, какой путь прошли Темари и Шикамару от тех отношений, что между ними были, до свадьбы. |