МГБ начало прослушку всех возможных источников этой информации и установило, что Анна Аллилуева слишком много общается с иностранными дипломатами. Аллилуева анна сергеевна реденс, дрофа питается прочной и парашютной ротой — сотнями, изоляцией успешных растений, коллегами, иногда литераторами и мышеподобными хорватами. Надежда Сергеевна Аллилуева вошла в историю как жена Иосифа Сталина, знаковой фигуры в культурной и политической жизни Советского Союза первой половины XX столетия.
Тайна смерти Надежды Аллилуевой: что погубило жену Сталина
У Сталина работала очень несимпатичная грузинка-экономка. Берия был уверен: если мама возьмет в руки хозяйство Сталина, все станет на свои места. Мама испугалась. И она заторопилась замуж за Николая Владимировича Молочникова, с которым была знакома много лет, со времен Германии.
Жену его арестовали, потому что она была полька. Вскоре после своего второго замужества мама попала в больницу. Как раз в эти дни Сталин несколько раз звонил нам, спрашивал маму.
Не продолжались ли они до 1938 года и после? Он был изобретатель и работал в Нижнем Тагиле. А когда началась война и нужно было эвакуироваться, Сталин хотел, чтобы мама ехала в эвакуацию со Светланой и другими родственниками.
Она отговорилась тем, что у нее большая семья: свои дети и двое детей мужа, ей нужно ехать к мужу. Она и замуж вышла, чтобы защититься… — От Берия или от притязаний Сталина? Кира Павловна не отвечает.
Владимир Аллилуев, сын Анны Сергеевны, сестры Надежды, в своей книге «Хроника одной семьи» пишет: «Раскол в нашу семью внесла и Евгения Александровна, вступившая после смерти Павла в брак с Молочниковым. Он был вдовцом и имел двоих взрослых детей — Льва и Ксению. Мои дед и бабушка считали этот брак неприлично быстрым после смерти сына».
Сложный клубок семейных противоречий. В подобных и еще более сложных ситуациях люди выясняют отношения, но — это сталинская семья, а Сталин может все. В государственном масштабе может объявить родственников шпионами и врагами.
Кира Павловна и сегодня не может понять, что так возмутило Сталина в этой книге. Беру ее, читаю по строкам и сквозь строки. Как будто не к чему придраться.
И все-таки… Анна Сергеевна пишет: «Для армии Сталина забраковали в 1916 году. Левая рука Сталина плохо сгибалась в локте. Он повредил ее в детстве.
От ушиба на руке началось нагноение, а так как лечить мальчика было некому, то оно перешло в заражение крови. Сталин был при смерти. Но след от ушиба на руке остался на всю жизнь«.
Легко представить, насколько Сталину, отцу народов, победителю, генералиссимусу в полном расцвете славы, неприятно было в 1946 году читать эти строки, напоминавшие также о том, что рука уже почти не действует. Ну, не действует, ладно, можно скрыть, но зачем многомиллионному народу, восхваляющему вождя, знать о нем такие малоприятные, унизительные подробности?! Подлый бабий язык!
А вот другие страницы из воспоминаний Анны Сергеевны: «В Петербурге мы объяснили Сталину, что переезжаем на новую квартиру. Лицо Сталина проясняется от улыбки: — Оставьте, обязательно оставьте… комнату считайте моей«. Почему-то при чтении этого отрывка из воспоминаний Анны Сергеевны мне вспомнились Савельич и Пугачев в пушкинской «Капитанской дочке»: слуга Савельич упрямо напоминает Пугачеву о тулупчике, подаренном ему в те времена, когда Пугачев был еще бродягой, а новый Пугачев, в роли царя Петра Третьего, злится, не желая вспомнить тулупчик как свое унизительное прошлое.
Анна Сергеевна была обречена. Но сначала взяли мать Киры, Евгению Александровну. Через девять лет после смерти мужа в конце 1947 года ее обвинили в его отравлении.
Была эксгумация, ничего не доказала, но мать Киры продолжали держать в заключении. Звонок в дверь. Я открыла.
Стоят двое мужчин. Спрашивают маму. Я впустила, покричала маму и опять пошла репетировать.
Выбегаю, бросаюсь к маме, она на ходу прощается со мной, быстро выходит. Много лет спустя она мне рассказала, что хотела выброситься с восьмого этажа. Почти через месяц, в два часа ночи, взяли меня.
Потом взяли Анну Сергеевну». Он любил ее? Вы ведь хотите знать, какая я была — кремлевская счастливица?
Камера — семь метров. Я совершенно не могу жить без ощущения времени, не знать, что на дворе, какой день, — рассказывает Кира Павловна. Я это гнездо так заслонила разными предметами, что его никто не мог заметить.
И знала, какой когда день. Меня посадили в январе. А сами ушли праздновать.
Восьмого марта было то же.
И поэтому я остался в живых, когда мои сверстники… с которыми я вместе работал в партийных организациях… сложили голову как враги народа. Воспоминания: Избранные отрывки. Нью-Йорк, 1979. В Академии Аллилуева общалась со студентами со всего Советского Союза. Cуществует мнение, что Аллилуева узнала о бедах населения Советского Союза, возникших в связи с коллективизацией сельского хозяйства , в том числе о голоде на Украине , и ругалась по этому поводу со Сталиным [45]. Однако Хлевнюк заключает, что «нет абсолютно никаких веских доказательств того, что [Аллилуева] возражала против политики мужа… Ее письма создают впечатление, что она, как и остальная большевистская элита, была полностью изолирована от страданий десятков миллионов людей за пределами кремлевских стен» [46].
Личная жизнь Первенец Аллилуевой и Сталина Василий родился в 1921 году. Историк Саймон Монтефиоре отмечает, что Аллилуева пошла в больницу на роды пешком, демонстрируя «большевистский аскетизм» [47]. Вторым ребёнком в семье стала дочь Светлана, родившаяся в 1926 году [48]. В 1921 году семья также приняла сына Сталина от первого брака Якова , который жил в Тифлисе у родственников своей матери [49]. Аллилуева была всего на шесть лет старше своего пасынка, с которым у нее сложились дружеские отношения [50]. Примерно в это же время в семье появился и Артем Сергеев — сын близкого друга Сталина Федора Сергеева. Федор погиб через четыре месяца после рождения Артема в результате несчастного случая, и Артем стал воспитываться в семье Сталина хотя его мать была жива [51] [52].
Сосредоточенная на своей карьере, Аллилуева не проводила много времени со своими детьми и для присмотра за ними наняла няню Александру Бычкову [53]. Когда же Аллилуева занималась детьми, она была довольно строгой: Светлана позже вспоминала, что в единственном письме, которое она получила от матери, та ругала её и называла «ужасно непослушной», хотя Светлане было тогда всего четыре или пять лет. Тем не менее, Аллилуева хотела, чтобы дети получили хорошее образование [40]. Светлана также вспоминала, что единственным человеком, которого боялся Сталин, была Аллилуева [54]. В течение недели семья жила в Потешном дворце , где Аллилуева вела простой образ жизни и контролировала семейные расходы [42]. По выходным они часто уезжали на подмосковную дачу. Рядом жили братья и сестры Аллилуевой и их семьи, и все они часто собирались [49].
Летом Сталин отдыхал на побережье Черного моря недалеко от Сочи , или в Абхазии , и к нему часто присоединялась Аллилуева хотя в 1929 году она провела там всего несколько дней, а затем вернулась в Москву на учебу. Несмотря на то, что они были порознь, они часто писали друг другу письма [55]. По словам ее близкой подруги Полины Жемчужиной брак Аллилуевой и Сталина был сложным и они часто ссорились [56]. Сталин считал, что мать Аллилуевой больна шизофренией [57]. Начальник личной охраны Сталина Карл Паукер был невольным свидетелем их ссор. Особенно когда улыбка исчезает с ее лица» [58]. Она подозревала Сталина в супружеской измене [59] [60] , хотя по словам секретаря Сталина Бориса Бажанова , «женщины не интересовали [Сталина].
Ему было достаточно собственной женщины, но он мало уделял ей внимания» [61]. Последние годы жизни Аллилуевой были омрачены не только пренебрежением мужа, но и проблемами со здоровьем. Она страдала от «ужасных депрессий», головных болей и ранней менопаузы. Ее дочь позже утверждала, что у Аллилуевой были «женские проблемы» из-за « абортов , на которые никогда не обращали внимание» [62]. Биограф Аллилуевой Ольга Трифонова утверждает со ссылкой на медицинскую карту Аллилуевой, что она перенесла в общей сложности 10 абортов [24]. Несколько раз Аллилуева подумывала уйти от Сталина и забрать с собой детей, а в 1926 году она ненадолго переехала в Ленинград [63]. Но Сталин позвонил ей, и она вернулась [63].
Ее племянник Александр Аллилуев позже утверждал, что незадолго до смерти Аллилуева снова планировала уйти от Сталина, но никаких других подтверждений этому нет [64]. Надежда Аллилуева с сыном Василием , 1923 год Надежда Аллилуева с дочерью Светланой , 1932 год Аллилуева и Сталин , 17 августа 1922 Самоубийство Последний день В ноябре 1932 года Аллилуевой оставалось всего несколько недель до окончания курса в Академии [65]. Вместе со своими соотечественниками она участвовала в параде 7 ноября, посвященном пятнадцатой годовщине Октябрьской революции , а Сталин и дети наблюдали за ней с мавзолея Ленина на Красной площади [66].
Берия не мог отправить отца в Алма-Ату. Отец уехал в Казахстан в начале 1938 года, а Берия пришел в НКВД на пост первого заместителя наркома в первых числах августа 1938 года. Познакомившись в последнее время со множеством архивных материалов, я пришел к выводу, что отца направили в Казахстан потому, что он знал, что представляет собой Л. Мирзоян — еще по Закавказью. Многое, сложившееся в Казахстане, оказалось аналогичным ситуации в Азербайджане, когда Мирзоян был там первым партийным лицом. Знания отца и самого Мирзояна, и общей обстановки которая складывалась вокруг этой фигуры, сильно могли бы пригодиться, чтобы разобраться объективно в казахстанских делах.
А дела там происходили странные. Вокруг Л. Мирзояна, первого секретаря ЦК КП б республики, сложился настоящий культ его личности. Его суждения были непререкаемы, он распоряжался в республике, как в своей вотчине. Его именем назывались города и села. В Карагандинской области была шахта имени Л. Мирзояна, был совхоз имени Л. Мирзояна, железнодорожная станция Мирзоян. Город Аулис-Ата "по просьбе трудящихся" переименован в Мирзоян.
Был и институт имени Мирзояна и Мирзояновский район в Семипалатинске, и даже пик Мирзояна. Но Берия, переведясь в Москву, сразу воспользовался этим удобным для него случаем — отсутствием в столице Реденса — и начал свою гробокопательную работу. Он тотчас завел на отца дело, и в него легли первые два доноса — показания С. Вейнберга от 16 августа и Я. Закгейма от 21 августа 1938 года, то есть в том же месяце, как Берия заступил на новую должность. Времени он не терял. Что это за люди, Вейнберг и Закгейм, я не знаю. Но вот два других лица, доносы которых сыграли роковую роль, — люди известные: это С. Косиор и Н.
Их показания легли в дело позже, где-то в апреле 1939 года. Практически на основе показаний этих людей отец был приговорен к расстрелу. Следователь — полковник Звягинцев, который вел реабилитационное дело моего отца, как я писал выше, сказал мне, что впоследствии и Ежов, и Косиор от своих показаний отказались, это позволило вынести в 1961 году решение о полной реабилитации С. Из этих объяснений я понял, что Ежов и Косиор, несмотря на расстрельный приговор, тогда еще были живы. Что же касается доносов Вейнберга и Закгейма, то в них не содержалось ничего существенного, и поскольку между их доносами и показаниями Ежова и Косиора лежал большой промежуток времени — целых восемь месяцев, — я уверен, будь бы жив Павел, он не допустил бы расправы над отцом. И смерть Павла вряд ли была естественной, но что жена его Евгения Александровна участия в этом черном деле не принимала, как мне кажется, было ясно любому непредвзятому человеку, если бы он захотел докопаться до истины. Поэтому Берия приходилось все время убеждать Сталина в вине Евгении Александровны, и он пользовался любым случаем, чтобы бросать на эту женщину тень и замести собственные следы. Быстрая расправа над Берия унесла с ним в могилу много очень важных тайн как в масштабе государства, так и в объеме нашего семейного гнезда. Мне кажется, у бабушки Ольги Евгеньевны не было причин подозревать невестку в убийстве сына.
И та ее реакция, которая нас так поразила, скорее всего была связана с обидой на Евгению Александровну, которая слишком быстро после смерти мужа вышла замуж за своего Молочникова. Ведь бабушка долго жила в Грузии и впитала ее традиции, там такого не прощали до конца жизни. Вскоре после ареста Евгении Александровны произошла неприятная ссора бабушки и моей матери с Василием. Дело, как всегда в последнее время, касалось беспризорных детей Василия, которые оказались совершенно заброшенными. Мать моя, очевидно, припомнив, что в свое время сам Василий со своей сестрой оказались без надлежащего родительского присмотра, а сын не только не извлек из этого уроки, но со своими детьми стал поступать еще хуже, сказала Василию в сердцах: "Твоя мать была дура, потому что согласилась выйти замуж за твоего отца! На другой день мы поехали провожать бабушку в "Сосны". Дорога проходила мимо дачи Василия, и мать решила заехать к нему, чтобы завершить "воспитательную работу". Но ничего хорошего из этой затеи не получалось. Василий, как обычно, был пьян и, увидев внезапно появившихся бабушку, маму и меня в придачу, пришел в бешенство.
Вот для нее, — тут он указал на бабушку, — двери моего дома открыты всегда, а ты лучше убирайся вон! Уезжали мы в самом скверном настроении. Бабушка всю дорогу вздыхала и сокрушалась горько. Обычно после таких скандалов бабушка, посещая кладбище и могилу Надежды, жаловалась ей: "И кого же ты родила нам, Надюша? Это была моя последняя встреча с Василием у него дома. Я встретился с ним уже гораздо позже, в 1951 году — на похоронах бабушки, да еще были встречи мельком на балконе, когда он приходил к Светлане. У нас дома Василий был в последний раз в 1961 году, перед отъездом в Казань, он пришел попрощаться с мамой, но я его уже не увидел — был в командировке. Василий только встретился с мамой и моей женой. Уже были арестованы Кира, соседи Евгении Александровны, другие знакомые.
В январе арестовали и маму. Арестовали ее ночью. Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил. Отметим, что воспоминания написаны от имени всей семьи Аллилуевых, о чем в авторском предисловии А. Большинство глав книги созданы нами сообща, и светлые образы брата Павла и сестры Надежды неизменно сопутствовали мне в моей работе» Аллилуева А. Иначе рассматривает эту историю В. Он утверждает, что Сталин помог матери издать книгу и в ней «не было ничего такого, что могло вызвать гнев Сталина. Фото хранится у меня. Натэлла Тодрия.
Москва, сентябрь 2012 г». Снимок сделан в Петербурге в 1910-е годы, скорее всего в 1910 году». Эстимейт: 40,000 — 50,000 Лот не продан Если Вы хотите принять участие в аукционе, оставить заочный бид или заявку на торги по телефону, Вам необходимо зарегистрироваться. Состояние: надрывы и дырки по верхнему краю. Роза в волосах, выстрел в сердце: тёмная жизнь и яркая смерть жены Сталина Понятно, что без прямого указания вождя о такой рецензии в газете никто и помыслить не мог — по-видимому, книга напомнила Сталину то, о чем вспоминать он не любил. Светлана Аллилуева и Василий Сталин с отцом, 1935 год. Первый роман закрутила еще несовершеннолетней девушкой с драматургом еврейского происхождения Алексеем Каплером. По словам Светланы, отношения их были образцом целомудрия, но Сталин все же отправил жениха в ссылку. Светлана мечтала стать писательницей, но отец выбор дочери не одобрил и настоял на историческом образовании.
Вскоре она родила от него сына, мальчика назвали в честь дедушки Иосифом. По словам Светланы, ее первый муж хотел 10 детей и совершенно не думал о том, чтобы предохраняться. А сама Светлана хотела закончить университет. После четырех абортов и одного выкидыша брак распался. Кадр из фильма «Сын отца народов», 2013 год. Не сходив ни на одно свидание, молодые люди поженились. В этот раз Светлана не захотела идти против воли отцы, объяснив это его преклонным возрастом. В браке на свет появилась дочь Екатерина. В одном из интервью, Светлана рассказала, что едва на погибла во время родов из-за несовместимости крови: «моя дорогая дочь отравляла мой организм».
Семьи и в этот раз не получилось — за несколько месяцев до смерти Сталина Светлана и Юрий развелись. Поменяла фамилию и судьбу После смерти отца Светлана получила относительную свободу. Все свидетели сходятся на том, что первые дни после внезапной смерти жены Сталин был безутешен. Однако, как выяснилось позже, он успел отдать распоряжение руководству ОГПУ не открывать уголовного дела о смерти Аллилуевой. Это только подогрело стремительно расползавшиеся по Москве слухи. Хотя в газетных некрологах об этом не было ни слова, все знали, что смерть наступила не по естественным причинам. Заканчивался 1932 год, до Большого террора дело ещё не дошло, но Сталин уже успел показать, на что он способен и в борьбе с оппозицией, и в ходе коллективизации. Большинство слухмейкеров сходились на том, что Сталин сам застрелил свою жену. Одни шептались, что это было убийство из ревности: она якобы изменила ему с пасынком Яковом.
Другие говорили, что Надежда симпатизировала троцкистам, стала обвинять мужа в уничтожении оппозиции, и он в бешенстве нажал на курок. Была версия, что убийство произошло случайно: Сталин, параноидально боявшийся за свою жизнь, зайдя в комнату, увидел, что за шторой кто-то стоит, испугался и начал стрелять, а там Надежда просто любовалась ночным небом. Сплетников разыскивало и арестовывало ОГПУ, но погасить слухи не могло. Их авторы ссылались на сведения, добытые из третьих или даже четвёртых рук. Супруга лидера финских коммунистов Айно Куусинен передавала рассказ одного из врачей, укладывавших покойницу в гроб: якобы на её шее были явственно видны следы от пальцев душителя, и медикам пришлось маскировать их платком. Писательница Лариса Васильева в своей книге «Кремлёвские жёны» приводит совсем уж дикую версию, рассказанную ей в 1950-х годах неназванной старой большевичкой. По её словам, во время очередной ссоры Сталин крикнул Надежде, что она ему не только жена, но и дочь. Поражённая Аллилуева бросилась к своей матери, и та призналась, что в 1900 году действительно имела связь с Кобой и не может точно сказать, чьей именно дочерью является Надя. Сражённая этой информацией, женщина, и без того не отличавшаяся крепким душевным здоровьем, покончила с собой.
Что точно произошло в кремлёвской квартире Сталина в ту ночь, не узнает уже никто. Предсмертное письмо, которое вроде бы оставила Аллилуева мужу, было им уничтожено сразу после прочтения. Сталин действительно горевал о смерти супруги. Он часто приходил на Новодевичье кладбище и подолгу сидел у её могилы. Вопреки распространённому мнению, во времена Большого террора Сталин не уничтожил семью Надежды. Её родители умерли своей смертью уже после войны. Брат Павел, занимавший видный пост в наркомате обороны, скончался от инфаркта на своём рабочем месте в ноябре 1938 года. То, что это произошло вскоре после того, как он отправил шурину письмо с предложением прекратить репрессии в армии, наводило многих современников на мысли об отравлении, но хоронили Павла с воинскими почестями. Другой брат Фёдор ещё в начале 1920-х повредился рассудком и умер в 1955 году.
Через тюрьму прошла лишь старшая сестра Надежды Анна. В конце 1947 года в западной прессе появились публикации о давнем самоубийстве жены Сталина. МГБ начало прослушку всех возможных источников этой информации и установило, что Анна Аллилуева слишком много общается с иностранными дипломатами. Свояченице дали срок за шпионаж. Просидев несколько лет в одиночной камере и сойдя там с ума, Анна вышла на свободу в 1954 году, уже после смерти посадившего её родственника. Сталин действительно тщательно оберегал светлую память своей покойной жены, хотя, возможно, он лишь скрывал правду о собственном преступлении. Двадцать писем к другу Васильева Л.
После рождения сына Надежда сделала около десяти абортов: больше детей муж не хотел. Наперекор его воле в 1926 году жена родила дочь Светлану — и снова за этим последовала череда ссор и скандалов.
Когда ребенку исполнилось три года, Надежда захотела продолжить учебу, и опять услышала: «Ни к чему это, занимайся детьми». Помогло вмешательство крестного Аллилуевой Авеля Енукидзе, который на тот момент занимал высокий пост председателя ЦИК. Он подключил Серго Орджоникидзе, и вместе мужчины уговорили Иосифа разрешить Надежде поступить в Всесоюзную промышленную академию. Там ее одноклассниками были дети из состоятельных семей, а в новом учебном заведении контингент был совсем иной. Выяснилось, что рекомендованные докторами вареные вкрутую яйца с черной икрой на завтрак никто не ест, а собственная комната или новая одежда для многих — недостижимая роскошь. В ответ услышала, что их уже нет в живых: скончались-де в тюрьме от быстротечной инфекционной болезни. Попытка поговорить о положении в стране с мужем кончилась ссорой: Сталин велел жене перестать верить всяким сплетням. Еще одной проблемой была ревность Надежды: ей всё время казалось, что Сталин проводит время с другими женщинами — актрисами, балеринами, да и просто первыми встречными. Вот что она писала мужу, отдыхавшему в Сочи: «Что-то от тебя никаких вестей...
Наверное, путешествие увлекло или просто лень писать. О тебе я слышала от молодой интересной женщины, что ты выглядишь великолепно». Не в силах влиять на супруга, Аллилуева уходила из дома — могла, никому не сказав, уехать к сестре в Харьков или к отцу в Ленинград. Подчиненные Сталина сбивались с ног, разыскивая внезапно пропавшую женщину. Женщина страдала от сильных мигреней, матери она писала: «У меня адская головная боль, но я надеюсь, что она пройдет». Из-за таблеток с кофеином, которыми она пыталась унять приступы, начались проблемы с желудком. Лечение не помогало, речь зашла об операции. Но до нее Надежда не дожила. Сцену, произошедшую между Иосифом и Надеждой, описывают многие — и все по-разному и с чужих слов.
Жена Николая Бухарина, ссылаясь на мужа, в книге «Незабываемое» писала, что пьяный Сталин бросал в лицо жене окурки и кожуру от апельсина. Та, не выдержав грубости, встала и ушла, не дожидаясь конца банкета. Внучка Сталина Галина Джугашвили от родственников слышала, что Иосиф на глазах Надежды оживленно беседовал с какой-то девушкой, а когда Аллилуева, не выдержав, сказала ему какую-то колкость, в ответ громко рявкнул: «Дура!
Самоубийство Надежды Аллилуевой. Тайна покрытая мраком
Правда, ходят слухи, что, когда Сталин попал в дом Аллилуевых, он долго прикидывал, кого выбрать: Надежду, которая была еще слишком молода, или ее старшую сестру Анну Сергеевну. Надежда Сергеевна Аллилуева родилась 9 (22) сентября 1901 года в городе Тифлис (Тбилиси) Грузия (Российская империя). Надежда Сергеевна Аллилуева родилась 9 (22) сентября 1901 года в городе Тифлис (Тбилиси) Грузия (Российская империя).
Была ли жена Василия Сталина «черной вдовой»
И опять надо было ехать к бабушке и сообщать ей очередную тяжелую новость. Главная» Новости» Анна аллилуева. Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — советская писательница-мемуаристка, сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. История сомнительна, поскольку никто, кроме неё, об этом не упоминал, и стоит отметить, что Анна Аллилуева имела все основания ненавидеть Сталина. Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды. И опять надо было ехать к бабушке и сообщать ей очередную тяжелую новость.
Реденс (Аллилуева), Анна Сергеевна
Помогал ему молодой слесарь, тоже бывший железнодорожник, Гиго Лелашвили, из первого революционного кружка Сталина. Вечерами Гиго выносил шрифты. Все делалось так осторожно, что в типографии ни о чем не подозревали. Однажды организация поручила отцу достать для бакинцев шрифт на армянском языке. Его не нашлось в достаточном количестве, пришлось уговорить мастера отлить. Отец раздобыл портреты Маркса и Энгельса, тайком сделали клише в цинкографии. Все это надо было поскорей доставить в Баку. И вдруг отец узнает, что мешки со шрифтом и клише пропали, брошены на станции. Те, кто везли их, испугались слежки. Шрифт из типографии «Грузинского товарищества» мог навести на след авлабарской типографии. Нельзя было допустить это.
Гиго отправился на поиски. Через друзей-железнодорожников, расспрашивая, уговаривая, где надо подкупая, он добыл обратно дорогой груз, брошенный в вокзальный подвал. Как ни осторожен был отец, но переправлять шрифт становилось все опасней. Кто-то из товарищей узнал, что за отцом следят. Надо было покинуть «Грузинское товарищество». Весной 1903 года отец оставил типографию и поступил на строительство керосинопровода между Баку и Батумом. Мастерская керосинопровода была в нескольких километрах от Тифлиса, на станции Навтлуг. Нас на лето увезли из Тифлиса в деревню — Ольгинское поселение. Там в школе знакомая учительница предложила маме комнату. Неспокойные слухи приходили из города.
На тифлисских заводах готовилась стачка. Мама нетерпеливо ждала вестей от отца. В деревне уже говорили, что в Тифлисе против казаков выступили рабочие. И мать ждет, ждет… Однажды с Надей на руках шла она по дороге. Мы бежали за ней. Кто-то торопливо шагал навстречу; заметив нас, остановился. Мама узнала товарища. Но человек молчит. Он смотрит на нас в каком-то безотчетном страхе. Мы прижимаемся к матери.
Махнув рукой, товарищ говорит: — Чего уж там скрывать! Беги в город! Сергея схватили. Квартира открыта. Как долго шагаем мы с мамой то полем, то узкими тропинками! Мы устали, голодны, хотим пить, но все идем, идем за мамой. Мы добираемся до Дидубе и входим в наш дом. Кто-то все разбросал в нашей комнате. Вещи из комода и сундука валяются на полу. Но мама как будто ничего не замечает.
Она даже не запирает дверей, сломанный замок остается болтаться на ручке. Не оглядываясь, мама выходит из комнаты и идет в нами дальше, к бабушкиному дому. Здесь я остаюсь с Федей и Надей. А мама торопится к полицейскому участку. Там толпится все Дидубе, хотя городовые, крича и бранясь, разгоняют женщин. Но, не слушая криков, мама пробирается к воротам участка. Он знает, кого она ищет. Но мать не отогнать. Ей удается заглянуть за ограду, — полицейский двор набит людьми. Мама узнает отца, и он ее увидел.
Принеси поесть. Чурек, огурцы и газета — это все, что она может купить. С мешком она возвращается обратно к участку. Она опять около пристава, требует, настаивает, пытается угрожать. Пристав разрешает раздать арестованным еду. Вечером арестованных перевели в тюрьму. В третий раз захлопнулись за отцом ворота Метехского замка. Тюрьма Метехи переполнена политическими. С 1901 года, ожидая высылки, сидят в ней Виктор Курнатовский и Ипполит Франчески. Два года в неволе Ладо Кецховели.
Год просидел он в бакинской тюрьме, год уже как его перевели в Метехи. Ладо и в тюрьме оставался таким же, как и на свободе, нетерпеливо-деятельным, горячим, смелым. Под неусыпным глазом часового он из одиночной камеры сумел перестукиваться с политическими заключенными. Все, что делалось на воле, в революционном подпольи, становилось ему известно. Он хотел знать подробней, больше о своем детище — бакинской типографии. Ладо удалось даже получать газеты. В тюремной типографии работал преданный ему наборщик. Он ночью к нитке, опущенной Ладо, привязывал газеты, иногда книжки, принесенные с воли. Ладо прочитывал их и отдавал в общую камеру. Одиночная камера отца в третьем этаже оказалась над камерой Ладо.
Каждый день товарищи перекликались. Ладо подходил к своему окну и бросал отцу и товарищам несколько слов. Предупреждения, угрозы тюремного начальства не останавливали Ладо. Он учил заключенных держаться смелей, протестовать против издевательств. Неудивительно, что жандармы считали его очень опасным политическим преступником. Отец был свидетелем смерти Ладо. Тюремщики убили Ладо в Метехском замке 17 августа 1903 года. Однажды, еще в начале месяца, утром, как обычно отец и сосед его по камере Вано Стуруа стали вызывать Ладо. Он не откликнулся, не откликнулся и на следующий день. Отец и Вано забеспокоились, предчувствуя недоброе.
Через несколько дней узнали — Ладо посажен в карцер. Тюремщики перехватили письмо Ладо, которое он пытался отправить на волю. С этим письмом к Ладо пришел начальник тюрьмы. Но тюремщик продолжал глумиться. Ладо не стерпел и вытолкнул начальника из камеры. Из карцера Ладо вышел подавленным, точно что-то в нем было убито. Несколько дней он не подходил к окну. И только утром 17 августа товарищи услышали голос Ладо, что-то кричавшего сверху. Заключенные бросились к окнам Напротив, на другом берегу Куры, толпились спустившиеся с гор пастухи-армяне. Они разыскивали в Метехском замке односельчан, схваченных полицией.
Увидев беспокойно метавшихся по берегу крестьян. Ладо заговорил с ними. Но часовой внизу, у стены, поднял ружье и крикнул: — Молчать! Буду стрелять. Ладо, не сходя с подоконника, спокойно, почти шутливо обратился к часовому: неужели его принуждают стрелять в человека только за то, что тот мирно разговаривает с товарищами по несчастью? Часовой свистнул. Вышел караульный начальник. Отец видел из окна, как, энергично жестикулируя, он что-то говорил часовому. Когда начальник отошел, солдат повторил свой окрик: — Молчать! Часовой целился.
Товарищи закричали Ладо: — Отойди, отойди! Но было поздно. Часовой выстрелил. На одно мгновенье наступила тишина. Негодующий гул прервал ее, Крики возмущения неслись с берега. В тюрьме шумели, требовали возмездия палачам за смерть товарища. Приехавший полицмейстер напрасно старался успокоить арестованных, говоря, что Ладо жив, что он только ранен. В тюрьме знали — Ладо убит! Не стало замечательного революционера. Горько, трудно было товарищам примириться с утратой.
Глава седьмая Отец все еще в тюрьме. Мать с утра уходит на работу. И тогда появляются друзья, товарищи отца, и те из лучших людей тифлисской интеллигенции, о которых и сейчас помнят в Тбилиси. Доктора Худатова рабочие железнодорожных мастерских считали своим доктором. Он бесплатно лечил всех бедняков поселка. Упрямо добивался для больных рабочих лучших условий. Он был настойчив, и ему многое удавалось. Худатов был интеллигентом-просветителем. Он устраивал для рабочих лекции, концерты, вечера. Рабочие платили Худатову уважением и горой стояли за своего доктора, которого ненавидели черносотенцы Тифлиса.
Подкупленные бандиты ночью подстерегли и застрелили Худатова, торопившегося к больному. Смерть Худатова была ударом для всего рабочего населения Тифлиса. Отец болел малярией. Однажды он — машинист на паровозе — больной приехал в Тифлис. И добился. В те времена это было не легко. В дни и месяцы ареста отца Худатов приходил к нам узнать, не нуждается ли в чем семья. Лечил нас, приносил лекарства. Мы ждали посещения милого доктора. Высокий, грузный, всегда в черной широкополой шляпе, он приходил и ласковой шуткой умел всех рассмешить.
Конфетка, которую он вынимал из кармана, казалось, уносила болезнь. Был еще Никита Макарович Кара-Мурза. Он занимал административный пост на железной дороге. Рабочие знали — Никита Макарович не предаст — и всегда обращались к нему за помощью. Семьи арестованных рабочих находили у него поддержку. Отца не было, и мы оставались одни в Тифлисе. Мама с трудом перебивалась. Никита Макарович помог ей найти работу. Зима в этот год была тяжелая. В Тифлисе неожиданно ударили морозы.
Мы замерзали в бабушкином домике. Топить было нечем, и мама послала меня к Никите Макаровичу. И тут он нам помог. С благодарностью вспоминаю елку в его гостеприимном доме. Мы пришли одетые в лучшие свои платья и, смущенные, держась за руки, остановились на пороге. Золотистый тифлисский персик! Всем хотелось попробовать его в этот декабрьский морозный день. Шум сразу поднялся невообразимый. Я хочу персик! И нам не терпелось крикнуть с порога, что и мы хотим.
А Никита Макарович неожиданно поднял в воздух нашу Надю и поставил ее на столик, рядом с нарядной, красивой елкой. Еще приходил Молокоедов. Он размахивал связкой бубликов и похлопывал по оттопыренным карманам — мы знали, что они набиты яблоками. Еще интереснее самим ходить к Молокоедову. Все в его комнате необычно. На железной походной кровати вместо простыни лежат газеты. На столе пустые жестянки — единственная посуда, которой пользовался хозяин. Он пренебрегал удобствами и заработанные деньги раздавал товарищам. Молокоедов работал в железнодорожных мастерских. Он был близок к революционным организациям Кавказа.
Был он еще и неутомимым изобретателем. Многим поэтому он казался чудаком. Он придумал усовершенствованную систему сцепления вагонов. Но никто тогда не помог ему осуществить эту идею. И Молокоедов показывал нам свои чертежи, которые, покрываясь пылью, аккуратными стопками лежали на полу в комнате. Самым заманчивым у Молокоедова была его подзорная труба. Вечерами он подолгу наблюдал звездное небо и рассказывал нам о нем, учил различать в небесном пространстве те или иные звезды. Странности Молокоедова к концу его жизни приняли болезненный характер. Неудачи с изобретением, добровольные лишения сломили его. Он погиб в Петербурге, не дождавшись революции, от тяжелой болезни.
Всегда приходил на помощь маме брат ее Иван Евгеньевич Федоренко. И мы любили молодого веселого красивого дядю Ваню, который никогда не уставал возиться с нами. То мы просили смастерить нам самодельную игрушку, то приставали, чтобы он под гитару спел нам. Дядя Ваня тоже работал в железнодорожных мастерских и исполнял поручения подпольных кружков. Как-то опять бастовали железнодорожные мастерские. Опять собиралась толпа на пустыре. Через бабушкин двор, ворота которого давно сломаны, на пустырь приходит весь поселок. С рассвета толпятся там бастующие. На тропинке они становятся в ряд. Ораторы поднимаются, они говорят по-русски и по-грузински.
Стоит душное, жаркое лето. Жильцы бабушкиного дома спят во дворе и на крыше. И мы вынесли наши матрацы на галерею. Солнце стоит еще совсем низко, когда шум на пустыре будит людей. Вместе со взрослыми мы бежим к забору. На поле — смятенье. Там — казаки. Всадники избивают людей плетками. Лошади топчут толпу, вон кто-то упал под копыта. Но толпа не отступает.
Камни летят в казаков. С крыши бабушкиного дома летят булыжники. Целятся, видно, метко. Один из всадников выпускает поводья и медленно сползает с лошади. Так тебе и надо, собака! Казаки еще злее напирают на толпу. Отряд полицейских прискакал на помощь. Толпа не выдерживает натиска и отступает. Люди спасаются, унося раненых через ворота бабушкиного дома. Только трупы убитых казаков остаются на опустевшем поле.
Сам околоточный на лошади въезжает к нам во двор. Ищут тех, кто убил казаков. Полицейские схватили дядю Ваню и ведут мимо галереи, где стоим мы все: бабушка, мама, тетки. Почему взяли его? Ты мне, старуха, ответишь! Почему ворота не на запоре? Покажу, как укрывать, дождешься? Арестовать бы тебя. Околоточный ругается долго и исступленно. Тетя Ксеня не выдерживает: — Псы, вы чего от нас хотите?
Ксеню с трудом унимают. Двор пустеет. Тревожно и уныло в бабушкином доме. Папа давно в тюрьме. А теперь увели дядю Ваню. С ним вместе арестованы двадцать два человека. Почти все они, как и дядя Ваня, работают в железнодорожных мастерских. Родные арестованных, соседи собираются в нашем дворе. Мы давно знаем, что это самое страшное — «военный суд». Это — смертная казнь.
Давай сломаем все тюрьмы. Мы уже в кроватях, я слушаю Павлушин шепот и думаю, что он всегда прав. Как он хорошо придумал — сломать все тюрьмы! Я стараюсь представить себе тюрьму. Это Метехи, Метехский замок! Я хорошо его помню. Легко ли его сломать? Мама за швейной машиной, что-то шьет. Как всегда! На минутку треск машины затихает, и Павлуша, который продолжает ворочаться, громко говорит: — Как было бы хорошо, если бы папа сейчас вернулся!
Мать оборачивается к нам: спать, спать! Но кто-то стучит во входную дверь. Вздрогнув, мама поднимается, выходит из комнаты, и мы слышим ее торопливые шаги по галерее. Выпущен из тюрьмы! Мы вскакиваем, бежим навстречу. Отец вернулся, а дядю Ваню будут судить. В день суда мы остаемся одни дома. Двор опустел — все жильцы выступают свидетелями. Игры не могут занять нас сегодня. До вечера у калитки мы поджидаем возвращения взрослых.
Громкие голоса, возгласы будят нас ночью. Мы отдергиваем занавеску, за которой стоят наши кровати. В комнате светло, как в торжественные вечера. Павлуша вскрикивает: — Ваня! Ваня пришел! Утром от дяди Вани мы требуем подробного рассказа. Правда ли, что он сидел в кандалах? Во дворе, в отдельном домике, сидел палач. Он из окна грозил нам кулаком, думал, то скоро расправится с нами. Мы замираем.
Коган дочь заместителя главного врача Кремлевской больницы Л. Левина : «Нам позвонил Поскребышев и предложил Льву Григорьевичу срочно приехать. Надо было подписать заключение о смерти, где бы говорилось, что Аллилуева умерла от аппендицита. Но Левин отказался подписывать эту бумагу. Кстати, отказался подписывать ее и Д. Плетнев Д. Плетнев — профессор-консультант Кремлевской больницы … Как позже выяснилось, свою подпись отказалась поставить под таким заключением и главный врач «Кремлевки» А. Строптивость Левину и Плетневу обошлась дорого, что же касается Канель, то она избежала их участи, очевидно, только потому, что «успела» умереть в 1936 г.
Арестован 2 декабря 1937 года и спустя год, 15 марта 1938 года расстрелян как участник заговора с целью устранения руководства страны. Реабилитирован в 1988 году. Дмитрий Дмитриевич Плетнёв — научный деятель и публицист, профессиональный врач-терапевт. В 1937 году был арестован и осуждён по делу антисоветского правотроцкистского блока на 25 лет тюремного заключения; в 1941 году расстрелян под Орлом. Александра Юлиановна Канель — главный врач Кремлевской больницы. В 1935 году снята с должности главного врача «Кремлевки» после долгого разговора со Сталиным; В 1936 году внезапно заболевает гнойным менингитом и через 2 дня умирает; Вскоре в «расстрелянные списки попали ее родственники. Всего-навсего небольшая ссора на праздничном банкете в честь XV годовщины Октября. Ее обнаружили мертвой, а рядом с ней был найден пистолет системы «Вальтер».
Говорилось также, что она оставила письмо мужу, однако о его содержании ничего не известно. В газетах было сообщено, что она умерла от перитонита. Она всегда ее будила. Увидев труп Аллилуевой, экономка испугалась и вызвала няню. По словам Светланы, мать лежала в крови возле своей кровати, в руках был маленький пистолет «Вальтер», привезенный когда-то из Берлина. Звук выстрела был слишком слаб, чтобы его могли услышать в доме. Поведение женщин выглядит странным. Зная нрав Сталина, они в первую очередь обязаны были разбудить его.
Тем не менее, тело Надежды положили в постель, привели в порядок, и только затем позвонили начальнику охраны, Авелю Енукидзе, Полине Молотовой…» Сталин был потрясен смертью жены. Это говорила мне вдова дяди Павлуши, которая вместе с Анной Сергеевной оставалась первые дни у нас в доме день и ночь. Отца боялись оставить одного, в таком он был состоянии. Временами на него находила какая-то злоба, ярость. Это объяснялось тем, что мама оставила ему письмо. Очевидно, она написала его ночью. Я никогда, разумеется, его не видела. Его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел.
Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упрёков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясён этим и разгневан и, когда пришёл прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушёл прочь. И на похороны он не пошёл. К этому времени, Светлана уже бежала из страны. Головные боли или шизофрения Довольно распространено мнение, что Надежда Аллилуева могла покончить с жизнью из-за невыносимых головных болей, однако, внучка Сталина Галина Джугашвили в интервью опубликованном в газете «Аргументы и Факты» от 3 ноября 1999 года опровергает эту версию: «Случались у неё порой приступы мигрени, но причина рокового выстрела, конечно, не в этом.
Надежда застрелилась после ссоры с дедом И. Сталиным — Прим. Она уехала на квартиру в Кремль, а он отправился на дачу. Вечером Надежда Сергеевна несколько раз звонила ему из города, но он бросил трубку и больше к телефону не подходил. Чем это обернётся, дед предвидеть не мог…» Есть также версия, что Надежда Аллилуева страдала шизофренией, как и ее мать Ольга по заявлению Светланы Аллилуевой , но, конечно же, никаких записей и документов на этот счет нет. Версия Молотова. Ревность Сталин и Молотов с женами на даче. Совсем другую версию событий приводит видный партиец Вячеслав Молотов присутствующий на том банкете.
Он рассказывает, что причиной ссоры стало то, что Сталин кинул шарик скатанный из хлеба в жену Егорова, что разозлило Надежду. После этого она ушла с банкета и всю ночь гуляла по городу обсуждая мужа с женой Молотова, а Сталин уехал на дачу: «Причина смерти Аллилуевой, наиболее вероятная — ревность. Ревность, конечно. По-моему, совсем необоснованная. Парикмахерша была, к которой он ходил бриться. Супруга этим была недовольна. Очень ревнивый человек. Как это так, почему?
Такая молодая… У нас была большая компания после 7 ноября 1932 года, на квартире Ворошилова. Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, но не обратил внимания. Будто бы это сыграло роль. Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На нее все это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой, Полиной Семеновной. Они гуляли по Кремлю.
Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось… Про эту парикмахершу… Почему он вечером так заигрывал… А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на нее подействовало.
Начальник личной охраны Сталина Карл Паукер был невольным свидетелем их ссор. Особенно когда улыбка исчезает с ее лица» [61]. Она подозревала Сталина в супружеской измене [62] [63] , хотя по словам секретаря Сталина Бориса Бажанова , «женщины не интересовали [Сталина].
Ему было достаточно собственной женщины, но он мало уделял ей внимания» [64]. Последние годы жизни Аллилуевой были омрачены не только пренебрежением мужа, но и проблемами со здоровьем. Она страдала от «ужасных депрессий», головных болей и ранней менопаузы. Ее дочь позже утверждала, что у Аллилуевой были «женские проблемы» из-за « абортов , на которые никогда не обращали внимание» [65]. Биограф Аллилуевой Ольга Трифонова утверждает со ссылкой на медицинскую карту Аллилуевой, что она перенесла в общей сложности 10 абортов [24].
Несколько раз Аллилуева подумывала уйти от Сталина и забрать с собой детей, а в 1926 году она ненадолго переехала в Ленинград [66]. Но Сталин позвонил ей, и она вернулась [66]. Ее племянник Александр Аллилуев позже утверждал, что незадолго до смерти Аллилуева снова планировала уйти от Сталина, но никаких других подтверждений этому нет [67]. Аллилуева и Сталин , 17 августа 1922 Надежда Аллилуева с сыном Василием , 1923 год Надежда Аллилуева с дочерью Светланой , 1932 год Последний день[ править править код ] В ноябре 1932 года Аллилуевой оставалось всего несколько недель до окончания курса в Академии [68]. Вместе со своими соотечественниками она участвовала в параде 7 ноября, посвященном пятнадцатой годовщине Октябрьской революции , а Сталин и дети наблюдали за ней с мавзолея Ленина на Красной площади [69].
После окончания парада Аллилуева пожаловалась на головную боль, поэтому дети уехали на дачу за город , а она вернулась домой в Кремль [69]. На следующий вечер и Аллилуева, и Сталин присутствовали на ужине в честь годовщины революции, организованном в кремлевской квартире Климента Ворошилова — близкого друга Сталина и члена Политбюро. Аллилуева обычно одевалась скромно [NB 5] — в стиле, соответствующем большевистской идеологии, — но на этот раз нарядилась [26]. На ужине, на котором присутствовали высокопоставленные члены Политбюро вместе с супругами, было много алкоголя. Аллилуева и Сталин постоянно ссорились, что не было принято на подобного рода мероприятиях [62].
Несколько источников указывают на то, что Сталин начал флиртовать с молодой женой Александра Егорова Галиной, а до этого обсуждалось, что Сталин недавно был с парикмахершей, работавшей в Кремле [71] [69] [63]. Cитуация обострилась еще сильнее, когда Сталин поднял тост «за уничтожение врагов Советского государства», но увидел, что Аллилуева бокал не подняла [72]. Сталин разозлился и бросил в нее чем-то для привлечения внимания разные источники называют апельсиновую корку, или окурок, или кусок хлеба [73] и попал ей в глаз [24] , окликнув её: «Эй! За ней последовала Жемчужина, чтобы поддержать подругу [72]. Две женщины вышли за Кремлевскую стену, обсуждая события ночи и заключая, что Сталин так поступил, поскольку был пьян [75].
Затем их пути разошлись, и Аллилуева вернулась домой в Кремль [76]. Дальнейшие события до конца не ясны, но рано утром 9 ноября 31-летняя Аллилуева, будучи одна в своей комнате, выстрелила себе в сердце и умерла мгновенно [77]. Аллилуева застрелилась из пистолета Walther PP , недавно подаренного ей ее братом Павлом Аллилуевым [78]. Тот привёз пистолет из Берлина сестре в подарок [78]. Она попросила его об этом, утверждая, что одной в Кремле может быть опасно и ей нужна защита [78].
Прощание и похороны[ править править код ] Официальная партийная газета «Правда» сообщила о смерти Аллилуевой в номере от 10 ноября: ЦК ВКБ б с прискорбием доводит до сведения товарищей, что ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева — Газета «Правда». Там же был напечатан официальный некролог , а в «Литературной газете» — коллективное соболезнование Сталину от лица писателей. Сталин и другие лидеры решили, что объявлять о самоубийстве Аллилуевой неуместно [79]. Поэтому причиной смерти был назван аппендицит [79].
Это объявление стало неожиданностью для многих в Советском Союзе — в том числе потому, что это стало первым публичным признанием того, что Сталин был женат [80] [81]. Детям истинную причину ее смерти тоже не сообщили [79]. Для церемонии прощания тело Аллилуевой в открытом гробу выставили на верхнем этаже ГУМа [NB 6] , на прощании и похоронах присутствовали Сталин и Василий [83]. К прощанию были допущены правительственные и партийные чиновники, но широкая общественность не допускалась [83].
Надежда Аллилуева родилась 9 22 по новому стилю сентября 1901 года в Баку. Отец - Сергей Яковлевич Аллилуев, один из первых российских рабочих социал-демократов, революционер.
Родом из села села Рамонье Воронежской губернии. Умер в Москве от рака желудка в 1945 году, похоронен на Новодевичьем кладбище. Мать - Ольга Евгеньевна Федоренко 1877-1951 , родом из Тифлиса. По утверждению дочери, Светланы Иосифовны Аллилуевой, отец Надежды Аллилуевой был наполовину цыганом, а мать - немкой. Старшие братья - Павел 1894-1938 и Фёдор 1898-1955. Старшая сестра - Анна 1896-1964.
Надежда была самой младшей в семье. Родилась, как и другие дети этой семьи, на Кавказе. За революционную деятельность отцу в 1903 году было запрещено жить на Кавказе. Семья переехала в Ростов, а в 1907 году - в Петербург Петроград. Дед был кучером, а бабушка - горничной при барском доме. Крестным Надежды был известный советский партийный деятель А.
Он был старше ее на 22 года. Личная жизнь Надежды Аллилуевой: Когда в 1917 году И. Сталин вернулся в Петроград из сибирской ссылки, между ним и шестнадцатилетней Надей начался роман. Ирина Гогуа, жившая тогда в Петрограде и тесно общавшаяся с семьёй Аллилуевых, вспоминала, как «однажды прибежал Сергей Яковлевич отец Надежды страшно взволнованный, сказал, что он Сталин увёз Надю... В 1918 году они поженились. Официально их брак был зарегистрирован 24 марта 1919 года.
После замужества оставила свою фамилию. У них родилось двое детей: сын Василий 1921-1962 и дочь Светлана 1926-2011.
Кто и за что убил вторую жену Сталина?
Нузберг согласилась обслуживать Василия Иосифовича, так как не имела жилой площади. Она - дочь работника уголовного розыска, проживала с родителями в Мытищах в 18-метровой комнате 10 человек. Муж ее, по ее словам, проживает в Сибири и является торговым работником, на детей платит алименты. Василий вынужден был взять с собой в Казань Нузберг, так как другого выхода у него не было. Нузберг пока согласилась взять на себя эту обязанность, но в течение трех месяцев уже четыре раза ездила туда и обратно.
После повторного ареста квартира Василия на Фрунзенской набережной была ликвидирована, и имущество находится на складах Министерства обороны. Назначена пенсия 150 рублей новыми деньгами, эта сумма совершенно не обеспечивает нормального прожиточного минимума для больного человека, нуждавшегося в уходе посторонних. Документов никаких у него на руках нет. В результате создается ужасное положение: деньги на его имя послать нельзя, так у него нет документов, а на имя этой женщины - Нузберг - не всегда хочется посылать.
После второго ареста Василия я была у т. Шелепина председателя КГБ и просила освободить его и помочь ему. Шелепин очень настроен против него. И в результате вместо помощи решили выслать его в Казань, где нет никого родных, не от кого ждать помощи.
Эта высылка очень сильно ударила его как морально, так и материально и физически. Еще раз прошу наше советское правительство помочь моему племяннику, вернуть его к жизни нормальной. Желательно, чтобы его постоянным местожительством была Москва, где он родился, где живут все его дети и родственники, а также много друзей, которые его знают и могли бы ему во всем помочь. Одиночество создает для него больную зависимость от новых и неизвестных нам людей».
Тетка Василия Анна Сергеевна Аллилуева в письме в партийные и советские органы просила помочь племяннику. Некоторые защитники Нузберг высказывали мнение, что она ухаживала за пьющим Василием и любила его, а по версии родных, «помогла» уйти из жизни. История помнит примеры, когда именно медсестрички, ухаживающие за именитыми пациентами, получали «доступ к телу». Например, многим памятен случай с медсестрой Брежнева Ниной Коровяковой, которую кардиолог Чазов обвинял в том, что она подсадила генсека на сильнодействующее снотворное, приведшее к одряхлению и потере дееспособности.
Оставшись после смерти сына вождя вдовой с фамилией Джугашвили, она, которая до встречи с ним была, как говорится, «никто и звать никак», даже угла своего не имела в Москве, стала «профессиональной вдовой сына Сталина». Имела фамилию Джугашвили. Выбила квартиру, положение, материальное обеспечение. На мой взгляд, она использовала Васю в качестве социальной лестницы, как это сейчас делают девушки олигархов.
В советском строе не было олигархов, но были люди с именем и социальным положением. Как только стала законной женой Васи Сталина, так он вскоре и умер.
Из наших окон в доме на электростанции. Море пенится внизу, у, двора, подернутая нефтью вода отливает радугой. Азербайджан недаром назвал свою столицу Баку Бакуэ — «город ветров».
Ранней весной и осенью норд сотрясал стены дома. Песок забивался в щели закрытых окон и покрывал толстым слоем подоконники и пол. Когда на промыслах горела нефть, черная туча заволакивала небо, и сажа тяжелыми, жирными хлопьями падала на город. Деревья не выживали в отравленном воздухе. Зелени в Баку не было.
Живя на Баилова, в то время "у черта на куличках", да еще и рядом с нефтепромыслом, не мудрено составить такое впечатление о Баку. Он с вечера уходил в ночную смену, и мы оставались одни с мамой. Спать не хотелось. Мы не могли привыкнуть к завыванию ветра, к зареву нефтяных пожаров. Чтобы отогнать страх, мы просили читать нам вслух.
Помню, на промыслах горела нефть. В окнах прыгали отблески пламени. На море ревел шторм. Мы сидели вокруг стола и слушали стихи о кавказском пленнике. Все было так необычно вокруг.
И стихи такие грустные. Нарядная набережная, цветы и тропические растения чистые асфальтированные улицы, ровно тянущиеся от центра до промыслового района, новый красивый и благоустроенный город. Я не узнала в нем старого знакомца моих детских лет. Сейчас не видишь, что ходишь по земле, из которой тут же рядом черпают нефть. А тогда она сочилась отовсюду.
Стоило немного отойти от главной — Великокняжеской улицы и пройти к начинавшемуся у вокзала заводскому району — «Черному городу», как приходилось уже осторожно перепрыгивать через блестящие разноцветные нефтяные лужи. В Черном городе, на нефтяных промыслах Ротшильда, отец работал в конце 1901 года, когда из-за неполадок с администрацией он принужден был уйти с электростанции. Теперь и следа нет этого Черного города. Тогда он в самом деле был черным, как будто только что над ним прошел дождь из сажи. Чтобы перейти улицу, надо было перелезать через трубы, плясать по мосткам, заменявшим тротуар.
Но прямого вопроса не задал. Перед войной он сказал, что хочет видеть нас, ребят: моих братьев отвезли к нему на дачу, я не смогла поехать, была в школе. А после того, как Яша попал в плен, Иосиф Виссарионович вызвал маму и сказал: "Женя, я хочу, чтобы вы поехали в эвакуацию с моими детьми". А мама ответила: "Я еду в эвакуацию с мужем". И он обиделся... Хотя когда мы вернулись из Свердловска, он уже не всегда подходил к телефону, и Берия говорил, что ему некогда. Сталин это разрешил.
Но что там было написано, он не знал, не удосужился прочесть. А Анна Сергеевна написала, что в молодости Сталина звали Сосо, и о его сухой руке тоже... На икону он в ее книге не походил. Он, конечно, обозлился ужасно... Она хотела объясниться, мы ездили к Васе Сталину на дачу и звонили его отцу по "вертушке", нам отвечали, что он занят. Так он нас и не принял. А потом в "Правде" вышла огромная статья, где от книги не оставили камня на камне.
В это время я уже кончила Щепкинское училище и была актрисой Малого театра. Звонок в дверь, на пороге двое мужчин: "Евгению Александровну можно? И продолжаю себе репетировать. Вдруг по коридору проходит мама: "От сумы да от тюрьмы не зарекайся! Через шесть с половиной лет, когда мама вышла из тюрьмы, я спросила: "Скажи, почему ты тогда меня оттолкнула? Подхватили под белы руки - и увели... И соседей наших арестовали: раз с нами дружили - значит, враги народа.
Его нельзя мерить обычными мерками: он был непредсказуем и коварен, и чем вкрадчивей с тобой, тем больше гарантий, что посадят. Когда взяли Анну Сергеевну и мою маму, Светлана его спросила: "Папа, за что ты посадил моих теток? Они же меня воспитали, я с ними выросла". И обожавший свою дочь Иосиф Виссарионович ответил: "Будешь приставать - и тебя посажу". После, я уже сидела, он поинтересовался: "Что делают Женины дети? Сталин заметил: "А-а... Так он еще и поет".
Меня взяли спустя двадцать пять дней после маминого ареста, с 5-го на 6-е января 1948 года. Я тогда только-только вышла замуж за актера Боречку Политковского... Боречке сказали: "Мы тебя выгоняем из партии за то, что ты плохо воспитал жену! Она шпионка". И из института выгнали. Маме навешивали обвинения: завербована в Германии немецкой разведкой, по ее заданию отравила папу, а потом вышла замуж за американского шпиона. Через двадцать пять дней следователь сказал: "Раз вы не хотите сознаваться, мы ваших детей будем брать...
После этого мама протоколы допросов подписывала не глядя. Братья были совсем молоденькими, и она хотела их сберечь. Чего между родственниками не бывает?.. Следователь говорил всякую ересь: и комсомолка-то я плохая, и мой комсомольский билет уже сожгли... Через полгода привели в зал, где сидели двое здоровенных мужчин в форме, с одинаковыми курносыми носами. Высылаем вас в Ивановскую область... А у меня желудок был больной - ох, думаю, что же я там есть стану, в Иванове?
Не знала, где это, думала, что отправляют в Сибирь. Дали с собой селедку и полбуханки хлеба и под конвоем, с собаками посадили в арестантский вагон. Через несколько часов приехали в Иваново. Привезли в тюрьму: чистенько, уютно, на полах домотканые деревенские дорожки. Начальник тюрьмы, человек с лицом Фернанделя: "Ой, да чего между родственниками не бывает! Сегодня посадил, завтра - выпустит... Я вас в розовую камеру посажу, баньку сделаем, накормим.
Вы теперь свободны - куда хотите, туда и идите". Лето, а я во всем зимнем". В общем, приняли как родную и определили в камеру, выкрашенную розовой краской: "Да не волнуйтесь, это же ваш дядюшка. Да он вас уже простил! Но все равно приятно: хорошо, когда начальник тюрьмы тебе улыбается! А за окном играет музыка. Идите, погуляйте".
Читаю афиши: гастролирует театр, где работает моя приятельница. Бегу в тюрьму: "Можно я схожу в театр? Поужинайте и идите". Выхожу и вижу - идет моя Марьяшечка, племянница Ромена Роллана: вся в голубом, такая хорошенькая. Почему ты в зимнем? Там меня подвели к карте Ивановской области: театры были в Иванове, Шуе и Кинешме. В Москве мне запретили называться Аллилуевой.
В Иванове меня могли узнать, в Кинешме работали однокурсники - значит, оставалась Шуя. У нас и документы сожгли, и в тюрьме не снимали на фото. И имен у нас не было, их заменили номера... Исчезли для всех - как умерли. Когда меня посадили, в Малом сказали: разбилась, лежит в больнице. Что я сижу, в театре узнали через полгода. Но со мной обошлись мягче остальных родных: видно, в какую-то добрую минуту Сталин расслабился, и меня выпустили.
Зато маму 6 лет продержали в тюрьме - никто не должен был знать, что арестована Аллилуева...
Кто знает, какой это был час. Надежда Сергеевна начала беспокоиться. Она стала искать его, звонить на одну из дач. И спросила дежурного офицера, нет ли там Сталина. Это была жена одного военного, Гусева, который тоже был на том обеде. Когда Сталин ушёл, он взял её с собой. Мне говорили, что она очень красивая. И Сталин спал с ней на этой даче, а Аллилуева узнала об этом от дежурного офицера. Утром — когда, точно не знаю — Сталин приехал домой, но Надежды Сергеевны уже не было в живых.
Она не оставила никакой записки, а если записка и была, нам никогда об этом не говорили. Позже Власик сказал: «Тот офицер — неопытный дурак. Она спросила его, а он взял и сказал ей всё. Потом пошли слухи, что, возможно, Сталин убил её. Эта версия не очень ясна, первая кажется более правдоподобной». Так же, Хрущев рассказывает о том как менялась официальная версия о смерти Надежды Сергеевны: «Я видел жену Сталина, — рассказывает бывший лидер, — незадолго до ее смерти в 1932 году. Это было, по-моему, на праздновании годовщины Октябрьской революции то есть 7 ноября. На Красной площади был парад. Аллилуева и я стояли рядом на трибуне Мавзолея Ленина и разговаривали. Был холодный, ветреный день.
Как обычно. Сталин был в своей военной шинели. Верхняя пуговица не застегнута. Аллилуева посмотрела на него и сказала: «Мой муж опять без шарфа. Он простудится и заболеет». По тому, как она это сказала, я мог заключить. На следующий день Лазарь Каганович, один из приближенных Сталина, собрал секретарей партии и объявил, что Надежда Сергеевна скоропостижно скончалась. Я подумал: «Как же это может быть? Я ведь только что разговаривал с ней. Такая красивая женщина».
Но что делать, бывает, что люди умирают внезапно. Через день или два Каганович снова собрал тех же людей и заявил: — Я говорю по поручению Сталина. Он попросил собрать вас и сообщить, что произошло на самом деле. Это не была естественная смерть. Она покончила жизнь самоубийством. Он не сообщил никаких подробностей, а мы не задавали никаких вопросов. Ссора из-за политики Лев Троцкий приводит другую дату и дает иную интерпретацию причины самоубийства Надежды Аллилуевой: «9 ноября 1932 года Аллилуева внезапно скончалась. Ей было всего 30 лет. Насчет причин ее неожиданной смерти советские газеты молчали. В Москве шушукались, что она застрелилась, и рассказывали о причине.
На вечере у Ворошилова в присутствии всех вельмож она позволила себе критическое замечание по поводу крестьянской политики, приведшей к голоду в деревне. Сталин громогласно ответил ей самой грубой бранью, которая существует на русском языке. Кремлевская прислуга обратила внимание на возбужденное состояние Аллилуевой, когда она возвращалась к себе в квартиру. Через некоторое время из ее комнаты раздался выстрел. Убил жену Огромное количество версий смерти Надежды Аллилуевой и количество несогласовок в них, стали поводом для более радикальных версий: Сталин сам убил жену, отдал соответствующий приказ, или вынудил ее застрелиться. Естественно, такие заявления ничем не подтверждены. Так, М. Герчиков , правнук Александры Юлиановны Канель — главного врача Кремлевской больницы отказавшегося подписать «липовое» заключение о смерти Надежды Аллилуевой, уверен что это было именно убийство. Он утверждает что когда врачи прибыли в квартиру Сталиных, они обнаружили тело Надежды с огнестрельным ранением в левый висок, хотя она была правшой. После этого врачи отказались отказались подписать «липовое» свидетельство о смерти от аппендицита.
А спустя несколько лет, врачи ставшие свидетелями преступления и их родственники скоропостижно скончались или расстреляны. В квартиру Сталина привезли также сотрудников больницы — врачей Д. Плетнева и А. Сталин потребовал от медиков свидетельства о смерти, в котором в качестве причины смерти его жены должен быть гнойный аппендицит. Аллилуева погибла от пулевого ранения в голову — это было очевидно. Все врачи отказались подписывать «липовое» свидетельство. Сталин приказал им молчать о том, что они видели, и вызвал других, более покладистых врачей. Фактически А. Канель и ее коллеги были свидетелями обвинения Сталина в убийстве собственной жены. Александра Юлиановна понимала смертельную опасность, нависшую на ней, и предупредила об этом дочерей.
Теперь не приходится сомневаться в природе ее скоротечной смертельной болезни. Откуда эта ненависть? Со слов братом братом Надежды Аллилуевой — Павла, Орлов рассказывает, о следующем развитии событий в ту роковую ночь: «Что же в действительности вызвало внезапную смерть Аллилуевой? Среди сотрудников ОГПУ циркулировало две версии: одна, как бы апробированная начальством, гласила, что Надежда Аллилуева застрелилась, другая, передаваемая шепотом, утверждала, что её застрелил Сталин. О подробностях этого дела мне кое-что поведал один из моих бывших подчинённых, которого я рекомендовал в личную охрану Сталина. В эту ночь он как раз нёс дежурство в сталинской квартире. Вскоре после того как Сталин с женой вернулись с концерта, в спальне раздался выстрел.
«Воспоминания»
Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилий Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. Дети: Павел Сергеевич Аллилуев Анна Сергеевна Аллилуева (Реденс) Федор Сергеевич Аллилуев Надежда Сергеевна Аллилуева (Сталина). Главная» Новости» Анна аллилуева. Главная» Новости» Анна аллилуева. Старшая сестра Надежды Анна Аллилуева, а также Полина Жемчужина были арестованы и сосланы уже после войны.
«Воспоминания»
| Читать книгу «Воспоминания», Анна Сергеевна Аллилуева | По словам Светланы Аллилуевой, эти «Воспоминания» вызвали у ее отца страшный гнев, что обернулось для Анны Сергеевны в 1948 г. тюремным заключением. |
| Надежда Аллилуева - биография, новости, личная жизнь, фото, видео - | Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. внук Илья, сын Иосифа Григорьевича Аллилуева, родившегося в первом браке Светланы. |
| Читать книгу «Воспоминания», Анна Сергеевна Аллилуева | Послевоенная атака Сталина на родственников была спровоцирована книгой воспоминаний Анны Сергеевны Аллилуевой. |
| Тайна смерти Надежды Аллилуевой: что погубило жену Сталина - МК | История сомнительна, поскольку никто, кроме неё, об этом не упоминал, и стоит отметить, что Анна Аллилуева имела все основания ненавидеть Сталина. |
Была ли жена Василия Сталина «черной вдовой»
Аллилуева, Анна Сергеевна — статья из Интернет-энциклопедии для Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — советская писательница-мемуаристка, сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина. Анна Сергеевна Реденс (более известная под своей девичьей фамилией Аллилуева, 1896—1964) — сестра Надежды. Через год после похорон Надежды Аллилуевой, на ее могиле по лично отобранному Сталиным эскизу был поставлен скромный памятник из белого мрамора с надписью: «Надежда Сергеевна Аллилуева-Сталина.