Теперь её не волнует профессиональный престиж — она стремиться помочь людям, которые не способны сами защитить себя. Форум. Шоу «Я не боюсь». В фильме «Кто, если не мы» режиссёр Валерий Приёмыхов показал нам историю, в которой два мальчика мечтали стать миллионерами и поэтому ограбили универмаг.
Кто, если не мы (1998) — Актёры и роли
Но каждый из нас знает, что другого такого партнера друг для друга у нас уже не будет. Дима очень трепетно относится ко всем своим работам. Он всегда знает, что и как сказать в интервью, как это подать. Я не такой, более эмоциональный. Меня захлестывает, зашкаливает. А его научили этому сцена, шоу-бизнес, кино. Я пока в коротких штанишках. Просто я его люблю, и всё. И пошли все!
У нас полкурса — известные люди. И мы все настолько разные. Как я могу Диме завидовать, а он — мне? Ну, я на экране с автоматом бегаю, на вертолетах летаю. А он в фильмах в будуарах сидит с женщинами. Мы самодостаточные люди. Дураки завидуют, бездари. А талантливому человеку завидовать другому талантливому человеку просто смешно.
Актер и режиссер Василий Мищенко — о концертах в Донбассе, казачьей песне в Мариуполе и роли Хрущева, сыгранной в Кейптауне — Не поступало ли вам предложение влиться в труппу репертуарного театра? У меня столько спектаклей в антрепризе, что я не считаю себя обделенным ролями в театре. Захочу сыграть престарелого Гамлета — я его сыграю. Найду пять человек, деньги, и у нас с коллегами будет офигенный спектакль. Недавно в Петербурге у меня состоялась премьера спектакля «Маленький принц». Я попросил продюсера Анну сделать стул три метра высотой. Его монтировщики еле внесли на сцену и проклинали меня. А я подумал: как сыграть Маленького принца?
Не в шортиках же мне выходить. И придумал огромный стул. Сидел на нем и махал ножками, когда читал Экзюпери. Получилось, мне кажется. Фото: Театр имени Ленсовета — А какую роль вы бы хотели сыграть? Актер хочет сыграть все, актер всеяден, понимаете? А когда понял, что и Ромео не сыграет, так же выучил роль и сыграл для себя. Кинорежиссёр Константин Бронзит — о заполненных пробелах, законе 10 тыс.
Вы думаете, водитель автобуса не так же переживает, как Гамлет? Да точно так же! Он так же не знает, как жить, быть или не быть. Отдаться, поддаться или опустить руки и быть козлом в этой жизни. Чем вам водитель автобуса не Гамлет? Поэтому у меня насчет этого проблем нет. Я что захочу, то и сыграю. Тьфу, тьфу, тьфу.
И не будет. Я никогда настолько низко не падал.
Между Колей и бывшим сыщиком завязалась мужская дружба. Сыщик помог Коле добиться свидания с Толясиком, а когда у Коли случились неприятности в лицее, Самохин пришел на решающее родительское собрание под видом отца-геолога, где и познакомился с симпатичной мамой Коли.
Посмотреть еще Премьера Мировая премьера фильма «Мы» прошла в Нью-Йорке 19 марта, на показе картины собралась вся команда, которая трудилась над хоррором. Практически во всем мире киноленту запустят в кинотеатрах в марте. В США широкий прокат начался 22 марта, в России — 28 марта.
Позже всего «Мы» увидят в Мексике — 3 мая. Картину покажут в 42 странах планеты. Посмотреть еще Съёмки фильма Джордан ПилДжордан Пил, успешный постановщик-дебютант, после своего детективного триллера «Прочь», который, кстати, получил «Оскара» за лучший сценарий, решил исследовать область более неизведанную и взялся за жанр хоррора. Режиссер поставил перед собой цель сделать картину полностью противоположную по форме первому проекту. Так появился фильм «Мы» - Джордан Пил снова выступил как сценарист и как режиссер киноленты.
Чтобы его получить, нужно только нажать на кнопку «Участвовать в розыгрыше автомобиля» — она будет на странице после сканирования QR-кода в эфире. В среду 27 марта мы случайным образом выберем один из игровых номеров. Обладатель этого номера станет главным победителем и получит автомобиль!
Кто, если не мы? на канале Мосфильм. Золотая коллекция
Кто,если не мы Год:1998 Страна:Россия Слоган:«Рожденные в СССР» Режиссер:Валерий Приёмыхов Сценарий:Валерий Приёмыхов Жанр:драма Музыка:Юрий Шевчук Премьера(мир):5 февраля 1999 Время:92 мин. В ролях: Валерий Приёмыхов Артур Смольянинов Евгений. Актёры: Артур Смольянинов, Евгений Крайнов, Валерий Приёмыхов, Ляна Ильницкая, Татьяна Яковенко, Надежда Маркина, Татьяна Догилева, Екатерина Васильева, Альберт Филозов, Семен Фурман, Николай Чиндяйкин, Оксана Арбузова, Ольга Машная, Иван Охлобыстин. Между Колей и Самохиным возникает особенная связь, и бывший сыщик становится не только другом, но и защитником Коли. в ролях:еще совсем маленькая Лянка Грыу; мало кому тогда известный (сериала "Интерны" еще не было), Иван Охлобыстин. В ролях: Евгений Крайнов, Артур Смольянинов, Валерий Приёмыхов и др.
Актеры и съемочная группа фильма «Кто, если не мы»
Юмористическая, сериал. Режиссер: Алена Корчагина. В ролях: Максим Лагашкин, Анна Хилькевич, Владимир Селиванов и др. Юмористическое скетч-шоу о ситуациях, в которых может оказаться любой житель России. Актриса Крисси Метц известна не только благодаря роли Кейт Пирсон в сериале «Это мы», но и своим внушительным формам и большой уверенности в себе. Вы можете посмотреть фильм «Кто, если не мы» онлайн на сайте НТВ Плюс ТВ.
Актеры и роли фильма «Кто, если не мы» (1998)
Толясик оказался в колонии для несовершеннолетних, а Колю по малолетству - ему не было четырнадцати - оставили на свободе, отдали в лицей. В электричке его защитил от ограбления агрессивными нищими колоритный спивающийся мужчина Приемыхов , оказавшийся несправедливо выгнанным с работы милиционером Самохиным. Между Колей и бывшим сыщиком завязалась мужская дружба.
Был тогда сериал с Сидихиным, где также ДДТ звучала... Наверно, забрал в этом плане внимание на себя. По песенкам и общим видам Москвы теперь чувствуешь что жизни в людях было больше. Даже со скидкой на то, что поколения сменяют друг друга и старые мало понимают новых. Сегодня плотность возросла, но движение все больше напоминает муравьиное.
Души не чувствуется. В фильме В. Приемыхова она есть. Смотрел, думал, вышло ли еще что-нибудь с тех пор про детей? Не с детьми, а про них, с их высоты. Что у нас было-то? Не помню.
Одного качества вещи, на мой взгляд. Мог бы начать по привычке цепляться, но то в охотку бывает с голливудским потоком.
Толясик оказался в колонии для несовершеннолетних, а Колю по малолетству оставили на свободе, отдали в лицей. В электричке его защитил от ограбления агрессивными нищими колоритный спивающийся мужчина, оказавшийся несправедливо выгнанным с работы милиционером Самохиным. Между Колей и бывшим сыщиком завязалась мужская дружба.
Тут-то и появляется в их жизни бывший следователь, стремительно скатывающийся на дно… А давай, на каникулах разбогатеем?
А богатеют где? В Москве! И ребята едут с гармонью богатеть в переходах и на площадях.
Актеры и съемочная группа фильма «Кто, если не мы»
Из провинции Москва кажется восхитительной, щедрой и волшебной. Но идея разбогатеть никуда не девается. Она переместилась в более родной подмосковный городок, где есть Универмаг. Судя по отношениям героев друг с другом, этому фильму больше подходит название «Кто, если не я».
Песня и клип показывает нас со стороны, где каждый должен сделать вывод. Это бесподобная песня, от которой мурашки бегут по коже. Люди любящие свою родину и страну поймут каждое слово и смысл, который артисты стараются донести до каждого из нас. В мире так много ненависти и злобы, но мы не должны позволить нашим сердцам зачерстветь.
Я делал Актёра, Игорь играл Костылёва, и в какой-то момент, так как это был студенческий спектакль, была возможность появляться в сценах, где тебя нет. Игорь: Я играл три роли: Татарина, Горелого и Костылёва. Женя: Я играл чувака по имени Гусь, мы так его назвали, потому что у меня ноги были замотаны красными тряпками. Если Актёр был седой, то этот выходил в конопушках.
Мы веселились и это не разрушало структуру спектакля. Игорь: Я хочу про уникальность Женину рассказать. Он трудяга и очень работоспособный, выдаёт офигенные объёмы работы и такие же объёмы прожигания жизни. Женя прекрасно относился к делу и много работал, и при этом мощно отдавался молодой жизни.
Это был пример всем нам. Женя: В 2001-2002 году появилось движение ретро, и оно не вышло еще на стадионы, а в клубах было. Денис Медведев играл диско в клубе "Грибоедов", и мы каждую среду ходили туда. Даже в какой-то момент смеялись: "Если в среду ночью мы не идём в Грибоедов, то в университете в четверг получим выговор от проректора, почему нас не было".
Студенчество было временем свободы, и нулевые ощущались как время свободы и радости, мы знали, что всё только началось, у нас новый президент, старик ушёл. Я вижу параллели с фильмом "Страх и ненависть в Лас-Вегасе". То, кто я есть в творческом плане, сформировано именно местом моей учёбы, поэтому я благодарен. Многие жалуются, что их в театральном институте ломали.
Меня не ломали, всё было замечательно. Я пассивно учился в школе, не чувствовал её, а вот учиться в универе мне очень нравилось. У нас в университете было много других предметов: психология, педагогика, философия, экономика, политология - то, про что актёры говорят: "Нахера нам это надо? А мне всё это нравилось.
Я не очень любил профсоюзное движение, но мы получали большой крутой гуманитарный объём знаний. А всё потому, что у нашего мастера запрос на знания был шире, чем давали специальные предметы. Игорь: Он всегда говорил: "Я не актёра, а человека воспитываю". Женя: Есть такое понятие - человек театра.
Он выпускается, устраивается на работу в государственный театр, продвигает его. Мы по ходу дела не люди театра в этом смысле. Алла: Расскажи про спектакль "Пьеса", какова его судьба? Женя: Он игрался два раза 4 года назад, потом поменялся весь состав, в конце февраля мы его опять дважды сыграли, декорации стоят в комнате у меня.
Когда мы выпустим "ПолКовника", я буду искать возможность играть "Пьесу", потому что для меня это важный спектакль, пьесу сам написал. Мне нравится, что это была коллаборация с Ниной Штеренберг, мы перенесли в театр повседневную моду - одежду, которую можно носить. Таких спектаклей раньше не было в Петербурге. На нашей премьере вещи продавались, сшили коллекцию для этого.
Спектакль мы обязательно ещё будем играть. Сейчас у Театра Поколений строится новая площадка на Курляндской улице, говорят, там будет прекрасное невероятное пространство, которое должно открыться в конце сентября. Возможно, мы туда перенесём спектакль. Премьера последней редакции состоялась в начале марта, после февральских событий, и показ спектакля был сопряжен с определённым внутренним выбором: всё свернуть или продолжить работу.
В том кругу людей, которые со мной остались, нужно было создать комфортные условия работы, жизни и максимального духовного и душевного здоровья, но без информационной блокады. Моя пьеса называется "Пьеса", и я подумал, что неплохо было бы её сделать в театре "Театр". Периодически я пишу пьесы - это как у Летова было: 3 года ничего не писал, потом ты быстро что-то пишешь, потом опять ничего не пишешь, не делаешь. Иногда я в интернете стихи коротенькие сочиняю.
Алла: Когда-то я ходила на твой рэп-концерт в баре "Поправка". Продолжаешь ли ты свою музыкальную карьеру? Женя: Да, это были "Добрые Люди Злые Песни", я хочу, чтобы мы ещё хотя бы разочек собрались всей командой. Получилось так: я принес свои стихи, мы с Максом Диденко, прим.
Около и Ваней Кушниром за один день записали 14 треков. Наш первый концерт состоялся в баре "Утка" на Моховой. Это была крутая открытая энергия непосредственного общения, которую я не получаю в театре. Момент мощного выхода на зрителя, на его глаза - это кайф.
Поэтому сейчас появляется много групп: "Шуба Леонтьева" из "Мастерской", например, актёры хотят сумасшедшего выхода эмоций. Если ты видишь, что у тебя в театре актёры таким занимаются, то нужно спектакль похожего уровня сделать, чтобы они качали зал. Художественным руководителям и режиссёрам театров нужно приглядываться к таким ребятам, это крутая история. Алла: Расскажи про Байкал.
Женя: Байкал - история про то, что нужно делать то, что ты хочешь. Потом я приехал к Саше Кошкидько, он в Выборг ехать собирался, на лабораторию областных театров, мы вместе поехали. Наташа Шурганова там показывала эскиз с актёрами Театра на Литейном. Мы с ней познакомились, а потом она мне звонит и говорит: «Женёк, мне в СТД предложили поехать в Бурятию, я не могу, дала им твой телефон».
Мне позвонила Ира и предложила поехать в Бурятию по программе "Специалисты театра". Я давно туда хотел, ждал этого. Весь опыт, который был накоплен за мои 38 лет, а мне 38 лет, несмотря на то, что я очень молодо выгляжу, хочется кому-то отдавать. Я некоторое время преподавал в университете актёрское мастерство, сценическую речь, и отсутствие педагогической процесса сейчас меня не радует.
Поэтому я иногда начинаю преподавать там, где лучше этого не делать, что-то рассказывать, объяснять людям, когда это не нужно. Театр принял мою заявку, и я на неделю съездил в Бурятию. Мы с ребятами из Бурятского театра драмы, из Молодёжного театра, Театра кукол «Ульгэр» 3 дня офигенно потренили. С 11:00 до 14:00 мы занимались, а всё остальное время у меня было забито разными мероприятиями: ходил в музеи, дацаны.
Началась неделя, которая называется Риха, когда вода, как на нашу Пасху, становится целебной, священной, нужно совершать омовения. Мы приехали на Байкал, был жуткий ветер, волны накатывали, но при этом солнце светило. Мы решили искупаться и выбрали не очень удачное место, каменистое. Мы с Костей, артистом кукольного театра, зашли в воду и в какой-то момент я уже не чувствовал ног, Байкал был ледяной.
Но мы всё-таки поплавали. Так что сейчас можно достаточно прикольно искупаться в Байкале и классно себя почувствовать. Это крутое место силы и энергии, я рад что у меня получилось съездить. Я там учил текст, сейчас вернулся и мы с Игорем начали плодотворно работать над спектаклем.
Сегодня к нам присоединится, возможно, Вадим Бродский, художник по свету, мы с ним что-нибудь напридумываем. Меня с ним тоже связывает продолжительная совместная работа. Мы с ним познакомились, когда возили балет "Записки сумасшедшего", который мы с Володей Варнавой делали, в Китай. С тех пор он мой хороший друг.
Алла: Этот спектакль ведь уже не существует? Женя: Да, но стол из него я перенесу сейчас в "ПолКовника". Это был классный спектакль, результат трёхмесячной тренинговой работы. Володя Варнава давал свои тренинги, я свои, и тех людей, которые с нами работали, мы очень хорошо прокачали.
В "Записках сумасшедшего" мы соединили балет и драматический спектакль, то есть по форме это балет был, но в нём образы возникали какие-то странные. Я практически везде, во всех своих работах, ещё как художник выступал, и мне очень нравится, хотя с профессиональной точки зрения это может выглядеть странно. Игорь: Он по сути художник. Женя: Да, мне нравится всё, что с красивой одеждой связано, формированием каких-то образов.
Я думал даже поучиться на художника, но с другой стороны зачем, если можно просто делать спектакли и заниматься тем, чем ты хочешь. Хочется сделать спектакль и оставить в нём все придумки, то, что даже кажется несуразным, странным, ничего не убирать. Мы с Игорем из-за этого спорим, но я такой принцип давно уже хотел попробовать.
Ольга Шилковская не заметила, как осталась одна: муж подал на развод и ушел из семьи, забрав сына. Первым делом героиня возрождает карьеру адвоката и берется за решение непримиримых конфликтов в бракоразводных и семейных процессах. Вскоре Шилковская становится скандально известной, привлекая к себе внимание не только специфичностью своих методов, но и явно заметным пристрастием к бутылке. Молодая мать хочет вернуть сына, но снова и снова делает неверный выбор.
ТВ-хит — сериал «Это мы»: что мы знаем об актерах, их ролях и о съемках драмы
Главная» Кто, если не мы» Актеры и роли, режиссеры, продюсеры, сценаристы, операторы, композиторы. Режиссер: Валерий Приёмыхов. В ролях: Евгений Крайнов, Артур Смольянинов, Валерий Приёмыхов и др. Продюсер: Карен Шахназаров, Галина Шадур. Полный список актеров, режиссеров, сценаристов, композиторов и других участников съемочной группы с биографиями на сайте журнала «Настоящее кино» Драма, семейный. Режиссер: Валерий Приемыхов. В ролях: Евгений Крайнов, Артур Смольянинов, Валерий Приемыхов и др. Двое друзей-подростков обокрали городской универмаг. Толясик оказался в колонии для несовершеннолетних. Сегодня хочу написать об одном из своих самых любимых фильмов «Кто если не мы» 1998г. Видеоролик Минобороны РФ — далеко не первый случай, когда актер играет роль охранника.
Прямой эфир
Посмотреть еще Музыка Музыку для фильма «Мы» написал композитор Майкл Эбелс, который также работал над предыдущим проектом Джордана Пила. Всего в официальный OST картины вошли 32 трека. Заглавная тема хоррора — композиция под названием «Anthem» представляет собой сочетание детского хора и дарк-эмбиента, это создает мистическое гнетущее настроение в кадре. В целом для саундтрека характерно оркестровое звучание с тревожными скрипками, отсылающими к классическим ужастикам. Посмотреть еще Бюджет и кассовые сборы Третья неделя домашнего проката принесла фильму «Мы» 13,8 миллиона долларов.
Вторая неделя в российском прокате добавила 18 миллионов рублей всего 127 миллионов рублей за 11 дней. По состоянию на 8 апреля «Мы» собрал 154,8 миллиона долларов в Соединенных Штатах и Канаде, плюс 65,2 миллиона долларов на других территориях. Общемировые кассовые сборы фильма «Мы» достигли 220 миллионов долларов.
Фильм идет два с половиной часа. Вы начнёте рыдать где-то на двадцатой минуте. Вы не заметите этого, вы не поймёте почему. В фильме нет страшных сцен. Нет крови, нет пыток, нет допросов. Но это мощнейшее гуманистическое высказывание, которое разбивает весь бравурный пафос о «народе-победителе», к которому относятся как к скоту и расходному материалу. Не могу не сказать про актеров.
Это феноменально. Никогда в российском кино я не видела такой работы с массовкой и эпизодическими ролями. Чтобы не было ни одного случайного человека, ни одной ненужной фразы, ни одной не той интонации. Все их разговоры слово в слово были у меня с подругами после побега. Все это желание остаться собой, желание любить, нежелание любить, эти внутренние метания, эта дружба, все это не про тогда. Про сейчас. Дмитрий Куличков фронтовик Василий, бывший военнопленный — открытие. Именно со сцены его танца под бравурную «Дорогу на Берлин» Утесова я начала рыдать в три ручья и больше не остановилась. И его вопль «Человекь я иль хто? И хрен с ними».
Зрители реагируют так, будто это сегодня происходит Публицист Николай Травкин тоже свидетельствует об актуальности этой картины: «Особый дар у режиссёра Андрея Смирнова — одинаково тонко прописать чёрточки характера героев вне зависимости от их социального статуса. Поэтому картины Андрея Сергеевича понятны и глубинному народу, и разночинцам, и интеллигенции. Про «нас» и про «них». На экране 1953 год. Эпоха другая, с того времени три поколения сменились… А люди реагируют, будто сегодня происходит. На экране: «Ох, горе то какое… как же мы теперь без него… нас же теперь Америка разбомбит…» И зал взрывается аплодисментами. Власть у нас сообразительная. Что та, что нынешняя. Раз народ хлопает не там, где надо, то фильм на большой экран вряд ли пустят. Однако, в мире интернета живём, пробьётся к зрителю.
Да и Андрею Смирнову не привыкать — ему всё время чего-нибудь запрещают. Некоторые критики задавались вопросом: зачем Смирнов стал снимать практически то же самое, что и Алексей Герман в своем гениальном «Хрусталев, машину! Аналитик Владимир Генин недоумевает: «Фильм, увы, не цепляет. И не только из-за главной актрисы. Конечно, художественная правда - это совсем не то, что документальная. Но как-то не складывается ни с той, ни с другой. Какая-то не та атмосфера.
Женя: За сердца и души.
Попробуем, это интересно и весело. Алла: "Сталкеры" - мой самый любимый спектакль этой галактики. Что он значит для тебя? Женя: Он для меня значит очень много. Четырёхмесячное обучение у Анатолия Александровича, то, что я там наработал, смогло реализоваться в этих двух спектаклях. Опыт постановки "Сталкеров" удивителен, потому что это спектакль, который сам себя поставил. С "ПолКовником" у нас сейчас происходит то же самое, но не настолько, мы всё-таки работаем, ищем какие-то вещи. А "Сталкеры" были поставлены за три дня.
Драматурги написали пьесу и прислали нам, мы встретились за три дня до премьеры, втроём стали очень быстро работать и учить текст. Получилось классно, поскольку все работаем с умом, головой и талантом: Саша, Боря и я, и текст крутой - его говоришь, а он даёт мощные результаты, и фильм есть, и пространство, которое было придумано Сашей, сделано Светой Светлана Черкашина, прим. Когда ты попадаешь в это пространство, оно меняется само, не по твоему желанию, и ты меняешься. Ты просто берёшь актёров, создаёшь пространство, в котором они могут существовать, помещаешь их туда и даёшь текст. Шесть лет мы играем этот спектакль, и он сам себя ставит, мизансцены формируются такие, какие нужны именно «Сталкерам», а не придумываются. Сейчас форма спектакля достаточно плотная. Если смотреть его несколько раз, то в одних и тех же местах мы будем находиться на одних и тех же местах. Но в то же время там свободно себя ощущаешь, я могу в любой момент встать, подойти к бутылке, поиграть, разбросать гайки, собрать гайки, не брать гайки и это очень круто: форма сама себе поставила, но осталась живой.
Вот и сейчас хочется добиться примерно такого же результата, чтобы пространство для смысла оставалось подвижным, хотя вещи будут происходить очень жёсткие, как и в "Сталкерах". Алла: Похож ли ты сам на Сталкера? Женя: В какой-то степени, наверное, похож, особенно когда побреюсь. Я пытаюсь двигаться в пространстве, в котором проще существовать, чем в реальной жизни. Хотя в отличии от него я не бегу от реальности. И мой болевой порог всё-таки немножко повыше, я не так сильно переживаю жизнь, как он, и ощущения радости и света у меня побольше, чем у него. Но мы оба прокладываем определённые пути и очень похожи в этом. Алла: Что для тебя Зона?
Когда я пересмотрела спектакль в августе 2022, у меня было ощущение, что это тюрьма, и ничто уже не могло его перекрыть. Женя: Да, на последних спектаклях у меня это тоже возникало: приход в Зону и погружение в себя - это больная история. Но в то же время, когда я прихожу на спектакль, для меня это невероятная радость, возможность спокойно сесть и посмотреть на Борю, например, и сказать ему какие-то слова. Меня это очень радует. Поэтому, с одной стороны, это зона, а с другой - порой единственное место, где мы можем оказаться свободными от тюрьмы. Зона у нас придуманная, искусственная как в рассказе про киносъемку, но в то же время она живее реальности, в которой мы существуем. Для меня, конечно, театр - это общение, не только спектакль, а в первую очередь репетиция. Я люблю общаться с людьми, но в театре есть возможность вынести это общение на какой-то новый, одухотворенный уровень.
Тогда мы говорим поэтическим языком, просто в жизни, во время репетиции, и мне это очень нравится. Одна из причин, почему я сейчас этим занимаюсь - возможность невероятно крутого общения. Алла: Монолог про улиток как появился? Женя: Он был в тексте. Вот, кстати, улитки соседские. Большие такие, открываешь дверь, а они ползают по ванной. Про улиток - это я не про себя рассказываю, хотя все так думают. Просто я монолог талантливо говорю, он близкий и понятный, с ним легко взаимодействовать.
Все его факты могут быть рядом, и у зрителя не возникает сомнений, что эта история моя. Она действительно могла и со мной быть, я много снимался в сериалах, с которых хотелось уйти на 200 метров и смотреть, как ползут улитки, вместо того, чтобы входить в кадр. Но несмотря на то, что порой хочется уйти, процесс всегда затягивает. Даже на съёмках не очень прикольных сериалов ты находишься в очень приятном самочувствии. Такое происходит и в кадре, и на сцене, и на репетиции. Это как с Зоной - даже вход в финале спектакля в процесс, который может завершиться непонятно чем, и существование в этом пространстве всегда доставляет в основном удовольствие. Улитки просто ползают себе и всё, и иногда мы на них даже обращаем внимание, как сейчас. Но вокруг происходит ещё много того, чего мы не замечаем.
Алла: Где тебе в целом комфортнее работать: в независимых или государственных театрах? Женя: Понимаешь, я в государственных театрах не работаю. В государственным театре, который тогда ещё не был государственным, я отработал три месяца - в театре "Суббота" в 2006 году. Там была классная команда, прикольные вещи. Потом мы с Игорем работали в Театре Поколений, с 2007 по 2009. Это тоже негосударственный театр. И всё, это весь мой опыт. Алла: Это выбор или стечение обстоятельств?
Женя: Сейчас хочется думать, что это выбор. У меня нет ни одного спектакля, который мне не нравится, понимаешь? Это удивительно. Нет спектакля, перед которым я бы думал: "Блин, сегодня придётся выходить на сцену". В "Человеке из Подольска" я в основном сижу за решёткой, и после премьеры люди писали: "Как так, почему Женю Анисимова посадили за решётку? Он должен двигаться. Но это тоже было очень круто, интересный опыт, ты просто в одном зажатом пространстве находишься. Но в "Человеке из Подольска" я хотя бы хожу, что-то делаю.
В "ПолКовнике" мы придумали, что я вообще не буду вставать, это новый этап. Игорь: Жене вообще нравится, когда рамки есть. В "Быть ангелом" два очень эмоциональных актёра надевали маски, и приходилось придумывать, как выразить тонкости. Женя: Мы сделали белые маски, а под них ещё маски, в которых не было прорезей для глаз. Игорь: Женя любит рамки, потому что они рождают условность, а из условности появляется новая реальность. Женя: Да, рамки для меня - это испытание, движение вперёд, работа с самим собой. Есть только образы, мой голос и текст, и с ними я работаю. Игорь: Женя - тот человек, который всегда работает над собой, каждый день.
В творчестве не может быть по-другому. Если в кино будет какая-нибудь большая роль, ради которой нужно похудеть на 20 кг, то это его, это пожалуйста. Женя: Поэтому со мной режиссёрам порой тяжело работать, и они работают только один раз. Я всё время придумываю что-то, порой даже больше, чем нужно. А ещё люди считают, что я постоянно лезу в режиссуру и как будто занимаюсь не своим делом, хотя это как раз моё дело — создание образа, определение его в спектакле. Когда я работаю, мне очень важно, чтобы он был четкий, понятный и спектакль мне нравился. Тяжело было бы так существовать в государственных театрах. Приют комедианта государственный, но схема работы в нем - это пришёл, отыграл спектакль, ушёл.
Ты не сидишь там, не варишься в этой кухне, не должен никого подсиживать, вводиться срочно, если нет какой-то реальной необходимости, но у меня не было такого. Мне реально интереснее такая история, но она рождает свои плюсы и минусы. Когда ты работаешь в театре, в штате, то защищён материально. Можешь рассчитывать, что, если ты всё-таки работаешь и вас там не 700 человек, значит, режиссёр взял тебя по каким-то причинам, хочет с тобой работать, есть надежда, что-то кроме тебя может подумать о твоём росте. Но в нашей ситуации только ты сам думаешь о своём росте. Хочется порой познакомиться с режиссурой, с которой ты никогда раньше не сталкивался, и, может быть, через неделю уйти, сказать "До свидания", а, может быть, и доработать шутка.
Всё, что болтают в этом фильме, никогда не делалось публично — только под одеялом и с включенной на весь напор водой в ванной впрочем, как и сейчас!
Перефразируя одного писателя, можно сказать: «После этого фильма хочется перестать терпеть. И давно пора». За нас с вами! Ненасытная пасть террора сожрет всех, пережует и выплюнет Журналист Наталья Киселёва считает, что этот фильм - мощнейшее гуманистическое высказывание, и советует: «Бегите скорее, пока его не запретили, отменили, растоптали и объявили вне закона, как все прекрасное, что рождается в этой стране. Хотя здесь все так тонко зашифровано, что товарищ майор, может, и не понял ничего. Тонко для майора и толсто для тех, у кого ещё нет «не все так однозначно» головного мозга. В большой коммунальной квартире на Большой Пироговке живет семья Петкевичей.
Профессор философии Павел Казимирович, его жена Ангелина Федоровна, их дочь Дина, редактор издательства, с мужем-партийцем и сыном-школьником. Красный террор идет где-то там, не с ними, за пределами их со вкусом обставленной комнаты с огромными окнами. Они пьют чай из красивого немецкого сервиза, обсуждают немецких философов, дарят друг другу томики Цветаевой, слушают джаз, Голос Америки и готовят оливье по первоначальному рецепту, без картошки, чтобы не было как в столовке. Террор начинается на кухне коммуналки, когда они жарят слишком хорошую рыбу, в коридоре, когда они покупают слишком много творога, в бесконечных очередях за продуктами, когда у Ангелины Федоровны слишком хорошее пальто, в деканате, когда Павел Казимирович слишком умный и много позволяет себе и студентам. И везде, потому что Дина слишком красивая. Они пытаются остаться собой в это тяжелое время. Пытаются не предать себя, пытаются жить как до войны.
Пытаются читать, писать, мыслить, рассуждать, говорить правду, видеть красоту вокруг. Пытаются любить. Но ненасытная пасть террора сожрет всех, переломает хребет, пережует кости, переварит и выплюнет. Всех, вообще всех. Особенно тех, кто читает, пишет, мыслит, рассуждает, говорит правду, видит красоту вокруг. И тех, кто любит. Тост главных героев «За нас с вами и за хрен с ними» как молитва, чтобы выжить и не сойти у ума.
Фильм идет два с половиной часа. Вы начнёте рыдать где-то на двадцатой минуте. Вы не заметите этого, вы не поймёте почему. В фильме нет страшных сцен. Нет крови, нет пыток, нет допросов. Но это мощнейшее гуманистическое высказывание, которое разбивает весь бравурный пафос о «народе-победителе», к которому относятся как к скоту и расходному материалу. Не могу не сказать про актеров.
Это феноменально. Никогда в российском кино я не видела такой работы с массовкой и эпизодическими ролями. Чтобы не было ни одного случайного человека, ни одной ненужной фразы, ни одной не той интонации. Все их разговоры слово в слово были у меня с подругами после побега. Все это желание остаться собой, желание любить, нежелание любить, эти внутренние метания, эта дружба, все это не про тогда.
ТВ Центр — программа передач — Москва
По песенкам и общим видам Москвы теперь чувствуешь что жизни в людях было больше. Даже со скидкой на то, что поколения сменяют друг друга и старые мало понимают новых. Сегодня плотность возросла, но движение все больше напоминает муравьиное. Души не чувствуется. В фильме В. Приемыхова она есть.
Смотрел, думал, вышло ли еще что-нибудь с тех пор про детей? Не с детьми, а про них, с их высоты. Что у нас было-то? Не помню. Одного качества вещи, на мой взгляд.
Мог бы начать по привычке цепляться, но то в охотку бывает с голливудским потоком. Попытаюсь без сухого перебора. Я ведь неплохо помню премьеру.
Кадр из фильма. Главные роли в кинокартине В сериале «Кто, если не я» актеры сыграли свои роли проникновенно и мастерски.
В интервью актриса говорила, что сценарий фильма зацепил ее своей общественной направленностью, тем, что в нем речь идет не только про любовь. Сериал ставит острые социальные вопросы, которые в России предпочитают не обсуждать. Главная героиня сериала — сильная и самодостаточная женщина. После всех обрушившихся на нее бед она находит в себе силы идти дальше и выбирает для этого самый тернистый путь. Нина вновь обретает себя через бескорыстную помощь другим людям.
Сама Шукшина отзывалась о роли Нины так: «В начале фильма она у нас вовсе не столь уж положительна: любит деньги, дорогие подарки, а небогатых клиентов старается отсечь. Но мы показываем и перелом: жизнь опускает ее с небес на землю, усилиями недругов и завистников ее лишают адвокатского статуса, в какой-то момент рушится ее семья. Что мне в ней нравится — она нашла в себе силы не просто воскресить себя из пепла, но избавиться от звездного самоослепления и полностью внутренне измениться». Мария Шукшина в роли Нины. По сюжету Беркутов — человек хоть и интеллектуальный и образованный по профессии он физик , но вместе с тем инертный и слабовольный, неприспособленный к жизни и быту.
Он уходит от жены, его семья остается без квартиры. Но потом «блудный муж» возвращается. Игорь Гордин признается, что сначала Беркутов показался ему отрицательным персонажем, но во время работы над ролью он сумел глубже понять своего героя.
Сюжет [ править править код ] Мечтающие разбогатеть подростки Змей и Толясик грабят городской универмаг и в результате Толясик оказывается в колонии , Змея же, поскольку ему нет 14 лет, исключают из школы. У Змея два варианта: либо школа-интернат для «трудных подростков», либо платный лицей. За лицей его мать-одиночка платить не в состоянии, но Змей и слышать ничего не хочет про школу «для трудных».
Игорь: Я вообще поражаюсь Жене.
Он эту пьесу написал много лет назад, я его спросил недавно: "Ты что-нибудь с ней делал? Нет, ничего не делал. Я вижу, как прекрасно сложена эта пьеса, какая она фантазийная, сколько в ней пространства для действия. Здорово, когда драматург даёт тебе конструктор, который можно и так сложить, и по-другому. У пьесы острая форма, граничащая с фарсом, а внутри происходит трагедия простого человека: тебя, меня, его - каждого. Женя пьесу как написал, так и не исправлял ничего, а теперь она стала для нас актуальна. Наверное, мы просто повзрослели - нам же к сорока уже.
Женя: Про премьеру скажи. Игорь: Мы стараемся хорошо дурачиться во время репетиции, много смеяться. Мы оба фантазёры и нам нравится придумывать всякие штуки. Думаю, это будет смешно и про человека, несмотря на то, что пьеса связана в какой-то степени с армией, войной. У всех нас есть соблазны, и чаще всего это мейнстрим, а не то, что мы узнаем про жизнь по прошествии лет, когда приобретаем опыт. То, что нам казалось конфеткой, оказывается совсем не сутью того, зачем мы здесь. Даже приблизиться к вопросу о том, в чём наше предназначение, у нас не получается, потому что мы живём в суррогате желаний и стремлений.
Трагедия пьесы лежит в понимании того, что путь, который ты проделал, был совсем не твоим, и в осознании того, что назад не повернуть. Женя: Полковник - это не тот человек, который ничего не добился в жизни. Он состоялся, исполнил каждую свою мечту, получил всё, к чему стремился, но, обретя это, задался вопросом, а нахуя? Игорь: Он мог бы быть блогером, коучем. Женя: Полковник - баловень судьбы, но все его желания искажались до невозможности. Игорь: Он интересно и смело прожил жизнь, стал успешным бизнесменом по параметрам сегодняшнего дня. Но невозможно пройти мимо себя по этому пути.
Женя: Вопрос в том, сталкиваешься ли ты с реальностью, которую вокруг себя выстроил или до конца жизни пребываешь в состоянии сна? Он столкнулся. Мне недавно сон прикольный приснился, что женщина заходит в исповедальню, садится в кабинку, открывает занавеску, а там вместо окна зеркальный диск покоцанный. Она поворачивается и видит только своё отражение в этой исповедальне. В голове начинает звучать её же голос, задавать вопросы, и она по сути исповедуется сама себе. В спектакле такая же история: в какой-то момент полковник столкнулся с зеркалом. Не знаю сколько раз мы сыграем, пока три показа планируются.
До конца сентября останется 3 дня, может быть, где-то ещё спектакль покажем. В сентябре я хочу ещё сделать квартирник-вечер стихов с Сашей Кошкидько. Нужно площадку под это найти и время. Всех приглашу, расскажу о премьере, денег соберу. Игорь: Историей о заднице кота я не очень увлечён, она меня не трогает. Но этот спор стал офигенным поводом для Жени сделать моноработу, хорошим пинком под зад. Женя: Для меня наш спор - социальная история.
С кем бы я ни говорил в Петербурге из актёров, все при сумме в 300 тысяч немножко вздрагивают, и мне стало интересно: почему у всех в моём окружении такой блок стоит? Даже если мне сейчас марафон не удастся, хотя бы кот порадуется. Алла: Кот и подписчики. Игорь: Подписчики больше, чем кот. Женя: Да, у кота психологическая травма может быть. Если не в сентябре, а хотя бы в октябре мне удастся заработать 300 тысяч, это позволит психологически переломить всю эту ситуацию, сломать барьер, который много в ком сидит. Игорь: Я очень радуюсь за Женину смелость.
Женя: Может быть, благодаря моему опыту жизнь актёров в Петербурге изменится к лучшему. Хотя в Москве я тоже с этим сталкивался. Вообще самостоятельное действие, создание моноспектакля становится серьёзным препятствием для творческих людей. Они говорят: "Я не могу". А это талантливые, прекрасные актёры, которые всё могут. Игорь: Как раз самые прекрасные и талантливые страдают этой ерундой. Женя воюет за сердца людей.
Женя: За сердца и души. Попробуем, это интересно и весело. Алла: "Сталкеры" - мой самый любимый спектакль этой галактики. Что он значит для тебя? Женя: Он для меня значит очень много. Четырёхмесячное обучение у Анатолия Александровича, то, что я там наработал, смогло реализоваться в этих двух спектаклях. Опыт постановки "Сталкеров" удивителен, потому что это спектакль, который сам себя поставил.
С "ПолКовником" у нас сейчас происходит то же самое, но не настолько, мы всё-таки работаем, ищем какие-то вещи. А "Сталкеры" были поставлены за три дня. Драматурги написали пьесу и прислали нам, мы встретились за три дня до премьеры, втроём стали очень быстро работать и учить текст. Получилось классно, поскольку все работаем с умом, головой и талантом: Саша, Боря и я, и текст крутой - его говоришь, а он даёт мощные результаты, и фильм есть, и пространство, которое было придумано Сашей, сделано Светой Светлана Черкашина, прим. Когда ты попадаешь в это пространство, оно меняется само, не по твоему желанию, и ты меняешься. Ты просто берёшь актёров, создаёшь пространство, в котором они могут существовать, помещаешь их туда и даёшь текст. Шесть лет мы играем этот спектакль, и он сам себя ставит, мизансцены формируются такие, какие нужны именно «Сталкерам», а не придумываются.
Сейчас форма спектакля достаточно плотная. Если смотреть его несколько раз, то в одних и тех же местах мы будем находиться на одних и тех же местах. Но в то же время там свободно себя ощущаешь, я могу в любой момент встать, подойти к бутылке, поиграть, разбросать гайки, собрать гайки, не брать гайки и это очень круто: форма сама себе поставила, но осталась живой. Вот и сейчас хочется добиться примерно такого же результата, чтобы пространство для смысла оставалось подвижным, хотя вещи будут происходить очень жёсткие, как и в "Сталкерах". Алла: Похож ли ты сам на Сталкера? Женя: В какой-то степени, наверное, похож, особенно когда побреюсь. Я пытаюсь двигаться в пространстве, в котором проще существовать, чем в реальной жизни.
Хотя в отличии от него я не бегу от реальности. И мой болевой порог всё-таки немножко повыше, я не так сильно переживаю жизнь, как он, и ощущения радости и света у меня побольше, чем у него. Но мы оба прокладываем определённые пути и очень похожи в этом. Алла: Что для тебя Зона? Когда я пересмотрела спектакль в августе 2022, у меня было ощущение, что это тюрьма, и ничто уже не могло его перекрыть. Женя: Да, на последних спектаклях у меня это тоже возникало: приход в Зону и погружение в себя - это больная история. Но в то же время, когда я прихожу на спектакль, для меня это невероятная радость, возможность спокойно сесть и посмотреть на Борю, например, и сказать ему какие-то слова.
Меня это очень радует. Поэтому, с одной стороны, это зона, а с другой - порой единственное место, где мы можем оказаться свободными от тюрьмы. Зона у нас придуманная, искусственная как в рассказе про киносъемку, но в то же время она живее реальности, в которой мы существуем. Для меня, конечно, театр - это общение, не только спектакль, а в первую очередь репетиция. Я люблю общаться с людьми, но в театре есть возможность вынести это общение на какой-то новый, одухотворенный уровень. Тогда мы говорим поэтическим языком, просто в жизни, во время репетиции, и мне это очень нравится. Одна из причин, почему я сейчас этим занимаюсь - возможность невероятно крутого общения.
Алла: Монолог про улиток как появился? Женя: Он был в тексте.