Россия сегодня — Трамп указал на попытки демократов обвинить его в связях с Россией.

Экстрасенсы рассказали о судьбе Новокузнецка и всей России.

Владимир Путин: «Судьба России зависит от того, сколько нас будет»

Директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин заявил, что в настоящий момент решается судьба России и определяется ее будущее место в мире. Судьба России и ее будущее место в мире решаются в настоящее время, считает директор Службы внешней разведки (СВР) РФ Сергей Нарышкин. Его слова приводит РИА Новости. Сергей Нарышкин заявил, что сейчас решается судьба России и ее будущее место в мире.

Иллюстрации к книге Иван Фролов - Судьба России. Последние статьи, интервью, выступления

Новости по теме
Нарышкин заявил, что сейчас решается судьба России
СУДЬБА РОССИИ В РУКАХ НАРОДА - Местная общественная организация - Белгородская область
Группа Вконтакте
Открывается «Судьба России» / Литературная газета
Прямо сейчас решается судьба России

Предсказания о том, как сложится судьба России

Аннотация к книге "Судьба России. Последние статьи, интервью, выступления"
Аннотация к книге "Судьба России. Последние статьи, интервью, выступления"
Трофейный танк «Leopard» в Парке Победы на Поклонной горе
Какие испытания ждут Россию и страны мира в 2023 году: пророчества и предсказания
Иван Фролов: Судьба России. Последние статьи, интервью, выступления
Расчет подполковника Одегова уничтожил истребитель ВСУ

Шойгу: Решается судьба России, определяется ее геополитическое будущее

Как подчеркнул глава Российского исторического общества, от этого зависит не только нынешнее благополучие граждан, но и судьба будущих поколений. С защитой суверенитета и поддержания безопасности России связал он спецоперацию на Украине. По его словам, решение президента РФ Владимира Путина "опиралось на глубокий анализ исторических закономерностей и предельно точную, реалистичную оценку ситуации в мире".

Примечательно, что именно Глеб Бакланов представил на рассмотрение советскому руководству предложение о целесообразности присоединения СССР к международному олимпийскому движению. В книге дается трактовка наиболее важным, и в то же время, болезненным периодам нашей истории — начиная от событий 1917 года, репрессий 1920-х, 1930-хи последующих годов до перестройки и восстановления капитализма в России. При ее создании автор проработал множество уникальных письменных свидетельств очевидцев событий ХХ века, в том числе дневниковых записей тех лет, некоторые из которых представлены на страницах издания. Большое внимание при подготовке автором данной работы было уделено подбору фотографий, составлению весьма информативного именного указателя.

Эти материалы позволяют читателю ярко представить картину исторической, общественно-политической, экономической и культурной жизни нашей страны.

Чем закончится кризис, зависит больше от России. Она должна наконец ответить англосаксам так, чтобы те поняли: воевать только чужой кровью они больше не смогут. Россию могут спасти три фактора: сплочённость народа, убеждённость в правоте и жестокость по отношению к врагам. Читайте еще : Владимир Татосов умер - причина смерти Астролог Ксения Есэна уверена, что, несмотря на всю сложность предстоящих событий, прогноз для России скорее благоприятный.

В отличие от Вафы, она считает, что России следует действовать не жестокостью, а «во имя жизни и любви». Наша страна должна и будет защищать слабых, и всё добро, которое русские сделают до мая, вернётся к ним сторицей. Однако Россию ждут свои трудности, и в первую очередь экономические. Астролог считает, что 2023-й — это год «мужской энергии». Женщинам придётся несладко, многим нужно будет возложить на себя несвойственные мужские функции.

Но тут уже ничего не попишешь: 2023 год — год испытаний. Рождаемость в стране может упасть ещё ниже, и это может стать проблемой, несмотря на все программы. В России возможен экономический кризис — пророчество нумерологов Нумеролог Кристина Парфенова рассчитала, что весна, лето и осень в 2023 году для России будут непростыми. Во-первых, на международной арене все продолжат говорить только о России. Во-вторых, это будет год духовного пробуждения населения страны.

Возможно, власти пойдут на ужесточения: запрет «разврата» и западных ценностей. На первый план выйдут традиции народов России: семья, Родина, вера в Бога. Нумеролог считает, что возможен возврат какой-то части законодательства СССР. По мнению Парфеновой, об окончании СВО в этом году не приходится даже говорить.

И недооценивать его влияние на менталитет россиян и строение государства вряд ли стоит. Это идеология евразийцев. И она проста: не важно, кто ты по крови и по вере. Важно, как ты служишь хану. Аксючиц: — Империя Чингисидов — что это такое?

Аморфное образование, которое очень быстро развалилось. Разуваев: — Она просуществовала несколько столетий. Впрочем, можно считать, что ее следы заметны до сих пор. И еще — я бы не стал говорить о православиии, как об объединяющем факторе. Это католическая Европа была единым целым благодаря влиянию Ватикана. Православие же такой религией не стало. Самый яркий пример — Вторая мировая война. Против нас воевали православные болгары, часть украинцев. А вот буряты, казахи и прочие степняки клали свои головы за СССР.

Памятник российскому историку Льву Гумилеву в Казани с его изречением в защиту татар. Яд с Запада «КП»: — Если предположить, что теория Гумилева содержит хотя бы долю истины, почему она не отражена в школьных учебниках? Синявский: — Есть понятие политической целесообразности. У царской России была цель — воздвигнуть крест над Святой Софией в Константинополе, освободить балканских славян. Поэтому идеология панславянизма была удобней. Под нее и переписывалась история. Аксючиц: — Был период, когда Россия действительно сделала крен от Азии к Европе. После татаро-монгольского нашествия все силы народа тратились на выживание, восстановление. А спасенная нами Европа начала бурно развиваться.

Но царь Петр, как это часто у нас бывает, перегнул палку. Он разрушил традиционную российскую иерархию. При нем правящий слой начинает говорить и думать на иностранных языках. Мы взяли у Европы не только все лучшее, но и все недостатки и пороки, которые для русской цивилизации оказались ядом. Где элита живет по европейским законам, а остальная страна остается азиатчиной? Аксючиц: — Носителем традиционной русской культуры оставалось простонародье. И его интересы шли вразрез с планами правящего класса. Никакой азиатчины в этом нет. У сегодняшней России есть шанс повторить этот путь?

Разуваев: — И в бизнесе, и в политике считается, что в день, когда ты останавливаешься, перестаешь думать об экспансии, ты начинаешь слабеть. Чингисхан говорил: «Если ты не интересуешься войной, война заинтересуется тобой». У российского народа имперское мышление. Наша страна может существовать только как империя. Иначе мы развалимся еще на 10 — 15 маленьких государств. Идеология Гумилева — это единственная база, которая позволит создать такую империю. Синявский: — Да при чем здесь Гумилев! У нас, как всегда, особый путь. Было три критерия расширения.

Первый — завоевывались территории, откуда исходила опасность: Крымское, Астраханское, Казанское ханства.

Россия прирастет двумя регионами, а в Вашингтон войдут войска: каким будет 2024 год

Судьба и место России в мире определяется сейчас, и главным фактором развития страны остается суверенитет, от которого она никогда не отступит. Об этом заявил председатель Российского исторического общества РИО , директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин в среду на первом заседании Экспертного совета по развитию исторического образования при Минобрнауки России. Военная операция на Украине. Хроника событий 16 марта 2022 года "Наша страна сейчас переживает поистине исторический момент.

По его словам, россиянам всегда нужно помнить о суверенитете как о гаранте движения страны вперёд к светлому будущему. Нарышкин отметил, что суверенность страны гарантирует благополучие и достоинство для жителей России, обеспечивает будущим детей. Директор СВР отметил, что вопросы обеспечения государственного суверенитета занимают главенствующие роли для того, чтобы государство "оставалось Россией".

Повторять с запозданием западный гуманизм Россия не может. В России откровение человека может быть лишь религиозным откровением, лишь раскрытием внутреннего, а не внешнего человека, Христа внутри. Таков абсолютный дух России, в котором все должно идти от внутреннего, а не внешнего. Таково призвание славянства. В него можно только верить, его доказать нельзя. Русский народ нужно более всего призывать к религиозной мужественности не на войне только, но и в жизни мирной, где он должен быть господином своей земли. Мужественность русского народа не будет отвлеченной, оторванной от женственности, как у германцев. Есть тайна особенной судьбы в том, что Россия с ее аскетической душой должна быть великой и могущественной. Не слабой и маленькой, а сильной и большой победит она соблазн царства этого мира. Лишь жертвенность большого и сильного, лишь свободное его уничтожение в этом мире спасает и искупляет. Русское национальное самосознание должно полностью вместить в себя эту антиномию: русский народ по духу своему и по призванию своему сверхгосударственный и сверхнациональный народ, по идее своей не любящий «мира» и того, что в «мире», но ему дано могущественнейшее национальное государство для того, чтобы жертва его и отречение были вольными, были от силы, а не от бессилия. Но антиномия русского бытия должна быть перенесена внутрь русской души, которая станет мужественно-жертвенной, в себе самой изживающей таинственную свою судьбу. Раскрытие мужественного духа в России не может быть прививкой к ней серединной западной культуры. Русская культура может быть лишь конечной, лишь выходом за грани культуры. Мужественный дух потенциально заключен в России пророческой, в русском странничестве и русском искании правды. И внутренне он соединится с женственностью русской земли. О «вечно бабьем» в русской душе I Вышла книга В. Розанова «Война 1914 года и русское возрождение». Книга — блестящая и возмущающая. Розанов — сейчас первый русский стилист, писатель с настоящими проблесками гениальности. Есть у Розанова особенная, таинственная жизнь слов, магия словосочетаний, притягивающая чувственность слов. У него нет слов отвлеченных, мертвых, книжных. Все слова — живые, биологические, полнокровные. Чтение Розанова — чувственное наслаждение. Трудно передать своими словами мысли Розанова. Да у него и нет никаких мыслей. Все заключено в органической жизни слов и от них не может быть оторвано. Слова у него не символы мысли, а плоть и кровь. Розанов — необыкновенный художник слова, но в том, что он пишет, нет аполлонического претворения и оформления. В ослепительной жизни слов он дает сырье своей души, без всякого выбора, без всякой обработки. И делает он это с даром единственным и неповторимым. Он презирает всякие «идеи», всякий логос, всякую активность и сопротивляемость духа в отношении к душевному и жизненному процессу. Писательство для него есть биологическое отправление его организма. И он никогда не сопротивляется никаким своим биологическим процессам, он их непосредственно заносит на бумагу, переводит на бумагу жизненный поток. Это делает Розанова совершенно исключительным, небывалым явлением, к которому трудно подойти с обычными критериями. Гениальная физиология розановских писаний поражает своей безыдейностью, беспринципностью, равнодушием к добру и злу, неверностью, полным отсутствием нравственного характера и духовного упора. Все, что писал Розанов, — писатель богатого дара и большого жизненного значения, — есть огромный биологический поток, к которому невозможно приставать с какими-нибудь критериями и оценками. Розанов — это какая-то первородная биология, переживаемая, как мистика. Розанов не боится противоречий, потому что противоречий не боится биология, их боится лишь логика. Он готов отрицать на следующей странице то, что сказал на предыдущей, и остается в целостности жизненного, а не логического процесса. Розанов не может и не хочет противостоять наплыву и напору жизненных впечатлений, чувственных ощущений. Он совершенно лишен всякой мужественности духа, всякой активной силы сопротивления стихиям ветра, всякой внутренней свободы. Всякое жизненное дуновение и ощущение превращают его в резервуар, принимающий в себя поток, который потом с необычайной быстротой переливается на бумагу. Такой склад природы принуждает Розанова всегда преклоняться перед фактом, силой и историей. Для него сам жизненный поток в своей мощи и есть Бог. Он не мог противостоять потоку националистической реакции 80-х годов, не мог противостоять потоку декадентства в начале XX века, не мог противостоять революционному потоку 1905 г. Многих пленяет в Розанове то, что в писаниях его, в своеобразной жизни его слов чувствуется как бы сама мать-природа, мать-земля и ее жизненные процессы. Розанова любят потому, что так устали от отвлеченности, книжности, оторванности. В его книгах как бы чувствуют больше жизни. И готовы простить Розанову его чудовищный цинизм, его писательскую низость, его неправду и предательство. Православные христиане, самые нетерпимые и отлучающие, простили Розанову все, забыли, что он много лет хулил Христа, кощунствовал и внушал отвращение к христианской святыне. Розанов все-таки свой человек, близкий биологически, родственник, дядюшка, вечно упоенный православным бытом. Он, в сущности, всегда любил православие без Христа и всегда оставался верен такому языческому православию, которое ведь много милее и ближе, чем суровый и трагический дух Христов. В Розанове так много характерно-русского, истинно русского. Он — гениальный выразитель какой-то стороны русской природы, русской стихии. Он возможен только в России. Он зародился в воображении Достоевского и даже превзошел своим неправдоподобием все, что представлялось этому гениальному воображению. А ведь воображение Достоевского было чисто русское, и лишь до глубины русское в нем зарождалось. И если отрадно иметь писателя, столь до конца русского, и поучительно видеть в нем обнаружение русской стихии, то и страшно становится за Россию, жутко становится за судьбу России. В самых недрах русского характера обнаруживается вечно бабье, не вечно женственное, а вечно бабье. Розанов — гениальная русская баба, мистическая баба. И это «бабье» чувствуется и в самой России. II Книга Розанова о войне заканчивается описанием того потока ощущений, который хлынул в него, когда он однажды шел по улице Петрограда и встретил полк конницы. Малейшая неправильность движения — и я раздавлен… Чувство своей подавленности более и более входило в меня. Произошло странное явление: преувеличенная мужественность того, что было предо мною, как бы изменила структуру моей организации и отбросила, опрокинула эту организацию — в женскую. Суть армии, что она всех нас превращает в женщин, слабых, трепещущих, обнимающих воздух…» с. Это замечательное описание дает ощущение прикосновения если не к «тайне мира и истории», как претендует Розанов, то к какой-то тайне русской истории и русской души. Женственность Розанова, так художественно переданная, есть также женственность души русского народа. История образования русской государственности, величайшей в мире государственности, столь непостижимая в жизни безгосударственного русского народа, может быть понята из этой тайны. У русского народа есть государственный дар покорности, смирения личности перед коллективом. Русский народ не чувствует себя мужем, он все невестится, чувствует себя женщиной перед колоссом государственности, его покоряет «сила», он ощущает себя розановским «я на тротуаре» в момент прохождения конницы. Сам Розанов на протяжении всей книги остается этим трепещущим «я на тротуаре». Для Розанова не только суть армии, но и суть государственной власти в том, что она «всех нас превращает в женщин, слабых, трепещущих, обнимающих воздух…». И он хочет показать, что весь русский народ так относится к государственной власти. В книге Розанова есть изумительные, художественные страницы небывалой апологии самодовлеющей силы государственной власти, переходящей в настоящее идолопоклонство. Подобного поклонения государственной силе, как мистическому факту истории, еще не было в русской литературе. И тут вскрывается очень интересное соотношение Розанова со славянофилами. III Книга Розанова свидетельствует о возрождении славянофильства. Оказывается, что славянофильство возродила война, и в этом — основной смысл войны. Розанов решительно начинает за здравие славянофильства. И сам он повторяет славянофильские зады, давно уже отвергнутые не «западнической» мыслью, а мыслью, продолжавшей дело славянофилов. После В. Соловьева нет уже возврата к старому славянофильству. Но еще более, чем мыслью, опровергнуты славянофильские зады жизнью. Розанову кажется, что патриотический и национальный подъем, вызванный войною, и есть возрождение славянофильства. Я думаю, что нынешний исторический день совершенно опрокидывает и славянофильские, и западнические платформы и обязывает нас к творчеству нового самосознания и новой жизни. И мучительно видеть, что нас тянут назад, к отживающим формам сознания и жизни. Мировая война, конечно, приведет к преодолению старой постановки вопроса о России и Европе, о Востоке и Западе. Она прекратит внутреннюю распрю славянофилов и западников, упразднив и славянофильство, и западничество, как идеологии провинциальные, с ограниченным горизонтом. Неужели мировые события, исключительные в мировой истории, ничему нас не научат, не приведут к рождению нового сознания и оставят нас в прежних категориях, из которых мы хотели вырваться до войны? Русское возрождение не может быть возрождением славянофильства, оно будет концом и старого славянофильства и старого западничества, началом новой жизни и нового осознания. Розанова же война вдохновила лишь на повторение в тысячный раз старых слов, потерявших всякий вкус и аромат: вся русская история есть тихая, безбурная; все русское состояние — мирное, безбурное. Русские люди — тихие. В хороших случаях и благоприятной обстановке они неодолимо вырастают в ласковых, приветных, добрых людей. Русские люди — «славные» с. Но с не меньшим основанием можно было бы утверждать, что русская душа — мятежная, ищущая, душа странническая, взыскующая нового Града, никогда не удовлетворяющаяся ничем средним и относительным. Из этой прославленной и часто фальшиво звучащей «тихости, безбурности и славности» рождается инерция, которая мила вечно бабьему сердцу Розанова, но никогда не рождается новой, лучшей жизни. В розановской стихии есть вечная опасность, вечный соблазн русского народа, источник его бессилия стать народом мужественным, свободным, созревшим для самостоятельной жизни в мире. И ужасно, что не только Розанов, но и другие, призванные быть выразителями нашего национального сознания, тянут нас назад и вниз, отдаются соблазну пассивности, покорности, рабству у национальной стихии, женственной религиозности. Не только вечное, но и слишком временное, старое и устаревшее в славянофильстве хотели бы восстановить С. Булгаков, В. Иванов, В. Огромной силе, силе национальной стихии, земли не противостоит мужественный, светоносный и твердый дух, который призван овладеть стихиями. Отсюда рождается опасность шовинизма, бахвальство снаружи и рабье смиренье внутри. И мир внутри России, преодоление вражды и злобы делают невозможным именно Розанов и ему подобные. Эти люди странно понимают взаимное примирение и воссоединение враждующих партий и направлений, так понимают, как понимают католики соединение церквей, т. Этот старый способ не замирит исторической распри «правого» и «левого» лагеря. Покаяние должно быть взаимным, и амнистия должна быть взаимной, и согласие на самоограничение и жертву должно быть взаимным. Верилось, что война приведет к этому, но пока этого нет, и наши националистические идеологи мешают этому. Розановские настроения служат делу злобы, а не мира. Начав за здравие славянофилов, Розанов кончает за упокой. Он отдает решительное предпочтение России официальной и государственной перед Россией народной и общественной, и славянофильству официальному перед славянофильством общественным. Славянофилы считали русский народ — народом безгосударственным, и очень многое на этом строили. Розанов, напротив, считает русский народ народом государственным по преимуществу. В государственности Розанова, которая для него самого является неожиданностью, ибо в нем самом всего менее было государственности и гражданственности, — он всегда был певцом частного быта, семейного родового уклада, — чувствуется приспособление к духу времени, бабья неспособность противостоять потоку впечатлений нынешнего дня. Мнение славянофилов о безгосударственности русского народа требует больших корректоров, так как оно слишком не согласуется с русской историей, с фактом создания великого русского государства. Но способ, которым Розанов утверждает государственность и поклоняется его силе, совсем не государственный, совсем не гражданский, совсем не мужественный. Розановское отношение к государственной власти есть отношение безгосударственного, женственного народа, для которого эта власть есть всегда начало вне его и над ним находящееся, инородное ему. Розанов, как и наши радикалы, безнадежно смешивает государство с правительством и думает, что государство — это всегда «они», а не «мы». Что-то рабье есть в словах Розанова о государственности, какая-то вековая отчужденность от мужественной власти. Это какое-то мление, недостойное народа, призванного к существованию совершеннолетнему, мужественно-зрелому. В своем рабьем и бабьем млении перед силой государственности, импонирующей своей далекостью и чуждостью, Розанов доходит до того, что прославляет официальную правительственную власть за ее гонения против славянофилов. Новый поток впечатлений хлынул на Розанова. Славянофилы, которые в начале книги выражали Россию и русский народ, в конце книги оказываются кучкой литераторов, полных самомнения и оторванных от жизни. Истинным выразителем России и русского народа было официальное правительство, которому славянофилы осмеливались оказывать оппозицию. И вот откуда на них гонение, довольно понятное» с. Возрождение славянофильства оказывается совсем ненужным. Государственная власть и была истинным славянофильством, рядом с которым жалко и не нужно славянофильство литературное, идеологическое. Славянофильство воскреснет лишь под тем условием, что оно покается перед официальным правительством и пойдет за ним. Идолопоклонство перед фактом, как силой, достигло завершения. Славянофилы не были способны на такое идолопоклонство и потому были бессильны. Мундир распахнулся, — и мы увидели сердце, которое всегда болело. И болело по-своему, никому не подражая, болело из себя» с. Славянофильство оказывается нисколько не лучше западничества, оно — так же отвлеченно, литературно, идеологично, оторвано от подлинной жизни, которая есть Россия «официальная». Славянофилы, действительно, преклонялись больше перед русской «идеей», чем перед фактом и силой. Розанов завершает славянофильство преклонением перед силой и фактом. Презрение Розанова к идеям, мыслям, литературе не имеет пределов. Чиновник для него выше писателя. Чиновничья служба — дело серьезное, а литература — забава. Русский народ — государственный и серьезный народ. Розанов хочет с художественным совершенством выразить обывательскую точку зрения на мир, тот взгляд старых тетушек и дядюшек, по которому государственная служба есть дело серьезное, а литература, идеи и пр. Но до чего все это литература у самого Розанова. Он сам насквозь литератор, и литератор болтливый. Розанов был когда-то чиновником контрольного ведомства. Но вряд ли он захочет остаться в истории в таком качестве. Он захочет остаться в истории знаменитым литератором и ни от одной строчки, написанной им, не откажется. Как много литературы в самом чувстве народной жизни у Розанова, как далек он от народной жизни и как мало ее знает. Народ и государственность в ослепительно талантливой литературе Розанова так же отличается от народа и государственности в жизни, как прекраснодушная война его книги отличается от трагической войны, которая идет на берегах Вислы и на Карпатах. Органичность, народность, объективная космичность Розанова лишь кажущиеся. Он совершенно субъективен, импрессионистичен и ничего не знает и не хочет знать, кроме потока своих впечатлений и ощущений. Само преклонение Розанова перед фактом и силой есть лишь перелив на бумагу потока его женственно-бабьих переживаний, почти сексуальных по своему характеру. Он сам изобличил свою психологию в гениальной книге «Уединенное», которая должна была бы быть последней книгой его жизни и которая навсегда останется в русской литературе. Напрасно Розанов взывает к серьезности против игры и забавы. Сам он лишен серьезного нравственного характера, и все, что он пишет о серьезности официальной власти, остается для него безответственной игрой и забавой литературы. Он никогда не возьмет на себя ответственности за все сказанное им в книге о войне. IV Есть что-то неприятное и мучительное в слишком легком, благодушном, литературно-идеологическом отношении к войне. Мережковский справедливо восстал против «соловьев над кровью». Можно видеть глубокий смысл нынешней войны и нельзя не видеть в ней глубокого духовного смысла. Все, что совершается ныне на войне материально и внешне, — лишь знаки того, что совершается в иной, более глубокой, духовной действительности. Можно чувствовать, что огонь войны очистителен. Но война — явление глубоко трагическое, антиномическое и страшное, а нынешняя война более, чем какая-либо из войн мировой истории. И нужно самому приобщиться к мистерии крови, чтобы иметь право до конца видеть в ней радость, благо, очищение и спасение. Кабинетное, идеологическое обоготворение стихии войны и литературное прославление войны, как спасительницы от всех бед и зол, нравственно неприятно и религиозно недопустимо. Война есть внутренняя трагедия для каждого существа, она бесконечно серьезна. И мне кажется, что Розанов со слишком большой легкостью и благополучием переживает весну от войны, сидя у себя в кабинете. Он пишет о героическом подъеме, хотя героизм чужд ему окончательно, и он отрицает его каждым своим звуком. Но он так же не может противиться наплыву героизма, как не может противиться разгрому германского посольства, которое старается защитить. Нужно помнить, что природа войны отрицательная, а не положительная, она — великая проявительница и изобличительница. Но война, сама по себе, не творит новой жизни, она — лишь конец старого, рефлексия на зло. Обоготворение войны так же недопустимо, как недопустимо обоготворение революции или государственности. V Есть в книге Розанова еще одна неприятная и щекотливая для него сторона. Розанов всюду распинается за христианство, за православие, за церковь, всюду выставляет себя верным сыном православной церкви. Он уверяет, что славянофилов не любили потому, что они были христианами. Он повторяет целый ряд общих мест об измене христианству, об отпадении от веры отцов, поминает даже «Бюхнера и Молешотта», о которых не особенно ловко и вспоминать теперь, до того они отошли в небытие. Но я думаю, что христианская религия имела гораздо более опасного, более глубокого противника, чем «Бюхнер и Молешотт», чем наивные русские нигилисты, и противник этот был — В. Кто написал гениальную хулу на Христа «об Иисусе Сладчайшем и о горьких плодах мира», кто почувствовал темное начало в Христе, источник смерти и небытия, истребление жизни, и противопоставил «демонической» христианской религии светлую религию рождения, божественное язычество, утверждение жизни и бытия? Противление Розанова христианству может быть сопоставлено лишь с противлением Ницше, но с той разницей, что в глубине своего духа Ницше ближе ко Христу, чем Розанов, даже в том случае, когда он берет под свою защиту православие. Лучшие, самые яркие, самые гениальные страницы Розанова написаны против Христа и христианства. Розанов, как явление бытия, есть глубочайшая, полярная противоположность всему Христову. Конечно, с Розановым мог произойти духовный переворот, в нем могло совершиться новое рождение, из язычника он мог стать христианином. Нехорошо попрекать человека тем, что раньше он был другим. Но с Розановым не в этом вопрос. Каждая строка Розанова свидетельствует о том, что в нем не произошло никакого переворота, что он остался таким же язычником, беззащитным против смерти, как и всегда был, столь же полярно противоположным всему Христову. Есть документы его души: «Уединенное» и «Опавшие листья», которые он сам опубликовал для мира. Розанов пережил испуг перед ужасом жизни и смерти. О смерти он раньше не удосуживался подумать, так как исключительно был занят рождением и в нем искал спасение от всего. И Розанов из страха принял православие, но православие без Христа, — православный быт, всю животную теплоту православной плоти, все языческое в православии. Но ведь это он всегда любил в православии и всегда жил в этой коллективной животной теплоте, — не любил он и не мог принять лишь Христа. Нет ни единого звука, который свидетельствовал бы, что Розанов принял Христа и в Нем стал искать спасение. Розанов сейчас держится за христианство, за православную церковь по посторонним, не религиозным соображениям и интересам, по мотивам национальным, житейско-бытовым, публицистическим. Нельзя быть до того русским и не иметь связи с православием! Православие так же нужно Розанову для русского стиля, как самовар и блины. Да и с «левыми», с интеллигентами и нигилистами, легче расправляться, имея в руках орудие православия. Но я думаю, что иные русские интеллигенты-атеисты на какой-то глубине ближе ко Христу, чем Розанов. Русские интеллигенты, в лучшей, героической своей части, очень национальны и в своем антинационализме, в своем отщепенстве и скитальчестве и даже в своем отрицании России. Это — явление русского духа, более русского, чем национализм западно-немецкого образца. Сам же Розанов видит в русском западничестве чисто русское самоотречение и смирение с. И невозможно все в жизни русской интеллигенции отнести на счет «Бюхнера и Молешотта», «Маркса и Энгельса». Ни Маркс, ни Бюхнер никогда не сидели глубоко в русской душе, они заполняли лишь поверхностное сознание. Великая беда русской души в том же, в чем беда и самого Розанова, — в женственной пассивности, переходящей в «бабье», в недостатке мужественности, в склонности к браку с чужим и чуждым мужем. Русский народ слишком живет в национально-стихийном коллективизме, и в нем не окрепло еще сознание личности, ее достоинства и ее прав. Этим объясняется то, что русская государственность была так пропитана неметчиной и часто представлялась инородным владычеством. По крылатому слову Розанова, «русская душа испугана грехом», и я бы прибавил, что она им ушиблена и придавлена. Этот первородный испуг мешает мужественно творить жизнь, овладеть своей землей и национальной стихией. И если есть желанный смысл этой войны, то он прямо противоположен тому смыслу, который хочет установить Розанов. Смысл этот может быть лишь в выковывании мужественного, активного духа в русском народе, в выходе из женственной пассивности. Русский народ победит германизм, и дух его займет великодержавное положение в мире, лишь победив в себе «розановщину». Мы давно уже говорили о русской национальной культуре, о национальном сознании, о великом призвании русского народа. Но наши упования глубоко противоположны всему «розановскому», «вечно-бабьему», шовинизму и бахвальству и этому духовно-вампирическому отношению к крови, проливаемой русскими войсками. И думается, что для великой миссии русского народа в мире останется существенной та великая христианская истина, что душа человеческая стоит больше, чем все царства и все миры… Война и кризис интеллигентского сознания I В огромной массе русской интеллигенции война должна породить глубокий кризис сознания, расширение кругозора, изменение основных оценок жизни. Привычные категории мысли русской интеллигенции оказались совершенно непригодны для суждения о таких грандиозных событиях, как нынешняя мировая война. Сознание нашей интеллигенции не было обращено к исторически-конкретному и не имеет органа для суждений и оценок в этой области. Это сознание фатально пользуется суждениями и оценками, взятыми из совсем других областей, более для него привычных. Традиционное интеллигентское сознание было целиком обращено на вопросы внутренней политики и ориентировано исключительно на интересах социальных. Мировая война неизбежно обращает сознание к политике международной и вызывает исключительный интерес к роли России в мировой жизни. Кругозор сознания делается мировым. Преодолевается провинциализм сознания, провинциализм интересов. Мы, волей судьбы, выводимся в ширь всемирной истории. Многие традиционно настроенные русские интеллигенты, привыкшие все оценивать по своим отвлеченно-социологическим и отвлеченно-моралистическим категориям, почувствовали растерянность, когда от них потребовалась живая реакция на мировые события такого масштаба. Привычные доктрины и теории оказались бессильны перед грозным лицом всемирно-исторического фатума. Провинциальный кругозор русского радикализма, русского народничества и русского социал-демократизма не вмещал таких мировых событий.

После торжественного ночного трехчасового богослужения Первоиерарх Русской Церкви в окружении митрополитов и священников, с молитвой прошёл больше 20 километров от Храма на Крови Ганиной Ямы, ни малейшим вниманием не удостоив созданную большевиками ложную могилу в Поросенковом Логу. Именно на Ганиной Яме изобилует Божья благодать, здесь совершаются чудеса и исцеления. Об этом свидетельствует народ Божий уже четвертое десятилетие.

Путин: судьба России зависит от того, сколько нас будет

Судьба России,решится на Семипалатенском полигоне.	моя судьба".Она посвящена.
Иван Фролов: Судьба России. Последние статьи, интервью, выступления	В июне 2023 года ожидается кардинальный перелом в мировом конфликте, расстановка сил изменится, многое для судьбы России и россиян.
Аргументы и Факты — последние новости России и мира сегодня	Программа литературно-музыкального фестиваля «Судьба России»Размер: 1.84 МБОбновлен: 07 марта 2024.
Сейчас решается судьба России и ее будущее место в мире – директор СВР Нарышкин	Россия сегодня — Трамп указал на попытки демократов обвинить его в связях с Россией.

Глава СВР Нарышкин заявил, что сейчас решается судьба России

С самого начала Запад даже не скрывал, что активно накачивает Украину самым современным и дорогостоящим оружием, а теперь демонстративно направляет туда вооружения на сотни миллионов долларов. Там понимают, что по своей мощности и дальности действия его можно не только использовать на украинской территории, но и наносить удары по мирным городам России», — сказал председатель партии «Справедливая Россия — За правду». Одним словом, если Россия не доведет дело до конца, если мы не покончим с современными бандеровцами и националистической гадиной на Украине, то в обозримом будущем война может прийти и в наш дом», — заключил Сергей Миронов. Поделиться в ВК.

Фестиваль организован Центром русской философии и культуры им. Бердяева совместно с ГБУК г. Москвы «Дом А. Лосева — научная библиотека и мемориальный музей» и Русским ПЕН-центром и проводится при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Почетный Председатель Оргкомитета Фестиваля — доктор филологических наук, профессор А.

Она всегда отстаивала запрещение жестокого оружия, она всегда искала всеобщего замирения и никогда не сулила народам тоталитарного строя...

Итак, национальная Россия и Советское государство — суть политические противоположности. Но что может быть наивнее и глупее, как принимать начальные и сравнительно кратковременные успехи коммунистического империализма за действительные и окончательные успехи национальной России? Что может быть глупее и легкомысленнее, как воображать, будто Советия, превратившая русский народ в орудие и в жертву всемирной революции «погибни, но взбунтуй вселенную! Советский империализм имеет совсем, совсем другой смысл. Выборг, Прибалтика, Бессарабия, Каре, Маньчжурия, проливы — нужны Советам только для дальнейшего завоевания мира, для коммунистической диктатуры над народами. Поэтому они и приобретаются Советами если только действительно «приобретаются»... Люди катастрофического уклада и образа мыслей, вышвырнутые из последних щелей ада на кратковременное соблазнение, развращение и научение народов, — они никогда не жили в исторических потоках и интересах России, они никогда не знали и не понимали ее истории. Россия для них не более, чем навоз для всемирной революции: истощится он — что же, они отыщут себе другую навозную кучу, Германию или Францию. Они последовательные и безжалостные интернационалисты, доказавшие это недвусмысленно за протекшие тридцать лет.

Именно поэтому им совершенно безразлично, что самый порядок их захватов абсолютно вреден Русскому государству. Этот захват соблазном, разложением, обманом, революцией, насилием и резней вредит всякой будущей национальной русской политике, сеет недоверие, отвращение и ненависть к ни в чем не повинной России и восстанавливает против нее всю вселенную. Ведь нужно быть законченным слепцом, чтобы воображать, будто советская оккупация или инфильтрация сделала Русское национальное государство чтимым или «популярным» в Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Галиции, Австрии, Германии, Чехии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Албании и Греции; будто солдатские изнасилования женщин, чекистские аресты, увозы и казни, насаждение политического доносительства, избиения и расстрелы лидеров крестьянской и либеральной оппозиции в этих странах, пытки в тюрьмах, концлагеря, фальшивые голосования, а также преднамеренная повсеместная инфляция, все эти имущественные переделы, конфискации и социализации — приветствуются этими несчастными народами, как «заря свободы» или как «истинная демократия», как «желанные дары» «великой России»... На самом же деле в этих странах сеется дьявольское семя и растет ненависть к национальной России. Мировое общественное мнение доселе не научилось отличать советское государство от национальной России и интернационально-коммунистическое правительство от замучиваемого им русского народа. Все творимое Советами вписывается в воображаемый кондуит России; все «художества» и «качества» Советской власти приписываются ей; и против нее накапливается все негодование других народов. Ея неповинное имя клянут на стогнах всего мира; ее воспринимают ныне, как вселенскую язву; от нее ждут бесчисленных бед и страданий, третьей мировой войны и революционных преобразований. Мы, русские патриоты, скорбим об этом вот уже тридцать лет, разоблачая повсюду эту ошибку и восстанавливая правду: советское государство не есть национальная Россия. А советские патриоты знают эту правду не хуже нас, видят истинное положение вещей и становятся на сторону Советов, помогая им компрометировать, насиловать и губить национальную Россию.

Но они губят не только Россию, они добровольно берутся обслуживать завоевание и погубление остального человечества, стараясь приобщить его на деле к казням и гнету высиженного в России тоталитарного коммунизма. И они могут быть уверены, что история по справедливости оценит все — и их добровольное самопорабощение, и их внезапный восторг перед Советчиной, и их фальшивый «патриотизм», и их предательство по отношению к России, и их коварное и бесчестное пятоколонство в приютивших их демократических государствах, где они сначала долгие годы укрывались от Советчины для того, чтобы стать теперь советскими агентами... О государственной власти. Вторым основным элементом государства является власть. И вот, Советская власть отнюдь не продолжает дела русского национального правительства: она не приняла ни его наследия, ни его традиций, ни его целей, ни его способов управления. Напротив, она растратила и погубила наследие России, она попрала ее традиции, отреклась от ее целей и ввела свои, неслыханные в истории способы управления. Тот, кто любит Россию, может только с негодованием и отвращением следить за этим управлением и никогда не станет «советским патриотом». Советская власть не приняла государственного наследия императорской России. Это наследие состояло, во-первых, в обширных кадрах государственно мыслящего, опытного и честного чиновничества; во-вторых, в ясных, зрело продуманных, ищущих справедливости и чтущих личное начало законах; в-третьих, в системе учреждений, строивших русскую национальную жизнь, особенно же в первоклассном суде «скором, гласном и справедливом».

Все это достояние веков и десятилетий погублено, поругано, отменено и заменено поистине кошмарными порядками... О русском чиновничестве императорского времени говорилось много ненавистного, вздорного и ложного, может быть верного для эпохи «Мертвых душ» Гоголя, но преодоленного за вторую половину XIX века. Вот несколько доказательств. В 1911 году немецкое Общество для изучения Восточной Европы испросило согласие министра Кривошеина посетить Россию и ознакомиться на местах с ходом великой аграрной реформы П. Кривошеин сделал непростительную ошибку и разрешил немцам эту глубокую тыловую разведку. Она состоялась. Россия станет великой крестьянской демократией и всякая революция и войны будут ей неопасны. Тогда в Германии было решено готовить превентивное нападение на Россию к 1914 году, о чем Государственная Дума была предупреждена одним из ее членов в конце 1912 года. В своих докладах берлинский профессор Зеринг один из лучших знатоков аграрного вопроса в Европе писал и говорил между прочим: «Реформа Столыпина проводится таким кадром чиновничества, которому могла бы позавидовать любая европейская держава, это все люди честные, неподкупные, убежденные в пользе реформы, опытные и знающие»...

Тот, кто сколько-нибудь понимает в государственных финансах, пусть вспомнит замечательную реформу денежного обращения, столь успешно проведенную Витте — она могла удаться только опытному, образованному и честному кадру российского чиновничества. Все отрасли казенного хозяйства цвели в императорской России; русские казенные железные дороги были образцом для всей Европы; винная монополия оправдала себя; государственное коннозаводство было на значительной высоте; судебные подкупы были неслыханны. Русская военная разведка, отнюдь не вовлекавшая в свое дело частных лиц и свободных граждан как это делается в Европе , изумляла иностранцев своею осведомленностью: это она подготовила победоносный Галицийский поход 1914 года; это она предупредила лорда Китченера о том, что его ждет гибель в Северном море от немецкой подводной лодки, что и свершилось, и т. А между тем ее ведомственное дело требует, как известно, полной неподкупности и самоотверженного патриотизма. Позорная «сухомлиновщина» была в России скандальным исключением. Где ныне этот драгоценный кадр русской служилой интеллигенции? Он вымер от голода, расстрелян «чрезвычайной», умучен в концлагерях или же угас в эмиграции. И европейские державы и народы должны помнить, что их интеллигенции готовится та же участь, что теперь уже поняли в Венгрии, Румынии и Югославии... Было бы неумно, неправдиво и государственно вредно идеализировать дореволюционную Россию.

Мы этого не делаем, мы ищем для нее только справедливости и исторического понимания. Ему оставалось еще многое сделать, но это многое от одноверстной сети народных школ для всеобщего образования до планов индустриализации страны и широкого железнодорожного строительства, доселе не осуществленного коммунистами , было уже обдумано или начато, или же находилось в полном развитии... Нам нечего идеализировать. Нам не к чему хвастать. И все это росло и выросло органически, вместе с самим русским народом как его собственная культура, как его собственная жизненная форма, подсказанная ему духом его религиозной веры православие и его национальным самочувствием. Где ныне все это наследие русской национальной истории? Где эти творческие традиции? Все разрушено, попрано, угашено, поругано. Большевики отвергли все это наследие и погубили его.

Им нужно было другое, совсем другое: антинациональное, интернациональное устройство, превращающее Россию в орудие и в жертву всемирной революции. Им нужно было тоталитарное государство, способное завоевать вселенную для социализма. Им нужно было превратить Россию в арсенал мировой революции, а русский народ в нищее, зависимое, застращенное и обезличенное стадо, готовое, подобно стаду бизонов в прерии, ринуться вперед — на другие народы — и растоптать их некоммунистическую культуру... Но пусть они помнят: это им не удастся, им предстоит великое крушение! И вот во всей русской истории не было момента, не было такого князя или государя, не было такого политика, который замышлял бы нечто подобное и так определял бы назначение русского народа. Эта чудовищная политика — эти безобразные цели, эти жестокие и губительные средства, — все это впервые всплывает не только в истории России, но и во всемирной истории. И русский народ к этому не причастен и в этом не повинен, он не творец, а жертва этой политики. И самая идея этой всемирной коммунистической революции возникла не в России, а на Западе, она была формулирована Марксом и Энгельсом, не знавшими России; она была придумана в Западной Европе, а Россия имела великое несчастие стать ее первым опытным полем. Смотрите же: с самых первых дней русской революции эта гибельная затея стучалась в двери Запада; она стремилась туда, откуда вышла, в ту среду крупно-промышленного капитализма, для которой она была изобретена...

Ныне сроки приблизились, и она уже вломилась в малые государства Восточной Европы. О русском народе. Русский народ был доселе деятельным субъектом своей истории, а не замученным и порабощенным объектом, орудием чуждого ему мирового злодейства. Он жил, а не погибал, творил, а не пресмыкался. Россия никогда не была тоталитарным государством: она никогда не обезличивала своих граждан; она никогда не подавляла их творческой инициативы; она никогда не покушалась погасить в них инстинкт личного самосохранения, как и стимул хозяйственного труда. Она никогда не отменяла частной собственности, она никогда не стремилась отнять у своих граждан религиозную веру, силу личного суждения и самостоятельность воззрений, она никогда не хотела превратить русских людей в голодных, полураздетых застращенных рабов, спасающих свою жизнь ложными доносами на своих неповинных соседей; она никогда не воображала, что все русское хозяйство можно превратить в бюрократическую машину, а всю русскую культуру подчинить тирании единого центра. Напротив, русское правительство в его христианской установке знало, что личное начало имеет религиозно-непререкаемое значение и что поэтому оно должно быть призвано и в государственном порядке, и в хозяйстве. Стоит только вспомнить русское национальное воззрение на солдата, выдвинутое Петром Великим, усвоенное от него Минихом и практически развернутое Суворовым: солдат есть индивидуальный воин, в котором надо чтить бессмертную, патриотически-ответственную душу и воспитывать духовную личность — патриотическую, сознательную и инициативную. В этом замысле живет дыхание восточного православия, сказавшееся в ту эпоху, когда почти все европейские армии, а особенно прусская, придерживались палочной дисциплины.

Понятно, что самая идея тоталитарного строя не могла зародиться в национальной России. Уже самое необозримое российское пространство исключало ее появление. Эта идея могла зародиться только в эпоху всепреодолевающей техники: телефона, телеграфа, свободного воздухоплавания, радиоговорения. Она и родилась только во время настоящей революции как злоупотребление этой техникой, впервые позволившее создать такую централизацию и такую всепроникающую государственность, которая ждет ныне только технически и политически организованного дальновидения и дальнослышания, чтобы сделать свободную жизнь на земле совершенно невозможной. Надо представить себе, что еще 50 лет тому назад государственный курьер в России скакал из Иркутска в Петербург полтора месяца на лошадях и столько же на обратный конец. А из Якутска? А из Владивостока? Уже после постройки Сибирской магистрали, законченной в 1906 году, почта шла из Москвы во Владивосток двенадцать с половиною суток. А по радио в России заговорили только перед самой революцией, во время войны, и то только для военных надобностей...

Вот почему самая мысль о тоталитаризме не могла прийти в голову никому. Идея тоталитарного строя не была бы ни принята, ни осуществлена в национальной России. Она по самому существу своему органически противна русскому народу, и притом в силу многих существенных оснований. Во первых, в силу христианской веры в свободную, бессмертную и нравственно-ответственную личную душу; во вторых, в силу русской национальной вольнолюбивости и в силу инстинктивной приверженности русского человека частной хозяйственной инициативе; в третьих, в силу пространственного и национального многообразия России, в силу ее религиозной, бытовой и климатической многовидности. Изменить, или запретить, или сломать все это — могло прийти в голову только безумным доктринерам от марксизма, никогда не знавшим и не любившим России. А русский человек всегда ценил личную самостоятельность и всегда предпочитал строиться без государственной опеки. Он всегда был готов оградить свою свободу уходом в леса или степи. Он всегда противопоставлял государственной строгости мечту об анархической свободе. Есть предрассудок, будто Россия исторически строилась из государственного центра, его приказами, запретами и произволением.

С этим предрассудком давно пора покончить. В действительности русский государственный центр всегда отставал от народного исторически-инстинктивного «разлива», оформляя уже состоявшиеся процессы. Государство собирало то, что народ самочинно намечал, начинал, осуществлял и строил. Народ «растекался» слово, употребленное и Ключевским, и Шмурло — государство закрепляло. Народ творил — государство организовывало. И вот уже это государственное оформление и закрепление, эту организацию, народ принимал далеко не всегда охотно и совсем не всегда покорно. Историческая Россия росла народным почином: крестьянскими заимками, предприимчивым промыслом, непоседливостью новгородской и псковской вольницы, миссионерским и монастырским подвигом, свободным расселением и переселением, вольнолюбием людей беглых, скитанием «людей вольных и гулящих» термин летописи , казачьими походами и поселениями, торгово-купеческими караванами по рекам и дорогам. Здесь не о чем спорить, и всякий, кто хоть сколько-нибудь знает историю русских «окраин» «украин» , подтвердит немедленно мои формулы. Две силы строили Россию: даровитый инициативный народ и собирающее государство.

Кто заселил пространства русско-европейского Севера? Кто первый двинулся в сибирскую тайгу? Кто заселял пустовавшую Малороссию? Кто первый начал борьбу с турками за выход к Черному морю? Борьбу за Азов? За Предкавказье? И никто и никогда не думал о тоталитарности... И самая опричнина Иоанна Грозного была лишь малою, хотя и свирепою, дружиною, тонувшей в необъятной всероссийской «земщине» с ее особой жизнью, самостоятельным чиновничеством и вольной казачиной Ермак и Сибирь. И даже тирания курляндского конюха Бирон с ее холопским режимом доносов и пыток —никогда не питала тоталитарных замыслов.

А весь сословно-крепостной строй, который не кто иной, как Ключевский, признает тяжелым, но справедливым, покоился именно на истребовании государством от частно-инициативно-трудящегося населения известных взносов, повинностей, услуг и жертв, необходимых для национального спасения. Говорить здесь о тоталитарном строе можно только от невежества и верхоглядства. Бесспорно, крепостное право было длительным и тягостным проявлением, но не следует забывать, что почти половина русского крестьянства совсем не знала крепостного состояния, ибо в момент освобождения 1861 Россия насчитывала 10,5 миллиона крепостных крестьян, 1,5 миллиона дворцовых и удельных и 10 миллионов государственных, т. Русская историческая государственная власть подлежит, как и всякая другая власть, критике, а не клевете. Она делала ошибки. Где и какая власть их не делала? Она не всегда справлялась со своими задачами — огромными, претрудными, исторически осложненными, как ни у одного другого государства. Об этих заданиях западные государства и политики не имеют конкретного представления, ибо они не знают нашего климата и нашей береговой линии; они не представляют себе нашего пространства; они не понимают бремени нашей многонациональности; не разумеют наследия нашего двухсотпятидесятилетнего ига, коим Россия спасала Европу от монголов, сама отстав от цивилизации на два века; они не знают, в какие непрестанные оборонительные войны вовлекало нас наше равнинное положение без естественных защитных границ; они не знают, что Россия вынуждена была провоевать в порядке обороны по точной статистике две трети своей жизни из каждых трех лет истории — два года на оборонительную войну. Перед лицом таких непомерных задач, чтобы не распылять государственную волю, чтобы не осложнять и не замедлять ее вечно спешное образование ибо события всегда торопили, и оборонительная война следовала за войной , русская историческая государственная власть должна была строить государственный центр авторитарно по русскому историческому выражению, «самодержавно» , а не демократически.

Об этом он рассказал в эфире YouTube-канала «Прямой». Россия может создать санитарную зону в несколько десятков километров в Харьковской области, и этого нужно бояться, заявил депутат Рады Роман Костенко в эфире YouTube-канала «Прямой». Главнокомандующий ВСУ Александр Сырский заявил в Telegram-канале об обострении ситуации на фронте и отметил, что российские войска имеют значительное преимущество и тактические успехи. Что им о нас известно, рассказал Финансам Mail. Какие факторы будут влиять на российскую валюту — Финансам Mail.

Россия – последние новости

24 февраля Президент России Владимир Путин принял решение «о проведении специальной военной операции» по защите Донбасса. Свежие новости на сегодня. Армии и войны. Новости политики, экономики и культуры. Новости дня. Все события и происшествия за последний час. Главные новости со всего мира читайте. Привлеченные к независимой экспертизе специалисты убедительно доказали несостоятельность и нелогичность выводов следствия о судьбе останков членов венценосной семьи. Минобороны сообщило о 35 ответных ударах по Украине Россия нанесла 35 ударов по энергетическим и военным целям на Украине за минувшую неделю, сообщило Минобороны.

«Сербская Ванга» раскрыла судьбу России и будущее Европы

Никаких изменений. Путин будет жив и у руля. Глава Министерства иностранных дел Турции Хакан Фидан высказал свое мнение о невозможности переговоров России и Украины в ближайшие годы, цитирует дипломата BB. Это опасно. Это вопрос, который должен волновать европейцев больше, чем нас.

Наука подтвердила то, что Православной Церкви и народу Божию известно уже не одно десятилетие.

С 1991 года в годовщины мученического подвига Царской Семьи и их верных слуг крестные ходы идут к Ганиной Яме, которую Патриарх Алексий II назвал живым антиминсом, где рассеяны сожжённые большевиками святые мощи Царственных Мучеников. В пустой Поросенков Лог эти крестные ходы не заворачивают и молебны там не служат.

Как пишет РИА «Новости» , такое заявление он сделал на экспертном совете по вопросам исторического образования в Минобрнауки. Нарышкин отметил, что следует помнить, что главным фактором развития РФ, «стержнем ее тысячелетней истории» был суверенитет.

То есть, по словам главы СВР, право РФ самостоятельно, «свободно и осознанно определять свою судьбу».

Да, за выяснение этого мы платили даже репрессиями. Никто, правда, не рискует сравнивать репрессии с историческими издержками создания западной культуры и цивилизации, хотя все они известны. Лично я помещал бы такие сравнительные таблицы в еженедельную инфографику в СМИ наряду с другими интересными данными. Мы противостоим США как культурное многообразие, и его цивилизационный «дом» противостоит монокультуре вирусного типа. А старая Западная Европа вынуждена будет дождаться, чем всё это кончится, и подчиниться результату. Мы в отличие от Запада сохранили главное — исходный код не Нового времени, а Новой — Нашей — эры, полученный нами от Византии.

Именно он создаёт пространство, вмещающее всё имеющееся у нас культурное и цивилизационное разнообразие. Разместится в этом пространстве и реальная демократия ответственного участия в общем деле — элемент нужный, хотя и не универсальный, технический. Его адаптация не имеет ничего общего с революционным процессом и означает создание реальной личностной свободы для тех, кто способен с ней справиться, и социальной защиты для всех остальных. Личность не за права борется: она берёт на себя ответственность, риск, платит жизнью за своё дело. Она не принуждает ни к чему других с помощью механизма большинства, потому что никогда не состоит в нём. Проблему развития личность видит не в объекте, а в себе. Это и есть русский стиль, единство наших знаков и наших вещей.

Разместится на Русском ковчеге и та доля западной культуры, что выпала из американского «стандарта». То есть львиная её доля.

Путин готовит Россию к катастрофе мирового масштаба, считает Кедми

На торжественной церемонии закрытия были объявлены имена победителей. Сегодня российской фигуристке Камиле Валиевой 18 лет! Пусть всё плохое останется позади, а впереди ждут только новые победы и свершения. Для россиян Камила — настоящая Олимпийская чемпионка. Улыбайся чаще, Камила! Участнику СВО дали отпуск, чтобы он мог приехать домой и увидеть трёх новорождённых сыновей. Офицеры Минобороны помогли солдату добраться до родного Челябинска.

Хроника событий 16 марта 2022 года "Наша страна сейчас переживает поистине исторический момент. Решается судьба России и ее будущее место в мире, - сказал он. Право самостоятельно, свободно и осознанно определять свою судьбу. Суверенитет - это гарантия благополучия и достоинства наших граждан, это будущее наших детей.

Среди собеседников либеральных взглядов иногда звучат опасения, что Россия может пережить еще один распад — общей культуры и истории может оказаться недостаточно для народов, населяющих страну. Традиционалисты, напротив, видят сильные духовные и исторические скрепы. Но, сто процентов, в Штатах есть политики, которые думают, что это неплохое стечение обстоятельств и надо приложить усилия и помочь тому, чтобы разбежались. Я думаю, такие шансы есть». Кто может хранить, тому я дам хранить.

Он вручил ключи славянскому народу, который может объединить. Славяне давали государственность многим нациям, но никто не выдерживает суверенитета — все продаются под кого-то, потому что они маленькие. А славяне великие, потому что они знают свою миссию, поэтому нет другого центра государственности, кроме Кремля». Не Восток, не Запад Один из самых интересных выводов для нас стало отстраивание собеседников от необходимости привязывать Россию к какой-либо иной цивилизации. То есть на самом деле мы и есть сердце Евразии — и Европы, и Азии».

Часто этот вопрос вызывает возмущение: почему мы вообще должны определяться? Работаем всей семьей, и нам комфортно. А потом я еду по делам в Калугу: запчасти купить, в магазин зайти за продуктами, — и тоже чувствую себя как рыба в воде. У нас хорошая страна, нормальный президент. Может быть, какие-то проблемы есть, но мы их решаем все.

И не надо ни на кого быть похожим, на Европу, на Китай, на Японию. Мы живем своей жизнью, и слава богу». Мы должны искать идентичность внутри. У нас все для этого есть». Это нетривиальный вывод, поскольку еще тридцать лет назад большая часть населения искала возможность встроиться в западное пространство, подчеркивая непрерывную связь русской и европейской цивилизации.

Сегодня же даже либерально настроенные собеседники описывают подчас фундаментальные несостыковки с западным миром, и не только политические, а культурные, бытовые, но в первую очередь ценностные. В это время абсолютным электоральным большинством стало сытое поколение. У нас в это время была обратная история. У нас рушилась страна, мы в Чечне воевали, нам надо было, чтобы все не расползлось. Нам рассказывали о сексуальных меньшинствах, а у нас рождаемость обваливалась.

У нас Великая Отечественная — это нациеобразующая вещь, мы не можем перестать ходить на парады, а у них отказ от милитаризма». А мы от Византии идем. Понятно, у нас есть какие-то общие точки, но их не так уж много». Впрочем, разлет представлений о глубине нашей инаковости и о разрывах с соседними культурными платформами в деталях разнятся у представителей крайних консервативных и либеральных взглядов. У последних больше грусти от разрыва с западной цивилизацией и надежды на восстановление отношений, несмотря на разность идентичностей: «Не обязательно быть похожими, но надо дружить со всеми».

Кроме того, у этой группы звучит представление о том, что у Востока мы взяли «деспотичную форму власти», а у Запада — экономику и культуру. Шкала истории В опросник мы внесли вопрос об интересе респондентов к собственной родословной и, что называется, попали. Практически все наши собеседники не просто проявляли интерес к второму-третьему поколению, но часто шли дальше, насколько позволяли исторические документы. И наше предложение сформировать государственную программу по бесплатному составлению родословной, как правило, вызывало всеобщую поддержку. За предсказуемым выводом о важности понимания своих корней и истоков, связи с постоянно разрываемым революциями историческим контекстом страны мы увидели и второе дно — глубокую рефлексию наших респондентов на тему российской истории.

Нам кажется, что в обществе формируется нейтральный, примирительный характер отношения к прошлому. Без истерик и баталий «Запад — Восток» или «белые — красные». Именно изучение подробностей жизни своих предков, которым пришлось испытать все перипетии сложных исторических процессов, дает ощущение неразрывности поколений и органичности национальной памяти. При этом его расстреляла советская власть уже потом, при товарище Сталине. И как я к этому отношусь?

Я просто пытался понять, зачем он в революцию пошел. И меня вдохновляет образ прадедушки. И моих дедов, которые воевали на фронтах Великой Отечественной войны, совершали подвиги. И я на это все смотрю и думаю. Вот они могли, а я?

У меня прадедушка в Сталинграде фрицев мочил, а я тут боюсь что-нибудь лишнее сказать? А другой прадедушка басмачей валил». Мы просили наших собеседников назвать несколько ключевых фигур или событий российской истории. И получили очень нестандартный перечень, по которому фактически можно обрисовать план исследовательского учебника истории см. Выявить закономерности здесь было непросто.

Наверное, для представителей традиционалистского лагеря в большей степени характерен интерес к истории страны до Петра I, а также чуть более трагические оценки событий начала XX века. Кстати, Петр I и его реформы — абсолютный рекордсмен в упоминаниях респондентов 11 раз , притом, что ни один наш собеседник не ставил эту фигуру особняком и не придавал его деятельности какой-то уникальной значимости. Второе событие — это семнадцатый век, освоение Сибири. То, что нас сделало империей. Это время, когда многие крупные державы создавали свои империи, причем создавали их горизонтально.

Но получилось так, что из всех этих горизонтальных историй удержали свою империю только мы. А удержали мы ее потому, что мы ее неразрывно привязали к себе, сказав, что это не колония, это — мы. И третье — это, наверное, Великая Отечественная и победа в ней. То, что сделало страну сверхдержавой». Нужно обязательно отметить, что практически все респонденты обходят вниманием эпоху Советского Союза: здесь считаное количество раз звучит фамилия Сталин и всего трижды вскользь упоминается Великая Отечественная война.

А дальше — только распад государства. Ни индустриализации, ни полетов в космос, ни атомной бомбы. Предположим, что консервативная часть наших собеседников связывает XX век с разрушением православных ценностей, а либеральная — с репрессиями и подавлением прав человека. Пусть это местами, может быть, и ненужные амбиции. Например, к концу девятнадцатого века Россия была на подъеме, развивалась, экономика была на коне, валюта крепкая, экспорт рос.

Технологий каких-то у нас не было, но мы все это импортировали. И могла ветка истории так уйти, что мы бы стали новыми США или Китаем. Но эта ситуация тоже возникла не просто так, а вследствие сотен лет борьбы за эти территории, сюда наложились и войны, и дипломатия, и торговля». К слову, часто звучит тезис, что Россия всегда обладала большим потенциалом, но не смогла его реализовать в полной мере. И главную вину за это возлагают на события прошлого века.

Распад же СССР оценивают в обе стороны, а последствия практически не рефлексируют. Получилось, что восемьдесят лет с лишним немножко выкинуты». Трагедии, победы, гордость, агрессивность Тем не менее большинство респондентов убеждены, что историей России — и победной, и трагической — важно и нужно гордиться, а также передавать эту гордость молодым поколениям. Мы провоцировали собеседников расхожей фразой о том, что Россия никогда ни на кого не нападала, а лишь защищалась. Но были разбиты всеобщим прагматизмом: речь идет о безоценочной исторической данности, все империи расширяются и тем самым неизбежно вступают в конфликты с окрестными территориями.

Защищают свои границы — и вынуждены предвосхищать нападения. Другой вопрос, как выстраиваются отношения с завоеванными народами. И тут у России, вероятно, уникальный опыт «толерантной» экспансии. Как это интерпретировать, было ли это нападением на Казанское ханство и Астраханское? Или это неизбежный шаг?

Империя подразумевает рост территории. Она движется и сохраняется, в том числе для защиты своих рубежей. Они же разрушали много веков русскую землю. Крымское ханство, сколько оно зла причинило, сколько миллионов было угнано за много веков! У нас первое — это склонность к расширению.

Второе — это умение сожительствовать с другими народами». Очень интересно, что лишь двое респондентов назвали Россию военной державой. А на прямой вопрос об «агрессивности» нашего государства или населения последовало всеобщее непонимание. В истории России действительно много и побед, и поражений — их респонденты перечисляют буквально, и чаще всего речь идет именно о военных кампаниях, но эти явления оцениваются исключительно с точки зрения естественного строительства империи. И вообще свойственны почти всем странам мира.

Если у них есть возможность, они будут грызть других. Я думаю, что проецировать общечеловеческие ценности на взаимоотношения между государствами, мягко говоря, вообще неправильно. Кирпич падает с крыши. А ты стоишь и думаешь: сейчас он прилетит, и мы с ним пообщаемся. Привет, кирпич!

А он летит, набирает скорость. Ты думал почему-то, как истинный либерал, что мы сейчас с кирпичом пообщаемся, чайку выпьем. Персонально ваш. А вышло совершенно иначе. Вышло — шмяк, и привет.

Просто потому, что кирпич набрал скорость. Ты думал, что оно общечеловеческое, а оказалось, что оно просто закономерность». И многие народы к нам приходят для защиты. Особо мы никогда ни к кому не лезли, и не бывает у нас нападения просто так, чтобы взять какие-то запасы золота, серебра». Здесь уместно обсудить и другой наш вопрос — об отношении к армии, и еще частность — отношение к военной форме на детях.

Вообще ни у кого не возникло сомнений, что России нужна сильная, современная армия: это как минимум вызов времени, поскольку мир входит в эпоху жесткой конкуренции. Но когда я был маленьким, я хотел быть военным, представляешь?

Решается судьба России, ее будущее место в мире", - сказал Нарышкин.

Please wait while your request is being verified...

последние известия. Выступление президента России анонсировал пресс-секретарь Дмитрий Песков. Ожидается, что глава Российской Федерации в прямом эфире выступит в ночь с 26 на 27 июня 2023 года. Судьба России, Китая и всего человечества зависит от трех факторов: 1) учитывая экзистенциальный характер угрозы, сможет ли Россия вести тотальную, абсолютную войну. Новости Смоленска: В настоящее время решается судьба России, какое место она будет занимать в мире. Грабеж под маской респектабельности: судьба замороженных активов России. Образ России будущего в сложном прошлом и достойном настоящем.

Нарышкин: сейчас решается судьба России

Астролог Татьяна Борщ рассказала о том, что ждёт Россию в 2024 году. Новости политики, экономики, культуры и спорта, свежие репортажи, интервью, статьи на сайте издания Новые Известия. Минобороны сообщило о 35 ответных ударах по Украине Россия нанесла 35 ударов по энергетическим и военным целям на Украине за минувшую неделю, сообщило Минобороны.

Новости судьба россии