В деле Сушкевич и Белой есть несколько очевидных нестыковок, на которые стоит обратить внимание. О первых заседаниях читайте в статьях «В Калининграде начался процесс по делу врачей Белой и Сушкевич» и «Заседания закончились «заминированием» суда». Со свидетельскими показаниями в этот раз выступила заведующая родильным отделением роддома №4 Татьяна Соколова, которая среди прочего пересказала состоявшийся между Белой и Сушкевич диалог о введении младенцу сульфата магния. 6 сентября он приговорил Елену Белую и Элину Сушкевич соответственно к девяти с половиной и девяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Весь коллектив роддома индивидуально и дружно сдаёт вещественные доказательства «виновности» Белой и Сушкевич.
Приговор калиниградским врачам Сушкевич и Белой признан законным
— После вступления приговора в силу у оправданных Сушкевич и Белой есть право на реабилитацию. Присяжные по делу калининградских врачей Белой и Сушкевич пожаловались на давление со стороны судьи. мамашки недоношенных, коих Сушкевич когда-то выходила, организовали комитет в её поддержку и даже писали коллективное письмо Бастрыкину. Московский областной суд до 3 апреля 2022 года продлил арест калининградским врачам Елене Белой и Элине Сушкевич, которых обвиняют в смерти младенца в роддоме в Калининграде. Повторное рассмотрение уголовного дела в отношении Белой и Сушкевич было перенесено в Московский областной суд. — После вступления приговора в силу у оправданных Сушкевич и Белой есть право на реабилитацию.
Дело врачей Элины Сушкевич и Елены Белой: последние новости
В 2020 году присяжные в Калининграде признали Белую и Сушкевич невиновными, но апелляционный суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение. Мособлсуд приговорил калининградских врачей Элину Сушкевич и Елену Белую к 9 и 9,5 года колонии общего режима по делу об убийстве в роддоме младенца, родившегося недоношенным. Четверо присяжных заседателей по делу врачей Элины Сушкевич и Елены Белой из Калининграда, осужденных за убийство недоношенного младенца, заявили о давлении на них со стороны председательствующего судьи Андрея Вьюнова. Так закончился повторный процесс по делу Елены Белой и Элины Сушкевич, обвинявшихся в убийстве новорожденного. Врачи из Калининграда Елена Белая и Элина Сушкевич были осуждены на 9,6 и 9 лет колонии общего режима по делу об убийстве недоношенного ребенка.
Дело Элины Сушкевич: неонатолога из Калининграда приговорили к 9 годам за убийство младенца
В деле Белой и Сушкевич плаценту матери не исследовали — ее сочли непригодной для экспертизы. В ходе предыдущего заседания (его полный аудиопротокол имеется в распоряжении РИА Новости) перед судом выступили четверо присяжных, которые заявили, что судья при рассмотрении дела оказывал на них давление, убеждал в виновности Сушкевич и Белой. Так закончился повторный процесс по делу Елены Белой и Элины Сушкевич, обвинявшихся в убийстве новорожденного. Коллегия присяжных заседателей признала виновными в убийстве младенца в роддоме калининградских врачей Елену Белую и Элину Сушкевич после повторного рассмотрения дела в Московском областном суде.
Дело Сушкевич-Белой: кто лжёт?
А во второй истории в графе «О состоянии ребенка» сделана запись — интранатальная внутриутробная. Он сообщила, что недоношенный ребенок был жив. По словам Сохань, Елена Белая просила ее подтвердить во время следственных действий, что ребенок погиб при родах, но та не согласилась. Также в суде выступила сестра потерпевшей Ахмедовой, которая находится в таком же юридическом статусе. По словам женщины, 6 ноября 2018 года Белая сказала ей, что у ребенка «не работают легкие и мозг», он станет инвалидом. Мы говорили минут 15, я умоляла и плакала.
Когда мне показали его, он лежал на спине, глаза закрыты, где пуповинка — были шланги. На мониторе ничего не было, я даже уточнила, работает ли он. Во рту шлангов не было. Я плакала, была в стрессе и не поняла, дышал ли он, думала, что живой. Белая сказала — реакций нет, будем отключать аппаратуру.
Я ни перед кем на колени не вставала, а перед ней встала и просила: «Не отключайте ребенка! Обратившись к Елене Белой, сестра родившей спросила: «Вы что, показали мне мертвого ребенка? Совесть есть у вас? Именно Екатерина Кисель оказывала первую помощь глубоко недоношенному новорожденному. Ребенок родился в 4.
Мне позвонили, и я сразу поднялась в родзал, но там новорожденного уже не было. Акушерка Сохань понесла его на пост интенсивной терапии, мы как-то разминулись, но в течение примерно минуты я уже была там. Состояние новорожденного было крайне тяжелое, из признаков живорождения — сердцебиение: больше 100 ударов в минуту, точнее не помню. В ходе оказания реанимационной помощи — интубирования, подключения к ИВЛ, введения куросурфа и других препаратов ребенок начал шевелился. Оценку по шкале Апгар, по словам Кисель, она проводила три раза.
Первую оценку делала в конце первой минуты после родов, новорожденный набрал — 3 балла 2 — сердцебиение, 1— рефлекторная деятельность — начал реагировать шевелением при реанимации. На 5-й минуте — ребенок получил 6 баллов 2 — сердцебиение, 1 — дыхание, был на ИВЛ, 1 — на кожные покровы — подача кислорода, порозовел, 1 балл на мышечный тонус, 1 — рефлексы. Третья оценка на 10-й минуте уже 7 баллов 2 — сердцебиение, 1 — мышечный тонус, 1 — дыхание на ИВЛ, кожные покровы — 1, 2 — рефлексы.
Я пришла обратно, там работали представители СК. Поначалу их было двое, потом, когда изымались документы, пришло ещё несколько человек. Никакие бумаги о проведении следственных действий мне не предъявили. Сказали, что их приход связан с родами Ахмедовой. Они ходили как у себя дома по учреждению. Было непонятно, что происходит.
Как-то это всё было грубо. Потом в течение недели в роддом приходили следователи, изымали документы из отдела кадров, журналы, историю родов, историю развития новорождённых. Елена Белая: Нет, они закрывались в кабинетах и общались там со следователями. Я пыталась выяснить как руководитель, с какой целью приходит СК, никто мне ничего не говорил. Как я сейчас понимаю, они, видимо, уже дали подписку о неразглашении. Потом говорили, якобы я оказывала давление на подчинённых, но я просто пыталась выяснить, что происходит. Елена Белая: Я знала, что одной из версий следствия было то, что ребёнка отключили от аппаратов. Я не знаю, откуда это всё возникло. Возможно, это были предположения сестры Замирхон: что Белая убила ребёнка, отключила аппарат ИВЛ и переписала историю.
После этого из роддома изъяли аппарат ИВЛ на экспертизу. Какая у вас была реакция на происходящее в этот и последующие дни? Как реагировали ваши близкие? Елена Белая: За день до ареста меня вызывали в следственный комитет и предупредили, что будет возбуждено уголовное дело. Но, как сказала следователь, они ещё не решили, по какой статье. В день задержания мне позвонили на работу и попросили не покидать учреждение, сказали, что везут аппарат ИВЛ, который брали на экспертизу. В итоге сотрудники полиции и СК пришли с постановлением о моем задержании. Это был просто шок. Гром среди ясного неба.
Я не думала, что такое возможно. А когда достали наручники, у меня глаза округлились, я спросила: "Это что вообще такое?! Дайте хоть руки спрятать! Но нет, там камера, меня снимали, потом вывели на улицу и как мишку на поводке водили вокруг роддома, короче, снимали кино. Как это было, какие там условия? Елена Белая: Сначала меня завезли домой — позволили взять вещи, пообщаться с родителями. Уже по-человечески объяснили, что можно взять с собой. В камере ИВС места, как в грузовом лифте. Матрас и кастрюлька в уголке с липкими ручками… Я переночевала там две ночи.
Конечно, впечатление удручающее, всё это угнетает. У меня были чисто медицинские вопросы — как обрабатывают стены, матрасы, нет ли насекомых. Меня успокоили, сказали, что уборку проводят регулярно. Всё это было после суточного дежурства и недели следственных действий. Такое эмоциональное истощение, что два дня я просто спала. Хочу отдать должное сотрудникам ФСИН — они, наверное, имеют какую-то психологическую подготовку, благодаря которой не впадаешь в истерику. Со мной хорошо общались, пытались обнадёжить, говорили, что всё будет нормально, мол, это ошибка, тебя освободят. Они дали мне надежду. Елена Белая: Был суд по избранию меры пресечения и, конечно, мы надеялись на лучшее.
На заседание пришёл папа. Он метался перед решёткой, для всех это был большой стресс. После этого я родителям сказала, чтобы больше они в суд не приходили. Потому что я отвлекаюсь, и не могу больше ни о чём думать, только о них. И всё это время я понимала, что родным намного тяжелее, чем мне. В СИЗО мне предлагали одиночную камеру, но я отказалась — без общения можно с ума сойти. Никаких передач, все в шоке, никто не знал, что будет дальше. Со мной сидела молодая женщина за незаконный оборот наркотиков. Мы с ней общались, было как-то легче.
Она очень переживала, у неё двое детей. Что касается отношения сотрудников СИЗО, то к ним только слова благодарности. Как они разговаривают, поддерживают, нам всем нужно у них поучиться. Но потом через неделю меня отпустили под домашний арест, стало уже проще. Вы же продолжали там работать. Элина Сушкевич: После того как в перинатальный центр пришли сотрудники СК, они изымали наш журнал транспортировки. Это было 7 или 8 ноября 2018 года, но в тот момент меня в учреждении не было. Вообще, сейчас положено о смерти любого ребёнка сообщать в СК. Они проводят проверку.
Это стандартная процедура. Но то, что изымают документы, проводится расследование, это было странно. Мы не понимали что происходит, тем более, этому новорождённому вся необходимая помощь оказывалась. В том, что она пожалела куросурф. Элина Сушкевич: Насколько я помню, меня в тот день вызывали для дачи пояснений к следователю, от которого я узнала, что Елену Валериевну арестовали. И тогда я узнала об обвинении. И показания я давала всегда одинаковые, хоть и говорили, что мои показания отличались. Как проходили следственные действия? Приехала следователь, полковник юстиции, тогда начались самые тяжёлые моменты в моей жизни.
Раз решили — давай делай! Елена Белая — врачу Косаревой, которая осматривала новорожденного На эти слова Белой Сушкевич ответила: «Я все сделаю сама». Она взяла в шкафчике с лекарствами сульфат магния, набрала его в шприц, а пустую ампулу выбросила в лоток для медицинских отходов. После этого подошла к кювезу, отсоединила от пупочного катетера все капельницы, вставила шприц — и струйно, за пять-шесть секунд, ввела все содержимое. Ну вот, еще семьсот граммов «уголька» у меня прибавилось Элина Сушкевич — после убийства младенца На работающем мониторе сразу стало заметно, что частота сердечных сокращений Оллоберди начала снижаться и примерно через две минуты достигла критических значений.
Монитор выдал сигнал тревоги. Белая отошла от двери, выключила монитор, сняла с шеи фонендоскоп и послушала сердце младенца: его уже не было слышно. Сушкевич, поняв, что ребенок умер, заметила, что теперь надо выпрямить его тело: «Он быстро застынет — будет понятно, что жил». И сама сделала это. Врач Косарева в мае 2019 года, полгода спустя после задержания Белой, дала подробные показания.
Кроме того, доктор Соколова во время разгромного совещания в кабинете Белой незаметно записала все происходящее на камеру мобильного телефона, что стало еще одним доказательством по делу. К слову, этот факт сам по себе говорит об отношении персонала к главврачу. Дело в том, что куросурф — строго учетный препарат: один его флакон в 2018 году стоил больше 24 тысяч рублей. Его нельзя просто выкинуть, можно лишь списать, причем предъявив пустую ампулу и лист назначений. Поскольку из младенца Ахмедова делали мертворожденного, то флакон нужно было предъявить невскрытым.
Но ведь по факту лекарство использовалось. Но сделали только хуже — на этикетке четко было видно, что серия и номер партии, а также дата выпуска лекарства отличаются от указанных на упаковке. Именно это разночтение и дало основание возбудить в отношении Белой уголовное дело о превышении служебных полномочий. На суде, где ей избирали меру пресечения, судья откровенно сказал: «Все до одного подчиненные характеризуют вас крайне отрицательно — именно по этой причине вы и оказались в СИЗО». Очень темные дела Элина Сушкевич в медицинских кругах Калининграда считалась очень толковым врачом.
С ней советовались, к ней прислушивались, ее указания не ставились под сомнение. В июне 2019 года Сушкевич даже назначили заведующей отделением реанимации и интенсивной терапии регионального перинатального центра. Тем удивительнее, что в 2017-2019 годах по документам именно во время дежурств Сушкевич в перинатальном центре родились мертвыми или скончались 120 детей. В основном — стабильных, хотя и тяжелых, большинство из них — глубоко недоношенные, но были и просто тяжело больные дети. Причем почти все эти смерти с точки зрения медицины необъяснимы.
Как тут не вспомнить ее загадочные слова после смерти новорожденного Ахмедова: «Еще 700 граммов "уголька" у меня прибавилось». Обращает на себя внимание и то, что после отправки Сушкевич под домашний арест число родившихся живыми детей с глубокой недоношенностью в перинатальном центре резко возросло впервые с 2015 года. К примеру, в 2017 году в перинатальном центре по документам родилось 19 глубоко недоношенных детей, из которых скончались девять. А в 2019 году, после ареста Сушкевич, там же родилось уже 46 глубоко недоношенных, из которых погибли 29. Тонкость в том, что, если беременную привезли в роддом уже с замершей беременностью, то в учет эти роды не идут.
Поэтому правильно оформленная статистика перинатальному центру всегда очень играла на руку. Шесть версий защиты В защиту Сушкевич и Белой выдвигались несколько версий, согласно которым врачи были невиновны. Версия первая: младенец Оллоберди Ахмедов умер по естественным причинам. Такие дети выживают плохо, а Оллоберди якобы был недообследованным и «тяжелым». Эта версия полностью опровергается материалами дела.
Во-первых, в среднем по России выживаемость таких детей сейчас составляет 72 процента, а в 2018 году составляла 65 процентов. Так что шансы выжить даже чисто статистически у Ахмедова были очень высоки. Все до одного врачи, видевшие младенца и по привычке бросавшие взгляд на монитор, утверждали, что он был стабилен и даже внешне улучшался на глазах: исчезли синюшность, явно стабилизировались дыхание и сердцебиение. И уж точно у него не было признаков агонии. Показатели состояния погибшего младенца по часам : Оценка состояния по шкале Апгар: на 1 минуте — 3, на пятой минуте — 6, на 10 минуте — 8.
Сердцебиение: в 04:30 — 118 ударов в минуту, в 07:00 — 130 ударов в минуту, в 08:45 — 120 ударов в минуту. Сатурация насыщение крови кислородом : в 04:30 — 85 процентов, в 07:00 — 95 процентов, в 08:45 — 98 процентов. Кстати, процент кислорода в воздушной смеси, которую получал Оллоберди, постоянно снижался — с 80 процентов в первые минуты жизни до 40 процентов в 09:00. Гемоглобин: 04:30 — 68, 06:36 — 74, 08:20 — 101, 10:40 — 114 граммов на литр. Защита обвиняемых, к слову, шла на прямые подлоги: в нескольких интервью они утверждали, что за полчаса до смерти Оллоберди уровень гемоглобина у него упал до 74 граммов на литр, но это неправда.
Такой уровень был зафиксирован около 07:30, а уже в 10:00 он составлял 114 граммов на литр. Показатель низкий, но не критический. К тому же с учетом предыдущих измерений у Ахмедова налицо была положительная динамика. Кроме того, врачи, которые наблюдали Оллоберди за несколько минут до визита Белой и Сушкевич и видели его тело сразу после того, как они вышли из ПИТ, отметили, что за эти несколько минут оно сильно изменилось: раздулось и отекло. Версия вторая: до приезда Сушкевич младенца Ахмедова лечили неправильно, и она просто не успела ничего исправить — вина в смерти новорожденного лежит на других врачах.
Эта версия просуществовала очень недолго: она полностью опровергалась самим фактом относительного улучшения состояния Ахмедова. Элина Сушкевич Фото: страница Евгения Притулы в Facebook Да и анализ его медицинских карт и переписанной, и оригинальной, которая нашлась в мае 2019 года показал — хотя врачи старой смены и допустили несколько огрехов, огрехи эти не имели принципиального значения. Версия четвертая: осложнение недоношенных. Защита долго, до ознакомления с материалами экспертизы, пыталась утверждать, что причиной смерти стал респираторный дистресс-синдром РДС — частое осложнение у глубоко недоношенных детей. И даже ссылались на заключение судебно-медицинского эксперта, подготовленное, но не подписанное в первые дни после гибели Ахмедова в региональном бюро СМЭ.
Но на вскрытии было установлено, что признаки РДС у младенца полностью отсутствуют: не было ни отека легких, ни разрывов альвеол, ни легочного кровотечения, ни внутриорганных кровоизлияний Не было обнаружено и других состояний, которые могли бы стать причиной смерти. Более того, по мнению экспертов, новорожденный был не только жизнеспособен, но и относительно здоров — очень сложных поражений у него вообще не было.
Без комка в горле и слез на это смотреть было невозможно. В частности, председательствующий должен был указать на исследованные в суде доказательства, как уличающих подсудимых, так и оправдывающих их. Вот как раз последнего в этом выступлении и не было. Унизили не только защиту, но и все профессиональное сообщество. Врачи в судебной клетке: Элина Сушкевич слева и Елена Белая.
С ними сыграли как с котятами. Оказывается, участие специалистов, которые излагают иную точку зрения, могут заставить суд исследовать эти все конкретные факты и мнения, а это может существенно изменить ход дела. Из предложенных хотя бы 4-5 специалистов высочайшего класса судья сделал непозволительный ход, он вызвал в суд трех и допросил их в отсутствие коллегии присяжных заседателей. Разговор был поверхностным. Результаты этих допросов были приобщены к делу, но не были доведены до присяжных, поэтому не обсуждались. Таким образом, судья попросту скрыл от присяжных иную точку зрения. Приговор двум калининградским врачам - это огромная трагедия для врачебного сообщества Не выдерживает критики судебно-медицинская экспертиза, к которой у профессионального сообщества много вопросов.
Но ими суд пренебрег. Судье было ясно все с самого начала. Не был исследован важный факт повышенной с точки зрения экспертов концентрации не только магнезии, но и цинка, и железа, и других элементов в исследованных органах. Это что означает, что доктор Сушкевич вводила через пупочную вену не только магнезию, но и цинк, и железо? Или факт распределения магния в изъятых органах. Наибольшая концентрация обнаружена в желудке, а не в печени, куда магнезия попадает прямо из пупочной вены! А почему не исследована возможность получения магнезии, цинка, железа от матери ребенка, которая принимала во время беременности препараты, содержащие эти элементы?
Почему не исследовалась плацента и кровь? И как можно переносить нормы концентрации от взрослых на новорожденных? Это полная безграмотность. Кстати, одна из известных микропедиатров России профессор Марина Дегтярева нашла в мировой литературе цифры нормальных показателей, в том числе и магния, у новорожденных, которые, почему-то не нашли авторы судебно-медицинской экспертизы. Но суд даже не заинтересовался этим и не исследовал эти данные. Доктор медицинских наук, председатель Ассоциации клинических токсикологов России Галина Николаевна Суходолова указывает на все вышеперечисленное в своих выводах о проведенной экспертизе. Более значимого специалиста в этой области в России, по-моему мнению, нет.
Она также указывает, что экспертиза проведена не качественно, дважды была проведена фактически одними и теми же лицами.
Приговор калиниградским врачам Сушкевич и Белой признан законным
Через несколько дней у нее состоялся разговор со следователем, в котором она попросила проверить обстоятельства смерти ее ребенка. Эта просьба станет отправной точкой для уголовного дела, которое СМИ с легкой руки Леонида Рошаля окрестят «делом калининградских врачей». Исполняющую обязанности главврача обвинили в организации убийства, а реаниматолога — в самом убийстве. По версии следствия , Белая претендовала на пост главврача и опасалась, что плохая статистика смертности новорожденных может негативно сказаться на ее потенциальном назначении.
В СК считают, что именно по этой причине глава роддома «приняла решение об убийстве новорожденного». Для этого она попросила Сушкевич ввести ребенку смертельную дозу сульфата магния. Последняя якобы «приказ» выполнила и этим фактически убила младенца.
Однако присяжные решили иначе. Они признали главврача калининградского роддома Елену Белую и неонатолога-реаниматолога Элину Сушкевич невиновными в гибели новорожденного. Присяжные согласились с защитой и посчитали недоказанным тот факт, что младенцу ввели смертельную дозу препарата.
После этого врачи возобновили свою работу. По одной из версий, подобное решение апелляционной инстанции было мотивировано давлением на присяжных со стороны общественности и СМИ. Эту версию косвенно подтверждает заявление СК , которое было опубликовано после оправдания врачей.
По мнению ведомства, в ходе всего процесса пресса представляла сам факт расследования «неким негативным прецедентом». Так или иначе, но дело врачей рассмотрит новая коллегия присяжных. Причем процесс будет проходить уже не в Калининграде, а в Подмосковье.
Это решение было принято судом на основании ходатайства прокуратуры. В надзорном ведомстве отметили, что перенос процесса в другой регион позволит избежать массовых мероприятий в поддержку врачей, а также исключить возможность нахождения на скамье присяжных людей, которые «непосредственно столкнулись» с их работой. Таким образом, в настоящее время врачи не могут осуществлять свою работу.
Президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль отметил, что подобное решение «наносит огромный ущерб жителям Калининградской области», так как в регионе наблюдается дефицит неонатологов. Очевидно, что поставлена задача засудить. И мы будем защищать врача дальше.
Белая приговорена к 9 годам 6 месяцам лишения свободы. Сушкевич - к 9 годам. Обе женщины будут отбывать наказание в колонии общего режима. Кроме того, им назначено ограничение свободы на полтора года и запрет на врачебную деятельность сроком на 3 года. Защита намерена обжаловать приговор. Адвокат Элины Сушкевич Камиль Бабасов заявил, что ребёнка никто не убивал: он умер от заболеваний.
Защитник настаивает на невиновности своей подзащитной. Мы изучали статистику. Она не ухудшилась, не улучшилась. Никак не изменилась. У Элины не было никаких поводов совершать это преступление. Она не вводила ребёнку никакого вещества.
Можете сдать анализы: у всех будет в крови магний. Он есть у всех", - прокомментировал адвокат итоги процесса в беседе с журналистами. Кроме того, юрист подчеркнул, что ребёнок родился на 23 неделе. У них маленький процент выживаемости. Так сложились обстоятельства, Элину вызвали через четыре часа. Мать не наблюдалась, у неё даже не было обменной карты.
После того, как у неё отошли воды, прошло два с половиной дня. Она вызвала "скорую", когда у неё заболел живот. Так сложились обстоятельства", - считает Бабасов. Единственное светлое пятно в этой тёмной истории - у Замиры Ахмедовой, матери убитого младенца, недавно родился ребёнок. Как рассказала представитель потерпевшей Лариса Гусева, малыш сейчас находится на грудном вскармливании. Поэтому его мама и не смогла приехать на оглашение приговора.
Обвинение попросило назначить каждой подсудимой по 13 лет лишения свободы и трехлетнему запрету работать по профессии после освобождения. Следствием и судом установлено, что в 2018 году Белая, узнав о том, что пациентка родила ребенка в тяжелом состоянии, организовала совершение анестезиологом-реаниматологом Сушкевич его убийства путем введения лекарственного препарата сульфат магния в дозировке, многократно превышающей допустимую для новорожденных. Мотивом этого преступления стало нежелание ухудшать показатели статистики медицинского учреждения. Также сообщалось, что были подделаны медицинские документы, в которых врачи указали, что мальчик родился мертвым.
В конце 2020 года присяжные оправдали их, но апелляционный суд отменил это решение. Представители медицинского сообщества рассказали «Правмиру», как этот судебный процесс уже повлиял на медицину. Убедительных доказательств виновности Элины Сушкевич и Елены Белой нет. Судебно-медицинская экспертиза СМЭ не выдерживает никакой критики. Это не первый раз, когда выводы СМЭ можно ставить под сомнение, вспомним дело «пьяного мальчика». Есть и другие прецеденты. После вынесения приговора калининградским врачам у меня возникло желание уйти из профессии. Я люблю свою работу, но обнуляются смыслы того, что мы, врачи, делаем. К сожалению, защищать тех, кто спасает жизнь, сегодня стало неактуально. Медицинские профессии обесцениваются такими приговорами. Врачебное сообщество неоднократно выступало по этому делу — и калининградские медики, и Леонид Михайлович Рошаль, и специалисты в области акушерства и гинекологии. Но наши голоса не имеют никакого веса. Мы понимаем, что мнение профессионального сообщества игнорируют. Каждый из нас может завтра непроизвольно, не совершив ничего предосудительного, только выполняя свою работу, которая всегда сопряжена с определенными рисками, оказаться в таком же положении, как Элина Сушкевич и Елена Белая. Работа врача каждый раз сводится к принятию решения, при котором потенциальная польза для пациента превышает потенциальный риск. Это касается и хирургии, и реанимации, и назначения лекарств. Любое наше действие может повлечь нежелательные последствия. И наша задача — минимизировать эти риски и действовать максимально в интересах больного. Но получается, что в случаях, когда риски все-таки случаются, мы оказываемся беззащитны. И в чем тогда смысл нашей работы? В том, что каждый раз мы играем в «орлянку» с клинической ситуацией? Это неправильно. Водителю, под колесами которого был «пьяный мальчик», назначили наказание в виде лишения свободы на 3 года, кажется, даже условно. Мне объяснили, что это же непредумышленное убийство. А кто-то доказал, что врачи, выбравшие помогающую профессию, предумышленно убили человека — ребенка? Цинизм такого решения ужасает. Получается абсурдная ситуация. Сначала врачи вводили один препарат, чтобы спасти ребенка, а потом второй — чтобы якобы убить?
Медиков, оправданных судом присяжных, вновь отправили под арест
Делом года, в Калининградской области, безусловно, стало дело Елены Белой и Элины Сушкевич. Четверо присяжных заседателей по делу врачей Элины Сушкевич и Елены Белой из Калининграда, осужденных за убийство недоношенного младенца, заявили о давлении на них со стороны председательствующего судьи Андрея Вьюнова. 16 декабря на основании вердикта присяжных суд оправдал врачей по громкому делу об убийстве новорождённого в роддоме № 4. Элину Сушкевич и Елену Белую освободили из-под домашнего ареста в зале суда. Главная» Новости» Дело сушкевич и белой последние новости на сегодня.
Калининградским врачам продлили арест по делу об убийстве младенца
| Суд вновь отправил под арест калининградских врачей по делу о смерти новорожденного | Мособлсуд вынес приговор калининградским врачам Элине Сушкевич и Елене Белой при новом рассмотрении дела об убийстве недоношенного младенца в 2018 году. |
| «Мне не стыдно»: реакция калининградских врачей на суровый приговор поразила | мамашки недоношенных, коих Сушкевич когда-то выходила, организовали комитет в её поддержку и даже писали коллективное письмо Бастрыкину. |
| «Мне не стыдно»: реакция калининградских врачей на суровый приговор поразила | Так закончился повторный процесс по делу Елены Белой и Элины Сушкевич, обвинявшихся в убийстве новорожденного. |
| Дело калининградских врачей Елены Белой и Элины Сушкевич: подробности, приговор | 360° | Верховный суд России не изменил приговор калининградским врачам Елене Белой и Элине Сушкевич. |
| Дело калининградских врачей близится к финалу | Октагон.Медиа | Московский областной суд приговорил к 9 и 9,5 года колонии общего режима калининградских врачей Елену Белую и Элину Сушкевич по делу об убийстве младенца в роддоме, передает ТАСС со ссылкой на корреспондента в зале суда. |
Дело врачей Элины Сушкевич и Елены Белой: последние новости
Верховный суд удовлетворил ходатайство о переносе дела калининградских врачей Елены Белой и Элины Сушкевич. О чем говорили Белая и Сушкевич на последнем заседании. В Москве областной суд огласил приговор калининградским врачам Элине Сушкевич и Елене Белой, которые признаны виновными по делу об убийстве младенца.