Не боясь идти вопреки тенденциям, Владислав Аксенов создает свой собственный выразительный стиль, в котором нет места чопорности и предрассудкам. Этой осенью зрителям была представлена траурная женская коллекция модного дома Vladislav Aksenov Lutto, наделавшая много шума и вызвавшая много споров в Fashion индустрии. Гагарина назвала враньем новости об ее отказе исполнять гимн России на матче. Аксенов Владислав Анатольевич. Общий рейтинг:1856.
Владислав Аксенов: чувствуется, что «U20» поиграла с опытными командами в экстралиге А
На площадке организатора конкурса РГУ им. Косыгина демонстрировались 70 коллекций участников… 25.
Немецкий социолог Р. Михельс, считая естественным локальный патриотизм, направленный на живых людей, отрицал патриотизм, в основе которого лежат чувства к абстрактным категориям — нации, государству, цивилизации, расе и прочему. От эмоции до идеи — Так все-таки, контролируемые ли это государством эмоции? Если стыд — эмоция социальная, которая формируется в процессе социализации индивида и осознания им принадлежности к какой-то общности и идентичности, то, допустим, любовь и страх — то, что тоже лежит в основе патриотизма, — базовые эмоции. Эксплуатируя эти массовые эмоции, определенные политические круги пытаются сформулировать некие идеи, выстроить патриотическую идеологию. Эти два уровня патриотизма мы должны учитывать: патриотизм как эмоция и патриотизм как идея. Но проблема в том, что как таковой единой патриотической идеи не существует: патриотическая идеология — это химера.
Есть взаимоисключающие патриотические идеи: патриотизм как революционная идея и патриотизм как патернализм, консервативный патриотизм, национал-шовинизм, классовый патриотизм. Есть, кстати, расовый патриотизм, который возникает в конце 19-го века и становится основой для расовой теории национал-социализма, фашизма и так далее. Единства патриотической идеи не существует — это фикция. Но вот в эмоциях люди демонстрируют куда большее сплочение. К сожалению, часто это эмоции негативные — ненависть к врагам: национал-патриоты ненавидят чужие нации, социал-патриоты — враждебные классы. Поэтому неудивительно, что различные патриотические концепции пытаются эксплуатировать наиболее сильные эмоции — страх и ненависть — ради сплочения коллектива. Можно привести в пример начало Первой мировой войны. Накануне войны существовали реваншистские настроения, связанные с коллективной национальной травмой Русско-японской войны. Многие полагали, что наконец-то сейчас Россия избавится от этого унижения.
Тем не менее война, как это часто бывает, стала неожиданностью для очень многих, несмотря на задолго до начала войны распространившуюся в обществе военную тревогу. Если мы берем круг интеллектуалов, то некоторые вчерашние пацифисты демонстрируют кардинальную смену позиций. Скажем, Ильин в январе 1914 года выступал чуть ли не с толстовских позиций относительно войны, а теперь он разрабатывает теорию духовной обороны, которая предполагает, что в случае необходимости государство в рамках обороны может начинать неприкрытую агрессию в отношении соседних народов. И его совсем не смущает, что этими же идеями прикрывается Вильгельм II, потом Гитлер свое нападение на Советский Союз называет превентивным ударом. Мы видим, что в головах интеллектуалов царит полнейшая каша. И патриотическая идея, таким образом, в условиях психологического кризиса — массового психоза — может попытаться расставить все по полочкам. Конечно же, в первую очередь за ответами обращаются к власти, официальной позиции — Николай II 20 июля издает манифест, объявляющий войну Германии в ответ на объявление войны России Вильгельмом II. Там провозглашаются основные патриотические идеи: идея единения власти и общества — Николай II призывает забыть прежние обиды и сплотиться, общество благосклонно реагирует на это; второе — идея Священной войны, русская армия объявляется святым воинством, под это подводится христианская эсхатологическая идея войны как последней битвы добра и зла, а также имперско-историческая концепция цивилизационного противостояния России и Германии: немцы называются тевтонцами, вспоминается прочая героическая мифология средневековой России — Ледовое побоище и так далее. Там упоминается обязанность России по защите братских славянских народов — прежде всего Сербии.
И это тоже было понятно российским интеллектуалам. Можно привести в пример Милюкова, который был одним из главных пацифистов России накануне Первой мировой войны, а в годы войны он вспоминает про Босфор, Дарданеллы — провозглашает агрессивные захватнические идеи. Бердяев пишет о необходимости духовной экспансии России на Запад. Даже либеральные круги оказываются охваченными имперскими амбициями. Мы видим, что Николай II пытается направить коллективные эмоции и массовое сознание с помощью патриотизма в определенное русло. Начинает выпускаться патриотическо-пропагандистская литература, лубок, снимается кинохроника. Патриотизм первых месяцев 1914 года носил рукотворный искусственный характер. Парадоксы российских интеллектуалов показывают, что люди были в полной растерянности и пытались из ничего придумать патриотическую идеологию. Это привело к разочарованиям — уже весной 1915 года стало ясно, что декларации Николая II, призывающие забыть общие обиды, ничего не стоят, потому что в России растет общественное движение, появляются общественные организации, но они пугают власти.
Уже осенью 1914 года арестовывают толстовцев, которые выступили с пацифистскими заявлениями, и депутатов-большевиков Государственной думы, которые не приняли войну и заняли пораженческую позицию. В 1915 году противоречия между властью и обществом только усиливаются — и если говорить о естественных патриотических чувствах, которые рождались и сверху и снизу, то скорее можно привести в пример февраль 1917 года. Февраль 1917 года — тоже патриотическая революция, как и во Франции конца 18-го века. И ее символика — России-царевны, которая избавилась от самодержавных оков, — указывает на народно-патриотический характер. Еще раз подчеркну, что любые попытки манипулирования патриотическими эмоциями, при том что сами по себе они естественны, в конце концов обречены на провал: манипулировать можно отдельными политическими группами, но манипулировать целой нацией на протяжении долгого периода времени невозможно. Нация — слишком сложный и иррациональный организм, чтобы применять по отношению к нему технологии рациональной стратегии. Как, например, определенные символы? В российском революционном патриотизме начала 20-го века это красное знамя и «Рабочая Марсельеза», в консервативном — триколор и «Боже, царя храни! Во время революции 1905—1907 годов по улицам столицы ходили толпы с разными флагами и песнями, и когда встречались друг с другом — начинались массовые драки.
Революция 1917 года поменяла полярность патриотической символики: красный флаг стал государственным, триколор — символом оппозиции Советам. В качестве маркеров политической самоидентификации использовались красные нарукавные повязки и красные банты. В первую очередь в так называемый период «медового месяца» революции — марта — начала апреля. Но эмоции не могут длиться долго, в конце концов люди устали от революционной эйфории, народно-патриотической символики — и банты с лентами исчезли с одежд прохожих. По мере разочарования в идеалах революции эти символы начинали вызывать все большее раздражение. Нужно понимать, что сами по себе символы большого смысла в себе не несут — они наделяются определенными значениями в определенных обстоятельствах. Навязываемые определенными группами патриотические символы должны соответствовать общественным настроениям, но последние изменчивы, связаны с динамикой социально-экономических и политических процессов, а потому патриотическая пропаганда не может долго эксплуатировать одни и те же символы.
В последние годы одна из самых прекрасных актрис российского кино избегала общения с прессой и поклонниками, но сейчас снова на свете. В 2022 году на экраны вышло несколько фильмов с участием Аксеновой, один из них — «Майор Гром. Игра», который стал заключительным на фестивале. В этот вечер актрису поддерживал ее муж Павел Аксенов. Любовь и Павел находятся в отношениях уже более десяти лет.
Ягодки будут позже, к осени 2015-05-12 12:50:19 Основатель и дизайнер собственного бренда Владислав Аксенов и управляющая одноименным модным домом Елена Оберт рассказали РИА Мода о том, как работает модный дом в условиях экономической нестабильности. По мнению дизайнера, кризис станет оздоравливающей процедурой для фэшн-индустрии. Это создание подиумных коллекций и casual линия Mr. Aksenov — так называемая «массовка», представленная лаконичными, более простыми по крою и декору вещами, пригодными для повседневности. Маркетинговая политика бренда как раз и направлена на продвижение повседневных вещей, в котором не нуждаются имиджевые вещи модного дома, уже нашедшие своего покупателя, так как Владислава Аксенова любят и знают за его протестное творчество, которое он демонстрирует на показах. Поэтому у нас уже давно выстроена система индивидуальных отношений с клиентом. Одеваться в подиумные вещи марки — это как быть частью некоего тайного сообщества, доступом к которому является желание человека не соответствовать, быть не как все. Что касается концепции продвижения коммерческой линии, то здесь ничего революционного. Мы регулярно проводим всевозможные акции: скидки, внесезонные распродажи. У нас неплохо отлажена партнерская программа с нишевыми компаниями рестораны, фитнес-клубы, салоны красоты люкс- и премиум-класса. Помимо этого мы очень активны в соцсетях, их платформы — наш основной стратегический инструмент. Владислав Аксенов: По большому счету наша маркетинговая стратегия выстраивается на интуитивном уровне: мы что-то придумываем, пробуем, после чего либо ошибаемся, либо «выстреливаем». Мода — понятие, основанное на принципе «нравится - не нравится», отсюда и постоянные поиски чего-то нового. Я это называю «партизанский и нетрадиционный маркетинг». Все обзавелись разного рода гаджетами, все всегда в сети и онлайн! Уверяю: мода так же зависима от цифровых технологий, как и мы с вами. Ну о чем мы говорим, когда у каждого дизайнера — собственный аккаунт в Instagram, из которого можно узнать не только о том, что модельер съел на завтрак, но и поставить лайк новости о скидках на сезонную коллекцию. Короче говоря, соцсети — наше все! Ягодки будут позже, к осени.
#ВМИРЕСПОРТА — Николай Чухненков и Владислав Аксенов
Любовь Аксёнова является одной из самых востребованных российских актрис. Владислав Аксенов — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии Биография. Этой осенью зрителям была представлена траурная женская коллекция модного дома Vladislav Aksenov Lutto, наделавшая много шума и вызвавшая много споров в Fashion индустрии. Фотография от Владислав Аксёнов. Gif.
«БХ». Владислав Аксенов: Чувствовалось, что «U20» из Экстралиги «А»
Владислав Аксенов Владислав Бэнович Аксенов 1976 г. В 2002 г. Автор около сотни научных публикаций, включая статьи в ведущих отечественных и зарубежных журналах, монографии «Слухи, образы, эмоции.
Тогда же формируется очень важное направление в патриотическом дискурсе — пораженческий патриотизм, когда люди говорят, что ради дальнейшего прогресса и процветания своей родины нужно пожелать поражения своей стране. Пораженческий патриотизм прямо противоположен реваншизму, здесь нет идеи отмщения. Реваншизм же — направление правого консервативного патриотизма. Пораженческий патриотизм предполагает принятие национальной травмы для дальнейшего развития, реваншистский патриотизм связан скорее со стадией гнева, если соотносить эти эмоции со стадиями принятия травмирующего опыта. Собственно говоря, великие реформы Александра II в каком-то смысле стали реакцией на эту травму. Реваншизм — черта консервативного патриотизма периода подавления второго польского восстания в 1863—1864 годах, балканских войн 1912—1913 годов.
В те периоды определенные политические круги переживали травмы унижения в Крымской и Русско-японской войнах. В 1912—1913 годах часть консервативно настроенной публики России жаждет большой европейской войны, потому что считает, что она сможет искупить унижение 1904—1905 годов. Возвращаясь к вопросу о сравнении национализма и патриотизма и значимости мягкой силы, следует отметить два уровня «патриотизма»: внутренне переживаемые обществом коллективные эмоции и внешние попытки манипуляции обществом со стороны некоторых сил. В этом смысле патриотические концепции — это конструкт, создаваемый определенными политическими силами, и совсем не обязательно «сверху»: он имеет и горизонтальное измерение, когда в кризисные периоды сильные эмоции, связанные, например, с горечью поражений или гордостью побед, требуют некоего идейного осмысления и теоретического оформления. Но вообще употребление слова «патриотизм», когда мы обсуждаем общие вопросы, не совсем корректно, так как неясно, о каком именно патриотизме идет речь: революционном, национальном, имперском, гражданском, локальном. Это все разные патриотизмы, в их основе лежат иногда взаимоисключающие идеи и эмоции. Неслучайно моя книга называется «Война патриотизмов» — я делаю акцент именно на множественном числе этого явления. Классификация патриотизмов довольно сложная, но для упрощения мы можем говорить о естественном и искусственном уровнях патриотизмов.
Например, М. Салтыков-Щедрин признавал естественность патриотического чувства, но отмечал противоестественность патриотической пропаганды. Он полагал, что в любом человеке уже изначально существует любовь к своему дому, родным местам, малому кругу общения — и когда какие-то политические группы пытаются пуще меры усилить в нем это естественное чувство, то оно переходит в некие крайне уродливые формы. Немецкий социолог Р. Михельс, считая естественным локальный патриотизм, направленный на живых людей, отрицал патриотизм, в основе которого лежат чувства к абстрактным категориям — нации, государству, цивилизации, расе и прочему. От эмоции до идеи — Так все-таки, контролируемые ли это государством эмоции? Если стыд — эмоция социальная, которая формируется в процессе социализации индивида и осознания им принадлежности к какой-то общности и идентичности, то, допустим, любовь и страх — то, что тоже лежит в основе патриотизма, — базовые эмоции. Эксплуатируя эти массовые эмоции, определенные политические круги пытаются сформулировать некие идеи, выстроить патриотическую идеологию.
Эти два уровня патриотизма мы должны учитывать: патриотизм как эмоция и патриотизм как идея. Но проблема в том, что как таковой единой патриотической идеи не существует: патриотическая идеология — это химера. Есть взаимоисключающие патриотические идеи: патриотизм как революционная идея и патриотизм как патернализм, консервативный патриотизм, национал-шовинизм, классовый патриотизм. Есть, кстати, расовый патриотизм, который возникает в конце 19-го века и становится основой для расовой теории национал-социализма, фашизма и так далее. Единства патриотической идеи не существует — это фикция. Но вот в эмоциях люди демонстрируют куда большее сплочение. К сожалению, часто это эмоции негативные — ненависть к врагам: национал-патриоты ненавидят чужие нации, социал-патриоты — враждебные классы. Поэтому неудивительно, что различные патриотические концепции пытаются эксплуатировать наиболее сильные эмоции — страх и ненависть — ради сплочения коллектива.
Можно привести в пример начало Первой мировой войны. Накануне войны существовали реваншистские настроения, связанные с коллективной национальной травмой Русско-японской войны. Многие полагали, что наконец-то сейчас Россия избавится от этого унижения. Тем не менее война, как это часто бывает, стала неожиданностью для очень многих, несмотря на задолго до начала войны распространившуюся в обществе военную тревогу. Если мы берем круг интеллектуалов, то некоторые вчерашние пацифисты демонстрируют кардинальную смену позиций. Скажем, Ильин в январе 1914 года выступал чуть ли не с толстовских позиций относительно войны, а теперь он разрабатывает теорию духовной обороны, которая предполагает, что в случае необходимости государство в рамках обороны может начинать неприкрытую агрессию в отношении соседних народов. И его совсем не смущает, что этими же идеями прикрывается Вильгельм II, потом Гитлер свое нападение на Советский Союз называет превентивным ударом. Мы видим, что в головах интеллектуалов царит полнейшая каша.
И патриотическая идея, таким образом, в условиях психологического кризиса — массового психоза — может попытаться расставить все по полочкам. Конечно же, в первую очередь за ответами обращаются к власти, официальной позиции — Николай II 20 июля издает манифест, объявляющий войну Германии в ответ на объявление войны России Вильгельмом II. Там провозглашаются основные патриотические идеи: идея единения власти и общества — Николай II призывает забыть прежние обиды и сплотиться, общество благосклонно реагирует на это; второе — идея Священной войны, русская армия объявляется святым воинством, под это подводится христианская эсхатологическая идея войны как последней битвы добра и зла, а также имперско-историческая концепция цивилизационного противостояния России и Германии: немцы называются тевтонцами, вспоминается прочая героическая мифология средневековой России — Ледовое побоище и так далее. Там упоминается обязанность России по защите братских славянских народов — прежде всего Сербии. И это тоже было понятно российским интеллектуалам. Можно привести в пример Милюкова, который был одним из главных пацифистов России накануне Первой мировой войны, а в годы войны он вспоминает про Босфор, Дарданеллы — провозглашает агрессивные захватнические идеи. Бердяев пишет о необходимости духовной экспансии России на Запад. Даже либеральные круги оказываются охваченными имперскими амбициями.
Мы видим, что Николай II пытается направить коллективные эмоции и массовое сознание с помощью патриотизма в определенное русло. Начинает выпускаться патриотическо-пропагандистская литература, лубок, снимается кинохроника. Патриотизм первых месяцев 1914 года носил рукотворный искусственный характер. Парадоксы российских интеллектуалов показывают, что люди были в полной растерянности и пытались из ничего придумать патриотическую идеологию.
Сначала это было революционное, оппозиционное течение, но как только революция побеждает, как только главные патриотические символы превращаются в символы государства, «Марсельеза», патриотическая песня, становится гимном, триколор как патриотический флаг становится государственным флагом, тут же во Франции патриотизм превращается в консервативную идеологию.
Здесь тоже можно привести любопытный казус, когда в России в феврале 1917 года происходит революция, то тоже одной из главных песен становится «Марсельеза». Слова этой песни написал Лавров, известный народник. Там слегка была изменена мелодия, но французы, которые были союзниками по Антанте, которых довольно много были в тот момент в Петрограде, с удивлением слышали свой гимн и спрашивали революционеров, как вы можете петь эту консервативную песню, нужно петь что-то революционное. Вот такое любопытное столкновение двух патриотизмов: французского консервативного и российского революционного. В 19-м веке локальный патриотизм превращается в национальный патриотизм.
В 19-м веке начинаются бои за нацию, начинается разработка этого феномена. Ведущие мыслители понимают, что понятия «нация» очень аморфно и зиждется на символах, исторической мифологии, которая очень часто противоречит историческим фактам. И очень важно, чтобы эта историческая мифология поддерживала некие общие, единые национальные чувства. И эта новая форма национального патриотизма начинает активно пропагандироваться и властями, и разрабатываться российскими мыслителями. В русской общественной традиции мы тоже можем обнаружить некую инверсию, потому что, наверное, больше всего попытались внести в разработку понятия патриотизма славянофилы в 1840-е.
А славянофильство московское развивалось как оппозиционное николаевскому режиму движение. И, провозглашая себя патриотами, славянофилы очень часто отказывали в патриотизме властям, в частности Николаю I и даже Александру II. И в одном из своих указов Николай I распорядился поменьше патриотизма: воспринимаются все эти разговоры именно как оппозиционные. Третье отделение даже допрашивало Ивана Аксакова, одного из главных мыслителей славянофильства, главного патриота того времени на предмет, не являются ли славянофильские идеи революционными по своей сути. И Аксаковы пришлось доказывать, что мы не революционеры ни в коем случае.
Те же самые декабристы, Трубецкой во время допроса тоже объяснял мотивы своей деятельности именно соображением поиска блага своей страны. Действительно, Уваров эту теорию разрабатывает в противовес именно французскому триумвирату «Свобода, Равенство, Братство». Это была навязанная сверху конструкция. И Уваров — министр народного просвещения, министерство народного просвещения становится главным министерством цензуры. Создаётся бутурлинский комитет цензовый.
И сами славянофилы от этого очень сильно пострадали. И тот обскурантизм, который развивался в российском обществе, в конце концов ударил по Уварову. Когда Уваров понимает, к чему именно привели эти его заигрывания с консервативной идеологией, он подаёт в отставку. Ситуация была такова в московских кругах в то время. Бутурлинский комитет в 1849 году создаётся.
Необходимо напомнить, что 1848 год — начало так называемой «весны народов», когда в ряде европейских стран идут и совершаются революции. Российские консерваторы боятся, что революционная зараза перекинется и в Россию. Начинается политика закручивания гаек, тот самый николаевский режим формируется, который доводит Россию до Крымской войны. Как потом Николай II пытался решить проблемы в своём Отечестве маленькой победоносной войной, здесь тоже сделали ставку на непобедимую русскую армию: что, разгромив Турцию, Порту, можно будет сплотить общество, власть, решить какие-то внутренние проблемы. Но не получилось, потому что за Турцию встал концерт европейских держав и всё это закончилось тем, чем закончилось.
Потом на базе славянофильства развивается панславистская идея. И панславизм действительно очень много зла, бед принёс России. Именно панславизм. К концу 19-го века он теряет актуальность. В двух словах: панславизм предполагает некое цивилизационное родство всех славянских народов: южных, западных славян.
Якобы судьба их историческая и, в частности, миссия России такова, чтобы построить на фундаменте этих славянских народов некую вселенскую империю. Наверное, лучше всего эту панславистскую теорию разработал Данилевский в своей работе «Россия и Европа». Проблема в том, что в этой панславистской теории одна из главных идей — извечное противостояние России и Запада. Данилевский писал, что война Запада необходима как спасение России, очищение России. Эти панславистские идеи готовят людей к неизбежности войны.
И, когда Первая мировая война начинается, по обе стороны фронта представляется как война, как столкновение. В России говорили: русского православного мира с немецким варварством, немецким язычеством. Германцам отказывалось в христианской природе и культуре, делалась ставка на язычество. Насколько пропаганда создала воздушные замки для россиян, что в итоге крушение империи стало неизбежно, в том числе и благодаря тому, что пропаганда делала свою работу не из рук вон плохо, но создавала воздушные замки? АКСЁНОВ: Вы знаете, дело в том, что пропаганда в вульгарной своей форме обречена на провал, так как любое общество имеет очень сложную организацию, оно атомизировано в определённые этапы мировой истории.
Если говорить о России кануна Первой мировой войны, то одно дело — крестьянские слои, необразованные или малообразованные, другое дело, скажем, образованная интеллигенция, городские обыватели. Общую формулу пропаганды нельзя изобрести. Пытались действовать в разных направлениях, иногда противоречивых. Если говорить даже об образованных слоях российского общества, которые пытались развить эти самые идейные патриотические основы либо на базе национального патриотизма, либо патерналистского патриотизма, существовал ещё и расовый патриотизм, и, хотя расизм в большей степени был, скажем, характерен для той же самой Германии, Франции, Англии, тем не менее русские патриоты тоже брали себе на вооружение расовую терминологию. Когда началась война, правый монархист, консерватор Владимиров опубликовал статью «Война рас», пытаясь представить столкновение России и Германии как столкновение двух рас.
Но что интересно, и немцев, и русских он считал представителями одного арийского племени. Говоря об итогах пропагандистской кампании, можно сказать, что они привели к психологическому кризису, к жуткой каше в головах. Если мы анализируем публицистику российской интеллигенции накануне Первой мировой войны и первых месяцев войны, мы видим, как сильно поменялись идеи. Те, кто до войны критиковал государственный шовинизм, теперь сами заражаются шовинистической риторикой. Те, кто пытался устоять на пацифистских позициях, теперь пытаются меч снять с ржавого гвоздя.
Об этом очень много можно говорить. Философ Ильин , который ещё в январе 1914 года рассуждал почти с толстовских позиций относительно возможной европейской войны, он в 1915 году развивает такое понятие, как духовная оборона: время патриотизма, человек должен действовать в рамках духовной обороны, и эта оборона предполагает в том числе нападение на соседнее государство. Такая каша в головах. Понятно, что такие же идеи мы обнаруживаем и по другую сторону фронта. Такой был Зомбарт, известный социолог немецкий, который тоже до войны выступал с позиций культурного патриотизма, критиковал национальный патриотизм.
Нужно сказать, что европейские умы, включая и российские умы, разговоры о патриотизме воспринимали как проявление дурного тона. Идейные дискуссии 19-го века показали, что во многом это пустые разговоры. Вы неслучайно начали сегодняшний разговор с Салтыкова-Щедрина. Чехов тоже смеялся над патриотизмом. У него есть такая шутка, что, если вам изменила ваша жена, радуйтесь, что она изменила вам, а не Родине.
Люди образованные понимали, что за этим очень часто ничего серьёзного не стоит. А Зомбарт, который развивал в противовес национальному патриотизму понятие культурного патриотизма, в годы Первой мировой тоже заражается национал-шовинизмом, причём в очень близком духе к фашистской идеологии. Хотя потом в итоге, когда фашисты, национал-социалисты придут к власти в Германии, книги Зомбарта оказываются под запретом. Говоря об успехах этой патриотической пропаганды, единственный «успех» — полная разруха в головах, которая только усилила неприятие российского общества от этого термина и дискредитировала власть, которая была слишком навязчива в своей патриотической пропаганде, подвела страну к революции 1917 года. Может быть, это в том числе им тоже помогло удержать власть?
Ей сами националисты инициировали: совместим ли национализм, интернационализм с патриотизмом. Представители буржуазной, либеральной науки очень часто обвиняли социалистов, революционеров в том, что тем чужд естественный патриотизм, чувство отечества. Отталкиваясь от слов, которые были прописаны в манифесте коммунистической партии Маркса и Энгельса, о том, что у пролетариев нет своего отечества. И началась дискуссия, в которой социалисты утверждали, что социалистам патриотизм тоже свойственен, только у них несколько иное понимание отечества. Это не национальное, не буржуазное, а отечество свободное от буржуазных оков, открытое для разных социальных групп.
Доклад, содержащий сведения о деятельности районного центра госуслуг, он зачитал на январском заседании Совета депутатов МО Преображенское. Руководитель МФЦ начал доклад с общегородских цифр, иллюстрирующих масштаб работы центров госуслуг. На сегодняшний день в них открыто более 7000 окон приёма, работает более 10 000 сотрудников. Ежедневно в офисы «Мои документы» обращается около 70 000 человек, это порядка 1,6 млн заявителей в месяц. Если же говорить о МФЦ района Преображенское, то здесь для приёма жителей открыто 56 окон. Первое место по количеству обращений занимает постановка на жилищный учёт, затем оформление социальной карты москвича.
Актрису Любовь Аксёнову в мини-платье с декольте сняли с супругом на закрытии ММКФ
Она сделала гладкую укладку и нанесла выразительный макияж. Артистка надела темное мини-платье с глубоким декольте, подчеркнувшее ее стройную фигуру. Аксенова добавила в качестве аксессуаров объемные серьги геометричной формы. Кинозвезда завершила ансамбль серебряными босоножками на высокой платформе. Павел предпочел черный костюм, оригинальную рубашку с принтом и белые кроссовки. Влюбленные обнимались и позировали фотографам, а затем взялись за руки и пообщались с публикой.
Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи» ищет ответ на вопрос об основах и природе патриотизма. В очевидных исторических обстоятельствах мы обсудили с автором, почему патриотизм нельзя рассматривать как продиктованную властью идеологию, поговорили о разных формах этого чувства, внезапно выяснив, что именно один из видов патриотизма лег в основу фашизма, а также узнали, что патриотизм — это не только, казалось бы, очевидная гордость за Отечество, но и стыд за него. От травмы до реванша — Я разговаривала с историками и антропологами о национальном самосознании, и все они говорили, что идентичность нации формируется сверху. А патриотизм — это установка, которая мягкой силой спускается от власти, или то, что неведомым образом рождается в гражданах?
Но в общем-то все теоретики концепции нации конца 19-го — начала 20-го века признавали, что нация строится на мифологии и патриотизму как концепции здесь отводится важная роль. Более того, для нации важна не только некая идея, но и эмоция. Идея и эмоция сливаются в образе внешнего или внутреннего врага. Патриотизм предполагает разные уровни групповой самоидентификации индивида семейной, гражданской, государственной, национальной, классовой и прочее , поэтому противопоставление «своих» «чужим» выполняет системообразующую функцию. Если брать формирование российской нации с точки зрения исторической политики, то здесь большое значение имеет Смута 17-го века, освобождение Кремля от поляков и связанная с этим историческая мифология: Польша воспринималась как «чужой», как враг, на фоне которого произошло сплочение российской нации. И это объясняет многие политические, патриотические дебаты периода первого и второго польских восстаний. И конечно же, второе важное событие — Отечественная война 1812 года, изгнание Наполеона. Все это героическая мифология. Как любая война, Отечественная 1812 года полна фактами предательства, мародерства солдат, в том числе по отношению к своему же мирному населению, но из официального военно-патриотического дискурса эти неудобные факты вымарывались.
Военно-патриотическая пропаганда конструировала национальную самоидентификацию исключительно на основе положительных образов. Но народная память хранила и другие воспоминания. Неслучайно в качестве одного из двух эпиграфов к своей книге я взял слова французского историка Э. Ренана: «Историческое заблуждение является одним из главных факторов создания нации, и потому прогресс исторических исследований часто представляет опасность для национальности». Но, как писал тот же Ренан, очень важно не только единство подвигов, но и единство в трагедии. Для России такой национальной трагедией стало унижение Крымской войны. Это была некая коллективная травма, по отношению к которой можно классифицировать российские патриотические дискурсы. Одни признавали эту травму и ошибки Николая I: сначала создал в России политическую деспотию, потом ввязался в никому не нужную войну с Турцией, которая в итоге противопоставила Россию европейскому блоку держав, и в конце концов все закончилось унизительным поражением. Тогда же формируется очень важное направление в патриотическом дискурсе — пораженческий патриотизм, когда люди говорят, что ради дальнейшего прогресса и процветания своей родины нужно пожелать поражения своей стране.
Пораженческий патриотизм прямо противоположен реваншизму, здесь нет идеи отмщения. Реваншизм же — направление правого консервативного патриотизма. Пораженческий патриотизм предполагает принятие национальной травмы для дальнейшего развития, реваншистский патриотизм связан скорее со стадией гнева, если соотносить эти эмоции со стадиями принятия травмирующего опыта. Собственно говоря, великие реформы Александра II в каком-то смысле стали реакцией на эту травму. Реваншизм — черта консервативного патриотизма периода подавления второго польского восстания в 1863—1864 годах, балканских войн 1912—1913 годов. В те периоды определенные политические круги переживали травмы унижения в Крымской и Русско-японской войнах. В 1912—1913 годах часть консервативно настроенной публики России жаждет большой европейской войны, потому что считает, что она сможет искупить унижение 1904—1905 годов. Возвращаясь к вопросу о сравнении национализма и патриотизма и значимости мягкой силы, следует отметить два уровня «патриотизма»: внутренне переживаемые обществом коллективные эмоции и внешние попытки манипуляции обществом со стороны некоторых сил. В этом смысле патриотические концепции — это конструкт, создаваемый определенными политическими силами, и совсем не обязательно «сверху»: он имеет и горизонтальное измерение, когда в кризисные периоды сильные эмоции, связанные, например, с горечью поражений или гордостью побед, требуют некоего идейного осмысления и теоретического оформления.
Но вообще употребление слова «патриотизм», когда мы обсуждаем общие вопросы, не совсем корректно, так как неясно, о каком именно патриотизме идет речь: революционном, национальном, имперском, гражданском, локальном. Это все разные патриотизмы, в их основе лежат иногда взаимоисключающие идеи и эмоции. Неслучайно моя книга называется «Война патриотизмов» — я делаю акцент именно на множественном числе этого явления. Классификация патриотизмов довольно сложная, но для упрощения мы можем говорить о естественном и искусственном уровнях патриотизмов. Например, М. Салтыков-Щедрин признавал естественность патриотического чувства, но отмечал противоестественность патриотической пропаганды. Он полагал, что в любом человеке уже изначально существует любовь к своему дому, родным местам, малому кругу общения — и когда какие-то политические группы пытаются пуще меры усилить в нем это естественное чувство, то оно переходит в некие крайне уродливые формы. Немецкий социолог Р. Михельс, считая естественным локальный патриотизм, направленный на живых людей, отрицал патриотизм, в основе которого лежат чувства к абстрактным категориям — нации, государству, цивилизации, расе и прочему.
От эмоции до идеи — Так все-таки, контролируемые ли это государством эмоции? Если стыд — эмоция социальная, которая формируется в процессе социализации индивида и осознания им принадлежности к какой-то общности и идентичности, то, допустим, любовь и страх — то, что тоже лежит в основе патриотизма, — базовые эмоции. Эксплуатируя эти массовые эмоции, определенные политические круги пытаются сформулировать некие идеи, выстроить патриотическую идеологию. Эти два уровня патриотизма мы должны учитывать: патриотизм как эмоция и патриотизм как идея. Но проблема в том, что как таковой единой патриотической идеи не существует: патриотическая идеология — это химера. Есть взаимоисключающие патриотические идеи: патриотизм как революционная идея и патриотизм как патернализм, консервативный патриотизм, национал-шовинизм, классовый патриотизм. Есть, кстати, расовый патриотизм, который возникает в конце 19-го века и становится основой для расовой теории национал-социализма, фашизма и так далее. Единства патриотической идеи не существует — это фикция. Но вот в эмоциях люди демонстрируют куда большее сплочение.
К сожалению, часто это эмоции негативные — ненависть к врагам: национал-патриоты ненавидят чужие нации, социал-патриоты — враждебные классы.
В русском обществе таких патриотов презрительно называли «квасными». Во время войны 1812 года некоторые русские офицеры после сдачи Москвы французам испытывали очень сложные чувства, в том числе и чувство стыда, обреченности. Один из них записал: «Пусть погибнет империя и русская армия, но Отечество мое все равно останется — я смогу ему служить».
Здесь мы видим явное противопоставление понятия Отечества понятиям «империя» и «государство». Для этой позиции Отечество — прежде всего люди, живущие на этой территории. Есть государственнический патриотизм — любовь к политической системе, то есть к власти, в этом случае патриотизм превращается в патернализм, когда глава государства воспринимается как глава Отечества — и все эти чувства адресуются ему, что, кстати, очень удобно. Патерналистское чувство мы можем обнаружить на протяжении всей российской истории, включая и нашу современность.
Оно выражается, например, в таком феномене, как письма во власть, — когда считается, что только глава государства может решить наши индивидуальные проблемы. Это чувство чревато уходом общества от ответственности: если проблемы может решить только глава государства, то от меня ничего не зависит. В то же время здесь есть подводные камни для самой власти: вся ответственность перекладывается на нее, в конце концов с нее и будет максимальный спрос за ошибочные действия. От сумасшествия до интеллекта — Название вашей книги — «Война патриотизмов» — родило у меня стойкую ассоциацию с событиями 1991—1993 годов, где Горбачев — патриот, который хочет сохранить Союз через модификацию, Янаев, Язов, Павлов, Пуго и компания видят свои действия как защиту Родины того же Союза, но в неизменном виде , а Руцкой и Хасбулатов отстаивают счастье — парламентскую республику.
Это можно назвать столкновением представлений о патриотизме ведь все они защищают то, что видят правильной, «своей» страной на высшем уровне? К сожалению, война патриотизмов продолжается до сих пор, и она будет продолжаться, пока мы не отрефлексируем наши национальные травмы, не поймем, что в основе патриотизма лежат не идеи, а именно эмоции, и не начнем развивать наш эмоциональный интеллект. В кризисные моменты истории эти эмоции начинают определять политику — тогда и случаются революции и гражданские войны. У насилия тоже эмоциональная природа.
Активная фаза войны патриотизмов продолжается в России — с начала 19-го века и по сей день. Безусловно, что в кризисные периоды обостряются патриотические дебаты. Обостряются именно потому, что усиливается эмоциональное восприятие событий — оголяется нерв массового сознания. Все это приводит к резким радикальным заявлениям с разных сторон: и со стороны революционного патриотизма, и со стороны консервативного патриотизма.
Люди перестают понимать друг друга, так как они говорят на разных языках, используют разные системы координат. Участникам этой войны начинает казаться, что их оппоненты просто сумасшедшие. Неслучайно, что в эти кризисные периоды в лексике обывателей обнаруживается психиатрическая терминология. Например, в 19-м веке был поэт Воейков, во время обострения очередных патриотических дебатов он пишет стихотворение «Дом сумасшедших».
Патриотов Сергея Глинку и Хвостова он помещает в различные палаты этого дома. Ходит по этим палатам, находясь в ужасе от услышанного. Но в итоге он сам оказывается в этом сумасшедшем доме, откуда его не хотят выпускать. Метафора сумасшедшего дома очень часто приходит на ум российской творческой интеллигенции.
Россию как сумасшедший дом накануне 1917 года, например, описывала Зинаида Гиппиус и многие другие современники. Сложно сказать, что чему предшествует — обострение патриотических дебатов приводит к политическому кризису или кризис приводит к дебатам? Скорее здесь присутствует диалектическая взаимосвязь. Для нас, конечно же, это является неким симптомом и признаком надвигающейся катастрофы.
И в этом смысле современность скорее рождает пессимистические предчувствия. Беседовала Анастасия Медвецкая, специально для «Фонтанки. Потому что в душе русского человека русского по мотивам и смыслам, то есть по воспитанию чувство родины, как высшее чувство, связано с образом Толстого, которым каждый вправе гордиться, как общим родственником. Высшее чувство — это одновременно и черта характера.
Они и чувство, и черта характера формируются в юношеском возрасте, но при условии, что человек до этого в процессе полноценного общего воспитания прошел биологический этап саморазвития детство и психологический этап самопознания отрочество. Тогда в юношеском возрасте 10-11 классы школы он сможет с интересом и с «концепцией» в голове прочитать трилогию Толстого «Детство. Юность», чтобы почувствовать себя взрослым. Позже, через 3-5 лет — «Анну Каренину», чтобы заняться созданием семьи.
А далее — другие сочинения Толстого, чтобы осознать себя русским и служить своему отечеству. Итак, Родина — это Толстой, а также … Формулировка, как видим, заканчивается многоточием. Следовательно, каждый вправе ее дописать своими словами. Нами же в формулировке «запрограммирован» образ любимой женщины.
Именно образ любимой женщины сначала как желаемое будущее, а позже как свершившееся настоящее делает человека счастливым. А без счастья, и, соответственно, без зрелого социального чувства любви никакие другие высшие чувства, в том числе чувство патриотизма, сформироваться, вряд ли, смогут. В России о воспитанности граждан можно судить по тому, как они относятся к Толстому. Культурный русский человек регулярно читает что-нибудь из сочинений Толстого.
Анатолий Ямсков Какой, очень мягко говоря, странный «учёный»! Неужели он ни разу не слышал, что в политологии и истории, помимо «патриотизма», существуют и такие вполне определённые термины для характеристики общественных движений и их идеологий, как расизм, национализм, этатизм? Разумеется, и он тоже знает об этих понятиях.
Доклад, содержащий сведения о деятельности районного центра госуслуг, он зачитал на январском заседании Совета депутатов МО Преображенское. Руководитель МФЦ начал доклад с общегородских цифр, иллюстрирующих масштаб работы центров госуслуг. На сегодняшний день в них открыто более 7000 окон приёма, работает более 10 000 сотрудников.
Ежедневно в офисы «Мои документы» обращается около 70 000 человек, это порядка 1,6 млн заявителей в месяц. Если же говорить о МФЦ района Преображенское, то здесь для приёма жителей открыто 56 окон. Первое место по количеству обращений занимает постановка на жилищный учёт, затем оформление социальной карты москвича.
Актриса Любовь Аксенова появилась на ММКФ с мужем
Не боясь идти вопреки тенденциям, Владислав Аксенов создает свой собственный выразительный стиль, в котором нет места чопорности и предрассудкам. Напомним, что Аксенов наряду со многими губернаторами приграничных регионов очень вовлечен в проблемы полуострова, связанные с географическими рисками. Кроме того, Аксенов объявил Лукашенко выговор за некачественные работы. Основатель и дизайнер собственного бренда Владислав Аксенов и управляющая одноименным модным домом Елена Оберт рассказали РИА Мода о том, как работает модный дом в условиях. Нападающий «Витебска» Владислав Аксенов в эксклюзивном интервью корреспонденту «БХ» Аркадию Падуто подвел итоги матча с «U20» (0:3).
Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи
28 ноя 2023. Пожаловаться. Плохие новости Владислав Аксенов заболел. Отдыхай, набирайся сил, мы все болеем за тебя. #Новости@nagartspb #Владислав_Аксенов@nagartspb. Новости. Медиа. Первенство России среди сборных команд субъектов РФ (Девушки до 15 лет). Вице-спикер Госдумы от Новых людей Владислав Даванков и председатель комитета по малому и среднему предпринимательству Александр Демин присоединились к акции в петербургском.
Аксенов объявил выговор Лукашенко из-за плохого грейдирования дорог
Шарф-интрига, шарф-украшение, шарф — произведение искусства от Владислава Аксенова, человека без границ и рамок, мастера эпатажа и модного провокатора. Художник превращает каждое изделие в настоящий шедевр, формирует новое восприятие не только мужской и женской одежды, но и моды в целом. В руках дизайнера вязаный шарф становится самостоятельным аксессуаром, элементом, на котором можно без лишних усилий выстроить законченный стильный образ.
У нас неплохо отлажена партнерская программа с нишевыми компаниями рестораны, фитнес-клубы, салоны красоты люкс- и премиум-класса. Помимо этого мы очень активны в соцсетях, их платформы — наш основной стратегический инструмент. Владислав Аксенов: По большому счету наша маркетинговая стратегия выстраивается на интуитивном уровне: мы что-то придумываем, пробуем, после чего либо ошибаемся, либо «выстреливаем».
Мода — понятие, основанное на принципе «нравится - не нравится», отсюда и постоянные поиски чего-то нового. Я это называю «партизанский и нетрадиционный маркетинг». Все обзавелись разного рода гаджетами, все всегда в сети и онлайн! Уверяю: мода так же зависима от цифровых технологий, как и мы с вами. Ну о чем мы говорим, когда у каждого дизайнера — собственный аккаунт в Instagram, из которого можно узнать не только о том, что модельер съел на завтрак, но и поставить лайк новости о скидках на сезонную коллекцию.
Короче говоря, соцсети — наше все! Ягодки будут позже, к осени. Вот тогда начнется настоящее испытание и проверка на «вшивость». А в условиях недавней экономической лихорадки мы быстро сумели сориентироваться и приняли настоящее комсомольское решение: быстрее, выше, сильнее. Во-первых, мы увеличили затраты на производство, расширив ассортиментную линейку, введя дополнительные размеры вплоть до 50-52.
Добавилось и количество отшиваемых вещей — каждые 2-3 недели мы обновляем ассортимент, как для баеров, так и для продажи во флагман-пространстве модного дома. Помимо этого, особо «ходовые» модели мы повторяем в других тканях либо с иным декорированием. Еще мы поменяли поставщиков, начали закупать необычные материалы, освоили новые рынки сбыта, привлекли новых байеров, увеличили количество партнерских программ. При всем этом нам удается удерживать докризисную ценовую политику и смело смотреть в завтрашний день. Мне, например, пришлось отказаться от участия в модных неделях и начать активно шить то, что продается, а не то, что нравится.
Впрочем, «сдавать в коммерцию» я начал много раньше.
Докторская: «Общественные настроения в России в годы Первой мировой войны и революции 1914-1917 » 2021 г. ХХ век. Градус новейшей Российской истории: от пьяного бюджета до сухого закона. Война патриотизмов. Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи. М: НЛО, 2023. Серия - Что такое Россия?
Для Новых людей всегда было важно помогать приютам по всей стране, и теперь мы решили сделать эту работу системной. На это есть огромный запрос от сторонников партии и волонтеров», — заявил Владислав Даванков. Приюты будут и дальше нуждаться в помощи активистов и волонтеров. Среди участников акции нашлись тысячи людей, готовые им помогать.
Кроме того, Новые люди предложили сделать 4 октября Днем защиты животных. Именно в этот день в 1865 году был утвержден устав Российского общества покровительства животным, основанного дворянами при попечительстве Александра II.