Президент России Владимир Путин подвел итоги года в прямом эфире. Среди гостей программы была корреспондент телеканала «МИР» Элина Дашкуева. ва: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Элина Дашкуева, МТРК «МИР». Ведущая нашего телеканала Элина Дашкуева задала тон беседы. С 2016 года — ведущая новостей на телеканале «Мир»[4]. С 2018 по 2019 год училась в Федеральном институте повышения квалификации и переподготовки (специальность.
Элина Дашкуева Ведущая биография
«Дмитрий Анатольевич очень приятный собеседник и коммуникабельный», — сказала она.#новости #телеканалмир #медведев #россия. красивая и интересная девушка, поэтому многие, кто увидели её на своих экранах или мон Элина Дашкуева — главные новости 2021. Предложить новость. В Гостином дворе президент России подвел итоги года в прямом эфире. С 2016 года — ведущая новостей на телеканале «Мир»[4]. С 2018 по 2019 год училась в Федеральном институте повышения квалификации и переподготовки (специальность.
Корреспонденты мир
ведущая новостей экономики телеканалов "Россия 1", "Россия 24". Теперь они путешествуют вместе, передает корреспондент «МИР 24» Элина Дашкуева. Elina Dashkueva @eva в Инстаграме.
Вести мир ру
| Элина Дашкуева Ведущая биография | ва: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Элина Дашкуева, МТРК «МИР». |
| Элина Дашкуева Мир 24 Инстаграм: биография и интересные факты | ва: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Элина Дашкуева, МТРК «МИР». |
| Что осталось за кадром прямой линии с Президентом — репортаж из столицы - Лента новостей Пскова | See what Elina Dashkueva (dashkueva) has discovered on Pinterest, the world's biggest collection of ideas. |
| Конфуз: собака отобрала у корреспондента микрофон в прямом эфире | ZOO CHANNEL | Дзен | Главная» Новости» Ведущие новостей на канале мир. |
| Владимир Путин в прямом эфире подвёл итоги года и ответил на вопросы журналистов и жителей страны | Ведущие. Татьяна Алексеева, Мария Городилина, Элина Дашкуева, Артур Путырский, Гузель Камаева. |
Лента новостей
- Корреспондент «МИРа» Элина Дашкуева поделилась впечатлениями от общения с Путиным -
- Секретарь Судакского местного отделения Вилкова Елена Дмитриевна
- Ведущая новостей мир
- Смотрите также
Путин: Будем рады видеть всех на праздновании 75-летия Победы в Москве
Что касается Башкирии — мы каждый день общаемся с коллегами из Уфы, и мне они очень нравятся, потому что они всегда позитивно заряжены и, как никто, "топят" за национальную идентичность. Когда они рассказывают о своей истории, делают это компетентно и умно, что вызывает безусловное уважение», — отметил главред нижегородского телеканала. Так как мы — телеканал стран Содружества, соответственно, и свой вопрос подготовили с уклоном на страны СНГ, интеграционные взаимодействия и сотрудничество. В Башкирии я сама ещё не была, но, безусловно, в своей повестке мы освещаем вопросы Уфы и республики». Марина Девятова «Наше национальное издание в первый раз на таком мероприятии. Это большая ответственность. Я сама эрзянка и приехала в своём национальном костюме.
Пошли бы на выборы и выиграли бы. Чтобы точку поставить, чтобы конфликт создать — вот зачем.
Это кто делал? Американские наши «дружки». А европейцы, которые подписались как гаранты договорённостей между властью и оппозицией, сделали вид, что вообще ничего не знают. И сейчас спросите в Европе, кто-нибудь помнит об этом? Но мы не забыли и не забудем. Вот это плюс безудержное стремление подползти к нашим границам, захватив и Украину в НАТО, — всё это привело к этой трагедии. Плюс ещё кровавые события на Донбассе в течение восьми лет. Всё это привело к трагедии, которую мы сейчас переживаем.
Они вынудили нас на эти действия. В этих условиях, когда, — я говорю, США задумали и организовали, а Европа стоит и молча на это смотрит либо подыгрывают, подпевают им, — как с ними выстраивать отношения? Мы «за» — мы же ничего не рвали, но они сделали вид, что они этого ничего не знают и не помнят. Только два-три раза упомянули о том, что Минские соглашения подписывали понарошку и не собирались выполнять. Эти гарантии, договорённости между властью и оппозицией в Украине в 2014 году вроде как между прочим подписали и тут же о них забыли и наплевали на них. Понимаете, дело в чём? Дело в том, что в значительной степени они утратили свой суверенитет, мы сейчас это видим, они же многие решения принимают себе во вред. Во вред себе!
Но тем не менее они делают это. Многие европейские деятели внешне ведут себя как генерал де Голль, который боролся за интересы Франции с оружием в руках, собрал всё, что было у французов, для того чтобы оказать сопротивление оккупантам. А на практике ведут себя как маршал Петен, который хоть и был героем Первой мировой войны, но во Вторую мировую стал коллаборационистом и подчинился воле оккупантов. Почти все ведут себя так, кроме нескольких человек. Уже много раз говорил: они не пророссийские политики, они пронациональные — они защищают свои интересы. Но таких нет больше, их просто нет. Не знаю, с чем это связано. Связано с большой зависимостью от «старшего брата» — от Штатов.
Но мы готовы выстраивать отношения с ними. Что касается Соединённых Штатов. Мы и с ними готовы выстраивать отношения. Мы считаем, что США — важная, нужная страна миру. Но эта абсолютно имперская политика мешает им самим, даже не нам — им мешает. Потому что в общественном сознании они должны себя вести как империя и, если они в чём-то где-то договариваются или в чём-то кому-то уступают, это уже воспринимается электоратом как какой-то провал или пробел. Поэтому элиты вынуждены себя так отчасти и вести. Когда произойдут какие-то внутренние изменения, когда они начнут уважать других людей, другие страны, когда будут искать компромиссы, а не с помощью санкций и боевых действий пытаться решать свои вопросы, тогда будут созданы фундаментальные условия для восстановления полноценных отношений.
Пока таких условий нет. Но мы к этому готовы. Песков: Владимир Владимирович, у нас не все военкоры сейчас на передовой, я вижу, у нас в студии Николай Долгачёв. Задайте свой вопрос. Долгачев: Владимир Владимирович, здравствуйте! Луганская Республика практически полностью освобождена, и мирная жизнь восстанавливается, но мы за весь фронт переживаем и знаем, какие активные бои ведутся на юге и вдоль Днепра. Даже уже некоторое время говорят о некоем плацдарме противника на левом берегу Днепра, в районе населённого пункта Крынки. Что вообще это за плацдарм, как там идёт у нас обстановка?
И если позволите ещё дополнить. Дело в том, что в тех освобождённых районах, которые уже немножко дальше от фронта, действительно идёт очень масштабная работа по восстановлению и социальных объектов, и инфраструктуры. Мы видим это своими глазами, как сильно меняется жизнь, но многие спрашивают, и я спрошу: а какое будущее у всех новых регионов нашей страны? Какая цель? Через несколько лет какими мы их увидим в стране? И мы знаем, Владимир Владимирович, что как Вы скажете, так и будет, поэтому, скажите, пожалуйста, как будет? Путин: Хотелось бы, чтобы как я сказал, так и будет. Не всегда так бывает, к сожалению, но это мировая практика.
Да, я думаю, что у каждого сидящего здесь да и у каждого, кто нас слушает и смотрит, тоже так же: мы чего-то говорим, чего-то хотим, что-то получается, что-то не получается — это нормально. Но стремиться к достижению своих целей, безусловно, нужно. Теперь по поводу Крынок. Что там происходит? Противник анонсировал контрнаступление большое — нигде ничего не получилось. Последняя попытка — во всяком случае, на сегодняшний день выглядит как последняя попытка — была прорваться на левый берег Днепра и обеспечить себе движение в направлении Крыма. Все говорят об этом, все хорошо знают, и ничего здесь нового нет. Что произошло на этом участке?
ВСУ сосредоточили удары артиллерии по очень узкому участку левого берега. Для того чтобы сохранить наших ребят и не подвергать их излишнему риску, не нести потери, военным командованием было принято решение отойти на несколько метров — я Вам скажу, Вы военный корреспондент, понимаете, о чём я говорю, — в лесопосадке они скрывают личный состав и уберегают от ненужных потерь. ВСУ зашли на этот участок. Он небольшой, был 1200 примерно в длину и где-то 300 метров в ширину. Я даже не знаю, зачем они это делают: они пихают своих людей просто на истребление. Сами украинские военнослужащие говорят, что это дорога в один конец. Ведь для того, чтобы туда подать личный состав — там человек 80 всё время находилось, сейчас поменьше уже, — используют только лодки, но они же под огнём артиллерии, дронов, других средств поражения. У наших военнослужащих санитарные потери там — два-три, три дня назад было шесть человек раненых, у противника — десятки погибших.
Просто они попали в «огневой мешок» и по политическим, я считаю, только по политическим, соображениям бросают туда личный состав. С чем это связано? Можно только представить себе, догадываться. Связано, видимо, с поездками руководства Украины за границу с целью выклянчить дополнительные деньги на содержание страны, на военную составляющую, на технику, на боеприпасы. И подход, видимо, такой: пока ездят и клянчат, нужно показать, что у вооружённых сил Украины есть какие-то шансы добиться во что бы то ни стало, любой ценой, не считаясь с потерями, какого-то успеха в рамках так называемого контрнаступления. Просто их выбивают оттуда, вот и всё. Можно навести, конечно, там мосты и понтоны, но не наводят, потому что понимание-то есть, что они будут уничтожены сразу, попристрелено же всё. Вот это и происходит.
Хочу обратить ваше внимание на что? Это не просто военнослужащие вооружённых сил Украины, это элита, штурмовые отряды. Их вообще-то не так много. Если посчитать, какие за полтора месяца потери у ВСУ, можно представить, насколько это чувствительно. Я считаю, что это глупо и безответственно со стороны политического руководства страны. Но это их дело. Здесь уже секрета нет, я какое-то время назад НГШ [начальнику Генерального штаба] сказал: не спешите их оттуда выдавливать. Прямо скажу: нам выгодно, чтобы они туда подавали бездумно дальше личный состав.
К сожалению. Такова логика вооружённой борьбы. Но они продолжают это делать, и это трагедия, я считаю, для них. Но тем не менее и Министр, и НГШ сказали: нет, мы постепенно всё-таки будем сужать это пространство свободы. Это и происходит. Я думаю, что скоро там — к этому и идёт — и закончится. Теперь положение на фронте в целом, Вы спросили. Вы и сами знаете, Вы эксперт уже.
Я, кстати говоря, смотрю за вами, у меня иногда сердце сжимается — особенно девушки там, прямо на первой линии бегают. Не знаю, надо бы всё-таки руководству основных каналов сказать, чтобы женщин оттуда убирали, как-то страшно смотреть на это. Ну ладно. Положение вы сами знаете какое: практически по всей линии соприкосновения наши Вооружённые Силы, скажем скромно, улучшают своё положение. Практически все находятся в активной стадии действий, в активной стадии. И на всём протяжении идёт улучшение положения наших войск. Теперь по поводу будущего регионов. Много вопросов среди поступивших именно об этом, причём и из новых регионов, и из других частей Российской Федерации: что будет, как они будут развиваться.
Ежегодно в федеральном бюджете предусмотрено свыше триллиона рублей на развитие этих регионов и постепенного их вхождения в экономическую, социальную жизнь России. Конечно, в других регионах ситуация кардинально лучше. Связано это с тем, что почему-то так же, как и в Крыму, не уделяли бывшие киевские власти должного внимания этим регионам. Но триллион ежегодно вкладывается и будет вкладываться в ближайшие годы. Плюс у нас установились побратимские отношения между этими регионами и другими регионами Российской Федерации. Они уже вложили, по-моему, под 100—140, где-то в районе 150 миллиардов. И планируются регионами вложения, нашими другими регионами, ещё примерно 100 миллиардов. Но что я хочу сказать?
Важно, что в этом году вот эти так называемые новые регионы заплатили в федеральный бюджет 170 миллиардов рублей. Это о чём говорит? Это говорит о том, что экономика этих регионов восстанавливается и приходит в нормативное состояние. Конечно, там ещё очень многое нужно будет сделать. Мы сделаем это. Зарубин: Мы работаем в прямом эфире, и всегда случаются разные технические нюансы. Путин: Можно? Путин: Всё-таки я обратил внимание на коллег ваших.
Давайте спросим. Зарубин: Но потом вернёмся к военкору. Березовская: А среди них есть и девушки действительно. Песков: Представляйтесь, пожалуйста. Джура: Али Джура, агентство «Анадолу». Господин Президент, в результате атак Израиля в секторе Газа каждые шесть-семь минут погибает один ребёнок. Уже погибли восемь тысяч палестинских детей и более шести тысяч женщин. К сожалению, ООН и крупнейшие державы мира не могут остановить эти атаки.
Как Вы думаете, ООН утратила свою функцию? И в связи с этой ситуацией в Палестине: существуют ли совместные усилия Турции и России по обеспечению мира в регионе? Кроме этого какие общие планы у Москвы с Анкарой по международным и региональным вопросам? Планируете ли Вы посетить Турцию в ближайшее время? Путин: Во-первых, я смотрю, что происходит, ну конечно, в Газе. Я сейчас свою характеристику дам. Я в целом согласен с тем, что Вы говорите, но хочу отметить всё-таки значительную, лидирующую роль Президента Турции Эрдогана в вопросе восстановления ситуации в Газе. Он, безусловно, один из лидеров международного сообщества, который обращает внимание на эту трагедию и делает всё, для того чтобы ситуация была изменена в лучшую сторону, для того чтобы были созданы условия для долгосрочного мира.
Это очевидно. Он очень активен на этом направлении. И дай бог ему здоровья. Потому что то, что происходит, это, конечно, катастрофа. Мы сейчас говорили — и, как я понимаю, ещё вернёмся — о ситуации, связанной с украинским кризисом. Но и Вы, и все здесь присутствующие, и во всём мире видят — посмотрите на специальную военную операцию и на то, что в Газе происходит, и почувствуйте разницу: ничего подобного на Украине нет. Вы упомянули о гибели тысяч детей, женщин. Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций назвал сегодняшний сектор Газа самым большим кладбищем детей в мире.
Такая оценка о многом говорит. Это объективная оценка, что здесь сказать. Что касается роли ООН, Вы знаете, здесь нет ничего необычного, я тоже говорил об этом. Ведь во время «холодной войны» очень часто различные силы, различные государства блокировали те или иные решения, которые продвигали другие страны. Но ООН изначально и создавалась таким образом, чтобы консенсус искать. А если он не найден, тогда решения не принимаются. Ничего необычного в жизни ООН не происходит, так было всегда, особенно в период «холодной войны». Не случайно Министра иностранных дел Советского Союза Громыко называли «господин ноу», потому что очень часто Советский Союз накладывал вето.
В этом есть огромный смысл: вето есть, значит, действий, которые какая-то страна воспринимает как враждебные в отношении себя, не происходит. И это важно, и важно сохранить такие механизмы в ООН, иначе она превратится просто в говорильню, как это было в известный период после Первой мировой войны. Но это не значит, что нельзя и не нужно искать этих консенсусов. Мы, так же как и Турция, исходим из того, что должны быть всё-таки имплементированы решения ООН по поводу создания Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, и это чрезвычайно важно. Нужно создать фундаментальные основы для израильско-палестинского урегулирования. Теперь по поводу планов. Мы с Президентом Эрдоганом же в контакте в постоянном по этим вопросам, и у нас очень схожие позиции. Думаю, что нам удастся с ним встретиться, я действительно планирую.
Я и планировал недавно, но могу сказать, здесь секретов нет, у Президента Эрдогана не получилось по его графику. Хотя я готов был слетать в Турцию, я ему сказал об этом, но у него по графику не получилось. У него не получилось, не у меня. Так бывает. Но мы договариваемся, может быть, в начале следующего года осуществить этот визит. Что касается наших усилий, Вы знаете, что я был недавно и в двух арабских странах, консультировался с нашими друзьями в Саудовской Аравии, в Объединённых Арабских Эмиратах, и с Египтом тоже мы в контакте. Первое — нужно сохранить людей в Газе. Второе — нужно оказывать массированную гуманитарную поддержку людям.
Когда я был в Эмиратах, выяснилось, что эмиратская сторона создала на территории Газы, но недалеко от Рафаха, от пункта пропуска и от египетской границы, открыла там полевой госпиталь. Мы поговорили на тему того, что было бы возможным, чтобы и Россия там же открыла госпиталь свой на стадионе. Но для этого, конечно, нужно согласие и Египта, и Израиля. Я переговорил с Президентом Египта, он за, поддерживает. Переговорил с премьер-министром Нетаньяху, они проконсультировались между различными силовыми ведомствами. Израильская сторона считает, что открытие российского госпиталя на территории Газы небезопасно. Но это не значит, что мы прекратим эти усилия. Если на сегодняшний день это небезопасно и израильская сторона не поддерживает, тем не менее у нас и с израильтянами есть договорённость и они нас попросили об этом, чтобы мы увеличили количество поставок медицинского оборудования и лекарственных препаратов, и мы это сделаем, безусловно.
Так что мы со всеми сторонами происходящих событий в контакте и будем активно работать. Зарубин: Так вот об отважных девушках-военкорах, о которых Вы сами и сказали. Настоящие репортёры. Мы связались с корреспондентом Первого канала Валентиной Соловьёвой, которая снова работает в Запорожской области. Соловьёва: Здравствуйте! Мы находимся в Мелитопольском областном онкодиспансере. Вот одна из его палат. Посмотрите, как плотно стоят койки: здесь три койки, здесь ещё шесть коек.
Главный врач этого диспансера — Константин Юрьевич Лакунин. Лакунин: Добрый день! Соловьёва: Константин Юрьевич, пациентов, мы видим, у вас много. Какова ситуация с врачами? Лакунин: Пациентов много, а врачей, конечно, не хватает — как и по всей России, так и у нас. Но у нас ситуация, может быть, даже более драматичная: не хватает онкологов, не хватает гематологов, не хватает детских онкологов: да чего там — не хватает, их просто нет. Поэтому диспансеру приходится брать на себя все эти функции. Спасибо федеральным научным центрам, которые оказывают нам и клиническую помощь, и методическую помощь, и принимают наших пациентов на лечение.
Соловьёва: Сейчас на одного врача сколько пациентов приходится? Лакунин: На амбулаторный приём приходится порядка 50—60 человек в день против 30 положенных по нормативам. То есть нагрузка примерно в два раза увеличена. Точно такая же нагрузка и в стационарах, то есть у нас на одного врача приходится минимум по 20 человек, онкологических пациентов, что тоже в два раза выше. Соловьёва: Но при этом вы развиваетесь, у вас поставки оборудования, я вижу. Лакунин: При этом, да, у нас идёт полномасштабный ремонт хирургического корпуса, оборудование для него уже поставлено по федеральным программам. Оно здесь находится, в частности это операционный стол для новых операционных. Поэтому мы верим, что мы заработаем с новыми успехами.
Соловьёва: Соответственно, кадровый вопрос стоит перед вами остро. Вопрос, который Вы хотели бы задать? Лакунин: Вопрос, он же предложение: рассмотреть вопрос о создании специальной федеральной программы по привлечению кадров в новые регионы, по привлечению кадров в медицину, в социальную сферу новых регионов. Возможно, это будет строительство жилья, возможно, это будет предоставление земельных участков, может быть, льготная ипотека. Но чтобы кадры здесь появились, нужно их привлечь каким-то особенным образом. Соловьёва: А зарплата сейчас конкурентная? Лакунин: Зарплата сейчас вполне конкурентная, и, собственно говоря, на эту зарплату к нам приезжают специалисты. Нельзя сказать, что их нет, приезжают, но этих мер, видимо, недостаточно.
Соловьёва: Спасибо большое. Такой у нас вопрос. Путин: Вопрос понятный. Знаете, что было приятно? Когда доктор сказал: у нас не хватает специалистов, врачей, как и во всей России, я цитирую. То есть восприятие своего региона, своего субъекта как части России. С этой точки зрения хотел бы отметить этот вопрос. Проблема понятна.
Предложение создать специальную федеральную программу, которая помогла бы приобретать жильё и так далее. Я не знаю, нужно ли создавать специальную программу, но обратить внимание на это точно нужно, я с ним согласен. У нас льготная ипотека для этих регионов есть, она два процента, она более чем льготная, более льготная, чем даже для семей с детьми в целом. Но в чём там проблема, насколько я понимаю? Проблема в том, что эта льгота действует только на новое жильё, а нового жилья там строится пока, мягко говоря, немного. Поэтому надо бы так же, как на Дальнем Востоке, распространить это на вторичный рынок — вот что надо сделать, и тогда это будет работать быстро, прямо сейчас начнёт работать. Это первое. И второе.
По поводу создания дополнительных стимулов. Если заработная плата конкурентоспособна, как доктор сказал, то что нужно? Обращаясь к зрительному залу и комментируя надпись на плакате. Шумбрат — это по-мордовски «здравствуйте». Да, я сейчас отвечу. Значит, что нужно сделать? Нужно, может быть, так же, как на Дальнем Востоке, тоже повысить первоначальные подъёмные для «Земского доктора». Для докторов — до двух миллионов рублей, а для фельдшеров — до миллиона рублей, и это будет, мне кажется, хорошим стимулом.
Я обязательно с Правительством это проговорю, бюджет принят, но тем не менее мы можем подумать и сформулировать эти решения на самую ближайшую перспективу. Березовская: Владимир Владимирович, мы видим, что коллеги не могут даже дождаться окончания Вашего ответа. Давайте передадим слово… Д. Песков: Владимир Владимирович, Вы говорили «шумбрат», да? Путин: Я обещал всё-таки. Вы, видимо, из Мордовии, да? Песков: Давайте. Дайте девушке в красном, пожалуйста, микрофон.
Видяева: Владимир Владимирович, здравствуйте. Представляю нашу многонациональную республику. Я хочу пригласить Вас в наш павильон на выставке «Россия». Путин: Спасибо. Видяева: Во-первых, благодарю за эту идею — какие отзывы, Владимир Владимирович. На днях было проведено исследование, подведены итоги, и 97 процентов россиян испытывают гордость после посещения этой выставки. Конечно же, регионам есть чем гордиться. В Мордовии благодаря Вашей поддержке реализуется инновационное производство.
Во-первых, импортозамещающее, оптиковолоконное, кабельное. Это и фармацевтическое направление, и, конечно же, визитная карточка Мордовии — это «чёрный алмаз», наш морёный дуб. Добываем со дна рек и такую красоту делаем. Владимир Владимирович, конечно же, это не только возможность увидеть красоту, но и наладить различные вопросы, решить вопросы с бизнес-сообществом, решить разные вопросы. И я приглашаю Вас и очень бы хотела там присутствовать. В преддверии Нового года каждая девочка, даже большая, мечтает о чуде. Поэтому я думаю, что Вы не откажете. Путин: Хорошо.
Спасибо большое за приглашение.
На сегодняшний день Элина Дашкуева продолжает развиваться и удивлять своих зрителей своей глубиной анализа и непредвзятостью. Ее талант и преданность журналистике делают ее одной из самых успешных и популярных ведущих на телеканале Мир 24. Инстаграм Биография Элины Дашкуевой плотно связана с миром 24 и именно благодаря этому она заслужила широкую популярность в Instagram. Через свои публикации Элина делится с подписчиками интересными событиями, происходящими в ее жизни. Она также активно поддерживает коммуникацию с фанатами в комментариях и отвечает на их вопросы. Если вы хотите быть в курсе последних событий в жизни Элины Дашкуевой и увидеть ее самые яркие фотографии, необходимо подписаться на ее профиль в Instagram. Там вы сможете найти множество интересных фотографий источниково ее жизни, а также узнать много нового о самой Элине.
Читайте также: Алексей Попов и Наталья Фабричнова: лучшие совместные фото истинная правда о их отношениях Популярность на платформе На платформе Элина Дашкуева активно ведет свой профиль, где делится своей жизнью, идеями, впечатлениями и открытиями. Она публикует красивые фотографии, часто сопровождая их длинными и содержательными подписями. Именно благодаря своему уникальному стилю и яркой индивидуальности Элина Дашкуева завоевала сердца тысяч пользователей. Ее профиль насыщен разнообразным контентом, который она создает сама. Элина Дашкуева использует фильтры, разные эффекты и красочные редакции, чтобы создать эстетически привлекательные фотографии. Она интересуется модой, путешествиями и красотой, и делится своими мыслями и советами с подписчиками. Благодаря своей активности и таланту, Элина Дашкуева получает все больше лайков и комментариев на свои публикации, что подтверждает ее популярность и востребованность на платформе. Элина Дашкуева — яркий пример того, как можно завоевать популярность в мире инстаграма, будучи самим собой и делая то, что нравится.
Ее творческое видение и способность красиво и глубоко фотографировать позволяют ей удерживать интерес своих подписчиков и привлекать новых. Личная жизнь и семья На странице Элины Дашкуевой в Instagram можно увидеть множество фотографий, на которых она появляется в различных образах. Однако, информации о ее семье и родственниках практически нет. Многие ее поклонники задают вопросы о ее личной жизни, но Элина предпочитает не отвечать на них.
История развития медийного проекта «мир 24» Основан проект мир 24 в году. С самого начала его основной задачей было создание высококачественного контента, основанного на достоверных фактах и независимом рассмотрении событий. Благодаря этому подходу проект быстро набрал популярность и стал одним из ведущих медийных ресурсов на сегодняшний день. Постепенно мир 24 расширял свои возможности и стал предоставлять широкий спектр информационных услуг. С появлением популярных социальных сетей, в том числе Instagram, медийный проект активно использовал эти платформы для распространения своего контента. Сегодня в Instagram проекта мир 24 вы можете найти самые актуальные новости, интервью с известными политиками и общественными деятелями, репортажи с мест событий и многое другое. Элина Дашкуева уделяет особое внимание этой социальной сети, постоянно пополняя свой профиль новым контентом и поддерживая обратную связь с читателями. Проект мир 24 продолжает развиваться и совершенствоваться, предлагая своим читателям актуальную и достоверную информацию о происходящем в мире. Благодаря усилиям команды, а также энтузиазму и профессионализму Элины Дашкуевой, он стал незаменимым источником новостей для многих людей. Создание и первые шаги Элина осознала, что Инстаграм — это идеальная платформа для самовыражения и создания личного бренда. Она начала с малого, постепенно наращивая свою аудиторию и добиваясь успеха своими оригинальными контентом и связями с другими личностями. Первые шаги Элины были достаточно сложными — она старалась уникально подходить к каждому своему посту и развивать свой стиль. Будучи талантливой и креативной личностью, она создавала удивительные фотографии, иллюстрирующие ее мысли и взгляды на мир. Благодаря своей упорности и трудолюбию, Элина Дашкуева смогла преодолеть все трудности и прокладывать свой путь в мире Инстаграма.
Владимир Путин в прямом эфире подвёл итоги года и ответил на вопросы журналистов и жителей страны
Люди делают стендапы, прямые включения. Концентрация съемочных групп на 1 кв. Главный редактор газеты «Прибой» Геленджика Дмитрий Волков сравнил «Прямую линию» с захватывающим сериалом. Смотришь 4 часа, ты всегда там — и не скучно», — делится Волков.
Что с Волгой?
Зарубин: Судя по всему, сейчас будем все время в таком [формате]… Е. Березовская: Проблема такая действительно есть, у нас много обращений. Усманова: Здравствуйте, Владимир Владимирович! В этом году жители регионов Поволжья столкнулись с катастрофическим обмелением Куйбышевского водохранилища.
Все лето воду спускали в низовья Волги, аргументируя это тем, что страдают интересы рыболовной отрасли Астрахани. Как, Вам кажется, нужно решать проблему с обмелением Волги? И не кажется ли Вам, что с таким отношением мы можем потерять главную русскую реку? Путин: Надеюсь, что этого не произойдет.
Есть конфликт интересов между энергетиками и другими водопользователями в низовьях. Энергетики хотят держать высокий уровень, для того чтобы объем электроэнергии с Волжского каскада, с электростанции был достаточным для того, чтобы обеспечить интересы промышленности и комбыта. А другие водопользователи — в низовьях — хотят, чтобы река была более полноводной. Моряки, конечно, судовладельцы хотят, чтобы фарватер был обеспечен и чтобы он был поглубже.
Эти вопросы известны. Поверьте, что Правительство работает над этим и не бросит это на самотек в прямом и в переносном смысле этого слова. Но проблема, конечно, есть. Песков: Давайте, мы продолжаем.
Вопросов много, чтобы нам все-таки паритет соблюдать. Путин: Дмитрию Сергеевичу вернем бразды правления. Кремлевский пул, собственно говоря. Коростовцева: Владимир Владимирович, здравствуйте!
У нас вопрос на международную тему, вопрос трехсоставный. Каковы, на Ваш взгляд, перспективы нормализации отношений с Евросоюзом? В последнее время становится все более очевидным, что западные страны устали от поддержки Украины. Как Вы оцениваете этот новый фактор?
И еще такой вопрос. Правые силы на данный момент усиливают свои позиции на политической сцене Европы. Как бы Вы могли это прокомментировать и не беспокоит ли Вас это? Путин: Что касается нормализации отношений, это зависит не только от нас — мы не портили же эти отношения: это с нами портили отношения и нас пытались все время задвинуть куда-то на второй, третий план, пренебрегая нашими интересами.
Конфликт, который произошел на Украине, он с чего начался-то? Давайте вспомним — не пожалеем трех-четырх минут: начался с переворота на Украине в 2014 году. До этого ведь мы старались во что бы то ни стало, десятилетиями, — я хочу это подчеркнуть, — десятилетиями старались выстроить нормальные отношения с Украиной. Даже после тоже, по сути, госпереворота, когда Виктора Януковича не допустили к власти: он выиграл выборы, но объявили третий тур.
Что это, как не госпереворот? В Конституции не было предусмотрено никакого третьего тура. Это и есть ползучий госпереворот. Но ладно, мы смирились с этим тоже.
Что произошло дальше? Он выиграл все-таки следующие выборы. На что пошли наши так называемые оппоненты? На госпереворот.
Вы понимаете, в чем проблема? Проблема в том, что, я всегда говорил и сейчас [говорю], несмотря на всю трагедию происходящих событий, все-таки в основе своей русские и украинцы — единый народ. И то, что сейчас происходит, — это огромная трагедия, похожая на гражданскую войну между братьями, когда братья оказались по разные стороны. Но в значительной степени они-то здесь даже ни при чем.
Весь юго-восток Украины, он всегда был пророссийским, потому что это исторически российские территории. Вот здесь коллега поднимает табличку: Турция. Он знает, в Турции хорошо знают: все Причерноморье в результате русско-турецких войн отошло к России. При чем здесь Украина-то?
Никакого отношения не имеет [к ней] вообще ни Крым, ни все Причерноморье. Одесса — вообще русский город. Мы же знаем об этом. Все об этом хорошо знают.
Нет, напридумывали всякую историческую чушь. Мы же смирились с этим после распада Советского Союза и готовы были в такой парадигме жить. Но эта часть — юго-восток — пророссийская, для нас это было тоже важно. Они всегда на выборах голосовали за тех, кто и шел на пророссийских лозунгах внутренней и внешней политики Украины.
И в целом Россию это вполне устраивало. Но после госпереворота 2014 года нам стало ясно, что нам просто не дадут, силовым образом, выстроить нормальные отношения с Украиной. Госпереворот, на который потратили, как американцы сказали, пять миллиардов, публично сказали, не постеснялись даже. В 2014 году приехали три министра иностранных дел из Европы: польский, немецкий, французский.
Подписались как гаранты договоренностей между властью — Президентом Януковичем — и оппозицией. Договорились, что все будут решать мирным путем. Через два дня совершили госпереворот. Пошли бы на выборы и выиграли бы.
Чтобы точку поставить, чтобы конфликт создать — вот зачем. Это кто делал? Американские наши «дружки». А европейцы, которые подписались как гаранты договоренностей между властью и оппозицией, сделали вид, что вообще ничего не знают.
И сейчас спросите в Европе, кто-нибудь помнит об этом? Но мы не забыли и не забудем. Вот это плюс безудержное стремление подползти к нашим границам, захватив и Украину в НАТО, — все это привело к этой трагедии. Плюс еще кровавые события на Донбассе в течение восьми лет.
Все это привело к трагедии, которую мы сейчас переживаем. Они вынудили нас на эти действия. В этих условиях, когда, — я говорю, США задумали и организовали, а Европа стоит и молча на это смотрит либо подыгрывают, подпевают им, — как с ними выстраивать отношения? Мы «за» — мы же ничего не рвали, но они сделали вид, что они этого ничего не знают и не помнят.
Только два-три раза упомянули о том, что Минские соглашения подписывали понарошку и не собирались выполнять. Эти гарантии, договоренности между властью и оппозицией в Украине в 2014 году вроде как между прочим подписали и тут же о них забыли и наплевали на них. Понимаете, дело в чем? Дело в том, что в значительной степени они утратили свой суверенитет, мы сейчас это видим, они же многие решения принимают себе во вред.
Во вред себе! Но тем не менее они делают это. Многие европейские деятели внешне ведут себя как генерал де Голль, который боролся за интересы Франции с оружием в руках, собрал все, что было у французов, для того чтобы оказать сопротивление оккупантам. А на практике ведут себя как маршал Петен, который хоть и был героем Первой мировой войны, но во Вторую мировую стал коллаборационистом и подчинился воле оккупантов.
Почти все ведут себя так, кроме нескольких человек. Уже много раз говорил: они не пророссийские политики, они пронациональные — они защищают свои интересы. Но таких нет больше, их просто нет. Не знаю, с чем это связано.
Связано с большой зависимостью от «старшего брата» — от Штатов. Но мы готовы выстраивать отношения с ними. Что касается Соединенных Штатов. Мы и с ними готовы выстраивать отношения.
Мы считаем, что США — важная, нужная страна миру. Но эта абсолютно имперская политика мешает им самим, даже не нам — им мешает. Потому что в общественном сознании они должны себя вести как империя и, если они в чем-то где-то договариваются или в чем-то кому-то уступают, это уже воспринимается электоратом как какой-то провал или пробел. Поэтому элиты вынуждены себя так отчасти и вести.
Когда произойдут какие-то внутренние изменения, когда они начнут уважать других людей, другие страны, когда будут искать компромиссы, а не с помощью санкций и боевых действий пытаться решать свои вопросы, тогда будут созданы фундаментальные условия для восстановления полноценных отношений. Пока таких условий нет. Но мы к этому готовы. Песков: Владимир Владимирович, у нас не все военкоры сейчас на передовой, я вижу, у нас в студии Николай Долгачев.
Задайте свой вопрос. Долгачев: Владимир Владимирович, здравствуйте! Луганская Республика практически полностью освобождена, и мирная жизнь восстанавливается, но мы за весь фронт переживаем и знаем, какие активные бои ведутся на юге и вдоль Днепра. Даже уже некоторое время говорят о некоем плацдарме противника на левом берегу Днепра, в районе населенного пункта Крынки.
Что вообще это за плацдарм, как там идет у нас обстановка? И если позволите еще дополнить. Дело в том, что в тех освобожденных районах, которые уже немножко дальше от фронта, действительно идет очень масштабная работа по восстановлению и социальных объектов, и инфраструктуры. Мы видим это своими глазами, как сильно меняется жизнь, но многие спрашивают, и я спрошу: а какое будущее у всех новых регионов нашей страны?
Какая цель? Через несколько лет какими мы их увидим в стране? И мы знаем, Владимир Владимирович, что как Вы скажете, так и будет, поэтому, скажите, пожалуйста, как будет? Путин: Хотелось бы, чтобы как я сказал, так и будет.
Не всегда так бывает, к сожалению, но это мировая практика. Да, я думаю, что у каждого сидящего здесь да и у каждого, кто нас слушает и смотрит, тоже так же: мы чего-то говорим, чего-то хотим, что-то получается, что-то не получается — это нормально. Но стремиться к достижению своих целей, безусловно, нужно. Теперь по поводу Крынок.
Что там происходит? Противник анонсировал контрнаступление большое — нигде ничего не получилось. Последняя попытка — во всяком случае, на сегодняшний день выглядит как последняя попытка — была прорваться на левый берег Днепра и обеспечить себе движение в направлении Крыма. Все говорят об этом, все хорошо знают, и ничего здесь нового нет.
Что произошло на этом участке? ВСУ сосредоточили удары артиллерии по очень узкому участку левого берега. Для того чтобы сохранить наших ребят и не подвергать их излишнему риску, не нести потери, военным командованием было принято решение отойти на несколько метров — я Вам скажу, Вы военный корреспондент, понимаете, о чем я говорю, — в лесопосадке они скрывают личный состав и уберегают от ненужных потерь. ВСУ зашли на этот участок.
Он небольшой, был 1200 примерно в длину и где-то 300 метров в ширину. Я даже не знаю, зачем они это делают: они пихают своих людей просто на истребление. Сами украинские военнослужащие говорят, что это дорога в один конец. Ведь для того, чтобы туда подать личный состав — там человек 80 все время находилось, сейчас поменьше уже, — используют только лодки, но они же под огнем артиллерии, дронов, других средств поражения.
У наших военнослужащих санитарные потери там — два-три, три дня назад было шесть человек раненых, у противника — десятки погибших. Просто они попали в «огневой мешок» и по политическим, я считаю, только по политическим, соображениям бросают туда личный состав. С чем это связано? Можно только представить себе, догадываться.
Связано, видимо, с поездками руководства Украины за границу с целью выклянчить дополнительные деньги на содержание страны, на военную составляющую, на технику, на боеприпасы. И подход, видимо, такой: пока ездят и клянчат, нужно показать, что у вооруженных сил Украины есть какие-то шансы добиться во что бы то ни стало, любой ценой, не считаясь с потерями, какого-то успеха в рамках так называемого контрнаступления. Просто их выбивают оттуда, вот и все. Можно навести, конечно, там мосты и понтоны, но не наводят, потому что понимание-то есть, что они будут уничтожены сразу, попристрелено же все.
Вот это и происходит. Хочу обратить ваше внимание на что? Это не просто военнослужащие вооруженных сил Украины, это элита, штурмовые отряды. Их вообще-то не так много.
Если посчитать, какие за полтора месяца потери у ВСУ, можно представить, насколько это чувствительно. Я считаю, что это глупо и безответственно со стороны политического руководства страны. Но это их дело. Здесь уже секрета нет, я какое-то время назад НГШ [начальнику Генерального штаба] сказал: не спешите их оттуда выдавливать.
Прямо скажу: нам выгодно, чтобы они туда подавали бездумно дальше личный состав. К сожалению. Такова логика вооруженной борьбы. Но они продолжают это делать, и это трагедия, я считаю, для них.
Но тем не менее и Министр, и НГШ сказали: нет, мы постепенно все-таки будем сужать это пространство свободы. Это и происходит. Я думаю, что скоро там — к этому и идет — и закончится. Теперь положение на фронте в целом, Вы спросили.
Вы и сами знаете, Вы эксперт уже. Я, кстати говоря, смотрю за вами, у меня иногда сердце сжимается — особенно девушки там, прямо на первой линии бегают. Не знаю, надо бы все-таки руководству основных каналов сказать, чтобы женщин оттуда убирали, как-то страшно смотреть на это. Ну ладно.
Положение вы сами знаете какое: практически по всей линии соприкосновения наши Вооруженные Силы, скажем скромно, улучшают свое положение. Практически все находятся в активной стадии действий, в активной стадии. И на всем протяжении идет улучшение положения наших войск. Теперь по поводу будущего регионов.
Много вопросов среди поступивших именно об этом, причем и из новых регионов, и из других частей Российской Федерации: что будет, как они будут развиваться. Ежегодно в федеральном бюджете предусмотрено свыше триллиона рублей на развитие этих регионов и постепенного их вхождения в экономическую, социальную жизнь России. Конечно, в других регионах ситуация кардинально лучше. Связано это с тем, что почему-то так же, как и в Крыму, не уделяли бывшие киевские власти должного внимания этим регионам.
Но триллион ежегодно вкладывается и будет вкладываться в ближайшие годы. Плюс у нас установились побратимские отношения между этими регионами и другими регионами Российской Федерации. Они уже вложили, по-моему, под 100—140, где-то в районе 150 миллиардов. И планируются регионами вложения, нашими другими регионами, еще примерно 100 миллиардов.
Но что я хочу сказать? Важно, что в этом году вот эти так называемые новые регионы заплатили в федеральный бюджет 170 миллиардов рублей. Это о чем говорит? Это говорит о том, что экономика этих регионов восстанавливается и приходит в нормативное состояние.
Конечно, там еще очень многое нужно будет сделать. Мы сделаем это. Зарубин: Мы работаем в прямом эфире, и всегда случаются разные технические нюансы. Путин: Можно?
Путин: Все-таки я обратил внимание на коллег ваших. Давайте спросим. Зарубин: Но потом вернемся к военкору. Путин: Вернемся обязательно.
Я обещаю. Березовская: А среди них есть и девушки действительно. Песков: Представляйтесь, пожалуйста. Джура: Али Джура, агентство «Анадолу».
Господин Президент, в результате атак Израиля в секторе Газа каждые шесть-семь минут погибает один ребенок. Уже погибли восемь тысяч палестинских детей и более шести тысяч женщин. К сожалению, ООН и крупнейшие державы мира не могут остановить эти атаки. Как Вы думаете, ООН утратила свою функцию?
И в связи с этой ситуацией в Палестине: существуют ли совместные усилия Турции и России по обеспечению мира в регионе? Кроме этого какие общие планы у Москвы с Анкарой по международным и региональным вопросам? Планируете ли Вы посетить Турцию в ближайшее время? Путин: Во-первых, я смотрю, что происходит, ну конечно, в Газе.
Я сейчас свою характеристику дам. Я в целом согласен с тем, что Вы говорите, но хочу отметить все-таки значительную, лидирующую роль Президента Турции Эрдогана в вопросе восстановления ситуации в Газе. Он, безусловно, один из лидеров международного сообщества, который обращает внимание на эту трагедию и делает все, для того чтобы ситуация была изменена в лучшую сторону, для того чтобы были созданы условия для долгосрочного мира. Это очевидно.
Он очень активен на этом направлении. И дай бог ему здоровья. Потому что то, что происходит, это, конечно, катастрофа. Мы сейчас говорили — и, как я понимаю, еще вернемся — о ситуации, связанной с украинским кризисом.
Но и Вы, и все здесь присутствующие, и во всем мире видят — посмотрите на специальную военную операцию и на то, что в Газе происходит, и почувствуйте разницу: ничего подобного на Украине нет. Вы упомянули о гибели тысяч детей, женщин. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций назвал сегодняшний сектор Газа самым большим кладбищем детей в мире. Такая оценка о многом говорит.
Это объективная оценка, что здесь сказать. Что касается роли ООН, Вы знаете, здесь нет ничего необычного, я тоже говорил об этом. Ведь во время «холодной войны» очень часто различные силы, различные государства блокировали те или иные решения, которые продвигали другие страны. Но ООН изначально и создавалась таким образом, чтобы консенсус искать.
А если он не найден, тогда решения не принимаются. Ничего необычного в жизни ООН не происходит, так было всегда, особенно в период «холодной войны». Не случайно Министра иностранных дел Советского Союза Громыко называли «господин ноу», потому что очень часто Советский Союз накладывал вето. В этом есть огромный смысл: вето есть, значит, действий, которые какая-то страна воспринимает как враждебные в отношении себя, не происходит.
И это важно, и важно сохранить такие механизмы в ООН, иначе она превратится просто в говорильню, как это было в известный период после Первой мировой войны. Но это не значит, что нельзя и не нужно искать этих консенсусов. Мы, так же как и Турция, исходим из того, что должны быть все-таки имплементированы решения ООН по поводу создания Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, и это чрезвычайно важно. Нужно создать фундаментальные основы для израильско-палестинского урегулирования.
Теперь по поводу планов. Мы с Президентом Эрдоганом же в контакте в постоянном по этим вопросам, и у нас очень схожие позиции. Думаю, что нам удастся с ним встретиться, я действительно планирую. Я и планировал недавно, но могу сказать, здесь секретов нет, у Президента Эрдогана не получилось по его графику.
Хотя я готов был слетать в Турцию, я ему сказал об этом, но у него по графику не получилось. У него не получилось, не у меня. Так бывает. Но мы договариваемся, может быть, в начале следующего года осуществить этот визит.
Что касается наших усилий, Вы знаете, что я был недавно и в двух арабских странах, консультировался с нашими друзьями в Саудовской Аравии, в Объединенных Арабских Эмиратах, и с Египтом тоже мы в контакте. Первое — нужно сохранить людей в Газе. Второе — нужно оказывать массированную гуманитарную поддержку людям. Когда я был в Эмиратах, выяснилось, что эмиратская сторона создала на территории Газы, но недалеко от Рафаха, от пункта пропуска и от египетской границы, открыла там полевой госпиталь.
Мы поговорили на тему того, что было бы возможным, чтобы и Россия там же открыла госпиталь свой на стадионе. Но для этого, конечно, нужно согласие и Египта, и Израиля. Я переговорил с Президентом Египта, он за, поддерживает. Переговорил с премьер-министром Нетаньяху, они проконсультировались между различными силовыми ведомствами.
Израильская сторона считает, что открытие российского госпиталя на территории Газы небезопасно. Но это не значит, что мы прекратим эти усилия. Если на сегодняшний день это небезопасно и израильская сторона не поддерживает, тем не менее у нас и с израильтянами есть договоренность и они нас попросили об этом, чтобы мы увеличили количество поставок медицинского оборудования и лекарственных препаратов, и мы это сделаем, безусловно. Так что мы со всеми сторонами происходящих событий в контакте и будем активно работать.
Зарубин: Так вот об отважных девушках-военкорах, о которых Вы сами и сказали. Настоящие репортеры. Мы связались с корреспондентом Первого канала Валентиной Соловьевой, которая снова работает в Запорожской области. Соловьева: Здравствуйте!
Мы находимся в Мелитопольском областном онкодиспансере. Вот одна из его палат. Посмотрите, как плотно стоят койки: здесь три койки, здесь еще шесть коек. Главный врач этого диспансера — Константин Юрьевич Лакунин.
Лакунин: Добрый день! Соловьева: Константин Юрьевич, пациентов, мы видим, у вас много. Какова ситуация с врачами? Лакунин: Пациентов много, а врачей, конечно, не хватает — как и по всей России, так и у нас.
Но у нас ситуация, может быть, даже более драматичная: не хватает онкологов, не хватает гематологов, не хватает детских онкологов: да чего там — не хватает, их просто нет. Поэтому диспансеру приходится брать на себя все эти функции.
Вот сейчас только, мне сегодня утром Министр экономического развития Орешкин докладывал о результатах своей поездки в Японию. Движение вперёд есть, в том числе договорились даже о поставках, об открытии японского рынка для мясной российской продукции, в том числе для мяса птицы. Есть и другие подвижки вперёд. Поэтому оно двигается всё равно и будет двигаться, жизнь заставит. Но нормализация в общем для нас крайне важна, и для России, и для Японии.
Процесс сложный, мы готовы вместе с коллегами двигаться по этому пути. Песков: Спасибо. Вы знаете, только что пришла новость, что британский медиарегулятор Ofcom признал RT виновным в нарушении правил вещания и рассматривает возможность введения санкций. Я видел где-то здесь RT. Давайте, вот первоисточник. Путин: Пожалуйста. Петренко: Дмитрий Сергеевич, спасибо.
Добрый день. Но у меня вопрос не об этом. Для начала я хотел бы спросить о недавнем решении о том, чтобы облегчить процедуру получения российского гражданства для украинцев. Наш канал часто занимался этой темой и проблемой с бюрократией. Безусловно, это важный шаг, но я хотел бы попросить Вас уточнить чисто с политической точки зрения, в чём логика. И если это так необходимо и это просто для помощи гражданам на востоке Украины, почему нельзя было это сделать раньше. Не боитесь ли Вы, что бюрократия сохранится и теперь просто придётся бумажки перекладывать не по правую руку, а по левую.
И ещё коротко я бы вернулся к вопросу коллеги из газеты «Известия». Существует скандал со Скрипалями и реакция Запада на него, существует убийство господина Хашогги, журналиста саудовского, — совершенно другая реакция. И Дональд Трамп открыто говорит о том, что она является разменной монетой и в торговой войне. Мой коллега спрашивал: можем ли мы увидеть такую практику в России, когда иностранные граждане будут задерживаться по надуманным предлогам, для того чтобы, например, их на кого-то обменять? Путин: Ну, начнём с последней части Вашего вопроса. Я не хочу комментировать, что происходит в американо-китайских отношениях: кто, кого, за что задерживал, в ответ на какие действия и так далее. Это очень тонкая сфера, и мы здесь не будем действовать по принципам, изложенным в Кодексе царя Хаммурапи.
Это принцип талиона называется, у нас это звучит: «Око за око, зуб за зуб». Здесь нужно действовать очень аккуратно и исходить нужно из реалий. Если есть какие-то люди, которые нарушают российские законы, вне зависимости от их национальной и государственной принадлежности, мы будем на это реагировать, но не будем хватать ни в чём не повинных людей только для того, чтобы их на кого-то менять. А что касается судьбы наших граждан, то, безусловно, она нам небезразлична — то, что там вот эту Бутину заставляют в чём-то признаться. Я не понимаю, в чём там она может признаться, потому что она никаких заданий государства, государственных органов России не выполняла. Это я вам ответственно заявляю. Чего бы там она ни говорила даже сама под влиянием угроз отсидки 12—15 лет.
Понятно, что она и её адвокат борются за то, чтобы выйти из тюрьмы. Не понимаю, за что её засадили туда, в эту тюрьму. Просто нет оснований. Но надо же как-то всем спасти лицо, выйти из этой ситуации. Прежде всего, конечно, я говорю об американской юстиции. Чем закончится — посмотрим. Нам не безразлично, мы будем за этим следить, отслеживать и соответствующим образом оказывать им поддержку.
Теперь по поводу Скрипалей и Хашогги. Мне здесь даже комментировать нечего. Хашогги убит, это очевидно, все это признали. Скрипаль, слава богу, жив. Тем не менее в отношении России там куча санкций. Не переставая, до сих пор об этом говорят. А во втором случае — тишина полная.
Это политизированный русофобский подход. Это повод, только повод для того, чтобы организовать очередную атаку на Россию. Ну, не было бы Скрипалей, что-нибудь ещё другое придумали бы. Для меня это очевидно. А цель только одна — сдержать развитие России как возможного конкурента. Других целей я не вижу. Теперь по поводу бюрократии.
Бюрократия, связанная с гражданством. Что Вы такое говорите? Бюрократия вечна, победить её невозможно. Но и жить без неё невозможно, надо сказать. Надо только определённые правила работы этой бюрократии выстраивать, это правда, государственного механизма принятия решений и так далее. Что касается принятия гражданства. Это имеет отношение не только к событиям на юго-востоке Украины, мы делаем не только для тех людей, которые живут на этих территориях.
Правительство сейчас готовит поправки в соответствующий закон о гражданстве и приобретении гражданства. Для чего это делается? А это делается для того, чтобы показать, что мы не стремимся и не будем поддерживать политики, связанной с расколом, с растаскиванием русского и украинского народов. Что сейчас делают сегодняшние власти? Какую задачу они выполняют? Что они продают на фоне русофобии, которую там развивают? Они выполняют, они фактически же об этом говорят, историческую задачу — растаскивают русский и украинский народы, вот что они делают.
И за это им всё прощают, всё. Коллега Ваш из украинских СМИ говорил о тяжёлых испытаниях, которые выпали на долю людей, проживающих в Донбассе и в Луганской области, о том, что у них там низкий уровень жизни. А на Украине что, лучше, что ли? Там примерно такой же, как на Донбассе в целом, — всё хуже и хуже становится. Всё в условиях войны, военных действий, напряжения, всё прощается внутри страны, а уж вовне — точно. За это платят. Вот очередной транш МВФ сейчас получат.
Но мы понимаем, что такое транш МВФ, — это только-только выплатить пенсии и заработные платы в социальной сфере, а потом надо будет расплачиваться будущим поколениям. Поэтому там в целом неблагоприятная обстановка, я считаю, и в экономике, и в социалке, с точки зрения внутриполитических процессов. А народы наши — близкие, связанные историческими корнями, и мы будем делать всё для того, чтобы поддержать такое состояние дел. Сейчас вносятся изменения в закон о гражданстве, он будет принят в начале следующего года. Абумов: Юрий Абумов, газета «Хакасия». Уважаемый Владимир Владимирович! Хотел бы поднять тему прошедших региональных выборов.
Не секрет, что в некоторых регионах они прошли довольно эмоционально и напряжённо, и местами даже где-то длинно, в Приморье они только завершились, а Хакасия вообще установила рекорд, проведя их за два месяца. Но самое главное заключается в том, что в результате протестного голосования к власти пришли кандидаты от оппозиционных партий, в частности в Хакасии победил кандидат от КПРФ, в Хабаровске и Владимирской области — от ЛДПР. В связи с этим возникают некоторые вопросы. Во-первых, как Вы думаете, почему это произошло? Во-вторых, почему, вопреки установленной Вами же традиции, Вы до сих пор не встретились с избранными главами? И самое главное, как Вы намерены выстраивать отношения с территориями, где победили оппозиционные партии? Потому что высказываются опасения, что федеральный центр может лишить как-то финансирования, внимания, есть такое опасение.
Путин: Не переживайте на этот счёт, и даже странно, что этот вопрос возникает. По поводу встреч. Только что завершились, в прошедшее воскресенье, выборы во Владивостоке, поэтому и встреч не было. Они будут, причём они намечены, по-моему, на следующей неделе. У нас Госсовет будет, и, я уже дал поручение Администрации, будет проведена отдельная встреча с вновь избранными главами регионов в этих территориях, о которых Вы сейчас сказали. Просто нужно было подождать результаты выборов во Владивостоке. Это же ведь не первый случай, когда у нас побеждают на выборах представители оппозиционных партий.
Разве их не было? Ну и что? Они работают, нормально. Я в партиях не состою. Я создавал «Единую Россию», это правда, но Президент не состоит ни в каких партиях. И для меня главное, чтобы люди на территориях, в регионах Российской Федерации чувствовали, что жизнь меняется к лучшему. На самом деле, если они приняли решение в отношении конкретного человека, не представляющего партию «Единая Россия», ну и что, это их выбор.
Всячески буду только помогать любому избранному руководителю региона. Вопрос только в том, чтобы сам вновь избранный руководитель региона оказался на высоте, был в состоянии исполнить те предвыборные обещания, которые он людям дал. Глушакова: Я ещё такую картинку принесла — «Маша и Медведь», она тоже тематическая. Дело в том, что, как сказали коллеги, Россия уже несколько лет живёт в огромном количестве самых разных санкций, иногда даже путаемся в этом, и доходит дело до того, что их обещают ввести уже даже в отношении мультяшных героев. Но дело не в этом. Вопрос, наверное, более серьёзный. Они собираются ввести ещё более серьёзные санкции, в частности американские законодатели готовятся к этому.
А готова ли Россия к новому витку таких ограничений? Есть ли у Правительства план, как минимизировать последствия для российской экономики? И как Вы оцениваете эти последствия, поскольку звучат самые разные оценки на этот счёт. Путин: Ну, санкции — мы уже много раз об этом говорили. Если Вы хотите, чтобы вернулись ещё раз, — пожалуйста. Россия практически всю свою жизнь, всю свою историю живёт так или иначе в каких-то ограничениях и санкциях. Вообще на протяжении всей своей истории.
Всё одно и то же. Призывали наших дипломатов как-то быстро навести порядок на Кавказе, сделать то, это, пятое, раздесятое. Постоянно одно и то же. С чем это связано? Я уже говорил об этом и надеюсь, что подавляющее большинство сегодняшней аудитории тоже понимает, связано с ростом могущества России, повышением конкурентоспособности. Появляется мощный, сильный игрок, с которым нужно считаться, а не хочется. Совсем ещё недавно думали, что и страны такой больше нет, а, оказывается, есть, и надо с ней считаться.
А 160 миллионов у нас проживает, это же не просто хотелки какие-то руководства страны, это интересы народа, которые мы защищаем. Защищаем аккуратно, кстати говоря, без всякого хамства, спокойно, сдержанно. Но делаем своё дело и будем двигаться дальше в этом направлении. Санкции сегодняшнего дня. Сейчас только приводили пример со Скрипалями и с Хашогги. Ну где здесь логика? Да никакой логики нет.
Просто повод для того, чтобы принять дополнительные меры по сдерживанию России. Наша экономика, уже много раз об этом сказано, адаптировалась к этим внешним ограничениям. Смотрите: я уже упоминал в начале нашей сегодняшней встречи, у нас после мирового кризиса 2008—2009 годов упал ВВП на 7,8 процента. Никаких санкций вроде не было. А после введения санкций в 2014 году падение составило 2,5 процента. Вы спросили: как мы оцениваем? Мы оцениваем всегда так, как лучше смотрится для нас.
Но давайте посмотрим, как оценивают наши оппоненты, те же, кто вводит санкции. Минфин США, допустим, считает, что это падение 2,5 процента в 2015 году связано на одну треть с санкциями, а на две трети связано с падением цен на энергоносители, прежде всего на нефть. На самом деле, я думаю, что и одной трети там нет, гораздо меньше. Ну, как-то влияет. Это влияет на тех, кто это делает. По данным Европарламента, примерно на 50 миллиардов евро потери европейской экономики от санкций, которые они ввели против России, потому что наш рынок потеряли, недопоставляют товаров, сами чего-то не получают от нас в нужном объёме, количество рабочих мест упало. Для них это чувствительно, надо сказать, потому что во многих странах Евросоюза, скажем, очень высокая безработица.
До сих пор там, по-моему, в Испании где-то 15 процентов. У нас — 4,8, у них — 15, между прочим, а развитие мировой торговли, которая сократилась где-то тоже на 400 с лишним миллиардов, — это всё элементы в том числе и вот такой непрогнозируемой, и в том числе санкционной, политики. Всем наносит ущерб. Мы, повторяю ещё раз, экономика у нас адаптировалась к этому. Да, негативные влияния есть, но, посмотрите, есть и плюсы от этих санкционных дел. Это заставило нас включить мозги по очень многим направлениям, и, кстати, западные эксперты это тоже признают. У нас доля отечественного транспортного машиностроения в 2017 году составила 98 процентов.
В автомобилестроении — 85 процентов, и по некоторым другим направлениям, тоже по ключевым, где-то в районе 80 процентов. Мы в уходящем году истратили на импортозамещение 600 миллиардов рублей, из них 125—128 миллиардов — из федерального бюджета. Ну, АПК — я уже не говорю, просто мы рынок прикрыли. Да, к сожалению, это привело к краткосрочному повышению цен на внутреннем продовольственном рынке, но сейчас цены там стабилизировались значительным образом в этом сегменте экономики, а сельское хозяйство сделало такой рывок, как трудно себе представить было. Объёмы продаж на внешний рынок увеличились с 2000 года в 16 раз — просто невероятно, но это всё происходит. Поэтому есть минусы, есть и плюсы, но в любом случае мы бы хотели, чтобы мировая экономика развивалась без всяких шоков, без нелегитимных действий, без всяких внешних ограничений, естественным образом, на пользу мировой экономике в целом. Песков: Региональные СМИ, наши уважаемые.
Челябинск, пожалуйста. Путин: Секундочку, подождите. Там табличку поднимают «КГБ и дети». Сегодня 20 декабря, как раз День ЧК. В КГБ дети, или что Вы имеете в виду? Что там такое? Дайте, пожалуйста, микрофон.
Реплика: Как сказал один мой хороший знакомый, «все мы дети КГБ, только жизнь нас воспитала по-разному». Вопрос: Владимир Владимирович, сейчас в обществе очень высок запрос на социальную справедливость. И, по данным «Левада-центра», по-моему, 66 процентов с ностальгией отзываются о Советском Союзе. И, собственно, вопрос: как Вы считаете, возможна ли реставрация социализма в России? Путин: Думаю, что это невозможно. Мне представляется, что глубинные изменения общества таковы, что реставрация социализма в том смысле, какой Вы, по-моему, в это вкладываете, невозможна. Возможны элементы социализации экономики, социальной сферы, но это всегда связано с расходами больше доходов, и, в конечном итоге, с тупиком в экономике.
Вот с чем связано. Но справедливое распределение ресурсов, справедливое отношение к людям, которые живут за чертой бедности, выстраивание политики государства на то, чтобы снизить до минимума количество людей, которые живут за этой чертой бедности, обеспечить подавляющее большинство людей услугами здравоохранения, образования на приемлемых условиях — если говорить про социализацию в этом смысле, то хочу вас заверить, что мы как раз такую политику и проводим сейчас. Именно в значительной степени на это и направлены наши национальные проекты, о которых мы сказали в самом начале нашей встречи. Из Челябинска, да? Сконечная: Спасибо. У меня вопрос, который касается не только Челябинска, но и вообще всей России. Речь идёт об утилизации мусора, о его сортировке.
Сейчас ни в одном, наверное, городе страны нет ни индустрии для раздельного сбора мусора, ни бытовой культуры его сортировки. Хотя у меня есть, конечно, коллега, которая занимается дома раздельным сбором мусора, но у неё вся квартира сейчас заставлена пакетами с вот этим самым мусором. Потому что его нужно собрать определённое количество, потом погрузить в машину, увезти на другой конец города и только тогда сдать. Так вот, конечно, какие-то регионы уже начали строить соответствующую инфраструктуру, но это всё капля в море. И Вы много раз поднимали этот вопрос. Так почему же его так сложно решить? Почему до сих пор нельзя использовать мировой опыт, чтобы у нас наш мусор наконец-то был переработан?
Путин: Вы знаете, ответ достаточно простой, ситуация сложная, но ответ простой — мы никогда этим не занимались. Десятилетиями с советских времён сбрасывали мусор в ямы, если образно сказать. Никто никогда не занимался никакой переработкой, минимально, точечно, а у нас, по-моему, 70 миллионов тонн мусора ежегодно продуцируется, и девать его некуда. А с развитием промышленности, в том числе с развитием промышленности товаров широкого потребления, количество мусора только увеличивается. С развитием химии, пластика количество мусора увеличивается. В Тихом океане целые острова, знаете, площадью, по-моему, с Францию и толщиной в несколько метров. Пластик скапливается в этом месте — и всё.
Но это в Тихом океане, а у нас сбрасывается на свалки. Нам нужно решить несколько ключевых и первоочередных задач. Нужно ликвидировать незаконные свалки. Это первое, что нужно сделать. И второе, что нужно сделать, — это выстроить целую индустрию переработки. То, что Ваша коллега делает, она молодец, её можно только похвалить, но это проблема для людей, которые настроены на такое экологическое поведение. Государство, прежде всего в лице регионов, а затем и муниципалитетов, должно создать условия для этого раздельного сбора мусора и последующей утилизации.
Я понимаю людей, которые выступают против строительства заводов. Вы сейчас упомянули про международный опыт. Надо, чтобы этот опыт был использован у нас в его лучших вариантах. У нас часто так получается. Но и здесь чтобы было то же самое. Некоторые экологи, например, да и некоторые граждане на территориях возражают против строительства даже мусоросжигательных перерабатывающих заводов. Надо, чтобы эти заводы были качественные и эффективные, чтоб на них не экономить, на фильтрах на этих.
Это самая дорогая часть заводов по переработке и сжиганию. Надо, чтобы сделано всё было по соответствующей технологии и методике. В Токио коллега подтвердит, наверное прямо почти в центре города стоят мусоросжигающие заводы. Запаха никакого, никаких проблем нет, потому что технологии соблюдаются. И у нас так же должно быть сделано. Мы должны построить за ближайшие годы, до 2024 года, 200 перерабатывающих заводов. Не знаю, хватит ли этого, но хотя бы 200 по стране мы должны сделать.
Песков: Владимир Владимирович, может быть, нашим коллегам из Китая? Агентство «Синьхуа» я вижу. Вопрос: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Я корреспондент агентства «Синьхуа». Мой вопрос именно о Китае. Состоялось торжественное собрание по случаю 40-летия проведения политики реформ и открытости. На нём Председатель Си Цзиньпин призвал довести до конца все меры, связанные с реформами и открытостью.
Как Вы оцениваете изменения, произошедшие в Китае за эти годы? И ещё. Россия и Китай приблизились к отметке двустороннего товарооборота в 100 миллиардов долларов США, и при этом российский экспорт в Китай вырос на 44 процента и оказался на 10 миллиардов долларов больше, чем импорт из Китая. Довольны ли Вы развитием российско-китайских отношений в этом году? Путин: Действительно, это знаковый рубеж. Не знаю, сможем ли мы выйти на 100 миллиардов или нет, но мы приблизились к этому. Это уже, в принципе, показатель, действительно.
Надо будет посчитать в начале следующего года общий объём товарооборота, но где-то в районе 100 миллиардов он будет, и это само по себе достижение. И конечно, мы не можем не быть довольны этим результатом. Но это производный результат от состояния российско-китайских отношений, от роста уровня доверия стран между собой. Мы работаем и в двустороннем формате, и очень надёжно, мы решили все проблемы, которые доставались нам ещё со времён Советского Союза, и двигаемся дальше. Мы работаем не только в сфере экономики, но и в сфере безопасности, мы сотрудничаем очень активно на международной арене, и российско-китайское взаимодействие на международной арене, безусловно, является фактором, оздоровляющим международную обстановку, фактором стабильности и прогнозируемости развития ситуации на мировой арене. Мы положительно оцениваем изменения, которые произошли в Китае. Я считаю, что для такой страны, как Китайская Народная Республика, с миллиардом тремястами миллионов населения, очень важна стабильность и прогнозируемость, в том числе и во внутренней политике, включая и кадровую составляющую.
Председатель Си Цзиньпин принял решение, и товарищи из КПК его поддержали в этом направлении, и думаю, что Китай поступил правильно, стабильность гарантирует поступательное развитие Китайской Народной Республики. Ильин: Александр Ильин, газета «Якутия». Владимир Владимирович, вопрос такой. Крымский мост стал символом возвращения Крыма на Родину. Мост через реку Лену может стать символом освоения азиатской части территории Российской Федерации. Хотелось бы задать вопрос: стоит ли нам ждать этот мост? Если да, то когда?
Потому что якутянам он очень нужен. Путин: Понятно. Символ — это всегда хорошо, это всегда какой-то этап завершения работы и возможности для дальнейшего движения вперёд. В этом смысле Крымский мост — и то и другое. Согласен с Вами: это и символ воссоединения Крыма с Россией, это и возможности для развития полуострова. Именно возможности для развития. Это очень важно.
То же самое относится и к мосту через реку Лену.
Ведущие новостей на канале мир 24 женщины. Ведущая новостей телеканала мир Илона Линарт фото. Элина Дашкуева мир 24. Ведущие мир 24 женщины Мария Гуфранова. Мир24 Сергеева. Ведущая новостей на канале мир 24.
Анастасия Лиходедова мир 24. Анастасия Лиходедова корреспондент. Корреспондент мир 24 Анастасия. Корреспондент телеканала «мир 24» Ксения Яниева. Телеведущая канала мир 24. Илона Линарт. Илона Линарт с собакой.
📺 Наша ведущая Элина Дашкуева рассказала о своих впечатлениях от интервью с Медведевым.
| Элина Дашкуева: биография, Инстаграм и многое другое | Мы просим ускорить процесс по рассмотрению дела маленькой Элины и искренне верим в то, что каждый человек подойдет к случившемуся, исходя из любви к своим родным детям». |
| Журналисты регионов рассказали корреспонденту из Уфы о своих вопросах Путину | Ведущая новостей телеканала «МИР24» Гузель Камаева о секретах мастерства прямых эфиров на ТВ, красном костюме на конференции Владимира Путина, популярности. |
| Итоги года с Владимиром Путиным | Газета «Вести» онлайн | Ведущие. Татьяна Алексеева, Мария Городилина, Элина Дашкуева, Артур Путырский, Гузель Камаева. |
| Итоги года с В.В. Путиным | Мировоззрение Русской цивилизации | Элина Дашкуева онлайн. |
| Элина Дашкуева - видео | Постепенно растет доля гостей, приезжающих в регион на отдых зимой. «Не влюбиться в Алтай невозможно», – резюмирует корреспондент «Мир 24» Элина Дашкуева. |
Итоги года с В.В. Путиным
В ходе регистрации корреспондент «Башинформа» Ксения Калинина пообщалась с коллегами. Кирилл Васенин «Я во второй раз на таком мероприятии, и уже не очень-то надеюсь, что у меня получится задать свой вопрос. Но шанс всё-таки есть, — рассказал главный редактор телеканала «Волга 24» Нижнего Новгорода Кирилл Васенин. В этот раз буду махать табличкой «Столица столиц».
Надеюсь, эта ироничная надпись привлечёт внимание как минимум пресс-секретаря президента. В последнее время Нижний Новгород становился и «Столицей закатов», и «Столицей детского туризма», в позапрошлом году был «Новогодней столицей России», а в следующем станет «Культурной столицей». Вопрос у меня будет глобальным — о развитии транспорта в России, а что касается Нижегородской области, хочу спросить о строительстве скоростной магистрали, о которой заявлялось ещё несколько лет назад наряду с трассой М-12, это тот самый условный «Шёлковый путь» от Санкт-Петербурга до Владивостока.
В последнее время Нижний Новгород становился и «Столицей закатов», и «Столицей детского туризма», в позапрошлом году был «Новогодней столицей России», а в следующем станет «Культурной столицей». Вопрос у меня будет глобальным — о развитии транспорта в России, а что касается Нижегородской области, хочу спросить о строительстве скоростной магистрали, о которой заявлялось ещё несколько лет назад наряду с трассой М-12, это тот самый условный «Шёлковый путь» от Санкт-Петербурга до Владивостока. Когда они рассказывают о своей истории, делают это компетентно и умно, что вызывает безусловное уважение», — отметил главред нижегородского телеканала. Так как мы — телеканал стран Содружества, соответственно, и свой вопрос подготовили с уклоном на страны СНГ, интеграционные взаимодействия и сотрудничество.
В Башкирии я сама ещё не была, но, безусловно, в своей повестке мы освещаем вопросы Уфы и республики».
Но вопрос от народа. Перед тем, как поехать сюда, мы у себя на канале запустили опрос среди населения. Самый популярный вопрос мы, естественно, решили задать Президенту», - Сергей Кочнев, главный редактор телеканала «Таврия» Херсонская область.
Вместе, одной большой страной, какие проблемы мы будем все вместе решать и какие победы мы будем все вместе совершать», - Алёна Морозова, корреспондент телеканала «Юнион» г. К спецоперации и судьбе новых регионов России во время разговора Президент возвращался не раз. В этом году эти так называемые новые регионы заплатили в федеральный бюджет 170 млрд рублей. Это о чём говорит?
Это говорит о том, что экономика этих регионов восстанавливается и приходит в нормативное состояние. Конечно, там ещё очень многое нужно будет сделать, мы сделаем это», - Владимир Путин, Президент Российской Федерации. Ежегодная встреча президента страны с журналистами прошла в формате, совмещённом с прямой линией. Вопросы от граждан начали принимать с 1 декабря.
Как и всегда, россиян интересовала тема СВО, льгот, зарплат и, конечно же, цен - и в первую очередь, на яйца.
Золотистые ретриверы — они такие. Палец простите, микрофон им в рот не клади. Таким образом, зрители увидели и услышали лишь вступительный эмоциональный спич Надежды. Но, поскольку орудие труда было бесцеремонно украдено, репортаж прервался на самом интересном месте по техническим причинам. Мы видим, как корреспондент бежит спасать реквизит, а Элина остается держать оборону в своей студии. Инцидент закончился благополучно. Надежда сумела за кадром догнать похитителя и уговорить его вернуть микрофон. Скажем больше — во время следующего включения мы могли видеть и корреспондента, и ее нового лохматого друга.
Пес совершенно точно испытал свои пять минут славы! Все действующие лица отработали на пять с плюсом.
Элина Дашкуева Ведущая биография
ведущая новостей экономики телеканалов "Россия 1", "Россия 24". Элина Дашкуева (@eva). ва: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Элина Дашкуева, МТРК «МИР». See what Elina Dashkueva (dashkueva) has discovered on Pinterest, the world's biggest collection of ideas.
Ведущая новостей мир
Ну, давайте вспомним роту десантников — 96 человек, парней 19—20 лет , которые прямо чуть ли не со школьной скамьи оказались в Вооружённых Силах, 96 человек против двух тысяч. В живых осталось шесть. Почти трое суток бой шёл, несколько раз переходил в рукопашную, дрались лопатами и ножами. Вот герои, вот молодёжь, 19—20 лет ребята. А если взять волонтёров. Их тысячи, просто тысячи. На чемпионате мира, по-моему, работало 35 тысяч волонтёров. А ребята, которые занимаются поисковой деятельностью? Тысячи тоже.
Все же молодые люди. И у нас вот этот слой, не прослойка, именно слой, он колоссальной глубины. И это всё молодёжь, это опора сегодняшнего дня и будущего России. А есть и молодые учёные, и талантливые артисты, и музыканты. Среди них и рэперы. Что касается ответственности за поругание флага, других символов государства, практически во всех странах это есть. Нужно с уважением относиться к своей стране. И есть правила, которые нужно соблюдать везде.
Если есть ответственность вне интернета, она должна быть и в интернете. Чем отличается поведение в интернете от того, что за границами интернета? Это тоже общество, тем более интернет проник во все сферы нашей жизни. Поэтому ничего здесь особенного я не вижу. А по поводу задержания этих рэперов, я с Вами согласен. Это ни к чему, это результат, обратный ожидаемому, ничего хорошего в этом нет. Правда, так же как и ничего хорошего нет в том, чтобы, как Вы сказали: «Они там поют с матерком, ну и пусть». Я недавно, вы видели, был на юбилее Темирканова, ему 80 лет исполнилось.
Он сказал, в общем, обычную вещь, но всё-таки правильную: «Искусство существует не для того, чтобы потакать низменным мотивам, низменным интересам и низкому профилю культуры. Сама культура существует для того, чтобы поднимать этот уровень». Конечно, за это нельзя хватать, не пущать и наказывать. Это неверно. Но есть другие вещи. Например, помните, оказывается, транслировали, это было в прямом эфире, и я своему собеседнику сказал: «Давайте сейчас будем все здесь ругаться, на Совете по культуре». Все засмеялись. В голову никому не приходит это делать.
Почему мы должны потакать? Потакать нельзя точно. Но есть и другие элементы. Скажем, пропаганда наркотиков. Зачем нам нужно, чтобы наша молодёжь употребляла наркотики, зачем нам потворствовать пропаганде употребления наркотиков? Это деградация общества, деградация молодых людей, деградация нации. Мы что, хотим деградировать, что ли? Кто-то хочет пропагандировать наркотики, пусть пропагандирует.
Мы не должны этого делать, и поощрять это ни в коем случае нельзя, и смотреть на это безучастно тоже нельзя. Другое дело, что нужно противодействовать по-другому этим тенденциям. Или у нас стало модным как-то пропагандировать суицид среди молодёжи. Ну и что, пойдём сейчас все и повесимся, что ли? Чур я не первый, вы тогда первые будете. Не хочется ведь, правильно? Нельзя допустить это в молодёжной среде. Я и сказал, нужно тогда возглавить.
Это не значит, что схватить, не пускать, таскать, «делайте, как я». Нет, это не авиация. Здесь по-другому нужно действовать. Есть ли такие средства или нет? Есть, конечно. Нужно аккуратно, спокойно выстраивать, убеждать в большей привлекательности других ценностей. Но грубо запрещать нельзя, я с Вами согласен. Песков: Может быть, помимо украинских СМИ есть представители и из других стран?
Наши японские товарищи, «Киодо Цусин», пожалуйста, в середине этого центрального сектора. Будьте любезны, передайте микрофон. Сугидзаки: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Путин: Здравствуйте. Мой вопрос, естественно, к сожалению, касается нашего мирного договора, к которому, я так понимаю, мы с вами стремимся. После встречи в Сингапуре, где Вы с господином Абэ договорились ускорять процессы переговоров на основе Советско-японской декларации 1956 года, наша общественность обеспокоена только тем, сколько мы получим островов. Ноль, два, три, четыре — не знаем. С другой стороны, я так понимаю, россияне тоже в недоумении.
В основном это так: «Зачем нам отдавать? И так далее. Речь идёт о территориальном размежевании, которое нам необходимо сделать. Но если наш новый договор, мирный договор ограничится только этим — территориальным размежеванием, этого будет мало и неинтересно, и народы наши, общественность будут понимать. Как Вы думаете, какую новую идею, какие моменты вложить для того, чтобы продвинуть наши отношения на новый, качественно новый уровень? И разрешите, в связи с этим я не могу не задать вопрос. В последнее время российская сторона, в том числе Вы сами затрагиваете вопросы безопасности. Речь идёт конкретно о размещении американской ПРО в Японии и потенциальном размещении американских войск и военной инфраструктуры в случае передачи островов Японии.
У нас идут на уровне экспертов переговоры, но, поскольку речь идёт об обороне, Япония почти полностью зависима от США. Спасибо большое. Путин: Давайте, чтобы не забыть, чем Вы закончили. Вопросы безопасности крайне важны, в том числе при заключении мирного договора. Вы сказали о размещении американской военной инфраструктуры в Японии, но она уже там есть, на Окинаве крупнейшая американская база уже давно существует, десятилетия уже, мы знаем. Теперь по поводу возможности Японии принимать участие в этих решениях. Для нас это непонятная, закрытая часть. Мы не понимаем уровня суверенитета Японии при принятии решений подобного рода.
Вам лучше, чем всем остальным коллегам, известно, я тоже в курсе, что губернатор Окинавы против некоторых решений, связанных с укреплением базы и её расширением. Он против, но ничего сделать с этим не может. И люди, которые там проживают, — против. Далеко ходить не нужно, это все опросы показывают, люди на улицу выходят, требуют вывода этой базы. И, во всяком случае, они против того, чтобы укреплять военно-воздушную составляющую американских вооружённых сил, связанных с тем, что там уже есть. Существуют планы укрепления и развития. Все против, но это происходит. Что будет происходить после заключения мирного договора, мы не знаем.
Но без ответа на этот вопрос нам очень трудно будет принимать какие-либо кардинальные решения. И, конечно, нас беспокоят планы размещения систем противоракетной обороны. Я много раз говорил США, могу ещё раз повторить: мы не считаем, что это оборонительное оружие, это часть американского стратегического ядерного потенциала, вынесенного на периферию. И эти системы работают синхронно, в комплексе с ударными комплексами. Поэтому здесь у нас иллюзий нет никаких, мы это всё понимаем. Но, понимая всё это, тем не менее стремимся и искренне будем стремиться дальше к заключению мирного договора с Японией, потому что я убеждён, и эту убеждённость со мной разделяет Премьер-министр Абэ, сегодняшнее состояние не является нормальным. И Япония, и Россия заинтересованы в полном урегулировании наших отношений, и не только потому, что нам чего-то от Японии нужно с точки зрения экономики. Она у нас более-менее развивается.
Вот сейчас только, мне сегодня утром Министр экономического развития Орешкин докладывал о результатах своей поездки в Японию. Движение вперёд есть, в том числе договорились даже о поставках, об открытии японского рынка для мясной российской продукции, в том числе для мяса птицы. Есть и другие подвижки вперёд. Поэтому оно двигается всё равно и будет двигаться, жизнь заставит. Но нормализация в общем для нас крайне важна, и для России, и для Японии. Процесс сложный, мы готовы вместе с коллегами двигаться по этому пути. Песков: Спасибо. Вы знаете, только что пришла новость, что британский медиарегулятор Ofcom признал RT виновным в нарушении правил вещания и рассматривает возможность введения санкций.
Я видел где-то здесь RT. Давайте, вот первоисточник. Путин: Пожалуйста. Петренко: Дмитрий Сергеевич, спасибо. Добрый день. Но у меня вопрос не об этом. Для начала я хотел бы спросить о недавнем решении о том, чтобы облегчить процедуру получения российского гражданства для украинцев. Наш канал часто занимался этой темой и проблемой с бюрократией.
Безусловно, это важный шаг, но я хотел бы попросить Вас уточнить чисто с политической точки зрения, в чём логика. И если это так необходимо и это просто для помощи гражданам на востоке Украины, почему нельзя было это сделать раньше. Не боитесь ли Вы, что бюрократия сохранится и теперь просто придётся бумажки перекладывать не по правую руку, а по левую. И ещё коротко я бы вернулся к вопросу коллеги из газеты «Известия». Существует скандал со Скрипалями и реакция Запада на него, существует убийство господина Хашогги, журналиста саудовского, — совершенно другая реакция. И Дональд Трамп открыто говорит о том, что она является разменной монетой и в торговой войне. Мой коллега спрашивал: можем ли мы увидеть такую практику в России, когда иностранные граждане будут задерживаться по надуманным предлогам, для того чтобы, например, их на кого-то обменять? Путин: Ну, начнём с последней части Вашего вопроса.
Я не хочу комментировать, что происходит в американо-китайских отношениях: кто, кого, за что задерживал, в ответ на какие действия и так далее. Это очень тонкая сфера, и мы здесь не будем действовать по принципам, изложенным в Кодексе царя Хаммурапи. Это принцип талиона называется, у нас это звучит: «Око за око, зуб за зуб». Здесь нужно действовать очень аккуратно и исходить нужно из реалий. Если есть какие-то люди, которые нарушают российские законы, вне зависимости от их национальной и государственной принадлежности, мы будем на это реагировать, но не будем хватать ни в чём не повинных людей только для того, чтобы их на кого-то менять. А что касается судьбы наших граждан, то, безусловно, она нам небезразлична — то, что там вот эту Бутину заставляют в чём-то признаться. Я не понимаю, в чём там она может признаться, потому что она никаких заданий государства, государственных органов России не выполняла. Это я вам ответственно заявляю.
Чего бы там она ни говорила даже сама под влиянием угроз отсидки 12—15 лет. Понятно, что она и её адвокат борются за то, чтобы выйти из тюрьмы. Не понимаю, за что её засадили туда, в эту тюрьму. Просто нет оснований. Но надо же как-то всем спасти лицо, выйти из этой ситуации. Прежде всего, конечно, я говорю об американской юстиции. Чем закончится — посмотрим. Нам не безразлично, мы будем за этим следить, отслеживать и соответствующим образом оказывать им поддержку.
Теперь по поводу Скрипалей и Хашогги. Мне здесь даже комментировать нечего. Хашогги убит, это очевидно, все это признали. Скрипаль, слава богу, жив. Тем не менее в отношении России там куча санкций. Не переставая, до сих пор об этом говорят. А во втором случае — тишина полная. Это политизированный русофобский подход.
Это повод, только повод для того, чтобы организовать очередную атаку на Россию. Ну, не было бы Скрипалей, что-нибудь ещё другое придумали бы. Для меня это очевидно. А цель только одна — сдержать развитие России как возможного конкурента. Других целей я не вижу. Теперь по поводу бюрократии. Бюрократия, связанная с гражданством. Что Вы такое говорите?
Бюрократия вечна, победить её невозможно. Но и жить без неё невозможно, надо сказать. Надо только определённые правила работы этой бюрократии выстраивать, это правда, государственного механизма принятия решений и так далее. Что касается принятия гражданства. Это имеет отношение не только к событиям на юго-востоке Украины, мы делаем не только для тех людей, которые живут на этих территориях. Правительство сейчас готовит поправки в соответствующий закон о гражданстве и приобретении гражданства. Для чего это делается? А это делается для того, чтобы показать, что мы не стремимся и не будем поддерживать политики, связанной с расколом, с растаскиванием русского и украинского народов.
Что сейчас делают сегодняшние власти? Какую задачу они выполняют? Что они продают на фоне русофобии, которую там развивают? Они выполняют, они фактически же об этом говорят, историческую задачу — растаскивают русский и украинский народы, вот что они делают. И за это им всё прощают, всё. Коллега Ваш из украинских СМИ говорил о тяжёлых испытаниях, которые выпали на долю людей, проживающих в Донбассе и в Луганской области, о том, что у них там низкий уровень жизни. А на Украине что, лучше, что ли? Там примерно такой же, как на Донбассе в целом, — всё хуже и хуже становится.
Всё в условиях войны, военных действий, напряжения, всё прощается внутри страны, а уж вовне — точно. За это платят. Вот очередной транш МВФ сейчас получат. Но мы понимаем, что такое транш МВФ, — это только-только выплатить пенсии и заработные платы в социальной сфере, а потом надо будет расплачиваться будущим поколениям. Поэтому там в целом неблагоприятная обстановка, я считаю, и в экономике, и в социалке, с точки зрения внутриполитических процессов. А народы наши — близкие, связанные историческими корнями, и мы будем делать всё для того, чтобы поддержать такое состояние дел. Сейчас вносятся изменения в закон о гражданстве, он будет принят в начале следующего года. Абумов: Юрий Абумов, газета «Хакасия».
Уважаемый Владимир Владимирович! Хотел бы поднять тему прошедших региональных выборов. Не секрет, что в некоторых регионах они прошли довольно эмоционально и напряжённо, и местами даже где-то длинно, в Приморье они только завершились, а Хакасия вообще установила рекорд, проведя их за два месяца. Но самое главное заключается в том, что в результате протестного голосования к власти пришли кандидаты от оппозиционных партий, в частности в Хакасии победил кандидат от КПРФ, в Хабаровске и Владимирской области — от ЛДПР. В связи с этим возникают некоторые вопросы. Во-первых, как Вы думаете, почему это произошло? Во-вторых, почему, вопреки установленной Вами же традиции, Вы до сих пор не встретились с избранными главами? И самое главное, как Вы намерены выстраивать отношения с территориями, где победили оппозиционные партии?
Потому что высказываются опасения, что федеральный центр может лишить как-то финансирования, внимания, есть такое опасение. Путин: Не переживайте на этот счёт, и даже странно, что этот вопрос возникает. По поводу встреч. Только что завершились, в прошедшее воскресенье, выборы во Владивостоке, поэтому и встреч не было. Они будут, причём они намечены, по-моему, на следующей неделе. У нас Госсовет будет, и, я уже дал поручение Администрации, будет проведена отдельная встреча с вновь избранными главами регионов в этих территориях, о которых Вы сейчас сказали. Просто нужно было подождать результаты выборов во Владивостоке. Это же ведь не первый случай, когда у нас побеждают на выборах представители оппозиционных партий.
Разве их не было? Ну и что? Они работают, нормально. Я в партиях не состою. Я создавал «Единую Россию», это правда, но Президент не состоит ни в каких партиях. И для меня главное, чтобы люди на территориях, в регионах Российской Федерации чувствовали, что жизнь меняется к лучшему. На самом деле, если они приняли решение в отношении конкретного человека, не представляющего партию «Единая Россия», ну и что, это их выбор. Всячески буду только помогать любому избранному руководителю региона.
Вопрос только в том, чтобы сам вновь избранный руководитель региона оказался на высоте, был в состоянии исполнить те предвыборные обещания, которые он людям дал. Глушакова: Я ещё такую картинку принесла — «Маша и Медведь», она тоже тематическая. Дело в том, что, как сказали коллеги, Россия уже несколько лет живёт в огромном количестве самых разных санкций, иногда даже путаемся в этом, и доходит дело до того, что их обещают ввести уже даже в отношении мультяшных героев. Но дело не в этом. Вопрос, наверное, более серьёзный. Они собираются ввести ещё более серьёзные санкции, в частности американские законодатели готовятся к этому. А готова ли Россия к новому витку таких ограничений? Есть ли у Правительства план, как минимизировать последствия для российской экономики?
И как Вы оцениваете эти последствия, поскольку звучат самые разные оценки на этот счёт. Путин: Ну, санкции — мы уже много раз об этом говорили. Если Вы хотите, чтобы вернулись ещё раз, — пожалуйста. Россия практически всю свою жизнь, всю свою историю живёт так или иначе в каких-то ограничениях и санкциях. Вообще на протяжении всей своей истории. Всё одно и то же. Призывали наших дипломатов как-то быстро навести порядок на Кавказе, сделать то, это, пятое, раздесятое. Постоянно одно и то же.
С чем это связано? Я уже говорил об этом и надеюсь, что подавляющее большинство сегодняшней аудитории тоже понимает, связано с ростом могущества России, повышением конкурентоспособности. Появляется мощный, сильный игрок, с которым нужно считаться, а не хочется. Совсем ещё недавно думали, что и страны такой больше нет, а, оказывается, есть, и надо с ней считаться. А 160 миллионов у нас проживает, это же не просто хотелки какие-то руководства страны, это интересы народа, которые мы защищаем. Защищаем аккуратно, кстати говоря, без всякого хамства, спокойно, сдержанно. Но делаем своё дело и будем двигаться дальше в этом направлении. Санкции сегодняшнего дня.
Сейчас только приводили пример со Скрипалями и с Хашогги. Ну где здесь логика? Да никакой логики нет. Просто повод для того, чтобы принять дополнительные меры по сдерживанию России. Наша экономика, уже много раз об этом сказано, адаптировалась к этим внешним ограничениям. Смотрите: я уже упоминал в начале нашей сегодняшней встречи, у нас после мирового кризиса 2008—2009 годов упал ВВП на 7,8 процента. Никаких санкций вроде не было. А после введения санкций в 2014 году падение составило 2,5 процента.
Вы спросили: как мы оцениваем? Мы оцениваем всегда так, как лучше смотрится для нас. Но давайте посмотрим, как оценивают наши оппоненты, те же, кто вводит санкции. Минфин США, допустим, считает, что это падение 2,5 процента в 2015 году связано на одну треть с санкциями, а на две трети связано с падением цен на энергоносители, прежде всего на нефть. На самом деле, я думаю, что и одной трети там нет, гораздо меньше. Ну, как-то влияет. Это влияет на тех, кто это делает. По данным Европарламента, примерно на 50 миллиардов евро потери европейской экономики от санкций, которые они ввели против России, потому что наш рынок потеряли, недопоставляют товаров, сами чего-то не получают от нас в нужном объёме, количество рабочих мест упало.
Для них это чувствительно, надо сказать, потому что во многих странах Евросоюза, скажем, очень высокая безработица. До сих пор там, по-моему, в Испании где-то 15 процентов. У нас — 4,8, у них — 15, между прочим, а развитие мировой торговли, которая сократилась где-то тоже на 400 с лишним миллиардов, — это всё элементы в том числе и вот такой непрогнозируемой, и в том числе санкционной, политики. Всем наносит ущерб. Мы, повторяю ещё раз, экономика у нас адаптировалась к этому. Да, негативные влияния есть, но, посмотрите, есть и плюсы от этих санкционных дел. Это заставило нас включить мозги по очень многим направлениям, и, кстати, западные эксперты это тоже признают. У нас доля отечественного транспортного машиностроения в 2017 году составила 98 процентов.
В автомобилестроении — 85 процентов, и по некоторым другим направлениям, тоже по ключевым, где-то в районе 80 процентов. Мы в уходящем году истратили на импортозамещение 600 миллиардов рублей, из них 125—128 миллиардов — из федерального бюджета.
Что такое? Что с Волгой? Зарубин: Судя по всему, сейчас будем все время в таком [формате]… Е. Березовская: Проблема такая действительно есть, у нас много обращений. Усманова: Здравствуйте Владимир Владимирович! В этом году жители регионов Поволжья столкнулись с катастрофическим обмелением Куйбышевского водохранилища.
Все лето воду спускали в низовья Волги, аргументируя это тем, что страдают интересы рыболовной отрасли Астрахани. Как, Вам кажется, нужно решать проблему с обмелением Волги? И не кажется ли Вам, что с таким отношением мы можем потерять главную русскую реку? Путин: Надеюсь, что этого не произойдет. Есть конфликт интересов между энергетиками и другими водопользователями в низовьях. Энергетики хотят держать высокий уровень для того, чтобы объем электроэнергии с Волжского каскада, с электростанции был достаточным для того, чтобы обеспечить интересы промышленности и комбыта. А другие водопользователи — в низовьях — хотят, чтобы река была более полноводной. Моряки, конечно, судовладельцы хотят, чтобы фарватер был обеспечен и чтобы он был поглубже.
Эти вопросы известны. Поверьте, что Правительство работает над этим и не бросит это на самотек в прямом и в переносном смысле этого слова. Но проблема, конечно, есть. Песков: Давайте, мы продолжаем. Вопросов много, чтобы нам все-таки паритет соблюдать. Путин: Дмитрию Сергеевичу вернем бразды правления. Кремлевский пул, собственно говоря. Коростовцева: Владимир Владимирович, здравствуйте!
У нас вопрос на международную тему, вопрос трехсоставный. Каковы, на Ваш взгляд, перспективы нормализации отношений с Евросоюзом? В последнее время становится все более очевидным, что западные страны устали от поддержки Украины. Как Вы оцениваете этот новый фактор? И еще такой вопрос. Правые силы на данный момент усиливают свои позиции на политической сцене Европы. Как бы Вы могли это прокомментировать и не беспокоит ли Вас это? Путин: Что касается нормализации отношений, это зависит не только от нас — мы не портили же эти отношения: это с нами портили отношения и нас пытались все время задвинуть куда-то на второй, третий план, пренебрегая нашими интересами.
Конфликт, который произошел на Украине, он с чего начался-то? Давайте вспомним — не пожалеем трех-четырех минут: начался с переворота на Украине в 2014 году. До этого ведь мы старались во что бы то ни стало, десятилетиями, — я хочу это подчеркнуть, — десятилетиями старались выстроить нормальные отношения с Украиной. Даже после тоже, по сути, госпереворота, когда Виктора Януковича не допустили к власти: он выиграл выборы, но объявили третий тур. Что это, как не госпереворот? В Конституции не было предусмотрено никакого третьего тура. Это и есть ползучий госпереворот. Но ладно, мы смирились с этим тоже.
Что произошло дальше? Он выиграл все-таки следующие выборы. На что пошли наши так называемые оппоненты? На госпереворот. Вы понимаете, в чем проблема? Проблема в том, что, я всегда говорил и сейчас [говорю], несмотря на всю трагедию происходящих событий все-таки в основе своей русские и украинцы — единый народ. И то, что сейчас происходит, — это огромная трагедия, похожая на гражданскую войну между братьями, когда братья оказались по разную сторону. Но в значительной степени они-то здесь даже ни при чем.
Весь юго-восток Украины, он всегда был пророссийским, потому что это исторически российские территории. Вот здесь коллега поднимает табличку: Турция. Он знает, в Турции хорошо знают: все Причерноморье в результате русско-турецких войн отошло к России. При чем здесь Украина-то? Никакого отношения не имеет [к ней] вообще ни Крым, ни все Причерноморье. Одесса — вообще русский город. Мы же знаем об этом. Все об этом хорошо знают.
Нет, напридумывали всякую историческую чушь. Мы же смирились с этим после распада Советского Союза и готовы были в такой парадигме жить. Но эта часть — юго-восток — пророссийская, для нас это было тоже важно. Они всегда на выборах голосовали за тех, кто и шел на пророссийских лозунгах внутренней и внешней политики Украины. И в целом Россию это вполне устраивало. Но после госпереворота 2014 года нам стало ясно, что нам просто не дадут силовым образом выстроить нормальные отношения с Украиной. Госпереворот, на который потратили, как американцы сказали пять миллиардов, публично сказали, не постеснялись даже. В 2014 году приехали три министра иностранных дел из Европы: польский, немецкий, французский.
Подписались как гаранты договоренностей между властью — Президентом Януковичем — и оппозицией. Договорились, что все будут решать мирным путем. Через два дня совершили госпереворот. Пошли бы на выборы и выиграли бы. Чтобы точку поставить, чтобы конфликт создать — вот зачем. Это кто делал? Американские наши «дружки». А европейцы, которые подписались как гаранты договоренностей между властью и оппозицией, сделали вид, что вообще ничего не знают.
И сейчас спросите в Европе, кто-нибудь помнит об этом? Но мы не забыли и не забудем. Вот это плюс безудержное стремление подползти к нашим границам, захватив и Украину в НАТО — все это привело к этой трагедии. Плюс еще кровавые события на Донбассе в течение восьми лет. Все это привело к трагедии, которую мы сейчас переживаем. Они вынудили нас на эти действия. В этих условиях, когда, — я говорю, США задумали и организовали, а Европа стоит и молча на это смотрит либо подыгрывают, подпевают им, — как с ними выстраивать отношения? Мы «за» — мы же ничего не рвали, но они сделали вид, что они этого ничего не знают и не помнят.
Только два-три раза упомянули о том, что Минские соглашения подписывали понарошку и не собирались выполнять. Эти гарантии, договоренности между властью и оппозицией в Украине в 2014 году вроде как, между прочим подписали и тут же о них забыли и наплевали на них. Понимаете, дело в чем? Дело в том, что в значительной степени они утратили свой суверенитет, мы сейчас это видим, они же многие решения принимают себе во вред. Во вред себе! Но тем не менее они делают это. Многие европейские деятели внешне ведут себя как генерал де Голль, который боролся за интересы Франции с оружием в руках, собрал все, что было у французов, для того чтобы оказать сопротивление оккупантам. А на практике ведут себя как маршал Петен, который хоть и был героем Первой мировой войны, но во Вторую мировую стал коллаборационистом и подчинился воле оккупантов.
Почти все ведут себя так, кроме нескольких человек. Уже много раз говорил: они не пророссийские политики, они пронациональные — они защищают свои интересы. Но таких нет больше, их просто нет. Не знаю, с чем это связано. Связано с большой зависимостью от «старшего брата» — от Штатов. Но мы готовы выстраивать отношения с ними. Что касается Соединенных Штатов. Мы и с ними готовы выстраивать отношения.
Мы считаем, что США — важная, нужная страна миру. Но эта абсолютно имперская политика мешает им самим, даже не нам — им мешает. Потому что в общественном сознании они должны себя вести как империя и, если они в чем-то где-то договариваются или в чем-то кому-то уступают, это уже воспринимается электоратом как какой-то провал или пробел. Поэтому элиты вынуждены себя так отчасти и вести. Когда произойдут какие-то внутренние изменения, когда они начнут уважать других людей, другие страны, когда будут искать компромиссы, а не с помощью санкций и боевых действий пытаться решать свои вопросы, тогда будут созданы фундаментальные условия для восстановления полноценных отношений. Пока таких условий нет. Но мы к этому готовы. Песков: Владимир Владимирович, у нас не все военкоры сейчас на передовой, я вижу, у нас в студии Николай Долгачев.
Задайте свой вопрос. Долгачев: Владимир Владимирович, здравствуйте! Луганская Республика практически полностью освобождена, и мирная жизнь восстанавливается, но мы за весь фронт переживаем, и знаем, какие активные бои ведутся на юге и вдоль Днепра. Даже уже некоторое время говорят о некоем плацдарме противника на левом берегу Днепра, в районе населенного пункта Крынки. Что вообще это за плацдарм, как там идет у нас обстановка? И, если позволите, еще дополнить. Дело в том, что на тех освобожденных районах, которые уже немножко дальше от фронта, действительно, идет очень масштабная работа по восстановлению и социальных объектов, и инфраструктуры. Мы видим это своими глазами, как сильно меняется жизнь, но многие спрашивают, и я спрошу: а какое будущее у всех новых регионов нашей страны?
Какая цель? Через несколько лет какими мы их увидим в стране? И мы знаем, Владимир Владимирович, что как Вы скажете, так и будет, поэтому, скажите, пожалуйста, как будет? Путин: Хотелось бы, чтобы как я сказал, так и будет. Не всегда так бывает, к сожалению, но это мировая практика. Да, я думаю, что у каждого сидящего здесь, да и у каждого, кто нас слушает и смотрит, тоже так же: мы чего-то говорим, чего-то хотим, что-то получается, что-то не получается, это нормально. Но стремиться к достижению своих целей, безусловно, нужно. Теперь по поводу Крынок.
Что там происходит? Противник анонсировал контрнаступление большое — нигде ничего не получилось. Последняя попытка, — во всяком случае, на сегодняшний день выглядит как последняя попытка, — была прорваться на левый берег Днепра и обеспечить себе движение в направлении Крыма. Все говорят об этом, все хорошо знают, и ничего здесь нового нет. Что произошло на этом участке? ВСУ сосредоточило удары артиллерии по очень узкому участку левого берега. Для того чтобы сохранить наших ребят и не подвергать их излишнему риску, не нести потери, военным командованием было принято решение отойти на несколько метров я Вам скажу, Вы военный корреспондент, понимаете, о чем я говорю , в лесопосадке они скрывают личный состав и уберегают от ненужных потерь. ВСУ зашли на этот участок.
Он небольшой, был 1200 примерно в длину и где-то 300 метров в ширину. Я даже не знаю, зачем они это делают: они пихают своих людей просто на истребление. Сами украинские военнослужащие говорят, что это дорога в один конец. Ведь для того, чтобы туда подать личный состав — там человек 80 все время находилось, сейчас поменьше уже, — используют только лодки, но они же под огнем артиллерии, дронов, других средств поражения. У наших военнослужащих санитарные потери там — два-три, три дня назад было шесть человек раненных, у противника — десятки погибших. Просто они попали в «огневой мешок», и по политическим, я считаю, только по политическим, соображениям бросают туда личный состав. С чем это связано? Можно только представить себе, догадываться.
Связано, видимо, с поездками руководства Украины за границу с целью выклянчить дополнительные деньги на содержание страны, на военную составляющую, на технику, на боеприпасы. И подход, видимо, такой: пока ездят и клянчат, нужно показать, что у вооруженных сил Украины есть какие-то шансы добиться во что бы то ни стало, любой ценой, не считаясь с потерями, какого-то успеха в рамках так называемого контрнаступления. Просто их выбивают оттуда, вот и все. Можно навести, конечно, там мосты и понтоны, но не наводят, потому что понимание-то есть, что они будут уничтожены сразу, попристрелено же все. Вот это и происходит. Хочу обратить ваше внимание на что? Это не просто военнослужащие вооруженных сил Украины, это элита, штурмовые отряды. Их вообще-то не так много.
Если посчитать, какие за полтора месяца потери у ВСУ, можно представить, насколько это чувствительно. Я считаю, что это глупо и безответственно со стороны политического руководства страны. Но это их дело. Здесь уже секрета нет, я какое-то время назад НГШ [начальнику Генерального штаба] сказал: «Не спешите их оттуда выдавливать». Прямо скажу: нам выгодно, чтобы они туда подавали бездумно дальше личный состав. К сожалению. Такова логика вооруженной борьбы. Но они продолжают это делать, и это трагедия, я считаю, для них.
Но тем не менее и Министр, и НГШ сказали: «Нет, мы постепенно все-таки будем сужать это пространство свободы». Это и происходит. Я думаю, что скоро там — к этому и идет, и закончится. Теперь положение на фронте в целом, Вы спросили. Вы и сами знаете, Вы эксперт уже. Я, кстати говоря, смотрю за вами, у меня иногда сердце сжимается, — особенно девушки там, прямо на первой линии бегают. Не знаю, надо бы все-таки руководству основных каналов сказать, чтобы женщин оттуда убирали, как-то страшно смотреть на это. Ну, ладно.
Положение, вы сами знаете, какое? Практически по всей линии соприкосновения наши Вооруженные Силы, скажем скромно, улучшают свое положение. Практически все находятся в активной стадии действий, в активной стадии. И на всем протяжении идет улучшение положения наших войск. Теперь по поводу будущего регионов. Много вопросов среди поступивших именно об этом, причем и из новых регионов, и из других частей Российской Федерации, что будет, как они будут развиваться. Ежегодно в федеральном бюджете предусмотрено свыше триллиона рублей на развитие этих регионов и постепенного их вхождения в экономическую, социальную жизнь России. Конечно, в других регионах ситуация кардинально лучше.
Связано это с тем, что почему-то так же, как и в Крыму, не уделяли бывшие киевские власти должного внимания этим регионам. Но триллион ежегодно вкладывается и будет вкладываться в ближайшие годы. Плюс у нас установились побратимские отношения между этими регионами и другими регионами Российской Федерации. Они уже вложили, по-моему, под 100—140, где-то в районе 150 миллиардов. И планируются регионами вложения, нашими другими регионами, еще примерно 100 миллиардов. Но что я хочу сказать? Важно, что в этом году вот эти так называемые «новые регионы» заплатили в федеральный бюджет 170 миллиардов рублей. Это о чем говорит?
Это говорит о том, что экономика этих регионов восстанавливается и приходит в нормативное состояние. Конечно, там еще очень многое нужно будет сделать. Мы сделаем это. Зарубин: Мы работаем в прямом эфире, и всегда случаются разные технические нюансы. Путин: Можно? Путин: Все-таки я обратил внимание на коллег ваших. Давайте спросим. Зарубин: Но потом вернемся к военкору.
Березовская: А среди них есть и девушки, действительно. Песков: Представляйтесь, пожалуйста. Джура: Али Джура, агентство «Анадолу». Господин Президент, в результате атак Израиля в секторе Газа каждые 6—7 минут погибает один ребенок. Уже погибли 8 тысяч палестинских детей и более 6 тысяч женщин. К сожалению, ООН и крупнейшие державы мира не могут остановить эти атаки. Как Вы думаете, ООН утратила свою функцию? И в связи с этой ситуацией в Палестине, существуют ли совместные усилия Турции и России по обеспечению мира в регионе?
Кроме этого, какие общие планы у Москвы с Анкарой по международным и региональным вопросам? Планируете ли Вы посетить Турцию в ближайшее время? Путин: Во-первых, я смотрю, что происходит, ну, конечно, в Газе. Я сейчас свою характеристику дам. Я в целом согласен с тем, что Вы говорите, но хочу отметить все-таки значительную, лидирующую роль президента Турции Эрдогана в вопросе восстановления ситуации в Газе. Он, безусловно, один из лидеров международного сообщества, который обращает внимание на эту трагедию и делает все для того, чтобы ситуация была изменена в лучшую сторону, для того чтобы были созданы условия для долгосрочного мира. Это очевидно. Он очень активен на этом направлении.
И дай Бог ему здоровья. Потому что то, что происходит, это, конечно, катастрофа. Мы сейчас говорили — и, как я понимаю, еще вернемся — о ситуации, связанной с украинским кризисом. Но и Вы, и все здесь присутствующие, и во всем мире видят посмотрите на специальную военную операцию и на то, что в Газе происходит, и почувствуйте разницу : ничего подобного на Украине нет. Вы упомянули о гибели тысяч детей, женщин. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций назвал сегодняшний сектор Газа самым большим кладбищем детей в мире. Такая оценка о многом говорит. Это объективная оценка, что здесь сказать.
Что касается роли ООН. Вы знаете, здесь нет ничего необычного, я тоже говорил об этом. Ведь во время холодной войны очень часто различные силы, различные государства блокировали те или иные решения, которые продвигали другие страны. Но ООН изначально и создавалась таким образом, чтобы консенсус искать. А если он не найден, тогда решения не принимаются. Ничего необычного в жизни ООН не происходит, так было всегда, особенно в период холодной войны. Не случайно министра иностранных дел Советского Союза Громыко называли «господин no», потому что очень часто Советский Союз накладывал вето. В этом есть огромный смысл, вето есть, значит действий, которые какая-то страна воспринимает как враждебные в отношении себя, не происходит.
И это важно, и важно сохранить такие механизмы в ООН, иначе она превратится просто в говорильню, как это было в известный период после Первой мировой войны. Но это не значит, что нельзя и не нужно искать этих консенсусов. Мы, так же как и Турция, исходим из того, что должны быть все-таки имплементированы решения ООН по поводу создания Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, и это чрезвычайно важно. Нужно создать фундаментальные основы для израильско-палестинского урегулирования. Теперь по поводу планов. Мы с Президентом Эрдоганом же в контакте в постоянном по этим вопросам, и у нас очень схожие позиции. Думаю, что нам удастся с ним встретиться, я действительно планирую. Я и планировал недавно, но могу сказать, здесь секретов нет, у Президента Эрдогана не получилось по его графику.
Хотя я готов был слетать в Турцию, я ему сказал об этом, но у него по графику не получилось. У него не получилось, не у меня. Так бывает. Но мы договариваемся, может быть, в начале следующего года осуществить этот визит. Что касается наших усилий. Вы знаете, что я был недавно и в двух арабских странах, консультировался с нашими друзьями в Саудовской Аравии, в Объединенных Арабских Эмиратах, и с Египтом тоже мы в контакте. Нужно сохранить людей в Газе. Нужно оказывать массированную гуманитарную поддержку людям.
Когда я был в Эмиратах, выяснилось, что эмиратская сторона создала на территории Газы, но недалеко от Рафаха, от пункта пропуска и от египетской границы, открыла там полевой госпиталь. Мы поговорили на тему того, что было бы возможным, чтобы и Россия там же открыла госпиталь свой на стадионе. Но для этого, конечно, нужно согласие и Египта, и Израиля. Я переговорил с Президентом Египта, он «за», поддерживает. Переговорил с премьер-министром Нетаньяху, они проконсультировались между различными силовыми ведомствами. Израильская сторона считает, что открытие российского госпиталя на территории Газы небезопасно. Но это не значит, что мы прекратим эти усилия. Если на сегодняшний день это небезопасно и израильская сторона не поддерживает, тем не менее у нас и с израильтянами есть договоренность и они нас попросили об этом, чтобы мы увеличили количество поставок медицинского оборудования и лекарственных препаратов, и мы это сделаем, безусловно.
Так что мы со всеми сторонами происходящих событий в контакте и будем активно работать. Зарубин: Так вот об отважных девушках-военкорах, о которых Вы сами и сказали. Настоящие репортеры. Мы связались с корреспондентом Первого канала Валентиной Соловьёвой, которая снова работает в Запорожской области. Соловьёва: Здравствуйте! Мы находимся в Мелитопольском областном онкодиспансере. Вот одна из его палат. Посмотрите, как плотно стоят койки: здесь три койки, здесь еще шесть коек.
Главный врач этого диспансера — Константин Юрьевич Лакунин. Лакунин: Добрый день! Соловьёва: Константин Юрьевич, пациентов, мы видим, у вас много. Какова ситуация с врачами? Лакунин: Пациентов много, а врачей, конечно, не хватает — как и по всей России, так и у нас.
Пошли бы на выборы и выиграли бы. Чтобы точку поставить, чтобы конфликт создать — вот зачем. Это кто делал? Американские наши «дружки». А европейцы, которые подписались как гаранты договоренностей между властью и оппозицией, сделали вид, что вообще ничего не знают.
И сейчас спросите в Европе, кто-нибудь помнит об этом? Но мы не забыли и не забудем. Вот это плюс безудержное стремление подползти к нашим границам, захватив и Украину в НАТО, — все это привело к этой трагедии. Плюс еще кровавые события на Донбассе в течение восьми лет. Все это привело к трагедии, которую мы сейчас переживаем. Они вынудили нас на эти действия. В этих условиях, когда, — я говорю, США задумали и организовали, а Европа стоит и молча на это смотрит либо подыгрывают, подпевают им, — как с ними выстраивать отношения? Мы «за» — мы же ничего не рвали, но они сделали вид, что они этого ничего не знают и не помнят. Только два-три раза упомянули о том, что Минские соглашения подписывали понарошку и не собирались выполнять. Эти гарантии, договоренности между властью и оппозицией в Украине в 2014 году вроде как между прочим подписали и тут же о них забыли и наплевали на них.
Понимаете, дело в чем? Дело в том, что в значительной степени они утратили свой суверенитет, мы сейчас это видим, они же многие решения принимают себе во вред. Во вред себе! Но тем не менее они делают это. Многие европейские деятели внешне ведут себя как генерал де Голль, который боролся за интересы Франции с оружием в руках, собрал все, что было у французов, для того чтобы оказать сопротивление оккупантам. А на практике ведут себя как маршал Петен, который хоть и был героем Первой мировой войны, но во Вторую мировую стал коллаборационистом и подчинился воле оккупантов. Почти все ведут себя так, кроме нескольких человек. Уже много раз говорил: они не пророссийские политики, они пронациональные — они защищают свои интересы. Но таких нет больше, их просто нет. Не знаю, с чем это связано.
Связано с большой зависимостью от «старшего брата» — от Штатов. Но мы готовы выстраивать отношения с ними. Что касается Соединенных Штатов. Мы и с ними готовы выстраивать отношения. Мы считаем, что США — важная, нужная страна миру. Но эта абсолютно имперская политика мешает им самим, даже не нам — им мешает. Потому что в общественном сознании они должны себя вести как империя и, если они в чем-то где-то договариваются или в чем-то кому-то уступают, это уже воспринимается электоратом как какой-то провал или пробел. Поэтому элиты вынуждены себя так отчасти и вести. Когда произойдут какие-то внутренние изменения, когда они начнут уважать других людей, другие страны, когда будут искать компромиссы, а не с помощью санкций и боевых действий пытаться решать свои вопросы, тогда будут созданы фундаментальные условия для восстановления полноценных отношений. Пока таких условий нет.
Но мы к этому готовы. Песков: Владимир Владимирович, у нас не все военкоры сейчас на передовой, я вижу, у нас в студии Николай Долгачев. Задайте свой вопрос. Долгачев: Владимир Владимирович, здравствуйте! Луганская Республика практически полностью освобождена, и мирная жизнь восстанавливается, но мы за весь фронт переживаем и знаем, какие активные бои ведутся на юге и вдоль Днепра. Даже уже некоторое время говорят о некоем плацдарме противника на левом берегу Днепра, в районе населенного пункта Крынки. Что вообще это за плацдарм, как там идет у нас обстановка? И если позволите еще дополнить. Дело в том, что в тех освобожденных районах, которые уже немножко дальше от фронта, действительно идет очень масштабная работа по восстановлению и социальных объектов, и инфраструктуры. Мы видим это своими глазами, как сильно меняется жизнь, но многие спрашивают, и я спрошу: а какое будущее у всех новых регионов нашей страны?
Какая цель? Через несколько лет какими мы их увидим в стране? И мы знаем, Владимир Владимирович, что как Вы скажете, так и будет, поэтому, скажите, пожалуйста, как будет? Путин: Хотелось бы, чтобы как я сказал, так и будет. Не всегда так бывает, к сожалению, но это мировая практика. Да, я думаю, что у каждого сидящего здесь да и у каждого, кто нас слушает и смотрит, тоже так же: мы чего-то говорим, чего-то хотим, что-то получается, что-то не получается — это нормально. Но стремиться к достижению своих целей, безусловно, нужно. Теперь по поводу Крынок. Что там происходит? Противник анонсировал контрнаступление большое — нигде ничего не получилось.
Последняя попытка — во всяком случае, на сегодняшний день выглядит как последняя попытка — была прорваться на левый берег Днепра и обеспечить себе движение в направлении Крыма. Все говорят об этом, все хорошо знают, и ничего здесь нового нет. Что произошло на этом участке? ВСУ сосредоточили удары артиллерии по очень узкому участку левого берега. Для того чтобы сохранить наших ребят и не подвергать их излишнему риску, не нести потери, военным командованием было принято решение отойти на несколько метров — я Вам скажу, Вы военный корреспондент, понимаете, о чем я говорю, — в лесопосадке они скрывают личный состав и уберегают от ненужных потерь. ВСУ зашли на этот участок. Он небольшой, был 1200 примерно в длину и где-то 300 метров в ширину. Я даже не знаю, зачем они это делают: они пихают своих людей просто на истребление. Сами украинские военнослужащие говорят, что это дорога в один конец. Ведь для того, чтобы туда подать личный состав — там человек 80 все время находилось, сейчас поменьше уже, — используют только лодки, но они же под огнем артиллерии, дронов, других средств поражения.
У наших военнослужащих санитарные потери там — два-три, три дня назад было шесть человек раненых, у противника — десятки погибших. Просто они попали в «огневой мешок» и по политическим, я считаю, только по политическим, соображениям бросают туда личный состав. С чем это связано? Можно только представить себе, догадываться. Связано, видимо, с поездками руководства Украины за границу с целью выклянчить дополнительные деньги на содержание страны, на военную составляющую, на технику, на боеприпасы. И подход, видимо, такой: пока ездят и клянчат, нужно показать, что у вооруженных сил Украины есть какие-то шансы добиться во что бы то ни стало, любой ценой, не считаясь с потерями, какого-то успеха в рамках так называемого контрнаступления. Просто их выбивают оттуда, вот и все. Можно навести, конечно, там мосты и понтоны, но не наводят, потому что понимание-то есть, что они будут уничтожены сразу, попристрелено же все. Вот это и происходит. Хочу обратить ваше внимание на что?
Это не просто военнослужащие вооруженных сил Украины, это элита, штурмовые отряды. Их вообще-то не так много. Если посчитать, какие за полтора месяца потери у ВСУ, можно представить, насколько это чувствительно. Я считаю, что это глупо и безответственно со стороны политического руководства страны. Но это их дело. Здесь уже секрета нет, я какое-то время назад НГШ [начальнику Генерального штаба] сказал: не спешите их оттуда выдавливать. Прямо скажу: нам выгодно, чтобы они туда подавали бездумно дальше личный состав. К сожалению. Такова логика вооруженной борьбы. Но они продолжают это делать, и это трагедия, я считаю, для них.
Но тем не менее и Министр, и НГШ сказали: нет, мы постепенно все-таки будем сужать это пространство свободы. Это и происходит. Я думаю, что скоро там — к этому и идет — и закончится. Теперь положение на фронте в целом, Вы спросили. Вы и сами знаете, Вы эксперт уже. Я, кстати говоря, смотрю за вами, у меня иногда сердце сжимается — особенно девушки там, прямо на первой линии бегают. Не знаю, надо бы все-таки руководству основных каналов сказать, чтобы женщин оттуда убирали, как-то страшно смотреть на это. Ну ладно. Положение вы сами знаете какое: практически по всей линии соприкосновения наши Вооруженные Силы, скажем скромно, улучшают свое положение. Практически все находятся в активной стадии действий, в активной стадии.
И на всем протяжении идет улучшение положения наших войск. Теперь по поводу будущего регионов. Много вопросов среди поступивших именно об этом, причем и из новых регионов, и из других частей Российской Федерации: что будет, как они будут развиваться. Ежегодно в федеральном бюджете предусмотрено свыше триллиона рублей на развитие этих регионов и постепенного их вхождения в экономическую, социальную жизнь России. Конечно, в других регионах ситуация кардинально лучше. Связано это с тем, что почему-то так же, как и в Крыму, не уделяли бывшие киевские власти должного внимания этим регионам. Но триллион ежегодно вкладывается и будет вкладываться в ближайшие годы. Плюс у нас установились побратимские отношения между этими регионами и другими регионами Российской Федерации. Они уже вложили, по-моему, под 100—140, где-то в районе 150 миллиардов. И планируются регионами вложения, нашими другими регионами, еще примерно 100 миллиардов.
Но что я хочу сказать? Важно, что в этом году вот эти так называемые новые регионы заплатили в федеральный бюджет 170 миллиардов рублей. Это о чем говорит? Это говорит о том, что экономика этих регионов восстанавливается и приходит в нормативное состояние. Конечно, там еще очень многое нужно будет сделать. Мы сделаем это. Зарубин: Мы работаем в прямом эфире, и всегда случаются разные технические нюансы. Путин: Можно? Путин: Все-таки я обратил внимание на коллег ваших. Давайте спросим.
Зарубин: Но потом вернемся к военкору. Путин: Вернемся обязательно. Я обещаю. Березовская: А среди них есть и девушки действительно. Песков: Представляйтесь, пожалуйста. Джура: Али Джура, агентство «Анадолу». Господин Президент, в результате атак Израиля в секторе Газа каждые шесть-семь минут погибает один ребенок. Уже погибли восемь тысяч палестинских детей и более шести тысяч женщин. К сожалению, ООН и крупнейшие державы мира не могут остановить эти атаки. Как Вы думаете, ООН утратила свою функцию?
И в связи с этой ситуацией в Палестине: существуют ли совместные усилия Турции и России по обеспечению мира в регионе? Кроме этого какие общие планы у Москвы с Анкарой по международным и региональным вопросам? Планируете ли Вы посетить Турцию в ближайшее время? Путин: Во-первых, я смотрю, что происходит, ну конечно, в Газе. Я сейчас свою характеристику дам. Я в целом согласен с тем, что Вы говорите, но хочу отметить все-таки значительную, лидирующую роль Президента Турции Эрдогана в вопросе восстановления ситуации в Газе. Он, безусловно, один из лидеров международного сообщества, который обращает внимание на эту трагедию и делает все, для того чтобы ситуация была изменена в лучшую сторону, для того чтобы были созданы условия для долгосрочного мира. Это очевидно. Он очень активен на этом направлении. И дай бог ему здоровья.
Потому что то, что происходит, это, конечно, катастрофа. Мы сейчас говорили — и, как я понимаю, еще вернемся — о ситуации, связанной с украинским кризисом. Но и Вы, и все здесь присутствующие, и во всем мире видят — посмотрите на специальную военную операцию и на то, что в Газе происходит, и почувствуйте разницу: ничего подобного на Украине нет. Вы упомянули о гибели тысяч детей, женщин. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций назвал сегодняшний сектор Газа самым большим кладбищем детей в мире. Такая оценка о многом говорит. Это объективная оценка, что здесь сказать. Что касается роли ООН, Вы знаете, здесь нет ничего необычного, я тоже говорил об этом. Ведь во время «холодной войны» очень часто различные силы, различные государства блокировали те или иные решения, которые продвигали другие страны. Но ООН изначально и создавалась таким образом, чтобы консенсус искать.
А если он не найден, тогда решения не принимаются. Ничего необычного в жизни ООН не происходит, так было всегда, особенно в период «холодной войны». Не случайно Министра иностранных дел Советского Союза Громыко называли «господин ноу», потому что очень часто Советский Союз накладывал вето. В этом есть огромный смысл: вето есть, значит, действий, которые какая-то страна воспринимает как враждебные в отношении себя, не происходит. И это важно, и важно сохранить такие механизмы в ООН, иначе она превратится просто в говорильню, как это было в известный период после Первой мировой войны. Но это не значит, что нельзя и не нужно искать этих консенсусов. Мы, так же как и Турция, исходим из того, что должны быть все-таки имплементированы решения ООН по поводу создания Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, и это чрезвычайно важно. Нужно создать фундаментальные основы для израильско-палестинского урегулирования. Теперь по поводу планов. Мы с Президентом Эрдоганом же в контакте в постоянном по этим вопросам, и у нас очень схожие позиции.
Думаю, что нам удастся с ним встретиться, я действительно планирую. Я и планировал недавно, но могу сказать, здесь секретов нет, у Президента Эрдогана не получилось по его графику. Хотя я готов был слетать в Турцию, я ему сказал об этом, но у него по графику не получилось. У него не получилось, не у меня. Так бывает. Но мы договариваемся, может быть, в начале следующего года осуществить этот визит. Что касается наших усилий, Вы знаете, что я был недавно и в двух арабских странах, консультировался с нашими друзьями в Саудовской Аравии, в Объединенных Арабских Эмиратах, и с Египтом тоже мы в контакте. Первое — нужно сохранить людей в Газе. Второе — нужно оказывать массированную гуманитарную поддержку людям. Когда я был в Эмиратах, выяснилось, что эмиратская сторона создала на территории Газы, но недалеко от Рафаха, от пункта пропуска и от египетской границы, открыла там полевой госпиталь.
Мы поговорили на тему того, что было бы возможным, чтобы и Россия там же открыла госпиталь свой на стадионе. Но для этого, конечно, нужно согласие и Египта, и Израиля. Я переговорил с Президентом Египта, он за, поддерживает. Переговорил с премьер-министром Нетаньяху, они проконсультировались между различными силовыми ведомствами. Израильская сторона считает, что открытие российского госпиталя на территории Газы небезопасно. Но это не значит, что мы прекратим эти усилия. Если на сегодняшний день это небезопасно и израильская сторона не поддерживает, тем не менее у нас и с израильтянами есть договоренность и они нас попросили об этом, чтобы мы увеличили количество поставок медицинского оборудования и лекарственных препаратов, и мы это сделаем, безусловно. Так что мы со всеми сторонами происходящих событий в контакте и будем активно работать. Зарубин: Так вот об отважных девушках-военкорах, о которых Вы сами и сказали. Настоящие репортеры.
Мы связались с корреспондентом Первого канала Валентиной Соловьевой, которая снова работает в Запорожской области. Соловьева: Здравствуйте! Мы находимся в Мелитопольском областном онкодиспансере. Вот одна из его палат. Посмотрите, как плотно стоят койки: здесь три койки, здесь еще шесть коек. Главный врач этого диспансера — Константин Юрьевич Лакунин. Лакунин: Добрый день! Соловьева: Константин Юрьевич, пациентов, мы видим, у вас много. Какова ситуация с врачами? Лакунин: Пациентов много, а врачей, конечно, не хватает — как и по всей России, так и у нас.
Но у нас ситуация, может быть, даже более драматичная: не хватает онкологов, не хватает гематологов, не хватает детских онкологов: да чего там — не хватает, их просто нет. Поэтому диспансеру приходится брать на себя все эти функции. Спасибо федеральным научным центрам, которые оказывают нам и клиническую помощь, и методическую помощь, и принимают наших пациентов на лечение. Соловьева: Сейчас на одного врача сколько пациентов приходится? Лакунин: На амбулаторный прием приходится порядка 50—60 человек в день против 30 положенных по нормативам. То есть нагрузка примерно в два раза увеличена. Точно такая же нагрузка и в стационарах, то есть у нас на одного врача приходится минимум по 20 человек, онкологических пациентов, что тоже в два раза выше. Соловьева: Но при этом вы развиваетесь, у вас поставки оборудования, я вижу. Лакунин: При этом, да, у нас идет полномасштабный ремонт хирургического корпуса, оборудование для него уже поставлено по федеральным программам. Оно здесь находится, в частности это операционный стол для новых операционных.
Поэтому мы верим, что мы заработаем с новыми успехами. Соловьева: Соответственно, кадровый вопрос стоит перед вами остро. Вопрос, который Вы хотели бы задать? Лакунин: Вопрос, он же предложение: рассмотреть вопрос о создании специальной федеральной программы по привлечению кадров в новые регионы, по привлечению кадров в медицину, в социальную сферу новых регионов. Возможно, это будет строительство жилья, возможно, это будет предоставление земельных участков, может быть, льготная ипотека. Но чтобы кадры здесь появились, нужно их привлечь каким-то особенным образом. Соловьева: А зарплата сейчас конкурентная? Лакунин: Зарплата сейчас вполне конкурентная, и, собственно говоря, на эту зарплату к нам приезжают специалисты. Нельзя сказать, что их нет, приезжают, но этих мер, видимо, недостаточно. Соловьева: Спасибо большое.
Такой у нас вопрос. Путин: Вопрос понятный. Знаете, что было приятно? Когда доктор сказал: у нас не хватает специалистов, врачей, как и во всей России, я цитирую. То есть восприятие своего региона, своего субъекта как части России. С этой точки зрения хотел бы отметить этот вопрос. Проблема понятна. Предложение создать специальную федеральную программу, которая помогла бы приобретать жилье и так далее. Я не знаю, нужно ли создавать специальную программу, но обратить внимание на это точно нужно, я с ним согласен. У нас льготная ипотека для этих регионов есть, она два процента, она более чем льготная, более льготная, чем даже для семей с детьми в целом.
Но в чем там проблема, насколько я понимаю? Проблема в том, что эта льгота действует только на новое жилье, а нового жилья там строится пока, мягко говоря, немного. Поэтому надо бы так же, как на Дальнем Востоке, распространить это на вторичный рынок — вот что надо сделать, и тогда это будет работать быстро, прямо сейчас начнет работать. Это первое. И второе. По поводу создания дополнительных стимулов. Если заработная плата конкурентоспособна, как доктор сказал, то что нужно? Обращаясь к зрительному залу и комментируя надпись на плакате. Шумбрат — это по-мордовски «здравствуйте». Да, я сейчас отвечу.
Значит, что нужно сделать? Нужно, может быть, так же, как на Дальнем Востоке, тоже повысить первоначальные подъемные для «Земского доктора». Для докторов — до двух миллионов рублей, а для фельдшеров — до миллиона рублей, и это будет, мне кажется, хорошим стимулом. Я обязательно с Правительством это проговорю, бюджет принят, но тем не менее мы можем подумать и сформулировать эти решения на самую ближайшую перспективу. Березовская: Владимир Владимирович, мы видим, что коллеги не могут даже дождаться окончания Вашего ответа. Давайте передадим слово… Д. Песков: Владимир Владимирович, Вы говорили «шумбрат», да? Путин: Я обещал все-таки. Вы, видимо, из Мордовии, да? Песков: Давайте.
Дайте девушке в красном, пожалуйста, микрофон. Видяева: Владимир Владимирович, здравствуйте. Путин: Здравствуйте. Представляю нашу многонациональную республику. Я хочу пригласить Вас в наш павильон на выставке «Россия». Путин: Спасибо. Видяева: Во-первых, благодарю за эту идею — какие отзывы, Владимир Владимирович. На днях было проведено исследование, подведены итоги, и 97 процентов россиян испытывают гордость после посещения этой выставки. Конечно же, регионам есть чем гордиться. В Мордовии благодаря Вашей поддержке реализуется инновационное производство.
Во-первых, импортозамещающее, оптиковолоконное, кабельное. Это и фармацевтическое направление, и, конечно же, визитная карточка Мордовии — это «черный алмаз», наш мореный дуб. Добываем со дна рек и такую красоту делаем. Владимир Владимирович, конечно же, это не только возможность увидеть красоту, но и наладить различные вопросы, решить вопросы с бизнес-сообществом, решить разные вопросы. И я приглашаю Вас и очень бы хотела там присутствовать. В преддверии Нового года каждая девочка, даже большая, мечтает о чуде.
Как, Вам кажется, нужно решать проблему с обмелением Волги? И не кажется ли Вам, что с таким отношением мы можем потерять главную русскую реку? Путин: Надеюсь, что этого не произойдёт. Есть конфликт интересов между энергетиками и другими водопользователями в низовьях.
Энергетики хотят держать высокий уровень, для того чтобы объём электроэнергии с Волжского каскада, с электростанции был достаточным для того, чтобы обеспечить интересы промышленности и комбыта. А другие водопользователи — в низовьях — хотят, чтобы река была более полноводной. Моряки, конечно, судовладельцы хотят, чтобы фарватер был обеспечен и чтобы он был поглубже. Эти вопросы известны. Поверьте, что Правительство работает над этим и не бросит это на самотёк в прямом и в переносном смысле этого слова. Но проблема, конечно, есть. Песков: Давайте, мы продолжаем. Вопросов много, чтобы нам всё-таки паритет соблюдать. Путин: Дмитрию Сергеевичу вернём бразды правления. Кремлёвский пул, собственно говоря.
Коростовцева: Владимир Владимирович, здравствуйте! У нас вопрос на международную тему, вопрос трёхсоставный. Каковы, на Ваш взгляд, перспективы нормализации отношений с Евросоюзом? В последнее время становится всё более очевидным, что западные страны устали от поддержки Украины. Как Вы оцениваете этот новый фактор? И ещё такой вопрос. Правые силы на данный момент усиливают свои позиции на политической сцене Европы. Как бы Вы могли это прокомментировать и не беспокоит ли Вас это? Путин: Что касается нормализации отношений, это зависит не только от нас — мы не портили же эти отношения: это с нами портили отношения и нас пытались всё время задвинуть куда-то на второй, третий план, пренебрегая нашими интересами. Конфликт, который произошёл на Украине, он с чего начался-то?
Давайте вспомним — не пожалеем трёх-четырх минут: начался с переворота на Украине в 2014 году. До этого ведь мы старались во что бы то ни стало, десятилетиями, — я хочу это подчеркнуть, — десятилетиями старались выстроить нормальные отношения с Украиной. Даже после тоже, по сути, госпереворота, когда Виктора Януковича не допустили к власти: он выиграл выборы, но объявили третий тур. Что это, как не госпереворот? В Конституции не было предусмотрено никакого третьего тура. Это и есть ползучий госпереворот. Но ладно, мы смирились с этим тоже. Что произошло дальше? Он выиграл всё-таки следующие выборы. На что пошли наши так называемые оппоненты?
На госпереворот. Вы понимаете, в чём проблема? Проблема в том, что, я всегда говорил и сейчас [говорю], несмотря на всю трагедию происходящих событий, всё-таки в основе своей русские и украинцы — единый народ. И то, что сейчас происходит, — это огромная трагедия, похожая на гражданскую войну между братьями, когда братья оказались по разные стороны. Но в значительной степени они-то здесь даже ни при чем. Весь юго-восток Украины, он всегда был пророссийским, потому что это исторически российские территории. Вот здесь коллега поднимает табличку: Турция. Он знает, в Турции хорошо знают: всё Причерноморье в результате русско-турецких войн отошло к России. При чём здесь Украина-то? Никакого отношения не имеет [к ней] вообще ни Крым, ни всё Причерноморье.
Одесса — вообще русский город. Мы же знаем об этом. Все об этом хорошо знают. Нет, напридумывали всякую историческую чушь. Мы же смирились с этим после распада Советского Союза и готовы были в такой парадигме жить. Но эта часть — юго-восток — пророссийская, для нас это было тоже важно. Они всегда на выборах голосовали за тех, кто и шёл на пророссийских лозунгах внутренней и внешней политики Украины. И в целом Россию это вполне устраивало. Но после госпереворота 2014 года нам стало ясно, что нам просто не дадут, силовым образом, выстроить нормальные отношения с Украиной. Госпереворот, на который потратили, как американцы сказали, пять миллиардов, публично сказали, не постеснялись даже.
В 2014 году приехали три министра иностранных дел из Европы: польский, немецкий, французский. Подписались как гаранты договорённостей между властью — Президентом Януковичем — и оппозицией. Договорились, что всё будут решать мирным путём. Через два дня совершили госпереворот. Пошли бы на выборы и выиграли бы. Чтобы точку поставить, чтобы конфликт создать — вот зачем. Это кто делал? Американские наши «дружки». А европейцы, которые подписались как гаранты договорённостей между властью и оппозицией, сделали вид, что вообще ничего не знают. И сейчас спросите в Европе, кто-нибудь помнит об этом?
Но мы не забыли и не забудем. Вот это плюс безудержное стремление подползти к нашим границам, захватив и Украину в НАТО, — всё это привело к этой трагедии. Плюс ещё кровавые события на Донбассе в течение восьми лет. Всё это привело к трагедии, которую мы сейчас переживаем. Они вынудили нас на эти действия. В этих условиях, когда, — я говорю, США задумали и организовали, а Европа стоит и молча на это смотрит либо подыгрывают, подпевают им, — как с ними выстраивать отношения? Мы «за» — мы же ничего не рвали, но они сделали вид, что они этого ничего не знают и не помнят. Только два-три раза упомянули о том, что Минские соглашения подписывали понарошку и не собирались выполнять. Эти гарантии, договорённости между властью и оппозицией в Украине в 2014 году вроде как между прочим подписали и тут же о них забыли и наплевали на них. Понимаете, дело в чём?
Дело в том, что в значительной степени они утратили свой суверенитет, мы сейчас это видим, они же многие решения принимают себе во вред. Во вред себе! Но тем не менее они делают это. Многие европейские деятели внешне ведут себя как генерал де Голль, который боролся за интересы Франции с оружием в руках, собрал всё, что было у французов, для того чтобы оказать сопротивление оккупантам. А на практике ведут себя как маршал Петен, который хоть и был героем Первой мировой войны, но во Вторую мировую стал коллаборационистом и подчинился воле оккупантов. Почти все ведут себя так, кроме нескольких человек. Уже много раз говорил: они не пророссийские политики, они пронациональные — они защищают свои интересы. Но таких нет больше, их просто нет. Не знаю, с чем это связано. Связано с большой зависимостью от «старшего брата» — от Штатов.
Но мы готовы выстраивать отношения с ними. Что касается Соединённых Штатов. Мы и с ними готовы выстраивать отношения. Мы считаем, что США — важная, нужная страна миру. Но эта абсолютно имперская политика мешает им самим, даже не нам — им мешает. Потому что в общественном сознании они должны себя вести как империя и, если они в чём-то где-то договариваются или в чём-то кому-то уступают, это уже воспринимается электоратом как какой-то провал или пробел. Поэтому элиты вынуждены себя так отчасти и вести. Когда произойдут какие-то внутренние изменения, когда они начнут уважать других людей, другие страны, когда будут искать компромиссы, а не с помощью санкций и боевых действий пытаться решать свои вопросы, тогда будут созданы фундаментальные условия для восстановления полноценных отношений. Пока таких условий нет. Но мы к этому готовы.
Песков: Владимир Владимирович, у нас не все военкоры сейчас на передовой, я вижу, у нас в студии Николай Долгачёв. Задайте свой вопрос. Долгачев: Владимир Владимирович, здравствуйте! Луганская Республика практически полностью освобождена, и мирная жизнь восстанавливается, но мы за весь фронт переживаем и знаем, какие активные бои ведутся на юге и вдоль Днепра. Даже уже некоторое время говорят о некоем плацдарме противника на левом берегу Днепра, в районе населённого пункта Крынки. Что вообще это за плацдарм, как там идёт у нас обстановка? И если позволите ещё дополнить. Дело в том, что в тех освобождённых районах, которые уже немножко дальше от фронта, действительно идёт очень масштабная работа по восстановлению и социальных объектов, и инфраструктуры. Мы видим это своими глазами, как сильно меняется жизнь, но многие спрашивают, и я спрошу: а какое будущее у всех новых регионов нашей страны? Какая цель?
Через несколько лет какими мы их увидим в стране? И мы знаем, Владимир Владимирович, что как Вы скажете, так и будет, поэтому, скажите, пожалуйста, как будет? Путин: Хотелось бы, чтобы как я сказал, так и будет. Не всегда так бывает, к сожалению, но это мировая практика. Да, я думаю, что у каждого сидящего здесь да и у каждого, кто нас слушает и смотрит, тоже так же: мы чего-то говорим, чего-то хотим, что-то получается, что-то не получается — это нормально. Но стремиться к достижению своих целей, безусловно, нужно. Теперь по поводу Крынок. Что там происходит? Противник анонсировал контрнаступление большое — нигде ничего не получилось. Последняя попытка — во всяком случае, на сегодняшний день выглядит как последняя попытка — была прорваться на левый берег Днепра и обеспечить себе движение в направлении Крыма.
Все говорят об этом, все хорошо знают, и ничего здесь нового нет. Что произошло на этом участке? ВСУ сосредоточили удары артиллерии по очень узкому участку левого берега. Для того чтобы сохранить наших ребят и не подвергать их излишнему риску, не нести потери, военным командованием было принято решение отойти на несколько метров — я Вам скажу, Вы военный корреспондент, понимаете, о чём я говорю, — в лесопосадке они скрывают личный состав и уберегают от ненужных потерь. ВСУ зашли на этот участок. Он небольшой, был 1200 примерно в длину и где-то 300 метров в ширину. Я даже не знаю, зачем они это делают: они пихают своих людей просто на истребление. Сами украинские военнослужащие говорят, что это дорога в один конец. Ведь для того, чтобы туда подать личный состав — там человек 80 всё время находилось, сейчас поменьше уже, — используют только лодки, но они же под огнём артиллерии, дронов, других средств поражения. У наших военнослужащих санитарные потери там — два-три, три дня назад было шесть человек раненых, у противника — десятки погибших.
Просто они попали в «огневой мешок» и по политическим, я считаю, только по политическим, соображениям бросают туда личный состав. С чем это связано? Можно только представить себе, догадываться. Связано, видимо, с поездками руководства Украины за границу с целью выклянчить дополнительные деньги на содержание страны, на военную составляющую, на технику, на боеприпасы. И подход, видимо, такой: пока ездят и клянчат, нужно показать, что у вооружённых сил Украины есть какие-то шансы добиться во что бы то ни стало, любой ценой, не считаясь с потерями, какого-то успеха в рамках так называемого контрнаступления. Просто их выбивают оттуда, вот и всё. Можно навести, конечно, там мосты и понтоны, но не наводят, потому что понимание-то есть, что они будут уничтожены сразу, попристрелено же всё. Вот это и происходит. Хочу обратить ваше внимание на что? Это не просто военнослужащие вооружённых сил Украины, это элита, штурмовые отряды.
Их вообще-то не так много. Если посчитать, какие за полтора месяца потери у ВСУ, можно представить, насколько это чувствительно. Я считаю, что это глупо и безответственно со стороны политического руководства страны. Но это их дело. Здесь уже секрета нет, я какое-то время назад НГШ [начальнику Генерального штаба] сказал: не спешите их оттуда выдавливать. Прямо скажу: нам выгодно, чтобы они туда подавали бездумно дальше личный состав. К сожалению. Такова логика вооружённой борьбы. Но они продолжают это делать, и это трагедия, я считаю, для них. Но тем не менее и Министр, и НГШ сказали: нет, мы постепенно всё-таки будем сужать это пространство свободы.
Это и происходит. Я думаю, что скоро там — к этому и идёт — и закончится. Теперь положение на фронте в целом, Вы спросили. Вы и сами знаете, Вы эксперт уже. Я, кстати говоря, смотрю за вами, у меня иногда сердце сжимается — особенно девушки там, прямо на первой линии бегают. Не знаю, надо бы всё-таки руководству основных каналов сказать, чтобы женщин оттуда убирали, как-то страшно смотреть на это. Ну ладно. Положение вы сами знаете какое: практически по всей линии соприкосновения наши Вооружённые Силы, скажем скромно, улучшают своё положение. Практически все находятся в активной стадии действий, в активной стадии. И на всём протяжении идёт улучшение положения наших войск.
Теперь по поводу будущего регионов. Много вопросов среди поступивших именно об этом, причём и из новых регионов, и из других частей Российской Федерации: что будет, как они будут развиваться. Ежегодно в федеральном бюджете предусмотрено свыше триллиона рублей на развитие этих регионов и постепенного их вхождения в экономическую, социальную жизнь России. Конечно, в других регионах ситуация кардинально лучше. Связано это с тем, что почему-то так же, как и в Крыму, не уделяли бывшие киевские власти должного внимания этим регионам. Но триллион ежегодно вкладывается и будет вкладываться в ближайшие годы. Плюс у нас установились побратимские отношения между этими регионами и другими регионами Российской Федерации. Они уже вложили, по-моему, под 100—140, где-то в районе 150 миллиардов. И планируются регионами вложения, нашими другими регионами, ещё примерно 100 миллиардов. Но что я хочу сказать?
Важно, что в этом году вот эти так называемые новые регионы заплатили в федеральный бюджет 170 миллиардов рублей. Это о чём говорит? Это говорит о том, что экономика этих регионов восстанавливается и приходит в нормативное состояние. Конечно, там ещё очень многое нужно будет сделать. Мы сделаем это. Зарубин: Мы работаем в прямом эфире, и всегда случаются разные технические нюансы. Путин: Можно? Путин: Всё-таки я обратил внимание на коллег ваших. Давайте спросим. Зарубин: Но потом вернёмся к военкору.
Березовская: А среди них есть и девушки действительно. Песков: Представляйтесь, пожалуйста. Джура: Али Джура, агентство «Анадолу». Господин Президент, в результате атак Израиля в секторе Газа каждые шесть-семь минут погибает один ребёнок. Уже погибли восемь тысяч палестинских детей и более шести тысяч женщин. К сожалению, ООН и крупнейшие державы мира не могут остановить эти атаки. Как Вы думаете, ООН утратила свою функцию? И в связи с этой ситуацией в Палестине: существуют ли совместные усилия Турции и России по обеспечению мира в регионе? Кроме этого какие общие планы у Москвы с Анкарой по международным и региональным вопросам? Планируете ли Вы посетить Турцию в ближайшее время?
Путин: Во-первых, я смотрю, что происходит, ну конечно, в Газе. Я сейчас свою характеристику дам. Я в целом согласен с тем, что Вы говорите, но хочу отметить всё-таки значительную, лидирующую роль Президента Турции Эрдогана в вопросе восстановления ситуации в Газе. Он, безусловно, один из лидеров международного сообщества, который обращает внимание на эту трагедию и делает всё, для того чтобы ситуация была изменена в лучшую сторону, для того чтобы были созданы условия для долгосрочного мира. Это очевидно. Он очень активен на этом направлении. И дай бог ему здоровья. Потому что то, что происходит, это, конечно, катастрофа. Мы сейчас говорили — и, как я понимаю, ещё вернёмся — о ситуации, связанной с украинским кризисом. Но и Вы, и все здесь присутствующие, и во всём мире видят — посмотрите на специальную военную операцию и на то, что в Газе происходит, и почувствуйте разницу: ничего подобного на Украине нет.
Вы упомянули о гибели тысяч детей, женщин. Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций назвал сегодняшний сектор Газа самым большим кладбищем детей в мире. Такая оценка о многом говорит. Это объективная оценка, что здесь сказать. Что касается роли ООН, Вы знаете, здесь нет ничего необычного, я тоже говорил об этом. Ведь во время «холодной войны» очень часто различные силы, различные государства блокировали те или иные решения, которые продвигали другие страны. Но ООН изначально и создавалась таким образом, чтобы консенсус искать. А если он не найден, тогда решения не принимаются. Ничего необычного в жизни ООН не происходит, так было всегда, особенно в период «холодной войны». Не случайно Министра иностранных дел Советского Союза Громыко называли «господин ноу», потому что очень часто Советский Союз накладывал вето.
В этом есть огромный смысл: вето есть, значит, действий, которые какая-то страна воспринимает как враждебные в отношении себя, не происходит. И это важно, и важно сохранить такие механизмы в ООН, иначе она превратится просто в говорильню, как это было в известный период после Первой мировой войны. Но это не значит, что нельзя и не нужно искать этих консенсусов. Мы, так же как и Турция, исходим из того, что должны быть всё-таки имплементированы решения ООН по поводу создания Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, и это чрезвычайно важно. Нужно создать фундаментальные основы для израильско-палестинского урегулирования. Теперь по поводу планов. Мы с Президентом Эрдоганом же в контакте в постоянном по этим вопросам, и у нас очень схожие позиции. Думаю, что нам удастся с ним встретиться, я действительно планирую. Я и планировал недавно, но могу сказать, здесь секретов нет, у Президента Эрдогана не получилось по его графику. Хотя я готов был слетать в Турцию, я ему сказал об этом, но у него по графику не получилось.
У него не получилось, не у меня. Так бывает. Но мы договариваемся, может быть, в начале следующего года осуществить этот визит. Что касается наших усилий, Вы знаете, что я был недавно и в двух арабских странах, консультировался с нашими друзьями в Саудовской Аравии, в Объединённых Арабских Эмиратах, и с Египтом тоже мы в контакте. Первое — нужно сохранить людей в Газе. Второе — нужно оказывать массированную гуманитарную поддержку людям. Когда я был в Эмиратах, выяснилось, что эмиратская сторона создала на территории Газы, но недалеко от Рафаха, от пункта пропуска и от египетской границы, открыла там полевой госпиталь. Мы поговорили на тему того, что было бы возможным, чтобы и Россия там же открыла госпиталь свой на стадионе. Но для этого, конечно, нужно согласие и Египта, и Израиля. Я переговорил с Президентом Египта, он за, поддерживает.
Переговорил с премьер-министром Нетаньяху, они проконсультировались между различными силовыми ведомствами. Израильская сторона считает, что открытие российского госпиталя на территории Газы небезопасно. Но это не значит, что мы прекратим эти усилия. Если на сегодняшний день это небезопасно и израильская сторона не поддерживает, тем не менее у нас и с израильтянами есть договорённость и они нас попросили об этом, чтобы мы увеличили количество поставок медицинского оборудования и лекарственных препаратов, и мы это сделаем, безусловно. Так что мы со всеми сторонами происходящих событий в контакте и будем активно работать. Зарубин: Так вот об отважных девушках-военкорах, о которых Вы сами и сказали. Настоящие репортёры. Мы связались с корреспондентом Первого канала Валентиной Соловьёвой, которая снова работает в Запорожской области. Соловьёва: Здравствуйте! Мы находимся в Мелитопольском областном онкодиспансере.
Вот одна из его палат. Посмотрите, как плотно стоят койки: здесь три койки, здесь ещё шесть коек. Главный врач этого диспансера — Константин Юрьевич Лакунин. Лакунин: Добрый день! Соловьёва: Константин Юрьевич, пациентов, мы видим, у вас много. Какова ситуация с врачами? Лакунин: Пациентов много, а врачей, конечно, не хватает — как и по всей России, так и у нас. Но у нас ситуация, может быть, даже более драматичная: не хватает онкологов, не хватает гематологов, не хватает детских онкологов: да чего там — не хватает, их просто нет. Поэтому диспансеру приходится брать на себя все эти функции. Спасибо федеральным научным центрам, которые оказывают нам и клиническую помощь, и методическую помощь, и принимают наших пациентов на лечение.
Соловьёва: Сейчас на одного врача сколько пациентов приходится? Лакунин: На амбулаторный приём приходится порядка 50—60 человек в день против 30 положенных по нормативам. То есть нагрузка примерно в два раза увеличена. Точно такая же нагрузка и в стационарах, то есть у нас на одного врача приходится минимум по 20 человек, онкологических пациентов, что тоже в два раза выше. Соловьёва: Но при этом вы развиваетесь, у вас поставки оборудования, я вижу. Лакунин: При этом, да, у нас идёт полномасштабный ремонт хирургического корпуса, оборудование для него уже поставлено по федеральным программам. Оно здесь находится, в частности это операционный стол для новых операционных.
Elina Dashkueva @elina.dashkueva в Инстаграме. Смотреть сторис, фото и видео анонимно без VPN
Березовская: Владимир Владимирович, прежде чем Вы ответите, вообще Вы сами человек спорта и дзюдо называли своей первой любовью. Действительно, это так. У нас огромное количество обращений как раз от родителей, от тренеров и даже от самих детей, которые говорят, что есть огромная воля к победе, к участию к соревнованиям, но вот тренироваться абсолютно негде, условия просто недостойные. Давайте посмотрим видеообращение из Крыма. Демонстрация видеоролика.
Дорошенко: Уважаемый Владимир Владимирович! Обращаются к Вам крымские ребята. Живём мы в селе Солнечная Долина городского округа Судак. Мы спортсмены, занимаемся футболом, хоккеем на траве, были на многих соревнованиях, в том числе региональных и всероссийских, привозили всегда медали, кубки, грамоты и даже призовые места.
Занимались всегда в спортзале в здании клуба, но в этом году уже совсем стало невозможно проводить здесь наши тренировки. Ремонта не было более 40 лет, полы уже давно прогнили, стены покрылись плесенью, окна выбиты, с потолка идёт дождь. В здании холоднее, чем на улице. Тренеры наши обращались во все инстанции, но наши местные и другие власти игнорируют все обращения.
Декабрь месяц, занимаемся на свежем воздухе. Обращаемся к Вам с просьбой помочь нам отремонтировать наш спортзал. Посодействовать в том, чтобы нас услышали и помогли. Хотим вырасти сильными и здоровыми и быть защитой и опорой для нашей Родины.
Желаем победы! Я сейчас отвечу ребятам, конечно. По поводу решения МОК, сравнения с другими спортсменами — с израильскими и так далее. Первое: всё, что международные чиновники делают в отношении российского спорта, — это полное противоречие и извращение идеи Пьера де Кубертена «О спорт, ты — мир».
Для того и создавалось олимпийского движение, чтобы спорт объединял людей, а не разъединял их. Современные международные чиновники слишком увлеклись бизнес-стороной спортивных движений, они попали в огромную зависимость от спонсоров. Спонсоры обращают внимание на стоимость минуты рекламного времени на телевидении и так далее. Там и внутренних проблем достаточно.
Если они и дальше будут действовать таким же образом, они похоронят олимпийское движение. Сама идея олимпизма страдает сегодня. В этой связи Вы сейчас упомянули про Израиль, про израильских спортсменов — несмотря на события, происходящие в Газе… Если бы я сейчас как-то поддержал это, то я бы уподобился этим международным спортивным чиновникам. Спорт вне политики, призван объединять людей.
И поэтому нам, также как… Знаете, у нас говорят: не считай деньги в чужом кармане. Так же и здесь, мне кажется, некорректно показывать пальцем на каких-то других спортсменов. Там есть проблемы, мы сейчас только что говорили с Вашим турецким коллегой. Но спортсмены здесь при чём?
Пускай едут и соревнуются без всяких ограничений. То же самое должно быть сделано и в отношении России. Но этого не происходит, они под влиянием политических элит Запада принимают выгодные для них решения, невыгодные для мирового спорта. Так же как европейские политики принимают решения, выгодные для США, для их экономики, и невыгодные, губительные для себя.
Здесь то же самое, только в другой сфере. Ехать или не ехать? Вы знаете, здесь есть вот какой момент. Надо посмотреть внимательно, что это там за условия — ну, флаг, гимн.
Я всегда говорил, спортсмены годами тренируются и надо дать им возможность выступить на крупнейших стартах, в том числе на Олимпийских играх. Все знают, наш это флаг, не наш, и все знают, что наш спортсмен. Это очевидная вещь. И поэтому я в принципе и поддерживал то, чтобы наши спортсмены ехали на такие соревнования.
Но надо сейчас внимательно проанализировать, какие условия выдвигает МОК. Если эти искусственные условия, политически мотивированные искусственные условия направлены на то, чтобы отсечь наших лидеров, отсечь тех спортсменов, которые претендуют на золотые, серебряные или бронзовые медали, обесточить нашу сборную, ну, тогда… Допустим, спортсмены из ЦСКА, может быть, не смогут [участвовать], из «Динамо», поскольку они якобы связаны с Вооружёнными Силами. Напридумывать ведь могут всё что угодно. Если цель в этом — отсечь наших лидеров и показать, что российский спорт не развивается или он, наоборот, загибается, тогда надо, чтобы Минспорта и Национальный олимпийский комитет России проанализировали и приняли взвешенное решение.
Березовская: Владимир Владимирович, и всё-таки Вы обещали [слово] нашим ребятам из Крыма, которые адресовали своё обращение. Путин: Да, из Крыма — само собой. Пометил, хочу к ребятам обратиться и сказать: вообще нужно развивать спорт и развивать все наши программы. Кстати говоря, действительно у нас в прошлые годы где-то полтора миллиарда, даже больше, по-моему один миллиард 700 [миллионов рублей], выделяли из федерального бюджета на развитие регионального и муниципального спорта.
В этом году в этом бюджете нет даже 700 миллионов. Но надо обязательно к этому вернуться, и это должно быть, кстати, в будущей президентской программе. Обязательно нужно это сделать. Мы это сделаем.
Что касается конкретного вопроса в Крыму, я и с Сергеем Валерьевичем [Аксёновым] переговорю, и мы с федерального уровня поможем. Точечно эту проблему точно решим. Березовская: Таких обращений действительно немало, я целую стопку себе выбрала: Тюменская область — хоккей, разные виды спорта. Дмитрий Сергеевич, возвращаю Вам слово.
Путин: Они добрались до нас — мы поможем. Песков: Общероссийский народный фронт, собственно, все эти обращения будет обрабатывать в течение предстоящего года, как мы говорили. Друзья, я вижу здесь Дмитрия Кулько — это ещё один военкор. Его непривычно видеть в костюме и в галстуке.
Дайте, пожалуйста, микрофон. Кулько: Дмитрий Кулько, военкор Первого канала. Здравствуйте, Владимир Владимирович! Путин: Здравствуйте!
Кулько: Если позволите, у меня несколько вопросов от бойцов из зоны СВО. В первую очередь, как Вы считаете, отлажена ли система выплат военнослужащим сегодня? Можно ли её улучшить? Я знаю конкретных людей, которые месяцами не получали деньги.
Второй вопрос о наших раненых, о фонде «Защитники Отечества», который был создан для поддержки семей погибших и ветеранов СВО. Как Вы оцениваете работу этого фонда? И здесь, Владимир Владимирович, если позволите, хотелось бы внести предложение. Дело в том, что сегодня бойцы, получившие ранения, после госпиталя обязаны вернуться в часть для прохождения военно-врачебной комиссии.
То есть обратно, в зону СВО, приходится ехать нашим ребятам, которые после тяжёлых ранений, потерявшие, к сожалению, ноги, руки — это тяжело. Было бы лучше, если бы эту комиссию ребята проходили всё-таки в местах лечения или долечивания. И последний вопрос: дроны. Дронов, Владимир Владимирович, по-прежнему до сих пор сильно не хватает на фронте, бойцы постоянно просят помочь, мы делаем сборы, и люди на это откликаются — спасибо большое.
Но тем не менее всего этого недостаточно. К примеру, недавно мы делали сбор вместе с Народным фронтом. Привезли в 4-ю бригаду, которая сейчас отважно сражается в Клещеевке, десятки дронов. Но месяца не прошло — уже половины этих коптеров, к сожалению, нет.
Это расходники: операторы не могут не лететь далеко во время штурма, потому что, несмотря на дождь, на помехи станций РЭБ, внизу наши ребята, наши пацаны, они не могут оставить их без разведки. Когда ситуация в этом вопросе улучшится? Путин: Думаю, что Вы не можете не видеть, что она улучшается всё-таки, правда? Скажите, что это правда.
Кулько: Улучшается, да. Но современные боевые действия… В. Путин: Это факт. Но, конечно, Вы правы, не всегда хватает, не всё получается.
Уже говорил: у нас всё-таки линия фронта Вы знаете сколько? Почти две тысячи километров. И, наверное, — не наверное, а точно совершенно — не везде всё вовремя поставляется. Но и собственное производство растёт, и закупается, в том числе, кстати говоря, частным образом, многое и за границей закупается.
И государство, Министерство обороны, промышленность, конечно, активно работают в этом направлении. Вы знаете, и в системе РЭБ многие вещи появляются, Вы наверняка знаете все эти названия, может быть, даже лучше меня. Будем наращивать, разумеется. Что касается того, что люди откликаются, того, что Народный фронт над этим активно работает — целое движение создали «Всё для Победы»… Вы знаете, конечно, государство может обойтись без этой поддержки, но остановить невозможно.
От всего сердца хочу поблагодарить наших граждан, которые так неравнодушно и сердечно относятся к нуждам фронта, к нуждам наших ребят, которые сражаются за интересы России. Свыше 10 миллиардов рублей пожертвований [сделано]. Конечно, у государства — особенно сейчас, когда у нас экономика на подъёме, — есть эти средства. Но то, что люди от себя направляют, и то, что сети плетут, варежки вяжут, носки вяжут, направляют… Три миллиона писем дети направили бойцам на фронт.
Три миллиона! И Вы сами знаете, как ребятам сердце греют такие письма. Мы всячески будем это поддерживать. Хочу всем добровольцам, всем волонтёрам сказать слова благодарности.
Но, наверное, где-то ещё сбои происходят. Вы же знаете, мы же с вами тоже встречаемся регулярно, я имею в виду, с военкорами, вы следите за тем, что там происходит. Надеюсь, что и дальше у нас такие контакты будут продолжаться — будете и мне, и Министерству обороны это всё передавать. Что касается того, что нужно вернуться из госпиталя в часть раненым ребятам для того, чтобы оформить документы: видел эти вопросы в письмах.
Всё-таки ситуация там поменялась. Может быть, у Вас устаревшие данные или у меня неточные. Но, как мне доложили в Министерстве обороны, всё можно делать не в госпитале, а в местах реабилитации, потому что после госпиталя сразу посылают в пункты и центры реабилитации. Там, мне сказали, налажено, может быть, налаживается ещё.
Проверю обязательно, налажена ли работа, связанная и с предоставлением жилья, с предоставлением всяких льгот, с оформлением документов, и нет ли необходимости возвращаться в часть. Но, если это ещё случается, после нашего с Вами диалога обязательно сейчас переговорю с Министром обороны — это должно быть и будет исправлено. Что касается фонда «Защитники Отечества»: работает хорошо. Там люди очень хорошие подобрались.
С руководителем встречался, с Анной Евгеньевной [Цивилёвой], был в одном из филиалов в регионе [Великом Новгороде] — люди шикарные, понимаете, заряженные на очень позитивную работу. Но у них компетенции ограничены, сформулированы уставные документы таким образом, что они прямого участия как бы и не принимают. Я, например, всегда был против, чтобы они распоряжались какими-то деньгами. Но я за то, чтобы были увеличены их права в сфере контроля за тем, сколько выделяется, кому выделяется и какой результат приносят выделяемые средства, в том числе по средствам реабилитации.
Сейчас в детали вдаваться не буду, но знаю, что и депутаты Государственной Думы после посещения мною одного из филиалов фонда «Защитники Отечества» тоже этим вопросом занимаются. Мы будем совершенствовать работу этого фонда и добьёмся того, чтобы это был хороший, действенный инструмент по защите интересов наших ребят, воюющих, принимающих участие в боевых действиях. Березовская: Владимир Владимирович, Вы уже сказали о том, какую огромную роль играют волонтёры в нынешних условиях, какой души это люди. Действительно, от них очень много вопросов.
Марина Игоревна Макеева из Московской области задаётся следующим вопросом. Сегодня население очень активно помогает бойцам СВО: гуманитарка, стройматериалы, снабжение, транспорт. Но почему вообще этим занимаются обычные люди, а не государство? Путин: Сказал только что — считаю, уже ответил.
Государство этим занимается: 99,9 процента усилий — это государство. Но люди делают это от души, мы это приветствуем и не будем это ограничивать. Только хочу поблагодарить за это. Просто их нет.
Путин: Вы мне дайте потом конкретно откуда. Их может и не хватать где-то — в какой-то момент в какой-то конкретной части. Ещё раз говорю: протяжённость линии соприкосновения — свыше двух тысяч километров, в зоне боевых действий находится 617 тысяч человек — группировка. Поэтому да, конечно, где-то могут быть сбои.
Но прошу Вас дать мне конкретные вещи и [прошу] военных корреспондентов, с которыми мы встречаемся, лично встречаюсь регулярно. Обязательно будем смотреть. Зарубин: И вернёмся к очень важному видеозвонку. Сергей Соболев из Новосибирской области.
Соболев: Уважаемый Владимир Владимирович! Обращается к Вам Соболев Сергей Максимович. По возвращении домой обратился в военный комиссариат города Искитима для получения удостоверения ветерана боевых действий, на что получил отказ. Обратился в Фонд «Защитники Отечества», на что получил отказ.
Обратился в Центр социальной поддержки населения города Искитима, на что получил отказ. Прошу разобраться в данной ситуации, так как большинство моих боевых товарищей также проходили службу в этой частной военной компании. Зарубин: И таких вопросов очень много. Путин: Вы знаете, в чём проблема?
Проблема есть. Я думаю, что это пробелы, которые не должны были быть допущены Министерством обороны. В чём заключается проблема? А в том, что формально, юридически частных военных компаний в России нет.
Они не предусмотрены законом, в этом проблема. Второе: контракты участниками боевых действий в рамках частных военных компаний, как бы частных военных компаний, с государством не заключались. Это главная проблема. С государством в тех или иных отношениях находились командиры этих частных военных компаний.
К сожалению, и выплаты осуществлялись наличными. И это тоже большая проблема. Сейчас очень трудно установить даже списочный личный состав этих военных подразделений. Но все люди, я знаю этих людей не понаслышке, у меня и среди моих близких связей дети воевали в частных военных компаниях.
Среди тех людей, которые меня окружают и работают рядом со мной, тоже есть и были близкие люди, некоторые ушли из жизни, отдали жизнь за Родину, воюя в рамках этой частной военной компании. Их права, без всяких сомнений, должны быть восстановлены. Они имеют право на все социальные льготы, на любую форму поддержки со стороны государства, которой пользуются другие участники боевых действий. В этом нет никаких сомнений, это моя абсолютно принципиальная позиция.
Я сейчас не буду вдаваться в детали, но нужно это сделать. Министерство обороны это знает, Правительство знает этот настрой. Если нужно, а может быть, без этого не обойтись, внести изменения в закон, и это будет сделано, мы обязательно этого добьёмся. Во всяком случае, обещаю, мы будем к этому стремиться.
На экранах бегут строчки, одна из них такая: «Елпатьево Ярославской области: просьба подвести газ». Мы обязательно посмотрим. Сейчас, может быть, ещё вернемся к вопросу, связанному с газификацией. Но Елпатьево Ярославской области я пометил.
Зарубин: Давайте сейчас позвоним, сделаем видеозвонок. Село Рысайкино, Юлия Валентиновна Берёза. Юлия Валентиновна, если Вы нас слышите, то, пожалуйста, формулируйте Ваш вопрос. Берёза: Здравия желаю, Владимир Владимирович!
Я действующий военнослужащий, и нахожусь я не в Рысайкино, а в Луганске на данный момент. Медицинский мотострелковый батальон, младший сержант Юлия Берёза. С начала СВО я всеми силами стремилась попасть на Донбасс добровольцем, так же как и мой муж. Сразу скажу, что ехали мы сюда из своих убеждений, встать на защиту Родины и людей, защиту своих близких, а также ради правды и справедливости.
Хотела маме оформить льготы непосредственно, как раз она находится в Рысайкино. Когда я решила зайти в личный кабинет военнослужащего, чтобы оформить льготы, выяснилось, что такого военнослужащего, с таким номером, что указан в моём личном деле, просто нет. У мужа точно такая же ситуация. Поэтому обращаюсь к Вам с просьбой поспособствовать оформлению льгот помощи для наших матерей.
Спасибо Вам большое. Путин: Спасибо Вам за вопрос. Вот в чём проблема заключается. Вы правильно сказали, что Вы оформлялись в народную милицию ДНР.
Народная милиция, чтобы все понимали, — это практически те же самые Вооружённые Силы, которые реально были и до сих пор находятся на линии соприкосновения, участвуют в боевых действиях. Действительно, проблема в том, что заключались эти контракты в период, когда ни Луганская Народная Республика, ни Донецкая Народная Республика не входили в состав Российской Федерации. Товарищ старший сержант, я так понимаю, гражданка Российской Федерации, но особенно остра проблема для тех, у кого не было гражданства России. Есть один из путей — признание их на территории Российской Федерации.
А есть другой способ решения проблемы — выдача соответствующих документов прямо от имени Российской Федерации. Сейчас созданы соответствующие комиссии и в Донецкой Республике, и в Луганской Республике, эти комиссии работают. В ДНР, по-моему, уже 4,5 тысячи человек подтвердили свои права, в Луганской Республике — 17,5 тысячи подтвердили свои права. В Донецке, по-моему, уже выдано соответствующих удостоверений где-то несколько тысяч — под 2 тысячи, и в Луганской Республике — тоже там 1700.
По этому пути мы уже пошли и будем наращивать работу по восстановлению и подтверждению прав участников боевых действий. Здесь у вас не должно быть никаких сомнений — если что-то пока ещё не доделано, уверен, мы сделаем и доведём эту работу до конца. Но если какие-то сложности есть в том, чтобы обратиться в эту комиссию, тогда вы нам просто скажите, в чём эти сложности, мы поправим. Путин: Давайте: «Север».
Шучалина: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович, добрый день! Дарья Шучалина, республика Коми, представляю муниципальную газету «Панорама столицы», являюсь членом Общественной палаты нашего региона. Передаю вопрос, который меня попросили Вам задать жители наших северных территорий — это Инта и Воркута. Вы знаете, что у нас, к сожалению, в целом по стране, это касается не только нашего региона, достаточно долгими темпами реализуется очень важная программа переселения жителей из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей.
У нас в Коми шесть таких муниципалитетов. Понятно, что люди, которые всю жизнь отдали для того, чтобы поднять Север, сейчас, на заслуженном отдыхе, конечно, хотят провести время на пенсии на территориях с более мягким климатом. Всего две цифры. В нашей республике в этом году выдали 129 жилищных государственных сертификатов, а в очереди у нас 21 тысяча человек.
Понятно, что одномоментно сейчас просить Вас оказать содействие и расселить все очереди, конечно же, нереально, поэтому вижу два варианта. Первый вариант: чтобы поставить в приоритет две очереди — это люди с инвалидностью и пенсионеры. Это две наши категории, некоторые действительно должны быть в приоритете. И вариант два: либо действительно предусмотреть в нашем, несмотря на то что он достаточно напряжённый, федеральном бюджете возможность дополнительного финансирования на следующий год, а если это сложно, то наш регион готов, если будет выделен бюджетный кредит под низкую процентную ставку, наши власти готовы переселить интинцев и воркутинцев, в общем, тех, кто в этих муниципалитетах живёт, внутри региона — в тот же, скажем, Сыктывкар, в столицу, или на юг Коми, где климат достаточно приемлемый.
Возможно ли один из этих двух вариантов рассмотреть? Может, есть ещё какие-то варианты. Благодарю Вас. И спасибо за то, что Вы решили наш вопрос по передаче в федеральную собственность аэропортового комплекса Воркуты.
Долгожданное, очень ценное решение, спасибо Вам за это огромное. Путин: Важно только, чтобы он развивался. Шучалина: Да. Путин: Потому что бывает, когда мы передаём в регионы, а потом всё это зависает, и регион потом приходит и просит федеральных денег для развития.
Шучалина: У нас руководство республики очень активное. И с учётом того, что Владимир Викторович Уйба Вас об этом просил, там все уже решения приняты. Путин: Да, да, я знаю. Уйба — очень активный человек, у него большие связи.
Он же работал в федеральных органах власти, он может здесь функционировать должным образом. Я Вас просил бы повторить ещё раз Ваше предложение. Вы предлагаете сосредоточить внимание при переселении на двух… Д. Шучалина: Да, на двух очередях — это граждане с инвалидностью и пенсионеры.
Вариантов, как мы видим, два. Первый, конечно, самый простой — это попросить дополнительное финансирование из федерального бюджета. Второй вариант, тот, который мы можем реализовать силами нашего региона, — расселить этих граждан, участников программы, внутри Коми. Но нам для этого необходим бюджетный кредит под низкую процентную ставку, с тем чтобы мы решили квартирный вопрос либо в Сыктывкаре, либо на юге Коми.
Потому что у нас республика большая, и в принципе с севера переехать в центр или на юг — это тоже вполне себе решение вопроса. Путин: Вы знаете, если бы сейчас здесь сидел Министр финансов, он бы, конечно, сказал, что у нас денег нет. У Минфина никогда денег нет. Но тем не менее посмотреть на расширение программы, конечно, можно и нужно.
Действительно, люди, которые всю жизнь проработали на северах, в какой-то период своей жизни хотят перебраться в регионы с более мягким климатом. Это понятно. Во-первых, программу мы будем продолжать — вот это самое главное. Во-вторых, что касается увеличения расходов, то надо посмотреть.
Бюджет-то свёрстан на следующий год. Надеюсь, будут и допдоходы. Надо посмотреть на эту часть. Что касается переселения внутри.
Да, это вполне возможно. Мы с руководителем республики переговорим.
Демонстрации в Москве 30. События в Москве сейчас. Сегодняшние события в Москве. Ситуация в Москве. Несанкционированные массовые мероприятия. Митинг 3 августа 2019 в Москве Росгвардия. Незаконные митинги. Стихийный митинг.
Планета новости. Заставка новостей Планета. Мировые новости заставка. Мировые новости картинки. Необычные события. События в мире. Необычные события в мире. Современные события в мире. Митинг в Красноярске 2020. Митинг в Красноярске против Путина 2020.
Митинг в Красноярске сейчас. Протест митинги в Красноярске. События в России. Мировые события в России. Митинг в Лужниках 2022. Митинг концерт 30 сентября 2022 красная площадь. Международное правозащитное движение «мир без нацизма». Концерт митинг в Лужниках. Журналисты на митинге. Митинг Москва журналист.
Репортеры России. Чистые игры Санкт-Петербург 2021. Экологичный горожанин. Петербург мусор банки массовые мероприятия 2018. Приняли мусора с оружием. Новости в мире. Совет директоров страховой компании. Совет директоров а101. Страховой дом вск совет директоров. Скворцова Вероника Сергей Собянин.
Скворцова и Собянин. Собянин и министр здравоохранения. Ассамблея здоровая Москва 2021 году. Последние новости в России.
Ежегодная встреча президента страны с журналистами прошла в формате, совмещённом с прямой линией. Вопросы от граждан начали принимать с 1 декабря. Как и всегда, россиян интересовала тема СВО, льгот, зарплат и, конечно же, цен - и в первую очередь, на яйца. Спрос увеличился, а объёмы производства нет. Второе - вовремя не открыли импорт в должном объёме», - Владимир Путин, Президент Российской Федерации. Ситуация, заверил глава государства, уже в ближайшее время будет меняться в лучшую сторону.
Не обошлось и без юмора, по видеосвязи Владимиру Путину задал вопрос Владимир Путин. Я студент и учусь в СПбГУ. Хочу спросить, правда ли, что у вас много двойников? Коллегам из Великого Новгорода удалось задать вопрос, который был и в нашем списке, о модернизации электросетей. Как отметил глава государства, решение проблемы на особом контроле. В Кремле заверили - все обращения граждан, которые поступили на прямую линию, не останутся без ответа.
В этот раз буду махать табличкой «Столица столиц». Надеюсь, эта ироничная надпись привлечёт внимание как минимум пресс-секретаря президента. В последнее время Нижний Новгород становился и «Столицей закатов», и «Столицей детского туризма», в позапрошлом году был «Новогодней столицей России», а в следующем станет «Культурной столицей». Вопрос у меня будет глобальным — о развитии транспорта в России, а что касается Нижегородской области, хочу спросить о строительстве скоростной магистрали, о которой заявлялось ещё несколько лет назад наряду с трассой М-12, это тот самый условный «Шёлковый путь» от Санкт-Петербурга до Владивостока. Когда они рассказывают о своей истории, делают это компетентно и умно, что вызывает безусловное уважение», — отметил главред нижегородского телеканала.
Ведущая новостей мир
Ведущая новостей телеканала «МИР24» Гузель Камаева о секретах мастерства прямых эфиров на ТВ, красном костюме на конференции Владимира Путина, популярности. Теперь они путешествуют вместе, передает корреспондент «МИР 24» Элина Дашкуева. Вчера состоялась Большая пресс-конференция Путина (видео, основные моменты, стенограмма) Обратил внимание на эту часть: В видео с 1:13:25 ва: Спасибо большое.
Элина Дашкуева Ведущая Фото
Предложить новость. Ведущие. Татьяна Алексеева, Мария Городилина, Элина Дашкуева, Артур Путырский, Гузель Камаева. журналист, корреспондент и ведущая различных информационных передач на канале "Мир 24". ведущая новостей экономики телеканалов "Россия 1", "Россия 24". Некоторые, что называется, на грани, но в хорошем смысле», — подчеркивает Элина Дашкуева.