А ведь, действительно, история Елены Маньенан, заслуживает целого сериала. Елена Маньенан Последние Новости 2023 (107 фото). Поговорили с Еленой Маньенан, создателем легендарного отеля «Частный визит» и эко-деревни «Знатная сторонка» в г.
Елена Маньенан: «Пирог — царь русского застолья»
За столом у Маньенан собираются премьер-министр и высокопоставленные сотрудники Белого дома, Патриарх Руси Кирилл и все самые яркие звезды отечественной культуры, литературы, кино и телевидения, а также простые путешественники из всех уголков России и мира. Личная история самого автора заслуживает отдельного внимания. Она пример силы и решительности русских женщин, которые умеют справится с самыми слож...
Были заказы, которые нельзя отменить. В больнице мне с трудом разрезали кроссовку, так распухла нога, наложили гипс и велели оставаться в больнице — для дополнительных обследований. Я отказалась — просто не могла себе этого позволить. Мы вернулись домой, всю ночь я работала, дети, конечно, помогли, утром муж повёз заказы на рынок... И так продолжалось две недели, я ни на один день не оставила работу. А через какое-то время я и вовсе попала в реанимацию.
И вот тут был уже край. Я поняла, что всё — больше не могу. Реакция мужа? Потому что в массе своей мы все такие — жертвенницы. Француженка никогда такого не позволит. Моя история ненова, миллион женщин по всему свету проходят через то же, живут и продолжают жить в такой атмосфере каждый день. А я взяла младшего сына под мышку — благо, что старшие уже вылетели из гнезда — и сбежала в Москву. Мы сняли квартиру, друзья помогли найти работу, я стала водить ребёнка в кружки и секции.
Я наслаждалась жизнью! И так прошло примерно полгода: я занималась ребёнком в России, муж упорно сидел во Франции. А потом я встретила нашего общего знакомого, и он стал рассказывать, как Андре без меня плохо, как он исхудал... И что я сделала? Тут же рванула к нему. Господи, мы же все такие идиотки!.. Я даже не злилась на него. Я и тогда его любила.
Надо сказать, увидев собственными глазами исхудавшего и отчаявшегося Андре, я ужаснулась. И начала уговаривать мужа поехать со мной в Россию, хотя бы на год. Но он поставил условие… Андре категорически отверг Москву и Питер, и мы стали искать себе дом в трёхстах семидесяти километрах от Москвы: во Франции мы жили именно на таком расстоянии от Парижа. Расстелив на полу карту, мы очертили радиус, но выяснилось, что ни один из нас этой глубинки не знает. Поэтому каждые три-четыре дня мы отправлялись в поездку по Тверской, Костромской, Вологодской областям. Никто не предполагал, что для нас обоих это будет открытием России. Я сравнивала ту Лену, которая приехала во Францию впервые, и ту Лену, которая оказалась в российской провинции, вдали от Москвы, и как я не меньше, если не больше, всему удивлялась! Как открывала для себя свою же страну.
А теперь вспомните, что это было за время: 90-е годы, когда всё вокруг разрушалось. Однако нас с мужем абсолютно ничего не удручало, ничего не казалось диким, странным. Помню, заблудились на машине, остановились — навстречу местный житель, беззубый, в поношенной, вонючей телогрейке, а у меня всё заклокотало от восторга в этот момент, я его ощущала как самого родного и близкого человека. Да и Андре, который приехал в Россию впервые в 1964 году, но, как выяснилось, бывал лишь в Ленинграде и Москве, тоже открывал для себя Россию — неприлизанную, непричёсанную, но мудрую. Голодные, нищие люди от чистого сердца давали нам приют. И когда наутро я хотела дать им денег, они отказывались. Это тоже удивляло Андре. У них ничего нет, и при этом они приглашали в гости и по нашей традиции — раз пошла такая пьянка, режь последний огурец — делились последним.
Даже если мы видели глупость — не было осуждения, только мысли — как помочь, что сделать? И этот заряд во мне до сих пор. Несмотря ни на что. Я, кстати, тогда в полной мере ощутила, что такое «дома и стены помогают». А потом мы добрались до Ивановской области и нашли деревню Меленки, в которой наконец купили дом. Вот так и началась наша провинциальная жизнь... Сначала мы планировали остаться в деревне на год, но задержались на два: попросту не смогли бросить людей. В те далёкие 90-е годы «скорая» в деревню не приезжала, а ехать в больницу людям было не на что и не на чем: многие годами жили без зарплаты, даже «детские» деньги приходили с задержкой.
Заброшенность, пустота и безнадёга. Чувствуя за всех ответственность, мы считали, что должны хоть как-то изменить к лучшему то место, куда занесла нас судьба. Сына мы решили в школу не отдавать, стали сами с ним заниматься, правда, вскоре поняли, что Даниэль хорошо владел только устным русским. Поэтому каждый день он начал ходить к учительнице в соседнюю деревню за три километра. Но однажды в дом постучались какие-то незнакомые мужики: «Слышь, барыня, мальчонку-то не пускай в школу-то пока… Волки на дороге. Вот отстрелим, пущай тогда опять ходит». Оказалось, мой маленький французик, видевший волка только на картинке букваря и в зоопарке, подвергался опасности... Раз мы решили купить яиц, и выяснилось, что никто в деревне не хочет их продать — самим мало.
Куры плохо несутся: старые они уже, куры, одной вон шесть лет, другой восемь…» Стала осторожно давать советы — во Франции у нас был опыт разведения живности. Но многие с фырканьем, недоверием, даже пренебрежением слушали мои советы: мол, городская приехала тут нас учить! И я поняла, что только собственным примером смогу что-то доказать. Купила триста пятьдесят штук цыплят, раздала всем по десятку, объяснив, как их нужно содержать, себе оставила семьдесят. Каково же было удивление местных жителей, когда к концу осени у меня были огромные, роскошные красавицы-куры, ровно семьдесят штук. Целы были куры и у тех двух хозяев, которые послушали моих советов. А у самостоятельных, которые растили птиц по-своему, опять осталось по два-три цыплёнка. Через два года сельской жизни подошло время перебираться в город — Даниэлю надо было учиться, — и мы переехали в Иваново, сняли квартиру.
Внезапно у меня возникли проблема со здоровьем, нужна была операция. Это было накануне 2003 года. Через три дня надо было ложиться в больницу, а тут звонит учительница французского языка из школы при детском доме: «Мы устраиваем праздник на французском, нам очень нужны носители языка, вы с мужем не могли бы приехать? Всего на час, пожалуйста! И среди выступающих моё внимание привлёк мальчик в костюме Деда Мороза.
В конце каждой недели нужно платить за хлеб, молоко, школьный автобус. А денег нет, и занять не у кого. Муж впал в депрессию и сидел в кабинете, подперев голову руками, не желая разговаривать: «Подожди.
Я думаю». О чём думала я? Отступать некуда. Но что можно сделать, находясь в чужой стране, не зная языка?! Пойти мыть полы — денег сразу не заплатят, а нужны они через неделю. Звонить в Москву? Мои друзья не настолько богаты... Вот стоит роскошная мебель, вот раритет семнадцатого века...
Но такие вещи быстро не продаются, в лучшем случае — уйдут за бесценок... Я вспомнила, как французы делали мне комплименты, когда я готовила русскую выпечку, да и Андре часто говорил, что я вкусно готовлю. Вспомнила традиционные рыночки французских городков, где каждое утро по выходным продают сыры, колбасу, фрукты, выпечку... Схватившись за эту мысль, я решила сделать нечто, от чего французы были бы в восторге: печенье в виде грибов. Ещё когда училась в школе, у меня была подружка, и её мама пекла это печенье. Процесс приготовления — трудоёмкий, но его я освоила ещё в пятом классе и порой баловала им французов: они удивлялись, умилялись, а французов удивить трудно! Рассказала свою идею мужу. Он возмутился: «Это исключено!
Муж злился, но сделал нужные звонки и был очень удивлён, когда узнал, что, заплатив 10 франков, мы можем продавать на рынке всё, что захотим. Я побежала готовить тесто. За ночь сделала три корзины. Уже утром, подъезжая к рынку, мы зашли в булочную с французской выпечкой, где я спросила у хозяина, во сколько он оценивает наш десерт. Булочник немедленно предложил купить у нас всё — по 500 франков за каждую корзинку. Каково это было? Жуткое чувство страха и стыда советской женщины, оказавшейся на рынке не в качестве покупателя, а по другую сторону прилавка. Я каждой клеточкой чувствовала, как все родственники и знакомые говорят: «Наша Лена докатилась до рынка!
Всё это временно, нужно просто быстро заработать денег, выпутаться из трудной ситуации, а потом мы найдём приличную работу... Пока я себя успокаивала, чуть не пропустила пару, которая прошла мимо, бросив на ходу: «Ой, уже грибы пошли... Мы схватили корзинку, догнали эту пару, объяснили, что это не грибы, а «традиционное русское печенье», дали попробовать. В итоге они купили у нас три корзинки. Представьте, за десять минут мы заработали 600 долларов. Позор обернулся триумфом, я расправила плечи. Остальное мы продали за полчаса. Я купила продукты и опять всю ночь пекла.
Так что на следующий день мы заработали приличную сумму денег. А затем это превратилось в рутину. Печь пирожки раз в неделю — удовольствие, но, когда ты печёшь каждую ночь по восемнадцать наименований на обыкновенных домашних плитах, пьёшь кофе и кока-колу, чтобы не уснуть, — это не-мыс-ли-мо. А утром у тебя всего лишь час для сна, затем ты, полуживая, садишься в машину, чтобы через семьдесят километров, сначала на одном рынке, потом на другом, оформить витрину и улыбаться покупателям. После чего вернуться на полную грязной посуды кухню, засыпанную мукой... И так — два года! Старший сын, который помогал мне раз в неделю, приезжая на выходные из колледжа, недавно признался: «До сих пор ненавижу пирожки». Как же надо было уставать, чтобы до сих пор испытывать отвращение!
Финансовое спасение обернулось кошмаром — бесконечной работой и вечным недосыпом. Если называть вещи своими именами, это был рабский труд, причём добровольный. Всю отчаянность своего положения я поняла, когда однажды муж сказал: «А что тебе не нравится, мы же вышли из положения? Бегут две дворняжки по Парижу. Одна другую спрашивает: «Ты кем была в прошлой жизни? А ты кем? Вот и всё. Дело в том, что, когда мы ждём там признания — того же уровня, что и на родине, — нужно приезжать туда мегазвездой.
И даже эта мегазвёздность не гарантия, что к тебе будут относиться как к равному. Помню, как страдал Эдуард Хиль. Он же эмигрировал во Францию, а его голос никому не понадобился, французского языка он не знал, закончилось это тем, что стал петь в ресторане. А через некоторое время и вовсе вернулся на родину. Там ты либо дворняжка, либо человек. Надо признать, что внешне в нашей жизни всё наладилось. Мы ездили по рынкам: два дня здесь, два там, к нам же ехали отовсюду, и кто только не приезжал! Потомки Римского-Корсакова, Фёдора Сологуба, которые ездили за сто пятьдесят километров от дома, чтобы заказать куличи или пирожки.
И французы, гораздо более сдержанные, бывало, выстраивались в очередь! Я-то как думала: вот здание рушится, так я плечо подставлю — чтобы продержалось. До капитального ремонта. А получилось, что я держу-держу, держу-держу... И никто не торопится мне на помощь… Можно воевать год, два, три. Но когда работаешь по восемнадцать часов в день, я не преувеличиваю, мир становится чёрно-белым, без полутонов. Я уже не понимала — ради чего? Я уже не говорю о том, что за десять лет я так и не выучила французский.
Тогда-то я и решила «подстелить соломки» на будущее — вдруг останемся более чем на год - и создать нечто вроде гостевого дома. Даже мысли не было, что идея «перерастет» в известный бутик-отель — я даже слова такого тогда не знала. Но именно это у нас и получилось. Хотя, как руководить отелем, я тогда совершенно не знала. Просто каждого туриста встречала как лично своего, самого дорогого гостя. И это очень приятно, потому что к нам ездят семьями. И дети приезжавших к нам в ту самую первую пору туристов, которым сейчас по 14-15 лет, продолжают у нас бывать. И возвращаются к нам как к себе домой. Причина на самом деле не одна. Мысль о продаже возникала у меня еще лет пять-шесть назад, но была тогда, скорее, как «пугливое желание».
А сейчас — и в отель уже «наигрались», пусть кто-то другой поиграет; и захотелось перепрофилироваться. У нас кое-что стало очень хорошо получаться: в нашей арт-деревне «Знатная сторонка» - прекрасный столярный цех, и мы начали делать сувениры, прославляющие деревянным ремеслом Россию, родину, ее культуру, наследие. Ориентировались сначала на иностранцев, а потом оказалось, что наши изделия и российских туристов приводят в дикий восторг. А ведь это — пока не занятая никем ниша. Над этим проектом мы начали работать десять лет назад — и сейчас у нас уже три магазинчика. Второе направление, которое развиваем параллельно с сувенирной продукцией, - изготовление консервированных изделий. Идею подбросили постояльцы: они столько раз просили «а можно нам еду с собой забрать? Все больше и больше. Наконец нас навестила «Азбука Вкуса» и предложила сотрудничество. Сейчас наше варенье продается в магазинах сети под брендом «Все свое: Елена Маньенан».
И на данный момент я хотела бы больше внимания и сил уделить именно этим двум проектам: хочется «расти» и тут. За то, что бесценно. Вы действительно готовы продать «Частный визит» за эту сумму? И второй вопрос: если найдете подходящего покупателя — готовы ли вы остаться наемным управленцем, если новый собственник попросит? Но все-таки постараюсь убедить собственника, чтобы он не боялся работать сам. Чтобы он не оказался в «ловушке» того, что создала я: люди хотят повторить успех, но я считаю, что если меняется владелец, то должна меняться и концепция. Тем более что инвесторам моя концепция будет невыгодна: я никогда не делала ставку на деньги, для меня не это было главным. А атмосфера, которую нам удалось создать. Поэтому я думаю, что придет какой-то новый амбициозный отельер, и я просто уточню для него те неблагоприятные для бизнеса моменты, с которыми мы столкнулись, и посоветую не зацикливаться на нашем варианте ведения дела. На мой взгляд, сейчас турист меняется: молодым, талантливым и амбициозным путешественникам нужно уже другое.
У них совсем иные взгляды на отдых.
Улыбка, любовь и прощение
Метки: удивительные женщины женская судьба Елена Маньенан Хочешь переделать мир – начни с себя. Хозяйка гостиницы Автор: Марина Иванова В конце 80-х Елена Маньенан вышла замуж за французского журналиста и уехала жить во Францию. Ведущая успешная актриса и любящая мать, Елена Маньенан доказывает, что возможно достичь гармонии в карьере и личной жизни, сохраняя при этом неподдельное человеческое тепло и доброту. Отельер, ресторатор Елена Маньенан о жизни во Франции и о том, как кулинарные навыки помогли ей выплатить долги мужа, о том, почему она решила вернуться в Россию, и о своей большой семье, в которой трое родных и 13 приемных детей.
Французский борщ
- В печатном номере
- Елена Маньенан и её дети | Интервью | Телеграф новостей
- Глава Плеса Тимербулат Каримов против кулинарно-гостеприимного символа Плеса Елены Маньенан
- Неординарные люди: Елена Маньенан.
- Елена Маньенан биография Муж Дети
Три совета от Елены Маньенан
Старшие уже давно живут своей взрослой жизнью в разных уголках мира, младшие - с мамой. Но при возможности, семья всегда собирается в Плёсе. Каких бы высоких гостей не принимала Елена у себя, детям всегда здесь и время, и место. В большом старинном доме Елены мы поговорили об образовании и детдомах, о будущем российской провинции и плюсах провинции французской, эко-деревне как новом пространстве сельской жизни и о детях. Своих, и усыновлённых. Елена Вячеславовна, многие родители сейчас жалуются, что нынешние дети отказываются учиться.
Заниматься гостиничным или ресторанным бизнесом она тоже пока не планирует", — рассказала Известно. Под Плесом остается работать другой проект Елены Маньенан — "Знатная сторонка", куда из помещений "Частного визита" переехал ресторан. Сейчас отель не работает "в связи с продажей объекта", говорится на его сайте. Кто стал покупателем отеля, Гулина не разглашает.
Ранее Елена Маньенан писала в своем Instagram, что приобрела в новом месте три полуразваленных дома, надеется реализовать давнюю мечту и попросила подписчиков не задавать вопросы по поводу отъезда из Плеса. Сейчас я ухожу в лес, в глушь. Река, лес, мои дети.
Оказалось, она несколько лет не получает зарплату — колхоз выдает вместо денег молоко и хлеб. В общем, мы решили взять Наталью с детьми к себе». Ситуация в области тогда была настолько тяжелой, что супруги обращались даже к советнику французского посла и в Красный Крест, добиваясь, чтобы в деревне появились врачи, лекарства.
Они часто сталкивались с детьми, попавшими в сложные жизненные обстоятельства, и всегда возникал вопрос: пройти мимо или взять к себе? Так семья Маньенан пополнялась новыми членами. Остальные просто у меня жили, хотя у них были родители… Но если ребенок вырос в твоем доме, он — твой или чужой? Бывали и ситуации, когда принять очередного подопечного казалось совершенно невозможным. Всего на час, пожалуйста! Купили детям подарки, сладости, сувениры, а еще большого красивого Деда Мороза.
На празднике же был свой Дед Мороз: худенький двенадцатилетний мальчик путался в огромном халате, а из-за усов и бороды виднелись только два больших внимательных глаза. На прощание Елена подарила ему того самого игрушечного Мороза. Когда пили чай, она спросила у директора про юного актера. На следующий день Елене позвонила учительница: воспитанники случайно услышали ее разговор с директором и сказали Жене, что он понравился «французам» и его, наверное, «возьмут». Теперь мальчик день и ночь стоит у окна и ждет, когда за ним приедут. Женщина растерялась, ведь брать еще одного ребенка было некуда — в доме просто не было места!
Елена вспоминает: «Ложусь на операционный стол, мне дают наркоз, а я думаю: «Господи, помоги мне пережить эту операцию! Обещаю, если поправлюсь, возьму этого мальчика». После наркоза прихожу в себя. Рядом — моя подруга, а я даже не узнаю ее, но прошу: «Позвоните в детдом, пусть Жене скажут, что я возьму его! Но едва оправившись, Елена сама позвонила директору. Но когда увидела его, полюбила мгновенно, не пришлось привыкать.
Даже муж удивлялся: ты с первого дня его любишь, как Даниэля!
Интрига существует, я не буду пока вам ее озвучивать, потому что должно сначала получиться. Но буду держать вас в информационном поле, буду рассказывать про наши шаги. Также буду очень рада порадовать вас каким-то новым достижением в другом месте. Зато впереди есть еще одно уникальное детище. Я хочу сделать то, что было моей мечтой всю жизнь. Может быть, это удастся. Пожелайте мне удачи и приезжайте к нам на новое место, когда мы его создадим. Дайте мне год, - заключила Маньенан.
Елена Вячеславовна Маньенан Завидкова.
Неординарные люди: Елена Маньенан.
Елена Маньенан известна не только как владелица гостевого дома «Частный визит» и как автор двух гастрономических бестселлеров «Триумф пирогов» и «Живите вкусно!», но и как создатель экодеревни «Знатная сторонка» в деревне Выголово. В конце 80-х Елена Маньенан вышла замуж за французского журналиста и уехала жить во Францию. Аналитика по медийности персоны и новостям. Новости. Все события, связанные с персоной, за. Биография Маньенан Елены Вячеславовны. Сегодня «Женский клуб» в гостях у Елены Маньенан — известного отельер-ресторатора и автора легендарных проектов в сфере гостеприимства.
«Живите вкусно!» Елены Маньенан
В 1997 году семья французского журналиста Андре Маньенана и его русской жены Елены вернулась из Франции в Россию. Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. Елена Вячеславовна Маньенан родилась в Москве 13 июля 1957 года.
Форма поиска
- Мать шестнадцати детей основала экодеревню в российской глубинке
- История файла
- Русская мама из Франции: много детей не бывает | Филантроп
- Три совета от Елены Маньенан — Наталья Булах на
- Elena Manienan
- Елена маньенан биография личная жизнь