Новости борис пастернак февраль

7 февраля в библиотеке № 46 (79) прошло мероприятие, посвященное жизни и творчеству Бориса Леонидовича Пастернака. "Февраль " — одно из пяти стихотворений, которые весной 1913 года Пастернак опубликовал в сборнике, озаглавленном "Лирика", среди других стихов молодых поэтов. сборник стихов Бориса Пастернака. скачай mp3 песню бесплатно в. Произведения Бориса Пастернака. исключителен, это гений, один из очень немногих, настоящей русской поэзии, это гордость русской культуры.

Детство: от Тверской до Мясницкой

  • Пастернаковский февраль
  • Февраль, достать чернил и плакать: боль и слава Бориса Пастернака
  • Борис Пастернак на Бондюжской земле
  • Семь кругов травли Бориса Пастернака
  • Читайте также

Преображение Бориса Пастернака

10 февраля 1890 года родится Борис Леонидович Пастернак. Вспоминаем о жизни и творчестве этого замечательного русского поэта и писателя. Елена Ларина Режиссер съемки, оператор - Сергей Кульгейко Режиссе. Своеобразной визитной карточкой поэта Бориса Пастернака является стихотворение «Февраль.

Новости по теме: Борис Пастернак

В 1959 году у Пастернака диагностировали рак легких. О его смерти 30 мая 1960 года сообщили в советской прессе. Третьякова, Лиля Брик и Владимир Маяковский. Москва, май 1924 года Борис Пастернак, 1938 год.

Подробнее поговорим о русском поэте и прозаике Борисе Пастернаке. Борис Леонидович Пастернак родился 10 февраля 1890 года, умер 30 мая 1960 года, прожив ровно 70 лет. Пастернак — величайший поэт XX века, выдающийся писатель и переводчик.

Литературные критики считают Пастернака одним из гениев русской поэзии первой половины XX века. Над романом «Доктора Живаго» Борис Пастернак трудился на протяжении десяти лет. Проблемы со здоровьем проявились у Пастернака еще в начале 50-х гг. В 1952-м, на 62-м году жизни Пастернак оказался в больнице с инфарктом. Постоянные столкновения с коллегами и общественностью существенно ослабили его организм. В 1960 г. Жить Пастернаку оставалось совсем недолго.

Гонения на писателя, начавшиеся двумя годами ранее, во многом поспособствовали приближению его кончины.

По словам Катаева, хотя Есенин был пьян, а Пастернак трезв, дрались поэты примерно с одинаковой яростью. И не слишком ловко. Переписка двух поэтов началась после того, как восхищенный «Верстами» Цветаевой Пастернак решил написать ей письмо. Поэтесса в то время жила в Праге со своим мужем Сергеем Эфроном, бежавшим от красного террора. Цветаева, которая всегда чувствовала себя одинокой, почувствовала родственную душу и ответила. Так начался «эпистолярный роман» длинною в 13 лет. За это время поэты так ни разу и не встретились. О, брось, ты ничем, ничем меня не обижала. Ты не обидела бы, а уничтожила меня только в одном случае.

Если бы когда-нибудь ты перестала быть мне тем высоким захватывающим другом, какой мне дан в тебе судьбой». Из письма Б. Пастернака М. Цветаевой Свиданию все же суждено было случиться.

И хотя большая часть присутствовавших не имела представления о романе, «антипатриотический» поступок писателя был осужден общим мнением. В результате Пастернак единогласно был исключен из членов Союза писателей. По сообщению «Московского радио», Пастернак был исключен и из Союза переводчиков. Пастернак не читал газет, но о развернувшейся против него кампании знал. Своему другу и соседу по даче Всеволоду Иванову он говорил: «Перед тем как приходить к вам, мне нужно принимать ванну: так меня обливают помоями». Однако реакции со стороны властей не последовало.

В тот же день Пастернак пишет Хрущеву: «Выезд за пределы моей Родины для меня равносилен смерти, и поэтому я прошу не принимать по отношению ко мне этой крайней меры». Среди выражавших «гнев и презрение» — старший машинист экскаватора Филипп Васильцов: «Нет, я не читал Пастернака.

Google выпустил дудл в честь дня рождения Бориса Пастернака

Главная» Новости» Читать пастернак февраль достать чернил и плакать. Стихотворение "Февраль" написано Борисом Пастернаком в начале творческого пути, в 1912 году, и сразу стало широко известным. Борис Пастернак всегда избегал публичных автобиографических высказываний и коротко замечал: «Я родился в Москве, 10 февраля 1890 г. Многим, если не всем, обязан отцу, академику живописи Леониду Осиповичу Пастернаку, и матери, превосходной пианистке».

133 года со дня рождения Пастернака. 10 фактов о поэте, писателе и переводчике

С самого раннего возраста в ней открылись поразительные музыкальные таланты и публика восторженно рукоплескала ребенку-вундеркинду. К моменту знакомства со своим будущим мужем Розалия была одной из самых популярных концертирующих пианисток России. Семья поддерживала дружбу с художниками И. Левитаном, М.

Нестеровым, В. Поленовым, С. Ивановым и Н.

Ге, в доме бывали музыканты и писатели, устраивались музыкальные выступления, в которых принимали участие А. Скрябин и С. Подробнее Не удивительно, что взращенный в такой атмосфере юноша, начав задумываться о выборе жизненного пути, первым делом обратился к музыке.

В 13 лет, во многом благодаря влиянию композитора А. Скрябина, Борис окунулся в музыку с головой. Юноша усиленно занимался теорией композиции: сохранились две его прелюдии и соната для фортепиано.

Увлечение было настолько сильным и серьезным, что одновременно с подготовкой к выпускным экзаменам в гимназии Пастернак начал готовиться к поступлению на композиторский факультет Московской консерватории. И быть бы ему композитором, возможно, выдающимся, если бы не одно «но» … Отсутствие абсолютного слуха. Даром его пытались убедить, что абсолютный слух необходим только настройщикам, что у многих великих композиторов его не было… Все впустую.

После долгих уговоров и размышлений Пастернак в своей неспособности узнать произвольно взятую ноту стал видеть Божественное указание на то, что все-таки музыка не должна становиться делом его жизни. Идея, что все, что делаешь, нужно делать либо идеально, либо — никак, вообще очень характерна для Пастернака. Вырвать из себя музыку оказалось невозможным.

Всем, кто хоть немного знаком с поэзией Пастернака, очевидно, что музыкальность — не песенность, а именно внутренняя скрытая музыкальность — имманентна всем его лучшим творениям. Жилец шестого этажа На землю посмотрел с балкона, Как бы ее в руках держа И ею властвуя законно.

Подлинно советскому человеку «духовные метания» с христианскими мотивами не полагались, а робкие сомнения в целесообразности революции вызывали у партийных ортодоксов праведный гнев. Внимательные читатели не могли не заметить, что автор «далек от народа».

Варлам Шаламов написал Пастернаку так: «Ваш язык народа — все равно, рабочий ли это, крестьянин ли или городская прислуга, — Ваш народный язык — это лубок, не больше». Александр Гладков отметил то же обстоятельство: «Все «народные» сцены по языку фальшивы: этого Б. Трудно даже представить, что пережил этот человек, наделенный феноменальным талантом мастер-триумфатор с мировым именем — и затравленный, непонятый, непрочитанный, гонимый изгой… Но есть то, что гарантирует бессмертие творчеству Пастернака. Предоставим слово профессору Анатолию Якобсону, автору книги «Лекции о Пастернаке»: «… ранний Пастернак со стороны внешнего восприятия для многих был и есть сложный поэт….

Поздний Пастернак «впал в неслыханную простоту» в том смысле, в каком мы говорим о простоте пушкинских стихов». И далее: «Поэзия Пастернака всегда, с самого начала служила добру и была исполнена человечности». Что можно к этому добавить? Разве что самые горькие строки великого поэта: Но продуман распорядок действий, Я один, всё тонет в фарисействе.

Жить прожить — не поле перейти. Борис Пастернак и театр — тема особая. Во-первых, мы об этом уже писали, Пастернак перевел «Фауста» и целый ряд шекспировских произведений, а они всегда привлекают постановщиков. Во-вторых, конечно, особой притягательностью обладает роман «Доктор Живаго».

Но экранизации этой книги многими считаются спорными, не дотягивающими до уровня того, что написано автором. А спектакли… Увы, не просиял спектакль «Пастернак. Сестра моя — жизнь» постановка Максима Диденко в Гоголь-центре.

В них есть Невысказанность. Здесь могло с успехом Сквозь исполненье авторство процвесть. Окно не на две створки alla breve, Но шире — на три: в ритме трех вторых.

Окно и двор, и белые деревья, И снег, и ветки — свечи пятерик.

Когда Пастернак зашел в дом, чиновник остался ждать у калитки. Видимо, был уверен, что поэт «одумается». Зинаида Николаевна бросилась мужу в ноги и умоляла поставить подпись — если не ради нее, то хотя бы ради их будущего ребенка. Наконец поэт снова вышел к «гостю»: — Пусть мне грозит та же участь, — сказал он громко.

Через пару мгновений вокруг уже никого не было — остались только клубы пыли в воздухе и пронзительный звук рванувшей с места машины. Самое простое — доехать до него на электричке от Киевского вокзала и выйти на одноименной станции. Правда, дальше направление движения придется уточнять у прохожих — на самой станции и вокруг никаких указателей, как пройти до знаменитого поселка, нет. Неспешным шагом от станции до пастернаковской дачи можно дойти за полчаса: вниз к речке Сетунь, прямо через мост, вверх по улице Погодина, мимо Дома творчества… наконец далее, справа через дорогу, будет долгожданный указатель «Дом-музей Б. Вопрос о том, почему улица не названа в честь самого знаменитого ее жильца, можно считать открытым.

В Переделкине Пастернак жил с 1936 года, но в доме, где сейчас находится музей, он поселился весной 1939 года. В отношении видов, приволья, удобства, спокойствия и хозяйственности, это именно то, что… настраивало поэтически. Такие, течением какой-нибудь реки растянутые по всему горизонту отлогости в березовом лесу с садами и деревянными домами с мезонинами … овеянное какой-то неземной и завидной прелестью поселение. И вдруг жизнь так повернулась, что на ее склоне я сам погрузился в тот, виденный из большой дали мягкий, многоговорящий колорит», — восторженно писал Пастернак отцу. Несмотря на то, что все эти годы «к Пастернаку» шли почитатели, официальные власти не разрешали создать на даче мемориальный музей.

Обстановка переделкинского дома осталась такой же, какой была при жизни Бориса Леонидовича. Письменный стол, лампа, книжная полка… Дом-музей Бориса Пастернака. Фото с сайта Государственного литературного музея Пастернаки жили очень просто — не богато, но и не бедно по тем временам — а именно просто. Сам Борис Леонидович любил говорить, что интерьер писательского дома должен состоять из письменного стола, стула и кровати — все остальное додумает его воображение. Именно так он и жил — аскетизм, подчеркнутый, как бы мы сейчас сказали, минимализм сразу бросается в глаза.

Зимой тут обычно немноголюдно, но сотрудники музея говорят, что даже в будни есть желающие неспешно пройтись по комнатам поэта. Есть и дни «неотменяемых» тематических экскурсий — один из сотрудников заранее определяется с темой рассказа, назначает день проведения, и даже если в назначенный день придет всего один человек, экскурсию проведут только для него.

Семь кругов травли Бориса Пастернака

Пастернак Борис Леонидович Во время учебы в вузе Пастернак увлекся литературой. Первым его талант заметил литературовед Сергей Дурылин, который помог юноше опубликовать его первые стихи в коллективном сборнике. Через несколько месяцев после этого начинающий писатель выпустил собственный поэтический сборник «Близнец в тучах». Пастернак вошел в круги московских поэтов — посещал собрания символистов из кружка «Мусагет» и футуристов из группы «Центрифуга». Вскоре он познакомился с Владимиром Маяковским и начал переписываться с Мариной Цветаевой. С этими авторами Пастернак долгие годы поддерживал дружеские отношения. Вскоре после Октябрьской революции писатель получил официальное признание — известный партийный деятель Николай Бухарин даже назвал его «лучшим поэтом Советского Союза». В те годы Пастернак активно работал, его произведения публиковали без проволочек. Авторитет писателя был настолько весом, что он мог решать политические вопросы.

Во-первых, потому, что присуждение Шведской академией премии обыкновенно считается за честь, во-вторых, потому, что Пастернак не может нести ответственности за то, что выбор пал на него, наконец, потому, что произвол, который допустили советские писатели, лишь увеличивает пропасть между западной культурой и русской литературой. Было время, когда великие писатели, как Толстой, Чехов, Достоевский, совершенно справедливо гордились престижем, который они имели на Западе». Андре Моруа «Единственное, что России надо было бы понять, — это то, что Нобелевская премия вознаградила большого русского писателя, который живёт и работает в советском обществе. К тому же гений Пастернака, его личные благородство и доброта далеки от того, чтобы оскорблять Россию. Напротив, они озаряют её и заставляют любить её больше, чем любая пропаганда. Россия пострадает от этого в глазах всего мира лишь с того момента, как будет осуждён человек, вызывающий теперь всеобщее восхищение и особенную любовь».

Альбер Камю «Исключение Пастернака — позор для цивилизованного мира. Это означает, что он в опасности. Его надо защитить». Иностранные коллеги и читатели писали ему много писем с предложениями помощи. Поддержку писателю оказал даже премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, который позвонил лично Хрущёву. После этого Первый секретарь СССР понял, что дела обстоят весьма серьёзно, и отправил в посольства нескольких стран письма, где официально заверял, что жизнь, свобода и имущество Пастернака находятся вне опасности.

Страшный скандал разгорелся в Швеции: здесь лауреат Ленинской премии Артур Лундквист заявил о своём отказе от награды в поддержку Пастернака. Средства массовой информации всего мира говорили о советском писателе, что иногда приводило к довольно курьёзным случаям. Например, один фермер жаловался на то, что история с Пастернаком может его разорить, потому что радиостанции, занятые обсуждением Нобелевской премии по литературе, перестали передавать информацию о ценах на зерно и прогнозы погоды. Но жизнь Пастернака от этого не изменилась к лучшему. Сначала он опасался одного — высылки. Писатель не представлял себе жизни без России, поэтому иногда шёл на уступки власти, чтобы остаться на родине.

Затем перед нобелевским триумфатором встала другая проблема — он перестал получать гонорары. Его, уже совсем не молодого и к тому же семейного человека, лишили средств к существованию. При этом гонорары за «Доктора Живаго» дожидались своего хозяина за рубежом. Получить их у писателя не было никакой возможности. Но даже в такой атмосфере Пастернак не прекращал творить: работа помогала сохранять остатки моральных сил. Писатель задумал пьесу о крепостном актёре, который развивает свой талант, несмотря на унизительное рабское положение.

Постепенно замысел становился всё более масштабным, превращаясь в пьесу обо всей России.

Тем не менее, это увлечение впоследствии отразилось в его литературном творчестве — филологи отмечают необычайную музыкальность стихов Пастернака. После этого юноша некоторое время не мог определиться с выбором профессии. Сначала он поступил в Московский университет на юриста, однако затем заинтересовался трудами мыслителей разных эпох и перевелся на философское отделение.

Пастернак подошел к делу серьезно — старательно учился, а во время летних каникул отправился в Германию, где посещал курсы неокантианца Германа Когена. Пастернак Борис Леонидович Во время учебы в вузе Пастернак увлекся литературой. Первым его талант заметил литературовед Сергей Дурылин, который помог юноше опубликовать его первые стихи в коллективном сборнике. Через несколько месяцев после этого начинающий писатель выпустил собственный поэтический сборник «Близнец в тучах».

Пастернак вошел в круги московских поэтов — посещал собрания символистов из кружка «Мусагет» и футуристов из группы «Центрифуга». Вскоре он познакомился с Владимиром Маяковским и начал переписываться с Мариной Цветаевой.

Борис Пастернак родился 29 января 10 февраля 1890 г. Отец его был живописцем, мать — пианисткой. В семье поэта царила творческая и деятельная атмосфера, и ничто из юношеских занятий Пастернака не пропало даром. Он мог стать художником, музыкантом его благословлял Скрябин , ученым-философом, но стал поэтом. Яркость впечатлений детства и отрочества определила его умение писать с натуры, которое он позднее называл субъективно-биографическим реализмом. Уже ранние стихи и проза несут свидетельства серьезного поэтического воспитания: профессиональное владение музыкальной композицией и дисциплина мысли, которые счастливо сочетались с врожденной чувствительностью и восприимчивостью. В 1913 г. За густоту насыщения ассоциативными образами и парадоксальными метафорами Пастернака обвинили в «нерусской лексике».

Не избежал поэт и влияния модного в начале XX века футуризма, особенно после знакомства с Маяковским. Но в дальнейшем пути Пастернака и Маяковского разошлись. Летом 1917 г. Пастернак готовит книгу «Сестра моя жизнь», которая выходит из печати в 1922 г. В 30-е годы положение Пастернака было двойственным. Как определил сын поэта Евгений Пастернак, «все, за малым исключением, признавали его художественное мастерство. При этом его единодушно упрекали в мировоззрении, не соответствующем эпохе, и безоговорочно требовали тематической и идейной перестройки». Пастернак вел себя крайне независимо. В 1937 г. Этот отказ был вызовом власти.

Пастернака не тронули — просто перестали печатать. Лишь в 1943 г. В 1948 г. И на долю поэта остались лишь переводы. В начале 1946 г.

Google выпустил дудл в честь дня рождения Бориса Пастернака

Борис Пастернак — Февраль, Достать чернил и плакать: Стих. «Февраль») открывается цикл «Начальная пора», составленный Пастернаком для книги «Поверх барьеров. Февраль. Достать чернил и плакать! Одним из наиболее ярких стихотворений раннего периода творчества Бориса Пастернака можно назвать произведение «Февраль. Состояние лирического героя Такое замечательное лирическое произведение мог создать только Борис Пастернак «Февраль. Стихотворение "Февраль" написано Борисом Пастернаком в начале творческого пути, в 1912 году, и сразу стало широко известным. В феврале 1959 года Борис Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве[64].

Вспоминаем Бориса Пастернака

Главная» Новости» Стихи пастернак февраль достать чернил и плакать. В феврале 1959 года Борис Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве[64]. В феврале 1959 года Борис Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве[64]. Борис Леонидович Пастернак умер от рака легких 30 мая 1960 года, на 71-м году жизни. 10 февраля исполнилось 129 лет со дня рождения величайшего поэта ХХ века, лауреата Нобелевской премии – Бориса Пастернака. Главная» Новости» Пастернак биография февраль.

Второй сезон цикла чтений с Евгением Чебатковым. Встреча двенадцатая. Борис Пастернак

В 1935 году Пастернак участвует в работе проходящего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира, где с ним случается нервный срыв. Это была его последняя поездка за границу. Белорусский писатель Якуб Колас в своих мемуарах вспоминал жалобы Пастернака на нервы и бессонницу [35]. В 1935 году Пастернак заступился за мужа и сына Анны Ахматовой , освобождённых из тюрем после писем Сталину от Пастернака и Анны Ахматовой. В декабре 1935 года Пастернак шлёт в подарок Сталину книгу переводов Грузинской лирики и в сопроводительном письме благодарит за «чудное молниеносное освобождение родных Ахматовой» [36]. В январе 1936 года Пастернак публикует два стихотворения, обращённые со словами восхищения к И.

Однако уже к середине 1936 года отношение властей к нему меняется — его упрекают не только в «отрешённости от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требуют тематической и идейной перестройки. Это приводит к первой длительной полосе отчуждения Пастернака от официальной литературы. По мере ослабевающего интереса к советской власти, стихи Пастернака приобретают более личный и трагический оттенок. В 1936 году поселяется на даче в Переделкино , где с перерывами проживёт до конца жизни. С 1939 по 1960 год живёт на даче по адресу: улица Павленко, 3 сейчас мемориальный музей.

Его московский адрес в писательском доме с середины 1930-х до конца жизни: Лаврушинский переулок, д. К концу 1930-х годов он обращается к прозе и переводам, которые в 40-х годах становятся основным источником его заработка. Пастернак понимал, что переводами спасал близких от безденежья, а себя — от упрёков в «отрыве от жизни», но в конце жизни c горечью констатировал [39] , что «… полжизни отдал на переводы — своё самое плодотворное время». По протекции драматурга Переца Маркиша , уезжавшего в Ташкент , Пастернак сумел снять небольшую угловую комнату на втором этаже дома банковского служащего Василия Вавилова улица Володарского, 75. В 1990 году в этой квартире был организован Мемориальный музей Бориса Пастернака.

Помогал денежно многим людям, в том числе репрессированной дочери Марины Цветаевой — Ариадне Эфрон. В 1943 году выходит книга стихотворений « На ранних поездах », включающая четыре цикла стихов предвоенного и военного времени. Послевоенные годы В 1946 году Пастернак познакомился с Ольгой Ивинской 1912—1995 , и она стала «музой» поэта. Он посвятил ей многие стихотворения. До самой смерти Пастернака их связывали близкие отношения.

В 1952 году у Пастернака случился первый инфаркт, описанный в стихотворении «В больнице»: «О Господи, как совершенны Постели, и люди, и стены, Ночь смерти и город ночной…» Положение больного было серьёзным, но, как Пастернак написал 17 января 1953 года Нине Табидзе, его успокаивало, что «конец не застанет меня врасплох, в разгаре работ, за чем-нибудь недоделанным. То немногое, что можно было сделать среди препятствий, которые ставило время, сделано перевод Шекспира, Фауста, Бараташвили » [40]. Доктор философских наук Евгений Громов , рассказывая о телефонном разговоре Сталина с Пастернаком по поводу судьбы Осипа Мандельштама, делал акцент на высокой оценке политиком поэта, на желании Пастернака поговорить со Сталиным не только о Мандельштаме, но и «о жизни и смерти» услышав эти слова, Сталин повесил трубку , а также о разрешении секретаря Сталина Пастернаку открыто рассказывать о телефонной беседе с вождём [41]. Сталин и дело Мандельштама 1934 года» в своей монографии «Поэт и Царь: Из истории русской культурной мифологии Мандельштам, Пастернак, Бродский » посвятил этим событиям литературовед, исследователь русского литературного модернизма и авангарда Глеб Морев [42]. Английский историк, писатель и журналист, доктор философии по истории, специализирующийся на истории Российской империи и СССР, Саймон Себаг-Монтефиоре в своей монографии «Молодой Сталин» рассказывает, что в 1949 году к официальному празднованию 70-летию Сталина член Политбюро ЦК КПСС Лаврентий Берия поручил лучшим переводчикам, в том числе Борису Пастернаку и Арсению Тарковскому , подготовить подарочное русское издание стихотворений, созданных Сталиным в 1895—1896 годах.

Им не сказали, кто автор, но один из поэтов оценил их как достойные Сталинской премии первой степени, правда, Саймон Себаг-Монтефиоре предполагал, что, вероятно, он догадался о личности их автора. В разгар проекта работа была прекращена. Саймон Себаг-Монтефиоре утверждал, что Сталин хотел, чтобы история запомнила его как лидера революции и руководителя советского государства, а не как поэта-подростка из Грузии [43]. Профессор кафедры мировой литературы и культуры Московского государственного института международных отношений Министерства иностранных дел Российской Федерации Дмитрий Быков в книге «Борис Пастернак», вышедшей в серии « Жизнь замечательных людей » в 2007 году, по другому излагает легендарную, по его убеждению, историю попытки публикации книги стихов Сталина и роли Бориса Пастернака в ней. В его версии Сталин лично показал Пастернаку некую подборку стихотворений в русских переводах и спросил его мнение о стихах.

Пастернак якобы сказал, что стихи посредственные. После этого издание было остановлено [44]. Пастернак и Грузия Впервые интерес Пастернака к Грузии [45] проявился в 1917 году, когда было написано стихотворение « Памяти Демона », в котором зазвучала навеянная творчеством Лермонтова кавказская тема. В октябре 1930 года Пастернак познакомился с приехавшим в Москву грузинским поэтом Паоло Яшвили. В июле 1931 года по приглашению П.

Леонидзе , С. Чиковани , Ладо Гудиашвили , Николо Мицишвили и другими деятелями грузинского искусства. Впечатления от трёхмесячного пребывания в Грузии, тесное соприкосновение с её самобытными культурой и историей оставили заметный след в духовном мире Пастернака. Яшвили, что будет писать о Грузии [46]. В августе 1932 года вышла книга «Второе рождение» [47] с включённым в неё циклом «Волны», полным восторга: …Мы были в Грузии.

Помножим Нужду на нежность, ад на рай, Теплицу льдам возьмём подножьем, И мы получим этот край… В ноябре 1933 года Пастернак совершил вторую поездку в Грузию, уже в составе писательской бригады Н. Тихонов , Ю.

Художественных достоинств у романа нет, тут одна политика, и мы должны это понимать. Говорил он как-то непривычно сбивчиво, конкретных примеров не приводил, а все бросал нам готовые формулировки, против которых как раз и выступал на лекциях, убеждая, что доказательства должны основываться на тексте произведений прозы и поэзии наших классиков. За это мы его особенно и любили. Смотря в пол, наш любимый профессор филологии говорил, что у романа «Доктор Живаго» нет никаких достоинств Смотрел он почему-то то вбок, то в пол, то и дело поправлял длинные волосы, открывавшие большой покатый лоб. На этом лбу не только я, но и многие заметили капли пота. В конце этого непривычного выступления профессора кто-то из наших все же попросил пояснить, каков же сюжет романа, что, собственно, в нем происходит.

Профессор пересказал отрывок, на который и обрушился генеральный секретарь ЦК, взявшийся воспитывать писателей. Более подробно отрывок цитировался в «Литературной газете», который, конечно, мы все прочли. Ничего более профессор нам не сообщил. И нам стало ясно, что романа он не читал. Мне запомнился этот постыдный разговор на лестничной площадке, потому что потом, когда наконец удалось прочесть роман, именно этот отрывок в полном виде и контексте как раз более всего впечатлил меня. И я понял до конца, почему один из самых любимых наших педагогов так смущался, а потом почти убежал из общежития. Потому что он, выполняя распоряжения парткома, был обязан верить тому, что сказали ему «сверху». Ладно бы «клеймящие» «письма в редакцию от трудящихся», а тут ведь профессор!

Да еще самый уважаемый! Мы с напряженным вниманием следили, как поведет себя Борис Леонидович. Вот в «Литгазете» появилось его краткое и с достоинством написанное письмо Хрущеву: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти». Вот Борис Леонидович отказывается ехать получать Нобелевскую премию. Но все равно его исключают из членов Союза писателей и продолжают «клеймить». И через два года он умирает. Мне уже доводилось писать о том отрывке из романа, который дает ключ — к тому, что происходило и в стране, и с нами, юношами, которые вырабатывали свое понимание и литературы, и своего места в жизни. Приходится повторяться, потому что опять в юбилейные дни поэта «ученые дяди» прямо-таки с наслаждением роются в личной жизни поэта, выискивают фактики в его биографии, которые якобы говорят о нем более всего.

Но мы-то знаем, что главное для человека — его духовная жизнь, те ступени любви, по которым он поднимается к пониманию смысла бытия, его Творца. Не об этом ли свидетельствует и судьба Бориса Пастернака, и его роман как важнейшая часть его судьбы? Напомню то место в романе, за которое как раз и казнили Бориса Леонидовича те, кто читал и не читал роман. Но именно начало этого эпизода и цитировали в 1958 году, когда травили поэта. Оказавшись в плену у красных партизан, по приказу Юрий Живаго залегает в цепь. Он вынужден стрелять: идет бой. Живаго стреляет в обгоревшее дерево, растущее на поле, по которому наступают белые. Эти белые — юноши, почти мальчишки.

Юрию Андреевичу хорошо знакомы их лица, потому что он сам был вот таким же, как они, нарочито храбро, в полный рост, идущие в атаку по открытому полю на врага. Им бы наступать перебежками, прячась в ямках и за бугорками, за этим обгоревшим деревом, но они идут, выпрямившись в полный рост. И пули партизан выкашивают наступающих. Рядом с доктором убит телефонист.

Завод П. Ушкова», — пишет он в Москву. Пастернак с интересом наблюдает за происходящим.

Так, он сообщает: «Завтра по утру впрягут здесь 150 лошадей в телегу с многопудовым чаном и повезут на пристань. Стоит поглядеть». Его, столичного жителя, очень поразило то, что «зимой завод сообщается с внешним миром допотопным способом. Почту возили из Казани, расположенной в 250-ти верстах, как во времена «Капитанской дочки», на тройках». В письме от 30 декабря 1916 года свою работу он описывает так: «Воинским столом заведую я. В нашем «Манчестере» белобилетников таких до 500 человек. Все они по роду занятий, по документам и так далее в высшей степени разнообразны.

Привести эти пять сотен разнообразия к необходимому единообразию должен был я». Борис Леонидович очень ответственно и серьезно относится к своим обязанностям, понимая, что от него зависит судьба людей. Позже он вспоминал: «В конторе завода я вел военный стол и освобождал целые волости военнообязанных, прикрепленных к заводам и работавших на оборону». Работа в военно-учетном столе отнимает у поэта много времени. Эта работа явно не приносит ему удовлетворения — как он сам выражается: «Работа напоминает рябиновку, разведенную теплой водой. Больше удовольствия он получал, занимаясь по полтора часа в день со старшим сыном Льва Карпова Володей. В семейном архиве Карповых сохранилась книга Пастернака с дарственной надписью: «Володе Карпову с наилучшими пожеланиями успехов и беспечного детства и отрочества».

Огромное желание писать, литературное творчество были отдушиной для Бориса Пастернака. С октября по март им было сделано немало. В этот период он закончил перевод сонета Суинберна, написал рецензию на сборник В. Маяковского «Простое, как мычание», посылал стихи и прозу для сборника «Центрифуги».

В том же году выходит его книга «Второе рождение». В ночь на 1 января 1938 года у Пастернака и его второй жены рождается сын Леонид будущий физик, умер в 1976. В 1935 году Пастернак участвует в работе проходящего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира, где с ним случается нервный срыв. Это была его последняя поездка за границу.

Белорусский писатель Якуб Колас в своих мемуарах вспоминал жалобы Пастернака на нервы и бессонницу [35]. В 1935 году Пастернак заступился за мужа и сына Анны Ахматовой , освобождённых из тюрем после писем Сталину от Пастернака и Анны Ахматовой. В декабре 1935 года Пастернак шлёт в подарок Сталину книгу переводов Грузинской лирики и в сопроводительном письме благодарит за «чудное молниеносное освобождение родных Ахматовой» [36]. В январе 1936 года Пастернак публикует два стихотворения, обращённые со словами восхищения к И. Однако уже к середине 1936 года отношение властей к нему меняется — его упрекают не только в «отрешённости от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требуют тематической и идейной перестройки. Это приводит к первой длительной полосе отчуждения Пастернака от официальной литературы. По мере ослабевающего интереса к советской власти, стихи Пастернака приобретают более личный и трагический оттенок. В 1936 году поселяется на даче в Переделкино , где с перерывами проживёт до конца жизни.

С 1939 по 1960 год живёт на даче по адресу: улица Павленко, 3 сейчас мемориальный музей. Его московский адрес в писательском доме с середины 1930-х до конца жизни: Лаврушинский переулок, д. К концу 1930-х годов он обращается к прозе и переводам, которые в 40-х годах становятся основным источником его заработка. Пастернак понимал, что переводами спасал близких от безденежья, а себя — от упрёков в «отрыве от жизни», но в конце жизни c горечью констатировал [39] , что «… полжизни отдал на переводы — своё самое плодотворное время». По протекции драматурга Переца Маркиша , уезжавшего в Ташкент , Пастернак сумел снять небольшую угловую комнату на втором этаже дома банковского служащего Василия Вавилова улица Володарского, 75. В 1990 году в этой квартире был организован Мемориальный музей Бориса Пастернака. Помогал денежно многим людям, в том числе репрессированной дочери Марины Цветаевой — Ариадне Эфрон. В 1943 году выходит книга стихотворений « На ранних поездах », включающая четыре цикла стихов предвоенного и военного времени.

Послевоенные годы В 1946 году Пастернак познакомился с Ольгой Ивинской 1912—1995 , и она стала «музой» поэта. Он посвятил ей многие стихотворения. До самой смерти Пастернака их связывали близкие отношения. В 1952 году у Пастернака случился первый инфаркт, описанный в стихотворении «В больнице»: «О Господи, как совершенны Постели, и люди, и стены, Ночь смерти и город ночной…» Положение больного было серьёзным, но, как Пастернак написал 17 января 1953 года Нине Табидзе, его успокаивало, что «конец не застанет меня врасплох, в разгаре работ, за чем-нибудь недоделанным. То немногое, что можно было сделать среди препятствий, которые ставило время, сделано перевод Шекспира, Фауста, Бараташвили » [40]. Доктор философских наук Евгений Громов , рассказывая о телефонном разговоре Сталина с Пастернаком по поводу судьбы Осипа Мандельштама, делал акцент на высокой оценке политиком поэта, на желании Пастернака поговорить со Сталиным не только о Мандельштаме, но и «о жизни и смерти» услышав эти слова, Сталин повесил трубку , а также о разрешении секретаря Сталина Пастернаку открыто рассказывать о телефонной беседе с вождём [41]. Сталин и дело Мандельштама 1934 года» в своей монографии «Поэт и Царь: Из истории русской культурной мифологии Мандельштам, Пастернак, Бродский » посвятил этим событиям литературовед, исследователь русского литературного модернизма и авангарда Глеб Морев [42]. Английский историк, писатель и журналист, доктор философии по истории, специализирующийся на истории Российской империи и СССР, Саймон Себаг-Монтефиоре в своей монографии «Молодой Сталин» рассказывает, что в 1949 году к официальному празднованию 70-летию Сталина член Политбюро ЦК КПСС Лаврентий Берия поручил лучшим переводчикам, в том числе Борису Пастернаку и Арсению Тарковскому , подготовить подарочное русское издание стихотворений, созданных Сталиным в 1895—1896 годах.

Им не сказали, кто автор, но один из поэтов оценил их как достойные Сталинской премии первой степени, правда, Саймон Себаг-Монтефиоре предполагал, что, вероятно, он догадался о личности их автора. В разгар проекта работа была прекращена. Саймон Себаг-Монтефиоре утверждал, что Сталин хотел, чтобы история запомнила его как лидера революции и руководителя советского государства, а не как поэта-подростка из Грузии [43]. Профессор кафедры мировой литературы и культуры Московского государственного института международных отношений Министерства иностранных дел Российской Федерации Дмитрий Быков в книге «Борис Пастернак», вышедшей в серии « Жизнь замечательных людей » в 2007 году, по другому излагает легендарную, по его убеждению, историю попытки публикации книги стихов Сталина и роли Бориса Пастернака в ней. В его версии Сталин лично показал Пастернаку некую подборку стихотворений в русских переводах и спросил его мнение о стихах. Пастернак якобы сказал, что стихи посредственные. После этого издание было остановлено [44]. Пастернак и Грузия Впервые интерес Пастернака к Грузии [45] проявился в 1917 году, когда было написано стихотворение « Памяти Демона », в котором зазвучала навеянная творчеством Лермонтова кавказская тема.

В октябре 1930 года Пастернак познакомился с приехавшим в Москву грузинским поэтом Паоло Яшвили. В июле 1931 года по приглашению П. Леонидзе , С. Чиковани , Ладо Гудиашвили , Николо Мицишвили и другими деятелями грузинского искусства. Впечатления от трёхмесячного пребывания в Грузии, тесное соприкосновение с её самобытными культурой и историей оставили заметный след в духовном мире Пастернака. Яшвили, что будет писать о Грузии [46]. В августе 1932 года вышла книга «Второе рождение» [47] с включённым в неё циклом «Волны», полным восторга: …Мы были в Грузии.

133 года со дня рождения Пастернака. 10 фактов о поэте, писателе и переводчике

Достать чернил и плакать!» автора Бориса Пастернака полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Сегодня, 10 февраля, отмечается 133 года со дня рождения русского поэта, писателя и переводчика Бориса Пастернака. Над романом «Доктора Живаго» Борис Пастернак трудился на протяжении десяти лет. Читайте стихи Бориса Пастернака разных лет в приложении НЭБ СВЕТ.

Подать записку

  • Второй сезон цикла чтений с Евгением Чебатковым. Встреча двенадцатая. Борис Пастернак
  • Февраль. Достать чернил и плакать!
  • Борису Пастернаку – 133!
  • Политика публикации отзывов

Второй сезон цикла чтений с Евгением Чебатковым. Встреча двенадцатая. Борис Пастернак

Мое любимое: то город криками изрыт, то ветер криками изрыт, то снова город, но уже не криками он изрыт, а карканьем. В общем, наслаждайтесь: 92.

Начни выдираться — самое страшное не разрыв связей, слом себя. Крылья первыми обломятся, а с лапками потом только ползти. Комаровский — это Ка.

Роман завершается «Стихами из синей тетради», отданными автором своему герою. Снимающими вопрос, с которого я начала разговор о Пастернаке. Не «прозаик или поэт» а «прозаик и поэт». Так причудливо тасуется колода. Поди разбери, отчего в одно время в ум и сердце входят, в память впечатываются одни стихи, а в другое — совсем иные.

Помню, что в первый раз читая «Доктора Живаго», вообще не обратила внимания на «Объяснение». Тогда в восемнадцать: «Свеча горела на столе», «Я кончился, а ты жива», «С порога смотрит человек, не узнавая дома», «Маргарита» еще может быть. Перечитывала лет пять спустя, поплакала над трамваем, который обогнала старая немка Амалия Карловна: «она обогнала Живаго и пережила его». Стихи из синей тетради в конце книги — вспомнить любимое. И во второй раз медленные воды «Рождественской звезды» сомкнулись надо мной, подивилась, как могла не увидеть-не услышать-не почувствовать этого впервые.

А хлестнуло наотмашь «Объяснением». Даже могу восстановить: яркий зимний день, холодно, солнечно, много снега, всё сверкает за окном. Читаю, скорее просматриваю: перевернуть страницу, разворот, ниже-ниже. Это начиналось в нижней четверти левого листа и немного захватывало верх правого. Мгновенно обожгло и всё, что «до» перестало быть.

Да и «после» уже неинтересно. Только это существует и, боже, как хорошо. Они расстаются, а он продолжает заботиться о ней, это ведь не мужицкий эгоизм, заставляющий что угодно сказать, лишь бы не видеть женских слез. И потом: «Сними ладонь с моей груди. Мы провода под током.

Друг к другу вновь, того гляди, нас бросит ненароком». Если такое притяжение, к чему расставаться? Не понимаю. После демагогия про «Быть женщиной — великий шаг. Сводить с ума — геройство» и дурацкая привязанность слуг, с которой он век благоговеет.

Вот это уже дежурные мужские отговорки. Или нет? Наверно нет, просто неудачная лексическая конструкция, форма отстраненности, которая кажется фальшивой после обнаженной чувственности начала. И безнадежный финал с ночью, сковавшей «кольцом тоскливым». А всё-таки, почему он уходит?

Может всё еще наладится? Думаете нет? Ну да, вряд ли, но там ведь на инерции можно еще длить и длить. Не хочет отчего-то. Так и прожила полжизни, не понимая.

Пастернак не читал газет, но о развернувшейся против него кампании знал. Своему другу и соседу по даче Всеволоду Иванову он говорил: «Перед тем как приходить к вам, мне нужно принимать ванну: так меня обливают помоями». Однако реакции со стороны властей не последовало. В тот же день Пастернак пишет Хрущеву: «Выезд за пределы моей Родины для меня равносилен смерти, и поэтому я прошу не принимать по отношению ко мне этой крайней меры». Среди выражавших «гнев и презрение» — старший машинист экскаватора Филипп Васильцов: «Нет, я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше». Ему вторил нефтяник Расим Касимов из Баку: «Меня как рядового советского читателя глубоко возмутило политическое и моральное падение Б. Таким, как он, нет и не может быть места среди советских литераторов».

Однако реакции со стороны властей не последовало. В тот же день Пастернак пишет Хрущеву: «Выезд за пределы моей Родины для меня равносилен смерти, и поэтому я прошу не принимать по отношению ко мне этой крайней меры». Среди выражавших «гнев и презрение» — старший машинист экскаватора Филипп Васильцов: «Нет, я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше». Ему вторил нефтяник Расим Касимов из Баку: «Меня как рядового советского читателя глубоко возмутило политическое и моральное падение Б. Таким, как он, нет и не может быть места среди советских литераторов». Как до рядовых читателей дошел текст романа, в СССР не печатавшегося, остается неизвестным. Сообщения об огромных суммах, вырученных за издания «Доктора Живаго» на Западе, волновали умы не только отдельных предприимчивых читателей, но и Отдел культуры Центрального комитета, желавшего прибрать эти деньги к рукам.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий