легендарный сотрудник органов государственной безопасности СССР, чья роль в освобождении Латвии от нацистских захватчиков во время Великой Отечественной войны была неоценимой. Спрогис, Артур Карлович — Артур Карлович Спрогис Arturs Sproģis Артур Спрогис и Елизвета Паршина Дата рождения 1904 год(1904) Место рождения Рига, Российская империя Дата смерти 1980 год(1980) Место смерти Москва.
Комментарии
- Спрогис: 120 лет легендарному разведдиверсанту | Александр Ржавин | Дзен
- Arturs Sproģis - Arturs Sproģis
- Курсы валюты:
- ФСБ опубликовала документы о службе прославленного чекиста Спрогиса
- ФСБ обнародовала архивные документы о службе известного чекиста Спрогиса
- Описание документа
Самые эффективные в мире. Правда и мифы о партизанском движении СССР
Артур Спрогис был в числе тех, кто заступал на самый ответственный пост — у кремлевской квартиры вождя мирового пролетариата. «Птенцы» подполковника Артура Спрогиса 29 июня — в России отмечается День партизан и подпольщиков. Артур Спрогис был не только сотрудником органов государственной безопасности, но и активным участником освобождения Латвии от нацистских захватчиков во время Великой Отечественной войны. Артур Карлович Спрогис. Arturs Sproģis. Спрогис Артур Карлович, полковник 26.03.1904 г. рождения.
Спрогис: 120 лет легендарному разведдиверсанту
Среди его подопечных - Зоя Космодемьянская, а сам он с важными поручениями объездил полмира. Из ее состава вышли 11 героев Советского Союза. Остались, пожалуй, единственные кадры награждения разведчиков -диверсантов, которые под командой Спрогиса участвовали в сдерживании немцев под Москвой. Самой известной разведчицей подразделения стала Зоя Космодемьянская. Как позже вспоминал сам Спрогис, перед ним и его людьми стояли архисрочные задачи остановить немцев хотя бы на час. О боевом пути командира части 9903 можно писать романы. В самом начале революции, совсем мальчишкой Спрогис прибился к латышских стрелкам. Ходил в разведку и даже успел отличиться.
И будет лады! Пошли, Шурка! Группа незнакомцев устроила свой лагерь примерно в полукилометре от нашей базы на краю небольшой поляны. Все подступы к лагерю хорошо просматривались. По тому, как бездымно горел их небольшой костерок, как уверенно чувствовали себя пришельцы, было ясно, что перед нами профессионалы.
Начштаба внимательно оглядел сидящих у костра и сразу и точно определил их командира — светловолосого подтянутого человека с военной выправкой. Все остальные сидящие у костра воины явно выказывали ему свое уважение. Я о Вас слышал. Тут с месяц назад ваши девушки проходили. Вот сей юноша — начштаба показал на меня — их и провожал до бригады Чапаева.
Группу девушек-десантниц я действительно проводил к нашим соседям. Были они очень необщительны. Кто—то у них погиб: при десантировании не раскрылся парашют, и все они были подавлены гибелью своей подруги, разговаривали между собой тихо, внимания на меня не обращали. Даже спасибо на прощание не сказали. И это было обидно.
Я же все таки провел их под носом у фрицев через железнодорожное полотно, а они даже не поинтересовались, каково будет мне одному возвращаться на базу. Воспоминания эти сразу же отбили у меня охоту разговаривать с вновь прибывшими. Но Спрогис внимательно посмотрел на меня и улыбнулся: — Проводник, видно, опытный. Мне доложили, что группа девушек благополучно добралась в район дислокации. Это военная терминология.
Кстати, молодой человек, Вы не представились. Мне кажется, что Вы тоже не местный. Говорил Спрогис по-русски очень правильно, литературно грамотно, но с явным акцентом. Так говорили некоторые немцы, много лет проведшие в нашей стране. Шурка Ульянов, то есть Александр.
Прилетели в глубокий немецкий тыл, в Белоруссию, чтобы встретиться с москвичом. Подходите, знакомьтесь с нашими соседями. Спрогис повернулся к начштаба: — А Вы, почтеннейший, часом не москвич? В Москве был только проездом, когда наш танковый корпус с Дальнего Востока под Брест передислоцировали. Знаю ваш город.
Садов много. Всю всю нашу страну—матушку — от Бреста до Магадана. И Среднюю Азию и Закавказье. Служба у меня такая. Ездить много приходится.
И сейчас, как видите, путешествую. Он улыбнулся. Заулыбались и его бойцы. Улыбнулся и Василий Петрович. Много приключений случилось?
Пока все по плану. Без приключений. Кстати, вы связь с Большой Землей имеете? Тогда в ближайшем сеансе получите кое-какие директивы относительно нас. Мы гостям всегда рады, готовы помочь, если в чем нужда будет.
Просто порядок у нас такой. Все должно быть по правилам. Это не моя прихоть. Это служба такая, так что не обижайтесь. Мы люди служилые, себе не принадлежим.
Выполняем то, что нам приказывает наше начальство. А там люди привыкли к определенному порядку, и не нам их перевоспитывать. Чай будете пить? Настоящий, московский. С сахаром!
Естественно, мы не могли отказаться от такого приглашения. Спрогис на правах хозяина первым присел к костру. Начштаба последовал его примеру. А я как—то застеснялся. Вообще-то в стеснительности меня упрекнуть было трудно, а тут… Артур Карлович заметил мое смущение: — Ты что же, земляк?
Ты не стесняйся. Здесь все свои, чужих не держим. Ты где живешь в Москве? Там же в начале улицы чье—то посольство? А наш — следующий, который надстраивался.
Было четыре этажа, а сейчас семь. У вас там двор проходной на вторую Мещанскую. Как ты агакнул, так москвича и выдал. У меня половина части так агакает. Все рассмеялись.
И вся моя застенчивость исчезла. А Спрогис обратился к начштаба: — Кстати, Василий Петрович, Вы не будете возражать, если мы сего юного отрока немного поэксплуатируем. Нам надо здесь в округе немного побродить, нужен проводник, ориентирующийся на местности. Как я понял, Александру это не впервой. Я верно говорю?
Чтобы не записал ему самовольную отлучку. Только чай с галетами попьет и сбегает. Как у вас говорят? Мы с Приходько переглянулись. База отряда находилась на краю большого леса, что тянулся на многие десятки километров вдоль правого берега Березины.
Раскинувшиеся вокруг деревушки своими названиями как бы уточняли породы деревьев в лесу, рельеф, флору, фауну. Ближайшей деревней была Ольховка. За ней — Березовка, а еще дальше — Кленовка. А по другую сторону от Ольховки стояли Дубовручи, Боровины, Сосновка, Беличаны, Логи… Были, правда, еще две Князевки — Большая и Малая… После продолжительного рейда, результатом которого стал разгром полицейского гарнизона и уничтожение моста через Березину в Черневке, выведенный из строя торфозавод в Смолевичах, разгромленная автоколонна на шоссе Могилев — Минск и ряд других операций, командование отряда решило дать людям несколько дней отдыха. Тем более, что приближались Октябрьские праздники.
А после праздников пора было готовиться к зимовке: достроить землянки на основной базе, отрыть там окопы, заминировать подходы к лагерю, ну и все такое прочее. Почти весь отряд был в сборе. Даже большинство диверсионных групп в эти дни оказались на месте. Не было и одной из диверсионных групп капитана Рыбакова. Но базовая радистка Рыбакова, Вера, поддерживала с ними постоянную связь.
И у них, вроде, все было в порядке. Мне же было не до отдыха. Сапоги, что пошили мне весной, уже дышали на ладан. Требовался основательный ремонт. Новые сшить было нереально.
Удалось уговорить нашего начхоза: поворчав, что обувь на мне горит, что летом можно бы и босиком или, в крайнем случае, в лаптях походить, он все же выдал мне «союзки» и подметки. А с сапожником я договорился заранее. В Кленовке, где располагался бригадный госпиталь и куда я ходил проведать своего раненого друга, разведчика Витю Пономарчука, жил сапожник. Он согласился за пачку гродненской махорки быстро отремонтировать мои «топтуны». Начальник разведки отряда, Жора Соловьев, разрешил мне побыть пару дней в Кленовке.
Да возьми с собой карабин: днями двинем на «железку», надо кое-что выяснить. Так мы тебя прямо в Кленовке подхватим. Ты, я, Маша, Костя… там видно будет. Надо сказать, что словечко «лады» с легкой руки командира одной из диверсионных групп Федора Воронихина было чуть ли не самым распространенным среди разведчиков и диверсантов отряда. Отметившись у командира дежурного взвода, я отправился в Кленовку.
Пароль «общая пятерка», который сообщил мне Соловьев, означал, что пароль и отзыв должны уложиться в число 5. Например, окликая кого-то незнакомого, со словами: «Стой, кто идет? И в ответ должен услышать число, дополняющее названное мной до пятерки. В данном случае — два. Числовые пароли имели хождение на всей территории партизанской зоны и использовались для связи между отрядами.
Смена чисел происходила неравномерно по определенному коду, известному лишь ограниченному кругу партийного командования. Пароль сообщался только партизанам, находящимся вне лагеря. Дядька Петрусь, как звали сапожника, скептически оглядел мои сапоги, помял в руках «союзки»: — Хиба ж то боты? То ж горэ одно. Ну да чаго уж там, як зговорылысь так зробим.
Тольки трэба почакать трохи. Сення я их замочу. Уранку притачаю саюзки, натягну на калодку, ну и як высахнуть, так прилажу подметки. Вось и усе. А ты пока на пячи посядишь.
Или вон у Ядьзи боты возьми. Хлопцев своих в лекарне повидаешь. Ядьзины «боты» оказались сапогами сорокового размера, но все же я обул их, навернув поверх носков пару портянок. Был конец октября, и, хотя снег еще не выпадал, босиком ходить было нельзя. Тем более, что я за все время пребывания в отряде ходить босиком так и не научился.
Этим я сразу отличался от деревенских ребят, и когда в деревне появлялись немцы, старался не очень показываться им на глаза. Деревенские пацаны, естественно, знали, кто я такой и всегда старались куда — нибудь меня «сховать», а сами вызнавали нужные мне сведения. Но потом немцы что-то пронюхали и стали к ребятам относится с подозрением, особенно полицаи. И в разведку одного меня уже не пускали. Ходил вместе с другими разведчиками и с оружием.
То есть в деревню я заходил, как и раньше, но наши разведчики меня прикрывали, а в случае чего я мог и свой «Вальтер» пустить в ход. Оставив у дядьки Пятруся сапоги, я пошел в хату Кастюковичей, где находился наш бригадный медпункт, который доктор Тихомиров гордо называл «госпиталем». Раненых было двое: разведчик Виктор Пономарчук и Коля Атапин, диверсант из группы «спрогисевцев», что пришли этим летом через фронт. Это были отлично подготовленные профессионалы-диверсанты. Коля был ранен разрывной пулей в правую руку.
И только благодаря искусству партизанского доктора—хирурга Василия Ферапонтовича Тихомирова удалось сохранить кисть. Конечно же, помогло и богатырское здоровье молодого партизана. А он так свято поверил во всемогущество бригадного эскулапа, что наотрез отказался эвакуироваться на «Большую землю», когда прилетал из Москвы самолет, на котором вывезли всех тяжелых раненых и двух немецких офицеров-антифашистов, переправленных к нам минскими подпольщиками. С этими немцами история произошла очень интересная. Оба они были инженерами, и оба попали на фронт за какие-то прегрешения.
Оказались в одной части и решили бежать к русским. Но часть их отозвали с фронта в Минск.
С момента основания в 1943 году до 1944 года Спрогис занимал должность начальника штаба Латвийское движение сопротивления. Более поздняя карьера Позже его назначили в спецгруппу активистов из Коммунистическая партия Латвии , чья работа заключалась в восстановлении функционирования Латвийская ССР после того, как немцы были изгнаны из страны. С 1944 года проживал в Риге. Источники Все подробности из резюме Спродиса в 1944 году, опубликованного в H. Strods см. Ниже , v.
Работал во внешней разведке, связным у Зорге. Савинкова с группой и сопровождал их до Минска , обеспечивая безопасность заклятого врага Советской власти на территории БССР. С 1928 года учился в Высшей пограничной школе [2]. Во время Гражданской войны в Испании был военным советником 14-го армейского корпуса кодовое обозначение специальных групп интернациональных бригад под именем майора Артуро, начальник разведывательного отдела 11-й интернациональной бригады Республиканской армии на Гвадалахарском фронте , организовал взрыв порохового завода франкистов [3] в Толедо и многие другие специальные мероприятия против мятежников Франко и их союзников итальянских фашистов, немецких нацистов и так далее.
Многие из нас погибли, так и не узнав, кому они обязаны своим Кодексом разведчика, своими навыками, своей выучкой — Овидий Горчаков Ольбик Александр Степанович, статья «Кто вы, Спартак?
Латышские стрелки
Артур Спрогис прошел путь от разведчика партизанского отряда "Дикли" до командира взвода пограничной дивизии на государственной границе. Спрогис, Артур Карлович — статья из Интернет-энциклопедии для Таким был Артур Карлович Спрогис.
Кто же выдал Зою Космодемьянскую?
| Спрогис: 120 лет легендарному разведдиверсанту | Задачей юных бойцов-комсомольцев части особого назначения 9903, которой командовал участник нашей Гражданской войны и войны в Испании легендарный коммунист Артур Карлович Спрогис, были разведка и диверсии в тылу врага. |
| Спрогис, Артур Карлович — большая энциклопедия. Что такое Спрогис, Артур Карлович | Спрогис Артур Карлович, полковник 26.03.1904 г. рождения. |
| Arturs Sproģis - Arturs Sproģis | Во вторник исполняется 120 лет со дня рождения Артура Карловича Спрогиса (1904-1980). |
| Диверсанты Западного фронта : Артур Спрогис и другие : страницы памяти | Таким был Артур Карлович Спрогис. |
Диверсанты Западного фронта : Артур Спрогис и другие : страницы памяти
| Артурс Спрогис - Википедия | Спрогис, Артур Карлович → Прочие. |
| ФСБ опубликовала документы о службе прославленного чекиста Спрогиса | биография, дата рождения. |
Диверсанты Западного фронта. Артур Спрогис и другие : : страницы памяти
Многие из нас погибли, так и не узнав, кому они обязаны своим кодексом разведчика, своими навыками, своей выучкой — Ольбик Александр Степанович Артур Спрогис скончался в 1980 году. Последние годы жизни он жил в Москве, в доме Нирнзее. Литература Strods, Heinrihs ed. Диверсанты Западного фронта: Артур Спрогис и другие.
Многие из нас погибли, так и не узнав, кому они обязаны своим Кодексом разведчика, своими навыками, своей выучкой — Овидий Горчаков Ольбик Александр Степанович, статья «Кто вы, Спартак? Фрунзе на разведывательный факультет, а в 1941 году окончил его. В годы Великой Отечественной войны был начальником штаба разведотдела штаба Западного фронта среди учеников была Зоя Космодемьянская [4] , позже начальник диверсионно-разведывательной школы и руководитель латвийского партизанского движения, с 15 января 1943 года, образованного Постановлением Бюро Центрального Комитета Компартии Латвии «О создании Латвийского штаба партизанского движения». Имел ранения, тяжёлое в октябре 1943 года. После полного освобождения Латвийской ССР, от нацистов и их союзников, в 1944 году, Спрогис назначен заведующим военным отделом Центрального Комитета Коммунистической партии Латвии.
Говорю: "Если мы не будем обороняться, нас вырежут! Штыками заколют! Так что, единственная возможность спастись — это создавать оборону! В 1951 году его лишили звания за то, что он просил пересмотра дел нескольких репрессированных, но после смерти Сталина награду вернули. Спустя много лет в жизни Мери произошел не менее неприятный эпизод.
В 2007 году прокуратура Эстонии возбудила против 88-летнего ветерана уголовное дело по обвинению в организации и участии в депортации жителей острова Хийумаа в марте 1949 года. Спустя два года дело прекратили в связи с его смертью. В первые годы войны против нацистской Германии Бернотенас находился в эвакуации в Пензе 629 км к юго-востоку от Москвы. Здесь он прошел ускоренный курс артиллерийского училища, после чего был зачислен в 16-ю стрелковую Литовскую Клайпедскую Краснознаменную дивизию. Поскольку сделать это скрытно ночью не получилось, Бернотенас дерзко атаковал противника средь бела дня, чем совершенно его ошеломил.
Разведчикам удалось не только захватить пленных, но и добыть важные документы и карту. Несколько часов командир с четырьмя бойцами прикрывали отход основных сил. В конечном итоге, он единственный из них остался в живых.
Привезли её, бедную, на машине к дереву — к иве, превращённой в виселицу, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали. Девушка лежала в машине. Сначала не видно было её, но, когда опустили боковые стенки, я так и ахнула. Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови. Два немца, толстые такие, с чёрными крестами на рукавах, залезли на машину, хотели помочь ей подняться.
Но девушка оттолкнула немцев и, уцепившись одной рукой за кабину, поднялась. Вторая рука у неё была, видно, перебита — висела как плеть. А потом она начала говорить. Сначала она говорила что-то, видать, по-немецки, а потом стала по-нашему. Я, говорит, не боюсь смерти. За меня отомстят мои товарищи. Наши всё равно победят. Вот увидите!
5 прибалтов, которые верно служили Советскому Союзу
Принят в ряды РКП б в 1920 году. Окончил Школу имени ВЦИК, в октябре 1922 года, по выпуску краском товарищ Спрогис проходит службу на государственной границе в должности командира взвода пограничной дивизии штаб -квартира — Полоцк. Работал во внешней разведке, связным у Зорге. Савинкова с группой и сопровождал их до Минска , обеспечивая безопасность заклятого врага Советской власти на территории БССР. С 1928 года учился в Высшей пограничной школе [2].
Организовал взрыв порохового завода франкистов и многие другие специальные мероприятия против мятежников генерала Франко и их союзников. Имел псевдоним «Майор Артуро». После возвращения из Испании продолжал служить в Красной Армии.
Окончил разведывательный факультет Военной академии имени М. Фрунзе учился с 1940 года по 1941 год. Участвовал в Великой Отечественной войне с 1941 года. В 1942 году имел звание подполковника. С 15 января 1943 года руководил латвийским партизанским движением, образованного Постановлением Бюро Центрального Комитета Компартии Латвии «О создании Латвийского штаба партизанского движения».
Артур Спрогис прошел путь от разведчика партизанского отряда "Дикли" до командира взвода пограничной дивизии на государственной границе. Уникальные материалы рассказывают о его участии в операциях советской контрразведки, службе на Гвадалахарском фронте во время гражданской войны в Испании, обучении в Высшей пограничной школе и Военной академии имени Фрунзе. Не остался в стороне и период Великой Отечественной войны, где Спрогис проявил себя как опытный разведчик и руководитель латвийского партизанского движения.
Хемингуэй описывает свою совместную работу со С.
В 1941 нач. С нач. С 1941 ком. В 1943—44 нач. Латвийского штаба партизан. В 1944—45 зав. С 1946 на преподавательской работе.
Спрогис: 120 лет легендарному разведдиверсанту
К нам в дом немцы не заходили. Уж очень боялись они тифа или ещё какой-либо заразной болезни. Мама всегда была дома, а если и отлучалась, то ненадолго. Однажды в конце ноября мама куда-то ушла и долго не возвращалась. Я уже начала беспокоиться: не случилось ли с ней что?
А немцам ничего не стоило убить человека, хоть малого, хоть старого. Александра Фёдоровна задумалась, по лицу её пробежала тень. Нелегко забыть те давние, страшные дни. Вздохнув, она продолжала рассказ: — Часа через два вернулась мать.
На моих глазах немцы только что повесили молоденькую девушку. Привезли её, бедную, на машине к дереву — к иве, превращённой в виселицу, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали.
Девушка лежала в машине.
На границе государственной службы, в должности командира взвода пограничной дивизии штаб-квартира — Полоцк , Спрогис провел много лет. Его путь начался в 1919 году на военной службе в рядах Красной армии. Изначально он был разведчиком партизанского отряда "Дикли", затем стал разведчиком-красноармейцем 7-го латышского полка. Спрогис проявил себя как опытный и преданный военный, отлично выполняя свои обязанности на государственной границе. Его служба была наполнена разнообразными испытаниями и задачами, которые он успешно решал благодаря своим навыкам и профессионализму. Важным этапом его карьеры было командование взводом пограничной дивизии, где он продемонстрировал лидерские качества и организаторские способности. Важно отметить, что Спрогис, помимо своей деятельности в советской контрразведке, также принимал участие в международных военных конфликтах.
Он был военным советником в Испании во время гражданской войны, где использовал кодовое имя майор Артуро. Это свидетельствует о его высоких навыках и опыте в разведывательной деятельности.
Герой романа « По ком звонит колокол » [3] Эрнеста Хемингуэя , который писал о совместном рейде со Спрогисом: И все, чему меня обучал Спрогис, он сам взял от него — Яна Карловича Берзина. Многие из нас погибли, так и не узнав, кому они обязаны своим кодексом разведчика, своими навыками, своей выучкой — Ольбик Александр Степанович В 1940 году поступил в Военную академию имени М. Фрунзе на разведывательный факультет, а в 1941 году окончил его. После полного освобождения Латвийской ССР, от нацистов и их союзников, в 1944 году, Спрогис назначен заведующим военным отделом Центрального Комитета Коммунистической партии Латвии.
Начальник военной кафедры при 1-м Московском государственном педагогическом институте иностранных языков [5].
Ходил в разведку и даже успел отличиться. В конце карьеры у Спрогиса на груди, помимо других значимых медалей, висели два ордена Ленина и 4 ордена Красного знамени. За каждой его наградой стоят целые истории. И начинались они в рядах органов госбезопасности. Но свое первое оружие как сотрудник московской ЧК он получил в 15 лет.
По крайней мере об этом свидетельствует удостоверение на право ношения и хранения револьвера системы Наган, выданное в 1919 году. В ЧК Спрогис оказался благодаря Дзержинского. Железный Феликс лично распорядился зачислить юношу в 1-ю пулеметную школу.
Легендарный разведчик, латыш Артур Спрогис пролил свет на подвиг Космодемьянской
Спрогис, Артур Карлович — статья из Интернет-энциклопедии для Задачей юных бойцов-комсомольцев части особого назначения 9903, которой командовал участник нашей Гражданской войны и войны в Испании легендарный коммунист Артур Карлович Спрогис, были разведка и диверсии в тылу врага. 2 октября 1980; русский: Артур Карлович Спрогис) был латвийским полковником и командиром советских партизан во время оккупации Латвии нацистской Германией во Второй мировой войне. Артур Спрогис был не только сотрудником органов государственной безопасности, но и активным участником освобождения Латвии от нацистских захватчиков во время Великой Отечественной войны.
Реферат по теме Диверсанты Западного фронта : Артур Спрогис и другие : страницы памяти
- «Птенцы» подполковника Артура Спрогиса |
- Галерея памяти участников ВОВ
- Спрогис, Артур Карлович — Википедия
- Спрогис, Артур Карлович | это... Что такое Спрогис, Артур Карлович?
- До свидания, мальчики-2. Кучков Александр Васильевич. в/ч №9903: mox141407 — LiveJournal
- «Птенцы» подполковника Артура Спрогиса
Артур Спрогис -
За каждой его наградой стоят целые истории. И начинались они в рядах органов госбезопасности. Но свое первое оружие как сотрудник московской ЧК он получил в 15 лет. По крайней мере об этом свидетельствует удостоверение на право ношения и хранения револьвера системы Наган, выданное в 1919 году. В ЧК Спрогис оказался благодаря Дзержинского. Железный Феликс лично распорядился зачислить юношу в 1-ю пулеметную школу. В Стране полыхала гражданская война. И Спрогис проходил учебу на практике.
Организовал взрыв порохового завода франкистов и многие другие специальные мероприятия против мятежников генерала Франко и их союзников. Имел псевдоним «Майор Артуро». После возвращения из Испании продолжал служить в Красной Армии. Окончил разведывательный факультет Военной академии имени М. Фрунзе учился с 1940 года по 1941 год. Участвовал в Великой Отечественной войне с 1941 года. В 1942 году имел звание подполковника. С 15 января 1943 года руководил латвийским партизанским движением, образованного Постановлением Бюро Центрального Комитета Компартии Латвии «О создании Латвийского штаба партизанского движения».
Он же знает, что я был в Кленовке. На самом же деле все было совсем не так. Именно потому, что я остался в Кленовке, Жора никаких знаков нигде не оставил. Партизаны из второго взвода, посланные в Кленовку, чтобы увести раненых и снять заставу, когда стало известно о начале немецкой блокады района, просто забыли про меня. Спохватился лишь Витя Пономарчук, и то не сразу. А тут в деревне стрельба началась. Ну и решили, что я или убит, или, что еще хуже, попал в руки к карателям. Значит, надо срочно снимать лагерь и не оставлять никаких «маячков». Уж немцы-то сумеют выбить из мальчишки и пароль, и место стоянки отряда. Значит, на всякий случай надо сразу «отрубить» все места и явки, которые мне известны. Никто не думал обо мне, как о предателе, но знали, что не каждый взрослый выдерживает пытки, а тут пацан, которому еще и тринадцати нет! Поэтому нужно подстраховаться, что и было сделано. Но я—то всего этого не знал. И торопился в Большой лес. Днем погода совсем испортилась. Снег валил крупными мокрыми хлопьями и уже не таял, а ложился на мокрую траву серым одеялом. Было мокро, холодно и голодно. Добрался к «захоронке» уже к вечеру. Боеприпасы не тронуты, все вроде на месте. Но никого и никаких знаков ни там, ни в пещере. И, главное, ни кусочка съестного. Зарывшись в старые листья веток, оставленных нашими ребятами после ночевки в пещере, я пытался согреться. Удавалось это плохо: уж больно здорово я намерзся за день скитания под дождем и снегом, практически босиком. К тому же «кишка кишке романсы пела». Но усталость взяла свое. Мокрый, голодный, я все же уснул. Проснувшись с рассветом, стал прыгать, чтобы согреться, и вдруг почувствовал в кармане брюк какой-то твердый предмет. Сунул руку — зажигалка Пауля! Как же я забыл про нее вчера вечером! Наломать еловых веток и развести бездымный костерок было делом нескольких минут. Первоначально высушил носки, прямо на ногах. Ну, а как ноги согрелись, остальная одежда уже не казалась такой мокрой. И мысли стали обретать какой-то порядок. Прежде всего, надо поесть. Здесь неподалеку от опушки, помнится, было картофельное поле. Можно потихоньку набрать «бульбочки» и испечь. Так и сделал. Правда, первые картофелины начал грызть еще полусырыми. Ну, а потом все встало на свои места. Насытившись, стал раздумывать, что делать дальше. Самым главным было выяснить, в какой из ближайших деревень нет немцев. В Дубовручах они, к сожалению, были. Оттуда доносилась стрельба, визг убиваемых собак, громкое перекликание часовых. Решил попытать счастья в Беличанах. Но и там та же картина. Более того: оттуда был слышен характерный рокот танковых моторов и лязганье гусениц. По тому оживлению, что царило в деревне, по интенсивности движения легковых машин и мотоциклов к дому сельсовета, или, как при немцах стали его называть, волостной управы, можно было определить, что там расположился какой-то штаб. Так что и в Беличаны для меня путь закрыт. Пошел уже третий день моих скитаний. На счастье снег прекратился, но дождь шел почти все время. Я уже не мог просушиться: пока обсыхал один бок, другой промокал еще более. К тому же носки порвались, и я остался практически босиком. Надо было что-то предпринимать. Решил пробираться за Могилевское шоссе, в Червеньский район. Там, я знал, действовала бригада Василенко. Я как-то выходил к ним на связь. Правда, они вроде как тоже уходили в рейд. Но может, уже вернулись — пора было обустраиваться на зиму. Я уже окончательно решил на следующий день уходить из «нашего» леса. В последний раз вернулся ночевать в пещеру. Там все-таки было сухо. Подходя к пещере, каким-то шестым чувством уловил, что в ней кто-то есть. Но как они сюда попали и почему ведут себя так тихо? Я притаился и стал ждать. Через какое-то время до меня донесся тихий говорок с откровенным вологодским нажимом на «о». Так у нас в отряде говорил лишь командир диверсионной группы Федя Воронихин. Он со своими ребятами ходил на дальнюю «железку» — под Молодечно и Сморгонь. И просрочил все условленные сроки. Видимо, на поиск этой группы и собирался отправиться Жора Соловьев, когда торопил меня с ремонтом сапог. Я теперь не один! Только тут до меня дошло, как страшно было все эти дни: один в лесу, голодный, замерзший, промокший. Правда, мне каким—то образом удавалось не думать об этом. Инстинктивно я все время избегал мыслей о своем одиночестве, отвлекался на какие-то другие задачи. Но вот когда понял, что вышел к своим, меня стало трясти от холода, от страха. Это я! Шурка— москвич! Не стреляйте! Я старался, чтобы мой голос не выдал состояние страха, которое охватило меня в эти мгновения. Поэтому голос мой звучал неестественно. В пещере притихли. Федя Воронихин и бойцы его группы были опытными партизанами. Поэтому, прежде чем откликнуться на мои крики, они должны были убедиться, что я не привел за собой «хвост». Тем более, что голос мой был какой-то не такой. Сам Федя до войны был егерем в охотохозяйстве на Вологодчине. А бойцы в его группе были, в основном, сибиряки. Группа мгновенно как бы растворилась в лесу вокруг пещеры. В пещере остался только сам Федя. Я бросился к нему в каком-то истерическом состоянии: то ли смеялся, то ли плакал. Меня трясло, зубы стучали, из глаз лились ручьем слезы. Через некоторое время, убедившись, что я действительно один, что хвоста за мной нет, в пещеру собрались остальные воронихинцы. Меня отпоили горячим хвойным отваром, укутали полушубком. Прошло довольно много времени, прежде чем я смог членораздельно рассказать все, что случилось. Федя страшно разозлился: — Это же черт знает что! Ну, хорошо. Начштаба мог забыть, что ты ушел в деревню. У него дел невпроворот. Но дежурный взвод, что тебя выпускал с базы, патрули, что встретили в деревне, должны были помнить. Да и Жора тоже хорош! Я бы бой в деревне принял, но своего бойца немцам не оставил. Одно слово — партизанщина. Нет у них армейской закваски. Ну да ладно, Шурка, успокойся. Все уже прошло. Теперь ты с нами. Мы-то тебя не бросим. А ты молодец! И сам выскочил, и карабин не потерял. Вообще действовал, как надо, на все сто! Я буду просить у Жоры, чтобы он тебя в мою группу отпустил. Будем вместе на «железке» работать. Федя рассмеялся: — Нет, вы посмотрите на него. Он уже условия ставит. Это, брат, еще заслужить надо, чтоб тебя «на шнур» поставили. Вот сходим разок—другой, сбросим эшелончик, поглядим тебя в деле, тогда и «о шнуре» подумаем. А пока всем отдыхать! Завтра начнем искать отряд. Немцам в ближайшие дни блокаду снять придется. Под Сталинградом сейчас такое творится! Наши вот-вот перейдут в наступление. Мы только что сводку приняли. Попомни мое слово, им сейчас туго придется. Там такой котел будет, что ого-го! Сплошная окрошка! Вот мы отряд найдем, возьмем взрывчатку и подольем в тот «котел» своего «масла. Только взрывчатку мы и без отряда взять можем. Мы когда на Круглой поляне груз с самолета принимали, несколько парашютных мешков со взрывчаткой оставили в «захоронке» — тяжело было на базу тащить. Не в той, что здесь около пещеры, а в другой, но тоже неподалеку. Я знаю, где! Вот это здорово! Слышали, хлопцы? Как говорит «начбой»: «Тады усе у парадку! Соорудим несколько зарядов и пощекочем фрицам нервы. Только вот Шурке надо какие-то шлепки соорудить. Николай Васильевич, самый пожилой в группе партизан, много лет охотничавший где-то в сибирской глуши, согласно кивнул: — Что—ничто придумаем. Я ему лапти-скороплетки сварганю. И портянки запасные дам. Не в носках же ему по снегу бегать. Первым дежурить Софронову, потом Кобрину, он меня разбудит. Шурка от дежурства сегодня свободен. Проснувшись поутру, я убедился, что Николай Васильевич слов на ветер не бросает. Аккуратненькие лапоточки с подошвой из березовой коры уже были готовы. Старый охотник помог приладить столь непривычную для меня обувку.
Сегодня исполнилось бы 120 лет с момента рождения этого выдающегося человека, и в свете этого юбилея были опубликованы ценные фотографии и документы, связанные с его деятельностью в период с 1919 по 1943 год. Артур Спрогис прошел путь от разведчика партизанского отряда "Дикли" до командира взвода пограничной дивизии на государственной границе. Уникальные материалы рассказывают о его участии в операциях советской контрразведки, службе на Гвадалахарском фронте во время гражданской войны в Испании, обучении в Высшей пограничной школе и Военной академии имени Фрунзе.