«Страна» Руина Донецкий аэропорт — символ уходящей Украины, в которой нет покоя ни живым, ни мертвым Несмотря на достижение. Блогер «Общественного контроля» Виталий Трофимов-Трофимов о том, что такое «терроризм». Основные принципы военной пропаганды были изложены британским дипломатом лордом Понсонби в книге Ложь во время войны (1928 г.). Суть этих принципов сводится к следующему: 1) Мы не хотим войны. Главное убедить людей, что плохие парни ненавидят нас и.
новости руины : лучший вариант — это великий экономический союз Украины-Турция. ЕС предатели(с)
| Новости Руины » Сила в ПРАВДЕ: Актуальные международные новости | Эти тридцать лет получили, во-первых, название гетманщина, потому что гетманы сменялись чуть ли не ежегодно, и, во-вторых, название Руина, потому что на территории, подконтрольной тогдашним гетманам и составлявшей примерно пятую часть Украинской ССР образца 1991. |
| Руины стреляют... | Нифига подобного. Руина это дед старше 30, который после работы пошел катать под пивас с юнцами и не понимает чего они говорят. |
| Руина 2.0 как запасной план Запада | УИЛЛИ ГАЙСТ, ведущий MSNBC: Господин Бауэр, мы обсуждаем сейчас, какие будут проводиться реформы, чтобы разгрести руины, оставшиеся после нынешнего президента. |
«Страна» Руина
Екатеринбург — город, вошедший в историю архитектуры прежде всего своими конструктивистскими зданиями, многие из которых уже исчезли, а ряд оставшихся — в плачевном состоянии. Поэтому я, сочувствуя попыткам остановить несогласованный снос особняков, к примеру, XIX века, всегда вспоминаю, что без каких-либо скандалов тихо исчезает многое другое, не менее ценное, — исчезает из-за разрухи и пренебрежения, но, за исключением группы музейщиков и активистов, это мало кому интересно. Бывая в Англии и видя время от времени группы людей, которые специально ездят, чтобы познакомиться с той или другой частью heritage industry, я вижу, с какой неподдельной страстью люди вникают в самые разные страницы английской истории, включая историю социальных низов. У нас же, на Урале, в городах короткой истории, основанных в XVIII веке, вкуса к наследию, к истории, кажется, еще не сформировалось. Людям нет дела до того, что происходит с застройкой, напоминающей о золотой лихорадке XIX века, первых успехах молодой уральской промышленности в XVIII веке и демократичных поисках конструктивистов.
Что такое «наследие» в городах короткой истории? Губернские города переформатируются в постиндустриальные, в которых границы административной заботы совпадают с границами мест, которые приносят деньги. Другие же места, кварталы и микрорайоны «планы городского развития» передают на милость времени. Построенное добротно стоит, сляпанное халтурно разваливается — на Урале ценятся дома и кварталы, построенные пленными немцами.
Политический кризис, который переживает Россия, накладывает сильный отпечаток на отношение к материальным остаткам прошлых эпох. Накладывающиеся друг на друга темпоральности вздыбились и не желают укладываться хотя бы в отдаленное подобие нарратива. Те, кто первыми начали писать о руинах, смотрели на них с эстетической дистанции, любуясь и предаваясь грусти. Дистанция, с которой приглашают смотреть на сегодняшние руины географы, описывающие, к примеру, то, как запустение дает жизнь множеству «нечеловеческих» агентов — растениям и насекомым [10] , мне недоступна.
Влияние акторно-сетевой теории на культурную и социальную географию — устойчивая тенденция последнего десятилетия. Она воплощается в большом числе интересных, нетривиальных текстов, где поэтизация упадка воплощается в следующих тонких наблюдениях: «Сосуществующие с нами формы нечеловеческой жизни, обычно заключенные на периферии в силу человеческого к ним внимания, после того, как пространство покинуто, стремительно им завладевают. Тому свидетельство грибы, поселяющиеся на дереве, обоях и обивке… Соучастники в делании мира, животные и растения, всегда неподалеку, готовые трансформировать знакомую материальную среду при малейшей возможности. Птицы селятся внутри комодов, млекопитающие и насекомые принимаются грызть оставшиеся вещи» [11].
Проблема в том, что в современном российском контексте такие наблюдения кажутся слишком патетическими, чрезмерно меланхоличными и некритическими. В рамках такого дискурса руины описываются как «совместные экологические продукты», в которых человеческая и «нечеловеческая» деятельность создают особую «политику веселого содружества» politics of conviviality [12] , а мне вот не весело от того, что лопухи и березы, жучки и паучки нашли себе приют в заброшенных цехах. Веселья в душе не возникает и потому, что не березы и лопухи, а редкие старые растения — целый ботанический сад был стерт с лица земли в Сочи при подготовке к Олимпиаде [13]. Географы пишут об обещании возможности, что содержат руины.
Лидер ruinwriting, географ Тим Эденсор, в своем увлечении брошенными местами говорит об уникальной возможности соприкосновения с другим временем посредством посещения руин: «[Руины] чувственно заряжены сильными запахами, чрезмерными и навязчивыми текстурами, особыми и едва уловимыми звуками, озадачивающими визуальными объектами и их сочетаниями, и все это — по контрасту с чувственно упорядоченным миром снаружи» [14]. Я вижу в этом описании интеллектуальное пижонство: ну, сколько, право, сильных запахов и едва уловимых звуков может услышать в заброшенных местах обычный человек? Как долго он там протянет? Найдет ли он единомышленников по этим странным прогулкам?
И, главное, сколько десятков тысяч подобных мест, интенсивность запахов которых превышает порог чувствительности, а «текстуры» небезопасны, гниет на разных континентах, свидетельствуя не только об упрямстве материи, но и о драматичных судьбах людей! Драматичные судьбы людей и артефактов одной конкретной страны не дают покоя славистам. Они задаются вопросом о том, могут ли теории руин, возникшие в ходе западного осмысления истории, плодотворно осветить роль руин в истории российской [15] , и настаивают на том, что в России руины приобретают особое значение, появляясь и исчезая как результат политической воли, вскрывая «ранимость» российской культурной идентичности, разорванной между Востоком и Западом, свидетельствуя о крахе утопических проектов и масштабе исторического разрушения [16]. Справедливо отмеченное Андреасом Шёнле присущее русским нежелание эстетизировать руины по причине их многочисленности [17] должно, мне кажется, быть осмыслено в свете сегодняшних социально-политических процессов.
С одной стороны, эти процессы успешно встраивают Россию в глобальный неолиберальный проект, но, с другой стороны, тех, кто думает в России об этих процессах, они же от мира и изолируют. Поскольку главную задачу думающих и пишущих об этом я вижу в артикуляции «текущего момента», я продолжу свой текст обращением к конкретным местам и эпизодам. Я вдохновлена рассуждениями Джорджо Агамбена о единичном, универсальном и любом: «…Подлинное место примера всегда рядом с самим собой, в том пустом пространстве, где пребывает его жизнь, ускользающая и от каких бы то ни было определений, и от забвения» [18]. Мой пример — попытка не забыть то средоточие двусмысленности, в котором мы сегодня оказались, перестраивая свои отношения со старым и новым прошлым в свете наступившей политической реакции.
Читателю самому судить, насколько приложим к иным, а то и к любым, местам и визитам тот нехитрый эпизод, к которому я обращусь. Пермь: Эспланада, Хохловка, Мотовилиха Субботним июньским днем 2013 года, встав на скамейку обзорной площадки городского парка, мы пытались поймать в объективы фотокамер старое главное здание Мотовилихинского завода, видневшееся сквозь листву. Участники конференции «Пермь как стиль» поехали в Мотовилиху, чтобы посмотреть на то, что осталось от «революционного» и «советского»: знаменитый завод, революция 1905 года, выступления рабочих, диорама. Позади была экскурсия по Хохловке — этнографической деревне, где можно пройтись по восстановленным гумну с овином, по соликамской солеварне, полюбоваться цветущей земляникой и послушать, как старается приобщить к легендам о домовых и леших молоденькая провожатая.
Берега Камы стали новым домом для двух дюжин образцов русской и коми-пермяцкой деревянной архитектуры. Те, что свезли в Хохловку в качестве музейных экспонатов, уцелели, а многие другие сгинули либо гниют и разрушаются — деревянные, каменные, кирпичные церкви и цеха, избы и дома культуры некоторые из них мы видели по дороге. Вспомним: топос руин вызрел посреди природы. Руина, по Зиммелю, врастает в окружающий ландшафт: «Руина… означает, что в исчезнувшее и разрушенное произведение искусства вросли другие силы и формы, силы и формы природы, и из того, что еще осталось в ней от искусства, и из того, что уже есть в ней от природы, возникла новая целостность, характерное единство.
Конечно, с точки зрения цели, которую дух воплотил во дворце и в церкви, крепости и зале, в акведуке и обелиске, их разрушенный образ — бессмысленная случайность; однако эту случайность поглощает новый смысл, он объединяет ее и духовное образование, исходя не из человеческой целесообразности, а из глубины, в которой эта целесообразность и действие бессознательных сил природы вырастают из единого корня» [19]. Наверное, у пустой восстановленной церкви на холме Хохловки цель иная, нежели та, что воплотил в ней при создании дух. Возможно, как и ее многочисленные заброшенные сестры, она тоже «бессмысленная случайность», но опять же, по Зиммелю, в руине живет природа, преобразуя культурные артефакты в орудие ее собственного выражения. Природа в Хохловке помогала вчувствованию в имитацию старины.
Многочисленные туристы гуляли по небольшой набережной, проложенной вдоль реки и подчеркивающей городское предназначение всего заповедника. Я слышала, как мужчина с внешностью преуспевающего бизнесмена сказал своей спутнице: «Хоть какой-то частью наследия с толком распорядились». Но как соединить факт эффективной эксплуатации одного из живописных уголков Пермского края я нарочно имитирую здесь стиль рекламных проспектов с запустением множества других строений, брошенных церквей, запущенных жилых домов и неиспользуемых зданий? Мы сетуем на то, как много интересных сооружений исчезает сегодня в горячке агрессивного городского и пригородного переустройства.
Однако всматривание в пестроту уцелевшего наследства убеждает нас: выжить, скорее, суждено тому, что уродливо, что сброшено со счетов, о чем никто не пожалеет [21]. Сколько архитектурно вторичных зданий, странных, построенных со страшной экономией либо тяп-ляп, брошенных посередине строительства либо оставленных за ненужностью, напоминает нам в каждом городе об упрямстве материи, о возможности «плохого» наследия — проблематичного «приданого» модерности. Этот термин английские географы Эрик Суигенду и Мария Кайка используют для обозначения городской инфраструктуры — электро- и насосных станций, всего, что обеспечивало жизнь городов [22] и на что вначале чуть ли не молились — а потом бросили. Бросовое «приданое» постсоветской России — разрушающиеся электростанции и заводы, дома культуры и, повторюсь, церкви.
У людей, которые проходили по центральной улице, были барабаны, плакаты. Стычек с полицией не было. Они обеспокоены судьбой страны, которую раньше можно было назвать просто сказочной. Из-за происходящих событий страна приходит к упадку», - подчеркнула волонтёр. По словам корреспондента, сейчас в городе сохраняется относительно спокойная обстановка, однако это может быть затишьем перед бурей.
Но я подозреваю, что сегодня могут быть какие-то волнения, но официальной информации об этом пока нет», - сказала она. Добавим, президент Румынии Клаус Йоханнис на своей странице в Facebook сообщил, что всё то, что происходит в Бухаресте можно назвать «черной пятницей».
Культура в руинах: как война делает общество маргинальным 600 4 Фото: eosoedi. К сожалению, количество посетителей на выставках не растет, но в информационных сводках все чаще проскакивают тревожные сигналы. Самые свежие примеры, конечно, в Сирии. Война рано или поздно закончится, но памятники, стоявшие сотни и тысячи лет, триумфа Сирии уже не застанут. Боевики знают, какие связи рвать, чтобы было больно.
А для любого народа такими "ниточками" есть и всегда останется культурный код, выраженный в материальном: книгах, архитектуре, живописи. Поскольку культура лежит в основе "человека общественного", любые ее изменения отражаются в подсознании. Даже у тех, чья культурная программа ограничилась посещением музея в школе и концертом группы "Руки вверх". Опыт, традиции, историю — весь этот базис пальцем не раздавишь, а значит, можно использовать для глобальной манипуляции в нужное время. Легче всего это делать во время социальных потрясений. Яркий пример — Украина. Резкий интерес к вышиванкам, украинскому языку, на котором толком не говорят нигде, кроме Западной Украины.
Внезапно Гоголь и Пушкин становятся украинскими писателями.
Эти вопросы кажутся запутанными до тех пор, пока мы не обратимся к извечной украинской проблеме: «Откуда деньги? Последние полтора года вся материальная помощь Киеву поступает от извечного русского врага — собирательного «западного мира». В отличие от наших соотечественников на Украине, в Вашингтоне и Брюсселе больше склонны к прагматичности, подразумевающей объективную оценку издержек. По какой-то причине «затирание» с лица Земли Донецкого аэропорта для них несоизмеримо значимее стоимости эшелонов боеприпасов. Для тех, кто видел изображения указанной воздушной гавани в ее текущем виде, не вызывает сомнений, что это место больше не имеет никакой ценности, кроме мемориальной. И тут все аккуратно ложится по полочкам… Референдум в Крыму показал организаторам государственного переворота на Украине безнадежность обращения к силовикам в вопросах подавления пророссийских выступлений. Стоит вспомнить случаи, когда целые воинские части и даже командующий флотом! Уже тогда появились сообщения, что США и отдельные страны ЕС направили в Киев подразделения для недопущения свержения установившегося преступного режима.
Объяснение таких действий четко изложены к книге Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска: главенство Америки и её геостратегические императивы». Жизненный интерес Вашингтона заключается в воспрепятствовании сближения России и Украины.
Политолог усмотрел на Украине признаки надвигающейся Руины
Британия переживает кризис власти, где в разгар рекордной инфляции и падения уровня жизни меняют верхушку власти. Автор: Камаева Анна.
Я не знаю, где он там увидел красоту. Потому что на видео обшарпанные здания, разбитый асфальт, кучи мусора, нищета и упадок. Возможно, что после убожества ридного Тэрнопиля ему и эта деградация кажется красотой, но тем, кто помнит, какой Одесса была раньше — смотреть на это просто больно. При этом товарооборот портов Одесской, Николаевской и Херсонской областей уже существенно просел и продолжает падать. Потому что они когда-то строились именно для перевалки грузов из России и в Россию, в других направлениях нужный для поддержания нормального уровня жизни грузопоток просто не набирается.
Свыше тысячи рабочих мест, зарплаты, налоги в местный бюджет и так далее. Металлурги будут работать в связке с Енакиевским коксохимом и шахтой «Щегловская-Глубокая», что, кроме всего прочего, делает продукцию конкурентоспособной. И, конечно, создаст ещё дополнительные рабочие места у смежников. Причём, если раньше некоторое время ДМЗ выпускал некондиционный чугун с высоким содержанием серы, то теперь будет выдавать чугун литейных марок Л1 и Л2.
В 1684 году царевна Софья подарила ему село Ярополец, где бывший гетман прожил еще 13 лет. Женился в третий раз, завел новых детей и помер уже при Петре Первом. Кстати, его праправнучкой была Наталья Гончарова, жена Пушкина. В общем, хэппи-энд. Вся эта история Руины важна, чтобы сделать несколько выводов по нынешней ситуации. Во-первых, украинская элита сегодня далеко не в первый раз становится главной опасностью для своей страны. И, как и 300 лет назад готова ради власти уничтожить свой народ. Во-вторых, судьбу соседней страны будут решать не в Киеве. В свое время русские бояре и польские паны собрались в деревне Андрусово и поделили Украину на две части по Днепру. А Киев Россия позже купила. За 138 тыс. И третье, главное. Для всех наших недругов украинский народ — всего лишь расходный материал. А для нас — все равно братья. Да, заблудшие. Да, зомбированные. Да, сегодня страстно желающие нашей погибели. Но придет день, они покаются и вернутся в семью. Впрочем, только тогда, когда Россия отгонит недругов с ее земли и разгонит предательскую хохляцкую «элиту». Такие вот уроки нашей совместной истории.
После смерти Богдана Хмельницкого казацкая старшина устроила такую борьбу за власть, что она быстро превратилась в войну всех против всех. И все это время плодородный край разрывала верхушка, добиваясь богатства и гетманских булав. И чтобы «пановать», приводила с собой лютых врагов украинцев — поляков, татар и турок. А те помощнички грабили, убивали и угоняли в полон население. За 30 лет Руины сменилось более 30 гетманов. Большинство из них не успевали ни запомниться, ни отметиться чем-то важным. Порой престол занимали сразу несколько претендентов, чаще таким образом: ставленник Польши — по правому берегу Днепра, ставленник России — по левому. Но и это не было догмой. Гетманы и их прислужники так часто меняли свои убеждения, так часто предавали царей, королей, ханов и султанов, что в конце концов народ абсолютно перестал понимать, кто свой, а кто — враг. А раз все вокруг чужие, то можно творить, что угодно. Без зазрения совести и привязки к политическим реалиям. В результате свои и чужие армии вытоптали Поднепровье так, что оно почти обезлюдело. За годы Руины население Украины уменьшилось в четыре раза. Кого не убили, тот сам бежал оттуда. Как образно писала историк Александра Ефименко, в это время одичавшие собаки вели жестокую борьбу за выживание с волками. И в этом контексте интересны биографии двух тогдашних гетманов — Юрия Хмельницкого и Петра Дорошенко. Оба — неоднократные предатели всех и вся, оба больше всего любили власть. Вот только закончили свою жизнь по-разному. Пригожин заявил, что битва за Артемовск практически уничтожила армию Украины Первый, сын самого Богдана, был избран главой Украины сразу после смерти отца. Но старшина не захотела видеть над собой 16-летнего мальчишку. И Юрий сложил с себя власть и отправился на учебу в Киево-Могилянскую академию.
«Страна» Руина
| Новая Руина - уроки истории » Новости Новороссии - последние новости ДНР, ЛНР | Эти тридцать лет получили, во-первых, название гетманщина, потому что гетманы сменялись чуть ли не ежегодно, и, во-вторых, название Руина, потому что на территории, подконтрольной тогдашним гетманам и составлявшей примерно пятую часть Украинской ССР образца 1991. |
| «Страна» Руина | что такое ретеллинги: рассказываем и приводим примеры. Дорогая Венди Э. К. Уайз, Битва за Лукоморье Роман Папсуев и другие авторы, которые обратились к старым сказкам в качестве основы. |
В Европарламенте назвали условие превращения "Северного потока – 2" в руины
УИЛЛИ ГАЙСТ, ведущий MSNBC: Господин Бауэр, мы обсуждаем сейчас, какие будут проводиться реформы, чтобы разгрести руины, оставшиеся после нынешнего президента. Согласно словарю терминов и понятий, руина — это развалины или обвал какого-либо строения или места поселения людей. Новости считаются искаженными, когда намеренно предназначены для введения в заблуждение зрителей и слушателей.
Ведущая Fox News Ингрэм назвала три страны, которые превратили Европу в руины
| Политолог усмотрел на Украине признаки надвигающейся Руины | Присоединяйтесь к «Русской Весне» в Одноклассниках, Telegram, Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей. |
| Что такое пост-правда, «вокизм» и культура отмены? - | Для тех, что не понимает на украинском: "Руина" (Скрябин) — перевод текста песни на русский У французов есть Бонапарт, сыр вино и Париж Высокая мода тебя манит. |
| Руины по всей Европе: Spiegel предупредил о последствиях остановки “Северного потока – 2” | Мы можем превратить в руины газопровод «Северный поток-2», но причиной станут не санкции США, а газовая директива ЕС, принятая благодаря усилиям Польши, пишет польское интернет-издание Biznes Alert. |
| Руина: какие 30 лет истории Украины носят такое название | Кириллица | Дзен | На протяжении полевого сезона 2018 года юные активисты Молодёжного клуба РГО из Новороссийска под руководством членов местного отделения РГО проводили работу по публикации статей на информационном портале |
План “Витрина” и свидомая руина
Что такое антисемитизм?, О природе и истоках антисемитизма, История. «Страна» Руина Донецкий аэропорт — символ уходящей Украины, в которой нет покоя ни живым, ни мертвым Несмотря на достижение. Главная» Новости» Иранские новости сегодня.
Новости руины
Что такое антисемитизм?, О природе и истоках антисемитизма, История. На украинской территории творится масса беззаконий, общественники и журналисты, наряду с прочими испытывают на себе стальные клыки свидомой власти. Постоянными нападениями на представителей СМИ, остающимися в большинстве своём безнаказанными, решили. Если найдутся веские аргументы в пользу того, что позитивное решение Федерального агентства нарушает энергетическое законодательство ЕС, то проект может превратиться в инвестиционную руину» — заявил он в интервью dpa.
Руина: какие 30 лет истории Украины носят такое название
Записав за три визита в Пермь июнь 2011-го, 2012-го и 2013 года десятки разговоров с «креативщиками» и преподавателями, волонтерами на фестивале и горничными в гостинице, я «споткнулась» об этого мужчину, который своими спокойствием и непроницаемостью напомнил мне о важности длительного проникновения в жизнь тех, у кого также есть право определять собой город. Одна шестая суши, там столько вот народу, и ничего не можем сделать. Достаточно трех цифр. Я финансист, я же все понимаю — такие недра, такие возможности, но горстка людей, которые нами управляют, она не может все это связать, и мы не можем ничего сделать, хотя вроде работящие, здоровые, нормальные мужики» [31]. Так один пермяк описывает пермские «эмблемы», ссылаясь по очереди на названия известной пермской балетной труппы, производимой в Мотовилихе системе реактивной артиллерии и сети магазинов, принадлежавшей бывшему пермскому губернатору [32]. Невозможность долговременного планирования и необходимость осознать новые правила интеллектуальной игры, кажется, лишает тех, кто сегодня пишет в России о работе городской памяти, традиционных для этого поля созерцательности и меланхоличности.
Необходимость артикуляции своеобразного аффектароссийских интеллектуалов а в этом я вижу главную задачу «настоящего момента» приводит к любопытным разворотам нашей рефлексии свежих концептуальных движений. К примеру, сейчас есть большой интерес к нерепрезентативной теории [33]. С обсуждаемыми здесь руинами и упадком это концептуальное движение связано весьма прямо. На руины как следы упадка мы смотрим, обладая воплощенной памятью [34] и преследуемые призраками [35]. Память и ее материализации представляют интересный случай коллизий между репрезентируемым и нерепрезентируемым.
Все это чудесно, и английская коллега, начав с этой точки, может написать поэтичное географическое повествование, к примеру, о прогулке по английскому постиндустриальному ландшафту вместе с местным краеведом, который знает, какими тропами ходили тут прежде [36]. Что-то помнится, что-то забывается, и географ смущен упрямством памяти своего спутника, который не хочет смиряться с тем, что шахта и тропинки, по которым ходили шахтеры, — все это в прошлом. Автор, показывая, что не все репрезентируется, проблематизирует столкновение разных версий памяти об одном месте. У нас же многие подобные руины лежат неописанными, ничего тем самым в нашем общем опыте не представляя. Конструирование «позитивных» репрезентаций, запрос на которые понятен и объясним, сопровождается тем, что целый пласт промышленной истории физически и символически повис в воздухе: современное состояние многих цехов и иных промышленных сооружений надежно спрятано от любопытствующих глаз заборами и пропускной системой у нас ко многим «руинам» тоже нужен пропуск , что, с одной стороны, способствует воспроизводству мифов о промышленной мощи страны, а с другой, мешает бывшим рабочим культивировать продуктивную ностальгию.
Чтобы проиллюстрировать, до какой степени нагружено нашими сегодняшними противоречивыми эмоциями это исследовательское поле, которое в свою очередь репрезентирует драматичные процессы и события, предлагаю читателю всмотреться в одну из фотографий Роберта Полидори [37]. Ее настроением — меланхолией утраты и запустения — проникнуты и многие научные, особенно искусствоведческие, тексты, в которых конечно, верно пишут о том, что руины — и старые, и новые — способствуют рефлексии отношений между прошлым и настоящим. Однако этот ход мысли наталкивается на неосознанное сопротивление с моей стороны, в основе которого два допущения. Первое состоит в том, что с энтузиазмом видеть красоту в руинах можно, когда основания той социальной и политической жизни, в которую наблюдатель включен, достаточно прочны. Мне кажется, именно прочность оснований и вытекающая из них свобода от разговоров о возможных последствиях неизбежного и наступающего бунта против авторитарного порядка — та грань, которая отделяет друг от друга постсоветских и постиндустриальных созерцателей руин.
Второе мое допущение: нерепрезентируемое сегодня — это не только и даже не столько то, что связано с работой аффекта, а то, о чем лучше помолчать. Нерепрезентируемое — это подвергнутое внутренней цензуре, навыки которой кто-то вспоминает, а кто-то осваивает с нуля. Эта цензура может быть связана не только с политическим давлением на академическую среду, но и c тем, что рукописи нужно продавать и жить с этих продаж, а следовательно, нужно перестраивать исследовательские приоритеты, вникая в конъюнктуру дня. Конъюнктура — если говорить о близких мне социологических и культурологических исследованиях памяти и урбанистике — еще вчера состояла в брендинге и продаже коммерциализованной памяти. Хохловке, точнее, всему, что она олицетворяет, было место в центре Перми, пока там летом шли фестивали.
Сегодня ясно, что именно в условной Хохловке найдут безопасный приют коллеги. Хорошо будет в максимальном отдалении от условной Эспланады, зависимость которой от капризов власти последние месяцы продемонстрировали весьма беспощадно. Вписанные в пейзаж восстановленные гумна, солеварни и церкви олицетворят ту видимую гармонию, по которой уже возникает своеобразная ностальгия. В киосках вам продадут керамический и деревянный китч, и вас особенно тронет, что кое-что из этого «исконно-посконного» набора сделано в Китае. Если в Англии фермерам дают субсидии, чтобы те держали овец на холмах, увеличивая «ценность ландшафта» и, по сути, курируя деревенскую жизнь , то у нас «курировать» будут по-прежнему владельцев и администраторов Хохловки — но это не помещает приехавшим сюда отпраздновать масленицу.
Не может быть неупорядоченного природного ландшафта — в отличие от ландшафта городского, где фундаментальное отсутствие связности и равновесия обессмысливает любые креативные находки и где далеко не все обитатели мыслят в терминах арт-продвинутости. В Хохловке же именно отсутствие постоянных обитателей — залог видимой гармонии и иллюзии того, что с землей по-прежнему возможна органическая связь. На дощатые полы пустых церквей будет падать солнце, напоминая о наслаждении созерцанием «наследия», побуждая забыть о тех брошенных церквях и цехах, где — как нас учат английские коллеги — растения и животные ведут теперь свою новую активную жизнь. Предварительные итоги Образовавшиеся давно и забытые либо возникшие стремительно под покровом ночи, руины важны прежде всего для того, чтобы думать о том, как разворачивается постиндустриальная жизнь тех сообществ, которые находятся у основания «пищевой цепи» глобализации. Пригородные коттеджные поселки и джентрифицированные сообщества за воротами городских центров не так часто входят в контакт с разрушающимися пространствами вокруг хронически перепродаваемых заводов.
Эпизодичны контакты с ними и академических сообществ. Их обитатели «экзотизируются» масс-медиа, да они и сами дают для этого повод тагильские «танкисты», либо Света из Иваново. Как связаны они с той разрухой, на которую некоторые обречены сложившимся социально-политическим раскладом? Что из написанного коллегами позволяет об этом плодотворно думать? Эти вопросы становятся все важнее.
Наполовину-природа, наполовину-культура — руины стали соблазнительным воплощением двусмысленности: немоты свидетельства, материальности неуловимого аффекта, моральности жуткого, меланхоличности политического, разрушительности истории, трогательности возвышенного, хрупкости солидного, подлинности инсценированного. Но они еще и след движения по земле тех, кто обладает ресурсами, тех, чьи активы позволяют бросить начатое, чтобы искать прибыль совсем в другом месте. Archaeologies of the Contemporary Past. London, 2001; Buchli V. An Archaeology of Socialism.
Oxford: Berg, 1999. Nottingham: Nottingham Castle Museum, 1988. London: Groombridge and Sons, 1873; Barker G. Potlatch: Complete Edition. Paris: Gallimard, 1996.
Industrial Ruins: Space, Aesthetics and Materiality. Berg, 2005.
Редакция не предоставляет справочной информации. Использование такого рода материала в любом виде и качестве без разрешения агентства будет преследоваться по суду. Штраф — 30 тысяч рублей за использование одного изображения. Сайт функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации.
Когда дом остался без хозяина, все это начало хиреть, а сейчас потихоньку восстанавливается. Есть мнение, что или Мельников видел этот дом живьем в 1924 году, когда был на Парижской выставке, или это известное историкам архитектуры строение, потому что "Колонна-руина" недвусмысленно напоминает дом Мельникова. Дом Мельникова тоже отчасти строился из того, что было под рукой, в фундаменте заложены ненужные трамвайные рельсы, и так далее.
И это архитектурное решение со множеством окон — для экономии кирпичей. В годы войны он еще больше напоминал руину, потому что от взрыва бомбы, попавшей в Театр Вахтангова, там вылетели все стекла, и всю войну этот дом простоял с выбитыми окошечками. И чтобы не умереть от холода, он собрал супрематическую печь, которая там сейчас есть.
Елена Фанайлова: Меня глубоко тревожит во всей этой истории страшное недовольство архитекторов моего поколения и чуть старше полным отсутствием реставрации на территории нашей родины. Привозят фотографии прекрасных разрушенных усадеб, церквей и говорят: "Что с этим делать? И еще — "нам не дают строить, как мы хотим, нас загоняют в советские нормативы".
Юра, откуда в среде бумажных архитекторов интерес к руинам, к Пиранези все были им больны, просто все , к этому полю вопросов? Это ведь шире, чем просто говорить про руины. Это какая рефлексия на предшествующий исторический период архитектурной мысли, который в определенной смысле соотносил себя с руинами.
Восстановить Сталинград или Ленинград — это святое, это другая история. Но руины другого порядка, связанные с церковной жизнью, с дореволюционным периодом, такие руины нам не нужны. Юрий Аввакумов: Никто особенно руинами не болел.
Ностальгия была у очень многих, но это другое. Пиранези существовал у нас в институтской библиотеке в виде роскошных, очень хорошо напечатанных фотоальбомов, и самих гравюр никто не видел. А я увлекался конструктивизмом, где никаких руин не могло быть по определению.
Но конструктивизм для меня тоже был прошлым, великим и романтическим в том числе, часто даже вообще не построенным. Слава богу, в отличие от поколения наших учителей, о строительстве города будущего никто не мечтал. Найти работу, что-то делать и рисовать другой мир, где свои архитекторы, свои законы, свои правители, свои нормы, свои правила, своя стилистика жизни.
А дальше было уже все просто — каждый рисовал, что хотел, и был свободен от любого диктата. Но действительно, есть расхожее мнение, что была ностальгия по культуре, по прекрасному, но мне кажется, что это немножко журналистский штамп. Все уже было сказано поколением отцов, Йона Фридман и все другие уже все спроектировали, места уже не было.
Тем более, нам открыли международные конкурсы, а там реально стоял "железный занавес" и была цензура. Мы все преодолели, и как только оказалось возможно, тут же пошли премии. Но эти конкурсы были на идею, там не судили — "ух ты, мы возьмем этот проект и построим".
А идея — это бульон, из которого потом все рождается для всех. И вспышка была очень короткая, все то длилось семь лет. А сейчас все строят, многие пошли работать нормальными архитекторами.
Другое дело, что, в конце концов, в истории останется то, что попало в музеи, а не то, что попало на улицы наших городов. Потому что архитектура долго не живет, основная масса архитектуры, особенно жилой, уходит за несколько поколений. Пример с Венецией — исключительный, потому что пойди поищи жилую постройку XV века.
Елена Фанайлова: Специалисты рассказывали мне: то, что мы считаем в Риме естественными развалинами форума и так далее, — это произведение искусства эпохи Муссолини. Он сам брал лопату и шел копать, и был целый проект по почти искусственному созданию того, чем мы сейчас восхищаемся как Древним Римом. Юрий Аввакумов: Кносский дворец на Крите англичане вообще построили наново.
Таких примеров кучи! Елена Фанайлова: Посмотрим интервью с Павлом Матвеевым, мы с ним делали проект "Курорт-призрак Купари", это знаменитый курорт югославской армии, построенный для титовской элиты, который югославской же армией был разбомблен во времена первой югославской войны. Руины — это в некотором смысле объект медитации Павел Матвеев: Я думаю, что вижу прежде всего остатки былой красоты, наверное, объекты ностальгии, меланхолии.
Это объект из прошлого, о котором я читал в книгах, видел в фильмах, но сам непосредственно не пережил. Для меня руины притягательны тем, что они присутствуют физически, но в то же время являются арт-объектами из другого времени. И само восприятие руин требует в некой подготовки, как и любое произведение искусства.
В своей практике я помещаю руины в таком контексте, что у публики есть время сфокусироваться на одном изображении и провести с ним довольно много времени. Руины — это в некотором смысле объект медитации, нужно определенное эмоциональное состояние. Нужно научиться рефлексировать на этот предмет.
Павел Матвеев Елена Фанайлова: В описании этого проекта Павел пишет: "Я чувствовал себя детективом, пытающимся восстановить события, у которых не было свидетелей".
Он объяснил, что даже если ввод «Северного потока-2» в эксплуатацию будет одобрен Федеральным агентством по сетям, проекту может не дать ход Еврокомиссия. По словам Бютикофера, если Еврокомиссия подберёт убедительные доводы, подтверждающие, что разрешение Федерального агентства идёт вразрез с энергетическим законодательством Евросоюза, «Северный поток-2» ожидает перспектива инвестиционной руины.
Руина Украины: вымираты...
Марио Драги ушел в отставку, а его парламент оказался распущен. И это спустя 10 лет после того, как Драги прозвали спасителем еврозоны», — сказала ведущая. Кроме того, на ситуацию в Европе повлиял бардак во Франции. В качестве примера она привела тот факт, что оппозиционная партия Марин Ле Пен получила 89 мест в парламенте.
Все началось с задержки зарплат и перехода на 3-х дневную рабочую неделю. Сейчас же было официально объявлено, что завод дорабатывает последние заказы и закрывается. В свете недавних событий, заказы из РФ существенно сократились, что фактически привело к разорению всей промышленности Сумской области.
Ну и, как следствие, пошла волна увольнений, рост безработицы и социального напряжения.
Все это фазы предстоящей Руины", — полагает он. По словам Головачева, в этой ситуации очень высока вероятность того, что старт Руине дадут следующие выборы, поскольку Зеленский пойдет на все, чтобы выиграть выборы, и не признает своего поражения. По мнению депутата, это связано с его "дружбой с Белоруссией".
Ранее Генпрокуратура Украины возбудила уголовное дело против бывшего президента, действующего депутата ВРУ Петра Порошенко по подозрению в госизмене. В частности, экс-президенту вменяют незаконные поставки угля с территории самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик. Также на Украине возбуждено и расследуется уголовное дело против главы политсовета партии "Оппозиционная платформа — за жизнь" Виктора Медведчука.
Известный дипломат, в прошлом госсекретарь США, заявил на днях, что "приближается время для достижения мира на Украине путем переговоров". Отметим, что накануне пресс-секретарь Белого дома Карин Жан-Пьер заявила в ходе брифинга, что США в настоящий момент видят свою задачу в "продолжении поддержки Украины на поле боя, чтобы Киев оказался в наиболее выгодном "положении для переговоров, когда они начнутся". Comments 21 тот же Байден призывал бомбить Югославию ему плевать на жизни тех, кто живет на другом континенте.