По официальным данным, жертвами теракта на Дубровке стали 130 человек: пятерых застрелили боевики, а 125 заложников погибли во время проведения спецоперации и позже в больницах.
«Нам отсюда уже не выйти». Истории выживших и погибших в «Норд-Осте»
Комментарий руководителя общественной организации «Норд-Ост» Сергея Карпова, который потерял в теракте на Дубровке старшего из троих сыновей — музыканта и переводчика Александра. В результате теракта погибли 130 заложников. Именно так поступили родные погибших на Дубровке, создав общественную организацию «Норд-Ост». Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек, в том числе двое юных актёров группы, игравших главных героев в детстве[59] — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 человек из оркестра, 4 человека из службы зала, 1 человек из технической службы, 1 продавец сувенирной продукции.
Судьбы заложников "Норд-Оста": "Племянник погиб, сестра бросилась с моста"
Количество жертв при теракте в концертном зале «Крокус Сити Холл» составило 133 человека, сообщили в пресс-службе Следственного комитета (СК) России. Трагедия по общему числу погибших обошла «Норд-Ост» – тогда, по официальным данным, погибли 130 человек. После теракта в «Норд-Ост» внесли несколько изменений: сделали другую форму летчиков — именно на сцене с их участием в зал ворвались террористы; реконструировали оркестровую яму, поменяли цвет обивки кресел. Есть основания рассчитывать, что уроки «Норд-Оста» и других терактов выучены, но применять новые знания не придется.
Светлана Губарева
- Татьяна Жаботинская
- Бывшие заложники террористов раскрыли жуткие подробности трагедии на Дубровке
- Крупнейшие теракты России за последние десятилетия | Сапа
- Напишите нам
- «Норд-Ост». 10 лет спустя: ibigdan — LiveJournal
- «Норд-Ост»: как было на самом деле?
Предпосылки теракта
- Приговоры по Норд-Осту
- «Террористы провели тщательную разведку»
- 8 лет с трагедии "Норд-Ост", ее заложники живут на лекарствах, слепнут, глохнут, сходят с ума
- Теракт в Буйнакске
- «Я помню, как понял, что мы все оттуда не выйдем живыми»: воспоминания заложника «Норд-Оста»
- Освобождение «Норд-Оста» и ликвидация Мовсара Бараева
Какие теракты на концертных площадках устраивали в России?
Хотя, конечно, все переговорщики, вернувшись из зала, где стоял запах смерти, описывали спасателям обстановку в захваченном театре, чем помогали руководителям операции. К тому времени захватчики объявили, что не имеют претензий к иностранным гражданам, оказавшимся в заложниках случайно около 75 человек из 14 стран, в том числе из Австралии, Германии, Нидерландов, Украины, Грузии, Азербайджана, Великобритании и США. Им пообещали свободу. Под этим предлогом в зале началась проверка паспортов. Детей — артистов мюзикла, иностранцев и мусульман после проверки размещали отдельно — на заминированном балконе. В центре зала и на балконе были установлены две большие самодельные бомбы — металлические бочки — ресиверы от «КамАЗа».
Внутри каждой — 152-миллиметровый артиллерийский осколочно-фугасный снаряд, обложенный пластитом. Случайный выстрел мог вдребезги разнести весь театр. Некоторые дети плакали и теряли сознание от слез, усталости и страха. Но среди заложников в зрительном зале оказались мужественные врачи. Двое из них уговорили террористов начать поить детей и давать им хоть немного еды.
Иначе начнут умирать… «Сердобольные» террористы уже ограбили театральный буфет, но там нашли и раздали по рядам то, что в нем еще оставалось: немного шоколада, воды, соков … и жвачки. Матери делили между детьми конфетки по долькам и понемногу поили малышей. Глядя на это, террористы все-таки отпустили 15 маленьких детей, нескольких больных женщин, всех мусульман и иностранцев. Но остальных продолжали удерживать в течение всех трех дней. Штурм Представители правительств разных стран и их правоохранительных органов знали, что переговоры с захватчиками вообще бессмысленны.
Боевики и здесь не шли на переговоры, а только требовали выполнения своих условий — прекратить войну в Чечне и вывести оттуда войска. Иначе начнутся расстрелы заложников. И они не шутили — в доказательство серьезности угроз тут же расстреляли нескольких заложников. Был смертельно ранен в голову врач, лечивший детей. А его напарница Тамара Старкова, тоже педиатр, получила пулю в живот и позже умерла в больнице.
Когда стало ясно, что террористы не собираются решить проблему мирным путем, а настаивают на своих условиях, рано утром 26 октября 2002 года у Театрального центра прозвучали первые выстрелы. В связи с угрозой взрыва заминированного здания и возможной гибели большого количества людей президентом РФ Владимиром Путиным было принято решение о немедленном начале спецоперации по освобождению заложников силами спецподразделений ФСБ и УВД России. Спецсредство было пущено в зал через вентиляционные каналы. Боевики начали стрелять по стенам, потолку зала и разным не понятным им коммуникациям, из которых шел белый дымок. Появлялись новые дыры, что грозило обрушением крыши здания и массовой гибелью заложников.
Но от газа люди теряли сознание и засыпали в креслах или прямо на полу. Тогда спецназовцы забирали оружие и взрывчатку у террористов, а их жертв на руках выносили на площадь и укладывали прямо на асфальт. В суматохе трудно было разобраться, кто есть кто. Площадь заполнялась неподвижными телами. Некоторые люди приходили в себя, стонали, хрипели и даже были такие, кто пробовал двигаться.
Оттуда их, раздетых, живых и мертвых, на автобусах или машинах «скорой» увозили в больницы. Спешили…Ведь никто не знал, не спрятана ли еще где-то взрывчатка и не рванет ли она. Заложникам и их спасителям повезло — не рванула… Но состав газа никто не знал, поэтому нельзя было применить антидот — люди продолжали умирать и в автобусах, и в машинах «скорой», и даже в больницах… Последствия теракта Это очень краткое изложение событий. Тогда, 20 лет назад, было много слухов и разговоров о том, что происходило на Дубровке. Конечно, всегда находятся критики действий людей, рискующих своими жизнями ради спасения заложников, бесстрашно идущие под пули и взрывчатку.
Не зря один поэт сказал: «Каждый мнит себя героем, видя бой со стороны». Находились и тогда такие же «знатоки и специалисты» по борьбе с террором. Событие обрастало дикими слухами и предположениями. Не стану их повторять. Но было достаточно много и сообщений разнообразных СМИ, которые по горячим следам, в спецвыпусках и в прямом эфире ТВ постоянно честно сообщали о происходящем в Театральном центре, но и они поначалу не все знали.
Не могу себе представить его плачущим, но склонен верить друзьям, которые поддерживали его и маму в этот момент. Кстати, раз уж о родственниках пострадавших заговорили… Стоит упомянуть момент, сопряженный с человеческой жадностью и попыткой нажиться на горе родственников. В тот вечер, когда нас захватили, родители и брат сидели дома. По телевизору прервали какую-то программу и запустили срочные новости о произошедшем. Брат сразу сказал: «Это здание, где занимаются Маринка и Лешка танцами!
Как только «бомбила» узнал причину, по которой они едут, эта таксовая сволочь задрала цену в 10 раз дороже обычной. То, что водителя не убил мой брат, случайность. В какой момент я перестал осознавать, что это не шутка, что это правда террористы, я не помню. Наверное, где-то часов через 12 сидения на одном месте. А вот перемену в осознании того, что мы все оттуда не выйдем живыми, я отчетливо помню.
К концу второго дня террористы завершили установку взрывчатки по залу. Взрывчатка была повсюду: и под сиденьями, и в проходах, и сверху на перекрытии балкона. В случае взрыва не спасся бы никто… Так вот, осознание безвыходности и смерти пришло, когда все террористы сняли маски, то есть показали свои лица, не опасаясь того, что их кто-то в дальнейшем будет преследовать. Показали, что они уже умерли здесь и сейчас. Эпизод 12 На третий день от нервов и ответственности за ирландских танцоров у Игоря Денисова случился перитонит поджелудочной железы.
Игорь был серо-зеленый и постоянно стонал. Часто проваливаясь в беспамятство, он лежал на полу в проходе за нами. Мне до сих пор стыдно за то, что я предложил террористам, если уж они не хотят его передать медикам с Рошалем, пристрелить его, чтобы он не мучился. Слава богу, его не застрелили… Мне тяжело сейчас смотреть на Игоря, осознавать при встрече, что я тогда предложил его пристрелить, так как с перитонитом он все равно бы умер через несколько часов, только в диких муках. У Игоря потом появились дети.
И мне сложнее всего осознавать, что я фактически был готов, если бы мне дали пистолет с одним патроном, сам его убить. Это самое страшное мое воспоминание о «Норд-Осте». Эпизод 13 Я не спал на протяжении трех дней, и поэтому мое сознание было в каком-то подвинутом состоянии, без чувства текущего времени. В какой-то момент один из зрителей не выдержал психологического давления и, схватив пластиковую бутылку с водой как дубинку, ринулся на террористку, сидевшую у главной бомбы в зале. Он побежал по спинкам кресел… Не знаю, чем бы закончился удачный забег.
Но в итоге его схватил за ногу один из баранов-заложников — парень, падая, просто кинул эту бутылку в террористку, причем весьма удачно оглушив ее… В зал со сцены стали стрелять в парня, в него не попали. Кого-то убили, кого-то ранили… Парня выволокли из зрительного зала, и раздалась автоматная очередь. Весь зал колыхнуло. Террористы стреляли в потолок, чтобы всех успокоить. Стадо снова взято под контроль.
Тяжело осознавать себя частью стада, оглядываясь назад во времени. Но к моменту появления видимости газа почти все уже были в отключке. Только несколько человек смогли подняться со своих мест и попробовать выйти из зала, но были загнаны обратно, так как вокруг шел бой. Мой эпизод памяти — это момент пробуждения после штурма это я вспомнил уже при восстановлении памяти. Вроде все кончено: вижу полупустой зал, выносят людей, убитые террористы.
Бойцы «Альфы» делают фотографии с убитыми террористами… Вцепившись в меня с двух сторон, спят Вика и Маринка только благодаря этому меня не пристрелили как возможного террориста, ведь на мне была куртка боевика, надетая на меня в первый вечер. Я думаю: «Слава богу, все закончилось…» Эпизод 15 Открываю глаза. Мир вверх тормашками… Перед глазами задница в камуфляже: то удаляется, то приближается… Кто-то меня несет вверх по лестнице. Сознание уходит… Эпизод 16 Сквозь пелену небытия проступает склонившееся небритое лицо кавказца, изо всех сил бьющего меня по лицу и приговаривающего: «Сказжиы какъ тэбя зовутъ! Сказжы хотъ што ныбудъ!
Вроде видел всех террористов мертвыми… Но, блин, была же камуфлированная задница… Неужели это все продолжается? Неужели кто-то из террористов, спасаясь, прихватил меня как щит… Врач оказался осетином. В этом госпитале почти все врачи грузины и осетины. Спасибо вам большое, что вы есть. Спасибо, что спасаете жизни.
И, пожалуйста, извините нас, что часто в повседневной жизни мы думаем националистическими шаблонами. Лежу под простыней в палате. Из одежды на мне только носки в испражнениях из оркестровой ямы и алтайские амулеты. Вся одежда, разрезанная, валяется рядом. Заворачиваюсь в простыню, выхожу в коридор.
Людно, суета, больные кто в чем. Медсестра говорит, что я могу из лифтового холла позвонить домой. Иду как призрак, обернутый в простыню, к лифту. Там висит старый телефон. Думаю, где взять монетку.
Кто-то говорит, что телефоны работают без монет. Звоню домой… Трубку берет подруга из Екатеринбурга. Я не понимаю, куда звоню. Она подзывает мою маму — мама не может говорить от слез и передает трубку брату. У меня вопрос за вопросом… Спрашиваю: «Все ли живы?
Как Наташка? Как Вика? Как Андрей? Поворачиваюсь к двери, думаю: «Надо позвонить домой». О том, что только что звонил, уже забыл.
Звоню, трубку берет брат. Я ему сразу сообщаю, что я жив, и начинаю выпытывать, все ли в порядке с друзьями… Его ответы кажутся мне напряженными, думаю, что он меня обманывает — из того ада нельзя было выбраться живыми… Брат не выдерживает и говорит, что я уже пятый раз звоню домой, что с друзьями действительно все в порядке, а напряженность только от того, что ему тяжело это отвечать в пятый раз… Говорю брату, что не помню, из какой палаты пришел. На что он мне говорит разумную вещь, мол, иди в любую — там все такие и никто не помнит… Я иду, но захожу в женскую палату.
Цифра из числа заложников погибли в теракте на Дубровке по официальным данным Хронология Мы воспроизвели очерёдность событий тех чёрных дней октября 2002 года 23 октября. Террористы обезвредили охрану и ворвались в зал по ходу первой сцены второго действия мюзикла "Норд-Ост". В результате более 800 человек, находившихся там, оказались в заложниках. Террористы отпустили 15 детей и ещё несколько десятков человек, среди которых женщины, иностранцы и мусульмане. В здании Театрального центра происходит прорыв теплотрассы, горячей водой заливает нижние этажи здания. Террористы расценивают это "как провокацию". В здание центра заходят Леонид Рошаль и журналистка Анна Политковская. Начался штурм здания силовиками. Осаждавшие через вентиляцию закачали в здание усыпляющий газ. Раздаются несколько взрывов, после чего начинается собственно штурм. Позднее в МВД сообщили об уничтожении 36 террористов, освобождении более 750 заложников и извлечении 67 тел погибших. Читайте также:.
Это был первый российский мюзикл, поставленный по всем канонам Бродвея. Главный герой — летчик Саня — уже вот-вот должен был встретиться со своей любовью — Катей, о которой он думал последние девять лет. Но вместо этого на сцену ворвались мужчины в камуфляже и масках, зазвучала автоматная очередь. Группа чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым оккупировала здание театра на Дубровке. Спецоперацию по освобождению людей начали только на третий день, в результате погибли 130 человек и уничтожены 40 террористов. Террористы обсуждали захват заложников в Москве еще летом 2002 года. Боевики требовали вывести российские войска из Чечни. И чтобы российские власти четко услышали их требование, террористы решили захватить здание с большим количеством людей. Они ходили по концертным залам и театрам с камерами, снимали проходы и систему охраны. В итоге выбор пал на Театральный центр на Дубровке — он находился недалеко от центра Москвы, у него вместительный зал и мало производственных помещений. Вечером 23 октября три микроавтобуса с боевиками подъехали ко входу в театр. Вскоре начались выстрелы. О захвате заложников вся страна узнала уже через несколько часов: федеральные каналы вышли с экстренными выпусками с места событий. Журналистам удалось даже поймать несколько человек — тех немногих, кто успел сбежать из театра в первые минуты захвата. А съемочную группу НТВ и вовсе пустили внутрь театра. Террористы хотели, чтобы их сняли — им нужно было рассказать о своих требованиях, показать смертниц и заложников. Основная группа террористов заняла концертный зал, другие стали проверять остальные помещения театра.
«Я помню, как понял, что мы все оттуда не выйдем живыми»: воспоминания заложника «Норд-Оста»
По официальным данным, его жертвами стали 130 человек. Теракт в «Крокусе»: переход красных линий и тёмная полоса в истории Пятница 22 марта никак не должна была стать чёрным днём в Москве. На это мартовское число приходится день весеннего равноденствия, с которого начинается прибавка светового дня и, значит, победа света над тьмой. Этот день по своему календарному расположению больше соответствует миру, чем несчастьям. Но беда всегда приходит внезапно и подло, даже если о ней шепчутся в чужих посольских подъездах.
Как смотрели спектакль. По краям, там, где откидные сиденья, стоят женщины, заминированные все.
В середине лежит заминированное взрывное устройство. Около него и по всему периметру, по всему залу. Стоят как бы. Заминированные, с оружием как бы. По ходу — камикадзе. Нереально, но, мне кажется, мы здесь все ляжем.
И это не шутка. Больницы Москвы перешли на усиленный режим работы. У театра собралась толпа неравнодушных, родственников и друзей заложников. Они ждали не только известий, но и реакции властей — ее не было. С 25 октября на Дубровке начались митинги — люди требовали, чтобы силовики стали активно действовать для освобождения заложников. Один из митингов, который провели родственники заложников, состоялся возле собора Василия Блаженного.
Главарь террористов требовал встречи с властями. Президент Владимир Путин тогда хоть и отменил все рабочие поездки и встречи, но на диалог с захватчиками не шел. Им удалось передать заложникам воду, средства гигиены и медикаменты, а также вывести из театра несколько человек.
На это можно возразить, что не дело государства - заниматься утешением своих граждан. Пусть церковь этим занимается. Или общественные организации. Но это неправда. Государство может и обязано поддерживать своих граждан, попавших в беду. Иначе когда в беду попадет оно, граждане предоставят государство его собственной судьбе. Государство спасло девятьсот человек от пуль и бомб террористов и погубило сто тридцать или даже больше из них из-за бюрократической тупости, чиновничьего равнодушия и перестраховок.
Из-за того, что милиция вовремя не сняла оцепление с улицы Мельникова и машины скорой подъехали с опозданием. Из-за того, что врачи не знали, какой антидот давать пострадавшим. Из-за того, что в результате неразберихи на месте трагедии сорока пострадавшим и впоследствии погибшим вообще не была оказана медицинская помощь. Можно было хотя бы извиниться. И можно было бы возместить моральный ущерб жертвам воровства и мародерства, благо их не так много. Речь идет об исках двух бывших заложников, чьи вещи были похищены на стадии следствия. Это еще одна загадка «Норд-Оста», правда, не такая драматическая: деньги и ценности, найденные в зрительном зале, вносились в протокол места происшествия с подробным описанием, где и как их нашли. Личные вещи и деньги заложников помещали в пакеты, пакеты опечатывали, а печати скрепляли подписями понятых и следователей. Когда по завершении этой части расследования пакеты выдали владельцам, двое бывших заложников - Екатерина Долгая и Максим Михайлов - денег в своих пакетах не обнаружили. Вряд ли государство обеднеет от того, что Долгая и Михайлов получат компенсацию за то, что их деньги куда-то исчезли из запечатанных следователями пакетов кстати, следователей этих, по-хорошему, надо бы уволить из прокуратуры с волчьим билетом.
А вот моральный ущерб, который получит само государство, когда отфутболенные в очередной раз отечественной юстицией истцы дойдут до Европейского суда, будет куда значительнее. Однако государство или те его представители, которые отвечают за решение подобных вопросов считает, что пойти навстречу своим гражданам означает показать свою слабость. И это, на мой взгляд, самая большая ошибка, которую может допустить государство. К сожалению, после «Норд-Оста» был еще Беслан. И операция там была проведена гораздо менее профессионально, чем в Москве. И в Северной Осетии погибли сотни заложников. И все та же странная боязнь государства пойти навстречу своим гражданам сделала трагедию в Беслане еще более непрозрачной для общества. Помимо всего прочего, это дало возможность отечественным либералам всласть потоптаться на бесланской трагедии - горе и слезы сотен людей были использованы в грязных политических схемах, сделаны разменной монетой для игр оппозиции. Этого бы не случилось, если бы государство вновь не отгородилось от своих граждан непробиваемой стеной. Государство, увы, оказалось не готово к общественному диалогу.
Оно вообще оказалось ни к какому диалогу не готово - террористов молча перестреляло, заложников также молча и довольно равнодушно спасло. Уроки «Норд-Оста» и Беслана были усвоены. На переговоры с мразью, не гнушающейся прятаться за спинами женщин и детей, больше никто не пойдет. Эта твердая позиция сделала тактику захвата заложников бессмысленной и бесперспективной, да к тому же еще и очень опасной для террористов. Не так трудно найти одного смертника, готового улететь в рай на набитой пластитом машине.
Васильев в военной форме, со служебным удостоверением прошёл через оцепление и, войдя в здание, вступил в переговоры с террористами, предлагая себя в обмен на свободу заложников-детей. Боевики не поверили, что он пришёл сам, чтобы предложить себя в качестве заложника за других, и расстреляли его. Террористы отпускают 15 детей [27] и ещё несколько десятков человек, среди которых женщины, иностранцы и мусульмане [28]. Её быстро допрашивают, уводят в коридор и убивают тремя выстрелами из автомата. Чуть позже выдвигаются дополнительные требования об обязательном участии в переговорах журналистки Анны Политковской , политиков Бориса Немцова , Ирины Хакамады и Григория Явлинского [36].
Спустя полчаса Иосиф Кобзон выводит из здания Любовь Корнилову и трёх детей: двух её дочерей и одного ребёнка, которого она назвала тоже своим [37] , вместе с ними выходит Марк Франкетти. Затем выходят и двое сотрудников «Красного креста», которые за руки выводят из здания пожилого мужчину — гражданина Великобритании [38]. Во время переговоров с ними террористы заявляют о готовности отпустить 50 заложников, если к ним прибудет глава администрации Чечни Ахмат Кадыров [40] [К 1]. Через полчаса переговорщики покидают здание ДК. Через 15 минут они выносят тело убитой Ольги Романовой [41]. Передав тело сотрудникам «скорой помощи», они возвращаются в здание Театрального центра [42]. Террористы безуспешно стреляют им вслед из автоматов и дважды из подствольного гранатомёта [43] , легко ранив при этом прикрывавшего девушек бойца группы «Альфа» майора Константина Журавлёва. На показанной видеозаписи Мовсар Бараев, сидящий в квартире перед ноутбуком , заявляет, что его группа принадлежит к «диверсионно-разведывательной бригаде праведных шахидов» и требует вывода российских войск из Чечни. Также на видеозаписи засняты пять женщин, одетых в чёрные накидки « абайя » и чадру [44]. Они пребывают в здании около 40 минут, за которые им удаётся побеседовать с террористами и шестью заложницами [47].
Террористы расценивают это «как провокацию», однако официальный представитель штаба по освобождению заложников опровергает это предположение [49]. Директор ФСБ Николай Патрушев заявляет, что власти готовы сохранить террористам жизнь, если они освободят всех заложников [46]. Они доставляют заложникам воду и соки. Через Сергея Говорухина террористы передают, что отказываются от ведения дальнейших переговоров [46]. Контакт с террористами также установила Алла Пугачёва [54]. Террористы задерживают его и через некоторое время расстреливают [56]. Боевики открывают по нему огонь из автоматов, но промахиваются и попадают в двух других заложников — Тамару Старкову в живот и в Павла Захарова в голову [59]. Террористы разрешают отнести раненых заложников на первый этаж и вызывают в здание сотрудников «скорой помощи» машина «скорой помощи» прибывает через 40 минут , которые забирают раненых в больницу [42]. Позднее Павел Захаров скончался в больнице. Штурм 5:10.
Погасли прожекторы , которые освещали главный вход в театр. Ранее террористы предупреждали, что, если свет будет погашен, они начнут расстреливать заложников [54]. Осаждавшие через вентиляцию стали закачивать в здание усыпляющий газ. Люди внутри здания — боевики и заложники — вначале приняли газ за дым от пожара, но скоро поняли, что это не так [60]. У здания ДК раздаются три взрыва и несколько автоматных очередей. После этого стрельба прекращается. Поступает неподтверждённая информация о начале операции по штурму здания. Заложники сообщают о пущенном в здании газе [54]. Представители штаба сообщают, что за последние два часа террористы убили двух и ранили ещё двоих заложников [54]. Раздаются ещё несколько взрывов, возобновляется стрельба.
Здание ДК успешно покинули двое заложников [54]. Официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены. О жертвах среди заложников не сообщается [54]. Через центральный вход в здание врываются сотрудники МВД. Спасатели МЧС и медики приступают к выводу заложников из здания, оказанию медицинской помощи и госпитализации. Обездвиженных людей сначала кладут прямо на ступени театра и асфальт рядом, а затем кладут вплотную друг к другу [54]. Первый автобус с пострадавшими отъезжает от здания Театрального центра [54]. Помощник президента РФ Сергей Ястржембский официально заявляет о завершении операции по освобождению заложников [54]. Заместитель министра внутренних дел Владимир Васильев утверждает, что штурм был начат, так как группа заложников пыталась сбежать. Также он сообщает о результатах штурма: 36 террористов уничтожены, более 750 заложников освобождены, погибли 67 человек [54].
Последствия штурма 8:00. Заместитель главы МВД Владимир Васильев сообщает об уничтожении 36 террористов, освобождении более 750 заложников и извлечении 67 тел погибших [61]. Людей в бессознательном состоянии размещают в автобусах.
«Я помню, как понял, что мы все оттуда не выйдем живыми»: воспоминания заложника «Норд-Оста»
| Список жертв Норд-Оста | После теракта в «Крокус Сити Холле» я вдруг впервые за 22 года после «Норд-Оста» подумала: когда я сидела в зале на Дубровке, больше всего на свете боялась взрыва — нас обложили взрывчаткой. |
| «Норд-Ост»: фотохроника трагедии - | Премьера мюзикла «Норд-Ост» по роману Вениамина Каверина «Два капитана» состоялась в 2001 году в театральном центре на Дубровке. |
| С захвата «Норд-Оста» террористами прошло 17 лет. Но жертвы теракта до сих пор нуждаются в помощи | Во время захвата «Норд-Оста» руководила группой женщин-террористок. |
| «Норд-Ост»: как было на самом деле? | Но согласно данным общественной организации «Норд-Ост», созданной бывшими заложниками, в результате теракта погибло 174 человека. |
«В автобусах живые находились вперемешку с трупами». 17 лет теракту в «Норд-Осте»
На это мартовское число приходится день весеннего равноденствия, с которого начинается прибавка светового дня и, значит, победа света над тьмой. Этот день по своему календарному расположению больше соответствует миру, чем несчастьям. Но беда всегда приходит внезапно и подло, даже если о ней шепчутся в чужих посольских подъездах. Читайте новости и статьи octagon.
И вдруг я смотрю — там просто тело. Женское какое-то тело лежит. Ты кто?
Поднимаю глаза — три автоматчика стоят, все в масках». К Иосифу Давыдовичу вывели трех девочек. Ну ты же сделал жест. И хотя Владимир Путин отменил все свои важные встречи, на переговоры с террористами он так и не вышел.
Начались стихийные митинги. Родители юных заложников и просто неравнодушные люди требовали от властей действий, причем решительных, стояли с плакатами «Остановите войну, спасите людей», «Сделайте все для спасения людей». Устав ждать выполнения требований, боевики объявили, что утром 26 октября начнут убивать. И в это время в штабе впервые звучит слово «штурм»… Спасательная операция В ночь на 26 октября первая группа спецназа проникла на первый этаж Дубровки.
По вентиляции в здание пустили усыпляющий газ. Когда он начал действовать, спецназ ворвался в здание и начал брать его штурмом, параллельно эвакуируя людей, которые уже не надеялись на то, что выйдут из зала живыми. К большому сожалению, спасти всех не удалось — после штурма погибло очень много людей. Другие скончались, не получив своевременной медицинской помощи — их слишком поздно доставили в больницы.
Всего по официальным данным погибло 130 человек из числа заложников по предположению общественной организации «Норд-Ост», 174 человека. Спустя год у входа в театр на Дубровке установили монумент с надписью «В память о жертвах терроризма» и стелу, увенчанную тремя бронзовыми журавлями. Родственникам погибших это, конечно, облегчения не принесло. Они уже 19 лет живут с осознанием того, что из близкие погибли от рук фанатично настроенных боевиков, которые были готовы умереть сами.
И забрали с собой ни в чем не повинных людей.
Перед штурмом особенно дергались. Бараев стал что-то кричать своим на чеченском. А потом сказали, что третья ночь — последняя. Если подвижек не случится, говорили бандиты, начинаем второй этап операции. Какой именно — не объясняли, но было ясно, что нас ждёт что-то жестокое. И у дочки просила шепотом прощения, что взяла ее на спектакль. А Катя, мы сидели всё время рядом, успокаивала: «Да ладно, мама, не волнуйся, всё будет хорошо».
А я всё равно себя ругаю. Заложник Ирина Чернена, учитель: — Помню, как всё началось: на сцене — летчики, сюжет очень патриотичный, поэтому, когда и в зале, и на сцене появились ещё и люди в камуфляже, никто не удивился — значит, так надо. Но тут меня толкнул в бок Аркаша, он уже был до этого на «Норд-Осте». Голос растерянный: «Это не по сценарию». Выстрелы вверх, боевики абсолютно трезвые, говорят очень четко: «У нас претензии не к вам, а к вашему правительству! Я как-то сразу почувствовала, что это надолго. И всё время волновалась за дочку, Оленьку. Слава Богу, ее отпустили в первую очередь, когда вывели детей. Только после того, как мне перезвонили родные и сказали, что она уже дома, я немного успокоилась.
А вообще нам, конечно, было легче, чем другим: нас не рассадили, мы о многом разговаривали с ребятами, держались вместе, подбадривали друг друга. Я пыталась поговорить с ближайшей к нам женщиной-камикадзе, но она не шла на контакт… Тяжело было только первые сутки: духота, очень хочется есть, да еще и эта жуткая оркестровая яма, и невозможность привести себя в порядок… А потом наступило отупение, уже ничего не хотелось, мы к этому кошмару начали привыкать. Из-за жары многие сняли одежду, боевики тоже скинули камуфляж и остались в «гражданке». На некоторых из них были «норд-остовские» футболки. То, что пошёл газ, я поняла сразу: на какую-то секунду в зале появился терпкий неприятный запах. Еще секунда — и раздались выстрелы. Но мы уже дышали в свитера, пригнули головы к коленям. Помню первые несколько секунд, топот ног. И — провал.
Очнулась в реанимации. Они бы нас взорвали — в этом можно не сомневаться. За несколько часов до штурма им, видно, что-то померещилось. За считаные секунды террористки окружили весь зал, потянули руки к поясам. Меня поразили четкость и скорость, с какой они это всё сделали. Словно они не раз уже в этом зале тренировались: каждая отсчитала ровно шесть кресел, и получилось, что они везде, и если им дадут команду, не выживет никто. Оцепление милицией и специальной техникой улиц, прилегающих к концертному залу на Дубровке. Мы сидели в бельэтаже, во втором ряду. Нам повезло: пушку ни на меня, ни на моих родных никто не наставлял, нас не разделяли.
Попросила у боевиков воды — дали, захотела позвонить папе — разрешили набрать по мобильнику. Я разговаривала с женщинами-камикадзе. Одна из них контролировала наш ряд. В ночь перед штурмом чеченцы сказали: «Вот придёт завтра в 10 утра представитель президента, и вы все, может быть, останетесь живы». Но надо было видеть их глаза! Никто из нас не сомневался, что они нас все-таки взорвут… Когда пошёл газ, я его сразу заметила: на секунду появился серо-зеленый туман, который тут же развеялся. Я увидела, как женщины-боевички тут же заснули, никто из них не успел даже пальцем пошевелить. А мужики не вырубились, забегали сразу, закричали что-то по-своему и стали палить куда попало. Я так и не заснула и видела весь штурм своими глазами.
Хотя, если честно, когда пошёл газ, подумала, что это все, конец, сейчас взорвут. Заложник Алла Ильиченко, бухгалтер: — Я пошла на мюзикл, чтобы избавиться от депрессии. Что-то не ладилось на работе, начались проблемы в личной жизни. Правильно говорят, что беда одна не ходит. Мало того, вечером того же дня у меня украли сумку с документами, а билет на «Норд-Ост» я случайно положила в карман пальто. Когда начался захват здания, я даже не удивилась и не испугалась — продолжала думать о своих проблемах. Тогда я даже предположить не могла, что все продлится так долго. Я сидела в партере, а рядом со мной — девушка-камикадзе. Люди, которые были рядом, практически не общались.
А меня такая тишина угнетала. Пришлось разговаривать с чеченкой. Она сначала не обращала на меня внимания. А потом ничего, разговорилась. Рассказала, что у нее в прошлом году погиб брат, а полгода назад убили мужа. И стало ещё страшнее. В этот момент я окончательно поняла, что живыми мы отсюда не уйдем. Я не сомневаюсь, что все террористы были готовы взорвать здание, и они это сделали бы. Та самая чеченка за час до начала штурма сказала: «Пора начинать молиться».
Заложник Марьяна Казаринова, музыкант оркестра: — Все, кто сидел справа от меня в ряду, погибли. Впали в какое-то оцепенение: ни с кем не разговаривали, ничего не делали, ничего не хотели. Мы их тормошили, а они словно спали с открытыми глазами. В какой-то момент я тоже поняла, что это конец. Просто и без эмоций: вот она смерть, а вот она я. А потом решила, что, если остановлюсь на этой мысли, буду её думать, слюнявить с разных сторон — она же меня и убьёт. И тогда я взяла и отстранилась. Просто перестала ощущать себя внутри происходящего. Это ведь был спектакль.
Страшный, идиотский спектакль. По сцене ходили люди, они и стреляли, и кричали, и улыбались, бомбы таскали… Я в этом во всем как будто и не участвовала, меня это не касалось. Конечно, иногда вдруг прорывалось: а как же мама, папа, что со мной будет?! Но я заставляла себя не думать и жить другим. Почти весь наш оркестр — двадцать четыре человека — сидел во втором ряду партера. Мы всё время во что-нибудь играли. В слова, морской бой, дурацкие крестики-нолики, до колик смеялись… И страх куда-то уползал. Как я злилась на этих сволочей с автоматами, матом их крыла! К запуганным они действительно очень бережно относились, опекали их, разговаривали, пудрили мозги, молитвы читали на арабском, которые якобы открывают дорогу в рай.
А меня в туалет не пускали: они чувствовали, что я их не боюсь. В последнюю ночь, когда совсем приспичило, без разрешения встала и спустилась в яму. Кстати, перебудила всех людей слева от себя в ряду, пока выбиралась. Может быть, поэтому они выжили в штурме. А когда всё закончилось, когда проснулась в первое утро дома — решила, что видела обыкновенный, только очень долгий, кошмарный сон. Наяву это не могло произойти. И снова отстранилась — уже от самого события. Со мной ничего не произошло. Смешно, но у меня ничего не пропало: ни одежда, ни инструмент, ни деньги.
На меня не подействовал газ, из здания я вышла на своих ногах. Во мне самой ничего не изменилось… Почти. Я поняла, что жизнь — зыбкая штука, её сломать легко, как ноготь… Заложник Анна Андрианова, глава рекламной службы: — Я не помню, сколько времени провела в больнице. Проснувшись, увидела серое небо за окном, поняла, что руки-ноги целы, жизнь продолжается, но может прекратиться в любой момент. У меня есть претензии к террористам, но больше претензий к моей стране, которая в тот момент не использовала все возможности, чтобы спасти людей… После «Норд-Оста» мне захотелось разобраться в том, как мир устроен, потому что, когда я сидела в зале, оказалось, что я чего-то не понимаю, что мне не хватает каких-то системных знаний о других культурах. И я пошла на отделение искусствоведения исторического факультета МГУ.
Он, кстати, не одобрял, что по такому серьезному произведению поставили мюзикл. Потом говорил, что если бы в тот роковой вечер был дома — никуда бы нас не отпустил… Перед спектаклем заметили много странного. На подходе к Дому культуры человек кавказской наружности с характерным гортанным акцентом спрашивал лишний билетик. Я подумали тогда: «Слава богу, билетов нет, сейчас до кассы дойдем и вернемся домой». Но кассирша предложила билеты и в партер, и на балкон. Потом мы того смуглого человека, кто спрашивал лишний билетик, увидели среди боевиков… Вероятно, он в тот вечер или пересчитывал людей, или выявлял среди зрителей силовиков. Зал был почти полностью заполнен. Нам достались билеты в одиннадцатом ряду, справа, ближе к боковому проходу. Спектакль был неплохой. Но я поймала себя на мысли, что с удовольствием бы ушла после первого отделения. Я подсознательно чувствовала что-то недоброе. А потом в фойе, во время антракта, мы увидели женщин во всем черном. Я подумала еще: идет такой патриотический спектакль, что они здесь делают?.. Настя с Ярославом что-то рассказывали друг другу и смеялись. И чеченки буквально испепеляли их взглядами. Особенно я запомнила одну из женщин в черном: она смотрела в упор, у нее были абсолютно черные зрачки… Меня прямо передернуло, мне опять захотелось уйти домой. Но как люди дисциплинированные решили досидеть до конца, не обижать артистов. Второе отделение началось с танца летчиков. Артисты лихо отбивали чечетку, когда на сцену из зала запрыгнул человек в камуфляже и в маске. Я подумала, что наши спецслужбы кого-то хотят задержать. Потом мы услышали: «Мы из Грозного, это не шутки! Война пришла в Москву, вы — заложники! Террористы перекрыли все входы и выходы в зрительный зал. Артистов погнали к машинам, чтобы они таскали рюкзаки со снаряжением и боеприпасами. А потом приступили к минированию зала… Было очень страшно. Боевики пошли по рядам, чтобы выявить среди зрителей военных, сотрудников спецслужб и милиционеров. Многие силовики вырывали из удостоверений фотографии и выбрасывали «корочки». В нашем проходе нашли удостоверение какой-то женщины — сотрудницы ФСБ, которую так же, как и меня, звали Виктория Васильевна, совпал и год рождения — 1960-й. Только фамилия была другая. Террористы шли по рядам и спрашивали у всех женщин документы. А у меня с собой были только водительские права. Боевик взял их и стал пристально разглядывать: не поддельные ли? Минуты казались вечностью. Племянник в свои 15 лет повел себя как настоящий мужчина. Обняв меня, Ярослав сказал: «Если тебя заберут, я пойду с тобой». Я, в свою очередь, стала убеждать боевиков, что работаю в колледже здесь по соседству, на улице Мельникова, дом 2, рядом с госпиталем ветеранов войны… Услышав адрес, боевики еще больше напряглись. Оказывается, в этом здании разместился штаб операции по освобождению заложников. Террорист, прищурившись, сказал: «Это говорит о многом. Пойдем к командиру». Акция памяти. На ступени центра приносят фотографии погибших, свечи и цветы. Фото: mskagency Меня чудом не расстреляли. Ребята, которые сидели сзади нас, начали кричать: «Она учительница! И летом одному из ребят в нашем учебном комбинате отмечали свадьбу — мы с учениками накрывали для них столы. Террорист, взяв мои документы, ушел. Потом вернулся и сказал: «Все в порядке, мы нашли эту женщину». Удивительно, но потом я узнала, что она выжила. Боевики не стали ее расстреливать: в их планы входило взять ее с собой при отступлении в Чечню и обменять на одного из своих полевых командиров. Рядом с нами в проходе стояла одна из террористок, совсем девчонка, — Асет. Мы ее спросили: «Ну зачем вы пришли? Мы же здесь с детьми, мирные люди! У меня убили мужа, убили брата. Мы живем в подвале. Под бомбежками гибнут старики и дети.
«Норд-Ост»: «Вот она, смерть, а вот она, я…»
В результате террористической акции, по официальным данным, погибли 130 человек (по данным общественной организации «Норд-Ост» – 174 человека). Количество жертв в «Крокусе» превысило число погибших в теракте в Театральном центре на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост» в 2002 году — тогда погибли 130 заложников. В результате теракта погибли, по официальным данным, 130 человек (по утверждению общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека), более 700 пострадали. Теракт на Дубровке — террористическая акция в Москве, длившаяся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которой группа вооруженных боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала заложников из числа зрителей мюзикла «Норд-Ост» в Театральном центре на. Теракт на Дубровке – террористическая акция в Москве, длившаяся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которой группа вооруженных боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала заложников из числа зрителей мюзикла "Норд-Ост" в Театральном центре (ТЦ).
Теракт на Дубровке: истории выживших после «Норд-Оста»
Этот факт вовсе не означал, что артисту были безразличны судьбы заложников, поэтому после звонка Константина Эрнста, сообщившего о захвате Театрального центра, Цекало помчался на Дубровку. Здание оцепили и внутрь Александру попасть не удалось. Две ночи он провел около места трагедии, а на третью окружающих начали оттуда выгонять. Продюсер понял, что грядет нечто страшное, и вернулся на Дубровку уже после штурма.
Он помогал выносить из центра пострадавших, а после этого присоединился к инициативной группе, искавшей людей. Не пропустите Александр Цекало рассказал, как пережил страшную трагедию «Норд-Оста» Поиски заняли неделю: больницы отдавали умерших в морги. Цекало пользовался своей медийностью, чтобы найти жертв теракта.
Случившееся наложило на Александра отпечаток: из-за увиденного у артиста возникла психотравма. Он даже пытался заглушить гнев и ужас алкоголем, пока не связался с коучем, которая помогла научиться выплескивать негативную энергию. Попытки помочь Алла Борисовна не комментировала события на Дубровке Екатерине Гусевой несказанно повезло: она играла в «Норд-Осте», но именно в день захвата заложников взяла выходной.
Актрисе позвонил режиссер Сергей Ткачев, а когда узнал, что она дома, просто повесил трубку. Артистка поняла, что что-то случилось, услышала новости по радио и в итоге три дня простояла у здания Театрального центра вместе с родителями, чьи дети оказались внутри. Анне Политковской удалось уговорить боевиков разрешить пронести детям хотя бы воду и сок.
Однако убедить террористов отпустить кого-то из заложников у журналистки, увы, не вышло. Не пропустите Поджог или пожар? По слухам, ей удалось достать через знакомых план реконструированного здания, и она намеревалась передать его спецназу.
Сама Алла Борисовна коротко отмечала лишь, что пыталась договориться об освобождении заложников. В пресс-службе арт-студии «Алла» дали больше подробностей. К памятнику жертвам теракта на Дубровке в Москве ежегодно съезжаются родственники погибших и участники событий «В момент захвата «Норд-Оста» в здании находились четыре человека, сотрудничающие с мюзиклом «Чикаго».
Это концертмейстеры Татьяна Солнышкина и Ирина Оржеховская, а также автор либретто российской версии «Чикаго» Александр Карпов он, увы, погиб при штурме с супругой. Алла Борисовна как продюсер «Чикаго» не могла остаться равнодушной к судьбе сотрудников. Целью ее визита в здание были переговоры с террористами об освобождении «чикагцев».
Это как называется? Нет, мы будем бороться, чтобы виновные были наказаны. Мы судимся не с государством, а с теми правителями, которые отдали приказ на уничтожение своих же людей. Мирных людей. Мы против того, чтобы нарушалось наше главное право, прописанное в Конституции, — право на жизнь. Мы за то, чтобы в России можно было спокойно жить. А если теракт произошел, государство оказывало бы людям достойную помощь. После «Норд-Оста» случился Беслан, и там власть действовала теми же методами.
По-другому не умеет. И если кто-то думает, что с ним в критической ситуации поступят по-другому, он заблуждается. Будут мочить точно так же. Власть обращается с обществом так, как оно позволяет с собой обращаться. Впервые в жизни. На месте гибели людей танцуют фонтаны В здании, внутри которого случилась трагедия, сегодня вовсю идет веселье: там работает Цирк танцующих фонтанов. Снаружи здание выглядит серо и уныло. На нем ни вывесок, ни растяжек рекламных , но народ идет и идет.
Цены доступные — от 400 рублей за место. У нас билеты по купону, два дня в Москве. Другие посетители цирка оказались более просвещенными. Нет, жизнь продолжается. Надеемся, такое не повторится. Вопрос об аморальности веселья в зале, где погибли люди, задать некому. Цирк лишь арендует помещение, а конечный бенефициар — ЗАО «Дворец культуры» на Мельникова, 7 — скрывается за компанией «Бастэн лимитед», зарегистрированной в Гибралтаре. Учитывая тяжелую историю ДК, хорошо было бы знать, кто стоит за ней.
Не из любопытства, чисто в целях безопасности. И кстати, если с доводами жаждущих зрелищ зрителей еще можно как-то согласиться, то тот факт, что даже 26 октября, в день траурных мероприятий, цирк продолжит выпускать на арену клоунов и даст аж три представления подряд, не просто циничен, а дик и бесчеловечен. Снаружи будут плакать и вспоминать погибших, а внутри — смеяться и подсчитывать прибыль. Чтобы помнили Возле ДК на Дубровке установлена памятная доска с именами погибших — она висит сбоку, будто специально припрятана, чтобы не пугать прохожих. Построена церковь, которой, по словам пострадавших, им еще пришлось добиваться. И стоит стела. Наверху почему-то летят журавли. Положило цветы и ушло.
Списочек я намеренно употребляю пренебрежительный суффикс с именами погибших провисел только один одень. Он был написан фломастером на бумаге и с ошибками. Я связывался с автором памятника — архитектором Ильей Былинкиным, и он сказал, что технически там заложена возможность установки мемориальной доски. Но наш хозяйственный мэр Лужков распорядился заранее сделать памятник всем жертвам терактов — таким образом он оказался посвящен погибшим и на «Крыльях» 2003-й , и на «Рижской» 2004-й , и в Беслане 2004-й... Чтобы много раз не переделывать, оставили, как есть. Памятник остался безликим. И ждет, как алтарь, новых жертв.
Боевики не стали ее расстреливать: в их планы входило взять ее с собой при отступлении в Чечню и обменять на одного из своих полевых командиров. Рядом с нами в проходе стояла одна из террористок, совсем девчонка, — Асет. Мы ее спросили: «Ну зачем вы пришли? Мы же здесь с детьми, мирные люди! У меня убили мужа, убили брата. Мы живем в подвале.
Под бомбежками гибнут старики и дети. Это должно прекратиться». Я знала, что их в любом случае убьют. Но она повторяла: «Другого выхода нет». Мы предложили найти ее ребенка, забрать к себе. Она усмехнулась и сказала: «Ему Аллах поможет».
Они были все как зомбированные. К молодым женщинам-террористкам постоянно подходила женщина в летах, которая не снимала чадры. Она сидела в центре зала, рядом с металлическим баллоном, внутри которого, как потом выяснилось, был 152-миллиметровый артиллерийский осколочно-фугасный снаряд, обложенный пластитом. Когда поступала команда, все женщины в черном вставали, выстраивались в проходах с гранатами, брали в руки детонаторы… Наша собеседница Асет нас «успокаивала»: «Вы не волнуйтесь, если будет приказ о взрыве, я вас застрелю. Вы долго мучиться не будете». На третьи сутки, 26 октября, мы заметили, что у боевиков приподнятое настроение.
Им сказали, что завтра будут переговоры. Нам было сказано: «Мы вас отпустим, возьмем с собой небольшое количество заложников и уйдем». Мы с сестрой готовы были пойти с ними, только бы они отпустили наших детей… Иосиф Кобзон первым вступил в переговоры с террористами и сумел договориться об освобождении Любови Корниловой и трех детей: двух ее дочерей и одного ребенка, которого она назвала тоже своим. Фото: Михаил Ковалев Первый раз за все дни мы расслабились. А под утро я вдруг почувствовала сладковатый запах. Один из боевиков соскочил со сцены, стал бегать, кричать: «Где электрик?!
Отключите вентиляцию! И когда уже начала терять сознание, подумала: «Это газ-убийца». Я пыталась выдохнуть газ, краем сознания отметила: «Мне нельзя «уходить» — как же дети?! Как дальше развивались события, я знаю со слов мужа. Вернувшись из командировки, он узнал о захвате театрального центра. Мы жили рядом — все дни до штурма он находился около Дома культуры.
Когда начался штурм, в суматохе ему удалось просочиться через милицейский кордон. Спецназовцы и спасатели начали выносить на ступеньки первых заложников. Сергей вспоминал, что на людей было страшно смотреть: многие были с оскаленными зубами, мышцы лица были сведены судорогой… Нам повезло: мы сидели близко от прохода — нас вынесли в числе первых. Сначала муж нашел меня. Я страшно хрипела, и он подумал, что у меня сломан позвоночник. Потом он заметил и Настю.
Со мной на руках муж бросился мимо автобусов к тому месту, где стояли «скорые». Передал меня медикам и вернулся за дочерью. На том месте, где она лежала, уже была гора людских тел. Он с трудом достал Настю. Мужу показалось, что она не дышит. Он взял дочь на руки и не знал в шоке, что делать дальше.
К ним подскочил врач, нащупал у дочери слабый пульс, крикнул Сереже: «Ты что стоишь, она живая, поверни лицом вниз и беги! Вынес мою сестру Иру, которая была вся в крови. Ему показалось, что он вынес и Ярослава. Был предрассветный час, еще достаточно темно. Паренек, которого он передал «скорой», был такой же высокий, светловолосый, как племянник. Но парень был в белой рубашке — скорее всего, один из распорядителей.
А Ярослав пошел на мюзикл в зеленой рубашке… Я и Настя попали в госпиталь ветеранов войны, который был рядом с театральным центром. Придя в себя, я сразу спросила: «Кто-нибудь погиб? Я так обрадовалась!.. А на следующее утро мы узнали, что многих спасти не удалось. Вскоре позвонил муж сестры — сказал, что Ярослав в морге, а Ира бросилась с моста… Узнав о смерти сына, она вырвала все капельницы и ушла из больницы. В морге попросила оставить ее одну, чтобы попрощаться с сыном.
Вуз она закончила в 1998 году. Несмотря на боевые действия в республике, будущие актеры не бросали репетиции. Педагоги считали Секилат очень способной. Вместе с ней учился брат Мовсар - в 1999 году он погиб, воюя на стороне ваххабитов.
К ним вскоре примкнула и девушка. Скорее всего, это произошло в Азербайджане, куда она поехала, чтобы восстановить здоровье. Байракова Зарета Долхаевна Дохаевна , 26 лет Ее братьев Бауди 1979 года рождения и Мурад 1982 года рождения подозревали в причастности к НВФ, их местонахождение не установили. В поведении самой Зареты ничего подозрительного не замечали, у нее была хорошая успеваемость в школе, но дальше она учиться не пошла - помогала родителям-инвалидам торговать на рынке.
Уехала из дома за месяц до теракта, выйдя перед этим замуж. Уже после ликвидации в ее паспорте нашли записку: «Сбор 27 21 октября 2002, станция Лужники». Байхатов Арсен Нажмудинович, 21 год 7. Бакуева Луиза Алавдиновна, 34 года Родная сестра ликвидированного в 2000 году лидера боевиков Баудина Бакуева.
Бараев Мовсар Бухариевич по отцу - Сулейманов , 23 года использовал паспорт 24-летнего Ахматханова Шамильхажи Ахмаровича «Мелкий, ничем не примечательный бандит, не обладающий профессионально-террористическими и организаторскими данными, совершенно не подготовленный к такого рода акциям и непонятно как оказавшийся во главе профессионально подготовленной банды в Москве» - так характеризовал уроженца Аргуна Мовсара Бараева начальник УВД Чечни полковник Саид-Селим Пешхоев. Мовсар Бараев в 18 лет примкнул к бандподполью. Фото: стоп-кадр НТВ Закончив 10 классов, Мовсар бросил учебу и с 18 лет стал участвовать в незаконных вооруженных формированиях, со временем став личных телохранителем своего дяди Арби Бараева. Участвовал в нападениях на колонны российских войск и серию взрывов в Гудермесе, Грозном и Урус-Мартане.
После гибели Мурада Юсупхаджиева в октябре 2002 года занял его должность - командира Исламского полка особого назначения ИПОН , радикальной террористической организации, созданной Арби Бараевым. Бимурзаев Магомед Эмин Саиданович, 23 года Являлся членом запрещенной террористической подпольной организации «Чеченский Джамаат». Бисултанова Марина Небиюллаевна, 18 лет Попала под влияние и была завербована другой террористкой из списка - Виталиевой. Когда появилось фото уничтоженной Марины в зале, возникла версия, что в захвате заложников участвовала смертница-славянка - у девушки были белокурые волосы.
Но это особенность внешности, она - чеченка. Бициева Зура Резвановна, 22 года Зура жила бедно - ее и старшую сестру мама воспитывала одна.
Сколько человек погибло в терактах: Крокус Сити, Норд-Ост, 11 сентября
За три часа до штурма он уснул на полу, лежа лицом вниз, потому не надышался газом. После выхода из здания мужчину задержали — смутила его «военная» костюмированная форма — но вскоре отпустили. В марте спектакль восстановили, но «Норд-Ост» продержался лишь два месяца — ни зрители, ни артисты не хотели возвращаться в страшное место. Сейчас Марат работает в Театре Мюзикла, снимается в сериалах и воспитывает дочь. Марат Абдрахимов. На мюзикл он пришел с мамой — правда, опоздал на первое действие, оказавшись в Театральном центре к роковому второму акту. Его родительница села в партер с подругой, Аркадий остался в бельэтаже. Следующие дни он провел в группе с мужчинами терористы разделили заложников по возрасту и полу , где оказался бывший сотрудник правоохранительных органов — он и вселял в окружающих веру в лучшее. Боевики, конечно, это строго запрещали, но за всем залом было не уследить», — вспоминал Винокуров.
Трагедию, по собственным словам, он пережил сравнительно «легко»: в больнице просил позвонить отцу, который 26 октября празднует день рождения, а спустя несколько месяцев вновь стал зрителем «Норд-Оста» вместе с родителями, совершив своего рода ритуал прощания. Хуже теракт сказался на здоровье подруги его матери — женщина полтора месяца лежала в психиатрической клинике. Винокуров продолжает жить: воспитывает детей, работает IT-специалистом, развивает собственный магазин с женой. А отголоски трагедии чувствует, когда оказывается с семьей в толпе: «Я держу в голове, что все может произойти, но не паникую. Просто осматриваюсь, потому что на мне ответственность за близких».
Террористическая акция длилась три страшных дня, с 23 по 26 октября 2002 года. Теракт устроила группа боевиков во главе с Мовсаром Бараевым. Они захватили и удерживали 912 заложников. Во время операция по освобождению заложников были уничтожены 40 боевиков. Сколько человек погибло в терактах в Московском метро? Первый после распада СССР теракт в метро в России случился 11 июня 1996 года: в вагоне поезда, в тоннеле между "Тульская" и "Нагатинской". Жертвами стали четверо пассажиров, ранены были 12 человек. В 2000 году 8 августа самодельное взрывное устройство сработало в переходе станции "Пушкинская". Были убиты 13 человек, число раненых достигло 118-ти. Гораздо больше жизней унесли два следующих теракта. Шестого февраля 2004 года смертник взорвал бомбу с шурупами и болтами в вагоне поезда метро на перегоне между "Автозаводской" и "Павелецкой". Погиб 41 пассажир. Количество пострадавших превысило 200 человек. Двойной теракт был совершен в Московском метро 29 марта 2010 года. Смертницы устроили один за другим два взрыва — на станциях "Лубянка" и "Парк культуры". Был убит 41 человек, ранены почти 90.
На показанной видеозаписи Мовсар Бараев, сидящий в квартире перед ноутбуком , заявляет, что его группа принадлежит к «диверсионно-разведывательной бригаде праведных шахидов» и требует вывода российских войск из Чечни. Также на видеозаписи засняты пять женщин, одетых в чёрные накидки « абайя » и чадру [44]. Они пребывают в здании около 40 минут, за которые им удаётся побеседовать с террористами и шестью заложницами [47]. Террористы расценивают это «как провокацию», однако официальный представитель штаба по освобождению заложников опровергает это предположение [49]. Директор ФСБ Николай Патрушев заявляет, что власти готовы сохранить террористам жизнь, если они освободят всех заложников [46]. Они доставляют заложникам воду и соки. Через Сергея Говорухина террористы передают, что отказываются от ведения дальнейших переговоров [46]. Контакт с террористами также установила Алла Пугачёва [54]. Террористы задерживают его и через некоторое время расстреливают [56]. Боевики открывают по нему огонь из автоматов, но промахиваются и попадают в двух других заложников — Тамару Старкову в живот и в Павла Захарова в голову [59]. Террористы разрешают отнести раненых заложников на первый этаж и вызывают в здание сотрудников «скорой помощи» машина «скорой помощи» прибывает через 40 минут , которые забирают раненых в больницу [42]. Позднее Павел Захаров скончался в больнице. Штурм 5:10. Погасли прожекторы , которые освещали главный вход в театр. Ранее террористы предупреждали, что, если свет будет погашен, они начнут расстреливать заложников [54]. Осаждавшие через вентиляцию стали закачивать в здание усыпляющий газ. Люди внутри здания — боевики и заложники — вначале приняли газ за дым от пожара, но скоро поняли, что это не так [60]. У здания ДК раздаются три взрыва и несколько автоматных очередей. После этого стрельба прекращается. Поступает неподтверждённая информация о начале операции по штурму здания. Заложники сообщают о пущенном в здании газе [54]. Представители штаба сообщают, что за последние два часа террористы убили двух и ранили ещё двоих заложников [54]. Раздаются ещё несколько взрывов, возобновляется стрельба. Здание ДК успешно покинули двое заложников [54]. Официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены. О жертвах среди заложников не сообщается [54]. Через центральный вход в здание врываются сотрудники МВД. Спасатели МЧС и медики приступают к выводу заложников из здания, оказанию медицинской помощи и госпитализации. Обездвиженных людей сначала кладут прямо на ступени театра и асфальт рядом, а затем кладут вплотную друг к другу [54]. Первый автобус с пострадавшими отъезжает от здания Театрального центра [54]. Помощник президента РФ Сергей Ястржембский официально заявляет о завершении операции по освобождению заложников [54]. Заместитель министра внутренних дел Владимир Васильев утверждает, что штурм был начат, так как группа заложников пыталась сбежать. Также он сообщает о результатах штурма: 36 террористов уничтожены, более 750 заложников освобождены, погибли 67 человек [54]. Последствия штурма 8:00. Заместитель главы МВД Владимир Васильев сообщает об уничтожении 36 террористов, освобождении более 750 заложников и извлечении 67 тел погибших [61]. Людей в бессознательном состоянии размещают в автобусах. Продюсер мюзикла Александр Цекало заявляет, что заложники просто устали, а террористы спят сном вечным [62]. В этот же день в ФСБ России сообщили, что число обезвреженных террористов только в здании Театрального центра на Дубровке составило 50 человек — 18 женщин и 32 мужчины. Трое террористов были задержаны [63]. Впоследствии прокурор Москвы Михаил Авдюков заявил, что всего было убито 40 террористов [63]. По данным газеты «Московский комсомолец», среди террористов, взятых живыми, были Мовсар Бараев, которого ранили, допросили и убили, и женщина без «пояса смерти», которая была не в зале и при задержании прокусила руку спецназовцу [64]. По телевизионным каналам показывают мёртвых террористок в зрительских креслах, большой баллон в центре зала, труп Мовсара Бараева с раной в паховой области и бутылку спиртного коньяк « Hennessy » , стоящую рядом с ним на полу [65]. Телеканал « НТВ » показывает убитых террористов и женщин-смертниц: подавляющее большинство из них убито выстрелом в затылок. На тему того, как у тела фундаментального исламиста оказался алкоголь, существует несколько противоречащих друг другу версий. По сведениям бывшего сотрудника «Альфы», коньяк пили спецназовцы, отмечая таким образом десятилетний юбилей образования отряда [66]. Впрочем, отряду на тот момент было более четверти века. По версии одного из заложников, Александра Шальнова, коньячные бутылки из буфета взяли террористы, предварительно вылив содержимое, наполняли водой из-под крана и давали заложникам возможность утолить жажду [67]. По словам же журналистки Ольги Романовой , бутылку принёс из буфета Аркадий Мамонтов [68].
Вместе с мамой на спектакль пошла ее дочь, она выжила. Вместе нам было проще пережить этот страх и сохранить надежду на спасение», — пишет ее дочь Светлана Сурова. Елисеева Клара, 78 лет Клара Михайловна почти полвека преподавала в школе. Он учила детей своих бывших учеников, в ее маленькой квартире часто собирались бывшие и нынешние ученики. И Клара Михайловна, и Эмилия не выжили во время штурма. Кириченко Светлана, 52 года Светлана пришла на спектакль вместе со своими коллегами. Когда в зал начал поступать газ, она, инженер-химик, поняла в чем дело и что нужно делать. Она начала рвать платки на повязки, смачивать их водой и раздавать окружающим, объясняя, что ими надо закрыть рот и нос. За 5—6 минут, пока была на ногах, успела сделать этих повязок несколько десятков. Из-за этого усиленно двигалась, а двигающемуся человеку нужно больше воздуха, чем сидящему. Но этот воздух был с ядом. Вокруг неё все выжили, а ее врачам спасти не удалось» Ипатова Елена, 19 лет Лена родилась в Архангельской области,в Москве училась в Московском авиационном институте. На втором курсе она вместе с подругой устроилась на работу в «Норд-Осте» и 23 октября была ее смена. Юноша хорошо пел, играл в спектаклях, занимался в танцевальном ансамбле, хорошо знал английский и турецкий языки. Билет на мюзикл «Норд-Ост» ему дали за успехи в учебе. Держался спокойно, уверенно, проявил крепкую выдержку. Он поддерживал людей, сидевших рядом, не позволял им падать духом. Разгадывал кроссворды, продемонстрировал незаурядные знания. Рядом были дети. Чтобы получить еду и воду у боевиков, нужно было поднять руку и попросить. Дети боялись обращаться к захватчикам. Максим делал это для них. Я очень боялась, что боевики нас взорвут, и поделилась своими переживаниями с Максимом. Но он отказался — не хотел расстраивать», — рассказала о нем Ксения Ломина, тоже бывшая в заложниках. Герман Ткач, 25 лет Герман родился и жил в Мурманске, ходил в море на рыболовецких судах вторым помощником капитана. В 2000 году в отпуске он познакомился с девушкой Жанной из Москвы. В октябре 2002 года Герман прилетел к Жанне в гости, 23 октября он должен был лететь обратно, но решил взять билет на день позже и пойти на спектакль с девушкой. Дарья Фролова, 13 лет Даша была на мюзикле вместе со своим классом из частной школы «Золотое сечение».
Освобождение «Норд-Оста» и ликвидация Мовсара Бараева
Теракт в «Крокус Сити Холле» сопоставим с терактом в «Норд-Осте» в 2002 году по числу погибших, но является более серьезной атакой. Во время захвата «Норд-Оста» руководила группой женщин-террористок. Количество жертв в «Крокусе» превысило число погибших в теракте в Театральном центре на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост» в 2002 году — тогда погибли 130 заложников. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек, в том числе двое юных актёров группы, игравших главных героев в детстве[59] — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 человек из оркестра, 4 человека из службы зала, 1 человек из технической службы, 1 продавец сувенирной продукции. После теракта в «Крокус Сити Холле» я вдруг впервые за 22 года после «Норд-Оста» подумала: когда я сидела в зале на Дубровке, больше всего на свете боялась взрыва — нас обложили взрывчаткой.
Судьбы заложников "Норд-Оста": "Племянник погиб, сестра бросилась с моста"
В результате теракта погибли 130 заложников. Через полгода после теракта Аркадий настоял на том, что нужно снова сходить на «Норд-Ост» и обязательно в тот же центр на Дубровке. После теракта в «Крокус Сити Холле» я вдруг впервые за 22 года после «Норд-Оста» подумала: когда я сидела в зале на Дубровке, больше всего на свете боялась взрыва — нас обложили взрывчаткой. Теракт на Дубровке — захват заложников на мюзикле «Норд-Ост»: факты о трагедии, случившейся в октябре 2002 года в Москве.