Маркс новости Ксения Чернова последние происшествия сегодня.
Участники шоу «Невеста. Экстра любовь» подрались из-за Гецати
Мстислав Чернов вместе с Евгением Малолеткой и Василисой Степаненко совершили журналистский подвиг (они единственные из представителей СМИ, которые остались в городе. для практических врачей \\Под ред. ова, а. Военные репортеры, корреспонденты Associated Press Мстислав Чернов и Евгений Малолетка снимали, в частности, последствия боев в окруженном российскими войсками Мариуполе. В новом выпуске проекта, который покажут в субботу, 27 апреля, Гецати отправит девушек в спа, а с четырьмя участницами устроит фотосессию. Смотреть видео.
You turn to us for voices you won't hear anywhere else.
Поэтому нам нужно было пробежать определенный кусок дороги. Машина стоит на видном месте, и танки перекрывают все подъезды, эвакуироваться на машине было небезопасно. Поэтому мы решили, что мы спрячемся пока что в больнице. Врачи нам дали белые халаты. И мы в белых халатах делали вид, что мы — медицинский персонал.
Мстислав Чернов: Мы просто ждали всю ночь, что случится дальше. И утром полицейские, спецгруппа, пришли нас оттуда вытянуть. И они нас спасли. Нам просто повезло, что полицейский, который с нами был, передал по рации, что журналисты застряли в больнице.
И группа просто пришла нас спасать! Они шли уже через поле боя и выводили нас тоже через поле боя. Евгений Малолетка: Мы пробежали где-то около километра под обстрелом. Прыгнули в их бронированные машины, и они нас довезли в центр города.
Евгений Малолетка: А в центре города было ничего. Один район уже занят русскими, они взяли один блок. Но город большой. Центр города был под контролем [украинской армии], и периодически шли столкновения между районами, городские бои.
Это было 12 марта. А выехали мы из Мариуполя 15 марта. Позже вы писали, что россияне на вас объявили охоту. Что это за списки были?
Мстислав Чернов: Во-первых, тогда объявили охоту на всех журналистов. Тогда мы не знали, что с ним случилось, но его расстреляли. Тогда уже было понятно, что все журналисты являются целью. В Мариуполе был еще один документалист из Литвы Мантас Кведаравичюс, литовский документалист, убит в Мариуполе в апреле 2022-го — НВ , его убили тоже.
Очевидно, что все журналисты были целью. А про нас просто писали в официальных информационных российских ресурсах, что мы террористы, вот наши имена. Нам приходили угрозы в социальные сети. Мариупольские полицейские нам тоже сказали, что за нами охотятся.
Евгений Малолетка: Выехали мы 15 марта. Объективно уже было просто очень сложно работать, потому что у нас не было машины. Иногда нам помогала полиция и возила нас на своей машине. В одном из полицейских участков патрульной полиции был интернет, они помогали нам сливать в редакцию какую-то информацию.
В других частях города интернет уже не работал, а у них там был какой-то спутниковый интернет: медленный, но он работал. Мстислав Чернов: Самым тяжелым было не отсутствие воды и даже не чрезвычайно высокий риск: просто выходить на улицу и что-то снимать — это уже очень большой риск. Самым тяжелым было знать, что ты снял 20 часов видео, а смог ты отправить только 10 минут из этого видео. То есть сказать нам было что, но ты не можешь этого сделать, потому что нет связи.
Поэтому выехать из Мариуполя и вывезти жесткие диски, вывезти карточки и все это опубликовать было принципиально важно. К счастью, нам удалось выехать. Но сотням людей не удалось, они погибли. Мы потеряли нашу машину, и нам посчастливилось, что нас вывозила семья на своей машине.
И нас просто не заметили в этой машине, так как она была разбитая. Евгений Малолетка: Мы жалеем, что уехали рано и не сняли, как разбомбили Драмтеатр. Но вопрос в том, чтобы была потом возможность как-то выехать и безопасно вывезти все архивы, потому что это очень важно. Но у них ничего не осталось, все было уничтожено.
Осталось только то, что они успели залить в ютуб. Из-за чего? Мстислав Чернов: Мы это же слышали и от врачей, с которыми работали. Они выехали незадолго до того, как россияне уже оккупировали тот район, где мы работали в больнице: за несколько дней большинство врачей выехали из этой больницы, потому что они больше не могли работать.
И они нам потом говорили, что они чувствовали вину, потому что они как-то просто оставили людей. Но у них не было возможности работать! Не было медикаментов, не было транспорта, ну ничего они не могли делать. И с нами тоже так же было.
Мы выезжали, и мы понимали, что город остается, и самое плохое начинается именно сейчас, когда мы выезжаем. Ведь самые большие разрушения города начались именно тогда, когда мы уехали. Просто еще один пример: на следующий день, когда мы уехали, россияне разбомбили Мариупольский драмтеатр. И там уже не было ни одного журналиста.
И это — такой очевидный пример, что происходит, когда нет журналистов, когда нет возможности увидеть объективно и полностью, что именно произошло.
Выбор кадров зависел именно от этого-дать достаточно деталей и контекста. И откровенно было очень трудно искать баланс. Было столько моментов, которые хотелось показать, из-за чего была долгая и горячая дискуссия с редакторами и монтажером.
Я хотел максимально эту боль донести до международной аудитории. И нашей команде было очень важно найти баланс — между тем, чтобы показать глубину, не сделать фильм стерильным, но в то же время-не оттолкнуть зрителя жестокостью. Так выглядел завод «Азовсталь» в Мариуполе 7 марта 2022 года. Фото Мстислава Чернова — любую информацию, а тем более видео, можно подать по-разному.
Как здесь удавалось соблюдать баланс: ведь люди были разные… — для меня было важным показать все типы реакций. Люди находятся в стрессе. Иногда они не хотят общаться с прессой. Но чем дальше заходило, чем больше было разрушений, тем лучше люди понимали, что они полностью отрезаны от мира, тогда они тянулись к нам, журналистам.
И когда видели эту надписьна груди или на шлеме, они сами подходили и говорили: «пожалуйста, снимите меня. Также спрашивали, что происходит в мире, в Украине. И даже если мнение этих людей не совпадало с моим, они все равно хотели рассказать о происходящем, получить шанс высказаться. Поймите, Мариуполь был не просто в военной осаде, но и в информационной.
А когда люди находятся в информационной осаде, то начинают паниковать. Они не знают — кому и чему верить. Это тоже одна из тем фильма. Мстислав Чернов презентует фильм на Sundance Film Festival, 20 января 2023 — вы уже сказали, что работали ограниченно из-за технических моментов.
А что было самым трудным именно во время съемок?
Слава Украине Министерство юстиции РФ включило эту фразу в перечень нацистских — прим. В России удивлены тому, что документальный фильм, созданный из фейков, получил престижную кинонаграду.
Посмотревшие его критики отмечают: Чернов «распространил лживые сведения о мариупольском роддоме, который якобы разбомбили российские военные». Напомним, в марте 2022 года эти сообщения неоднократно опровергали российские власти. По данным СК России, военнослужащие ВСУ и добровольческих националистических батальонов прицельно обстреляли здание роддома.
При этом в западных СМИ утверждалось, что роддом якобы был разрушен в результате удара российских ракет. Этой точки зрения придерживается и оскароносный режиссёр в своём фильме. Фильм прославляет неофашистский режим на Украине.
Характерно, что, получая премию, режиссёр завершил фашистским лозунгом бандеровцев "Слава Украине! Что не так с документальными фильмами о Донбассе? Для этого надо снимать документальные фильмы на темы, аналогичные тем, которые Американская киноакадемия отмечает золотыми статуэтками.
И всё бы хорошо, если бы не одно «но»: «Надо сказать, что у нас документальные фильмы про Донбасс пока плохие. Везде одна и таже канва: очень много грязи войны, как правило, нет никакого внятного сюжета — царит какой-то хаос. Есть какой-то невнятный герой, который что-то бубнит.
Сколько я не пытался смотреть, не смог», — сказал ForPost Марков.
Они победили в номинации «За служение обществу». Это единственная премия, к которой прилагается золотая медаль, пишет WomanEL. Когда русские вторглись в Мариуполь, Чернов и Малолетка находились там. Больше двух недель они были едва ли не единственными журналистами, которые документировали военные преступления армии РФ.
Журналисты из Украины получили Пулитцеровскую премию
With the war now in its 12th month, we look at the U. Germany has also given approval to other European nations to send German-made tanks to Ukraine. Meanwhile, Russia is intensifying its internal crackdown on domestic critics. They were Ukrainian journalists. Signal 112, over.
Signal, by Hospital No. I have a visual on it myself, by Hospital No. The hospital is surrounded. Dozens of doctors, hundreds of patients and us.
It must be a strange experience for you, Mstyslav, sitting there in Salt Lake City today as you hear that Ukraine has declared a nationwide air raid alert, as Russia has launched dozens of missile and drone attacks across the country, and you presenting this film, at the very beginning of the war, almost a year ago, you and your Ukrainian colleagues, reporters, deciding to stay in Mariupol, when other international journalists left, to document the destruction of that city. Yes, of course. And actually, that is what I usually say to the audience. There has been several screenings, very, very strong responses from the audiences.
Very emotional, people get. People cry. People get angry. People ask what they can do.
But those 20 days is just a number. There is a day 21, 22 and 30 and 90, and right now we are almost a year in. And here we go. And all my friends are writing to me that they are in shelters, you know, hiding in the Metro stations as they just try to survive.
And the purpose of that is, obviously, to deprive people who are against this war, to deprive Russians who are against this war, of arguments, because having a second opinion, having an alternative opinion, having alternative media who shed light on crimes of Russia in Ukraine, giving people tools to argue with their government, and, therefore, I guess that is a tactic to deprive people of those arguments. But again, there are a lot of Russian journalists who are doing their work well. I have to say that currently most of the international journalists working in Ukraine on the frontlines and, of course, Ukrainian journalists, who lost their homes, who put themselves in real life-threatening situations to keep covering the loss of civilian lives and the fighting on the frontlines, their problems are kind of more urgent, I would say. You arrived, in fact, just one day before the assault on the city began.
So, explain why you went and how you knew that Mariupol would be one of the first places that would be hit. Actually, it was like one hour before the — before the bombs started to fall. So, throughout these nine years, we dedicated a lot of time reporting on the frontlines and trying to understand the dynamics of this war, of this invasion. And Mariupol was one of the — was always one of the key targets for Russia, as it is on the way, as on a land bridge, basically, to Crimea, to the occupied territory — another occupied Ukrainian territory by Russia.
And Russia tried to take Mariupol in 2014. They failed. And on the 23rd, it became more and more clear that the invasion is imminent. There were so many small pieces of the puzzle, which we just placed together, messages from our colleagues, journalists, who were just analyzing the Russian state media, who were preparing the ground for this assault.
We concluded that the war is going to start next day, on the 24th. And it was the evening of the 23rd, and we just decided to go, not to wait and to go, because Mariupol is very close to Russian border, and we knew that it swiftly will get surrounded, so we needed to get there before that. So we did. And it happened, got surrounded just in a few days.
This shows the aftermath of the March 9th bombing of a maternity hospital there. BOY: [translated] Oh my god. The cars are destroyed. Shh, calm down.
Your legs and arms are not injured? Everything is fine.
На третьем году тотального промыва извилин «немотивированная агрессия России» люди Запада всё поймут правильно. Лента, снятая во время боёв за Мариуполь, показывает страдания местных жителей.
Они все говорят только по-русски американская публика этого нюанса не уловит и жалуются на обстрелы и бомбардировки, не уточняя, с чьей стороны. Просто картина ужаса, а трактовка — в глазах смотрящего. По словам режиссёра, ему хотелось, «чтобы страдания, через которые прошли горожане, были понятны миру и остались в истории». Что видел, то снимал.
Но так как смотрящие в свободном мире давно достигли единомыслия, фильм воспринимается ими антироссийским. Документальное кино — это вообще почти всегда искусство подтасовки.
В течение нескольких дней нашим единственным средством связи с внешним миром был спутниковый телефон.
И единственное место, где он работал, было на улице, рядом с воронкой от снаряда. Я садился, съеживался и пытался словить сигнал. Все спрашивали: пожалуйста, скажите, когда закончится война.
У меня не было ответа. Ежедневно появлялись слухи, что украинская армия собирается прорвать осаду. Но никто не пришел.
Я видел так много смертей, что снимал их, почти не воспринимая. Я заметил огненный шар за мгновение до того, как боль пронзила мое внутреннее ухо, мою кожу, мое лицо. Мы увидели, как над родильным домом поднимается дым.
Когда мы оказались там, спасатели все еще вытаскивали из руин окровавленных беременных женщин. Аккумуляторы наших камер были почти разряжены, у нас не было связи для отправки изображений. До комендантского часа оставалось несколько минут.
Полицейский подслушал, как мы обсуждали способы сообщить о взрыве в больнице. Он отвел туда, где было электричество и интернет. Мы сняли так много мертвых людей и мертвых детей, бесконечно много.
Я не понимал, почему он думал, что больше смертей что-то изменит. Я был неправ. В темноте мы отправили изображения и видео, разделив его на три части, чтобы ускорить процесс.
Это заняло несколько часов. Давно наступил комендантский час, обстрел продолжался, но полицейские, назначенные сопровождать нас по городу, терпеливо ждали. Мы вернулись в пустой подвал отеля с аквариумом, теперь заполненным мертвыми золотыми рыбками.
Изолированные, мы не знали о российской кампании дезинформации, нацеленной на дискредитацию нашей работы. Посольство России в Лондоне опубликовало два твита, назвав фотографии AP фальшивкой и заявив, что беременная женщина была актрисой. Постпред России продемонстрировал копии фотографий на заседании Совета Безопасности ООН и повторил ложь о нападении на родильный дом.
Тем временем в Мариуполе нас осаждали люди и спрашивали о последних новостях про войну. Ко мне часто подходили и говорили: пожалуйста, снимите меня на видео, чтобы моя семья за пределами города знала, что я жив. К этому времени в Мариуполе не работали украинское радио и телевидение.
Единственный радиосигнал, который можно было уловить, транслировал извращенную российскую ложь — что украинцы держат Мариуполь в заложниках, стреляют по домам, разрабатывают химическое оружие. Пропаганда была настолько мощной, что некоторые люди, с которыми мы общались, поверили ей, несмотря на то, что видели собственными глазами. Сообщение повторялось постоянно, в советском стиле: Мариуполь окружен, сдайте оружие.
Я понял, что кадры из роддома должны были быть достаточно мощными, чтобы спровоцировать реакцию российских властей. Мы нашли этих женщин в другой больнице. Одни были с младенцами, другие — в родах.
Мы узнали, что одна женщина потеряла ребенка, а затем умерла сама. Мы поднялись на седьмой этаж, чтобы отправить видео. Оттуда я наблюдал, как танки один за другим подъезжали к больничному комплексу, каждый был отмечен буквой Z, ставшей российским символом войны.
Мстислав Чернов Мстислав Чернов Коротко о сюжете: Фильм повествует о 20 днях, которые Чернов провёл со своими коллегами в осажденном Мариуполе, о работе журналистов Associated Press в начале конфликта. Специалисты из США решили не упоминать об очевидной фальсификации, когда "документальный фильм" оказался полностью сфабрикованным. Более того, многие из этих фальсификаций были разоблачены самими "независимыми" активистами. Например, в фильме демонстрируется сцена, где Россия якобы нанесла удар по роддому с беременными женщинами.
Оскароносный цинизм: в украинском кино о Мариуполе нашли кадры из фильма 2015 года
Чернов и Малолетка выбрались из города 15 марта 2022 года, успев снять последствия удара по роддому. До 2020-го Мстислав Чернов был известен прежде всего как документальный фотограф и оператор. Украинская лента «20 дней в Мариуполе» Мстислава Чернова о первых днях «спецоперации» вошла в шорт-лист номинантов на «Оскар» сразу в двух категориях — «Лучший. На церемонии награждения Мстислав Чернов произнес речь и вспомнил об ударе по Харькову.
Мстислав Чернов - главные новости
Чернов, Малолетка и Степаненко опубликовали репортаж из мариупольского роддома, попавшего под российский обстрел. Также Евгений Малолетка стал лауреатом Пулитцеровской премии в номинации "Новостная фотография", он разделил ее с другими фотографами Associated Press.
Автор — Евгений Малолетка. Эти кадры журналисты считают свидетельствами того, что собой представляет вторжение РФ на территорию Украины: это не спецоперация, не точечные удары по инфраструктуре, это уничтожение людей, целых городов, уничтожение украинского народа.
О тяжелых воспоминаниях из Мариуполя, опасной работе и мировой огласке Радио Донбасс Реалии пообщались с военкором и режиссером фильма Мстиславом Черновым. Могли ли представить, что будете снимать такие масштабные события? Конечно, мы с 2014 года уже снимали, что происходит на Донбассе. После этого я был в Карабахе, Ливии, Афганистане. Снимал различные кризисы, через которые проходит человечество. Поэтому боль для меня — не что-то новое, но такой интенсивности, такой опасности, которую мы почувствовали в Мариуполе, я никогда не видел. Это должна была быть обычная операторская работа для новостей. Но когда мы поняли, что чуть ли не единственные журналисты: и украинские, и международные, которые остались в городе, — еще был литовский документалист Мантас Кведаравичюс, которого убили российская армия — ред. Документальный фильм — более подходящий визуальный язык для таких историй. То есть каждый кадр, который и так оставался в моем сердце и просто въелся в мой мозг еще в Мариуполе — мы снова все это видели и снова переживали. Мы монтировали и плакали. То есть это не то, что ты пережил один раз, а потом тебе стало легче. Нет, наоборот. Показ фильма «20 дней в Мариуполе» я понимаю, что то, что мы тогда чувствовали — это маленькая капля от потери и боли людей, которые оставили в Мариуполе свои дома, а кто-то потерял своих близких. Мы поставили себе задачу рассказать о том, что там происходило. А ваш голос и мысли — как гид для людей, которые не были в тот момент в Мариуполе. Вот эти ваши разъяснения прописывались уже после монтажа или вы действительно делали личные заметки все то время, пока были в городе? И она состоит из моих записей, которые я фиксировал в городе. Но формат-рассказать историю Мариуполя, как его видел журналист, — был не первым выбором. Мы попробовали несколько версий во время монтажа, как соединить все истории в единый нарратив, как показать последовательное разрушение города, как оно проваливается в пропасть и умирает.
Самолет или несколько самолетов скинули бомбы: на больницу, на Приазовский университет и еще куда-то. Была серия взрывов. А больница была прямо напротив, ну, мы и пошли в эту больницу. Или что там могли находится военные? Евгений Малолетка: Есть объективные свидетельства того, что что-то используется как военная база. Это наличие окопов, каких-то позиций, наличие рядом какой-то военной техники и так далее. На тот момент мы там, около больницы, не видели ничего. Мы знали, что там находился госпиталь, военный госпиталь, там, где лечили раненых военных. Но это было не прям в роддоме, это другое здание. Но там, вокруг роддома точно не было позиций. Но очевидно, что сама эта ситуация, и свидетельства, и Марианна, доказывают, что это все так и было. Вот бегут три роженицы, вы выбираете, кого захватить в кадр, а кого — нет? Объективно ты видишь, что это роддом, и выходит женщина. Беременная: по ней видно, что она беременная. Ты видишь, что все разрушено, ты это показываешь и снимаешь. А выбор фотографии той или иной в этой ситуации делаешь уже немножко позже. Евгений Малолетка: Ну, мы посмеялись, конечно, да. Но это не в первый раз такое происходит. Это было еще с нашими коллегами в Грузии в 2008 году. Было с украинскими коллегами. С коллегой из Reuters Глебом Гараничем: его тоже обвинили, что это все постановка и все остальное, что неправда, что мирных жителей здесь не убивают. Это методичка, по которой работает пропаганда. Или после этого? Мстислав Чернов: Да, плакал. Когда дети умирают. Ты снимаешь и плачешь. Потом детей хоронят. Братская могила, и ты знаешь, что в этих мешках, которые кидают в эту братскую могилу, — там те дети, которых ты снимал. То есть вот эта девочка, этот мальчик — они в тех мешках. А их просто кидают туда. И ты плачешь. И снимаешь. Но это нормально. И не так тяжело, как самим этим детям. Евгений Малолетка: Это как лавина, которая сходит, но ты не видишь ее на вершине, потому что ты стоишь в долине. Ты слышишь шум, но не видишь еще полной волны. Тебе начинает быть страшно, но ты не осознаешь всю опасность до конца. Может быть, это и к лучшему. Сначала ты осознаешь, что да, тебя присыплет. Потом думаешь: ну, у тебя же нет другого шанса. Либо ты здесь будешь сейчас искать камень, за который можно укрыться и что-то делать, тогда есть шанс. А если ты будешь просто бояться и плакать, сидеть в подвале, то явно ничего не произойдет. В самом начале у меня были плохие ощущения, что опасно: прилетает очень хаотично, стремно выходить на улицу и куда-то выезжать. Но потом стало менее стремно. А потом стало даже немножко пофигистически. Потому что если ты не поедешь, то ничего не сможешь сделать. И это чувство страха ты перебарываешь уже на месте, потому что другого шанса нет. Поэтому нужно быть очень аккуратным… Евгений Малолетка: Всегда есть риск. В данном случае хорошо построена система, что нас в агентстве стараются держать на одном месте не больше, чем месяц. Потом стараются ротировать, либо давать отдых, либо ты можешь снимать какие-то другие темы — чтобы у тебя была эмоциональная разгрузка. Потому что находиться все время в стрессе или ездить на передовую и находиться там в опасности — это… Нужно держать баланс, чтобы сохранять чувство страха. Мстислав Чернов: Последний день. На выставке есть эта фотография, она не очень часто попадает в публикации, потому что она тяжелая. Мы знали уже, что уезжаем, мы ждали конвой Красного Креста, чтобы пытаться выехать. И мы были в больнице, это была последняя работающая больница в Мариуполе. И один из врачей повел нас в подвал. Мы прошли мимо главного входа, и возле главного входа просто лежали тела людей. И я еще подумал: тут я вижу одного военного и где-то пятнадцать гражданских.
Журналисты из Украины получили Пулитцеровскую премию
для практических врачей \\Под ред. ова, а. В конце февраля, когда стало ясно, что намечается полномасштабное вторжение России в Украину, журналист Associated Press Мстислав Чернов и. Как фотографы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка 20 дней снимали захват Мариуполя.
Мстислав Чернов и Евгений Малолетка получили Пулитцеровскую премию
Я думаю, что нельзя таким пенальти убивать игру», — сказал Чернов в эфире «Матч ТВ». Команда набрала 39 очков за 25 матчей. ЦСКА располагается на седьмой строчке, заработав 38 очков. Турнирную таблицу чемпионата России возглавляет «Зенит», у которого 50 очков.
В 2017 году в Мосуле снайперская пуля пробила камеру Чернова и застряла в его бронежилете. Иракские видео Чернова стали финалистами премии Рори Пека в 2017 году и премий Королевского телевизионного общества в 2017 и 2018 годах. В 2016 году судья Королевского телевизионного общества прокомментировал, что «с учетом диапазона, объема и глобального распространения отснятого материала [Чернова] в прошлом году, возможно, были дни, когда мы целыми днями смотрели [репортаж Чернова]». Образцы документальных фотографий Чернова, 2015—2016 гг. Траур боевиков, Донецк, Украина, июнь 2015 г. Сирийские беженцы в Венгрии , сентябрь 2015 г. Последствия террористических атак в Париже , ноябрь 2015 г.
Мосул , Ирак, ноябрь 2016 г. Мосул, Ирак, ноябрь 2016 г. Стиль Чернова Сторонние наблюдатели отмечают глубокое сострадание Чернова к человечеству, которое делает его образы влиятельными. Они также отмечают широкий спектр его творческих работ и его «исключительное внимание к деталям». Украинский фотограф и куратор фотовыставки в Харькове Владимир Оглоблин так прокомментировал работы Чернова: «У Мстислава исключительно глубокое видение [ sic ], очевидно, что он чувствует людей на своих фотографиях.
Женщина и ее ребенок погибли после того, как россия разбомбила родильный дом, где она должна была рожать. Автор — Евгений Малолетка. Эти кадры журналисты считают свидетельствами того, что собой представляет вторжение РФ на территорию Украины: это не спецоперация, не точечные удары по инфраструктуре, это уничтожение людей, целых городов, уничтожение украинского народа.
There were people whose relatives were dying. And there was — medical supplies were running out. There was really little painkillers and little antibiotics. So, doctors — by the day 15, doctors were just cutting off limbs. If you would get the injury, which in normal conditions would be treatable, the doctors would decide to cut off the limb, just to stop the sepsis, because that was the only way to ensure that the person would not die. That was kind of what was happening in the First World War, I know. And we slept in the hospital. We slept among the patients right on the floor, because nobody slept near the windows in the wards.
Everybody slept on the floor in the corridors. Nobody could sleep well, because there was a constant bombardment all around the hospital. And eventually, hospital got hit several times. Doctors were treating patients on the floor. There was really little food. And whenever we actually were not filming, we were just helping doctors to carry the gurneys or carry food to patients. Doctors never left the hospital. They were just staying there.
They lived there with their families. Eventually, the hospital that we were at got occupied. But before that, it got surrounded, and we thought we were going to be arrested. But, fortunately, we got rescued by Ukrainian army, that broke us out of this. And you see that story in the film. That is a pivotal moment in the film. Talk about you filming all of this, and the kind of questions or your response to what you were filming. And also, of course, you are Ukrainian, on the ground.
You are a human being. What this meant? Before we talk about your decision to leave. This is very close to the chest. This is my home. I was born in eastern Ukraine. Our photographer is from the city which is a neighboring city to Mariupol and got quickly occupied. His parents were also in that city.
The morgues were full. So, there were trucks that were taking bodies to the cemetery and burying them, under the constant shelling, as well. But again, we are Ukrainians. We are international journalists at the same time. But despite that documentary footage, as you know, your work, the work of AP, as well as other journalists, has been subjected to an extraordinary campaign of disinformation and discrediting by the Russian state. You say, in fact, that as you were sending, in the documentary, images and dispatches from a satellite phone, that you and your colleagues were called information terrorists, that you received multiple threats. And even after all this footage was made available, the AP photographs, as well as the video footage, people called into question the veracity of the footage and said — some suggested that these were false flag operations and that the women in fact were actresses and not really the pregnant women whom you showed. How do you respond to those kinds of claims?
So, one of the purposes of this film is to give people enough context to judge for themselves. That being said, of course, in a moment when we find out of this campaign, of this misinformation campaign that was happening against us or against AP, we were not surprised, in some way, because that was kind of expected because the similar thing happened to me in 2014, when I was one of the first international journalists who arrived at the scene of MH17 downing, which now we learned from the results of the court cases had been shot down by Russian forces that were in Ukraine at that time. And those images sparked a wave of the misinformation, too.
Коган Мстислав - Шевалье (№04) (2024) MP3 торрент скачать
Маркс+район" опубликовано в группе "Это Маркс" соцсети им, депутат от партии КПРФ Ксения Чернова в паблике информационного агентства "Наш Маркс". "Чернов Мстислав", (на украинском языке), Киев: ЕНПФ, 2019, дата обращения 7 декабря 2019. В Беларуси во время разгона протестов в ночь с 9 на 10 августа правоохранители избили украинского журналиста Мстислава Чернова. Новую аудиокнигу Шевалье, автора Коган Мстислав доступную в MP3 формате можно скачать торрентом. Мстислав Чернов. Режиссер «20 дней в Мариуполе» привез в Украину статуэтки «Оскара» и BAFTA. Режиссер Мстислав Чернов, продюсеры Мишель Мизнер и Рэйни Аронсон-Рат получили «Оскар» за «Лучший документальный фильм» — картину «20 дней в Мариуполе».
"20 дней в Мариуполе" лучший документальный фильм или ФЕЙК?
Шевалье Год выпуска аудиокниги: 2024 Автор: Коган Мстислав Исполнитель: Чайцын Александр Цикл: Игра не для слабых Жанр: LitRPG Аудиокодек: mp3 Битрейт. М. Н. Чернова ИСТОРИЯ РОССИИ Х1Х-ХХ ВЕКА ИСТОРИЧЕСКИЕ. Украинские журналисты Мстислав Чернов и Евгений Малолетка, работающие в Associated Press, получили Пулитцеровскую премию 2023 в номинации «За служение обществу». На церемонии награждения Мстислав Чернов произнес речь и вспомнил об ударе по Харькову. Так, Мстислав Чернов не смог удержаться от того, чтобы не вставить кадры якобы обстрелянного русской армией роддома – с беременными и роженицами, завёрнутыми в тряпьё. Оператор Assosiated Press Мстислав Чернов пострадал в ходе протестов в Белоруссии, он госпитализирован.