В интервью Forbes Capital основатель и владелец группы Борис Зарьков рассказал, как при помощи музыки можно оградить заведение от нежелательных посетителей.
Критик Борис составил ресторанную карту Петербурга
А деньги просто за то, чтобы написать про ресторан хорошо, я не буду брать. Если мне понравится, напишу бесплатно. Например, недавно ходил с друзьями в ресторан «Бык» и обалдел от того, что увидел там настоящую очередь из посетителей. Давно такого не наблюдал. Там блюда по 300 рублей. Но главное даже не цена, а то, что там всё очень качественно. Я так был поражён очередями, что сделал видео, разместил у себя в соцсетях и написал текст о ресторане. Мне никто не платил. Вскоре откликнулся хозяин вот этой сети: оказалось, что он читал все мои книги, когда запускал бизнес.
Так, благодаря посту, мы с ним познакомились. Первый — Борис Критик. Мы с ним часто переписываемся, обмениваемся советами, куда пойти, если едем в другие города. Часто ездит по разным городам , за свои деньги ходит в рестораны. Второй — Яков Можаев — ресторанный критик из Екатеринбурга. Потом вырос до официанта, а закончил старшим метрдотелем. Это было в советское время. Он знает ресторанный бизнес изнутри, пишет честно, платит за себя сам — денег с ресторанов не берёт.
Шесть лет назад мы проводили Уральский съезд рестораторов, я его приглашал в качестве спикера, потому что его статьи хочется цитировать. Пишет круче, чем Булгаков. Там такие обороты… Отдельные фразы можно растаскивать на мемы. Особенно если человек пишет честно. Ведь хозяину ресторана может сильно не понравиться твоя рецензия. Это сейчас рестораторы цивилизованными стали, а раньше такой бизнес открывали бывшие бандиты или, как говорится, авторитетные бизнесмены. Приведу пример. Шёл 2014 год.
В Краснодарском крае запустили сайт с ресторанной критикой. Вёл рубрику персонаж под псевдонимом Робин Бобин, которого никто не знал в лицо. Он пришёл в Bellini. Поел там, ему не понравилось, и он его «размазал» в своей статье. А оказалось, что этот ресторан принадлежит женщине из очень влиятельной семьи региона. Начался скандал, стали искать этого Робина Бобина. Наехали на сайт, где выходила рубрика. Если бы этого критика нашли, ему, думаю, колени бы переломали бейсбольными битами.
Но самое любопытное вот в чём: я приехал в Краснодар спустя пару месяцев после тех событий, и так получилось, что попал в тот самый ресторан. Недешёвое заведение, но еда очень качественная: напитки, сервис, вина — всё на уровне, всё там правильно устроено. Я сижу и не понимаю, а почему же тут не понравилось Робину Бобину. Нашёл его старую рецензию. Вот он пришёл в ресторан, съел салат, заказал горячее. Ждёт 10 минут, 15. Спустя 25 минут несут его заказ. Оказалось, ему очень не понравилось время ожидания.
Но дело в том, что стандарт отдачи горячего блюда в ресторане 20—25 минут. Поэтому то, что ему в течение 10 минут не принесли, — это вовсе никакой не недостаток. Но в ризотто рис и должен быть al dente, то есть недоваренный со сливочным маслом. Ему подали стандартное блюдо, приготовленное по всем правилам, а он опять недоволен. У человека честность есть, независимость есть, слог хороший — написал так, что мало никому не показалось. Но он совершенно не разбирается в том, о чём пишет. И таких людей, которые рванули в ресторанную критику, посчитав это лёгкой работой, но не разбираясь в теме, очень много. Подумали: буду ходить по ресторанам, меня будут кормить, ещё, может, и в дорогу еды дадут — это же чудесно.
Меня в лицо мало кто знает. В основном те, кто ходит ко мне на семинары, плюс владельцы бизнеса. Меня они не знают. А вот владельцы большого бизнеса, солидные рестораторы — да. В каждом областном центре России у меня есть знакомые и друзья в этой сфере. Без лукавства скажу, что могу приехать в любой такой город и не потратить за неделю ни рубля на еду в ресторане — да ещё и поправиться на пять килограммов. Потому что везде есть люди, которые читали мои книги и применяли лайфхаки, которыми я делился. Иногда бывают удивительные истории, когда узнают в неожиданных местах.
Там делают монастырские сыры, которые вызревают в подвалах. Вот туда, в эти подвалы, мы и пошли. Покупаем сыры у человека, который там заведует продукцией, и он вдруг говорит: «Олег Васильевич, это вы? А я ходил к вам на семинары». Фото из архива Олега Назарова Бывает, официанты узнают. О ресторанах — В чём особенность российских ресторанов? В Европе люди ходят в рестораны, чтобы вкусно и недорого поесть. А у нас эта цель явно не на первом месте.
Люди идут в рестораны, чтобы провести деловую встречу, устроить романтическое свидание, дружескую попойку. В основном рестораны для россиян — возможность себя показать, повеселиться, познакомиться с противоположным полом, социализироваться. То есть ресторан выполняет функцию клуба общения. Люди сюда идут за положительными эмоциями, а не за едой. После введения санкций в 2014 году ситуация несколько изменилась. Зарплаты у людей упали, выросла доля тех, кто приходит в ресторан уже не ради тусовки, а всё-таки чтобы поесть.
Всё остальное - в области легенд, мифов и сказаний. Но он не менее реален, чем мы с вами, и на его счету тысячи посещённых ресторанов и отзывов о них. Он и в самом деле такой один - в этом мы ещё раз убедились, взяв у легендарного Бориса интервью. Сколько в Борисе Бориса, а сколько Вас? Вы разделяете себя и Ваше инкогнито, или это просто картонная маска симпатичной жабы, под которой - целиком Вы? Почему вообще Вы решили создать этого персонажа, а не выступать, как большинство, скажем, западных критиков, под своим собственным именем и фамилией? Почему именно жаба? Здесь буду краток, ибо описано много раз. В 2003, когда всё было «отзывами», просто выбрал практически первую попавшуюся картинку, тогда еще из коллекции готового арта, совершенно не думая, что на одном сайте задержусь на 13 лет. Отзывы тогда можно было оставить в четырех-пяти местах... А дальше пошло само. Помните - собака похожа на хозяина? Потому что он ее выбрал сам, что-то почувствовал — значит, есть что-то общее, органика связи с аватаром. Не в качестве картинки, а именно камероновского аватара Борис ссылается на фильм «Аватар» режиссера Джеймса Камерона - прим. Не собака похожа на хозяина, а он выбрал похожую. В свою очередь и его образ жизни, ведь для собаки хозяин - единственный Бог - не мог не передаться собаке. Она больше никого не видела. Отделяю ли я себя от своего сетевого героя? Тут позиция разделяется. С одной стороны, как «почтидоктору», не хочется признаваться в психическом заболевании - раздвоении личности. Ругать прожорливого Пафнутия в голове предполагаем, что Борис ссылается на «Житие таракана Пафнутия», вышедшее в сетевом самиздате, - прим. С другой стороны, конечно, есть некая ролевая игра — Персонаж, созданный и живущий своей жизнью в интернете. Как он должен ответить на комментарий? Как Борис, который живет в интернете, отнесется к этому? Конечно, поведение в ресторане и отыгрыш роли в интернете - совершенно разные вещи. Артист, рука которого в Степашке, решает, должен ли захихикать его персонаж, услышав пошлую шутку. Про имя… Так вышло. Просто как протест. Были сотни статей, от которых меня рвало на Родину, подписанные именами и снабженные фото, и были тогда еще более анонимные отзывы, аватарки были далеко не на всех сайтах, а качество тырнета не позволяло рассмотреть колор губной помады. Не хотелось быть первыми, хотелось быть со вторыми. Поэтому я года три всячески протестовал против слова «критик» при упоминании своей персоны - человек с фамилией Гитлер может быть прекрасным детским врачом в Барнауле, но… Насколько Вы инкогнито? Ведь есть люди, которые всё-таки знают Вас в лицо? Было такое, что Вас узнавал повар или официант? В «Хитче» официант до этого работал в «Строганове» и помнил семь лет как тут не запомнить, если испугался огромной жабы в ресторане , потом в «Амичи» работал. С поварами чуть сложнее… и проще. Мне не представить себе человека, который не сопоставит «живой» комментарий по конкретному блюду и статью через пять дней. Таких не выпускают из специализированных заведений. Не забываем, что сейчас в любом ресторане камеры, а по программе легко посмотреть, в какое именно время был сформирован именно такой заказ, как в «отчете» описан. Так что инкогнито из понятия 18 века, когда фотографий не было, превратился в отношение. Идти, представляясь, знакомиться, как на мероприятия, так и «частным визитом», «звездить», отворять ногами дверь: «Да вы знаете, кто я такой…», носить подаренную мне Филиппом тиару… Или, наоборот, стремиться быть простым гостем. Без кавычек. Узнали или нет, тупые или нет — ну ведь чаще всего сижу одиноким гостем в новом ресторане, да еще и на десятый день… Еще и спрашивает этот странный: «А какое мясо у вас, которое «стейк за 1700»? Никого прежде это не интересовало, все чавкали звонко… Насколько объективен ресторанный критик? Великая Рут писала, что отправляя в рот яблочную дольку, мы понятия не имеем, какие вкусовые ощущения испытывает человек, жующий другую дольку того же яблока. Так на что же должен опираться критик в оценке еды? Нет объективности. Даже соцопрос, правильно сформированный, не объективен. Могли врать, бояться. Лукавить: опросили тысячу, а не миллион, как заявили. Значит, любое обобщение выглядит глупо. Можно писать только про себя и свои впечатления. В них я уверен. В пресс-релизе написано, что люстра стоила 50000 евро, а повар говорит на пресс-ланче, что это мясо из Новой Гвинеи. И если это вранье повторяется в тексте «отзыва», как бы «объективно», ведь так сказано же - значит, и «переводчик» становится вруном. Я вывел для себя правило писать только про ощущения. Гораздо лучше ошибиться, перепутать манго с сельдью, чем «верно шпарить по бумажке». Зато я поверю такому, один раз перепутавшему манго с сельдью. Даже если у каждого слова не стоит «мне кажется», «по моему мнению» - подставляйте! Слишком жидко. Слишком холодный суп. Рис не жуется. Один конкретный рис - мной не жуется. Никогда не опущусь до «инстанграм-персонажа»: «кухня - говно, официантки - проститутки волоокие, интерьер с помойки притащен». Потому что я не ел всё, я не видел всех сексуальных официанточек! Но это она. И суп плохой, не «кухня». Аккуратные выводы с восьми блюд — всего человек пять, которые могут делать выводы с такого объема пробованного. Опыт, панимаш… Только объективные вещи — вы правы, «бабочки пляшут на языке от кусочка этой брюквы» - ересь. У одного пляшут, у другого гадят на языке. Обещали в меню айсберг, положили корн — вот! Для меня.
В 2003 году в условиях нехватки рецензий на рестораны, он создает сайт «Moscow restaurants» , который ежемесячно посещают 330 000 человек. Критику нашего гостя ждут и обсуждают. Ест только на свои деньги, не сотрудничает с PR-службами и находится вне тусовки. Мнение непредвзято и неподкупно. В отточенном вкусе сомневаться не приходится, только на Июль в листе посещений у Михаила стоят 30 мест. Ресторанная критика окутана загадочным и романтичным флером.
Поэтому в выпуске мы обсудили все тонкости этого занятия. Начиная от того, как реагируют официанты получая заказ на 7 блюд сразу, а за столиком только один человек. До того, каким образом опубликованные рецензии влияют на заведение. Михаил открыто рассказал приносит ли это хобби денег. А почему это хобби — слушайте в подкасте. После прослушивания можно составлять гайд по этике ресторанного критика: когда отказываться от скидок, почему не стоит посещать пресс-ланчи, нужно ли просить заменить блюдо.
«Критика - это взгляд испытателя самолета»: интервью с критиком Борисом
И перестало быть нам интересно. Мы создали бренд с мировым именем, достаточно. Теперь бренд пусть поработает на нас. Как предпринимателю мне все равно, есть в стране Michelin или его нет, особенно если это не влияет на очередь в ресторане.
Честно говоря, фронтят в гидах шеф-повара. Да и гиды слишком субъективны. Если да, то почему тогда она ее здесь не получила?
Michelin и подобные гиды были полезны для пиара России и привлечения иностранцев. Мне очень легко. Как предприниматель я побывал во всех кризисах, начиная с 1998 года.
Чувствую себя так, будто мне снова 25 лет. Хотя там сложно, очень сложно. По сути, ты попадаешь в конец очереди, а впереди тебя местные и мировые бренды.
Но WRF знают в разных странах, это помогает. К русским нет предубеждения, деловые связи нормальные.
Пока не будет повар варить борщ, от которого оргазмы наступают радужные, ему не надо экспериментировать с фуа-гра. Когда надоело потребителям жрать шаверму по ларькам, эта публика переключилась на общепит одной ступени выше. Я хлопал в ладоши. Не надо бороться с блинными ларьками — надоест, сами переключаться на другое. Надоела людям канитель проблем с доставкой еды — наплодились сушишопы. Не надо ждать вечно опаздывающего курьера, не надо играть в лотерею «А что же положили сегодня».
Пришел по дороге домой и купил, все проверил, расплатился. И давайте оставим искусство тому, кто его понимает. Не надо на водочных этикетках картины Не распространять. Не надо насаждать балет. Давать шанс попробовать, приобщиться — да. Но не насаждать. Человек, который сам пришел к сетам в ЕМ е, сможет понять. Кого привели в кандалах, по решению суда ждать эту «не еду» Березуцкого , станет врагом ему и всему жанру.
Про продукты — я уже писал. Ни слово «фермерские», ни слово «наши» меня не возбуждает, ибо не является признаком чего то хорошего, само по себе. Иногда, «ручная работа» для товара благо, иногда — наоборот. Большинство «фермеров» просто не умеют работать, большинство фермеров не может нормально контролировать товар, внимание к ним меньшее. Гарантий качества и безопасности, к сожалению. Меньше, чем у большого агрокомбината. Звание «фермер» не делает человека честнее, а его продукция не становится менее «гуляющей» по качеству. Так что, истерия последних месяцев, скорее отвращает от идеи, а не популяризирует ее.
Как только поняли, что наклейка «фермерское» увеличивает цену товара в два раза, так и стало это профанацией. Как слова «здоровый», «фитнес» и прочие на упаковке промышленного хлеба, увеличивают цену вдвое. Куда Вам приятнее и интереснее ходить — в небольшие заведения, открытые друзьями — возможно в чем-то неопытных, но подходящих к делу с душой, или же в места, которые создавали рестораторы с именем, с четкими шаблонами действий и нежеланием экспериментировать? У меня нет пристрастий «куда интереснее». Что в маленьком месте, «на коленке собранном», что в « Папаше Клауссе » на 900 мест, или есть о чем писать, или нет. Да, я и раньше видел роль… часть своей роли, в том, что бы сообщать, популяризировать небольшие места, у которых нет тех возможностей ресторанных групп, прокричать о себе. Да, это есть моя обязанность. Как говориться, если вы не можете себе позволить адвоката, он будет назначен вам государством.
А обсуждать интересно всех, только надо делать это по-разному. Может быть, поэтому мне это все и не надоело. Сравнивать сравнимое. Оценивать точки, стараясь пробовать один блюда. Куда мы движемся? Нет ли ощущения, что ресторанная культура города наконец-то начала вырисовываться во что-то определенное? Не культура, а разделение. Приведу пример жилищного вопроса.
Если 20 лет назад все жили примерно одинаково, в одних домах, к нашему «тринадцатому» году, начало вырисовываться разделение. Уже есть «дорогие дома», где люди примерно одного статуса, потому что могут платить по 40000-50000 коммунальных платежей в месяц. Коммуналки в центре, если не были расселены с помощью государства, сами собой превратились в мини-отели и квартиры богатых. Не надо было грозных указов, просто выгоднее, просто не было другой возможности получить 200 метровую квартиру в центре. Все будет идти по такому пути. Может через 20 лет, может через 15, но можно будет по месту жительства человека, примерно прикинуть его доход. Я не говорю, что это плохо или хорошо, так будет. Так во всем мире.
И как сегодняшняя ситуация отличается от начала 90-х, так и общепит разделился. Кому были надо «просто что-то бросить в себя днем, дотянуть до вечера» — появились сотни бистро «европейского формата», кому надо «место встречи в городе» несколько сотен сетевых кофеен. Про купонщиков я упоминал. Про фанатов Ginza Project: «а нас все устраивает, хотим гарантированный, пусть и не лучший, уровень», все знают. Это уже отдельная группа. Культура общепита — это разделение на ниши. Если все правильно, если на все «запросы» есть ответы», это хорошо. Когда вегетарианец приходит в мясной ресторан, ему там плохо.
Но не только. Большинство заказов везут прямиком из ресторанов, значит, в дорогих и пафосных залах будут сидеть в ожидании заказа курьеры, заряжая телефоны и стирая носки почти шутка. Готовьтесь: в суши-барах, например, гостям придется ждать свои заказы по часу — ведь доставщики вперед всегда обслуживаются! Я уже раз пять попадал на «ожидание от часа», когда зал ресторана пустой, но заказов много все на доставку. А это санкции и исключение из системы в дальнейшем, что совсем не нужно ресторану, у которого с доставкой связана большая часть оборота. Фото: yamobi. Для меня, пусть хоть сто кальянных клубов будет в городе, но они не должны быть в ресторанах. Даже если в ресторане с кальянами будет мишленовского уровня повар, его еда не будет главной на этом празднике тумана.
Какие заведения в Минске понравились ресторанному критику? Место про еду» — он поставил им по две звезды из трех. Обожаю концептуальность, когда ничего лишнего. Когда не супермаркет «шины, степлеры, редиска», а специализированный магазин, бутик, одним гламурным словом. Отмечу еще ваш ресторан «101» — не самый современный эстетикой, но, что важнее, уникальный ресторан. Таких ощущений и фоток вы не сделаете нигде. Это не сотый ресторан с модным интерьером, который забываешь, еще находясь внутри. А по фото потом не сообразить, что это вообще.
Ресторан «101». BY Минские цены критику с многолетним опытом показались высокими. Очень высокими. Могу только так: «цензура», «цензура», «цензура». Это шок. В среднем в месяц на еду ресторанный критик тратит около 2,5 тысячи белорусских рублей — это если в основном проводит время в Питере. Рестораны Москвы, стран Балтии, Италии дороже, чем рестораны Петербурга. Воронежа — дешевле.
Минск — сравним, если не дороже. Судя по выписке из интернет-банка, за три дня в белорусской столице, а это 14 посещений ресторанов, Борис потратил 525 рублей. Средняя закуска у вас стоит 16,5 рубля, горячее блюдо — 24,5 рубля. Питьевая вода, заметил, дешевле, чем у нас примерно на треть , — как импортная, так и местная. BY Что в Минске изменилось за то время, что Борис к нам приезжает? Точно — качество заведений. Средний уровень стал гораздо выше. Наверное, много плохого… но поверьте человеку, который видит по 70 заведений в месяц в разных городах: завидую!
И, кстати, важная штука. Здоровый организм, в том числе и ресторанный рынок, правильно самоочищается. Плохие заведения быстро закрываются хотя бывает, быстро закрываются и хорошие. Как отличить хороший ресторан от плохого? Лайфхаки от Бориса Борис предупреждает сразу: он — не Лена Летучая, провокаций в ресторанах не устраивает. Могу поспрашивать по меню — это да.
В этом проблема наша, кстати: что у нас кандидаты все и доктора.
Или показательно знаете, что? У нас не умеет никто омлет делать. Есть, конечно, какие-то люди, у Аркадия Новикова. У Аркадия чем мне нравится: он в поварах базу сначала делает. Поэтому у него все работает. Но было вкусно. Причем дали какие-то комплименты, даже Володя вышел.
Вообще, повар должен выходить, получать обратную связь, общаться с гостями Мухин и в «Кролике» это сейчас делает. И мне это очень понравилось. Я с ним еще раз встретился, попробовал, пообщался. У вас с самого начала была мысль биться за место в списке «50 лучших ресторанов мира»? Это просто стратегия, чтобы бизнес работал долго. Потому что ресторанный бизнес — это цикличный процесс. Три-пять-семь лет живет ресторан — и все.
Во всем мире так. Есть, конечно, какие-то проекты, которые долго работают. Исключения из правил. Но в общей массе — процентов 70—80 ресторанов все равно со временем идут на спад. Особенно в таком потреблении, как сейчас у нас. Чем больше потребление падает, тем циклы становятся короче. Короче, короче, короче.
Например, в городе Астане цикл — четыре месяца. Но просто если взять график — а я МИФИ заканчивал, у меня все в графиках в голове, — то он примерно такой: сначала подъем, потом плато, потом у тебя спад, потом плато, а потом опять спад. Задача во всех этих точках что-то делать, чтобы поддерживать жизнь ресторана. А когда у тебя маленькое потребление, особенно сейчас, в эпоху быстрой информации, получается, что это быстрый рост — посмотрели, понравилось, ходим — потом ушли, и быстрый спад. А у всех ресторанов, которые в мире работают долго десятилетиями — совсем единицы, но хотя бы десять лет , — там бизнес основан на туризме. Какой инструмент, думал я, нужен, чтобы ходили туристы? Ресторан «Пушкин» я уже не придумаю.
А гениальная идея Деллоса состоит в том, что он сделал ресторан именно для туристов. Потому что каждый приехавший в Москву турист хочет попасть туда, каждый. Даже когда к нам сейчас приезжают известные шефы, они все говорят: мы хотим попасть в «Пушкин». Потому что в их ментальности «Пушкину» двести лет. Он ведь сделан так, будто существует с конца восемнадцатого — начала девятнадцатого века. Итак, чтобы не было спада, у нас была идея работать над маркетингом для туристов, приезжающих из-за рубежа. Потому что Michelin на территории России не работает.
И мы разработали стратегию попадания туда, в The 50 Best. Но это не помогло. Потому что локейшен плохой. Там тяжелейший маркетинг. Не знаю, может, сейчас полегче. Значит, была такая стратегия. И при этом вы взяли мало кому известного повара.
Вы решили целенаправленно сделать из него звезду или как? У нас контракт даже был. А он не хотел уходить. Ну представляете, сидит человек восемь лет, у него уже там все партнеры — друзья-семья, и ему нормально платят, а здесь риск: перейти на место короля королей Константина Ивлева. Причем оттуда он забрать никого не мог, потому что это непорядочно, а Мухин очень порядочный человек. А сюда он придет — и будет тяжело. И поэтому он не соглашался какое-то время.
У нас контракт был не то чтобы я ему гарантирую попадание в топ-50. Но я ему обрисовал картину, как вообще устроен мир, обрисовал эту стратегию, как мы будем туда попадать. И через две недели он согласился. Нет, у меня был контракт, знаете, на что — на то, что… Это же денег много стоит все. Мы каждый год привозим пятьдесят человек. До сих пор. Шефы, критики, блогеры.
У нас есть агентство за границей, которое нам говорит: надо привезти вот этих людей. В принципе сейчас у нас все этим занимаются. Twins, например. Схема понятная. Сет Анатолия Казакова в ресторане Selfie — И вот он пришел, и вы стали делать из него звезду. Чтобы там все было хорошо и он стабильно работал десятилетиями. То есть если мы еще лет пять в этом «полтиннике» поживем, а потом оттуда вылетим, ресторан на этих рельсах будет катиться еще очень долго.
Он уже здесь был. Все эти фестивали, «Омниворы». Первое, что мы сделали с ним в «Белом кролике», — сет на тему русских писателей. Потратили много совместного времени. Я уже сейчас так не смогу. С чистого листа? Концепция меню была — «Пожарили, поварили».
Или просто ставили задачу? Я показал Володе мир. И много что правил. Особенно поначалу. Сейчас я ничего не правлю и не контролирую — в том, что касается «Белого кролика». Вот сейчас какой-то сет запустился, я его еще не пробовал. Она и сейчас у меня есть.
То, что я хочу сделать. Нашему потребителю это неинтересно, ему надо котлеты, борщи. Я думаю, что если бы те эксперименты, которые мы проводили с Володей, проходили бы не на площадке на крыше Смоленского пассажа, а где-нибудь в месте типа «Чайки», ничего бы не случилось. Эта площадка — она помогла нам с экспериментами. Она, можно сказать, каким-то образом поменяла гастрономическую карту Москвы. Потому что все боялись этим заниматься — сеты какие-то, странные сочетания блюд. Борщ, солянка, щи, котлетка крабовая с креветками — вот что нужно потребителю.
А что смеетесь, сейчас все котлетки в Москве крабовые и с креветками. Того, что здесь этого не поймут. Потому что мне это нравится. Это и Chicha, и Selfie. Но людям все равно нужны котлетки. Это невозможно сделать кардинально. Что бы мы ни пробовали, мы все равно домой придем и будем есть котлетку, борщик.
Это очень показательно, понимаете? Никто дома севиче не ест. И суши не лепит. И крабов не варит. Но этот след наш — мы его все равно передаем детям. Надо два-три поколения, чтобы сломать советский стереотип. Я не могу сказать, что наша советская кухня плохая.
Я вообще сам любитель котлеток, вкусных супов, даже с утра иногда суп ем — у меня жена очень вкусно готовит. Но сломать этот стереотип непросто, а самое главное — это же диктуется социально-экономической ситуацией в стране. Потребление — оно двигает культуру еды, все двигает. А если нет потребления, если с деньгами туго — не до экспериментов. Тем более сейчас, когда все находятся в таком антикризисном состоянии. И больше его не продляли. Вот вы придумали ход, чтобы «Кролик» жил долго, а потом он стал локомотивом?
Успех «Кролика» должен по инерции влиять на другие места, которые вы открываете? Но, конечно, ассоциация есть. У них какой маркетинговый план? У «Селфи», «Зодиака» «Чичи». Циклы — или вы планируете, что они тоже будут жить долго? С «Селфи» идем по пути «Белого кролика». Я очень долго пытаюсь это сделать, тяжелая работа происходит уже третий год.
С шеф-поваром и вообще. А с «Чичей» — ну это цикличность, сто процентов. Все, что неродное, — циклично.
Независимый ресторанный критик Борис: «Я не считаю шаверму кухней Петербурга»
Колонка ресторанного критика бориса. Утренний видеоанонс: «Ресторанный критик знакомится с Баласубраманиамом в Kazoku» на Кирочной. Как разом у всех от «хорошей новости Собянина» отбило память о том, как создается издание. Как Борис Критик оценивает рестораны. Особенности ресторанов в России Как стать ресторанным критиком. Ресторанный критик рассказал, на какую фишку вдохновила рестораторов зубная паста и как трюк со стаканами заставляет клиентов больше платить. Ресторанный критик – это настоящий специалист в области кулинарного искусства. Ресторанная критика окутана загадочным и романтичным флером.
10 ресторанов для знакомства с Петербургом: выбор Критика Бориса
В ноябре 2018 года Борис Зарьков открывает Сахалин — рыбный ресторан с панорамным видом на 360 градусов в самом центре Москвы. В его основе новый стиль mediterrasion cuisine, который включает в себя сочетание российских региональных продуктов, средиземноморских и азиатских блюд, и техник приготовления. В начале 2018 года на третьем этаже столичного «Центрального рынка» открылся ресторан «Горыныч» — совместный проект рестораторов Ильи Тютенкова, Бориса Зарькова и шеф-повара Владимира Мухина. Борис Зарьков, как и многие успешные рестораторы, любит путешествоаать по миру в поисках новых рецептов и модных тенденций для своего бизнеса.
Перед тем, как открыть ресторан перуанской кухни, Борис Зарьков много путешествовал по Перу, посещал местные рестораны, знакомился с кухней. Также среди часто посещаемых им стран находится Франция и Англия, особенно ее столица - Лондон, так как именно он сейчас является гастрономической столицей для всего мира. Друзья и знакомые характеризуют Бориса Зарькова как неординарную творческую личность.
Он много читает и разбирается в искусстве. Так, например, известный ресторатор довольно неплохо пишет акварелью пейзажи и натюрморты. Также из хобби бизнесмена - занятия электронной музыкой.
И до визита и после недомогание по возвращении домой, например ». Борис поясняет, что если потенциальный посетитель звонит в заведение, и уровень вежливости персонала его не устраивает, он вполне вправе оставить отзыв об этом, хотя факта посещения не было. Робот Олег в отпуске», — добавил критик. В беседе с АБН Борис отметил, что тему отзывов поднял человек, кто больше остальных в городе специализируется на работе с геосервисами, для других это часть ежедневной рутины. Он реагирует на несколько обращений», — добавляет эксперт. Также Борис объяснил, что хороший отзыв оставляет примерно один из ста посетителей: купила сапоги, каблук не отвалился — что об этом писать? А вот о плохом опыте скажет почти каждый и везде. Рестораторы боятся, что на фоне пустом такие отзывы будут как 10 из 10 плохих», — заключил критик. Владелица ресторана «Mariniere by maison de Жиробас» Евгения Усик в свою очередь заявила, что ни один агрегатор не рассматривает отзывы «по существу».
И написать можно все, что угодно. И оспорить это не получится — политика партии», — добавила ресторатор. За более чем месяц действия закона о QR-кодах от противников «сегрегации» пострадала репутация не только общепита, а проблема вышла за рамки отзывов в поисковиках. В социальных сетях стал относительно популярен хештег «ктакимнеходим». Его противники кодов и ограничений оставляют под постами организаций, в которых те предупреждают, что соблюдают закон, хоть и не до конца всем понятный.
Ну да, им же нужен контент. Это и есть смысл моей работы — создание оригинального, нестандартного контента. А многие сейчас просто через соцсети анонсируют. В соцсети я, естественно, тоже анонсирую. Но когда мы проводим открытие ресторана, нам b2c-публика не нужна.
Нам нужны только СМИ и знаменитости. Люди потом придут, когда прочитают и заинтересуются. То есть позвать людей и накормить как следует бесплатно — неправильно? Вот когда так делают, у людей ощущение, что их все время здесь должны кормить на халяву. А те, кто приходит на такую пиар-акцию, —их даже кормить особо не надо. То есть их надо накормить обильно, но не выделываться, не нужно устриц, икры. Не нужно думать, что после этого они еще придут. Потому что они в следующий раз не придут, ибо медийные знаменитости жадные, а журналисты — бедные. Задача всего этого мероприятия — пустить информацию в информационное пространство. То есть ваша технология — меньше воздействовать на конечную публику, а больше на СМИ.
Пиар-акции — да, исключительно так. Цель — создание узнаваемого бренда, чтобы не переспрашивали: «Как вы сказали, Маниллов Гур… что? Они проводятся уже для b2c-публики — важно создать лояльность бренду, чтобы люди поняли, что здесь вкусно, здесь интересно, сюда обязательно надо ходить. То есть это другая технология. Вы часто пишете, что вы ресторанный критик. Что это за направление у вас? Когда я говорю, что я специалист по продвижению ресторанов, народ не понимает: что это такое, как это? А в 2007 году вышел мультфильм «Рататуй», где был ресторанный критик, и когда ты говоришь, что ты ресторанный критик, пишешь про рестораны, всем все понятно. На самом деле человек может так называться, если он обладает тремя достоинствами. Он должен быть абсолютно независимым, не должен ходить за деньги ресторанов — только за свои или издания, куда пишет.
У многих изданий могут быть свои отношения с ресторанами, аффилированность определённая, поэтому лучше ходить за свои деньги. Во-вторых, надо иметь огромный опыт, то есть посетить примерно три тысячи ресторанов, вкус должен сложиться. Третье — он должен уметь писать. Совместить все три достоинства довольно сложно. Пример вам приведу. В Краснодаре есть городской портал «Кублог», где была ресторанная критика. Ходил персонаж под псевдонимом Робин Боб и критиковал. Но выяснилось, что ресторан принадлежит женщине, имеющей отношение к губернатору, и она, включив все ресурсы, начала прессовать это «Кублог». Такой скандал получился! Независимость у Робина Боба была.
Написал он хорошо, хлестко. Читаю: заказал горячее блюдо, жду 10 минут, 15 минут, наконец несут… Это же нормально. Ну да, стандарт подачи горячего блюда — 25 минут. Дальше ризотто: «странный недоваренный рис со сливками». Так он и должен быть недоваренным и со сливками, это и есть ризотто. И какой он тогда ресторанный критик? В России, на мой взгляд, только два человека удовлетворяют всем трем условиям. Это некий критик Борис из Петербурга… Вот как раз хотел про него спросить Мне он нравится, я его читаю, прислушиваюсь. Его никто не знает или делают вид, что не знают. Мы с ним в фейсбуке постоянно переписываемся, советы друг другу даем, куда сходить.
Я ему как-то предложил встретиться, когда он будет в Москве, он написал: нет-нет-нет, я обязан быть инкогнито. А второй критик? Яков Можаев в Екатеринбурге, тоже очень нравится. Начинал с того, что чистил картошку в ресторане или ящики перетаскивал. Потом дорос до старшего метрдотеля в ресторане. Он ходит за свои деньги и критикует, очень красиво пишет. Я читаю и испытываю наслаждение — как хорошая литература. У него и опыт большой. Еще раньше мне нравилась Дарья Цивина, которая в «Коммерсант» пишет. Она была, пожалуй, первым человеком в стране, который позиционировал себя как ресторанный критик.
В 90-е было так: утром в пятницу выходит ее колонка, а вечером ресторан заполнен народом. Она хорошо писала, не знаю, откуда у нее такой большой опыт. Денег не брала. И с ней мечтали познакомиться все рестораторы. Но когда ты дружишь с человеком, ты пишешь про него либо хорошо, либо очень хорошо. Поэтому в какой-то момент я перестал ей верить, все стало слишком прогнозируемо. Но вот критику Борису я верю. Борис же в основном про Петербург пишет. Он ездит и в Москву, и в Екатеринбург, и в Таллин, в другие города. У него появился спонсор, который ему дает деньги на это.
Несколько раз он мне звонил и спрашивал: а вот в этом городе куда сходить. Как эта деятельность монетизируется? Ну вот у Бориса портал, где реклама, как я понимаю, приветствуется.
Бизнес В молодом возрасте, будучи студентом, Борис задумал первый бизнес, связанный с автомойками. Набрав обороты, они приносили стабильную прибыль. В 2003 году начал работу первый ресторан Зарькова «Пуазон» Poison , однако в дальнейшем он был продан по причине нерентабельности.
Следующим шагом в биографии предпринимателя стало открытие в 2006 году кафе-караоке «Буфет», которое принимает гостей по сей день. Успехи и ошибки, совершенные в молодости, вдохновляют Бориса Константиновича на новые свершения. Собрав команду единомышленников, в 2010 году он открыл ресторан White Rabbit в столице «Смоленский пассаж». Заведение быстро стало популярным благодаря изысканной авторской кухне и высочайшему уровню обслуживания. Бренд-шефом сети выбрали молодого талантливого повара Владимира Мухина. В 2015 году White Rabbit попал на 23-е место в рейтинге лучших ресторанов мира и получил звание самого яркого дебюта.
В опубликованном рейтинге 2019 года детище Зарькова занимало почетную 13-ю строчку. Согласно рейтингу 30 самых успешных заведений Москвы, составленному редакцией Forbes в ноябре 2019-го, White Rabbit стал лидером в категории со средним счетом от 3,5 тыс. Благодаря международной славе сети и таланту Владимира Мухина это место чрезвычайно популярно среди гостей столицы и ее жителей.
Ресторанный критик москва - 6195 топика в ОК
Борис Критик Можно, но это будет крайне глупо и непрофессионально с моей стороны. В ресторанном бизнесе Борис Зарьков оказался сравнительно случайно, по стечению обстоятельств, еще в начале 2000-х. Это некий критик Борис из Петербурга.
Борис... Он такой один
Колонка ресторанного критика: Ресторанный критик разбирается, откуда Братцы Кебабцы. Утренний видеоанонс "Ресторанный критик пробует Барщи", Итальянская ул. 5. Колонка ресторанного критика: Ресторанный критик отправляется назад в прошлое Agerari. Борис Критик. Ресторанный обозреватель года. Борис Критик. Санкт-Петербург. В ресторанном бизнесе Борис Зарьков оказался сравнительно случайно, по стечению обстоятельств, еще в начале 2000-х. Борис Критик. Месяц с первых фотографий «сидим-едим» до «первых гостей», потом еще недели «тестового режима, когда открываемся сегодня ― звоните» вот так становятся долгожданными и самыми притягательными. Борис Критик. Ресторанный критик. 19,5 лет, 5100 опубликованных рецензий + авторская программа на Business FM.