Сцена из Итальянки в Алжире Россини в постановке Россиниевского фестиваля в Пезаро 2013 года Все разговоры о неполиткорректности оперного жанра, которые в последнее время стали очень модными и обсуждаемыми, на деле не стоят выеденного яйца.
Мариинский театр завершил 239-й сезон операми-буфф "Дон Паскуале" и "Итальянка в Алжире"
Что обусловлено, общеполитическим звучанием тех лет. В Италии не любили берберов, боялись их, ну а «смехом тоже можно бить врагов». В наше интересное время повестка изменилась, карикатура не на восточного деспота, а мужчину в целом. Абьюзер и хам — поделом лиходею досталося.
Американка из южных штатов впечатляет вокальной мощью и колоратурным мастерством. Cruda sorte … Gia so per pratica — Larmore Изабелла борется со своим любовником Таддео Синопсис: Изабеллу в ее путешествии сопровождает ее упрямый поклонник Таддео. Изабелла выдает его за своего дядю. Когда Хали узнает, что Изабелла — итальянка, он говорит ей, что она станет избранницей бея и что ее отвезут в его сераль. Ревнивый Таддео проклинает судьбу, которая привела их в руки бея. Но двое должны взять себя в руки и пройти через приключения вместе.
Для этого представления двух пленных итальянцев Россини написал великолепный дуэт. Он дает двум героям прекрасную возможность продемонстрировать свое искусство искусно и эффектно петь под самую прекрасную музыку. Мы услышим две интерпретации из двух разных эпох. В первой статье вы можете познакомиться с Кончитой Супервиа, певицей двадцатых годов, в ее, возможно, самой известной роли Изабеллы. Она в одиночку вернула эту оперу из 50-летнего сна Спящей красавицы. Мустафа обещает Линдоро, что тот может вернуться в Италию, если возьмет с собой Эльвиру. Линдоро ничего не остается, как согласиться, и Мустафа сообщает Эльвире, что ее скоро отправят в Италию. Прибывает Хали с известием, что захвачен великолепный образец итальянской женщины. Мустафа чуть не лопается от нетерпения.
Ария Мустафы очень сложна из-за трудного орнамента.
Подписаться Мариинский театр представляет премьеру оперы «Итальянка в Алжире» Россини Главным событием для публики на премьерных представлениях «Итальянки в Алжире» в Петербурге станет выступление в постановке баса Ильдара Абдразакова: партию бея Мустафы он поет давно и в этой роли выходил на самые известные сцены мира в ансамбле с Ольгой Бородиной, Марианной Пиццолато и с Чечилией Бартоли. Анонсировано два спектакля с его участием: 27 и 31 июля. На премьере за пульт оркестра встанет Валерий Гергиев.
Под занавес театрального сезона в Мариинском театре состоится премьера комической оперы «Итальянка в Алжире» Джоаккино Россини — одного из шедевров эпохи бельканто и репертуарных сочинений, которое с успехом ставят по всему миру. Три спектакля пройдут 27 июля 19:00 и 31 июля 15:00 и 19:30 на исторической сцене Мариинского театра. В Петербурге эту музыку услышали в 1817-м, а еще через три десятилетия в Большом Каменном театре свою постановку осуществила Императорская итальянская оперная труппа. Премьера «Итальянки в Алжире» состоялась в венецианском театре Сан-Бенедетто в 1813 году, а в Санкт-Петербурге в 1817 В современной истории Мариинский обращался к «Итальянке» лишь в формате концертного исполнения в 2016 году в рамках специального абонемента Академии молодых оперных певцов.
Она легко обводит вокруг пальца двоих поклонников, чтобы воссоединиться с третьим, а заодно спасает соотечественников от рабства. Екатерина Сергеева, Магеррам Гусейнов. Открывать новый музыкальный мир публике будет Ильдар Абдразаков, исполняющий партию бея Мустафы.
На премьере за пульт оркестра встанет Валерий Гергиев.
Оперный фейерверк веселья Итальянка в Алжире, опер
«ИТАЛЬЯНКА В АЛЖИРЕ» фоторепортаж с премьеры О спектакле, который представили публике 27 июля, весь театральный Петербург говорит с восторгом: очень смешной, изящный, сложный, но |. Россини написал «Итальянку» в 22 года, в то время, когда Европа была увлечена романтическими идеями. Россини написал «Итальянку» в 22 года, в то время, когда Европа была увлечена романтическими идеями. Глава Санкт-Петербурга поздравил Мариинский театр с премьерой оперы «Итальянка в Алжире». 16 декабря 2023 года в Доме культуры «Ясная Поляна» пройдет кинопоказ оперы Джоаккино Россини «Итальянка в Алжире». Сочинение “Итальянки в Алжире” стало окончательным прорывом Джоаккино Россини как оперного композитора в 1813 году, в год рождения Вагнера и Верди, когда ему был всего 21 год.
Итальянка в Алжире (Россини)
В опере «Итальянка в Алжире» действие происходит в XVIII веке во дворце алжирского бея Мустафы. Одна из лучших оперных комедий – «Итальянка в Алжире» Россини – была написана в 1813 году в расчете на знаменитую звездную пару контральто и баса своего времени. увертюра к опере Россини "Итальянка в Алжире". Россини написал «Итальянку» в 22 года, в то время, когда Европа была увлечена романтическими идеями. В репертуаре «Метрополитен Опера» «Итальянка в Алжире» впервые появилась 5 декабря 1919 года, в «Гранд-опера» — 2 апреля 1930 года. Цена билетов на оперу «Итальянка в Алжире», которую представят в Мариинском театре в Санкт-Петербурге 2 декабря 2023 года, от 1000 рублей.
Мариинский театр покажет премьеру оперы "Итальянка в Алжире" Джоаккино Россини
Есть в её напоре и уверенности в своих силах что-то от Фроси Бурлаковой, но вокал — совсем не фросиного уровня: красивый голос и убедительная техника колоратурного пения. Что поющая преимущественно совсем иной репертуар меццо вполне справится с колоратурами Россини было понятно — её Розина в этих же стенах весьма убедительна. Но Изабелла вышла ещё лучше: Максимова обрела большую уверенность, даже какую-то вальяжность в этой партии-роли и что поёт, что лицедействует совершенно свободно. Яркий актёр Дмитрий Степанович Мустафа тут «отрывается» по полной и его дару лицедейства есть где разгуляться: переигрывание, иногда свойственное певцу, здесь не проявляется нисколько — все шутки-ужимки в самый раз! Роскошный, богатый голос Степановича убеждает, хотя не все россиниевские кружева получаются одинаково первоклассными, но в целом это очень интересная, достойная работа. По-настоящему поразил-удивил ветеран Евгений Поликанин: вот уж от кого никак нельзя было ожидать росиниевских откровений, учитывая стаж и впетость в совсем иной репертуар. Сколько лёгкости, изящества, какие бесподобные филировки! Браво, Таддео! Удачами ознаменованы и три небольших партии: звонкое сопрано Евгении Афанасьевой Эльвира , медовое меццо Ирины Чистяковой Зульма и раскатистый бас Максима Осокина Али прекрасно дополняли ансамбль протагонистов. Да, с ансамблями в этом спектакле получилось абсолютно всё — а ведь здесь они архисложны и архиважны! Их все собрали и сделали абсолютно живыми и ненатужными.
Не все одинаково получились превосходными, но все — не ниже заданного общего, очень высокого уровня спектакля. И, конечно, маэстро Коробов — главный сюрприз премьеры. Он прекрасно освоился в россиниевской стилистике. Пусть иногда дирижёр предлагал немножко экстравагантные темпы, но самое главное — лёгкость и изящество россиниевского музицирования — было достигнуто. Певцам было комфортно в такой звуковой среде, а в опере бельканто, пусть и комического — не это ли самое главное? Оркестр и хор театра превзошли сами себя, дав образец исключительной музыкальности и рафинированности. Это ли Москва, с её вечным невниманием к подобному репертуару? Новую работу Театра Станиславского иначе как прорывом не назовёшь. Не знаю, что получится на этой сцене в дважды юбилейном году с Вагнером «Тангейзер» и Верди «Аида» , но с россиниевской оперой-юбиляршей, ровесницей пламенного итальянца и сумрачного германца, однозначно получилось.
Вокал идеален только у приглашенного Максима Миронова партия Линдора, возлюбленного героини.
Но по части драматических талантов труппа «Стасика» впереди планеты всей. Актерские удачи выглядят еще ярче на фоне остроумной сценографии Зиновия Марголина. Все происходящее сравнивается с партией в шахматы. Так, на сцене возникают гигантские шахматные фигуры заодно символизирующие католические шпили и турецкие минареты , а смысл оперы, укладывающийся во фразу «кто кого», становится совсем прозрачным. Надо отдать должное и художнику по костюмам — Виктории Севрюковой. Они получились на редкость яркими и смешными чего стоит только птичка в клетке вместо головного убора одной из восточных служанок. Расстарался и оркестр под управлением Феликса Коробова. Очевидно, новую постановку в МАМТе уже! И какая бы критика не обрушилась на премьеру, это не будет иметь никакого значения. Идеальных спектаклей выходного дня в Москве катастрофически мало, а «Итальянка» Евгения Писарева, несомненно, один из них.
Наконец-то столица обрела свою российскую сценическую версию россиниевского буффонного шедевра. Для этого понадобилось ждать ровно два века — мировая премьера оперы прошла 22 мая 1813 года в венецианском театре Сан Бенедетто. Наш замечательный оперный дом на Большой Дмитровке именно таким творческим актом отметил славный двухсотлетний юбилей опуса. Скажу более — нынче редко можно увидеть столь гармоничное и цельное действо, отвечающее глубинной сути оперного жанра в его неискаженном подлинном сиянии. И главное — надо все происходящим незримо витал россиниевский дух, которого, чего уж греха таить, отечественной оперной практике зачастую недостает. Секрет успеха данной постановки до крайности прост как идея, но весьма труден для реального воплощения. В чем же он? Оперное искусство с его синтетическим характером — чрезвычайно хрупкая материя. Музыка, слово, театр, сценография, соотношение авторского замысла и индивидуальности интерпретаторов — все переплелось здесь, рождая чудо высшего художественного таинства. Стоит одной из оперных ипостасей «потянуть одеяло на себя» — все здание может рухнуть в одночасье.
Отсюда и образная формула нынешнего успеха, вынесенная в заголовок статьи — всё на своём месте! И действительно, в спектакле Стасика явственно ощущается гармония всех составляющих синтетического оперного жанра и, главное, понимание их иерархии. Здесь доминирует музыкальная стихия, а театральность чутко следует ей, находя собственные и немалые художественные ресурсы, но не за счет экспансии на авторскую территорию, а исходя из внутренней логики жанра. Здесь сценография не претендует на самодовлеющее высказывание, как это часто бывает нынче, а находится в русле режиссерской концепции. Наконец, тут достигнут определенный баланс между импульсами, исходящими из оркестра, ведомого дирижером, и сценой, организованной режиссером с отменным ритмопластическим мастерством. И всё это на должном уровне поддержано большинством исполнителей — солистами и хором. Некоторые из певцов раскрылись даже в каком-то новом для меня свете, проявив большую внутреннюю свободу, мастерство и россиниевское изящество, которое, видимо, таилось в них потенциально и ждало своего часа. Конечно, мы здесь оставляем за рамками неизбежные исполнительские и интерпретационные огрехи, свойственные любому живому спектаклю, тем более премьерному и такому сложному, а ведем речь только о концептуальных вещах. Совершенно не умаляя достоинств каждого участника постановки, всё же отмечу — в условиях нынешнего режиссерского безумия, охватившего весь оперный мир, — нельзя переоценить ту роль в итоговом творческом результате, которую сыграл постановщик Евгений Писарев, дебютировавший в новом для себя жанре. Скольких мы уже видели пришельцев-«инопланетян» из мира драматического театра и кино, в том числе и именитых, вальяжно и беспардонно бравшихся за оперные шедевры, не понимая сути этого вида искусства.
Как говорится, «наследили» они изрядно. Однако не таков оказался наш дебютант. Ну, кто бы сомневался, что в его театральном арсенале достаточно средств, чтобы придумать что-нибудь эпатажное и сверхоригинальное, но режиссер предпочел служение опере, что в наше время может расцениваться чуть ли не как подвиг: ведь наверняка найдутся желающие пнуть его за отсутствие в спектакле особых глубокомысленных идей и изощренных зрелищных приемов. Но для нашего спектакля сейчас важно подчеркнуть одно существенное различие — в качестве литературной основы либретто. В «Цирюльнике» мы имеем дело с выдающимся произведением Бомарше, неизмеримо более глубоким и многогранным, нежели текст Луиджи Аннели для «Итальянки». Бессмертное произведение французского драматурга подвергали остракизму и даже одно время запрещали, ибо наряду с чистым комикованием в его новаторской пьесе да и во всей трилогии о Фигаро ощущается общественно-социальный подтекст, придающий ей черты комедии нравов. Конечно, «Цирюльник» Россини и его литературный первоисточник — две разные вещи. Но отблеск гения Бомарше все равно отражается в нём. Трудно представить себе что-либо подобное в отношении «Итальянки», где доминирует чистая буффоннада, а патриотическое звучание знаменитого Рондо Изабеллы Pensa alla patria часто склонны преувеличивать. Поэтому всяческие попытки обнаружить в этой комедии положений дополнительные скрытые аллюзии равнозначны «поискам черной кошки» там, где ее нет!
В связи с этим чрезвычайно усложняется задача режиссера — ему не за что зацепиться, чтобы явить нам буйство своей безудержной фантазии, призванной скрыть за парадоксами и ребусами новых смыслов и метафор отсутствие музыкального мышления, а также нежелание или неумение искать иные выразительные средства. Конечно, тщательно актёрски прорабатывать мизансцены следуя музыкальному темпоритму труднее, нежели загромождать действие двусмысленными, а, значит, ни к чему не обязывающими постмодернистскими «штучками». Евгений Писарев все это понимает и находит единственно разумное, на мой взгляд, решение — отталкиваться в первую очередь не от текста либретто, а от музыки и ее логики, выраженной в пластике поведения артистов; не от слова, а от чувства, рождающего ситуацию! Воистину, проницателен был Стендаль в своей книге о Россини, когда рассуждал так: «Я все время говорю о музыке и нигде не касаюсь текста… Я беру из либретто только положение; мне нужно только одно слово, обозначающее чувство» курсив мой — Е. И далее иронизируя, как мало на свете Вольтеров и Бомарше, способных дать хорошую основу для оперы, писатель блистательно формулирует свое отношение к таинству оперного жанра: «Разве не счастье, что дивное искусство, о котором мы говорим, может обойтись без большого поэта? Надо только быть благоразумным и не заниматься чтением либретто». Именно так и поступает в своей постановке Писарев. Он ничего специально не вычитывает в этом сюжете — вся соль его спектакля в ситуациях и положениях, придуманных и выстроенных им на сцене и говорящих сами за себя посредством музыки и пения. Здесь все растворено в многочисленных пластических нюансах и интонациях. Здесь важнее не что, а как!
Описать это детально, практически, невозможно — надо видеть своими глазами. Другое дело — заумные действа с целым букетом культурологических и психологических подтекстов, так и просящихся на страницы научного трактата или, на худой конец, толстого премьерного буклета, чему мы имеем множество примеров. Слава Богу — ничего этого здесь нет! Итак, принципиальный подход Писарева озвучен, теперь все ж таки надо попытаться кратко, не вдаваясь в подробности обрисовать для читателя, не имеющего возможность посмотреть спектакль, основную режиссерскую идею, благо она отчетливо прочитывается и абсолютно не противоречит буффонному жанру. Пред нами игра, причем восточного происхождения — шахматы. Все происходящее на сцене ассоциируется с шахматной партией, имеющей свою стратегию-интригу. Это подчеркивается лаконичным сценографическим решением художника-постановщика Зиновия Марголина — на сцене представлены гигантские фантазийного характера шахматные фигуры белого и зеленого цвета символ ислама? Фигуры эти со всей очевидностью символизируют персонажей оперы, передвигаясь по сцене в зависимости от обстоятельств как самостоятельно, так и влекомые участниками спектакля. По ходу действия они иногда модифицируются, выполняя роль реквизита ванну, где нежится Мустафа, или корабль для побега итальянцев из плена. Шахматный мотив — и так вполне явный — Писарев с Марголиным не боятся еще раз подчеркнуть при помощи стоящего в углу шахматного столика с маленькими фигурками.
Постановщики словно напоминают нам: да не ищите вы ничего лишнего и иносказательного, все прозрачно! И… условно — никакого тебе дворца с его роскошными покоями, берега моря, корабля — всего того, что обозначено в ремарках композитора. Вся же необходимая оперная восточная роскошь без нее не обойтись! В таком решении заключен один из самых плодотворных путей для сценического воплощения классической оперы. Он равноудален как от пыльной рутины оперного натурализма, так и от радикальной актуализации. Впрочем, об этом я уже неоднократно говорил в своих статьях. Шахматы — это борьба, соревнование. В данном случае между условным Востоком и Западом, алжирским беем и пленённой им итальянкой, сердцем которой он вознамерился завладеть. Символичен вектор этой борьбы. В 1-м акте, где «атакует» Восток, доминирует шахматная фигура с водруженным на ней исламским полумесяцем, во 2-м «реванш» берет Запад, олицетворяемый христианским крестом.
Вся эта ситуация окрашена, разумеется, в чисто игровые комические тона в духе довольно распространенного в те времена фантастического представления о восточной экзотике, и абсолютно лишена конфликтной религиозной и политической подоплеки. Вот, по сути, и вся художественная концепция спектакля в ее общем виде. Однако, здесь «дьявол кроется в деталях»! А детали весьма изобретательны и сосредоточены в основном там, где существует наилучшее поле для деятельности режиссера в опере без ущерба жанру — в пластике мизансцен, индивидуальной проработке типажей. Писарев здесь на редкость чуток по отношению к музыкальному материалу и певческой «физике» — результат получается впечатляющий! Лишний раз убеждаешься, сколь благодатный материал имеется в музыке Россини. Именно в «Итальянке», в этой по словам того же Стендаля доведенной до совершенства опере-буфф, пожалуй, впервые в творчестве юного пезарского лебедя проявляется его поразительное мастерство в передаче музыкальными средствами динамики сюжетных ситуаций и настроений комического свойства. Разумеется, еще не настало время вердиевского драматизма, глубоких страстей и индивидуальных характеров, но и то, что сотворил Россини, уникально. Спасибо режиссеру, что он не «подмял» всё это богатство под себя, а сумел, наоборот, проявить, и помочь раскрыться артистам, найдя для каждого образа и положения свои выразительные средства, не мешающие солистам в их главном предназначении — петь! В итоге на сцене можно было наблюдать ожившую музыку во всей ее вихревой энергии и стильности.
Практически, каждый значимый жест артистов, их мимика, энергетика, ритмика передвижения по сцене и взаимодействие с партнерами были подчинены ей. В чём Писареву очень помог режиссер по пластике Альберт Альберт. В этой круговерти все чувства, обуревающие героев, или, точнее, музыкальные знаки этих чувств выглядят естественно, что передается зрительному залу. Он наэлектризован и слушает затаив дыхание, весьма непосредственно реагируя на происходящее на сцене. Опять хочется вспомнить Стендаля: «Я не знаю никакой другой музыки, которая бы так вот чисто физически на вас воздействовала». И действительно — вот напористая петушиная самоуверенность Мустафы, которой противостоят крадущиеся и прихотливые интонации кокетливой и расчетливой Изабеллы, а вот недотепа Таддео, мечущийся между ревностью и инстинктом самосохранения, и так далее. И на фоне комической вакханалии, вереницы искрометных гэгов и мини-скетчей чудесным островком лирики, подчас даже экспрессивной, но предусмотрительно сдобренной иронией, выглядит образ Линдора. В прямом смысле слова — музыкальный театр! Стоит ли отягощать рецензию описанием конкретных примеров, подтверждающих все вышесказанное? Вряд ли.
Ну как перескажешь уморительные ужимки Мустафы, демонстрирующего свой обнаженный торс в духе культуризма, томно-плавные обольстительные повадки Изабеллы или забавные манипуляции Таддео с головными уборами. Повторюсь, слова здесь бессильны — надо смотреть. Кстати, я давно заметил, что писать рецензию на такого рода постановки — неблагодарное занятие. Чем лучше спектакль, чем более он соответствует сущности подлинного оперного искусства, тем безнадежнее попытка рассказать о нём. И наоборот, то, что легко поддается всякого рода литературно-философским интерпретациям и спекуляциям, имеет к настоящей опере, в большинстве своем, мало отношения. Но на одной из деталей все-таки остановиться следует, ибо она наглядно демонстрирует удивительную восприимчивость и приверженность режиссера музыкальному материалу. Речь пойдет о сравнении двух ансамблевых финалов оперы. После феерического септета 1-го акта финальный ансамбль 2-го выглядит в постановочном плане довольно куцым и вяловатым. Более того, может создаться впечатление, что Писарев просто не нашел здесь яркого решения — действие как бы прерывается на полуслове… Мне же видится в этом не режиссерская недоработка, а глубокий, прежде всего, музыкальный смысл.
Вечером он был доном Паскуале, а уже утром и днем следующего дня алжирским беем Мустафой в "Итальянке в Алжире". И сделал это, нельзя не заметить, без потери актерского и вокального качества. Но признать этот опыт полезным для певческого голоса никак нельзя. И тенора Денис Закиров и Клим Тихонов, что спели всего по два спектакля за сутки, будучи поочередно и Эрнесто у Доницетти, и Линдоро у Россини, не могут записать эти выступления себе в актив. Но за выходные дни на девяти сценах Мариинка порой дает полтора десятка представлений, и солисты вынуждены осваивать стахановские методы работы. Кстати, между сдвоенных и строенных показов премьерных спектаклей в новом, совсем недавно открывшимся Камерном зале имени Рахманинова с очень хорошей акустикой прошла, можно сказать, презентация или открытое прослушивание к одной из премьер будущего сезона - "Гугеноты" Мейербера. Молодые солисты, в основном глядя в пюпитр, исполняли под рояль ключевые арии, дуэты и ансамбли из знаменитой французской оперы, которая в России не идет почти девяносто лет. Вместе с публикой певцов, претендующих на участие в премьере, слушал и Валерий Гергиев… Более остальных запомнилась Дарья Росицкая, исполнившая знаменитую каватину Пажа "Nobles Seigneurs salut! А уже два часа спустя певица пела Изабеллу - главную женскую партию в "Итальянке в Алжире".
Эльвира в отчаянии, она просит Линдоро дать ей перед отплытием проститься с Мустафой. Наложницы и евнухи славят непобедимого бея. Изабелла пленяет Мустафу своей красотой, он совершенно теряет голову и тут же выполняет ее требование помиловать Таддео, который прогневал капитана Али. Линдоро, пришедший вместе с Эльвирой и Зульмой проститься с беем, неожиданно сталкивается с возлюбленной. Узнав, что ради нее Мустафа готов бросить жену, Изабелла отвергает его ухаживания и требует себе невольника Линдоро. Мустафа сходит с ума от страсти, все смеются над ним: из льва он превратился в осла. Действие второе Во дворце обсуждают любовные безрассудства Мустафы. Али уверяет Эльвиру, что хитрую итальянку со временем разоблачат. Мустафа передает Изабелле приглашение на кофе и хвастается, что вот-вот покорит красавицу. Тем временем Линдоро пытается убедить Изабеллу, что вовсе не собирался жениться на Эльвире. Влюбленные договариваются о встрече, они должны придумать план побега. Таддео, преследуемый палачом, просит милости бея, и тот жалует ему титул каймакана наместника. Евнухи прославляют Таддео, одетого в турецкое платье, с тюрбаном на голове и саблей в руках, как великого каймакана, покровителя мусульман. За это бей требует, чтобы «дядя» помог ему покорить «племянницу». Эльвира сообщает Изабелле, что Мустафа намеревается пить с ней кофе наедине. Хитрая итальянка предлагает незадачливой сопернице понаблюдать из соседней комнаты, как следует управлять мужьями.
Комментарии (0)
- Премьера оперы «Итальянка в Алжире» состоялась в Мариинском театре
- Опера «Итальянка в Алжире
- Зальцбург-100: Итальянка в Алжире
- Роли и синопсис ИТАЛЬЯНКА В АЛЖИРЕ
В Мариинке представят премьеру оперы Россини "Итальянка в Алжире"
Оперу-буффа "Итальянка в Алжире" Джоаккино Россини спустя почти две сотни лет представят в Москве, на сцене Большого зала консерватории, в пятницу. "Именно "Итальянка в Алжире" стала переломным моментом в моей жизни, потому что один из персонажей этой оперы – бас, Мустафа, который живет в Алжире, в мусульманской стране. Оперу-буффа "Итальянка в Алжире" Джоаккино Россини спустя почти две сотни лет представят в Москве, на сцене Большого зала консерватории, в пятницу. Оперу-буффа "Итальянка в Алжире" Джоаккино Россини спустя почти две сотни лет представят в Москве, на сцене Большого зала консерватории, в пятницу.
Подпишитесь на нашу рассылку
- В печатном номере
- Комедия с восточным оттенком: в Мариинском театре поставили оперу «Итальянка в Алжире»
- Комедия с восточным оттенком: в Мариинском театре поставили оперу «Итальянка в Алжире»
- Также вас может заинтересовать
- Комедия с восточным оттенком: в Мариинском театре поставили оперу «Итальянка в Алжире»
Опера «Итальянка в Алжире» в Мариинском театре
Оно со всех ног спешит в Алжир в сопровождении верного слуги Таддео, потому что здесь её возлюбленный Линдор попал в плен к корсарам Мустафы. В пути её застает страшная буря и корабль терпит крушение, выбрасывая итальянку и её слугу как раз на берег Алжира, где она тут же попадает во дворец бея. Тем временем, Мустафа бей, желая избавится от надоедливой жены Эльвиры, решает отдать её в жены пленнику Линдору, которому взамен обещает полную свободу. Али пытается отговорить своего бея от такого необдуманного поступка, ведь брак между чужестранцем и турчанкой находится вне закона, однако Мустафе всё нипочём. Когда во дворце алжирского бея появляется красавица-Изабелла, Мустафа влюбляется в неё с первого раза, ведь это девушка его мечты. Изобретательная и очень хитрая итальянка решает воспользоваться ситуацией и придумывается всяческие уловки, что бы задержать свадьбу, освободить своего возлюбленного и вмести с ним и Таддео уехать на родину. Она делает вид, что с радостью принимает ухаживания бея и готова выполнить любое его желание, только при одном условии — он должен организовать большой пир, пригласить всех итальянцев, которые есть в его дворце, и быть на этом пире тем, кого в колоритной Италии называют «папатачи».
Как объясняет Изабелла, папатачи в Италии — это очень радушный, щедрый и гостеприимный хозяин, который созывая гостей угощает их роскошными яствами, поит хорошим вином, с ними ест и пьет, однако весь пир хранит молчание, что б на происходило вокруг него.
Там поставили полусценичекую версию "Золушки" Россини. Недавно состоялась премьера оперы "Дон Паскуале" Гаэтано Доницетти. Еще одно произведение в жанре оперы буффа - "Итальянка в Алжире" в постановке режиссера Екатерины Малой. Эта музыка филигранна, в ней много нюансов, и ей не нужно большое пространство. В опере много виртуозных партий и речитативов, которые необходимо было соединить с яркой актерской игрой, что потребовало большой отдачи, особенно у молодых певцов", - рассказала журналистам Малая.
Многие эксперты считают ее самой технически совершенной колоратурной певицей послевоенного периода. Cruda sorte … Gia so per pratica — Horne Вы услышите вторую интерпретацию этого произведения в исполнении Дженнифер Лармор. Американка из южных штатов впечатляет вокальной мощью и колоратурным мастерством. Cruda sorte … Gia so per pratica — Larmore Изабелла борется со своим любовником Таддео Синопсис: Изабеллу в ее путешествии сопровождает ее упрямый поклонник Таддео. Изабелла выдает его за своего дядю. Когда Хали узнает, что Изабелла — итальянка, он говорит ей, что она станет избранницей бея и что ее отвезут в его сераль. Ревнивый Таддео проклинает судьбу, которая привела их в руки бея. Но двое должны взять себя в руки и пройти через приключения вместе. Для этого представления двух пленных итальянцев Россини написал великолепный дуэт. Он дает двум героям прекрасную возможность продемонстрировать свое искусство искусно и эффектно петь под самую прекрасную музыку. Мы услышим две интерпретации из двух разных эпох. В первой статье вы можете познакомиться с Кончитой Супервиа, певицей двадцатых годов, в ее, возможно, самой известной роли Изабеллы. Она в одиночку вернула эту оперу из 50-летнего сна Спящей красавицы. Мустафа обещает Линдоро, что тот может вернуться в Италию, если возьмет с собой Эльвиру. Линдоро ничего не остается, как согласиться, и Мустафа сообщает Эльвире, что ее скоро отправят в Италию. Прибывает Хали с известием, что захвачен великолепный образец итальянской женщины.
Сюжет Действие разворачивается в фантастическом Алжире при дворе бея Мустафы, который пресытился любовью своей жены и не прочь освежить гарем. Корабль с прекрасной итальянкой Изабеллой терпит крушение у берегов Алжира, но не в привычках темпераментной красавицы покоряться судьбе и мужчинам: она легко обводит вокруг пальца двоих поклонников, чтобы воссоединиться с третьим, а заодно спасает соотечественников от рабства. Могущественный властитель Алжира в опере Россини выведен круглым дураком, ведь смех — верное средство против страха, а европейцы боялись берберов на протяжении трех столетий. Страшное — в том числе легендарная жестокость восточных деспотов — высмеивалось и тем самым становилось менее пугающим. Кроме того, изображая недостатки «не нашего» правителя, авторы оперы могли обойти цензуру и завуалированно критиковать пороки европейских коллег Мустафы. Уникальные вокальные партии Главную партию в своей опере-буффа Россини отдал любимому голосу — колоратурному контральто: в традициях эпохи бельканто вокальная линия героини изобилует фантастически виртуозными фиоритурами. Композитор с блеском использует типичные для жанра буффа приемы, в том числе скороговорку.