Сент-Женевьев-де-Буа, где захоронен прославленный воронежский писатель, первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе Иван Бунин (1870-1953) оказалась под вопросом.
От газетного репортёра до первого русского Нобелевского лауреата
дочерью издателя из Одессы, куда писатель переехал в 1898 году. Под Тулой восстановили мемориальный интерьер в доме Бунина к 150-летию со дня его рождения. Иван Бунин родился 22 октября 1870 года в Воронежской губернии и умер 8 ноября 1953 года в Париже. Бунин считал, что раз писатель что-то зачеркнул, значит, это никому не нужно и вообще это только его кухня, куда незачем заглядывать постороннему. Писатель, источником вдохновения для которого часто служили личные драмы | Фото: и Первое, за что цепляется память: Иван Бунин стоит в ряду дворянских писателей.
Темные аллеи жизни Ивана Бунина. Отмечаем юбилей писателя
Всё-таки Сталин заставил писателя Бунина сначала задуматься, а потом пересмотреть свои реакционные взгляды. Дар Бунина-беллетриста и Бунина-стихотворца несомненен, и вклад писателя в сокровищницу русской литературы – остается и не оспаривается. Бунин считал, что раз писатель что-то зачеркнул, значит, это никому не нужно и вообще это только его кухня, куда незачем заглядывать постороннему. К 150-летию со дня рождения Ивана Бунина в литературном музее открыли выставку. Иван Алексеевич Бунин русский писатель, поэт, почётный академик Петербургской академии наук (1909), первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе (1933), родился 22.
Форма обратной связи
- Четыре российские школьницы стали победительницами Европейской математической олимпиады
- Форма обратной связи
- Регистрация
- Публикации
Подписывайтесь, чтобы первыми узнавать о важном:
- Верная жена и ангел-хранитель
- Самый знаменитый автор «Вестника»
- Три московских адреса, сложившие сюжет судьбы гениального писателя
- И.Бунин в новой книге З.Прилепина, в главной книге В.Кочетова
Заброшенную могилу Ивана Бунина в Париже могут снести из-за конфликта на Украине
Задача статьи - выявить и рассмотреть отзывы литературной критики о произведениях писателя, регулярно появлявшиеся в ведущей ежедневной парижской газете «Последние новости» за весь период ее издания: с 1920 по 1940 г. Как удалось установить, таких откликов появилось свыше ста1. Жанровый состав этих газетных публикаций весьма разнообразен: обзорные статьи о жизни и творчестве, прежде всего юбилейные; рецензии на выходящие в эмиграции книги писателя; обзоры литературной части ведущего довоенного журнала русского зарубежья - «Современные записки», где регулярно печатались многие бунинские произведения2, а также рецензии на другой парижский журнал - «Окно», где также печатались рассказы и стихотворения Бунина3; репортажи с литературных событий прежде всего связанные с Нобелевской премией ; публицистические эссе; открытые письма. Словцов Н. Калишевич , С. Первым материалом, посвященным Бунину, стала юбилейная статья Н. Минского Н. Виленкина «Иван Алексеевич Бунин к 50-летию со дня рождения »5, подводящая итог дореволюционному творчеству писателя и одновременно словно удостоверяющая новый ранг Бунина - мэтра русской литературы в изгнании. Статья не вносила как будто ничего нового по сравнению со сказанным о Бунине в России, но вместе с тем и фигура Бунина оказалась сильно укрупненной, и некоторые акценты были расставлены по-новому.
Критик отметил страстную любовь писателя к жизни и глубокое ее восприятие, тщательность в изображении людей и природы, где каждое слово «образно, душисто и, в особенности, красочно». Его поражает, с одной стороны, «полная объективность» творческой манеры Бунина, а с другой - абсолютное «отсутствие сентиментальности»: «Сдержанный, недоверчивый, жестокий север сказался на творчестве Бунина»; не ищите у него ни «сложных интриг, ни шекспировских характеров. Вы часто встретите у него рассказы совершенные по мастерству и почти лишенные фабулы». Однако слава одного из первых русских писателей по самому характеру творчества Бунина далась ему не сразу и не скоро: «большую часть своей творческой силы», продолжает критик, Бунин посвятил изображению русской деревни, русского крестьянства и «взаимных отношений между деревней и городом», и в этой области, полагает Н. Минский, писатель «порвал со всеми традициями наших классиков и оказался новатором и предвозвестником», которого не понимали до тех пор, «пока не совершилась судьба России и не вспыхнул пожар», на фоне которого многие впервые увидели писательский образ Бунина во весь его рост. Только тогда стало понятно: «... Минский имел в виду упреки дореволюционной критики в «очернительстве» и «пессимизме», искажении того «светлого образа русского крестьянина», который «был завещан» великими писателями, когда отношение Бунина к деревне и мужику проявилось особенно сурово. Это мнение дореволюционной критики, обвинявшей писателя в предвзятом подходе к крестьянской России и поддержанное народнически настроенной публикой, когда-то разделял и сам Н.
Минский, но, перечитав в эмиграции рассказ «Весенний вечер», увидел в нем «откровение правды и грозное пророчество». Вывод, к которому он приходит: «Чем дальше читаешь Бунина, тем больше убеждаешься, что один он не солгал, один измерил море ненависти, ожесточенной жажды мщения, которое веками копилось в душе русского крестьянина, покамест не вскипело и не затопило мира. Один Бунин предостерегал интеллигенцию не творить себе кумира из народа, из народной веры, из народной правды». Такая публицистичность стиля литературно-критической статьи - характерная особенность эмигрантской газетной литературной критики первой половины 1920-х гг. В парижском издательстве «Русская земля» в 1922 г. Цетлин сразу опубли- ковал в газете большую проблемную статью-рецензию «Чаша Жизни»6. В ней он задавался вопросом - в чем ценность, значительность творчества Бунина: в мастерстве стиля, в богатстве языка или в тонкой прелести почти незаметного сюжета, в невидимо скрепляющей и формирующей рассказ композиции. Все это присуще прозе Бунина.
Но критик уверен, что бу-нинское таинственное «нечто» - это свойственное каждому большому художнику целостное мировосприятие автора. Свое "мироощущение" хочет он воплотить и дать почувствовать читателю». Его искусство -«созерцание мира», - утверждал М. Другие темы, затронутые М. Цетли-ным в этой статье, - эстетика Бунина, буддистская ориентированность его творчества, бесстрастность и объективность. Бунин и видит, и умеет описывать страдание, ущербность, уродство человеческой жизни, но при этом, по мысли критика, он далек от «буддийского пессимизма». Писатель любит и изображает природу «как некую "вещь в себе"». Прекрасна сама природа, прекрасно и то, что в человеческой жизни близко к природе, к весне -молодость, пробуждающая любовь.
И Бунин изумительно чувствует и передает и то, и другое: «Мир слишком красив, чтобы быть призрачным». Это не «тайнови-дение плоти» по Мережковскому, подчер- кивал критик, а изумительно сильное и напряженное видение: «По-своему и напряженно видеть - вот главный завет эстетики Бунина». В литературной критике нередко высказывалось мнение о бесстрастности и объективности писателя. Но бесстрастие и объективность не тождественны, настаивал М. Цетлин: «Напряженность и богатство эмоциональной жизни необходимо художнику. И Бунин меньше, чем кто-либо другой, обладает добродетелью бесстрастия». Сборник «Роза Иерихона», состоявший из 25 рассказов 1916-1923 гг. Тот же М.
Цетлин в рецензии на сборник обратил внимание на тему смерти: «Из рассказа "Преображение" можно было бы сделать длинную философски-религиозную повесть», ибо Бунин писал о смерти «так истово, так благоговейно, что воистину преображал ее»7. На страницах «Последних новостей» А. Даманская отметила присущий бу-нинским рассказам пафос, «захватывающий именно своей сдержанностью, благородным целомудрием». Кто еще, кроме Бунина, может позволить себе быть патетичным, «не рискуя перешагнуть роковой межи, отделяющей великое от смешного», -задается вопросом рецензент и отвечает, что Бунин может - «оттого, что умеет. И умение его в неподражаемости его вкуса, его художественного чутья»8. Обобщая настроение эмигрантской литературной критики, откликавшейся на книги Бунина, выходившие в эмиграции, А. Даманская утверждала, что литературный обозреватель, перед которым стоит задача писать о произведениях Бунина, испытывает редкостное удовольствие и «отдается прежде всего тому чувству, которое можно определить как "высокая радость восхвале-нья"». И таких эмоциональных восхвалений в адрес Бунина в эмиграции раздавалось действительно очень много.
Алданов, особо отметив как лучший рассказ сборника «Петлистые уши» написанный в 1916 г. В сборник «Митина любовь» Париж, 1925; 2-е изд. Едва ли не общее мнение выразил Б. Зайцев, когда написал, что повесть относится к числу шедевров - «вещей, коими Бог не каждый день благословляет художника... Точнее надо сказать: любовь-страсть»10. Это чувство в произведениях писателя всегда предстает в сложной соотнесенности с человеческой судьбой и смертью. Как певец любви, Бунин отражает в ней и красоту, и дисгармоничность мира. С изумительной полнотой тема любви окажется раскрытой позднее - в сборнике рассказов «Темные аллеи», который создавался в 1937-1945 гг.
Гиппиус Антон Крайний , предложившая аналитическое прочтение произведений писателя, оказалась в числе немногих не попавших под обаяние «Ми-тиной любви». В эссе «О любви», которое первоначально готовилось для публикации в журнале «Современные записки», но с испугом было отвергнуто редакцией, она сначала назвала Бунина «королем изобразительности», мастером, которому нет равных в современной литературе, когда он не рассказывает о природе, вещах и людях, а прямо показывает их. Но дальше З. Гиппиус высказала обобщающую мысль о том, что писатель, не желающий или не умеющий видеть «улучшенной» действительности, рискует показать ее «ухудшенной»: «Такой художник легко соскальзывает с действительности - вниз; его герой, в любовном состоянии, действует еще ужаснее, гибнет еще скорее, чем это бывает в жизни, а сама любовь кажется еще безысходнее и обманнее»11. И в повести Бунина, по мнению критика, именно это и происходит. Гиппиус не может поверить художественной правде «Митиного "падения" с Алёнкой» и риторически вопрошает: для чего Бунин «унижает своего Митю до "заживо умирающих любителей мертвечины? Она приходит к выводу: «Попытка изобразить мир в статике, в его настоящем моменте, никогда не удается истинному художнику. Воля, не направленная вперед, оказывается направленной назад и вниз.
Не желая "улучшать" действительность, такой художник ее роковым образом ухудшает. И мир в его изображении становится воистину ужасным, вечной победой вожделения над любовью, смерти над жизнью. Ужасным - и не реальным, не действительным» курсив З. Противоположный взгляд высказал Г. Адамович в ближайшей из «Литературных бесед»: сцена «падения», на его взгляд, «очень хороша в своем жестоком реализме и психологически верна безупречно. Митя до последней минуты не знает, что впереди. Со стороны же его смерть очевидна и неизбежна»12. Рецензируя «Литературную часть» журнала «Современные записки», где, прежде чем выйти отдельным изданием, печаталась повесть 1925.
В другой своей рецензии, на 29-й номер журнала, где были напечатаны фрагменты из бунинской книги «Воды многие», она заметила, что «в смысле преобладания "жизненности" над мыслью и воображением - Бунин типичный русский беллетрист» и здесь его следует поставить первым14. И дальше З. Гиппиус писала, что мастерство Бунина -«лишь средство доводить описательство до совершенства, до наглядности, до воссоздания самого предмета», а очерк Бунина «Воды многие» - один из ярких примеров такого, на одном элементе построенного, «жизненного-только-жизненного», русского искусства. И это самый подлинный, самый настоящий Бунин: «Читая его морской дневник, совершенно забываешь, что в этом "беллетристическом" произведении нет ни мысли, ни воображения. Такова сила "жизненности" художника... Гиппиус коварно вопрошала: «. Зайцева и Бунина, она утверждала: «Если Бунин сидит с головой в жизни, ворочается в ее бессмысленной гуще, то Зайцев полулегко, полуосторожно прикасается к ней, а иной раз даже около ходит... Следующий сборник его рассказов, «Божье дерево» Париж: Современные записки, 1931 состоял из 51 рассказа, датированного 1927-1930 гг.
Рассказ, давший название сборнику, был впервые опубликован в «Современных записках» 1927. Иванов в своей рецензии писал, что это не рассказ, а «род деревенского дневника: несколько записей ни о чем». И дальше он полемизировал с З. Гиппиус: «"Описательство", как модно теперь выражаться... Но вот "описательство" это узнаешь без подписи с первой же строки. И с первой до последней - читаешь "Божье дерево" с тем волнением, с тем "холодком в сердце", какое дает только искусство самое строгое, самое чистое. Другой критик газеты -С. Литовцев - даже соотносил название сборника с «древом жизни» Гёте и полагал, что в книге рассказов Бунина появилось нечто более ценное, чем художественное мастерство - «дух внутренней тревоги», а также «сознательная попытка со стороны Бунина дать.
Герой рассказа «Божье дерево», по мысли критика, становится носителем философии «приемлемости мира», ему «весело жить и не страшно умирать», ибо все имеет «какое-то высшее 16 Божье намерение». В очередной раз рецензируя книгу Бунина, А. Даманская в отклике на его сборник рассказов «Последнее свидание» Париж: Т-во Н. Карбасникова, 1927 констатировала: «Из всех находящихся теперь вне России русских писателей И. Бунин без всяких оговорок воспринят европейским читателем и без оговорок признан европейской критикой. И не о сочувственности критических отзывов приходится говорить. Они обычно тона восторженного и подписаны именами корифеев европейской крити-ки»17. Европейская оценка творчества Бунина, которую приводила А.
Даманская, базировалась, разумеется, на откликах французской печати и была гораздо сдержаннее, нежели в передаче Даманской -«совершенство формы, доведенное до предельности, художественная убедительность описаний, стройность, четкость в развитии сюжета». Не удержавшись от сравнения прежних рассказов Бунина с его произведе- ниями последних лет то есть 1923-1926 гг. Можно сказать, что А. Даманская здесь проницательно подметила начавшуюся в творчестве Бунина смену акцентов, присущую всей литературе русского зарубежья: поэтизацию, в какой-то мере даже мифологизацию прошлого. И далее она утверждала, что «любая страница этой книги гордо опровергает все теоретические рассуждения о том, от подлинной ли литературы "описательство"». А тайну мастерства художника усматривала в «правдивости жизненности образов Бунина»: «. Сборник «Солнечный удар» Париж: Родник, 1927 , куда вошли 11 рассказов 1925-1926 гг. Цетлин, который писал о рассказе, давшем название всему сборнику, что не помнит в литературе такой, почти физически ощущаемой передачи солнечного света, удававшейся ранее лишь художникам импрессионистам: «По напряженности чувства, по насыщенности светом, счастьем и болью любви этот маленький рассказ - чудо»18.
В 1928-1929 гг. Журнальный вариант выходил в «Современных записках» с 1928 по 1933 г. Отдельное издание первых четырех книг с подзаголовком «Истоки дней» было опубликовано в 1930 г. Произведение получило восторженные оценки критики, признавшей его наиболее значительным из всего того, что было создано писателем. В центре развернувшейся дискуссии оставался вопрос о жанре произведения и его автобиографичности. Как известно, сам Бунин жанровую принадлежность определял как «роман» в кавыч- 20 ках. Рецензируя «Литературную часть» «Современных записок», критики «Последних новостей» приветствовали выход каждой части книги «Жизни Арсенье-ва». Цетлин в отклике на первую книгу отметил, что в ней нет характерной для русского романа «жизненности», она резко отклоняется от путей, по которым шло развитие художественного повествования и которым следовали и Стендаль, и Толстой.
По мнению критика, роман шел ко все большему устранению личности рассказчика, что справедливо даже по отношению к таким повествованиям, ведущимся от первого лица, как толстовские «Детство» и «Отрочество». Между тем в «Жизни Арсеньева» «мы все время слышим самого повествователя, его интонации, его рассуждения», все, о чем он рассказывает, «живет не само по себе, а от- 21 раженным в его душе, в его рассказе». В «Жизни Арсеньева», по словам критика, есть много автобиографического, но произведение «не похоже ни на одну из знакомых нам автобиографий», хотя и «дает ценнейший материал для понимания личности и творчества Бунина». Цетлин, «не роман и не автобиография, она написана не о жизни, а о смысле жизни» курсив М.
Она принадлежала англичанке, некой миссис Юльбер, которая поспешно уехала в Англию во время войны и именно из-за этой поспешности взяла плату только в двенадцать тысяч франков в год. Вилла «Бельведер», Грасс Фото: photo studio V. Художница Татьяна Логинова , находившаяся в то время на «Жаннете», вспоминает: «Хорошая, барская обстановка, изумительный вид на Грасс — все это подбодрило Буниных. Вилла была одной из последних по Наполеоновской дороге, почти при выезде из Грасса. Над ней в саду возвышалась каменная часовня, а за часовней сразу начинался хвойный лес. Нужно было полчаса, чтобы подняться из Грасса по сокращенной дороге: по крутым тропинкам и лестницам мимо кактусов и запущенных огородов». Горное расположение виллы «Жаннет» и самого городка заслуживает немного большего внимания, чем ему посвятила Логинова, которая пишет об этом подъеме, высоте и крутых склонах так, что это можно было бы воспринять как риторическое преувеличение. Между тем Грасс, особенно если добираться до него с побережья, со стороны Канн , а не с севера или по кружному далекому от моря пути, не столько кажется холмистым, сколько обрывистым и вообще непригодным для проживания. Дома всех оттенков охры возвышаются вдоль извивающейся и уходящей резко вверх дороги, на уступах, вырубленных в скалах, и у непривыкшего к таким высотам гостя с равнин постоянно кружится голова и возникает ощущение, что, задержись он на мгновение, попытайся остановиться и оглянуться назад, то потеряет точку опоры и соскользнет на двадцать километров вниз — прямо в море. Думаю, когда Бунин приехал в Грасс, он был, как и я, гостем с равнин. Однако плодородная степь Орловской губернии, где у его родителей было имение и где он сам вырос, простиралась широко и полого до самого горизонта, и больше всего Бунина пугала в детстве именно эта огромная горизонтальная бесконечность соединения земли и неба. Полное отсутствие вертикальных объектов — даже холмов и лесов, — которые ограничивали бы эту горизонтальность, или даже просто преград, которые оказывали бы любое вертикальное сопротивление ее горизонтальным просторам и позволяли бы преодолеть страх поглощения одновременно имманентной и трансцендентной бесконечностью. Бунин в Каннах, 1930-е Вот почему подавляющему простору средней полосы Бунин предпочел крестьянско-дворянский быт, который он наблюдал в Белоруссии и Украине, где местность была более разнообразной, приятно холмистой и местами лесной. В большей степени подходящей человеку. Может быть, именно поэтому грасские крутые склоны не внушали ему страха? Разве он не предпочел бы любую, даже экстремальную вертикальность той горизонтальной бесконечности, которая когда-то ввергала его в космическое отчаяние? Так могло быть, поскольку мне так и не удалось нигде у него найти негативных впечатлений по поводу местоположения Грасса. Напротив, кажется, на местных скалах, как и в горах Крыма , он себя чувствовал не хуже альпийских серн. Кадр: фильм «Дневник его жены» В июле 1940 года с ним и с Верой под одной крышей — на самом верхнем этаже «Жаннет», прозванном башней, — останавливались всего двое таких людей: Галина Кузнецова и Маргарита Степун. Бунины были знакомы с братом Марги, Федором Степуном , давно, но с ней познакомились только в декабре 1933 года на обратном пути из Швеции, где Бунин в сопровождении своей супруги, Гали и Андрея Седых Цвибака получил Нобелевскую премию по литературе. В Германии Галя простудилась, поэтому решили остаться в Дрездене на несколько дней, тем более что приближалось католическое и протестантское Рождество, а в Дрездене проживал Степун, которого они давно не видели. У Степуна как раз в то время оказалась сестра, и Вера Николаевна записала только одну фразу о недавно встреченной Марге: «Странная большая девица — певица. Хорошо хохочет». Пройдет много времени, прежде чем жена Бунина заметит в Марге то, что Ирина Одоевцева выразит брутальным термином «отчаянная лесбиянка». Хотя достоверность высказываний Одоевцевой иногда подвергается сомнению — кажется, что она слишком открыто говорит о вещах, которые, по мнению многих, никогда не должны увидеть свет, — тем не менее, или именно поэтому, иногда стоит воспользоваться ее знаниями, особенно когда по какому-то вопросу иных свидетельств нет.
Из девяти их детей пятеро умерли в раннем возрасте. Детство Ивана прошло на хуторе Бутырки Орловской губернии в общении с крестьянскими сверстниками.
Кстати, автором фразы, смутившей Ивана Алексеевича, был не Паустовский — ее без согласования с писателем добавил в рассказ редактор. Уникальная открытка поступила в фонды Музея К. Паустовского в 2017 году. Бунин-критик Похвалы Ивана Бунина удостаивались немногие писатели, обычно он был строг к коллегам. Только дикарская страсть к хвастовству да умение плевать. И плевать ему легко: это истинный Иван Непомнящий». Доставалось и Александру Блоку. В своих записях он назвал «чудовищными пошлостями» его наброски к поэме «Двенадцать», а его самого — «человеком глупым». Случалось, что Бунин менял милость на гнев. Например, с Максимом Горьким он дружил почти 20 лет и даже посвятил ему свою поэму «Листопад», но их пути разошлись после революции 1917 года: Горький принял перемены, Бунин — нет. С тех пор он не раз критически высказывался о бывшем товарище, называя его «графоманом», а его мировую славу — «беспримерной по незаслуженности». Паустовский и наследие Бунина Долгие годы творчество Бунина в СССР было под запретом — его произведения не издавались с 1929 по 1954 год. Паустовский многое делал ради сохранения наследия Ивана Алексеевича: помогал спасти архив писателя, участвовал в мероприятиях, посвященных его памяти, а в 1956 году написал вступление к пятитомному собранию сочинений Ивана Бунина, вышедшему в СССР. В 1955-м в Государственном литературном музее Паустовский выступил на вечере, посвященном 85-летнему юбилею Бунина.
За что Бунину дали Нобелевскую премию?
А главное: наша «пристрастность» будет ведь очень и очень дорога для будущего историка. Разве важны «страсть» только «революционного народа»? А мы-то что ж, не люди, что ли? В книгу вошли не только мысли и переживания автора, но и его воспоминания, сны, диалоги с современниками, цитаты из газет, слухи, зарисовки уличных сцен и так далее. Благодаря точности, с которой Бунину удалось передать события тех дней, книга представляет большой исторический интерес. Изначально дневник писателя не был рассчитан для публикации, но сложившиеся обстоятельства изменили решение автора. Об «Окаянных днях» в России предпочитали не говорить, хотя для советских литературоведов существование произведения никогда не было тайной. Сложней всего приходилось исследователям творчества Ивана Бунина, которые должны были как-то увязать антибольшевистские высказывания автора с признанием его величайшим российским писателем.
Другим критикам приходилось всячески обходить вниманием «Окаянные дни», целенаправленно не заметив или не придав им должного значения. Так, российский литературовед Александр Нинов утверждал, что «Окаянные дни» дают почти клиническую картину разрушительной внутренней ломки, пережитой Буниным в это время. Кроме того, по мнению исследователя, произведение с художественной точки зрения не имеет никакой ценности: «Нет здесь ни России, ни ее народа в дни революции. Есть лишь одержимый ненавистью человек. Эта книга правдива лишь в одном отношении - как откровенный документ внутреннего разрыва Бунина со старой либерально-демократической традицией». Писатель и литературовед Олег Михайлов пошел еще дальше и сравнил Ивана Бунина с юродивым, который, «шевеля вершами, под звон дурацкого колокольчика исступленно кричит хулы... Впервые фрагменты произведения были опубликованы в Париже в русской эмигрантской газете «Возрождение» в 1925—1927 годах.
В полном виде книга была опубликована в 1936 году берлинским издательством «Petropolis» в составе Собрания сочинений. Разочарование в революции Иван Бунин крайне тяжело пережил Октябрьскую революцию и последовавшую за ней гражданскую войну. Русская поэтесса и писательница Галина Кузнецова, которая состояла в близких отношениях с автором, в своем «Грасском дневнике» писала: «В сумерки Иван Алексеевич вошёл ко мне и дал свои «Окаянные дни». Как тяжёл этот дневник!! Как-нибудь он прав — тяжело это накопление гнева, ярости, бешенства временами. Коротко сказала что-то по этому поводу — рассердился! Я виновата, конечно.
Он это выстрадал…». Галина Кузнецова Для Ивана Бунина, человека, которого всегда отличало предельно развитое чувство собственного достоинства, а также неспособность лгать, притворяться, идти на компромисс со своей совестью, революция стала настоящей национальной катастрофой. Здесь стоит отметить, что накануне писатель говорил о необходимости перемен.
Бунин в печати 1897—2011 », текст представлен на портале Президентской библиотеки. Бунин с ранних лет очень трепетно относился к отечественной словесности и гордился, что может с полным правом называть своим родственником одного из корифеев русской литературы поэта Василия Жуковского — сына Афанасия Бунина, предка Ивана Алексеевича по отцовской линии, и пленной турчанки. В 1881 году Иван Бунин поступил в Елецкую мужскую гимназию. Но учеба там давалась писателю нелегко, Бунин проучился в гимназии чуть больше четырех лет и не вернулся к занятиям после очередных каникул: «Резок был и переход от совершенно свободной жизни, от забот матери к жизни в городе, к нелепым строгостям в гимназии и к тяжкому быту тех мещанских и купеческих домов, где мне пришлось жить нахлебником». С каждым годом Бунин всё больше проникается литературой: в 1887 году он публикует свои стихи и рассказы в петербургской газете «Родина», обращаясь на этом этапе своего творчества к воспоминаниям детства.
Спустя несколько лет Бунин переезжает в Орел. На тот момент писателю всего 18 лет. Он начинает работать корректором в редакции губернской газеты «Орловский вестник», пишет статьи и театральные рецензии. Именно в Орле выходит первый поэтический сборник Бунина «Стихотворения», в котором поэт размышляет на философские темы и описывает красоту русской природы. Скромная, казалось бы, природа Елецкого края вошла в плоть и кровь подрастающего писателя, она потом будет сниться ему в эмиграции в Париже. Бунин в печати 1897—2011 ».
Все трое взывают человека обратиться к собственной духовной сути, а стало быть - и осознать собственную человеческую ценность. Вопреки всей атмосфере двадцатого века, мировоззрение Бунина не материалистично, а следовательно, он отводит огромную роль личной ответственности человека за всё, что происходит с ним и с обществом.
Его отличала независимость суждений, Георгий Адамович говорил, что он видит людей насквозь и мог с первого взгляда разглядеть то, о чем человек предпочитал молчать. Творчество Бунина нашло отклик не только в сердцах его соотечественников, его произведения переведены на многие языки и пользуются популярностью за рубежом. Мировая слава пришла к нему еще при жизни, что бывает не так часто. Детство и юность Родословная Ивана Бунина уходит корнями в древнейший дворянский род. Герб семьи Буниных удостоился почетного места в гербовнике самых знаменитых дворян в России. Одним из предков знаменитого литератора был Василий Жуковский , автор поэм и баллад. Поэтому не удивительно, что Бунин обладал врожденным аристократизмом, в нем явственно просвечивалась «порода». Иван Бунин в детстве Иван Бунин родился 22 октября 1870 года в Воронеже. Его отцом был мелкий чиновник и почти разорившийся дворянин Алексей Бунин. Маму Ивана звали Людмила Чубарова, она приходилась мужу двоюродной племянницей, отличалась кротким и впечатлительным нравом. У них родилось девять детей, однако выжить посчастливилось только четверым. На момент рождения Ивана семья уже четыре года жила в Воронеже, куда они приехали с целью получения образования старших детей — сыновьями Юлием и Евгением. У них не было возможности приобрести собственное жилье, поэтому Бунины сняли квартиру на улице Большая Дворянская. Спустя 4 года после рождения Ванечки, родители приняли решение вернуться в родовое гнездо. Это было имение Бутырки под Орлом, где и прошли детские годы будущего классика литературы. Мальчику наняли гувернера — молодого человека по имени Николай Ромашков, который на то время учился в Московском университете. Именно он научил ребенка читать и всячески поддерживал у него интерес к книгам. Ваня дома обучался языкам, особенно его интересовала латынь. Первыми прочитанными книжками мальчика стали не детские сказки, а «Одиссей» Гомера и книга стихов на английском языке. В 1881 году отец и сын приехали в Елец, чтобы поступить на учебу в гимназию. С экзаменами Иван справился на отлично и его приняли в мужскую гимназию. Учился он легко, новые знания быстро укладывались у него в голове, но это касалось только гуманитарных предметов. Бунин абсолютно не дружил с точными науками, и даже признался брату, что больше всего боится экзамена по математике. Через пять лет Бунин был отчислен из гимназии, причем даже не доучился до конца учебного года. Это послужило причиной для отчисления. Далее Бунин учился под руководством старшего брата Юлия. Литература Свою творческую биографию Бунин начал именно в родовом поместье Озерки. Еще во время учебы в Ельце он начал писать роман под названием «Увлечение», а продолжил работу над ним уже дома. Но этот роман так и не стал достоянием общественности. А вот стих, посвящавшийся памяти поэта Семена Надсона, был опубликован на страницах журнала «Родина». Упорство Ивана и активная помощь в обучении брата Юлия дали свои плоды — Бунин сумел пройти школьную программу, отлично подготовился к сдаче выпускных экзаменов и после успешной их сдачи вместе со всеми получил аттестат. В 1889 году Бунин устроился на работу в редакцию журнала «Орловский вестник». На его страницах находилось место и для произведений самого Бунина. В это время он активно пишет стихи, рассказы, критические заметки. В конце лета 1892 года по приглашению брата Юлия Иван переезжает в Полтаву и получает работу библиотекаря в управе губернии. В начале 1894-го Иван оказался в Москве, где состоялась его встреча с писателем Львом Толстым. У них было много общего, они оба разочаровались в городской цивилизации, жалели об уходящей эпохе, сожалели о том, что дворянство вырождается как класс. Эти настроения Бунина четко прослеживаются в его прозе — «Эпитафии», «Антоновских яблоках», «Новой дороге». В 1897-м вышла книга Бунина «На край света». Работал Бунин и над переводами поэзий других известных поэтов — Петрарки , Байрона , Мицкевича , Саади. В 1898-м Бунин издает еще один свой сборник поэзий, получивший название «Под открытым небом». И если первая книга была напечатана в Петербурге, то этот сборник увидел свет в Москве.
Бунин: главный писатель Русского Зарубежья
| Дм. Черниговский «СОВЕТСКАЯ ХРОНИКА» ИВАНА БУНИНА. Иван Бунин | Сестра Бунина Мария была замужем за помощником машиниста Иосифом Адамовичем Ласкаржевским, который в это время служил в депо станции Новочеркасск. |
| Могила воронежского писателя Бунина попала под угрозу уничтожения во Франции | Там сказано, что Зайцева помнят, на Бунина большой спрос (это понятно), а о Марке Алданове собеседница автора никогда не слышала. |
| Иван Бунин | Бунин Иван Алексеевич (1870-1953) Писатель и переводчик, почетный член Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. |
| «Блестящий редактор и виртуозный матерщинник». 10 фактов о Иване Бунине от воронежских филологов | В конце 1930-х Иван Бунин переселился на виллу «Жаннет», где жил в годы Второй мировой войны. Писатель переживал за судьбу родины и радостно встречал новости о малейшей. |
«Читаем Бунина с любовью»: в Липецке стартовала социальная акция
Она могла похвастаться знанием четырех иностранных языков и занималась переводами. Вера встретила писателя на литературном вечере в доме общего знакомого, и Иван ей сразу понравился. Бунин и Муромцева стали встречаться и в следующем году отправились в путешествие за границу. Статус гражданской жены девушку не смущал. Она вообще не стремилась замуж за литератора: «Никогда не хотела связывать своей жизни с писателем. В то время почти о всех писателях рассказывали, что у них вечные романы и у некоторых по нескольку жен», — говорила Вера. Супружеская жизнь Буниных была тихой и спокойной — писатель работал, а Вера ему помогала, перепечатывая его рукописи. Но в 1926 году семейной идиллии пришел конец. Когда влюбленные поняли, что все зашло очень далеко, Кузнецова ушла от своего супруга. Однако Бунин не стал разводиться с Верой и нашел другой выход из ситуации — он просто привел Кузнецову к ним домой, представив ее жене как свою ученицу.
Так они стали жить втроем.
И конечно, не случайно все русские кандидаты на Нобеля до войны с Гитлером были политическими эмигрантами. Включая, кстати, и Горького, с 1921 по 1928 год жившего за границей и находившегося в контрах с большевистской властью. Но не будем гадать на кофейной гуще. Так или иначе, премию получил Иван Бунин, и это был безусловно достойный выбор.
Даже сам Горький, с 1917 года резко разошедшийся со своим прежним товарищем по писательскому кружку "Среда" и издательству "Знание", уже после возвращения в СССР в своих статьях всегда отмечал огромный талант "белоэмигранта" Бунина как художника слова и советовал молодым советским писателям учиться у него. Существует легенда, что Дмитрий Мережковский в период длительной канители вокруг присуждения Нобеля русскому писателю предложил Бунину в случае любого варианта награждения поделить премию пополам. Но Бунин высокомерно отказался. В фильме Алексея Учителя "Дневник его жены", где роль Бунина исполняет Андрей Смирнов, история о том, как Бунин встретил известие о присуждении премии, показана в гротескном ключе. Узнав о радостном событии буквально во время киносеанса, Бунин выходит на свежий воздух и кричит как Кинг-Конг.
Это, конечно, сильное преувеличение. Вот как описывал это событие сам Бунин в своих воспоминаниях: "Спускаясь с горы, на которой стоит "Бельведер", в город, гляжу на далекие Канны, на чуть видное в такие дни море, на туманные хребты Эстереля и ловлю себя на мысли: - Может быть, как раз сейчас, где-то там, на другом краю Европы, решается и моя судьба...
В романе описаны молодые люди — и падкие на западные фантики, и те, кто понимал то, что материал, из которого изготовлены яркие, броские бусы — дешёвое стекло. Вторая, не менее важная линия в романе касается эмигрантов. Кочетов как будто классифицирует эмигрантов и их потомков. Молодые люди Браун, Росс у автора становятся в один ряд с лавочниками-эмигрантами, потерявшими недвижимость и собственность на Охотном Ряду или где-то там ещё. По духу или по его отсутствию к ним близок советский гражданин поэт Богородицкий, который видит величие России в утраченной дедовой деревенской лавке. Для другой группы потеря Родины — это трагедия.
Один повидавший жизнь изгнанник сокрушается, что не на тех лошадок уехавшие поставили — неправильный выбор сделали во время революции. Его сын лишён иллюзий: он не верит, что с бывшими нацистами и с их потомками, и с американскими милитаристами у советских русских людей есть возможность договориться о дружбе. Одного из главных героев романа Умберто Карадонну, на самом деле Петра Сабурова, частные обиды и мелкие собственнические претензии на утерянную собственность толкнули к фатальной ошибке на жизненном пути: он стал эсэсовцем и оказался соучастником преступлений фашистов. Уже в зрелом возрасте в Советский Союз Сабуров проникает под чужим именем. Только там, на Родине, он ощущает себя частью целого — тонким колоском в Русском поле. В финале книги автор от лица положительной героини называет Карадонну-Сабурова хорошим человеком. Прямые параллели между литературным героем Сабуровым и русским писателем Буниным неуместны, да и контуры их может разглядеть только читатель с сильно развитым воображением. Хотя бы потому, что Иван Бунин никогда и ни в чём не сотрудничал с фашистами, хоть с немецкими, хоть с их французскими марионеточными ставленниками вишистами, ни строчки в фашистских изданиях не опубликовал, ни копейки у фашистов не взял, прятал у себя на вилле евреев и, таким образом, семь или восемь человек спас от газовой камеры.
С теми русскими эмигрантами, кто сотрудничал с фашистами-вишистами, Бунин безвозвратно рвал отношения. Однако, вспоминается смена позиции по отношению к Советской России у Бунина: в 20-е годы она была непримиримой, в 40-е писатель относился к СССР с едва скрываемой симпатией. С литературным героем Всеволода Кочетова Сабуровым произошла похожая метаморфоза. Также Всеволод Кочетов указывает на важную особенность размежевания русской белогвардейской эмиграции во время Второй Мировой войны. По мнению Кочетова, во французское Сопротивление нередко вступали русские дворяне, но богатых во времена Российской империи бывших русских лавочников там не было. Зато эти лавочники часто примеряли фашистскую форму. У лавочника нет Родины, её заменяет лавочка, делает вывод автор романа «Чего же ты хочешь? Это замечание указывает на то, что Всеволод Кочетов имел взгляды несколько более широкие, чем просто коммунистические.
Он был русским патриотом. И казнённая за активную деятельность во французском Сопротивлении героиня и княгиня Вера Оболенская ему симпатичнее, чем ни тёплые, ни холодные московские коммунисты. Отмечу, что предприниматели, чьи интересы распространялись и распространяются за пределы их предприятия, не были и не являются лавочниками. При чём здесь Бунин, может быть задан вопрос. При том. У него есть рассказ «Господин из Сан-Франциско», который звучит как рапсодия антилавочничества, в котором чётко показано, что человек, ставший приложением к вещам и удовольствиям, превращается в ничто. Сталин, приславший поздравительную открытку Бунину, не случайно это сделал. Горький, первым делом после окончательного возвращения в Союз издавший собрание сочинений Бунина, тоже не случайно это сделал.
Не за бунинское умение мастерски описывать орловскую природу они вспомнили Ивана Бунина. А ведь буквально лет за пять до этого Иван Алексеевич публично одного назвал кровавым мясником, второго Иудой, и ещё несколько раз публично оскорбил и проклял одного и второго. У Сталина и Горького должны были быть серьёзные причины не замечать личных оскорблений. Для Горького человек будущего — это была чуть ли не основная тема раздумий и рассуждений. Бунинское антилавочничество — оно о человеке будущего. Сам Бунин и в свой короткий промежуток жизни, прожитый в достатке, в 10-е годы ХХ века, из собственности разжился лишь чемоданом и дорожной одеждой, помещающейся в чемодан. В рассказе «Хорошая жизнь» Бунин показал, что жизнь ради достатка и благосостояния превращает людей в бесчувственных тварей, не замечающих своего ничтожества. У Кочетова в романе тоже ведь мелькает мысль о том, что холодильники, телевизоры, пылесосы, стиральные машинки и автомобили — это хорошо, но это не может быть смыслом жизни.
У Бунина в одном из последних его рассказов, в поистине гениальном — «Холодная осень», упоминается юная особа — потомок русских эмигрантов первой волны. Она работает продавщицей. И стоя за прилавком, она заворачивает холёными ручками с ухоженными ноготочками коробочки в яркую упаковочную бумагу. Дочь эмигрантов приёмная совершенно равнодушно относится к России. Вероятно, она также точно равнодушно относится и к Франции, но любит красивые вещи, удобство и комфорт. Всеволод Кочетов в своём романе не показал подобный, наверное, самый распространённый тип русских эмигрантов и их потомков. Хотя среди московских героев Кочетова, один очень похож на бунинскую девочку с холёными ручками. Да, это Гена, который чувствительно получил по физиономии от старого нациста.
Лавочники, шмоточники, уюточники и прочие хатоскрайние мещане, они же инфантилы и «испуганные патриоты», неминуемо получают от нацистов по физиономии. И это — самый лайтовый вариант. Так устроен мир. Чтобы не получать, им нужно перестать быть мещанами. Генка в финале книги попытался измениться — он вернул сто долларов — тридцать сребреников — комфорт, уют и прочие ништяки, заменяющие Родину. Для 1969 года это был неоправданно оптимистический финал, для 2022 года — реалистический. Кочетову предупреждение не удалось, удалось пророчество. Развёрнутое, с подробностями.
Бунин в некоторых своих дореволюционных произведениях, касающихся социальных отношений, поднимается на непокорённые до него вершины человеческой мысли. Умные люди не могли этого не заметить и многое готовы были ему простить, в том числе и личные оскорбления. Мыслители-гуманисты Толстой и Чехов бесспорно были предвестниками революционных изменений в России. Бунин был планетой из толстовской солнечной системы. Он смотрел на мир глазами пожилого Толстого, относился к своему кумиру трепетно и восторженно. У Льва Николаевича он напитался идеализмом — если все разом перестанут делать дурное, мир сразу станет добрым и прекрасным. Все разом не перестанут. Ненасильственные изменения разом и одним махом невозможны, к сожалению.
Так не бывает. Когда пришло насилие, конструкция идеалов Бунина рухнула. На её обломках он попытался выстроить нечто противоположное по смыслу — худо устроенное статичное сословное общество недавнего прошлого, по его мнению, было бы меньшим из зол, чем справедливость и равноправие, установленные насилием. Потом был третий этап: -измы приходят и уходят, а Родина остаётся. Этот этап совпал со старостью и с увяданием. Вершины были на первом этапе. Именно на него, на первый бунинский этап, опирался молодой писатель Михаил Шолохов, на чьей полке стояли книги Ивана Алексеевича Бунина. И современным читателям нужно больше интереса проявлять именно к тому Бунину, к автору сильнейших произведений нулевых — десятых годов ХХ века.
Они у Бунина самые важные. Теги события:.
Как тяжёл этот дневник!! Как-нибудь он прав — тяжело это накопление гнева, ярости, бешенства временами. Коротко сказала что-то по этому поводу — рассердился!
Я виновата, конечно. Он это выстрадал…». Галина Кузнецова Для Ивана Бунина, человека, которого всегда отличало предельно развитое чувство собственного достоинства, а также неспособность лгать, притворяться, идти на компромисс со своей совестью, революция стала настоящей национальной катастрофой. Здесь стоит отметить, что накануне писатель говорил о необходимости перемен. Так, он признавался своему племяннику литератору Николаю Пушешникову, что в глубине души верил, «что революция для нас спасение и что новый строй поведет к расцвету государства».
Причем Иван Бунин никогда не был участником политической борьбы и даже не состоял в партиях. Он отвергал большевистский строй не по идеологической причине, ему была отвратительна эта власть с моральной и эстетической точки зрения. В «Окаянных днях» Иван Бунин фиксирует все преступления, о которых он только слышал. Вот какого-то старика полковника живьем зажарили в паровозной топке, вот в Экономическое общество офицеров пьяные солдаты бросили бомбу, убив от 60 до 80 человек, вот одесские красноармейцы учинили еврейский погром на Большой Фонтанке и так далее. Далеко не всем удается подстроиться под новый политический режим.
Грузинскому знакомому Ивана Бунина, в трамвае, солдат рассказывал: «Хожу без работы, пошел в Совет депутатов просить места — мест, говорят, нету, а вот тебе два ордера на право обыска, можешь отлично поживиться. Я их послал куда подале, я честный человек…». Бунин чувствует себя разочарованным. Чуть позже он сделает запись о том, что теперь нигде не сможет найти покоя, ни в Италии, ни во Франции. Иван Бунин воскликнет: «…везде было бы противно, — опротивел человек!
Жизнь заставила так остро почувствовать, так остро и внимательно разглядеть его, его душу, его мерзкое тело. Что наши прежние глаза, — как мало они видели, даже мои! Состояние постоянного напряжения и страха очень четко передает следующие строки: «Жутко и днем. Весь огромный город не живет, сидит по домам, выходит на улицу мало. Город чувствует себя завоеванным, и завоеванным как будто каким-то особым народом, который кажется гораздо более страшным, чем, я думаю, казались нашим предкам печенеги».
Бунин не единственный, кто воспринимает происходящее как невосполнимую потерю. Особенно тяжело пришлось людям старшего поколения.
День писателя «Бунин далекий и близкий»
Иван Бунин родился 22 октября 1870 года в Воронежской губернии и умер 8 ноября 1953 года в Париже. Всё-таки Сталин заставил писателя Бунина сначала задуматься, а потом пересмотреть свои реакционные взгляды. Книга «Исчезновение Ивана Бунина» выходит осенью к 150-летию русского писателя в издательстве «Синдбад». Писатель, источником вдохновения для которого часто служили личные драмы | Фото: и Иван Бунин. На темных аллеях знакомые тексты звучат немного иначе. Далее, к процессу подключились русские писатели-эмигранты, их хлопоты увенчались победой: в ноябре 1933 года Шведская академия вручила Ивану Бунину премию по литературе.
День писателя «Бунин далекий и близкий»
И автор, и корректор Несмотря на быстрый карьерный рост, наш известный земляк позднее с грустью вспоминал: «Кажется, не было писателя, который так убого начинал, как я! Однако спустя восемь месяцев Иван Алексеевич все же стал сотрудником газеты. Восхищения редакцией из семейной переписки сменились журналистской рутиной, в которой молодой помощник редактора «был всем, чем придется — и корректором, и переводчиком, и театральным критиком». В конце XIX века «Орловский Вестник» выходил на четырех полосах, с девятью постоянными рубриками, пять из которых заполнялись литературными произведениями, статьями, очерками, заметками и театральными рецензиями молодого писателя. Пришлось Бунину, по сегодняшним меркам мальчику, которому еще учиться и учиться, писать «передовицы о постановлениях Святейшего Синода, о вдовьих домах и быках-производителях». Именно в «Вестнике» будущий классик познал все «прелести» работы в редакции, замещая корректора, подготавливая статьи, в которых смыслил «не больше, чем свинья в апельсинах».
Его публикации — самых разных жанров и на самые актуальные темы, требовавшие серьезной аналитической работы.
Сейчас в этом здании идут работы по созданию дома-музея Бунина. Авторы намереваются завершить создание фильма к 150-летию писателя — первого русского лауреата Нобелевской премии в области литературы, родившегося 22 октября 10 октября по старому стилю 1870 года в Воронеже.
Сообщается, что съёмки картины проходят в рамках проекта «Культурное волонтёрство 2.
Теперь все возможно. Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские. На эти лица ничего не надо ставить — и без всякого клейма все видно. Алешка осмелился предложить читать и мне — большой гонорар, говорит, дадим». Речь Ленина. О, какое это […]! В вечерней газете — о взятии немцами Харькова. Газетчик, продававший мне газету, сказал: — Слава Тебе, Господи.
Лучше черти, чем Ленин». Оказывается, не весь народ сходил с ума, поврежденный ложно понятой свободой. Какое трезвое и страшное суждение прозвучало из уст газетчика, какое горькое понимание правды о нелепо захвативших власть проходимцах! Луначарский после переворота недели две бегал с вытаращенными глазами: да нет, вы только подумайте, ведь мы только демонстрацию хотели произвести — и вдруг такой неожиданный успех! Волна смуты, поднятая по всей несчастной, страдающей, гибнущей великой Империи, настигла его и там. Сарказм автора заметок попадает в самую точку, и можно лишь ухмыльнуться, узнавая современные реалии. Да беда еще и в том, что ни усмехаться не хочется, ни сил уже на усмешку нет — нечем усмехаться! Да и сатана Каиновой злобы, кровожадности и самого дикого самоуправства дохнул на Россию именно в те дни, когда были провозглашены братство, равенство и свобода. Тогда сразу наступило исступление, острое умопомешательство. В человеке просыпается обезьяна».
День серый, прохладный. Деревцо, зазеленевшее у нас во дворе, побледнело. И весна-то какая-то окаянная!
Трудно человеку удержаться от человеческой реакции на действительность, когда он становится свидетелем творящегося вокруг нечеловеческого произвола. Нет той самой страшной библейской казни, которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга. Какое вечернее небо в окнах! В алтаре, в глубине, окна уже лилово синели — любимое мое. Милые девичьи личики у певших в хоре, на головах белые покрывала с золотым крестиком на лбу, в руках ноты и золотые огоньки маленьких восковых свечей — все было так прелестно, что, слушая и глядя, очень плакал». В алтаре, в глубине, окна уже лилово синели — любимое мое» О проводниках «революции» и о «новой культуре»: «Дыбенко… Чехов однажды сказал мне: — Вот чудесная фамилия для матроса: Кошкодавленко.
Дыбенко стоит Кошкодавленки. Вообще теперь самое страшное, самое ужасное и позорное даже не сами ужасы и позоры, а то, что надо разъяснять их, спорить о том, хороши они или дурны. Это ли не крайний ужас, что я должен доказывать, например, то, что лучше тысячу раз околеть с голоду, чем обучать эту хряпу ямбам и хореям, дабы она могла воспевать, как ее сотоварищи грабят, бьют, насилуют, пакостят в церквах, вырезывают ремни из офицерских спин, венчают с кобылами священников! Кстати, об одесской Чрезвычайке. Там теперь новая манера пристреливать — над клозетной чашкой. Павел Дыбенко и Нестор Махно Как видим, Бунин показывает не такие лица известных литераторов, как нам предлагала школьная программа. Ради полноты картины следует знать и бунинскую правду: «Вспомнилось: осень 14 года, собрание московских интеллигентов в Юридическом обществе. Горький, зеленея от волнения, говорил речь: — Я боюсь русской победы, того, что дикая Россия навалится стомиллионным брюхом на Европу! Теперь это брюхо большевицкое, и он уже не боится. Итак, в один месяц все обработали: ни фабрик, ни железных дорог, ни трамваев, ни воды, ни хлеба, ни одежды — ничего!
Бунин записывает еще одну цитату из исторической книги. По словам очевидцев, на постели почившего в Париже писателя Бунин скончался во сне в два часа ночи с 7 на 8 ноября 1953 г. Толстого «Воскресение». Посему логично будет завершить наш беглый очерк бунинских «Окаянных дней» темой Воскресения, и да не введут нас — спустя почти столетие — в соблазн печали или в печаль соблазна последние строки воспоминания о Пасхе 1917 года: «Но зияла в мире необъятная могила. Смерть была в этой весне, последнее целование…» О Пасхе 1917 года: «…пасхальные колокола звали к чувствам радостным.
Хорошо, что Бунин не вернулся в СССР
Варвара Пащенко 1870-1918 К тому времени "меблирашки Гуниб", названные в честь чеченского аула Гуниб, где был пленен знаменитый Шамиль, превратились в гостиницу со звучным именем "Столица", что очень подходило молодому, амбициозному 24-летнему поэту, решившему покорить не просто Москву - саму Европу. Для самоуверенного, "полного силы жизни и жажды жизни" человека этого показалось достаточным, чтобы почти сразу перезнакомиться с влиятельными литераторами. Да что там - с самим Львом Толстым! Арбат, 4. Та самая "Столица" "Жил я на Арбате, рядом с рестораном "Прага", в номерах "Столицы", - напишет позже в рассказе "Муза". По воспоминаниям он и с Толстым впервые встретился на Арбате, возможно, предположу я, когда последний навещал здесь свою племянницу, литератора Елизавету Оболенскую, - та жила буквально напротив Арбат, 9. Позже почти вломится и в дом Толстого в Долгохамовническом ул.
Льва Толстого, 21 , где будет почтительно внимать классику, и в дом Чехова Мал. А про хозяина напишет: "Я увидел молодого человека, с довольно толстой и тугой физиономией. Говорил изысканно и высокопарно, с отрывистой и гнусавой четкостью, точно лаял в свой дудкообразный нос, и всё время... Нет, не было у Бунина пиетета перед литературным бомондом. Слишком велика была вера в свое призвание. А может быть, жизнь, скитания по России и по миру научили его видеть людей до дна.
И тогда уже была в нем строгость и зоркость художника". Говорят, Бунин с молодости обладал столь острым зрением, что видел звезды, различимые лишь в телескоп. За несколько верст слышал колокольчик тройки и улавливал запахи, как никто. Однажды в гостях ощутил, например, запах резеды. Хозяйка торжествовала: резеды в саду не было. Так вот - они исходили весь участок, пока не нашли искомый куст.
Позже и сам запишет в дневнике: "Я всегда мир воспринимал через запахи, краски, свет, ветер, вино, еду - и как остро, Боже мой, до чего остро, даже больно!.. Я говорю о квартирах поэта, прозаика, журналиста, более того, признанного "короля репортеров" Владимира Гиляровского Столешников пер. В первой он не раз сиживал "как равный" на диване в гостиной, который все звали "вагончиком", ибо на нем умещались зараз Толстой, Чехов, Короленко и Горький, Влас Дорошевич и Леонид Андреев, а во втором, где на регулярных знаменитых телешовских "Средах" толпилась, считайте, уже вся русская литература, даже получил странное прозвище "Живодёрка". Первая публикация юного Вани Бунина - в журнале "Родина". Мягкий человек. Деликатный, - вспомнит о нем в эмиграции Борис Зайцев.
Но сразу почувствовал себя на равных". Здесь Горький, поклонник этих сборищ, впервые прочел свою пьесу "На дне", а Бунин, правда значительно позже, уже в 1915-м, - свой знаменитый рассказ "Господин из Сан-Франциско". Наконец, знаете ли вы, каким годом заканчивается мемуарная книга Телешова "Записки писателя"? Удивительно, но он, заставший еще в юности Тургенева, Толстого, Достоевского, Салтыкова-Щедрина , книгу заканчивает описанием празднования 85-летия Бунина в 1955 году. То есть через два года после смерти того в Париже. Литературное объединение "Среды".
Второй ряд - Скиталец С. Петров , Максим Горький. Так вот была на "Средах" веселая "игра" в прозвища, которые давались писателям по названиям улиц Москвы. Того же Горького, из-за героев-босяков, звали "Хитровкой", в честь площади, знаменитой своими ночлежками и притонами, Куприна за пристрастие к лошадям "Конной площадью", Вересаева, за постоянство во взглядах - "Каменным мостом", а Серафимовича за лысину - "Кудрино". Так вот Бунина за худобу, а главное - за острый язычок прозвали "Живодёркой". Провидчески назвали, ибо более злоязычного писателя я, пожалуй, и не знаю.
Мадонна с "леонардовыми глазами" Столовый пер. Я этому сразу поверил; я знал уже, что он определял людей по рукам и затылкам. Правда, затылка поразившей его девушки Бунин в тот вечер как раз и не увидел; она, пишут, пришла тогда в дом к Зайцевым в "красном картузике". Иван и Вера Бунины Отношения к литературе не имела - просто дружила с женой Зайцева, общительной и бесшабашной Верой Орешниковой. Это потом, под влиянием Бунина, она займется литературными переводами, того же Флобера.
В худшем - "помучить" и не наградить. Так было с Владимиром Набоковым, который тоже выдвигался на Нобелевку четырежды, но так ее и не получил. Есть сведения, что член Шведской академии Андерс Эстерлинг был резко против кандидатуры писателя: "автор аморального и успешного романа "Лолита" ни при каких обстоятельствах не может рассматриваться в качестве кандидата на премию". В день объявления о присуждении Ивану Бунину Нобелевской премии он пошел в кинотеатр Известно, что выдвижению Бунина поспособствовал прозаик Марк Алданов. В 1922 году он обратился к французскому писателю Ромену Роллану, и тот внес Бунина в список на соискание премии. Первым претендентом стал Дмитрий Мережковский номинация 1914 года. Но главным соперником Бунина был Максим Горький. Однако присудить премию писателю, связанному с большевиками, расстрелявшими последних Романовых, было проблематично. Романовы являлись родственниками шведского короля, который по нобелевской традиции собственноручно вручает премию на торжественной церемонии. И конечно, не случайно все русские кандидаты на Нобеля до войны с Гитлером были политическими эмигрантами. Включая, кстати, и Горького, с 1921 по 1928 год жившего за границей и находившегося в контрах с большевистской властью.
Для этого была даже создана специальная комиссия по распределению средств. Впоследствии Бунин вспоминал, что после получения премии ему пришло около 2000 писем с просьбами о помощи, откликнувшись на которые он раздал около 120000 франков. А сам Бунин любил вспоминать эпизод, случившийся во время визита писателя к Мережковским сразу после присуждения Бунину Нобелевской премии. В комнату ворвался художник Х, и, не заметив Бунина, воскликнул во весь голос: "Дожили! Нобелевскую премию Бунину дали! Поздравляю, от всего сердца поздравляю! Счастлив за Вас, за всех нас! За Россию! Простите, что не успел лично прийти засвидетельствовать... Работая в газете, он познакомился с Варварой Пащенко «сразила меня, к великому моему несчастью, долгая любовь», как позже писал Бунин , с которой у него начался бурный роман. Правда, до свадьбы дело не дошло — родители девушки не захотели её выдать за бедного писателя. Поэтому молодые жили невенчанными. Отношения, которые Иван Бунин считал счастливыми, рухнул, когда Варвара бросила его и вышла замуж за Арсения Бибикова, друга писателя. В творчестве поэта прочно закрепляется тема одиночества и предательства — спустя 20 лет он напишет: Мне крикнуть хотелось вослед: «Воротись, я сроднился с тобой! Что ж! Камин затоплю, буду пить… Хорошо бы собаку купить. После измены Варвары Бунин вернулся в Россию. Здесь его ждали встречи и знакомства со многими литераторами: Чеховым, Брюсовым, Сологубом, Бальмонтом. В 1898 году происходят сразу два важных события: писатель женится на гречанке Анне Цакни дочь известного революционера-народника , а также выходит сборник его стихов «Под открытым небом». Ты, как звёзды, чиста и прекрасна… Радость жизни во всём я ловлю — В звёздном небе, в цветах, в ароматах… Но тебя я нежнее люблю. Лишь с тобою одною я счастлив, И тебя не заменит никто: Ты одна меня знаешь и любишь, И одна понимаешь — за что! Однако и этот брак не стал долговечным: через полтора года супруги развелись. В 1906 году Бунин познакомился с Верой Николаевной Муромцевой — верной спутницей писателя до конца жизни. Вместе пара путешествует по всему миру. Вера Николаевна не переставала повторять до конца своих дней, что увидев Ивана Алексеевича, которого потом дома всегда звали Яном, влюбилась в него с первого взгляда. Жена привнесла в его неустроенную жизнь уют, окружила самой нежной заботой. А с 1920-го, когда Бунин и Вера Николаевна отплыли из Константинополя, началась их долгая эмиграция в Париже и на юге Франции в местечке Граас вблизи Канн. Бунин испытывал тяжелые материальные затруднения, вернее, их испытывала его жена, которая взяла бытовые дела в свои руки и иногда жаловалась, что не имеет даже чернил для мужа. Скудных гонораров от публикаций в эмигрантских журналах едва хватало на более чем скромную жизнь. К слову сказать, получив Нобелевскую премию, Бунин первым делом купил жене новые туфли, потому что уже не мог смотреть на то, во что обута и одета любимая женщина.
Иван Бунин стал последним дореволюционным российским классиком, и первым среди русских литераторов, кто удостоился премии им. Альфреда Нобеля. Его отличала независимость суждений, Георгий Адамович говорил, что он видит людей насквозь и мог с первого взгляда разглядеть то, о чем человек предпочитал молчать. Творчество Бунина нашло отклик не только в сердцах его соотечественников, его произведения переведены на многие языки и пользуются популярностью за рубежом. Мировая слава пришла к нему еще при жизни, что бывает не так часто. Детство и юность Родословная Ивана Бунина уходит корнями в древнейший дворянский род. Герб семьи Буниных удостоился почетного места в гербовнике самых знаменитых дворян в России. Одним из предков знаменитого литератора был Василий Жуковский , автор поэм и баллад. Поэтому не удивительно, что Бунин обладал врожденным аристократизмом, в нем явственно просвечивалась «порода». Иван Бунин в детстве Иван Бунин родился 22 октября 1870 года в Воронеже. Его отцом был мелкий чиновник и почти разорившийся дворянин Алексей Бунин. Маму Ивана звали Людмила Чубарова, она приходилась мужу двоюродной племянницей, отличалась кротким и впечатлительным нравом. У них родилось девять детей, однако выжить посчастливилось только четверым. На момент рождения Ивана семья уже четыре года жила в Воронеже, куда они приехали с целью получения образования старших детей — сыновьями Юлием и Евгением. У них не было возможности приобрести собственное жилье, поэтому Бунины сняли квартиру на улице Большая Дворянская. Спустя 4 года после рождения Ванечки, родители приняли решение вернуться в родовое гнездо. Это было имение Бутырки под Орлом, где и прошли детские годы будущего классика литературы. Мальчику наняли гувернера — молодого человека по имени Николай Ромашков, который на то время учился в Московском университете. Именно он научил ребенка читать и всячески поддерживал у него интерес к книгам. Ваня дома обучался языкам, особенно его интересовала латынь. Первыми прочитанными книжками мальчика стали не детские сказки, а «Одиссей» Гомера и книга стихов на английском языке. В 1881 году отец и сын приехали в Елец, чтобы поступить на учебу в гимназию. С экзаменами Иван справился на отлично и его приняли в мужскую гимназию. Учился он легко, новые знания быстро укладывались у него в голове, но это касалось только гуманитарных предметов. Бунин абсолютно не дружил с точными науками, и даже признался брату, что больше всего боится экзамена по математике. Через пять лет Бунин был отчислен из гимназии, причем даже не доучился до конца учебного года. Это послужило причиной для отчисления. Далее Бунин учился под руководством старшего брата Юлия. Литература Свою творческую биографию Бунин начал именно в родовом поместье Озерки. Еще во время учебы в Ельце он начал писать роман под названием «Увлечение», а продолжил работу над ним уже дома. Но этот роман так и не стал достоянием общественности. А вот стих, посвящавшийся памяти поэта Семена Надсона, был опубликован на страницах журнала «Родина». Упорство Ивана и активная помощь в обучении брата Юлия дали свои плоды — Бунин сумел пройти школьную программу, отлично подготовился к сдаче выпускных экзаменов и после успешной их сдачи вместе со всеми получил аттестат. В 1889 году Бунин устроился на работу в редакцию журнала «Орловский вестник». На его страницах находилось место и для произведений самого Бунина. В это время он активно пишет стихи, рассказы, критические заметки. В конце лета 1892 года по приглашению брата Юлия Иван переезжает в Полтаву и получает работу библиотекаря в управе губернии. В начале 1894-го Иван оказался в Москве, где состоялась его встреча с писателем Львом Толстым. У них было много общего, они оба разочаровались в городской цивилизации, жалели об уходящей эпохе, сожалели о том, что дворянство вырождается как класс. Эти настроения Бунина четко прослеживаются в его прозе — «Эпитафии», «Антоновских яблоках», «Новой дороге». В 1897-м вышла книга Бунина «На край света». Работал Бунин и над переводами поэзий других известных поэтов — Петрарки , Байрона , Мицкевича , Саади.
Иван Бунин в эмиграции
В 2020-м году в России отмечают 150-летний юбилей писателя Ивана Бунина. Бунин: лауреат без гражданства Иван Бунин – последний русский классик и первый отечественный писатель, получивший Нобелевскую премию по литературе. Текст научной работы на тему «Творчество И. А. Бунина в критическом сознании русского зарубежья (по страницам газеты «Последние новости»)». Писатель Ремизов окажется для Бунина в конце жизни "уродом и мерзавцем". в замужестве Ласкаржевской. В лирике автора нередко присутствовала тема прощания с дворянской жизнью, скорби о гибели поместного уклада.
За что Бунину дали Нобелевскую премию?
Во Франции писатель Иван Бунин прожил больше тридцати лет, но по-настоящему так и не осел: вилла на побережье и квартира в Париже были чужими, наёмными. Автором памятника стал московский скульптор Александр Бурганов, который изобразил писателя в момент расставания с Россией, а пёс стал символом одиночества. Иван Алексеевич Бунин стал первым из писателей-эмигрантов, которого стали печатать в СССР (уже в 50-х годах). Впоследствии Бунин свои рассказы и статьи того времени считал крайне слабыми. Бунин считал, что раз писатель что-то зачеркнул, значит, это никому не нужно и вообще это только его кухня, куда незачем заглядывать постороннему.