Пеллеас рассказывает Мелизанде о волшебных свойствах, которыми когда-то обладал фонтан, но Мелизанда едва слушает его.
Пеллеас и Мелизанда (Дебюсси)
| Людмила Путина побывала на премьере оперы "Пеллеас и Мелизанда" - Новости | Первый и последний раз целиком и живьем я видел и слышал "Пеллеаса и Мелизанду" в постановке Оливье Пи под управлением Марка Минковски на сцене МАМТа. |
| Мелизанду к Пеллеасу за волосы не притянули - 18 апреля 2012 - ФОНТАНКА.ру | Балет Баланчина Драгоценности я видела, там первая часть на музыку Пеллеаса и Мелизанды, да только не Дебюсси, а Габриэля Форе. |
Красота ищет выход из темноты
Постановка единственной оперы Дебюсси в Петербурге режиссер-постановщик Даниэл Креймер, художник-постановщик Джайлс Кейдл — событие, несомненно, исключительной важности и акт творческого мужества художественного руководителя театра Валерия Гергиева. Этот спектакль вряд ли обогатит кассу театра, но он обогатит его афишу. В ее основе - одноименная пьеса бельгийского драматурга, эссеиста, философа-символиста Мориса Метерлинка, так что каждая из картин этой пятиактной оперы заключает в себе только одно событие: принц Голо встречает Мелизанду в лесу — матушка и дед Голо в своем замке принимают решение разрешить принцу привезти в дом молодую жену — младший брат Голо Пеллеас знакомится с Мелизандой - Мелизанда роняет в колодец кольцо, подарок мужа, - Голо становится свидетелем разговора брата и жены - Голо убивает брата — Мелизанда умирает, родив дочь. Пьеса построена на недомолвках, повторяющихся репликах, ритмика ее речи сама по себе близка музыкальной, что, очевидно, и почувствовал Дебюсси. И, почувствовав, создал музыкальную ткань, которая в звуковом отношении редко перешагивает границу характеристики меццо форте не очень громко , а в темповом редко демонстрирует контраст очень медленного и очень быстрого движения. Но это иллюзия недвижения, иллюзия бесстрастности. Пишут о магии этой музыки, возникавшей даже тогда, когда ее показывал друзьям сам композитор. В оркестровой яме попытались эту магию создать. Оркестр под управлением маэстро Гергиева звучал гибко, пластично, ровно, приглушенно настолько, чтобы было слышно певцов, пианиссимо трубы в конце оперы было таким, что в оркестр хотелось крикнуть «браво». К сожалению, не всегда хотелось крикнуть «браво» певцам.
Хотелось большей индивидуализированности и в то же время идеальности тембра Мелизанды Анастасия Калагина , тембра Пеллеаса Андрей Бондаренко , тембра Голо Андрей Серов. В последнем случае это желание становилось особенно отчетливым. При этом у всех певцов партии сделаны, французский язык весьма приличный, роли проработаны. Магия оркестровой ямы никак не поддерживается на сцене.
Так, умирающее королевство с умирающим королем становится почти ушедшим под воду кораблем, а герои вынуждены выживать среди обломков, которые тоже вот-вот исчезнут", - рассказала журналистам Анна Матисон, которая выступила также художником по костюмам и художником-постановщиком спектакля в соавторстве с Марселем Калмагамбетовым. Это уже вторая встреча режиссера с труппой Мариинского театра, где пять лет назад она поставила оперу Николая Римского-Корсакова "Золотой петушок". Диск получил номинацию на музыкальную премию Grammy 2018 как лучшая оперная запись года, а также немало первоклассных отзывов, в том числе в таких престижных изданиях как BBC Music и Gramophone, где постановка названа "отличным вариантом для первого знакомства с этой оперой". Опера "Пеллеас и Мелизанда" впервые была поставлена в России в 1915 году на сцене Петроградского театра музыкальной драмы.
Я бы смог добавить к его мечте свою — вот идеал. Ни конкретной страны, ни эпохи. Музыкальные одежды излишне тяжелы. Надо петь только тогда, когда в этом есть необходимость. Никаких разработок ради разработок. Длительное развитие не сочетается со словами. Я мечтаю о кратких стихах, подвижных сценах. Плевать мне на три единства! Мне нужны сцены, разнообразные по месту и характеру, где герои не разглагольствуют о своём существовании, участи и прочем». Приведённые ответы настолько провидчески описывают «Пеллеаса», что когда текст процитированной беседы спустя много лет был опубликован, впору оказалось усомниться: а не мистификация ли это? Дебюсси даже не требовалось создавать либретто.
Творчество Дебюсси — важный этап в развитии музыкального языка, подготовленный всей эволюцией европейской музыкальной культуры в особенности французской и русской и выводящий её на рубежи новой музыки 20 в. Дебюсси довёл до предела красочные, изобразительные возможности музыки, вдохнул новую жизнь в программную музыку , обращаясь к прошлому искусства, инонациональным культурам [идеализированные античность, стили барокко и рококо , экзотические танцевальные ритмы, прихотливая фантастика, гротеск и юмор в «Песнях Билитис» для голоса с фортепиано 1897 , циклах «Эстампы» 1903 , «Образы» 1905, 1907 , «Детский уголок» 1908 для фортепиано, «Шести античных эпиграфах» для фортепиано в 4 руки 1914 ]. Новый пианистический стиль Дебюсси нашёл концентрированное выражение в 2 тетрадях прелюдий 1910, 1913 , 12 этюдах 1915. Обновление образной палитры повлекло за собой расширение ладового поля: наряду с мажорно-минорной тональностью в его музыке можно встретить натуральные и искусственные лады — пентатонику «Колыбельная слона» из «Детского уголка» , гипофригийский прелюдия «Прерванная серенада» , ионийский прелюдия «Затонувший собор» , лидийско-миксолидийский «Остров радости», 1904 , целотоновый прелюдия «Паруса» и другие яркие модализмы. Подобно тому как в живописи импрессионистов исключительное значение приобретает красочный мазок как таковой, в музыке Дебюсси внимание сосредоточено на отдельном созвучии, а не на тонально-функциональных связях аккордов. Отсюда статика музыкального полотна, заставляющая слушателя любоваться колоритом звучания, а не следить за привычной ладофункциональной логикой тяготений и разрешений ; параллелизм однотипных созвучий, главным образом многотерцовых — септаккордов и нонаккордов. В связи с пересмотром традиционного баланса динамического и статического меняется соотношение мелодии и сопровождения: в зрелой музыке Дебюсси трудно найти структурно устойчивую тему, вместо этого слух скользит от одного мотива к другому, короткие мелодические образования непрерывно варьируются от проведения к проведению. Параллели с живописью обнаруживаются и в образной сфере: очевидно стремление Дебюсси музыкальными средствами запечатлеть пейзаж в его поэтической красоте, изменчивости, зыбкости и как бы «по первому впечатлению». Всё творчество Дебюсси пронизывает музыкальное отображение природы моря, стихии воды, ветра, света, снега. Черты символизма прослеживаются в главном сценическом произведении Дебюсси — опере «Пеллеас и Мелизанда». Представление о драматургии и сюжете, как их видел Дебюсси, полностью порывало с вагнеровскими принципами: «Моим поэтом сможет стать только тот, кто, не договаривая всего полностью, даст возможность соединить мою мечту с его собственной, поэт, который придумает для своей пьесы действующих лиц без прошлого и без указания на время действия […] Я мечтаю о либретто, которое не приговаривало бы меня следовать традиции длинных и тягостных действий... Символика Метерлинка идеально соответствовала эстетической позиции композитора. Персонажи оперы выписаны как «смутные» образы с неопределённым прошлым и сумрачным будущим, герои выражают свои чувства короткими речитативными фразами, которые подкрепляются оркестром, «досказывающим» за ними. Стремление противопоставить оперу вагнеровским музыкальным драмам с их длинными монологами, а также оперному веризму , который Дебюсси считал банальным, диктовало композитору иные, импрессионистские, средства выразительности. Изысканный эротизм сцены, в которой Пеллеас приходит в экстаз, окутываясь волосами Мелизанды, прозвучал как новое слово на фоне традиционных любовных дуэтов. Стилистические черты, впоследствии оформившиеся в неоклассицизм , присущи многим произведениям Дебюсси разных периодов творчества в том числе «Бергамасской сюите» для фортепиано, 1890, балету «Игры», 1912. Среди камерно-инструментальных сочинений Дебюсси: Струнный квартет 1893 , сонаты — для виолончели и фортепиано, для флейты, альта и арфы обе 1915 , для скрипки и фортепиано 1917. Кавалер ордена Почётного легиона 1903. Клод Дебюсси. Прелюдия к «Послеполуденному отдыху фавна». Берлинский филармонический оркестр, дирижёр Ф.
Премьера «Пеллеаса и Мелизанды» в Мариинском театре - «Театр»
Партию сына Голо Иньольда замечательно поет дискант Саша Палехов, выдерживающий психологически сложную сцену, где Голо в припадке ярости требует от сына подсматривать за Пеллеасом и Мелизандой. Голо в исполнении Андрея Серова - образ, вокруг которого, по сути, формируется все действие спектакля: сначала его нежная любовь к Мелизанде, затем - маниакальное желание обнаружить и доказать ее измену, даже когда она лежит уже на смертном одре. Этот Голо по-настоящему страшен в своей ярости, особенно в сцене, где, наблюдая со стороны свидание Пеллеаса и Мелизанды, молча ест за столом, с грохотом разрубая кинжалом яблоко, а потом бросается на Пеллеаса, разбивая ему голову о бордюр фонтана. Оркестр у Гергиева создает медитативную атмосферу этого спектакля, вторгаясь в действие лаконичным репликами и накапливая, словно клокочущий вулкан, огромное внутреннее напряжение. Тягучий и завораживающий оркестровый звук, отсвечивающий всплесками арф и таинственным звоном колокола, мрачные колориты струнных, вагнеровское "томление" - эта звуковая материя опасно пульсирует, предвещая страшную развязку. В финале кроваво-красное полотно затягивает в темное небытие убитого Пеллеаса, а умершая Мелизанда даже с того света завет: Au secours!
Голос ее звучит в тишине, как голос одинокой человеческой души в мире, где нет любви.
А порывистый, темпераментный Пеллеас у Гамида Абдулова задает тон этому любовному дуэту. Партию сына Голо Иньольда замечательно поет дискант Саша Палехов, выдерживающий психологически сложную сцену, где Голо в припадке ярости требует от сына подсматривать за Пеллеасом и Мелизандой. Голо в исполнении Андрея Серова - образ, вокруг которого, по сути, формируется все действие спектакля: сначала его нежная любовь к Мелизанде, затем - маниакальное желание обнаружить и доказать ее измену, даже когда она лежит уже на смертном одре. Этот Голо по-настоящему страшен в своей ярости, особенно в сцене, где, наблюдая со стороны свидание Пеллеаса и Мелизанды, молча ест за столом, с грохотом разрубая кинжалом яблоко, а потом бросается на Пеллеаса, разбивая ему голову о бордюр фонтана.
Оркестр у Гергиева создает медитативную атмосферу этого спектакля, вторгаясь в действие лаконичным репликами и накапливая, словно клокочущий вулкан, огромное внутреннее напряжение. Тягучий и завораживающий оркестровый звук, отсвечивающий всплесками арф и таинственным звоном колокола, мрачные колориты струнных, вагнеровское "томление" - эта звуковая материя опасно пульсирует, предвещая страшную развязку. В финале кроваво-красное полотно затягивает в темное небытие убитого Пеллеаса, а умершая Мелизанда даже с того света завет: Au secours! Голос ее звучит в тишине, как голос одинокой человеческой души в мире, где нет любви.
В первой, о мимолетности контакта между людьми, герои существуют физически отдельно друг от друга, погруженные в очень близкие, но разделенные непреодолимой гранью пространства света и тени, после чего их сближение представляется абсолютно невозможным.
Вторая о зыбкости контакта с миром: после гибели Пеллеаса Мелизанда бродит внутри металлической конструкции между застывшими человеческими фигурами: «человеческая душа молчалива». Тишина — казалось, невоплотимая субстанция в оперном театре. Но весь вечер она существует как метафизическая данность, которую не нарушает ничто. А рождается это в тот момент, когда за пультом появляется французский дирижер с мировым именем Марк Минковски, понимающий, что такое утонченность. Между его первым движением и началом музыки — пауза, кусок тишины, из которого и рождается весь «Пеллеас».
И существование оркестровой материи в большой оперной постановке, осуществленной в России, впервые воспринимается как неопровержимое волшебство.
Марен-Дегор, Ф. Ле Ру, Д. Степанович и др. Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко , сб 12, вс 13 апреля, 19. Пи , «Лучшая работа художника» П.
Анна Матисон поставила новую версию оперы Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» о братоубийственной любви
| Мариинка в новом сезоне даст премьеру оперы «Пеллеас и Мелизанда» | Мировая премьера оперы «Пеллеас и Мелизанда» на основе одноименной пьесы Мориса Метерлинка состоялась в Париже в Опера-Комик 30 апреля 1902 года. |
| Концерт «Опера Клода Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» | именно здесь возможно реализовать все нюансы этой партитуры. |
| Пеллеас и Мелизанда (Дебюсси) | Mary Garden as Méĺisande in Debussy’s Pelleas & Melisande,1908 by Davis & Eickmeyer, N.Y. |
| В рамках фестиваля «Мариинский — Владикавказ» показали оперу «Пеллеас и Мелизанда» | Сочинение "Пеллеас и Мелизанда" французского композитора Габриэля Форе впервые прозвучало в Баку. |
| Пеллеас и Мелизанда - Pelléas and Mélisande | Это исполнительница роли Мелизанды — Софи Марен-Дегор, исполнитель роли Пеллеаса — Жан-Себастьян Бу, исполнитель роли его старшего брата Голо — Франсуа Ле Ру и единственный местный герой — Дмитрий Степанович в роли деда обоих братьев Аркеля. |
28.02.2019 Пеллеас и Мелизанда в Концертном зале Мариинского театра
Пеллеас уговаривает Мелизанду не скрывать от Голо того, что случилось. Композитор посетил премьеру спектакля по пьесе Мориса Метерлинка "Пеллеас и Мелизанда" и решил, что эта постановка должна переродиться в оперном жанре. Pelléas and Mélisande: I. Ils étaient comme des enfants. шедевр замечательно очень хорошо хорошо нормально Не читал терпимо посредственно плохо очень плохо не читать. Аннотация: Pelléas et Mélisande. Пеллеас встречает Мелизанду и говорит ей, что отец его выздоравливает и требует от сына покинуть двор. Опера Клода Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» станет первой премьерой нового сезона Мариинского театра, который откроется 8 сентября 2019 года.
Премьера «Пеллеаса и Мелизанды» в Мариинском театре - «Театр»
Но главное новшество постановки в том, что все действие оперы Дебюсси впервые сопровождается танцами — восемь мускулинных красавцев, практически обнаженных только плавки , по замыслу Сиди Лабри Черкауи должны иносказательно передавать силу чувств главных персонажей. И их связь с космосом. Своего рода хор, комментирующий происходщее на сцене. На самом деле, танцы искусно включаются в музыкальную партитуру Дебюсси, но танцоры никак не взаимодействуют с протагонистами оперы, которые их, в свою очередь, не видят. Мужские танцы очень выразительные вдобавок, спектакль в Женеве делался специально на камеру, то есть все выстроено на крупных планах , но эти страстные сплетения тел, рук, ног, торсов выражают только мужское эротическое начало. И еще анимус — мужское бессознательное Мелизанды, -уточняет хореограф, что как-то странно для персонажа, символизирующего, и в музыке Дебюсси, и в пьесе Метерлинка, вечно женственное.
Мужской танец здесь еще и теллургические силы, как в сценах грота — в противовес энергии звездной, небесной, то есть духовной союз Пеллеаса и Мелизанда. Пеллеас, и и в особенности Мелизанда, лишены телесности, они лишь знаки таинственной реальности связующего их Рока. Смотреть на это долго скучновато.
Он выступает против созвучия и его дедуктивных ресурсов. В вокальном плане он ограничивается озвучиванием разговорной речи… Это нигилистическое искусство, где всё сокращается и комкается, свободно от ритма и отвергает тональную связь. Оно может ублажить слух пресыщенного меломана, но не дает ничего ни уму, ни сердцу истинного ценителя музыки».
Леон Керст в газете «Le Petit Journal» выступил с не менее суровой критикой: «Все, что я услышал — ибо сколько ни говори, что ничего не понимаешь, в театре всегда что-то услышишь, — это гармонизированные звуки — я не говорю гармоничные. Они непрерывным потоком следовали друг за другом без единой музыкальной фразы, мотива, ударения, формы, контура. Кроме того, бесполезные и ненужные певцы бубнили слова, и ничего, кроме слов в виде длинного, монотонного, наводящего смертельную тоску речитатива…» Самым непримиримым из всех критиков был, безусловно, Камиль Белег из «Revue des Deux Mondes»: «Невыносимое во всех отношениях произведение на протяжении четырех первых актов»; «Еле слышный и писклявый оркестр… Не спорю, от него было немного шума, но он издавал хотя и негромкие, но неприятные звуки»; Музыка — «грохот или, вернее, мешанина всевозможных неясных звуков: скрип двери, доносящийся издалека плач новорожденного младенца, скрип передвигаемой мебели»; «Все теряется и ничего не создается в музыке господина Дебюсси… Это нездоровое и вредное искусство… Подобная музыка развращает нас, поскольку она и есть самое настоящее распутство… Она утверждает не жизнь и прогресс, а упадничество и смерть». Большая часть периодических изданий была настроена не менее критически: «Господин Клод Дебюсси углубился в поиски гармонии и диссонанса, необычного, нового, но это не привело его к созданию собственного музыкального стиля. В результате он не нашел средств для выражения исключительности реального мира. И неудивительно, почему вечер в эту среду оказался столь неудачным для молодой французской школы, почему публика осталась равнодушной и была даже недовольна композитором, на которого возлагала большие надежды… Господину Дебюсси уже исполнилось сорок лет.
Его предыдущие работы дали нам право ожидать от него не такого бутафорского искусства, а мощного, оригинального, жизнеутверждающего, яркого и светлого». Корреспондент газеты «Менестрель» оказался не готовым к восприятию новой французской музыки: «Кое-кто из моих собратьев по перу сделал вид, что считает Дебюсси в некотором роде главой новой музыкальной школы. Нам хорошо известна эта школа. Она имеет целью перечеркнуть все, что существовало в искусстве до сего дня и передавалось из поколения в поколение, и направить его на путь мистики и символизма. Ритм, пение, тональность — вот три вещи, которые неизвестны господину Дебюсси. И он умышленно ими пренебрегает.
Его музыка расплывчата, лишена формы. В ней нет ни движения, ни жизни. Боюсь, что публика разделяет мое мнение. Холодный прием, который она оказала композитору, показывает, какую тоску навевает его музыка. Конечно, никто не отрицает, что музыкант не лишен таланта. Однако остается сожалеть, что он распорядился им не лучшим образом».
У Уго Имбера из журнала «Guide Musical» был свой взгляд на это «волнующее, ни на что не похожее, продуманное до мелочей, вполне сложившееся произведение»: «Его форма лишена четких контуров. Оно загадочно, как поэма. Возникает вопрос: куда мы идем? То, что не понравилось одним, привело в восторг других. В отличие от критических баталий вокруг постановки драмы «Эрнани», по поводу которой скрестили шпаги приверженцы старой классической школы и молодые поклонники романтического искусства, опера «Пеллеас и Мелизанда» не спровоцировала столкновения поколений, несмотря на то, что на защиту композитора выступили представители молодого поколения. Наряду с молодежью оперой, например, восхищался 57-летний Адольф Жюльен, а также Анри Бауэр[105], которому шел пятьдесят второй год.
В то же время музыка Дебюсси не нравилась композитору Эжену Гаркуру, который был на три года младше Дебюсси, а также Камилю Беллэгу[106], который был на четыре года старше. Один из журналистов, писавший под псевдонимом «Господин-оркестр», поместил в газете «Фигаро» заметку о двух противостоящих лагерях среди музыкальных критиков: «В обсуждении произведения Дебюсси не преминули принять участие все парижские музыковеды, к мнению которых прислушиваются постоянные посетители салонов, все завсегдатаи больших и камерных концертов. Среди них были пассионарные личности, представители умеренных взглядов, фанатики, а также полные пофигисты. Были даже глухие в прямом смысле слова. Все поднимали руки… или пожимали плечами. Одни говорили, что это — самое значительное музыкальное событие.
Другие же без всякого уважения к автору утверждали, что это розыгрыш…» Андре Корно в газете «Le Matin» писал: «Вот произведение, которое ни с чем не сравнимо в искусстве. Новые впечатления, новые выразительные средства, в которых критики с радостью отметили отсутствие малейшей имитации, подражания Вагнеру, Гуно или Массне. Мы отстаиваем свою свободу выбора и просим не мешать нам наслаждаться столь оригинальной, восхитительной и поэтичной музыкой господина Дебюсси… Эти чарующие звуки пьянят и завораживают нас». Журналист хвалил декорации и восхищался мужеством Альбера Карре. Его единственная оговорка касалась Мэри Гарден. Он назвал ее певицей «сухой и резкой, которой не хватает поэзии».
Он нашел самые восхитительные краски, чтобы описать чувства, картины, впечатления. Он отвергает всякую рутину и условность. Он создает искусство, которому с полным правом можно присвоить его имя. Композитор в совершенстве владеет техникой исполнения. Он воспроизводит самые непривычные сочетания звуков с невероятной уверенностью и мастерством». Что касается ежедневной газеты «Фигаро», то помимо отзыва «Господина-оркестра» она посвятила Дебюсси три статьи.
Так, 1 мая 1902 года Эжен Гаркур выступил на стороне враждебного лагеря: «Музыка господина Клода Дебюсси совершенно расплывчата. Сначала кажется, что она не лишена некоторого очарования. Однако чем дольше ее слушаешь, тем скучнее становится. Господин Дебюсси, возможно, в будущем согласится отказаться от своей манеры сочинения и вернется к более здоровой концепции музыкального искусства». Вся пресса без исключения и даже критики, которые с неодобрением восприняли музыку Дебюс си, положительно отозвались о декорациях к опере. Немного позднее музыкальный критик «Фигаро» Анри Бауэр написал ответную статью на выпад Эжена Гаркура, справедливо указав на долгий путь, который прошел Дебюсси, прежде чем приступить к сочинению этого произведения.
Анри Бауэр объяснил, каким образом композитору удалось преодолеть влияние творчества Вагнера, принятого за эталон музыкального искусства.
Возникает вопрос: куда мы идем? То, что не понравилось одним, привело в восторг других. В отличие от критических баталий вокруг постановки драмы «Эрнани», по поводу которой скрестили шпаги приверженцы старой классической школы и молодые поклонники романтического искусства, опера «Пеллеас и Мелизанда» не спровоцировала столкновения поколений, несмотря на то, что на защиту композитора выступили представители молодого поколения. Наряду с молодежью оперой, например, восхищался 57-летний Адольф Жюльен, а также Анри Бауэр[105], которому шел пятьдесят второй год. В то же время музыка Дебюсси не нравилась композитору Эжену Гаркуру, который был на три года младше Дебюсси, а также Камилю Беллэгу[106], который был на четыре года старше. Один из журналистов, писавший под псевдонимом «Господин-оркестр», поместил в газете «Фигаро» заметку о двух противостоящих лагерях среди музыкальных критиков: «В обсуждении произведения Дебюсси не преминули принять участие все парижские музыковеды, к мнению которых прислушиваются постоянные посетители салонов, все завсегдатаи больших и камерных концертов. Среди них были пассионарные личности, представители умеренных взглядов, фанатики, а также полные пофигисты. Были даже глухие в прямом смысле слова. Все поднимали руки… или пожимали плечами.
Одни говорили, что это — самое значительное музыкальное событие. Другие же без всякого уважения к автору утверждали, что это розыгрыш…» Андре Корно в газете «Le Matin» писал: «Вот произведение, которое ни с чем не сравнимо в искусстве. Новые впечатления, новые выразительные средства, в которых критики с радостью отметили отсутствие малейшей имитации, подражания Вагнеру, Гуно или Массне. Мы отстаиваем свою свободу выбора и просим не мешать нам наслаждаться столь оригинальной, восхитительной и поэтичной музыкой господина Дебюсси… Эти чарующие звуки пьянят и завораживают нас». Журналист хвалил декорации и восхищался мужеством Альбера Карре. Его единственная оговорка касалась Мэри Гарден. Он назвал ее певицей «сухой и резкой, которой не хватает поэзии». Он нашел самые восхитительные краски, чтобы описать чувства, картины, впечатления. Он отвергает всякую рутину и условность. Он создает искусство, которому с полным правом можно присвоить его имя.
Композитор в совершенстве владеет техникой исполнения. Он воспроизводит самые непривычные сочетания звуков с невероятной уверенностью и мастерством». Что касается ежедневной газеты «Фигаро», то помимо отзыва «Господина-оркестра» она посвятила Дебюсси три статьи. Так, 1 мая 1902 года Эжен Гаркур выступил на стороне враждебного лагеря: «Музыка господина Клода Дебюсси совершенно расплывчата. Сначала кажется, что она не лишена некоторого очарования. Однако чем дольше ее слушаешь, тем скучнее становится. Господин Дебюсси, возможно, в будущем согласится отказаться от своей манеры сочинения и вернется к более здоровой концепции музыкального искусства». Вся пресса без исключения и даже критики, которые с неодобрением восприняли музыку Дебюс си, положительно отозвались о декорациях к опере. Немного позднее музыкальный критик «Фигаро» Анри Бауэр написал ответную статью на выпад Эжена Гаркура, справедливо указав на долгий путь, который прошел Дебюсси, прежде чем приступить к сочинению этого произведения. Анри Бауэр объяснил, каким образом композитору удалось преодолеть влияние творчества Вагнера, принятого за эталон музыкального искусства.
Не вызывает сомнения, что это «музыкальное сочинение, обладающее утонченным вкусом, нежной и тонкой душой, изысканной чувственностью, сказочной колористикой, атмосферой, окутанной дымкой поэтичной меланхолии», заставит современников признать его автора выдающимся композитором. Это не пьеса последователя веризма[107] и не драма в подражание Вагнеру. Меньше, ибо музыка как таковая большую часть времени играет лишь второстепенную роль, подобно раскрашиванию иллюстраций в средневековых рукописях или полихромии[108] в скульптуре той же эпохи. Это самым замечательным образом адаптированный текст, в своей звуковой концепции с вокалическими инфлексиями, купающийся в по-разному окрашенных музыкальных волнах, которые подчеркивают его рисунок, открывают его тайный смысл, увеличивают экспрессию, оставляя слово просвечиваться сквозь гипнотически обволакивающие его токи…» 16 мая Дебюсси в газете «Фигаро» в отстраненной форме и местами даже с юмором ответил на нападки музыкальных критиков и попытался дать им отповедь. Критика была индикатором модных идей в музыкальном мире, где противоборствовали сторонники классического направления в искусстве, исповедующие почитание Святой Троицы, и другие музыковеды, призывавшие к освобождению музыки от влияния Вагнера. Они ратовали за новые направления в искусстве. С Дебюсси они связывали свои надежды на перемены. Опубликованные в периодической печати статьи открыли широкой публике имя Дебюсси, ставшее синонимом новой французской школы. Сторонники этой школы с пылом и жаром защищали новые идеи и веяния. Постановка оперы «Пеллеас и Мелизанда» породила множество святых «верующих», апостолов и мучеников, которых журналисты подвергали суровой критике.
Жан Лоррен приписывал им собственные пороки, а их горячность выводила Дебюсси из себя! Композитора, который со времен обучения в консерватории яростно отстаивал свою творческую независимость, возвели в ранг властителя дум. Этот знак отличия после долгих лет забвения мог бы польстить его самолюбию, если бы он обладал характером вожака. Однако он был индивидуалистом и не мог себе представить, чтобы какой-то другой музыкант следовал той же системе, что и он. Даже само слово «система» приводило его в бешенство. Для него это был вопрос не техники, а искусства и личных чувств. Дебюсси раздражала недоброжелательная критика, но не меньше он злился и на так называемых дебюссистов, которые, как он говорил, «убивали» его. Дебюсси сочинил эту оперу для нас и наших потомков. Символистская эстетика, поэзия предчувствия, столь дорогая сердцу господина Бергсона[109], который только начинал в ту пору свою карьеру. Это искусство, которое призывает и побуждает, вместо того чтобы пересказывать обыденное.
Это воплощение лиризма, который поэты и музыканты старались выразить в своих произведениях. Это восхитительное идеалистическое движение 1890 года. Это Дебюсси.
Музыка В воскресенье, 29 сентября, в столице Северной Осетии Владикавказе в рамках фестиваля "Мариинский - Владикавказ" симфонический оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева вместе с оперными певцами представят музыкальную драму "Пеллеас и Мелизанда", - сообщили в пресс-службе филиала Мариинского театра в республике. Главные партии исполнят солистка Приморской сцены, стипендиатка программы Аткинс и лауреат XVI Международного конкурса им.
Напомним, фестиваль "Мариинский - Владикавказ" пройдет в Северной Осетии в третий раз с 28 сентября по 6 октября.
Людмила Путина побывала на премьере оперы "Пеллеас и Мелизанда"
«Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси также рассказывает о молодой женщине, которая не совсем приспособилась к этой жизни. Кристиан Кнапп Аркель - Юрий Воробьев Женевьева - Елена Витман Пеллеас - Владимир Мороз Голо - Андрей Серов Мелизанда - Айгуль Хисматуллина Есть ли какая-нибудь опера, которая может превзойти Пеллеаса и Мелизанду по степени депрессивности? С оперой Клода Дебюсси по символистской драме Мориса Метерлинка «Пеллеас и Мелизанда» (мировая премьера в 1902-м в Париже) не связано у нас никаких живых воспоминаний.
РНО, Московский камерный хор. Дебюсси: «Пеллеас и Мелизанда», опера в концертном исполнении
С оперой Клода Дебюсси по символистской драме Мориса Метерлинка «Пеллеас и Мелизанда» (мировая премьера в 1902-м в Париже) не связано у нас никаких живых воспоминаний. Пеллеас предлагает Мелизанде зайти внутрь, чтобы потом она смогла точно описать место, где «потеряла» кольцо. Билеты на Опера «Пеллеас и Мелизанда»/ «Pelléas et Mélisande» на лучшие места в зале Санкт-Петербурга. Купить билеты на спектакль онлайн на сайте Билетер. Опера «Пеллеас и Мелизанда» оценило 0 человек. Отзывы, рецензия, рекомендации и полный обзор оперы.
Концерт «Опера Клода Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда»
Фантастическое зрелище дает свободу воображению, а ирреальная музыка Дебюсси создает удивительную атмосферу для размышлений. Франсуа Ле Ру в роли Голо поражает достоверностью актерской игры в непростой абстрактной атмосфере. Жан-Себастьян Бу в партии Пеллеаса радует слух удивительно красивым лирическим баритоном и как будто дает мастер-класс российским певцам, подтягиваясь и карабкаясь навстречу любимой, не прекращая изящно брать верхние ноты. Мелизанду в этот раз исполняет солистка Мариинки Ирина Матаева, которая в последний момент заменила заболевшую Наталью Петрожицкую и за несколько дней мастерски обжила сложнейший сценический рисунок. Русскую часть артистов, неизменную с московской премьеры, представляют Валерия Зайцева, которая удивительно пластично превращается в мальчика Иньольда и даже вокально перевоплощается в подростка, Наталья Владимирская в роли старой и усталой, но красивой и счастливой Женевьевы.
Мужской танец здесь еще и теллургические силы, как в сценах грота — в противовес энергии звездной, небесной, то есть духовной союз Пеллеаса и Мелизанда. Пеллеас, и и в особенности Мелизанда, лишены телесности, они лишь знаки таинственной реальности связующего их Рока. Смотреть на это долго скучновато. Платье Мелизанды уже третий месяц выставлено на выставе дизайна в музее Мадрида. Опасность невидимая, которая была разлита в атмосфере пьесы Метерлинка, здесь персонифицирована — это жестокие стражники, мужские фигуры с закамуфлированными декоративной росписью лицами, которые кружат вокруг Голо знаменитый британский баритон Лей Мельроз , здесь служителя Зла без всяких нюансов.
Танцоры лишь подчеркивают агресссивность кровававого психопата. Сценография и танец затмевают актеров-певцов. Единственная сцена, пластически и эмоционально режиссерски выстроенная, — прощание Пеллеаса и Мелизанды, к тому же впервые лишенных обязательного танцевального сопровождения. Внук короля, Голо, встречает в лесу таинственную красавицу -принцессу Мелизанду, женится на ней и привозит в родовой замок.
В постановочную группу вошли "первые номера" современного европейского театрально-музыкального процесса - дирижер с мировым именем Марк Минковски, один из ярчайших европейских режиссеров нового поколения Оливье Пи, талантливый художник-сценограф Пьер-Анд ре Вейц. Московский академический Музыкальный театр возник в результате объединения двух оперных театров, основанных в 1918-1919 годах легендарными реформаторами сценического искусства Константином Станиславским и Владимиром Немировичем-Данченко. В 1939 году в состав театра вошла балетная труппа Викторины Кригер "Московский Художественный балет". Идейная близость этих трех коллективов, составивших Московский музыкальный театр определила его творческое лицо и позволила занять особое место среди музыкальных театров России.
В России "Пеллеас и Мелизанда" была представлена в 1915 году на сцене петроградского Театра музыкальной драмы и затем почти сто лет она в Санкт-Петербурге не ставилась. Лишь в 2012 году к ней обратился Мариинской театр, представив спектакль в режиссуре Даниэла Креймера.
Премьера «Пеллеаса и Мелизанды» в Мариинском театре - «Театр»
Но для огромной армии меломанов во всем мире название «Пеллеас и Мелизанда» в первую очередь ассоциируется не с Метерлинком, а с Дебюсси, - с оперой необычной и во многом уникальной. И хотя сам композитор по отношению к своим сочинениям не любил определение «импрессионизм», эта его наиболее известная и, несомненно, главная опера являет собой не что иное, как непревзойденный образец музыкального импрессионизма. Появление новой пьесы Метерлинка не ускользнуло от Дебюсси: взяв в качестве либретто адаптированный с сокращениями оригинальный текст драмы, в 1893 г. Работа продолжалась чрезвычайно долго. Опера «Пеллеас и Мелизанда» была закончена лишь в 1901 г. В истории мировой литературы и, как следствие, оперного искусства можно назвать, пожалуй, три наиболее типичные пары, в которых между двумя их половинами, судьбою не предназначенными друг другу, вспыхивает пламя всепоглощающей и всеразрушающей любви. Выстроим их в порядке музыкальной хронологии. Пеллеас и Мелизанда, рожденные поэтическим воображением в конце XIX века и помещенные в мистически мрачную выдуманную обстановку раннего Средневековья, пришли в одноименную оперу Дебюсси 1902. Одноактный и абсолютно русский по духу опус Рахманинова, посягнувший — гениально и неподражаемо! И обратим внимание на то, что в «прореженной» хронологической цепи немецкий, французский и итальянский мэтры разрабатывали свои национальные сюжеты.
И что при этом каждое новое звено предъявляло все более компактные по «километражу» сочинения: конечно, и пять актов «Пеллеаса» весьма продолжительны, но сравнение с тремя актами «Тристана» они все же проигрывают. Известно, что вагнеровские «Тристан» и «Парсифаль» всегда вызывали у Дебюсси внутреннее почтение, но, задумав «Пеллеаса», когда Вагнера уже не было в живых, апологетом «байройтского кудесника» Дебюсси не стал. Однако и Дзандонаи за Дебюсси не пошел: он как бы перепрыгнул через него, оттолкнувшись от Вагнера, ведь «Франческа да Римини» стала интереснейшим экспериментом с итальянской оперой, в котором была сделана попытка соединить черты вагнеровской музыкальной драмы с мелодическими традициями веризма. Все это также говорит об уникальности партитуры «Пеллеаса и Мелизанды», о совершенно особой нише, занимаемой ею в истории оперной музыки. Отношения Пеллеаса и Мелизанды кажутся обреченными на жестокие страдания уже изначально, причем на заведомо мистическом, подсознательном уровне.
Details more likely sparkle in the seats upstairs. Phil across the street at Disney, where everything could be heard with revelatory clarity. Let the L. Debussy resisted the idea of concert performances of his opera. Opera is now consequentially proving, staging. Furthermore, as the performers become more comfortable with the space, they are certain to make critical acoustical adjustments throughout the consequential three-week run. Where: Dorothy Chandler Pavilion, 135 N. Grand Ave. Check website for dates and times. Info: laopera.
Дирижировал премьерой Валерий Гергиев. Для него Дебюсси — один из любимых симфонических авторов, оркестровые вещи которого — важная часть репертуара, как с мариинским оркестром, так и с другими коллективами. Это и понятно: между двумя гергиевскими «богами», Вагнером и Стравинским, Дебюсси, находившийся под сложным влиянием первого и столь же сложно воздействовавший на второго, необходимое звено в картине музыкальных стилей позднего романтизма — раннего модернизма. Однако одно дело — оркестровые вещи: блистательно яркие, картинные и лаконичные, а другое — единственная законченная опера Дебюсси: медленная, тихая, длинная и очень печальная. Выбрав в качестве либретто драму Мориса Метерлинка, Дебюсси решил сразу несколько задач. Сознательно стремясь написать антивагнеровскую вещь в эпоху вагнеромании, он взял сюжет вполне в тристановском духе: загадочная принцесса, двое братьев, беззаконная, но непреодолимая любовь, ревность, гибель. В метерлинковской пьесе Дебюсси — борец с поэтическими штампами — нашел прозаический текст, который можно было без изменений, только с небольшими сокращениями положить на музыку. Опера получилась без арий и ансамблей, с декламационным в своей основе вокальным языком.
Когда поэтический текст не просто распевается — что есть главная оперная условность, — но то, о чем поют, не дается нам ни визуально, ни в ощущениях даже намеком? Черняков демонстративно избавляется от иллюстративного подхода. Его интересуют психологические обоснования характеров, данные в развитии. Он добивается сопереживания зала. Не дебют Первым спектаклем, поставленным Дмитрием Черняковым в качестве режиссера и сценографа на сцене Опернхауса, была «Енуфа» Яначека в 2013 г. Режиссер появился в Цюрихе по приглашению интенданта театра Андреаса Хомоки. Черняков не только актуализирует действие, привязывая его к нашему времени и проблемам современного человека, мучающегося отчужденностью и одиночеством даже в кругу семьи. Он еще и сознательно апеллирует к образу жизни и привычной картине мира публики цюрихского Опернхауса: к представителям upper middle class и выше, для которых иметь светлую модную гостиную с огромным окном, из которого открывается чудесный вид — на озеро ли, на лес или на горы, — совершенно в порядке вещей.