Самара, Самарский академический театр оперы и балета. от 1200 ₽.
В Самарской филармонии Дмитрий Дюжев представил «Евгения Онегина»
Стало известно, что многие события оперы будут происходить некоей библиотеке, сообщает КП-Самара. Читайте также:.
При подготовке этого спектакля меня вела судьба. Она предложила мне сделать моноспектакль по «Евгению Онегину». Я долго готовился, думал, что это невозможно, но, переступив через свои «не могу», «не хочу», увидел, что полторы тысячи человек после спектакля аплодируют стоя. Впечатление было невероятное!
В других случаях их жесты подчеркнуто театральны. Почти белый грим на лице Ленского говорит о том, что ему уже изначально уготована печальная участь. Мизансцены выглядят выстроенными, как в картине — персонажи будто позируют художнику. Борис Рудак исполнил роль Ленского Источник: Пермский театр оперы и балета, Андрей Чунтомов В сценографии много бронзы, как на кладбищенских памятниках. Им покрыто пианино, с которого сняты крышки и видно конструкцию. Кажется, что бронзовая пыль витает в самом театральном выстроенном свете над сценой. Итак, сцена на сцене, грим, условность, наигранность, разграничение действий занавесом, приглушенный, словно свечной, свет — может быть, постановщик показывает нам театр? И именно таким он был в эпоху Чайковского, и все участники романа — лишь актеры на сцене? На героинях нет привычных для этой оперы платьев с высокой талией а-ля ампир и перьев в волосах. Они облачены в пеньюары и платья времен импрессионизма, их взбитые прически напоминают томных героинь Ренуара. Источник: Пермский театр оперы и балета, Андрей Чунтомов В отличие от малоэмоциональных Лариных, Гремина и Ленского Онегин кажется более настоящим и честным. Несмотря на преимущественное времяпровождение на диване и ленивом созерцании происходящего, его монологи более наполнены живыми эмоциями, а взоры обращены к зрителям. Пианино освобождено от крышек и подсвечено изнутри Источник: Пермский театр оперы и балета, Андрей Чунтомов Первая часть больше посвящена теме отношений Онегина и Татьяны, вторая — жертвенности Ленского. Он и после гибели символично сопровождает жизнь Онегина — в виде возникающей лежащей фигуры на фортепиано. Сцена вызова на дуэль Источник: Пермский театр оперы и балета, Андрей Чунтомов Стулья — самая переменчивая составляющая на протяжении всего спектакля. Сначала не обращаешь на них внимания, лишь отмечая их исторический стиль.
Главный герой оперы — Евгений Онегин, элегантный и холодный молодой аристократ. Он встречает простодушную и романтичную Татьяну Ларину и отвергает ее искреннюю любовь. Эта опера оставляет глубокий след в душе тех, кто ее слышит и видит.
Самара. Презентация новой постановки оперы «Евгений Онегин»
Официальные билеты на Евгений Онегин от 300 ₽. Самара, Самарский академический театр оперы и балета. Вчера, 25 января, в Самарском театре оперы и балета им. Д. Шостаковича состоялась премьера спектакля Георгия Исаакяна «Евгений Онегин» П.И. Чайковского. Опера «Евгений Онегин» откроет новый сезон в Пермском театре оперы и балета. моноспектакль с музыкой ьева. В Самарском театре оперы и балета состоится премьера «Евгения Онегина». Константин Хабенский выступит на музыкально-драматическом спектакле по роману «Евгений Онегин» и одноименной опере Чайковского в Самаре.
В Самарском театре оперы и балета состоится премьера «Евгения Онегина»
Гастроли спектакля «Евгений Онегин» пройдут 17 и 18 ноября на сцене Самарского академического театра оперы и балета. Пермский театр оперы и балета представил новую постановку «Евгения Онегина». Телеканал Самарагис.
«Евгений Онегин» Чайковского: премьера в Самарской опере (25, 26, 28 января и 6 марта 2024)
Мы живем в пору «режиссерской» оперы. Канули в Лету времена, когда гиганты-маэстро, способные вдохновенно воплощать музыкальную оперную драматургию, работали в тандеме с выдающимися режиссерами-музыкантами, умело сочетающими полеты собственной фантазии с этой самой музыкальной драматургией. Сегодня сочиненное «продвинутыми» режиссерами сценическое действие, как правило, выстраивается наперекор музыке, которая является лишь фоном для воплощения режиссерских фантазий и этюдов, а не определяющим, самодостаточным выразительным средством. Да и в рецензиях на оперные спектакли общим местом стали пересказы нестандартных режиссерских решений, необычного поведения персонажей, разгадывание тех или иных постановочных ребусов. Нельзя не отметить, что большинству успешных режиссеров-новаторов дан карт-бланш экспериментировать не на пустом месте. За их спиной мощнейшее «прикрытие»: первоклассные оперные труппы и гарантирующие безупречную интерпретацию партитур маэстро — в их числе Валерий Гергиев, Теодор Курентзис, Юрий Кочнев и др.
Так что если происходящее на сцене совсем уж не по душе, можно, закрыв глаза, просто слушать музыку и пение. Хорошо, если для режиссеров-новаторов музыка если не указ, то и не помеха. В этом случае они оставляют в покое оперные партитуры. Однако и этот шаткий паритет нарушается все чаще. Почитателям оперы хорошо знакомы столичные интерпретации оперы.
О провинциальных ее постановках осведомлены не все. Поэтому, прежде чем начать разговор о самарском спектакле, хочу поделиться впечатлениями о нескольких предшествовавших ему провинциальных постановках «Евгения Онегина», которые довелось увидеть в момент их рождения. Сначала о спектаклях Саратовского оперного театра. Премьера «Евгения Онегина» стала «гвоздем» оперной программы традиционного Собиновского фестиваля 2000 года. Этот спектакль прошел несколько раз до фестивального показа и вызвал бурю самых разноречивых эмоций у саратовских меломанов и музыкантов-профессионалов.
Поводов для этого хоть отбавляй. Театр представил совершенно неожиданную, ни на что не похожую интерпретацию классического шедевра, суть которой - в отказе от всего, что могло хоть в какой-то мере напомнить о хрестоматийном прочтении. Любопытно, что дирижер-постановщик спектакля художественный руководитель Саратовской оперы Юрий Кочнев был искренне убежден, что в этой постановке удалось приблизиться к изначальному замыслу Чайковского, сочинявшего отнюдь не лирические сцены, а «интимную, но сильную драму». Отсюда внутренняя энергетика подвинутых темпов, отсутствие привнесенных в клавир и ставших привычными элегических фермат, одобренных, впрочем, самим композитором при постановке оперы на императорской сцене. Отсюда и купюры фрагментов, тормозящих развитие действия, смещение традиционных смысловых и композиционных акцентов самого спектакля.
Самым, однако же, поразительным был видеоряд спектакля. Когда открывался занавес, зрители видели ряды ученических парт с сидевшими за ними гимназистками, облаченными в костюмы начала века. В первом ряду - Татьяна и Ольга… Следовали «культовые» «пассы» хора, «молитва» у «стены плача»... Ленский, который, выбегая на сцену, вонзал нож в колонну... Онегин - стареющий интеллигент в длинном пальто, шляпе и темных очках, с красным шарфом и чемоданом-кейсом...
В сцене письма из-под ножа сочлась кровь, ею Татьяна омывала лицо - ассоциация с леди Макбет... Девицы-красавицы - те же гимназистки, прохаживающиеся по сцене с фонарями... Ларинский бал: гости с сачками - ассоциация с сумасшедшим домом, некий зловещий персонаж в красном... Дуэль: на затемненной сцене Ленского обступают мрачные люди с фонарями: убийство... Таковы лишь некоторые фрагменты видеоряда, который практически не связаны с музыкой, отвлекают и от нее, и от пения.
В этой постановке молодой в то время режиссер Дмитрий Белов практически переписал оперное либретто оперы, придумав свою собственную версию того, что может происходить, по его мнению, под музыку Чайковского. Для постановщика каждая нота, каждый музыкальный мотив стали зашифрованным знаком, символом, который никоим образом не связан с конкретным, оправданным с точки зрения логики развития сюжета действием. В результате происходящее на сцене являло собою некий поток сознания или неосознанного! В такой ситуации абсолютно не принципиальным являлось, например, соответствие интерьеров, а также внешнего вида и манер персонажей той или иной эпохе, а сами по себе поступки героев в принципе становились непредсказуемыми. Спектакль стал своеобразным пиршеством постмодернизма, который, пресытив столичных снобов, добрался, наконец, до наивных провинциалов.
Иной скептик назвал бы все это провинциальным анекдотом. Но как быть с правом современного художника на самовыражение, на собственное, неординарное мышление... Эту продержавшуюся на саратовской сцене три сезона, но так и не принятую публикой версию Дмитрия Белова заменила другая, осуществленная в 2007 году московским режиссером и сценографом Андреем Сергеевым. В этом спектакле была сделана ставка на лаконизм не только оформления, но и самого действия. Из него были исключены многие массовые сцены, в музыкальном материале появились подчас необычные купюры.
Картины «перетекали» одна в другую, иногда на музыке новой картины продолжалось некое «остаточное» действие предыдущей. Действие постоянно оживлялось «фантазийными» вставными эпизодами.
Режиссера мало занимают в спектакле второстепенные, на его взгляд, постановочные детали. Да и зрителей, похоже, совсем не смущает то, что находящиеся рядом на сцене персонажи до поры до времени «не замечают» друг друга - а такими моментами, судя по записям оперных репетиций, в свое время был сильно озабочен г-н Станиславский. Не смущает их и отсутствие тенистого сада в усадьбе Лариных, святой воды и окна, которое няня «открывает» в комнате Татьяны и многого другого, о чем поют персонажи оперы - на это настраивает сама по себе условность сценического действия. Оно начинается с того, что на последних тактах вступления все персонажи, выстроившись в цепочку, из глубины сцены медленно перемещаются к рампе и усаживаются рядышком на приподнятую ступеньку сценического планшета спиной к зрителям. Когда раздвигается занавес, перед зрителями предстает пустая коробка сцены, по бокам которой расположены подвижные, меняющие свою конфигурацию створки с зеркальными поверхностями, которые по ходу действия превращаются то в кулисы, то в сплошные, формирующие сценическое пространство вертикальные поверхности, а сзади - подсвеченная на черном фоне стенка с арочными проемами. Появляющиеся в этих проемах персонажи действительно напоминают барельефы или гравюры, но этот эффект обозначен лишь эскизно и пока что не работает в полную силу. Световая партитура Елены Древлевой Москва помогает создать ауру, соответствующую интерьерам, в которых разворачивается действие и которые в спектакле изначально обозначены в высшей степени условно. Украшением спектакля является неброская серебристо-серая цветовая гамма стильных костюмов, в которых и исполнители партий, и артисты хора за редким исключением выглядят очень естественно и колоритно.
Благодаря новой машинерии, имеется возможность менять уровни отдельные его сегментов, концентрируя внимание на тех или иных мизансценах и персонажах и подчеркивая эмоциональные кульминации действия. Однако Петров, как показалось, злоупотребляет «вертикальной» режиссурой, которая вскоре приедается и даже начинает раздражать назойливым однообразием. Этот прием, впрочем, не нов. Достаточно вспомнить тителевскую постановку «Онегина», с которой у нынешней самарской при всех отличиях много общего. Так, перекликаются мизансцены «полета» лихорадочно передаваемого одна другой крестьянскими девками аллегорического письма Татьяны к Онегину. У Петрова это длинная белоснежная лента-рушник, которую героиня разворачивает по мере «написания» и которая в заключительной сцене меняет белый, дарящий надежду цвет на траурный черно-красный окрас, свидетельствующий о драме героев. Но главное сходство — в структуре обоих спектаклей с одним антрактом после четвертой картины — сцены ларинского бала. Это позволило связать воедино две последующие картины: дуэли и по сюжету отделенного от нее существенным промежутком времени греминского бала. Однако если у Тителя на музыке блестящего полонеза несчастного Ленского в прямом смысле выметают метлами со сцены, то у Петрова после выстрела, который раздается из-за медленно опустившегося суперзанавеса, который скрывает соперников от зрителей, облаченный в белую рубаху убиенный поэт остается на сцене. Как бы заглядывая в будущее, он наблюдает венчание Ольги, а затем сочувственно выслушивает исповедь присевшего рядом с ним Онегина о томительной тоске и бесплодных странствиях без цели, после чего снимает с его плеч оставшийся с дуэли плащ, с которым и удаляется за кулисы.
Есть в этой мистической мизансцене нечто умиротворяющее, щемяще трогательное, что задевает душевные струны. Но это нужно сыграть, что удалось пока только одному из Ленских — в исполнении приглашенного из Саратова Ильи Говзича. Режиссерской манере Владимира Петрова свойственна метафоричность, но многие метафоры выглядят излишне прямолинейными. Это и упомянутое «письмо» Татьяны, и высота подъема сценических площадок с персонажами - в точном соответствии с эмоциональным градусом той или иной мизансцены. В финале перед находящейся на авансцене Татьяной как символ безысходности ее чувства к Онегину вздымается непреодолимая стена, в то время как Онегин с его заключительной репликой «Позор, тоска…» находится в это время высоко-высоко над ней, на уровне бельэтажа. В концепцию спектакля не вписывается изъятая постановщиками крестьянская сцена с танцами из первой картины, пунктирно представлен и танцевальный эпизод греминского бала. Зато с особой тщательностью обыгрываются все оркестровые эпизоды и музыкальные антракты оперы. На вступлении ко второй картине - сцене письма, мы видим, как крестьянские парни выбирают себе невест, причем одна из девок остается без жениха. В конце этой картины на страстной музыке душевных переживаний Татьяны — упомянутая «эстафета» ее письма к Онегину. А на музыке, предваряющей картину ларинского бала, разыграна вряд ли оцененная зрителями интермедия: Онегин через всю сцену возвращается за букетиком, небрежно оброненным перед объяснением с Татьяной.
Все эти остроумно придуманные вставные микросценки свидетельствуют о том, что Владимир Петров, будучи прежде всего драматическим режиссером, не очень-то верит в самодостаточность звучащей музыки и не решается оставить зрителей наедине с нею даже на короткое время. А ведь эта музыка призвана помочь сосредоточиться, настроиться на грядущее действие. Оперный спектакль, поставленный в наши дни на престижной сцене в сугубо реалистической традиции и без тех или иных постмодернистских экспериментов, — почти реликт. Но от условности оперного жанра никуда не уйти, и с учетом этого для автора этих строк бесспорным эталоном является «Евгений Онегин» Бориса Покровского 1940-х годов, в течение нескольких десятилетий не сходивший со сцены Большого театра. Это была классическая, во всех своих компонентах соответствующая эпохе постановка с филигранной проработкой мизансцен, которые идеально ложились на музыку. Но, к слову, и составы певцов-актеров в те давние годы были лучше некуда… Вообще говоря, режиссерские приемы должны находиться в соответствии с реальными возможностями исполнителей, занятых в спектакле. В рамках скупых «эстетских» мизансцен и без традиционного сценического антуража в нынешнем самарском «Онегине» каждый из них по существу предоставлен самому себе. Что же касается режиссера-постановщика, то он, по всей видимости, не счел нужным - а, может, на это просто не хватило времени - оказывать чрезмерное давление на их индивидуальности, добиваясь нужного результата. При общем стройном течении пунктуально выверенного действия в новом спектакле многое определяется вокальными и актерскими ресурсами исполнителей. Вследствие этого два премьерных представления «Онегина» с разными составами оказались во многом неравноценными.
Преимущество — за первым составом. В этом составе в партии Онегина выступил солист московской «Геликон-оперы» Константин Бржинский, уже знакомый самарским меломанам как блестящий Фигаро в недавней премьере «Севильского цирюльника». Выигрышная фактура и свободная манера сценического существования делают Бржинского практически идеальным Онегиным. Его свежий, полетный, почти юношеский по тембру голос, откликающийся на малейшие эмоциональные порывы своего хозяина - чуткого, темпераментного актера, позволил Бржинскому создать убедительный, лишенный ходульности и, главное, согретый искренним чувством образ. Только на крайних верхах голос артиста немного теряет в тембровой окраске и звучит не так свободно и наполненно, как в середине диапазона.
Самарский театр оперы и балета захотел обновить в своем репертуаре оперу «Евгений Онегин». Предыдущая версия, поставленная в 2014 году воронежским режиссером Владимиром Петровым, в пандемию короновируса превратилась в полуконцертное исполнение. Да и вышла она десятилетие назад. Поэтому театр обратился к худруку Московского детского музыкального театра имени Натальи Сац Георгию Исаакяну с необычной просьбой — поставить в Самаре тот вариант оперы, который уже шел в пермском театре с 2010 по 2022 год. В театре предпочитают называть это событие возрождением, а не переносом. В итоге в Самаре с необычной для премьеры скоростью она даже не звучала в планах на сезон появилась обновленная опера. Без всей этой преамбулы будет непонятно, почему новый «Онегин» поставлен как будто не тем Георгием Исаакяном, которого мы знаем даже по самарским спектаклям 2010-х. Скандал, впрочем, оставим на совести тех, кто его затеял, ничего эпатирующего в спектакле не было. Даже женщины в душе мылись одетыми. Да и вообще, Исаакян — режиссер не самый радикальный. Но оперу Чайковского ставил будто гораздо более юный и менее решительный человек, чем тот зрелый мастер со сложившимся мировоззрением, каким мы знаем Исаакяна теперь. Этот спектакль понравится тем, у кого есть строгие представления о допустимом в опере. Он не должен никого раздражить. Хотя совсем уж ретроградам придется для начала объяснить, почему хор поет из-за кулис, дворовые девушки вместо сбора ягод протирают пыль, а вся история играется среди высоких узких белых книжных стеллажей сценография Вячеслава Окунева, тоже известная по пермскому спектаклю. По гамбургскому счету в этой версии немало отступлений от канонов, просто в 2024 году они уже не так заметны. Прежде всего, перед нами красивый, стильный спектакль. Действие идет в стенах библиотеки — не районной, а той, в которой могла бы оказаться Татьяна Ларина в доме Евгения Онегина, или в родительской усадьбе. Белые стены исписаны пушкинскими черновиками, пространство заставлено книжными шкафами. В третьем акте в сцене финального объяснения Евгения и Татьяны персонажи будут словно разделены одним из стеллажей. В спектакле есть визуально эффектные сцены бала с силуэтами танцующих на фоне экрана-задника. Свет Эмиль Авраменко иногда точно обозначает время суток — например, утро после того, как Татьяна всю ночь писала свое письмо. И конечно, Исаакян здорово умеет работать с актерами, разбирая психологическую подоплеку действия. В спектакле занято несколько составов. Как говорит худрук театра Евгений Хохлов, эту премьеру между собой называют «молодые о молодых»: — Играют те, кто появился в нашей труппе относительно недавно. Зритель увидит разные спектакли, разные состояния, но все они очень искренние и открытые. Все нашли в этой премьере свое место. В этом «Евгении Онегине» много прочувствованно спетых, драматически разобранных сцен — и у Онегина Максим Сударев , и у Ленского Дмитрий Крыжский , и у таких персонажей, как князь Гремин Георгий Шагалов , чье время присутствия на сцене гораздо короче.
Она напоминает нам о важности принятия решений, о том, что любовь и судьба — непредсказуемые и могут привести к самым неожиданным поворотам. Показать ещё.
Премьера «Евгения Онегина» и Седьмая симфония: куда сходить в выходные 27−28 января в Самаре
В чем особенность каждой породы дерева? Медиация по выставке «Голубая роза». Где: Музей модерна ул. Красноармейская, 15. Формат медиации предполагает свободную дискуссию и концентрацию на нескольких работах. Ведущая — архитектор-реставратор Любовь Ионова.
Пушкинский текст, таким образом, станет и своеобразным элементом художественного оформления. По материалам журнала «Театр».
Эта опера оставляет глубокий след в душе тех, кто ее слышит и видит. Она напоминает нам о важности принятия решений, о том, что любовь и судьба - непредсказуемые и могут привести к самым неожиданным поворотам.
Режиссерская версия Георгия Исаакяна подчеркивает теснейшую связь оперы с пушкинским оригиналом. Сценическое оформление спектакля, согласно режиссеру, опирается «на рукописи Пушкина с его характерным почерком и рисунками на полях». Можно сказать, что место действия оперы «Евгений Онегин» — это сам пушкинский текст. Поэтому многие события разворачиваются как бы в стенах библиотеки. Нам очень хотелось сделать такой подарок зрителям именно в Татьянин день. У меня давно была мечта увидеть на сцене нашего театра именно эту легендарную постановку Георгия Исаакяна, которую я видел, и был абсолютно покорен простотой, искренностью, и, в то же время, большой человечностью этого спектакля. И Георгий Георгиевич нашел в своем невероятно плотном графике время, чтобы приехать к нам и поставить спектакль.
Веник Ленского и пьянство Онегина: постановка Пермского оперного театра заставила публику хихикать
Опера "Евгений Онегин". Опера «Евгений Онегин» с 29 ноября 2017 по 28 апреля 2024, Самарский академический театр оперы и балета им. Д. Д. Шостаковича в Самаре — дата и место проведения, описание и программа мероприятия, купить билет. Фото: Самарский театр оперы и балета Читать в Телеграм Самарский академический театр оперы и балета им. Дмитрия Шостаковича готов презентовать жителям и гостям города премьеру оперы П.И. Чайковского «Евгений Онегин» (12+).
Ностальгия по опере
Эта идея раскрывается и с помощью сценографии Вячеслава Окунева, отсылающей к черновикам поэта с его узнаваемым почерком и характерными рисунками на полях. Поэтому многие события разворачиваются как бы в стенах библиотеки,» — отмечает пресс-служба театра. В постановочную группу спектакля также вошли художник по свету Эмиль Авраменко, балетмейстер-постановщик Валентина Пономаренко и хормейстер Максим Пожидаев. В спектакле используются костюмы, созданные Юрием Купером для упомянутой постановки 2014 года. Времена изменились, но «Музыкальное обозрение» неизменно в своей сути: качественная аналитика, рецензии, статьи, книжные обзоры, исчерпывающая картина культурной жизни в столицах и регионах.
RU , стало известно, что концерты фестиваля «Владимир Спиваков приглашает» пройдут 6—10 июня в Перми. Ошибка в тексте?
Причем вырастают буквально. Письмо Татьяны, например, превратилось в чудовищной длины полотнище и в Сцене письма героине очень не хватает утюга, когда она, бедная, всё пытается разгладить его руками. Еще на сцене присутствуют дипломат с дуэльными пистолетами и стулья, количеством 12 возможно, это — изящная аллюзия.
Как от режиссера, работающего в драматическом театре, от Петрова стоило бы ожидать подробной работы с певцами по выстраиванию артистической и психологической партитуры оперы. Но, вероятно, уровень обобщений, а может быть и банальное неумение не дали режиссеру выстроить интересные и обусловленные музыкой мизансцены. Мифологизация и символы — это все, конечно же, хорошо, и главное — ново, но следить на протяжении почти трех часов за героями, которые просто стоят, а чаще — сидят рядом друг с другом, сначала смешно, а потом и по-настоящему тягостно. Но мы будем несправедливы к режиссеру, если не расскажем о его особом режиссерском приеме, его «know how». Петров с радостью и энтузиазмом ребенка привел в действие плунжерную систему, которой оснащена сцена театра, и не просто привел, а сделал ее основным выразительным средством своей «режиссуры». Непрерывное мельтешение, вне всякой связи с музыкальными смыслами, поднимающихся и опускающихся поверхностей сцены ничего, кроме недоумения и раздражения, не вызывает. Апофеозом, конечно, становится финал оперы, когда Онегин по смыслу текста и музыки отчаянно старается удержать Татьяну. У Петрова же герой возносится на вырастающем плунжере куда-то в небеса — в область мифа, разумеется. Татьяна криком «Навек прощай! Про режиссуру, обусловленную музыкой — это всегда сложный, отдельный разговор.
По словам В. Петрова, его в течение семи лет мучали музыкой. Естественно, такое немилосердное отношение не прошло даром, для музыки, разумеется. Режиссерские построения Петрова активно немузыкальны и оторваны от смыслов Чайковского. Тут можно даже и не говорить о таких школьных ошибках, как несоответствие темпа движения певцов характеру музыки или об отсутствии в сценических построениях музыкального партнерского контакта. А вот о чем сказать нужно обязательно — о просто маниакальном желании режиссера «заполнить паузы какой-то жизнью на сцене». По мнению В. Петрова, паузы — это те музыкальные фрагменты, где грубо говоря, не поют. Написаны они были Чайковским для того, чтобы дать время певцам переодеться, а реквизиторам переставить декорации. И силами миманса и нелепой пантомимы режиссер решает уточнить и конкретизировать музыку Чайковского.
Например — походив стройными рядами, и совершая символические движения, будто они собирают нечто по тексту — ягоду-малину , девицы-красавицы вдруг начинают метаться как подстреленные и при появлении Онегина падают замертво на животы. Чего уж они там насобирали, что им стало так плохо — неизвестно, но во время объяснения Онегина с Татьяной, вся сцена, как мертвое поле усеяна «пятыми точками» лежащих в глубоком обмороке «душенек-подруженек».
И для нас с Вячеславом Александровичем Окуневым, выдающимся художником, с которым мы придумывали этот спектакль, было важно поговорить со зрителем о том, что известная по школьной программе формула об энциклопедии русской жизни на самом деле очень живая вещь. И нам очень хотелось, чтобы каждый зритель узнал в какой-то момент спектакля себя в том или ином из своих возрастов, в каком-то из моментов своей жизни», — поделился Георгий Исаакян. Режиссерская версия Георгия Исаакяна подчеркивает теснейшую связь оперы с пушкинским оригиналом. Сценическое оформление спектакля, согласно режиссеру, опирается «на рукописи Пушкина с его характерным почерком и рисунками на полях». Можно сказать, что место действия оперы «Евгений Онегин» — это сам пушкинский текст.
Поэтому многие события разворачиваются как бы в стенах библиотеки. Нам очень хотелось сделать такой подарок зрителям именно в Татьянин день.
Премьера оперы «Евгений Онегин», 6 марта 2024
Премьерные показы оперы Чайковского «Евгений Онегин» в постановке Георгия Исаакяна пройдут в Самарском театре оперы и балета в конце января. «Евгений Онегин» – непревзойденный образец лирической оперы, в которой поэзия Пушкина гармонически слилась с прекрасной, задушевной музыкой, полной сердечного тепла и драматизма. оперу «Евгений Онегин». Опера П.И. Чайковского «Евгений Онегин» — одна из последних работ театра (постановка московского режиссера Владислава Каппа).