Слушать аудиокнигу, читает: Михаил Жванецкий, жанр: Юмор, сатира.
Цитаты Михаила Михайловича Жванецкого
Чтоб захотеть спать — принять таблетку. Чтоб захотеть любить — принять таблетку. Чтобы любить — принять вторую таблетку. Не принял — не любишь. Таблетку, чтобы появилась бодрость, таблетку, чтобы пропала бодрость. В результате вся жизнь в этой маленькой коробочке с ячейками: еда, сон, туалет, любовь, возбуждение. И, наконец, главная таблетка, чтобы не забыть принять таблетку.
Теперь все в твоих руках, в этой коробочке. Какое счастье, ты, наконец, сам выбираешь, чего тебе захотеть. Одно из выступлений Михаила Михайловича с этим монологом. Пишите в комментариях.
Чтоб захотеть любить — принять таблетку. Чтобы любить — принять вторую таблетку. Не принял — не любишь.
Таблетку, чтобы появилась бодрость, таблетку, чтобы пропала бодрость. В результате вся жизнь в этой маленькой коробочке с ячейками: еда, сон, туалет, любовь, возбуждение. И, наконец, главная таблетка, чтобы не забыть принять таблетку. Теперь все в твоих руках, в этой коробочке. Какое счастье, ты, наконец, сам выбираешь, чего тебе захотеть. Одно из выступлений Михаила Михайловича с этим монологом. Пишите в комментариях.
Здесь, где нас нет, растут невиданные урожаи и один за другого идет на смерть. Здесь, где нас нет, женщины любят один раз и летчики неимоверны». Не хочет сам — силой помыть. Прямо в его же присутствии».
Вот, например, ну хотя бы, допустим, колбаса».
Он однажды увидел, как я курю. А что я курил? Чай какой-то. Это 1945 год. Он снял с меня штаны и сказал: «А вот курить ты не будешь! Вот такая фраза. И крепко избил ремнем. Ну, по заднице отлупил. И я не мог купаться даже какое-то время, потому что синяки были, а мы купались без трусов.
Но это «А вот курить ты не будешь! И, действительно, я в воспоминаниях написал эту фразу о нем, потому что она была очень точная. И я не курю до сих пор и ни разу не затягивался. Фекла Толстая: Интересно. Сейчас, конечно, когда мы говорим «Отец ремнем как следует меня обхаживал», тут же думаешь о том, что сейчас это абсолютно невозможно, не принято. Михаил Козырев:А мне кажется, ты заблуждаешься. Мы судим сейчас по своему окружению, а в стране детей бьют и порют — в общем, в целом. Фекла Толстая: Но общее представление о том, что это абсолютно нормально — оно изменилось. Михаил Жванецкий: Оно изменилось, конечно. Я думаю, что общего представления уже нет.
Но мой отец, видимо, получил такое воспитание. Он был из далекого дореволюционного времени, видимо, его тоже родители лупили. Это не называлось «поднять руку на ребенка», нет. Фекла Толстая: И Вам тогда это казалось тоже нормальным? Михаил Жванецкий: Да, потому что пока он снимал ремень — у него был военные ремень — я наблюдал всю эту сцену. Лежать со спущенными штанами наблюдать эту сцену. Он не свирепо избил, конечно: это я другого выражения найти не могу. Но отхлестал. Такие санкции. Михаил Козырев:Часто такое случалось?
Михаил Жванецкий: Нет, в жизни было раза 2-3. В институте я однажды тоже попался. В общем, какие-то такие были. Михаил Козырев:В какой-то момент я прочитал у Вас фразу, что Ваша мама очень хорошо знала, что такое хорошо и что такое плохо. Что Вы имели ввиду? Михаил Жванецкий: Я имел ввиду… Вот иди знай, что я имел ввиду, когда это писал. Михаил Козырев:Значит ли это, что у нее была такая, очень четкая система координат, которую она Вам привила? Вот это можно, а это - нельзя. Михаил Жванецкий: Миша, это было так. Потому что откуда-то у меня появилось это врожденное, это то, что сверху идет.
Под названием совесть. Видимо, потом это переходит в порядочность. Ты уже не считаешь, что это совесть. Просто вот эта порядочность на основе морали какой-то, может быть, и религиозной. Ты это понимаешь. И я недавно написал: «Не так страшно украсть деньги у мамы, как наблюдать, как она их ищет». Вот это — страшно. Ощущение, что мама… Там вот у нас дядя Боря, который пришел с фронта, еще какие-то родственники. Я говорю: «Ну, он уже плохо соображает». Она говорит: «Он свой, он наш, он — родственник».
У нее какие-то были очень устойчивые: вот это наш дядя, это наш тот. Я уж потом стал понимать, что близкие люди — не значит родственники. А в начале она мне внушала какие-то такие вещи. Но, тем не менее, она мне говорила: «Надо помогать! Вот ты видишь, тетка больна — надо помогать». И я видел, как они с соседями переносили друг другу печенье во дворе: кто-то спек что-нибудь, и поднимается там кто-то со двора. Сначала рука с этим печеньем, потом печенье. И: «Ой, Лариса Яковлевна, угостите Мишу». Вот так вот относились соседи. Михаил Козырев:Михаил Михайлович пришел к нам сегодня с написанными советами, которые он адресует своему сыну.
Поэтому он любезно согласился еще сейчас их прочитать. Михаил Жванецкий: Конечно. Я хочу обратиться к радиослушателям и сказать, что я могу, конечно, вспоминать свое детство. Но, мне кажется, что я пытаюсь посоветовать своему сыну: «Готовься к молодости, Митя! В 25 лет я тебя в последний раз накормлю - и лети, не забывай. Не забывай, кого ты должен кормить: папа, маму, кота Мориса, собаку Дашу и всех-всех, кого ты видишь за этим столом, и особенно тех, кто придет в гости. Вперед, Митя, быстро, но не торопливо — мы за тобой. Кто-то уже не может быстро, не забывай! Из детей получаются писатели, художники, даже ученые, а вот взрослые получаются из тех, кто попроще. Давай учись!
Конечно, Митенька, русский язык надо изучать. По-английски ты заговоришь сам. Все инструкции на всех приборах, все надписи по-английски. Хочешь — не знай английского, это уж точно твое дело. Но как же ты его включишь? Куда воткнешь? К чему приложишь? Что ты проглотишь? На что нажмешь? И куда тебя ударит?
Английский знать ты будешь, а русский надо изучать, сынок. Не завидуй англичанам — они не знают других языков». Нашему таланту в USA очень трудно. Вот троечник устроится быстро, двоечник — еще быстрее. Талант очень небыстр». Вот это мне нравится: «Когда человеку нечего сказать, хорошо видна его внешность. Поэтому мы так обращаем внимание на красоту». В России брехунов не держат даже в толпе алкашей. Какой смысл в его пьянстве, этого брехуна? Наш алкаш — человек искренний, революционный и образованный.
Брехун не может ответить на его вопросы: он путается. И в трезвом виде брехуна трудно слушать, а алкашу надо выговориться. Для чего он пошел в алкаши? Чтобы выговориться. Ему слушатель нужен, а брехуна слушать не могут физически. Какой тогда смысл в жизни брехуна? Он говорит и говорит, остается один, допивает чужой стакан и, жестикулируя, уходит. Хотя идти ему некуда». На каком расстоянии у тебя друг, враг: близкий, но глупый, далекий, но умный. Близость измеряется не родственностью, а расстоянием между людьми.
Кого ты держишь на расстоянии вытянутой руки, кого-то — телефонного звонка, кого-то — электронной почты. Это расстояние устанавливается сразу и не изменяется. Но неожиданно пропадают с отъездом этого человека или с приездом пропадают эти расстояния. Тем не менее, народу сейчас очень много: все, что было на краю, сейчас посередине. Тогда ты живешь правильно». Сынок, иди прямо и смотри прямо. Не занимай места в человеческих очередях, не перескакивай из очереди в очередь. Стой уже в одной: люди сами обратят внимание и переведут тебя. Всем нужен способный человек». Фекла Толстая: Интересно, что мне всегда казалось, что воспоминаниями о своем детстве, о своих родителях люди всегда делятся с удовольствием.
Вот для Вас это не так. Почему вспоминать мучительно? Михаил Жванецкий: Фекла, если бы я знал, почему. Наверное, я в таком времени. Вот когда я уже, допустим, стал работать в порту — это было гораздо более интересно. Я был самостоятельный, я помню, я знаю, что я говорил, чем занимался. А какое детство? У меня не было детсада… Фекла Толстая: Вот я хотела и про школу еще спросить. Вот вы себя ощущали таким, как все? Михаил Жванецкий: Фекла, не обязательно, когда Вы хотели меня спросить, что я хотел на это ответить.
Фекла Толстая: Я хочу понять. Вы замечательно написали Мите «Иди прямо, не перескакивай из очереди в очередь». Когда Вы осознали, что Ваша очередь — вот эта? И удавалось ли Вам не перескакивать? Михаил Жванецкий: Вот это хороший вопрос. Удавалось перескакивать, потому что я из морского человека стал вдруг артистом. Кто в таких случаях участвует в выборе? Девушки дают профессию мужчине, они говорят первыми. Она первая говорит: «У тебя вот это получается. Ты знаешь, ты вот когда пытался меня заинтересовать, когда ты шел за мной следом, ты вместо того, чтобы «Девушка, Вы куда?
Ты помнишь, как я остановилась? И ты что-то еще сказал. И я тебе тогда сказала». А ты говоришь: «Ну, я в морском институте». А она говорит: «Мне кажется, что у тебя получается то, как ты говоришь, когда ты хочешь заинтересовать». Я был уже в институте. Хотите, я Вас приглашу в компанию, и если Вы там запишете что-нибудь, как Вы ко мне обращались, Вы почитаете там. Или повторите эти слова». И так и было. Эти люди — прежде всего, девушки — которые собирались, вначале просто между выпивкой говорили: «Ну да, смотри», и я приобрел название «Это Миша, который может почитать».
И мы уже организовались: своя компания мужская, которая любила то, что я пишу, и мы приглашали новых девочек. И я как мог завоевывал себе внимание. Мое рождение как человека пишущего шло по пути завоевания внимания девушки идущей. Я сзади становился человеком пишущим. Фекла Толстая: А порт какое имел отношение? Вот Вы прекрасно объяснили, почему из врачей получаются писатели: сами персонажи приходят. Но порт же тоже Вам давал большое количество персонажей? Михаил Жванецкий: Да, но порт — это я уже взрослый был, мне было 23-24 года. В 22 я закончил институт, у меня был диплом с отличием, я хорошо занимался, даже хотели меня оставить в институте, но мне не хотелось. Во-первых, мама одна и так далее.
В общем, мама получала пенсию 40 рублей, она работала на консервном заводе зубным врачом, там это тоже рублей 80. И я попросил оставить меня в Одессе, диплом с отличием давал право остаться. И я был сменным механиком в порту. Михаил Козырев:Инженер-механик подъемно-транспортного оборудования портов? Михаил Козырев:Лексика какая в порту у ваших коллег была? Михаил Жванецкий: А прекрасная. Как говорится, мат — это дорожная карта теперь. Я был очень внимательный, у меня все-таки что-то было такое. Потому что однажды я залез на портальный кран и увидел — там же стрела идет, она имеет часть троса, это пластины такие — и я увидел трещину в этой пластине, волосяную. А я ползал, мне было интересно: это краны были мои, я был сменный механик.
И я увидел трещину на половину бруска вот этого. Михаил Козырев:Это была опасная ситуация. Михаил Жванецкий: Очень. Сказать, что меня премировали — ничего, никто. Пупенко — наш был такой начальник отдела: «Молодец, глаз у тебя молодец! У нас техника была вся американская, это все было после войны. Но лексика была там, конечно… Вот однажды ночью - но я этот случай уже рассказывал — когда ночью мы лежали со сменным механиком, я — сменный механик по портальным кранам и пожилой человек Борейко — это дядя Сташкевича, литовец, он был по вот этим вилочным механизмам, которые бегают по поверхности. А я — у меня было все наверху, у меня была самодеятельность своя. Там крики были время от времени «Ой, кран не работает, поворота нет! Кто механик по портальным кранам?
Грузчики звонят. Вот нет поворота — когда апельсины пошли. А что значит без поворота апельсинов? Это значит не разбить ящик. Поворотом ты «звездык» об борт судна — все, блямс! Можно осторожно — тогда вывалятся несколько апельсинов. Либо упадет целый ящик — тогда просто это взрыв апельсинов: все туалеты пахнут апельсинами, все грузчики пахнут апельсинами. Грязные, страшные, но запах от них роскошный. Я, в общем, побежал, ну, не побежал — у меня был бензовоз, полный бензина. Как я не боялся?
Подъезжаю на этом бензовозе, я говорю: «Ты в самодеятельности, ты не можешь сам наладить этот бензовоз? Я вошел в машинное отделение, точно, как ваша студия, не меньше, и апельсины лежали. И закричал «Есть поворот, есть поворот! Что вы подняли шум такой? А я там сидел, резал, очищал и ел апельсины эти. Потом однажды с этим Борейко мы дежурили, и вдруг звонок по телефону, ночью: «Кто сменный механик по портальным кранам? Я говорю: «Жванецкий». А это на Хлебной Гавани, Хлебная Гавань далеко от порта, туда госкран своим ходом шел дня два. Она и сейчас есть. И он: «Это говорит замначальника порта.
У вас шторм на Хлебной Гавани, у вас водой заливает тележки портальных кранов. Примите меры немедленно! Ну, я молодой. Начинаю надевать плащ-палатку, Борейко поднимает голову, говорит: «Что ты собираешься делать? Я говорю: «Звонил заместитель начальника порта, надо ехать принимать меры, там вода заливает тележки портальных кранов! Он говорит: «И что, ты идешь жопой волны отпивать? А я говорю этот лепет рабский: ну он же сказал, надо меры принимать… Он говорит: «Ты думаешь, идиоты только среди нас? Он сказал — ну и что? Вот с тех пор это выражение я иногда тоже употребляю, когда мне говорят: «У Вас в Интернете! Это же не Ваше выражение!
Я говорю: «Да, а что я должен делать? Полотенцем туман разгонять? Но это не имеет такого выражения. Бороться с Интернетом я имею ввиду: там под моим именем выходили какие-то остроты чужие. И я когда вспомнил это выражение — я его сказал. И постепенно народ перестал приписывать мне свои какие-то. Так что в порту очень интересно. Пришел пароход, например, с битумом. Что такое пароход с битумом? Через экватор.
Там битум растаял, и пришел в Одессу зимой, где -20, опять вот это — полный, как говорится. И с тех пор пароход напоминал такой цветок. Вокруг открытого трюма одни задницы торчали.
90 лет назад родился Михаил Жванецкий. Вспоминаем лучшие монологи сатирика
30 лучших монологов (Шлягеры). Представляем вдумчивому читателю бизнес-блога Экзитерра лучшие цитаты и афоризмы Михаила Жванецкого. "Нормально, Григорий! «Или мы будем жить лучше, или я стану классиком», — посмеиваясь, говорил Михаил Михайлович. Лучшие цитаты и изречения Михаила Жванецкого — об интеллигенции, старости, любви и женщинах.
«Я скандалила, с воплями»: вдова Михаила Жванецкого призналась, что хотела развестись с ним
| "А что смерть? Просто перерыв". Правила жизни Жванецкого, которым он оставался верен до конца | Sputnik Беларусь. Лучше промолчать и показаться дураком, нежели заговорить и не оставить на этот счет никаких сомнений. |
| Михаил Жванецкий - видео подборка | «Михаил Жванецкий запомнится не только своими замечательными рассказами, юморесками, но и своим знаменитым портфелем, из которого постоянно доставал новые произведения. |
| Михаил Жванецкий Монологи | Сегодня не стало легендарного сатирика Михаила Жванецкого — вспоминает некоторые из его лучших выступлений. |
Михаил Жванецкий – о свободе, деньгах, политике и женщинах
И с каждым днем все крепче... Бывает, что возраст приходит один»; «В историю трудно войти, но легко вляпаться»; «Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит»; «Если вам долго не звонят родственники или друзья, значит, у них все хорошо»; «Порядочного человека можно легко узнать по тому, как неуклюже он делает подлости»; «Жизнь как рояль: клавиша белая, клавиша черная...
Потому что то, что я стал получать от одного монолога, исполняемого Райкиным, было примерно как 2 или 3 моих месячных зарплаты. Я получал 89 рублей, то есть это было примерно 150, около 200 рублей в месяц от одного монолога. Михаил Козырев:Какие основные жизненные выводы были Вами сделаны на основании службы? Общие принципы какие-то, которые, может быть, потом были отражены в персонажах? Михаил Жванецкий: Самый главный принцип, это то, что я работал среди простых людей. И до сих пор все, как я воспринимаю даже политику, это через призму простого мышления. То есть страдания простого человека от того, чем там все заканчивается. Вот сейчас какие-то поступают предложения безумные, не совсем безумные из парламента — я сразу чувствую интуитивно, как это отразится на рядовом человеке.
Я уже стал другим, но вот это ощущение… Не дай Бог, конечно, но, мне кажется, я могу и в тюрьме говорить, могу и в больнице говорить. Я могу с людьми где угодно разговаривать. С самыми простыми, может быть, не с самыми учеными, но ученых трудно понимать. Истина должна быть все равно изложена детским языком. Поэтому ученый обязан мне сказать понятно. Если он этим владеет, значит, мы с ним находим общий язык. Михаил Козырев:Я этот принцип для себя сформулировал: о любых сложных вещах — простым языком. Это очень важный талант, не у всех присутствующий. Фекла Толстая: Можно я про простого человека спрошу? Вы когда работали в порту еще.
Вот тогда происходил вот этот переход от того, что Вы такой, как все, к тому, что Вы не такой, как все? Не потому, что Ваш монолог читает Райкин, а потому, что вы по-другому смотрите на действительность и подмечаете? Михаил Жванецкий: Я уже тогда был в самодеятельности. Уже тогда мы ездили в колхоз. Я все время на этом уровне: и самодеятельность для таких, как я, и, как говорится, я тоже видел рукомойник, прикрученный к пианино. Абсолютная правда. Фекла Толстая: Это чтобы помыть руки перед тем, как на пианино будешь играть? Михаил Жванецкий: Причем тут пианино? Это рукомойник. Михаил Козырев:Пианино придавало устойчивости.
Михаил Жванецкий: Это же как раз сельские всякие клубы. Михаил Козырев:Мы попросили бы еще несколько советов Мите. Михаил Жванецкий: Спасибо. Я обращаюсь к слушателям: вы любите слушать, а я это все вижу, как это все делается. Готовься к тому, что имя забывается быстрее, чем наслаждение. Будь внимателен. Помни имя, Митя! Деньги по ценности сравнялись со здоровьем. Ты уже не можешь сохранять здоровье, не зарабатывая на жизнь. Будь здоров — значит, зарабатывай на жизнь.
С годами ты все больше времени будешь тратить на то, чтобы чувствовать себя хорошо». Обогащение человека — то же самое». Юмор в наше время хлещет, как прорванная канализация или цивилизация. Юмор и веселье — противоположные понятия. Веселье не поддерживает, поддерживает оптимизм. Ирония, Митя, расскажет о тебе больше, чем шутка о соседке. Потому что в такой шутке все-таки чаще пошловатость». Не теряй тихую девушку. Когда тебе о ней напомнят, тебе будет, что вспомнить, но будет некому позвонить». Эта мысль существует в природе.
Он произносит ее или записывает ее. Если не он, это сделает и другой талант. А потом будут говорить: «Свыше, свыше пришло! Конечно, свыше, когда копаешь глубже. Никто ему ничего не диктовал: он просто способен этот талант искать не там, где все». Только он облегчит душу твою, у его постели и ты успокоишься. И этим поможешь ему». Фекла Толстая: Михаил Михайлович, Вы можете сказать, что с чувством юмора? Откуда оно? Это врожденное, но можно ли его развивать?
Есть ли чувство юмора у Вашего сына Мити? Михаил Козырев:Было ли чувство юмора у Ваших родителей? Михаил Жванецкий: У родителей я не замечал. Видимо, это что-то все-таки свыше. Какое-то такое строение. Чувство юмора — это парадоксальность мышления. Это чистое мышления. Вот когда я веду свою передачу, я там ироничен, это такой характер уже у меня, там нельзя воспринимать всерьез что-либо. Вот у Мити есть чувство юмора прекрасное. А у меня уже ирония сменила юмор.
Я когда пишу, еще могу вполне писать смешно. Но главное — это то, что я уже, мне кажется, немножко вырос из смешения типа «О вас». Такие вещи я уже не пишу. И, кроме того, я уже немножко оторвался от учебного материала, очень хорошо это в институте идет. Поэтому я когда слушаю, как сейчас, в таком количестве юмор, он мне еще напоминает мои институтские времена. Значит, я уже вырос из этого. Поэтому я не смотрю юмористические передачи. Вообще когда начинается юмор, и я где-то в гостях слышу: «А, юмор! Давай, переключаем». И переключают телевизор.
Либо кто-то решает не ремонтировать больше телевизор — нет смысла ремонтировать, как оказалось. Телевизор сломался в одной семье, которую я знаю. Жена пригласила мастера, а муж выгнал. Живут, как в траве. Михаил Козырев:Митя как-то реагировал на Ваши выступления, на то, что он видел? Или, например, является ли он слушателем каких-то Ваших новых заметок, советов, миниатюр? Михаил Жванецкий: Вот в этом весь парадокс. Я не умею его воспитывать никак. Я — артист задней своей, второй половиной. То есть к нему я спиной.
Мама им занимается, а мое воспитание заключается в том — я же летучая мышь — я вылетаю из Москвы на рассвете, чтобы туда приехать в день концерта прилететь, и на следующий день вылетаю на рассвете, чтобы домой, отоспаться. Когда я его вижу, у меня какие новости: не сдал экзамен, не сдал зачет. Я говорю: «Я занимаюсь большой политикой, ты видишь? Короче, прилетел, устроил скандал, улетел. Как метод воспитания — совершенно никудышный. Ему остается перетерпеть 5 минут, пока я не уснул или мне еще куда-то надо идти выступать в этот день. Михаил Козырев:Никакого контроля над реультатом. Михаил Жванецкий: Вот! Вы точно сказали. Наоборот — полная безрезультатность.
Я носитель истерик, очень редких, но эпизодически повторяющихся. Фекла Толстая: А когда рос Ваш сын, насколько это было похоже на Ваше представление о том, как растет ребенок? Михаил Жванецкий: У меня дети рождались. Но при воспитании я присутствую впервые сейчас. Это было советское время. Женщины были очень мужественные, особенно в Питере. Я же в Питере провел вот эту жизнь. Они скрывали от меня последствия наших взаимоотношений. Просто скрывали. Кто-то даже заявил, что не может иметь детей.
Ну, последствия понятны, да? Тот, кто заявил, тот скрылся с ребенком. Но самое главное: они уехали, и почти всех, получается так, что я потерял. Знамена свои собрать не могу. Только тех, кто объявился сам, тот и есть. И я их придерживаю, и моя жена, слава богу, относится прекрасно к ним. И к нам приезжает моя дочь, которая живет в Новосибирске, и Митька у нас бывает летом в Одессе. Я каждое лето в Одессе. Там хорошо. Вот, я говорю: никаких следов воспитания нет.
В чем состоит мое воспитание? Вот я это пишу и прочту со сцены. И тогда он слышит, иногда он приходит с другом. Друг говорит: «Мне понравилось», этот — молчит. Я избрал такой способ: я читаю со сцены. То, что я здесь читал, я читаю со сцены тоже. Воспитание веду через публику, воспитание веду через громкоговорители, установки, через прожектора. Опять, конечно, никакого впечатления не производит — только аплодисменты. На публику производит, на Митьку — никакого, естественно. Михаил Козырев:А он, как источник информации о новом поколении, о том, какие они, сегодняшние молодые, дает Вам пищу для наблюдений?
Эти планшеты, мобильники - он берет у меня, вырывает из рук, настраивает мне телефон и возвращает обратно. У него покровительственное отношение ко мне. Ему вспомнить ничего не надо: мы тащим в голове, а он в кармане. Сплетники в карманах брюк. Я помню, на вечере я спрашиваю: «А кто муж этой актрисы знаменитой? Это она сейчас с мужем? Человек 5 мне ответили, что нет. Это все благодаря мобильным телефонам. Сейчас скрыть уже ничего невозможно. Сплетен нет — сплетни носят в карманах.
Фекла Толстая: Какое занятие у Вашего сына? Чем он занимается, какая профессия у него? Но это ему вроде нравится, это он сам выбрал. Михаил Козырев:А на каком факультете? Михаил Жванецкий: Продюсерский. Вы знаете, все равно дети идут примерно нашим путем. Это редкость, если вырастает самостоятельный талант какой-то. Все-таки, он воспитывался среди огней, радиоустановок, среди звука, среди шуток. И вот он сейчас постепенно привыкает к этому же самому. Не знаю, как у него получится.
Михаил Козырев:Но Вы относитесь к тому типу родителей, которые никак не влияют на выбор? Михаил Жванецкий: Нет, это он сам. Михаил Козырев:Какие-то открытия он Вам делает? Книжку хорошую прочитал или фильм офигенный посмотрел? Михаил Жванецкий: Обязательно. Михаил Козырев:Что Вы от него узнали нового за последнее время? Михаил Жванецкий: Прекрасные советы: посмотри этот фильм… Названия трудно запомнить. Но вот последний его совет был — фильм о лауреате Нобелевской премии, который шизофреник, такой художественный американский фильм, где Рассел Кроу в главной роли. Михаил Козырев:«Игры разума»? Михаил Жванецкий: Да, «Игры разума».
Совет прекрасный, потому что фильм оказался прекрасный. Я вначале думал, в первой половине, что можно прекратить его смотреть. Он сказал: «Нет! И когда я посмотрел вторую половину, как человек в этом состоянии продолжает. Михаил Козырев:Документальная история, есть прототип у него. Михаил Жванецкий: Совершенно верно. Вот это его совет. Это как пример. Михаил Козырев:Остается немного времени, чтобы послушать написанные крупным почерком на одной из бумажек знаменитые миниатюры… Михаил Жванецкий: Это я специально взял, это посвящено «Серебряному Дождю», опросу «От кого бы Вы хотели иметь ребенка? И я тут посвятил это «Серебряному Дождю»: «Ребенок появляется у женщины внутри, у мужчины — снаружи.
Он ей дан навсегда, и мать у него навсегда, и в песнях, в стихах, в гитарах и татуировках. Единственная женщина, что у него единственная — это мать. И такую пару, как мать и сын, женщина создает целиком сама. Они находят и рожают, они рожают и тащат, тащат и кормят, не надеясь на возврат затраченного. Все уходит вперед. И любовью, которой надо любить мать, он полюбит другую и сделает ее матерью. И даст ей сына, и тот уйдет вперед. А отцы будут любить дочерей, пытаясь сохранить возле себя женщину, похожую на ее мать. А потеряв жену, они ищут вторую такую же и третью такую же. Как сын ищет жену, похожую на мать.
Короче: худшие из нас — дети секса, лучшие — дети любви». Михаил Козырев:Блестяще. Фекла Толстая: Как замечательно сказано. Михаил Михайлович, можно мы Вам зададим вопрос, который задаем всем гостям нашей программы. Он таков: как Вам кажется, когда легче было взрослеть и становиться человеком? Михаил Жванецкий: Знаете, так как после войны не в каждой стране взрослели, а некоторые взрослели в очень развитых странах, где не было войны, то мне не кажется, что надо пройти обязательно через эти жуткие испытания. Во всяком случае, умнее мы не стали. Мы стали мужественнее, заботливее в результате войны. А сейчас, может быть, мы станем умнее, может быть, мы станем самостоятельными, то есть мы будем кормильцами сейчас. Не тогда, когда нас кормило государство, а сейчас, когда каждый может что-то затеять, чтобы сохранить себе здоровье, о котором я читал.
Вот каждый приучается к самостоятельности. Особенно это касается мужчин. Но и женщин тоже. Фекла Толстая: Вам кажется, что мужчины стали самостоятельнее? Михаил Жванецкий: Да, мужчины научились кормить кого-то. Фекла Толстая: В советское время этого не было? Михаил Жванецкий: Нет, они кормились все одинаково. На зарплатах, на пенсиях, как моя мама, мой папа. А сейчас вот эти разводы трескучие, жена же что-то отсуживает у мужа. Значит, это при богатстве, ты просто видишь, что человек заработанное делит с кем-то.
Мне это нравится. Весь мир так живет. Это очень плодотворный путь, потому что наши, попадая в ту обстановку типа Google, они становятся изобретательными. Безумно изобретательными. И потом: мы же получаем оттуда изобретениях наших. Кроме того, там нет криков «Президент одобрил мое изобретение! Нет таких криков в развитых странах. Значит, можно продолжать. Фекла Толстая: Значит, Вы считаете, что вот это сочетание человека с советским прошлым с западной свободой… Вы очень много видели мигрантов русских. Все хорошо у них в душе и в жизни?
Михаил Жванецкий: Нет, я не считаю, что все хорошо. Вообще Америка — это тупик счастливых, можно сказать. Куда дальше? Выходить некуда, ты уже на вершине.
Он взял произведения Жванецкого в репертуар театра, а в 1964 году пригласил его самого в театр на должность заведующего литературной частью. Вместе со Жванецким Райкин поставил в 1969 году программу «Светофор», в которой впервые прозвучали миниатюры «Авас», «Дефицит», «Век техники». В последующие годы сатирик самостоятельно выступал в Одесской филармонии, потом в Московском театре «Эрмитаж», где приобрел популярность. Дарья Бердникова Следите за нашим Telegram , чтобы не пропускать самое интересное Самое обсуждаемое.
Потом безвредны. Слова те же, движения те же… - Женщина - это создание, которое нужно любить! Не умеешь любить - сиди и дружи! Плюнуть вниз. К примеру, длина минуты зависит от того, с какой стороны двери туалета вы находитесь. Но эти пять лет надо провести в спортзале. Теперь боюсь, что меня могут запомнить.
Цитаты Михаила Михайловича Жванецкого
Михаил Жванецкий ©Владимир Песня РИА Новости. В память о сатирике редакция РИАМО собрала самые яркие цитаты из выступлений Жванецкого, многие из которых стали крылатыми. В 1956 году Михаил Жванецкий окончил ОИИМФ — Одесский институт инженеров морского флота по специальности «Инженер-механик подъёмно-транспортного оборудования портов». Ушел из жизни Михаил Жванецкий — писатель-сатирик, без которого невозможно представить российскую культуру последних десятилетий. Главная» Новости» Жванецкий михаил концерт. Представляем вдумчивому читателю бизнес-блога Экзитерра лучшие цитаты и афоризмы Михаила Жванецкого. В программах ЛТМ произведения Жванецкого также исполняли артисты разговорного жанра Виктор Ильченко и Роман Карцев — соратники Михаила Жванецкого со времен студенческих миниатюр в театре «Парнас-2».
"Красиво жить не запретишь": лучшие цитаты Михаила Жванецкого
Все эти яркие монологи и юмористические миниатюры, лучшие выступления Михаила Жванецкого – в нашем авторском фильме. Михаил Жванецкий был писателем-сатириком, автором книг и искрометных миниатюр, обладателем наград, престижных званий и просто талантливым одесситом. Скончался писатель-сатирик Михаил Жванецкий. "Московские новости" громят только по-английски, по-русски лижут зад администрации, "Литературка" укусила сама себя и отравилась.
«Не можешь любить — сиди дружи!»: 120 гениальных цитат Жванецкого
| "А что смерть? Просто перерыв". Правила жизни Жванецкого, которым он оставался верен до конца | "Что с человеком ни делай, он упорно ползёт на кладбище": лучшие афоризмы Михаила Жванецкого. |
| Ко дню рождения Михаила Жванецкого - его самые знаменитые цитаты | Следует ожидать, что на концерте Михаила Жванецкого в Москве прозвучат лучшие произведения, созданные сатириком за сорокалетнюю творческую карьеру. |
Памяти Михаила Жванецкого: 7 лучших выступлений и монологов
"Московские новости" громят только по-английски, по-русски лижут зад администрации, "Литературка" укусила сама себя и отравилась. Михаил Жванецкий, скончавшийся в пятницу в возрасте 86 лет, был едва ли не самым цитируемым советским и российским писателем-сатириком. "Московские новости" громят только по-английски, по-русски лижут зад администрации, "Литературка" укусила сама себя и отравилась.
«Кто я такой, чтоб не пить?»: вспоминаем 5 самых смешных монологов Жванецкого
Просто перерыв". Правила жизни Жванецкого, которым он оставался верен до конца Сегодня, 6 ноября, в возрасте 86 лет умер знаменитый писатель-сатирик Михаил Жванецкий. Над его искромётными зарисовками и монологами смеялся каждый, ведь артист всегда вкладывал в свои слова глубокий смысл. Ту же мудрость и тот же опыт он транслировал и в жизнь. Писатель философски относился к жизни и смерти, о чём не раз говорил в своих монологах Я же говорил: или я буду жить хорошо, или мои произведения станут бессмертными.
Дежурный по стране С 2002 года Жванецкий снимался в передаче на телеканале «Россия 1» «Дежурный по стране». В ней он отвечал на вопросы телезрителей. Программа выходила до 2019 года, и за это время он ответил примерно на полторы тысячи вопросов. Сам Жванецкий говорил, что ни разу программу по телевизору не смотрел. Очень точный, очень точный вопрос. Конечно, все-таки за мозги.
Они же не дуры. Мозгами можно торговать до глубокой старости.
Потому что то, что я стал получать от одного монолога, исполняемого Райкиным, было примерно как 2 или 3 моих месячных зарплаты. Я получал 89 рублей, то есть это было примерно 150, около 200 рублей в месяц от одного монолога.
Михаил Козырев:Какие основные жизненные выводы были Вами сделаны на основании службы? Общие принципы какие-то, которые, может быть, потом были отражены в персонажах? Михаил Жванецкий: Самый главный принцип, это то, что я работал среди простых людей. И до сих пор все, как я воспринимаю даже политику, это через призму простого мышления.
То есть страдания простого человека от того, чем там все заканчивается. Вот сейчас какие-то поступают предложения безумные, не совсем безумные из парламента — я сразу чувствую интуитивно, как это отразится на рядовом человеке. Я уже стал другим, но вот это ощущение… Не дай Бог, конечно, но, мне кажется, я могу и в тюрьме говорить, могу и в больнице говорить. Я могу с людьми где угодно разговаривать.
С самыми простыми, может быть, не с самыми учеными, но ученых трудно понимать. Истина должна быть все равно изложена детским языком. Поэтому ученый обязан мне сказать понятно. Если он этим владеет, значит, мы с ним находим общий язык.
Михаил Козырев:Я этот принцип для себя сформулировал: о любых сложных вещах — простым языком. Это очень важный талант, не у всех присутствующий. Фекла Толстая: Можно я про простого человека спрошу? Вы когда работали в порту еще.
Вот тогда происходил вот этот переход от того, что Вы такой, как все, к тому, что Вы не такой, как все? Не потому, что Ваш монолог читает Райкин, а потому, что вы по-другому смотрите на действительность и подмечаете? Михаил Жванецкий: Я уже тогда был в самодеятельности. Уже тогда мы ездили в колхоз.
Я все время на этом уровне: и самодеятельность для таких, как я, и, как говорится, я тоже видел рукомойник, прикрученный к пианино. Абсолютная правда. Фекла Толстая: Это чтобы помыть руки перед тем, как на пианино будешь играть? Михаил Жванецкий: Причем тут пианино?
Это рукомойник. Михаил Козырев:Пианино придавало устойчивости. Михаил Жванецкий: Это же как раз сельские всякие клубы. Михаил Козырев:Мы попросили бы еще несколько советов Мите.
Михаил Жванецкий: Спасибо. Я обращаюсь к слушателям: вы любите слушать, а я это все вижу, как это все делается. Готовься к тому, что имя забывается быстрее, чем наслаждение. Будь внимателен.
Помни имя, Митя! Деньги по ценности сравнялись со здоровьем. Ты уже не можешь сохранять здоровье, не зарабатывая на жизнь. Будь здоров — значит, зарабатывай на жизнь.
С годами ты все больше времени будешь тратить на то, чтобы чувствовать себя хорошо». Обогащение человека — то же самое». Юмор в наше время хлещет, как прорванная канализация или цивилизация. Юмор и веселье — противоположные понятия.
Веселье не поддерживает, поддерживает оптимизм. Ирония, Митя, расскажет о тебе больше, чем шутка о соседке. Потому что в такой шутке все-таки чаще пошловатость». Не теряй тихую девушку.
Когда тебе о ней напомнят, тебе будет, что вспомнить, но будет некому позвонить». Эта мысль существует в природе. Он произносит ее или записывает ее. Если не он, это сделает и другой талант.
А потом будут говорить: «Свыше, свыше пришло! Конечно, свыше, когда копаешь глубже. Никто ему ничего не диктовал: он просто способен этот талант искать не там, где все». Только он облегчит душу твою, у его постели и ты успокоишься.
И этим поможешь ему». Фекла Толстая: Михаил Михайлович, Вы можете сказать, что с чувством юмора? Откуда оно? Это врожденное, но можно ли его развивать?
Есть ли чувство юмора у Вашего сына Мити? Михаил Козырев:Было ли чувство юмора у Ваших родителей? Михаил Жванецкий: У родителей я не замечал. Видимо, это что-то все-таки свыше.
Какое-то такое строение. Чувство юмора — это парадоксальность мышления. Это чистое мышления. Вот когда я веду свою передачу, я там ироничен, это такой характер уже у меня, там нельзя воспринимать всерьез что-либо.
Вот у Мити есть чувство юмора прекрасное. А у меня уже ирония сменила юмор. Я когда пишу, еще могу вполне писать смешно. Но главное — это то, что я уже, мне кажется, немножко вырос из смешения типа «О вас».
Такие вещи я уже не пишу. И, кроме того, я уже немножко оторвался от учебного материала, очень хорошо это в институте идет. Поэтому я когда слушаю, как сейчас, в таком количестве юмор, он мне еще напоминает мои институтские времена. Значит, я уже вырос из этого.
Поэтому я не смотрю юмористические передачи. Вообще когда начинается юмор, и я где-то в гостях слышу: «А, юмор! Давай, переключаем». И переключают телевизор.
Либо кто-то решает не ремонтировать больше телевизор — нет смысла ремонтировать, как оказалось. Телевизор сломался в одной семье, которую я знаю. Жена пригласила мастера, а муж выгнал. Живут, как в траве.
Михаил Козырев:Митя как-то реагировал на Ваши выступления, на то, что он видел? Или, например, является ли он слушателем каких-то Ваших новых заметок, советов, миниатюр? Михаил Жванецкий: Вот в этом весь парадокс. Я не умею его воспитывать никак.
Я — артист задней своей, второй половиной. То есть к нему я спиной. Мама им занимается, а мое воспитание заключается в том — я же летучая мышь — я вылетаю из Москвы на рассвете, чтобы туда приехать в день концерта прилететь, и на следующий день вылетаю на рассвете, чтобы домой, отоспаться. Когда я его вижу, у меня какие новости: не сдал экзамен, не сдал зачет.
Я говорю: «Я занимаюсь большой политикой, ты видишь? Короче, прилетел, устроил скандал, улетел. Как метод воспитания — совершенно никудышный. Ему остается перетерпеть 5 минут, пока я не уснул или мне еще куда-то надо идти выступать в этот день.
Михаил Козырев:Никакого контроля над реультатом. Михаил Жванецкий: Вот! Вы точно сказали. Наоборот — полная безрезультатность.
Я носитель истерик, очень редких, но эпизодически повторяющихся. Фекла Толстая: А когда рос Ваш сын, насколько это было похоже на Ваше представление о том, как растет ребенок? Михаил Жванецкий: У меня дети рождались. Но при воспитании я присутствую впервые сейчас.
Это было советское время. Женщины были очень мужественные, особенно в Питере. Я же в Питере провел вот эту жизнь. Они скрывали от меня последствия наших взаимоотношений.
Просто скрывали. Кто-то даже заявил, что не может иметь детей. Ну, последствия понятны, да? Тот, кто заявил, тот скрылся с ребенком.
Но самое главное: они уехали, и почти всех, получается так, что я потерял. Знамена свои собрать не могу. Только тех, кто объявился сам, тот и есть. И я их придерживаю, и моя жена, слава богу, относится прекрасно к ним.
И к нам приезжает моя дочь, которая живет в Новосибирске, и Митька у нас бывает летом в Одессе. Я каждое лето в Одессе. Там хорошо. Вот, я говорю: никаких следов воспитания нет.
В чем состоит мое воспитание? Вот я это пишу и прочту со сцены. И тогда он слышит, иногда он приходит с другом. Друг говорит: «Мне понравилось», этот — молчит.
Я избрал такой способ: я читаю со сцены. То, что я здесь читал, я читаю со сцены тоже. Воспитание веду через публику, воспитание веду через громкоговорители, установки, через прожектора. Опять, конечно, никакого впечатления не производит — только аплодисменты.
На публику производит, на Митьку — никакого, естественно. Михаил Козырев:А он, как источник информации о новом поколении, о том, какие они, сегодняшние молодые, дает Вам пищу для наблюдений? Эти планшеты, мобильники - он берет у меня, вырывает из рук, настраивает мне телефон и возвращает обратно. У него покровительственное отношение ко мне.
Ему вспомнить ничего не надо: мы тащим в голове, а он в кармане. Сплетники в карманах брюк. Я помню, на вечере я спрашиваю: «А кто муж этой актрисы знаменитой? Это она сейчас с мужем?
Человек 5 мне ответили, что нет. Это все благодаря мобильным телефонам. Сейчас скрыть уже ничего невозможно. Сплетен нет — сплетни носят в карманах.
Фекла Толстая: Какое занятие у Вашего сына? Чем он занимается, какая профессия у него? Но это ему вроде нравится, это он сам выбрал. Михаил Козырев:А на каком факультете?
Михаил Жванецкий: Продюсерский. Вы знаете, все равно дети идут примерно нашим путем. Это редкость, если вырастает самостоятельный талант какой-то. Все-таки, он воспитывался среди огней, радиоустановок, среди звука, среди шуток.
И вот он сейчас постепенно привыкает к этому же самому. Не знаю, как у него получится. Михаил Козырев:Но Вы относитесь к тому типу родителей, которые никак не влияют на выбор? Михаил Жванецкий: Нет, это он сам.
Михаил Козырев:Какие-то открытия он Вам делает? Книжку хорошую прочитал или фильм офигенный посмотрел? Михаил Жванецкий: Обязательно. Михаил Козырев:Что Вы от него узнали нового за последнее время?
Михаил Жванецкий: Прекрасные советы: посмотри этот фильм… Названия трудно запомнить. Но вот последний его совет был — фильм о лауреате Нобелевской премии, который шизофреник, такой художественный американский фильм, где Рассел Кроу в главной роли. Михаил Козырев:«Игры разума»? Михаил Жванецкий: Да, «Игры разума».
Совет прекрасный, потому что фильм оказался прекрасный. Я вначале думал, в первой половине, что можно прекратить его смотреть. Он сказал: «Нет! И когда я посмотрел вторую половину, как человек в этом состоянии продолжает.
Михаил Козырев:Документальная история, есть прототип у него. Михаил Жванецкий: Совершенно верно. Вот это его совет. Это как пример.
Михаил Козырев:Остается немного времени, чтобы послушать написанные крупным почерком на одной из бумажек знаменитые миниатюры… Михаил Жванецкий: Это я специально взял, это посвящено «Серебряному Дождю», опросу «От кого бы Вы хотели иметь ребенка? И я тут посвятил это «Серебряному Дождю»: «Ребенок появляется у женщины внутри, у мужчины — снаружи. Он ей дан навсегда, и мать у него навсегда, и в песнях, в стихах, в гитарах и татуировках. Единственная женщина, что у него единственная — это мать.
И такую пару, как мать и сын, женщина создает целиком сама. Они находят и рожают, они рожают и тащат, тащат и кормят, не надеясь на возврат затраченного. Все уходит вперед. И любовью, которой надо любить мать, он полюбит другую и сделает ее матерью.
И даст ей сына, и тот уйдет вперед. А отцы будут любить дочерей, пытаясь сохранить возле себя женщину, похожую на ее мать. А потеряв жену, они ищут вторую такую же и третью такую же. Как сын ищет жену, похожую на мать.
Короче: худшие из нас — дети секса, лучшие — дети любви». Михаил Козырев:Блестяще. Фекла Толстая: Как замечательно сказано. Михаил Михайлович, можно мы Вам зададим вопрос, который задаем всем гостям нашей программы.
Он таков: как Вам кажется, когда легче было взрослеть и становиться человеком? Михаил Жванецкий: Знаете, так как после войны не в каждой стране взрослели, а некоторые взрослели в очень развитых странах, где не было войны, то мне не кажется, что надо пройти обязательно через эти жуткие испытания. Во всяком случае, умнее мы не стали. Мы стали мужественнее, заботливее в результате войны.
А сейчас, может быть, мы станем умнее, может быть, мы станем самостоятельными, то есть мы будем кормильцами сейчас. Не тогда, когда нас кормило государство, а сейчас, когда каждый может что-то затеять, чтобы сохранить себе здоровье, о котором я читал. Вот каждый приучается к самостоятельности. Особенно это касается мужчин.
Но и женщин тоже. Фекла Толстая: Вам кажется, что мужчины стали самостоятельнее? Михаил Жванецкий: Да, мужчины научились кормить кого-то. Фекла Толстая: В советское время этого не было?
Михаил Жванецкий: Нет, они кормились все одинаково. На зарплатах, на пенсиях, как моя мама, мой папа. А сейчас вот эти разводы трескучие, жена же что-то отсуживает у мужа. Значит, это при богатстве, ты просто видишь, что человек заработанное делит с кем-то.
Мне это нравится. Весь мир так живет. Это очень плодотворный путь, потому что наши, попадая в ту обстановку типа Google, они становятся изобретательными. Безумно изобретательными.
И потом: мы же получаем оттуда изобретениях наших. Кроме того, там нет криков «Президент одобрил мое изобретение! Нет таких криков в развитых странах. Значит, можно продолжать.
Фекла Толстая: Значит, Вы считаете, что вот это сочетание человека с советским прошлым с западной свободой… Вы очень много видели мигрантов русских. Все хорошо у них в душе и в жизни? Михаил Жванецкий: Нет, я не считаю, что все хорошо. Вообще Америка — это тупик счастливых, можно сказать.
Куда дальше? Выходить некуда, ты уже на вершине.
Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Регион 28896 "А что смерть? Просто перерыв". Правила жизни Жванецкого, которым он оставался верен до конца Сегодня, 6 ноября, в возрасте 86 лет умер знаменитый писатель-сатирик Михаил Жванецкий.
Над его искромётными зарисовками и монологами смеялся каждый, ведь артист всегда вкладывал в свои слова глубокий смысл. Ту же мудрость и тот же опыт он транслировал и в жизнь.
«Кто я такой, чтоб не пить?»: вспоминаем 5 самых смешных монологов Жванецкого
1 марта 2020 - Новости Нижнего. Михаил Михайлович Жванецкий, из книги «Мой портфель». Смотрите видео на тему «Жванецкий Лучшее Видео» в TikTok. Скончался писатель-сатирик Михаил Жванецкий. Шутки Жванецкого вызывали смех и мысли.
«Михаил Жванецкий. Вам помочь или не мешать?». Документальный фильм
- Аудиокниги слушать онлайн
- МИХАИЛ ЖВАНЕЦКИЙ: украинцы смогли свалить зарвавшихся, охамевших, обнаглевших ворюг
- Михаил Жванецкий - лучшее
- Михаил Жванецкий: цитаты, афоризмы, высказывания и мысли великих и умных людей