Патологоанатом АНДРЕЙ ЖАРОВ рассказал «Журналу ЖЖ» о карьере сотрудников морга, «чемпионах» среди причин смерти и правдоподобности сцен убийств в сериалах. Мечтают ли патологоанатомы стать патологоанатомами?
Эстетика смерти. Патологоанатом Татьяна Демура: «Мы работаем для живых»
Никто, конечно, ни мальчик, ни девочка, даже из тех, кто хотел быть врачом, не думал стать патологоанатомом. Enter поговорил с патологоанатомом Рафаэлем Хисматуллиным о стереотипных взглядах, возвращении болезней, работе с родственниками и кремации. Патологоанатом рассказал, как он и его коллеги помогают живым. — Редко когда патологоанатом мечтает стать патологоанатомом. Патологоанатом работает с «мирными» пациентами, умершими своей смертью, или проводит исследование «безликого» биопсийного материала.
Без лица. Патологоанатом рассказывает правду о работе и смерти от COVID-19
Кроме того, мешал специфический запах — юная патологоанатом в целом к ним довольно чувствительна. Правда №1: Патологоанатом редко вскрывает трупы Патологоанатом это специалист с высшим медицинским образованием, прошедший специализацию по специальности «патологическая анатомия». — Редко когда патологоанатом мечтает стать патологоанатомом. Никто, конечно, ни мальчик, ни девочка, даже из тех, кто хотел быть врачом, не думал стать патологоанатомом. Доктор медицинских наук, заведующий патологоанатомическим отделением ГБУЗ МО «Видновская районная клиническая больница» врач-патологоанатом Даниил Леонидович Ротин о специфике профессии, современных проблемах патоморфологии и особенностях. Многим, кто полагает, что вся деятельность патологоанатома связана с трупами в морге, работа кажется страшной.
Смотреть ещё
- «Метастазы в печени выглядят как цветочная поляна»: работницы морга — о своей профессии
- Профессия патологоанатом [Плюсы и минусы]
- Универсальный специалист
- «Вскрытие покажет». Патологоанатом – о своей профессии и врачебных ошибках
- Рабочее место
«Метастазы в печени выглядят как цветочная поляна»: работницы морга — о своей профессии
Это серьезное переключение иммунного ответа с одних иммуноглобулинов на другие, это антитела разные. Рано делать выводы? Надо немножко подождать? Олег Зайратьянц: Быстро такие исследования не проводятся. Потом нужно будет теоретическое обобщение. Но уже понятно, что многое зависит от так называемого врожденного иммунитета. Это очень серьезная область, которая вообще не так давно изучена. Еще лет двадцать назад мы бы в основном говорили о приобретенном иммунитете. Роль врожденного недооценивалась. А ковид показал, какая у него гигантская роль. Почему некоторые не восприимчивы к ковиду?
Почему другие заболевают? Вы болели? Олег Зайратьянц: Нет. Я и члены моей семьи привились "Спутником". Современная вирусология, которая этим сейчас занимается, не может обойти стороной мнение тех, кто занимается патологиями? Олег Зайратьянц: Безусловно! Тут я должен сказать о той небольшой части работы патолога, патологоанатома - о вскрытиях. Именно вскрытия позволяют системно во всем организме, особенно с применением современных методов исследования, посмотреть, изучить и увидеть, что же реально происходит в тканях, в органах, в клетках. За рубежом много публикаций на этот счет. Хотя за рубежом вскрытия практически не проводятся уже многие десятилетия.
Потому что это дорого, сложно. Даже казалось, что это и не так нужно. Вскрытие это, конечно, не просто девятнадцатый век, как во времена Вирхова, когда разрезал, посмотрел, увидел... Ничего подобного! Разрезы - это определенная хирургическая операция. Все делается не просто так. Это необходимо для проведения гистологического, бактериологического, вирусологического и иных исследований. Но, как вы сказали, во всем мире вскрытий в среднем всего четыре процента. А у нас? Олег Зайратьянц: 60-70 процентов.
И это наше серьезное достижение! Не случайно за рубежом пошли публикации: срочно надо возвращать вскрытие! Иначе не понять ковид, иначе не разобраться с тем, что это такое. Начали производить вскрытия. Пошел большой материал, публикуемый в разных изданиях. Мы в этом плане впереди планеты всей? Олег Зайратьянц: Так получилось. Конечно, хорошо быть скромным. Но в данном случае скромность неуместна. Мы оказались действительно впереди.
Ситуация сложилась так, что у нас сохранились не просто в большом объеме патологоанатомические вскрытия. Например, в стационарах Москвы процент вскрытий достигает 90 процентов. А ведь это целая инфраструктура. Всегда нужно вскрытие? Его проводят по разрешению родственников? Без их разрешения? Олег Зайратьянц: Есть федеральный закон N 323 "Об охране здоровья населения". А в нем 67-я статья, в которой прописано: в каких случаях родные и близкие умершего либо даже сам человек, написав завещание, могут отказаться от проведения патологоанатомического вскрытия. А в каких случаях этот отказ невозможен. Вся нормативная база - и минздрава, и города, и любого региона России основана на этом федеральном законе.
Это определенная часть прав человека. Это не судебная медицина, это не органы следствия, где по их постановлению проводится судебно-медицинское вскрытие. Это совершенно далекая от патологической анатомии специальность, которую почему-то все время с нами хотят как-то совместить. Но есть ситуации, прописанные в этом законе: я считаю, что очень правильно прописанные. Потому что, во-первых, нельзя отменить вскрытие при подозрении или диагнозе инфекционного заболевания. Это позволяет эпидемиологическую обстановку держать под контролем, принимать меры, чтобы не пропустить инфекцию. Это отсутствие или сомнение в прижизненном клиническом диагнозе. Когда диагноз остается неясным, то для того, чтобы понять, чем страдал человек, какие были особенности и так далее, вскрытие необходимо. Расхождения в диагнозах часты? Вот говорят: человек умер от сердечной недостаточности.
А при вскрытии оказывается, что у него была опухоль. Олег Зайратьянц: Такое возможно. Такого просто не может не быть.
Однако ни одно уважающее себя лечебное учреждение не может обойтись без него. Об этом "РГ" рассказывает главный нештатный патологоанатом Департамента здравоохранения Москвы, доктор медицинских наук профессор Олег Зайратьянц. Константин Завражин Олег Вадимович! Вы главный патологоанатом огромного мегаполиса. Не встречала выпускника медвуза, который бы говорил: "Хочу посвятить себя патологической анатомии, стать патологоанатомом". Поэтому задам банальный вопрос: как вы оказались в этой специализации? Олег Зайратьянц: Вопрос в корне содержит неверное, ошибочное представление о патологической анатомии. И связано это с тем, что у нас сохранилось очень старое название "патологическая анатомия". Нигде в мире этот термин не употребляется. А какой употребляется? Олег Зайратьянц: Патология. Мы неоднократно ставили вопрос об имени нашей специальности. Но до конца он не решен. Хотя в некоторых вузах возникли даже кафедры патологии. Например, в Белгородском федеральном университете, в Сеченовском университете кафедра патологии создана давно. Сменить название медицинской специальности не просто, но необходимо. Маленький нюанс. Мы, как Российская ассоциация общества патологоанатомов, входим в европейское общество патологов. Однако вы ушли от прямого ответа: почему вы-то стали работать в этой специальности? Олег Зайратьянц: Случайно. Хотя мой отец был достаточно известным патологоанатомом в России. Он основал патологоанатомическую службу сначала в Институте рентгенорадиологии. Институт теперь входит в Герценовский онкологический комплекс. Потом основал патологоанатомическую службу в Институте эндокринологии. Конечно, понимание того, что это за специальность, как бы ее ни называли, как-то звучит для студента не очень заманчиво. Ведь что такое патология? Это наука о болезнях. Патолог должен общаться со всеми специалистами. Я старался больше заниматься общей патологией. А есть экспериментальная патология. Все, что потом применяется для человека, начинается в эксперименте. Экспериментальная патология занимается всем: от начала разработки лекарственных препаратов до разных методов диагностики. Я был свободен в выборе профессии. Сначала меня заинтересовала кардиология. Немножко пробовал себя в хирургии. Понял, что мне интересно разбираться в сущности болезней, заниматься исследованием болезней. Почему, например, при патологии головного мозга страдает иммунитет? Почему при эндокринных болезнях иммунная система в стороне? Почему иммунные нарушения отражаются на работе нервной системы? А можете ответить на вопрос сегодняшнего дня? Как ведет себя иммунная система при ковиде? Об этом много написано, но все-таки... Олег Зайратьянц: Написано много. Наверное, не все оправдается. Нужно время, чтобы осмыслить теоретически. С иммунной системой при ковиде будет еще много открытий. Это серьезное переключение иммунного ответа с одних иммуноглобулинов на другие, это антитела разные. Рано делать выводы? Надо немножко подождать? Олег Зайратьянц: Быстро такие исследования не проводятся. Потом нужно будет теоретическое обобщение. Но уже понятно, что многое зависит от так называемого врожденного иммунитета. Это очень серьезная область, которая вообще не так давно изучена. Еще лет двадцать назад мы бы в основном говорили о приобретенном иммунитете. Роль врожденного недооценивалась. А ковид показал, какая у него гигантская роль. Почему некоторые не восприимчивы к ковиду? Почему другие заболевают? Вы болели? Олег Зайратьянц: Нет. Я и члены моей семьи привились "Спутником". Современная вирусология, которая этим сейчас занимается, не может обойти стороной мнение тех, кто занимается патологиями? Олег Зайратьянц: Безусловно! Тут я должен сказать о той небольшой части работы патолога, патологоанатома - о вскрытиях.
Заключение для следствия и суда дают судебно-медицинские эксперты. А теперь давайте посмотрим в корень. Патологоанатом исследует тела пациентов, которые умерли от болезней при отсутствии подозрения на насильственный характер смерти. Если такое подозрение есть, исследование трупа должен делать судебно-медицинский эксперт. При исследовании трупа патологоанатом отвечает на вопрос: «от какой болезни умер этот человек и чем вообще он болел? Им в первую очередь приходится определять характер причины смерти — насильственная она или ненасильственная. В нашей больнице был такой случай. Одна из дежурных медсестер терапевтического отделения убила свою свекровь, находившуюся на лечении в том же отделении. Она явилась в палату поздно вечером, думая, что все пациентки спят палата была четырехместной , и ввела в капельницу, стоявшую у свекрови, препарат, в больших дозах вызывающий остановку сердца. Но одна из пациенток не спала. Утром она рассказала заведующему отделением, что ее соседка умерла сразу же после того, как медсестра-невестка впрыснула что-то в капельницу. Медсестру арестовали, а тело ее свекрови вскрывали не в патологоанатомическом отделении при больнице, а в судебно-медицинском морге. Патологоанатомы не исследуют улики, например — следы крови на полотенце или следы спермы на простыне, а судмедэкспертам приходится заниматься исследованием самых разных улик, обнаруженных на местах происшествия и у лиц, подозреваемых в совершении преступления. Общее с судебно-медицинскими экспертами у нас только одно — и мы, и они исследуем трупы. Это условная «верхушка» айсберга, которая всем бросается в глаза. А о том, что скрыто под водой, знают только профессионалы. Если формально я не участвую в следствиях, то каждый случай в моей работе — исследование тела или биологического материала — представляет собой маленькое следствие.
Потому что все методы, основанные на визуальном анализе, субъективны. Кроме того, способность людей вербализировать то, что они видят, тоже разная. Постаналитический этап исследования часто недооценивается. А это тот вопрос, каким образом клиницисты интерпретируют то, что написано в диагностических заключениях. Коммуникация позволяет устранить ряд нюансов, которые связаны с субъективным восприятием, а с другой стороны позволяет обсудить возможности и ограничения диагностических методов в каждой конкретной ситуации. Потому что узел в 7 см это одна степень убежденности в диагнозе, а если у тебя всего три клетки — это уже совсем другая степень убежденности. Есть опухоли, которые можно увидеть только раз в жизни — Расскажите, что врач-онколог видит, когда он получает результаты морфологического исследования? Почему это так важно? Хотя и это спорное утверждение, потому что диагноз пишет врач-клиницист. Но основополагающим в диагнозе является нозология или гистологический вариант опухоли. На нем строится все планирование лечения. Но помимо нозологии и гистологии, онколог еще получает целый ряд морфологических факторов — прогноз и ответ на терапию, то что сегодня называют предиктивными факторами. Задача патоморфолога — определиться с нозологией и теми параметрами, которые мы можем на своем уровне оценить и которые сопряжены, так или иначе, с течением заболевания либо с его ответом на те или иные виды терапии. Сюда относятся в том числе стадия заболевания. Стадирование — одна из функций, которую осуществляет врач-патологоанатом при исследовании большого объема материала, когда опухоль удалена целиком. Это размер первичной опухоли или распространение опухоли по слоям органа в случае если это полый орган, который имеет слоистое строение. А дальше смотрим, есть ли метастазы в региональные лимфатические узлы и есть ли отдаленные метастазы. То есть базовые принципы сходные, а сама раскладка по стадиям зависит от конкретной локализации. Существуют опухоли, которые имеют определенный характер распространения в организме. Есть опухоли, которые «любят» метастазировать в определенные места. К примеру, опухоли легкого чаще дают метастазы в кости и головной мозг. Опухоли толстой кишки — в печень. Опухоли предстательной железы — в кости. Дело в том, что мы оперируем данными коллективной статистики, коллективного прогноза. У нас есть большие выборки, это тысячи пациентов, у которых есть определенного размера новообразования на момент выявления либо определенное течение заболевания. В результате чего строится некий прогноз о том, что если человек попал в какую-то стадию или группу, то вероятность благоприятного течения или вероятность выжить в течение пяти лет у него такая-то. Индивидуальный прогноз для конкретного пациента никто сделать не может. Инструмента для этого еще не придумано. Но технически это возможно. Бывают срочные биопсии? Весь смысл обработки гистологического материала в том, чтобы его обезводить, обезжирить и уплотнить, в результате изготовив очень тонкий срез.
О работе в морге с любовью: вскрываем обычно в первой половине дня
На сегодняшний день по всей России немного больше трех тысяч патологоанатомов. На профессию патологоанатома по другому взглянул после прочтения книги: "Записки санитара морга" Артемий Ульянов. Кто такой патологоанатом, особенности профессии. Правда №1: Патологоанатом редко вскрывает трупы Патологоанатом это специалист с высшим медицинским образованием, прошедший специализацию по специальности «патологическая анатомия». Патологоанатом, вопреки всем стереотипам — не только врач, который со скальпелем в руках работает с телом умершего. Он то и рассказал мне о том, чем занимается патологоанатом.
«В морге я расслабляюсь»: Девушка-патологоанатом рассказывает о своей работе
Доктор медицинских наук, заведующий патологоанатомическим отделением ГБУЗ МО «Видновская районная клиническая больница» врач-патологоанатом Даниил Леонидович Ротин о специфике профессии, современных проблемах патоморфологии и особенностях. От правильности анализа зависит жизнь пациента, так как патологоанатом определяет наличие патологических процессов. Все о профессии Патологоанатом: описание, характеристика сотрудника, необходимые навыки и средняя зарплата. Читайте последние актуальные новости главных событий Сахалина на тему "«День начинается с живых!»: сахалинский врач-патологоанатом рассказала о своей профессии" в ленте новостей на сайте Патологоанатом — кто это? Патологоанатомом называют специалиста, который занимается обнаружением различных патологий, исходя из нормальной организации строения тела человека. Патологоанатомом называют врачей производящих вскрытие трупов и устанавливающих заключение,от чего наступила смерть умершего.
3. Патологоанатом и судебно-медицинский эксперт: сходства и различия
Мы делаем из них тончайшие срезы, которые накладываются на стекла, и окрашиваем специальными красками, чтобы при большом разрешении можно было четко разглядеть, с какой патологией мы имеем дело. Статья по теме: Петербургский врач дала советы переболевшим коронавирусом В палитре морфолога великое множество красок: гематоксилин, эозин, альциановый синий... Они позволяют распознавать клеточные структуры, инфекционные агенты, предопухолевые и опухолевые изменения. Но бывает, что этого недостаточно, и тогда мы прибегаем к иммуногистохимическим ИГХ методам исследования, которые безусловно стали настоящим прорывом в диагностике. В этом случае мы обрабатываем срезы не красками, а антителами к определенным опухолевым тканям. Этот метод позволяет точно определить тип опухоли и установить устойчивость к лекарственным препаратам до начала лечения. Таким образом, пациента избавляют от лишней интоксикации и назначают именно то лекарство, об эффективности которого заведомо известно.
Кстати, благодаря именно этому методу диагностики стала возможна таргетная терапия — направленная на уничтожение определенной патологии и не затрагивающая при этом другие ткани. Все чаще применяется молекулярная генетическая диагностика, такие методы, как FISH-тесты цитогенетический анализ или секвенирование. Где истина? Ученые в Новосибирске пошли по пути молекулярной генетики. Согласен, это более объективный метод. Но что касается пациента, то для него цель любой диагностики не просто определить тип опухоли, а выбрать тактику лечения.
Эта работа не для слабонервных, поэтому, прежде чем становиться патологоанатомом, следует оценить свое психоэмоциональное состояние. Как стать патологоанатомом Чтобы стать патологоанатомом, нужно профильное образование. Необходимо поступить в медицинский вуз на факультет «лечебное дело» или «педиатрия». Абитуриент сдает экзамены по таким предметам, как русский язык, математика, химия и биология. На получение базового образования уйдет 6 лет. После нужно будет поступить на факультет «патологическая анатомия» в один из медицинских вузов, например: Северо-Западный государственный медицинский университет им. Мечникова; Волгоградский государственный медицинский университет; Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет; Белгородский государственный национальный исследовательский университет; Балтийский федеральный университет им. Иммануила Канта; Приволжский исследовательский медицинский университет; Российский университет дружбы народов. Обучение в ординатуре длится 2 года.
Специалисты, имеющие базовое высшее образование по специальности «лечебное дело» или «педиатрия» и оконченную ординатуру, могут освоить профессию патологоанатома на курсах профессиональной переподготовки, которые проходят в «Академии профессиональных стандартов».
На судмедэксперта учатся в профильных вузах. Эта специальность подразумевает не только работу непосредственно с телом в морге, но и выезд на место преступления. Такой врач занимается вскрытием трупов со следами насильственной смерти и только по решению суда или распоряжению следователя.
Карьерный рост и оплата труда патологоанатома Несмотря на существенный уровень ответственности, специфику работы и требования к квалификации патанатомов, их услуги оплачиваются ниже, чем у других медиков высшего звена. Цифры статистики 2016-2017 годов показали, что такой врач получает 20 — 40 тыс. Даже при условии наличия надбавок и дополнительных смен средняя зарплата профессионала редко превышает 50 — 60 тыс. Для сравнения, опытный специалист этого узкого профиля зарабатывает за тот же период 12 тыс.
Представители данной профессии зачастую параллельно занимаются научной деятельностью. Они получают ученые степени, печатают результаты своих исследований, основывают лаборатории и проводят опыты для повышения качества современной диагностики. Опытных врачей приглашают в качестве лекторов в медицинские вузы и коммерческие образовательные организации. К сожалению, такой подход — единственный вариант карьерного роста патанатома.
Они крайне редко занимают руководящие посты в тех учреждениях, к которым прикреплены. Практика показывает, что мало выучиться на патологоанатома, чтобы стать хорошим специалистом в этой области. Здесь многое зависит от опыта. Чем больше вскрытий проведет врач, тем больше знаний он получит.
Сложно сказать, сколько лет требуется, чтобы всецело овладеть профессией. Посещение медицинского ВУЗа, прохождение интернатуры и ординатуры — это только начало.
Хотя и у него есть свои ограничения, особенно если речь идет об исследовании биопсийного материала не целиком опухоли, а ее участка.
Во-первых, это малый объем материала. А во-вторых, и это самая большая проблема, когда встречается опухоль гетерогеннного строения, то есть когда в разных частях опухолевого узла опухоль выглядит по-разному и разные участки имеют разное влияние на прогноз. А мы имеем дело с маленьким объемом материала из одного такого участка.
Это может не позволить в ряде случаев поставить точный диагноз либо, суждение патолога может не биться с течением заболевания. Если у нас нет сопутствующей информации — клиники, рентгена, других дополнительных методов исследования — это может приводить к неверной интерпретации тех данных, которые мы видим. Когда, например, по заключению патоморфолога началось лечение, которое не дает ожидаемый в данном случае ответ.
Именно анализ совокупности данных, полученных их разных источников разными методами, приближает нас к истине. Патоморфолог — специальность субъективная. Потому что все методы, основанные на визуальном анализе, субъективны.
Кроме того, способность людей вербализировать то, что они видят, тоже разная. Постаналитический этап исследования часто недооценивается. А это тот вопрос, каким образом клиницисты интерпретируют то, что написано в диагностических заключениях.
Коммуникация позволяет устранить ряд нюансов, которые связаны с субъективным восприятием, а с другой стороны позволяет обсудить возможности и ограничения диагностических методов в каждой конкретной ситуации. Потому что узел в 7 см это одна степень убежденности в диагнозе, а если у тебя всего три клетки — это уже совсем другая степень убежденности. Есть опухоли, которые можно увидеть только раз в жизни — Расскажите, что врач-онколог видит, когда он получает результаты морфологического исследования?
Почему это так важно? Хотя и это спорное утверждение, потому что диагноз пишет врач-клиницист. Но основополагающим в диагнозе является нозология или гистологический вариант опухоли.
На нем строится все планирование лечения. Но помимо нозологии и гистологии, онколог еще получает целый ряд морфологических факторов — прогноз и ответ на терапию, то что сегодня называют предиктивными факторами. Задача патоморфолога — определиться с нозологией и теми параметрами, которые мы можем на своем уровне оценить и которые сопряжены, так или иначе, с течением заболевания либо с его ответом на те или иные виды терапии.
Сюда относятся в том числе стадия заболевания. Стадирование — одна из функций, которую осуществляет врач-патологоанатом при исследовании большого объема материала, когда опухоль удалена целиком. Это размер первичной опухоли или распространение опухоли по слоям органа в случае если это полый орган, который имеет слоистое строение.
А дальше смотрим, есть ли метастазы в региональные лимфатические узлы и есть ли отдаленные метастазы. То есть базовые принципы сходные, а сама раскладка по стадиям зависит от конкретной локализации. Существуют опухоли, которые имеют определенный характер распространения в организме.
Есть опухоли, которые «любят» метастазировать в определенные места. К примеру, опухоли легкого чаще дают метастазы в кости и головной мозг. Опухоли толстой кишки — в печень.