В Сети появилось фото Александра Ширвиндта, который на сцене в одиночестве молча скорбит об уходе лучшего друга Михаила рный актер Александр Олешко поделился в своем аккаунте. Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. Александр Ширвиндт и Михаил Державин. В дуэте с Ширвиндтом Державин правильно и филигранно оттенял буффонность своего партнера, не капризничал, не якал. Державин, Миронов и Ширвиндт знакомы были с детства и даже на свет появились в одном роддоме имени Грауэрмана. Российский актер Александр Олешко разместил в своем аккаунте в Instagram фотографию Александра Ширвиндта, одиноко стоящего на сцене перед пустым залом.
Ширвиндт о Державине в Воронеже: «Он ещё молодой, всё время кичится этим…»
О том, какой Державин на самом деле и что скрыто от посторонних глаз за семью замками, расскажет в нашем фильме его самый близкий друг Александр Ширвиндт. Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Инструментальный ансамбль «Мелодия». Эстрадный дует Александра Ширвиндта и Михаила Державина существовал рекордные 60 лет. Александр Ширвиндт и Михаил Державин дружили на протяжении 72 лет. Александр Ширвиндт и Михаил Державин в образе целителей дают рекомендации, как правильно "зарядить" воду и закусить ее газетой.
Самое популярное
- Оставили сына и уехали на фронт
- Михаил Ширвиндт о смерти Державина: Для меня это личная трагедия — 10.01.2018 — В России на РЕН ТВ
- Александр Ширвиндт тяжело переживает утрату своего лучшего друга Михаила Державина
- Глава шестая Держаширвинтов
- Ширвиндт о Державине в Воронеже: «Он ещё молодой, всё время кичится этим…»
- Наследство Державина: кому достанутся особняк и квартира артиста
Александр Ширвиндт прилюдно простился с покойным Михаилом Державиным
Одинокий Александр Ширвиндт молча скорбит на сцене об уходе друга Державина 26 0 В Сети появилось фото Александра Ширвиндта, который на сцене в одиночестве молча скорбит об уходе лучшего друга Михаила Державина. Популярный актер Александр Олешко поделился в своем аккаунте Instagram снимком Александра Ширвиндта, который одиноко смотрит в пустой зал. Стоя на сцене Московского театра Сатиры, он молча прощается с ушедшим другом Михаилом Державиным. Олешко рассказал, что фотография была сделана примерно спустя час после того, как все узнали о смерти Державина.
Вместо электричества использовали свечки или керосиновые лампы. Шура иногда забывал погасить свою лампу, и на свет в палатку собирался рой всевозможных насекомых. А следом в палатку заползали огромные жабы, ящерицы, чтобы полакомиться этим налетевшим разнообразием. На Шурку же прыгала одна большущая лягушка. Он называл ее Розой.
Мы все тоже были с ней знакомы. Шура ее никогда не обижал. Мы там жили две недели, и она приходила почти каждый день, потому что понимала: Александр Анатольевич ее накормит. Шурка с ней очень дружил. Если она у него засыпала на груди, он просыпался, брал фонарик и шел к речке, чтобы выпустить Розу на волю. Говорит Александр Анатольевич Ширвиндт, актер театра и кино, театральный режиссер и драматург, народный артист РСФСР, художественный руководитель Московского академического театра сатиры: «Я мог бы целую книгу о Державине написать самостоятельно, но так как он уже пишет сам, да еще и помогают такие опытные, антисклеротические члены семьи, как Роксаночка и сестра Аня, а также дети, внуки и племянники, я вынужден быть очень аскетичным в своих высказываниях. Хотя это невероятно сложно. Дело в том, что наша совместная с Державиным биография уже зашкаливает за 70 лет это устрашающие сроки!
Конкретно же здесь и сейчас я хотел бы выразить одну очень важную для меня эмоцию. Всю жизнь, где бы мы с Мишей ни были — на эстраде, в театре, в кино, в капустниках, в застолье, на рыбалке, среди друзей или среди врагов, среди чиновников или среди президентов… — всю жизнь так или иначе Михал Михалыч всерьез или в шутку, акцентированно или походя утверждал, что именно он из нас двоих — молодой. Он никогда не забывал невзначай напомнить окружающим, что младше меня на два года. И вот эта самая история, что он молодой, а я старый, длилась 70 лет. Слава богу, сейчас, когда ему исполнилось 80, он перестал быть молодым, а стал моим ровесником. И теперь из этой вечной сноски о том, что он молодой, а я старый, как-то выветрился смысл. Мы сравнялись. Никакого преимущества у Державина передо мной в молодцеватости, голубоглазости, обаянии юношеской неискушенности и желторотости не стало.
Теперь я счастлив, потому что пребывать все время под гнетом опытности, «старчества» при молодом партнере, практически пацане, всегда было очень трудно. И чревато комплексами. Ну еще бы! С детства человек орал, что он молодой, а я старый — вот и созрело у меня такое «благодарственное посвящение» для книги мемуаров наконец-то зрелого и умудренного автора. Благодарю тебя, Миша, за то, что ты наконец достиг моего возраста! А если серьезно, то и поступали в Щуку, и ее заканчивали, и начинали работать в театре мы почти одновременно, вот с этим гандикапом в два года. В юности это действительно значительный отрыв. Когда ты на первом курсе, а он в девятом классе, то он действительно говно, а ты человек.
В институте, когда я на третьем курсе, а он на первом, диспозиция опять же не меняется — я человек, а он говно. Когда ты уже играешь в Ленкоме, а он все еще чему-то учится, та же конфигурация фигур. И так, казалось бы, будет всю жизнь. Но постепенно, с годами, когда мы стали выходить вместе на сцену, театральную или эстрадную, на съемочную площадку, этот гандикап несколько перевернулся в его пользу, он получил законную возможность даже бравировать своим юниорством, расцветом сил и необстрелянностью, а позже моложавостью. Еще попозже этот гандикап начал таять, в общем-то, уже 57 лет тебе или 55, значения не имеет, но Михал Михалыч в те времена этого еще не признавал, упорно цепляясь за свою молодость. Но теперь все-таки мы, очевидно, сравнялись хотя не убежден, что это столь же очевидно для него. Теперь все зависит только от того, кто первым добежит, первым допьет свою пол-литру. Теперь это соревнование на равных!
У нас всегда был свой мини-театр — он да я. Этот театр прожил так долго, потому что мы с Мишей вовремя догадались, что в нем должно быть все дифференцированно. Я был худрук и режиссер, а он артист и парторг. Я об этом писал уже в книге «Былое без дум» правда, чуть иначе. Насколько знаю, фрагмент из нее о Державине будет здесь использован, но, думается, подобные повторы у зрителя, который в данном случае чудесно перевоплощается в читателя, не вызовут нареканий. Ходят же люди по нескольку раз на полюбившийся спектакль, значит, будут не против и прочесть различные литературные интерпретации одного и того же события. Мы репетировали и придумывали сценки всюду, при каждом удобном случае Еще одна особенность нашего мини-театра в том, что мы в нем работали на равных, не было никакого перетягивания юмористического каната. Как это нередко случается между партнерами и в театре, и на эстраде.
Судьбы большинства дуэтов подозрительны и зачастую трагичны. Было множество дуэтов «жена — муж», множество дуэтов конферансных, множество эстрадных куплетистов… Как правило, это бесконечное существование вдвоем, нос в нос, чревато накоплением взаимного раздражения, усталости и тому подобное. В этом плане нам дарован был какой-то воздух — мы не круглыми сутками отирались друг о друга. У нас был театр, в нем отдельные спектакли, отдельные роли. Было кино, разводящее по разным съемочным площадкам. В конце концов, у нас были отдельные семьи, отдельные дети тоже не всякий дуэт может этим похвастаться. Так что длительное пребывание «нос в нос» никогда не перерастало в какую-то дурную бесконечность. Ведь отчего так трудно взаимоотношаются великие шахматисты?
Публика часто винит в этом их «плохие характеры», звездную капризность, болезненное чувство соперничества в борьбе за пьедестал. На самом же деле, если сутками сидеть в 30 см друг от друга, при самых ангельских характерах можно осатанеть. Слава богу, у нас с Мишей был необходимый воздух. Этим и объясняется такое творческое долголетие нашего дуэта. Повлияло здесь и то, что так называемых «масок» рыжий-черный, трус-балбес и так далее в нашем мини-театре не было. При всей кажущейся простоте мизансцен мы старались рисовать и думается, не без успеха психологически точные, реалистичные портреты наших современников, живых людей, за словами, жестами и общим состоянием которых угадывались судьбы. Как ни странно, это всегда работало на юмор. Зритель узнавал в наших героях себя или своих знакомых, видел сходство ситуации на сцене с той или иной ситуацией в жизни… и вдруг начинал хохотать.
Нам ведь мало кто писал. В основном то, что мы показывали, рождалось как импровизация — на бегу, в застолье, по дороге на гастроли, на рыбалку… Конечно, все наши спонтанные озарения бывали запомнены, даже записаны и тщательно отрепетированы. Но именно то, что вся эта «лабуда» изготавливалась нами лично, приводило к тому, что органика нашего дуэта была незаемная, предельно своя. Наверное, мы не достигли бы той естественности и раскрепощенности, которые столь ценит зритель во все времена, если бы просто выучивали наизусть и репетировали текст какого-то пусть даже большого сатирика. Конечно, в пользу нашего дуэта играл и тот факт, что мы полюсно противоположны по фактуре. Это помогает создавать необходимое напряжение, «разность потенциалов» на сцене. Даже не прямой голливудский конфликт, а вещицы потоньше. Михаил Державин на зависть разноплановый актер.
Как худрук и режиссер нашего мини-театра, я мог извлечь из этого «материала» буквально все. У зрителя, знавшего Мишу в основном по киноролям, порой складывалось впечатление его совершенно определенного амплуа — голубоглазого западного аристократа, этакого красавца-педанта. Это далеко не так. В нем было все!.. Порою это подтверждала сама жизнь. Однажды во время гастролей Театра сатиры в Израиле к нему подошла одна старая еврейка и сказала: «Скажите, Дэржавин, вы случайно не еврэй? Так что в нем было все. Кстати, после этого случая многие в коллективе нашего театра начали посматривать на Мишу как-то… чуть иначе.
Мне давно было ясно, что социально-типажный подход советского кино очень обеднил Мишину фильмографию. Ведь он мог стать просто нашим Аленом Делоном. Но требовались иные типажи по крайней мере на роли главных героев — в 50-е нужны были Рыбников, Белов, Юматов на роли рабочих парнишек, в 60-е — Смоктуновский, Баталов, Лазарев на роли интеллектуалов-физиков… Державин не вписывался ни в каких «кубанских казаков», что бы они там ни оседлали — племенных рысаков, атомное ядро или монтажниц-высотниц. Уже, так сказать, под занавес появился режиссер Анатолий Эйрамджан. Вот он начал снимать Мишу много, да все в главных ролях, стал буквально Мишиным домашним режиссером, зачастую в его фильмах появлялась и Роксаночка. Эти кинокомедии зритель помнит до сих пор — это и «Бабник» где мы играли с Мишей вместе , и «Импотент», и «Моя морячка», и «Жених из Майами», и многие другие. Теперь уже не вспомнить, где это было? В каком городе гостиница «Малахит»?
Помню, меня все спрашивали: «А почему вы не снялись за компанию с Державиным после «Бабника» и в «Импотенте»? Старый бабник и начинающий импотент — это практически одна и та же фигура». К счастью, наши «Трое в лодке, не считая собаки» удались на славу. Там у нас был даже не дуэт, а терцет, или трио. Солировал наш замечательный друг Андрюша Миронов. Один из секретов успеха этого фильма, я думаю, в том, что режиссер Наум Бирман предоставил нам полную свободу импровизации. Он понял, что нас можно смело «отпустить», ведь у нас были уже сыгранные в сценических дуэтах пары — у Миши со мной, у меня с Андреем. И с московской сцены на берег Немана по сюжету Темзы телепортировались те самые раскрепощенность, чувство партнера, общее в нюансах и оттенках для всех троих чувство юмора… Сейчас я понимаю, что на славу нашего дуэта с Мишей работал и тот простой факт, что в советские времена подача юмора на телевидение осуществлялась очень порционно тем более мы старались держать марку!
Это сегодня — «во всех подворотнях». Казалось бы, нынешним молодым сатирикам и юмористам можно только позавидовать! Полное отсутствие цензуры! Но оказалось, вседозволенность хуже любых цензурных рамок. Когда человеку без вкуса, без элементарной художественной грамоты, но с полным набором пошлостей все разрешено… начинается кошмар. Это уже не «свободное творчество», не «антицензура», это не творчество вообще. Это антиискусство. Что касается партнерства на сцене Театра сатиры, мы тоже немало там сыграли с Мишей вместе.
При этом он просто не способен врать на сцене! Ни в чем! При всей его острохарактерности. Это мне представляется важным отметить именно сейчас, когда все просто обожают кривляться на сцене, всех тянет наиграть с три короба, прокричать что-нибудь «нечеловеческим голосом», испытать «нечеловеческие чувства»…» Тет-а-тет Нашему дуэту более полувека. Но редко удается уединиться, отвести душу в задушевной беседе — репетиции, спектакли, гастроли. Но вот наконец удалось поговорить с глазу на глаз. Михаил Державин: Знакомы мы очень давно, спорить глупо. Помню тебя, тогда еще мальчика Шуру, приезжающим в наш двор на потрясающем велосипеде.
Ты появлялся на улице Вахтангова, ныне Николопесковском переулке, и все пацаны тебе дико завидовали. Но давал покататься! Был добрым мальчиком.
Их можно увидеть вместе и в «Ревизоре», и в «Маленьких историях большого дома», и в «Концерте для театра с оркестром» и т. В сценической биографии дуэта есть и спектакли, поставленные специально для него, такие как «Счастливцев-Несчастливцев» и «Привет от Цюрупы». Державин и Ширвиндт в кино На съемочной площадке Александр Анатольевич и Михаил Михайлович тоже встречались часто, но все же реже, чем в театре. Если обратиться к кинематографу, то можно вспомнить такие фильмы с Ширвиндтом и Державиным, как «Спасите утопающего», «Зимний вечер в Гаграх», «Бабник», «Чокнутые» и другие. Но это капля в море по сравнению с количеством выступлений в театре и на телевидении. К тому же роли, сыгранные артистами в этих фильмах, не слишком запомнились зрителям.
За исключением одного. Речь идет о феерической комедии «Трое в лодке, не считая собаки», снятого Н. Бирманом в 1979 году. Причем в этом фильме играет даже не дуэт, а трио великолепных сатирических актеров, состоящий из Ширвиндта, Державина и Андрея Миронова. Образы, созданные артистами на сцене и в кино даже если это эпизодические роли , необычайно яркие и живые, а их сценический дуэт — это гармоничное единство не просто прекрасных профессионалов, но и высокоинтеллектуальных людей. Причем они прекрасно умеют угадывать веяния времени, и их выступления никогда не бывают устаревшими и неактуальными. Теперь вы знаете, сколько лет Ширвиндту и Державину, какие роли оно сыграли в кино и театре.
В память Михаила Державина опубликован видеосборник лучших интермедий дуэта Державин - Ширвиндт Видео В сентябре Гостелерадиофонд России опубликовал на своём Ютуб-канале сборник лучших сценок дуэта замечательных актёров - Александра Ширвиндта и Михаила Державина, посвятив его памяти последнего, умершего в этом году. Творчество комедийных актёров Александра Ширвиндта и Михаила Державина оставило яркий вклад в кино, на театральной и эстрадной сценах СССР и России и театральных вечеринках. Большой успех принесли артистам и друзьям в жизни их совместные выступления с номерами на злободневные темы.
Мурашки по коже: Наталья Селезнева раскрыла сакральные слова Ширвиндта у гроба близкого друга
Александр Ширвиндт и Михаил Державин. Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Андрей Миронов. Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. Александр Ширвиндт и Михаил Державин. Трогательную речь другу посвятил Александр Ширвиндт. Поклонники считают, что Михаил Державин был настолько добрым человеком, что к нему тянуло всех и каждого. Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте РИА Новости. Актер и режиссер Александр Ширвиндт выпустил книгу "Отрывки из обрывков" в жанре "ироничной исповедальности", сообщает пресс-служба издательства.
Александр Ширвиндт тяжело переживает утрату своего лучшего друга Михаила Державина
Они познакомились, когда Александру было 11 лет, а Михаилу - девять. Александр Ширвиндт и Михаил Державин выступали с юмористическими номерами начиная с 1957 года, а затем они вели передачу "Утренняя почта", сообщает издание teleprogramma. Михаил Ширвинд с детства знал коллегу и друга отца Михаила Михайловича Державина. По его признанию, он вырос в компании друзей родителей. Для меня это личная трагедия — то, что они уходят.
Артист будет похоронен на Новодевичьем кладбище, где покоится и его отец, в прошлом ведущий актер Театра им. Вахтангова Михаил Степанович Державин.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс. Дзен Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!
Я говорю о нашей с Мишкой дружбе", - сказал он. Как передает ТАСС , Ширвиндт со сцены Московского академического театра сатиры пообещал, что получит медаль и принесет другу. Напомним, что Михаил Державин скончался 10 января после продолжительной болезни.
Его похоронят на Новодевичьем кладбище.
В 1963-м актер сыграл запоминающуюся эпизодическую роль студента Гнесинки в мелодраме «Приходите завтра…», а в 1967-м ему досталась большая роль в популярном шпионском телевизионном фильме «Майор Вихрь» по произведению Юлиана Семенова. После этого появления актера в кино стали более частыми. Ширвиндт зарекомендовал себя в кино блестящим, всегда способным даже из небольшого появления на экране выжать иронический, комедийный эффект, актером второго плана и эпизода. Этот талант ярко проявился в культовой мелодраме Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром! Впоследствии картина стала главным новогодним фильмом для многих поколений советских и российских зрителей — каждое из которых прекрасно знало и Ширвиндта.
Эффектными были и небольшие роли актера в таких популярных фильмах, как «12 стульев», «Вокзал для двоих», «Забытая мелодия для флейты» и «Самая обаятельная и привлекательная». Не часто получавший приглашения сыграть главные роли Ширвиндт тем не менее с большими выходами в кино прекрасно справлялся. Так он выделяется даже на фоне друзей Андрея Миронова и Михаила Державина в фильме «Трое в лодке, не считая собаки». Впоследствии он изобразит одного из классических протагонистов перестроечного кино в комедии Анатолия Эйрамджана «Бабник». Как Александр Ширвиндт попал на эстраду и телевидение? Пожалуй, главной любовью Ширвиндта была и остается эстрада.
Он уже в 1950-х начал не только сам выступать на сцене с юмористическими зарисовками — часто в компании Михаила Державина и Андрея Миронова — но и писать и ставить как режиссер скетчи для других артистов. Именно Ширвиндт придумал такой культовый для 1990-х комический дуэт, как Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична. Успех дуэта Ширвиндта и Державина заметили и на телевидении. Уже начиная с 1970-х, друзья стали вести разные программы, включая «Терем-теремок» и сверхпопулярную «Утреннюю почту».
Александр Ширвиндт и Михаил Державин. Лучшие выступления
Александр Ширвиндт, неизменный худрук Московского театра сатиры, прекрасный актер, народный артист РСФСР отмечает свое 85-летие – Самые лучшие и интересные новости по теме: Москва, Театр сатиры, Ширвиндт на развлекательном портале Александр Ширвиндт, Андрей Миронов и Михаил Державин в фильме «Трое в лодке, не считая собаки», 1979 г. Прощание с Михаилом Державиным: Александр Ширвиндт, Наина Ельцина и другие. Однако творческий тандем, который создали Михаил Державин и Александр Ширвиндт, пожалуй, один из наиболее ярких. Последние новости о персоне Михаил Державин новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Соболезнования в связи со смертью Александра Ширвиндта выразили президент России Владимир Путин, а также высокопоставленные политики, деятели культуры, журналисты и коллеги артиста.
Оставили сына и уехали на фронт
- Ширвиндт: 72 года безоблачной дружбы с Державиным достойны книги рекордов
- "Мне Державин снится. До встречи", — Ширвиндт успел сказать, кто позвал его на тот свет
- Ширвиндт: 72 года безоблачной дружбы с Державиным достойны книги рекордов
- Александр Ширвиндт прилюдно простился с покойным Михаилом Державиным
- "Юмор на все времена": Александр Ширвиндт и Михаил Державин
- Александр Ширвиндт тяжело переживает утрату своего лучшего друга Михаила Державина
Александр Ширвиндт прилюдно простился с покойным Михаилом Державиным
До скорого, любимый! Ленинского комсомола, в Театре на Малой Бронной, Московском театре сатиры, а также, начиная с 1956 года, снялся в 30 кинолентах. Самые яркие роли Михаил Михайлович воплотил в картинах «Трое в лодке, не считая собаки», «Моя морячка», «Жених из Майами», «Старые клячи» и других. Кроме того, зрителями до сих пор горячо любимы выступления Державина с Александром Ширвиндтом в «Утренней почте».
В нем режиссерское начало живет с детства. Мы вместе окончили театральное училище, попали в один театр — имени Ленинского комсомола. Как мы не надоели друг другу? Все-таки мы видимся не каждый день, живем не в одной квартире, и у нас совершенно разные характеры.
Шура, например, всю жизнь прожил со своей супругой Натальей Николаевной. А я женился трижды. Тут я его обошел. Со своей женой, архитектором Натальей Белоусовой, Александр Ширвиндт прожил больше 60 лет. Когда интересующиеся пытаются уточнить, почему так долго, а заодно и объяснить, что такое постоянство уже немодно, Александр Анатольевич говорит, что «жен на старости лет не меняет». Пусть он уже не очень свежий, зато я буду знать, что он выращен в огороде, а не в химической лаборатории. Меня покойная Люся Гурченко как-то заставила челюсть сделать — для голливудской улыбки.
Мы с ней снимались в фильме «Аплодисменты, аплодисменты…». Она сказала: «Все, я сниматься с тобой не буду, езжай делать челюсть! В общем, она меня дожала. Я и поехал. Делали мне челюсть не у дантистов, а в мастерской на «Мосфильме». Залили в рот самосвал бетона — я чуть не задохнулся. А потом слепили страшную белую челюсть каких-то лошадиных размеров… Я приехал в Ленинград, воткнул ее в рот и спросил Люсю: «Ну, ты шовольна?
Я шепель шкашать нишего не могу». А она: «Зато как выглядишь! Говорят, что, когда его мама потеряла зрение, Александр Анатольевич частенько говорил ей: «Мама, не переживай. Ну совершенно не на что смотреть». В спектакле «Ревизор» 1972 Чувство юмора Шуре помогает всю жизнь. И не только ему. Порой он своими шутками приободрял тех, у кого произошло что-то нехорошее.
Откуда у него это? У Шуры были необыкновенно талантливые родители. Папа был изумительным скрипачом, а мама — урожденная одесситка, редактор филармонии. Она устраивала знаменитые концерты в Колонном зале, где участвовали великие мастера МХАТа, Малого театра, вахтанговцы. Так вот, у Шуриной мамы иногда проскальзывал тот железный взгляд, который потом усвоил и Александр Анатольевич. Он что-то говорит, не улыбается, но все чувствуют, что он переполнен юмором. Такой подход к проштрафившимся подчиненным иногда действует сильнее, чем выговор.
Иногда Шура таким образом общался и с высокими чинами, чтобы обойти препоны цензуры. Однажды, поехав на гастроли, мы решили разыграть всю труппу. Театр прибыл в один из уездных городов. Сидя в гримерке, мы с Ширвиндтом принялись громко пререкаться: «Что же мы так опростоволосились? Надо было несколько штук покупать! Слово за слово, гример заинтересовался и как бы невзначай спросил артистов, что же они не поделили. И услышал — под страшным секретом!
Конечно, гример захотел узнать, где же дают такое добро. Мы продиктовали ему адрес. Через 10 минут уже вся труппа знала, где можно затовариться замшевой контрабандой. Но, когда покупатели на перекладных прибыли на место назначения, выяснилось, что магазин там действительно имеется, но продают в нем не заграничные пиджаки, а… керосин. Часто отдыхали с женами, Шурка брал и внуков в астраханские места — там можно было совершенно спокойно всей семьей прожить на одной только рыбе. Под Астраханью мы все жили в палатках. Вместо электричества использовали свечки или керосиновые лампы.
Шура иногда забывал погасить свою лампу, и на свет в палатку собирался рой всевозможных насекомых. А следом в палатку заползали огромные жабы, ящерицы, чтобы полакомиться этим налетевшим разнообразием. На Шурку же прыгала одна большущая лягушка. Он называл ее Розой. Мы все тоже были с ней знакомы. Шура ее никогда не обижал. Мы там жили две недели, и она приходила почти каждый день, потому что понимала: Александр Анатольевич ее накормит.
Шурка с ней очень дружил. Если она у него засыпала на груди, он просыпался, брал фонарик и шел к речке, чтобы выпустить Розу на волю. Говорит Александр Анатольевич Ширвиндт, актер театра и кино, театральный режиссер и драматург, народный артист РСФСР, художественный руководитель Московского академического театра сатиры: «Я мог бы целую книгу о Державине написать самостоятельно, но так как он уже пишет сам, да еще и помогают такие опытные, антисклеротические члены семьи, как Роксаночка и сестра Аня, а также дети, внуки и племянники, я вынужден быть очень аскетичным в своих высказываниях. Хотя это невероятно сложно. Дело в том, что наша совместная с Державиным биография уже зашкаливает за 70 лет это устрашающие сроки! Конкретно же здесь и сейчас я хотел бы выразить одну очень важную для меня эмоцию. Всю жизнь, где бы мы с Мишей ни были — на эстраде, в театре, в кино, в капустниках, в застолье, на рыбалке, среди друзей или среди врагов, среди чиновников или среди президентов… — всю жизнь так или иначе Михал Михалыч всерьез или в шутку, акцентированно или походя утверждал, что именно он из нас двоих — молодой.
Он никогда не забывал невзначай напомнить окружающим, что младше меня на два года. И вот эта самая история, что он молодой, а я старый, длилась 70 лет. Слава богу, сейчас, когда ему исполнилось 80, он перестал быть молодым, а стал моим ровесником. И теперь из этой вечной сноски о том, что он молодой, а я старый, как-то выветрился смысл. Мы сравнялись. Никакого преимущества у Державина передо мной в молодцеватости, голубоглазости, обаянии юношеской неискушенности и желторотости не стало. Теперь я счастлив, потому что пребывать все время под гнетом опытности, «старчества» при молодом партнере, практически пацане, всегда было очень трудно.
И чревато комплексами. Ну еще бы! С детства человек орал, что он молодой, а я старый — вот и созрело у меня такое «благодарственное посвящение» для книги мемуаров наконец-то зрелого и умудренного автора. Благодарю тебя, Миша, за то, что ты наконец достиг моего возраста! А если серьезно, то и поступали в Щуку, и ее заканчивали, и начинали работать в театре мы почти одновременно, вот с этим гандикапом в два года. В юности это действительно значительный отрыв. Когда ты на первом курсе, а он в девятом классе, то он действительно говно, а ты человек.
В институте, когда я на третьем курсе, а он на первом, диспозиция опять же не меняется — я человек, а он говно. Когда ты уже играешь в Ленкоме, а он все еще чему-то учится, та же конфигурация фигур. И так, казалось бы, будет всю жизнь. Но постепенно, с годами, когда мы стали выходить вместе на сцену, театральную или эстрадную, на съемочную площадку, этот гандикап несколько перевернулся в его пользу, он получил законную возможность даже бравировать своим юниорством, расцветом сил и необстрелянностью, а позже моложавостью. Еще попозже этот гандикап начал таять, в общем-то, уже 57 лет тебе или 55, значения не имеет, но Михал Михалыч в те времена этого еще не признавал, упорно цепляясь за свою молодость. Но теперь все-таки мы, очевидно, сравнялись хотя не убежден, что это столь же очевидно для него. Теперь все зависит только от того, кто первым добежит, первым допьет свою пол-литру.
Теперь это соревнование на равных! У нас всегда был свой мини-театр — он да я. Этот театр прожил так долго, потому что мы с Мишей вовремя догадались, что в нем должно быть все дифференцированно. Я был худрук и режиссер, а он артист и парторг. Я об этом писал уже в книге «Былое без дум» правда, чуть иначе. Насколько знаю, фрагмент из нее о Державине будет здесь использован, но, думается, подобные повторы у зрителя, который в данном случае чудесно перевоплощается в читателя, не вызовут нареканий. Ходят же люди по нескольку раз на полюбившийся спектакль, значит, будут не против и прочесть различные литературные интерпретации одного и того же события.
Мы репетировали и придумывали сценки всюду, при каждом удобном случае Еще одна особенность нашего мини-театра в том, что мы в нем работали на равных, не было никакого перетягивания юмористического каната. Как это нередко случается между партнерами и в театре, и на эстраде. Судьбы большинства дуэтов подозрительны и зачастую трагичны. Было множество дуэтов «жена — муж», множество дуэтов конферансных, множество эстрадных куплетистов… Как правило, это бесконечное существование вдвоем, нос в нос, чревато накоплением взаимного раздражения, усталости и тому подобное. В этом плане нам дарован был какой-то воздух — мы не круглыми сутками отирались друг о друга. У нас был театр, в нем отдельные спектакли, отдельные роли. Было кино, разводящее по разным съемочным площадкам.
В конце концов, у нас были отдельные семьи, отдельные дети тоже не всякий дуэт может этим похвастаться. Так что длительное пребывание «нос в нос» никогда не перерастало в какую-то дурную бесконечность. Ведь отчего так трудно взаимоотношаются великие шахматисты? Публика часто винит в этом их «плохие характеры», звездную капризность, болезненное чувство соперничества в борьбе за пьедестал. На самом же деле, если сутками сидеть в 30 см друг от друга, при самых ангельских характерах можно осатанеть. Слава богу, у нас с Мишей был необходимый воздух. Этим и объясняется такое творческое долголетие нашего дуэта.
Повлияло здесь и то, что так называемых «масок» рыжий-черный, трус-балбес и так далее в нашем мини-театре не было. При всей кажущейся простоте мизансцен мы старались рисовать и думается, не без успеха психологически точные, реалистичные портреты наших современников, живых людей, за словами, жестами и общим состоянием которых угадывались судьбы. Как ни странно, это всегда работало на юмор. Зритель узнавал в наших героях себя или своих знакомых, видел сходство ситуации на сцене с той или иной ситуацией в жизни… и вдруг начинал хохотать. Нам ведь мало кто писал. В основном то, что мы показывали, рождалось как импровизация — на бегу, в застолье, по дороге на гастроли, на рыбалку… Конечно, все наши спонтанные озарения бывали запомнены, даже записаны и тщательно отрепетированы. Но именно то, что вся эта «лабуда» изготавливалась нами лично, приводило к тому, что органика нашего дуэта была незаемная, предельно своя.
Наверное, мы не достигли бы той естественности и раскрепощенности, которые столь ценит зритель во все времена, если бы просто выучивали наизусть и репетировали текст какого-то пусть даже большого сатирика. Конечно, в пользу нашего дуэта играл и тот факт, что мы полюсно противоположны по фактуре. Это помогает создавать необходимое напряжение, «разность потенциалов» на сцене.
А так — весело и культурно и не придерешься, а даже, наоборот, когда приезжал какой-нибудь Сартр или Хикмет, который с трапа самолета тут же возмущался, что, мол, у вас застенок, а не страна, что, мол, слова нельзя сказать, его брали под белы капиталистические рученьки и вели в Дом актера на пятый этаж — вот, смотрите, какие слова кому не дают сказать.
Судьба наша с Ширвиндтом такова, что еще со времен тех капустников мы идем вместе по жизни не только как коллеги, но и как друзья, и только позже сформировались в творческий дуэт двух персонажей-антагонистов. Наша эстрада начиналась еще с театральных подмостков Ленкома, где я играл чаще всего голубоглазого блондинчика — положительного комсомольца с озаренным лицом в стиле «Будь готов» и полубезумным идейным взглядом а-ля «Всегда готов», а Ширвиндт вечно был антиподом этого героя — асоциальным ненадежным типом, слащавеньким таким пошляком и циником-прохиндеем. Классический контраст двух противоположностей, сошедшихся в прочном единстве нового творческого пути конца 50-х — начала 60-х и освоивших далекое светлое будущее до начала XXI века. Один — скептик с сарказмом, другой — простак с наивными идеалами.
Таковыми были наши Счастливцев и Несчастливцев, написанные позже Григорием Гориным специально под наше амплуа, такими являются Орнифль и Маштю, а также Думающий о России и Американец из «Привета от Цюрупы». Афиша спектакля «Привет от Цюрупы» 1999 Театр нас связал и вел. Сначала это был Ленком, потом на Малой Бронной и, наконец, Театр сатиры. Театральная линия, параллельно с которой продолжались и капустники, и просто выступления на шефских или дружеских вечерах, способствовала и нашему пониманию друг друга, и профессиональному росту как театральных эстрадников.
Именно так следует нас называть, ибо наш дуэт был единственным на эстраде тех лет, вышедшим из театральной среды. Все они были чистыми эстрадниками, от нас же этим не пахло. Тут была своя драматургия, особенная интонация, театральная импровизация и своеобразная харизма, хотя Эфрос как раз видел и возмущался почему-то именно эстрадностью Ширвиндта: «Многолетнее увлечение капустниками сделало мягкую определенность характера Ширвиндта насмешливо-желчной, и ему не хватало той самой муки… ему надо было как-то растормошиться, растревожить себя». Но надо отметить, что как раз капустники помогли Ширвиндту избавиться от ненужной тяжести, скованности и разбавить густоту характера роли приятным, слегка сатирическим послевкусием.
Знаменитый дуэт Ширвиндт — Державин выступает в качестве ведущих «Утренней почты» Появление нашего дуэта на телевидении началось с приглашений на «Огоньки» и в «Утреннюю почту» в качестве ведущих: — Александр Анатольевич, объясните мне, чем отличается прямой эфир от записи? Ведь говорят же все равно одно и то же. Вот что говорят ваши друзья после вашего выступления на голубом экране? И что вы отвечаете?
А в прямом эфире сразу видно, что «вырезать» из вас нечего. Тогдашняя цензура не пропускала пошлость, извращения и грязь на экран, но взамен требовала достойный интеллектуальный высокохудожественный материал. Когда мы в «Утренней почте» читали письма от телезрителей, выглядело это так: — Александр Анатольевич? И это для них большой праздник.
Вместе с телезрителями мы включались и в спортивное движение: — Куда это вы рванули, Михал Михалыч? Правда, правая нога болит. Невозмутимые, строгие лица юмористов-джентльменов — визитная карточка дуэта — Не думаю. Левая нога — ровесница правой, однако же не болит.
Или на фоне ритмической гимнастики: — Кстати, Михал Михалыч, телезрители спрашивают: «Как и из чего сделать форму для ритмической гимнастики? Кстати, вы держите спортивную форму? Вот так, легко и ненавязчиво. Конечно, сейчас юмор перестал быть художественным, тонким и изящным.
В моде юмор тупой, тупой и еще тупее. Рассмешить любым способом — вот что стало приоритетом. Это называется оболваниванием и напоминает ситуацию с французскими комедиями с участием Луи де Фюнеса или группы «Шарло», невероятно забавлявших подростков 70-х, сегодня же того, кто надумает пересмотреть это кино, ожидает жуткое разочарование. Фильмы же Гайдая, Рязанова, Данелии, Бирмана живы и пересматриваются с наслаждением по сей день.
Или другая крайность: обличение пороков с такой злостью, которая сокрушает помимо гнилых трухлявых деревьев и молодые перспективные саженцы. Ужасно, когда сатирик превращается в ядовитую змею, изрыгающую в зал массы желчи, тем самым ну никак не сея доброе. Публика смеется, но страшен тот смех… Полная деградация, как в первом, так и во втором случае. И думается, что мы старались сохранить лучшее, что со времен «капустников» нас окружали добрые, веселые, сильные духом личности, такие как Михаил Жаров, Леонид Утесов, Клавдия Шульженко, Марк Бернес, Илья Набатов, Ростислав Плятт.
Они не стали пошлыми по той же причине. Кто-то сверху даже говорил, что их юмор понимает только жидкая прослойка старой интеллигенции. Думаю, это и близорукость, и элементарная зависть. Мы с Ширвиндтом любим повторять: нас никто не любит… кроме народа.
А это главное. В спектакле «Привет от Цюрупы» 1999 У нас на протяжении лет, конечно же, выработались свои собственные клише, и эти наработки мы используем с успехом. Например, наша давнишняя миниатюра еще со времен юбилеев Утесова, Жарова, Богословского, где я пою якобы по-английски, а Шура переводит. Наш добрый друг, Виктор Суходрев, личный переводчик Хрущева, Брежнева и Горбачева, как-то пригласил нас выступить на вечере, организованном для иностранных посольств, поэтому дипломатов было предостаточно.
И вот мы вышли. Ширвиндт, как всегда: «Дорогие друзья, к нам сегодня приехал…» — и т. И выхожу я и начинаю петь. Я не знаю ни слова по-английски, но поймал мелодику, и выглядело все это очень правдоподобно.
Практически ползала дипкорпуса напрягались, безуспешно настраивая слуховые аппараты, но никто не мог понять ни единого слова. Эффект был потрясающим. Сосед Суходрева спросил у того: «А на каком языке поет товарисч? Похоже на древнедатский диалект».
Что ответил Суходрев, не помню, но для признания артиста этого было достаточно. Потом мы часто использовали такую форму «Переводчик» для других выступлений, как, скажем, на юбилее училища имени Щукина в 1981 году, когда собрались многие бывшие выпускники разных лет и педагоги. Вели вечер тоже бывшие щукинцы — Андрей Миронов и Евгения Симонова. Шура пригласил якобы известного театроведа, приехавшего с далеких Мазарских островов, чтобы поздравить их училище с юбилеем.
Этого театроведа играл я. Ну а позднее, на юбилее Рязанова, мы драматизировали момент, и я вышел уже иностранкой, в женском обличье, одним своим видом вызывая небывалый для зала «Октябрьский» фурор. Я начинал тарабарить на своем псевдоиностранном языке минуты две. Ширвиндт напряженно ждал и что-то записывал в блокнот как переводчик.
Потом: «Мммм… ага…сейчас… секундочку… мммм… ээээ… Дорогой Эльдар! Я продолжаю. Ширвиндт переводит: «Я встречал ее в Шереметьево один. Я встречал ее в Шереметьево-2.
Один я встречал ее в Шереметьево-2». Потом Ширвиндт переводил о казусе, произошедшем с гостьей: «Она уже три дня в Москве, но еще нигде не поселена. Ей заказали номер в гостинице «Космос», а там таксист перепутал и привез ее в гостиницу «Колос». Чистая большая комната, рядом с ней шесть оленеводов.
Удобства во дворе. А двора нет». Дополнение картины от Роксаны Бабаян: «По-моему, Миша первый, вообще, на нашей эстраде переоделся в женщину. Я думала, что зал не откачают.
Мы это платье делали втихаря, чтобы никто ничего не знал, хотя Шура, естественно, знал об этом. Платье Миша взял в театре, парик тоже, а босоножки мы ему на Тишинском рынке подбирали. Тогда целая толпа на Тишинском собралась — наверное, со всего рынка люди сбежались. Державин босоножки примеряет!
А он еще так тщательно к вопросу подошел: «Нет, здесь немного подъем жмет. А нет ли другого размера? Ресницы наклеили. Клипсы надели.
Сумку я ему свою впихнула. И до самого выхода на сцену никто этого не видел: мы переодели Михаила Михайловича прямо за кулисами в одну секунду. В зале «Россия», которого уже нету, были огромные кулисы. Прямо перед выходом на сцену — тяжелые портьеры, и мы в их широких складках Мишу мигом переодели.
Даже кольца успели надеть и браслет под цвет люрексового платья. И когда он вышел, все буквально полегли — и за кулисами, и в зале. На сцене сидел еще Микаэл Таривердиев… И все они просто полегли, как колосья». Снова говорит Михаил Михайлович: «Это надо было видеть.
Этот номер — лишь одна из заготовок, которая начинялась подходящим фаршем для очередного события, хотя всегда это было что-то новенькое на базе старенького. И это удивительно! Как, впрочем, и в театре, ведь спектакль не может быть одинаковым всегда. Из раза в раз, а то и из сезона в сезон он растет, крепнет, наполняется живительными соками, приобретает свежие неожиданные краски.
Мы не только играли, но также смеялись и над самими собой. Наш номер о создании спектакля мы старались наполнить красками эмоций, драматизма. Мы пародировали сами себя! Так было и с другими пародиями, например на «Кинопанораму», где ведущий передачи Александр Ширвиндт знакомит зрителей с «хорошо всем нам неизвестным Закадром Внекадровичем Нетронутым моя роль , который… не снялся практически на всех киностудиях нашей страны… — Почему на всех?
Я так стабильно не снимаюсь на «Мосфильме», «Ленфильме» и студии им. Многие дуэты распадались по многим причинам, таким как неактуальность, потеря кого-то из пары или, что чаще всего, просто надоели друг другу до чертиков. В нашем случае, слава богу, такого не случилось. Мы старались идти в ногу со временем — делали пародии на известные передачи, на личности, такие как Кашпировский с Чумаком, на тему разрухи колхозов и на тему бизнесменов — новых русских и т.
Как-то у Александра Анатольевича спросили, как же так, что вы оба не поссорились за столько лет, он объяснил, что, во-первых, Державин — «патологически неконфликтный» человек, с ним просто невозможно поссориться. И если назревает со стороны Шуры какая-нибудь буря, то ему немедленно говорится такое: «Стоп, я — национальное достояние! И еще: если мы часто на эстраде, а иногда в кино и в спектаклях вдвоем, это совсем не значит, что мы и живем вместе. Хотя в самом начале нашей популярности у народа возникала масса вопросов самого бытового характера: где мы одеваемся, что пьем, кто наши дети и, наконец, чья жена Роксана Бабаян?
Еще вопрос: вы курите фирменные сигареты, табак. Скажите, где вы все это… — Я родился в Москве в 1934 году. Наше долголетие заключается в том, что мы можем и умеем друг от друга отдыхать и не сильно уставать при этом вместе». Разные характеры Надо заметить, что Шура всегда был в лучшем положении, чем я.
Ведь он старше меня на два года. Поэтому он для меня был уважаемым человеком даже тогда, когда мы только познакомились мне было 11 лет, ему — 13. Я его слушался, для меня он всегда был прав.
Посещать кладбище по очередному траурному поводу Ширвиндт уже не мог, а в последние годы, по его собственному признанию, он копил силы на собственные похороны.
Очень по ним тоскую, конечно. Все мои перемерли. Снаряды все чаще рядом со мной взрываются, но я пока цел. У меня тут недавно спрашивали, почему я не пришел на очередное прощание.
А я ответил, что уже сил нет ходить на кладбища. Хочу энергию приберечь до собственных похорон», — отшутился в свойственной для себя манере в беседе с журналистами в очередной раз он. Одним из самых светлых воспоминаний Александр Ширвиндт делился практически без прикрас и без утайки. Дружбой с Людмилой Гурченко президент Театра сатиры гордился особенно: «виной» тому был сложный характер советской дивы.
В свое время в прессе ходили слухи — обаятельного и харизматичного Ширвиндта с певицей связывают особые отношения. Однако, все эти годы своим принципам мэтр был верен, что подтверждал не словом, а делом. При ее характере и все такое. Принцип долголетия с ней был в чем?
Во-первых, я никогда с ней не жил. У нас не было ни романа, ни флирта, ни безумной случайной ночи никогда. Это тоже очень продлевает взаимоотношения. Потом я при Гурченко всю жизнь был, как Державин при мне: что бы ни заводила, я всегда «да, да, пожалуйста», — посмеивался он.
За иронией преподаватель и опытный артист всегда маскировал свои настоящие чувства.
Михаил Державин
Российский актер Александр Олешко разместил в своем аккаунте в Instagram фотографию Александра Ширвиндта, одиноко стоящего на сцене перед пустым залом. Александр Ширвиндт, Андрей Миронов и Михаил Державин в фильме «Трое в лодке, не считая собаки», 1979 г. Однако творческий тандем, который создали Михаил Державин и Александр Ширвиндт, пожалуй, один из наиболее ярких. Известный отечественный артист Александр Ширвиндт тяжело переживает уход из жизни своего лучшего друга Михаила Державина, скончавшегося 10 января 2018 года на 82-м году жизни.