Главная Аналитика Оценки и комментарии Александр Дугин: Вперёд — в Новое средневековье!
Возвращение в Средневековье: «Новоторжский рубеж 2024» в Тверской области привлекает туристов
Насколько эта влюбленность может вдохновить для объяснения наших многомятежных мгновений - решать зрителю и читателю. Вперед в Средние Века! Улыбин Вячеслав. Литератор, родился в 1968 году. Закончил юридический факультет СПбГУ. Участник персональных и коллективных выставок.
По информации Грабба, над проектом работает небольшая команда, которая фокусируется на экспериментальных механиках и взаимодействии с персонажами. Место действия игры — Европа 16-го века, то есть события будут происходить на рубеже Средневековья и Нового времени. Project Missouri будет сконцентрирована на прохождении без боя — вместо этого главный герой расследует загадочные убийства. Расследование основывается на наблюдениях, допросах и изучении улик, затем следует заключение и соответствующие обвинения.
Журнал Министерства народного про-свещения далее ЖМНП выходил со строгой периодичностью раз в месяц с 1834 по 1917 г. Даже по такому нейтральному, то есть как бы не-политизированному образовательному периодическому изданию, как ЖМНП, можно понять в какой напряженной политической обстановке происходили публикации: на страницах журнала появляется манифест об отречении монарха, приказы и распоряжения Временного прави-тельства печатались тут же с пояснениями о причинах задержки оче-редного выпуска. Однако, журнал продолжал выходить.
Если вернуться к статье Бицилли, вышедшей в тот роковой год, то и она по многим причинам — знаковая. Тема, избранная начинающим ученым и преподавателем — очень специальная, манера изложения мо-жет быть понята на современном уровне междисциплинарных истори-ческих исследований как «плотное описание». Этому плотному описа-нию соответствует, можно сказать, плотное цитирование.
Большой объем латинских текстов введен в само тело статьи, и выбор цитат так же примечателен, как и формулировки комментариев. Особенно ценна идея Бицилли, которая была сформулирована так: «Когда в Европе стала складываться общественная жизнь, когда нача-лись общественные движения, регистраторы текущей действительно-сти, хронисты, оказались в затруднительном положении. Восстания в городских общинах, великие религиозно-общественные движения застали хронистов врасплох.
Историческая жизнь предстала пред ними более сложной и многообраз-ной, чем она казалась им до сих пор». Бицилли выдвигает немедленно такой тезис: «Прежнее историческое понимание более не годилось; оно должно было замениться новым. Средневековые историки не отдавали может быть себе отчета в этом; во всяком случае они не теоретизирова-ли.
Но приспособляться к новым задачам им все же пришлось» 7. Почему и как именно средневековые авторы это сделали? Исто-рик, находившийся в России в начале эпохи гражданских войн и рево-люций, надеялся пролить свет на смысл средневековых событий и спо-собы рефлексии по поводу социальных столкновений путем разбора двух примеров общественных конфликтов, анализируя параллели сложных казусов и перекличку источников, упоминающих о сходных исторических событиях.
Но не менее важна была для историка и свиде-теля круциального момента истории перекличка исторических эпох и кризисов развития общества с теми, которые он вынужден был наблю-дать. Приспосабливаться к новым обстоятельствам пришлось, как и другим современникам событий, и историкам Нового Средневековья. Работа, опубликованная в 1917 г.
Пер-вый пример или конструируемый казус — это средневековая Пьяченца после 1000 года и происходившая в городе борьба пеших и конных, то есть рыцарей и простолюдинов. Пространные цитаты при разборе авторской позиции Бицилли со-вершенно необходимы для отражения ритма и стиля его работы. Начи-нается работа со специализированной вводной относительно источни-ков, демонстрирующей отличное знакомство с находками европейской науки, но также и желание дать собственный взгляд на анализируемые исторические свидетельства и их специфику: «О событиях этого време-ни повествуется в так называемой гвельфской летописи, автор которой по характеристике Пертца предисл.
Annales Placenta. Сейчас же у Бицилли проявляется важный штрих-наблюдение: «Собственно и эту раннюю часть, где помещен рассказ об интересующих меня событиях 1090 г. С 1154 г.
До 54 г. Однако, согласно анализу Бицилли: «Повествование о событиях 1090 г. Не лишен литературных достоинств и яркий перевод Бицилли строк средневековых хронистов, задача построения захватывающего нарратива, поиска fiction in the archives выполнена прекрасно, несмотря на тяжеловесность текста оригинала.
Перевод-пересказ истории таков: «В феврале месяце 1090 года между народом и рыцарями Пьяченцы вспыхнула великая распря вследствие драки, происшедшей в это время на пустыре между церковью Св. Марии Храмовой и дорогой, ведущей к зам-ку. Случилось ненароком, что некий рыцарь с явным перевесом сражался с неким пешим, так что они не могли расцепиться.
Простолюдины, наблю-давшие за этой борьбой, заметили, что пехотинец не может сопротивляться рыцарю, и стали бросать в последнего камни и грязь. Бывшие там рыцари, в свою очередь, избили и отхлестали пехотинца. Поднялся всеобщий пере-полох, все городские рыцари собрались в одном месте, а пешие — в другом, и между ними завязался жестокий бой...
С небольшими паузами, во время которых читатель не успевает переводить дух, Бицилли продолжает рассказ-цитирование: «На сле-дующий день арена борьбы была перенесена за город». Однако вскоре, он поясняет, что по мнению хрониста, борьба, начавшаяся столь немо-тивированно, столь же немотивированно и окончилась: «после ряда перипетий: случилось по Божьему изволению, что внезапно обе сторо-ны устыдились и ощутили раскаяние, и, с плачем и восклицаниями: Pax! Это происхо-дило в Пьяченце, как сказано, в 1090 году».
Тут же следует замечание медиевиста: «А в 1040 г. Далее Бицилли приводит цитаты, характеризующие повествова-ния двух хронистов — Арнульфа и Ландульфа, которые писали незави-симо друг от друга, но имели черты сходства и между собой, и с расска-зом, составленным анонимным хронистом Пьяченцы. Бицилли подчер-кивает особенность позиции одного из хронистов: «Ландульф не говорит о поводе столкновения, зато указывает на его причину: угнетенное положение народа.
Вследствие этого случилось, что во всех частях города капитаны и вальвассоры взяли над народом верх и бесчеловечно расправлялись с его представителями.
В Steam у проекта пока мало отзывов, а цена составляет 435 рублей. В Steam у игры пока мало отзывов. Забрать игру в свою библиотеку нахаляву можно до 7 ноября 21. В цифровом магазине Epic Games Store забрать бесплатно и навсегда в свою библиотеку до 10 ноября можно головоломку Filament и военный экшен Rising Storm 2: Vietnam. После окончания этой раздачи начнут выдавать приключенческую игру Alba — A Wildlife Adventure и тактическую игру в стиле стелс Shadow Tactics.
Clone Carnage, который является спинофом Destroy All Humans! Причина, скорее всего, в том, что ранее проект получил в основном отрицательные отзывы по большей части из-за низкого онлайна. От всего сердца, спасибо за донаты! С вами был рыжебородый Hast автор текстов и Lumy голос в видеовыпуске...
Новое средневековье, как выглядит на практике.
Разработчики из Behaviour Interactive показали трейлер новой главы-обновления Forged In Fog для ассиметричного мультиплеерного хоррор-экшена Dead by Daylight. читайте, смотрите фотографии и видео о прошедших событиях в России и за рубежом! Нынче католичество кренится в сторону средневековья еще сильнее. Разработчики из Behaviour Interactive показали трейлер новой главы-обновления Forged In Fog для ассиметричного мультиплеерного хоррор-экшена Dead by Daylight. Новое средневековье XXI века, или Погружение в невежество.
Новое Российское Средневековье
В Eurogamer стратегию Manor Lords похвалили за хорошо переданную атмосферу средневекового города, но также отметили, что все еще есть над чем поработать. Мода ругать Средние века возникла еще в Возрождение, когда появилось резкое отрицание всего, что имело отношение к недавнему прошлому. Нет, это Великий Новгород начала XXI века, незаконный митинг навальнистов. Примет Страдающего Средневековья стало слишком много. «Тексты переформатировали жизнь»: Юрий Сапрыкин о «новом средневековье». 1 июля 2023 года в Эрмитаже в Аванзале и Николаевском зале Зимнего дворца о ткрылась новая выставка «Цари и рыцари.
средневековье – последние новости
Роман со Средневековьем": новая выставка в Эрмитаже Изображение предоставлено пресс-службой Эрмитажа В избранное Поделиться 1 июля 2023 года в Эрмитаже в Аванзале и Николаевском зале Зимнего дворца открылась новая выставка «Цари и рыцари. Роман со Средневековьем». Масштабная экспозиция рассказывает о разных представлениях об эпохе Средневековья: романтическом, которым благодаря литературе увлекались российские аристократы в 1820—1840-х годах, и Средневековье подлинном, когда со второй половины XIX столетия Средними веками заинтересовались коллекционеры.
В России 2024 год провозглашен Годом семьи. Очевидно, что в этой области у нас все обстоит весьма неблагополучно. Бешеные цифры разводов, абортов и падение рождаемости представляют собой катастрофу государственного масштаба.
Сейчас например в сети распространяется увидел у "доренко" видеоролик нарезка из старого материала Россия24 про разложение «медицинской верхушки». О том как люди стали передавать женам, детям, друзьям и подругам — академические звания, должности в гос структурах и прч. Это явно не "профессиональные династии", а административные. Вобщем то это переход обратно к «гильдиям», «цехам» и прочему средневековью, что понятно дело скажется и на профессионализме, проявится в разрушении передовых «публичных институтов» как таковых.
В контексте этого процесса решил освежить для себя творчество Петра Алексеевича Кропоткина. Он рассматривал базовую основу цивилизации - «социализацию» последовательно от насекомых-животных, дикарей, варваров, средневековых городов… вот содержание щелкнул. Интересная хоть и устаревшая теория, некоторые считают альтернативой «Дарвину» хотя на самом деле там подробно разбирается, что это дополнение к ней. Только "устарелость" в условиях уже отчётливо проступающего нового средневековья, что в локальных, что в глобальных контурах, с его самыми отвратительными чертами, теряется. Скоро можно будет читать подобные труды задом наперед.
Кровавая буржуазная революция во Франции 1789 года только воплотила эту мораль на практике. Богиня разума в соборе Парижской Богоматери, воинственная статуя Свободы вместо Христа - вот его зримые символы. Оформившись в эпоху Просвещения, эта идеология перенесла ценностный центр цивилизации с Бога на человека, приписав ему всевозможные добродетели - всемогущий разум, победительную энергию творчества, способность самостоятельного различения добра и зла и т. Под пером просветителей и их последователей-модернистов Гегеля, Маркса и других история превратилась в торжественный марш прогресса во всех отношениях - непрерывное восхождение человечества ко все более совершенному обществу, свободе и правам человека. Были выделены и свои передовики на этом пути, прежде всего Англия, Франция, а затем и Соединенные американские Штаты.
Царская Россия, естественно, при этом рассматривалась как тормоз на дороге европейской модернизации - именно в таком духе о ней писали, в частности, и отцы коммунистического атеизма. Собственность как мировоззрение Значение европейского проекта модерна и последовавших за ним революций заключается в том, что они переключили религиозную энергию людей с неба на землю. Нет сомнения, что благодаря подобному перевороту Евроатлантика в эпоху XIX и особенно ХХ веков достигла выдающихся успехов. По мере развития и укрепления универсально-рыночных отношений западный человек неуклонно утверждал себя как земного бога. Ренессанс, Реформация и Просвещение закрепили - соответственно в духе, в культе и в мировоззрении - это самообожествление самодостаточность евро-американца, сообщив ему при этом религиозную и культурную санкцию. Только при этих обстоятельствах мог быть нравственно оправдан капитализм - своего рода интернациональная мастерская по производству меновых стоимостей, где гарантированный обмен услугами есть прежде всего результат работы на себя, ради своей выгоды, холодного эгоистического расчета. Когда мы, русские, восхищаемся западным изобилием и порядком, мы часто забываем, что они куплены ценой превращения человека в «одномерное» существо, в заложника его собственной экономической активности. При виде сияющих огней витрин и иномарок наше сознание отодвигает куда-то в тайники подсознания факт, что эта роскошь практически означает не что иное, как красивую оболочку небытия. Изобилие и довольство рыночной цивилизации подобны сытой улыбке чревоугодника, который уже съел все, что мог, и теперь может себе позволить щедрость и благотворительность, содержание театров и университетов, высокое жалование своих слуг. Создав общество, где все продается и покупается т.
При этом где-то к середине ХIХ столетия европейский буржуа обрел железную уверенность, что наконец-то он достиг высшей ступени истории - ничего лучшего и желать нельзя! Перечитайте «Зимние заметки о летних впечатлениях» Ф. Достоевского 1863 год : такого смеха над самодовольной Европой до тех пор не раздавалось! Я уже не говорю о текстах К. Леонтьева, прямо славшего Европе проклятья. Константин Леонтьев умер накануне ХХ века, когда две чудовищные мировые войны, затеянные самыми цивилизованными странами Европы и Америки, продемонстрировали миру правоту его страшных пророчеств. Пиррово торжество либерализма Бесспорным достижением европейской цивилизации стал суверенный индивид как субъект права и культуры, однако утрата таким субъектом духовного содержания привела его к рискованным нравственным и политическим опытам со свободой, вплоть до союза с Мефистофелем Фауст. Прав был Ницше: для новой Европы Бог умер.
Эксперт: Человечество скатывается в новое средневековье
Современный либерализм и ортодоксальный коммунизм доводят отрицание семьи до логического предела. Для либерала семья — это контракт, для коммуниста — пережиток буржуазного строя. Гегель подчеркивает, что само гражданское общество, где каждый за себя, и есть институт разрушения семьи. Он видит в этом диалектический момент развития истории, который должен быть преодолен переходом от гражданского общества к государству, которое только и способно спасти семью и защитить ее структуры от токсичного индивидуализма. Немецкий социолог Вернер Зомбарт замечал, что буржуазные условия города и индустриализация с самого начала создавали почву для распада семьи.
Он считал, что мотором капитализма и либерализма в урбанистической Европе Нового времени стал полупризнанный институт городских любовниц. На селе для обычного крестьянина содержать кого-то еще, кроме семьи, было проблематично. Увеличение индивидуальных ресурсов и городской образ жизни у буржуазии способствовали появлению института паразитических содержанок. По Зомбарту, они были важным фактором капитализации и модернизации европейского общества, вампирически требуя еще и еще, что содействовало техническому прогрессу, инновациям и предпринимательству, но разрушало нравственность.
В этой ситуации для России вернуться к своим корням, но при этом на новом витке развития означает приступить к массовому расселению мегаполисов и государственной программе по организации жизни людей на селе, в пригородах и поселках. Лозунгом может быть — «К родной земле! Если крестьянство — историческая матрица полноценной крепкой на селе трудно куда-то убежать и многодетной семьи, то возродить одно без другого невозможно. Поэтому и строительство должно быть малоэтажным и горизонтальным.
Уникальные бои, в которых участвуют больше 20 клубов, мастер-классы по давно забытым ремеслам и музыкальные выступления на открытой сцене — все это ждет посетителей мероприятия. Также будут доступны интерактивные зоны для детей и ярмарка с продуктами ручной работы и фермерскими товарами. Фестиваль «Новоторжский рубеж» напоминает о значимом историческом событии — обороне Торжка в 1238 году, что, по словам академика Янина, имело ключевое значение для русской государственности.
Монголо-татары потеряли под его стенами много воинов, и сил на бросок на Новгород у них уже не хватило.
Тем временем, в городе сильные волнения: горожане устали от тирана, хотят уволить. Тиран испугался, что монахи подосланы соседним тираном с целью помочь горожанам. Ночью монахов окружает городская стража. Женщины и трактирщик свидетельствуют об их порочном целомудрии, соседний тиран молчит, монахи поют гимны и готовятся к смерти.
Супруга Медведчука, правда, торгует не своим товаром — британские наёмники находятся в плену в бойцов ДНР. Но это не страшно — она уверена, что всё порешает с Великим князем Московским, который имеет большое влияние на младших феодалов. История чисто средневековая. Пока ещё несколько непривычно, но мир стремительно меняется и наш менталитет меняется вместе с ним. Скоро такие истории станут обыденностью.
Правда, есть один нюанс, отличающий наступающие времена от Средних веков. Тогда общепризнанной религией было христианство, которое значительно смягчало нравы людей. Теперь же мир возвращается в язычество, и наступающая «новая нормальность» это скорее даже не Средневековье, а Новые Тёмные Века.
Критики похвалил ранний доступ Manor Lords за реализм и детальное Средневековье
Рэпер Post Malone и режиссер «Трансформеров» Майкл Бэй объединились с издательством Vault Comics, чтобы создать новую фантастическую вселенную. Философ Елена Пилюгина собрала основные тезисы Умберто Эко, Зигманта Баумана и Ульриха Бека, которыми те описывают основные черты Нового Средневековья. Таким образом, Россия, по сути, ввергает мир в «Новое Средневековье», отбрасывая человечество на 400 лет назад! Стали известны первые детали новой средневековой RPG от Obsidian.
Эксперт: Человечество скатывается в новое средневековье
Этот менталитет я попытался описать в «Чезаре» без лишней критичности. У этого менталитета есть свои плюсы: для душевно ленивых людей нет лучшего варианта, чем поверить в божественность вожака и слепо покоряться во всём. И не скажу, что все «средневековые люди» обязательно плохи: как раз нет, их свойство жить по установленным правилам часто даёт хороший результат. Проблема в другом: средневековые люди не способы замечать кренов системы координат. Север у них всегда там, где стрелка компаса, а компас всегда точен это аксиома их веры. Однако сложно игнорировать тот факт, что мир за тысячу лет сильно изменился. Мы ушли от феодализма в пользу глобального мира и вряд можем вернуться к крестьянской самодостаточности. Мы больше не воюем луками и дубинами, мы способны уничтожить друг друга враз, и это накладывает новую ответственность.
Природа перестала быть безлимитным океаном, из которого можно черпать вёдрами: теперь мы видим его дно. Нам определённо нужно отходить от категоричности XV века, и мы бы давно отошли, если бы знали куда. Проблема в том, что из всех вариантов средневековый настрой часто является самым привычным, простым и надёжным. В нём проще всего укрыться, когда не знаешь, что делать дальше.
Пер-вый пример или конструируемый казус — это средневековая Пьяченца после 1000 года и происходившая в городе борьба пеших и конных, то есть рыцарей и простолюдинов. Пространные цитаты при разборе авторской позиции Бицилли со-вершенно необходимы для отражения ритма и стиля его работы. Начи-нается работа со специализированной вводной относительно источни-ков, демонстрирующей отличное знакомство с находками европейской науки, но также и желание дать собственный взгляд на анализируемые исторические свидетельства и их специфику: «О событиях этого време-ни повествуется в так называемой гвельфской летописи, автор которой по характеристике Пертца предисл. Annales Placenta. Сейчас же у Бицилли проявляется важный штрих-наблюдение: «Собственно и эту раннюю часть, где помещен рассказ об интересующих меня событиях 1090 г. С 1154 г. До 54 г. Однако, согласно анализу Бицилли: «Повествование о событиях 1090 г. Не лишен литературных достоинств и яркий перевод Бицилли строк средневековых хронистов, задача построения захватывающего нарратива, поиска fiction in the archives выполнена прекрасно, несмотря на тяжеловесность текста оригинала. Перевод-пересказ истории таков: «В феврале месяце 1090 года между народом и рыцарями Пьяченцы вспыхнула великая распря вследствие драки, происшедшей в это время на пустыре между церковью Св. Марии Храмовой и дорогой, ведущей к зам-ку. Случилось ненароком, что некий рыцарь с явным перевесом сражался с неким пешим, так что они не могли расцепиться. Простолюдины, наблю-давшие за этой борьбой, заметили, что пехотинец не может сопротивляться рыцарю, и стали бросать в последнего камни и грязь. Бывшие там рыцари, в свою очередь, избили и отхлестали пехотинца. Поднялся всеобщий пере-полох, все городские рыцари собрались в одном месте, а пешие — в другом, и между ними завязался жестокий бой... С небольшими паузами, во время которых читатель не успевает переводить дух, Бицилли продолжает рассказ-цитирование: «На сле-дующий день арена борьбы была перенесена за город». Однако вскоре, он поясняет, что по мнению хрониста, борьба, начавшаяся столь немо-тивированно, столь же немотивированно и окончилась: «после ряда перипетий: случилось по Божьему изволению, что внезапно обе сторо-ны устыдились и ощутили раскаяние, и, с плачем и восклицаниями: Pax! Это происхо-дило в Пьяченце, как сказано, в 1090 году». Тут же следует замечание медиевиста: «А в 1040 г. Далее Бицилли приводит цитаты, характеризующие повествова-ния двух хронистов — Арнульфа и Ландульфа, которые писали незави-симо друг от друга, но имели черты сходства и между собой, и с расска-зом, составленным анонимным хронистом Пьяченцы. Бицилли подчер-кивает особенность позиции одного из хронистов: «Ландульф не говорит о поводе столкновения, зато указывает на его причину: угнетенное положение народа. Вследствие этого случилось, что во всех частях города капитаны и вальвассоры взяли над народом верх и бесчеловечно расправлялись с его представителями. Но народ, по обыкно-вению немилосердно разгневанный, пожелал скорее умереть, чем жить без чести, и, считая, что лучше умереть, чем влачить долгую жизнь в позо-ре, взялся за оружие и повсеместно стал громить рыцарей. Наконец, капи-таны и вальвассоры, убедившись, что не могут справиться с народом в го-роде, посчитали, что им удастся одолеть и победить народ не мечом, а с по-мощью голода и многих лишений, осадив его со всех сторон, чтобы ввергнуть в прежнее рабство, поэтому они тайно и единодушно покинули город... Далее Бицилли делает очень незначительный перерыв в плотном цитировании источника для следующей ремарки: «Читатель, конечно, уже заметил, как много точек соприкосновения между рассказами Арнульфа и Ландульфа о миланских событиях и рассказом ано-нима о пьячентинских. На первый взгляд, в особенности в том, что касает-ся фактической стороны, в этом нет ничего такого, о чем стоило бы гово-рить. В аналогичных условиях коммунальной жизни столкновения классов и партий могли возникать и протекать аналогичным же образом» 12. Однако допустить, что события происходят во всех случаях, опи-сываемых хронистами, здравый смысл исследователя принять отказы-вается, и Бицилли постулирует, что здесь таится общая тенденция или схема, которую можно выявить при сопоставлении частностей трех рассказов, что он и делает вместе со своим читателем 13. Простую идею принять за выдумку проступающую схему ученый отвергает. В тесноте «соседской» жизни всякий сор обязательно выносился из избы, всякая домашняя неурядица затрагивала «родных» и «соседей», т. Здесь мы видим явную отсылку ученика к творчеству одного из своих учителей, а имен-но к работе Гревса 15 заметим, что отношения этой пары мастер-ученик были очень сложными, сочетавшими притяжение и отторжение. Бицилли делает кардинальный вывод исследования, предваряя его любопытным суждением: «Но, с другой стороны, не менее верно и то, что если об одном и том же факте люди обыкновенно рассказывают разно при условии их независимости друг от друга , то тем более мы должны ожидать встречи со значительными расхождениями там, где налицо несколько сообщений о различных аналогичных фактах». Таков предварительный итог выкладок интерпретатора-медиевиста. Остается только один критерий: органичности художественного произве-дения. Этим пассажем Бицилли предвосхищает, как мне кажется, свои будущие известные труды в качестве художественного литературного критика. Кроме того, изложенное выше — яркое свидетельство высокого уровня исследований, которого достигла отечественная историческая школа накануне революционных событий. Уже сто лет назад интересно и плодотворно решалась русской школой историографии и медиеви-стики проблема интерпретации средневековых нарративных историчес-ких источников, то есть проблема объективности и общих установок ин-терпретатора-современника или близкого потомка, лиц и событий, описываемых в рассказе. Проблема анализа подлинности является акту-альной в исторической науке постоянно помимо того, что и сейчас вы-зывает сложности у берущихся работать с темой «объективности» и «фальсификации», анализируя особенности нарратива. В определенный момент, после общего теоретического посыла, Бицилли возвращается к своему средневековому сюжету: «Повторяю, что если мы допускаем зависимость анонима, автора анналов Пьяченцы А. Но тем самым, что мы предполагаем эту двойную зависимость, вероятность нашего предположения возрастает: именно то, что схема, которую мы старались вскрыть из анализа трех отрывков трех хронистов, оказывается у двух налицо в частях, а у третьего в целом, является решающим доводом в поль-зу предположения, что у двух первых она находится in statu nascendi, третий же воспользовался ею в готовом виде».
Конечно, от ударов гибнут и боевики, растворившиеся среди мирного населения. Но потери последнего, конечно, гораздо больше, просто в силу численности. Другими словами: «Кто не спрятался — я не виноват! А не успевает спрятаться от современных систем поражения подавляющее большинство: слишком мал театр военных действий: от взлета самолета до попадания ракеты в очередную цель проходят минуты. По выжженной земле затем идёт спецназ или обычная пехота, и добивает выживших с последующим присвоением клички «террорист». Превосходство в ударных средствах поражения у Тель-Авива настолько очевидно, что война напоминает драку десятиклассника против ватаги первоклашек.
Литератор, родился в 1968 году. Закончил юридический факультет СПбГУ. Участник персональных и коллективных выставок. Автор книги о великой ленинградской поэтессе Ольге Берггольц " И лжи заржавеет печать". Гордеев Андрей. Скульптор-реставратор, родился в 1967 году.
ЭПОХА НОВОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Что касается России… Прежде она активно помогала всем, кто был рядом. Строила заводы, научные центры и конструкторские бюро там, где их до этого никогда не было. Делилась тем, что знала и умела. Но за добрые эти дела большинство бывших «родственников», то есть входившие когда-то в состав СССР республики, отплатили неблагодарностью. И Россия этот урок усвоила. Грядёт новое средневековье с колоссальным социальным расслоением, доступом к благам избранных и беспощадным отношением к низам. Особенность этого нового средневековья в том, что в этих самых «низах» окажутся не только отдельные социальные слои, а целые страны и регионы».
О современности как об эпохе Нового Средневековья и неофеодализме как финальной стадии позднего развитого капитализма говорит огромное число теоретиков с противоположных идеологических флангов — как левых и либеральных рассматривающих происходящее с отношением от по меньшей мере неоднозначного до критического , так и правых идеологов неореакции всячески приветствующих «рефеодализацию» общественных отношений. В России неофеодальные характеристики выражены ещё более ярко и открыто в сравнении с западными странами, которые также стремительно вступают в Новое Средневековье, но всё ещё сохраняют модернистский социальный фундамент. В российском же обществе этот фундамент был стремительно разрушен вместе с развалом СССР, а взамен никакой гуманистической, просвещённой государственной структуры с верховенством права, развитой демократией и социальными гарантиями капиталистической реакцией выстроено не было — на это не хватило ни времени, ни ресурсов, ни, что наиболее важно, политической воли у правящего класса. В итоге на поверхность вышли самые грубые, откровенные, насильственные и приближённые к феодальным инструменты современного капитализма, лишь слегка прикрытые тонким фасадом атрофированных демократических процедур и институтов. Эти неофеодальные тенденции представлены в России в основном в трёх различных аспектах: во-первых, это фрагментация и парцелляция якобы неделимого суверенитета; во-вторых, крайняя степень экономического и политического неравенства со всё более явным делением на «дворян» и «крепостных»; в-третьих, растущая государственная нестабильность с апокалиптическими нотками в ключе военного конфликта. Россия разделённая и делимая Новое Средневековье как политическая тенденция представляет собой большую опасность для суверенных национальных государств, закрепивших за собой статус основных политических образований после Вестфальского мира. Теоретик международных отношений и политолог Хедли Булл ещё в 1970-х отмечал, что в реалиях процессов глобализации суверенитет уже очень сильно размывается между различными международными организациями, наднациональными объединениями, транснациональными корпорациями и многими другими игроками, переставая принадлежать исключительно отдельным национальным государствам [2]. Однако, наибольшая эрозия суверенитета и «единства» в стране происходит тогда, когда этот самый суверенитет и государственное право на насилие размывается не только и не столько внешними акторами, сколько внутренними. Что примечательно, если в первом случае ослабевание национальных государств ведёт скорее к большему международному сотрудничеству, повышению возможности создания более глобальных политических объединений, или же, в худшем варианте неолиберальной глобализации, к повышению эксплуатации периферии и неоколониализму, то во втором случае становятся осязаемыми перспективы гражданской войны, сецессии и полного разрушения государственного суверенитета. Внешнее воздействие здесь скорее размывает суверенитет, частично делегирует властные полномочия международным организациям и другим странам, в то время как внутренне ставит под угрозу само его существование.
В России на самых высших уровнях власти, в том числе и самим президентом Владимиром Путиным, поддержка и укрепление национального суверенитета считается основополагающим элементом концепции внешней государственной политики — казалось бы, откуда здесь взяться неофеодальной фрагментации власти? Однако, несмотря на официально заявленный курс на фортификацию государственного Левиафана, вооружённый мятеж Пригожина 23—24 июня прекрасно показал реальное состояние российского суверенитета, стремительно распадающегося после начала СВО. Восстание наёмников — это вообще очень средневековый сюжет в лучших традициях раздробленной Европы, а об опасности привлечения на службу крупных наёмных армий писал ещё Николо Макиавелли в «Государе» [3]. Современные российские власти вопреки справедливым замечаниям итальянского философа в XXI веке возрождают институт ландскнехтов, спонсируя многочисленные ЧВК, региональные отряды спецназа и иные полуавтономные военизированные формирования вроде «Ахмата» и «Русича». Всё это представляет очень серьёзную опасность для российского суверенитета и создаёт вполне реальные перспективы государственного переворота или даже гражданской войны, особенно в случае усугубления ситуации на фронте или эскалации конфликта между элитами, как уже почти произошло с «Вагнером». Схожие процессы давно начались в экономическом секторе страны, который, несмотря на значительное число формально государственных компаний, практически полностью контролируется олигархами — доверенными феодалами президента, все больше походящего на монарха.
Что заставляло ее читателей видеть в ней не только научное исследование вызывавшее — и продолжающее вызывать — серьезную критику историков и филологов , но также декларацию индивидуальной и коллективной свободы в условиях многоразличных форм социального контроля и внешнего принуждения? Как прочитывается эта книга сегодня? Что в воображаемом Средневековье Бахтина остается по-прежнему актуальным?
В момент раннего доступа отсутствует большое число контента для поздних этапов развития поселения, а одна единственная карта может наскучить. Ещё одним минусом стала невозможность выбрать начальное местоположение. Рецензент GamesRadar пожаловался , что разработчики дают недостаточно информации и подсказок, из-за чего приходится перебирать множество вариантов действий. Сражения в реальном времени оказались обманчиво простыми, но пока находятся в «зачаточном состоянии», в том числе из-за проблем с искусственным интеллектом.