Весной 1929 года строители Днепрогэса приступили к укладке рабочих путей, по которым бетон с заводов должен был поступать к плотине. Чрезвычайные меры по взрыву Днепрогэса рассматривались задолго до настоящих событий, и необходимая подготовка тоже была проведена.
На Днепрогэс произошел взрыв
Монтаж всего оборудования был завершен 16 апреля 1939 года. После запуска девятого гидроагрегата станция вышла на проектную мощность — 560 тыс. На базе Днепровской ГЭС выросли заводы «Коммунар», листовой стали, инструментальных сталей, алюминиевый, магниевый, ферросплавный, коксохимический, электродный. Сегодня Днепровская гидроэлектростанция Днепрогэс — это крупная гидроэлектростанция юга Украины, она обеспечивает электроэнергией Донецко-Криворожский промышленный район.
Иначе невозможно объяснить, каким образом Жолтовскому и Щуко удалось бы вмешаться в далекое от них, находившееся в ведении братьев Весниных и подконтрольное Политбюро промышленное строительство. Конкурс совпал по времени с проектированием и строительством каменного мавзолея Ленина, чем занимался Алексей Щусев.
Судя по скорости проектирования и таинственности процедуры утверждения щусевского проекта в 1929-30 гг,7 контролировал этот процесс лично Сталин. Мавзолей был, видимо, первым архитектурным проектом, привлекшим внимание Сталина. Можно предположить, что и конкурс на Днепрогэс он приказал организовать одновременно с проектированием мавзолея, чтобы ближе познакомиться с архитектурной проблематикой и присмотреться к ведущим архитектурным кадрам. Во всяком случае, по результатам конкурса совершенно очевидно, что склонность высшего начальства к классическому декору проявилась уже тогда. В этом смысле конкурс на Днепрогэс можно считать прямым предшественником конкурса на Дворец советов и первым, еще не очевидным для внешнего мира шагом к смене общегосударственного стиля в 1932 г.
Хан-Магомедов рассматривает конкурс на Днепрогэс как борьбу конструктивизма с «неоренессансной школой». Но, учитывая ситуацию 1929-30 гг. О борьбе, протекавшей по инициативе и под контролем партийного верхушки. Возможно, что это был один из самых ранних открытых эпизодов такой борьбы уже в сталинское время. Смысл этой борьбы понять довольно трудно.
Хан-Магомедов пишет: «Анализ конкурсных проектов с очевидностью выявляет, что при решении фасада главное внимание все конкуренты уделили художественно-композиционным вопросам. Больше того, на общественном обсуждении проектов споры шли, прежде всего, вокруг проблем образного решения фасада». Для конструктивистов Весниных такой подход был изначально неприемлем, для классициста Жолтовского — естественен. Получается, что Весниных заставили играть и позволили им победить! По словам Хан-Магомедова, «...
В центре внимания на обсуждении оказались два проекта — веснинский и «ренессансный» вариант Жолтовского. Веснинский проект был одобрен, причем, что важно подчеркнуть, не за его функционально-конструктивные или технико-экономические качества, а прежде всего за художественные достоинства, при этом фактически не принимались во внимание конструктивные и экономические преимущества других проектов»9. О том, чьи проекты обладали большими, чем проект Весниных «конструктивными и экономическими преимуществами», Хан-Магомедов не упоминает. Более того, его вывод выглядит убийственным для Весниных, как конструктивистов. Художественные принципы конструктивистов изначально исключали проектирование фасадов вне связи с решением конструктивных, функциональных и экономических проблем.
Однако, Хан-Магомедов ставит проекты Жолтовского и Весниных на одну доску, причем именно с точки зрения разрыва между конструктивной основой здания и фасадным декором: «Позднее и сами Веснины, и другие авторы, писавшие о Днепрогэсе, противопоставляя проекты Жолтовского и бригады В. Веснина, подчеркивали функционально-конструктивную целесообразность веснинского проекта и декоративную бутафорность проекта Жолтовского. Однако такая оценка во многом не соответствует действительности. В проекте Жолтовского была неприемлема тогда, прежде всего его стилевая сторона, что же касается функционально-конструктивных вопросов, то в проекте Жолтовского они были решены на очень высоком уровне. Если отвлечься от борьбы творческих течений тех лет, а оценивать оба проекта с точки зрения соответствия фасадного решения принятой автором на функционально-конструктивной основе, то еще не известно, какой из проектов Жолтовского или веснинский можно было бы признать более органичным».
Это само по себе означает неудачу Весниных как конструктивистов, по существу их поражение. Однако, Хан-Магомедов подчеркивает, что конкурс был эпизодом борьбы конструктивизма с «неоренессансной школой», в которой победил конструктивизм. Странная это борьба и странная победа, если конструктивистам пришлось отказаться от главных принципов свое движения. А что же удалось сохранить? Хан-Магомедов так описывает проект Весниных: «В веснинском проекте в данных конкретных условиях был выбран исключительно удачный художественно-композиционный прием.
Вместо ритмического членения фасада была подчеркнута его монолитная крупная форма, всякий намек на ритм на фасаде был убран. Фасад решен предельно лаконично: облицованная камнем стена прорезана в нижней части горизонтальным эркером. Такое решение было подсказано авторской бригаде, возглавлявшейся В. Весниным, Александром Александровичем Весниным, который создал первоначальный эскиз на кальке, положенный затем в основу разработки конкурсного проекта». В том, что фасад лишен ритма и подчеркнута его монолитность?
Совершенно неясно, почему это хорошо. Еще менее ясно, в чем удачность решения фасада как стены, облицованной рустованным камнем и прорезанной посередине горизонтальным окном во всю длину стены? Вообще-то, это довольно дикая идея, причем с точки зрения обеих, якобы противоборствующих художественных систем - и конструктивизма, и неоклассики в вариантах Жолтовского и Щуко. Скорее всего, разгадка кроется в оговорке Хан-Магомедова: «в данных конкретных условиях был выбран исключительно удачный художественно-композиционный прием». То есть, это не вообще удачный прием, а именно в данных конкретных условиях.
Веснины были вынуждены на него пойти. Александр Веснин подсказал авторской бригаде не столько удачный художественный, сколько удачный тактический прием. О том, какой именно проект обладал большими конструктивными и экономическими достоинствами, чем веснинский, можно судить по книге Чинякова. Жолтовским и В. Щуко, и в проекте, выполненном американскими консультантами Днепростроя под руководством инженера Купера, получили отражение две диаметрально противоположные концепции архитектуры промышленного сооружения.
В американском проекте все внимание было сосредоточено на разработке конструктивно-технической стороны сооружения и полностью игнорировались художественно-эстетические требования к его архитектуре. Широкое общественное обсуждение проектов, устроенное в январе 1930 г. Гинзбург резко и обоснованно критиковал в своем выступлении американский проект. В то же время академик Щусев, защищая проект Жолтовского от ожесточенной критики со стороны архитектурной молодежи во главе с И. Это мастерство и мастерство высокой марки.
Просто нам оно не подходит. Веснин решил лучше, а Жолтовский — хуже"»12 Стоит обратить внимание на фразу: «В американском проекте... На языке сталинского и постсталинского архитектуроведения это означало отказ от неоклассического декорирования фасадов. Именно за «игнорирование художественно-эстетических требований к архитектуре» и поносили в 30 и 40-е годы конструктивизм. Получается, что конкурирующих сторон было не две, а три.
И что, скорее всего, конструктивистские ценности — конструктивную и экономическую осмысленность — защищали не Веснины, а американцы с совершенно не известным нам проектом. Любопытен отзыв о проекте Купера в выступлении Луначарского: «Критикуя техницизм американского проекта, он Луначарский — Д. Если по тому или иному поводу существовало мнение высшего начальства, он озвучивал именно его. Противопоставление красивой, заботящейся о рабочем советской архитектуры западной, которая этого не делает, было идеологически развито чуть позже, в эпоху наступившего сталинского ампира. Главной причиной якобы естественного краха конструктивизма в начале тридцатых всегда называлось в советских публикациях то, что народу стало жить лучше, веселее и потому его перестала удовлетворять аскетическая конструктивистская архитектура.
То, что такого рода риторика использовалась уже в 1929 г. Начинает высвечиваться фантасмагорическая и малопонятная ситуация. Купер ругает Весниных, по-видимому, за конструктивную и экономическую нелогичность, то есть за отступление от конструктивистских ценностей. Конструктивист Гинзбург ругает американский проект неизвестно за что. Щусев защищает Жолтовского от конструктивистской молодежи вполне понятным и логичным образом и хвалит проект Весниных опять же неизвестно за что.
Во всяком случае, не за отсутствующие в нем художественные достижения конструктивизма. При этом стоит вспомнить, что сам Щусев пока еще и как минимум до середины лета 1931 г. Вероятно, некоторое представление о сути претензий Купера к Весниным можно получить по цитате из статьи инженера Дембовского в журнале «Строительная промышленность», приведенной Хан-Магомедовым: «Кто может признать удовлетворительным решение Веснина, если это сводится к следующему: стена состоит из железо-пемзо-бетона, облицованного снаружи то ли тесаным гранитом, то ли стандартными бетонными камнями, причем вся эта огромная тяжесть на каждую колонну 120 тонн повешена на железные опоры подкранового пути, утяжеляя их, и все это в угоду модному мотиву горизонтального окна». Возможно, имеется в виду, что, несмотря на декларации конструктивистов о принципиальной конструктивной и экономической целесообразности формообразования в конструктивизме, борьба на конкурсе шла исключительно за право на существование в СССР формальной стилистики конструктивизма. То есть, за художественную власть в стране.
Если так, то это еще одно подтверждение того, что по доброй воле Веснины в такую унизительную ситуацию не попали бы. Как далее пишет Хан-Магомедов, «именно этому, то есть, творческой направленности советской архитектуры — ДХ была посвящена и дискуссия при обсуждении конкурсных проектов, на которой председательствовал секретарь ВЦИК А.
Украины каждая ГЭС — это критически важный элемент. ДнепроГЭС — это две независимые гидроэлектростанции на реке Днепр, соединенные общей плотиной. ДнепроГЭС-1 на западном берегу имеет 9 гидрогенераторов это устройства для выработки электроэнергии с суммарной мощностью около 650 МВт. Каждый генератор соединен с энергосистемой через свой генераторный трансформатор он повышает напряжение в 11,15 раз для более выгодной передачи электроэнергии на дальние расстояния. Особенностью ГЭС-2 является то, что к каждому генераторному трансформатору присоединяется не один, а пара генераторов. Вместе эти ГЭС — самая мощная гидроэлектростанция т. Вернее, была: 22 марта 2024 года ДнепроГЭС остановила работу.
Согласно этому плану, в районе Днепровских порогов планировалось строительство крупной Александровской Днепровской гидроэлектростанции. Мощность ГЭС планировалась в 330 МВт с перспективой увеличения в дальнейшем до 850 МВт с расположением в здании станции 20 гидроагрегатов с горизонтальным валом. Приступить к подготовительным работам по строительству ГЭС планировалось уже в 1921 году, пустить первый гидроагрегат — в 1927 году, завершить строительство — в 1929 году. Александров , впоследствии руководивший проектированием Днепровской ГЭС [38] [39] [40] [41]. Проектирование [ править править код ] Один из ранних вариантов проекта Днепрогэса 5 марта 1921 года постановлением Комитета государственных сооружений И. Александрову было поручено проектирование Днепровской ГЭС. В ходе проектирования были разработаны девять вариантов гидроузла.
Первые три из них различались расположением плотины и компоновкой сооружений. Для дальнейшей проработки был принят вариант гидроузла с одной прямолинейной плотиной из бутовой кладки , облицованной гранитом , длиной 720 м с 25 пролётами, с расположением здания ГЭС на правом берегу и судоходного шлюза на левом берегу. В ходе дальнейшего проектирования по предложению американских консультантов фирмы «Х. В девятом представленном на утверждение проекте форма плотины была изменена на криволинейную с увеличением количества пролётов до 47. После успешного прохождения экспертиз как советских специалистов, так и американских инженеров проект Днепровской ГЭС был утверждён 29 октября 1926 года. Согласно утверждённому проекту, строительство станции предусматривалось в две очереди, в первую очередь монтировались семь гидроагрегатов мощностью по 35 МВт, во вторую — ещё шесть таких же гидроагрегатов; таким образом, мощность ГЭС первой очереди должна была составлять 245 МВт, а при полном развитии — 455 МВт. В 1929 году, уже в ходе строительства, учитывая возможности заводов по изготовлению более мощных гидроагрегатов, было принято решение уменьшить количество гидроагрегатов до девяти при одновременном росте их мощности до 62 МВт, а также при увеличении общей мощности станции до 558 МВт [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50].
Это было связано со сложностью и масштабностью проекта опыт строительства столь крупных гидроэлектростанций на тот момент отсутствовал не только в СССР, но и в Европе , необходимостью выделения значительных средств, лоббированием союзными республиками конкурирующих крупных проектов, а также противоречиями между Л. Троцким и И. Для организации строительства было создано Управление Днепростроя , начальником строительства был назначен А. Винтер , главным инженером Б. Веденеев его заместителем был П. Лаупман , помощником начальника строительства П. Роттерт , председателем технического совета И.
Александров, главным зарубежным консультантом Х. Кроме американской фирмы «Х. Строительство станции предстояло осуществить в очень сжатые сроки — пуск первого гидроагрегата был намечен на декабрь 1932 года [51] [52] [53]. Руководители строительства Днепрогэса В. Веснин — главный архитектор Хью Купер — главный консультант проекта с американской стороны Земляные работы на строительстве Днепрогэса были начаты 15 марта 1927 года. Первоначально строительные работы практически не были механизированы, но уже в августе 1927 года на стройку поступили первые экскаваторы. Впоследствии количество техники было значительно увеличено, уже в 1929 году на строительстве работали 45 различных кранов, 10 экскаваторов, 56 паровозов и 89 большегрузных опрокидных платформ думпкаров.
Торжественная церемония закладки гидроэлектростанции состоялась 8 ноября 1927 года. В 1928 году был в целом завершён подготовительный этап строительства — создание производственной базы, дорог, строительство перемычек правобережного и левобережного котлованов. Правобережная и левобережная площадка строительства были через специально построенные станции соединены с железнодорожной сетью страны. Для обеспечения стройки электроэнергией была смонтирована временная тепловая электростанция мощностью 13 МВт. Особенностью выбранного створа гидроузла являлось наличие двух островов, что позволяло перекрывать перемычками отдельные протоки. В августе — октябре 1928 года правобережный и левобережный котлованы, образованные ряжевыми перемычками, были осушены, после чего в котлованах была произведена выемка наносов и разрушенного слоя скальных пород, достигавшего толщины 7 м. Первый бетон в небольших объёмах был уложен в сооружения станции в ноябре 1928 года, но массовая укладка бетона началась в июле 1929 года после повторного осушения котлованов котлованы затапливались во время половодья , поскольку по экономическим соображениям высота перемычек не обеспечивала незатопляемость котлованов в этот период.
В январе 1930 года перемычки в левобережном котловане были разобраны, что позволило организовать пропуск воды через уже построенные сооружения поверх недостроенной плотины и перекрыть среднюю протоку, образовав третий котлован. В 1930 году на плотине было уложено 313 тыс. Укладка бетона велась паровыми передвигающимися по железнодорожным путям и мачтовыми кранами , бетон к которым подвозился поездами, для чего прямо на плотине были проложены и неоднократно по мере строительства переустраивались железнодорожные пути. В период максимальной интенсивности укладки бетона в 1930 году на плотине были задействованы 21 кран и 19 поездов [54] [55] [56] [57].
ДнепроГЭС 1941 - 1944 годов, немецкий фотоальбом
Заявления украинских энергетиков о полном уничтожении ДнепроГЭС в Запорожье не соответствуют действительности, считает OSINT-эксперт "Донбасский Партизан". ДнепроГЭС ДнепроГЭС Vladimir Gook, Wikimedia. рассказывает о случившимся на ДнепроГЭС, ее историю и о провокациях украинских спецслужб в сторону ГЭС. Сегодня подборка фотографий о строительстве ДнепроГЭС (1927-1931), крупнейшего проекта Первой пятилетки.
Восстановление Днепрогэса
ДнепроГЭС был одним из главных объектов плана ГОЭЛРО. С проектом строительства Днепрогэса связано множество мифов и легенд. Руководители необычной операции разработали план спасения Днепрогэса, его утвердил представитель Ставки. 15 марта 1927 года началось строительство Днепрогэса – крупнейшей на то время гидроэлектростанции в Европе. РУВИКИ: Интернет-энциклопедия — Днепрóвская ГЭС, также ДнепроГЭС, ранее — Днепровская ГЭС имени В. И.
ДнепроГЭС: где находится на карте, фото, история строительства, последние новости
Аварийное состояние При этом на Днепрогэсе ни разу не проводили капитальный ремонт, хотя такие планы существовали с 1980-х годов. В 1997-м прошла частичная модернизация отдельных блоков. Еще на рубеже 2010-х годов украинские эксперты заявляли, что часть украинских дамб на Днепре находится в опасном состоянии и требует серьезного ремонта. Из-за угрозы разрушения дамбы по мосту Днепрогэса перестали пускать 25-тонные фуры.
Проведенный в 2021 году ремонт проезжей части на общее состояние инфраструктуры гидроузла практически не повлиял. Угрозы провокаций 4 октября 2022 года член главного совета администрации Запорожской области Владимир Рогов заявил о «нездоровой активности» в отношении Днепрогэса. В 2018 году в ходе учений служб ЧС из-за аварийного состояния всего Днепровского каскада были смоделированы последствия ЧП из-за неконтролируемого сброса воды.
Теперь выводами спасателей, по словам Рогова, заинтересовались британские и американские эксперты. Тогда сообщалось о том, что ВСУ заминировали все мосты на подконтрольной им территории Запорожской области, включая мост Днепрогэса. Планировалось, что в случае успеха в подрыве мостов можно будет обвинить российских военных.
Жолтовским и В. Щуко, и в проекте, выполненном американскими консультантами Днепростроя под руководством инженера Купера, получили отражение две диаметрально противоположные концепции архитектуры промышленного сооружения. В американском проекте все внимание было сосредоточено на разработке конструктивно-технической стороны сооружения и полностью игнорировались художественно-эстетические требования к его архитектуре. Широкое общественное обсуждение проектов, устроенное в январе 1930 г. Гинзбург резко и обоснованно критиковал в своем выступлении американский проект. В то же время академик Щусев, защищая проект Жолтовского от ожесточенной критики со стороны архитектурной молодежи во главе с И. Это мастерство и мастерство высокой марки. Просто нам оно не подходит.
Веснин решил лучше, а Жолтовский — хуже"»12 Стоит обратить внимание на фразу: «В американском проекте... На языке сталинского и постсталинского архитектуроведения это означало отказ от неоклассического декорирования фасадов. Именно за «игнорирование художественно-эстетических требований к архитектуре» и поносили в 30 и 40-е годы конструктивизм. Получается, что конкурирующих сторон было не две, а три. И что, скорее всего, конструктивистские ценности — конструктивную и экономическую осмысленность — защищали не Веснины, а американцы с совершенно не известным нам проектом. Любопытен отзыв о проекте Купера в выступлении Луначарского: «Критикуя техницизм американского проекта, он Луначарский — Д. Если по тому или иному поводу существовало мнение высшего начальства, он озвучивал именно его. Противопоставление красивой, заботящейся о рабочем советской архитектуры западной, которая этого не делает, было идеологически развито чуть позже, в эпоху наступившего сталинского ампира.
Главной причиной якобы естественного краха конструктивизма в начале тридцатых всегда называлось в советских публикациях то, что народу стало жить лучше, веселее и потому его перестала удовлетворять аскетическая конструктивистская архитектура. То, что такого рода риторика использовалась уже в 1929 г. Начинает высвечиваться фантасмагорическая и малопонятная ситуация. Купер ругает Весниных, по-видимому, за конструктивную и экономическую нелогичность, то есть за отступление от конструктивистских ценностей. Конструктивист Гинзбург ругает американский проект неизвестно за что. Щусев защищает Жолтовского от конструктивистской молодежи вполне понятным и логичным образом и хвалит проект Весниных опять же неизвестно за что. Во всяком случае, не за отсутствующие в нем художественные достижения конструктивизма. При этом стоит вспомнить, что сам Щусев пока еще и как минимум до середины лета 1931 г.
Вероятно, некоторое представление о сути претензий Купера к Весниным можно получить по цитате из статьи инженера Дембовского в журнале «Строительная промышленность», приведенной Хан-Магомедовым: «Кто может признать удовлетворительным решение Веснина, если это сводится к следующему: стена состоит из железо-пемзо-бетона, облицованного снаружи то ли тесаным гранитом, то ли стандартными бетонными камнями, причем вся эта огромная тяжесть на каждую колонну 120 тонн повешена на железные опоры подкранового пути, утяжеляя их, и все это в угоду модному мотиву горизонтального окна». Возможно, имеется в виду, что, несмотря на декларации конструктивистов о принципиальной конструктивной и экономической целесообразности формообразования в конструктивизме, борьба на конкурсе шла исключительно за право на существование в СССР формальной стилистики конструктивизма. То есть, за художественную власть в стране. Если так, то это еще одно подтверждение того, что по доброй воле Веснины в такую унизительную ситуацию не попали бы. Как далее пишет Хан-Магомедов, «именно этому, то есть, творческой направленности советской архитектуры — ДХ была посвящена и дискуссия при обсуждении конкурсных проектов, на которой председательствовал секретарь ВЦИК А. Енукидзе и в которой приняли участие А. Луначарский, А. Веснин, В.
Веснин, Г. Красин, А. Щусев, М. Гинзбург, И. Леонидов и др. И присутствующие понимали, что судьба этого стиля в тот момент зависела от того, чей проект победит в конкурсе на фасад турбинного зала Днепрогэса. Эта, совершенно новая для советской архитектурной жизни и оставшаяся непонятной не только современникам событий, но и нескольким поколениям их потомков, ситуация показывает, что значение конкурса на Днепрогэс действительно было в тот момент крайне велико. Но не для современной архитектуры как таковой, а для личных судеб советских архитекторов.
Это была первая серьезная угроза их относительной творческой свободе 20-х годов. Хан-Магомедов фактически подтверждает такой вывод: «В целом ситуация при обсуждении проектов здания турбинного зала Днепрогэса, как рассказывали мне участники этого заседания, была критической не только для результатов этого конкурса, но и для всей творческой направленности советской архитектуры. Обсуждение проектов было очень бурным, страсти накалились, выступления были острые и резкие. Все было на грани — вполне возможна была и победа И. Ведь А. Енукидзе от которого много зависело был не в восторге от проекта бригады Веснина, а Луначарский в своем выступлении хвалил проект Жолтовского, но, все же, учитывая мнения других например, проект бригады Веснина поддержал А. Щусев , высказался в пользу веснинского проекта». Ясно одно, по мнению и участников событий, и самого С.
Хан-Магомедова, победа Жолтовского означала бы катастрофу советского конструктивизма еще в 1930 г. Ни Хан-Магомедов, ни Чиняков не уточняют, от кого в реальности зависело решение жюри. Возглавлял его, как уже говорилось, Енукидзе. Вторым человеком в жюри являлся, в соответствии со своим партийно-чиновным рангом, нарком просвещения Анатолий Луначарский. Енукидзе был, как мы видим, против проекта Весниных. Луначарский тоже, хотя и поддержал его, «учитывая мнение других», в частности Щусева. В последнее то есть в учет личного мнения Щусева верится с трудом. Накануне открытого обсуждения в январе 1930 г.
Хотя Щусев, проектировавший в тот момент мавзолей Ленина и имевший, поэтому прямой доступ в самые высокие партийные сферы, вполне мог оказывать влияние на мнение этих неизвестных нам персон и даже, может быть, его озвучивать. Ясно также, что Весниным, чтобы одержать победу, пришлось пойти на немыслимое унижение, отказаться от конструктивизма как такового, ввести отделку здания рустованным камнем, карнизом с кронштейнами и прочими классическими деталями, плохо видимыми на фотографиях огромного главного фасада, но совершенно ясно обнаруживающимися на фотографиях торца здания. Отстоять Весниным удалось только формальный конструктивистский прием — длинное горизонтальное окно, причем ценой утраты всякого смысла этого приема. Похоже, на то, что спасительное решение А. Веснина, о котором пишет Хан-Магомедов, было придумано уже в процессе открытого конкурирования, когда предпочтения начальства стали ясны. Скорее всего, конкурс и организован был в два или более туров что стало потом отличительной чертой сталинских конкурсов 30-х годов На это указывает и то, что обсуждались два варианта проекта Жолтовского и два варианта проекта Дубовского. Возможно, и другие участники представляли несколько вариантов. Это значит, что существовал некий исходный проект группы Виктора Веснина, чисто конструктивистский, в котором не было рустованной стены, срочно придуманной А.
Весниным для того, чтобы обозначить в проекте «классику». Чрезвычайно любопытен приведенный Хан-Магомедовым отрывок из протокола заседания жюри конкурса от 11 января 1930 г. Жюри находит, что проект арх. Жолтовского не приемлем по общим архитектурным формам, несоответствующим современной эпохе. Что касается фактуры стены, то она представляет определенный художественный интерес. Проект Троцкого. Формы, которые арх. Троцкий ввел в фасад здания Днепровской станции, недостаточно обоснованы, не вызываются функцией станции и в архитектурном отношении не представляют интереса.
Проект Щуко. Вертикальное разрешение придает характер легкости и не дает желательного выделения гидростанции из общего комплекса сооружений.
На базе Днепровской ГЭС были построены алюминиевый, магниевый, ферросплавный, коксохимический, электродный заводы, а также предприятие «Коммунар» и заводы по производству листовой и инструментальных сталей. А в качестве почётного гостя на открытие пригласили французского писателя Анри Барбюса. В представлении академики Кржижановский и Крылов написали: «Достаточно того, что он построил Днепрогэс».
Сегодня это крупнейшая гидроэлектростанция юга Украины, она обеспечивает электроэнергией Донецко-Криворожский промышленный район.
Американская газета «Нью-Йорк Ивнинг Пост» писала: «Без сомнения, постройка Днепровской станции является триумфом техники, которым могла бы гордиться каждая страна». В этот момент был запущен гидрогенератор ДнепроГЭСа. Первая очередь станции, состоявшая из пяти энергоблоков, была сдана в эксплуатацию 27 сентября 1932 года. На проектную мощность в 560 тысяч кВт ДнепроГЭС вышел 19 апреля 1939 года, когда был запущен девятый энергоблок станции. Себестоимость киловатт-часа электроэнергии, вырабатывавшейся на Днепровской ГЭС, оказалась самой низкой в мире.
Город Запорожье после запуска Днепрогэс превратился в мощнейший индустриальный центр всего Советского Союза. В августе 1941 года ДнепроГЭС был захвачен немецкими войсками. Персонал станции до последнего момента оставался на своих местах, и только когда танковая колонна немцев вплотную подошла к плотине, энергетики затопили машинный зал и вывели из строя генераторы.
Мощный ракетный удар по ДнепроГЭС попал на видео
| Днепрогэс - читайте бесплатно в онлайн энциклопедии «Знание.Вики» | Этот день принято считать официальной датой ввода станции в эксплуатацию, хотя первую электроэнергию Днепрогэс выдал 1 мая 1932 года. |
| Telegram: Contact @bst_rb | Он подчеркнул, что жертв среди сотрудников ДнепроГЭС и угрозы прорыва плотины нет. |
| ФСБ обнародовала архивы о подрыве немцами Днепрогэс в Запорожской области | Военэксперт Матвийчук: удар по Днепрогэсу сорвет ротацию ВСУ и ремонт техники. |
| 1941 - 1942. Восстановление ДнепроГЭС германскими войсками | Проект гидротехнического комплекса Днепрогэса в инженерной части разрабатывался с 1920 года профессором Иваном Александровым, который предложил вместо создания нескольких. |
«Советское государство творит чудеса»: 90 лет со дня открытия ДнепроГЭС
Удары российских ракет 22 марта нанесли существенный урон ДнепроГЭС-2, восстановление работы электростанции может затянуться на длительное время. После государственного переворота Днепрогэс упоминался только в связи с "декоммунизацией": с плотины спилили имя Ленина и советскую символику. крупная РИА Новости, 10.10.2012. Основание Днепрогэса, как и близлежащая территория, покоится на породах Украинского щита.[2]. Уже в 1947 году ДнепроГЭС снова стал давать ток, а через три года не просто заработал на полную мощность, а еще и увеличил свои первоначальные возможности на 16%. РУВИКИ: Интернет-энциклопедия — Днепрóвская ГЭС, также ДнепроГЭС, ранее — Днепровская ГЭС имени В. И.
Этот день в истории: 85 лет назад, 10 октября 1932 года, состоялся торжественный пуск ДнепроГЭСа
| Пьянство, воровство и паранойя. Что скрывалось за фасадом первой великой стройки | Заявления украинских энергетиков о полном уничтожении ДнепроГЭС в Запорожье не соответствуют действительности, считает OSINT-эксперт "Донбасский Партизан". |
| Днепрогэс открылся 87 лет назад - Парламентская газета | Хан-Магомедов так комментирует итоги конкурса: «Опыт разработки конкурсного проекта здания турбинного зала Днепрогэса показал, что при решении задачи создания монументального. |
Глава «Укргидроэнерго»: на восстановление ДнепроГЭС уйдут годы
Минобороны России сегодня заявило, что с 16 по 22 марта Вооруженные силы РФ в ответ на украинские обстрелы российской территории нанесли 49 ударов возмездия. А сегодня был массированный удар по объектам энергетики , ВПК, железнодорожным узлам, арсеналам и местам дислокации ВСУ. Картина дня.
Это не считая обесточенных промышленных предприятий, многие из которых работают на украинский военно-промышленный комплекс. Отметим, что это уже третье разрушение Днепровской ГЭС за время ее существования. Сама электростанция была построена в 1930-х годах в рамках реализации плана ГОЭЛРО и на протяжении еще пары десятилетий оставалась самой крупной в Европе.
Первое разрушение произошло в августе 1941 года — плотина ДнепроГЭС была взорвана по приказу советского командования, чтобы электростанцией не смогли пользоваться наступавшие немецко-фашистские войска. Во второй раз ее взорвали уже фашисты — при своем отступлении осенью 1943 года. В третий раз, 22 марта 2024 года, было выведено из строя оборудование в машинных залах ГЭС-1 и ГЭС-2, а плотина осталась цела — украинская сторона сама подтвердила, что «угрозы прорыва плотины нет, также среди сотрудников станции никто не пострадал». Но, поскольку в этот же день 22 марта произошло трагическое событие — теракт в московском Крокус Сити Холле, унесший десятки жизней и притянувший к себе внимание не только всей России, но и практически всего мира, незамеченным прошло короткое сообщение бывшего замминистра информации ДНР Даниила Безсонова. По его словам, продолжение войны приведет в потерям новых территорий.
Во времена «холодной» войны, стратегические ракеты неслучайно были нацелены, в первую очередь, на ГЭС. При ударе по гидроэлектростанции, гигантский вал воды хлынет ниже по течению. В 1941-ом — советские войска, использовалось 20 тонн взрывчатки, в правобережной части плотины образовался пролом 175 на 20 метров, через который хлынула вода. Были уничтожены немецкие переправы и вражеские войска. Осенью 1943-го сооружения и оборудование гидроузла станции разрушили фашисты. Новую Каховку после разрушения ГЭС затопило водой. Вода поднялась до уровня 10 метров.
Этот вариант рассматривался в Киеве давно, но откладывался в качестве запасного.
Этот день принято считать официальной датой ввода станции в эксплуатацию, хотя первую электроэнергию Днепрогэс выдал 1 мая 1932 года, когда в 6 часов 30 минут был пущен первый агрегат гидростанции. Днепрогэс был построен согласно ленинскому плану государственной электрификации. В его разработке принимали участие свыше 200 инженеров и ученых во главе с Глебом Кржижановским. Планировалось построить 30 электростанций общей мощностью 1,5 млн.