В 1998-м была выделена компания «Инвитро», в 2000-м в Москве появился первый офис. К 2009 году их было уже 100 по всей стране, к 2023-му у «Инвитро» открыто почти 2 тыс. офисов. Новым ключевым акционером сети лабораторий «Инвитро» стал Роман Мирончик, выкупивший компанию у ее основателя и гендиректора Александра Островского. Без пациентов. Глава и основатель «Инвитро» Александр Островский считает, что «ковидный кризис» стал идеальным штормом для сети.
«Инвитро» планирует провести IPO с оценкой более $1 млрд
Основатель и владелец сети лабораторий «Инвитро» Александр Островский продал компанию бизнесмену Роману Мирончику, пишут «Ведомости» со ссылкой на представителя сети. Островский говорил «РИА Новости», что в 2020 г. оборот «Инвитро» превысил 25 млрд руб., а в разговоре с Forbes прогнозировал выручку за 2021 г. в 38-40 млрд руб. Основатель «Инвитро» вышел из бизнеса. Это следует из исследования медицинской компании «Инвитро», которое приводит «РИА Новости». Островский прощается с «Инвитро» Основатель и гендиректор сети лабораторий «Инвитро» Александр Островский продал компанию бизнесмену Роману Мирончику. СМИ сообщают о переговорах совладельцев "Инвитро" по продаже компании, исходя из ее капитализации в 70–80 млрд рублей. последние новости по теме на сайте АБН24. Александр Юрьевич Островский, основатель компании ИНВИТРО. Контакты центральной пресс-службы.
Основатель «Инвитро» продал компанию «амбициозному акционеру»
Среди инвесторов известной в России сети лабораторий "Инвитро" есть фонд, который может быть связан с военными США. Основатель сети лабораторий «Инвитро», Александр Островский, продал свою компанию бизнесмену Роману Мирончику, сообщает издание "Ведомости" со ссылкой на представителя. Деловые новости. «Инвитро» меняет главного лаборанта. Основатель группы Александр Островский выходит из бизнеса. «Инвитро» – одна из крупнейших медицинских групп компаний. Основатель «Инвитро» Александр Островский покидает копанию. Компания «Инвитро» подтвердила, что передача прав собственности не оказывает влияния на текущую операционную работу сети.
Основатель «Инвитро» продал компанию бизнесмену Роману Мирончику
Во-первых, вы не знаете, являетесь вы вирусоносителем или нет, и надо подумать о безопасности других людей. Во-вторых, вы сами в маске тоже вдыхаете меньше вирусов», — объяснил основатель «Инвитро». Ранее сегодня вице-премьер Татьяна Голикова заявила, что ситуация с коронавирусом в России позволяет начать смягчение режима в некоторых регионах. По ее словам, 17 субъектов РФ могут приступить к поэтапному снятию ограничений.
Во второй половине февраля мы с семьей собирались ехать в отпуск — кататься на лыжах в Австрию — и задавались вопросом, стоит ли это делать — потому что можно не вернуться. К тому времени события уже развивались лавинообразно: было ощущение, что карантин введут не только в Италии. Когда возвращались, в аэропорту у меня уже не было желания близко подходить к людям. В масках тогда ещё почти никто не ходил: видели одного-двух человек.
В чем опасность коронавируса? Естественно, у людей возникает много вопросов, зачем карантин. Для России ещё характерно довольно легкомысленное отношение к заболеваниям: «Мы переболеем и всё». Но больницы уже переполнены, поэтому жёсткие карантинные меры необходимы. Это серьёзные вещи: была бы чума — никого бы в стране не осталось.
Думали о том, что делать «Инвитро»? Но у нас диагностическая компания и было понятно, что нам нужно будет в этом как-то участвовать. Так что мы посмотрели, кто производит тест-системы, что есть на рынке. Внутренние трансформации тоже обсуждали с сотрудниками, но любой кризис — это то, что накапливается длительное время, а случается внезапно, к этому нельзя быть абсолютно готовым. Биография Александра Островского 1993 год Островский вместе с партнёрами основал на территории института компанию «Объединённая медицинская биржа» «ОМБ» — она поставляла медицинское оборудование и расходные материалы в российские клиники.
Тесты всё-таки не проводятся? Возможности тестирования ограничены. Когда мы начали делать тесты, оказалось, что главная проблема — в государственных клиниках и отделениях реанимации: им нужно решать, класть пациентов в клинику или не класть, выписывать их или не выписывать. Иначе для новых больных в какой-то момент может не хватить коек. И поскольку тест-систем и средств индивидуальной защиты мало, нам показалось более целесообразным просто встать в строй [вместе с другими диагностическими клиниками] и делать то, что мы умеем.
А решать, куда направить наши усилия, будут другие. Наша лаборатория в Новосибирске начала брать анализы на коронавирус с 7 апреля лаборатория в Москве — с 14 апреля — Inc. Москва запросила, какие у нас есть возможности, и мы сообщили, сколько тестов можем делать. Это связано с тем, что тестирование на коронавирус — это ручная технология, она плохо автоматизируется. Кроме того, даже производители тест-систем испытывают нехватку материалов и сырья.
Так что быстро сделать сотни тысяч таких тестов нельзя. Тестирование проводится методом ПЦР полимеразно-цепной реакции. Большое количество ложноотрицательных результатов в первую очередь связано с неправильным взятием биоматериала. Для ПЦР-тестов он берется из ротовой полости или из носоглотки. Последний способ — это не приятное поглаживание ноздри: в носовой ход надо завести зонд на 5-6 сантиметров.
Завести его недостаточно глубоко — всё равно что помахать им в воздухе. Но раз ничего другого нет, надо пользоваться хотя бы этим. Конечно, мы не сможем обследовать всех: на одну Москву надо 20 млн наборов. Читать также «Однажды всё это закончится». Монологи предпринимателей, чей бизнес встал из-за карантина — Как не заразиться?
Стоит всё-таки носить маску или нет? Так что основная мера безопасности — мыть руки и носить маску. Маска нужна по двум причинам. Во-первых, вы не знаете, являетесь вы вирусоносителем или нет, и надо подумать о безопасности других людей. Во-вторых, вы сами в маске тоже вдыхаете меньше вирусов.
Если вы заразитесь, тяжесть заболевания будет зависеть от того, какую вирусную нагрузку вы получили, — врачи болеют сильнее именно потому, что у них она выше. Чем они отличаются от ПЦР-тестов? Первые нужны для того, чтобы определить, есть ли в организме вирусные частицы. А вторые — чтобы понять, сталкивался ли он с вирусом. Антитела — это то, что организм вырабатывает в ответ на вирусную агрессию.
По данным издания, Островский разослал сотрудникам письмо, в котором рассказал о решении передать компанию «молодому, активному и амбициозному акционеру» и сообщил, что «лидером» «Инвитро» с 20 июля будет Мирончик. В «Инвитро» отметили, что смена владельца не повлияет на текущую операционную деятельность сети. Как отмечают «Ведомости», это кипрская компания, конечные владельцы которой неизвестны. В какой компании проданы доли — кипрской или российской, в «Инвитро» не уточнили.
Об этом сообщает Forbes. По его словам, выход на биржу может состояться осенью следующего или весной 2023 года. Председатель комитета совета директоров по аудиту «Инвитро» Дмитрий Борисов отметил, что компания рассчитывает получить листинг в России, а также на одной из зарубежных площадок — в Лондоне или Нью-Йорке.
Основатель ИНВИТРО Александр Юрьевич Островский о ликвидации последствий кибератаки
(341-342, 98-68-82) ИНВИТРО ул. Основатель и гендиректор медицинской группы «Инвитро» Александр Островский уходит из компании, а ее новым акционером становится Роман Мирончик. Деловые новости. «Инвитро» меняет главного лаборанта. Основатель группы Александр Островский выходит из бизнеса. «Инвитро» – одна из крупнейших медицинских групп компаний. Основатель «Инвитро» вышел из бизнеса. Это следует из исследования медицинской компании «Инвитро», которое приводит «РИА Новости». Деловые новости. «Инвитро» меняет главного лаборанта. Основатель группы Александр Островский выходит из бизнеса. «Инвитро» – одна из крупнейших медицинских групп компаний. Основатель и совладелец сети медицинских клиник «Инвитро» Александр Островский объявил о смене акционеров. Он решил покинуть компанию.
Руководство
Компания "Инвитро". Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте РИА Новости. Островский разослал сотрудникам письмо, в котором рассказал о решении передать компанию «молодому, активному и амбициозному акционеру» и сообщил, что «лидером» «Инвитро» с 20. Основатель и владелец медицинской компании «Инвитро» Александр Островский продал компанию бизнесмену Роману Мирончику, сообщил «Ведомостям» представитель сети. Их надо сохранить до тех пор, пока заболеваемость в стране резко не пойдет на спад, считает основатель сети лабораторий «Инвитро» Александр Островский. До сих пор Независимая лаборатория ИНВИТРО, созданная в 1998 году, являлась основным проектом Александра Островского. Инвитро — все новости по теме на сайте издания Официальный канал медицинской компании ИНВИТРО.
СМИ: у лабораторий «Инвитро» могут появиться новые совладельцы
Лента новостей Липецка. Экономика. Основатель «Инвитро» Александр Островский продал свой бизнес с филиалами в Черноземье. Основатель «Инвитро» продал бизнес «молодому и амбициозному». Без пациентов. Глава и основатель «Инвитро» Александр Островский считает, что «ковидный кризис» стал идеальным штормом для сети. Мирончик возглавил «Инвитро» 20 июля, а совсем недавно основал АО «Холдинговая компания Инвитро».
Основатель «Инвитро» Александр Островский продал свой бизнес с филиалами в Черноземье
Проект биофабрикации, предложенный компанией, уже получил высокую оценку экспертной коллегии Инновационного центра Сколково. По прогнозам специалистов, использование технологии трехмерной биопечати органов из аутологичных клеток и тканевых материалов может стать решением проблемы иммунной совместимости, а со временем технология открывает возможность получения недорогих прототипов органов и эффективных способов тканезамещения, позволяющих полностью возвращать здоровье. В дискуссии также примут участие ведущие мировые специалисты в сфере регенеративной медицины: профессор Энтони Атал — M.
Монологи предпринимателей, чей бизнес встал из-за карантина — Как не заразиться? Стоит всё-таки носить маску или нет? Так что основная мера безопасности — мыть руки и носить маску. Маска нужна по двум причинам.
Во-первых, вы не знаете, являетесь вы вирусоносителем или нет, и надо подумать о безопасности других людей. Во-вторых, вы сами в маске тоже вдыхаете меньше вирусов. Если вы заразитесь, тяжесть заболевания будет зависеть от того, какую вирусную нагрузку вы получили, — врачи болеют сильнее именно потому, что у них она выше. Чем они отличаются от ПЦР-тестов? Первые нужны для того, чтобы определить, есть ли в организме вирусные частицы. А вторые — чтобы понять, сталкивался ли он с вирусом.
Антитела — это то, что организм вырабатывает в ответ на вирусную агрессию. Такие тесты делаются с помощью иммунноферментного анализа ИФА : для этого берется не мазок изо рта или носоглотки, а кровь из вены. Метод ПЦР позволяет «увидеть» вирус уже на второй-третий день после появления симптомов, но мы не можем сделать больше 100 тысяч таких тестов в месяц без дополнительного перевооружения лаборатории. А тесты на антитела легче автоматизировать, поэтому мы можем делать их до 500 тысяч в месяц и больше. Но оценить реакцию организма можно только спустя некоторое время: при разных инфекциях иммунный ответ формируется в период до двух-трех недель. Это не значит, что одни тесты лучше других — они просто должны дополнять друг друга.
Можно выходить на улицу без опасений? С высокой вероятностью можно ответить про этот тип вируса в данном сезоне «да». Но я бы очень аккуратно отвечал на этот вопрос, потому что достоверных данных пока нет и есть сообщения, что люди и второй раз заболевают. Всё будет зависеть от того, как вирус мутирует, какие формы он будет принимать. Это как вирус гриппа: каждый раз новая история. Сколько времени будет держаться иммунитет, говорить пока рано.
Какие потери понесла «Инвитро»? Насколько у вас упала выручка с начала года? Настолько же сократилось число пациентов до эпидемии было почти 16 млн человек в год. В некоторых регионах вводятся очень жёсткие карантинные меры: мы не можем даже транспортировать биоматериал [из клиник в лаборатории], потому что не работают авиаперевозки и другие логистические пути. Но это решение Роспотребнадзора — им легко всё запрещать. У «Инвитро» около 1,5 тыс.
В 2019 году оборот «Инвитро» составил 20 млрд руб. В ряде регионов частные медицинские центры по решению местных властей вовсе закрыли. То есть парикмахерские они открыли, а клиники нет. Просто руками разводишь и думаешь: «Как это так? Но такие перекосы неизбежны. Люди не от медицины не всегда адекватно оценивают ситуацию, их опасения избыточны.
Из-за этого они действуют хуже, чем если бы ничего не делали. Это как с аллергическими и аутоиммунными заболеваниями: организм защищается от чего-то и начинает сам себя атаковать. И здесь так же: где-то дороги перекопали, чтобы не ездили. Где-то закрыли все организации. Где-то заламывают руки людям, которые вышли погулять. Где-то полицейские запихивают пожилую женщину в машину и штрафуют, вместо того чтобы проводить её домой.
И так далее. У нас все относятся к ситуации с пониманием. Но всех, кто находится в группе риска, — старше 60 лет например, — мы отправили по домам ещё в середине марта. Всем платим зарплату, нашим франчайзи рекомендовали сделать то же самое.
Суммарная стоимость этого жилья приближается к ста миллионам. Ru, 18. Александр Островский сделал там несогласованную перепланировку. Соседи пожаловались в Мосжилинспекцию. Её инспекторы пришли проверять, но уткнулись в запертую дверь. В итоге они обратились в суд и выиграли дело.
Островского обязали впустить ревизоров и выплатить штраф пять тысяч рублей за уклонение от проверки. Он учился в Российском университете транспорта и Высшей школе экономики. Основал инвестфонд Medme. Согласно испанской базе юрлиц, занимается строительством в Жироне. По данным Лайфа, он и его дети могут иметь гражданство Испании. В настоящий момент, если судить по соцсетям, Валентин Дороничев живёт в Дубае. У семьи Дороничева дорогостоящая недвижимость в Москве: студия в сталинке в Глубоком переулке до 35 млн рублей , хоромы в историческом особняке на Малой Молчановке до 250 млн , особняк в истринском посёлке Снегири до 100 млн и апартаменты в ЖК бизнес-класса "Смоленская застава" около 100 млн. Недавно профильные издания сообщили , что у "Инвитро" могут смениться владельцы. Среди возможных покупателей называлась Kismet Capital Group. Сделку оценивают в 70—80 млрд рублей.
Александр Островский, комментируя ситуацию, был краток: мол, лично в переговорах не участвует и намерен остаться в холдинге.
Или что? Я поставил вопрос на совете директоров, нужны ли нам прежние темпы роста или стоит отстояться, осмотреться.
Мы формулируем сейчас стратегию развития до 2030 года и пытаемся предугадать, что будет в длительной перспективе. Я немножко воюю тут с менеджментом, потому что у нас разные задачки. Менеджер всегда хочет попасть в аристократическую фазу Теория жизненных циклов организации Ицхака Адизеса , потому что там комфортно, хороший кабинет, стол из красного дерева, машина. А у предпринимателя задачка не давать компании подниматься до этой фазы, ему нужно требовать от менеджмента наибольшего эмоционального напряжения.
Людей надо постоянно тормошить, им ведь свойственно расслабляться и ждать, что всё само по себе заработает. А мы построили настолько сложный механизм — только в московской организации 2000 человек, — что расслабляться нам совсем нельзя, особенно когда окружающая среда неблагоприятна. Они адаптивны и могут совершать подвиги. В большой организации очень много якорей, она, как цепями, скована системой взаимоотношений между людьми.
Колебания курсов валют, из-за которых у вас растут издержки на закупку реактивов и оборудования? Предпринимателю нужно ощущение свободы, какой-то правильной атмосферы, чтобы он работал, не замечая кризисов, искал выход и развивался. У меня такого ощущения сегодня нет, и в целом в обществе настроения довольно депрессивные. Если говорить конкретно, нам, конечно, некомфортно.
Понятно, что мы рано или поздно выйдем на другую ценовую планку. Это неизбежно. Сейчас мы стараемся договариваться со всеми вендорами, чтобы они держали цену настолько долго, насколько это возможно, стараемся выстроить систему контрактов так, чтобы максимально смягчить эту историю, но цены вырастут. Мы мягко запускаем этот процесс.
К сожалению, мы не можем перестроиться на импортозамещение. Мы смотрели на отечественное оборудование и реагенты, они по цене такие же, а по качеству хуже. Снижать планку мы не можем, мы сразу задали сами себе очень высокий уровень, и в начале было тяжело его удержать. Мы долго не видели прибыли, потому что хотели использовать самые лучшие технологии.
Сегодня вы можете сравнить наши лаборатории и самые современные лаборатории в Штатах а Штаты сейчас — номер один на рынке медицинских услуг , вы не найдёте отличий ни по оснащённости, ни по квалификации персонала, ни по качеству результата. Сейчас мы регулярно занимаем в банке, чтобы покрыть операционные расходы. Дебиторка у нас большая, закрывать дырки нужно постоянно, как в любой организации. Но мы не занимали, условно говоря, 35 млн, чтобы построить себе здание, как делают люди, открывающие клиники.
Сейчас акционерный капитал становится дешевле, чем заёмный. Люди сидят с деньгами на руках и хотят куда-то их вложить, потому что деньги постоянно дешевеют. Бизнесу надо думать, как использовать эту трансформацию. У нас много запросов, причём люди рассматривают нас как альтернативу, например, общепиту, детским клубам.
Нам без разницы, врач это или нет, важно, чтобы был предприниматель. Вообще, я люблю, когда врачи приходят к нам работать, особенно из хирургии, где есть умение принимать решение. На самом деле немногие люди умеют принимать решения, большинство склонно перекладывать ответственность, оттягивать момент и так далее. А попробуй в операционной не принять решения — нет шансов.
Врачи — это хорошо обученные менеджеры, просто, может, они не догадываются об этом. Была какая-то тоскливая весна, я сидел на работе допоздна, а делать ничего не мог. Вроде домой надо идти, и сил нет, и работы ещё невпроворот: надо какие-то письма писать, истории болезни писать. И я думал: чёрт, как всё тоскливо.
Вот через 20 лет я буду сидеть за этим столом, будет лежать точно такая же стопка историй болезни, я буду писать практически те же самые слова. Я чувствовал, что черствею, перестаю воспринимать работу живо и эмоционально. Это был 1988—1989 год, и вдобавок к внутреннему надлому нужно было как-то зарабатывать, потому что денег уже ни у кого не было. Я в какой-то кооператив пошёл работать.
С алкоголиками работал, которые потом мне звонили в 4 утра и просили приехать прокапать капельницу, вывести из запоя. В начале нулевых у меня уже бизнес свой был, а я всё равно приходил на дежурства в институт Островский работал реаниматологом в НИИ нейрохирургии им. Бурденко с 1980 по 2003 год. Не знаю, почему, просто надо — и всё.
Коновалов Александр Николаевич, бывший директор — люблю его очень — вечером подходил, говорил: «Что ты тут делаешь, Островский? Тебе нравится судно носить? А я правду сказал. Я много сомневался, думал, имею ли я право бросать медицину, когда я только-только набрал нужный багаж знаний и теперь обязан его использовать?
Я конфликтовал сам с собой, но потом решил, что имею право поменять свою жизнь. Мы изначально сделали некую консультативную помощь людям, чтобы они знали, что такое анализы, зачем их берут, чтобы специалист в пункте приёма мог успокоить, если что-то не так в результатах. А затем пациенты начали спрашивать: нам нужен гинеколог, ещё кто-то, посоветуйте. Возникла мысль эту потребность попробовать закрыть.
Мы провели простенький опрос: нужен ли вам врач. Мы начали думать, в каком формате начать работу. Решили, что хотим возродить семейную медицину. К сожалению, институт семейной медицины в России умер в силу разных социальных потрясений.
Гражданская война, революция, ещё одна война создали на его месте институт военной медицины, которая до 60-х годов была на хорошем уровне. А затем возникло отставание в силу того, что государство редко бывает эффективным собственником. Так вот, мы подумали, что людям снова нужен домашний врач, который с ними долгое время плотно работает. То есть требуется специалист, к которому человек обращается с каким-то несерьёзным вопросом: болит спина, поднялась температура, где-то покалывает, обычно с такими симптомами люди затягивают с визитом к врачу.
У них побаливает где-то месяц, второй, третий — и проблема перерастает в более сложную, часто в тяжёлую. Болезнь важно в начале схватить. Мы решили, что нужно на страже поставить некого привратника. Эрудированного, с медицинским образованием, с хорошими социальными навыками.
Он должен посмотреть на ваш насморк и сказать: «Это простуда, ничего не делайте, всё пройдёт через неделю». Или: «Это похоже на гайморит, обратитесь в клинику такую или такую, а вот эту я не советовал бы». На Западе у такой профессии есть название «консьерж-медик». Но наши врачи обижаются, потому что у нас консьерж — пожилая женщина в подъезде.
А семейный врач у нас воспринимается пациентами как недоучка. Из 100 человек двое сказали, что не готовы работать с младенцами, один мужчина сказал, что не будет смотреть женщин. Плюс возникали сложности с лицензированием. Если вы хотите открыть центр семейной медицины, закон предписывает вам найти помещение как минимум на 160 кв.
Плюс в этом центре одновременно не может находиться больше двух семей. То есть, если Ивановы зашли в приёмную, Петровы должны ждать на улице. Понятно, что на этой концепции мы поставили крест. Задачку реализовать не удалось: публика не готова воспринимать семейного врача как нормального врача, регулирование не позволяет эффективно использовать помещение и кадры, и врачи не готовы работать.
Мы перешли в формат, который наиболее привычен рынку. Это консультации востребованных специалистов: диагностика, врач-терапевт и врач-гинеколог. В 2006 году открыли первый центр. Такая модель стала сейчас популярна в Нью-Йорке.
Самая большая сеть — СityMD. А недавно я видел на Манхэттене клинику, которая называется Cure «лечу» в переводе с английского. Они тоже нашли незакрытую нишу. Там, даже если температура 40, у тебя два варианта: прийти в клинику и 4 часа сидеть в очереди с бомжами или встать на учёт к частному врачу, который спишет гигантские деньги со страховки.
Не возникает конфликта интересов: доктор прописывает кучу анализов, чтобы поддержать лабораторию? Возможность конфликта — это вопрос контроля. Контролировать клиники нужно серьёзнее, потому что это врачебная услуга. А то была история у наших конкурентов: делали нелегальный аборт женщине, что-то пошло не так, они её убили и закопали в Битцевском парке.
Должны быть жёсткий контроль и жёсткие нормативы. И государство должно регулировать твою работу, и внутри ты должен сам планочки расставить, которые нельзя пересечь.