Подробные данные профиля ВКонтакте Витёке Панкратовиче из Россия. Витек Панкратович, посмотреть все фотографии, друзей, исходящие/входящие лайки и комментарии пользователя Витек Панкратович. Подробная информация о пользователе Витёк Панкратович, 30 лет, Россия ВКонтакте. Пол: мужской. ВКонтакте: 732107. Университет: ИБП (права). Интервью, статистика и другие новости за сегодня о персоне Витек Ванечек.
Елена Панкратович
Страница Витек Пастарнаков, Городея, биография, фотография, местоположение, семейный статус. Аккаунт в ВКонтакте с анонимными данными и контактным номером телефона. Страница Витёк Панкратович 20.03.1994: анкета, фото, подписчики | ВКонтакте. Витек Панкратович. Витек Панкратович. Пудож. Связаться Удалить. @kate_pankratovich. Download. @kate_pankratovich. Витек Панкратович. Витек Панкратович. Пудож. Связаться Удалить. Страница пользователя Витька Панкратовича, полный анализ профиля Вконтакте.
ViteC ► Play | ВитеК ► Плей
| 16.04.2024. Важные новости в мире | Витёк слушать лучшее онлайн бесплатно в хорошем качестве на Яндекс Музыке. |
| Витёк Панкратович | Страница Витёк Панкратович 20.03.1994: анкета, фото, подписчики | ВКонтакте. |
Валерий Андреевич Панкратович
Церковные историки сравнивают гонения против Православия в первые десятилетия советской власти с теми преследованиями, которые терпели христиане Римской империи во времена зарождения новой религии. Особенно тяжелыми стали 1930-е годы. Десятилетиями, а то и веками намоленные храмы насильно закрывались и становились в лучшем случае клубами, в худшем — складами и зернохранилищами. В одном из партийных документов сообщалось, что на конец 1936 г. Чижевичский храм закрыли еще в 1934 г. Однако отец Иоанн продолжал служение. Тайно он освящал дома прихожан, крестил новорожденных, отпевал умерших. Все это не могло не остаться незамеченным.
В тот же день батюшку арестовали. На следствии были предъявлены новые обвинения: агитировал против вступления в колхоз, пугал скорой войной и сменой власти, неправильно трактовал советскую Конституцию. Насчет последнего необходимо сделать пояснение. Статья 124 Конституции СССР 1936 года гласила: «Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами». Верующие различных конфессий восприняли это как реальную гарантию своих прав. Известны случаи, когда люди собирались на массовые молебны, а на вопрос «Кто разрешил? Однако власть не собиралась исполнять даже те законы, которые сама установила, а ссылки на них преподносила как «неправильную трактовку».
Иерей Иоанн Панкратович не остался в стороне и от Всесоюзной переписи населения 1937 г. В опросном листе был интересный пункт «о религии». Чижевичский батюшка призывал людей не таить своей веры и открыто признаваться в принадлежности к Православию. На следствии и это ему вменили в вину. И, наконец, отец Иоанн собирал подписи за открытие в Чижевичах церкви.
Брать реальных героев, реальные события, потом включать воображение и добавлять к той реальной жизни свои фантазии. Но когда я два дня слушал, Василия Панкратовича, а ещё больше потом, когда переносил его речь с диктофона в текст, то вдруг сразу понял — нет у меня никакого права что-то там менять и тем более, что-то там придумывать.
Это раз. Во-вторых, в свои, без малого 92 года, у дяди Васи совершенно светлый ум и невероятная память. Он до сих пор точно помнит, номера частей, названия населённых пунктов, где он жил, воевал и сидел, фамилии и факты тех лет я потом по интернету все перепроверял и все в цвет. И в-третьих, я хоть в пыль сотру клавиши на компьютере, но никогда не передам тот образный язык, которым говорит дядя Вася, и пробовать не надо. Поэтому и пришёл к единственно верному решению переписать дословно все, что рассказал мне кавалер орденов «Отечественной Войны 1 степени», «Ордена Славы 3 степени», награждённый «Медалью за Отвагу» снайпер 3-го Украинского Фронта, он же урка, отсидевший 8 лет в ТагилЛаге, он же владелец второго ЗИМа в Свердловске, начальник автоколонны во Фрнузе и, вполне возможно, незаконнорождённый потомок князей Абамелеков. Заранее предупреждаю, что прочитанное может не понравится ни Ура-патриотам, ни русофобам, а возможно вообще никому из нашей пишущей и читающей публики, но если возникнут претензии ко всему здесь изложенному, заранее беру всю ответственность на себя. Я разговаривал с дядей Васей, видел его шрамы и очень светлые и ясные глаза, и готов ответить за каждое его слово.
Василий Панкратович, снайпер. Дословно Василий Панкратович Матрыненко 18. Мои родственники… вернее дедушка с бабушкой были крепостными у князя Абамелека. Они в Италии живут… Я получил газету «Известия» в 2002-м году, там была большая статья. Они указывали, Абамелеки, что в Ватикане лежит очень много царского золота. В общем, как он пишет… что если это золото возвратить России, то на каждого и вновь родившегося и глубокого старика, на каждого хватит по десять тысяч долларов, если перевести на доллары. Это вот последнее, что я знал про этих князей Абамелеков… А мать очень много рассказывала про этого князя.
Он был наместником в Молдавии, но почему мы назвали Молдавией? Потом уже коммунисты решили из бессарабов сделать молдаван. Когда отменили это крепостное право никто от князя не ушёл. Хотя он, бабушка рассказывала, давал документы… открепительные какие-то. Но никто не ушёл, у них князь был, видимо, порядочный человек. У него была школа, была больница. В школе он одарённых детей отправлял в Петроград на учёбу.
Молодой князь любил путешествовать. Он дома почти и не бывал, все время в поездках, а дома был старый князь. А ехал он не один, а целая экспедиция. Бабушка все время его сопровождала. Так как она была белошвейкой, шила рубашки ему, гольфы… А тогда началась подготовка к празднованию 300-летия дома Романовых, и он часто уезжает в Италию, где они купили 13 акров земли и началось строительство комплекса зданий для подарка императору. И чтобы следить за стройкой этой направили дедушку Тимофея туда. Он там прожил очень долго, многие годы, до 13-го года.
А здания эти император в казну отдал и там было посольство России в Италии, потом и после царя тоже… Сейчас не знаю… Может и сейчас оно там… Так дедушка все время жил в Италии, а бабушка все время сопровождала в поездки князя молодого и почти с каждой поездки она уже приезжала не одна, а с ребёнком. Сначала Степа, потом Гриша, потом Федя, а потом мамка моя, Мария, а потом самая младшая Еврона… И все они Тимофеевны… Как тогда говорили, какой бычок не прыгнет, а телка наша… А настоящая фамилия деда Патлатюк Тимофей. Это наша фамилия, а Мартыненко — это так, мать вышла замуж… Степа, он как-то примкнул к коммунистам, большевикам, в армию пошёл. И только в двадцатом или двадцать втором он с Дальнего востока пришёл. Дядька Гриша в колхозе работал, а когда война началась, взяли его в армию, ну а дядька Федька… тот пил беспробудно. Всю жизнь пил, пока не помер… Несколько раз женился… Один мальчик был у него, сын… И уже перед смертью он матери моей сказал, мне мамка говорила, — Скажи хлопцам, чтоб они не пили… А сам всю жизнь пропьянствовал… А бабушку я и не помню почти… Она же с нами в Сибирь переехала и там уже померла, и дед помер… В Одессе у него… у князя был дворец, но, говорят, не очень большой, такой, очень удобный, да… особняк. Когда он приезжал в Одессу он на Лузановском пляже, там был такой пляж… Я был на этом пляже… далеко, далеко идёшь, а все по колени, может чуть больше… Там стоял бюст в полный рост, памятник… И показывал пальцем в море… и надпись «Кому бедной на богатом жениться, идти в море топиться».
Это я запомнил, и когда мы с женой ездили по путёвке по Западной Украине, где я там бывал… и пошли там посмотреть памятник этот, поехали на Лузановский пляж… Я выбрал старого таксиста… Поехали, а нет памятника… Таксиста спрашиваю: — Давно живёте? И так помнили его… в общем хорошо жили. Почти что до пятого года. Вот я точно не помню, когда началась эта… столыпинская реформа… когда это… в пятом году поп Гапон то… устроил это… ну поход этот… там же много погибло… после этого уже начали шевелиться… и кто были крепостные тоже это… стали разъезжаться… ну а попа этого на второй день нашли повешенного… Когда началась эта реформа князь разрешил, дал всем ехать… дал лошадей, у него было очень большое хозяйство… и поехали в Северный Казахстан… тогда ж губерния была. Это Ленин начал уже это делить, распотрошил всю империю. Наши мужики поехали, как говориться, своим ходом. Дали нам зерно… мать говорит, хорошо ехали, точно не помню… И в этот… Казахстан приехали осенью на быках.
Приехали — отпустили их, пасутся… Сами готовить кашу там… В общем жили они там очень хорошо… Когда доехали до Петропавловска, выходит чиновник и говорит: — Вот на заход солнца, никуда не сворачивайте, будет роща, будет пруд. Там останавливайтесь, обживайтесь, обрабатывайте землю сколько сможете. И они там начали. Они очень богато жили. Земли там… Никто их там не пугал… Там степь как это море, конца и края нет. Во-первых, вырыли запруду… Там бил из земли фонтан. Вода хорошая такая.
Они запруду вырыли, озеро стало наполнятся. Завели там рыбу. В общем жили они хорошо. В 14-м году привезли пленных австрийцев. Там роща, и вот они…, чтоб скотина не ходила в рощу… они выкопали вокруг этой рощи канаву, глубиной около двух метров. Мы там, когда уже жили, она часть осыпалась, но всё равно глубокая была. Они ещё до 24 или 25-го жили очень хорошо.
Были лошади, были коровы, быки… я помню были два быка, у них рога, вот как у меня рука. Здоровые… Ну и коммунисты давай загонять их в колхоз. Ну отвели этих лошадей, быков… вот… начали… Ничего хорошего с этим колхозом, конечно, не было… Вот в тридцатых я ещё помню… Я тогда в школу пошёл. Вот когда Беломорканал начали строить, приезжают две, тогда уже были, полуторки… Милиционеры приезжают к председателю сельсовета и говорят: — Вот по разнарядке мы должны у вас арестовать десять врагов народа. Давайте их. Давайте, а мы их заберём. Ну люди то не знали про этот Беломорканал.
Понятия не имели. Набрали восемь здоровых мужиков… так называли их — кулак… Почему их «кулак» называли, потому что он спал на кулаке. Ему некогда было спать, он работал. Кормил всю Россию. Восемь собрали. Двоих нет… А они — Разнарядка десять человек. Не дашь людей сам поедешь.
А у меня сестра замуж там вышла. Ну и они тестя… он уже дряхлый старик, весь мохом оброс. Она его летом оденет валенки, шубу, на завалинке посадит на солнце. Солнце зашло — его домой. Вот этого дедушку привели, посадили в машину. А ей говорят — Марина, твоего тестя посадили в машину. Ну она берёт булку хлеба, кусок сала, ещё чего-то… Сват, на говорит, тебе хватит на два-три дня, а потом приедешь домой… Нет, — говорит, — сваха, это уже раз увезут, то я уже не вернусь… Когда всё это началось… эта стройка… потом один пришёл… от него тени даже не было… мой старший брат взял бутылку водки, привёл его домой.
Мать нажарила картошки… Он рассказывал. Международная Организация Помощи Революционерам… Эти революционеры должны были сделать мировую революцию… А им надо деньги… Ну в школе меня выбирают… Выбрали старшим по сбору, а помощником дали дочку председателя сельсовета этого… Катичка, я помню… Ну мы пошли… Копеек по десять, по пятнадцать, даже по двадцать давали. Обошли всю деревню… Собрали эти деньги, дали… Через неделю директор объявляет, — Наша группа заняла первое место по сбору. Ну поздравляют нас. Я говорю, — Катька, мы первое место заняли. После уроков покушаешь, заходи. Начнём по второму кругу.
Это уже моя инициатива. Пошли… в первый дом зашли, говорим надо помощь мировой революции… хозяйка выносит кочан капусты… во второй дом зашли — ведро картошки предлагают… третий дом — морковки… вот так вот… Я говорю, — Кать, — ну куда мы это девать будем? Пойдём, надо посоветоваться с директором… Пошли к директору, поговорили, мол, так и так… Они не отказывают, но денег не дают… дают продукты. Он говорит: — Подождите, я это дело выясню, — позвонил он там, выходит и говорит, — Ведром картошки революцию не сделаешь. Надо деньги. На этом моя карьера политическая закончилась. А школа была — бывший поповский дом.
Учились в две смены. С братом одни ботинки были на двоих. Я в первую, он во вторую. Последняя вторая смена уже при свете ламп учились. Это я окончил семь классов. Да, я не досказал, когда дедушку посадили моего — ещё одного не хватает. А Катька была тупая как кирпич, слабая умом то.
А учительница, никто даже не знал откуда она пришла… Пришла, как она говорила «в народ, учить детей». И вот она с утра до вечера в школе. Ничем ни огородом, ничем не занималась… И она всё время Катьку эту шпиговала… учила её… Ну председатель и того… Забрали эту бедную учительницу… Александра Андреевна, как сейчас помню её. Она уже была старенькая… сколько ей лет было никто, наверное, не знает. В 37-м году Ежов начал ловить всех подряд и расстреливать.
И наоборот...
Парню,который попал в больницу,мать дала нормальное воспитание. Ответить 31. И не надо говорить, что это безобидный мальчик. Я бы написала конкретно, да не буду. Просто у нас законодательство такое, чтобы убийцу закрыть, нужно по 3 раза кассационные жалобы подавать, а сотрудников полиции, хоть сейчас! Знаете ли, хорошая "палка" перед новым годом для некоторых.
Издание пишет, что смена в руководстве холдинга произойдет в то же время, что и отставки в правительстве в начале мая. При этом один из источников внутри компании уверен, что Кириенко останется главой VK, поскольку у платформы хорошие конкурентные показатели, ее выручка растет, и она не собирается менять курс. Тем не менее, если 40-летний Владимир Кириенко лишится должности в холдинге, то с высокой долей вероятности он может вернуться в «Ростелеком», где он работал до VK в должности первого вице-президента, отмечают собеседники издания. По их словам, недавно появились версии и о том, что Кириенко-младший может пойти на повышение и занять, например, место в Министерстве цифрового развития.
В Чижевичах открылся дом-музей священномученика Иоанна Панкратовича
Потом повязку сделал и орём: «Санитары, санитары». Тут два солдата подбежали: «Чё такое, чё кричишь? Да вот, ранетая тут. Они её на плащ-палатку и в тыл. Солдату в тыл всегда… как бы прожить… как бы остаться живым… Ну я догоняю… — Да медсестру ранило. Я перевязывал. Потом узнали когда, стали надо мной смеяться. Мол, расскажи, ну как ты там перевязывал… Потом мы дом этот стали окружать, а наверху лейтенант и старшина… а он только с училища… Ну такой же пацан, какой с него вояка… Ну и лейтенанта и старшину сразу… Остались мы без командира… Ну мы отошли опять назад. На второй день в два часа ракета, — побежали… в атаку пошли… там положили больше полроты… Я тут пропустил… Потом расскажу… У них там граница, не как у нас, колючка, полоса смотровая… Столб стоит, всё… за столб зашел — другое государство. Мы наступаем, а они стараются отойти так, чтоб тебя достать… А у них как… Вот тут дом, у тебя скотина, гектаров шестьдесят земли… Хорошо жили и скотина у них, и свиньи, и куры… Ну наши разведчики зашли, свинью зарезали, костёр развели и сидят кучно, вокруг. И снаряд точно попал в середину.
И там человек семь-восемь было убито. Полковая разведка вся пропала. Ну мы посадили на коней разведчиков, кто остался и пошли. Обошли, а там здание огромное — женский монастырь… Нас молодых поставили снаружи, охраняйте, чтоб никто не вышел и никто не зашел… Ну и мы по два человека стоим… Это было в Венгрии… Вышли принесли нам колбасы, яблок, хлеба, сала копченого, вина… вот… Я на второй день зашёл, сидит там разведчик уже пьяный, обнимает монашку и говорит: — У нас в Советском Союзе на каждом заборе висит плакат — «Пролетарии всех стран соединяйтесь! А в разведку брали только этих, из заключения… Заключенных. Те что добровольно пошли. Ну и соединялись они там. Но этим дело не кончилось. Подъезжают два студебеккера и соскакивают оттуда наши, говорят давайте назад. Ну мы на коней повскакали и в часть.
А разведчики остались. Потом через какое-то время меня вызывают. Там у него папки на столе он их перекладывал. И я свою фамилию увидел. Ну как увидел. Там у него телефон, этот, вертушка и он пока там крутил я гляжу а там моя папка. Ну он меня спрашивать, что, да как, был мол внутри монастыря? А мы договорились говорить, что никто не был. Ну думаю, все… штрафбат, а то еще хуже… Но обошлось… Обошлось, да этим не кончилось. Началось еще почище… Ну это я потом… Ну это… пошли мы в атаку, полроты перебило и мы их выбили.
Ну как выбили… Там у них за деревней такой пригорок, у них там окопы. Ну мы их выбили и заняли их окопы. А ночью, видимо, их командиры получили нагоняй и решили они отбить эти позиции. И они подползли. У меня вот так, два-три метра лежал сержант и его сразу… и мы остались с лейтенантом. А лейтенант офицерское всё снял, намотал обмотки, телогрейку, взял автомат… уже не отличишь его… они же выбивали офицеров… Капитан там бежал и его в лоб прямо… И бежим так… и два немца, один ставит пулемёт, а другой ленту, а в мою сторону не смотрят. А у меня осталась одна противотанковая граната. Я её метнул туда, вот они сидят два рядом. А там куст, а у гранаты этой такая широкая лента, её на боевой взвод ставить… И она замоталась на ветке, и так вот висит, болтается… А я смотрю, что же дальше будет… А он, немец прыгает, прыгает, а достать не может. Я только успел лечь, как она рванула… пулемёт их перелетел через наш окоп, куста как не было, а от немцев… каша получилась… Подошли мы к капитану, лейтенант забрал пистолет, документы там, удостоверение… Отдает мне и говорит: — Иди, сдай эти документы начальнику штаба.
Ну я взял бумаги, пистолет и пошел к начальнику… там с километр. Пришел отдал документы этого капитана, пистолет… А там как получилось. Капитан этот был пограничник и воевал с лета, самого 41 го. А семья была в эвакуации. И он всю войну ее искал. И вот я документы принес, а ему вчера письмо от жены пришло. Нашли семью. А капитан так и погиб, не узнал. Он с нами был в окопах, а письмо там при штабе полка. Вот так вот и получилось… Солдат-то просто так не гулял, где хотел, а снайперу можно… мы ж, как охотники.
Я зашел как то к артиллеристам. А я говорю: «Можно я посплю» и лег у пушки рядом и проспал. Проснулся, а мне говорят — Ну ты и спишь. Мы тут стреляли, стреляли рядом, а ты хоть бы что… А там вдруг три тигра на нас выползли. А лейтенант тоже молодой, командир их, давай наводить сразу. Я ему, — Подожди, лейтенант, подпусти. Пушка, 76я она на 1200 м, прямой наводкой, а потом уже крутить начинает. Но все равно далеко. Я в прицел свой смотрю, метров 700 наверное. Но тоже еще рано.
Так как если промажем, то все тут нам и конец. Подпустили еще, может метров на 500. Я ему, — Теперь давай… И он с первого выстрела его зажег. А те двое танков как начали палить и назад ходу и ушли… Так лейтенант этот про меня доложил в штаб и меня перевели из пехотного полка в управление огнем. Там же очень важно расстояние определить, а нас учили и по ветру и по погоде… В Венгрии под Балатоном большие бои были. Поубивало много… А потом мы уже к Австрийской границе вышли. Есть еще такие офицеры, мы их «сватами» звали… Это когда приходят не наши офицеры, а чужие. Это значит, что новая часть на подходе. Это когда у нас уже от роты взвод остается… И надо сдать передний край новой части. Наши офицеры сдают, а те принимают.
Ну там точка, там точка, а те, которые принимают фиксируют по карте. И если они, новые, нашим доверяют, то просто нашу часть снимают, а новые заходят ночью. А если эти новые, прибывшие не доверяют нашим офицерам, тогда они что делают… самое страшное… тогда их офицеры наблюдают, а наши дают команду, без всякой подготовки — и в атаку… Немцы в это время открывают огонь, со всех видов… все, что у них есть на передовой… Новые офицеры все это фиксируют… Вот после этих проверок оставалось — единицы… Помню наступать надо было. А уже конец войне то, умирать никто уже не хотел. Все думали, как дожить бы… И ждем наши танки, должен был танковый батальон поддержать. Прибыл один танк, капитан вышел… Говорит, — сейчас еще один танк придет. Мы, — Как так один, нам сказали батальон. А батальон полный — это 12 танков, а тут один. Подождал он, подождал второй танк, потом говорит: — Ладно, я их сейчас прочешу с краю. И как-то он так хитро зашел с краю траншеи, что его фаустами не взяли, а он прямо вдоль траншеи идет и жгёт их огнеметом, они горят, а он их давит, и так огнеметом пожег всех и подавил… Вернулся, говорит: — Ну давайте теперь… И мы деревню легко прошли и еще километров 18 гнали, почти к самой Вене… Ну и дальше… А потом, уже мало солдат было и были точки.
Окоп, там два-три солдата и метров через сто-двести еще окоп… А между ними никого. Немцы ходили к нам в тыл, мы к ним ходили… А что сплошного то нет фронта… Как-то обстреливали нас… мы меньше стреляли, чем они… А они без конца, видно девать снаряды им было некуда. Лежим, а я уже ефрейтор, вроде как главный. Глядим бежит наш, побежит упадет, потом опять бежит. Прибежал к нам, говорит: — Тебя командир вызывает. Иди, а я за тебя тут останусь. Ну я винтовку закрыл, прицел и так же, то бегу, то лежу. И главное, стреляет — выстрел, а пуля вроде как не прилетела. А пуля, оказывается быстрее чем звук… вот это самое страшное… Прибег, старшина говорит кому-то: — Ты веревки приготовил… А тот — Ага, мол… Сидим, к вечеру тащат пушку 76 на доджике. И два или три ящика снарядов.
А там разведчики разнюхали. Там гора, а там у немцев под горою штаб, кухня и, даже, по моему, перевязочный пункт. Ну много их там было. Ну и мы пушку, на веревках, когда стемнело затащили наверх, на самый. А у меня прицел снайперский, а стреляли мы утром. Подождали когда у них кухни, две или три заработало. А мы прямой наводкой, осколочным, колпачки… Метров за триста, а может и меньше. И мы сделали выстрелов десять или двенадцать… Там кашу сделали… В упор. В общем хорошо поработали… Там потом две или три братские могилы были, а офицеров они отдельно хоронили… и там было еще семь или восемь крестов отдельных. А потом мы после этого боя еще месяц ждали пополнения.
Солдат то нету. Осталось там… с роты если наберется взвод, да и то хорошо… А потом как пошли и пошли… Пополнение, а мы сидим, ждем уже во втором эшелоне.
Мне и про колонию говорила, чтобы я никуда не лез. Но я же не буду молчать — не могу. Двое суток этапа и карантин Из Гродно, где содержался до суда политзаключенный, его этапировали в ИК-2 в Бобруйске. Дорога заняла двое суток. Осужденных везли на специальном поезде с «ночевкой» в ИВС в Барановичах.
Все время в поезде Валерий ехал в наручниках. В колонии Валерий оказался в начале зимы 2022 года, незадолго до начала полномасштабной войны в Украине. После приезда его вместе с другими заключенными отправили не сразу в отряд, а в карантин. В это время, вспоминает Панкратович, было тяжело — из-за погоды. И снова обыск. Вещи, которые в колонию не проходят, отправляют на склад. И у нас много оставалось зеков, грубо говоря, голых.
Одежда, которую там выдают — это очень тонкие вещи. А время — февраль, и мы в карантине очень много времени проводим на улице. Многие сильно мерзли». Согласно ПВР, осужденные, недавно попавшие в колонию и находящиеся на карантине, должны работать, но — отдельно от остальных заключенных. Поэтому обычно их привлекают к работам на улице. Например, убрать снего, лужи, подмести территорию и т. Колония После перевода в отряд стало немного легче.
Там, вспоминает Валерий, разрешали пользоваться чайником, появлялось больше свободного времени — можно было читать, смотреть телевизор или заниматься спортом. В «качалку» в колонии, по словам Валерия, пускали только тех, кто сотрудничает с администрацией — остальные занимались на брусьях в «спортгородке» в отряде, и этого хватало. В колонии, рассказывает бывший политзаключенный, остро чувствуется нехватка того, что доступно в обычной жизни. Там можно было купить колу, но она стоила почти шесть рублей — за такие деньги не станешь ее покупать. Сладкого хотелось — торта или пирожных. Мы хлопцы, собранные все в кучу, на нервах, и нет женщин. Тоже такое себе счастье.
Солигорска протоиерей Николай Розов. Ему сослужили: настоятель Покровского прихода д. Солигорска иерей Димитрий Новиков, клирик прихода великомученицы Варвары г.
Богослужебные песнопения исполнил хор под управлением матушки Ксении Козловой.
В 2017 году на территории прихода был освящен первый в Беларуси храм в честь священномученика Иоанна Панкратовича, который стал храмом-памятником, посвященным подвигу священномучеников Слуцкой епархии. В храме хранится священная реликвия — частица мощей первого Слуцкого епископа — священномученика Иоанна Поммера. В том же году к памятной дате, 80-летию со дня кончины священномученика Иоанна Панкратовича, в Церковно-историческом музее Слуцкой епархии, который базируется в Духовно-образовательном центре прихода, открылась выставка в честь его памяти. Благочинный Солигорского церковного округа протоиерей Николай Розов, первый настоятель возрожденного Чижевичского храма с 1985 по 2000 годы, преподнес на выставку ценный экспонат — Новый Завет, принадлежавший супруге отца Иоанна — матушке Любови Панкратович Скороходовой. Также в рамках изучения жизни священномученика Иоанна состоялась первая паломническая поездка по местам, связанным с его жизнью. В 2018 году, к первой годовщине освящения храма, был составлен акафист священномученику. Сейчас каждую неделю богомольцы собираются, чтобы молитвенно почтить своего земляка. В 2020 году, к 150-летию со дня рождения святого, был заложен сад молитвы.
Внучкой Валентиной Голуб девическая фамилия Панкратович , ее супругом Николаем и сыном Вадимом в дар Покровскому приходу передан участок с домом, в котором жил их дед со своей семьей, а в ноябре 2020 года, в юбилейный год 225-й годовщины основания Покровской церкви, Митрополитом Вениамином была заложена капсула в основание дома-музея в честь священномученика Иоанна Чижевичского. Продолжается изучение жизни святого Иоанна Панкратовича. С 2015 года сбором фактов о нем занимается священник Покровского храма Евгений Ткачев, который будет рад и благодарен оказанной ему в этом помощи. Телефон о. Телефон для справок 8-0174-31-08-01 Cвященномученик Иоанн Панкратович, пресвитер Чижевичский, родился в 1870 году в городе Клецке Слуцкого уезда Минской губернии.
В Чижевичах открылся дом-музей священномученика Иоанна Панкратовича
Заседание суда прошло 21. Список экстремистов 2 года колонии общего режима Как написать письмо? Поверьте, даже такая мелочь будет важна для человека в неволе.
Возглавил богослужение благочинный Солигорского церковного округа, настоятель прихода храма святой блаженной Матроны Московской г. Солигорска протоиерей Николай Розов. Ему сослужили: настоятель Покровского прихода д. Солигорска иерей Димитрий Новиков, клирик прихода великомученицы Варвары г.
Долгое время о жизни отца Иоанна было мало что известно. В вышедшей в 2002 году в печать книге протоиерея Феодора Кривоноса «Новомученики Минской епархии первой половины XX века» содержались краткие сведения жития, составленные на основании изученных им архивных дел. В Чижевичах к тому времени был написан образ святого. Только с образованием в конце 2014 года Слуцкой епархии по благословению епископа Антония, ныне архиепископа Гродненского и Волковысского, особое внимание стало уделяться памяти святых, просиявших в Слуцком крае.
В 2016 году в Покровском приходе при настоятельстве протоиерея Николая Лабынько прошло первое соборное богослужение в день памяти священномученика. В архивах антиминсных платов Митрополита Филарета Вахромеева обретен антиминс, на котором совершал Божественную Литургию в 1913 году на первом месте своего служения в д. Язвинки Лунинецкого района Брестской области будущий святой. Родственниками отца Иоанна переданы иконы, перед которыми он совершал домашнюю молитву. Крестница священномученика передала принадлежащий ему молитвослов. Так возникла идея об экспозиции в музее. В 2017 году на территории прихода был освящен первый в Беларуси храм в честь священномученика Иоанна Панкратовича, который стал храмом-памятником, посвященным подвигу священномучеников Слуцкой епархии. В храме хранится священная реликвия — частица мощей первого Слуцкого епископа — священномученика Иоанна Поммера. В том же году к памятной дате, 80-летию со дня кончины священномученика Иоанна Панкратовича, в Церковно-историческом музее Слуцкой епархии, который базируется в Духовно-образовательном центре прихода, открылась выставка в честь его памяти.
Но дед Захар Николай Добрынин все еще отказывается продавать свой земельный участок. Ведь под угрозой не только его право на частную собственность, но и счастливые воспоминания. Если его дед сохранил дом во время Отечественной войны, то и Захар так просто не отступит — это дело принципа!
Ушёл из жизни деда Вася, Василий Панкратович Мартыненко, снайпер Великой Отечественной
Витек панкратович вк пудож. С развитием современных технологий и цифровой эры наша жизнь стала более связанной с интернетом, чем когда-либо. Витёк Панкратович, 29 лет, Россия. На странице вы найдете информацию о его биографии, работе, образовании и интересах. Вся доступная информация про Витека Панкратовича собранная из открытых источников. Sieh dir an, was Валера Панкратович (v_pankratovich) auf Pinterest, der weltweit größten Sammlung von Ideen, entdeckt hat. Витёк Панкратович.
Радек Витек новости
| Однофамильцы Панкратовича: | Пылесос VITEK VT-1833 в Новосибирске. |
| Военное ревю полковника Баранца (26.04.2024) | Анализ профиля Панкратовича Витька ВКонтакте. |
| РАЗОБЛАЧЕНИЕ ЗАХАР МАЯ И ВИТЁК ТВ - 2024 - ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ США | Boosty 18+ | See what Валера Панкратович (v_pankratovich) has discovered on Pinterest, the world's biggest collection of ideas. |
Витёк Панкратович
Фото: Envato Elements Устойчивым остается спрос на автодоставку из Китая. При этом наш собеседник предупреждает, что сейчас сложно сказать, какая будет ситуация через пару месяцев. Путь по морю. Опасны ли санкции для портов Дальнего Востока Фото: Envato Elements Что касается доставки по морю, то здесь главный риск для белорусских грузовладельцев и транспортных компаний в санкциях.
Интересы белорусских грузовладельцев, транспортных и логистических компаний пока не задели санкции в отношении ведущего российского контейнерного оператора «ТрансКонтейнер» и порта «Восточной Стивидорной Компании» ВСК, Находка. Да, под санкции попал один из важных портов, но говорить о существенных ограничениях в логистике через Дальний Восток преждевременно. Анна Саульская, независимый эксперт по международной логистике — Дело в том, что в контейнерных перевозках Дальний Восток — это не только портовый терминал ВСК, — объясняет Анна Саульская.
Их принято носить у самого сердца в знак благодарности тем, кто спас мир от фашистов. По всей стране задействованы тысячи волонтеров, участвуют также школьники и юнармейцы. Первыми к акции присоединились жители Дальнего Востока.
Я перевязывал. Потом узнали, когда, стали надо мной смеяться.
Мол, расскажи, ну как ты там перевязывал… Потом мы дом этот стали окружать, а наверху лейтенант и старшина… а он только с училища… Ну такой же пацан, какой с него вояка… Ну и лейтенанта, и старшину сразу… Остались мы без командира… Ну мы отошли опять назад. На второй день в два часа ракета, — побежали… в атаку пошли… там положили больше полроты… Я тут пропустил… Потом расскажу… У них там граница, не как у нас, колючка, полоса смотровая… Столб стоит, всё… за столб зашёл — другое государство. Мы наступаем, а они стараются отойти так, чтоб тебя достать… А у них как… Вот тут дом, у тебя скотина, гектаров шестьдесят земли… Хорошо жили и скотина у них, и свиньи, и куры… Ну наши разведчики зашли, свинью зарезали, костёр развели и сидят кучно, вокруг. И снаряд точно попал в середину. И там человек семь-восемь было убито.
Полковая разведка вся пропала. Ну мы посадили на коней разведчиков, кто остался и пошли. Обошли, а там здание огромное — женский монастырь… Нас молодых поставили снаружи, охраняйте, чтоб никто не вышел, и никто не зашёл… Ну и мы по два человека стоим… Это было в Венгрии… Вышли принесли нам колбасы, яблок, хлеба, сала копчёного, вина… вот… Я на второй день зашёл, сидит там разведчик уже пьяный, обнимает монашку и говорит: — У нас в Советском Союзе на каждом заборе висит плакат — «Пролетарии всех стран соединяйтесь! А в разведку брали только этих, из заключения… Заключённых. Те, что добровольно пошли.
Ну и соединялись они там. Но этим дело не кончилось. Подъезжают два студебеккера и соскакивают оттуда наши, говорят давайте назад. Ну мы на коней повскакали и в часть. А разведчики остались.
Потом через какое-то время меня вызывают. Там у него папки на столе он их перекладывал. И я свою фамилию увидел. Ну как увидел. Там у него телефон, этот, вертушка и он пока там крутил я гляжу, а там моя папка.
Ну он меня спрашивать, что, да как, был мол внутри монастыря? А мы договорились говорить, что никто не был. Ну думаю, все… штрафбат, а то ещё хуже… Но обошлось… Обошлось, да этим не кончилось. Началось ещё почище… Ну это я потом… Ну это… пошли мы в атаку, полроты перебило, и мы их выбили. Ну как выбили… Там у них за деревней такой пригорок, у них там окопы.
Ну мы их выбили и заняли их окопы. А ночью, видимо, их командиры получили нагоняй и решили они отбить эти позиции. И они подползли. У меня вот так, два-три метра лежал сержант и его сразу… и мы остались с лейтенантом. А лейтенант офицерское всё снял, намотал обмотки, телогрейку, взял автомат… уже не отличишь его… они же выбивали офицеров… Капитан там бежал и его в лоб прямо… И бежим так… и два немца, один ставит пулемёт, а другой ленту, а в мою сторону не смотрят.
А у меня осталась одна противотанковая граната. Я её метнул туда, вот они сидят два рядом. А там куст, а у гранаты этой такая широкая лента, её на боевой взвод ставить… И она замоталась на ветке, и так вот висит, болтается… А я смотрю, что же дальше будет… А он, немец прыгает, прыгает, а достать не может. Я только успел лечь, как она рванула… пулемёт их перелетел через наш окоп, куста как не было, а от немцев… каша получилась… Подошли мы к капитану, лейтенант забрал пистолет, документы там, удостоверение… Отдаёт мне и говорит: — Иди, сдай эти документы начальнику штаба. Ну я взял бумаги, пистолет и пошёл к начальнику… там с километр.
Пришёл отдал документы этого капитана, пистолет… А там как получилось. Капитан этот был пограничник и воевал с лета, самого 41-го. А семья была в эвакуации. И он всю войну её искал. И вот я документы принёс, а ему вчера письмо от жены пришло.
Нашли семью. А капитан так и погиб, не узнал. Он с нами был в окопах, а письмо там при штабе полка. Вот так вот и получилось… Солдат-то просто так не гулял, где хотел, а снайперу можно… мы ж, как охотники. Я зашёл как-то к артиллеристам.
А я говорю: «Можно я посплю» и лёг у пушки рядом и проспал. Проснулся, а мне говорят — Ну ты и спишь. Мы тут стреляли, стреляли рядом, а ты хоть бы что… А там вдруг три тигра на нас выползли. А лейтенант тоже молодой, командир их, давай наводить сразу. Я ему, — Подожди, лейтенант, подпусти.
Пушка, 76-я она на 1200 м, прямой наводкой, а потом уже крутить начинает. Но все равно далеко. Я в прицел свой смотрю, метров 700, наверное. Но тоже ещё рано. Так как если промажем, то все тут нам и конец.
Подпустили ещё, может метров на 500. Я ему, — Теперь давай… И он с первого выстрела его зажёг. А те двое танков как начали палить и назад ходу и ушли… Так лейтенант этот про меня доложил в штаб и меня перевели из пехотного полка в управление огнём. Там же очень важно расстояние определить, а нас учили и по ветру, и по погоде… В Венгрии под Балатоном большие бои были. Поубивало много… А потом мы уже к Австрийской границе вышли.
Есть ещё такие офицеры, мы их «сватами» звали… Это когда приходят не наши офицеры, а чужие. Это значит, что новая часть на подходе. Это когда у нас уже от роты взвод остаётся… И надо сдать передний край новой части. Наши офицеры сдают, а те принимают. Ну там точка, там точка, а те, которые принимают фиксируют по карте.
И если они, новые, нашим доверяют, то просто нашу часть снимают, а новые заходят ночью. А если эти новые, прибывшие не доверяют нашим офицерам, тогда они что делают… самое страшное… тогда их офицеры наблюдают, а наши дают команду, без всякой подготовки — и в атаку… Немцы в это время открывают огонь, со всех видов… все, что у них есть на передовой… Новые офицеры все это фиксируют… Вот после этих проверок оставалось — единицы… Помню наступать надо было. А уже конец войне то, умирать никто уже не хотел. Все думали, как дожить бы… И ждём наши танки, должен был танковый батальон поддержать. Прибыл один танк, капитан вышел… Говорит, — сейчас ещё один танк придёт.
Мы, — Как так один, нам сказали батальон. А батальон полный — это 12 танков, а тут один. Подождал он, подождал второй танк, потом говорит: — Ладно, я их сейчас прочешу с краю. И как-то он так хитро зашёл с краю траншеи, что его фаустами не взяли, а он прямо вдоль траншеи идёт и жгёт их огнемётом, они горят, а он их давит, и так огнемётом пожёг всех и подавил… Вернулся, говорит: — Ну давайте теперь… И мы деревню легко прошли и ещё километров 18 гнали, почти к самой Вене… Ну и дальше… А потом, уже мало солдат было и были точки. Окоп, там два-три солдата и метров через сто-двести ещё окоп… А между ними никого.
Немцы ходили к нам в тыл, мы к ним ходили… А что сплошного то нет фронта… Как-то обстреливали нас… мы меньше стреляли, чем они… А они без конца, видно девать снаряды им было некуда. Лежим, а я уже ефрейтор, вроде как главный. Глядим бежит наш, побежит упадёт, потом опять бежит. Прибежал к нам, говорит: — Тебя командир вызывает. Иди, а я за тебя тут останусь.
Ну я винтовку закрыл, прицел и так же, то бегу, то лежу. И главное, стреляет — выстрел, а пуля вроде как не прилетела. А пуля, оказывается быстрее чем звук… вот это самое страшное… Прибёг, старшина говорит кому-то: — Ты верёвки приготовил… А тот — Ага, мол… Сидим, к вечеру тащат пушку 76 на доджике. И два или три ящика снарядов. А там разведчики разнюхали.
Там гора, а там у немцев под горою штаб, кухня и, даже, по-моему, перевязочный пункт. Ну много их там было. Ну и мы пушку, на верёвках, когда стемнело затащили наверх, на самый. А у меня прицел снайперский, а стреляли мы утром. Подождали, когда у них кухни, две или три заработало.
А мы прямой наводкой, осколочным, колпачки… Метров за триста, а может и меньше. И мы сделали выстрелов десять или двенадцать… Там кашу сделали… В упор. В общем хорошо поработали… Там потом две или три братские могилы были, а офицеров они отдельно хоронили… и там было ещё семь или восемь крестов отдельных. А потом мы после этого боя ещё месяц ждали пополнения. Солдат то нету.
Осталось там… с роты если наберётся взвод, да и то хорошо… А потом как пошли и пошли… Пополнение, а мы сидим, ждем уже во втором эшелоне. А там все идут… Одна Сибирь только дала 3 миллиона солдат. Это уже весна была 45-го. Мы к одной деревне подошли атаковать, у нас только автоматы, а там бронетранспортёры… идёт, поливает… Мы залегли, а там их солдат лежит, и мы пытаемся его убрать, чтоб он нас не убрал. А наш командир батальона, метров сто сзади и кричит — Чего, мол, залегли, вставайте, мол атакуйте.
А ему прямо в лоб… снайпер, и все, нет майора. А потом и меня долбануло… ночью на лошади… А да, подо мной две лошади убило… Ехали мы, не помню, где… А там «Студебеккер» вёз бельё… А тот город мы два раза брали. Первый раз нас так выбили… никто не рассказывает… мы там оставили госпиталь… 300 человек… Когда мы его второй раз взяли, то… я там не был… но мне рассказывали… всех 300 человек… кто заколотый… кто завязанный… Наш лейтенант… нашли его… все искали своих… под кроватью, мёртвый был… заколотый… видать кинжалом его это… Всех раненных потеряли… А когда мы его второй раз взяли, то тут уже отыгрались… так уже не смотрели — женщины, дети, старики, солдаты… в квартиры… чеку выдернем и в окно… Там били их три дня… Потом уже комендатура… хватились, что слишком их много перебили… этих мирных… но мирные то и издевались… они думали немцы наступают так можно, а мы дней через девять опять взяли… А лошадь как… а… Тут получилось, я вылетел с этого «Студебеккера», а тут пушки тянут на лошадях… ну развернули пушки, а тут танк как саданул прямо в ствол, ствол как разрезало… В пушку, прямо в ствол попал… Ну мне говорят, — садись мол на лошадь и за подмогой.
Прислать информацию ст. Заседание суда прошло 21.
Список экстремистов 2 года колонии общего режима Как написать письмо?
Панкратович Витёк - анкета
личная страница в соцсетях. Фамилия Имя Витёк Панкратович. Мобильный телефон 89114308075. Комбригом 36 ОБрМП стал крымчанин Никита Витек. Публичные данные профиля Панкратович Витёк, Город. Страница Витек Пастарнаков, Городея, биография, фотография, местоположение, семейный статус. Аккаунт в ВКонтакте с анонимными данными и контактным номером телефона. Профиль Витька Панкратовича включая биографию и фото (собрано из открытых источников).