– Кстати, Леонид Петрович, «Двуглавый орел» – организация новая, не могли бы вкратце рассказать читателям «Столетия» о том, кто был инициатором ее создания, каковы ее.
Леонид Решетников. Демонтаж бюста генерала Петра Врангеля в Ростове-на-Дону — это стыд и позор!
Главной же новостью из стана сторожила высшей лиги стало назначение на пост наставника известного на Дону футболиста Леонида Решетникова. Правоохранители считают, что он совершил суицид, передает РИА Новости. Леонид Петрович Решетников (родился 6 февраля 1947 года в Потсдаме) — российский общественный деятель, историк и публицист. Владимир Путин в Кремле провел рабочую встречу с министром экономического развития Максимом Решетниковым. Глава Минэкономразвития Максим Решетников рассказал об итогах совещания в Кремле по развитию Калининграда.
Решетников проверил ход реализации федеральных мер поддержки в Донецке и Мариуполе
Как заявил в комментарии РИА Новости генерал-лейтенант СВР в отставке Леонид Решетников, ЦРУ и MI-6 оказывают решающее влияние на главу украинской разведки Кирилла. Главной же новостью из стана сторожила высшей лиги стало назначение на пост наставника известного на Дону футболиста Леонида Решетникова. Леонид Решетников — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. В связи с этим президент Фонда «Наследие Империи» генерал Леонид Решетников, который инициировал открытое обращение по данному поводу к президенту России Владимиру Путину.
Отставной генерал Решетников: ЦРУ и МИ-6 курируют все операции спецслужб Украины
- В «Двуглавом орле» революция
- Обезглавили «Двуглавого орла»
- Леонид Решетников. Гнездо монархо-фашистов — "ЧЕРНЫЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ"
- Please wait while your request is being verified...
- Похожие записи
- Форма поиска
Ключевое слово: Леонид Решетников
Поможет ли мера стабилизировать нацвалюту и как скажется на доходах бюджета Ранее, 22 сентября, Минэкономразвития спрогнозировало, что к концу года доллар будет стоить 94 рубля , российская нацвалюта укрепится. В ведомстве указали, что в 2024—2026 годах новое равновесие рубля будет формироваться на уровне 90—92 рубля за доллар. Он отметил, что это станет возможным за счет изменения структуры платежей и уровня оттока капитала. Еще 12 сентября президент России Владимир Путин заявил, что ситуация с курсом рубля управляемая.
Но даже и при этой традиционно заниженной человеческой признательности неутомимая воля Л. Решетникова всегда находит результативный выход для продолжения своего общественного служения России. О каждом человеке есть особый промысел Божий и счастлив тот, кто узнаёт и бывает достоин своего земного призвания. Линия жизни дорогого Леонида Петровича полна нетривиальной содержательности и служения правде Божией. Молодой энергичный учёный-балканист, защитивший диссертацию и приглашённый в разведку, делает блестящую карьеру, становится резидентом в различных зарубежных странах, возглавляет аналитическое управление СВР.
За свою многолетнюю успешную и беспорочную службу генерал-лейтенант Л. Решетников получает ордена Мужества и Почёта.
По тактике и стратегии этой войны пишутся учебники для военных академий мира. Ещё раз: русская армия громит нацистский зомби-организм, полностью интегрированный с глазами и мозгом НАТО. На земле и в небе русская армия громит русских же зомби, с промытыми за 30 лет пропаганды мозгами.
При условиях тотальной машины военного-психологического террора, работающей на Запад и выращивающей из русских детей нацистских зомби. Но ведь русские обладают выдающейся стойкостью в боях. Посмотрите в будущее и расскажите мне, где ещё маньяки США и Евросоюза смогут найти такую пехоту. Много ли «лучших в мире коммандос» после Яворовской калибровки осталось воевать?
Линия жизни дорогого Леонида Петровича полна нетривиальной содержательности и служения правде Божией. Молодой энергичный учёный-балканист, защитивший диссертацию и приглашённый в разведку, делает блестящую карьеру, становится резидентом в различных зарубежных странах, возглавляет аналитическое управление СВР. За свою многолетнюю успешную и беспорочную службу генерал-лейтенант Л. Решетников получает ордена Мужества и Почёта. Позже, став директором Российского института стратегических исследований, Л. Решетников развивает уникальный интеллектуальный коллектив разносторонних экспертов, работавший как на управление внешней политикой Администрации Президента России, так и на другие высшие российские государственные структуры. Эта высокополезная деятельность отмечена президентом страны орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени».
Почему "разлюбили" монархиста Леонида Решетникова
Леонид Петрович Решетников директор РИСИ генерал-лейтенант кандидат исторических наук ВУЗы:Харьковский Государственный Университет, Софийский университет (Болгария). Генерал-лейтенант в отставке Леонид Решетников допустил то, что армия Украины может совершить наступление на Шебекино или же на Валуйки. Прозвучало это из уст генерал-лейтенанта СВР в отставке Леонида Решетникова. Разведки Великобритании и США курируют все операции спецслужб Украины, заявил РИА Новости генерал-лейтенант Службы внешней разведки России в отставке Леонид Решетников. Генерал-лейтенант в отставке Леонид Решетников допустил то, что армия Украины может совершить наступление на Шебекино или же на Валуйки.
Генерал-лейтенант Решетников допустил вторжение армии ВС Украины в Белгородскую область
С генералом Леонидом Решетниковым мне приходилось общаться, когда он в должности директора Российского института стратегических исследований (РИСИ) организовывал. информацию практически на всех глав государств, заявил в эфире Общественной службы новостей генерал-лейтенант службы внешней разведки в отставке Леонид Решетников. Как заявил в комментарии РИА Новости генерал-лейтенант СВР в отставке Леонид Решетников, ЦРУ и MI-6 оказывают решающее влияние на главу украинской разведки Кирилла.
На российских федеральных каналах стали допускать вторжение ВСУ в Белгородскую область
Владеет сербским и болгарским языками свободно , может объясняться на греческом. Награды, достижения.
В югославских СМИ публиковалось множество статей антисоветского содержания. Ряд авторов из местной элиты, типа В. Дедиера, издавали огромные фолианты, в которых за разоблачением сталинизма часто скрывалась злобная русофобия. Честно говоря, эти книги интереса у меня не вызвали. Для меня они уже были вчерашним днем. Так или иначе, многое уже было осмысленно. Укреплялось понимание, что дело не в модификациях коммунистического режима, который и не способен меняться.
Как необходимость вставал вопрос об отказе от него в связи с неэффективностью и пагубностью для государства и народа. Вместе с тем, жизнь в Югославии подсказывала, что на смену «развитому социализму» может прийти не менее вредная и опасная западная система ценностей. Особенно меня угнетало, что немало моих соотечественников видели выход из кризиса в простом копировании Запада. Одно время Оля работала в библиотеке Дома советской науки и культуры в Белграде. Когда здание принадлежало подлинным хозяевам — белым эмигрантам, там находилось богатейшее собрание русской литературы и эмигрантских изданий. К моменту нашего приезда в Белград советские «библиофилы» в лице посла и ближайших помощников основательно его прочистили. Небольшая часть книг была вывезена в Москву экспертами РГБ. Не интересные им книги частично погрузили на грузовик и отвезли на свалку, частично сожгли прямо во дворе. Очевидцы рассказывали, что в костер попали дореволюционные издания русских классиков, словари, учебники.
Весной 1980 года Оля переставляла книги на одной из полок и обнаружила завалившиеся между стеллажом и стеной несколько десятков изданий из дореволюционного прошлого. Некоторые мы стали читать. Их появление натолкнуло меня на размышления о судьбе России, о жизни людей «до развитого социализма», о том, почему мы о ней практически ничего не знаем. В те годы меня коробило от того, что на каждом углу трубят, что у нас государство победившего пролетариата и трудового крестьянства, что они самые почетные и уважаемые люди в СССР, но никто, абсолютно никто из моих знакомых не хотел, чтобы их дети стали рабочими. О колхозниках вообще не могло быть и речи. Лицемерие и фарисейство высшей пробы. В Белграде как-то само собой мои размышления стали разворачиваться в сторону великой Российской Империи. То ли стены дома, где я жил, построенном людьми из империи и носившем имя Государя Николая II, то ли могила генерала Петра Николаевича Врангеля в Русской церкви, к которой я не раз приходил, то ли имена захороненных на огромном русском участке на центральном белградском кладбище, по которым можно изучать историю России второй половины ХIХ- начала ХХ века, влияли на мои настроения и умозаключения, но мое «красноватое» сознание все больше блекло, силу постепенно набирали блистательные белые тона, цвета монархии и империи. Контактов с потомками белой эмиграции у меня в Белграде почти не было, хотя Югославия короля Александра I стала второй родиной для десятков тысяч наших соотечественников.
Здесь они показали выдающиеся образцы самоорганизации беженцев, взаимопомощи и жизненной силы. Благодаря королю, Сербской православной церкви и народу на югославской территории функционировало управление Русской православной церкви за рубежом с многочисленными приходами и монастырями, кадетские корпуса, гимназии, училища, научные центры, газеты и журналы. Русские ученые и специалисты внесли заметный вклад в развитие науки, культуры, образования, архитектуры, медицины, экономики королевства Югославии. В годы титовского коммунистического режима деятельность русской эмиграции тщательно замалчивалась, но приходит время говорить о ней в полный голос, увековечивая память о достойных сынах нашего Отечества на улицах и площадях сербских городов. Весной заболел Тито, ему ампутировали ногу. Затем в течение полутора месяцев югославские власти аккуратно ежедневно сообщали народу о самочувствии больного югославского руководителя. Мы получили данные, что Тито фактически умер и его держат на аппаратуре, чтобы организационно и политически подготовиться к похоронам и успеть в общих чертах оформить «коллективное руководство» страной. Центр, намекая на интерес советского руководства, всё время требовал информации, когда и где похоронят Тито. Один из оперов до такой степени вошёл в азарт поиска подобных данных, что ворвался ко мне в кабинет с криком: «Есть важные сведения!
Тито похоронят в двух местах, на родине, в Кумровце, и в Белграде». В связи с тем, что опер не смог ответить на уточняющий вопрос, как он это себе представляет, я его переправил на личный доклад резиденту. Жестоко, конечно, но не надо твердить, что «это суперинформация, а я ничего не понимаю». Доклад был очень короткий и завершился звонком резидента мне по спецсвязи с дружеским пожеланием: людей не в себе к нему больше не направлять. Когда «коллективное руководство» обо всем договорилось, аппаратуру, видимо, отключили, и 4 мая 1980 года объявили о кончине выдающегося деятеля неприсоединившейся Югославии и международного коммунистического движения Иосипа Броз Тито. На похороны съехались руководители чуть ли не ста стран мира, в том числе Леонид Ильич Брежнев. Суета в Белграде стояла немыслимая, вопросы безопасности провисали, и поэтому от греха подальше решили поселить нашего лидера в представительских апартаментах в самом здании посольства. Утром около 9. Он проводил меня до гаража, где мы остановились, обсуждая последние новости.
В друг из-за угла посольского здания появляется странная фигура: в летней шляпе, в белой рубашке на выпуск, но в галстуке, в пижамных штанах и шлёпанцах. Фигура, повертев головой, двинулась в нашу сторону. Леонид Ильич подошёл и довольно отчетливо сказал: — Здравствуйте, товарищи! И тут вижу, как из-за того же угла выскакивают двое крепких парней в тёмных костюмах при галстуках. Они одхватывают под локти Брежнева и приговаривая «не сюда, не сюда» уводят его. Появилось жалостливое и горькое чувство. Жалко, потому что Брежнев, на мой взгляд, незлобливый, добросердечный человек, понимал, что пора перестать кормить народ пустыми обещаниями и призывами к новым трудовым подвигам. Вряд ли он верил в реальные возможности «развитого социализма» вытянуть экономику страны из застоя. Во всяком случае, по сравнению со своим предшественником Никитой Сергеевичем Хрущевым, Леонид Ильич долгое время был «светом в окошке».
Однако болезнь и, главное, неспособность режима, неотъемлемой частью которого являлись вождизм и культ, решать проблему смены руководства, тащили страну в пропасть. Прошло немного времени, и Брежнев скончался. Помню, как всех сотрудников посольства собрал посол и, сильно волнуясь, зачитал нам сообщение о смерти советского лидера. В сообщении указывалось, что данная информация секретна до 10 утра следующего дня. Резидент дал указание обзвонить всех тех наших, кто по разным обстоятельствам отсутствовал на печальном собрании, и «эзоповым языком» настоятельно пригласить их к 9. Данный язык предлагался шефом в целях сохранения секретности информации от подслушивающих нас УДБбашей. Мне выпало связаться со своим приятелем ещё по учебе в Болгарии Леонидом Х. По своей натуре он был человеком недоверчивым и нелёгким на подъём. Я долго отрабатывал «эзопов» язык, чтобы югославские контрразведчики ничего не поняли.
В результате с первой минуты разговора меня перестал понимать Леонид. Сначала у меня звучала аллюзия на «самого главного шефа», но мой друг однозначно толковал её как «резидент» и искренне сокрушался по поводу кончины такого хорошего, ещё не старого человека. Тогда я попытался обыграть имя Леонид, которое носил Брежнев и мы оба. Мой собеседник сразу стал оспаривать мой намёк, что «главного шефа» звали Леонид и затем, в конец запутавшись, закричал в трубку: «Так кто конкретно умер? Его крик вывел меня из себя, и я в ответ заорал: «Брежнев, Лёня, Брежнев» и прибавил несколько крепких выражений по поводу его незнания «эзопова языка». Представляю, как смеялись югославские контрразведчики, прослушивая запись этого разговора. Утром я явился в посольство раньше всех, но резидент уже ждал: — Сообщили Леониду Х.? Среди моих коллег в Москве появились какие-то неопределённые надежды, я тоже немного приободрился, хотя меня смущал весьма солидный возраст нового генсека и информация от знающих людей в ПГУ о его болезни. Во главе страны хотелось видеть молодого, энергичного и современного человека.
Леонид Решетников: Любой андроид, айфон прослушиваются непрерывно, "Фейсбук", WhatsApp и прочие вайберы постоянно скидывают туда информацию, которая ни в коем случае не должна доходить до противника. Не впадаем в некоторое преувеличение? Ну как все это можно контролировать в таких грандиозных масштабах? Контроль беспощадный. Другое дело, что объем информации огромный. Его очень сложно обработать. И если некий Иванов сказал нечто, показавшееся американцам интересным, еще не факт, что это будет перехвачено и зафиксировано. Но шанс большой, потому что работают тематические прослушки. Что в данном случае обозначает слово "тематические"?
Леонид Решетников: Это прослушка по ключевым словам. Вот вам: "переброска, войска, Украина"... Заглянули, посмотрели: так, он все время пишет об этом, общается с коллегами, обсуждает, рассказывает, какие части и куда направляются. Из-за чего попадает в список персонального контроля. И за ним уже осуществляется техническое персональное наблюдение. Но можно обратить внимание на тех, кто явно представляет определенный интерес. И эта группа практически ежедневно под колпаком. Вся остальная масса отсеивается. Может, покажется стародавним, но это же, как раньше говорили: товарищи, будьте бдительны.
Леонид Решетников: Надо быть бдительными и иметь в виду, что многие эти платформы созданы американцами. Когда они их запускали, то прежде всего преследовали разведывательные цели. Мы говорили о сотнях наемников, воюющих на Украине. Иногда в освобожденных городах находят их следы - документы, письма, фотографии. Но среди пленных этих солдат удачи нет.
В годы Второй мировой войны коммунистическое партизанское движение по численности не намного превосходило королевских четников генерала Драже Михайловича. Те, правда, были не столь активны в борьбе с оккупантами, как партизаны Тито, но всё же представляли собой серьёзную силу. Однако Советский Союз в своей работе на югославском направлении практически не использовал фактор исторических и духовных связей. Ставка делалась на тему совместной борьбы с фашизмом и общие коммунистические корни, — то есть на советофильство, а не на русофильство. Тито же выкорчевывал советофильство беспощадно. Титовские спецслужбы ещё в начале 50-х годов жестко «зачистили» страну от сторонников Сталина: кого расстреляли, кого посадили в концлагеря, в том числе на печально известном «Голом острове». Он даже выгнал из Югославии тех белоэмигрантов, кто до 1950 года получил советское гражданство. К моему приезду в Белград просоветский фактор уже не имел сколько-нибудь серьёзного влияния. Среди населения сёл и небольших городов по-прежнему сильны были прорусские настроения. С другой стороны, Тито старался ограничить распространение прозападного влияния. Жители Хорватии, Словении, частично Воеводины в культурном и бытовом плане ощущали себя частью европейского сообщества. В Белграде интеллигенция, особенно гуманитарная, традиционно больше смотрела на Париж и Лондон. Ей Тито «давал подышать», но при этом и плотно контролировал. Исходя из этой политики руководства страны действовала и югославская контрразведка УДБ. Сотрудники советского посольства ежедневно находились под плотным контролем наружного наблюдения или подставных «друзей» из числа тех, кому УДБ разрешила иметь с нами контакты. При Тито была создана широчайшая агентурная сеть. В каждом подъезде многоэтажного дома, в каждом сельском квартале, в каждом отеле, в каждом ресторане, корчме, пивной было 1-2 агента, в обязанности которых входило фиксировать появление иностранцев в их зоне ответственности. Однажды моя жена должна была передать научную книгу своему старшему коллеге по Институту славяноведения, доктору исторических наук, инвалиду Великой Отечественной войны Г. Славину, выезжавшему в Москву после научной командировки в Белград. Жена впопыхах выскочила из дома без документов, так как отель, где остановился Славин, находился в пяти минутах ходьбы от нас. Она благополучно передала книгу, распрощалась со своим коллегой, а на выходе из гостиницы ее задержали агенты УДБ, которые почти четыре часа держали её, не давая позвонить ни в посольство, ни домой. Как выяснилось впоследствии, мою жену из-за отличного знания сербского языка приняли за местную гражданку, которая якобы пришла на подозрительную встречу с подозрительным русским агентов не смутил ни возраст русского, ни костыли на которых он передвигался. Только приезд старшего офицера из УДБ дал Ольге возможность связаться с посольством и после появления нашего консула вернуться домой. Так мы на собственном опыте убедились, как жестко работает контрразведывательная система социалистической Югославии. Знакомство с местными жителями, как правило, ограничивалось первой встречей. Человек просто исчезал из твоего поля зрения. У меня было два случая, когда новый знакомый звонил мне домой из автомата, быстро говорил что-то вроде «Извините, я хочу с Вами дружить, но мне запрещают» и бросал трубку. В резидентуре меня встретили как обычно встречают аналитиков: с надеждой сбросить с себя значительный груз работы. Резидент Василий Иванович Д. Резидент испытывал ко мне доверие, и я получил карт-бланш на большую самостоятельность и инициативу. Через пару месяцев В. Давай-ка в поле. Вижу, что сможешь совмещать и аналитическую, и оперативную работу». Так я вернулся в привычное ещё с юности состояние — вести два дела сразу. Впрочем, три. Ведь в посольстве я числился третьим секретарём пресс-группы, и надо было что-то делать и по этой линии. Правда, не все дипломаты надрывались на работе. Начинали мы в 8. Наиболее совестливые и активные встречались с югославскими коллегами, но основная масса разбредалась по домам. Однажды я спустился из помещений резидентуры в кабинет пресс-группы, где у меня был стол и где работало ещё три дипломата. Кабинет был пуст. Я взял нужные бумаги, вдруг открывается дверь, и входит посол Николай Николаевич Родионов, что само по себе было неслыханным событием. Он никогда ранее по этажам не ходил. На следующий день по приказу посла собрали весь дипломатический состав. Тридцать возмущенных пар глаз уставились на меня. Как мог мимикой и жестами пытался дать понять, что я не штрейкбрехер: так случайно получилось. После совещания коллеги рассказали, почему посол пошёл по кабинетам. Завхоз посольства решил позвонить секретарю Николая Николаевича и предложить ему смотаться с работы «попить пивка», но ошибся на одну цифру и попал на посла. А все уже давно разбежались, кроме твоего старого козла! Завхоз в панике бросает трубку. Очевидцы видели его бегущим со спринтерской скоростью по центральной улице Белграда в сторону национального парка Калемегдан, рядом с которым находился жилой дом советского посольства. А Николай Николаевич отправился по кабинетам проверять, соответствует ли «хулиганская выходка» определение из его речи действительному состоянию дел в официальном представительстве Советского Союза. Хулигана завхоза, никто не сдал, но на работе он несколько дней не появлялся: отходил от нервного потрясения. Между прочим, Родионов относился ко мне подчеркнуто позитивно, что не так часто бывает у послов в отношении сотрудников других ведомств. Он не раз отправлял меня в командировки по стране вместе с другими дипломатами, зная, что я подготовлю информацию и для посольства. Одна из первых поездок была в Загреб. В отеле слушаю загребское хорватское радио. Тогда у них практиковалось невиданное в СССР прямое включение радиослушателей с вопросами. Слышу вопрос и не верю своим ушам: «Почему в Загребе на кладбищах собак нельзя хоронить, а сербов можно? Или в македонском Скопье на встрече в редакции газеты «Нова Македония» орган ЦК Союза коммунистов республики спрашиваю главного редактора, почему у неё такой маленький тираж. А тот, совершенно не смущаясь, заявляет: «Наш народ ещё плохо знает македонский язык». И действительно впечатление было такое, что на улицах Скопье все говорят на болгарском. Командировали меня и в Косово, и в Словению, и в Боснию и Герцеговину. По итогам этих поездок я написал Н. Родионову весной 1980 года докладную записку с главным выводом: «Югославия не жилец: лет через 5-7 распадётся». Посол в беседе с резидентом сказал: «Способный у вас сотрудник Решетников, но слишком молод, горяч, выводы поспешные делает». Согласен, ошибся на несколько лет, — но анализ и понимание процессов не обманывали: Югославская федерация двигалась к концу. Одновременно возникала аналогия с Советским Союзом: уж больно многое было похожим. Через месяц после прибытия в Белград Василий Иванович Д. Его центральным событием был финиш эстафеты, прошедшей по всей стране, на белградском стадионе в присутствии Тито.