Посреди плавала дикая утка. У неё была белая грудь, а маленькая плоская головка на тонкой шее кончалась клювом, острым как шило. написать падежи. помагитеее. Утята уже хорошо оперились, но летать еще не могли, а потому выводок держался в самой глухой части Бараньего озера, сплошь заросшего двухметровым ситником. Стремительный поток утащил легковой автомобиль, который застрял посреди бурной реки. Посреди плавала дикая утка. У неё была белая грудь, а маленькая плоская головка на тонкой шее кончалась клювом, острым как шило. написать падежи. помагитеее. Посреди плавала утка. У неё была грудь, а головка на шее кончалась клювом, как шило.
14 фактов о разливе рек весной и основные причины половодья
| Подходящие по смыслу слова стройная | Посредине плавала дикая утка У нее была белая грудь,а небольшая головка на тонкой шее заканчивалась клювом,острым как ,видимо,о чомге поганке. |
| Озерко заросло осокой посреди плавала утка | Нашествие уток — пост пикабушника SourLemon1. |
| Lenta.Ru в соцсетях | Посреди плавала дикая утка. У неё была белая грудь, а маленькая плоская головка на тонкой шее кончалась клювом, острым как шило. написать падежи. помагитеее. |
Небольшое озерко заросло осокой.
Камыш рогоз стрелолист. Гидрофиты рогоз. Чакан рогоз. Рогоз гигрофит. Выписать словосочетания из предложения. Выписать словосочетания из предложения 3 класс. Выпишите из предложения словосочетания. Камыш тростник рогоз озеро. Камыш рогоз в ряске.
Река с камышами и осокой. Каменистый берег озера. Пруд с камышами. Берег пруда. АИР болотный Acorus Calamus. Камыш тростник рогоз АИР. Рогоз и Ирис болотный. АИР обыкновенный цветет.
Книга природа России. Описание книги о природе. Книга природа России белый город. Разборы слов и предложений. Свадебные фоторамки для фотошопа. Пасха картинки на прозрачном фоне. Морфологический и синтаксический разбор. Осока средняя.
Осока описание. Осока описание растения. Осока Лесная. Осока в тайге. Осока в лесу. Осока трава в лесу. Пруд Ряска Болотная. Травники Ряска Болотная.
Астраханский заповедник рогоз. Озеро Болдинцево Курган. Осока Астраханский заповедник. Тростник Лесной Астрахань. Дарвинский заповедник торфяные острова. Болотистая Топь Кочки. Болотистый кочкарник. Болото Муклесаз.
Русский язык 8 класс пунктуация. Разбор предложения расстановка запятых. Перепишите предложение расставив знаки препинания. Расставьте где нужно знаки препинания. Болотное растение рогоз. Южнорусский рогоз. Тростник в Озерах Карелии. Камыши хвощи Пенза.
Камыш Озёрный Scirpus lacustris. Схеноплектус Озерный. Схеноплектус Озёрный камыш Озёрный. Камыш Озерный albescens. Камыш Схеноплектус Озёрный Schoenoplectus lacustris. Камыш Лесной Scirpus sylvaticus. Слово болото. Болото текст.
Ответ или решение 1 Гюльдаран В данном тексте имена прилагательные выполняют роль второстепенных членов предложений - определений. Все они относятся к определяемым словам, именам существительным, с которыми имеют связь - согласование, то есть согласуются с главными словами в роде, числе и падеже: небольшое ср.
Картину Поленова «Заросший пруд» копировал не только Левитан.
Этот сюжет оказался настолько популярным среди художников, что вошёл в моду и на долгое время закрепился в русском искусстве. В настоящее время полотно является частью коллекции Русского музея в Санкт-Петербурге.
Остальные все выполола.
Неожиданно я уехал по делам и вернулся только через две недели. После жаркой, утомительной дороги было приятно войти в тихий старенький домик тети Оли. От свежевымытого пола тянуло прохладой.
Разросшийся под окном жасминовый куст ронял на письменный стол кружевную тень. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал. Когда я снимал эту комнату, Ольга Петровна, подняв глаза на портрет юноши в летной форме, что висит над письменным столом, спросила: — Не мешает?
И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье… Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала: — А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили. Я вышел посмотреть на цветы.
Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол — скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили.
Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.
Распустились они на другой день. Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой. Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени.
Легкий ветер чуть колыхал, а солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что стоит только прикоснуться — сразу опалят! Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия.
Два дня буйно пламенели маки. И на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто.
Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита.
И у людей так бывает… Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом. Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика.
Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями.
А рядом на клумбе полыхал большой костер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.
Забытая страничка Лето умчалось как-то внезапно, будто спугнутая птица. Ночью тревожно зашумел сад, заскрипела под окном старая дуплистая черемуха. Косой шквальный дождь хлестал в стекла, глухо барабанил по крыше, и булькала и захлебывалась водосточная труба.
Рассвет нехотя просочился сквозь серое, без единой кровинки небо. Черемуха почти совсем облетела за ночь и густо насорила листьями на веранде. Тетя Оля срезала в саду последние георгины.
Перебирая мокрые, дышащие влажной свежестью цветы, она сказала: — Вот и осень. И странно было видеть эти цветы в полумраке комнаты с заплаканными окнами. Я надеялся, что внезапно подкравшееся ненастье долго не задержится.
Холодам, по сути дела, рановато. Ведь впереди еще бабье лето — одна-две недели тихих солнечных дней с серебром летящей паутины, с ароматом поздних антоновок и предпоследними грибами. Но погода все не налаживалась.
Дожди сменились ветрами. И ползли и накатывались бесконечные вереницы туч. Сад медленно увядал, осыпался, так и не запылав яркими осенними красками.
За ненастьем как-то незаметно истаял день. Уже в четвертом часу тетя Оля зажигала лампу. Кутаясь в козий платок, она вносила самовар, и мы от нечего делать принимались за долгое чаепитие.
Потом она шинковала для засолки капусту, а я садился за работу или, если попадалось что интересное, читал вслух. Разве только опята… И верно, шла последняя неделя октября, все такая же сумрачная и нерадостная. Где-то стороной прошло золотое бабье лето.
Уж не было никакой надежды на теплые деньки. Того и жди, завьюжит. Какие уж теперь грибы!
А на другой день я проснулся от ощущения какого-то праздника в самом себе. Я открыл глаза и ахнул от изумления. Маленькая, до того сумрачная комнатка была полна радостного света.
На подоконнике, пронизанная солнечными лучами, молодо и свежо зеленела герань. Я выглянул в окно. Крыша на сарае серебрилась изморозью.
Белый искрящийся налет быстро подтаивал, и с карниза падала веселая, бойкая капель. Сквозь тонкую сетку голых ветвей черемухи безмятежно голубело начисто вымытое небо. Мне не терпелось поскорее выбраться из дому.
Я попросил у тети Оли небольшой грибной кузовок, перекинул через плечо двустволку и зашагал в лес. Последний раз я был в лесу, когда он стоял еще совсем зеленый, полный беспечного птичьего гомона. А сейчас он весь как-то притих и посуровел.
Ветры обнажили деревья, далеко вокруг развеяли листву, и стоит лес странно пустой и прозрачный. Только дуб, что одиноко высился на самом краю леса, не сбросил своей листвы. Она лишь побурела, закучерявилась, опаленная дыханием осени.
Дуб стоял, как былинный ратник, суровый и могучий. В него когда-то ударила молния, осушила вершину, и теперь над его тяжелой, выкован-ной из бронзы кроной торчал обломанный сук, словно грозное оружие, поднятое для новой схватки. Я углубился в лес, вырезал палку с вилочкой на конце и принялся разыскивать грибные места.
Найти грибы в пестрой мозаике из опавших листьев — дело нелегкое. Да и есть ли они в такую позднюю пору? Я долго бродил по гулкому, опустевшему лесу, ворошил под кустами рогатинкой, радостно протягивал руку к показавшейся красноватой грибной шапочке, но она тотчас таинственно исчезала, а вместо нее лишь краснели осиновые листья.
На дне моего кузовка перекатывались всего три-четыре поздние сыроежки с темно-лиловыми широкополыми шляпками. Только к полудню я набрел на старую порубку, заросшую травами и древесной порослью, среди которой то здесь, то там чернели пни. На одном из них я обнаружил веселую семейку рыжих тонконогих опят.
Они толпились между двух узловатых корневищ, совсем как озорные ребятишки, выбежавшие погреться на завалинке. Я осторожно срезал их все сразу, не разъединяя, и положил в кузовок. Потом нашел еще такой же счастливый пень, еще и вскоре пожалел, что не взял с собой корзины попросторней.
Ну что ж, и это неплохой подарок для моей доброй старушки. То-то будет рада! Я присел на пень, снял кепку, подставив голову теплу и свету, и набил свою трубочку.
Экий выдался славный денек! Теплынь, тишина. И не подумаешь, что по этому голубому небу с высоко плывущими перьями прозрачных облачков только вчера ползли косматые серые тучи.
Совсем как летом. Вон с березового пня слетела бабочка, темно-вишневая, со светлой каемкой на крыльях. Это траурница.
Она выползла из своего укрытия на солнце и грелась на теплом срезе дерева. А теперь, отогревшись, неловко, скачущим полетом запорхала над поляной. И совсем не удивительно было слышать, как где-то в траве стал настраивать свою скрипочку кузнечик.
Вот ведь как бывает в природе: уж и октябрь на исходе — глухая пора дождей,— и совсем где-то рядом затаилась зима,— и вдруг на границе нескончаемых осенних дождей и зимней вьюги затерялся такой светлый, праздничный денек! Будто лето, поспешно улетая, случайно обронило одну из своих светлых страничек. И вся эта поляна, окаймленная молчаливым, обнаженным лесом, выглядит совсем по-летнему.
Здесь столько еще зелени! И даже есть цветы. Я нагнулся и выпутал из травы жестковатую кисточку душицы, усыпанную нежно-лиловыми венчиками.
А потом, возвращаясь домой, я собрал еще несколько разных цветков и связал из них маленький букетик. Здесь были и ярко-синие звездочки дикого цикория, и белые крестики ярутки, и даже нежная веточка полевой фиалки драгоценности, оброненные улетевшим летом. Деревенские ласточки Вчера без толку целый день просидел над поплавками.
Злой встречный ветер с самого утра ерошил потемневшую воду реки, будто силился задержать ее течение. Река вздымалась на стрежне, тяжелыми свинцовыми волнами шумно билась о крутой глинистый берег, и вода под обрывами была мутна от размытой глины. Прячась от ветра, я сидел под кручей, а надо мной, на грани луга, торчала какая-то сухая былинка и все раскачивалась и жалобно посвистывала.
Пробирало сквозь все мои свитера. Я доел консервы, достал из-за голенища большой рыбацкий нож и несколькими ударами пробил в боках и донышке жестяной банки отверстия. На дно банки положил пустую спичечную коробку, сверху же — сухого коровяка, поджег — и моя маленькая печурка задымила, закурила едким кизячьим дымком.
Поддерживая в ней огонек, я грел быстро зябнущие на ветру руки. Скажете: и охота же сидеть в такую непогодь? Уж если бы клевало, куда ни шло.
Что поделаешь? Таковы все мы, рыболовы. Не сдаемся до последнего.
А клевать — верно, не клевало. Только под вечер поплавок на одной из удочек как-то нехотя окунулся, я подсек и вынул пескаришку. Он раз-другой трепыхнулся на крюке, обмяк и недвижно повис.
Снимая, я взял его брусковатое тельце в руку, и почудилось, будто в моей ладони зажата маленькая льдинка: так нахолодала эта рыбешка. Ну, конечно же, я тотчас выпустил пескарика. Он заслужил этого, не обидел рыболова, заставил, хоть один раз за весь день, вздрогнуть рыбацкое сердце, потопив поплавок.
И, уходя с реки с порожней сумкой, я не клял себя за «пустой» день, не зарекался, что, мол, хватит, всё, больше не пойду. В следующее воскресенье соберусь снова. И буду ходить, даже когда река станет, скованная льдом, и всю зиму и весной, по первым разводьям, круглый год буду ходить.
Потому что, в сущности, у рыболова не бывает пустых дней. Неяркое осеннее солнце, сокращая свой путь, уже спускалось за синеющие холмы, над которыми летом в это время оно сияло высоко и в полную силу. Я шагал широким, ровным лугом, еще по-летнему свежезеленым, хотя по утрам он уже серебрился от инея.
Шагал навстречу косым солнечным лучам, холодным и резким, густо-багряным, от прикосновения которых тотчас пламенели и зеркальце луговых озерков, и белостенные хаты на косогоре, и дальний лес за деревушкой, и даже яркая зелень луга, вбирая в себя этот багрянец, приобретала необыкновенный и удивительный оттенок. Ветер постепенно унялся, как обычно бывает под вечер. Подходя к одной низинке, еще в весеннее половодье занесенной песком, на котором так ничего и не проросло за все лето, я невольно остановился.
Над низинкой кружились деревенские ласточки. Ласточки в середине октября! Холодный, пронизывающий ветер — и ласточки.
Искрящаяся по утрам на лугу изморозь — и эти веселые щебетуньи, спутницы тихих, безмятежных летних зорь! В городе они исчезли еще в погожие сентябрьские дни. Стрижи улетели и того раньше, когда осень еще ничем о себе не напоминала и в садах висели умытые росой душистые антоновки.
А эти? Их было много, не семейка, а целая стая. Видно, они не здешние, пролетом.
Они кружились над песчаной балочкой в каком-то неудержимом хороводе: то низко скользили над самой землей, то круто взмывали вверх, расправляя свой вильчатый хвостик, то вдруг присаживались на песок и, не складывая длинных узких крыльев, а все время трепеща ими, перебегали по земле, затем снова взлетали, кружились и вспархивали кверху. В низких лучах солнца то и дело поблескивали их вороненые крылья и розовели белые грудки. Свой хоровод они вели в полном безмолвии.
Не было слышно того радостного мелодичного щебетанья, без которого трудно представить себе деревен-скую ласточку. Я долго стоял неподвижно, любуясь этим необыкновенным сюрпризом поздней осени. Но что означал этот танец крылатых?
И почему они облюбовали для своего странного хоровода именно этот песчаный пятачок? Надо было выяснить. И я пошел к низинке.
Вот что-то неуклюже полетело и ударилось о мою грудь. Я взмахнул рукой, разжал пальцы и увидел на ладони длинноногого рыжего комара, сантиметра три-четыре в размахе крыльев. Старый знакомый!
Самая поздняя осенняя насадка из насекомых, на которую я обычно лавливал уклеек. Так вот, оказывается, что привлекло сюда ласточек! Комаров здесь оказалось множество.
Это был их обычный осенний вылет. А ласточки? Они не совсем охотно покинули свою «столовую».
Сначала долго кружились вокруг меня, пока я топтался по песку, а потом вдруг собрались в плотную стаю и улетели. Я знал, что больше они сюда не вернутся. Надо торопиться к югу.
Ведь и так запаздывали. До свидания! До будущей весны!
Я шел домой, обрадованный этой встречей. И не беда, что за спиной висела пустая сумка. Лесной хозяин Светлой памяти И.
Шишкина В пору листопада я хожу в лес запасать удилища из лещины. Зимой до орешника не доберешься: метровые сугробы по кустам наметены. Летом же в густой зелени трудно высмотреть подходящий строй.
Срубишь, глядь — то комель искривлен, то вершина раздвоена. Зато осенью выберешь, что тебе надо. Орешник стоит светел, видна каждая ветка.
Все вершинки не торопясь оглядеть можно. У орешника такая особенность: начинает ронять лист с самых высоких побегов. Дед Проша вызвался показать место с хорошей лещиной.
Он трусит спорой рысцой впереди меня. Голенища его резиновых сапог гулко шлепают по тощим икрам. Лохматая шапка подстреленным тетеревом мелькает над кустами: одно ухо обвисло, другое, отвернутое, вскидывается при каждом шаге.
Дед рад случаю промяться, а потому и суетлив и болтлив без удержу. Я тоже рад предстоящей встрече с осенним лесом. Иду, как в картинную галерею, еще раз взглянуть на давно знакомые полотна, что ежегодно выставляет напоказ золотая осень.
Глаз насторожен и жаден: не хочется ничего упустить. У самого края леса в зарослях болотного вереска блеснуло озерко с темной водой цвета крепко заваренного чая. На его поверхности цветная мозаика из листьев, занесенных ветром.
У берега горбится старая вершина, брошенная за ненадобностью. Это — Поленов. А на косогоре узнаю Левитана.
Тонконогие осинки застенчиво толпятся у опушки, о чем-то перешептываются сразу всеми своими листьями. Трепещут листья на ветру и мелькают, то поворачиваясь к солнцу золотом, то серебром изнанки. И путается в этом живом, колеблющемся кружеве и тоже трепещет ясная синева осеннего неба.
Позади молодого осинника высится многоколонным фасадом старый лес. Из его глубин, как из музейного здания, тянет тонкими запахами древности. Среди стволов-колонн затаилась гулкая тишина, и слышно, как, падая, шуршит, цепляясь за ветки, оброненный деревом лист.
У края леса дед останавливается, стаскивает треух и торопливо крестится. Обычай, дошедший из глубины веков, от языческого суеверия. Я тоже медленно снимаю шапку, но не как язычник.
Я вхожу под своды леса, как в залы неповторимого шишкинского гения. Мы идем мимо развешенных полотен по пестротканой лесной дорожке. Она то желтеет лимонными листьями берез, то розовеет осыпью бересклета, то окрашивается в оранжевое и багровое, когда пробираемся под осинами.
Узорчатые листья рябины стали пунцово-красными, и в тон им, только еще ярче, пламенеют тяжелые кисти ягод.
🔥 Искусство, спасающее жизнь.
Небольшое озерко заросло осокой. Посреди плавала дикая утка. Посреди плавала утка. Если вы не умеете плавать, или плаваете не очень хорошо, в воду надо входить постепенно.
Канакина. 3 класс. Учебник №2, упр. 110, с. 64 – 65
Преодолеть конфронтацию между ними можно, установив равноправное партнёрство. Место России в процессе глобализации такое же как и у других стран - она активная участница.
По интонации по эмоциональной окраске По количеству грамматических основ По количеству главных членов предложения По наличию второстепенных членов - Об инструменте После того как вы нажмете кнопку «Разобрать», вы получите результат синтаксического разбора предложения. Сверху результата будет указано количество символов в тексте и количество слов.
Каждая часть речи подсвечивается отдельным цветом, если вы хотите отображать только определенные части речи в предложении, выберите в панели инструментов нужную вам часть.
Преодолеть конфронтацию между ними можно, установив равноправное партнёрство. Место России в процессе глобализации такое же как и у других стран - она активная участница.
COM - образовательный портал Наш сайт это площадка для образовательных консультаций, вопросов и ответов для школьников и студентов. Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах.
Небольшое озерко заросло осокой.
Небольшое озерко заросло осокой. посреди плавала дикая утка. у неё была белая грудь, а маленькая, плоская головка на тонкой шее кончалась клювом, острым как шило. Озерко заросло осокой посреди плавала утка. Главные сахалинские новости за день от
Канакина. 3 класс. Учебник №2, упр. 110, с. 64 – 65
Филе грудки утёнка под ягодным соусом Озерка. Стремительный поток утащил легковой автомобиль, который застрял посреди бурной реки. 1) Сашка молча показал на, заросшее кустами и осокой, наше небольшое озерко. Помогите вставить правильно слова: озерко заросло и плавала утка.У неё была грудь,а. головка на шее кончалась клювом, как для справок:маленькая,плоская,острым,тонкой небольшое,белая,дикая. Ответ оставил Гость. Посредине плавала дикая утка У нее была белая грудь,а небольшая головка на тонкой шее заканчивалась клювом,острым как ,видимо,о чомге поганке. Посредине плавала дикая утка У нее была белая грудь,а небольшая головка на тонкой шее заканчивалась клювом,острым как ,видимо,о чомге поганке.