Для своего выступления она выбрала произведение Юрия Яковлева «Девочки с Васильевского острова». Детские сказки Детские рассказы автора Юрий Яковлев Девочки с Васильевского острова. Юрий Яковлевич Яковлев «Девочки с Васильевского острова». В истории осады Ленинграда самым трагическим периодом была зима 1941-1942 годов. Девочки с Васильевского острова Художник: Остров Светозар Александрович Издательство: Нигма, 2016 г.
Читать онлайн Девочки с Васильевского острова. Яковлев Юрий.
| Полиция Василеостровского района нашла потерявшихся девочек спустя два дня «прогулки» | Сотрудники библиотеки № 27 на литературном часе «Девочки с Васильевского острова» рассказали учащимся школы №87 о жизни двух девочек в блокадном Ленинграде. |
| Девочка с Васильевского острова | Крымское Эхо | "Девочки с Васильевского острова" Юрия Яковлева. |
| Юрий Яковлев "Девочки с Васильевского острова": книга как урок памяти | Девочки с Васильевского острова. |
| Фестиваль Спасибо за Победу! | В ночь на 19 ноября девочки с приметами объявленных в розыск были обнаружены нарядом ППС полиции Василеостровского района у дома №32 по Среднему проспекту В.О. |
Яковлев Ю. Девочки с Васильевского острова / Илл. С.Острова
Ребята внимательно слушали и сопереживали. Мероприятие сопровождалось электронным рядом, а также была оформлена книжная выставка «Дети блокадного Ленинграда». Островский район.
Случаются наводнения. И плывет наш остров, как корабль: слева - Нева, справа - Невка, впереди - открытое море. У меня есть подружка - Таня Савичева. Мы с ней соседки. Она со Второй линии, дом 13. Четыре окна на первом этаже.
Рядом булочная, в подвале керосиновая лавка... Сейчас лавки нет, но в Танино время, когда меня еще не было на свете, на первом этаже всегда пахло керосином. Мне рассказывали. Тане Савичевой было столько же лет, сколько мне теперь. Она могла бы давно уже вырасти, стать учительницей, но навсегда осталась девчонкой... Когда бабушка посылала Таню за керосином, меня не было. И в Румянцевский сад она ходила с другой подружкой. Но я все про нее знаю.
Она могла бы давно уже вырасти, стать учительницей, но навсегда осталась девчонкой… Когда бабушка посылала Таню за керосином, меня не было. И в Румянцевский сад она ходила с другой подружкой. Но я все про нее знаю. Говорят, есть врачи, которые лечат от заикания. Я нашла бы такого. Мы, василеостровские девчонки, кого хочешь найдем! Но теперь врач уже не нужен.
Всегда пела.
Ей хотелось декламировать стихи, но она спотыкалась на словах: споткнется, а все думают, что она забыла нужное слово. Моя подружка пела потому, что когда поешь, не заикаешься. Ей нельзя было заикаться, она собиралась стать учительницей, как Линда Августовна. Она всегда играла в учительницу. Наденет на плечи большой бабушкин платок, сложит руки замком и ходит из угла в угол. Говорят, есть врачи, которые лечат от заикания. Я нашла бы такого. Мы, василеостровские девчонки, кого хочешь найдем!
Но теперь врач уже не нужен. Она осталась там... Ее везли из осажденного Ленинграда на Большую землю, и дорога, названная Дорогой жизни, не смогла подарить Тане жизнь. Девочка умерла от голода... Не все ли равно отчего умирать - от голода или от пули. Может быть, от голода еще больнее... Я решила отыскать Дорогу жизни. Поехала на Ржевку, где начинается эта дорога.
Прошла два с половиной километра - там ребята строили памятник детям, погибшим в блокаду. Я тоже захотела строить. Какие-то взрослые спросили меня: - Я Валя Зайцева с Васильевского острова. Я тоже хочу строить. Мне сказали: - Нельзя! Приходи со своим районом. Я не ушла. Осмотрелась и увидела малыша, головастика.
Девочка с Васильевского острова.
На бетоне не пишут карандашом. Я никогда не писала на бетоне. Я писала на стенках, на асфальте, но они привезли меня на бетонный завод и дали Танин дневник - записную книжку с алфавитом: а, б, в... У меня есть такая же книжка. За сорок копеек.
Я взяла в руки Танин дневник и открыла страничку. Там было написано: "Женя умерла 28 дек. Мне стало холодно. Я захотела отдать им книжку и уйти.
Но я василеостровская. И если у подруги умерла старшая сестра, я должна остаться с ней, а не удирать. Буду писать. Кран опустил к моим ногам огромную раму с густым серым тестом.
Я взяла палочку, присела на корточки и стала писать. От бетона веяло холодом. Писать было трудно. И мне говорили: - Не торопись.
Я делала ошибки, заглаживала бетон ладонью и писала снова. У меня плохо получалось. Пока я писала про Женю, умерла бабушка. Если просто хочешь есть, это не голод - поешь часом позже.
Я пробовала голодать с утра до вечера. Голод - когда изо дня в день голодает голова, руки, сердце - все, что у тебя есть, голодает. Сперва голодает, потом умирает. У Леки был свой угол, отгороженный шкафами, он там чертил.
Зарабатывал деньги черчением и учился. Он был тихий и близорукий, в очках, и все скрипел у себя своим рейсфедером. Где он умер? Наверное, на кухне, где маленьким слабым паровозиком дымила "буржуйка", где спали, раз в день ели хлеб.
Маленький кусочек, как лекарство от смерти. Леке не хватило лекарства... В новой раме бетон был жидкий, он наползал на буквы. И слово "умер" исчезло.
Мне не хотелось писать его снова. Но мне сказали: - Пиши, Валя Зайцева, пиши.
Но я все про нее знаю. Она была певуньей. Всегда пела. Ей хотелось декламировать стихи, но она спотыкалась на словах: споткнется, а все думают, что она забыла нужное слово. Моя подружка пела потому, что когда поешь, не заикаешься. Ей нельзя было заикаться, она собиралась стать учительницей, как Линда Августовна. Она всегда играла в учительницу.
Наденет на плечи большой бабушкин платок, сложит руки замком и ходит из угла в угол. Говорят, есть врачи, которые лечат от заикания. Я нашла бы такого. Мы, василеостровские девчонки, кого хочешь найдем! Но теперь врач уже не нужен. Она осталась там... Ее везли из осажденного Ленинграда на Большую землю, и дорога, названная Дорогой жизни, не смогла подарить Тане жизнь. Девочка умерла от голода... Не все ли равно отчего умирать - от голода или от пули.
Может быть, от голода еще больнее... Я решила отыскать Дорогу жизни. Поехала на Ржевку, где начинается эта дорога. Прошла два с половиной километра - там ребята строили памятник детям, погибшим в блокаду. Я тоже захотела строить. Какие-то взрослые спросили меня: - Я Валя Зайцева с Васильевского острова. Я тоже хочу строить. Мне сказали: - Нельзя! Приходи со своим районом.
Я не ушла. Осмотрелась и увидела малыша, головастика. Я ухватилась за него: - Он тоже пришел со своим районом? С братом можно. С районом можно. А как же быть одной? Я сказала им: - Понимаете, я ведь не так просто хочу строить. Я хочу строить своей подруге... Тане Савичевой.
Они выкатили глаза. Не поверили. Переспросили: - Таня Савичева твоя подруга? Мы одногодки. Обе с Васильевского острова. До чего бестолковые люди, а еще взрослые! Что значит "нет", если мы дружим? Я сказала, чтобы они поняли: - У нас все общее.
Как можно было выжить в холоде осажденного города, получая всего 125 граммов хлеба в день? Ответ на этот вопрос заключается в подавляющей силе духа людей того времени и непоколебимой вере в победу. Блокада Ленинграда — это история, которую нужно знать и помнить, название подвига людей, отдавших свои жизни и переживших страшную блокаду в истории человечества. Город находился в блокаде, более того, гитлеровцы начали активно разрушать Ленинград тяжелой артиллерией и авиацией. В осажденный город были закрыты все пути, что позволяло доставлять продукты. Ленинград остался один на один с бедой. Книга рассказывает историю девочки по имени Леночка, которая живет на Васильевском острове в Ленинграде во время Второй мировой войны. Леночка — это обычная девочка, которая любит играть с друзьями и мечтает о том, чтобы стать балериной.
Я сказала им: - Понимаете, я ведь не так просто хочу строить. Я хочу строить своей подруге... Тане Савичевой. Они выкатили глаза. Не поверили. Переспросили: - Таня Савичева твоя подруга? Мы одногодки. Обе с Васильевского острова. До чего бестолковые люди, а еще взрослые! Что значит "нет", если мы дружим? Я сказала, чтобы они поняли: - У нас все общее. И улица, и школа. У нас есть хомячок. Он набьет щеки... Я заметила, что они не верят мне. И чтобы они поверили, выпалила: - У нас даже почерк одинаковый! Неожиданно они повеселели, от почерка: - Это очень хорошо! Это прямо находка. Поедем с нами. Я хочу строить... Ты будешь для памятника писать Таниным почерком. На бетоне не пишут карандашом. Я никогда не писала на бетоне. Я писала на стенках, на асфальте, но они привезли меня на бетонный завод и дали Танин дневник - записную книжку с алфавитом: а, б, в... У меня есть такая же книжка.
Читать онлайн «Девочки с Васильевского острова»
| Авторизация | "Девочки с Васильевского острова". В героическую историю нашей страны навечно вписана дата 27 января 1944 года. |
| Девочка с Васильевского острова. | В коммуналке на Васильевском острове мужчину заподозрили в нездоровой тяге к своей четырехлетней соседке. |
| Девочки с Васильевского острова читать онлайн, Юрий Яковлевич Яковлев | Электронная библиотека книг» Юрий Яковлев» Девочки с Васильевского острова» Текст книги (страница 1). |
| Книга Девочки с Васильевского острова в интернет-магазине издательства детских книг «Нигма» | Полиция расследует дело о смерти восьмиклассницы с Васильевского острова, тело которой нашли в квартире многоэтажки на проспекте Королёва, 57. |
Яковлев Ю. Девочки с Васильевского острова / Илл. С.Острова
Читать онлайн «Девочки с Васильевского острова». Автор Юрий Яковлевич Яковлев. Полиция Василеостровского района нашла потерявшихся девочек спустя два дня «прогулки». Детские сказки Детские рассказы автора Юрий Яковлев Девочки с Васильевского острова. В ночь на 19 ноября девочки с приметами объявленных в розыск были обнаружены нарядом ППС полиции Василеостровского района у дома №32 по Среднему проспекту В.О.
«Девочка с Васильевского острова»
Я писала на стенках, на асфальте, но они привезли меня на бетонный завод и дали Танин дневник - записную книжку с алфавитом: а, б, в... У меня есть такая же книжка. За сорок копеек. Я взяла в руки Танин дневник и открыла страничку. Там было написано: "Женя умерла 28 дек.
Мне стало холодно. Я захотела отдать им книжку и уйти. Но я василеостровская. И если у подруги умерла старшая сестра, я должна остаться с ней, а не удирать.
Буду писать. Кран опустил к моим ногам огромную раму с густым серым тестом. Я взяла палочку, присела на корточки и стала писать. От бетона веяло холодом.
Писать было трудно. И мне говорили: - Не торопись. Я делала ошибки, заглаживала бетон ладонью и писала снова. У меня плохо получалось.
Пока я писала про Женю, умерла бабушка. Если просто хочешь есть, это не голод - поешь часом позже. Я пробовала голодать с утра до вечера. Голод - когда изо дня в день голодает голова, руки, сердце - все, что у тебя есть, голодает.
Сперва голодает, потом умирает. У Леки был свой угол, отгороженный шкафами, он там чертил. Зарабатывал деньги черчением и учился. Он был тихий и близорукий, в очках, и все скрипел у себя своим рейсфедером.
Где он умер? Наверное, на кухне, где маленьким слабым паровозиком дымила "буржуйка", где спали, раз в день ели хлеб. Маленький кусочек, как лекарство от смерти. Леке не хватило лекарства...
В новой раме бетон был жидкий, он наползал на буквы. И слово "умер" исчезло. Мне не хотелось писать его снова. Но мне сказали: - Пиши, Валя Зайцева, пиши.
И я снова написала - "умер". Я очень устала писать слово "умер". Я знала, что с каждой страничкой дневника Тане Савичевой становилось все хуже. Она давно перестала петь и не замечала, что заикается.
Она уже не играла в учительницу. Но не сдавалась - жила. Мне рассказывали... Наступила весна.
Ранее Мойка78 сообщала о том, что в Петербурге и Ленобласти за сутки пропало семь детей. Мы покажем и расскажем Вам, как и чем живёт Петербург. Будет интересно!
До этого я, разумеется, про войну знал, но как-то не воспринимал ее как что-то касающееся лично меня; как возможную реальность моей жизни. Все мы, советские мальчишки, увлеченно играли в войну, все мы вынужденно перетерпевали обязательную скуку официальной риторики, изливавшейся на нас в канун 9 мая со стороны взрослых, почти у всех у нас воевали деды, но все равно война воспринималась, как параграф из учебника истории, наравне с пуническими войнами, с походами Александра Македонского, Первой мировой и т. И вот летом не то 85, не то 86-го года мы с родителями отдыхали в пансионате возле Шатков райцентр на юге Нижегородской области. Как-то раз мы выбрались прогуляться по этому маленькому рабочему поселку, и буквально сразу вышли на площадь, где был довольно традиционный мемориал Великой Отечественной войны — с пушкой, танком, самолетом, вечным огнем, знаменитыми словами Ольги Берггольц «Никто не забыт, ничто не забыто». Рядом находилось мемориальное кладбище, где помимо захоронений бойцов, умерших в местном госпитале, оказалась могила Тани Савичевой, которую, как выяснилось, из блокадного Ленинграда в эвакуацию вывезли именно в Шатки, где она скончалась от туберкулеза в 1944-м году.
Рядом с могилой был памятник, на котором на небольших цементных плитках были запечатлены странички из ее дневника. На последней плитке детским неровным почерком было выведено: «Умерли все. Осталась одна Таня». Я отлично помню, как от этих слов в жаркий июльский полдень меня буквально просквозило ледяным дыханием смерти прошу прощения за пошлый штамп, но не знаю, как точнее и ярче выразить то, что почувствовал тогда , я как-то вдруг очень ярко ощутил ужас войны, что она значила для народа, если девочки двенадцати лет пишут ТАКИЕ дневники.
Потому, что она всё про неё знает, и живут они на одной улице, и почерк у них похожий… Держа в руках Танин дневник, Валя повторит на бетоне слова, которые невозможно читать без слез... Осталась одна Таня» «Моя подружка Таня Савичева не стреляла в фашистов и не была разведчиком у партизан. Она просто жила в родном городе в самое трудное время. Но, может быть, фашисты потому и не вошли в Ленинград, что в нём жила Таня Савичева, и жили ещё много других девчонок и мальчишек, которые так навсегда и остались в своем времени» Чтение дополнено выразительными рисунками блестящего мастера книжной графики Светозара Александровича Острова.
Анализ произведения «Девочки с Васильевского острова» Яковлева.
Сегодня мы читаем рассказ Юрия Яковлева «Девочки с Васильевского острова». При прочтении у меня несколько раз подкатывал комок к горлу и сжималось сердце от сопереживания девочке с Васильевского острова Тане, которая несмотря на все испытания, доставшиеся ей, продолжала жить уже, казалось бы, из последних сил. Я Валя Зайцева с Васильевского острова. Читать онлайн Девочки с Васильевского острова (Яковлев Юрий) бесплатно и без регистрации.
«Девочка с Васильевского острова»
Юрий Яковлевич Яковлев бесплатно на сайте. 25-27 января 2023 года библиотекарь нашей школы Симонян а в 6-х классах урок Памяти "Девочка с Васильевского острова", посвященный 80-летию прорыва блокады Ленинграда, и урок Мужества в. Девочка с Васильевского острова в иллюстрации.
В Петербурге нашли двух школьниц, пропавших два дня назад
Благодаря её дневнику ребята узнают о драматических событиях, происходящих в те нелёгкие времена. О голоде, из-за которого страдает семья девочки, о потере близких и родных. Но всегда существует дружба, которая может связывать людей, живущих в разное время.
Таня — подруга Валентины.
Хорошая девочка. Она разделяла взгляды своей лучшей подруги. Читать по теме:.
В 2023 году исполняется 80 лет со дня, который принес ленинградцам надежду и ликование. К этому великому событию и в рамках республиканского месячника оборонно-массовой, спортивной и патриотической работы, посвященного Году счастливого детства, в детском отделе Яльчикской центральной библиотеки провели урок мужества «Читая дневник Тани Савичевой». Рассказ о непростой судьбе ленинградской школьницы Тани Савичевой шел параллельно с просмотром одноименного электронного альбома. Дети затаив дыхание, слушали рассказ о своей ровеснице, в жизнь которой ворвалась война.
Ребята вглядывались в портрет красивой черноглазой девочки, похоронившей свою семью и умершей от дистрофии. Девять листочков дневника со скорбными записями, начертанными карандашом нетвёрдой детской рукой… Таня Савичева стала символом тех страданий, которые перенесли все жители блокадного Ленинграда.
От бетона веяло холодом. Писать было трудно. И мне говорили: - Не торопись. Я делала ошибки, заглаживала бетон ладонью и писала снова. У меня плохо получалось.
Пока я писала про Женю, умерла бабушка. Если просто хочешь есть, это не голод - поешь часом позже. Я пробовала голодать с утра до вечера. Голод - когда изо дня в день голодает голова, руки, сердце - все, что у тебя есть, голодает. Сперва голодает, потом умирает. У Леки был свой угол, отгороженный шкафами, он там чертил. Зарабатывал деньги черчением и учился.
Он был тихий и близорукий, в очках, и все скрипел у себя своим рейсфедером. Где он умер? Наверное, на кухне, где маленьким слабым паровозиком дымила "буржуйка", где спали, раз в день ели хлеб. Маленький кусочек, как лекарство от смерти. Леке не хватило лекарства... В новой раме бетон был жидкий, он наползал на буквы. И слово "умер" исчезло.
Мне не хотелось писать его снова. Но мне сказали: - Пиши, Валя Зайцева, пиши. И я снова написала - "умер". Я очень устала писать слово "умер". Я знала, что с каждой страничкой дневника Тане Савичевой становилось все хуже. Она давно перестала петь и не замечала, что заикается. Она уже не играла в учительницу.
Но не сдавалась - жила. Мне рассказывали... Наступила весна. Зазеленели деревья. У нас на Васильевском много деревьев. Таня высохла, вымерзла, стала тоненькой и легкой. У нее дрожали руки и от солнца болели глаза.
Фашисты убили половину Тани Савичевой, а может быть, больше половины. Но с ней была мама, и Таня держалась. Я долго не решалась открыть страничку на букву "М". На этой страничке Таниной рукой было написано: "Мама 13 мая в 7. Таня не написала слово "умерла". У нее не хватило сил написать это слово. Я крепко сжала палочку и коснулась бетона.
Не заглядывала в дневник, а писала наизусть. Хорошо, что почерк у нас одинаковый.
Четырехлетняя девочка стала жертвой извращенца на Васильевском острове
Они выкатили глаза. Не поверили. Переспросили: - Таня Савичева твоя подруга? Мы одногодки. Обе с Васильевского острова. До чего бестолковые люди, а еще взрослые! Что значит "нет", если мы дружим? Я сказала, чтобы они поняли: - У нас все общее.
И улица, и школа. У нас есть хомячок. Он набьет щеки... Я заметила, что они не верят мне. И чтобы они поверили, выпалила: - У нас даже почерк одинаковый! Неожиданно они повеселели, от почерка: - Это очень хорошо! Это прямо находка.
Поедем с нами. Я хочу строить... Ты будешь для памятника писать Таниным почерком. На бетоне не пишут карандашом. Я никогда не писала на бетоне. Я писала на стенках, на асфальте, но они привезли меня на бетонный завод и дали Танин дневник - записную книжку с алфавитом: а, б, в... У меня есть такая же книжка.
За сорок копеек. Я взяла в руки Танин дневник и открыла страничку. Там было написано: "Женя умерла 28 дек. Мне стало холодно. Я захотела отдать им книжку и уйти. Но я василеостровская. И если у подруги умерла старшая сестра, я должна остаться с ней, а не удирать.
Буду писать. Кран опустил к моим ногам огромную раму с густым серым тестом. Я взяла палочку, присела на корточки и стала писать. От бетона веяло холодом. Писать было трудно. И мне говорили: - Не торопись. Я делала ошибки, заглаживала бетон ладонью и писала снова.
У меня плохо получалось. Пока я писала про Женю, умерла бабушка. Если просто хочешь есть, это не голод - поешь часом позже. Я пробовала голодать с утра до вечера. Голод - когда изо дня в день голодает голова, руки, сердце - все, что у тебя есть, голодает. Сперва голодает, потом умирает.
От бетона веяло холодом. Писать было трудно. И мне говорили: - Не торопись.
Я делала ошибки, заглаживала бетон ладонью и писала снова. У меня плохо получалось. Пока я писала про Женю, умерла бабушка. Если просто хочешь есть, это не голод - поешь часом позже. Я пробовала голодать с утра до вечера. Голод - когда изо дня в день голодает голова, руки, сердце - все, что у тебя есть, голодает. Сперва голодает, потом умирает. У Леки был свой угол, отгороженный шкафами, он там чертил. Зарабатывал деньги черчением и учился.
Он был тихий и близорукий, в очках, и все скрипел у себя своим рейсфедером. Где он умер? Наверное, на кухне, где маленьким слабым паровозиком дымила "буржуйка", где спали, раз в день ели хлеб. Маленький кусочек, как лекарство от смерти. Леке не хватило лекарства... В новой раме бетон был жидкий, он наползал на буквы. И слово "умер" исчезло. Мне не хотелось писать его снова. Но мне сказали: - Пиши, Валя Зайцева, пиши.
И я снова написала - "умер". Я очень устала писать слово "умер". Я знала, что с каждой страничкой дневника Тане Савичевой становилось все хуже. Она давно перестала петь и не замечала, что заикается. Она уже не играла в учительницу. Но не сдавалась - жила. Мне рассказывали... Наступила весна. Зазеленели деревья.
У нас на Васильевском много деревьев. Таня высохла, вымерзла, стала тоненькой и легкой. У нее дрожали руки и от солнца болели глаза. Фашисты убили половину Тани Савичевой, а может быть, больше половины. Но с ней была мама, и Таня держалась. Я долго не решалась открыть страничку на букву "М". На этой страничке Таниной рукой было написано: "Мама 13 мая в 7. Таня не написала слово "умерла". У нее не хватило сил написать это слово.
Я крепко сжала палочку и коснулась бетона. Не заглядывала в дневник, а писала наизусть. Хорошо, что почерк у нас одинаковый.
Шесть страниц — шесть смертей. Мы постарались донести до ребят страшную сущность его содержания, которая ошеломляет души и сердца. Звучали также отрывки из поэмы С.
Я попробую немного отстраниться и посмотреть холодным взглядом на него именно как на литературную единицу. Для начала стоит отметить, что, мне кажется, без знания истории Тани Савичевой и представления о Блокаде в целом детям не до конца будет понятна вся эта история.