Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте РИА Новости. В юности Петцольд пел в немецком хоре мальчиков Томанерхор. Власти Восточной Германии не допустили молодого человека к получению высшего музыкального образования, поскольку изначально тот отказался идти в армию по соображениям совести, передает издание Slippedisc. Во время перелета с Кубы в Германию на борту самолета умерла депутат бундестага от правящей партии ХДС Карин Штренц.
Самые важные новости за неделю
- Abonnieren bei
- More top stories
- Fritz on Citino, 'Death of the Wehrmacht: The German Campaigns of 1942'
- Умер немецкий писатель Мартин Вальзер
- Статистика и новости коронавируса «Covid-19» в Германии на сегодня
Статистика распространения коронавируса в Германии на сегодня, 27 апреля 2024
View the latest news and breaking news today for U.S., world, weather, entertainment, politics and health at В возрасте 96 лет умер немецкий писатель Мартин Вальзер, сообщают и Deutsche Welle (признана в РФ иностранным агентом). я умираю. и умер. чеховеды теперь утверждают, что он как великий гуманист обратился к присутствовавшему в комнате немецкому врачу на понятном тому языке. то есть и в момент смерти не прервал диалога. Meinung. Lesen sie Interviews, Meinungen, Gastartikel und analytische Artikel auf der RT Deutsch Webseite. Умер Герман Гецевич. Поэт скоропостижно скончался на 60-м году жизни.
Официальный Берлин подтвердил смерть немецкого заложника в секторе Газа
Подтвержденных случаев полного излечения от вируса на сегодня, 27 апреля 2024 в Германии: 38 240 600. На графике представлены значения подтвержденных случаев заражения коронавирусом Covid-19 в Германии по дням от начала сбора официальной статистической информации.
Deutsche Well e Многотысячные демонстрации прошли по всей Германии Во многих городах Германии прошли многочисленные протесты против ограничений прав из-за борьбы с коронавирусом. Социальные изменения в Германии C 14 мая увеличены выплаты социальной помощи Бундестаг одобрил второй пакет социальной помощи для смягчения экономических последствий кризиса. В числе прочего, увеличиваются выплаты работающим по сокращенным графикам. Экономика Еврокомиссия проверит Германию на нарушение законов ЕС Конституционный суд Германии признал, что скупка гособлигаций со стороны ЕЦБ противоречит немецкой конституции. Теперь Германию ждет расследование и при худшем развитии событий денежные штрафы. Во многих компаниях ожидаются сокращения TUI сокращает сотрудников из-за коронавируса Туристическая компания TUI сильно пострадала от глобальных ограничений.
В компании заявили о сокращении 8000 рабочих мест. Но профсоюз железнодорожников предупреждает: может быть потеряно более 10 000 рабочих мест. Тысячи людей потеряют работу. Концепция реорганизации компании должна быть полностью разработана и принята к концу июня. Благодаря государственной поддержке удалось предотвратить еще большее снижение ВВП. Прогнозируется, что налоговые поступления упадут еще более резко, чем во время финансового кризиса в 2009 году. Прочее Драка в супермаркете Между посетителями супермаркета в Тройсдорфе и сотрудниками полиции произошла драка. Двое нападавших отказались надеть защитные маски при посещении супермаркета.
Редакция Sport24 Sport24109316, г. Москва, Волгоградский проспект, дом 43, корп. XXI, ком. Статистика умерших — 7569 человек, выздоровевших — 145 600.
Данный график может рассказать о росте или снижении распространения в целом за большое время.
Статистика в таблице по зараженным на территории Германии по неделям В данной таблице показана динамика активных заражений, спад и убыль по неделям с подсчётом во вторник. В столбиках указано общее количество случаев с момента ведения статистики, плюс изменения с прошлыми данными. Дата отчёта.
Fritz on Citino, 'Death of the Wehrmacht: The German Campaigns of 1942'
Сегодня, 20 ноября, на 97-м году жизни умер последний немецкий ветеран-антифашист Эрхард Штенцель. Об этом сообщил на своей странице в Instagram президент Всероссийского мотоклуба "Ночные волки" Александр "Хирург" Залдастанов. Обзор немецких медиа + комментарии немецких читателей(+)Frankfurter Allgemeine Zeitung в статье «Смерть солдата как последователя Христа» рассказывает о том, что российская армия воюет на Украине против Антихриста и сатанизма. Траурный марш и демонстрация против ксенофобии прошли в немецком городе Кётен в связи с гибелью 22-летнего мужчины от сердечного приступа после конфликта с группой афганцев, 9 сентября сообщает агентство DW.
Beliebt bei Abonnenten
- Top Stories
- Германия умерла»: в ФРГ мигранты совершают до 50 ножевых атак в день
- График заражения коронавирусом по дням
- Germany COVID - Coronavirus Statistics - Worldometer
- Германия умерла»: в ФРГ мигранты совершают до 50 ножевых атак в день
- життя громади
Коронавирус в Германии 11 мая: сколько заболевших, умерших и вылечившихся
Перед смертью избранница нацистского главаря надела его любимое платье. Вдвоем они удалились в маленькую гостиную и закрыли за собой тяжелую дверь, сев на диване так, чтобы касаться друг друга плечами. Йозеф Геббельс и Мартин Борман , которые, согласно завещанию Гитлера, вошли в обновленное руководство Третьего рейха, ждали снаружи. Вместе с ними толпился обслуживающий персонал. Вскоре все услышали выстрел. Через десять минут в комнату зашли Борман и Линге. Тело Гитлера лежало в углу дивана, а из раны сочилась кровь. Рядом сидела мертвая Браун. Ее голова наклонилась к мужу. Часы фиксировали в этот момент 15. Камердинер Линге, отбывший немалый срок в советских лагерях, в 1974-м рассказал о последних минутах фюрера в документальном фильме: «Гитлер попрощался с каждым из своих слуг и подчиненных.
Затем он вместе с Евой Браун зашел в свой кабинет. Вскоре из кабинета раздался хлопок. Зайдя в комнату, я обнаружил два мертвых тела. Далее я завернул трупы в одеяло, вынес их в сад и кремировал». О смерти Гитлера главкому Сталину доложил маршал Жуков Советское командование узнало о самоубийстве в бункере рано утром 1 мая. Как повествовал в своих «Воспоминаниях и размышлениях» Георгий Жуков , в 3 часа 50 минут на командный пункт 8-й гвардейской армии доставили начальника Генштаба вермахта и одного из подписантов завещания Гитлера генерала Ганса Кребса. Он заявил, что уполномочен установить контакт для переговоров о перемирии. А через 10 минут генерал Василий Чуйков доложил Жукову о том, что Кребс сообщил ему о самоубийстве фюрера. Также командующий 8-й гвардейской армией зачитал командующему 1-м Белорусским фронтом письмо Геббельса и Бормана. В нем, в частности, говорилось: «Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут добровольно ушел из жизни фюрер.
На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Карлу Деницу, мне и Борману. Я уполномочил Бормана установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери. К письму прикладывалась копия завещания Гитлера со списком нового правительства нацистской Германии. Жуков отправил своего заместителя Василия Соколовского с заданием требовать от Кребса безоговорочной капитуляции Германии, а сам позвонил на дачу Иосифа Сталина и уговорил начальника охраны Николая Власика разбудить главу правительства.
Here, the experience of 1941 proved significant. Determined to avoid the operational chaos of the latter stages of the 1941 campaign and faced with insufficient economic and military resources shortages in the Luftwaffe proved especially limiting , German planners now aimed not to pull off deep battles of encirclement, but instead to rely on Soviet forces staying in place and conduct a rolling series of shallow encirclements. In the event, whether from sheer panic or because of a Soviet decision to withdraw into the vast expanse of southern Russia, the initial German thrusts in the summer of 1942, while conquering much territory, netted few prisoners. The Wehrmacht found itself punching air. Rather than striking in depth to the east and trapping large Soviet formations against the natural line of the Volga, the Germans found themselves sliding ineffectually to the south in an operation that stretched their supply lines to the breaking point.
Almost from the beginning, the Soviet retreat threatened to render the operational plan for 1942 pointless. This operational problem concealed a larger dilemma. Now that the Red Army had learned not to let itself be trapped in encirclement battles, destruction of the enemy forces proved beyond German capabilities. For their part, the Germans found themselves increasingly dependent on their allies, Italy, Rumania, and Hungary, nations that could marshal far few resources than those of the western allies. Hitler further compounded this increasingly unfavorable situation with his impatience and impetuosity: splitting the already over-stretched German forces, demanding that they conduct operations simultaneously that had been planned sequentially, and ignoring the threatening situation on the exposed German flanks. Once again, the Germans confronted their basic dilemma, how to do more with less. As Citino stresses repeatedly, the Germans had enough strength to win on the operational level, but failed to translate these gains this into strategic victory. This quandary simply grew with increasing German success on the battlefield, as scarce resources had to be dispensed over a wider area. To Citno, this conundrum reflects the basic German way of war itself, a conceptual framework based on historical experience that, limited in its focus to operational details, by definition could not devise an alternative approach if operational success failed to bring a swift strategic victory. Viewed from the present perspective, in light of our awareness of the chronic German deficiencies of men and material, the outcome seems almost inevitable: the turning points at Stalingrad and El Alamein, then the grinding down of German resistance over the next three years.
Citino resists that temptation, instead soberly reminding us that "the most shocking aspect of 1942... Citino is correct in this judgment, and he both affirms and raises some questions about his thesis. As Richard Overy has demonstrated, the outcome of World War II hinged on the cumulative effect of narrow victories in a few key areas that eventually produced an overwhelming allied triumph. Once of these key areas was economic mobilization, where the Germans failed to convert the resources of occupied Europe into sufficient military strength. Did this failure occur because, as Citino would argue, the German leadership simply did not concern itself with non-military factors, being focused exclusively on operational matters and thus blind to the obvious flaws in their method? Or, as others might argue, was it the result of the chronic institutional Darwinism and inefficiency of the Nazi bureaucracy, the racist and exploitative nature of the German occupation, the burdens produced by trying simultaneously to fight a military war and a war against the Jews, or simply the ultimately limitless aims of Hitler? As with all good interpretative histories, Citino forces the reader to think about his assertions.
Однако позднее он согласился нести службу без оружия и в 1979 году поступил в Университет музыки и театра Лейпцига. С 1986-го Петцольд регулярно выступал в Лейпцигской опере, где исполнил 80 партий за почти четыре десятилетия.
Автор: Анастасия Денисенко Умер немецкий тенор Мартин Петцольд Выдающийся лейпцигский тенор Мартин Петцольд скончался минувшей ночью по неизвестной причине в возрасте 67 лет. Известность музыкант получил благодаря исполнению партий из «Рождественской оратории» и «Страстей» Баха. Власти Восточной Германии не допустили молодого человека к получению высшего музыкального образования, поскольку изначально тот отказался идти в армию по соображениям совести, передает издание Slippedisc.
Умер Герман Гецевич
я умираю. и умер. чеховеды теперь утверждают, что он как великий гуманист обратился к присутствовавшему в комнате немецкому врачу на понятном тому языке. то есть и в момент смерти не прервал диалога. В юности Петцольд пел в немецком хоре мальчиков Томанерхор. Власти Восточной Германии не допустили молодого человека к получению высшего музыкального образования, поскольку изначально тот отказался идти в армию по соображениям совести, передает издание Slippedisc. Fritz о Ситино, «Смерть Вермахта: Немецкие кампании 1942 года» -. Auf finden Sie News, spannende Hintergründe sowie bildstarke Reportagen aus allen Bereichen: Von Politik und Wirtschaft bis Kultur und Wissenschaft.
Умер Герман Гецевич
Более подробной информации, однако, он не предоставил, не назвав также имени жертвы. По словам семьи, 22-летняя Шани Лук была убита на музыкальном фестивале в израильской пустыне Негев.
Москва, Волгоградский проспект, дом 43, корп. XXI, ком.
Статистика умерших — 7569 человек, выздоровевших — 145 600. Германия идет на 7-м месте во всем мире по количеству случаев заболевания коронавирусом.
В остальных странах , 10 человек Сколько человек заразилось, выздоровело и умерло в Германии от коронавируса по неделям В данном графике можно проследить за изменениями по дням. Показываются значения, либо произошедшие в это день, либо присланные в это день за предыдущий. Более подробные числа можно посмотреть в таблице ниже. На данный момент летальность во всём мире составляет 0. При этом большая часть это пожилые и люди имеющие хронические заболевания.
В таком случае данное произведение не является объектом авторского права, если его повторно использовать полностью, но в то же время извлечение определенных частей из этого произведения может представлять собой нарушение авторских прав. Например, на почтовых марках должны быть сохранены номинал и название страны. Краткие подписи Добавьте однострочное описание того, что собой представляет этот файл Элементы, изображённые на этом файле.
Умер чемпион мира по футболу немец Хельценбайн
Ульяновск Контактные данные для Роскомнадзора и государственных органов «Фонтанка» — петербургское сетевое издание, где можно найти не только новости Петербурга, но и последние новости дня, и все важное и интересное, что происходит в России и в мире. Здесь вы отыщете наиболее значимые происшествия, новости Санкт-Петербурга, последние новости бизнеса, а также события в обществе, культуре, искусстве.
В одних только Дроздах десять тысяч человек станут жертвами так называемого «приказа о комиссарах». К предполагаемым политкомиссарам Красной Армии, как гласил приказ вермахта, надлежит относиться не как к военнопленным, а — цитирую — «уничтожать на месте». Борис Антонович Попов, солдат и ветеран Красной Армии, скончался ровно год назад, 20 июня 2020 г. Я никогда не был знаком с ним лично, но мне поведали его историю. Сам Борис Попов рассказывал нам её в своих докладах и выступлениях, а в последний раз, пять лет назад, — в документальном фильме телерадиокомпании «Берлин-Бранденбург». Фильм показывает Бориса Попова сидящим на скамье в парке в Минске, где он жил с 1950 года.
Он не выглядит на свои девяносто с лишним. В годах — да, но без намёка на усталость. Живой, сохраняющий присутствие духа, он производит большое впечатление на зрителя. Ему повезло. Он пережил войну. А нам повезло, что он смог поведать нам свою историю. Это история лишь одного солдата.
А война, о которой он рассказывает, началась ещё двумя годами ранее с нападения Германии на Польшу — два года, за которые Вторая мировая война повергла значительную часть Европы во мрак разрушения, оккупации и тирании. А то, что последовало за этим и началось 22 июня 1941 года, обернулось разгулом ненависти и насилия, радикализацией войны и превращением её в безумие тотального уничтожения. С первых же дней наступление германских войск было движимо ненавистью: антисемитизмом и антибольшевизмом, расовым безумием в отношении славянских и азиатских народов Советского Союза. Те, кто вёл эту войну, убивали людей всеми мыслимыми способами, проявляя невиданные прежде жестокость и зверства. Те, кто был ответственен за эту войну, пытаясь к тому же обосновать свой националистический бред немецкой культурой и цивилизацией, ссылаясь на Гёте и Шиллера, Баха и Бетховена, опорочили всю цивилизацию в целом, нарушили любые принципы гуманности и права. Война немцев против Советского Союза была варварством убийц. Как бы тяжело нам ни было, мы обязаны помнить об этом!
Память об этом инферно, об абсолютной вражде и расчеловечивании других людей — эта память остаётся долгом для нас, немцев, и предупреждением для всего мира. Сотни тысяч советских солдат погибли на фронтах, умерли от голода, были расстреляны уже в первые месяцы войны, летом 1941 года. Сразу же с наступлением германских войск началось убийство еврейских мужчин, женщин и детей расстрельными командами СД, СС и их пособниками. Сотни тысяч мирных жителей Украины, Беларуси, стран Балтии и России стали жертвами бомбардировок, подверглись беспощадному преследованию и истреблению за партизанскую борьбу. Города разрушались, деревни сжигались. На старых фотографиях лишь обугленные кирпичные трубы печей возвышаются над опустошённой местностью. В результате эта война стоила Советскому Союзу 27 миллионов жизней.
И тем не менее, эти миллионы не настолько глубоко запечатлены в нашей коллективной памяти, как того требуют их страдания и наша ответственность. Эта война была преступлением — чудовищная, преступная захватническая война на уничтожение. Кто сегодня приедет на места, опалённые войной, кто встретит людей, которых коснулась эта война, тому они неизбежно напомнят о 22 июня 1941 года — напомнят без годовщины, без монумента. Этот день наложил свой отпечаток на стариков, которые пережили его детьми, и на людей моложе них, на их внуков и правнуков. Его след можно обнаружить от Белого моря до Крыма, от балтийских дюн до Волгограда. Это отметины войны, отметины разрушения, отметины утрат. На дорогах войны остались массовые захоронения — братские могилы, как их называют по-белорусски, по-украински и по-русски.
Убийства продолжались и за линией фронта. Солдат Вермахта Пауль Хон, расквартированный в белорусском Березино, записал 31 января 1942 г. Уже час расстреливают всех ещё оставшихся здесь в живых евреев, 962 человека, женщины, старики, дети. Акцию проводит команда из 20 гестаповцев. Евреи передвигаются гусиным шагом... Так искореняется чума. Из окна моего рабочего места в 500 метрах видно гетто, и хорошо слышны крики и выстрелы.
Жаль, что я в этом не участвую». Любая война несёт с собой опустошение, смерть и страдания. Однако эта война была другой. Она явила миру варварство, совершённое немцами. Она стоила жизни миллионам людей, она обратила в руины целый континент и, как следствие этой войны, мир на десятки лет оказался разделён. Война и её наследие раскололи и нашу память. И этот раскол не преодолён даже сейчас, спустя три десятилетия после падения «железного занавеса».
Он лежит бременем на нашем будущем. Наша задача — преодолеть его. Задача, для решения которой нам крайне необходимо прилагать больше усилий, невзирая на границы — ради нашего прошлого, но прежде всего — ради мирного будущего грядущих поколений на нашем континенте! Поэтому сегодня мы собрались здесь, в историческом месте, в музее, работу которого поддерживают 17 организаций из четырёх стран. Флаги этих стран развеваются перед зданием музея. Даже там, где видимые следы войны сегодня стёрлись или поросли бурьяном беспокойного прошлого века, где на них наложились годы сталинизма, «холодной войны», распад Советского Союза, их всё-таки можно нащупать. Война всё ещё ощутима — как шрам, если провести по нему пальцами.
Но делаем ли это мы, немцы? Обращаем ли мы наш взор туда, на слишком мало знакомый нам восток нашего континента?
По словам семьи, 22-летняя Шани Лук была убита на музыкальном фестивале в израильской пустыне Негев. На фотографиях и видео, которые распространяли в Интернете, было видно неподвижное тело девушки на пикапе.
Ранее СМИ сообщали, что Вашингтон давил на Израиль, чтобы тот отложил свое наземное вторжение в сектор Газа, чтобы выиграть время для освобождения большего количества заложников и предоставить гуманитарную помощь палестинцам.
Свои последние слова Эйнштейн сказал на немецком,
News aus Deutschland sowie aktuelle Nachrichten aus Europa und aller Welt. Videos, Livestreams, Kommentare und Analysen von Politik bis Sport. BurNews: Новости Германии и мира Миша Бур. Смерть русскоязычного 16-летнего Филиппа в городе Майнерцхаген (Германия) после драки. BurNews: Новости Германии и мира Миша Бур. Смерть русскоязычного 16-летнего Филиппа в городе Майнерцхаген (Германия) после драки. Статистика заражений коронавирусом в Германии на сегодня — актуальные данные на сегодня. В Германии умер белорусский дальнобойщик Версия для печати. На территории немецкой общины Зиттензен в земле Нижняя Саксония в кабине своего грузовика нашли умершего 46-летнего белоруса. Об этом сообщает местная полиция.
Das Wichtigste in Kürze
- GERMAN ANTI-NAZI KILLED; Mierendorff, Underground Aide, Dies in Leipzig Bombing
- Казалось, спал в тягаче. В Германии умер белорусский дальнобойщик
- Nachrichtenleicht Startseite
- GERMAN ANTI-NAZI KILLED; Mierendorff, Underground Aide, Dies in Leipzig Bombing
- Nachrichten aus aller Welt — RT DE
Статистика распространения коронавируса в Германии на сегодня, 27 апреля 2024
Без Герда Мюллера «Бавария» не была бы клубом, который мы все любим сегодня. Его имя и память о нем будут жить вечно, — сказал Хайнер. Также свои соболезнования выразил генеральный директор «Баварии» Оливер Кан. Он — одна из величайших легенд в истории «Баварии». Его достижения не имеют себе равных по сей день и навсегда останутся частью великой истории «Баварии» и всего немецкого футбола.
Полисмены получили травмы и не смогут продолжать службу какое-то время. Видео инцидента было выложено в интернет. Почему женщина-водитель потеряла контроль над автобусом, пока неизвестно.
Она и ещё один прохожий получили лёгкие травмы. Взрыв двух охлаждающих башен готовили в течение четырех лет. Точное время взрыва не сообщали, чтобы избежать скопления зрителей в условиях эпидемии коронавируса, однако немало местных жителей все же пришло посмотреть на то, как уничтожают градирни. На месте АЭС планируется построить электроподстанцию. Передача данных между университетами теперь возможна со скоростью до 10 гигабит в секунду. Но тем не менее, организаторы все же решили провести «Евровидение» в формате онлайн-концертов. Организаторы Каннского фестиваля отказались проводить мероприятие даже в виде трансляции.
Фильмы, которые должны были показывать на нем, перенесут на осенние кинофестивали. Возобновилась Бундеслига Все игры проходят без присутствия зрителей на трибунах, а в регламент соревнований внесли изменения. К примеру, запрещены рукопожатия, а запасные игроки должны соблюдать дистанцию и использовать защитные маски. Проводить ее решено без зрителей.
По нашим телам ползали вши и крысы».
На выставке, которую мы сегодня здесь открываем, можно увидеть на первый взгляд безобидное фото. На нём сотни деревьев, устремлённых к небу. Если посмотреть внимательнее, можно заметить: это деревья без листьев, без веток, без коры. Советские военнопленные голыми руками отдирали их от стволов, чтобы не умереть от голода. Эта фотография даёт нам представление об ужасах тех лагерей.
Ещё одно место, где были совершены эти преступления, — только не где-то далеко на востоке, а менее чем в часе езды от моего родного города, от места, где я вырос и где в школьные годы я так и не узнал ничего о том, что там происходило меньше двадцати лет назад. Только здесь погибло 80 000 военнопленных. Но Попову повезло: его отрядили разнорабочим в почтовое отделение военной администрации. В начале 1942 года его перевели в лагерь в Гомеле, два месяца спустя — в «шталаг» IV-B в Бранденбурге. Борис Попов был освобождён из лагеря 23 апреля 1945 года в Мюльберге-на-Эльбе.
Его судьба исключительна: почти шесть миллионов женщин и мужчин — солдат Красной Армии — попали в немецкий плен. Больше половины из них погибло, большинство — в сборных лагерях на востоке. После освобождения Борис Попов впервые за четыре года смог написать матери письмо. В Ленинград. Он не знал, жива ли она ещё.
Миллион ленинградцев умерли от голода во время немецкой блокады. Несколько лет назад Даниил Гранин в Германском Бундестаге говорил об ужасах блокады. Как укроешься от голода? Ученые-химики в институтах перегоняли олифу. Съедали кошек, собак».
В пищу в блокадном городе употреблялись немыслимые вещи. Даниил Гранин в своей незабываемой речи упоминал такие кошмарные подробности, которые у меня, президента своей страны, язык не поворачивается повторить. Этот преднамеренный метод — не занять город, а уморить его голодом в результате 900-дневной блокады — тоже был частью так называемого «Плана голода». Мать Бориса Попова пережила блокаду. В 1946 году Попов вернулся в Ленинград.
Он смог закончить учёбу, женился и переехал с женой в Минск, где работал главным инженером на киностудии «Беларусьфильм». По работе он в 70-х гг. Борис Попов оставил нам берущую за душу историю своей жизни. Но долгое время никто не хотел её слушать. Не хотели слушать в Советском Союзе, где он до 1975 года был вынужден бороться за то, чтобы его, как бывшего военнопленного, признали участником войны.
И не хотели слушать в Германии. Тяжёлая судьба собственных, германских солдат, попавших в советский плен, затмевала интерес к судьбе советских. Наверно, некоторым немцам в первое послевоенное время это облегчало совесть. Но преступления, совершённые немцами в этой войне, лежат бременем на нас, как гнетут они и потомков жертв. До сих пор.
Над всеми нами довлеет тот факт, что именно наши отцы, деды, прадеды вели эту войну и были причастны к этим преступлениям. Над нами довлеет то, что слишком многие виновные в тягчайших преступлениях не были привлечены к ответственности. Над нами довлеет то, что мы слишком долго не признавали жертв на оккупированном востоке жертвами. И давайте сегодня не будем забывать: в нас самих, в историях наших собственных семей до сих пор звучит эхо страданий, ужасов той войны и её последствий: изгнания, разделения, оккупации. Среди нас живут старики, которые детьми застали войну.
Их отцы воевали тогда. Их матери хлебнули горя, в том числе от наступавшей Красной Армии. Многие отцы, как говорили ещё несколько лет назад, «остались в России». Они погибли, пропали без вести или умерли в плену. На жизненных путях этого выросшего без отцов поколения тоже лежит тень той войны.
Для того, чтобы высветить эти потаённые уголки памяти, далеко ходить не нужно — они находятся прямо у порога нашего дома. Это не только бывшие лагеря военнопленных, такие как Штукенброк в Вестфалии или Зандбостель в Нижней Саксонии, который я посетил несколько дней назад. В Германии существует более 3 500 захоронений советских подневольных работников и военнопленных. Музей Карлсхорст собрал воедино информацию обо всех этих местах и разработал карту. Я бы очень хотел, чтобы молодёжь посещала в том числе и забытые места на востоке нашего континента точно так же, как люди приходят на мемориалы Второй мировой войны на западе.
Это стало бы важным вкладом в нашу общую память. Никому не легко вспоминать об ужасах прошлого. Но бремя вытесненной памяти, непризнанной вины никогда не станет легче — наоборот, оно станет давить лишь тяжелее. Мы должны помнить не для того, чтобы взвалить на нынешние и будущие поколения вину в том, чего они не совершали, а ради нас самих. Мы должны помнить, чтобы понять, как это прошлое продолжает жить в настоящем.
Лишь тот, кто научится читать следы прошлого в настоящем, сможет внести свой вклад в будущее, в котором будет возможно избежать войн, не дать шансов тирании и строить мирное сосуществование в условиях свободы.
In similar fashion, when faced with the dilemma of what to do in Russia after the blitzkrieg had failed, German planners came to the only conclusion possible given their history, training, and assumptions: launch another blitzkrieg campaign. In arriving at this decision, army leaders reinforced their tradition. As Citino also notes, though, in terms of the operational plan for 1942 they departed significantly from tradition and past practices: it was to be an exceedingly complex operation based on a series of sequential actions directed from the top with little decision-making freedom accorded field commanders. Success was assured only if the enemy cooperated once again in his destruction.
The plan, Operation Blue, began to fall apart almost immediately, a consequence of both German and Soviet actions. Here, the experience of 1941 proved significant. Determined to avoid the operational chaos of the latter stages of the 1941 campaign and faced with insufficient economic and military resources shortages in the Luftwaffe proved especially limiting , German planners now aimed not to pull off deep battles of encirclement, but instead to rely on Soviet forces staying in place and conduct a rolling series of shallow encirclements. In the event, whether from sheer panic or because of a Soviet decision to withdraw into the vast expanse of southern Russia, the initial German thrusts in the summer of 1942, while conquering much territory, netted few prisoners. The Wehrmacht found itself punching air.
Rather than striking in depth to the east and trapping large Soviet formations against the natural line of the Volga, the Germans found themselves sliding ineffectually to the south in an operation that stretched their supply lines to the breaking point. Almost from the beginning, the Soviet retreat threatened to render the operational plan for 1942 pointless. This operational problem concealed a larger dilemma. Now that the Red Army had learned not to let itself be trapped in encirclement battles, destruction of the enemy forces proved beyond German capabilities. For their part, the Germans found themselves increasingly dependent on their allies, Italy, Rumania, and Hungary, nations that could marshal far few resources than those of the western allies.
Hitler further compounded this increasingly unfavorable situation with his impatience and impetuosity: splitting the already over-stretched German forces, demanding that they conduct operations simultaneously that had been planned sequentially, and ignoring the threatening situation on the exposed German flanks. Once again, the Germans confronted their basic dilemma, how to do more with less. As Citino stresses repeatedly, the Germans had enough strength to win on the operational level, but failed to translate these gains this into strategic victory. This quandary simply grew with increasing German success on the battlefield, as scarce resources had to be dispensed over a wider area. To Citno, this conundrum reflects the basic German way of war itself, a conceptual framework based on historical experience that, limited in its focus to operational details, by definition could not devise an alternative approach if operational success failed to bring a swift strategic victory.
Viewed from the present perspective, in light of our awareness of the chronic German deficiencies of men and material, the outcome seems almost inevitable: the turning points at Stalingrad and El Alamein, then the grinding down of German resistance over the next three years. Citino resists that temptation, instead soberly reminding us that "the most shocking aspect of 1942... Citino is correct in this judgment, and he both affirms and raises some questions about his thesis.