Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы.

Пользователь я я задал вопрос в категории Политика и получил на него 13 ответов. Блогер «Общественного контроля» Виталий Трофимов-Трофимов о том, что такое «терроризм». Мотив "современных руин" в американской фотографии 2000-х годов. Антимайдан новости Новости за 24 часа. СМИ в соцсетях. тег: "руины".

Новости Руины

Independent Online: Мирному урегулированию на Украине препятствуют США
новости руины : лучший вариант — это великий экономический союз Украины-Турция. ЕС предатели(с)
На руинах интернационализма
Украина: новая «Руина». 29 марта 2023 г. Кубанские новости
Ответы : Что такое руины?

Руина Украины: вымираты...

А что такое эти войны, как не атака информации на информацию? Но конечная цель любой стороны направлена на изменение реальности. Тут надо сразу понимать, что очень трудно переубедить человека с другой моделью мира в голове в том, что его мироощущение неверно. Депутат Европарламента от "Партии зеленых" Райнхад Бютикофер рассказал, в каком случае российский газопровод "Северный поток – 2" может превратиться в инвестиционную руину. Ответ: руина это. Объяснение: период в истории Украины с 1657 по 1678 год который является почти что гражданской войной. "Северный поток – 2" может превратиться в инвестиционную руину, если Еврокомиссия докажет нарушение законодательства решением Федерального сетевого агентства (BNA) о вводе газопровода в эксплуатацию.

новости руины : лучший вариант — это великий экономический союз Украины-Турция. ЕС предатели(с)

Я не буду подробно перечислять все причины катастрофы. Если кого это заинтересует — зайдите на мой персональный сайт awas. В статьях главы подробно проанализирована и гетманщина, и другие «приступы независимости», и показано, почему они так разрушительны. До поры до времени была надежда, что в этот раз дело обойдётся без большого кровопролития. Но, поскольку Украина стала предметом интереса современных янычар, а именно североамериканской ветви англосаксов, то они, к сожалению, таки добились большой крови. Уже два с половиной года на Украине властвуют вполне откровенные террористы с нацистской идеологией и с нацистской же тягой к пролитию крови, даже без повода, а просто ради того, чтобы не забывать эту привычку. Единственный способ прекратить эту череду приступов коллективного самоубийства — не просто вернуть Украину в состав России, а добиться, чтобы все её жители наконец-то осознали, что они русские, что украинцы — такая же своеобразная и неотъемлемая часть русского народа, как, например, архангелогородцы, белорусы или уральцы. Вот только когда с иллюзией самостоятельности украинского народа будет покончено, только тогда можно будет надеяться на дальнейшую спокойную и безопасную жизнь моей малой родины.

Об этом заявил экс-советник российского президента Андрей Илларионов в интервью украинскому изданию «Гордон». По словам Илларионова, в ближайшие недели Украине не удастся избежать дефолта, что и создаст предпосылки для реализации плана Путина. Экс-советник президента РФ считает, что нынешние проблемы Украины в экономике — «легкий насморк по сравнению с предстоящим гриппом или даже крупозным воспалением легких». Дефолт и последующий социально-политический кризис создадут исключительно благоприятные условия для завершения программы господина Путина по установлению контроля над всей Украиной.

В одних странах терроризмом считается что-то одно, в других — другое. Для кого-то баски или североирландцы — террористы, а для кого-то — народ, требующий самоопределения. Та же ситуация с уйгурами в Китае, исламистами на Кавказе, берберами на севере Африки, курдами, албанцами, южноосетинами… В 70-е годы ООН предприняла попытку создать специальный комитет по изучению такого явления как терроризм. Комитет ООН подготовил более 250 определений терроризма, но ни одно из них не было принято. По этой причине ООН больше не борется с терроризмом, а борется только с теми преступлениями, которые считаются террористическими. К таковым относится захват заложников, захват воздушных и морских судов, распространение взрывчатых веществ и опасных технологий. На эту тему в ООН пишут соответствующие конвенции и декларации. А вот «терроризм» — это как бы не преступление для мирового сообщества, поскольку каждая отдельная страна под ярлыком терроризма может подразумевать всё, что посчитает нужным. Возьмём определение терроризма, которое составило ЦРУ для госдепартамента США в 80-е годы: «Терроризм — это угроза применения или применение насилия в политических целях отдельными лицами или группами лиц, действующими за или против существующего в данной стране правительства, когда такие действия направлены на то, чтобы нанести удар или запугать более многочисленную группу, чем непосредственная жертва, в отношении которой применяется насилие». Что же в Сирии? Борющаяся против правительства группа есть. Запугивание населения есть.

Что же в Сирии? Борющаяся против правительства группа есть. Запугивание населения есть. Применение насилия в политических целях, непосредственные жертвы — всё на месте. Возможно, определение ЦРУ слишком широкое или некорректное, но всё же сирийские «борцы за демократию» под него попадают! Страна под ярлыком терроризма может подразумевать всё, что посчитает нужным. Есть другое определение. В уставных документах ФБР, ведомства, отвечающего за борьбу с внутренним и внешним терроризмом, написано, что терроризм — это «противоправное использование силы или насилие против личности или собственности в целях устрашения или давления на правительство, гражданское население или любую его часть в осуществлении политических и социальных целей». Но «борьба за демократию» разве не политическая цель? А недавние обстрелы армянонаселённого района Дамаска и христианских церквей — это разве не применение насилия для «устрашения или давления на правительство» и гражданское население? Это хорошие вопросы для госдепартамента Соединённых Штатов. Он заявлял, что насилие должно происходить в мирное время, потому что в военное время это, мол, не терроризм, а нарушение правил и обычаев гражданской войны.

Польские СМИ: Мы можем превратить «Северный поток-2» в руины

И глядя на то, в какие ветхие руины превращаются города Украины, иногда такое впечатление, что обстреливают вовсе не Донецк. Такое заявление в разговоре с журналистами сделал депутат Европарламента от партии «зеленых» Райнхард Бютикофер. Смотрите видео на тему «руина что такое» в TikTok (тикток). Добро пожаловать на канал РИА Новости (23469114) на RUTUBE. УИЛЛИ ГАЙСТ, ведущий MSNBC: Господин Бауэр, мы обсуждаем сейчас, какие будут проводиться реформы, чтобы разгрести руины, оставшиеся после нынешнего президента.

Что такое пост-правда, «вокизм» и культура отмены?

То вы слышите, что они требуют соблюдения Конституции — то, что «режим надо валить», каковое действие едва ли этой самой Конституцией предусмотрено. То они решительно отвергают подозрения в подготовке революции — то объявляют, что режим, несомненно, доведет их до «силового ответа» и «акций прямого действия». Отчасти это понятно — любое революционное движение вовлекает в себя массу попутчиков — людей, которые не стали бы его поддерживать, если бы вполне осознавали его цели. В такой ситуации легко наблюдать явление, которое можно было бы назвать «иллюзией попутчика» — когда каждый человек, примкнувший к движению, полагает, что оно воплощает его переживания, цели и интересы, а те черты, которые явно не соответствуют его идеалам, случайны и потом как-нибудь сами собой рассосутся. Мы уже наблюдали это на Майдане — хипстеры, желающие кружевных трусиков и в ЕС, выступали в одной компании с неонацистами, русскоязычные либералы, полагающие любые возможные притеснения русского языка «киселевской пропагандой» - вместе с деятелями, которые с самого начала не скрывали, что намерены весьма жестко заняться его искоренением.

При этом по мере того, как «иллюзия попутчика» неизбежно разрушалась, лишь относительно небольшая часть попутчиков покидала движение — остальные просто изменяли свои взгляды, так, чтобы они соответствовали общему направлению. Мы наблюдали интересный эффект постепенного втягивания в воронку революции и повышения общего градуса радикализма — люди, которые первоначально с негодованием отвергали предположение, что они могут иметь что-то общее с бандеровцами, потом, оказавшись с ними буквально в одной палатке, пафосно спрашивали «ну и где вы тут видите бандеровцев? Движение, вовлекающее самых разных людей, в итоге склонно выстраиваться под наиболее крайние элементы в его составе. В условиях, когда основным эмоциональным топливом всего процесса является пафосное негодование, гнев и ненависть к врагу, это психологически неизбежно.

Радикализм перекрашивает как движение в целом, так и отдельно взятые головы — и если человек сегодня еще путается в том, чего он хочет — соблюдения Конституции или свержения режима, то завтра, или даже в следующем комментарии в фейсбуке, он будет говорить именно о свержении. И вот текст Гозмана — опубликованный на оппозиционном ресурсе и вовсе не вызывающий негодования у протестной тусовки — говорит именно о свержении. Начиная с авторского названия: «На обломках самовластья — что будем строить на руинах режима? Такие улучшения только укрепят режим.

Либо в случае сокрушительного военного поражения, когда вся полнота власти переходит к оккупационной администрации, а уцелевшее население выпрашивает тушенку у иностранных танкистов.

Размышляя об этом, я невольно вспоминаю своё не столь уж далёкое прошлое. В середине 70-х прошлого века я служил в Советской армии в Калининграде на Балтике.

За два года увидел СССР в миниатюре. И в зенитноракетной батарее пехотного полка, и в комендантской роте рядом со мной несли службу и общались представители почти всех народов социалистической родины: русские, украинцы, белорусы, татары, молдаване, немцы, армяне, азербайджанцы, прибалты, евреи, выходцы из Средней Азии — словом, все-все. Так вот, готов поклясться: никаких особых трений между солдатами разных национальностей не возникало.

Где-то там, в полку, я слышал, образовывались некие землячества или некие «союзы по интересам». Например, поварами и хлеборезами традиционно становились армяне. Во время нарядов по кухне мне самому приходилось видеть следы их ночных пиршеств: в укромных помещениях попадались стопки тарелок с остатками жирного оранжевого плова.

Но на уровне батареи и роты ничего подобного не наблюдалось. Отношения между сотоварищами были ровные и доброжелательные. Я служил в интернациональном экипаже управления командира батареи.

В него также входили командир-белорус о нём чуть позже , водитель БТР — литовец Видмант Кибартас Витя , маленький, но жилистый парень, и киргиз Жора Чужаев его родовое имя было слишком сложно для произношения, и «старики» сразу окрестили его Жорой, против чего он ничуть не возражал. Ну и так далее. Вспоминается также улыбчивый литовец, всеобщий любимец, которого называли либо уважительно Иван Петрович Йонас Пятрас Марчюлайтис, либо панибратски — Марчелло; помнится мне и полковой вестовой лопоухий белорус Исай, принёсший радостное известие, что на КПП меня ждёт брат, приехавший навестить служаку; часто думаю о друге Вите Кольцове из особого отдела родом из-под Смоленска ; вспоминается, хотя и не с самой лучшей стороны, фельдшер-эстонец, прикомандированный к батарее на период учебных стрельб ему часто присылали бандероли со вкусностями, и он уединялся, чтобы схомячить их в одиночку — у нас такое не приветствовалось … Были среди нас и западенцы это слово уже тогда было в ходу : рядовые Гуцул, Могильдя и Цымбалистый.

Ни разу ни от одного из них не слышал дурного слова, не замечал подлого поступка, ни даже злого взгляда. Мы жили, не побоюсь этого слова, как одна семья. Однажды, правда, пришлось съездить по физиономии казаху по прозвищу Мурка, но совсем по другим, а не национальным мотивам.

С особой теплотой вспоминаю сержанта Сметану из Жмеринки Винницкой области, которую мы тоже причисляли в ряд западенских. Как-то он должен был нас, молодых, вести из столовой в казарму, да задержался.

Об этом рассказал политолог Андрей Серенко в интервью изданию Украина. Но в любом случае, по его мнению, последствия первого эксперимента глобализации приводят к тому, что роль США как гвоздя, на котором висела вся картина мира, тоже подвергается пересмотру, и это не может не сказываться на других странах. Это не диатез, когда все что-то не то съедают, и у всех высыпают одинаковые прыщи.

А если выяснится, что трубопровод не соответствует европейскому праву, то он может превратиться в «инвестиционные руины», заявил политик. Напомним, строительство «Северного потока — 2» завершили утром 10 сентября. Уже 13 сентября Федеральное сетевое агентство Германии Bundesnetzagentur получило документы на сертификацию трубопровода «Северный поток — 2» как независимого газотранспортного оператора.

Руина вычеркнула ДНР и ЛНР из газового баланса

«Страна» Руина Донецкий аэропорт — символ уходящей Украины, в которой нет покоя ни живым, ни мертвым Несмотря на достижение. Причем в качестве модели, по которой может протекать этот крах, довольно часто предлагается повнимательней присмотреться к Руине — трагическому тридцатилетию истории Малороссии, с 1657 по 1687 год. Что такое "руина". Руина – это фатальный раскол Украины на Правобережную и Левобережную. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Мы можем превратить в руины газопровод «Северный поток-2», но причиной станут не санкции США, а газовая директива ЕС, принятая благодаря усилиям Польши, пишет польское интернет-издание Biznes Alert.

Новости + Руины

Теперь новости о 4-й волне мобилизации на АТО. Теперь новости о 4-й волне мобилизации на АТО. Но представление о том, что руины – это прекрасно очень быстро перенимается, и в проектах Екатерины руина появляется уже как эстетический объект. В этой статье я попытаюсь соединить смыслы и возможности понятия руины с изменениями, порождаемыми неолиберальной политикой управления городами. Читайте все самое интересное или смотрите фото и видео на темы Новости и Руины. Но представление о том, что руины – это прекрасно очень быстро перенимается, и в проектах Екатерины руина появляется уже как эстетический объект.

Руина: какие 30 лет истории Украины носят такое название

А недавние обстрелы армянонаселённого района Дамаска и христианских церквей — это разве не применение насилия для «устрашения или давления на правительство» и гражданское население? Это хорошие вопросы для госдепартамента Соединённых Штатов. Он заявлял, что насилие должно происходить в мирное время, потому что в военное время это, мол, не терроризм, а нарушение правил и обычаев гражданской войны. И его поддерживал в этом мнении профессор международного права Рубин. Но это их personal opinion. Это не официальная точка зрения и не правовая норма. Конечно, вашингтонские демократизаторы в таких случаях отвечают, что против Асада сражается «свободная армия». Крупнейшее военизированное подразделение оппозиции, действительно, тенденциозно называется «свободной сирийской армией». Но раз уж в таких вопросах так важна казуистика, то 26 сентября большая часть офицеров этой самой «свободной армии» перешла на сторону официального Дамаска.

А значит, «за свободу» теперь сражается не только оппозиция, но и как минимум сам Асад. Играя в слова, очень легко забыть, что является реальным добром, а что — воображаемым. Ещё пять лет назад ливийский город Бенгази был культурным и экономическим центром всего Магриба, если не всей Африки.

Несмотря на сравнительно невысокое разрешение предоставленных файлов, их образовательная ценность достаточно высока, и значительная часть загруженных файлов сразу была использована для иллюстрации статей Википедии.

История проекта[ edit ] 23 июня 2011 года началась загрузка на Викисклад фотографических файлов, являющихся частью коллекции агентства, под лицензией Creative Commons Attribution-ShareAlike 3. Были загружены 100 фотографий периода Второй мировой войны.

А прежде даже этого названия никто не знал. Сегодня слова «фашизм», «неонацизм» в Украине воспринимаются как преувеличение российской стороной, причем очень сильное. Ведь тип подобных наименований сразу задает только один вариант возможных действий. С «фашизмом» можно только бороться, а с «нелегитимным правительством» — не разговаривать. Именно поэтому такие ярлыки очень популярны, они облегчают удержание нужной точки зрения в массовом сознании, поскольку не подлежат обсуждению.

Все страны, кроме России, достаточно далеки, поэтому трудно воспринимать роль США как миссию. У населения один срез, у экспертов — другой. Но и те и другие реального хода вещей все равно не представляют. Все мы ориентируемся только на те слова, что вылетают из телевизора. Поэтому здесь снова неизбежно преувеличение, когда каждый видит свое. Внутри Украины и на Западе понятно, что ее избрал законно существующий парламент, которого никто не менял. О репутации речь пока не идет, хотя нет, министры настойчиво демонстрируют способность ездить на работу в метро, а премьер обещает и старается летать за границу не бизнес-классом и не чартером, а простым пассажиром.

Но все рассматривают это как пиар-действия. Что-то в стране не так, если ньюсмейкером становится человек с ружьем. Фото Reuters — Чем вы объясняете, что недавние герои майдана вроде Виталия Кличко, Олега Тягнибока и освобожденной Юлии Тимошенко оказались на периферии общественного внимания, причем у всех сторон этого конфликта? Тимошенко просто пришла на эти события слишком поздно. Поэтому ее поездка в Германию оказалась как нельзя кстати, там она пересидит неопределенность. Тягнибок не годится по причине вопросов к его партии, а Кличко выпал, поскольку надо было не терять активности на каждом из этапов событий. Тем не менее он все равно получил свои места по квоте в правительстве и, как известно, заявил, что будет кандидатом в президенты.

Но люди слов обычно слабо смотрятся в пространстве действий. Впрочем, у Кличко сложности и со словами. Это открывало массу возможностей для информационных противодействий. Создавались институты пропаганды, велась психологическая, идеологическая, духовная, нравственная обработка людей. Здесь же ощущение, что никаких идей нет уже не только у Востока, но и у Запада. Это, кстати, видно и по мотивации действий властных элит. Нет ли у вас ощущения не столько борьбы за что-то, сколько распада?

Практически только сейчас происходит настоящее расставание с советским прошлым, это не значит, что оно было таким плохим, просто все имеет свое время. Поэтому не имеют смысла и споры на тему империй, сегодня империи строятся не в физическом пространстве, а в виртуальном, в пространстве смыслов. Создавший новые смыслы и уведет за собой человечество в свою виртуальную империю. Про дружбу народов уже и говорить не приходится? Плюс есть тысячи и миллионы нитей чисто человеческих отношений, которые и не видны, и не понимаются правителями. К тому же и российские митинги идут под лозунгом «за Украину», а не против нее. Тут есть еще и такой феномен: Россия включила в свою историю и советский период, и дореволюционный, что, кстати, потребовало пересмотра отношения, например, к Романовым.

Украина «пропускает» эти периоды как неинтересные для себя. Как следствие, резко сужается историческая база, на которой можно выстраивать современность. Но отношения народов изменить очень сложно... Вообще все, что происходило в эти месяцы, из разряда нереального. Невозможно было представить себе «коктейли Молотова» в центре Киева, нельзя было предположить бегство Януковича, а теперь вот Крым и риски возможной войны. Украина даже обсуждала возможный танковый прорыв России на Киев по черниговскому направлению.

В свете недавних событий, заказы из РФ существенно сократились, что фактически привело к разорению всей промышленности Сумской области. Ну и, как следствие, пошла волна увольнений, рост безработицы и социального напряжения. Для тех, что не понимает на украинском: "Руина" Скрябин — перевод текста песни на русский У французов есть Бонапарт, сыр вино и Париж Высокая мода тебя манит — ты их язык учишь И хочешь быть похожим на спокойных парижан Читать с кофе газету и грызть круассан У поляков есть Варшава, бигус, журик и флячки Мария Кюри также кстати полячка К ним на лыжи заезжаешь, язык их знаешь На мысли себя ловишь, что ты их уважаешь А моя страна — сплошная руина, и гордо ходить в кепках и спортивных штанах А моя страна — сплошная руина, как можно так сильно не любить свою землю? У американцев есть и статус, и статуя свободы Лас Вегас, Ниагара, Нью-Йорк, Голливуд И уживается там там еще и куча народа А у нас народ хоть и один, то не вмещается здесь далекая Исландия имеет двести вулканов Рейкьявик, пару гейзеров и вечные льды И каждый там с улицы если захочет просто на кофе Может в офис президента смело зайти Моя страна имеет Киев, Волынь и Карпаты Донбасс и Черное море, Одессу и Львов И в ней живут на полную ногу лишь одни депутаты Все остальные играют роли в кино про лохов Стиснув зубы все стоят и пропускают кортежи За месяц зарабатывают только бутылку вина Самая большая радость украинца дотянуть до завтра Мы все давно в окопах хотя это не война.

Что хотите найти?

Более того, временами нам начинает казаться, что такое их русофобское естество перманентно, такими они были всегда. По документальной повести Ивана Новикова «Руины стреляют в упор», посвященной героям Минского подполья в годы Великой Отечественной войны. Добро пожаловать на канал РИА Новости (23469114) на RUTUBE. В этой статье я попытаюсь соединить смыслы и возможности понятия руины с изменениями, порождаемыми неолиберальной политикой управления городами.

Сообщить об опечатке

Терминология. Что такое руина?
Руина это... Что такое Руина?
Новости + Руины
«Северному потоку — 2» в Европарламенте пригрозили превращением в «руину»
Руина Украины: вымираты...

«Северному потоку — 2» в Европарламенте пригрозили превращением в «руину»

Если найдутся веские аргументы в пользу того, что позитивное решение Федерального агентства нарушает энергетическое законодательство ЕС, то проект может превратиться в инвестиционную руину", — заявил он в интервью dpa. Как указал Бютикофер, Россия еще не обеспечила условия анбандлинга, который предполагает разделение организаций, которые занимаются добычей и транспортировкой газа по магистрали.

Как писать о городской памяти так, чтобы голоса других тоже были слышны? Как учесть самые неожиданные и невидимые сообщества и сети, которые данное место только проявляет, узлом которых является? Как писать, принимая в расчетдругих, — ведь твой одиночный взгляд точно что-то упустит? Гулять и смотреть не то же самое, что быть так или иначе включенным — сначала в создание места, потом в его переделку, которая часто совершается не по плану, а сама собой, просто потому, что центр активности переместился куда-то еще. Визуальное наслаждение примечательным местом упускает прежде всего глубинные и продолжительные ритмы окраин, включающие традиции, восприятие которых мало совместимо с кратким исследовательски-туристским набегом.

К примеру, во время нашей экскурсии в Мотовилиху я ушла фотографировать сталинские дома и дровяники. Теперь к теплым воспоминаниям о фестивале «Белые ночи» все время примешивается зрелище серьезного мужика в просторных шортах и шлепанцах, уютно расположившегося с сигареткой на крыльце своей двухэтажной «сталинки» солнечным субботним утром. Привычные абстракции — «модернистский проект», «индустриализация» и ее «закат», «постсоциализм», «авторитаризм», — которыми напичкана моя голова, столкнулись тем утром с чем-то совсем иным. Никакой «кровавый режим» не помешает этому сосредоточенному пермяку радоваться выходному, сигарете, подружке, праздности, предвкушаемой рыбалке. Он не любит богачей-начальников, признает, что производство, частью которого он остается, — неэффективно, но «людям же надо где-то работать». Мы говорили всего-то минут десять.

Записав за три визита в Пермь июнь 2011-го, 2012-го и 2013 года десятки разговоров с «креативщиками» и преподавателями, волонтерами на фестивале и горничными в гостинице, я «споткнулась» об этого мужчину, который своими спокойствием и непроницаемостью напомнил мне о важности длительного проникновения в жизнь тех, у кого также есть право определять собой город. Одна шестая суши, там столько вот народу, и ничего не можем сделать. Достаточно трех цифр. Я финансист, я же все понимаю — такие недра, такие возможности, но горстка людей, которые нами управляют, она не может все это связать, и мы не можем ничего сделать, хотя вроде работящие, здоровые, нормальные мужики» [31]. Так один пермяк описывает пермские «эмблемы», ссылаясь по очереди на названия известной пермской балетной труппы, производимой в Мотовилихе системе реактивной артиллерии и сети магазинов, принадлежавшей бывшему пермскому губернатору [32]. Невозможность долговременного планирования и необходимость осознать новые правила интеллектуальной игры, кажется, лишает тех, кто сегодня пишет в России о работе городской памяти, традиционных для этого поля созерцательности и меланхоличности.

Необходимость артикуляции своеобразного аффектароссийских интеллектуалов а в этом я вижу главную задачу «настоящего момента» приводит к любопытным разворотам нашей рефлексии свежих концептуальных движений. К примеру, сейчас есть большой интерес к нерепрезентативной теории [33]. С обсуждаемыми здесь руинами и упадком это концептуальное движение связано весьма прямо. На руины как следы упадка мы смотрим, обладая воплощенной памятью [34] и преследуемые призраками [35]. Память и ее материализации представляют интересный случай коллизий между репрезентируемым и нерепрезентируемым. Все это чудесно, и английская коллега, начав с этой точки, может написать поэтичное географическое повествование, к примеру, о прогулке по английскому постиндустриальному ландшафту вместе с местным краеведом, который знает, какими тропами ходили тут прежде [36].

Что-то помнится, что-то забывается, и географ смущен упрямством памяти своего спутника, который не хочет смиряться с тем, что шахта и тропинки, по которым ходили шахтеры, — все это в прошлом. Автор, показывая, что не все репрезентируется, проблематизирует столкновение разных версий памяти об одном месте. У нас же многие подобные руины лежат неописанными, ничего тем самым в нашем общем опыте не представляя. Конструирование «позитивных» репрезентаций, запрос на которые понятен и объясним, сопровождается тем, что целый пласт промышленной истории физически и символически повис в воздухе: современное состояние многих цехов и иных промышленных сооружений надежно спрятано от любопытствующих глаз заборами и пропускной системой у нас ко многим «руинам» тоже нужен пропуск , что, с одной стороны, способствует воспроизводству мифов о промышленной мощи страны, а с другой, мешает бывшим рабочим культивировать продуктивную ностальгию. Чтобы проиллюстрировать, до какой степени нагружено нашими сегодняшними противоречивыми эмоциями это исследовательское поле, которое в свою очередь репрезентирует драматичные процессы и события, предлагаю читателю всмотреться в одну из фотографий Роберта Полидори [37]. Ее настроением — меланхолией утраты и запустения — проникнуты и многие научные, особенно искусствоведческие, тексты, в которых конечно, верно пишут о том, что руины — и старые, и новые — способствуют рефлексии отношений между прошлым и настоящим.

Однако этот ход мысли наталкивается на неосознанное сопротивление с моей стороны, в основе которого два допущения. Первое состоит в том, что с энтузиазмом видеть красоту в руинах можно, когда основания той социальной и политической жизни, в которую наблюдатель включен, достаточно прочны. Мне кажется, именно прочность оснований и вытекающая из них свобода от разговоров о возможных последствиях неизбежного и наступающего бунта против авторитарного порядка — та грань, которая отделяет друг от друга постсоветских и постиндустриальных созерцателей руин. Второе мое допущение: нерепрезентируемое сегодня — это не только и даже не столько то, что связано с работой аффекта, а то, о чем лучше помолчать. Нерепрезентируемое — это подвергнутое внутренней цензуре, навыки которой кто-то вспоминает, а кто-то осваивает с нуля. Эта цензура может быть связана не только с политическим давлением на академическую среду, но и c тем, что рукописи нужно продавать и жить с этих продаж, а следовательно, нужно перестраивать исследовательские приоритеты, вникая в конъюнктуру дня.

Конъюнктура — если говорить о близких мне социологических и культурологических исследованиях памяти и урбанистике — еще вчера состояла в брендинге и продаже коммерциализованной памяти. Хохловке, точнее, всему, что она олицетворяет, было место в центре Перми, пока там летом шли фестивали. Сегодня ясно, что именно в условной Хохловке найдут безопасный приют коллеги. Хорошо будет в максимальном отдалении от условной Эспланады, зависимость которой от капризов власти последние месяцы продемонстрировали весьма беспощадно. Вписанные в пейзаж восстановленные гумна, солеварни и церкви олицетворят ту видимую гармонию, по которой уже возникает своеобразная ностальгия. В киосках вам продадут керамический и деревянный китч, и вас особенно тронет, что кое-что из этого «исконно-посконного» набора сделано в Китае.

Если в Англии фермерам дают субсидии, чтобы те держали овец на холмах, увеличивая «ценность ландшафта» и, по сути, курируя деревенскую жизнь , то у нас «курировать» будут по-прежнему владельцев и администраторов Хохловки — но это не помещает приехавшим сюда отпраздновать масленицу. Не может быть неупорядоченного природного ландшафта — в отличие от ландшафта городского, где фундаментальное отсутствие связности и равновесия обессмысливает любые креативные находки и где далеко не все обитатели мыслят в терминах арт-продвинутости. В Хохловке же именно отсутствие постоянных обитателей — залог видимой гармонии и иллюзии того, что с землей по-прежнему возможна органическая связь. На дощатые полы пустых церквей будет падать солнце, напоминая о наслаждении созерцанием «наследия», побуждая забыть о тех брошенных церквях и цехах, где — как нас учат английские коллеги — растения и животные ведут теперь свою новую активную жизнь. Предварительные итоги Образовавшиеся давно и забытые либо возникшие стремительно под покровом ночи, руины важны прежде всего для того, чтобы думать о том, как разворачивается постиндустриальная жизнь тех сообществ, которые находятся у основания «пищевой цепи» глобализации. Пригородные коттеджные поселки и джентрифицированные сообщества за воротами городских центров не так часто входят в контакт с разрушающимися пространствами вокруг хронически перепродаваемых заводов.

Эпизодичны контакты с ними и академических сообществ. Их обитатели «экзотизируются» масс-медиа, да они и сами дают для этого повод тагильские «танкисты», либо Света из Иваново. Как связаны они с той разрухой, на которую некоторые обречены сложившимся социально-политическим раскладом? Что из написанного коллегами позволяет об этом плодотворно думать? Эти вопросы становятся все важнее. Наполовину-природа, наполовину-культура — руины стали соблазнительным воплощением двусмысленности: немоты свидетельства, материальности неуловимого аффекта, моральности жуткого, меланхоличности политического, разрушительности истории, трогательности возвышенного, хрупкости солидного, подлинности инсценированного.

Но в любом случае, по его мнению, последствия первого эксперимента глобализации приводят к тому, что роль США как гвоздя, на котором висела вся картина мира, тоже подвергается пересмотру, и это не может не сказываться на других странах. Это не диатез, когда все что-то не то съедают, и у всех высыпают одинаковые прыщи. Но в любом случае эти реакции привязаны к роли США в этом мире», — указал Серенко.

И тут все аккуратно ложится по полочкам… Референдум в Крыму показал организаторам государственного переворота на Украине безнадежность обращения к силовикам в вопросах подавления пророссийских выступлений. Стоит вспомнить случаи, когда целые воинские части и даже командующий флотом! Уже тогда появились сообщения, что США и отдельные страны ЕС направили в Киев подразделения для недопущения свержения установившегося преступного режима.

Объяснение таких действий четко изложены к книге Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска: главенство Америки и её геостратегические императивы». Жизненный интерес Вашингтона заключается в воспрепятствовании сближения России и Украины. Однако грубая и напористая политика США в указанном регионе фактически создала благоприятные условия для возникновения сферы притяжения Москвы на значительной части разваливающейся страны.

Такое «усиление» России явно было не в планах Вашингтона и их германских сателлитов. И они нашли единственный возможный выход, который подразумевал двоякое действие. Во-первых, начали формироваться карательные подразделения по принципам, заимствованным у шефа военной разведки вермахта Вильгельма Канариса и подразумевающим опору на звериный украинский национализм, доведенный до исступления шквалом агрессивной пропаганды.

Одновременно на относительно короткий период подготовки такой «национальной» гвардии и формирования общественного мнения, поддерживающего самые жестокие меры, вся тяжесть силовой операции по подавлению протестов оккупированного населения легла на иностранных наемников.

Новости руина что такое