СБУ известна своей жестокостью по отношению к противникам украинского режима, поэтому ждет подполковника тяжелая участь. В Крыму на взятке в $10 тысяч погорел подполковник Госпогранслужбы. Удивительно, что подполковник Сак, который такую же тактику использовал в боях у Углегорской ТЭС, попал в российскую ловушку. Подполковник ГУСАК Александр Иванович родился 19 октября 1957 года в городе Донецке. Александр Гусак (адвокат и подполковник запаса ФСБ) в интервью рассказывает о том, почему его приняли в офицеры государственной безопасности не сразу.
Погиб начальник Горностаевского райотдела полиции. Главная версия - самоубийство
Подполковник Литвиненко подполковник Гусак и майор Понькин Вскрыли всю подноготную о ФСБ 1998 год. Подполковник Народной милиции ЛНР в отставке Андрей Марочко полагает, что ВСУ "могут оказаться в реальном окружении". Заместителем начальника управления по взаимодействию с правоохранительными органами правительства Челябинской области был назначен подполковник полиции в отставке.
СБУ задержала подполковника группировки ВСУ «Хортица» по подозрению в работе на ФСБ РФ
| Отравление Александра Литвиненко — Википедия | Первому заместителю министра общественной безопасности Челябинской области 65-летний генералу полиции в отставке, доктору юридических наук Владимиру Гусаку продлили еще на. |
| Если и есть «Белая стрела», то это УРПО во главе с Хохольковым[559] | Кто убил подполковника ФСБ Александра Литвиненко? |
| "РВ": Российские военные под Запорожьем ликвидировали офицера ВСУ Гулевского - Российская газета | Больше новостей: Все новости за сегодня. |
| Воспоминания о войне. «День Победы» — главная песня для семьи Гусак | Алау ТВ | В данном конкретно блоге на тему подполковника подумала остановиться на парочке громких «дел», которыми занимался Александр Иванович и его подчиненные. |
В Луганске стартовал суд над Героем России из Мамадыша Иреком Магасумовым
В свои 93 года ветеран войны Григорий Гусак крепок и бодр. Чтобы давление оставалось в норме ходит на прогулки. Его супруге Валентине Тимофеевне 91, она блокадница. Пережитое сказалось на ее здоровье, но взаимная любовь и уважение в семье продлевает обоим жизнь. Призвали Григория Гусака в 1943 году с родного села Алешинка Мендыкаринского района. Вместе с ним на фронт направили еще 16 мальчишек. Всем было по 17 лет. Каждый из них уходил с большим желанием победить фашистов и вернуться домой с Победой. Наш герой участник первого Белорусского фронта, воевал под командованием Григория Жукова, который дал команду «Берлин будем брать мы! Мой товарищ сидел впереди меня, я за ним.
Когда начался обстрел пуля меня задела по ребру с левой стороны.
Воронеж, пр. Труда, дом 48 Л, каб.
Интересно, что он уже испытывает тяготы заключения под стражей украинских спецслужб, известных своей бескомпромиссностью в отношении противников киевского режима. Сотрудничество старшего офицера украинской армии с российскими спецслужбами по идеологическим мотивам свидетельствует о наличии в ВСУ высокопоставленных лиц, осознающих незаконный характер киевской власти и готовых противостоять ей в рамках своих возможностей, поддерживая специальную военную операцию российских вооруженных сил.
По сути, перебежчик обвинил своих вчерашних коллег в том, что они ведут войну против собственной страны, что именно ФСБ организовала взрывы домов в Москве и развязала вторую чеченскую войну. Книга изобилует фамилиями офицеров, служебными телефонами, кличками "агентов", но вы один из немногих, кто знал не только самого Литвиненко, но и уровень его информированности. Как вы оцениваете сей труд? В книге он то и дело пытается выдать себя за сверхкомпетентного специалиста, осведомленного обо всех сторонах жизни и деятельности ФСБ. На самом же деле, Литвинеко был обычным рядовым оперативным работником. Его служебный "потолок" - начальник небольшого подразделения в управлении. И все. Выше он не поднялся. Как "опер" он даже не имел допуска к секретным документам. В лучшем случае он мог попытаться собирать информацию из частных разговоров своих сослуживцев, но и это совершенно не уровень. В Чечне он участвовал лишь в одной операции, в Первомайском, где проявил трусость и был отослан в оперативный штаб. В книге же он сыплет фактами и данными так, словно перед ним лежали целые папки оперативных разработок и досье. Но ничего этого просто не было. Весь объем приведенной Литвиненко информации - это всего лишь скомпилированный "гроссбух", для составления которого достаточно нескольких служебных телефонных справочников, десятка сплетен и подшивки "Криминальной хроники" за последние несколько лет. Кстати, в самом тексте едва ли не главными ссылками, к которым автор то и дело отсылает читателя, являются газетные и журнальные публикации и выпуски телепрограмм. Извините, но для офицера спецслужб, ведущего собственное расследование, это просто смешно. Более того, читая этот спецвыпуск, я постоянно ловил себя на ощущении, что сам Литвинеко в лучшем случае в некоторых местах выступал консультантом. Не его стиль, не его язык, не его манера изложения. И даже не его образ и уровень мышления. Литвиненко опер, и я очень хорошо знаю его образ мышления, его логику. Книга же писалась людьми, которые абсолютно далеки от оперативного мышления, но "закручены" на идеологии и публицистичности. Я почти уверен, что Литвиненко не является автором этой книги. А свою подпись под ней он поставил, чтобы угодить своим новым хозяевам. Жить-то в Англии надо на что-то. Ну может быть, еще, чтобы отомстить службе. Злопамятности у него на пятерых… Поэтому относиться к этой книге как к действительно серьезному исследованию - просто глупо. Поэтому пришлось работать вместе и притираться. Как профессионал он был вполне на уровне. Любил оперативную работу, умел работать. Но как человек - дрянь. Его буквально распирала гордыня. Своих товарищей он просто не во что не ставил. Люди для него были только пешки в его собственной игре. И после ряда конфликтов с сослуживцами, когда чуть до драк не доходило, я даже был вынужден добиться его перевода в другое подразделение. В собственных интересах он мог перешагнуть через кого угодно и через что угодно. Он жил и живет только для себя. Поэтому вопрос предательства для него не стоял никогда. Надо предать - предаст. Предал когда-то службу, предал друзей, предал меня, и вот теперь предал страну, поставив свое имя под дешевой фальшивкой… Записал В. Внешним обликом — вылитая крайняя степень устрашения. Но, как оказалось, не лишен внутренних колебаний. Сначала без страха и упрека боролся с организованной преступностью и не мог нарадоваться на своего лучшего оперативника Литвиненко. Потом перед телекамерой обнажал преступную сущность спецслужбы, вместе с Литвиненко рассказывал о генералах, подбивавших их убить Березовского. Но вскоре опять стал верным сыном Конторы и уже разоблачал гнусную сущность предателя Литвиненко. А еще г-н Гусак - это тот самый человек, на связь с которым выходили "люди, которых Литвиненко сдал британским спецслужбам". Преданные, но, видимо, еще не попавшие в лапы зловещей контрразведки MI5, они спрашивали Гусака, как им быть. На что бывший борец с бандитизмом, а ныне адвокат давал им профессиональную и, будем надеяться, бесплатную консультацию. Мол, так и так, ребята, действия Литвиненко подпадают под такую-то статью. Сейчас за это положено 20 лет, а в советские времена удавили бы. Так что думайте сами. Иначе говоря, наводил коллег на мысль, как следует поступить с политэмигрантом. Почему разоблаченные шпионы искали помощи именно у г-на Гусака? Трудный вопрос. Будем считать, что от отчаяния. Однако, как бы там ни было, откровение г-на Гусака можно приобщить к делу об убийстве Литвиненко как признание в подстрекательстве. Отставного чекиста выручает, однако, президент Путин, недавно объявивший на весь мир, что Литвиненко, будучи опером по борьбе с родной преступностью, никакими секретами не обладал. А потому убивать его не имело смысла. Так что версия Александра Гусака в пределах Российской Федерации автоматически становится ересью и официального хождения не имеет. И все же заявление Александра Ивановича заслуживает некоторого интереса. Но хотя ФСБ официально ориентирована только на работу внутри страны, некоторые ее подразделения, например, управление по борьбе с международным терроризмом, могут в соответствии с законом действовать и за рубежом.
Разгром 47-й бригады ВСУ: подполковник Сак дважды угодил в минные ловушки
В заведении товарищ Магасумова - Павел Яськевич - познакомился с двумя девушками, компания решила посидеть на улице, недалеко от бара. Защитники рассказали, что именно Павел является владельцем пистолета, из которого стреляли в девушку. Однако незадолго до этого Магасумов брал пистолет в руки, чтобы спрятать кобуру под одежду, так как Яськевич находился только в футболке и не мог этого сделать. Магасумов сообщил, что незадолго до своей смерти девушка попросила пострелять из оружия — он позволил и после нескольких выстрелов забрал пистолет. После этого Магасумов вернул оружие Яськевичу. Тот в свою очередь рассказал, что держал пистолет в руке рядом с собой. В этот момент Магасумову позвонил один из сослуживцев, с кем они были в кафе, и рассказал, что возле заведения происхошел конфликт — на него напали пять человек.
Ребятам рассказали, что экстремизм, будь то политический, религиозный или идеологический, может иметь серьезные негативные последствия для стабильности и безопасности общества.
Конечно, одним из главных способов борьбы с экстремизмом является пропаганда толерантности, уважения к различиям и стремления к прямому, открытому диалогу. Важно пробудить в людях осознание того, что мнения и верования могут быть различными, но это не оправдание для насилия или ксенофобии.
По словам журналиста, на следующий день после интервью, офицеры должны были отчитываться перед руководителями ведомства, и допускали, что живыми могут не вернуться. В далеком 1998 году офицеры ФСБ заявили, что видеокассету с их свидетельствами можно будет обнародовать лишь в том случае, если их убьют.
При этом ее "грубо вытолкали" в одну из комнат, а Харченко, угрожая ему автоматом, отвели на кухню, после чего стали требовать от нее сведений о домашнем адресе ее знакомого Малюги Олега, угрожая в случае отказа отвезти Харченко в лес и оставить его раздетого. На ее, Полищук, просьбу представиться прибывшие заявили, что являются сотрудниками милиции, однако какие-либо документы, подтверждающие это, предъявлять категорически отказались, после чего "часть сотрудников стала копаться" в вещах, находившихся в квартире. При этом, как усматривается из упомянутых заявлений Полищук от 26 декабря 1997 года и от 19 января 1998 года, прибывшие в ее квартиру лица с 22 часов 23 декабря до 2 часов 24 декабря 1997 года оказывали на нее и Харченко "психическое давление", вынудив ее написать объяснение с указанием домашнего адреса Малюги, причем лишь после их убытия из квартиры она узнала от Харченко о том, что он на кухне был избит, а утром 24 декабря 1997 года, обнаружила пропажу 1000 долларов США из находившегося в прихожей квартиры своей сумки. В ходе допроса в качестве потерпевшей 4 марта 1999 года Полищук, давая в целом показания об обстоятельствах происшедшего аналогичные содержанию ранее представленных ею заявлений от 26 декабря 1997 года и от 19 января 1998 года, тем не менее показала, что около 22 часов 23 декабря 1997 года, когда дверь ее квартиры пытались выбить неизвестные ей лица, представившиеся работниками милиции, она попросила своего сына Дмитрия спрятаться в шкаф, а после того, как открыла дверь, один из ворвавшихся в квартиру людей в камуфлированном обмундировании ударил Харченко прикладом автомата по ноге, после чего его "затолкали на кухню". При этом Полищук пояснила, что видела своего сына стоящим раздетым на балконе квартиры, из чего сделала вывод о настолько сильном испуге ребенка, что тот мог "спрыгнуть с балкона". Находясь в гостиной вместе с сыном, она слышала, как из кухни, где в то время находился Харченко, доносилась нецензурная брань, которая прекратилась лишь после того, как в ответ на ее замечание по этому поводу Гусак сходил на кухню, а затем вернулся в комнату. Наряду с этим Полищук 4 марта 1999 года показала, что на "ее глазах" Литвиненко на кухне сильно ударил Харченко кулаком в область грудной клетки", прекратив эти действия лишь по указанию Гусака, который видел происходящее. Кроме того, Полищук пояснила, что угрозы вывезти Харченко в лес высказывал именно Литвиненко и он же перед уходом из квартиры предложил ей и Харченко никуда не обращаться с заявлениями о случившемся. Полагая, что в ее доме "побывали бандиты" она, Полищук, сразу же позвонила по телефону в квартиру Малюги и рассказала его супруге о происшедшем. Кроме того, в ходе упомянутого допроса Полищук заявила, что в конце 1998 года "практически всех прибывших в ее квартиру людей" она видела в телевизионных программах, и, в частности, в программе Сергея Доренко, когда "опознала их" и узнала их фамилии, в связи с чем в протоколе допроса давала показания о действиях подсудимых, уверенно называя их фамилии. Будучи допрошенной в ходе судебного следствия, Полищук показала, что около 22 часов 23 декабря 1997 года, когда она находилась в своей квартире вместе с Харченко и сыном Дмитрием, раздался дверной звонок. Выйдя из квартиры, она увидела стоящих за стеклянной дверью лифтового холла нескольких людей в гражданской одежде, которые на ее вопрос ответили "милиция" и потребовали открыть дверь. Поскольку прибывшие не предъявили при этом каких-либо документов, она, Полищук, предложила им подождать пока она свяжется по телефону с местным отделением милиции и уточнит цель и основания визита к ней в вечернее время сотрудников милиции, однако, находясь в своей квартире у телефонного аппарата, услышала, как кто-то из прибывших "сильными ударами выбивает дверь холла", которая, как они с Харченко впоследствии обнаружили, оказалась от этого поврежденной. Через закрытую дверь своей квартиры она услышала, как из своей квартиры вышла ее соседка Шиферман н открыла дверь, ведущую в лифтовый холл, после чего прибывшие стали "выбивать дверь" ее, Полищук, квартиры, нанося по ней столь сильные удары, что со стены осыпалась штукатурка, в связи с чем она была вынуждена открыть дверь, в которую, вопреки ее воле, ворвались одетые в камуфлированное обмундирование люди, вооруженные автоматами, а также несколько человек, одетых в гражданскую одежду, среди которых были Гусак, Литвиненко и Понькнн. При этом Полищук заявила, что каких-либо знаков различия на камуфлированном обмундировании ворвавшихся в ее квартиру 23 декабря 1997 года лиц она не заметила, в связи с чем в течение всего времени пребывания этих люден в квартире, с учетом их поведения, полагала, что они не являются сотрудниками правоохранительных органов, хотя и понимала, что "бандиты" в камуфлированном обмундировании и вооруженные автоматами по городу в таком виде передвигаться не могут. Кроме того, она, Полищук, видела, как Харченко "прикладом автомата затолкали" на кухню, а кто-то из прибывших сразу же стал требовать от нее и Харченко сообщить какие-либо сведения о ее знакомом Малюге Олеге, отказав в ее просьбе предъявить документы, удостоверяющие их принадлежность к правоохранительным органам. Затем Гусак предложил ей и находившемуся на кухне Харченко написать объяснения об обстоятельствах и характере знакомства с Малюгой, его адрес и домашний телефон, а от Харченко, кроме того, требовал написать еще и о том, что тот, якобы, являлся очевидцем участия Малюги в нападении на фирму, где работал Харченко, и принимал участие в избиении ее сотрудников. Несмотря на то, что, уходя из квартиры около 2 часов 24 декабря 1997 года, кто-то из прибывших попросил ее и Харченко никуда не сообщать о случившемся, она, Полишук, сразу же после этого позвонила домой супруге Малюги и рассказала ей о том, что неизвестные вооруженные люди разыскивают ее мужа, однако заявление в органы внутренних дел о нападении на ее квартиру представила лишь 26 декабря 1997 года, не дав суду каких-либо убедительных пояснений о причинах этого. Наряду с этим, Полищук показала, что очевидцем нанесения Харченко ударов она не являлась, а лишь видела, как "Литвиненко замахнулся на него", а вывод о том, что в квартире был произведен обыск она сделала лишь в связи с тем, что утром на столе обнаружила свой паспорт и пропажу из дамской сумки 1000 долларов США, хотя и не видела, чтобы кто-то из прибывших осматривал находившиеся в квартире вещи или содержимое предметов мебели. Об избиении Литвиненко ей рассказал сам Харченко, показав имевшиеся у него на груди кровоподтеки и рассказав, что его, избивая, заставили написать в объяснении о причастности Малюги к нападению на фирму, в которой Харченко работал, хотя это не соответствовало действительности. Кроме того, Полищук в суде заявила, Литвиненко и Понькниа она опознала не при просмотре телепрограмм в конце 1998 года, а весной того же года по фотографиям, которые были представлены ей и Харченко сотрудником Управления собственной безопасности ГУВД города Москвы в присутствии сотрудника УСБ ФСБ РФ, однако какой-либо протокол при этом не составлялся, понятые при этом не присутствовали. Вместе с тем, каких-либо пояснений о причинах упомянутых несоответствий в ее показаниях в ходе предварительного и судебного следствия Полищук в судебном заседании привести не смогла, объясняя это лишь забывчивостью, обусловленной давностью событий. Согласно заявлению Харченко от 19 января 1998 года на имя прокурора Северо-Восточного округа города Москвы, около 22 часов 23 декабря 1997 года в квартиру, где он проживал с гражданкой Полищук и ее несовершеннолетним сыном Дмитрием, позвонили неизвестные лица, назвавшиеся сотрудниками милиции и потребовали впустить их в квартиру, после чего стали выламывать вначале дверь, ведущую в лифтовый холл, а затем и дверь самой квартиры. При этом Полищук предложила Диме спрятаться в шкаф, однако тот "ничего не понимал и метался по комнатам". Поскольку удары в дверь были сильными, Полищук была вынуждена открыть ее, после чего в квартиру тут же ворвались несколько человек в камуфлированной форме, вооруженные автоматами, и несколько человек в гражданской одежде, причем один из людей в обмундировании нанес ему удар прикладом автомата по ноге и приставил ствол автомата к его голове, после чего он, Харченко, был отведен на кухню, где прибывшие, нецензурно выражаясь, стали наносить ему удары в грудь, требуя под угрозой физической расправы "рассказать им то, чего он не знал", назвать фамилии его знакомых из ОМОНа, а также сообщить все, что ему известно об Олеге Малюге, угрожая в случае отказа отвезти его в лес и оставить там раздетого. При этом прибывшие в квартиру лица каких-либо удостоверяющих их личности документов не предъявляли, "рылись в вещах и документах, не имея на то никаких оснований", а ушли из квартиры лишь около 2 часов 24 декабря 1997 года, принудив написать его объяснение об обстоятельствах нападения на фирму "СК Комета", где он, Харченко, работал менеджером. Как усматривается из упомянутого заявления Харченко, он хотел обратиться в милицию "по факту бандитского нападения" на квартиру Полищук, однако до 26 декабря 1997 года не делал этого, "опасаясь за свою жизнь и жизнь близких". Из протокола устного заявления Харченко от 28 января 1998 года видно, что последний в указанный день сделал заявление о совершенном на квартиру Полищук 23 декабря 1997 года нападении, пояснив, что ворвавшиеся в квартиру лица "рылись в вещах", находившихся в квартире, в результате чего из сумки Полищук пропали деньги в сумме 1000 долларов США. В ходе допроса в качестве потерпевшего 9 марта 1999 года Харченко давал показания об обстоятельствах происшедшего в целом аналогичные содержанию упомянутых заявлений, показывая, что около 22 часов 23 декабря 1997 года один из ворвавшихся в квартиру людей в камуфлированном обмундировании ударил его прикладом автомата но ноге и "затолкал" его на кухню, где Литвиненко, нецензурно бранясь, нанес ему "множество - 7-8 ударов в область груди и по рукам кулаками в присутствии высокого человека, похожего на татарина", который, однако, его, Харченко, не избивал. При этом Литвиненко требовал, чтобы он, Харченко, написал в своем объяснении о том, что, якобы, видел, как Малюга принимал участие в нападении на фирму "СК Комета" и избивал находившихся там сотрудников, угрожая в случае невыполнения этого требования "вывезти его в лес раздетого, приковать наручниками к дереву и оставить там умирать до утра". Воспринимая эти угрозы как реальные, он, Харченко, опасаясь за свою жизнь был вынужден выполнить требования Литвиненко. Кроме того, в ходе упомянутого допроса Харченко заявил, что в конце 1998 года "практически всех прибывших в квартиру Полищук людей, он видел в телевизионных программах, и, в частности, в программе Сергея Доренко, когда "опознал их" и узнал их фамилии, в связи с чем в протоколе допроса давал показания о действиях подсудимых, уверенно называя их фамилии. Будучи допрошенным в ходе судебного следствия, Харченко показал, что около 22 часов 23 декабря 1997 года группа лиц, назвавшихся работниками милиции, но не предъявивших при этом документов, стали выбивать вначале дверь лифтового холла, а затем и дверь квартиры, где он проживал с Полищук и ее сыном Дмитрием, требуя открыть дверь, что Полищук и вынуждена была сделать, так как от сильных ударов в дверь со стены сыпалась штукатурка. После этого в квартиру ворвались одетые в камуфлированное обмундирование без знаков различия люди, вооруженные автоматами, а также несколько человек, одетых в гражданскую одежду, среди которых были Гусак, Литвиненко, Понькин и Святошнюк, один из одетых в форму людей ударил его прикладом автомата по ноге, и, приставив ствол автомата к его голове, втолкнул на кухню, куда затем вошли Гусак, Литвиненко, Святошнюк и еще двое вооруженных автоматами людей. При этом он, Харченко, был усажен за стол, а севшие рядом с ним с двух сторон Литвиненко н Святошнюк в присутствии Понькина и одного из одетых в камуфлированное обмундирование людей стали избивать его, нанося удары кулаками в грудь и по рукам, требуя написать объяснение о причастности его знакомого Малюги к нападению на фирму, где он, Харченко, работал. С учетом высказанной Литвиненко в его адрес угрозы вывезти его в лес и оставить там, прикованного наручниками к дереву, а также будучи подавленным неправомерными действиями Литвиненко и Святошнюка, он, Харченко, был вынужден выполнить требования Литвиненко, указав в объяснении не соответствующие действительности сведения относительно причастности Малюги к нападению на фирму "СК Комета", полагая при этом, что все прибывшие в квартиру Полищук лица являются не сотрудниками правоохранительных органов, а "бандитами". Около 2 часов 24 декабря 1997 года упомянутые лица из квартиры Полищук, предупредив его и Полищук о том, чтобы об их визите они никому не сообщали, однако Полищук сразу же позвонила по телефону домой Малюге и сообщила его супруге о происшедшем. Вечером 25 декабря 1997 года, как пояснил суду Харченко, в квартиру Полищук заходил их знакомый Морунов, работающий врачом, осмотрел имевшиеся у него на груди в результате избиения кровоподтеки и посоветовал сделать рентгенограмму на предмет обнаружения возможных переломов костей грудной клетки, однако он эту рекомендацию не выполнил, в связи с чем он, Харченко, вечером следующих суток выехал в расположенный неподалеку от станции метрополитена "Щукинская", то есть в ином районе города, травматологический пункт, где был освидетельствован дежурным врачом, а Полищук в тот же вечер представила в РОВД "Митино" заявление о нападении на ее квартиру 23 декабря 1997 года. Кроме того. Харченко показал, что, вопреки его же собственным заявлениям в ходе предварительного следствия по делу, он не видел, как кто-либо из находившихся 23 декабря 1997 года в квартире Полищук посторонних лиц осматривал его или Полищук личные вещи и предметы мебели, а вывод о том, что в квартире был произведен обыск он сделал лишь на основании рассказа Дмитрия Полищук о передвижениях по комнатам квартиры вооруженных людей, обнаружения пропажи из дамской сумки Полищук 1000 долларов США, а также того, что ночью 23 декабря 1997 года видел в руках у Литвиненко его, Харченко, и Полищук паспорта и свою записную книжку. Наряду с этим, Харченко заявил в суде, что Литвиненко и Понькина он опознал не при просмотре телепрограмм в конце 1998 года, как об этом указано в протоколе его же допроса от 9 марта 1999 года, а весной 1998 года по фотографиям, которые были представлены ему и Полищук сотрудником Управления собственной безопасности ГУВД города Москвы в присутствии сотрудника УСБ ФСБ РФ. Однако, как прямо указано в обвинительном заключении по делу, на основании заявления Полищук уголовное дело по факту нападения на ее квартиру было возбуждено 30 января 1998 года, причем указанное "преступление оставалось нераскрытым вплоть до трансляции по телевидению сюжета с участием ГУСАКА И Литвиненко, которых Полищук и Харченко опознали как лиц, совершивших нападение на их квартиру. При этом, как усматривается из неотмененного в установленном порядке постановления следователя Главной военной прокуратуры от 31 мая 1999 года. Кроме того, из исследованной в судебном заседании ксерокопии собственноручно исполненного потерпевшим письменного объяснения, которое было отобрано от Харченко в квартире Полищук 23 декабря 1997 года, усматривается, что в названном документе каких-либо сведений, свидетельствующих о причастности Милюги к нападению на фирму "СК Комета" не имеется вовсе, хотя В ходе предварительного и судебного следствия Харченко последовательно заявлял, что именно эти сведения были получены от него Литвиненко в результате применения со стороны последнего и Святошнюка в отношении него насилия 23 декабря 1997 года. Каких-либо пояснений по этому поводу сам Харченко в судебном заседании дать не смог. Райниса дом 4, корпус 5, в течение всего 1997 года медицинская помощь травматологическим больным, проживающим в микрорайоне "Митино" оказывалась в травматологическом пункте названной поликлинике круглосуточно. Между тем, причину обращения в травмпункт для освидетельствования лишь через трое суток после случившегося Харченко объяснил лишь "занятостью по работе", а обращение в поликлинику не по месту жительства, а в лечебное учреждение, расположенное в ином районе города Москвы - своей неосведомленностью о местонахождении ближайшего к дому Полищук травматологического пункта. Что же касается записи в телефонограмме со слов самого Харченко об его избиении не неизвестными лицами, как об этом он и Полищук последовательно указывали в своих заявлениях в различные инстанции и при допросах вплоть до марта 1999 года, когда они были допрошены следователем Главной военной прокуратуры, а сотрудниками милиции, то по этому поводу Харченко каких-либо пояснений не дал, сославшись на давность событий. Допрошенный в судебном заседании по ходатайству потерпевшей сын Полищук. После этого он видел, как в квартиру ворвались вооруженные автоматами люди, одетые в камуфлированное обмундирование, а также несколько человек в гражданской одежде, среди которых были Гусак и Литвиненко, и сразу же стали спрашивать у его матери и Харченко о местонахождении Малюги Олега. При этом вошедший в гостиную Гусак, предложил ему пройти в свою комнату, сославшись на необходимость разговора с его матерью, а Харченко в это время находился на кухне. Наряду с этим, Полищук Дмитрий заявил, что в течение всего времени пребывания в их квартире посторонних лиц он находился в своей комнате, передвижений последних по квартире и осмотра ими личных вещей или содержимого предметов обстановки не видел. Свидетели Голомбош, Малюга Л. В частности, свидетель Малюга Л. Кроме того, Полищук сообщила ей, что от испуга ее сын Дмитрий выбежал на балкон, а она сама, находясь в одной из комнат квартиры, слышала, как на кухне избивали Харченко. Свидетель Голомбош, будучи допрошенным в ходе предварительного следствия по делу лишь однажды - 8 апреля 1999 года - показал, что 26 декабря 1997 года он, вернувшись в Москву после отпуска, узнал от супруги Малюги о совершенном на квартиру Полищук нападении, после чего сама Полищук рассказала ему о том, как 23 декабря 1997 года в ее квартиру ворвались вооруженные люди, произвели в квартире обыск и избили ее сожителя Харченко, требуя сообщить сведения о местонахождении Малюги Олега. При этом, как видно из протокола упомянутого допроса, о каких-либо подробностях совершенного нападения Голомбош показаний не давал, вопросы об его осведомленности известных ему со слов Полищук либо Харченко обстоятельствах происшедшею у названного свидетеля не выяснялись. Вместе с тем, допрошенный в ходе судебного следствия Голомбош показал в суде, что с семьями Полищук и Малюги он состоял и состоит в товарищеских отношениях, в связи с чем 26 декабря 1997 года узнал от Полищук и Харченко о подробностях событий в их квартире в ночь с 23 на 24 декабря 1997 года. При этом Голомбош сообщил суду, что Харченко и Полищук рассказали ему, как около 23-24 часов 23 декабря 1997 года к ним в квартиру, пытаясь вначале выломать дверь, без согласия Полищук и Харченко ворвались вооруженные люди в камуфлированном обмундировании и в гражданской одежде, всего около 8 человек, после чего, не предъявляя документов, стали требовать от Харченко и Полищук дать показания на Малюгу, приставляли автомат к голове Харченко, угрожали в случае невыполнения их требовании вывезти Харченко в лес и оставить его там, а перепуганный этим сын Полищук Дмитрий выбежал на балкон и от испуга хотел спрыгнуть вниз.
Подполковник РФ сообщил, что мотострелковый батальон заманил военных ВСУ в «огневой мешок»
Вместе с тем, каких-либо пояснений о причинах упомянутых несоответствий в ее показаниях в ходе предварительного и судебного следствия Полищук в судебном заседании привести не смогла, объясняя это лишь забывчивостью, обусловленной давностью событий. Согласно заявлению Харченко от 19 января 1998 года на имя прокурора Северо-Восточного округа города Москвы, около 22 часов 23 декабря 1997 года в квартиру, где он проживал с гражданкой Полищук и ее несовершеннолетним сыном Дмитрием, позвонили неизвестные лица, назвавшиеся сотрудниками милиции и потребовали впустить их в квартиру, после чего стали выламывать вначале дверь, ведущую в лифтовый холл, а затем и дверь самой квартиры. При этом Полищук предложила Диме спрятаться в шкаф, однако тот "ничего не понимал и метался по комнатам". Поскольку удары в дверь были сильными, Полищук была вынуждена открыть ее, после чего в квартиру тут же ворвались несколько человек в камуфлированной форме, вооруженные автоматами, и несколько человек в гражданской одежде, причем один из людей в обмундировании нанес ему удар прикладом автомата по ноге и приставил ствол автомата к его голове, после чего он, Харченко, был отведен на кухню, где прибывшие, нецензурно выражаясь, стали наносить ему удары в грудь, требуя под угрозой физической расправы "рассказать им то, чего он не знал", назвать фамилии его знакомых из ОМОНа, а также сообщить все, что ему известно об Олеге Малюге, угрожая в случае отказа отвезти его в лес и оставить там раздетого. При этом прибывшие в квартиру лица каких-либо удостоверяющих их личности документов не предъявляли, "рылись в вещах и документах, не имея на то никаких оснований", а ушли из квартиры лишь около 2 часов 24 декабря 1997 года, принудив написать его объяснение об обстоятельствах нападения на фирму "СК Комета", где он, Харченко, работал менеджером. Как усматривается из упомянутого заявления Харченко, он хотел обратиться в милицию "по факту бандитского нападения" на квартиру Полищук, однако до 26 декабря 1997 года не делал этого, "опасаясь за свою жизнь и жизнь близких". Из протокола устного заявления Харченко от 28 января 1998 года видно, что последний в указанный день сделал заявление о совершенном на квартиру Полищук 23 декабря 1997 года нападении, пояснив, что ворвавшиеся в квартиру лица "рылись в вещах", находившихся в квартире, в результате чего из сумки Полищук пропали деньги в сумме 1000 долларов США. В ходе допроса в качестве потерпевшего 9 марта 1999 года Харченко давал показания об обстоятельствах происшедшего в целом аналогичные содержанию упомянутых заявлений, показывая, что около 22 часов 23 декабря 1997 года один из ворвавшихся в квартиру людей в камуфлированном обмундировании ударил его прикладом автомата но ноге и "затолкал" его на кухню, где Литвиненко, нецензурно бранясь, нанес ему "множество - 7-8 ударов в область груди и по рукам кулаками в присутствии высокого человека, похожего на татарина", который, однако, его, Харченко, не избивал. При этом Литвиненко требовал, чтобы он, Харченко, написал в своем объяснении о том, что, якобы, видел, как Малюга принимал участие в нападении на фирму "СК Комета" и избивал находившихся там сотрудников, угрожая в случае невыполнения этого требования "вывезти его в лес раздетого, приковать наручниками к дереву и оставить там умирать до утра".
Воспринимая эти угрозы как реальные, он, Харченко, опасаясь за свою жизнь был вынужден выполнить требования Литвиненко. Кроме того, в ходе упомянутого допроса Харченко заявил, что в конце 1998 года "практически всех прибывших в квартиру Полищук людей, он видел в телевизионных программах, и, в частности, в программе Сергея Доренко, когда "опознал их" и узнал их фамилии, в связи с чем в протоколе допроса давал показания о действиях подсудимых, уверенно называя их фамилии. Будучи допрошенным в ходе судебного следствия, Харченко показал, что около 22 часов 23 декабря 1997 года группа лиц, назвавшихся работниками милиции, но не предъявивших при этом документов, стали выбивать вначале дверь лифтового холла, а затем и дверь квартиры, где он проживал с Полищук и ее сыном Дмитрием, требуя открыть дверь, что Полищук и вынуждена была сделать, так как от сильных ударов в дверь со стены сыпалась штукатурка. После этого в квартиру ворвались одетые в камуфлированное обмундирование без знаков различия люди, вооруженные автоматами, а также несколько человек, одетых в гражданскую одежду, среди которых были Гусак, Литвиненко, Понькин и Святошнюк, один из одетых в форму людей ударил его прикладом автомата по ноге, и, приставив ствол автомата к его голове, втолкнул на кухню, куда затем вошли Гусак, Литвиненко, Святошнюк и еще двое вооруженных автоматами людей. При этом он, Харченко, был усажен за стол, а севшие рядом с ним с двух сторон Литвиненко н Святошнюк в присутствии Понькина и одного из одетых в камуфлированное обмундирование людей стали избивать его, нанося удары кулаками в грудь и по рукам, требуя написать объяснение о причастности его знакомого Малюги к нападению на фирму, где он, Харченко, работал. С учетом высказанной Литвиненко в его адрес угрозы вывезти его в лес и оставить там, прикованного наручниками к дереву, а также будучи подавленным неправомерными действиями Литвиненко и Святошнюка, он, Харченко, был вынужден выполнить требования Литвиненко, указав в объяснении не соответствующие действительности сведения относительно причастности Малюги к нападению на фирму "СК Комета", полагая при этом, что все прибывшие в квартиру Полищук лица являются не сотрудниками правоохранительных органов, а "бандитами". Около 2 часов 24 декабря 1997 года упомянутые лица из квартиры Полищук, предупредив его и Полищук о том, чтобы об их визите они никому не сообщали, однако Полищук сразу же позвонила по телефону домой Малюге и сообщила его супруге о происшедшем. Вечером 25 декабря 1997 года, как пояснил суду Харченко, в квартиру Полищук заходил их знакомый Морунов, работающий врачом, осмотрел имевшиеся у него на груди в результате избиения кровоподтеки и посоветовал сделать рентгенограмму на предмет обнаружения возможных переломов костей грудной клетки, однако он эту рекомендацию не выполнил, в связи с чем он, Харченко, вечером следующих суток выехал в расположенный неподалеку от станции метрополитена "Щукинская", то есть в ином районе города, травматологический пункт, где был освидетельствован дежурным врачом, а Полищук в тот же вечер представила в РОВД "Митино" заявление о нападении на ее квартиру 23 декабря 1997 года.
Кроме того. Харченко показал, что, вопреки его же собственным заявлениям в ходе предварительного следствия по делу, он не видел, как кто-либо из находившихся 23 декабря 1997 года в квартире Полищук посторонних лиц осматривал его или Полищук личные вещи и предметы мебели, а вывод о том, что в квартире был произведен обыск он сделал лишь на основании рассказа Дмитрия Полищук о передвижениях по комнатам квартиры вооруженных людей, обнаружения пропажи из дамской сумки Полищук 1000 долларов США, а также того, что ночью 23 декабря 1997 года видел в руках у Литвиненко его, Харченко, и Полищук паспорта и свою записную книжку. Наряду с этим, Харченко заявил в суде, что Литвиненко и Понькина он опознал не при просмотре телепрограмм в конце 1998 года, как об этом указано в протоколе его же допроса от 9 марта 1999 года, а весной 1998 года по фотографиям, которые были представлены ему и Полищук сотрудником Управления собственной безопасности ГУВД города Москвы в присутствии сотрудника УСБ ФСБ РФ. Однако, как прямо указано в обвинительном заключении по делу, на основании заявления Полищук уголовное дело по факту нападения на ее квартиру было возбуждено 30 января 1998 года, причем указанное "преступление оставалось нераскрытым вплоть до трансляции по телевидению сюжета с участием ГУСАКА И Литвиненко, которых Полищук и Харченко опознали как лиц, совершивших нападение на их квартиру. При этом, как усматривается из неотмененного в установленном порядке постановления следователя Главной военной прокуратуры от 31 мая 1999 года. Кроме того, из исследованной в судебном заседании ксерокопии собственноручно исполненного потерпевшим письменного объяснения, которое было отобрано от Харченко в квартире Полищук 23 декабря 1997 года, усматривается, что в названном документе каких-либо сведений, свидетельствующих о причастности Милюги к нападению на фирму "СК Комета" не имеется вовсе, хотя В ходе предварительного и судебного следствия Харченко последовательно заявлял, что именно эти сведения были получены от него Литвиненко в результате применения со стороны последнего и Святошнюка в отношении него насилия 23 декабря 1997 года. Каких-либо пояснений по этому поводу сам Харченко в судебном заседании дать не смог. Райниса дом 4, корпус 5, в течение всего 1997 года медицинская помощь травматологическим больным, проживающим в микрорайоне "Митино" оказывалась в травматологическом пункте названной поликлинике круглосуточно.
Между тем, причину обращения в травмпункт для освидетельствования лишь через трое суток после случившегося Харченко объяснил лишь "занятостью по работе", а обращение в поликлинику не по месту жительства, а в лечебное учреждение, расположенное в ином районе города Москвы - своей неосведомленностью о местонахождении ближайшего к дому Полищук травматологического пункта. Что же касается записи в телефонограмме со слов самого Харченко об его избиении не неизвестными лицами, как об этом он и Полищук последовательно указывали в своих заявлениях в различные инстанции и при допросах вплоть до марта 1999 года, когда они были допрошены следователем Главной военной прокуратуры, а сотрудниками милиции, то по этому поводу Харченко каких-либо пояснений не дал, сославшись на давность событий. Допрошенный в судебном заседании по ходатайству потерпевшей сын Полищук. После этого он видел, как в квартиру ворвались вооруженные автоматами люди, одетые в камуфлированное обмундирование, а также несколько человек в гражданской одежде, среди которых были Гусак и Литвиненко, и сразу же стали спрашивать у его матери и Харченко о местонахождении Малюги Олега. При этом вошедший в гостиную Гусак, предложил ему пройти в свою комнату, сославшись на необходимость разговора с его матерью, а Харченко в это время находился на кухне. Наряду с этим, Полищук Дмитрий заявил, что в течение всего времени пребывания в их квартире посторонних лиц он находился в своей комнате, передвижений последних по квартире и осмотра ими личных вещей или содержимого предметов обстановки не видел. Свидетели Голомбош, Малюга Л. В частности, свидетель Малюга Л.
Кроме того, Полищук сообщила ей, что от испуга ее сын Дмитрий выбежал на балкон, а она сама, находясь в одной из комнат квартиры, слышала, как на кухне избивали Харченко. Свидетель Голомбош, будучи допрошенным в ходе предварительного следствия по делу лишь однажды - 8 апреля 1999 года - показал, что 26 декабря 1997 года он, вернувшись в Москву после отпуска, узнал от супруги Малюги о совершенном на квартиру Полищук нападении, после чего сама Полищук рассказала ему о том, как 23 декабря 1997 года в ее квартиру ворвались вооруженные люди, произвели в квартире обыск и избили ее сожителя Харченко, требуя сообщить сведения о местонахождении Малюги Олега. При этом, как видно из протокола упомянутого допроса, о каких-либо подробностях совершенного нападения Голомбош показаний не давал, вопросы об его осведомленности известных ему со слов Полищук либо Харченко обстоятельствах происшедшею у названного свидетеля не выяснялись. Вместе с тем, допрошенный в ходе судебного следствия Голомбош показал в суде, что с семьями Полищук и Малюги он состоял и состоит в товарищеских отношениях, в связи с чем 26 декабря 1997 года узнал от Полищук и Харченко о подробностях событий в их квартире в ночь с 23 на 24 декабря 1997 года. При этом Голомбош сообщил суду, что Харченко и Полищук рассказали ему, как около 23-24 часов 23 декабря 1997 года к ним в квартиру, пытаясь вначале выломать дверь, без согласия Полищук и Харченко ворвались вооруженные люди в камуфлированном обмундировании и в гражданской одежде, всего около 8 человек, после чего, не предъявляя документов, стали требовать от Харченко и Полищук дать показания на Малюгу, приставляли автомат к голове Харченко, угрожали в случае невыполнения их требовании вывезти Харченко в лес и оставить его там, а перепуганный этим сын Полищук Дмитрий выбежал на балкон и от испуга хотел спрыгнуть вниз. При этом часть несколько из прибывших в квартиру лиц разошлись по комнатам и стали что-то искать, а Харченко в это время избивали на кухне. Харченко сообщил ему, Голомбошу, что били его двое, причем один из них, "вооруженный автоматом, пинал Харченко, а второй ему помогал. Малюга Людмила, как показал Голомбош, рассказала ему, что около 2 часов 24 декабря 1997 года, Полищук, находившаяся в крайне взволнованном состоянии, позвонила ей домой и сообщила о нападении на ее квартиру, в ходе которого вооруженные люди выясняли сведения о местонахождении ее мужа Олега.
Наряду с этим, Голомбош заявил, что он сам, его супруга, жена Малюги Людмила и их общий знакомый врач Морунов настоятельно советовали Харченко и Полищук обратиться с заявлением о случившемся в милиции, что последняя и сделала 26 декабря 1997 года. Свидетель Тарасова показала в суде, что около 20 часов в один из дней второй половины декабря 1997 года к ней домой по телефону позвонила ее Знакомая Полищук, сообщив о нападении на ее квартиру, в ходе которого в квартиру "вломились люди, работающие в органах, требовали большую сумму денег", после чего ее сожителя Харченко задержали в ОВД "Свиблово" и хотят допросить. На просьбу Полищук помочь ей советом она, Тарасова, назвала ей номера телефонов нескольких ее знакомых адвокатов, предложив обратиться к ним для оказания Харченко юридической помощи. Допрошенный в судебном заседании по ходатайству потерпевшей Полищук свидетель Калинкин - генеральный директор ЗАО "СК Комета", на которую 16 декабря 1997 года было совершено разбойное нападение, - показал, что в ночь с 23 на 24 декабря 1997 года к нему домой по телефону позвонил сотрудник его фирмы Харченко, сообщивший ему о совершенном на квартиру его сожительницы Полищук нападении, в ходе которого, ворвавшиеся туда вооруженные люди избивали его, нанося удары автоматом в грудь, обыскали квартиру, в течение двух часов допрашивали его, угрожая отвезти в лес и отставить там в том случае, если он не будет давать необходимые им показания о сотруднике Московского ОМОНа Малюге. Несмотря на непоследовательность и противоречивость показаний потерпевших об обстоятельствах случившегося, а также наличие существенных, по мнению суда, противоречий в показаниях тех свидетелей, которым об этом было известно только со слов самих потерпевших, лишь показания Гусака и Литвиненко органами предварительного следствия были расценены как противоречивые и обусловленные их намерением избежать уголовной ответственности. Вместе с тем, в ходе предварительного и судебного следствия и Гусак, и Литвиненко последовательно отрицали факт совершения инкриминируемых им деяний, а их показания не противоречили показаниям об обстоятельствах происшедшего, данных свидетелями Понькиным, Святошнюком, Маниловым, Червяковым, Шебалиным, Латышонком, Шевчуком и Шиферман. Так, подсудимый Гусак в ходе предварительного и судебного следствия показывал, что в декабре 1997 года сотрудники возглавляемого им отдела активно работали по реализации поступавшей информации, дававшей основания полагать о причастности к совершению ряда тяжких преступлений сотрудников органов внутренних дел города Москвы, в том числе и подразделений Московского ОМОНа и РУОПа. Тогда же ему, Гусаку, поступила оперативная информация о совершенном в середине декабря 1997 года разбойном нападении на офис ЗАО "СК Комета", сопряженном с вымогательством крупных денежных СУММ, похищением людей и причинением им телесных повреждений, о возможной причастности к совершению этого преступления сотрудника ОМОНа по имени "Олег", а также о нахождении в квартире 77 дома 55 по улице Митинской города Москвы граждан, осведомленных о личности и местонахождении "Олега", самого подозреваемого в совершении преступления либо лица, являющегося сотрудником упомянутой фирмы, но причастного к совершению нападения на ее офис.
Поскольку каждое проводимое работниками отдела мероприятие, в том числе и связанное с установлением лиц, причастных к совершению преступлений, требовало привлечения к этому работников милиции, он, Гусак, обратился к сотрудникам оперативно-розыскною отдела ГУВД города Москвы с просьбой об оказании содействия в планируемых действиях, после чего вечером 23 декабря 1997 года на служебном, автотранспорте сотрудники возглавляемого им отдела и несколько сотрудников ОРО ГУВД г. Москвы выехали в микрорайон "Митино". В пути следования, с учетом установившейся практики по взаимодействию с правоохранительными органами, о предстоящем посещении упомянутого дома на улице Митинской был уведомлен дежурный местного РОВД, которому были предъявлены соответствующие документы, удостоверяющие личность сотрудников отдела. По прибытии около 19 часов 23 декабря 1997 года к упомянутому дому, как показал Гусак. При этом вышедшей из своей квартиры и подошедшей к двери ранее не знакомой ему гражданке Полищук он, Гусак, сообщил о своей принадлежности к органам милиции, однако та не стала открывать дверь, заявив, что ей необходимо перезвонить по телефону в местное отделение милиции для подтверждения обоснованности прибытия к ней сотрудников милиции. Поскольку же Полищук в течение длительного времени не появлялась, кто-то из прибывших с ним сотрудников милиции позвонил в звонок соседней квартиры, из которой вышла женщина и сразу же открыла дверь лифтового холла. После этого сама Полищук открыла дверь своей квартиры, он и прибывшие с ним сотрудники без каких-либо возражений со стороны ПОЛИЩУК вошли в квартиру, повторно представившись работниками милиции,. В связи с тем, что находившийся в квартире мужчина, то есть Харченко, оказался не разыскиваемым "Олегом", а Харченко и Полищук сразу же согласились сообщить все, что им известно об их знакомом сотруднике ОМОНа Малюге Олеге, он, Гусак, по просьбе самих Полищук и Харченко, принял решение отобрать у них объяснения не в отделении милиции, а непосредственно в квартире, что и было сделано.
Наряду с этим, Гусак заявил, что ни он сам, ни прибывшие с ним сотрудники возглавляемого им отдела, в т. Кроме того, Гусак пояснил, что, обращаясь к руководству ОРО ГУВД города Москвы с просьбой выделить сотрудников для их участия в выезде в Митино для проверки оперативной информации, предложении об их экипировке камуфлированным обмундированием, автоматическим оружием или иными спецсредствами он не высказывал, а часть упомянутых сотрудников была одета и вооружена таким образом лишь в связи с проведением по городу в то время плановой длительной крупномасштабной операции, направленной на пресечение правонарушении и задержание лиц, виновных в их совершении.
Всё это надо было документировать следственным путём, и тогда бы установили, куда деньги идут дальше. Эти бы сказали: «Мы отвезли туда-то», допросили бы следующих, те сказали бы: «А мы возим туда». Задержаны с оружием, с деньгами, есть люди, которые пишут заявления. Но… следователя никто не выделяет для работы. Наша агентура просто животы надрывала: что, руки коротки мэрию обнять? Оставили там, и всё. Раз дела нет, значит, деньги должны были вернуть липецким, а липецкие — не иначе как в мэрию. Я не спрашивал Гусака, куда эти деньги они подевали.
Знаю, что их в милицию сдали, а как милиция распорядилась ими, не спрашивал. Единственно помню, что потом Гусак ходил, объяснения писал. Почему за них так вступились? Надо мной мои агенты смеялись: «Они уже давно там, в Лужниках сидят, а деньги идут в мэрию». И рассказали, кому и как все эти деньги передавались. А куда ты пойдёшь с этой информацией? Кому её понесёшь? Её никто не принимает. Была даже в газете статья одна, что всё случившееся — разборки, какие-то крышные дела. Хотя я точно знаю, Гусак в той ситуации работал без чьего-либо заказа.
Он, просто бандитов задерживал. Клиент Пичуга — Говорят, что однажды ты спас воровской общак. Как это? Речь идёт о ста тысячах долларов, которые, как потом выяснилось, принадлежали одному из воровских общаков. В 96-м году ко мне обратился сотрудник Московского угрозыска, офицер четвёртого отдела Андрей Федотов четвёртый отдел занимается грабежами и бандитизмом. Он сказал: —Люди хотят с тобой встретиться».
В разгар предвыборной кампании начальник охраны Ельцина генерал Коржаков и шеф ФСБ Барсуков пытались устроить переворот — уговорить президента отменить выборы, распустить Думу и запретить компартию. Борис был одним из тех, кто убедил Ельцина остаться на демократическом пути. Конфронтация между олигархами и генералами в ельцинском окружении закончилась поражением последних и отставкой Коржакова и Барсукова. Однако после прихода к власти Путина звезда Бориса Березовского сошла с кремлёвского небосклона. Влияние спецслужб в Кремле резко усилилось. Начался зажим свободы печати, передел государственного устройства — строительство авторитарной «вертикали власти», возобновилась война в Чечне. Борис, который был членом Думы, его телеканал и несколько газет открыто критиковали политику нового президента. Переломным моментом стала катастрофа подлодки «Курск». После того, как действия Путина в дни трагедии подверглись резкой критике на ОРТ, Президент потребовал от Березовского передать контроль над каналом в руки Кремля. Получив отказ, Путин дал команду давним недругам Бориса — спецслужбам «прессовать» его по полной программе. К моменту, когда его ночной звонок поднял меня с постели в Нью-Йорке, Борис Березовский стал «первым политэмигрантом» постсоветской России. Через несколько часов после звонка Бориса я входил в канцелярию Белого дома в Вашингтоне, где у меня была назначена встреча со старым знакомым — специалистом по России, работавшим одним из советников Президента Клинтона в Совете национальной безопасности. Ну, что у тебя за срочное дело, о котором нельзя говорить по телефону? Я рассказал ему про Литвиненко. Такое дело для профессионалов, коим ты не являешься.
Согласно заявлению Харченко от 19 января 1998 года на имя прокурора Северо-Восточного округа города Москвы, около 22 часов 23 декабря 1997 года в квартиру, где он проживал с гражданкой Полищук и ее несовершеннолетним сыном Дмитрием, позвонили неизвестные лица, назвавшиеся сотрудниками милиции и потребовали впустить их в квартиру, после чего стали выламывать вначале дверь, ведущую в лифтовый холл, а затем и дверь самой квартиры. При этом Полищук предложила Диме спрятаться в шкаф, однако тот "ничего не понимал и метался по комнатам". Поскольку удары в дверь были сильными, Полищук была вынуждена открыть ее, после чего в квартиру тут же ворвались несколько человек в камуфлированной форме, вооруженные автоматами, и несколько человек в гражданской одежде, причем один из людей в обмундировании нанес ему удар прикладом автомата по ноге и приставил ствол автомата к его голове, после чего он, Харченко, был отведен на кухню, где прибывшие, нецензурно выражаясь, стали наносить ему удары в грудь, требуя под угрозой физической расправы "рассказать им то, чего он не знал", назвать фамилии его знакомых из ОМОНа, а также сообщить все, что ему известно об Олеге Малюге, угрожая в случае отказа отвезти его в лес и оставить там раздетого. При этом прибывшие в квартиру лица каких-либо удостоверяющих их личности документов не предъявляли, "рылись в вещах и документах, не имея на то никаких оснований", а ушли из квартиры лишь около 2 часов 24 декабря 1997 года, принудив написать его объяснение об обстоятельствах нападения на фирму "СК Комета", где он, Харченко, работал менеджером. Как усматривается из упомянутого заявления Харченко, он хотел обратиться в милицию "по факту бандитского нападения" на квартиру Полищук, однако до 26 декабря 1997 года не делал этого, "опасаясь за свою жизнь и жизнь близких". Из протокола устного заявления Харченко от 28 января 1998 года видно, что последний в указанный день сделал заявление о совершенном на квартиру Полищук 23 декабря 1997 года нападении, пояснив, что ворвавшиеся в квартиру лица "рылись в вещах", находившихся в квартире, в результате чего из сумки Полищук пропали деньги в сумме 1000 долларов США. В ходе допроса в качестве потерпевшего 9 марта 1999 года Харченко давал показания об обстоятельствах происшедшего в целом аналогичные содержанию упомянутых заявлений, показывая, что около 22 часов 23 декабря 1997 года один из ворвавшихся в квартиру людей в камуфлированном обмундировании ударил его прикладом автомата но ноге и "затолкал" его на кухню, где Литвиненко, нецензурно бранясь, нанес ему "множество - 7-8 ударов в область груди и по рукам кулаками в присутствии высокого человека, похожего на татарина", который, однако, его, Харченко, не избивал. При этом Литвиненко требовал, чтобы он, Харченко, написал в своем объяснении о том, что, якобы, видел, как Малюга принимал участие в нападении на фирму "СК Комета" и избивал находившихся там сотрудников, угрожая в случае невыполнения этого требования "вывезти его в лес раздетого, приковать наручниками к дереву и оставить там умирать до утра". Воспринимая эти угрозы как реальные, он, Харченко, опасаясь за свою жизнь был вынужден выполнить требования Литвиненко. Кроме того, в ходе упомянутого допроса Харченко заявил, что в конце 1998 года "практически всех прибывших в квартиру Полищук людей, он видел в телевизионных программах, и, в частности, в программе Сергея Доренко, когда "опознал их" и узнал их фамилии, в связи с чем в протоколе допроса давал показания о действиях подсудимых, уверенно называя их фамилии. Будучи допрошенным в ходе судебного следствия, Харченко показал, что около 22 часов 23 декабря 1997 года группа лиц, назвавшихся работниками милиции, но не предъявивших при этом документов, стали выбивать вначале дверь лифтового холла, а затем и дверь квартиры, где он проживал с Полищук и ее сыном Дмитрием, требуя открыть дверь, что Полищук и вынуждена была сделать, так как от сильных ударов в дверь со стены сыпалась штукатурка. После этого в квартиру ворвались одетые в камуфлированное обмундирование без знаков различия люди, вооруженные автоматами, а также несколько человек, одетых в гражданскую одежду, среди которых были Гусак, Литвиненко, Понькин и Святошнюк, один из одетых в форму людей ударил его прикладом автомата по ноге, и, приставив ствол автомата к его голове, втолкнул на кухню, куда затем вошли Гусак, Литвиненко, Святошнюк и еще двое вооруженных автоматами людей. При этом он, Харченко, был усажен за стол, а севшие рядом с ним с двух сторон Литвиненко н Святошнюк в присутствии Понькина и одного из одетых в камуфлированное обмундирование людей стали избивать его, нанося удары кулаками в грудь и по рукам, требуя написать объяснение о причастности его знакомого Малюги к нападению на фирму, где он, Харченко, работал. С учетом высказанной Литвиненко в его адрес угрозы вывезти его в лес и оставить там, прикованного наручниками к дереву, а также будучи подавленным неправомерными действиями Литвиненко и Святошнюка, он, Харченко, был вынужден выполнить требования Литвиненко, указав в объяснении не соответствующие действительности сведения относительно причастности Малюги к нападению на фирму "СК Комета", полагая при этом, что все прибывшие в квартиру Полищук лица являются не сотрудниками правоохранительных органов, а "бандитами". Около 2 часов 24 декабря 1997 года упомянутые лица из квартиры Полищук, предупредив его и Полищук о том, чтобы об их визите они никому не сообщали, однако Полищук сразу же позвонила по телефону домой Малюге и сообщила его супруге о происшедшем. Вечером 25 декабря 1997 года, как пояснил суду Харченко, в квартиру Полищук заходил их знакомый Морунов, работающий врачом, осмотрел имевшиеся у него на груди в результате избиения кровоподтеки и посоветовал сделать рентгенограмму на предмет обнаружения возможных переломов костей грудной клетки, однако он эту рекомендацию не выполнил, в связи с чем он, Харченко, вечером следующих суток выехал в расположенный неподалеку от станции метрополитена "Щукинская", то есть в ином районе города, травматологический пункт, где был освидетельствован дежурным врачом, а Полищук в тот же вечер представила в РОВД "Митино" заявление о нападении на ее квартиру 23 декабря 1997 года. Кроме того. Харченко показал, что, вопреки его же собственным заявлениям в ходе предварительного следствия по делу, он не видел, как кто-либо из находившихся 23 декабря 1997 года в квартире Полищук посторонних лиц осматривал его или Полищук личные вещи и предметы мебели, а вывод о том, что в квартире был произведен обыск он сделал лишь на основании рассказа Дмитрия Полищук о передвижениях по комнатам квартиры вооруженных людей, обнаружения пропажи из дамской сумки Полищук 1000 долларов США, а также того, что ночью 23 декабря 1997 года видел в руках у Литвиненко его, Харченко, и Полищук паспорта и свою записную книжку. Наряду с этим, Харченко заявил в суде, что Литвиненко и Понькина он опознал не при просмотре телепрограмм в конце 1998 года, как об этом указано в протоколе его же допроса от 9 марта 1999 года, а весной 1998 года по фотографиям, которые были представлены ему и Полищук сотрудником Управления собственной безопасности ГУВД города Москвы в присутствии сотрудника УСБ ФСБ РФ. Однако, как прямо указано в обвинительном заключении по делу, на основании заявления Полищук уголовное дело по факту нападения на ее квартиру было возбуждено 30 января 1998 года, причем указанное "преступление оставалось нераскрытым вплоть до трансляции по телевидению сюжета с участием ГУСАКА И Литвиненко, которых Полищук и Харченко опознали как лиц, совершивших нападение на их квартиру. При этом, как усматривается из неотмененного в установленном порядке постановления следователя Главной военной прокуратуры от 31 мая 1999 года. Кроме того, из исследованной в судебном заседании ксерокопии собственноручно исполненного потерпевшим письменного объяснения, которое было отобрано от Харченко в квартире Полищук 23 декабря 1997 года, усматривается, что в названном документе каких-либо сведений, свидетельствующих о причастности Милюги к нападению на фирму "СК Комета" не имеется вовсе, хотя В ходе предварительного и судебного следствия Харченко последовательно заявлял, что именно эти сведения были получены от него Литвиненко в результате применения со стороны последнего и Святошнюка в отношении него насилия 23 декабря 1997 года. Каких-либо пояснений по этому поводу сам Харченко в судебном заседании дать не смог. Райниса дом 4, корпус 5, в течение всего 1997 года медицинская помощь травматологическим больным, проживающим в микрорайоне "Митино" оказывалась в травматологическом пункте названной поликлинике круглосуточно. Между тем, причину обращения в травмпункт для освидетельствования лишь через трое суток после случившегося Харченко объяснил лишь "занятостью по работе", а обращение в поликлинику не по месту жительства, а в лечебное учреждение, расположенное в ином районе города Москвы - своей неосведомленностью о местонахождении ближайшего к дому Полищук травматологического пункта. Что же касается записи в телефонограмме со слов самого Харченко об его избиении не неизвестными лицами, как об этом он и Полищук последовательно указывали в своих заявлениях в различные инстанции и при допросах вплоть до марта 1999 года, когда они были допрошены следователем Главной военной прокуратуры, а сотрудниками милиции, то по этому поводу Харченко каких-либо пояснений не дал, сославшись на давность событий. Допрошенный в судебном заседании по ходатайству потерпевшей сын Полищук. После этого он видел, как в квартиру ворвались вооруженные автоматами люди, одетые в камуфлированное обмундирование, а также несколько человек в гражданской одежде, среди которых были Гусак и Литвиненко, и сразу же стали спрашивать у его матери и Харченко о местонахождении Малюги Олега. При этом вошедший в гостиную Гусак, предложил ему пройти в свою комнату, сославшись на необходимость разговора с его матерью, а Харченко в это время находился на кухне. Наряду с этим, Полищук Дмитрий заявил, что в течение всего времени пребывания в их квартире посторонних лиц он находился в своей комнате, передвижений последних по квартире и осмотра ими личных вещей или содержимого предметов обстановки не видел. Свидетели Голомбош, Малюга Л. В частности, свидетель Малюга Л. Кроме того, Полищук сообщила ей, что от испуга ее сын Дмитрий выбежал на балкон, а она сама, находясь в одной из комнат квартиры, слышала, как на кухне избивали Харченко. Свидетель Голомбош, будучи допрошенным в ходе предварительного следствия по делу лишь однажды - 8 апреля 1999 года - показал, что 26 декабря 1997 года он, вернувшись в Москву после отпуска, узнал от супруги Малюги о совершенном на квартиру Полищук нападении, после чего сама Полищук рассказала ему о том, как 23 декабря 1997 года в ее квартиру ворвались вооруженные люди, произвели в квартире обыск и избили ее сожителя Харченко, требуя сообщить сведения о местонахождении Малюги Олега. При этом, как видно из протокола упомянутого допроса, о каких-либо подробностях совершенного нападения Голомбош показаний не давал, вопросы об его осведомленности известных ему со слов Полищук либо Харченко обстоятельствах происшедшею у названного свидетеля не выяснялись. Вместе с тем, допрошенный в ходе судебного следствия Голомбош показал в суде, что с семьями Полищук и Малюги он состоял и состоит в товарищеских отношениях, в связи с чем 26 декабря 1997 года узнал от Полищук и Харченко о подробностях событий в их квартире в ночь с 23 на 24 декабря 1997 года. При этом Голомбош сообщил суду, что Харченко и Полищук рассказали ему, как около 23-24 часов 23 декабря 1997 года к ним в квартиру, пытаясь вначале выломать дверь, без согласия Полищук и Харченко ворвались вооруженные люди в камуфлированном обмундировании и в гражданской одежде, всего около 8 человек, после чего, не предъявляя документов, стали требовать от Харченко и Полищук дать показания на Малюгу, приставляли автомат к голове Харченко, угрожали в случае невыполнения их требовании вывезти Харченко в лес и оставить его там, а перепуганный этим сын Полищук Дмитрий выбежал на балкон и от испуга хотел спрыгнуть вниз. При этом часть несколько из прибывших в квартиру лиц разошлись по комнатам и стали что-то искать, а Харченко в это время избивали на кухне. Харченко сообщил ему, Голомбошу, что били его двое, причем один из них, "вооруженный автоматом, пинал Харченко, а второй ему помогал. Малюга Людмила, как показал Голомбош, рассказала ему, что около 2 часов 24 декабря 1997 года, Полищук, находившаяся в крайне взволнованном состоянии, позвонила ей домой и сообщила о нападении на ее квартиру, в ходе которого вооруженные люди выясняли сведения о местонахождении ее мужа Олега. Наряду с этим, Голомбош заявил, что он сам, его супруга, жена Малюги Людмила и их общий знакомый врач Морунов настоятельно советовали Харченко и Полищук обратиться с заявлением о случившемся в милиции, что последняя и сделала 26 декабря 1997 года.
Заместителем Гусака назначен подполковник полиции Владислав Суровский
А прикрывал весь этот беспредел подполковник ФСБ Олег Натальченко. Закончено уголовное дело подполковника Магасумова, обвиняемого в убийстве девушки в Луганске. ГОВОРИТ АЛЕКСАНДР ГУСАК 37(406) Date: 11-09-2001 Подполковник ГУСАК Александр Иванович родился 19 октября 1957 года в городе Донецке.
Пойманного на гидроцикле в Крыму члена украинской ДРГ приняли за подполковника ВСУ с фамилией Лобас
Интересно, что он уже испытывает тяготы заключения под стражей украинских спецслужб, известных своей бескомпромиссностью в отношении противников киевского режима. Сотрудничество старшего офицера украинской армии с российскими спецслужбами по идеологическим мотивам свидетельствует о наличии в ВСУ высокопоставленных лиц, осознающих незаконный характер киевской власти и готовых противостоять ей в рамках своих возможностей, поддерживая специальную военную операцию российских вооруженных сил.
Станция была освобождена, хотя отступающие части ВСУ ее пытались взорвать. Теперь в районе Малой Токмачки 47-я бригада сама напоролась на российские минные поля. Удивительно, что подполковник Сак, который такую же тактику использовал в боях у Углегорской ТЭС, попал в российскую ловушку. Очевидно, перед бронетанковыми подразделениями Киевом была поставлена задача: прорвать российскую оборону, абсолютно не считаясь с потерями. На вооружении у бригады имелись также арабские бронетранспортеры Panthera T6.
Провал атак под Малой Токмачкой демонстрирует еще и крайне низкий уровень военной подготовки командиров. Украинские сержанты и офицеры, похоже, прогуливали занятия на натовских полигонах.
Спустя три месяца ситуация резко изменилась. Сразу в нескольких регионах прошли серии обысков, на свет появились новые контрабандные дела, по которым проходят десятки человек. Одновременно последовали громкие отставки высокопоставленных силовиков, контролировавших поставки товаров из-за рубежа. Должностей, в частности, лишились заместитель руководителя службы экономической безопасности - начальник управления по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков ФСБ РФ генерал-лейтенант Сергей Фоменко, 1-й замначальника оперативно-розыскного управления по защите конституционного строя ФСБ генерал-майор Евгений Колесников, замначальника того же управления генерал-майор Александр Плотников.
Следующая волна отставок последовала уже осенью. В частности - начальника управления собственной безопасности ФСБ генерал-лейтенанта Александра Купряжкина и начальника службы обеспечения деятельности ФСБ генералполковника Сергея Шишина. Однако вскоре произошла утечка информации: генералы своих кабинетов так и не покинули. Не обошли кадровые чистки и МВД. В начале ноября Владимир Путин подписал указ об отставке замминистра внутренних дел Андрея Новикова. На протяжении нескольких предшествующих месяцев именно он неизменно назывался наиболее вероятным преемником Рашида Нургалиева на посту главы министерства.
И не только потому, что Новиков курировал в МВД службу криминальной милиции, а министром по многолетней традиции всегда становился выходец из криминалки если, конечно, речь не шла о варяге из другого ведомства. Дело еще и в том, что, по словам источника в центральном аппарате министерства, кандидатуру Новикова продвигал Игорь Сечин. Как рассказывают в самом МВД, спустя две недели после отставки генерала Новикова Сечин едва не восстановил свое влияние в министерстве: в прессе прошли сообщения, что его протеже Михаил Суходольский курирует в МВД вопросы тыла сменил в должности первого замминистра Александра Чекалина. Однако, по словам источников The New Times в министерстве, в последний момент перестановка была отвергнута президентом. Мало того, службу криминальной милиции возглавил бывший госаудитор Счетной палаты Олег Сафонов. Стало ясно, что противоречия в разделении сфер влияния и активов отступают на второй план.
Главной целью всего мероприятия было навязать президенту собственный сценарий операции «Преемник». Идея была проста - осуществить демонстративную акцию, направленную на окончательный подрыв авторитета руководства России за рубежом и последующую смену курса со ставкой только на силовиков. В разработке плана, утверждает источник из ФСБ, участвовали лица из высшего руководства ведомства. А куратором операции, по словам того же источника, был якобы назначен его заместитель, руководитель департамента экономической безопасности ФСБ генерал-лейтенант Александр Бортников. В этот день вместе с тремя другими сотрудниками ФСБ он принял участие в пресс-конференции в офисе агентства «Интерфакс», на которой чекисты сделали сенсационное заявление. По их словам, управление по разработке и пресечению деятельности преступных объединений УРПО ФСБ, которое тогда возглавлял генерал Евгений Хохольков, помимо основной деятельности занималось заказными убийствами и похищением людей.
В частности, по утверждению участников пресс-конференции, руководство ФСБ поручило им ликвидировать Бориса Березовского. Офицеры не только не выполнили приказа, но и уведомили о нем олигарха. До этой скандальной пресс-конференции биография Литвиненко была вполне заурядной для оперативника ФСБ. Родившись в 1962-м в семье военного врача отец служил в исправительно-трудовой системе МВД , Александр окончил Орджоникидзевское высшее военное командное Краснознаменное училище внутренних войск МВД, затем служил командиром взвода 4-й роты дивизии имени Дзержинского. По воспоминаниям самого Литвиненко, его батальон занимался конвоированием различных грузов, а четвертая рота - единственное подразделение во внутренних войсках, выезжавшее за границу. Там, по словам Литвиненко, он был завербован в качестве агента-осведомителя сотрудниками особого отдела военной контрразведки КГБ.
Окончив курсы, он некоторое время служит в органах военной контрразведки. В 1991 году был переведен в центральный аппарат на Лубянку, работал сотрудником оперативных подразделений, занимавшихся разработкой организованных преступных формирований. Участвовал в боевых действиях в горячих точках, в том числе в первой чеченской кампании. В УРПО был переведен в 1997 году, дослужился до замначальника отдела и подполковника. Практически сразу же после знаменитой пресс-конференции Литвиненко был вынужден уйти из ФСБ, какое-то время работал в исполнительном секретариате СНГ. Вскоре против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в незаконном хранении взрывчатых веществ и превышении должностных полномочий.
По версии следствия, оперативник силой выбивал показания у подозреваемых по одному из расследуемых им дел, а также подбросил им в качестве улики взрывчатку. В том же году военный суд оправдал подполковника, однако прямо в зале суда его опять задержали, уже по новому обвинению. Через месяц его выпустили под подписку о невыезде. Почти на год Литвиненко пропал из виду, а 1 ноября 2000 года внезапно объявился на пресс-конференции в лондонском аэропорту Хитроу. Как выяснилось, побег из России вместе с семьей офицер совершил по поддельным документам через Турцию. Вскоре власти Великобритании предоставили ему политическое убежище.
Российские правоохранительные органы предприняли несколько попыток добиться его экстрадиции, но шансов заполучить бывшего подполковника законодательство Великобритании фактически не предоставляло. В июне 2002 года в России Литвиненко заочно приговаривается к 3,5 года лишения свободы условно с годичным испытательным сроком за злоупотребление служебным положением, хищение взрывчатых веществ, незаконное приобретение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов. В Великобритании бывший подполковник развил бурную общественную деятельность, избрав своей целью российские власти и ФСБ. В частности, он заявил, что располагает секретной информацией о причастности российских спецслужб к взрывам жилых домов в Москве в сентябре 1999-го. В соавторстве с Юрием Фельштинским он даже издал книгу «ФСБ взрывает Россию», однако ввезенный в нашу страну тираж был конфискован и до прилавков не дошел. Более доступной оказалась другая книга Литвиненко - «ЛПГ.
Лубянская Преступная Группировка». Первый этап. Для этого была придумана нехитрая комбинация - связать имя Литвиненко с преступлением, которое вызовет особое раздражение у президента. Так в плане операции появилась фамилия журналиста «Новой газеты» Анны Политковской. Как известно, она была убита в октябре 2006 года в подъезде собственного дома Лесная, дом 8 в Москве. Из интервью с недавно ушедшим в отставку высокопоставленным сотрудником УФСБ по Москве и Московской области на условиях анонимности Работа Политковской в Чечне стала причиной, по которой силовики выбрали в качестве жертвы именно ее.
К тому же она являлась одним из наиболее авторитетных на Западе критиков режима Путина. Ее убийство 7 октября, в день рождения президента, можно было расценить исключительно как пощечину главе государства. Путин хоть и не комментировал это убийство несколько дней, но уже 8 октября, перед отлетом в Дрезден, где должны были состояться его переговоры с канцлером Германии Ангелой Меркель, собрал руководителей силовых ведомств. Путину сообщили, что преступление было спланировано Борисом Березовским, который поручил это дело бывшему сотруднику ФСБ Александру Литвиненко. Литвиненко, как следовало из того доклада, используя старые связи, вышел на чеченских боевиков, которые и организовали убийство. Прибыв в Дрезден, на встречу с Меркель, президент публично заявил: «Оно убийство - The New Times направлено против России и действующей власти в России...
Интересно, что сотрудник МВД РФ, который входит в группу, расследующую убийство журналистки «Новой газеты», в личном разговоре с корреспондентом The New Times подтвердил, что версия о связи убийств Политковской и Литвиненко рассматривается среди других. Полоний как оружие - возмездия - В качестве орудия убийства Литвиненко исполнители выбрали полоний. Скорее всего, по нескольким соображениям. Прежде всего, радиоактивный металл оставляет метки, поэтому с его помощью легко следить за передвижением исполнителя преступления, за объектом убийства, а также, пока последний жив, за его контактами. Эффективность использования этого металла, кстати, подтверждается и опытом советских спецслужб, которые в 70-х годах прошлого века не раз в различных целях прибегали к полониевым меткам или закладкам. Нужно учесть также, что распознать полоний за короткое время очень тяжело.
Соответственно, исполнитель располагает временем не только для того, чтобы скрыться, но и чтобы успеть осуществить своего рода операцию прикрытия - оставить большое количество ложных меток, способных сбить с толку следователей. К этому приему прибегли и исполнители убийства Литвиненко. Побывав по дороге в Лондон одновременно с большой группой российских футбольных болельщиков в Гамбурге, они оставили там немало полониевых следов, чем на некоторое время увели сыщиков Скотленд-Ярда по ложному немецкому следу. Возможно, организаторы операции хотели заодно подпортить отношения между Россией и Германией, а также побудить западную прессу вспомнить о службе в ГДР разведчика Владимира Путина. Одной из центральных тем расследования убийства Литвиненко стало выяснение происхождения полония и пути, по которому он попал в Лондон. Звучали даже версии о том, что этот металл можно легко достать в Западной Европе, что он доступен даже для частных лиц тем более любых спецслужб.
Диссонансом звучали заявления о чрезмерной дороговизне полония и неэкономичности его использования для устранения опального подполковника ФСБ. Как объяснил The New Times заведующий лабораторией радиоизотопного комплекса Института ядерных исследований РАН Борис Жуйков, для работы с полонием необходима специальная лицензия. Без нее приобрести это вещество невозможно. Полоний-210, которым был отравлен Литвиненко, вероятнее всего, был изготовлен в закрытом ядерном центре в Сарове, на заводе «Авангард». Этой версии придерживаются источники The New Times в научном сообществе.
Больше оперативных новостей Челябинской области в нашем канале Telegram.
Присылайте ваши новости и проблемные ситуации администратору канала, мы поможем в их оперативном решении. Обсудить новости вы можете в наших социальных сетях ВКонтакте , Одноклассники.
Разгром 47-й бригады ВСУ: подполковник Сак дважды угодил в минные ловушки
Вадим Юрьевич прослужил в федеральной противопожарной службе более 20 лет, удостоен ведомственных наград МЧС России. Принимал участие в тушении крупных пожаров. Знамённую группу возглавил начальник отдела оперативного планирования Главного управления подполковник Гусак Сергей Владимирович. В 2012 году он участвовал в ликвидации последствий наводнения в г.
Тогда ему продлили на год срок госслужбы. В пятницу, 15 сентября. Владимиру Гусаку исполнилось 66 лет и срок его пребывания на госслужбе был продлен еще на год. Справка Владимир Алексеевич Гусак родился 15 сентября 1957 года в городе Троицке, Челябинской области.
Работал в уголовном розыске Троицка и Златоуста, в управлении по борьбе с организованной преступностью в региональном полицейском главке, возглавлял Тракторозаводское РУВД Челябинска, руководил уголовным розыском в ГУВД области.
Противодействие экстремизму — комплексная задача, требующая взаимодействия всех структур общества: государства, образования, правоохранительных органов и граждан. Автономная некоммерческая организация среднего профессионального образования «Северо-Кавказский медицинский колледж».
В 2011 году перевелся на работу в Москву. В ноябре 2016 года занял пост заместителя министра общественной безопасности Челябинской области. С 20 марта 2019 года — исполняющий обязанности заместителя министра общественной безопасности региона. С 21 сентября 2019 года назначен замминистра, в октябре 2021 года — первым заместителем министра общественной безопасности области. Автор: Любовь Юрина.
ГОВОРИТ АЛЕКСАНДР ГУСАК
Так подполковник ФСБ Александр Гусак охарактеризовал своего бывшего подчиненного в интервью британскому телеканалу BBC. Согласно обвинительному заключению по делу вменяемые в вину Гусаку и Литвиненко действия были совершены ими при следующих обстоятельствах. Сотрудники ФСБ о незаконных методах работы (Архив). Подполковник Литвиненко, подполковник Гусак и майор Понькин, вскрыли всю подноготную о ФСБ.