Имплицитное содержание данного предложения позволяет сказать, что Казбич отправился разыскивать своего Карагеза, что он готов жестоко отомстить за нанесенную ему обиду. Почему казбич убивает бэлу. Он подстерёг его, когда тот возвращался с очередных поисков дочери, Казбич убил отца Бэлы. Бэла была убита случайным выстрелом в перестрелке. Ни догнать Казбича, ни убить его не удалось, а Бэла «лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями».
Почему Казбич убил Бэллу в Герой нашего времени?
Ответственность, желание мести Справедливость для Беллы Таким образом, убийство Беллы не только вызывает чувства исторической трагедии, но и наполняет сюжетом жажду реванша и разоблачения. Герои становятся на сторону правды и справедливости, готовые пойти на всё ради установления истины. Личная месть или сюжетный трюк? В французской литературе XIX века можно найти множество примеров, когда убийство становится важной составляющей сюжета. В романе «Казбич» автор Оноре де Бальзак использует убийство главного персонажа Беллы, чтобы раскрыть разные аспекты идеи мести и ее влияние на сюжет. Почему Казбич решил убить Беллу? Этот вопрос является ключевым для понимания мотивации героя. Причина может быть как личной местью, так и сюжетным трюком со стороны автора. Если рассмотреть убийство как личную месть, то можно предположить, что Казбич был оскорблен или обижен Беллой в прошлом. Возможно, он пытается отомстить ей за какое-то предательство или неправду.
Убийство в этом случае становится средством достижения личной справедливости. С другой стороны, убийство может быть сюжетным трюком, задуманным автором для создания драматического поворота и сохранения интереса читателя. Убийство Беллы ставит под угрозу гармонию и развитие других персонажей, увлекая читателя в напряженный сюжет. Таким образом, убийство Беллы в романе «Казбич» может быть как личной местью, основанной на глубокой личной обиде, так и сюжетным трюком, задуманным автором для удержания интереса читателя. Какой бы ни была его истинная причина, это событие играет важную роль в развитии сюжета и создании атмосферы напряженности и интриги.
Что же касается до тех, которые прочтут нашу статью уже после романа, у них через это почти ничего не отнимается; напротив, если мы только хорошо сделали наше дело, они вновь перечувствуют уже испытанное наслаждение, и еще с большею силою. Во всяком случае, нам не было никакой возможности избежать этих выписок. Мы хотели, чтобы в нашем изложении содержания романа видны были и характеры действующих лиц, и сохранена была внутренняя жизненность рассказа, равно как и его колорит; а этого невозможно было сделать, показав один скелет содержания, или его отвлеченную мысль. Да и в чем содержание повести?
Русский офицер похитил черкешенку, сперва сильно любил ее, но скоро охладел к ней; потом черкес увез было ее, но видя себя почти пойманным, бросил ее, нанесши ей рану, от которой она умерла: вот и всё тут. Не говоря о том, что тут очень немного, тут еще нет и ничего ни поэтического, ни особенного, ни занимательного, а всё обыкновенно, до пошлости, истерто. Но что же необыкновенного, или поэтического, например, и в содержании Шекспирова «Отелло»? Мавр убил страстно любимую им жену из ревности, которую с умыслом возбудил в нем хитрый злодей: разве и это тоже не истерто и не обыкновенно до пошлости? Разве не было написано тысячи повестей, романов, драм, содержание которых — муж или любовник, убивающий из ревности невинную жену или любовницу? Но из всей этой тысячи, только одного «Отелло» знает мир и одному ему удивляется. Значит: содержание не во внешней форме, не в сцеплении случайностей, а в замысле художника, в тех образах, в тех тенях и переливах красот, которые представлялись ему еще прежде, нежели он взялся за перо, словом — в творческой концепции. Художественное создание должно быть вполне готово в душе художника прежде, нежели он возьмется за перо: написать, для него уже — второстепенный труд. Он должен сперва видеть перед собою лица, из взаимных отношений которых образуется его драма или повесть.
Он не обдумывает, не расчисляет, не теряется в соображениях: всё выходит у него само собою, и выходит так, как должно. Событие развертывается из идеи, как растение из зерна. Потому-то и читатели видят в его лицах живые образы, а не призраки, радуются их радостями, страдают их страданиями, думают, рассуждают и спорят между собою о их значении, их судьбе, как будто дело идет о людях, действительно существовавших и знакомых им. Этого нельзя сделать, сперва придумавши отвлеченное содержание, то есть какую-нибудь завязку и развязку, а потом уже придумавши лица и волею или неволею заставивши их играть сообразные с сочиненною целию роли. Вот почему изложение содержания так затруднительно для критика, и без выписок нельзя ему обойтись: надо сделать его кратко и заставить говорить само за себя разбираемое творение. Глубокое впечатление оставляет после себя «Бэла»: вам грустно, но грусть ваша легка, светла и сладостна; вы летите мечтою на могилу прекрасной, но эта могила не страшна: ее освещает солнце, омывает быстрый ручей, которого ропот, вместе с шелестом ветра в листах бузины и белой акации, говорит вам о чем-то таинственном и бесконечном, и над нею, в светлой вышине, летает и носится какое-то прекрасное видение, с бледными ланитами, с выражением укора и прощения в черных очах, с грустной улыбкой... Смерть черкешенки не возмущает вас безотрадным и тяжелым чувством, ибо она явилась не страшным скелетом, по произволу автора, но вследствие разумной необходимости, которую вы предчувствовали уже, и явилась светлым ангелом примирения. Диссонанс разрешился в гармонический аккорд, и вы с умилением повторяете простые и трогательные слова доброго Максима Максимыча: «Нет, она хорошо сделала, что умерла! А это бы случилось рано или поздно!..
Она говорит и действует так мало, а вы живо видите ее перед глазами во всей определенности живого существа, читаете в ее сердце, проникаете все изгибы его... А Максим Максимыч, этот добрый простак, который и не подозревает, как глубока и богата его натура, как высок и благороден он? Он, грубый солдат, любуется Бэлою, как прекрасным дитятею, любит ее, как милую дочь — и за что? Останавливаться ли на этих чертах, столь полных бесконечностью? Нет, они говорят сами за себя; а те, для кого они немы, те не стоят, чтоб тратить с ними слова и время. Простая красота, которая есть одна истинная красота, не для всех доступна: у большей части людей глаза так грубы, что на них действует только пестрота, узорочность и красная краска, густо и ярко намазанная... Характеры Азамата и Казбича — это такие типы, которые будут равно понятны и англичанину, и немцу, и французу, как понятны они русскому. Вот что называется рисовать фигуры во весь рост, с национальною физиономиею и в национальном костюме!.. Обратите еще внимание на эту естественность рассказа, так свободно развивающегося, без всяких натяжек, так плавно текущего собственною силою, без помощи автора.
Офицер, возвращающийся из Тифлиса в Россию, встречается в горах с другим офицером; одинокость дорожного положения дает одному право начать разговор с другим и так естественно доводит их до знакомства. Один предлагает чай с ромом — тот отказывается, говоря, что по одному случаю он зарекся пить. Очень естественно, что, сидя в дымной и гадкой сакле, путешественник заводит с товарищем разговор об обитателях сакли: товарищ этот — пожилой офицер, много лет проведший на Кавказе, естественно, очень охотно разговорился об этом предмете. Вопрос молодого офицера: «А что, много с вами бывало приключений? Он предлагает Максиму Максимычу чай с ромом: тот отказывается от рома, говоря, что зарекся пить. Вопрос: «почему? Ответ Максима Максимыча, в котором он говорит о случае, заставившем его заречься пить вино, уже ожидается самим читателем. Случай этот чисто-кавказский: офицеры пировали, как вдруг сделалась тревога. Но рассуждение Максима Максимыча, что иногда год живи — тревоги нет, «да как тут еще водка — пропадший человек» отнимает всякую надежду на повесть; как вдруг он обращается к черкесам, которые, если напьются бузы, так и начнут рубиться, и очень естественно вспоминает один случай.
Он и расположен его рассказать, но как бы не хочет навязываться с рассказами. Молодой офицер, которого любопытство давно уже сильно возбуждено, но который умеет умерить его приличием, с притворным равнодушием спрашивает: «Как же это случилось?
Он такой, типа одинокий мститель, злой такой, трусливый гурон, а не благородный могиканин.
Возможно читателю литературный образ Казбича в Бэле кажется созданным именно таким. Однако это довольно поверхностный взгляд. И Лермонтов, как очевидец событий кавказской войны, видел Казбича и иным, и вот вам доказательство: «— А не слыхали ли вы, что сделалось с Казбичем?
А, право, не знаю… Слышал я, что на правом фланге у шапсугов есть какой-то Казбич, удалец, который в красном бешмете разъезжает шажком под нашими выстрелами и превежливо раскланивается, когда пуля прожужжит близко; да вряд ли это тот самый!.. Ему, кстати, памятник в Адыгее стоит. И портрет его имеется.
Так что, не знаю, была ли реальной драматическая история любви Бэлы и Печорина, но насчёт Казбича Лермонтов всё же не смог остаться несправедливым, вернул его в ряды героев со всем почестями. И вот интересно, кто же у читателя в итоге вызывает больше отвращения: Казбич "рука судьбы" или Печорин "холодный эгоист"?
А уж какой был головорез, проворный на что хочешь: шапку ли поднять на всем скаку, из ружья ли стрелять. Одно было в нем нехорошо: ужасно падок был на деньги. Раз, для смеха, Григорий Александрович обещался ему дать червонец, коли он ему украдет лучшего козла из отцовского стада; и что ж вы думаете? А бывало, мы его вздумаем дразнить, так глаза кровью и нальются, и сейчас за кинжал. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. У меня было свое на уме.
У князя в сакле собралось уже множество народа. У азиатов, знаете, обычай всех встречных и поперечных приглашать на свадьбу. Нас приняли со всеми почестями и повели в кунацкую. Я, однако ж, не позабыл подметить, где поставили наших лошадей, знаете, для непредвидимого случая. Сначала мулла прочитает им что-то из Корана; потом дарят молодых и всех их родственников, едят, пьют бузу; потом начинается джигитовка, и всегда один какой-нибудь оборвыш, засаленный, на скверной хромой лошаденке, ломается, паясничает, смешит честную компанию; потом, когда смеркнется, в кунацкой начинается, по-нашему сказать, бал. Бедный старичишка бренчит на трехструнной… забыл, как по-ихнему… ну, да вроде нашей балалайки. Девки и молодые ребята становятся в две шеренги, одна против другой, хлопают в ладоши и поют. Вот выходят одна девка и один мужчина на середину и начинают говорить друг другу стихи нараспев, что попало, а остальные подхватывают хором. Мы с Печориным сидели на почетном месте, и вот к нему подошла меньшая дочь хозяина, девушка лет шестнадцати, и пропела ему… как бы сказать?..
Он как тополь между ними; только не расти, не цвести ему в нашем саду». Печорин встал, поклонился ей, приложив руку ко лбу и сердцу, и просил меня отвечать ей, я хорошо знаю по-ихнему и перевел его ответ. Когда она от нас отошла, тогда я шепнул Григорию Александровичу: «Ну что, какова? И точно, она была хороша: высокая, тоненькая, глаза черные, как у горной серны, так и заглядывали к вам в душу. Печорин в задумчивости не сводил с нее глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала. Только не один Печорин любовался хорошенькой княжной: из угла комнаты на нее смотрели другие два глаза, неподвижные, огненные. Я стал вглядываться и узнал моего старого знакомца Казбича. Он, знаете, был не то, чтоб мирной, не то, чтоб немирной. Подозрений на него было много, хоть он ни в какой шалости не был замечен.
Бывало, он приводил к нам в крепость баранов и продавал дешево, только никогда не торговался: что запросит, давай, — хоть зарежь, не уступит. Говорили про него, что он любит таскаться за Кубань с абреками, и, правду сказать, рожа у него была самая разбойничья: маленький, сухой, широкоплечий… А уж ловок-то, ловок-то был, как бес! Бешмет всегда изорванный, в заплатках, а оружие в серебре. А лошадь его славилась в целой Кабарде, — и точно, лучше этой лошади ничего выдумать невозможно. Недаром ему завидовали все наездники и не раз пытались ее украсть, только не удавалось. Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! Бывало, он ее никогда и не привязывает. Уж такая разбойничья лошадь!.. В этот вечер Казбич был угрюмее, чем когда-нибудь, и я заметил, что у него под бешметом надета кольчуга.
Душно стало в сакле, и я вышел на воздух освежиться. Ночь уж ложилась на горы, и туман начинал бродить по ущельям. Мне вздумалось завернуть под навес, где стояли наши лошади, посмотреть, есть ли у них корм, и притом осторожность никогда не мешает: у меня же была лошадь славная, и уж не один кабардинец на нее умильно поглядывал, приговаривая: «Якши тхе, чек якши! Иногда шум песен и говор голосов, вылетая из сакли, заглушали любопытный для меня разговор. Раз — это было за Тереком — я ездил с абреками отбивать русские табуны; нам не посчастливилось, и мы рассыпались кто куда. За мной неслись четыре казака; уж я слышал за собою крик гяуров, и передо мною был густой лес. Прилег я на седло, поручил себя аллаху и в первый раз в жизни оскорбил коня ударом плети. Как птица нырнул он между ветвями; острые колючки рвали мою одежду, сухие сучья карагача били меня по лицу. Конь мой прыгал через пни, разрывал кусты грудью.
Лучше было бы мне его бросить у опушки и скрыться в лесу пешком, да жаль было с ним расстаться, — и пророк вознаградил меня. Несколько пуль провизжало над моей головою; я уж слышал, как спешившиеся казаки бежали по следам… Вдруг передо мною рытвина глубокая; скакун мой призадумался — и прыгнул. Задние его копыта оборвались с противного берега, и он повис на передних ногах. Я бросил поводья и полетел в овраг; это спасло моего коня: он выскочил. Казаки всё это видели, только ни один не спустился меня искать: они, верно, думали, что я убился до смерти, и я слышал, как они бросились ловить моего коня. Сердце мое облилось кровью; пополз я по густой траве вдоль по оврагу, — смотрю: лес кончился, несколько казаков выезжает из него на поляну, и вот выскакивает прямо к ним мой Карагёз: все кинулись за ним с криком; долго, долго они за ним гонялись, особенно один раза два чуть-чуть не накинул ему на шею аркана; я задрожал, опустил глаза и начал молиться. Через несколько мгновений поднимаю их — и вижу: мой Карагёз летит, развевая хвост, вольный как ветер, а гяуры далеко один за другим тянутся по степи на измученных конях. До поздней ночи я сидел в своем овраге. Вдруг, что ж ты думаешь, Азамат?
С тех пор мы не разлучались. И слышно было, как он трепал рукою по гладкой шее своего скакуна, давая ему разные нежные названья. Казбич молчал. Я умру, Казбич, если ты мне не продашь его! Мне послышалось, что он заплакал: а надо вам сказать, что Азамат был преупрямый мальчишка, и ничем, бывало, у него слез не выбьешь, даже когда он был и помоложе. В ответ на его слезы послышалось что-то вроде смеха. Хочешь, я украду для тебя мою сестру? Как она пляшет! Не бывало такой жены и у турецкого падишаха… Хочешь?
Неужели не стоит Бэла твоего скакуна? Долго, долго молчал Казбич; наконец вместо ответа он затянул старинную песню вполголоса: [Я прошу прощения у читателей в том, что переложил в стихи песню Казбича, переданную мне, разумеется, прозой; но привычка — вторая натура. Сладко любить их, завидная доля; Но веселей молодецкая воля. Конь же лихой не имеет цены: Он и от вихря в степи не отстанет, Он не изменит, он не обманет. Напрасно упрашивал его Азамат согласиться, и плакал, и льстил ему, и клялся; наконец Казбич нетерпеливо прервал его: — Поди прочь, безумный мальчишка! Где тебе ездить на моем коне? На первых трех шагах он тебя сбросит, и ты разобьешь себе затылок об камни. Сильная рука оттолкнула его прочь, и он ударился об плетень так, что плетень зашатался. Через две минуты уж в сакле был ужасный гвалт.
Вот что случилось: Азамат вбежал туда в разорванном бешмете, говоря, что Казбич хотел его зарезать. Все выскочили, схватились за ружья — и пошла потеха! Крик, шум, выстрелы; только Казбич уж был верхом и вертелся среди толпы по улице, как бес, отмахиваясь шашкой. Мы сели верхом и ускакали домой. Живущи, разбойники! Видал я-с иных в деле, например: ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает шашкой, — штабс-капитан после некоторого молчания продолжал, топнув ногою о землю: — Никогда себе не прощу одного: черт меня дернул, приехав в крепость, пересказать Григорью Александровичу все, что я слышал, сидя за забором; он посмеялся, — такой хитрый! Расскажите, пожалуйста. Дня через четыре приезжает Азамат в крепость. По обыкновению, он зашел к Григорию Александровичу, который его всегда кормил лакомствами.
Я был тут. Зашел разговор о лошадях, и Печорин начал расхваливать лошадь Казбича: уж такая-то она резвая, красивая, словно серна, — ну, просто, по его словам, этакой и в целом мире нет. Засверкали глазенки у татарчонка, а Печорин будто не замечает; я заговорю о другом, а он, смотришь, тотчас собьет разговор на лошадь Казбича. Эта история продолжалась всякий раз, как приезжал Азамат. Недели три спустя стал я замечать, что Азамат бледнеет и сохнет, как бывает от любви в романах-с. Что за диво?.. Вот видите, я уж после узнал всю эту штуку: Григорий Александрович до того его задразнил, что хоть в воду. Раз он ему и скажи: — Вижу, Азамат, что тебе больно понравилась эта лошадь; а не видать тебе ее как своего затылка! Ну, скажи, что бы ты дал тому, кто тебе ее подарил бы?..
Клянусь, ты будешь владеть конем; только за него ты должен отдать мне сестру Бэлу: Карагёз будет ее калымом. Надеюсь, что торг для тебя выгоден. Азамат молчал. Ну, как хочешь! Я думал, что ты мужчина, а ты еще ребенок: рано тебе ездить верхом… Азамат вспыхнул. Смотри же, Азамат! Вот они и сладили это дело… по правде сказать, нехорошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он все-таки ее муж, а что Казбич — разбойник, которого надо было наказать. Сами посудите, что ж я мог отвечать против этого?..
Но в то время я ничего не знал об их заговоре. Вот раз приехал Казбич и спрашивает, не нужно ли баранов и меда; я велел ему привести на другой день. Вечером Григорий Александрович вооружился и выехал из крепости: как они сладили это дело, не знаю, — только ночью они оба возвратились, и часовой видел, что поперек седла Азамата лежала женщина, у которой руки и ноги были связаны, а голова окутана чадрой. На другой день утром рано приехал Казбич и пригнал десяток баранов на продажу. Привязав лошадь у забора, он вошел ко мне; я попотчевал его чаем, потому что хотя разбойник он, а все-таки был моим кунаком.
Герой нашего времени
Бэла была убита случайным выстрелом в перестрелке. Если бы Казбич хотел убить Бэлу за измену мусульманской вере, или из-за потери коня, или в отместку Печорину, то погоня бы не состоялась – труп Бэлы был бы найден у ручья. В гибели Бэлы — героини одной из глав романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» виноват Печорин, хотя зарезал девушку Казбич.
Герой нашего времени
Позже пришли известия о том, что Казбич убил отца Бэлы и Азамата, черкесского князя, подозревая его в участии в похищении его коня. почему?. Ответы на часто задаваемые вопросы при подготовке домашнего задания по всем школьным предметам. Разбойник убивает отца Бэлы и Азамата, будучи уверенный, что кража коня его рук дело.
Задание МЭШ
И будешь всегда здоров... Помогите создать рецепт волшебного лекарства здоровья? Сладкоежка625 27 апр. Arinabuvanova 27 апр. На каком литературном приеме чаще всего строятся волшебные сказки? ИраТарасова 27 апр. Директор «Дубков», организовавший торжественную встречу, занялся вещами. Объяснение : думаю, что это правильно... MLika24680 27 апр. Филька - это главный герой одноименной повести Андрея Геласимова, который живет в постсоветской России и занимается различными..
Toktarova1979 27 апр.
Григорию приходится стрелять. Труп Юнкера ложится на совесть черкесов, как все и надеялись изначально. Вера быстро узнает о дуэли и рассказывает мужу о своей большой любви к Григорию Печорину. Муж, конечно же, недоволен таким поворотом, поэтому сразу же забирает ее из Пятигорска. Женщина только успевает оставить записку, которую находит Печорин. Он пытается догнать возлюбленную из Петербурга, но терпит неудачу. Именно в это время Григорий осознает, что единственной подходящей ему девушкой все это время была Вера.
В отличие от остальных, она принимала его таким, какой он есть. Несмотря на все предосторожности, подозрения об участии Печорина в дуэли все же достигают вышестоящего руководства. В связи с этим его ссылают на Кавказ. Перед отъездом он посещает Лиговских, где выслушивает причитания и удивления княгини. Та не понимает, почему он не хочет свадьбы с ее дочерью. Печорин же просит беседы с Мэри наедине. Он сообщает девушке, что все это время просто так играл с нею. Княжна лишь говорит, что ненавидит его.
Фаталист Последняя часть истории начинается с того, что батальон Печорина стоит в одной из казачьих станиц. Вечерами офицеры развлекаются игрой в карты и однажды у них зашел разговор о судьбе. Суть беседы была в следующем: предопределена ли судьба человека на небесах, а также его рождение и смерть. Беседа быстро переросла в спор, и офицеры разделились на две группы — за и против. Один из офицеров, серьезный фаталист, решил устроить пари. Печорин его принял. Смысл пари заключался в том, что если ему сегодня суждено умереть — он умрет, а если нет, то нет. Вулич хватает пистолет и стреляет.
Остальные смотрят в ожидании, однако случается осечка. Перед тем, как офицер совершил выстрел, Печорин внимательно разглядывал фаталиста и отметил на нем лик смерти. Он сообщил Вуличу о том, что мужчине предстоит умереть. Когда же этого не случилось, Печорин не успокоился. А тем временем читатель понимает, что офицер отвел руку, а пуля пробила шляпу на стене. Это значило, что оружие было заряжено. Утром после пробуждения Печорин узнает последние новости. Был найден офицер, которого ночью зарубили.
Им оказался Вулич. Пьяный казак ночью убил мужчину. Убийцу быстро находят, однако он запирается в доме не собирается выходить и сдаваться. У него пистолет, поэтому никто не решается войти в дом, боясь получить пулю. Однако в этот момент у Печорина мелькает странная мысль. Печорину внезапно хочется поиграть с судьбой, как и Вуличу. Поэтому он без страха залазит в окно, а казак, естественно, стреляет, но промахивается. Убийцу арестовывают и уводят, а Печорина начинают считать настоящим героем.
После этого случая Григорий долго сомневается, стоит ли ему стать фаталистом. Он возвращается на Кавказ и делится историей и своими мыслями с Максимом Максимычем. Он спрашивает у начальника, верит ли тот в судьбу. Максим Максимыч только качает головой. Мужчина говорит, что оружие иногда дает осечки, а зарубленного Вулича конечно жалко, но ничего не поделать. На этом беседа заканчивается. Как и весь роман. Тест по краткому содержанию «Героя нашего времени» Вот и подошло к концу наше краткое содержание произведения «Герой нашего времени».
Очень надеемся, что вы читали его внимательно, запоминали детали и время не было потрачено впустую. Чтоб понять насколько хорошо вы поняли суть произведения — мы сделали небольшой тест на семь вопросов. Небольшой, но весьма каверзный. Пройти его сможет только тот, кто внимательно читал краткое содержание. Айда отвечать на вопросы и делиться результатами с друзьями в комментариях и социальных сетях. Видеообзор романа «Герой нашего времени» Очень краткое содержание романа «Герой нашего времени» ровно за 1 минуту 14 секунд, а потом разбор по косточкам: персонажи и основные главы. Самое главное — это подписаться и нажать на колокольчик :. Впервые произведение «Герой нашего времени» увидело свет в 1839 году.
Считается первым в русской прозе лирико-психологическим романом. Впервые издается в Санкт-Петербурге тиражом в 1000 экземпляров. Приехали :. Давайте перечитывать краткое содержание заново. Но если времени нет, то запомните, пожалуйста, три слова: Михаил. Лермонтов :. Печорин — это вымышленный образ офицера русской армии, который сочетает в себе черты характера героя романтизма и при этом в отношениях с другими персонажами похож на лишнего человека, который не нашел себе применения. Вот такое объединение диаметрально противоположных черт характера и дает образ героя — противоречивого, лирического и слегка несчастливого.
Конечно есть! Мы вообще отдельный раздел со школьными произведениями запилили. Он пополняетя почти ежедневно — приходите, читайте, учитесь хорошо :. Кто из героев помогает Печорину украсть Бэлу? Как это происходит? Похитить Бэлу помогает собственный брат Азамат, которому Печорин обещает лошадь Казбича. Азамат привез девушку в крепость, где находился Печорин. И пока Печорин занимался отвлечением Казбича, брат Бэлы забрал обещанного коня.
Девушка оказалась заперта в крепости. Почему Ундина хотела утопить Печорина? Потому что Печорин раскрыл место встречи контрабандистов и задавал ей вопросы, которые угрожали их безопасности. Он делал это не специально и не ставил цели сдать их властям, но девушка все равно испугалась и решила перестраховаться. Кто из героев носит кольцо с именем княжны Мери? Кольцо с именем княжны Мери носит Грушницкий, который страстно влюблен в нее. Кого Печорин убивает на дуэли? Печорин убивает на дуэли Грушницкого.
Дуэль была организована для того, чтобы высмеять Печорина перед остальными, однако тот раскусил план Грушницкого. Сколько лет главным героям романа Герой нашего времени?
Дни шли за днями, одно событие сменяло другое.
И с каждым разом читатель всё больше и больше узнаёт о главном герое. Однажды в Пятигорск приезжает родственница княжны Мери — Вера. Когда-то давно Печорин уже был знаком с Верой и страстно любил её.
Вера тоже бережно хранила воспоминания о светлых чувствах к Григорию Александровичу. Печорин и Вера встретились. Печорина стало не узнать — из злостного циника он превращается в чувственного и страдающего от любви молодого человека.
Встреча с Верой уже будучи замужней заставила Печорина сильно взволноваться. Он долго скакал на коне по горам, пока совсем не измучил коня. Увидев Печорина в таком виде, Вера сильно испугалась.
Грушницкий уверял Печорина, что теперь его уже точно никто в доме княжны не примет. Григорий же доказывал, что наоборот будут принимать. Придя на бал к княгине Лиговской, Печорин предстал невероятно учтивым к отношению к Мери — приглашал её на танцы, был изысканным в манерах, даже защитил от пьяного офицера, а чуть позднее помогал во время обморока.
Такие знаки показались матери Мери очень положительными, и она по-дружески пригласила его в дом. Печорин начал навещать Лиговских. Мери стала казаться ему даже привлекательной как женщина, но тянуло его всё равно к Вере.
Однажды во время прогулки Вера призналась, что у неё чахотка, что она смертельно больна, и ей не нужна плохая репутация в обществе. Она сказала, что всегда была благосклонна ко всем его порокам и недостаткам. Печорин сближается с княжной Мери, которой уже надоели все поклонники, и Грушницкий также.
Печорину было невероятно легко обаять и влюбить в себя княжну, хотя ему это и не нужно было. Главная его цель была — поразвлечься и позабавиться, ну и слегка позлить Грушницкого. Ему также хотелось вызвать ревность у Веры, как будто он ещё кому-то нужен.
Григорий добился любви Мери, хотя на первых порах девушка свои чувства не проявляла и не показывала. На Веру этот флиртовый роман Печорина впечатление произвёл, она встревожилась не на шутку, и встретившись с ним тайно попросила его не жениться на Мери и назначила Григорию ночную встречу. Печорин заскучал в обществе Мери, как и Веры тоже.
Ему опостылил Грушницкий с его мальчишескими выходками. Печорин стал вести себя в обществе вызывающе, что доводило Мери до слёз, которая уже была влюблена в него. Люди стали воспринимать его как безумцем, без морали и нравственности.
Но именно такое поведение и привлекало в нём юную Лиговскую, она была Григорием прямо заворожена. А Грушницкий, тот просто взревел от ревности, понимая, что сердце Мери уже отдано Печорину. Григорию же было забавно, что Грушницкого стало воротить от него.
И весь город только и говорил, что вскоре Мери будет сделано предложение со стороны Печорина. Княгиня — мать уже даже сватов начала поджидать. Но Печорин не торопился с предложением, а ждал, когда Мери первая признается ему в своих чувствах.
На одной из прогулок он поцеловал княжну в щечку, чтобы понаблюдать, что она будет делать. И на другой день Мери призналась, что влюблена в Печорина. Григорий же, холодно отреагировав, сказал, что он-то к ней таких чувств не испытывает.
Такое признание унизило девушку. Вот что-что, а этого она вовсе не ожидала от любимого человека. До неё наконец дошло, что Печорин всего лишь забавлялся с ней.
Далее описывается, почему Печорин так низко поступил с Мери. Якобы он не хочет связывать себя узами брака, потому что когда-то его матери гадалка сказала, что Григорий погибнет от злой супруги. В дневнике Печорин пишет, что ему свобода дороже всего на свете, и что он не может никому принести счастье.
В город приезжает знаменитый артист-фокусник. Жители города поспешили на представление. Собрались все, кроме Веры и Мери.
Печорина очень тянуло к Вере, и он поспешил к Луговским, как только стемнело. В то время Вера как раз у них остановилась. В окне Печорин увидел Мери.
Грушницкий же, подумав, что Печорин отправляется на свидание к ней, бесится от ревности и обиды. Грушницкий вызвал Григория на дуэль, а Вернера выбрали секундантом, вторым секундантом выступил какой-то драгун. Печорин долго размышлял в волнении, что никому не принёс ничего хорошего по жизни, что ему придётся стать кому-то палачом.
Теперь ему придётся убивать не только словом, но и делом. Его размышления привели к тому, что по-настоящему он любил только всегда самого себя. Ему так и не встретился по жизни человек, который бы мог его понять и простить — ни мужчина, ни женщина.
И вот он должен выступить на дуэли, а что же он оставил в жизни после себя. Кроме пустых воспоминаний, ровным счётом ничего. На другое утро доктор Вернет попробовал помирить Грушницкого с Печорины, но первый был неумолим.
Печорин хотел было выказать себя великодушным, но Грушницкий был настолько обиженным, что дуэль состоялась. Печорин застрелил Грушницкого. Но скрывая дуэль, секунданты объявили, что молодой офицер был убит черкесами.
День клонился к закату, и путники были вынуждены остановиться на ночлег. Лермонтов пригласил Максима Максимыча на чай, и стал расспрашивать его о военной службе. Очень хотелось ему вытянуть из собеседника какую-нибудь историйку. Максим Максимыч не сразу, но начал рассказывать о том, как к нему в крепость, что стояла за Тереком, прислали молодого офицера, лет двадцати пяти, которого звали Григорий Александрович Печорин. Он прослужил с Максимом Максимычем примерно год, но этот год был беспокойным для штабс-капитана, наполненным множеством событий. Однажды Максима Максимыча пригласил на свадьбу черкесский князь, и штабс-капитан позвал с собой Печорина. На свадьбе Печорин увидел юную черкешенку Бэлу, младшую дочь князя. Она подошла к Печорину и пропела ему на черкесском языке полу-комплимент полу-признание в своих чувствах. Максим Максимыч был переводчиком.
За девушкой на свадьбе наблюдал еще один гость — Казбич, про которого ходили разные слухи о его разбойничьих подвигах, но напрямую он никогда не попадался. Максим Максимыч знал его, потому что Казбич приводил в крепость продавать баранов. Много никогда не просил, но и торговаться не любил, не уступал. Выйдя из душного дома на улицу, Максим Максимыч невольно подслушал разговор между Казбичем и Азаматом, младшим братом Бэлы. Азамату очень нравился конь Казбича.
Краткое содержание по главам романа «Герой нашего времени» Михаила Юрьевича Лермонтова
Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие стали помогать быкам почти одним криком. За моею тележкою четверка быков тащила другую как ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была доверху накладена. Это обстоятельство меня удивило. За нею шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился: он молча отвечал мне на поклон и пустил огромный клуб дыма.
Он молча опять поклонился. Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня. Он улыбнулся вторично. Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки все ни с места...
Ужасные плуты! А что с них возьмешь?.. Любят деньги драть с проезжающих... Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут! А вы, смею спросить?..
Я сказал ему. Разговор этим кончился и мы продолжали молча идти друг подле друга. На вершине горы нашли мы снег. Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как это обыкновенно бывает на юге; но благодаря отливу снегов мы легко могли различать дорогу, которая все еще шла в гору, хотя уже не так круто. Я велел положить чемодан свой в тележку, заменить быков лошадьми и в последний раз оглянулся на долину; но густой туман, нахлынувший волнами из ущелий, покрывал ее совершенно, ни единый звук не долетал уже оттуда до нашего слуха. Осетины шумно обступили меня и требовали на водку; но штабс-капитан так грозно на них прикрикнул, что они вмиг разбежались. До станции оставалось еще с версту.
Кругом было тихо, так тихо, что по жужжанию комара можно было следить за его полетом. Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари. На темном небе начинали мелькать звезды, и странно, мне показалось, что оно гораздо выше, чем у нас на севере. По обеим сторонам дороги торчали голые, черные камни; кой-где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один сухой листок не шевелился, и весело было слышать среди этого мертвого сна природы фырканье усталой почтовой тройки и неровное побрякиванье русского колокольчика. Штабс-капитан не отвечал ни слова и указал мне пальцем на высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас. И в самом деле, Гуд-гора курилась; по бокам ее ползали легкие струйки — облаков, а на вершине лежала черная туча, такая черная, что на темном небе она казалась пятном. Уж мы различали почтовую станцию, кровли окружающих ее саклей, и перед нами мелькали приветные огоньки, когда пахнул сырой, холодный ветер, ущелье загудело и пошел мелкий дождь.
Едва успел я накинуть бурку, как повалил снег. Я с благоговением посмотрел на штабс-капитана... За неимением комнаты для проезжающих на станции, нам отвели ночлег в дымной сакле. Я пригласил своего спутника выпить вместе стакан чая, ибо со мной был чугунный чайник — единственная отрада моя в путешествиях по Кавказу. Сакля была прилеплена одним боком к скале; три скользкие, мокрые ступени вели к ее двери. Ощупью вошел я и наткнулся на корову хлев у этих людей заменяет лакейскую. Я не знал, куда деваться: тут блеют овцы, там ворчит собака.
К счастью, в стороне блеснул тусклый свет и помог мне найти другое отверстие наподобие двери. Тут открылась картина довольно занимательная: широкая сакля, которой крыша опиралась на два закопченные столба, была полна народа. Посередине трещал огонек, разложенный на земле, и дым, выталкиваемый обратно ветром из отверстия в крыше, расстилался вокруг такой густой пеленою, что я долго не мог осмотреться; у огня сидели две старухи, множество детей и один худощавый грузин, все в лохмотьях. Нечего было делать, мы приютились у огня, закурили трубки, и скоро чайник зашипел приветливо. Уж по крайней мере наши кабардинцы или чеченцы хотя разбойники, голыши, зато отчаянные башки, а у этих и к оружию никакой охоты нет: порядочного кинжала ни на одном не увидишь. Уж подлинно осетины! А молодцы!..
Тут он начал щипать левый ус, повесил голову и призадумался. Мне страх хотелось вытянуть из него какую-нибудь историйку — желание, свойственное всем путешествующим и записывающим людям. Между тем чай поспел; я вытащил из чемодана два походных стаканчика, налил и поставил один перед ним. Он отхлебнул и сказал как будто про себя: «Да, бывало! Я знаю, старые кавказцы любят поговорить, порассказать; им так редко это удается: другой лет пять стоит где-нибудь в захолустье с ротой, и целые пять лет ему никто не скажет «здравствуйте» потому что фельдфебель говорит «здравия желаю». А поболтать было бы о чем: кругом народ дикий, любопытный; каждый день опасность, случаи бывают чудные, и тут поневоле пожалеешь о том, что у нас так мало записывают. Я дал себе заклятье.
Когда я был еще подпоручиком, раз, знаете, мы подгуляли между собой, а ночью сделалась тревога; вот мы и вышли перед фрунт навеселе, да уж и досталось нам, как Алексей Петрович узнал: не дай господи, как он рассердился! Оно и точно: другой раз целый год живешь, никого не видишь, да как тут еще водка — пропадший человек! Услышав это, я почти потерял надежду. Я раз насилу ноги унес, а еще у мирнова князя был в гостях. Раз, осенью пришел транспорт с провиантом; в транспорте был офицер, молодой человек лет двадцати пяти. Он явился ко мне в полной форме и объявил, что ему велено остаться у меня в крепости. Он был такой тоненький, беленький, на нем мундир был такой новенький, что я тотчас догадался, что он на Кавказе у нас недавно.
Я взял его за руку и сказал: «Очень рад, очень рад. Вам будет немножко скучно... Да, пожалуйста, зовите меня просто Максим Максимыч, и, пожалуйста, — к чему эта полная форма? Ему отвели квартиру, и он поселился в крепости. Григорием Александровичем Печориным. Славный был малый, смею вас уверить; только немножко странен. Ведь, например, в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут — а ему ничего.
А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова не добьешься, зато уж иногда как начнет рассказывать, так животики надорвешь со смеха... Да-с, с большими был странностями, и, должно быть, богатый человек: сколько у него было разных дорогих вещиц!.. Ну да уж зато памятен мне этот год; наделал он мне хлопот, не тем будь помянут! Ведь есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи! Верст шесть от крепости жил один мирной князь. Сынишка его, мальчик лет пятнадцати, повадился к нам ездит: всякий день, бывало, то за тем, то за другим; и уж точно, избаловали мы его с Григорием Александровичем. А уж какой был головорез, проворный на что хочешь: шапку ли поднять на всем скаку, из ружья ли стрелять.
Одно было в нем нехорошо: ужасно падок был на деньги. Раз, для смеха, Григорий Александрович обещался ему дать червонец, коли он ему украдет лучшего козла из отцовского стада; и что ж вы думаете? А бывало, мы его вздумаем дразнить, так глаза кровью и нальются, и сейчас за кинжал. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. У меня было свое на уме. У князя в сакле собралось уже множество народа.
У азиатов, знаете, обычай всех встречных и поперечных приглашать на свадьбу. Нас приняли со всеми почестями и повели в кунацкую. Я, однако ж, не позабыл подметить, где поставили наших лошадей, знаете, для непредвидимого случая. Сначала мулла прочитает им что-то из Корана; потом дарят молодых и всех их родственников, едят, пьют бузу; потом начинается джигитовка, и всегда один какой-нибудь оборвыш, засаленный, на скверной хромой лошаденке, ломается, паясничает, смешит честную компанию; потом, когда смеркнется, в кунацкой начинается, по-нашему сказать, бал. Бедный старичишка бренчит на трехструнной... Девки и молодые ребята становятся в две шеренги одна против другой, хлопают в ладоши и поют. Вот выходит одна девка и один мужчина на середину и начинают говорить друг другу стихи нараспев, что попало, а остальные подхватывают хором.
Мы с Печориным сидели на почетном месте, и вот к нему подошла меньшая дочь хозяина, девушка лет шестнадцати, и пропела ему... Он как тополь между ними; только не расти, не цвести ему в нашем саду». Печорин встал, поклонился ей, приложив руку ко лбу и сердцу, и просил меня отвечать ей, я хорошо знаю по-ихнему и перевел его ответ. Когда она от нас отошла, тогда я шепнул Григорью Александровичу: «Ну что, какова? И точно, она была хороша: высокая, тоненькая, глаза черные, как у горной серны, так и заглядывали нам в душу. Печорин в задумчивости не сводил с нее глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала. Только не один Печорин любовался хорошенькой княжной: из угла комнаты на нее смотрели другие два глаза, неподвижные, огненные.
Я стал вглядываться и узнал моего старого знакомца Казбича. Он, знаете, был не то, чтоб мирной, не то, чтоб немирной. Подозрений на него было много, хоть он ни в какой шалости не был замечен. Бывало, он приводил к нам в крепость баранов и продавал дешево, только никогда не торговался: что запросит, давай, — хоть зарежь, не уступит. Говорили про него, что он любит таскаться на Кубань с абреками, и, правду сказать, рожа у него была самая разбойничья: маленький, сухой, широкоплечий... А уж ловок-то, ловок-то был, как бес! Бешмет всегда изорванный, в заплатках, а оружие в серебре.
А лошадь его славилась в целой Кабарде, — и точно, лучше этой лошади ничего выдумать невозможно. Недаром ему завидовали все наездники и не раз пытались ее украсть, только не удавалось. Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная, как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! Бывало, он ее никогда и не привязывает. Уж такая разбойничья лошадь!.. В этот вечер Казбич был угрюмее, чем когда-нибудь, и я заметил, что у него под бешметом надета кольчуга. Душно стало в сакле, и я вышел на воздух освежиться.
Ночь уж ложилась на горы, и туман начинал бродить по ущельям. Мне вздумалось завернуть под навес, где стояли наши лошади, посмотреть, есть ли у них корм, и притом осторожность никогда не мешает: у меня же была лошадь славная, и уж не один кабардинец на нее умильно поглядывал, приговаривая: «Якши тхе, чек якши!
Главным героем сериала является Люцифер, который оставляет свою прежнюю жизнь в Аду и открывает ночной клуб. Но его жизнь меняется, когда он помогает детективу Хлое Декер раскрыть преступление и осознает, что ему нравится помогать людям и что его таланты могут быть использованы не только в адском царстве. В сериале «Люцифер» было много тайн и нераскрытых загадок, одна из которых — почему Казбич убил Бэлу. В конце сериала Люцифер раскрывает эту тайну и оказывается, что Казбич убил Бэлу, потому что она узнала слишком много о тайне его рождения.
Казбич, родившийся обычным человеков, не хотел, чтобы кто-то знал о его происхождении, и Бэла стала угрозой для него. Раскрытие этой тайны не только привело к развязке сюжета, но и показало, что даже дьявол, который был знаменит своим неповиновением законам и нравам, может быть чувствительным и иметь личную мотивацию. Подозрения и исследование После того, как Бэла была убита, Люцифер и Хлоя начали исследование, чтобы выяснить, что произошло. Информация была крайне ограниченной, так как Бэла была членом семьи мафии, которая обладала большим влиянием в городе.
Язык, на котором желает давать показания: русский. Семейное положение: холост.
Место работы, должность или род занятий: военная крепость на Кавказе, офицер, капитан царской армии. Место жительства: г. Судимость: нет. Перед началом допроса в соответствии со статьёй 123 УПК подозреваемому Печорину разъяснены предусмотренные ст. Проживал с убитой несколько месяцев, но в брак не вступал. Когда вы впервые увидели Бэлу, дочь грузинского князя?
Я увидел Бэлу впервые на свадьбе её старшей сестры. Отец Бэлы князь N и мой штабс-капитан Максим Максимович были кунаками. И нас двоих пригласили. Мы с Максимом Максимовичем сидели на почётном месте, и ко мне подошла дочь хозяина. Выразительное чтение текста. Как вам пришла в голову мысль похитить Бэлу?
Максим Максимович подслушал разговор Казбича и брата Бэлы Азамата и рассказал мне. Воспроизводится запись разговора Казбича и Азамата. Очная ставка. Выразительное чтение по ролям отрывка из романа. И всё же, как вы, офицер русской армии, могли решиться на это? Разве это не подлость — воспользоваться избалованностью брата Бэлы Азамата, его страстью к лошадям и заставить выкрасть сестру?
Я хотел бы попросить выбирать выражения.
Главными действующими лицами главы «Бэла» являются Григорий Александрович Печорин и молодая черкешенка Бэла. С первой встречи молодые люди понравились друг другу. Печорин, избалованный всеми прелестями светского общества, подумал, что простосердечие Бэлы сможет разжечь в его сердце огонь любви, но он ошибся. Печорин получает Бэлу, используя пылкость и желание украсть Карагеза, коня черкеса по имени Казбич, её младшего брата Азамата. Никто не знает, что же случилось с молодым черкесом, но мы знаем точно, что судьба его сломана. Вскоре мы узнаем, что Казбич убивает отца Бэлы.
Казбич — образ и характеристика героя романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»
Казбич убил отца Беллы, ошибочно думая, что именно с его согласия Азамат украл его коня. Почему казбич убивает бэлу. Уроки французского ответе на вопрос: расскажите о герое по следующему примерному плану: мальчик оказался в райцентре? Почему Казбич убил Бэлу? Ответственность за гибель Бэлы в повести Лермонтова (см. его краткую биографию) делят друг с другом Казбич и Печорин. О разговоре Казбича и Азамата узнал Печорин – русский военный, которому также приглянулась Бэла.
Азамат в романе «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова
Конечно же, находит их. Григорий знакомится с молодым юнкером Грушницким. Это пылкий юноша, влюблённый в Мери Лиговскую — красавицу княжну. Печорину смешно наблюдать за отношением Грушницкого к Мери. И он стал делать разные высказывания при Грушницком по поводу девушки, как будто она какая-то скаковая лошадь со своими прелестями и недостатками. Сама же Мери сначала бесила Печорина.
Он не упускал случая позлить её: то опередив купить дорогой ковер из-под рук княжны, то выкидывал в ее сторону разного рода колкости. Печорин всячески пытался доказать Грушницкому, что Мери обычная кокетка со всеми подряд, а замуж выйдет за того, кого выберет ей маменька, за какого-нибудь никчемного ничего из себя не представляющего господина. В этом же городе Печорин знакомится с местным доктором Вернером — умным, но желчным человеком. В городе его прозывали местным Мефистофелем, но это даже нравилось доктору. Это казалось ему чем-то экзотическим, чем он и гордился.
Так как доктор Вернер, как уже было сказано, человеком был умным, то он уже давно предугадал, что между тремя — Грушницким, Печориным и Мери что-то вскоре должно приключиться. Но он об этом никому не говорил. Дни шли за днями, одно событие сменяло другое. И с каждым разом читатель всё больше и больше узнаёт о главном герое. Однажды в Пятигорск приезжает родственница княжны Мери — Вера.
Когда-то давно Печорин уже был знаком с Верой и страстно любил её. Вера тоже бережно хранила воспоминания о светлых чувствах к Григорию Александровичу. Печорин и Вера встретились. Печорина стало не узнать — из злостного циника он превращается в чувственного и страдающего от любви молодого человека. Встреча с Верой уже будучи замужней заставила Печорина сильно взволноваться.
Он долго скакал на коне по горам, пока совсем не измучил коня. Увидев Печорина в таком виде, Вера сильно испугалась. Грушницкий уверял Печорина, что теперь его уже точно никто в доме княжны не примет. Григорий же доказывал, что наоборот будут принимать. Придя на бал к княгине Лиговской, Печорин предстал невероятно учтивым к отношению к Мери — приглашал её на танцы, был изысканным в манерах, даже защитил от пьяного офицера, а чуть позднее помогал во время обморока.
Такие знаки показались матери Мери очень положительными, и она по-дружески пригласила его в дом. Печорин начал навещать Лиговских. Мери стала казаться ему даже привлекательной как женщина, но тянуло его всё равно к Вере. Однажды во время прогулки Вера призналась, что у неё чахотка, что она смертельно больна, и ей не нужна плохая репутация в обществе. Она сказала, что всегда была благосклонна ко всем его порокам и недостаткам.
Печорин сближается с княжной Мери, которой уже надоели все поклонники, и Грушницкий также. Печорину было невероятно легко обаять и влюбить в себя княжну, хотя ему это и не нужно было. Главная его цель была — поразвлечься и позабавиться, ну и слегка позлить Грушницкого. Ему также хотелось вызвать ревность у Веры, как будто он ещё кому-то нужен. Григорий добился любви Мери, хотя на первых порах девушка свои чувства не проявляла и не показывала.
На Веру этот флиртовый роман Печорина впечатление произвёл, она встревожилась не на шутку, и встретившись с ним тайно попросила его не жениться на Мери и назначила Григорию ночную встречу. Печорин заскучал в обществе Мери, как и Веры тоже. Ему опостылил Грушницкий с его мальчишескими выходками. Печорин стал вести себя в обществе вызывающе, что доводило Мери до слёз, которая уже была влюблена в него. Люди стали воспринимать его как безумцем, без морали и нравственности.
Но именно такое поведение и привлекало в нём юную Лиговскую, она была Григорием прямо заворожена. А Грушницкий, тот просто взревел от ревности, понимая, что сердце Мери уже отдано Печорину. Григорию же было забавно, что Грушницкого стало воротить от него. И весь город только и говорил, что вскоре Мери будет сделано предложение со стороны Печорина. Княгиня — мать уже даже сватов начала поджидать.
Но Печорин не торопился с предложением, а ждал, когда Мери первая признается ему в своих чувствах. На одной из прогулок он поцеловал княжну в щечку, чтобы понаблюдать, что она будет делать. И на другой день Мери призналась, что влюблена в Печорина. Григорий же, холодно отреагировав, сказал, что он-то к ней таких чувств не испытывает. Такое признание унизило девушку.
Вот что-что, а этого она вовсе не ожидала от любимого человека. До неё наконец дошло, что Печорин всего лишь забавлялся с ней. Далее описывается, почему Печорин так низко поступил с Мери. Якобы он не хочет связывать себя узами брака, потому что когда-то его матери гадалка сказала, что Григорий погибнет от злой супруги. В дневнике Печорин пишет, что ему свобода дороже всего на свете, и что он не может никому принести счастье.
В город приезжает знаменитый артист-фокусник. Жители города поспешили на представление. Собрались все, кроме Веры и Мери. Печорина очень тянуло к Вере, и он поспешил к Луговским, как только стемнело. В то время Вера как раз у них остановилась.
Разбойника засекли патрульные крепости и попытались убить. Спас от смертоносной пули Казбича лишь его конь. Мужчина вовремя толкнул лошадь, которая успела увести хозяина с линии обстрела. Дождавшись, когда переполох первого конфликта забудется, черкес выкрал у Печорина Бэлу. Уйти от погони разбойнику не удалось, российские офицеры ранили коня. Тогда безумный горец спрыгнул с лошади и ударил Бэлу ножом в спину. Разгоряченный мужчина отнял у врага самое дорогое, даже несмотря на то, что сам испытывал к девушке сильные чувства. Ранение, которое получил Казбич в суматохе, не остановило горца.
Разбойник скрылся от преследователей, и больше никто не слышал о рисковом мужчине достоверных сведений. Цитаты[] Вдруг, что ж ты думаешь, Азамат? Во мраке слышу, бегает по берегу оврага конь, фыркает, ржет и бьет копытами о землю; я узнал голос моего Карагёза; это был он, мой товарищ!.. С тех пор мы не разлучались. Поди прочь, безумный мальчишка!
Такой хитрец: ведь смекнул, что не сносить ему головы, если б он попался.
Так с тех пор и пропал: верно, пристал к какой-нибудь шайке абреков, да и сложил буйную голову за Тереком или за Кубанью: туда и дорога!.. Признаюсь, и на мою долю порядочно досталось. Как я только проведал, что черкешенка у Григорья Александровича, то надел эполеты, шпагу и пошел к нему. Он лежал в первой комнате на постели, подложив одну руку под затылок, а другой держа погасшую трубку; дверь во вторую комнату была заперта на замок, и ключа в замке не было. Я все это тотчас заметил… Я начал кашлять и постукивать каблуками о порог — только он притворялся, будто не слышит. Не хотите ли трубку?
Я не Максим Максимыч: я штабс-капитан. Не хотите ли чаю? Если б вы знали, какая мучит меня забота! Ведь у нас давно все пополам. Пожалуйте вашу шпагу! Митька принес шпагу.
Исполнив долг свой, сел я к нему на кровать и сказал: — Послушай, Григорий Александрович, признайся, что нехорошо. Ну, признайся, — сказал я ему. Ну, что прикажете отвечать на это?.. Я стал в тупик. Однако ж после некоторого молчания я ему сказал, что если отец станет ее требовать, то надо будет отдать. Я опять стал в тупик.
Дело сделано, не надо только охотою портить; оставьте ее у меня, а у себя мою шпагу… — Да покажите мне ее, — сказал я. Я нанял нашу духанщицу: она знает по-татарски, будет ходить за нею и приучит ее к мысли, что она моя, потому что она никому не будет принадлежать, кроме меня, — прибавил он, ударив кулаком по столу. Я и в этом согласился… Что прикажете делать? Есть люди, с которыми непременно должно соглашаться. Из крепости видны были те же горы, что из аула, — а этим дикарям больше ничего не надобно. Да притом Григорий Александрович каждый день дарил ей что-нибудь: первые дни она молча гордо отталкивала подарки, которые тогда доставались духанщице и возбуждали ее красноречие.
Ах, подарки! Ну, да это в сторону… Долго бился с нею Григорий Александрович; между тем учился по-татарски, и она начинала понимать по-нашему. Мало-помалу она приучилась на него смотреть, сначала исподлобья, искоса, и все грустила, напевала свои песни вполголоса, так что, бывало, и мне становилось грустно, когда слушал ее из соседней комнаты. Никогда не забуду одной сцены, шел я мимо и заглянул в окно; Бэла сидела на лежанке, повесив голову на грудь, а Григорий Александрович стоял перед нею. Разве ты любишь какого-нибудь чеченца? Если так, я тебя сейчас отпущу домой.
Что за глаза! Скажи, ты будешь веселей? Она призадумалась, не спуская с него черных глаз своих, потом улыбнулась ласково и кивнула головой в знак согласия. Он взял ее руку и стал ее уговаривать, чтоб она его поцеловала; она слабо защищалась и только повторяла: «Поджалуста, поджалуста, не нада, не нада». Он стал настаивать; она задрожала, заплакала. Григорий Александрович ударил себя в лоб кулаком и выскочил в другую комнату.
Я зашел к нему; он сложа руки прохаживался угрюмый взад и вперед. Мы ударили по рукам и разошлись. На другой день он тотчас же отправил нарочного в Кизляр за разными покупками; привезено было множество разных персидских материй, всех не перечесть. У них свои правила: они иначе воспитаны. А ведь вышло, что я был прав: подарки подействовали только вполовину; она стала ласковее, доверчивее — да и только; так что он решился на последнее средство. Раз утром он велел оседлать лошадь, оделся по-черкесски, вооружился и вошел к ней.
Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: прощай! Я виноват перед тобой и должен наказать себя; прощай, я еду — куда? Авось недолго буду гоняться за пулей или ударом шашки; тогда вспомни обо мне и прости меня». Она не взяла руки, молчала. Только стоя за дверью, я мог в щель рассмотреть ее лицо: и мне стало жаль — такая смертельная бледность покрыла это милое личико! Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери; он дрожал — и сказать ли вам?
Таков уж был человек, Бог его знает! Только едва он коснулся двери, как она вскочила, зарыдала и бросилась ему на шею. Поверите ли? Штабс-капитан замолчал. Да, они были счастливы! В самом деле, я ожидал трагической развязки, и вдруг так неожиданно обмануть мои надежды!..
Спустя несколько дней узнали мы, что старик убит. Вот как это случилось… Внимание мое пробудилось снова. Вот он раз и дождался у дороги, версты три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков за дочерью; уздени его отстали, — это было в сумерки, — он ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка, нырнул из-за куста, прыг сзади его на лошадь, ударом кинжала свалил его наземь, схватил поводья — и был таков; некоторые уздени все это видели с пригорка; они бросились догонять, только не догнали. Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения. Между тем чай был выпит; давно запряженные кони продрогли на снегу; месяц бледнел на западе и готов уж был погрузиться в черные свои тучи, висящие на дальних вершинах, как клочки разодранного занавеса; мы вышли из сакли. Вопреки предсказанию моего спутника, погода прояснилась и обещала нам тихое утро; хороводы звезд чудными узорами сплетались на далеком небосклоне и одна за другою гасли по мере того, как бледноватый отблеск востока разливался по темно-лиловому своду, озаряя постепенно крутые отлогости гор, покрытые девственными снегами.
Направо и налево чернели мрачные, таинственные пропасти, и туманы, клубясь и извиваясь, как змеи, сползали туда по морщинам соседних скал, будто чувствуя и пугаясь приближения дня. Тихо было все на небе и на земле, как в сердце человека в минуту утренней молитвы; только изредка набегал прохладный ветер с востока, приподнимая гриву лошадей, покрытую инеем. Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять. Тот, кому случалось, как мне, бродить по горам пустынным, и долго-долго всматриваться в их причудливые образы, и жадно глотать животворящий воздух, разлитой в их ущельях, тот, конечно, поймет мое желание передать, рассказать, нарисовать эти волшебные картины. Вот наконец мы взобрались на Гуд-гору, остановились и оглянулись: на ней висело серое облако, и его холодное дыхание грозило близкой бурею; но на востоке все было так ясно и золотисто, что мы, то есть я и штабс-капитан, совершенно о нем забыли… Да, и штабс-капитан: в сердцах простых чувство красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на бумаге. Посмотрите, — прибавил он, указывая на восток, — что за край!
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание. Подложили цепи под колеса вместо тормозов, чтоб они не раскатывались, взяли лошадей под уздцы и начали спускаться; направо был утес, налево пропасть такая, что целая деревушка осетин, живущих на дне ее, казалась гнездом ласточки; я содрогнулся, подумав, что часто здесь, в глухую ночь, по этой дороге, где две повозки не могут разъехаться, какой-нибудь курьер раз десять в год проезжает, не вылезая из своего тряского экипажа. Один из наших извозчиков был русский ярославский мужик, другой осетин: осетин вел коренную под уздцы со всеми возможными предосторожностями, отпрягши заранее уносных, — а наш беспечный русак даже не слез с облучка! Когда я ему заметил, что он мог бы побеспокоиться в пользу хотя моего чемодана, за которым я вовсе не желал лазить в эту бездну, он отвечал мне: «И, барин! Бог даст, не хуже их доедем: ведь нам не впервые», — и он был прав: мы точно могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так много заботиться… Но, может быть, вы хотите знать окончание истории Бэлы? Во-первых, я пишу не повесть, а путевые записки; следовательно, не могу заставить штабс-капитана рассказывать прежде, нежели он начал рассказывать в самом деле.
Итак, погодите или, если хотите, переверните несколько страниц, только я вам этого не советую, потому что переезд через Крестовую гору или, как называет ее ученый Гамба, le Mont St-Christophe достоин вашего любопытства. Итак, мы спускались с Гуд-горы в Чертову долину… Вот романтическое название! Вы уже видите гнездо злого духа между неприступными утесами, — не тут-то было: название Чертовой долины происходит от слова «черта», а не «черт», ибо здесь когда-то была граница Грузии. Эта долина была завалена снеговыми сугробами, напоминавшими довольно живо Саратов, Тамбов и прочие милые места нашего отечества. При повороте встретили мы человек пять осетин; они предложили нам свои услуги и, уцепясь за колеса, с криком принялись тащить и поддерживать наши тележки. И точно, дорога опасная: направо висели над нашими головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться в ущелье; узкая дорога частию была покрыта снегом, который в иных местах проваливался под ногами, в других превращался в лед от действия солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами пробирались; лошади падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая по черным камням.
В два часа едва могли мы обогнуть Крестовую гору — две версты в два часа! Между тем тучи спустились, повалил град, снег; ветер, врываясь в ущелья, ревел, свистал, как Соловей-разбойник, и скоро каменный крест скрылся в тумане, которого волны, одна другой гуще и теснее, набегали с востока… Кстати, об этом кресте существует странное, но всеобщее предание, будто его поставил император Петр I, проезжая через Кавказ; но, во-первых, Петр был только в Дагестане, и, во-вторых, на кресте написано крупными буквами, что он поставлен по приказанию г. Ермолова, а именно в 1824 году. Но предание, несмотря на надпись, так укоренилось, что, право, не знаешь, чему верить, тем более что мы не привыкли верить надписям. Нам должно было спускаться еще верст пять по обледеневшим скалам и топкому снегу, чтоб достигнуть станции Коби. Лошади измучились, мы продрогли; метель гудела сильнее и сильнее, точно наша родимая, северная; только ее дикие напевы были печальнее, заунывнее.
Там есть где развернуть холодные крылья, а здесь тебе душно и тесно, как орлу, который с криком бьется о решетку железной своей клетки». Уж эта мне Азия! Извозчики с криком и бранью колотили лошадей, которые фыркали, упирались и не хотели ни за что в свете тронуться с места, несмотря на красноречие кнутов. Вон там что-то на косогоре чернеется — верно, сакли: там всегда-с проезжающие останавливаются в погоду; они говорят, что проведут, если дадите на водку, — прибавил он, указывая на осетина. Вот мы и свернули налево и кое-как, после многих хлопот, добрались до скудного приюта, состоящего из двух саклей, сложенных из плит и булыжника и обведенных такою же стеною; оборванные хозяева приняли нас радушно. Я после узнал, что правительство им платит и кормит их с условием, чтоб они принимали путешественников, застигнутых бурею.
Славная была девочка эта Бэла! Я к ней наконец так привык, как к дочери, и она меня любила. Надо вам сказать, что у меня нет семейства: об отце и матери я лет двенадцать уж не имею известия, а запастись женой не догадался раньше, — так теперь уж, знаете, и не к лицу; я и рад был, что нашел кого баловать. Она, бывало, нам поет песни иль пляшет лезгинку… А уж как плясала! Григорий Александрович наряжал ее, как куколку, холил и лелеял; и она у нас так похорошела, что чудо; с лица и с рук сошел загар, румянец разыгрался на щеках… Уж какая, бывало, веселая, и все надо мной, проказница, подшучивала… Бог ей прости!.. Месяца четыре все шло как нельзя лучше.
Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила! Она молчала, как будто ей трудно было выговорить. Она заплакала, потом с гордостью подняла голову, отерла слезы и продолжала: — Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю.
Она ведь украдена и считается женой Печорина лишь по законам Кавказа. А по законам царской России она кто? Её ожидало бы возвращение в дом отца, но и тут скорее всего, она бы не доехала и половины дороги, и была бы убита. Поэтому не надо так уж на Казбича. Его задачей было не убить Бэлу, как человека и он её не убил, а тяжело ранил , а совершить свою часть возмездия за кражу коня. На коня,ясен пень, рука бы не поднялась Бэле было отлично известно, что Казбич ищет возможности поквитаться с Печориным. Её предупредили:не выходить. Однако она всё равно это сделала. На мой взгляд, это случилось, потому что девушка была гордая и не захотела мириться со своим печальным будущим и с тем, что чувства Печорина к ней изменились.
Герой нашего времени краткое содержание
Когда Казбич прогнал его, назвав «сумасшедшим мальчиком», которого Карагез выбросит за первые три шага, А бросился к Казбичу. Так было всегда, «когда его начали дразнить: глаза будут красные, а теперь кинжал». Отброшенный в сторону, А бросился в саклю, сказав, что Казбич хотел его зарезать. А поклялся делать все, что от него требуется, только владеть конем Казбича. Зная, что Печорин просил у Белы Карагез, А замолчал. Слова Печорина: «Я думал, что ты мужчина, а ты был еще ребенком; Тебе рано ехать », — задело его гордость. Воспользовавшись отсутствием отца, А отвел сестру в крепость, «Кому руки и ноги были связаны, а голова закутана вуалью ». А понял, что« не взорви голову, если его поймают ».
С тех пор он исчез. Ценность лошади для альпиниста была огромной. Цена его иногда была настолько высока, что за нее давали целое состояние. Максим Максимыч, описывая Карагез, делает разные одобрительные сравнения и даже сравнивает его с красотой Белы: «Черный как смоль, ноги — веревки, а глаза не хуже Белы; и какая мощь! Иногда он ее и не связывает ». Поэтический и точный язык Максима Максимыча создает образ героического коня, но, словно очнувшись от собственной завораживающей речи, он виновато добавляет:« Такая воровская лошадь…». Восхищение лошадью объединяет образ Максима Максимыча и кавказца, который бесконечно долго может обсуждать достоинства и недостатки лошади.
Лермонтов верен своему повествовательному принципу: сначала он создает внешний образ, намечает наиболее характерные черты, а затем переходит непосредственно к событиям. Описав Карагез, писатель переходит к своему рассказу и событиям, которые его окружают. Карагез для него — верный друг, не раз спасавший его от верной смерти. Во время одного из набегов на русских за ним была устроена погоня. Я лег в седло, доверился Аллаху и впервые в жизни оскорбил лошадь хлыстом». Казбич подумал, что обидел лошадь, ударив ее хлыстом. Это выражает любовь и почитание Карагеза как равноправного существа.
Он сравнивает лошадь с птицей. В густом лесу они прыгают через колючки и ветки. Казбич подвергает свою жизнь опасности. Конь мог разбиться в любой момент, Казбич разбился бы вместе с ним. Горец понимает, что с точки зрения возможности он принял неверное решение: «Лучше бы мне было оставить его на опушке и спрятаться в лесу пешком, но было стыдно с ним расстаться он и пророк наградили меня». Плато было готово пожертвовать своей жизнью ради любимой лошади.
Для любого человека это был бы сложный... Казбич пырнул её ножом и... Рассказывает Максим Максимыч: «Смотрю:... Отвечает Злата Мирошкина Наконец, он решается предложить Бэлу. Он делает свою родную сестру предметом торга. Он предает ее. Как брат он должен был бы защищать ее от... Слово из 6 букв. Ответ: Казбич 6 букв. Если этот ответ не подходит, пожалуйста воспользуйтесь формой... Отвечает Глеб Маркушев Предлагает даже украсть для него свою сестру Бэлу.
Он такой, типа одинокий мститель, злой такой, трусливый гурон, а не благородный могиканин. Возможно читателю литературный образ Казбича в Бэле кажется созданным именно таким. Однако это довольно поверхностный взгляд. И Лермонтов, как очевидец событий кавказской войны, видел Казбича и иным, и вот вам доказательство: «— А не слыхали ли вы, что сделалось с Казбичем? А, право, не знаю… Слышал я, что на правом фланге у шапсугов есть какой-то Казбич, удалец, который в красном бешмете разъезжает шажком под нашими выстрелами и превежливо раскланивается, когда пуля прожужжит близко; да вряд ли это тот самый!.. Ему, кстати, памятник в Адыгее стоит. И портрет его имеется. Так что, не знаю, была ли реальной драматическая история любви Бэлы и Печорина, но насчёт Казбича Лермонтов всё же не смог остаться несправедливым, вернул его в ряды героев со всем почестями. И вот интересно, кто же у читателя в итоге вызывает больше отвращения: Казбич "рука судьбы" или Печорин "холодный эгоист"?
О его смелости ходили легенды. Как наезднику ему не было равных, да и оружием он владел неплохо. Автор сравнивал персонажа с бесом. В Советском Союзе и в России не раз снимали «Героя нашего времени». Казбича в нем играли разные актеры: Александр Такайшвили, фильм «Бэла» 1927 ; Суламбек Мамилов, фильм «Герой нашего времени» 1966 ; Арслан Мурзабеков, сериал назван в честь книги 2006. Конфликт с Печориным Лучшим другом и товарищем Казбича был его конь Карагез. С одного из кавказских языков это слово переводится как «черноглазый». Лошадь славится своими физическими качествами и преданностью хозяину, выручая его из самых сложных ситуаций. Черкес влюбляется в княжну Бэлу, но посвататься не может, так как не имеет достаточно сбережений для вноса калыма. Бэлу и Казбича объединяют такие качества, как любовь к родине и преданность. Однажды на свадьбе Азамат, сын князя, видит коня и восхищается им. Он умоляет Казбича отдать ему лошадь, обещая что-нибудь ценное взамен, например, винтовку или отцовскую шашку. Вскоре он понимает, что материальные блага мало интересуют черкеса, поэтому предлагает украсть для него свою шестнадцатилетнюю сестру Бэлу. Когда горцу поступает предложение поменять коня на девушку, он решительно отказывается, потому что не может предать единственного друга.