Всеволод Эмильевич Мейерхольд нам известен как театральный режиссёр-новатор и создатель биомеханики. 9 февраля исполняется 150 лет со дня рождения актера, режиссера, театрального деятеля Всеволода Мейерхольда. Мейерхольд, режиссер, театр, Троцкий, военное ведомство, Всевобуч, почетный красноармеец, тюрьма, арест, особый конвой. Имя режиссера-новатора Всеволода Мейерхольда (1874-1940) присвоили во вторник Новой сцене Александринского театра.
В ГИТИСе прошла Международная научная конференция «Вс. Э. Мейерхольд. Театр будущего»
Парнах вернулся в СССР в 1931 г. Никаких сведений о его контактах с театром Мейерхольда и самим режиссером с этого времени нет. Всеволод Мейерхольд – русский и советский режиссер, актер и педагог, народный артист РСФСР (1923), создатель театральной биомеханики. Как театральный режиссер Мейерхольд был признан еще в дореволюционной России: с 1907 года он был главным режиссером Императорских театров Санкт-Петербурга — Александринского и Мариинского. Всеволод Мейерхольд стал одним из первых авангардных режиссеров Советского Союза.
Всеволод Мейерхольд – гроза феминисток
Всеволод Мейерхольд (1874–1940) стал одним из первых авангардных режиссеров Советского Союза. Юбилей режиссера Всеволода Мейерхольда отметят в феврале 2024 года. Творчество режиссера тесно связано с прославленной Александринкой. Эту аббревиатуру придумал Всеволод Мейерхольд, создатель актерской системы, получившей название "биомеханика".
Травля Мейерхольда
Этот спектакль Дмитрий Шостакович считал вершиной не только творчества Мейерхольда, но и замечательным достижением оперной сцены вообще. Следует отметить, что композитора и режиссёра связывали тесные творческие узы. Свою первую оперу «Нос», Шостакович писал на квартире у Мейерхольда и под впечатлением его «Ревизора». В январе 1936 года вышла печально знаменитая статья «Сумбур вместо музыки» объектом критики стала опера Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» , положившая начало борьбе с формализмом в искусстве, а буквально через два месяца в «Литературной газете» появляется термин «мейерхольдовщина», прозвучавший как приговор.
Мейерхольд берется за постановку советской пьесы «Одна жизнь» - к 20-летию Октября, но сразу же после генеральной репетиции ее запрещают. Ужасы гражданской войны были представлены на сцене с небывалой откровенностью. После этого театр Мейерхольда был закрыт с формулировкой «Ликвидировать как чуждый советскому искусству».
Единственным, кто предложил место опальному мастеру, был Станиславский. Его арестовали в Ленинграде. Когда Мейерхольда в 1920 году назначили заведующим Театральным отделом Наркомпроса, то есть фактически комиссаром всех русских театров, он стал носить шинель, серый френч или гимнастёрку, брюки-галифе, солдатские обмотки и тяжёлые американские ботинки; а на голове - военную фуражку с красноармейской звездой.
Дата премьеры «Сестры Беатрисы» - важная дата и в биографии Мейерхольда, и в истории современного театра. Это был первый настоящий успех режиссёра, и это был первый успех условного театра у зрителей. Для символистской концепции Мейерхольда был очень важен принцип разграничения зала и сцены - как ни располагали традиции комедии дель арте к общению со зрителем, мир сцены и зала противостояли друг другу.
Значение таких спектаклей Мейерхольда, как «Смерть Тентажиля», «Сестра Беатриса», «Балаганчик», «Незнакомка» не только в том, что они воплотили эстетику символизма, но и в прозреваемых в них путях развития театра будущего.
Глаза пристально изучающие, добрые и холодные. Но вот он скидывает шинель.
Прерывает наши занятия — пора практически переходить к биомеханике. Ставит посреди комнаты стол. Выбирает ученика покрепче… Подводит к столу.
Опирает руки ученика за его спиной на край стола. Испытывает его способность к рессорности и отходит, попросив ученика быть внимательным. Вот у него зарождается намерение.
Он, как говорят в боксе, группируется и крадущейся походкой направляется к фигуре, опёршейся руками на стол. Затем он заводит правую руку за свою спину, достаёт воображаемый нож. Делает движение, наносящее рану по горлу, сползает на пол и отбегает в сторону».
Мейерхольд и Станиславский Более разных, скажем больше — полярных — режиссёров нельзя было представить. Станиславский мог сказать громко «не верю» про биомеханику, а Мейерхольд — про психотехнику. Тем не менее, некоторые критики приходят к выводу, что Станиславский был не совсем правильно истолкован многими коллегами, в частности, Михаилом Чеховым.
В книге «Работа актёра над собой» Константин Сергеевич пишет: «Актёрская эмоция не есть подлинная эмоция, подлинное художественное переживание роли на сцене. Это есть искусственное раздражение периферии тела». Для Станиславского тело актёра имело первостепенное значение, но не в том ракурсе, как у Мейерхольда.
Было важно, чтобы актёр не просто повторял роль, а творчески проникал в суть персонажа и устанавливал эмоциональное взаимодействие с аудиторией, у которой появилось бы чувство присутствия. В свою очередь, Мейерхольд открыто выступал за «Условный театр», который должен стать реинкарнацией античного театра. Истоком такого театра была античная трагедия, где подражание связывало не зрителя и героя, а зрителя и хор.
Герой же выступал как марионетка, как один из элементов, посредством которых осуществлялось литургическое единение в общности действия», — утверждал Мейерхольд. Интересно, что подсознательный «сговор» двух великих режиссёров подмечали и современники. Вот, например, фрагмент из статьи влиятельного критика Александра Кугеля на страницах журнала «Театр и искусство»: «Мейерхольд в своих объяснениях и комментариях выступил решительным противником Московского художественного театра, манеру и приём которого он, конечно, успел достаточно изучить.
Что ж, в добрый час, подумал я, хотя для борьбы с московским театром не нужно никаких особенных идей —нужно просто вернуть театр в его настоящее лоно, в актёрский талант, от которого и исходить во всякой постановке. Московский художественный театр стремится воссоздать картину быта — г. Мейерхольд с таким же тщанием пытается остаться вне времени и пространства; г.
Мейерхольд учит символизации; московский театр фотографирует обстановку, — г. Мейерхольд сочиняет её. Это два полюса, но в одной и той же плоскости.
Имя этой плоскости — театр режиссёра, а не автора и не актёров, и это основное сходство превращает идеи г.
После письма Татьяны Есениной Маленкову в январе 1955 года дело Мейерхольда было взято на рассмотрение на предмет возможной реабилитации. И оно 1 июля 1955 года поступило от начальства к 29-летнему старшему лейтенанту, следователю Военной прокуратуры Борису Ряжскому, которому была поручена проверка всех обстоятельств дела. Вот его рассказ 1988 : "Все дела расписывал и передавал нам начальник. Вижу, в дело Мейерхольда вложена записка "Прошу переговорить". Так что ты смотри, сначала расследуй все обстоятельства, потом пиши представление в ЦК, чтобы отменяли постановление, а уж после ставь вопрос о реабилитации". Выслушали они меня, Маша была очень сдержанна, а Татьяна Сергеевна восприняла мой рассказ горячо, возбужденно. Показал я им составленный по материалам дела список "вредителей" и "шпионов", соучастников Мейерхольда.
Татьяна Сергеевна говорит: "Пастернак жив, он здесь, в Москве. И Олеша в Москве". Я-то эти фамилии узнал только из материалов дела, в нем Пастернак и Олеша проходили как завербованные Мейерхольдом члены "вредительской" организации, и я был уверен, что они погибли с ним вместе. Отметила Татьяна Сергеевна в тот день в моем списке крестиками, кто жив, кто в Москве, кто умер, кто сидит…" Свои опросы по списку Борис Ряжский начал с актеров, игравших у Мейерхольда, с его учеников. Он только что возвратился из поездки в Англию, был очень насторожен, официален, разговор никак не получался. Мы решили, что лучше приехать мне к нему в театр. Он и там сначала страховался, но в театре-то я его прижал, он стал откровеннее. Там же, в театре, он познакомил меня с М.
Бабановой, с нею у нас был важный подробный разговор. Познакомил меня Охлопков и еще с кем-то из актеров. После этих встреч я понял, что нечего вызывать таких людей в прокуратуру и допрашивать, нужно разговаривать с ними по-людски, иначе окажусь в глупом положении. И пошел калейдоскоп. Всех, кого мог, я опросил, человек сто. Быстро сработал по Москве беспроволочный телеграф, начались телефонные звонки, чаще анонимные, подсказывали, какие из статей нужно разыскивать, с кем связаться и тому подобное. Сам я физически не мог все это собрать, помощников не полагалось, искать статьи и добывать отзывы деятелей культуры о Мейерхольде бегала Маша, а Ярослав Михайлович, тесть мой, сидел в Театральной библиотеке в закрытом фонде я ему специальный мандат выдал и делал на машинке выписки и аннотации. Эренбургу я позвонил домой, приехал, привез дело, сказал, что обвинения в шпионаже отпадают.
О том, что якобы это он, Эренбург, завербовал Всеволода Эмильевича во французскую разведку, говорить не стал, но Эренбург спросил: "Наверное, и я там где-нибудь прохожу? А у меня тогда кроме "Моей жизни в искусстве" был уже полученный от Э. Ромму я приехал на студию во время съемок; когда он узнал, о чем пойдет речь, с ним плохо сделалось, он не смог сразу говорить. Там же, на студии, я виделся и с И. Долго не мог я поймать Д. Шостаковича и условиться о встрече с ним. Он собирался в Ленинград, и я попросил его перед отъездом повидаться со мною, заехать в прокуратуру, но, когда он приехал, я увидел, что сделал огромную ошибку. У нас в прокуратуре на Кировской, 41 обычно кругом было полно народа, места не найдешь спокойно поговорить, а Шостаковичу, когда он узнал от меня правду о гибели Всеволода Эмильевича, стало дурно, совсем плохо, еле вынесли его от меня.
После этого я уже никого не вызывал, ездил к людям сам. Однажды, помню, являются ко мне в прокуратуру Кукрыниксы. Мы тоже работали со Всеволодом Эмильевичем, хотим написать вам о нем! Для хода реабилитации эти отзывы были очень важны. Становилось очевидным, что не стали бы такие заметные люди рисковать именем, званиями, если бы Мейерхольд того не заслуживал.
На вопрос мой — зачем? В 1934 году спектакль «Дама с камелиями», главную роль в котором играла Зинаида Райх , посмотрел Сталин , и спектакль ему не понравился. Критика обрушилась на Мейерхольда, его обвиняли в эстетстве. Зинаида Райх написала Сталину письмо, где упрекнула его, что он не разбирается в искусстве. Мейерхольда» опубликован в газете « Правда » 8 января 1938 года [23]. В мае 1938 года Константин Станиславский предложил безработному Мейерхольду должность режиссёра в руководимом им оперном театре. После смерти Станиславского Мейерхольд стал главным режиссёром театра. Продолжил работу над оперой « Риголетто ». Мейерхольд высоко ценил дарование композитора Сергея Прокофьева , неоднократно пытался поставить оперу « Игрок », балет « Стальной скок », однако желание режиссёра не было осуществлено, как и в случае с оперой « Семён Котко ». Арест и расстрел[ править править код ] Фотография НКВД после ареста 20 июня 1939 года Мейерхольд был арестован в Ленинграде ; одновременно в его квартире в Москве был произведён обыск [24] [ нет в источнике ].
«Театр Мейерхольда»: выставка-событие
Всеволода Мейерхольда ГосТиМ. На этом месте еще в 1890-е годы существовал «парижский» кафешантан Шарля Омона, который позже превратился в театр «Буфф», а со сменой владельца в 1912 году — в театр «Зон». Начиная с 1920-х годов здесь располагался Театр вольной мастерской Мейерхольда. По задумке Всеволода Мейерхольда в новом театре сцена должна была расположиться в центре зала наподобие греческого амфитеатра. Над проектом в 1930—1933 годах работали молодые архитекторы-конструктивисты Михаил Бархин и Сергей Вахтангов. После того как в 1933 году утвердили общий план реконструкции, начались строительные работы.
Но уже в процессе строительства выяснилось, что здание ГосТиМа не вписывается ни в ансамбль реконструируемой площади, ни во фронт застройки Тверской улицы. Так было принято решение усовершенствовать «новаторский» фасад, а дальнейшая разработка проекта легла на 2-ю архитектурно-планировочную мастерскую Моссовета под руководством Алексея Щусева. Также в проектировочных работах участвовали архитекторы Дмитрий Чечулин и Анатолий Жуков.
Актер Михаил Чехов, говоря о Мейерхольде, так объяснил разницу: «Талант попадает в цель, в которую никто не может попасть, гений — в цель, которую никто не видит». Всеволод Мейерхольд 1874—1940 стал одним из первых авангардных режиссеров Советского Союза. Он экспериментировал с декорациями и актерской техникой, использовал собственные режиссерские приемы и изучал традиции старинных театров. После революции он написал программу «Театральный Октябрь» и создал систему упражнений для актеров «биомеханика». Приглашаем всех желающих!
Объединенный театр стал давать спектакли в прежнем здании.
Недостроенное же сооружение на Тверском бульваре использовалось различными учреждениями вплоть до решения Исполкома Моссовета о его использовании по прямому назначению. В 1973 году на этом месте по проекту архитектора Владимира Кубасова возвели здание Московского художественного академического театра сейчас — МХАТ им. Фото: Главархив Москвы Похожая судьба ждала и еще один проект. В 1930-х годах в центре столицы на Большой Садовой улице сейчас — Триумфальная площадь планировалось возвести новое здание Государственного театра им. Всеволода Мейерхольда ГосТиМ. На этом месте еще в 1890-е годы существовал «парижский» кафешантан Шарля Омона, который позже превратился в театр «Буфф», а со сменой владельца в 1912 году — в театр «Зон». Начиная с 1920-х годов здесь располагался Театр вольной мастерской Мейерхольда. По задумке Всеволода Мейерхольда в новом театре сцена должна была расположиться в центре зала наподобие греческого амфитеатра.
За четыре сезона сыграл 18 ролей. В 1902 году покинул художественный театр, создал собственную труппу, вскоре получившую название «Товарищество новой драмы». В 1902—1905 годах поставил около 200 спектаклей. Являлся главным режиссером трех императорских театров в Санкт-Петербурге. После революции 1917 года выдвинул идею «Театрального Октября», активно участвовал в работе театрального отдела Народного комиссариата просвещения. Мейерхольда ГосТИМ. Во второй половине 1930-х годов искусство Всеволода Мейерхольда было названо чуждым народу и враждебным советской действительности.
Всеволод Мейерхольд — великий режиссёр и приспособленец
Через год Мейерхольд вступил в партию, возглавил ТЕО — Театральный отдел Наркомпроса — и фактически стал театральным диктатором-большевиком. Прокуратурой СССР проверено дело бывшего главного режиссера театра им. Станиславского народного артиста СССР Мейерхольда-Райх Всеволода Эмильевича. Так рассуждал Всеволод Мейерхольд о парадоксальной природе театрального искусства, которое, сойдя со сцены, тут же исчезает из памяти публики. В 1920-е гг. Всеволод Мейерхольд – один из самых востребованных советских режиссёров. Всеволод Эмильевич Мейерхольд – один из тех великих режиссёров, творчество которых определило театральный облик ХХ века. Через год Мейерхольд вступил в партию, возглавил ТЕО — Театральный отдел Наркомпроса — и фактически стал театральным диктатором-большевиком.
Имя Всеволода Мейерхольда присвоили Новой сцене Александринского театра
Как главный режиссер Оперного театра им. К. С. Станиславского Мейерхольд и проходит по тюремным бумагам. Ну а продолжится разговор о великом режиссере этой же весной в рамках фестиваля, который будет посвящен 11-летию Новой сцены Александринского театра: с августа 2022 года она носит имя Всеволода Мейерхольда. советский театральный режиссёр, актёр и педагог, создатель актёрской системы «биомеханика». «Воздух» расспросил московских театральных режиссеров, чем наследие Мейерхольда по-прежнему важно для них —.
Великий режиссёр с трагической судьбой: 150 лет со дня рождения Всеволода Мейерхольда
Романовича, «круг гомосексуальных связей Мейерхольда был достаточно широк, в него входили многие известные люди. Этот факт интимной жизни Мастера, бесспорно, оказывал огромное влияние на его отношения с Зинаидой Николаевной. В старой России свобода и нетривиальность сексуальной жизни не поощрялись. Возможно, Мейерхольд связывал с большевистским переворотом выход в царство подлинной свободы, в том числе творческой и сексуальной.
Он не мог предположить, что этот переворот принесет еще большую несвободу, закрепощение всех и каждого, что гомосексуализм будет преследоваться как уголовное или даже государственное преступление». Касаясь этой щекотливой темы, отмечу, что Мейерхольд довольно часто увлекался актерами своего театра. Например, известно, что он сильно симпатизировал Михаилу Цареву и, как отмечает Т.
Есенина, «Мейерхольд постоянно тащил Царева в дом, на дачу. Не отпускал от себя. Постоянно восхищался им и своей дружбой с ним».
Подобные же знаки внимания Мейерхольд оказывал и другим молодым актерам: Евгению Самойлову, Аркадию Райкину. Известен случай, когда еще молодой Аркадий Исаакович пришел на репетицию к Мейерхольду и тихо сидел в глубине зала. Однако режиссер заметил незнакомого молодого человека, познакомился с ним и стал уговаривать его переехать из Ленинграда в Москву, даже предлагал ему квартиру.
Между тем в середине 30-х годов над Мейерхольдом начали сгущаться тучи. И хотя вечеринки, которые устраивались для столичной богемы в их доме в кооперативный дом в Брюсовом переулке они переехали в 1928 году , посещали весьма влиятельные люди в том числе и чекисты , сам хозяин дома понимал, что всерьез рассчитывать на их помощь в случае опасности ему не придется. Речь в ней шла о только что поставленной в Большом театре опере Д.
Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». В статье обличалось «левацкое искусство», которое «вообще отрицает в театре простоту, реализм, понятность образа, естественное звучание слова». Фамилии Мейерхольда в этом списке не было.
Чтобы хоть как-то оправдаться перед властью, Мейерхольд пускался во все тяжкие. Он взялся поставить сначала пьесу Л. Сейфулиной «Наташа», действие которой происходило в колхозной деревне.
Затем принялся репетировать спектакль «Одна жизнь» по пьесе Е. Габриловича, в основу которой был положен роман Н. Островского «Как закалялась сталь».
Спектакль был представлен пред грозные очи приемной комиссии в ноябре 1937 года. И ни к чему хорошему это не привело. По свидетельству очевидцев, З.
Райх настоятельно советовала мужу обратиться лично к Сталину. Однако Мейерхольд колебался, так как с генсеком у него были прохладные отношения у них был всего лишь короткий разговор после спектакля «Рычи, Китай! Он не верил, что эта встреча сможет что-либо изменить в его судьбе.
Об этом ему говорил тогда и Б. Пастернак, один из немногих, кто продолжал поддерживать с опальным режиссером дружеские отношения. При этом поэт рассказывал о недостойном поведении А.
Толстого, который сначала смешил Сталина анекдотами, а потом, как бы между делом, просил посодействовать в получении новой дачи. Так встреча Мейерхольда со Сталиным и не состоялась. А вскоре надобность в ней и вовсе отпала.
О том, что он сам и его театр обречены на гибель, Мейерхольд знал задолго до января 1938 года. Еще в 1936 году он и З. Однако власти были предусмотрительны и визу выдали лишь взрослым членам семьи.
Дети как бы оставались в заложниках. Бегство из страны так и не состоялось. Лишившись театра, Мейерхольд несколько месяцев был предоставлен самому себе.
В это время он много читал, чуть ли не каждый день посещал концерты. Сбережения постепенно таяли, и Мейерхольд собирался в те дни продать свою машину. Но тут он внезапно получил приглашение на работу: в мае 1938 года его назначили режиссером Оперного театра К.
Это назначение произошло по прямой протекции самого Константина Станиславского. Однако 7 августа того же года признанный мэтр скончался, и защитить Мейерхольда было уже некому. Хотя некоторое время он продолжал работать в театре на правах главного режиссера.
Верди «Риголетто». А 20 июня того же года в Ленинграде Мейерхольда арестовали. Буквально за несколько часов перед этим режиссер был в гостях у актера Эраста Гарина, с которым они два года назад расстались со скандалом.
Теперь произошло их примирение. По словам актера, Мейерхольд в тот вечер шутил, пил и совсем не выглядел удрученным. А в это время на Карповке его уже ждали чекисты.
Спустя 25 дней после ареста мужа — в ночь с 14 на 15 июля — в своей квартире в Брюсовом переулке была зарезана Зинаида Райх. В тот роковой день она была в доме со своей домработницей Лидией Анисимовной: дочь Татьяна с годовалым сыном жила на даче в Горенках, а Костя поехал на родину С. Есенина в Константиново.
Перед тем как лечь спать, Райх отправилась в ванную комнату. В этот самый момент через балкон в квартиру проникли двое неизвестных мужчин.
Там шел обыск. Уже была изъята копия письма Зинаиды Райх Сталину. Копия письма шла под номером 1 в описи НКВД. Потом паспорт, партбилет Мейерхольда. В день обыска жену Мейерхольда не арестовали. Ее зверски убили, зарезали в их с Мейерхольдом квартире 3 недели спустя. Сразу после этого убийства освободившуюся квартиру решили заселить.
Москвин подошел к телефону и сразу же заявил, что общественность отказывается хоронить его дочь. Старик возразил, что дочь похоронит сам, но просит остановить выселение. Квартиру разделили на две части. И сейчас на паркете видна граница. В одну половину въехала секретарша Берии, в другую — шофер Берии. Как-то сидели они там в маленьком кабаре. Мейерхольд всегда был превосходно одет. И в Париже, и в Москве. В косоворотке и в фуражке со звездой он ходил давно и совсем недолго.
Мейерхольд это отлично знал. Красивой женщине Зинаиде Райх приходилось с особой тщательностью подбирать туалеты, чтобы соответствовать ему. В частности, на дипприемах. В Москве Мейерхольд вообще был окружен иностранцами. Во времена НЭПа он не был ограничен в своих контактах. Для Запада в это время он был русским режиссером номер 1. Европейские, американские критики, режиссеры, историки театра ехали и ехали в Москву к Мейерхольду. Как ни странно, в 30-е годы иностранных гостей в театре Мейерхольда было не меньше, чем в прежние времена. Театр сделали официальной приманкой для интуристов.
Вечерами квартира Мейерхольда также полна иностранцев. Помимо них временами бывал нарком внутренних дел Генрих Ягода. Если он не приходил, то всегда был кто-то из его сотрудников. Мейерхольд одевается еще лучше, чем прежде. Костюмы от первых московских портных. Костюмы менял ежедневно. Галстуки английские, шляпы итальянские. Стиль строгий, консервативный. Всё очень красиво и очень целомудренно.
Все любовные сцены крайне сдержанные, но публика в зале каждый вечер плакала. Спектакль шел в разгар страшнейших сталинских репрессий. Мейерхольд, который обычно бежал впереди времени, на сей раз со своим временем абсолютно совпал. Он дал людям возможность свободно плакать в своем театре. Повод для слез за стенами театра был практически у каждого. Жена Мейерхольда Зинаида Райх на сцене в главной роли, своей отличной игрой эти слезы оправдывала. У нас нет возможности составить собственное представление о том, какой актрисой была Зинаида Райх. Тем не менее, о ее склонности к импровизации мы можем судить. Однажды она высунулась в окно и подозвала милиционера.
Протянув к нему руки, она медленно, почти задыхаясь, произнесла: «Я … верю … в учение … Маркса …Энгельса … Ленина … Сталина». Великий режиссер Всеволод Мейерхольд и великий композитор Дмитрий Шостакович были добрыми друзьями. В январе 36-го имена Мейерхольда и Шостаковича оказались рядом в программе гастролей Ленинградского Малого Оперного театра. Во-первых, потому что впервые в истории большевизма Кремль вышел из границ идеологии и вторгся в сферу самого абстрактного из искусств — в музыку. А во-вторых, идея борьбы с формализмом в искусстве по-сталински гениальна. Определить, ухватить, что такое формализм невозможно. И значит бояться будут все. Все будут под колпаком. Но он сказал, что ничего не может делать.
Мне тоже трудно. Несколько раз ловил себя во время работы на мысли - нет, то будет мейерхольдовщина. После генеральной репетиции спектакль запретили. По сохранившимся воспоминаниям, спектакль абсолютно безнадежен. Ужасы Гражданской войны были представлены на сцене с небывалой откровенностью. Потрясающее впечатление на зрителей генералки произвела немая сцена прохода по авансцене девушки, изнасилованной взводом красноармейцев. Повторяю, это в спектакле к годовщине революции. После этого театр Мейерхольда был закрыт. С формулировкой: ликвидировать театр, как чуждый советскому искусству.
Единственный, кто предложил место безработному Мейерхольду, был Константин Сергеевич Станиславский. Основатель Художественного театра уже десять лет, как был отстранен от работы во МХАТе и руководил оперной студией. И это место — все, что я могу сейчас вам предложить. Зинаида Райх заказала себе кофточку, расшитую нотными знаками. Станиславский умер в августе 38-го. В июне 39-го Мейерхольд принял участие во Всесоюзной конференции режиссеров. На третий день конференции он был третьим по счету оратором. Я знаю, что это бездарно и плохо. И это убогое и жалкое, называющееся социалистическим реализмом, не имеет ничего общего с искусством.
А театр — это искусство! Охотясь за формализмом, вы уничтожаете искусство! Происходившее на сцене Кагановича не заинтересовало, он вышел из зала. Мейерхольд бросился за ним. Каганович сел в машину и уехал. Мейерхольд бежал за машиной, пока не упал. Меня здесь били, больного 65-летнего старика: клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине». Это фрагмент из заявления Мейерхольда главе правительства Молотову, которое он написал из Бутырской тюрьмы. Он был арестован в ночь с 19-го на 20-е июня 39-го «Когда я сидел на стуле, той же резиной били по ногам; когда эти места ног были залиты внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-сине-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что казалось, что на ноги лили крутой кипяток.
Я кричал и плакал от боли. Руками меня били по лицу. Это вызвало во мне такой чудовищный страх, что натура моя обнажилась до самых корней.
Вот его рассказ 1988 : "Все дела расписывал и передавал нам начальник. Вижу, в дело Мейерхольда вложена записка "Прошу переговорить". Так что ты смотри, сначала расследуй все обстоятельства, потом пиши представление в ЦК, чтобы отменяли постановление, а уж после ставь вопрос о реабилитации". Выслушали они меня, Маша была очень сдержанна, а Татьяна Сергеевна восприняла мой рассказ горячо, возбужденно.
Показал я им составленный по материалам дела список "вредителей" и "шпионов", соучастников Мейерхольда. Татьяна Сергеевна говорит: "Пастернак жив, он здесь, в Москве. И Олеша в Москве". Я-то эти фамилии узнал только из материалов дела, в нем Пастернак и Олеша проходили как завербованные Мейерхольдом члены "вредительской" организации, и я был уверен, что они погибли с ним вместе. Отметила Татьяна Сергеевна в тот день в моем списке крестиками, кто жив, кто в Москве, кто умер, кто сидит…" Свои опросы по списку Борис Ряжский начал с актеров, игравших у Мейерхольда, с его учеников. Он только что возвратился из поездки в Англию, был очень насторожен, официален, разговор никак не получался. Мы решили, что лучше приехать мне к нему в театр.
Он и там сначала страховался, но в театре-то я его прижал, он стал откровеннее. Там же, в театре, он познакомил меня с М. Бабановой, с нею у нас был важный подробный разговор. Познакомил меня Охлопков и еще с кем-то из актеров. После этих встреч я понял, что нечего вызывать таких людей в прокуратуру и допрашивать, нужно разговаривать с ними по-людски, иначе окажусь в глупом положении. И пошел калейдоскоп. Всех, кого мог, я опросил, человек сто.
Быстро сработал по Москве беспроволочный телеграф, начались телефонные звонки, чаще анонимные, подсказывали, какие из статей нужно разыскивать, с кем связаться и тому подобное. Сам я физически не мог все это собрать, помощников не полагалось, искать статьи и добывать отзывы деятелей культуры о Мейерхольде бегала Маша, а Ярослав Михайлович, тесть мой, сидел в Театральной библиотеке в закрытом фонде я ему специальный мандат выдал и делал на машинке выписки и аннотации. Эренбургу я позвонил домой, приехал, привез дело, сказал, что обвинения в шпионаже отпадают. О том, что якобы это он, Эренбург, завербовал Всеволода Эмильевича во французскую разведку, говорить не стал, но Эренбург спросил: "Наверное, и я там где-нибудь прохожу? А у меня тогда кроме "Моей жизни в искусстве" был уже полученный от Э. Ромму я приехал на студию во время съемок; когда он узнал, о чем пойдет речь, с ним плохо сделалось, он не смог сразу говорить. Там же, на студии, я виделся и с И.
Долго не мог я поймать Д. Шостаковича и условиться о встрече с ним. Он собирался в Ленинград, и я попросил его перед отъездом повидаться со мною, заехать в прокуратуру, но, когда он приехал, я увидел, что сделал огромную ошибку. У нас в прокуратуре на Кировской, 41 обычно кругом было полно народа, места не найдешь спокойно поговорить, а Шостаковичу, когда он узнал от меня правду о гибели Всеволода Эмильевича, стало дурно, совсем плохо, еле вынесли его от меня. После этого я уже никого не вызывал, ездил к людям сам. Однажды, помню, являются ко мне в прокуратуру Кукрыниксы. Мы тоже работали со Всеволодом Эмильевичем, хотим написать вам о нем!
Для хода реабилитации эти отзывы были очень важны. Становилось очевидным, что не стали бы такие заметные люди рисковать именем, званиями, если бы Мейерхольд того не заслуживал. Выглядели письма очень веско, никто не ограничивался простым "Я знал Мейерхольда", писали о чем-то конкретном, о каком-то спектакле и т. Я понимал, что в 1955 году с А.
Но здесь, как и в его «Махновщине», в мельчайших деталях страшного времени растворена странная нотка фантасмагорического карнавала. Подобно Пикассо, Шостаковичу или Блоку, Мейерхольд при всем его протеизме, при всей стилевой переменчивости делал всю жизнь и всею жизнью одно огромное произведение — не спектакль, а именно опус. Те его сцены, которые прошли перед закрытым от зрителя занавесом, не менее увлекательны, чем показанные. Они имели все шансы не просто на успех — каждый из них мог стать открытием, художественным переворотом в оперном мире. Его идеи опережали свое время.
Но и время было не самое подходящее. И, как это ни горько звучит, сам Мейерхольд был его, этого времени, не только символической, но и созидающей фигурой. В списке сбывшегося Мейерхольд предстает перед нами как профессиональный музыкант не будем забывать о неудавшейся карьере скрипача , тонкий стилист и стилизатор. В списке несбывшегося — как реформатор, революционер и провидец. Но списки эти тесно связаны. Лишенный возможности поставить «Игрока», Мейерхольд сделал «Пиковую даму», где в индивидуализации образов, в параболе чупятовской лестницы, в медленном встречном движении Германа и Лизы по ней, несомненно, сказались отголоски многочисленных подступов к «Игроку». Он готовился ставить игорный дом в «Игроке», пристально вглядывался в лица завсегдатаев в казино в Монте-Карло. И поставил его — но в «Пиковой». Не сделанные «Новости дня» ушли в «аттракционы» «Последнего решительного».
Впрочем, многие идеи Мейерхольда реализовали в оперных постановках и не скрывали этого другие, числящие себя среди его учеников: Сергей Радлов, Николай Смолич, Илья Шлепянов и Эммануил Каплан. Иван Соллертинский говорил, что «Мейерхольд первый режиссер в оперном театре, который заговорил о том, что каждый оперный актер — всего лишь один из голосов грандиозной, строго упорядоченной музыкально-сценической полифонии». Впрочем, его работы в драме «Ревизор», в частности у музыкантов Бориса Асафьева, Эммануила Каплана описывались в исключительно музыкальных терминах. Мейерхольд был режиссером-композитором, и конструктивистски «обнаженная организация строительного материала» Алперс напоминает более всего инженерный расчет музыканта-классика. Конечно, в опере Мейерхольду чудилось приближение к античному синкретизму музыкальной драмы, целостному в первозданной неразъятости актеру, к мистерии, где черты оперы и драматического спектакля стираются. Недаром первая его работа в опере, «Тристан», предварялась неовагнерианским манифестом. Предвидел он сотоварищи и черты синтетического театра будущего, и то, что происходило в новом музыкальном театре конца ХХ века, и многое из того, что сегодня происходит. Готовясь к постановке оперы «Пиковая дама», Мейерхольд говорил в докладе коллективу Ленинградского государственного малого оперного театра: «Мы вводим систему так называемых титров. Мы хотим многое, что имеется в тексте служебного, вынуть из музыки.
Часто мы видим, что Чайковскому нужно потратить много энергии на построение речитативов, которые врезаются в ткань оперы, нарушая симфоническое течение его музыки, речитативов, иногда страшно искусственно вставленных, чтобы дать возможность зрителю понять движение действия, ориентироваться в происходящем. Мы считаем, что лучше от этого освободить Чайковского. Музыка тогда гораздо лучше воспринимается в ее незасоренности. Титрами мы обозначаем, скажем, момент, когда будет дальше улица и мы покажем комнату Лизы и Германа, стоящего под окном Лизы. И далее — в сцене, происходящей в комнате Германа: «Мы обозначаем письмо, которое читает Герман, титром, а не даем, как в оперетте, читать ему самому». А в 1929 году Мейерхольд записал: «Когда у меня на спектакле был Прокофьев, он говорил о том, что мечтает написать оперу для драматического театра, такую, чтобы очень музыкальный драматический актер произнес свой текст на том фоне, который я дам в оркестре, но чтобы публика не замечала, что речи поют, а чтобы это было немного пение, но это, в сущности, разговор» [ 11 ]. И это, кажется, написано о сегодняшнем дне. Или нет: скорее о завтрашнем.