12 и 13 апреля на сцене Новосибирского государственного академического театра оперы и балета (НОВАТ) будет представлен спектакль Большого театра в постановке Джона Ноймайера «Дама с камелиями». Репетиция премьерного спектакля «Дама с камелиями» Михайловского театра (Санкт-Петербург) на сцене МХАТ имени Горького© РИА Новости / Кристина Кормилицына– Да! Культовый балет «Дама с камелиями» исчезнет из репертуара Большого театра: после истечения срока лицензии балетмейстер Джон Ноймайер отказался её продлить.
Новая «Дама с камелиями»:
Маргарита с детства живёт лишь балетом, но страшные события 1917 года вынуждают её покинуть Петербург и начать карьеру заново в эмиграции. Однако, уехав из России, балерина обнаруживает, что в Европе совсем не та сцена и не та публика, что роскошная вилла на Капри больше походит на золотую клетку, что годы уходят и вместе с ними утекают силы и талант... Арман, её любовник, оказывается подлецом, и даже преданный поклонник, барон Дюфоль покидает Маргариту, чтобы спасти собственную свободу.
Оркестр под управлением Александра Соловьева звучал ярко, эмоционально. Фото предоставлено пресс-службой театра Надо сказать, что балетная рама для оперы Верди оказалась как родная, но… коварной для оперных артистов, прежде всего для исполнительниц партии Маргариты: в разных составах их три — Александра Сенникова, Маргарита Шаповалова и Дарья Шувалова. С одной стороны, публика ждет от артисток вокального мастерства — и тут, несмотря на их молодость, ожидания не были обмануты. С другой, чтобы оперным быть убедительными в образе балетной звезды, нужно соответствовать и внешними данными, и в умении — тут условность как прием не проходит.
Поэтому исполнительницам до премьеры пришлось поработать у станка с опытными педагогами, и пока можно констатировать, что пластичнее и убедительнее всех здесь оказалась Александра Сенникова. С дебютом можно поздравить и Егора Мартыненко, исполнившего партию Армана, которому непросто было соревноваться с опытным и замечательным тенором Сергеем Кузьминым, певшим в первый день. На равных были Александр Шахов и Семен Антаков в роли Жоржа, которого постановщики почему-то не состарили, и он внешне по возрасту не уступал сыну. Ну и, конечно, браво хору Михайловского! Финальная часть выдержана в кинематографическом стиле: когда барон выстрелит в Армана, оскорбившего Маргариту, сцена застынет в стоп-кадре. И тут же под тревожный «Грустный вальс» Сибелиуса на прозрачном занавесе возникнет статуэтка балерины, ставшей символом русского балета.
Фото Маргариты как собирательного образа звезд русского балета на фоне зала Императорских театров — на поклонах, усыпанная цветами и одинокая, уходящая в роскошном длинном платье со шлейфом. Действие возвращается в исходную точку первого акта — девочка, барон, письмо, содержание которого впервые озвучивает получатель. Женщина, чьи дни сочтены, просит барона быть покровителем ее одаренной девочки и объяснить ей, что театр и балетное искусство есть жизнь — и только ради них одних и стоит жить. Завершает спектакль ария «Sempre libera». Что выбирает Маргарита — тут право выбора относительно судьбы артистки в эмиграции постановщики оставляют за зрителем. Кстати, а роз в гирлянде оказалось не менее 10 тысяч, и так украшать зал — традиция в Михайловском театре, но только к премьере и только итальянской оперы.
Либретто редактировал для сцены сам Владимир Кехман. Он поместил сюжет в эпоху, наступившую после революции 1917 года. Из-за ужасных событий в России ей приходится уехать из Петербурга и строить карьеру в другой стране.
Но ей приходится привыкать к европейской сцене и другим зрителям.
А Маргарита тем временем боролась с болезнью на лечебном курорте. Её дни были сочтены, Граф давно покинул ее, но она не поддалась отчаянию. Пусть веселье наполнит остаток жизни! Но в день свадьбы Бланш и Жорж Маргарита тайком пришла к церкви и обратилась к господину Дювалю с последней просьбой: открыть Арману правду. И, едва получив согласие, впала в беспамятство. В бреду ей привиделось кладбище, полное таинственных фигур — то ли больные с курорта, то ли гробовщики, то ли сама болезнь… Оставалось еще одно незаконченное дело: распродать имущество за долги. Маргарита попрощалась со своими изысканными нарядами и всеми воспоминаниями, которые с ними связаны. Но с одним платьем она не смогла расстаться: тем, в котором впервые встретила Армана. Все остальные наряды знаменитой куртизанки с любопытством и жадностью расхватали светские дамы.
В предсмертном бреду Маргарита вновь оказалась на кладбище, где у собственной могилы простилась с Арманом.
Новосибирск примет первые гастроли балета "Дама с камелиями" Большого театра
Это был спектакль «Дама с камелиями». Меня долго ждали из армии, и Оля все это время была без партнера. Спектакль «Дама с камелиями» выдающийся современный хореограф Джон Ноймайер впервые представил в 1978 году в Штутгарте. В анонсе говорится: «”Дама с камелиями” в Михайловском театре — история жизни русской балерины, которая вынуждена выбирать между сценой и чувствами.
Дама с камелиями. Михайловский театр
Маргарита покидает бал в сопровождении графа N. Гости продолжают веселиться. Одна из улиц Парижа. На скамейке спит нищенка.
Появляется влюбленный Арман. Он счастлив. Проснувшаяся нищенка любуется влюбленным юношей.
Сколько счастливых и несчастливых влюбленных видела она за свою жизнь. Какая судьба уготована этому молодому человеку? После ночи, проведенной с Маргаритой, Граф N.
Куртизанка выпроваживает надоевшего любовника. Появляется Арман. Он не скрывает переполняющих его чувств.
В душе Маргариты рождается ответная любовь. Здесь поселились Арман и Маргарита. Они счастливы.
Их уединение нарушает владелец усадьбы. Он принес письмо Арману от отца, с требованием о встрече. Арман не хочет покидать любимую, но Маргарита убеждает его встретиться с отцом.
После ухода Армана Маргарита посылает Нанину в Париж продать драгоценности. Г-н Дюваль ждет встречи с любимым сыном, которого давно не видел. Он обеспокоен тем, что тот всерьез увлекся куртизанкой.
Вбегает Арман. Они рады видеть друг друга. Отец просит, а затем требует прервать порочащую сына связь.
Арман непреклонен и уходит, не подчинившись требованиям отца. Разгневанный г-н Дюваль решает встретиться с Маргаритой Готье. Маргарита ждет Армана.
На душе у нее неспокойно.
Однако, уехав из России, балерина обнаруживает, что годы уходят, а вместе с ними утекают силы и талант. Но у нас отличная заполняемость.
Вот верите, я приехал 22 марта в театр — увидел, что на входе стоят такие… тучные охранники. Я сразу вызвал их руководителя и предупредил: еще раз увижу охрану с такими животами — разорву все контракты. К вечеру охранников поменяли: все стояли стройные, поджарые — как надо.
Ну это же важно! Я очень серьезно отношусь к пожарной безопасности и в целом к безопасности зрителей. Двадцать второго марта, например, во МХАТе на сцене выступала моя шестилетняя дочка, в зале была теща.
Мы с женой приехали на второе отделение. И вот мои артисты спрашивают, что делать. Продолжать играть?
И мы решили все же не останавливать спектакль, доиграть до финала. Нельзя допускать суеты, страха и в итоге — ухудшения положения нашего зрителя. У нас во МХАТе много камер наблюдения, мы всех внимательно отслеживаем еще на подходе к театру.
Понятно, что противостоять людям с автоматическим оружием тяжело.
Источник фото: Фото редакции Героиня вынуждена сделать выбор между любовью, роскошной жизнью и любовью к сцене. Спектакль поставлен по драме Александра Дюма-сына. В феврале на сцене Михайловского театра зрители смогут насладиться музыкой этого композитора. Либретто редактировал для сцены сам Владимир Кехман.
Среди исполнителей — баритон Сергей Лейферкус в роли Барона Дюфоля.
Премьера состоится 8 февраля.
Премьера оперы «Дама с камелиями» (8, 9, 10 февраля 2024, Михайловский театр)
Среди исполнителей — баритон Сергей Лейферкус в роли Барона Дюфоля. Премьера состоится 8 февраля.
И конечно же, Мейерхольд не был бы Мейерхольдом, если бы порок у него был грязным распутством, а преступление — всего лишь грубой уголовщиной, «мокрухой». Вот уж нет, в «Даме с камелиями» порок по-парижски блестящ, а преступление в «Пиковой даме» по-петербургски умственно, отчасти даже абстрактно. Почти все мужчины «Дамы с камелиями» показаны как весьма утонченные бонвиваны и бульвардье, почти все женщины — как кокотки высшего класса. Многие репетиции спектакля были посвящены изучению ремесла, обязательного для профессионалов ночной жизни. Это своеобразная философия и своеобразный кодекс чести богемы. Мейерхольд показывает актерам, как снимать и куда ставить цилиндры, показывает актрисам, как поддерживать длинные трены-«хвосты», объясняет всем, что такое «фасон» и что такое «мода». И разумеется, обсуждается важнейшая тема: как танцевать канкан, чтобы не выглядеть смешным — слишком чинным или, наоборот, слишком вульгарным. Искусно подаваемая вульгарность в канкане разрешена, даже необходима, но именно в движениях, в танце.
А в обыденной жизни, в костюме, в манерах, тем более в страстях должен господствовать хороший тон, поэтому ревнивая выходка Армана Дюваля — центральный момент спектакля — это скандал, дурной тон, нарушение неизбежного этикета. В свою очередь, безумная выходка Германа, ворвавшегося с пистолетом в руках в спальню Графини, ясно мотивируется тем, что он во власти безумной идеи, на грани помрачения рассудка, повреждения ума, он мечется по сцене как полупомешанный, а не как холодный убийца. Игра прекрасного и порочного в «Даме с камелиями», игра прекрасного и преступного в «Пиковой даме» вводит нас в мир мейерхольдовской режиссуры. Здесь ее внутренний смысл, здесь ее внешние границы. Возвышенная поэзия и трезвая мизантропия соединены здесь неразрывно. Мейерхольда почти всегда интересовал порок, тем более блистательный порок, изучению чего и был посвящен его первый большой и, в свою очередь, блистательный спектакль — мольеровский «Дон Жуан» 1910 с Юрьевым в главной роли. И впоследствии эта тема не оставляла его. По-разному порочных женщин играла и, по-видимому, неплохо играла, как ни странно, Зинаида Райх — вульгарно-порочную Городничиху в «Ревизоре», изощренно-порочную Софью в «Горе уму», портовую шлюху Кармен-Пелагею в «Последнем решительном», — но ни то, ни другое, ни третье к Маргерит не относилось. По смыслу спектакля Маргерит Зинаиды Райх — блестящая женщина, с головой погруженная в мир парижского порока, но не принадлежащая ему, и это, конечно, после Достоевского традиционно русская тема. А психология преступления — тоже одна из постоянно волновавших Мейерхольда проблем, отчасти и поэтому его влекло к Пушкину и к Шекспиру.
Он, впрочем, демонстрировал крайнюю осторожность и впервые подступил к этой проблеме в 1917 году, поставив лермонтовский «Маскарад» с тем же Юрьевым в главной роли. И здесь преступление умственное, совершенное в здравом уме, хотя и подчиненном безумной идее. Затем на репетициях появился пушкинский Борис Годунов, а в репертуарных проектах шекспировский Клавдий и шекспировский Яго. Но все эти персонажи должны были получить сценическую жизнь в новом театре, медленно воздвигавшемся в центре Москвы, а пока что Мейерхольд был занят своими женскими персонажами. Итак, две дамы — парижская женщина и петербургская женщина хотя по прозвищу Venus moscovite, московская Венера, что во французском словоупотреблении XVIII века означало Венеру русскую, или российскую, а не обязательно московскую. Проще сказать: парижанка и петербурженка, парижская дама полусвета второй половины XIX века, петербургская дама высшего света второй половины XVIII века, и та и другая нарисованы безошибочно точно, со всем набором увлекательных жанровых подробностей и увлекательных культурных мифов. Полная жизни мейерхольдовская парижанка окружена быстро сменяющимися поклонниками, и в ней самой все подвижно и мимолетно: интонации, взгляды, порывы. В своих меняющихся туалетах красное бархатное платье в 1-м акте, синий жакет — в 3-м, черное платье с нашитыми на нем букетиками розово-красных камелий — в 4-м, белое атласное — в 5-м она оставалась в памяти как букет живых цветов, отчасти полевых, отчасти экзотических, и вместе с тем казалась аккордом тонов с палитры живописцев-импрессионистов. Сама судьба ее была импрессионистской. А застылая мейерхольдовская Графиня, показанная на фоне фамильных портретов, для всех окружающих тоже фамильная достопримечательность, парадный исторический портрет, бессмертное петербургское прошлое, запечатленное в скульптурной, но и призрачной пластике, в скульптурных, но и призрачных мизансценах.
И это ампирная судьба, но также экспрессионистская судьба, судьба женщины-призрака, женщины-раритета. И в целом оба спектакля во многом противоположны: один — о женской слабости, другой — о женской силе. О Маргерит в исполнении Зинаиды Райх написал в своей книге видевший ее на сцене Констатин Рудницкий, о ее женственности и ее красоте, написал по-мужски проницательно и по-писательски ярко. Но, как кажется, он упустил одну существенную черту, одну немаловажную подробность. Играя талантливую куртизанку-звезду, какой и была в жизни легендарная Мари Дюплесси, прототип и сильнейшее увлечение Дюма-сына, Райх сыграла ее очень по-русски, настаивая на ее женской слабости столько же, если не больше, сколько на ее неотразимых женских чарах. И мотивируя слабость вовсе не смертельным заболеванием — чахоткой режиссер, как и актриса, об этом не забывал, но напоминал о болезни весьма деликатно , но тем, что она без памяти влюблена в Армана, молодого поэта. Именно влюбленность делала ее беспомощной и беззащитной. Беспомощность, полнейшая беззащитность любви становилась содержанием роли, наполняла роль очарованием и печалью. Архивные фотографии сохранили меняющееся выражение ее лица — то озаренное, то покорное, то убитое, и то обезоруживающее выражение глаз, которое появляется у преданной собаки, когда ее бьет любимый хозяин. Речь, конечно, идет о сцене, в которой ее смертельно оскорбляет Арман, наслаждающийся своим безопасным гневом.
Это знаменитая сцена 4-го акта у Олимпии, сцена встречи Маргерит и Армана, которая разыгрывалась как по нотам. Для нее, как и для всех пятнадцати эпизодов спектакля, были даны специальные указания построения и темпа в данном случае — Empressivo. Pui mosso. Это был бурный диалог, в котором актеры находились в постоянном движении, в серии моментальных мизансцен, мизансцен мимолетных. Действие переносилось с нижнего плана на верхний, на лестницу, и возвращалось обратно, где в центре стояло кресло, а сбоку — зеленый стол для карточных игроков, куда в конце концов прямо на карты падала потерявшая все силы Маргерит в своем черном бархатном платье мизансцена так поразила С. Михоэлса — черное на зеленом, — что он вспомнил о ней на режиссерской конференции 1939 года за несколько дней до ареста Мейерхольда. А перед этим все кончалось страшным криком Армана: «Милостивые государи… Вы видите эту женщину…» И еще более страшными словами Маргерит: «Да, да… я подлая тварь… Я твоя раба, собака». Естественно, что ничего подобного мейерхольдовская Графиня не произносит и не произнесет даже под страхом смерти. Пока жива, не откроет она и тайну трех карт. В спектакле Мейерхольда и в исполнении тридцатилетней Надежды Вельтер это замечательно яркий персонаж, не вполне оперный, далеко не традиционный.
В Графине — Вельтер чувствовалась тяжесть лет, но не было дряхлости, не лежало на ней печати смерти. Фотографии сохранили выражение ее лица, похожее и на дьявольский оскал, и на дьявольскую усмешку. И в ее пении, и в ее походке и в самом деле присутствовала тайная дьявольщина, след миракля, о котором говорил Мейерхольд, живой след исчезнувшего жанра. Восприимчивые зрители все это понимали, хотя, рассказывая о впечатлении, использовали нейтральные и неопасные слова. Вспоминает певший Томского Алексей Иванов, тогда начинающий певец, впоследствии знаменитый баритон Большого театра: «Облик ее — 89-летней старухи — отличается от традиционного тем, что она еще держится прямо, ходит без палки, не трясется, пытается следить за модой и скрывает свои года под румянами, белилами и пудрой. На сцене она появляется в сопровождении одной камеристки. Приживалки — за сценой» В. А о центральной сцене спектакля спустя сорок лет вспомнил Борис Равенских: «Совершенно гениальной была сцена появления Германа в спальне Графини по-моему, лучшая сцена в советском оперном театре » Там же. Эта сцена столь же драматична и столь же динамична, как и упомянутая чуть выше сцена из «Дамы с камелиями», и так же развертывается вокруг кресла, около лестницы и чуть ли не на бегу, но в отличие от той, из «Дамы с камелиями», подробно, почти такт за тактом, описана Н. Шульгиным, актером и помощником режиссера Малого оперного театра, умершим в первую блокадную зиму, в феврале 1942 года.
Он попытался зафиксировать весь спектакль на бумаге, и запись его, один из первых опытов такого рода, совершенно бесценна напечатана в книге, которую мы здесь несколько раз вспоминаем. Шульгин был добросовестный хроникер, описывал только то, что видел, и не давал волю никаким произвольным интерпретациям. А старые ленинградцы наблюдали другое: молодой человек с простонародным, как будто чекистским лицом, с пистолетом в руках и с истеричной интонацией в голосе ведет допрос старой аристократки: где драгоценности?
Положенный на музыку Шопена и срежиссированный хореографом Джоном Ноймайером, этот сюжет раскрылся, подобно диковинному цветку, аромат которого заставляет трепетать душу. Балет об истории отношений, обреченных с самого начала, начинается со сцены подготовки к распродаже-аукциону всего, что некогда принадлежало Маргарите Готье — куртизанки, умершей от чахотки. Ее возлюбленный - герцог Арман Дюваль, наблюдая за этими приготовлениями, вспоминает все подробности этого страстного романа. Потрясающая яркость, непревзойденная хореография, блестящее исполнение, всепоглощающая музыка, роскошные декорации и костюмы — все это в сумме обеспечило балету, поставленному Джоном Ноймайером, сногсшибательный, колоссальный успех!
Такой же успех опера получила в день спектакля в Ессентуках на сцене им.
Виолетта была, как само Божество, в исполнении артистки: лёгкая и воздушная. Её невероятные соловьиные трели будили воображения о женщине, которая страстно и преданно любит своего избранника — Альфреда. Герой-любовник, сыгранный Иваном Буянцом, достоин любви не только красавицы Виолетты, но и всех женщин, сидящих в зале. Его серебряный голос возвышал само чувство любви. Отец Альфреда — сильная личность, она ярко представлена Сергеем Майдановым. Мурашки захватывают зрителя от правдивого прочтения этой роли на сцене, он не кажется отрицательным персонажем, так как для личности всегда есть оправдание его поступков. Симпатии зрителей были завоёваны с первых минут начала оперного спектакля, такого романтичного и драматического, как сама жизнь… Все оперные артисты, задействованные в спектакле, а также артисты филармонического хора им. Сафонова создали реальную атмосферу Парижа времён Дюма: это светское общество, балы, приёмы.
Костюмы кавалеров, бальные платья дам, их украшения — всё усиливало это восприятие.
11 мая - премьера спектакля "Дама с камелиями"
И, едва получив согласие, впала в беспамятство. В бреду ей привиделось кладбище, полное таинственных фигур — то ли больные с курорта, то ли гробовщики, то ли сама болезнь… Оставалось еще одно незаконченное дело: распродать имущество за долги. Маргарита попрощалась со своими изысканными нарядами и всеми воспоминаниями, которые с ними связаны. Но с одним платьем она не смогла расстаться: тем, в котором впервые встретила Армана.
Все остальные наряды знаменитой куртизанки с любопытством и жадностью расхватали светские дамы. В предсмертном бреду Маргарита вновь оказалась на кладбище, где у собственной могилы простилась с Арманом. Она умерла в феврале во время пасхальных карнавалов.
Веселая костюмированная толпа ворвалась к ней домой, а среди женщин, одетых в ее платья, метался Арман. Он нашел бездыханную Маргариту на той самой лестнице, где впервые поклялся ей в любви.
По словам сценариста спектакля Елены Куфтыревой, опера, наполненная лиризмом и эмоциональностью, поражающая правдивостью и трогательной человечностью, — одна из самых репертуарных и самая востребованная у публики. В постановке театра «Оперетта на Таганке» сочетаются драматические эпизоды из романа Дюма и музыкальные сцены из оперы Верди. С одной стороны, все знакомо и традиционно, но вместе с тем зрители увидят неожиданные режиссерские решения, особый рисунок спектакля. Создатели расширили ряд персонажей, сделали акцент на развитии внутренней психологической линии взаимоотношений героев, на противопоставлении переживаний героини веселому парижскому обществу дам полусвета.
Имеется в виду, что для хореографа будет создана более уютная и креативная среда, когда труппа уже танцует его балеты и чуть-чуть говорит на его языке. Овчаренко и Смирнова Так Парижская Опера купила себе в 1982 году «Сон в летнюю ночь», а в 1987 получила оригинальный «Магнификат» и в 1997 — оригинальную «Сильвию», в 2006 прошла премьера «Дамы с камелиями», через несколько лет — «Третьей симфонии», и эксклюзивный десерт не заставит себя ждать — в следующем сезоне февраль 2015 Ноймайер ставит в Париже совершенно новую работу — «Песню о земле» Малера. Умно поступили в Мариинском театре в 2001 году. Махарбек Вазиев обратился за постановкой, ему и его людям, как и послам многих других театров, предложили «Сон в летнюю ночь».
Худрук отказался и сделал новый запрос на вечер одноактных бессюжетных балетов — попросил Ноймайера поставить два его старых спектакля, во время репетиций которых артисты должны были познакомиться с авторским стилем Ноймайера, и один эксклюзив на музыку Шнитке. Переговоры шли трудно, но желание поставить спектакль-посвящение Альфреду Шнитке, близкому другу и коллеге Ноймайера, да еще и на родине композитора, пересилило страхи, закономерно возникающие у хореографа перед работой с абсолютно новой труппой. В итоге замечательный триптих балетов «Теперь и тогда» на музыку Равеля, «Весна и осень» на музыку Дворжака и «Звуки пустых страниц» на музыку Альтового концерта Шнитке стал первой постановкой Ноймайера в России! В отделе репертуарного планирования Большого театра в начале 2000-х также зрело амбициозное решение попросить Ноймайера поставить что-нибудь грандиозно-полнометражное на сюжет из русской литературы. Как раз в 2001 году прошла премьера «Пиковой дамы» Ролана Пети. Следующим сюжетом должен был стать, насколько нам известно, лермонтовский «Маскарад» в постановке Ноймайера. Но не случилось. Ноймайер ответил уклончиво, предложив Большому сперва поставить «Сон в летнюю ночь», и по результатам работы продолжить переговоры о новом проекте.
Хореограф имел в виду, что артисты Большого должны познакомиться с основами его авторского театра. Премьера «Дамы с камелиями» Ноймайера в Большом театре «Сон» прошел не слишком удачно, если судить постановку по Гамбургскому счету, потому что технически он выглядел совершенным, но фирменные ноймайеровские «шекспирименты» не читались. Например, так и не «заработал» слой с ремесленниками — едва ли не самый важный в балете. К тому же наши артисты увидели в этом сложном литературном балете сходство с большими сюжетными балетами Григоровича — «Легендой о любви», «Спартаком», что тоже верно, но лишь отчасти. Связки, поддержки и прочие силовые комбинации в балетах Григоровича и Ноймайера похожи, но театральная ткань спектаклей двух хореографов качественно разная. И драмбалетная составляющая в спектаклях того и другого имеет совсем разные корни. Кроме того, сам Ноймайер во время постановки заболел, и 90 процентов работы по переносу балета выполнили его репетиторы. Не хватило его авторского участия.
А дальше, вместо того, чтобы срочно просить о новом балете или, например, о «Даме с камелиями», сотрудничество с хореографом внезапно прекратилось. Историческая сцена закрылась на реконструкцию, «Сон» сыграли несколько раз на Новой сцене, в том числе в рамках Золотой маски, и сразу сняли. Ноймайера «перехватил» МАМТ — здесь с большим успехом прошли премьеры его литературных балетов — «Чайки» и «Русалочки», и осенью 2014 состоится премьера балета «Татьяна» на музыку Леры Ауэрбах — копродукция с Гамбургским балетом. Первые показы еще не поставленного балета пройдут на ежегодном фестивале Hamburger Ballett Tage в июне с гамбургскими артистами, а в сентябре начнутся репетиции в МАМТе. Эти потрясающие результаты достигнуты людьми из международного отдела театра, умело выстроившими внешнюю политику театра. Большому театру использовать опыт 2004 года не удалось год премьеры «Сна» — к моменту постановки «Дамы» в театре произошла смена поколений, да и просто за десять лет информация стерлась, хотя «память тела» у артистов — это не пустой звук. Но люди уже другие. Премьера «Дамы с камелиями» Ноймайера в Большом театре Идея поставить «Даму» в Большом принадлежит худруку балета Сергею Филину, который с самого начала своего правления ориентируется не столько на эксклюзивы для Большого театра, сколько на великую хореографию XX века.
Формалистами всегда были именно те художники, которые не могли сказать подлинно нового слова, которые свою внутреннюю пустоту, свои маленькие, ничтожные идейки, свою реакционную сущность прикрывали внешним эффектом и пустой мишурой «формы». Постановление о ликвидации театра им. Мейерхольда заставит призадуматься многих художников. Мейерхольдовского театра не существует, но остатки мейерхольдовщины еще есть. До последнего времени действовала еще группа режиссеров, гордо именовавших себя учениками Мейерхольда. Они немало потрудились над извращением великих творений русской и иностранной драматургии. Эти мейерхольдовские выученики под любыми предлогами пропагандируют худшие образцы формалистического искусства Запада, они всячески пренебрегают замечательными произведениями народного творчества.
Всякому советскому зрителю покажется чудовищной постановка фонвизинского «Недоросля» в ленинградском Траме. Режиссер Соколовский превратил этот спектакль в вульгарный скетч, в цирковое представление. А какой дикой нелепостью кажется нам фильм о Достоевском «Мертвый дом», поставленный режиссером Федоровым! Сколько дурного вкуса и дешевой отсебятины, опошлявшей героическую большую тему, показал режиссер Винер в недавно поставленном спектакле «Щорс». Создание искусства социалистической эпохи требует огромной культуры, вдохновенного таланта, настоящей большевистской смелости, сознания огромной ответственности перед страной. Новаторство социалистического художника не имеет ничего общего о буржуазным фрондерством Мейерхольда. Театр Мейерхольда ликвидирован, в советском искусстве нет места мейерхольдовщине.
Мейерхольда, коллектив театра им. Вахтангова усматривает в этом решении полезное предостережение всем работникам искусства и всем другим театрам, в том числе и театру им. Ликвидация Гостима должна заставить все наши театральные коллективы проверить свой творческий путь и осознать свои прошлые творческие ошибки. Раз и навсегда откажемся от стремления поражать зрителя внешними формалистическими приемами и дешевыми трюками; будем бороться за искусство простое и ясное, глубокое и содержательное, искреннее и правдивое, идейно насыщенное и политически целеустремленное. Будем неуклонно строить наш репертуар так, чтобы в нем преобладающую роль играла советская драматургия. Осуществляя свои постановки, будем зорко следить, чтобы ничто ложное, фальшивое или прямо враждебное советскому народу не могло проникнуть на нашу сцену, как это было в ряде наших спектаклей «Зойкина квартира», «Авангард», «Путина», «Далекое», «Трус», «Большой день». Работая над классическими произведениями великих драматургов будем добиваться раскрытия их глубочайшего идейного содержания, не подменяя это содержание своими собственными, поверхностными и ложными измышлениями, как это было в наших спектаклях «Женитьба», «Гамлет», «Коварство и любовь».
Советское театральное искусство неуклонно развивается. Это развитие идет и будет идти по единственно правильному пути, по пути социалистического реализма. Коллектив театра им. Вахтангова Работники московского Камерного театра приветствуют решение Всесоюзного комитета по делам искусств о ликвидации театра им. Постановление Всесоюзного комитета должно послужить предостережением для многих работников искусства, которые до сих пор не хотят понять, что формализм и эстетизм враждебны советскому искусству. Ошибки прошлой деятельности Камерного театра, ошибки театра им. Мейерхольда, постановления Всесоюзного комитета по делам искусств об этих двух театрах должны быть не на словах, а на деле учтены руководством и коллективом Камерного театра.
В самое ближайшее время на производственных совещаниях актерского цеха следует поставить и обсудить доклады А.
Опера «Дама с камелиями»
Отметим, спектакль по роману Александра Дюма «Дама с камелиями» в краевом театре им. М. Горького представят ориентировочно в июне 2016 года. «Дама с камелиями», воплощенная на сцене Михайловского театра, представляет собой увлекательную историю жизни русской балерины, стоящей перед непростым выбором между сценой, любовью и материальным благополучием. Дом культуры «Стимул» и ведущий творческий коллектив Москвы музыкальный театр «Оперетта на Таганке» приглашают на спектакль «Дама с камелиями».
Новая «Дама с камелиями»:
| Сегодня спектакль Большого театра «Дама с камелиями» будет представлен в Новосибирске | С 8 по 10 февраля в Михайловском театре состоится премьера оперы «Дама с камелиями». |
| Владимир Кехман переписал Дюма-сына | Музыкально-драматический спектакль "Дама с камелиями" (версия театра) на музыку Джузеппе Верди (по мотивам романа Александра Дюма и оперы Джузеппе Верди «Травиата») в двух актах с одним антрактом. |
| ДАМА С КАМЕЛИЯМИ | Основанный на реальных событиях его роман «Дама с камелиями» произвел фурор. |
Опера «Дама с камелиями»
“Лицензия на балет «Дама с камелиями» не продлена, а балет «Анна Каренина» (в постановке Ноймайера) остается в репертуаре театра. Московская премьера оперы «Дама с камелиями» состоится на сцене МХАТа имени Горького 26 и 27 марта 2024 года. Дом культуры «Стимул» и музыкальный театр «Оперетта на Таганке» приглашают на спектакль «Дама с камелиями». «Дама с камелиями», воплощенная на сцене Михайловского театра, представляет собой увлекательную историю жизни русской балерины, стоящей перед непростым выбором между сценой, любовью и материальным благополучием.
В Казани состоялась мировая премьера балета «Дама с камелиями»
Одной их причин провала самой первой «Травиаты» был избыточный вес солистки. В Северной Венеции подобное исключено. Стартовав в Императорской школе балета, история его выпускницы Маргариты Готье красиво вибрирует в диапазоне между личной и производственной драмой. В постели героиня читает Дюма, но по-настоящему любит только сцену. Без жертв не обошлось и по эту сторону рампы. Владимир Кехман, режиссер-постановщик , художественный руководитель Михайловского театра: «То количество личного участия, личных эмоций и персонально, сколько ты отдаешь, безусловно, — это самое тяжелое, что я делал в жизни. Здесь абсолютно новая придуманная история.
Однако внутреннее устройство «Пиковой дамы» Мейерхольд насыщал действием, предельно драматичным, превращавшим театральный миракль в театр интриги, — правда, необычный.
Сначала разыгрывалась в буквальном смысле интрижка — с описанными Пушкиным взглядами издалека и тайной перепиской, с придуманной Мейерхольдом встречей на балу и передачей ключа вместе с запиской. Это история Германа и Лизы. А затем вся эта увлекательная интрижка отходит на задний план, и на первый выходит совершенно другое воплощение театра интриги — роковой поединок Германа и Графини. В трех эпизодах: в спальне Графини — наяву, в казарме — в полусне, в Игорном доме — в бреду, движение напряженного действия совпадало с движением душевной болезни. И весь этот графически строго построенный миракль Мейерхольд обогащал — а отчасти так даже разрушал — яркими, а под конец и ярчайшими живописными контрастами. Процитируем Константина Рудницкого. Цитата слишком пространна, но ее невозможно прервать — сцену в игорном доме Рудницкий описал превосходно.
Правую половину сцены занимала грандиозная по размерам тахта. На этой тахте и возле нее — на подушках, разбросанных на полу, на медвежьих шкурах, в креслах и на столах, придвинутых к тахте, Мейехольд организовал массовую сцену совершенно фантастической красоты. Все это пространство было заполнено нарядными мужчинами и женщинами, которые возлежали на тахте, на полу, развалились в креслах, разлеглись на шкурах — с бокалами, букетами, цветными шарфами, бутылками, лорнетами в руках — небрежно, в обнимку, вповалку, как придется. Гвардейские и гусарские мундиры — красные, зеленые, синие, черные, золотые эполеты, блистающие ордена и сверкающие пуговицы, черные фалды фраков, белые пятна крахмальных сорочек, атлас, парча и бархат платьев — нежно-голубых, пепельных, розоватых, палевых, развернутые веера, меха, горящие камни кулонов, жемчуга, обнаженные плечи и груди — все это феерическое богатство красок было дано в движении, в оживлении вакхическом и буйном, и все это отражалось и удваивалось огромным зеркалом, которое Мейерхольд наклонно повесил над тахтой, да еще окружил гирляндами горящих свечей. Такой головокружительной картины никогда и нигде не было на театре» К. В последний раз на театральных подмостках — и, в сущности, в искусстве вообще — возник образ «блистательного Санкт-Петербурга». Блистательный Санкт-Петербург по контрасту с умирающим Ленинградом, блистательный Санкт-Петербург, и не думающий умирать, — Мейерхольд прощался с городом своей молодости и своей славы.
Гимн, который он на сцене пропел городу Петра, может быть сопоставлен со строками «Медного всадника», данными в слове. Итак, в одном случае роскошный салон, в другом спальня-гробница, там — Мане, Ренуар, полуночный Париж, тут старинные репрезентативные портреты, но и к тому же ослепительно яркий живой натюрморт, ночной Петербург, коллективный портрет пушкинской столицы. Но Мейерхольд не был бы Мейерхольдом, если бы представил зрителям зрелище прекрасной красоты вне всяких снижающих контрастов. Прекрасное в обоих спектаклях дано в преломлении и в неразрывных связях с тем, что вызывающе противостоит ему: порок в «Даме с камелиями», преступление в «Пиковой даме». И конечно же, Мейерхольд не был бы Мейерхольдом, если бы порок у него был грязным распутством, а преступление — всего лишь грубой уголовщиной, «мокрухой». Вот уж нет, в «Даме с камелиями» порок по-парижски блестящ, а преступление в «Пиковой даме» по-петербургски умственно, отчасти даже абстрактно. Почти все мужчины «Дамы с камелиями» показаны как весьма утонченные бонвиваны и бульвардье, почти все женщины — как кокотки высшего класса.
Многие репетиции спектакля были посвящены изучению ремесла, обязательного для профессионалов ночной жизни. Это своеобразная философия и своеобразный кодекс чести богемы. Мейерхольд показывает актерам, как снимать и куда ставить цилиндры, показывает актрисам, как поддерживать длинные трены-«хвосты», объясняет всем, что такое «фасон» и что такое «мода». И разумеется, обсуждается важнейшая тема: как танцевать канкан, чтобы не выглядеть смешным — слишком чинным или, наоборот, слишком вульгарным. Искусно подаваемая вульгарность в канкане разрешена, даже необходима, но именно в движениях, в танце. А в обыденной жизни, в костюме, в манерах, тем более в страстях должен господствовать хороший тон, поэтому ревнивая выходка Армана Дюваля — центральный момент спектакля — это скандал, дурной тон, нарушение неизбежного этикета. В свою очередь, безумная выходка Германа, ворвавшегося с пистолетом в руках в спальню Графини, ясно мотивируется тем, что он во власти безумной идеи, на грани помрачения рассудка, повреждения ума, он мечется по сцене как полупомешанный, а не как холодный убийца.
Игра прекрасного и порочного в «Даме с камелиями», игра прекрасного и преступного в «Пиковой даме» вводит нас в мир мейерхольдовской режиссуры. Здесь ее внутренний смысл, здесь ее внешние границы. Возвышенная поэзия и трезвая мизантропия соединены здесь неразрывно. Мейерхольда почти всегда интересовал порок, тем более блистательный порок, изучению чего и был посвящен его первый большой и, в свою очередь, блистательный спектакль — мольеровский «Дон Жуан» 1910 с Юрьевым в главной роли. И впоследствии эта тема не оставляла его. По-разному порочных женщин играла и, по-видимому, неплохо играла, как ни странно, Зинаида Райх — вульгарно-порочную Городничиху в «Ревизоре», изощренно-порочную Софью в «Горе уму», портовую шлюху Кармен-Пелагею в «Последнем решительном», — но ни то, ни другое, ни третье к Маргерит не относилось. По смыслу спектакля Маргерит Зинаиды Райх — блестящая женщина, с головой погруженная в мир парижского порока, но не принадлежащая ему, и это, конечно, после Достоевского традиционно русская тема.
А психология преступления — тоже одна из постоянно волновавших Мейерхольда проблем, отчасти и поэтому его влекло к Пушкину и к Шекспиру. Он, впрочем, демонстрировал крайнюю осторожность и впервые подступил к этой проблеме в 1917 году, поставив лермонтовский «Маскарад» с тем же Юрьевым в главной роли. И здесь преступление умственное, совершенное в здравом уме, хотя и подчиненном безумной идее. Затем на репетициях появился пушкинский Борис Годунов, а в репертуарных проектах шекспировский Клавдий и шекспировский Яго. Но все эти персонажи должны были получить сценическую жизнь в новом театре, медленно воздвигавшемся в центре Москвы, а пока что Мейерхольд был занят своими женскими персонажами. Итак, две дамы — парижская женщина и петербургская женщина хотя по прозвищу Venus moscovite, московская Венера, что во французском словоупотреблении XVIII века означало Венеру русскую, или российскую, а не обязательно московскую. Проще сказать: парижанка и петербурженка, парижская дама полусвета второй половины XIX века, петербургская дама высшего света второй половины XVIII века, и та и другая нарисованы безошибочно точно, со всем набором увлекательных жанровых подробностей и увлекательных культурных мифов.
Полная жизни мейерхольдовская парижанка окружена быстро сменяющимися поклонниками, и в ней самой все подвижно и мимолетно: интонации, взгляды, порывы. В своих меняющихся туалетах красное бархатное платье в 1-м акте, синий жакет — в 3-м, черное платье с нашитыми на нем букетиками розово-красных камелий — в 4-м, белое атласное — в 5-м она оставалась в памяти как букет живых цветов, отчасти полевых, отчасти экзотических, и вместе с тем казалась аккордом тонов с палитры живописцев-импрессионистов. Сама судьба ее была импрессионистской. А застылая мейерхольдовская Графиня, показанная на фоне фамильных портретов, для всех окружающих тоже фамильная достопримечательность, парадный исторический портрет, бессмертное петербургское прошлое, запечатленное в скульптурной, но и призрачной пластике, в скульптурных, но и призрачных мизансценах. И это ампирная судьба, но также экспрессионистская судьба, судьба женщины-призрака, женщины-раритета. И в целом оба спектакля во многом противоположны: один — о женской слабости, другой — о женской силе. О Маргерит в исполнении Зинаиды Райх написал в своей книге видевший ее на сцене Констатин Рудницкий, о ее женственности и ее красоте, написал по-мужски проницательно и по-писательски ярко.
Но, как кажется, он упустил одну существенную черту, одну немаловажную подробность. Играя талантливую куртизанку-звезду, какой и была в жизни легендарная Мари Дюплесси, прототип и сильнейшее увлечение Дюма-сына, Райх сыграла ее очень по-русски, настаивая на ее женской слабости столько же, если не больше, сколько на ее неотразимых женских чарах. И мотивируя слабость вовсе не смертельным заболеванием — чахоткой режиссер, как и актриса, об этом не забывал, но напоминал о болезни весьма деликатно , но тем, что она без памяти влюблена в Армана, молодого поэта. Именно влюбленность делала ее беспомощной и беззащитной. Беспомощность, полнейшая беззащитность любви становилась содержанием роли, наполняла роль очарованием и печалью. Архивные фотографии сохранили меняющееся выражение ее лица — то озаренное, то покорное, то убитое, и то обезоруживающее выражение глаз, которое появляется у преданной собаки, когда ее бьет любимый хозяин. Речь, конечно, идет о сцене, в которой ее смертельно оскорбляет Арман, наслаждающийся своим безопасным гневом.
Это знаменитая сцена 4-го акта у Олимпии, сцена встречи Маргерит и Армана, которая разыгрывалась как по нотам. Для нее, как и для всех пятнадцати эпизодов спектакля, были даны специальные указания построения и темпа в данном случае — Empressivo. Pui mosso. Это был бурный диалог, в котором актеры находились в постоянном движении, в серии моментальных мизансцен, мизансцен мимолетных.
Герой-любовник, сыгранный Иваном Буянцом, достоин любви не только красавицы Виолетты, но и всех женщин, сидящих в зале. Его серебряный голос возвышал само чувство любви. Отец Альфреда — сильная личность, она ярко представлена Сергеем Майдановым. Мурашки захватывают зрителя от правдивого прочтения этой роли на сцене, он не кажется отрицательным персонажем, так как для личности всегда есть оправдание его поступков.
Симпатии зрителей были завоёваны с первых минут начала оперного спектакля, такого романтичного и драматического, как сама жизнь… Все оперные артисты, задействованные в спектакле, а также артисты филармонического хора им. Сафонова создали реальную атмосферу Парижа времён Дюма: это светское общество, балы, приёмы. Костюмы кавалеров, бальные платья дам, их украшения — всё усиливало это восприятие. Режиссёрские идеи спектакля на сцене были дополнены прекрасными танцами артистов балета, ими были Хранители времени и цыгане. Настоящим украшением оперы была сама божественная музыка и голоса актёров. Зрители в полной мере упивались от услышанного и увиденного на сцене действа, так как артисты высоко подняли планку служения Искусству.
И любовь, как возможность забыться от утрат и невозможность жить без балетного искусства. Причем часть этих этапов режиссер Кехман лишь обозначает — молчаливое движение людей с чемоданами, точно теней, где-то на третьем плане, зато суть жизни актрисы — балет — он выводит на первый на сцене и крупно дает на воздушных экранах. В роли барона выступает замечательный Сергей Лейферкус, и для известного певца это, по сути, возвращение на Михайловскую сцену, на которой он когда-то начинал. Его красивейший баритон и игра, безусловно, украшение постановки.
После первого показа, уже за кулисами, Владимир Кехман благодарил Сергея Петровича, что тот поверил начинающему режиссеру и пошел за ним. Фото предоставлено пресс-службой театра Но вернемся к спектаклю. У него прямо-таки воздушный характер в том числе благодаря сценографии Вячеслава Окунева, превратившего сцену Михайловского в легкий павильон с высокими окнами и летящими прозрачными шторами из шелка. Где цвет и свет — от светло-серого до небесного во множестве оттенков — добавляет чистоты и чувственности истории русской балерины. Да, Кехман как режиссер открывает оперу балетным ключом и делает это так настойчиво, что возникает вопрос — это опера, обрученная с балетом, или балет с оперой? Кто бы сомневался, что эффектные балетные дивертисменты, номера под музыку Верди изящная хореография Александра Омара в исполнении солистов Михайловского и приглашенной звезды каждый раз здесь обещают новую украсят любой оперный спектакль. Но в «Даме с камелиями» значительный акцент на балетном искусстве в опере не является одним лишь элементом украшения. Для Владимира Кехмана, делающего в своей художественной стратегии ставку больше на балет, травмы артистов, операции с непредсказуемыми последствиями, не говоря уже о скоротечности профессиональной жизни балетных, — стали поводом для высказывания и смыслом, ради которого стоило затеваться с постановкой и вступить на скользкий режиссерский путь. Ведь не секрет, что неофиты, как говорится, с незамыленным глазом зачастую делают неожиданные ходы и интуитивно способны создать что-то интересное — наличие таланта тому гарантия. А Кехман человек дерзкий и талантливый.
Вместе с музыкальным руководителем постановки и дирижером Александром Соловьевым они весьма дерзко сделали музыкальную редакцию вердиевского шедевра. Так, знаменитая ария Маргариты E strano разбита на две части: медленная звучит в первом действии, а быстрая — Sempre libera — в финале спектакля.
В Михайловском «Даме с камелиями» поменяли профессию
Дом культуры «Стимул» и музыкальный театр «Оперетта на Таганке» приглашают на спектакль «Дама с камелиями». Балет «Дама с камелиями» главы Гамбургского балета Джона Ноймайера уходит из Большого театра. «В своей первой оперной постановке Владимир Кехман представит собственную оригинальную трактовку знаменитой «Дамы с камелиями». В феврале 2024 года любители оперы смогут насладиться спектаклем "Дама с камелиями" в постановке режиссера Владимира Кехмана. Либретто Франческо Мария Пиаве по драме Александра Дюма-сына «Дама с камелиями» (1852).
Премьера оперы «Дама с камелиями» (8, 9, 10 февраля 2024, Михайловский театр)
| Худрук Михайловского театра Владимир Кехман дебютировал как оперный режиссер | В анонсе говорится: «”Дама с камелиями” в Михайловском театре — история жизни русской балерины, которая вынуждена выбирать между сценой и чувствами. |
| В Казани состоялась мировая премьера балета «Дама с камелиями» | В остальном в работе Большого театра в связи с кончиной Майи Плисецкой ничего не меняется, ни спектакли, ни репетиции не отменены, сообщил Барыкин. |
| Спектакль «Дама с камелиями» начался в Большом с минуты молчания | Репетиция премьерного спектакля «Дама с камелиями» Михайловского театра (Санкт-Петербург) на сцене МХАТ имени Горького© РИА Новости / Кристина Кормилицына– Да! |