Для партесного пения нормой является четырёхголосие, хотя число голосов может достигать 16, 24 и даже 48. – Людям, которые уже столкнулись со знаменным пением Валаама, потом непросто бывает слушать партесное пение, это факт, –рассказывает старший певчий хора Валаамского монастыря монах Диодор (Подоровский). это особый вид музыкальной практики, при котором каждый участник исполняет свою индивидуальную партию.
«Петь знаменное надо так, чтобы людям захотелось его слышать»
Партесное пение требует хорошего слуха и способности четко выдерживать мелодическое и ритмическое соотношение с другими вокалистами. Основу партесного пения составил четырехголосный аккордовый склад с четко определенной ролью каждого голоса. Следовательно, партесное пение, хотя и кажется на первый взгляд возвышенным и вполне пригодным для богослужения, несет в себе энергии страстей и заражает ими. Партесное пение зародилось в XVII веке на Украине и Белоруссии под влиянием католической партесной музыки, затем с XVIII века стало распространяться и в России. В России партесное пение начало распространяться с середины 17 века через певцов украинского и польского происхождения.
ПАРТЕСНОЕ ПЕНИЕ
| 3. Партесный концерт и в.П. Титов | стиль многоголосного пения, а также общее наименование различных видов и жанров русской и украинской многоголосной. |
| Человек поющий – это человек молящийся / | ПАРТЕСНОЕ ПЕНИЕ (от позднелат. partes - голоса), стиль русской и украинской многоголосной хоровой музыки 17-18 вв. |
| Какое пение должно быть в храме? - Игумен Силуан (Туманов) | Партесное пение включает в себя исполнение текста с музыкальным сопровождением, обычно органом или хором. |
| Партесное пение — Википедия с видео // WIKI 2 | В случае партесного пения часто создаётся романтическое настроение, в результате чего ум рассеивается, блуждает, нигде не находя удовлетворения. |
«Петь знаменное надо так, чтобы людям захотелось его слышать»
И у нас на Руси, во многих обителях до последнего времени можно было утешаться истинно церковным пением… К величайшему прискорбию приходится сказать, что в настоящее время это почти полностью утрачено, и вместо небесной музыки, какая слышалась в древних строгих и величественных распевах, мы слышим мирское легкомысленное сочетание звуков. И, таким образом, пение в храмах наших, особенно в городских, не соответствует той цели, которую оно должно преследовать, и храм из дома молитвы часто превращается в зал бесплатных концертов, привлекающих публику, а не молящихся, которые поневоле должны терпеть это отвлекающее от молитвы пение». Патриарх Алексий I Симанский Ему же принадлежат такие удивительные слова: «Зачем нам гоняться за безвкусным с точки зрения церковной подражанием светскому пению, когда у нас есть изумительные образцы пения строго церковного, освященного временем и традициями церковными? Мы должны сделать все возможное для того, чтобы изгнать мирской дух из нашего церковного пения, обратиться к древним его прекрасным образцам, столь любезным сердцу верующего и молящегося православного христианина». Архиепископ РПЦЗ Аверкий Таушев так говорил о знаменном распеве: «По признанию знатоков и ценителей церковного пения это один из самых оригинальных вкладов русского народа в мировое искусство. Он отличается бесстрастием и подлинно-небесной красотой и умилительностью, располагающими к молитве, отрешенной от всего земного… К сожалению, эти реформы дали доступ в русское церковное пение иностранным влияниям, а со временем стремительного сближения России с Западом в 18 веке настоящее истинно-православное русское церковное пение постепенно отходит на задний план, забывается и заменяется итальянским партесным пением, по сути чуждым духу православной аскетики…». Архиепископ РПЦЗ Аверкий Таушев Митрополит Арсений Стадницкий сетовал: «Древнее церковное наше пение, выражавшее благочестивый дух русского народа, забыто и заменено измышлениями нового, чуждого духу нашего народа пения». А митрополит Будапештский Иларион Алфеев в своем двухтомнике «Православие» честно пишет: «Партесное пение… не имеет никакой генетической связи с предшествующим развитием литургической музыки на Руси. Образовался культурный разлом, который не был воспринят значительной частью церковного общества. Новое пение категорически отвергли старообрядцы, справедливо усмотрев в нем радикальный разрыв с многовековой традицией русской богослужебной музыки…». Митрополит Арсений Стадницкий Приведем еще одну цитату из его исследования: «Образцы древнерусского пения в настоящее время приобретают все большую известность.
Подобно древнерусским иконам, некогда забытым, но в сравнительно недавнее время в начале XX века возрожденным к жизни, очищенным от многовековых наслоений копоти и засиявшим в своей первозданной красоте, знаменное пение ныне восстанавливается мастерами, способными читать крюковые рукописи. Мне кажется, что без возрождения канонического церковного пения, каковым для русской богослужебной традиции является знаменный распев, немыслимо возрождение православной богослужебной культуры в ее первозданной красоте, величии и назидательности… Если древнерусская икона — богословие в красках, то древнее пение — богословие в музыке. Впрочем, отдавая дань уважения старине, владыка сочиняет духовную музыку вполне современного плана, а не распевает стихеры демеством или большим знаменем… Да и в РПЦЗ в ходу все больше партес и авторские сочинения различных композиторов. Когда же тогда будет не «преждевременно», а «в самый раз»? Митрополит Будапештский Иларион Алфеев Восстановление прерванной традиции В моей статье « Реставрация традиции — воссоздание образа » я уже поднимал вопрос о том, что в деле литургического возрождения не всегда следует ориентироваться на вкусы «толпы», поскольку они сформированы в ненормальных условиях нездорового постсоветского общества. Напротив, опыт ряда Поместных Церквей Элладской, Константинопольской, Грузинской, Румынской, Сербской , зачастую административными мерами, «сверху», волевыми усилиями патриархов и митрополитов, возвращавших традиционные нормы, формы унисонное пение, каноническая иконопись , дает пример успешного сознательного возрождения и внедрения исконного, ориентированного на древние образцы и национальный стиль, церковного искусства. Там «восстановление традиции шло через поддержанную церковной иерархией унификацию на основе слегка модернизированной, но безусловно преемственной по отношению к древней традиции методике». Разумеется, это не было «возрождением ради возрождения», а служило большим целям литургического подъема и развития церковной жизни в условиях секулярного общества. Интересные параллели в этом плане дает также Римо-католическая церковь, где активно внедряется древний одноголосный григорианский хорал, ради чего действует целый Папский институт духовной священной музыки Pontificium institutum musicae sacrae , основанный папой Пием Х в 1910 г. То, за что так высоко ценится «аромат» старого обряда — дисциплина, единообразие и строгость, выраженные прежде всего в пении, — вполне может благоухать и в новом обряде, если его «усилить» одноголосным пением.
Это не мнение старообрядца-единоверца, но очевидная для многих прихожан новообрядных церквей картина: партесное пение, в особенности авторские концертные композиции XVIII-XIX вв.
И хотя многоголосное церковное пение никогда не воспрещалось в Православной Церкви и на Руси, оно было введено в богослужебное употребление с согласия восточных патриархов 1668 , но не имело высокой музыкальной ценности и представляло собой всего отпрыск и сколок итальянского католического хорового стиля. Со второй половины XVIII века польское влияние на наше церковное пение уступило свое место итальянскому влиянию. В 1735 году по приглашению русского двора в Петербург прибыл с большой оперной труппой итальянский композитор Франческо Арайя 1709-ок. После него в должности придворных капельмейстеров служили Галуппи 1706-1785 , Сарти 1729-1802 и другие итальянские маэстро. Все они благодаря своим блестящим дарованиям, учености и прочному придворному положению пользовались авторитетом корифеев музыкально-певческого искусства в России. Занимаясь преимущественно оперной музыкой, они в то же время писали и духовную. И так как самобытный дух и характер исконно православного распевного фольклора им был далек и чужд, то их творчество в области церковного пения заключалось лишь в составлении музыки на слова священных песнопений, и почти единственной формой для произведений такого характера были концерты. Так было положено начало новому, слащавому, сентиментально-игривому, оперно-концертному итальянскому стилю в православном церковном пении, который не изжит у нас и до сего дня. Однако итальянцы воспитали музыкально и много серьезных последователей, в полной мере раскрывших свои таланты в церковном композиторстве.
У Сарти учились А. Ведель 1767-1806 , С. Дегтярев 1766-1813 С. Давыдов 1777-1825 , И. Турчанинов 1779-1856 ; Д. Бортнянский 1751-1825 был учеником Б. Галуппи 1706-1785 ; у Цоппи, бывшего придворным композитором в 1756 году, и Мартин-и-Солер 1754-1806 учился М. Березовский 1745-1777. Эти талантливые воспитанники итальянцев в свою очередь вырастили плеяду второстепенных церковных композиторов, которые, следуя по стопам учителей, сочиняли многочисленную церковную музыку концертного типа в вычурной театральной манере, не имевшую ничего общего с церковным осмогласием и древними распевами. Впрочем, нельзя не отметить, что итальянская музыка имела и свое благотворное влияние на общее дело нашего церковного пения.
Оно выразилось и в развитии музыкально-творческих сил русских талантов, и главным образом в пробуждении ясного сознания, что свободные духовные сочинения, не имеющие непосредственной связи с древними православными распевами, не есть образцы православного церковного пения и никогда таковыми быть не могут. Понимание этого впервые практически было проявлено Бортнянским и Турчаниновым. Дав полную свободу развернуться своим дарованиям и на поприще сочинительства произведений в итальянском стиле и духе, они сумели приложить их и к делу гармонизации древних церковных распевов, — делу совершенно новому, если не считать не имевших почти никакого значения и не оставивших следов попыток, проявленных в этом направлении отчасти в «строчном» пении и частично в гармонизации киевских напевов в духе польской «мусикии». Вполне естественно, что гармонизация древних распевных песнопений как у Бортнянского, так и у Турчанинова носит западный характер. Они не учитывали, что наши древние песнопения не имеют симметричного ритма, а поэтому не могут вместиться в европейскую симметричную ритмику. Обходя эту существенно важную особенность, они искусственно подгоняли к ней древние песнопения, а в результате изменялась и сама мелодия распева, что особенно относится к Бортнянскому, и поэтому его переложения рассматриваются лишь как свободные сочинения в духе того или другого древнего напева, а не как гармонизация в строгом смысле. Турчанинов по дарованию и композиторской технике ниже Бортнянского, однако его гармонизации, несмотря на западный характер, значительно ближе к древним напевам и более удерживают их дух и стиль. По примеру Бортнянского и Турчанинова большой вклад в дело гармонизации древних распевов внес А. Львов 1798-1870 , но его направление резко отличалось от стиля гармонизации Бортнянского и Турчанинова. Будучи воспитан в культуре немецкой классической музыки, он приложил к нашим древним распевам немецкую гармоническую оправу со всеми ее характерными особенностями хроматизмы, диссонансы, модуляции и пр.
Находясь на должности директора Придворной певческой капеллы 1837-1861 , Львов при сотрудничестве композиторов Г.
Ответ патриархов был весьма уклончив, однако он не содержал прямого осуждения многоголосия. Это позволило снять многовековой запрет на многоголосное пение в русской церкви. Развитие партесного пения. Новый вид певческого искусства мог развиваться лишь при условии соответствующего эстетического и теоретического обоснования.
Принципы партесного многоголосия были изложены в ряде учебных пособий. Самым ярким музыкантом-теоретиком этого времени был Николай Павлович Дилецкий Дылецкий. О его жизни сохранились противоречивые сведения. Достоверно известно, что Дилецкий некоторое время жил и работал в Польше. В 70-е гг.
Свои теоретические взгляды Дилецкий изложил в труде «Идеа грамматики мусикийской» смоленская редакция 1667 г. Отвечая на вопрос «Что есть мусикия? Дилецкий не пытался полностью отринуть опыт знаменного пения. Он стремился соединить древнерусскую и европейскую традиции, опираясь на труды «многих искусных художников тако церкви православныя творцов пения. В «Мусикийской грамматике» содержатся основные композиционно-технологические правила партесного многоголосия , знать которые предписывалось и композиторам , и исполнителям.
Его теория существенно облегчала русским распевщикам постижение нового искусства. Автору удалось выделить довольно элементарные приемы хорового письма. Труд Н. Дилецкого имел ярых противников. В последней редакции «Мусикийской грамматики» тексту Дилецкого предшествовал трактат «О пении божественном», принадлежащий московскому дьякону Иоанникию Кореневу , в котором автор выступил в защиту теории Дилецкого и дал отповедь противникам партесного многоголосия.
Критикуя вставочные слоги в знаменном пении, Коренев пишет: «Можно сказать: никак иначе не следует петь, как только умом и сердцем и вещать разумными устами. О неразумие и простота! Вот оно, хуление! Если бы ты благодарил по татарски , это было бы приятно Богу , ибо татарин или знающий татарский язык и понимающий его понял бы. Но нет на земле такого человека и не будет , который так бы говорил… Существует ли внимательный слушатель такого пения?
В конце своих размышлений Коренев поместил стихотворную притчу под названием «слово против невежественных и противящихся гордецов»: Я трудился в этом деле: ты видишь мое старание, Каким оно есть; прояви и свое - сам поймешь усердие, И будет оно, как и мое, во славу Господню. Познай музыку во всем свободную. На русской почве Партесное многоголосие быстро обрело национально окрашенные черты, отличающие его от западноевропейской музыки. Русские партесы имеют много общего с жизнерадостной и декоративной храмовой архитектурой и иконописью конца XVII в. Музыкальная структура партесного пения.
Основу партесного пения составил четырехголосный аккордовый склад с четко определенной ролью каждого голоса. Нередко главная мелодия заимствовалась из знаменных распевов и помещалась в теноре. Бас являлся гармонической основой, дискант двигался параллельно тенору в терцию или сексту, альт дополнял гармонию.
Вот почему и бесы не могут петь и никогда не поют, никаких свидетельств об этом мы нигде не встретим, бывшие ангелы навсегда утратили высокие чувства. Не случайно, что оно стало достоянием множества людей, и что это произошло именно в Греции, стране, которая дольше всех сохраняла традиции древнего византийского пения, но сегодня во многих греческих храмах оно заменено партесным многоголосным пением. Установлено, что ангелы на афонской записи поют Херувимскую песнь именно древнего византийского распева. Священник убежден, что ангелы ничего не делают просто так. Поскольку идет процесс секуляризации, обмирщения церковной культуры, то целью явления ангелов и их непотаенного пения было, вероятно, стремление повлиять на сознание современных людей. В наших православных храмах, к сожалению, употребляется преимущественно партесное многоголосное пение, которое по своей природе не приспособлено к описанию явлений духовного мира, но пригодно лишь для описания явлений телесных, мирских, для выражения страстей, для игры чувств.
Богослужебное пение как звуковое богословие Настоящее богослужебное пение как говорят ученые-литургисты — это звуковое богословие, «иконописующее», а не живописующее духовный мир. Оно говорит о невидимом мире языком одноголосного знаменного распева, природа которого для этого и приспособлена. Слава Богу, сейчас в таких крупных монастырях, как Троице-Сергиева лавра и Оптина пустынь стали проводить некоторые службы полностью знаменным распевом. У нас на Урале в женском Ново-Тихвинском монастыре все службы даже требы изумительно поются древним распевом с исоном, в мужском монастыре села Тарасково в субботу и воскресенье можно помолиться под знаменное пение. В приходских же храмах услышать древние намоленные распевы — большая редкость. Не только миряне, но и многие священнослужители, к сожалению, не приемлют язык таких распевов без гармонического сопровождения и упрощенной мелодики. Может быть, главной причиной неприятия знаменного распева современным обществом верующих является его исключительная духовность, недоступная из-за нынешнего великого духовного оскудения, всеобщей апостасии. Ведь знаменный распев, как писал большой его знаток протоиерей Борис Николаев — «одна из тайн Царствия Божия, постигаемая сперва духом, а потом уже, сколь возможно, разумом». Духовный потенциал знаменного распева весьма высок, но «душевен человек не приемлет яже Духа Божия» из 1-го посл.
Павла к Кор. Знаменный распев надмирен, поскольку возник из монашеского подвига и явился плодом откровения Божия. Мне посчастливилось познакомиться на съездах Союза православных братств в Москве и в Питере в 90-е годы, а также общаться и переписываться с замечательным ученым-медиевистом, регентом Спасского собора Андроникова монастыря Б.
Вы точно человек?
Почему молитвенность становится уделом будничного хора? В этом виноваты мы сами — регенты. Иногда, ограниченные временными рамками, мы пытаемся вместить побольше праздничных , авторских песнопений, забывая оставлять место положенным по уставу стихирам, тропарям, ирмосам. Фото vladivostok. Или на обычной всенощной не шесть стихир на «Господи воззвах», а всего две. Неужели мы должны приучать молящихся только к красивым, песнопениям, слова которых все и так знают?
Или мы призваны максимально вовлечь человека в службу, открыть своим пением ее смысл, а может быть, иногда, привлечь красотой слова, заставить человека начать молиться? Если мы этого не делаем, то грош нам цена. Тогда мы просто профессиональный хор, умеющий читать с листа и «кверху ногами», но хор не церковный. Хотя я ни в коей мере не отрицаю и даже поддерживаю исполнение авторских произведений, ведь никуда мы не денемся от своей музыкальной культуры.
В этом отрывке подмечены и обличены самые уязвимыё моменты партесного пения, а именно: его мирской характер и связь с «мирским гласоломательным пением»; его обусловленность католической музыкой или «римским партесным висканием», отлученным святыми отцами; его самочинное введение, то есть введение волюнтаристским актом Никона, а «не от святых преданное». Судя по данному отрывку, сильные протесты вызывали и телодвижения регента при управлении хором, поющим партесные песнопения, ибо движения-эти составляли самый неприятный контраст спокойному и благоговейному поведению певчих при исполнении древнерусского традиционного пения. Хотя вопрос о допустимости или недопустимости партесного пения при богослужении стоял весьма остро, Собор 1666—1667 гг. Пытаясь внести какую-то ясность, группа сторонников партесного пения, состоящая из прихожан храма святого Апостола Иоанна Богослова в Москве, полностью разделяющая все нововведения киевлян, обратилась за благословением этих нововведений к находившимся в то время в Москве патриархам Макарию Антиохийскому и Паисию Александрийскому. На этой грамоте, составленной, в 1668 г. Однако правовая действительность этой грамоты может быть подвержена сомнению.
Так, И. Гарднер ставит по этому поводу два вопроса: «насколько посторонние русской автокефальной церкви антиохийский и александрийский патриархи к тому же, оказавшиеся к этому времени низложенными! Таким образом, отсутствие подлинно авторитетных церковных санкций пустило как бы на самотек решение этого вопроса, что разделило все русское общество на сторонников и противников партесного пения, доходящих порою в своих спорах до предания друг друга анафеме. Вскоре на московском горизонте появляется знаменитый теоретик и композитор партесного пения Николай Дилецкий, с 1677 г. К этому времени за плечами Дилецкого был накоплен солидный опыт композиторской и теоретической деятельности в Варшаве, Вильне и Смоленске. В 1675 г. В 1679 г. Совмещая в одном лице теоретика, композитора, исполнителя и педагога, Дилецкий создал целый ряд образцовых партесных произведений концертного типа, а также воспитал плеяду композиторов новой формации, среди которых было уже немало и великороссов, наконец овладевших техникой партесного письма. Самым выдающимся представителем этой плеяды, а может быть и непосредственным учеником Дилецкого, был Василий Поликарпович Титов, крайне плодовитый композитор, не только писавший богослужебные песнопения, называемые «службами Божиими», на 8, 16 и 24 голоса, представляющие собой монументальные многоголосные концерты, но и положивший на линейные ноты «Псалтирь рифмованную» Симеона Полоцкого, а также создавший целый ряд светских кантов. И все же это многоголосное хоровое пение по западному образцу не было полностью принято всей массой русского православного народа.
Не говоря уже об огромном количестве православных, ушедших в раскол и абсолютно не принявших киевских нововведений, многие православные, оставшиеся верными Церкви, также крайне отрицательно относились к партесному пению, примером чего может служить деятельность старца Александра Мезенца и позиция тех анонимных борцов за древнерусскую традицию, против которых направлены полемические стрелы трактата Коренева. Усиленно насаждавшееся сверху Патриархом Никоном вкупе с восточным патриархами, царем Алексеем Михайловичем и именитыми людьми, со Строгановым во главе, при помощи украинских и белорусских специалистов по партесу, «киевских и литовских старцев», партесное пение в глубине русского сознания воспринималось как нечто незаконное и именно как утрата ангелоподобности пения. Однако духовные обстоятельства, сложившиеся во второй половине XVII в. Если появление строчного пения в XVI в. В юго-западной митрополии это ущемление проявилось в угрозе навязывания унии, в мощной инославной экспансии, доводящей православных порою до самого критического положения.
Ломакина 1812-1885 и Л. Воротникова 1804-1876 гармонизовал в немецком духе и издал «Полный круг простого нотного пения Обиход на 4 голоса». Гармонизация и издание Обихода были большим событием, ибо до этого весь цикл осмогласных песнопений исполнялся церковными хорами без нот и изучался по слуху.
Нотное издание Обихода быстро распространилось по храмам России как «образцовое придворное пение». Преемник Львова по должности, директор капеллы — Н. Бахметев 1861-1883 переиздал Обиход и еще резче подчеркнул все музыкальные особенности немецкого стиля своего предшественника, доведя их до крайности. Гармонизация Львовым древних церковных распевов и его приемы гармонизации вызвали ожесточенную борьбу со стороны многих композиторов и практиков церковного пения, которая получила широкую огласку в посвященной музыке литературе того периода. Однако решительный удар львовской гармонизации, а вместе с ней и всему существовавшему методу применения европейской гармонии к нашим древним церковным распевам был нанесен М. Глинкой 1804-1857 и князем В. Одоевским 1804-1869. Путем глубокого изучения древних церковных распевов они пришли к убеждению, что гармонизация наших древних распевов, а также оригинальные сочинения, предназначающиеся для церкви, должны основываться не на общеевропейских мажорной и минорной гаммах, а на древних церковных ладах; и что по свойству древних церковных мелодий в них нет места для диссонансов, нет и ни чисто мажорного, ни чисто минорного сочетания звуков; и что всякий диссонанс и хроматизм в нашем церковном пении недопустим, так как искажает особенность и самобытность древних распевов.
На заре XX века появляется целая плеяда музыкально одаренных и высокообразованных людей — продолжателей дела, начатого Глинкой. Они с энтузиазмом взялись за изучение и широкое использование мелодий церковных распевов не только в качестве образцов для гармонизаций, но и в качестве высшего критерия стиля, — критерия, определяющего и мелодический материал, и формы его многоголосного исполнения. К ним относятся Н. Потулов 1810-1873 , М. Балакирев 1836-1910 , Е. Азеев р. Аллеманов р. Металлов 1862-1926.
Однако самое авторитетное слово в деле гармонизации и художественной обработки наших древних церковных распевов принадлежит А. Кастальскому 1856-1926. Этим, в сущности, и исчерпываются основные вопросы исторического развития русского православного церковного пения. Многое в этом процессе представляется еще неясным или затемненным, так как, к сожалению, о церковном пении у нас не существует еще должного фундаментального исследования ни в историческом, ни в музыкальном отношении. Труды известных «археологов» нашего церковного пения Одоевского, Потулова, В. Ундольского 1815-1864 , Д. Разумовского 1818-1889 и Металлова являются лишь отрывочными, эпизодическими исследованиями, научными набросками и собраниями не совсем обобщенного материала, требующими самого серьезного изучения и систематизации. Православное богослужение по своей идее является соборным молитвенным деланием, где все «едино есмы» Ин.
Древнехристианская Церковь всегда строго соблюдала эту идейную сущность богослужения, и весь литургический материал, предназначавшийся как для песнословия, так и для славословия, исполнялся тогда исключительно или преимущественно соборно, посредством пения и «говорения» Деян. Ранняя христианская богослужебная практика клиросно-хорового пения не знала. Общим пением и «говорением» в храме могли руководить особо посвящавшиеся для этой цели так называемые канонические певцы, о которых упоминается в Апостольских правилах прав.
Дилецкого 70-е гг.
Различают 2 вида П. Количество голосов было различным — от 3 до 12, в единичных случаях — до 16, 24, 48. Тексты заимствовались из литургии, всенощной и др.
О ПАГУБНОМ ВОЗДЕЙСТВИИ ПАРТЕСНОГО ПЕНИЯ НА УМ, ДУШУ И ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА
Чайковского, С. Рахманинова и других композиторов. Известны имена более пятидесяти украинских и русских композиторов - создателей партесных произведений. Среди них: Василий Титов, особенно выделявшийся творч.
XVII в. Партесное пение возникло на Руси путем «скрещивания» западной музыкальной системы с православными певческими традициями. Его введение было связано с деятельностью музыкантов, получивших образование за границей, поскольку «острое ощущение невозможности совмещения музыки и богослужебного пения, столь характерное для великорусского православного сознания, было в значительной мере притуплено у носителей православия западных областей, из-за частых контактов с инославным населением, и именно это послужило причиной вступления на путь духовного компромисса , которым и явилось партесное пение».
Распространение партесного пения Распространение партесного пения в московском государстве происходило путем сильного давления со стороны властей. Главный идеолог церковных реформ патриарх Никон приветствовал многоголосное пение. Партесы получили поддержку и со стороны царя Алексея Михайловича, который в начале 1652 г. Пригласил из Киева «творцов» композиторов партесного пения и хор певчих , профессионально владеющих искусством многоголосия. Однако и в период властвования Никона, и позднее изменения в церковно - певческой практике встречали сопротивление деятелей старообрядческого движения. Так, старообрядец о.
Лазарь писал: «И патриарх Никон, и власти возлюбили языческое пение и в церквах поют многие стихи ни по-гречески, ни по-славянски, а как звучит орган». Новое многоголосие первоначально исполнялось под руководством приглашенных украинских и белорусских регентов. Они требовали от «спиваков» то есть певчих более мягкого и проникновенного стиля пения, противоставляя его «густому басистому» исполнению «московитов». Записывались партесные песнопения с помощью пятилинейной нотации. Правда, ноты были не круглыми, а квадратными так называемое «киевское знамя». Крюковая же нотация постепенно уходит из церковного обихода.
Официальное призвание многоголосного пения в Русской Православной Церкви состоялось в 1668 г. Ответ патриархов был весьма уклончив, однако он не содержал прямого осуждения многоголосия. Это позволило снять многовековой запрет на многоголосное пение в русской церкви. Развитие партесного пения Новый вид певческого искусства мог развиваться лишь при условии соответствующего эстетического и теоретического обоснования. Принципы партесного многоголосия были изложены в ряде учебных пособий. Самым ярким музыкантом-теоретиком этого времени был Николай Павлович Дилецкий Дылецкий.
О его жизни сохранились противоречивые сведения. Достоверно известно, что Дилецкий некоторое время жил и работал в Польше. В 70-е гг.
Как бы ни было блестяще новаторство Дилецкого, как бы ни был роскошен партесный стиль, многие не принимали этих новшеств, не говоря уже о раскольниках-старообрядцах, категорически не признававших ничего киевского.
Одним словом, строчное многоголосие XVI века — это шествие Церкви в мир, обожение мира, а партес означает наступление мира на Церковь. Отсюда раскол и вражда двух лагерей, потеря мира, потеря духовного равновесия. Историю делают отдельные личности. Правда, на уже подготовленной почве.
Всё дело именно в этой самой почве: не вдруг свершилась революция 17-го года, не вдруг настала эпоха без-патриаршества, не вдруг произошёл раскол XVII века. И церковное пение сошло с рельс тоже не без предварительного «созревания». А личности — Ленин ли, Пётр ли, Никон, Дилецкий — были на гребне волны. Церковное пение в XVII веке разветвилось и разошлось разными путями.
Так, под действием натиска партесных композиций был создан удивительный стиль пения — так называемый ранний русский партес. Признаюсь, это мой любимейший стиль[7]. Если партесный концерт родился как альтернатива католическому пению, то этот вот «ранний партес» родился как альтернатива помпезному и сложному партесному концерту. Этот стиль пения возник раньше, чем появилось зрелое творчество Дилецкого, поэтому он и называется ранним партесом.
В его основе лежат западные нарядные аккорды, и для исполнения требуются басы, альты, тенора и дисканты. От партесного концерта этот стиль отличается тем, что в нём нет ни полифонической изощрённости, ни соревнования голосов, нет того страстного эмоционального накала, ярких кульминаций и спадов. Благозвучные аккорды трех или четырёх голосов спокойно переливаются, перетекают друг в друга, а линия баса выписывает на фоне этих аккордов разные узорчатые фигуры, барочные завитки. Эта музыка полна покоя, света и простоты.
Достаточно один раз услышать, чтобы полюбить на всю жизнь. Песнопения раннего партеса представляют собой свободные сочинения для двух — трёх — четырёх голосов, а также гармонизации созданных ранее одноголосных мелодий. Например, до сего дня большой популярностью пользуется «Достойно есть» царя Фёдора Алексеевича — мелодия сочинена была самим государем. Появился уникальный компромисс — соединение древности с современностью, России с Западом — так называемые партесные обработки знаменного распева.
То есть, знаменные мелодии стали помещаться, как икона в золотой оклад, в западные партесные аккорды — одним словом, гармонизоваться. Золотой оклад, подаренный Борисом Годуновым Троице-Сергиевой лавре в 1600 году. Но витиеватый и сложный знаменный распев недолго просуществовал под грузом этого тяжёлого оклада из аккордов — вышел из употребления по причине неудобства использования за богослужением. Всё-таки гармонизация неестественна для одноголосной природы знаменного распева.
Таким образом, эти партесные обработки остались в истории как любопытный эксперимент русских мастеропевцев, увлекшихся западной гармонией. Но надо заметить, что партесные обработки знаменного распева обладают завораживающей красотой — благозвучные аккорды перетекают один в другой, украшенные барочными завитушками то в верхнем голосе, то в нижнем. И хотя из богослужебной практики партесные обработки вышли, сегодня, по причине их необыкновенной красоты, они занимают видное место в концертном репертуаре многих хоровых коллективов. Для нового нарядного многоголосия требовалась мелодика совсем иной структуры.
И она появилась. Это были новые распевы местных традиций — соловецкий, тихвинский, новгородский, усольский, киевский, болгарский, греческий — эти мелодии вытеснили знаменный распев и в различных вариантах гармонизаций живут на русском клиросе до сего дня. Современные церковные распевы — разные монастырские и городские традиции, а также церковно-хоровое творчество русских композиторов — всё это наше бесценное музыкальное богатство, хотя и родилось от нерусского внешнего импульса — того самого польского партеса. Продолжая мысль протопресвитера Александра Шмемана[8] об историческом пути православия, можно сказать, что в области церковного пения Россия, переняв эстафету от Византии, не уединилась, не спряталась, а шагнула в мир, открыла двери прогрессу, вобрала в себя всё восточное и западное, одухотворила, переосмыслила, наполнила новым содержанием.
Всё-таки зрелый партесный концерт эпохи Дилецкого — это настоящее художественное чудо, которое вылилось в новое чудо — музыку Глинки, Мусоргского, Рахманинова… во всю нашу музыкальную культуру, которая представляет собой проповедь всему миру о красоте, православии, любви… — Выходит, не так страшен партес, как его малюют… — На самом деле, это вопрос неоднозначный… Существует несколько точек зрения, одна из которых — максималистская, согласно которой любое многоголосное пение даже такое чистосердечное и молитвенное, как монастырские распевы в определённой мере развлекает и разнеживает. Поэтому поиск церковнопевческой истины, как считают максималисты, должен находиться в области древних одноголосных традиций. Ведь только с культурологической точки зрения партес представляет собой любопытное художественное явление. А для истории русского церковного пения партес — это явление упадка.
Но существует и оптимистический взгляд на роль партеса. Ведь благодаря европейской прививке в России родилось множество необыкновенной красоты — и в светской музыке, и в церковном пении. На материале европейского многоголосия в русских монастырях родился свой особый стиль пения[9] — его можно рассматривать как разумную альтернативу пышному помпезному пению. Наверное, между оптимистами и максималистами нужно найти золотую середину.
Раз уж так повернулась историческая машина, следует внутри самого партеса отфильтровывать вещи, более и менее достойные клироса.
Невольно приходит мысль о том, что Господь для того создал нашу землю круглой, чтобы земная Церковь тоже не прерывала своего богослужения все 24 часа в сутки, ведь православные храмы есть в каждом временном поясе земного шара, в одном месте служба заканчивается, а в другом только начинается и так далее. В Священном Писании, в житиях святых и в свидетельствах благочестивых людей мы неоднократно встречаемся с явлением ангелов, поющих хвалу триединому Богу. Ветхозаветный пророк Исаия рассказывает, что видел серафимов, окружавших престол Господа и восклицающих друг к другу: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его». В толковании этого места Библии говорится, что, по-видимому, серафимы разделены были на два лика и хора, которые поочередно а значит, антифонно возглашали хвалу Богу.
Новозаветный тайновидец евангелист Иоанн Богослов в разных местах своего Апокалипсиса упоминает о пении блаженных небожителей, окружающих престол Господа: херувимов, ангелов, сонма святых мужей всех племен и язык, которые в разных выражениях с припевом «аллилуиа» воспевали хвалу Богу и Агнцу. Святой Игнатий Богоносец видел ангелов, воспевающих Святую Троицу попеременными песнями — и этот образ антифонного пения ввел в Антиохийской Церкви. В наших крупных монастырях и по сей день монахи поют антифонно это очень впечатляет, как образ непрерывного ангельского славления Бога. А отдельные богослужебные песнопения так и называются антифонами, хотя поются одним клиросом или хором. Ангельское пение имели честь слышать и простые люди. Приведу лишь самые известные примеры.
В 439 году, во время землетрясения в Константинополе, отрок, восхищенный на воздух, услышал ангелов, поющих «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный»; люди повторили эти слова, добавив «помилуй нас», и землетрясение прекратилось. С того времени Трисвятое и учреждено петь или читать при каждом православном богослужении. А кто не знает, что вифлеемские пастухи видели и слышали множество ангелов, хвалящих Бога и воспевающих в честь рождения Христа Спасителя: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Эти слова теперь тоже поются или читаются в начале каждой Утрени перед шестопсалмием. Церковное пение не самочинно Можно приводить еще немало примеров, но достаточно заметить, что в нашей, Православной, Церкви пение освящено примерами самого Господа и Божией Матери, учреждено апостолами, умножено и упорядочено святыми отцами. В 26-й главе Евангелия от Матфея мы читаем о том, что, совершив последнюю в своей земной жизни пасхальную вечерю и придав ей особый, новый смысл — первого христианского богослужения в связи с установлением таинства Евхаристии — Христос воспевше восшел с учениками на гору Елеонскую.
В беседе на это Евангельское повествование Иоанн Златоуст говорит: «Спаситель воспел, чтобы и мы пели подобным же образом».
Значение ПАРТЕСНОЕ ПЕНИЕ в Большой советской энциклопедии, БСЭ
В Московском царстве партесное пение начало распространяться после присоединения Украины в 1654 году. История партесного пения начинается в Южной Руси, где, несмотря на давление польского католицизма, народ и духовенство оставались верны Православию и искали средства для борьбы с унией. Партесное пение – неотъемлемая часть православного богослужения, в этом виде пения голоса согласуются по вертикали, образовывая трезвучия.
Что значит партесное пение
Он стремился соединить древнерусскую и европейскую традиции, опираясь на труды «многих искусных художников тако церкви православныя творцов пения. В «Мусикийской грамматике» содержатся основные композиционно-технологические правила партесного многоголосия , знать которые предписывалось и композиторам , и исполнителям. Его теория существенно облегчала русским распевщикам постижение нового искусства. Автору удалось выделить довольно элементарные приемы хорового письма, ориентируясь на исполнительские возможности не только коллективов столичных храмов , но и на хоры российской провинции. Дилецкий «Мусикийская грамматика» Труд Н.
Дилецкого имел ярых противников. В последней редакции «Мусикийской грамматики» тексту Дилецкого предшествовал трактат «О пении божественном», принадлежащий московскому дьякону Иоанникию Кореневу , в котором автор выступил в защиту теории Дилецкого и дал отповедь противникам партесного многоголосия. Критикуя вставочные слоги в знаменном пении, Коренев пишет: «Можно сказать: никак иначе не следует петь, как только умом и сердцем и вещать разумными устами. О неразумие и простота!
Вот оно, хуление! Если бы ты благодарил по татарски , это было бы приятно Богу , ибо татарин или знающий татарский язык и понимающий его понял бы. Но нет на земле такого человека и не будет , который так бы говорил… Существует ли внимательный слушатель такого пения? В конце своих размышлений Коренев поместил стихотворную притчу под названием «слово против невежественных и противящихся гордецов»: Я трудился в этом деле: ты видишь мое старание, Каким оно есть; прояви и свое - сам поймешь усердие, И будет оно, как и мое, во славу Господню.
Познай музыку во всем свободную. На русской почве Партесное многоголосие быстро обрело национально окрашенные черты, отличающие его от западноевропейской музыки. Русские партесы имеют много общего с жизнерадостной и декоративной храмовой архитектурой и иконописью конца XVII в. Музыкальная структура Основу партесного пения составил четырехголосный аккордовый склад с четко определенной ролью каждого голоса.
Нередко главная мелодия заимствовалась из знаменных распевов и помещалась в теноре. Бас являлся гармонической основой, дискант двигался параллельно тенору в терцию или сексту, альт дополнял гармонию. Данная хоральная структура лишь изредка сменялась элементами имитационной полифонии. Расцвет партесного пения.
Партесный концерт Наивысшего расцвета Партесное пение достигает в новом жанре - партесном концерте. Концерт был рожден в недрах стиля барокко с его склонностью к пышности, помпезности, динамичности и праздничной орнаментальности. Музыка концертов создавалась в расчете на профессиональное исполнение большим хором до 48 голосов или двумя хорами.
Она тянется к полифонии, ее не устраивает ни григорианское, ни византийское, ни русское знаменное пение. Переход на линейную ноту Линейная нотация своим появлением на Руси обязана многоголосному пению, потому что крюки совершенно не приспособлены к полифонии. Именно многоголосное гармоническое звучание оказалось по нраву, в первую очередь, царю Алексею Михайловичу и другим «прогрессивным» знатным людям. На западной и юго-западной Руси в первой половине XVII века уже широко распространилось многоголосное партесное пение из Польши, и певческие книги были уже переведены с безлинейной нотации на линейную. И к моменту революционной деятельности патриарха Никона, на Украине уже были певцы и педагоги, воспитанные на партесной гармонизации и пользующиеся только линейной нотацией. Как известно, вкусы прививаются.
И всего лучше прививать их с детства. В десятилетнем возрасте царевич Алексей изучает строчное пение. Строчное пение некоторые исследователи истории русской древней музыки считают естественным явлением в развитии богослужебного пения на Руси. То есть, это начало русского многоголосия. На самом деле многоголосие не могло получить развитие в системе знаменного пения, и строчное пение — скорее то самое исключение из правил, которое подтверждает собой эти правила. Ну, так вот. Получив в детстве «прививку» «суррогатного» русского многоголосия и затем ознакомившись с гармонизированным партесом, Алексей Михайлович становится поклонником последнего. Он неоднократно вызывает с Украины певцов и сочинителей для обучения своих подданных. Патриарх Никон, еще будучи митрополитом в Новгороде, покровительствовал киевским певцам, несшим в Московию партесное пение и «киевское знамя» — линейную нотацию.
Очень хорошо высказался о роли патриарха Никона в деле внедрения западного мышления в богослужебном пении И. Гарднер: «Можно сказать, что в центре переворота в этой культуре богослужебно-певческой , поворота от востока к западу, перехода к постепенной секуляризации этого искусства стоит патриарх Никон со своими реформами… Хотелось бы его сравнить с железнодорожным стрелочником, переведшим стрелку пути богослужебно-певческого искусства на другой путь, беспрестанно удаляющийся от первого, главного пути»[2]. Очень удачное сравнение, учитывая, что Никон как патриарх со своими реформами был «порождением» царя Алексея Михайловича и его окружения. При активной поддержке царя и Никона партесное пение стало насаждаться в Московском государстве, посредством приглашения все новых певцов из «Малыя России», и с помощью «просвещенных» знатных бояр. Боярин Шереметьев привез из Киева в Москву капеллу певчих»[7]. Личные свои партесные хоры имели князья Мещерский и Трубецкой, боярин Нарышкин и другие. Известный строгановский хор также переходит к многоголосию. Полуустав Очень важную, большую роль в пропаганде партесного пения сыграл украинский, обучавшийся в Польше, музыкальный теоретик, педагог и композитор Николай Дилецкий. Приехав во второй половине 70-х годов из Польши в Москву, он по просьбе Г.
Строганова переводит свой собственный, до того изданный в Вильно, труд «Идея грамматики мусикийской» на славянский язык и, переработав, трижды издает его в России. Также Дилецкий создает в Москве целую школу композиторов и мастеров хорового пения. В одном издании своей «Грамматики» Дилецкий добавляет предисловие, сочиненное придворным дьяконом Сретенский собор в Московском Кремле И. Коренев в своем предисловии ставит партесное пение гораздо выше унисонного знаменного пения. Взгляды Коренева как нельзя более соответствовали принципам новой музыкальной школы Дилецкого. Поэтому последний и поместил труд Коренева в своей книге, чтобы его идеи не выглядели как навязанные иностранцем. Коренев и Дилецкий в своих трудах разъясняли принципы построения музыкальных композиций и при этом обвиняли приверженцев русского знамени в невежестве и безграмотности, тем самым обнаруживая непонимание православной культуры. Конец XVII в. Полуустав Дилецкий явился в нашей истории теоретиком нового музыкального сознания.
Еще одним идеологом новых музыкальных веяний на Руси был Тихон Макарьевский. Его трудами были переведены многие песнопения знаменного распева на линейную ноту, а его «Ключ разумения» и «Сказание о нотном гласобежании» объясняли певцам новую систему нотации. Для более быстрой усвояемости «киевского знамени» московитянами появились двоезнаменники — певческие книги, содержащие как линейные ноты, так и столповую нотацию, одно над другим. Внедрение линейной нотации было необходимым делом при партесном пении, так как при многоголосном пении она имеет бесспорные преимущества перед крюками. Шифр 379-6. Вернемся к нашему примеру с языками. Если хочешь говорить, писать, читать на немецком языке, то удобнее всего при этом пользоваться немецкой письменностью. А так как россияне пользовались знаменным распевом, он был родным и понятным, то и нужды им не было в другой какой-то системе нотных записей, кроме крюковой. Царь Алексей и патриарх Никон вводили в русский обиход западноевропейскую музыку и поэтому само собой европейскую нотную систему.
Кстати, любопытное замечание делает И.
Они учатся слушать других участников, согласовывать свой голос с остальными и создавать гармоничный музыкальный образ. Таким образом, партесное пение является не только культурным наследием и средством выражения истории народа, но и средством социального, творческого и личностного развития.
Умение петь в составе коллектива стимулирует эмоциональное и интеллектуальное развитие и вносит важный вклад в общественную жизнь. Влияние партесного пения на развитие музыки Партесное пение представляет собой исполнение произведения несколькими голосами, каждый из которых исполняет свою собственную мелодическую линию. Голоса могут быть различной высоты и характера, что позволяет создать гармонический и полифонический звук.
Влияние партесного пения на развитие музыки проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, этот вид исполнения способствовал развитию полифонии — одной из основных характеристик музыкального творчества средневековья и Ренессанса. Благодаря партесному пению музыка стала более сложной и насыщенной, что открыло новые возможности для композиторов.
Во-вторых, партесное пение сыграло важную роль в развитии хоровой музыки. Он стал основой для создания гимнов, мотетов, месс и других жанров хоровой музыки. Партесные партии давали возможность музыкантам выразить различные эмоции и передать сложные музыкальные идеи.
Наконец, партесное пение оказало влияние на развитие инструментальной музыки. Многие композиторы использовали техники и принципы партесного пения при сочинении инструментальных произведений. Например, барочные сонаты и концерты часто имели оркестровку, основанную на принципе партесного пения.
Таким образом, партесное пение оказало значительное влияние на развитие музыки. Этот вид исполнительской практики способствовал развитию полифонии, хоровой и инструментальной музыки, открывая новые горизонты для музыкального творчества. Популярность партесного пения в современности Роль партесного пения в современной музыкальной культуре не может быть недооценена.
В наше время данная форма исполнения стала особенно популярной и востребованной. Партесное пение предоставляет возможность каждому исполнителю выразить себя и свои качественные вокальные возможности. Оно позволяет объединить разных вокалистов и создать единое целое произведение.
Партесное пение подходит как для групповых исполнений, так и для сольных выступлений. Оно придает музыке дополнительную глубину и насыщенность. Такой вид исполнения позволяет каждому исполнителю проявить креативность и интерпретацию музыкального произведения.
Важно отметить, что партесное пение требует умения слушать других участников и гармонично вписываться в общую ритмическую структуру.
Его трудами были переведены многие песнопения знаменного распева на линейную ноту, а его «Ключ разумения» и «Сказание о нотном гласобежании» объясняли певцам новую систему нотации. Для более быстрой усвояемости «киевского знамени» московитянами появились двоезнаменники — певческие книги, содержащие как линейные ноты, так и столповую нотацию, одно над другим. Внедрение линейной нотации было необходимым делом при партесном пении, так как при многоголосном пении она имеет бесспорные преимущества перед крюками. Шифр 379-6. Вернемся к нашему примеру с языками. Если хочешь говорить, писать, читать на немецком языке, то удобнее всего при этом пользоваться немецкой письменностью. А так как россияне пользовались знаменным распевом, он был родным и понятным, то и нужды им не было в другой какой-то системе нотных записей, кроме крюковой. Царь Алексей и патриарх Никон вводили в русский обиход западноевропейскую музыку и поэтому само собой европейскую нотную систему. Кстати, любопытное замечание делает И.
Гарднер: «Характерно также, что эта линейная нотация была заимствована не от григорианского пения католической церкви, где нотный стан состоит только из четырех линий, а из общемузыкальной светской системы, с пятью линиями»[2]. И в этом нет ничего удивительного, потому что общий курс взят, как и в католической церкви, на расцерковление музыки, отделение музыки от богослужения. Если отец семейства пьет, курит, ругается матом, то его детям трудно представить, что это очень плохо и этим нельзя заниматься ни в коем случае. Так, если царь-батюшка и его окружение поддерживают, пропагандируют партесное пение и вводят его повсеместно, то, естественно, народ постепенно привыкает и начинает сам использовать линейную нотацию. Причем, эта «партийная линия» тянется до наших дней. В наше время многие исследователи истории музыки считают переход к линейному стану очередным шагом в развитии музыкальной культуры. Но при всей своей «прогрессивности» полифоническое пение, как и тесно с ним связанная линейная система находятся в полном отрыве от традиционного знаменного пения. Это не развитие. Это искоренение старого понятного и насаждение нового чуждого. И процесс этот вовсе не естественный.
Вот как понимают музыку ее идеологи. Коренев в своем труде на вопрос: «почему музыка называется музыкой? Произошла же она от музыкальных звучаний, от органов и кимвалов и от некоторых других музыкальных инструментов… незнающие говорят неразумно, что одно является музыкой, а другое не является. Я же всякое пение называю музыкой…»[6]. То есть музыка, по его мнению, называется музыкой потому, что она музыка. Пару лет назад среди учащихся американских школ был проведен опрос, в котором один из вопросов был: «почему Америка называется Америкой? Может все-таки, музыка произошла от языческих муз, девяти богинь — покровительниц свободных искусств. Вот почему древнерусская теория есть уже не теория музыки, но теория богослужебного пения»[5]. Пение богослужебное так называется потому, как неотъемлемо от богослужения и является его составной частью. Светская музыка и богослужебное пение есть две противоположные вещи.
Музыка ведет родословную от Иувала сына Ламеха потомок Каина , а богослужебное пение от Еноса сына Сифа, когда «начали призывать имя Господа» Бытие, 4. Музыка призвана умилять и развлекать, создавать настроение. Дилецкий: «Музыка — это то, что своим пением или игрой настраивает человеческие сердца на веселие, или сокрушение, или плач»[6]. Страстность, эмоциональность, чувственность церковного пения всегда осуждалась отцами церкви. Дилецкий также вводит понятия мажора и минора — веселое и жалостное пение. Новая музыкальная философия, изложенная Кореневым и Дилецким, прямо советует: если хочешь быть «мусикии строителем» композитором , то имей прилежание, научись играть на «органех» инструментах. Европейская мажорно-минорная теория мелодии открывает творческую дорогу сочинительству. И потому она может с одинаковым слуховым успехом «без тексту игранною бывати». Ясно, что при таком положении партесное пение, вносимое в богослужение, перестает быть элементом назидания и одной из форм богослужения… Перенесение центра тяжести с текста и богослужебного значения песнопения на только музыкальную форму, … вызвало небрежное отношение композиторов к тексту»[2]. По словам Б.
Кутузова, партесное пение является «трехмерным», вещественным, материальным, более ощутимым, чувственным, земным. Благодаря идейному перевороту в понимании певческой культуры в русской православной церкви мелодическая составляющая песнопений уже не базируется на осмогласном попевочном принципе, освященном многовековой церковной практикой, а полностью зависит от своеволия композитора. Да что мелодия!? Сам текст теперь легко «подгоняется» под задумки творца музыки.
3. Партесный концерт и в.П. Титов
Противодействия вызывали и первоначальные попытки введения партесного пения. Так, известно, что Никон, еще будучи в Новгороде, вводил там киевское многоголосное пение, немало удивлявшее новгородцев, и что патриарх Иосиф 1642—1652 , услышав о таком пении, был против него и запрещал Никону употреблять его за богослужением. Однако, вступив на патриарший престол в 1652 г. Именно царь Алексей Михайлович в самом начале 1652 г. Для вербовки мастеров партесного пения царем и патриархом снаряжались целые экспедиции в Киев и на Украину вообще. Такие поездки и вызовы продолжались и в последующие годы. Приезжие певцы получали места в хоре государевых певчих дьяков, где им поручалось руководство и обучение партесному пению. После освобождения Белоруссии в 1655 г. Белорусские иноки, принесшие с собой элементы западнорусского просвещения, принесли сюда и традиции партесного пения. Одним из центров партесного пения стал и Новоиерусалимский Воскресенский монастырь, в котором находилась личная резиденция Патриарха Никона.
Таким образом, благодаря усилиям царя и патриарха партесное пение постепенно усиливало свои позиции. Легко заметить, что распространение партесного пения в Московском государстве осуществлялось путем сильного давления сверху, при содействии украинского и белорусского национального притока, а также при почти полном бездействии или даже враждебности со стороны московитов, что еще раз доказывает привнесенный характер партесного пения и некоторую искусственность его насаждения. Энергичные протесты ревнителей благочестия против партесного пения продолжались как до, так и после ухода Никона с патриаршего престола: «киевское партесное пение начать въ церковь вводити согласно мирским гласоломательным пением, от своего служения, а не отъ святыхъ преданное, латинское и римское партесное вискание, святыми отцы отлученное... В этом отрывке подмечены и обличены самые уязвимыё моменты партесного пения, а именно: его мирской характер и связь с «мирским гласоломательным пением»; его обусловленность католической музыкой или «римским партесным висканием», отлученным святыми отцами; его самочинное введение, то есть введение волюнтаристским актом Никона, а «не от святых преданное». Судя по данному отрывку, сильные протесты вызывали и телодвижения регента при управлении хором, поющим партесные песнопения, ибо движения-эти составляли самый неприятный контраст спокойному и благоговейному поведению певчих при исполнении древнерусского традиционного пения. Хотя вопрос о допустимости или недопустимости партесного пения при богослужении стоял весьма остро, Собор 1666—1667 гг. Пытаясь внести какую-то ясность, группа сторонников партесного пения, состоящая из прихожан храма святого Апостола Иоанна Богослова в Москве, полностью разделяющая все нововведения киевлян, обратилась за благословением этих нововведений к находившимся в то время в Москве патриархам Макарию Антиохийскому и Паисию Александрийскому. На этой грамоте, составленной, в 1668 г. Однако правовая действительность этой грамоты может быть подвержена сомнению.
Так, И. Гарднер ставит по этому поводу два вопроса: «насколько посторонние русской автокефальной церкви антиохийский и александрийский патриархи к тому же, оказавшиеся к этому времени низложенными!
Противниками введения партесного пения в практику русской церкви были ревнители православной традиции, в том числе видные церковные иерархи. Патриарх Гермоген говорил воеводе Салтыкову : «…вижу попрание истинной веры от еретиков и от вас, изменников, и разорение святых Божиих церквей; и не могу более слышать пения латинского в Москве» [4]. Запрещал его использовать и патриарх Иосиф митрополиту Никону. Против него выступили также старообрядцы и греческое духовенство. Теоретические основы партесного пения были изложены в ряде трактатов.
Самый известный из них и единственный сохранившийся в нескольких редакциях — «Грамматика мусикийская» Николая Дилецкого [5]. Многие партесные сочинения сохранились анонимно и точно не датированы. Ныне образцы партесного пения широко публикуются, изучаются музыковедами, исполняются на концертной эстраде, записываются на звуковые носители.
Таким образом, к середине XVII в. Не так обстояло дело с принятием партесного пения в Московском государстве. Первое непосредственное соприкосновение москвичей с католической музыкой имело место в 1605—1606 гг. Мнение об этом пении исчерпывающе выразил святой Патриарх Гермоген, говоря Салтыкову: «вижу попрание истинной веры отъ еретиков и отъ вас, изменниковъ, и разорение святых Бо-жиихъ церквей; и не могу более слышать пения латинского въ Москве». Противодействия вызывали и первоначальные попытки введения партесного пения. Так, известно, что Никон, еще будучи в Новгороде, вводил там киевское многоголосное пение, немало удивлявшее новгородцев, и что патриарх Иосиф 1642—1652 , услышав о таком пении, был против него и запрещал Никону употреблять его за богослужением. Однако, вступив на патриарший престол в 1652 г. Именно царь Алексей Михайлович в самом начале 1652 г. Для вербовки мастеров партесного пения царем и патриархом снаряжались целые экспедиции в Киев и на Украину вообще. Такие поездки и вызовы продолжались и в последующие годы. Приезжие певцы получали места в хоре государевых певчих дьяков, где им поручалось руководство и обучение партесному пению. После освобождения Белоруссии в 1655 г. Белорусские иноки, принесшие с собой элементы западнорусского просвещения, принесли сюда и традиции партесного пения. Одним из центров партесного пения стал и Новоиерусалимский Воскресенский монастырь, в котором находилась личная резиденция Патриарха Никона. Таким образом, благодаря усилиям царя и патриарха партесное пение постепенно усиливало свои позиции. Легко заметить, что распространение партесного пения в Московском государстве осуществлялось путем сильного давления сверху, при содействии украинского и белорусского национального притока, а также при почти полном бездействии или даже враждебности со стороны московитов, что еще раз доказывает привнесенный характер партесного пения и некоторую искусственность его насаждения. Энергичные протесты ревнителей благочестия против партесного пения продолжались как до, так и после ухода Никона с патриаршего престола: «киевское партесное пение начать въ церковь вводити согласно мирским гласоломательным пением, от своего служения, а не отъ святыхъ преданное, латинское и римское партесное вискание, святыми отцы отлученное... В этом отрывке подмечены и обличены самые уязвимыё моменты партесного пения, а именно: его мирской характер и связь с «мирским гласоломательным пением»; его обусловленность католической музыкой или «римским партесным висканием», отлученным святыми отцами; его самочинное введение, то есть введение волюнтаристским актом Никона, а «не от святых преданное». Судя по данному отрывку, сильные протесты вызывали и телодвижения регента при управлении хором, поющим партесные песнопения, ибо движения-эти составляли самый неприятный контраст спокойному и благоговейному поведению певчих при исполнении древнерусского традиционного пения. Хотя вопрос о допустимости или недопустимости партесного пения при богослужении стоял весьма остро, Собор 1666—1667 гг. Пытаясь внести какую-то ясность, группа сторонников партесного пения, состоящая из прихожан храма святого Апостола Иоанна Богослова в Москве, полностью разделяющая все нововведения киевлян, обратилась за благословением этих нововведений к находившимся в то время в Москве патриархам Макарию Антиохийскому и Паисию Александрийскому.
С того времени Трисвятое и учреждено петь или читать при каждом православном богослужении. А кто не знает, что вифлеемские пастухи видели и слышали множество ангелов, хвалящих Бога и воспевающих в честь рождения Христа Спасителя: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Эти слова теперь тоже поются или читаются в начале каждой Утрени перед шестопсалмием. Церковное пение не самочинно Можно приводить еще немало примеров, но достаточно заметить, что в нашей, Православной, Церкви пение освящено примерами самого Господа и Божией Матери, учреждено апостолами, умножено и упорядочено святыми отцами. В 26-й главе Евангелия от Матфея мы читаем о том, что, совершив последнюю в своей земной жизни пасхальную вечерю и придав ей особый, новый смысл — первого христианского богослужения в связи с установлением таинства Евхаристии — Христос воспевше восшел с учениками на гору Елеонскую. В беседе на это Евангельское повествование Иоанн Златоуст говорит: «Спаситель воспел, чтобы и мы пели подобным же образом». В другой беседе на 2-е послание к Коринфянам святитель подчеркивает, что, воспевая гимны Богу, люди становятся общниками небесных сил, подражают и уподобляются им. Святые апостолы закрепили пример, поданный Спасителем. В книге Деяний апостолов читаем, что после вознесения Господа, посвящая 3-й, 6-й, 9-й и полуночный час молитве, они сопровождали моление псалмопением. Распространяя Христово учение, заботились о том, чтобы верующие не забывали в своих молитвенных собраниях и о пении см. В книге Апостольских постановлений мы находим правила, которые свидетельствуют о том, что апостолы не только поощряли богослужебное пение, но и узаконивали его обязательность. Не буду перегружать наших читателей информацией, доказывающей, что богослужебное пение явилось в нашей Церкви не случайно, не было плодом увлечения или слабости человеческой, не есть что-либо самочинное с канонической точки зрения, а наоборот — освящено самим Спасителем, утверждено трудами апостолов и существует в Церкви от первых дней ее как неотъемлемое условие общественной молитвы. Кроме того, богослужебное пение восходит к самому ангельскому пению, ибо впервые хвалебная песнь Богу была воспета Бесплотными Небесными силами. Пение — возвышенное состояние души Вообще способность к пению составляет отличительное свойство только ангелов и людей, и пение служит тем и другим средством для выражения высоких чувств богопочитания, свойственных именно их природе. Пение — это возвышенное состояние души. Думаю, поэтому не могут петь в прямом смысле слова представители тяжелого рока и рэп-стиля, чьи вопли и скороговорки нередко попадаются на волнах радио. Вот почему и бесы не могут петь и никогда не поют, никаких свидетельств об этом мы нигде не встретим, бывшие ангелы навсегда утратили высокие чувства. Не случайно, что оно стало достоянием множества людей, и что это произошло именно в Греции, стране, которая дольше всех сохраняла традиции древнего византийского пения, но сегодня во многих греческих храмах оно заменено партесным многоголосным пением.
«Едиными усты и единым сердцем»
Партесное пение Партесное пение (от лат. partes — части, муз. партии, голоса) — тип украинской и русской многоголосной вокальной музыки, получивший. Только это пение возвышает душу, помогает человеку молиться, а не развлекаться, присоединяет молящегося к многовековой традиции святоотеческого пения. Партесное пение зародилось в XVII веке на Украине и Белоруссии под влиянием католической партесной музыки, затем с XVIII века стало распространяться и в России. [5] Партесное пение – тип церковного пения, в основе которого многоголосное хоровое исполнение. Партесное пение было следующим шагом нашей отечественной Церкви на пути отступления от строго церковной чистоты мелодии после введения ею южнославянских распевов в богослужебное употребление. Только это пение возвышает душу, помогает человеку молиться, а не развлекаться, присоединяет молящегося к многовековой традиции святоотеческого пения.