Успеху группы Вартаняна во многом сопутствовал возраст: на шныряющих повсюду на своих велосипедах подростков немцы не обращали внимания.
Что еще почитать
- Главные новости
- Посмотрев сериал ВВС, британцы бросились раскупать роман «Война и мир»
- Вартанян VS Исмагулов Немков VS Хусейн. Грозин VS Мири. Конференция после турнира
- Главные новости
- Вартанян раздельным решением судей победил Исмагулова. Спорт-Экспресс
100 лет со дня рождения разведчика Геворка Вартаняна: яркая жизнь под прикрытием
Дживан Вартанян, который занимал в правительстве Ростовской области должность министра транспорта, переведен на другую должность. Победитель Гран-при АСА в легком весе, российский боец Эдуард Вартанян оценил перспективы бывшего чемпиона UFC в двух дивизионах Конора Макгрегора. Геворк Вартанян был женат на Гоар Левоновне Вартанян, которая вместе с мужем не один десяток лет работала в разведке. Легендарная разведчица-нелегал Гоар Вартанян скончалась в возрасте 93 лет.
Вартанян: «В конце октября полечу в США по поводу переговоров с UFC»
Нас обманули. Это первое впечатление», — сказал Гаджиев на своём канале в YouTube. Ранее стало известно о том, что Эдуард Вартанян и Дамир Исмагулов проведут поединок по правилам кикбоксинга.
Главная Новости В Ростове-на-Дону появится музей имени легендарного советского разведчика Геворка Вартаняна В Ростове-на-Дону появится музей имени легендарного советского разведчика Геворка Вартаняна Версия для печати Дата публикации: 31 окт. Основной вопрос повестки дня - рассмотрение проекта по размещению музея имени Героя Советского Союза, ветерана Великой Отечественной войны, почетного гражданина г. Ростова-на-Дону Геворка Андреевича Вартаняна. Создавая музей, мы чествуем не только ветерана Великой Отечественной Войны, Героя Советского Союза Геворка Вартаняна, но в его лице — всех наших ветеранов и героев, - отметил Александр Скрябин.
Эфес длиной в 124 сантиметра сделан из серебра. На лезвии надписи на двух языках — «Подарок от короля Георга VI людям со стальным сердцем — гражданам Сталинграда в знак уважения к ним английского народа». В почетном карауле за спиной Сталина стояли в момент вручения меча 15 бравых солдат 131-го мотострелкового полка НКВД во главе с командиром взвода лейтенантом Лазебным. Сталин передал меч Ворошилову, и тот в сопровождении караула перенес меч в соседнюю комнату. Конец же Тегеранской конференции был как-то скомкан. Вдруг похолодало, в горах выпал снег.
Рузвельт решил покинуть город, пока еще давали вылет. Переводчик Сталина Бережков в своей книге описал это с любопытными деталями. Предполагалось продолжать работу конференции и весь день 2 декабря. Однако чтобы не застрять в Тегеране, заключительную декларацию согласовали еще на-кануне вечером в большой спешке. От принятой торжественной церемонии отказались. Подписи под декларацией каждый из «Большой тройки» ставил отдельно.
Подписывали карандашом, и листок был помятый, не парадный. Он как-то совсем не соответствовал важности документа. Лидеры государств-союзников заявили: «Закончив наши дружественные совещания, мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь тирании и в соответствии со своими различными стремлениями и со своей совестью». Бесспорно, на Тегеранской конференции Сталин переиграл Рузвельта и Черчилля. Отдавая ему дань, как переговорщику, нельзя забывать и о роли разведки. Благодаря ее информации вождь еще до конференции знал все возможные ходы союзников.
Как удалось добиться такого тотального преимущества, пока неизвестно. Ведь не зря же Геворк Андреевич Вартанян говорил, что о Тегеранской конференции широкой публике и сегодня известно далеко не всё. Прозвучали кое-какие обещания рассекретить архивы в 2017 году. Остается ждать. Тема деликатная. Говорить об этом не совсем принято, да иногда и нельзя.
Но вот парадокс. В суперзасекреченной жизни Вартаняна как раз здесь-то — относительная ясность. Его отец Андрей Васильевич Вартанян коммунистом не был. Но когда в 1930 году бывший директор маслобойного завода, оказавшийся каким-то не совсем понятным образом иранским подданным, выезжал из станицы Степной в Иран, он уже был тесно связан с советской внешней разведкой — нелегальной. И связь эта сохранялась до самого его отъезда из Тегерана в Ереван, куда он вернулся в 1953 году, благополучно прослужив в соседней стране два с лишним десятилетия. А дома, в Союзе, еще долго трудился на сугубо гражданской должности.
Впрочем, пенсию получал как офицер-чекист. Да, жизнь Вартаняна-отца — это уже другая история. Всё же упомяну некоторые важные события его биографии. Первые шесть лет в Тебризе Андрею Васильевичу приходилось тяжко. Поначалу подозревали его в связях с советской разведкой. Несколько раз иранцы засаживали в тюрьму — задан.
Только доказать ничего не могли. А большая семья, где четверо детей — двое сыновей и две дочки, мучилась; и за отца страшно, и безденежье жуткое. Тогда на помощь спешила советская резидентура в Иране. Мать, прихватив шестадетнего сынишку Геворка, выходила на тайные встречи. Их подбадривали, давали денег. Проходило два-три месяца, и, в конце концов, от Вартаняна отвязывались.
В 1936 году он с семейством перебрался в Тегеран. Постепенно превратился в коммерсанта со связями и занял довольно высокое положение в обществе. Крыша была для разведчика надежная. Вербовки, прикрытие засланных в Иран нелегалов, приобретение «железных» документов… Было еще много чего, за что, кстати, Центр практически не платил ни рубля: зачем деньги преуспевающему владельцу кондитерской фабрики, известной на весь Иран? Вся 200-тысячная армянская диаспора уважала Андрея Вартаняна. Сын видел, чем занимается отец.
Лет с десяти понял: он советский разведчик. Иногда Геворк выполнял мелкие поручения — отнести, встретить, припрятать. И отец тоже знал: сын встал на его путь. Но закон профессии суров. Никаких советов и обменов мнениями. Конспирация не позволяла, у каждого своя работа.
Хотя, как вспоминает Гоар Левоновна, Вартанян-старший всё же изредка давал волю чувствам. Зная, что сын выполняет рискованное задание, вышагивал часами около дома, бывало, до самой ночи поджидая Геворка. Но только слышались шаги сына, шуршание шин его велосипеда, и Андрей Васильевич спешил домой: к чему мальчику знать, что отец волнуется, переживает. Много лет спустя, когда Геворк Андреевич и Гоар работали уже в совсем другой стране, столкнулись они с человеком, у которого оказались документы, приобретенные еще Вартаня-ном-старшим. Сообщили в Центр: здесь появился такой-то, использует паспорт, выданный в Тегеране. Из Москвы успокоили — работайте спокойно, всё в порядке.
Значит, наш. Идет он прямо навстречу нам с Гоар. Проходит, не поздоровавшись. Мы — тоже. Прошли дальше, оглянулись. Оглянулся и он.
Такое вот рандеву. Короче, документы те мой отец добывал для этого человека. Военного звания у Андрея Васильевича не было, но кадровым разведчиком считать его можно твердо. Потом все вернулись в Союз, кроме одной из сестер. Она вышла там замуж и, увы, рано ушла из жизни. И все родственники знали, все помогали.
Советский Союз был нашей родиной. Ради него мы были готовы на всё. Так нас воспитал отец. Но профессиональным разведчиком стал только я. Было мне тогда 16 лет. От первого лица — Четвертого февраля 1940 года я впервые вышел на встречу с советским резидентом, — рассказывал Геворк Вартанян.
Был он человеком строгим и в то же время добрым, теплым. Долго я с ним работал, до конца войны, пока не уехал он в 1945-м во Францию резидентом. И разведчика из меня сделал он. Занят был, но встречался со мной, натаскивал. А первое задание — создать группу единомышленников. И я быстро завербовал семерых ребят.
Иранцев среди нас не было. Все мы, семеро, примерно моего возраста — армяне, лезгин, ассирийцы… Общались между собой на русском и на фарси, который учили в школе. Сплошной интернационал. И все — выходцы из СССР. Слышали о 1937-м? Родителей почти всех этих ребят из Советского Союза или выслали, или они сами вынуждены были уехать.
Но такая у них была тяга, любовь к родине. Давали согласие и подключались к группе без вознаграждений за работу — вербовал я их на чисто идейной основе. Никакой оперативной подготовки у нас не было, и старшим товарищам из резидентуры приходилось образовывать ребят на ходу. Научили вести наружное наблюдение. В 1941-м к нам подключилась симпатичная школьница. Ее старший брат-армянин был моим другом из «легкой кавалерии».
Я года два-три к ней присматривался, очень она мне нравилась. Это Гоар — моя будущая жена. Смелая, ни от каких заданий не отказывалась. А в разведку ее, думаю, привела скорее всего любовь. Тогда ей не было и шестнадцати. Мы — мальчишки, девчонки, кто еще в школу ходил, кто учебу уже заканчивал.
Но Агаянц не побоялся поручить нам следить и выявлять фашистскую агентуру. Руководил у них резидентурой Франц Майер. До этого он работал в СССР, знал русский и по-фарси говорил прекрасно. Типичный немец — рослый, голубоглазый майор-разведчик. Начали следить за ним… До августа 1941-го, до ввода наших войск в Иран, держали его плотно. Хотя он, чтобы сбить с толку, и бороду отпускал, и одежду менял постоянно.
Несколько раз вышагивал прямо по центру Тегерана в форме офицера Генштаба иранской армии. Или выходит из его квартиры какой-то незнакомый человек, но мы-то знаем — Майер. Обличье новое, а походку не изменишь. Но потом он все-таки исчез. Мы отыскали его уже в 1943-м. Отрастил бороду, покрасил хной волосы, работал могильщиком на армянском кладбище.
Немцы часто маскировались под иранцев. Те, кто хорошо владел языками, выдавали себя за англичан, американцев, иногда даже за русских. Конечно, интересовались Майером и англичане, тоже шли за ним по пятам. Люди из посольства, из группы захвата были наготове. Но пока наши запрашивали Центр, арестовали немецкого разведчика не мы, а более проворные англичане и прямо на наших глазах. Где-то мы промедлили, ошиблись.
Обидно было страшно. Но всё же и благодаря нашим усилиям одновременно с ним арестовали двух его радистов — двух эсэсовцев — обершарфюрера Хольцапфеля и унтершарфюрера Рокстрока. И тех, кто скрывал Майера, тоже. Не знаю, уж зачем это было нужно известному в городе дантисту агаи Кодси и агаи директору публичной библиотеки Рамазани. А вот Кей-хани, преподававший фарси в посольстве Германии, слыл пособником немцев. Наши ребята помогли обнаружить и помощника Майера Отто Энгельке.
И, как мы потом поняли, без Майера и радиосвязи активность немцев к концу 1943 года резко спала. Солидный, скажу вам, срок для разведывательной группы. На первых порах ничего у нас не было. Разве что велосипеды. Потом, в 1942-м, дали нам на восьмерых один трофейный немецкий мотоцикл «Зюндаб». И я на нем гонял, и Гоар тоже.
Сейчас о его работе известны лишь некоторые детали — почти все до сих пор засекречено. Но главное — за 45 лет ни одного провала. В чем секрет успеха — расскажет корреспондент Николай Иванов. Поделиться Безошибочный: 100 лет исполняется со дня рождения разведчика Геворка Вартаняна Безошибочный: 100 лет исполняется со дня рождения разведчика Геворка Вартаняна Тегеран, 1943 год.
Лидеры антигитлеровской коалиции обсуждают открытие второго фронта. Немецкая разведка и любимчик Гитлера — Отто Скорцени — планируют ликвидацию "Большой тройки", операцию "Длинный прыжок". Роль Геворка Вартаняна в той истории стала известна только в 2000 году. Мы работали как наружное наблюдение.
Его отец был советским агентом в Иране. Свое первое задание Геворк получил в 16 лет. Группа молодых ребят — выходцев из СССР, к которой присоединилась и будущая супруга Гоар, с 1940 года занималась выявлением агентов абвера, которыми кишел Иран.
Судьба резидента. Покушение на Сталина, Рузвельта, Черчилля сорвал 19-летний ростовчанин
Константиновск — все новости по теме на сайте издания Около 80 новых автобусов получат муниципалитеты Ростовской области в 2024 году. Эдуард Вартанян – Следующий бой, новости, последние бои, MMA рекорды, видео боев, фото. Эдуард Вартанян – Следующий бой, новости, последние бои, MMA рекорды, видео боев, фото. Эдуард Вартанян одержал победу по итогам трех раундов. Гоар Вартанян скончалась 25 ноября в возрасте 93 лет.
Рубрикатор
- Откуда спец для ЦРУ
- Крюков назвал зрелищным поединок Вартаняна и Резникова
- Гулян назвал причину, почему UFC не подписывает Вартаняна
- Боец Вартянян заявил о намерении выйти на бой UFC с флагами России и Армении
- Депутат Госдумы из забоя
- Посмотрев сериал ВВС, британцы бросились раскупать роман «Война и мир»
Вартанян победил Исмагулова в главном бою турнира «Наше Дело 82»
О времени и месте прощания с Гоар Левоновной мы сообщим дополнительно. В начале 1930-х годов с семьей переехала в Иран. В 16-летнем возрасте вошла в антифашистскую группу своего будущего супруга и соратника — Геворка Вартаняна, вместе с которым в Иране вела активную разведывательную работу в сложных условиях. В 1943 году принимала участие в операции по обеспечению безопасности Тегеранской конференции.
Естественно, никто не знает о том, кем они являются в действительности. Ожерелье Гоар Левоновны не оставляет равнодушным Лисициана, и он на русском языке говорит одному из своих приближенных, что очень желал бы подарить своей жене именно такое колье. Разведчица признавалась, что это был один из самых сложных моментов в ее жизни, поскольку ей очень хотелось снять это ожерелье и передать его супруге певца.
Однако она никак не могла допустить того, чтобы кто-нибудь догадался о ее владении русским языком. Уже в последние годы жизни Геворка Андреевича, он, будучи в Армении, поехал на "золотой рынок", чтобы починить сломанный замочек на украшении Гоар Левоновны. Когда он обратился к мастеру, тот, узнав разведчика, начал кричать: "Вай, люди, это тот герой, которого показывали по телевизору.
Он разведчик". Затем ювелир сказал, что денег не надо и все, что нужно, он сделает. Вообще, в последние годы их уже часто узнавали, просили сфотографироваться.
Высшей похвалой для меня было то, когда однажды Геворк Андреевич сказал мне: "Нас узнают в том числе и благодаря Вашим книгам". Дело в том, что даже в годы нелегальной работы за рубежом в отпуск они всегда приезжали в Ереван. Они были удивительно милыми, обаятельными, приветливыми, воспитанными и доброжелательными, всегда великолепно одетые по европейской моде.
Детям они привозили интересные подарки и различные сладости. От них исходил особый свет, аура была совершенно неповторимая". Знаете, разведчик — это профессия, которая требует всего: от физической подготовки до владения манерами светского этикета.
Сложно переоценить ту роль, которую он сыграл в Карабахской войне, в частности, в становлении военной разведки Армении. Он устанавливал сотрудничество соответствующих российских и армянских структур для всяческого укрепления нашей страны.
Агаянцу стало известно: 1942 год, война в разгаре, а люди полковника Спенсера открыли прямо в Тегеране, под крышей любительского — да еще, вот наглецы!
Набирали туда молодых людей, знавших русский. Так что направление работы вполне понятно. Мне дан приказ: внедриться.
Пришлось искать подходы, проходить собеседование у их экзаменаторов. По-русски я говорил неплохо. Да и пареньком показался им смышленым.
А вот то, что просидел я в 1941-м три месяца в тюрьме, они явно прохлопали — иначе какая там разведшкола?! Помогло, что мой отец был человеком состоятельным. Вообще, англичане всегда принимали во внимание набор таких благостных стереотипов: не беден, в общении приятен, владеет несколькими языками.
Им понравилось и то, что на собеседовании я «честно» признался, что иду к ним ради хорошего заработка. И еще одно, что может показаться несколько меркантильным, буквально выпадающим из общего стройного принципа построения британской разведки. Предпочтение отдавалось уже знающим русский.
К чему тратить и время, и деньги на изучение трудного иностранного языка, когда некоторые кандидаты им вполне уже владеют? Вроде нашли подходящего молодого человека — и поиски еще более надежного кандидата на этом завершились. Здесь-то и получилась у них неувязка!
Зато конспирация в школе — строжайшая, обучение парами, чтобы будущие агенты не знали друг друга. Расписание составили так хитро, что «курсантам» не предоставлялось никакой возможности встретиться, пересечься между собой. Но мне все же удалось познакомиться с шестью соучениками.
Подключилась наша «Легкая кавалерия», выяснила, кто где живет, чем они дышат. Установочные данные на курсантов, а через несколько недель — и дела на них были переданы в Центр. В школе была прекрасная профессионально поставленная подготовка.
Английские агенты работали с нами, не жалея сил. Шесть месяцев меня учили тому, как проводить вербовки, шифровки и дешифровки, тайниковые операции. Двусторонняя связь, радиосвязь, фотографирование… Курс напряженнейший, ускоренный.
Пожалуй, в те годы я бы нигде не смог получить такой серьезной подготовки. Британцы формировали из нас настоящих диверсантов. Мне это здорово помогло в дальнейшем.
Такие давали основательные навыки. Я англичанам до сих пор благодарен! Но, как вы понимаете, после моей учебы у этой школы возникли определенные сложности.
Кстати, после шести месяцев обучения агентов посылали в Индию — там они тренировались еще полгода, учились прыгать с парашютом. Мне это уже мало чего бы дало, и отправки в Индию удалось избежать, не доехал я туда… Всю эту публику, на которую наши союзники потратили столько времени и денег, сбрасывали в республики Средней Азии и Закавказья. Однако английских агентов в СССР почему-то быстро ловили.
А некоторые, как оказалось, изначально действовали под нашу диктовку: были уже и перевербованы. Англичане провели по школе поголовную проверку. Нескромно говорить, но я прошел ее с необыкновенной легкостью.
Еще раз предположу: может, потому, что квалифицированные, сугубо профессиональные преподаватели, они же проверяющие, придерживались определенных стереотипов, мыслили грамотно — однако традиционно. Короче, пришлось англичанам лавочку закрывать. Да еще наш Агаянц окончательно добил Спенсера.
Напрямую сообщил ему: мы знаем о школе. Ведь английские шпионы шли нашим контрразведчикам прямо в руки… — Так ведь в этой ситуации они могли просто перенести школу из Тегерана в другой иранский город, куда-нибудь на юг, где действовали только англичане, и нам было бы ее не отыскать… Но Агаянц поступил дипломатично. Когда Спенсер попытался было убедить его, что школа — фашистская и что агентуру там готовят недобитые немцы, причем сокрушался, что «они совсем обнаглели, действуют прямо под нашим носом», то Иван Иванович ему вроде бы и поверил.
Сказал решительно, что если немцы прямо на наших с вами глазах готовят диверсантов, то «любительский молодежный радиоклуб» необходимо поскорее ликвидировать. Полковнику Спенсеру ничего не оставалось, кроме как согласиться с русским коллегой-союзником. Англичане в течение стольких лет, до сегодняшнего дня, — самые тяжелые оппоненты.
Но должен вам сказать, что наша разведка — впереди. На протяжении десятилетий с какими только спецслужбами я не встречался! И одно то, что мы спокойно вернулись, уже говорит само за себя.
Я уверенно могу заявить, что наша разведка — самая лучшая. Никак и никому с ней не справиться. Такой Службы, как у нас, ни у кого в мире нет.
И не будет! Счастливы, что отдали нашей профессии всю свою жизнь. И, знаете, нам давали силы любовь к родине, чувство, что за нами — мощная, громадная страна, которая никогда нас не оставляла и не оставит.
Сколько было трудностей — но мы справились, преодолели. А после покушения на шаха Мохаммеда Реза Пехлеви — за этим покушением стояли религиозные фанатики — обстановка в стране еще больше обострилась. Местная контрразведка начала проявлять повышенный интерес к некоторым ребятам из нашей семерки.
Приблизительно в апреле 1949 года мы прекратили активную работу. По приказу Центра «Легкая кавалерия» была законсервирована. Когда отгремели пушки — Геворк Андреевич, если я не ошибаюсь, из Тегерана вы приехали в Советский Союз в 1951-м?
После войны, в 1946-м, мы с Гоар поженились, обвенчались в армянской церкви и работали в Иране еще пять лет. Попросили у нашего руководства разрешения вернуться на родину.
Тогда на помощь спешила советская резидентура в Иране. Мать, прихватив совсем маленького, тогда шестилетнего, сынишку Геворка, выходила на тайные встречи.
Их подбадривали, подбрасывали денег. Но проходило два-три месяца, и он выходил на свободу. В конце концов от Вартаняна отвязались. И в 1936-м он с семейством перебрался в Тегеран.
Здесь постепенно превратился в коммерсанта со связями и с довольно-таки высоким положением в обществе. Геворк Андреевич говорил, что помнил отца всегда хорошо одетым, в галстуке. Ну а его задачей были вербовки, прикрытие засланных в Иран нелегалов, приобретение «железных» документов… Было еще много чего, за что, кстати, Центр в Москве практически не платил ни копейки: зачем они преуспевающему владельцу кондитерской фабрики, известной на весь Иран своими сладостями? Вся двухсоттысячная армянская диаспора искренне его уважала!
Сын видел, чем занимается отец. Лет с десяти он понял: его отец — советский разведчик. Приходили и потом исчезали куда-то люди. Иногда Геворк выполнял мелкие поручения — отнести, встретить, что-то припрятать.
И отец тоже знал: сын встал на его путь. Но закон профессии суров. Никаких советов и обменов мнениями. Конспирация не позволяла, у каждого — собственная работа.
Хотя, как вспоминает Гоар Левоновна, Вартанян-старший всё же изредка давал волю чувствам. Иногда, видно понимая, что сын выполняет рискованное задание, вышагивал часами около дома, бывало, что и до самой ночи поджидая Геворка. Но как только слышались шаги сына, шуршание шин его велосипеда, Андрей Васильевич спешил домой: к чему мальчику знать, что отец волнуется, переживает? Однажды, много лет спустя, когда Геворк Андреевич и Гоар работали уже в совсем другой стране, столкнулись они с человеком, у которого оказались документы, приобретенные еще Вартаняном-старшим.
Сообщили в Центр: здесь появился такой-то, использует паспорт, выданный в Тегеране. Из Москвы успокоили — работайте спокойно, всё в порядке. Значит, наш. Идет он навстречу нам с Гоар.
Проходит, не поздоровавшись. Мы — тоже. Двинулись дальше, оглянулись. Оглянулся и он.
Такое вот рандеву. Короче, документы те мой отец добывал для этого человека совсем не зря. Военного звания у Андрея Васильевича не было, но кадровым разведчиком считать его можно твердо. Потом все вернулись в Союз, кроме одной из сестер.
Она вышла там замуж и, увы, рано ушла… Советский Союз был родиной. Ради него мы были готовы на всё. Все родственники знали, все помогали. Так нас воспитал отец.
Но профессиональным разведчиком стал только я. Было мне тогда шестнадцать лет… Юная Гоар Монолог от первого лица рассказывает Геворк Андреевич 4 февраля 1940 года я впервые вышел на встречу с советским резидентом. Это потом я узнал, что Агаянц Иван Иванович — легендарный советский разведчик. Был он человеком строгим и в то же время добрым, теплым.
Долго я с ним работал, до конца войны, пока не уехал он в 1945-м во Францию резидентом. И разведчика из меня сделал он. Занят был, но встречался со мною, натаскивал. А первое мое задание — создать группу единомышленников.
И я быстренько завербовал семерых ребят. Иранцев среди нас не было. Потом, правда, стали их вербовать, но только как агентов. Все мы, семеро, примерно моего возраста — армяне, лезгин, ассирийцы… Сплошной интернационал!
Пацаны, мальчишки-девчонки. Кто только в школу ходил, кто учебу уже заканчивал. Общались между собой на русском и на фарси, который учили в школе. Все мы, включая мою Гоар, знали фарси — тоже помогало.
Все были выходцы из СССР. Слышали о 1937-м? Родителей почти всех этих ребят из Советского Союза или выслали, или они сами вынуждены были уехать. Но была такая тяга, любовь к родине!
Давали согласие и подключались к группе без вознаграждений за работу — вербовал их на чисто идейной основе. Никакой оперативной подготовки у нас, конечно, не было, и старшим товарищам из резидентуры приходилось образовывать ребятню на ходу. Умело научили нас вести наружное наблюдение. В 1941-м к нам подключилась симпатичная такая школьница.
Ее старший брат-армянин был моим другом из «Легкой кавалерии».
В Ростове-на-Дону появится музей имени легендарного советского разведчика Геворка Вартаняна
Наш земляк Геворк Вартанян принимал активное участие в обеспечении безопасности лидеров «большой тройки» в ходе работы Тегеранской конференции в ноябре-декабре 1943 года. Георг Вартанян скончался в январе 2012 года. Он был третьим разведчиком в Советском Союзе, награжденным орденом Героя Советского Союза. Геворк Вартанян, первый нелегал, получивший при жизни звание Героя Советского Союза, скончался в 2012 году. автор Сергей Медведев фото ТАСС, РИА Новости, из книги «Вартанян. Победитель Гран-при АСА в легком весе, российский боец Эдуард Вартанян оценил перспективы бывшего чемпиона UFC в двух дивизионах Конора Макгрегора. Главная страница Пресс-центр НовостиС тяжелым сердцем восприняли новость о кончине легендарной разведчицы Гоар Вартанян.
100 лет со дня рождения легенды: чем известен ростовский разведчик Геворк Вартанян
Иран, ввиду своего географического положения, имел стратегическое значение, в связи с чем работы для советской разведки в стране хватало. По состоянию на 1941 год число действующих агентов германской военной разведки и контрразведки абвера оценивалось в несколько тысяч. По поручению резидента Геворк Вартанян, получивший позывной «Амир», возглавил спецгруппу по выявлению фашистской агентуры и немецких разведчиков в Тегеране. Агаянц — легендарный советский разведчик, генерал-майор КГБ, наставник В. Вартаняна — прим. Вартанян связывал с тем, что немцы попросту недооценивали молодую команду разведчиков: «Не может быть, чтоб они, такие разведчики опытные, не замечали нас, ребят 16-17-летних, но они просто не обращали внимания». Однако, пренебрежение обошлось гитлеровцам крайне дорого: команда под предводительством Вартаняна установила около 400 человек, имевших связь с немецкой разведкой. В их числе был и шеф немецкой резидентуры Франц Майер.
В 1942 году «Амиру» поступило очередное специальное разведывательное задание: несмотря на то, что Великобритания являлась союзником Советского Союза по антигитлеровской коалиции и сотрудничала с Внешней разведкой СССР, англичане вели подрывную работу против Советского Союза. В Тегеране была создана британская разведывательная школа, в которую набиралась молодежь со знанием русского языка для последующей заброски с разведзаданиями на территорию советских республик Закавказья и Средней Азии. По заданию Центра «Амир» внедрился в разведшколу и прошел в ней полный курс обучения, благодаря чему тегеранская резидентура получила подробную информацию о самой школе и ее курсантах. Заброшенные на территорию СССР «выпускники» школы обезвреживались, или перевербовывались и работали «под колпаком» советской контрразведки. Таким образом, коллеги из британской разведки, сами того не подозревая, поспособствовали профессиональному развитию Геворка Андреевича: «В школе была прекрасная профессионально поставленная подготовка. Английские агенты работали с нами, не жалея сил. Шесть месяцев меня учили тому, как проводить вербовки, шифровки и дешифровки, тайниковые операции.
Иногда Геворк выполнял мелкие поручения — отнести, встретить, припрятать. И отец тоже знал: сын встал на его путь. Но закон профессии суров. Никаких советов и обменов мнениями. Конспирация не позволяла, у каждого своя работа. Хотя, как вспоминает Гоар Левоновна, Вартанян-старший всё же изредка давал волю чувствам.
Зная, что сын выполняет рискованное задание, вышагивал часами около дома, бывало, до самой ночи поджидая Геворка. Но только слышались шаги сына, шуршание шин его велосипеда, и Андрей Васильевич спешил домой: к чему мальчику знать, что отец волнуется, переживает. Много лет спустя, когда Геворк Андреевич и Гоар работали уже в совсем другой стране, столкнулись они с человеком, у которого оказались документы, приобретенные еще Вартаня-ном-старшим. Сообщили в Центр: здесь появился такой-то, использует паспорт, выданный в Тегеране. Из Москвы успокоили — работайте спокойно, всё в порядке. Значит, наш.
Идет он прямо навстречу нам с Гоар. Проходит, не поздоровавшись. Мы — тоже. Прошли дальше, оглянулись. Оглянулся и он. Такое вот рандеву.
Короче, документы те мой отец добывал для этого человека. Военного звания у Андрея Васильевича не было, но кадровым разведчиком считать его можно твердо. Потом все вернулись в Союз, кроме одной из сестер. Она вышла там замуж и, увы, рано ушла из жизни. И все родственники знали, все помогали. Советский Союз был нашей родиной.
Ради него мы были готовы на всё. Так нас воспитал отец. Но профессиональным разведчиком стал только я. Было мне тогда 16 лет. От первого лица — Четвертого февраля 1940 года я впервые вышел на встречу с советским резидентом, — рассказывал Геворк Вартанян. Был он человеком строгим и в то же время добрым, теплым.
Долго я с ним работал, до конца войны, пока не уехал он в 1945-м во Францию резидентом. И разведчика из меня сделал он. Занят был, но встречался со мной, натаскивал. А первое задание — создать группу единомышленников. И я быстро завербовал семерых ребят. Иранцев среди нас не было.
Все мы, семеро, примерно моего возраста — армяне, лезгин, ассирийцы… Общались между собой на русском и на фарси, который учили в школе. Сплошной интернационал. И все — выходцы из СССР. Слышали о 1937-м? Родителей почти всех этих ребят из Советского Союза или выслали, или они сами вынуждены были уехать. Но такая у них была тяга, любовь к родине.
Давали согласие и подключались к группе без вознаграждений за работу — вербовал я их на чисто идейной основе. Никакой оперативной подготовки у нас не было, и старшим товарищам из резидентуры приходилось образовывать ребят на ходу. Научили вести наружное наблюдение. В 1941-м к нам подключилась симпатичная школьница. Ее старший брат-армянин был моим другом из «легкой кавалерии». Я года два-три к ней присматривался, очень она мне нравилась.
Это Гоар — моя будущая жена. Смелая, ни от каких заданий не отказывалась. А в разведку ее, думаю, привела скорее всего любовь. Тогда ей не было и шестнадцати. Мы — мальчишки, девчонки, кто еще в школу ходил, кто учебу уже заканчивал. Но Агаянц не побоялся поручить нам следить и выявлять фашистскую агентуру.
Руководил у них резидентурой Франц Майер. До этого он работал в СССР, знал русский и по-фарси говорил прекрасно. Типичный немец — рослый, голубоглазый майор-разведчик. Начали следить за ним… До августа 1941-го, до ввода наших войск в Иран, держали его плотно. Хотя он, чтобы сбить с толку, и бороду отпускал, и одежду менял постоянно. Несколько раз вышагивал прямо по центру Тегерана в форме офицера Генштаба иранской армии.
Или выходит из его квартиры какой-то незнакомый человек, но мы-то знаем — Майер. Обличье новое, а походку не изменишь. Но потом он все-таки исчез. Мы отыскали его уже в 1943-м. Отрастил бороду, покрасил хной волосы, работал могильщиком на армянском кладбище. Немцы часто маскировались под иранцев.
Те, кто хорошо владел языками, выдавали себя за англичан, американцев, иногда даже за русских. Конечно, интересовались Майером и англичане, тоже шли за ним по пятам. Люди из посольства, из группы захвата были наготове. Но пока наши запрашивали Центр, арестовали немецкого разведчика не мы, а более проворные англичане и прямо на наших глазах. Где-то мы промедлили, ошиблись. Обидно было страшно.
Но всё же и благодаря нашим усилиям одновременно с ним арестовали двух его радистов — двух эсэсовцев — обершарфюрера Хольцапфеля и унтершарфюрера Рокстрока. И тех, кто скрывал Майера, тоже. Не знаю, уж зачем это было нужно известному в городе дантисту агаи Кодси и агаи директору публичной библиотеки Рамазани. А вот Кей-хани, преподававший фарси в посольстве Германии, слыл пособником немцев. Наши ребята помогли обнаружить и помощника Майера Отто Энгельке. И, как мы потом поняли, без Майера и радиосвязи активность немцев к концу 1943 года резко спала.
Солидный, скажу вам, срок для разведывательной группы. На первых порах ничего у нас не было. Разве что велосипеды. Потом, в 1942-м, дали нам на восьмерых один трофейный немецкий мотоцикл «Зюндаб». И я на нем гонял, и Гоар тоже. Часто немцы от нас уходили — садились на свои машины, а ребятки голыми пятками жали на педали велосипеда… Но фанатики мы были страшные.
И очень упорные. Когда наши два парня в 1941 году засветились в одном остром мероприятии, меня арестовали. Всё тогда оказалось серьезно. Мы точно установили: один из руководителей группы азербайджанских экстремистов ведет активную подрывную работу против СССР, устраивает теракты. Какие-либо разговоры-уговоры с ним были бесполезны, о перевербовке и речи быть не могло. Выход оставался один — террориста убрать, именно ликвидировать, чтобы другим неповадно было, а не вывезти потихоньку куда-нибудь и потом изолировать, как частенько делалось.
Вызвались те самые двое моих товарищей-добровольцев. Задание выполнили, но кое-какие следы оставили. И я попал под подозрение: ребята-то были из нашей группы. Возвращаюсь к себе вечером на велосипеде, вдруг останавливают: велосипед краденый, в полицию! Я сразу, еще до того как меня начали лупить, понял, в чем дело. Бросили в тюрьму.
Подвал темный, дело восточное, и потому били здорово: знал же убийц, говори. Это вам не Европа, где с арестованными обращаются все-таки человечнее. Я чистосердечно признался, что знаком с этими ребятами, но даже не догадывался, какие они плохие. Выпустите — и я помогу их отыскать. Девочка с косичками Гоар носила мне в тюрьму передачи и ухитрилась сообщить, что эти двое наших вывезены в безопасное место — в Советский Союз. Мы вообще с Гоар друг друга с детства понимали даже не с полуслова — с полувзгляда.
Я держался своей легенды, обнаглел, стал просить освободить. Известный тегеранский коммерсант-кондитер Вартанян требовал отпустить невинно арестованного сына. Роптали богатые и бедные армяне — за что посадили? И меня, семнадцатилетнего паренька, поддав на прощанье ногой, после трех месяцев отсидки выкинули на улицу. Это первый и последний раз за все 45 лет рискованной работы, когда операция закончилась для меня тюрьмой. И мы с «легкой кавалерией», и наша резидентура извлекли из этого хороший урок.
Нельзя даже в момент наивысшего риска светиться, нельзя давать ни малейшего повода. Конечно, и после моего освобождения иранский тами-нат — тайная полиция — пытался нас контролировать, но с ним «легкая кавалерия» справлялась. Но вот почему мы уходили от немцев? Сейчас, как профессиональный разведчик-нелегал, я на сто процентов уверен, что они не могли не засечь наружки. Против нас — лучшие кадры абвера, а мы — мальчики, еще без усиков, а уж что без опыта… Наверное, потому всерьез немцы нашу слежку не воспринимали. То появляются какие-то мальчишки, то исчезают.
Правда, мы быстро чередовались, меняли друг друга, чтобы уж очень не примелькаться. И связи постоянно расширяли. Бывало, успевали даже фотографировать чужих агентов. Немцы же на нас плевали. А разведка — дело серьезное. За свое пренебрежение их разведчики поплатились.
Только за полтора года одной нашей работы было четыре сотни провалов немецких сотрудников и агентов. В основном это были иранцы — министры, полицейские, чиновники, немало предпринимателей. Некоторые выходили из шахского дворца прямо на встречу с немецкой резидентурой. Часть арестованных наши перевербовывали вместе с англичанами еще в Тегеране. Когда вошли советские войска, некоторых депортировали в СССР, и потом их, видимо, уже в Москве перевербованных, мы снова встречали в Тегеране. Интересный процесс: работа на одних, арест, «перевоспитание» и бывшие враги превращались в твоих же агентов.
Но наша работа не ограничивалась только слежкой. Иногда приходилось рисковать, действовать жестко. Бывало, висели на волоске, но никто не трусил, не ныл. Случались с нами невероятные истории. Никак в ГРУ не могли понять, чем занимается немецкий разведчик Фармацевт. Поступают агентурные сведения, что он проник в иранскую верхушку, проводит встречи с генералами, а доказательств — ноль.
По заданию Центра «Амир» внедрился в разведшколу прошел в ней полный курс обучения. Тегеранская резидентура получила подробную информацию о самой школе и ее курсантах. Заброшенные на территорию СССР выпускники школы обезвреживались или перевербовывались и работали под контролем советской контрразведки. Одной из самых блистательных операций Вартаняна стала работа по обеспечению безопасности лидеров «большой тройки» на Тегеранской конференции в ноябре-декабре 1943 года, которая завершилась арестами немецких агентов накануне Тегеранской конференции в 1943 году. Тогда группа, возглавляемая 19-летним «Амиром», предотвратила покушение на лидеров "большой тройки" - Уинстона Черчилля, Франклина Рузвельта и Иосифа Сталина, которое замышлял Гитлер.
Таким образом, юный разведчик сорвал одну из самых секретных операций Третьего рейха. Однако сам Вартанян невысоко оценил картину, отметив, что в ней "много стрельбы и ерунды". Затем последовала многолетняя работа разведчика-нелегала в экстремальных условиях и сложной обстановке в различных странах. И всегда рядом с Геворком Андреевичем была его жена Гоар, прошедшая вместе с ним долгий путь в разведке, - разведчик-нелегал, кавалер ордена Красного Знамени и многих других наград.
В донской столице в будущем появится музей Геворка Вартаняна. Сегодня был заложен первый камень.
В будущем музей откроется на улице Серафимовича, 70. Он очень любил жить, с ним было приятно общаться. Ну, а его вклад в оборону и в мир трудно переоценить. Может, когда-то и раскроются детали.
Эдуард Вартанян победил Дамира Исмагулова в главном бою «Нашего дела 82»
Потомственный разведчик и его жена Гоар почти полвека работали за рубежом под видом граждан той или иной страны. Реальные события стали сценарием фильма «Тегеран-43» , а Вартянян — прототипом главного героя. Евгений Колесников, заместитель директора Службы внешней разведки России: «Георг Андреевич сделал свой выбор в 16 лет, как многие здесь учащиеся старших классов, и стал на путь борьбы с фашизмом. После этого осуществил десятки замечательных операций за рубежом по вскрытию угроз национальной безопасности и из каждой командировки возвращался с победой».
В музее предусмотрены медиакабинеты для демонстрации видеоматериалов. В композиции фасада выделяется центральная раскреповка, завершенная фронтоном. Цветовое решение фасадов традиционно для исторической части города способствует гармоничному сочетанию с окружающей застройкой". Геворк Андреевич Вартанян родился 17 февраля 1924 года Ростов-на-Дону — умер 10 января 2012 года в Москве. Нелегальная разведывательная деятельность Геворка Вартаняна и его жены Гоар продолжалась в десятках стран мира на разных континентах около 45 лет и остаётся в значительной мере засекреченной. Широко освещена проведённая группой 19-летнего Вартаняна в 1943-м операция по срыву покушения гитлеровской спецагентуры на «большую тройку» — Сталина, Черчилля и Рузвельта в Тегеране.
Мариос Георгиу Кипр - 84. Олег Верниев Украина - 84. Юмин Аббадини Италия - 83. Гагик Хачикян Армения - 79.
Работать соглашались за идею. Год спустя к ним примкнула сестра одного из ребят — девочка с двумя толстыми косичками. Геворка она поразила и красотой, и смелостью. Он быстро понял, что это любовь. Поняла это и она. Вскоре стало очевидно: друг без друга, как и без разведки, они не могут. Агаянц учил, натаскивал, был строг, но группу своих ребят, судя по всему, искренне полюбил. Он в шутку прозвал их «Легкой кавалерией», и название к группе «приросло». О том, что он — разведчик-легенда, Геворк узнал позже. А пока радовался тому, что вал заданий нарастал. Поскольку Гитлер рассматривал Иран как плацдарм для броска в советский Баку, там работало огромное количество немцев, занимавшихся вербовкой иранской верхушки и подготовкой диверсий. Поразительно, но опытный Майер и его коллеги «уходили» от кого угодно, но не от «детворы». Пацанва на великах узнавала Майера в любом обличье — по походке! Но тогда же у Геворка чуть не случился провал. Первый и последний в его невероятно долгой жизни в разведке. Двое ребят получили задание ликвидировать террориста, руководителя группы экстремистов, ведущих подрывную деятельность против СССР. Все было сделано, но не чисто. Геворка схватили на улице как одного из членов этой «компашки», поволокли в полицию, били. Кондитер Вартанян просил за сына, забузили и жившие в Тегеране армяне: что за беспредел — хватать сына уважаемого человека? Через три месяца Вартаняна-младшего освободили. Выводы он сделал: промахи в разведке невозможны. Спустя годы Геворк Андреевич не без улыбки вспоминал о десятилетней работе «Легкой кавалерии». Как профессионал он понимал, что немцы не могли не замечать крутящихся вокруг них юнцов, но не принимали их всерьез. За это пренебрежение им и пришлось расплатиться: за год с небольшим провалилось больше четырех сотен немецких агентов, причем непростых — от министров до предпринимателей. И задания становились все сложнее. Ко всем донесениям группы Центр относился с вниманием. Кроме одного: информацию о дате нападения Германии на СССР сочли «не представляющей интереса…» В 1942 году Ивану Агаянцу стало известно, что англичане открыли в Тегеране разведшколу, куда набирали только знавших русский язык, так что вектор подготовки «кадров» был очевиден. Поручение «внедриться» туда Геворк выполнил с блеском. Англичанам он подошел идеально: знает русский и другие языки, из обеспеченной семьи, умный, мотивирован перспективой заработка...
Кто такая Гоар Вартанян — советская разведчица: биография, муж, работа
Считается, что именно юный Вартанян обеспечил безопасность встречи руководителей СССР, Великобритании и США в Тегеране. 16 июня в финале Гран-при АСА Вартанян (25-4) победил техническим нокаутом в третьем раунде казахстанского бойца Артёма Резникова (24-7). 17 февраля в Музее Победы прошло памятное мероприятие в честь 100-летия легендарного разведчика Героя Советского Союза Геворка Андреевича Вартаняна (1924 — 2012). В этом году исполнилось 95 лет со дня рождения одного из самых успешных, но и самых засекреченных разведчиков — Геворка Вартаняна.
Добро пожаловать!
- Вартанян полетит в США договариваться о контракте с UFC в конце октября
- Посмотрев сериал ВВС, британцы бросились раскупать роман «Война и мир»
- Принять участие в фотоконкурсе
- ДОН24 - Музей легендарного разведчика Геворка Вартаняна откроют в Ростове-на-Дону
- Вартанян в конце октября полетит в США на финальный этап переговоров с UFC
Неуловимые: легенды разведки — супруги Вартанян
Эдуард Вартанян победил в финальном бою турнира «Наше Дело 82» в Петербурге Суди засчитали победу по итогам трёх раундов. Об этом пишет «Чемпионат». Бой завершился судейским решением по итогам трёх раундов.
Ранее девушка-боец UFC вышла на поединок с флагом России.
Все новости на тему: Подписывайтесь на «Газету. Ru» в Дзен и Telegram.
На данный момент не сообщается, на какую должность будет переведен бывший министр транспорта. Было интересно? Хотите быть в курсе самых интересных событий в Ростове-на-Дону?
Геворк и Гоар Вартаняны в одной из поездок Геворк и Гоар Вартаняны в одной из поездок Затем последовала многолетняя работа разведчика-нелегала в экстремальных условиях и сложной обстановке в различных странах мира. Всегда рядом с Геворком Андреевичем была его супруга, разведчик-нелегал, кавалер ордена Красного Знамени и многих других наград Гоар Левоновна, прошедшая вместе с ним долгий путь в разведке. Супружеская пара, посетившая за годы профессиональной деятельности более ста стран, вернулась из последней командировки осенью 1986 года. Через несколько месяцев Гоар Левоновна вышла на пенсию, а Геворк Андреевич продолжал служить до 1992 года. Геворк и Гоар Вартаняны в одной из поездок Геворк и Гоар Вартаняны в одной из поездок По оценке коллег Геворка и Гоар Вартанян по нелегальной разведке, совершённое дуэтом Вартанянов столь многообразно и всеобъемлюще, что никогда не будет рассекречено. Заслуги в разведывательной деятельности Геворка Андреевича Вартаняна были отмечены званием Героя Советского Союза, орденами и медалями, а также высшими ведомственными наградами. Супруги, ставшие наиболее результативными разведчиками за всю историю мировых спецслужб, прожили вместе 65 лет, вплоть до смерти Геворка Андреевича.
Геворк Андреевич Вартанян ушел из жизни 10 января 2012 года на 88-м году жизни. На похоронах Вартаняна присутствовал Владимир Путин, на тот момент премьер-министр России. В 2013 году Министерством обороны Республики Армения была учреждена медаль имени выдающегося советского разведчика, Героя Советского Союза Геворка Вартаняна. Кавалером медали номер 1 стала Гоар Левоновна Вартанян. Этот камень состоит из двух сросшихся алмазов. В 2023 году в г. Ростове-на-Дону началось строительство музея имени Г. Подготовил Артур Авагимян В тексте использовались отрывки из книги Н.