По словам Павла Хлюстова, в иске, который Генпрокуратура РФ подала в Центральный районный суд Челябинска, указана другая сумма — 46 миллиардов рублей. Однако изменения в законодательстве о банкротстве помогают найти решение этой проблемы, отмечает Павел Хлюстов, партнер Коллегии адвокатов «Барщевский и Партнеры». User '046627910_advoca' has exceeded the 'max_queries_per_hour' resource (current value: 1) SQL=INSERT INTO `wh7u5_session` (`session_id`, `client_id`, `time`) VALUES ('6f664c1aea3548f5121787bdd0ce3c85', 0, '1713366204').
В «Макфе» рассказали, что фактические активы компании вдвое меньше арестованных
Истец оценил изымаемое имущество в 46 млрд рублей, а 100 трлн рублей является оценкой «творчеством судебного пристава», заявил адвокат компании Павел Хлюстов. Адвокат представителей крупнейшего в России производителя макаронных изделий «Макфа» Павел Хлюстов объяснил арест активов на 100 трлн рублей. Адвокат, партнер, коллегия адвокатов города Москвы «Барщевский и партнеры». Адвокат Павел Хлюстов вспоминает, как однажды его оппоненты в СОЮ представили договор купли-продажи, якобы заключенный задолго до того, как аналогичное соглашение подписали с клиентом эксперта. Фото: Александр Кондратюк / РИА Новости.
Хлюстов Павел
- Павел Витальевич Хлюстов | ИРСОТ
- Post navigation
- Защита обжаловала постановление об аресте активов «Макфы» на 100 трлн руб. // Новости НТВ
- Иск по делу «Макфы» заявлен на 46 млрд рублей — адвокат Хлюстов
Адвокат «Макфы» объяснил арест активов на 100 трлн рублей
Позднее, 1 апреля, Topnews писал , что приставом были арестованы счета и активы родни Белоусова и Юревича, а в постановлении он указал 100 трлн рублей, как стоимость арестованных активов. На это и указал Хлюстов, который упомянул, что прокуратура в своем иске не оценивала имущество, подлежащее аресту, в такую стоимость. Так, ведомство указало «существенно меньшую» сумму в «порядка 46 млрд». Такие требования не имеют под собой оснований, и могут считаться «неким «правовым фэнтези», полагает Хлюстов. Хотя бы потому, что 100 трлн рублей превышает всю имеющуюся на Земле в обращении рублевую массу.
Заявляется, что заключение такого договора в том случае, если предоставляется условие о сделках, которое необходимо одобрять в порядке сделки с заинтересованностью, не требуется, достаточно получить расписку о неразглашении со стороны участника.
Этот момент может иметь практическое значение. С точки зрения корпоративного права, нет запрета участнику ООО быть директором того же ООО, это очень частая ситуация. Хотя есть практика оспаривания трудовых договоров. Юлия Михальчук: Как, на Ваш взгляд, в таких спорах соотносятся корпоративное и трудовое законодательство? Павел Хлюстов: Всё, что касается взаимоотношений при совокупности статусов генерального директора и участника, находится в многострадальном корпоративном праве.
В далекую бытность имелась такая позиция: если директор, одновременно являющийся участником, совершает противоправные действия при исполнении функций директора, его нельзя из-за этого исключить. Ведь он выполняет эти действия не как участник, а как директор. Что касается возможности оспаривания трудовых договоров — это тоже было проблемой. Более правильный подход воплощён в банкротном законодательстве. Там под сделкой подразумевается не то, что мы привыкли видеть в статье 153 Гражданского кодекса, а более широкое понятие.
Это некие юридические факты, которые могут быть оспорены в связи с тем, что они нарушают интересы определённых лиц. При таком подходе можно оспаривать и трудовые договоры, хотя это фактически из другой отрасли права. Должен превалировать двойственный подход законодателя, с директором вполне можно заключить гражданско-правовой договор. Стороны должны понимать, какие договоры они могут использовать, какие имеются ограничения, какой правовой режим им сопутствует. Это важно и для генерального директора.
Нельзя забывать о его интересах. При заключении трудового договора он, например, рассчитывает, что на него будет распространяться действие Трудового кодекса, а потом узнаёт, что подпадает под нормы, предусмотренные для гражданско-правовых договоров. Это неправильно. А вообще, законодателю уже давно стоит прийти к единому знаменателю. На мой взгляд, в нашем случае директор должен нести полноценную гражданско-правовую ответственность, не прикрываясь Трудовым кодексом.
Упрощенное понимание происходящего и желание выслужиться на разоблачении "врагов" сделали подобные дела крайне популярными. Экономике важна стабильность, бизнес должен быть уверен в своих правах Когда в начале 2010-х был взят курс на импортозамещение, во многих случаях российских аналогов просто не существовало, либо объемы производства не отвечали потребностям заказчика. Такие проблемы знакомы всем, кто занимается, например, микроэлектроникой. Естественно, возникла дилемма: либо на протяжении нескольких лет гособоронзаказ будет сорван, либо должны быть созданы послабления для поставщиков. И как это часто бывает, для создания новой отечественной продукции были взяты иностранные аналоги, которые наши компании доработали с учетом технического задания заказчика. То есть в основе лежали иностранные комплектующие, но присутствовали существенные доработки, изменяющие характеристики продукции. Все об этом знали, и всех это устраивало. Однако после 2018 года правила игры изменились. Те, кого раньше хвалили за инновации и высокое качество, стали фигурантами уголовных дел о мошенничестве.
При этом мало кто хочет разбираться и устанавливать технические различия между иностранным товаром и тем, что в итоге получилось в результате переработки. Наличие визуального сходства стало достаточным основанием для того, чтобы обвинить поставщиков в хищении бюджетных средств. На вопрос о том, в чем же заключался обман и нарушение закона, если заказчик прекрасно знал, из каких комплектующих создан отечественный товар, внятно никто ответить не может. В итоге компании разоряются, а их владельцы и руководство получают реальные сроки. Чем руководствуются силовые структуры в сфере отстаивания интересов государства? Какие новые подходы и правовые механизмы они используют? Павел Хлюстов: Уголовное преследование - очень сильный стимул для погашения задолженности. Мы прекрасно это видим на примере налоговых дел. У нас существует очень правильная норма, что если ты погасил налоговую задолженность, то уголовное дело подлежит прекращению.
Но бывает, что ФНС завышает сумму претензий, и бизнес вынужден заплатить, лишь бы избавиться от риска стать жертвой уголовного преследования и остановки компании. Иногда речь заходит и о национализации некоторых предприятий, что нервирует бизнес. Пока еще ни одно из подобных дел не дошло до Верховного и Конституционного судов, поэтому сложно точно спрогнозировать, к чему приведет эта тенденция, однако не отметить ее нельзя. В обществе идет дискуссия о необходимости проверки или даже пересмотре итогов приватизации.
Кроме того, она втрое больше ожидаемых доходов российского бюджета на 2024 год. Адвокат считает, что исковые требования прокуратуры не основаны на российском законодательстве и по большому счету являются неким "правовым фэнтези". Он также сообщил, что прогнозировать исход дела трудно. Юрист предположил, что дело могут отдать на закрытое рассмотрение.
Адвокат «Макфы» оценил сообщения об аресте активов на 100 триллионов рублей
Представляющий компанию в суде адвокат Павел Хлюстов заявил, что Генпрокуратура оценила изымаемое имущество в 46 млрд руб. Среди профессиональных достижений Павла Хлюстова — многочисленные победы в Верховном Суде РФ и Высшем Арбитражном Суде РФ. Среди профессиональных достижений Павла Хлюстова — многочисленные победы в Верховном Суде РФ и Высшем Арбитражном Суде РФ. Адвокат «Макфа» Павел Хлюстов заявил, что сумма арестованных активов холдинга в 100 триллионов рублей не соответствует действительности. Истец оценил изымаемое имущество в 46 млрд рублей, а 100 трлн рублей является «творчеством судебного пристава», заявил адвокат компании Павел Хлюстов. Фото: Александр Кондратюк / РИА Новости.
Адвокат "Макфы" назвал арест активов на 100 трлн рублей "творчеством пристава"
Сумма, которую указала Генеральная прокуратура, существенно меньше, они оценивают изымаемое имущество порядка 46 млрд, — сообщил представляющий компанию «Макфа» в суде адвокат Павел Хлюстов цитата — по РБК. По словам юриста, исковые требования прокуратуры «не основаны на российском законодательстве и по большому счету являются неким «правовым фэнтези». Прокуратура основывает свои требования на статье 235 Гражданского кодекса основания прекращения права собственности , в которой предусмотрено изъятие доходов, если не доказано их получение законным путем. Но адвокат Павел Хлюстов утверждает, что Генпрокуратура не приводит данные «о том, что какие-то доходы были получены незаконным путем».
Там содержатся другие цифры, и 100 трлн рублей, видимо, оценил соответствующий пристав, наложивший арест на имущество. ГП оценивает изымаемое имущество примерно в 46 млрд рублей", - пояснил адвокат в интервью РБК. Источник фото: Фото редакции Стоит отметить, что сумма арестованного имущества превышает даже объем рублевой денежной массы, находящейся в обращении, и составляет тройную сумму от ожидаемых доходов российского бюджета на 2024 год. Хлюстов также высказал мнение, что исковые требования прокуратуры не соответствуют российскому законодательству и скорее представляют собой некое "правовое фэнтези".
Адвокат управляющей компании "Макфа" УК "М-Групп" Павел Хлюстов заявил РИА Новости, что пристав указал сумму, не соответствующую стоимости активов, которые просит изъять Генпрокуратура, а это порядка 46 миллиардов рублей. Блиновская проиграла суд с налоговой 2 апреля, 18:09 По мнению Хлюстова, цифра в 100 триллионов рублей может быть обусловлена или невнимательностью пристава, или "умышленным искажением информации для формирования негативного общественного мнения о стоимости имущества". По информации источника РИА Новости в правоохранительных органах, иски поданы к Белоусову и Юревичу из-за нарушений ими антикоррупционного законодательства, а также к их родственникам и тем, кто имел доступ к управлению компаниями концерна.
Это, видимо, оценил соответствующее имущество непосредственный пристав, который накладывал на него арест. Сумма, которую указала Генеральная прокуратура, существенно меньше, они оценивают изымаемое имущество в порядка 46 млрд», — заявил РБК представляющий компанию адвокат Павел Хлюстов.
Адвокат «Макфы» объяснил арест активов на 100 трлн рублей
К.ю.н., адвокат, управляющий партнер Адвокатское бюро «Павел Хлюстов и Партнеры». Адвокат "Макфы" объяснил появление 100 трлн при изъятии имущества компании. «Это вынужденная мера, на которую идёт государство из-за неэффективной деятельности службы судебных приставов и дефицита бюджета», – комментирует адвокат Павел Хлюстов. Позже представляющий «Макфу» в суде адвокат Павел Хлюстов назвал эту цифру «творчеством приставов».
Адвокат Павел Хлюстов: закон о защите чести и достоинства Президента РФ стране не нужен
Само ведомство оценило изымаемое имущество в 46 млрд рублей, утверждает юрист. Оценка имущества от приставов превышает всю находящуюся в обращении рублёвую денежную массу, пишет издание. По данным ЦБ, в феврале 2024 года она равнялась 99,3 трлн рублей. Адвокат, представляющий компанию, утверждает, что Белоусов и Юревич — не собственники этого имущества, а сама Генпрокуратура в иске не приводит данные «о том, что какие-то их доходы были получены незаконным путём». В 2017-м на Юревича и Белоусова завели уголовные дела из-за взяток, а затем объявили в международный розыск.
Об этом сообщил "Интерфаксу" адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы ответчиков по иску. Сейчас ждем возражений от судебных приставов", - сказал Трунов. В свою очередь, адвокат Павел Хлюстов, представляющий интересы одного из ответчиков — ООО "Управляющая компания "М-Групп", сказал "Интерфаксу", что заявленная в решении об аресте сумма в 100 трлн рублей предположительно является "просто технической ошибкой".
Это, по его мнению, приоритетная версия. Как сообщалось, 28 марта заместитель Генпрокурора РФ в интересах Российской Федерации подал в Центральный районный суд Челябинска иск к "Макфе", одному из крупнейших в РФ производителей макарон, и аффилированным с ней юридическим лицам об обращении в доход РФ имущества ответчиков. Также ответчиками по иску являются 13 физических лиц, в том числе экс-губернатор Челябинской области Михаил Юревич, экс-сенатор Вадим Белоусов, а также Александр, Валерий и Наталья Юревичи, Ирина Белоусова.
По его словам, в иске Генпрокуратуры РФ значится другая сумма. Там содержатся другие цифры, а 100 трлн рублей - это, видимо, оценил соответствующее имущество непосредственный пристав, который накладывал на него арест», - приводит РБК комментарий защитника. Хлюстов полагает, что сотрудники Генпрокуратуры РФ «оценивают изымаемое имущество в порядка 46 млрд».
По словам Павла Хлюстова, в иске, который Генпрокуратура РФ подала в Центральный районный суд Челябинска, указана другая сумма — 46 миллиардов рублей. Арест активов на 100 триллионов рублей он охарактеризовал как «творчество судебного пристава».
Сумма, которую указала Генеральная прокуратура, существенно меньше, они оценивают изымаемое имущество в 46 миллиардов рублей», — приводит слова Павла Хлюстова РБК.
Павел Хлюстов «Так писать документы, как это сделал ВС, нельзя»
Однако действующее законодательство уже содержит достаточные механизмы, способные защитить Президента РФ от клеветы и оскорбления в свой адрес. Во-первых, при наличии желания ничто не мешает главе государства защитить свои честь и достоинство в гражданском судопроизводстве. Положения статьи 152 Гражданского кодекса РФ позволяют любому жителю нашей страны защитить свою честь, достоинство и деловую репутацию и требовать по суду опровержения порочащих сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Во-вторых, Уголовный кодекс РФ содержит статью 319 «Оскорбление представителя власти», устанавливающую ответственность за публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением. Положения указанной статьи уже сейчас позволяют привлечь к уголовной ответственности за соответствующее поведение в адрес Президента РФ. Более того, такие случаи уже известны.
Адвокат — это особое психологическое и душевное состояние, корпоративный дух, преемство традиций. Большинство людей, сдающих экзамен на статус адвоката, уже имеют отношение к адвокатуре и в целом «заражены» ее духом. Вместе с тем, для увеличения численности адвокатов мы обязательно будем вынуждены установить упрощенный режим для получения статуса. Это размоет адвокатское сообщество, снизит ценность высокого статуса адвоката и, что немаловажно, увеличит количество случайных людей, которые будут позорить отечественную адвокатуру. Следовательно, введение адвокатской монополии способно удовлетворить лишь краткосрочные меркантильные интересы представителей адвокатуры, но с точки зрения долгосрочных перспектив адвокатская монополия может стать началом конца для высокого статуса «адвокат». При этом следует признать, что в некоторых случаях такие лица по своим профессиональным качествам не уступают адвокатам, в особенности это касается сотрудников авторитетных юридических компаний.
В то же время услуги большинства таких юристов трудно назвать квалифицированной юридической помощью, часто случается, что такой юрист не просто не помогает клиенту, а делает ему еще хуже. Главное ущемление своих интересов частнопрактикующие юристы видят в принудительности вступления в адвокатскую корпорацию. Нежелание таких юристов вступать в адвокатские ряды заключается как в дополнительных расходах, так и в страхе, что им просто-напросто не удастся сдать экзамен, что лишит их возможности оказывать юридические услуги. При этом большая часть хороших частнопрактикующих юристов, хотя и не согласна с введением монополии ввиду нежелания отчислять взносы в адвокатские палаты , но полноценно поддерживает необходимость удалить из своих рядов неквалифицированных конкурентов, которые в некоторых случаях даже не имеют профильного образования либо получили его в сомнительных учебных заведениях. На мой взгляд, сегодняшнее положение дел свидетельствует о том, что добиться этого можно лишь следующим образом. У меня нет сомнений, что пришло время навести порядок на рынке юридической помощи, но добиваться порядка путем монополизации судебного представительства адвокатским сообществом неправильно.
Это поможет удовлетворить публичные общественные интересы, поскольку избавит рынок от неквалифицированных юристов, но в конечном итоге принесет вред российской адвокатуре. Загнав всех в одни рамки, мы размоем адво катское сообщество, допустим в его ряды лиц, которые ранее не хотели или не могли получить этот высокий статус, а были вынуждены примкнуть к адвокатуре фактически в принудительном порядке. Это навредит высокому престижу нашей профессии. Зачем разрушать российскую адвокатуру, если можно добиться очищения юридического рынка другим способом?
Текущая стоимость активов, которые мы сейчас защищаем, превышает один триллион рублей. Многие клиенты обращаются к нам уже на стадии, когда другие юристы попробовали себя проявить, но не справились.
Несмотря на то что вступать в дело, которое уже наполовину проиграно, нелегко, мы в большинстве случаев добиваемся поставленных клиентом целей. Отдельного упоминания заслуживает уголовная практика. Чаще всего мы защищаем клиентов от необоснованного уголовного преследования в области государственных закупок, налогообложения и корпоративных хищений. Каков обобщенный портрет вашего типичного клиента? Павел Хлюстов: Самый распространенный тип клиента - это бенефициар крупной российской компании, столкнувшийся с юридической проблемой, которую он не готов отдать на откуп топ-менеджмента. Он вынужден сам определять юридического консультанта, которому доверяет.
Чаще всего нашим прямым заказчиком выступают первые лица бизнеса. Должен сказать, что это помогает в работе над проектом и позволяет избежать негативного влияния корпоративной бюрократии. В судебных проектах время играет важную роль, иногда нельзя ждать долгих согласований, а нужно действовать немедленно. Ваше бюро аккумулирует статистику по экономическим спорам. Какие тренды в этой сфере особенно проявились в последнее время? Павел Хлюстов: Одной из самых ярких тенденций является возрастающая роль уголовно-правовых механизмов.
Практически ни один серьезный спор не обходится без попыток возбуждения уголовных дел, направленных на изменение хода процесса в арбитражных судах. Уголовные дела стали неотъемлемым спутником передела крупных активов. С их помощью запугивают конкурентов, арестовывают активы, собирают доказательства, наконец, просто пытаются пересмотреть или заблокировать итоговые решения судов. Это очень опасная тенденция, которая усиливается на протяжении последних лет. Эксперты отмечают, что одна из самых востребованных практик сегодня - это банкротство и субсидиарная ответственность в банкротстве. С чем это связано?
Павел Хлюстов: Правосудие - это всегда отражение общества, его культуры, социальных взглядов и представлений о справедливости. Сама идея банкротства заключается в выработке цивилизованной и экономически грамотной процедуры выплаты долгов разорившегося должника.
Некоторые судебные процессы получили статус прецедента, сформировавшего практику российских судов по аналогичным спорам. Является автором трех книг и ряда научных статей, посвященных проблемам материального и процессуального права.
Адвокат «Макфы» прокомментировал возможный арест активов компании
За последние несколько лет адвокаты Бюро провели более 15 процессов в Верховном Суде РФ и Высшем Арбитражном Суде РФ. Новости и аналитика Мнения Авторы Хлюстов Павел. Юристами «Павел Хлюстов и Партнеры» был реализован ряд специальных проектов, среди которых «20 уголовных дел 20-летия» и «Банкротная панорама»[1], приуроченная к 5-летию Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ. Адвокат, представляющий интересы компании "Макфа" в суде, Павел Хлюстов, назвал арест активов на сумму 100 трлн рублей, по иску Генеральной прокуратуры, несостоятельной инициативой судебного пристава.